Это научные статьи и книги китайских исследователей. В них, кстати, была предпринята попытка “отделения” истории от сегодняшних дружественных отношений между Россией и Китаем, хотя неизбежно возникает непростой вопрос о надежности и долгосрочности “стратегического партнерства” с партнером, который, как считается, “отнимал” принадлежавшие в прошлом земли и совершал “несправедливости”. Конечно, все такого рода публикации и в массовой печати сегодняшнего Китая - это личные точки зрения авторов. Однако, и на государственном уровне мы сталкивались с такого рода заявлениями. Так, Дэн Сяопин во время встречи с М. Горбачевым призывал “поставить точку на прошлом и открыть двери в будущее”, при этом он снова поднял вопрос о территориальных “долгах” СССР Китаю. В беседе он сказал: “Однако полностью обойти молчанием события прошлого было бы, пожалуй, тоже неразумно...” “Другой (помимо Японии) страной, извлекшей наибольшую выгоду в Китае, была царская Россия, а впоследствии Советский Союз. В результате заключения неравноправных договоров она захватила 1,5 млн кв. км китайской территории. Случаи посягательства на Китай были и после Октябрьской революции”. Подводя итог, он сказал, в частности, следующее: “Мои пространные рассуждения насчет того, чтобы поставить точку на прошлом, преследуют цель дать возможность советским товарищам представить себе, как мы понимаем это “прошлое” и что имеем в виду. Исторические счета предъявлены, и все проблемы канули в небытие... Об этом было сказано, и с этим покончено - на прошлом поставлена точка”. Процитированное выше историческое высказывание Дэн Сяопина позволяет, как мы видим, продолжать публиковать весьма спорные точки зрения о китайских территориях [33].

Не удивительно, что при этом практически не появлялось статей, в которых были бы поставлены хотя бы под сомнение концепции прошлых лет. Рядовой китаец как на материковом Китае, так, кстати, и на Тайване, убежден, что “северная и северо-западная периферия” в прошлом была отторгнута от Китая. Не случайно поэтому, что многолетний руководитель российской делегации на пограничных переговорах посол Г. Киреев публично заявил, что: “Впервые за последние двадцать лет в Китае вновь начали заявлять, что царская Россия “отторгла” свыше полутора миллионов квадратных километров китайской территории. Вновь оживает концепция “утраченных земель”. И он имел в виду, конечно же, не просто научные публикации и не личные мнения исследователей. Российский исследователь Китая В. Гельбрас один из первых верно подметил, что воссоединение Сянгана (Гонконга) с КНР было отпраздновано как победа не социализма, а нации Китая. При этом приоритет сегодняшнего Китая - национальное возрождение, предусматривающее возвращение в лоно матери-родины всех отторгнутых от нее в прошлом территорий.

2.2 Переговоры о границах КНР с Казахстаном

Как было отмечено ранее, территориально-пограничные проблемы в Центральной Азии, доставшиеся новым независимым государствам в наследство от бывшего СССР, уходят своими корнями вглубь веков. После включения Центральной Азии в состав Российской империи политико-административная карта региона не раз подвергалась серьезным изменениям. Еще большие изменения произошли после установления Советской власти. В 1924 году, в ходе национально-территориального размежевания Средней Азии, границы созданных советских республик были установлены исходя из административных, экономических и этнических факторов. Положение осложнилось в ходе развития единой социалистической системы народного хозяйства, когда границы Казахстана и республик Средней Азии неоднократно перекраивались в угоду тем или иным субъективным, а порой и волюнтаристским целям и задачам.

Еще в октябре 1988 г. в Москве состоялось третье пленарное заседание правительственных делегаций СССР и КНР, на котором стороны приступили к рассмотрению западной части советско-китайской границы. В то время она отделяла от Китая территории четырех союзных республик СССР - РСФСР, Казахстана, Киргизии и Таджикистана. Ее общая протяженность от стыка границ СССР, МНР и КНР до стыка границ СССР. КНР и Афганистана составляла 3145 км. Линия границы здесь шла по сухопутным рубежам, определенным русско-китайскими договорными документами в XIX веке. по горным хребтам и рекам, а также по прямым линиям между ранее установленными пограничными знаками. Обмен географическими картами в 1964 г. показал, что позиции сторон в отношении прохождения линии границы на целом ряде участков (в общей сложности 17) значительно расходятся. Китайской стороной оспаривалось 1260 км границы с общей площадью спорных участков на ней более 30 тыс. кв. км. Самый крупный из них южнее перевала Уз-Бель на Памире площадью свыше 25 тыс. кв. км вообще не был окончательно определен в договорном порядке, а фактическая граница здесь, соблюдение которой было договорено в обменных нотах российской и китайской сторон в апреле 1894 г., проходила по Сарыкольскому хребту, где соприкасались позиции, занятые войсками обеих сторон. Определение пограничной линии на местности и обозначение ее погранзнаками здесь не проводились [34].

Правительственная делегация СССР к переговорам по западной части советско-китайской границы (включая Казахстан, Киргизию и Таджикистан) приступила со второй половины 1988 г. Однако в состав союзной делегации представители указанных республик были введены лишь в начале 1991 г., когда ряд участков на западной части границы СССР был уже согласован, а другие еще обсуждались с китайской стороной.

На последнем в союзном статусе, пятом раунде переговоров правительственных делегаций СССР и КНР в 1991 г. рабочей группе по рассмотрению несогласованных участков границы удалось достичь понимания о прохождении всей советско-китайской границы на 90% ее общей протяженности в 7,5 тыс. км. На заседаниях пятого раунда участвовали также представители Казахстана, Киргизии и Таджикистана. Еще в ходе очередного тура заседаний рабочей группы в конце июля - начале августа 1990 г. удалось согласовать прохождение границы на территории Киргизии в районе пика Хан-Тенгри, в результате чего к КНР отходила примерно одна треть спорного участка, общая площадь которого составляла около 450 кв. км. Несогласованными оставались шесть участков: два в Казахстане (район р. Сарычильды и перевала Ча-ган-Обо), один в Киргизии (район перевала Бедель) и три в Таджикистане (крупный район южнее перевала Уз-Бель на Памире, районы перевала Каразак и р. Маркансу).

После распада СССР в декабре 1991 г. образовались новые суверенные государства на границах Китая, с которыми он не замедлил установить дипломатические отношения уже в январе 1992 г.: с Казахстаном - 3 января, с Таджикистаном - 4 января, с Киргизией - 6 января. Вопрос о границах новообразованных республик с Китаем стал еще более актуальным; Заключение Соглашения между СССР и КНР о советско-китайской государственной границе на ее Восточной части, вступившего в силу 16 марта 1992 г., дало возможность сторонам перейти к более активным переговорам о центрально-азиатском участке границ Китая с сопредельными государствами. Собственно говоря, такие переговоры велись и раньше, активизируясь по мере завершения обсуждения восточной части российско-китайской границы [35].

В 1992 г. рассмотрение западного участка бывшей советско-китайской границы продолжалось в рамках переговоров по пограничным вопросам, начатых еще в 1964 г. на уровне правительственных делегаций СССР и КНР, хотя протяженность собственно границы РФ с КНР составляла всего 55 км в Горном Алтае.

8 сентября 1992 г. на встрече в Минске Россия, Казахстан, Киргизия и Таджикистан заключили официальное соглашение о совместном продолжении пограничных переговоров с КНР и уведомили об этом китайское правительство. Было решено, что совместную делегацию возглавит заместитель министра иностранных дел РФ, а членами делегации на уровне заместителей ее главы будут заместители министров иностранных дел Казахстана, Киргизии и Таджикистана.

В конце октября 1992 г. в Пекине состоялась первая встреча совместной делегации четырех государств во главе с Г.Ф. Кунадзе с делегацией правительства КНР, возглавлявшейся заместителем министра иностранных дел Тянь Цзэнпэем. Стороны подтвердили принципы урегулирования пограничных вопросов, согласованные между СССР и КНР, а именно: решать оставшиеся от истории пограничные вопросы на основе прежних российско-китайских договоров о границе, руководствуясь общепризнанными нормами международного права, в духе равноправных консультации. взаимопонимания и взаимной уступчивости [36, с.8-9].

Стороны подтвердили также, что достигнутые в 1987-1991 гг. советско-китайские договоренности о прохождении линии границы в принципе остаются в силе. Они пришли к согласию о необходимости скорейшего юридического оформления согласованных участков границы и продолжения обсуждения оставшихся несогласованными участков границы для нахождения приемлемых решений. Было решено создать рабочую группу для подготовки соглашений о границе, а также возобновить работу рабочей группы по обсуждению вопросов о прохождении границы и топографической группы.

24 октября 1992 г. в ходе переговоров по пограничным вопросам заместители министров иностранных дел РФ и КНР подписали документы об основных принципах создания топографической карты участков местности на границах Китая с Россией (западный участок), Казахстаном, Киргизией и Таджикистаном.

В ноябре 1992 г. с официальным визитом в Казахстане находился министр иностранных дел КНР Цянь Цичэнь. В беседе с ним президент Н. Назарбаев предложил превратить всю границу Казахстана с Китаем в свободную экономическую зону с возможным участием капитала третьих стран.

В 1992-1996 гг. объединенная делегация РФ, Казахстана, Киргизии и Таджикистана продолжала вести переговоры по урегулированию пограничных вопросов с КНР на уровне рабочих групп.

5-15 апреля 1993 г. в Пекине состоялось первое заседание рабочей группы в новом составе по разработке соглашений о границах Китая с Россией, Казахстаном, Киргизией и Таджикистаном. Стороны пришли к согласию по вопросам, связанным с юридическим установлением пограничной линии. Они условились и дальше вести переговоры в конструктивном плане.

В дальнейшем переговоры на уровне рабочих групп пошли по пути подготовки и заключения отдельных соглашений КНР с каждой из стран СНГ, граничащих с Китаем. Эти переговоры привели к конкретным результатам.

3 сентября 1994 г. в Москве министром иностранных дел России А.В. Козыревым и министром иностранных дел КНР Цянь Цичэнем было подписано Соглашение между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой о российско-китайской государственной границе на ее Западной части. Договаривающиеся стороны согласились на основе договоров о российско-китайской границе, в соответствии с нормами международного права, в духе равноправных консультаций, взаимного понимания и взаимной уступчивости, а также на основе договоренностей, достигнутых в ходе переговоров по пограничным вопросам, справедливо и рационально разрешить оставшиеся от истории пограничные вопросы между Россией и Китаем, уточнить и определить прохождение линии границы между обоими государствами.

Стороны согласились, что линия государственной границы между Россией и Китаем на этом участке протяженностью около 55 км будет проходить от западного стыка границ России, Китая и Монголии (точка стыка определена межправительственным соглашением от 27 января 1994 г.) по водоразделу хребта Южный Алтай в западном направлении до стыка границ России, Китая и Казахстана.

Соглашение между РФ и КНР было ратифицировано обеими сторонами и вступило в силу 17 октября 1995 г. после обмена ратификационными грамотами. В 1998 г. стороны завершили демаркацию границы на этом участке и подписали совместное заявление о российско-китайских пограничных вопросах [37, с.10].

В апреле 1994 г. было подписано, а в сентябре 1995 г. вступило в силу Соглашение между Республикой Казахстан и КНР о делимитации казахстано-китайской государственной границы протяженностью около 1700 к.м. Соглашение охватывало всю границу за исключением двух участков (район р. Сарычильды и район перевала Ча-ган-Обо). По этим двум участкам переговоры были продолжены.

В соответствии с упомянутым выше соглашением между РФ и КНР от 3 сентября 1994 г. и соглашением между Казахстаном и КНР о государственной границе от 26 апреля 1994 г., спустя пять лет, 5 мая 1999 г. в Алма-Ате было подписано соглашение между Россией, Китаем и Казахстаном об определении точки стыка границ трех государств.

Точка стыка государственных границ Российской Федерации, Республики Казахстан и Китайской Народной Республики расположена на водоразделе хребта Южный Алтай (хребет Алтай) приблизительно в 300 км к юго-западу от высоты с отметкой 3086, находящейся на территории Российской Федерации, приблизительно в 2,90 км к юго-юго-востоку от высоты с отметкой 3339, находящейся на территории Республики Казахстан, приблизительно в 2,81 км к северо-северо-востоку от высоты с отметкой 2988, находящейся на территории Китайской Народной Республики. В связи с тем, что эта точка стыка государственных границ трех государств находится на вершине хребта, покрытой вечными снегами, в труднодоступном месте, стороны условились не устанавливать здесь пограничного знака.

Во время визита премьера Госсовета КНР в Казахстан в сентябре 1997 г. Н. Назарбаев и Ли Пэн скрепили своими подписями соглашение о прохождении казахстано-китайской границы в районе пика Хан-Тенгри протяженностью 11 км.

Дополнительным соглашением о казахстано-китайской государственной границе, подписанным в Алма-Ате 4 июля 1998 г. главами Казахстана и Китая, были разделены спорные участки в районе реки Сарычильды и перевалов Чаган-обо и Баймурза. Из их общей площади в 944 кв. км Казахстану перешло 537 кв. км, Китаю - 407 кв. км. 4 ноября 1998 г. Постоянный комитет ВСНП ратифицировал это дополнительное соглашение [38].

В декабре 1999 г. во время визита в КНР президента Казахстана Н. Назарбаева, в Пекине был подписан Договор о китайско-казахстанской границе. С подписанием этого документа фактически завершился длительный переговорный процесс, и казахстанско-китайская государственная граница получила юридическое оформление на всем ее протяжении. Это, безусловно, способствовало установлению стабильной обстановки на границе и укреплению доверия между двумя странами. В работе по делимитации границы казахстанская правительственная делегация исходила из положений Декларации об основах дружественных взаимоотношений между РК и КНР, подписанной в 1993 году Н.Назарбаевым и Цзян Цзэминем.

Соглашение о делимитации границы явилось серьезным успехом казахстанской дипломатии. Этот документ исключает предъявление каких-либо обоюдных территориальных претензий друг к другу. Во исполнение данного соглашения стороны фактически завершили демаркацию границы.

Принципиально важное значение в позитивном решении сложных пограничных вопросов в Центрально-азиатском регионе имели многосторонние соглашения. 26 апреля 1996 г. главы пяти государств-соседей - президент России Б. Ельцин, председатель КНР Цзян Цзэминь, президент Казахстана Н. Назарбаев, президент Киргизии А. Акаев и президент Таджикистана Э. Рахмонов подписали в Шанхае Соглашение об укрепления доверия в военной области в районе границы. В нем предусматривается, что вооруженные силы сторон, дислоцированные вблизи границы, не будут вести военных маневров, направленных против другой стороны. Оно ограничивает масштабы, зоны и число военных учений, предусматривает уведомление участниками друг друга о важных военных мероприятиях в 100-километровой приграничной полосе. снимает военную опасность.

Спустя год 4 апреля 1997 г. на следующем саммите “шанхайской пятерки” в Москве этими же участниками было подписано Соглашение о взаимном сокращении вооруженных сил в районе границы, которое в Пекине называли “новой моделью обеспечения региональной безопасности” и важнейшим международным событие года.

3 июля 1998 г. в Алма-Ате министры иностранных дел пяти стран подписали совместное заявление участников этой встречи - Республики Казахстан. Китайской Народной Республики. Киргизской Республики, Российской Федерации и Республики Таджикистан. Стороны обязались принимать все необходимые меры по обеспечению неукоснительного выполнения соглашении об укреплении доверия в военной области и сокращении вооруженных сил в районе границы, подписанных ими в Шанхае и Москве соответственно в 1996 и 1997 годах. Они позитивно оценили выдвинутую центрально-азиатскими государствами инициативу о создании в Центральной Азии зоны, свободной от ядерного оружия. Было выражено намерение принимать меры по борьбе с международным терроризмом, организованной преступностью, незаконным провозом оружия, наркотиков, психотропных средств, не допускать использования территории своих государств для организации деятельности, наносящей ущерб государственному суверенитету, безопасности и общественному порядку какого-либо из пяти государств. В то же время были выражены поощрение и поддержка различных форм межрегионального и приграничного торгово-экономического сотрудничества [39, с.44-45].

Итогом четвертой встречи “Шанхайской пятерки” в августе 1999 г. явилось подписание Бишкекской декларации. В документе провозглашалось, что участники форума будут осуществлять меры для развития практического взаимодействия по проблемам борьбы с международным терроризмом, незаконным оборотом наркотиков и контрабандой оружия, а также с нелегальной эмиграцией и другими формами трансграничной преступной деятельности.

На пятом саммите “шанхайской пятерки”, состоявшемся 5 июля 2000 г. в Душанбе, в качестве гостя участвовал президент Узбекистана И. Каримов. “Пятерка” и Узбекистан образовали “шанхайский форум” и договорились о создании регионального антитеррористического центра со штаб-квартирой в Бишкеке. Председатель КНР Цзян Цзэминь обсудил с президентом Таджикистана Э. Рахметовым вопросы безопасности в регионе. В совместной декларации они выразили озабоченность ситуацией в Афганистане и заявили об общих интересах в борьбе против сепаратизма и исламского фундаментализма. На следующем “шанхайском форуме” в 2007 г. стороны обсудили проекты международных правовых норм по борьбе с терроризмом, экстремизмом и незаконным оборотом наркотиков. Были продолжены во время саммита и переговоры по пограничным вопросам. В частности, представители КНР, Киргизии и Таджикистана согласовали вопрос о точке стыка границ трех стран, и подписали соответствующее соглашение.

Эти и другие соглашения с Китаем создают условия для установления более спокойной, регулируемой и контролируемой обстановки на границах договаривающихся сторон, недопущения каких-либо серьезных конфликтов и тем более вооруженных столкновений, нормальному общению между народами соседних стран. Решение вопросов о границах Китая с Россией, Казахстаном. Киргизией и Таджикистаном способствует созданию “зоны доверия” в Центральной Азии, мирному развитию торгово-экономических, научно-технических, культурных, транспортных, хозяйственных и общественных связей между странами этого региона. Укрепление безопасности и правового режима на границах пяти государств стало важным вкладом в развитие отношений дружбы и добрососедства в этом регионе, а также в поддержание мира в Азии и во всем мире.

2.3 Роль ШОС в урегулировании проблемы трансграничных рек между Казахстаном и Китаем

Водная проблема имеет не только определяющее экономическое и экологическое, но и стратегическое значение как фактор безопасности страны. В настоящее время именно вода может послужить благоприятной почвой для возникновения регионального конфликта между Казахстаном и Китаем. Так, по подсчетам Комитета водных ресурсов Министерства сельского хозяйства Республики Казахстан, водные ресурсы Казахстана за последние 50 лет сократились на 20 млрд. куб.м., и этот процесс продолжается. Связано это с тем, что почти вес реки у нас трансграничные. Водные ресурсы Казахстана в средний по водности год составляют 100 км³, из которых только 56 куб.км формируются на территории республики, а остальной объем (44 куб.км) поступает из сопредельных государств: Китая - 18,9 куб.км; Узбекистана-14,6 куб.км; Кыргызстана - 3,0 км³; России - 7,5 км³. По водообеспеченности Казахстан занимает одно из последних мест среди стран СНГ. Удельная водообеспеченность равна 37 тыс. м³ и 6 тыс. м³ на одного человека в год. Для сравнения: в Кыргызстане соответственно 245 тыс. м³ на I км³ и 11 763 тыс. м³ на одного человека. Радикальная разница проявляется при сравнении Казахстана с Туркменистаном и Таджикистаном. Очевидно, что вопросы урегулирования межгосударственных водных отношений имеют стратегическое значение, а для Казахстана - страны с наименьшим водообеспечением - в рамках планеты это более чем актуально. По сведениям Министерства сельского хозяйства РК, в республике водопроводной водой обеспечивается 70-75% городского населения. Из децентрализованных водных источников берут воду 15-18% казахстанцев. Остальная часть людей (более 500 тыс. чел.) пользуются привозной водой и водой открытых водоемов. При этом чуть больше половины всей воды в стране формируется на собственной территории, а остальной объем поступает из сопредельных государств- Китая, Кыргызстана, России [40, с.3].

Как известно, вопросы использования ресурсов трансграничных рек остаются неурегулированной сферой отношений между странами-участницами одной из самых действенных геополитических структур на пространстве Центральной Азии - Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Тенденцией стало и игнорирование попыток установления некоторыми соседями Казахстана на протяжении многих лез режима пользования трансграничными водными реками на основе принципов и норм международною права. В свою очередь, в международном праве не существует никаких запретительных или ограничительных положений на использование водных ресурсов рек в границах территории своего государства. Водные отношения строятся только на основе взаимных договоренностей. В этом плане наиболее показательной является позиция ближайшего казахстанского соседа -- Китая, который не только отказался присоединиться к двум основополагающим международным соглашениям - Конвенции о праве несудоходных видов использования международных водотоков (1997) и Конвенции об охране и использовании трансграничных водотоков и международных озер (1992), но и настаивает на регулировании трансграничного водотока путем проведения только двусторонних переговоров, которые, как показала практика, не дают каких-либо значительных результатов по данной проблеме. В этой связи напомню, что документы ООН по этой проблематике подписали лишь 37 стран, а ратифицировали лишь 20, причем среди участников соглашения нет Китая, который вообще никогда не имел никаких договоров с какой-либо страной о трансграничных реках [41, с.23].

Водный кодекс КНР, принятый в июле 1988 г., в статьях 51 и 52, признавая в качестве превалирующих положения возможных международных соглашений об использовании водных ресурсов трансграничных рек, оставляет за КНР и ее территориальными органами управления право решать вопросы использования вод в пользу китайской стороны. Чрезвычайно сложным моментом в казахстанско-китайских отношениях в области совместного использования водных ресурсов является вопрос увеличения водозабора с рек Иртыш и Или на территории Китая. Необходимо отметить, что Казахстан предпринимает попытки урегулировать проблему совместного контроля за использованием водных ресурсов Или и Иртыша с 1994 г. Исток Иртыша находится на южных склонах Алтая. Это единственная река Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР), имеющая сток в океан. Длина Черного Иртыша (так он называется на территории КНР) до границы с Казахстаном - 672 км, на территории Казахстана он впадает в озеро Зайсан площадью 1800 км³. Из озера Зайсан вытекает собственно Иртыш, в который далее впадают притоки Ишим и Тобол. На Иртыше действует плотина Бухтарминской ГЭС. Суммарная нагрузка на водную экосистему района уже на 21% превышает располагаемые водные ресурсы. К тому же вода Иртыша сильно загрязнена. В Казахстане на реке Иртыш построены и работают Бухтарминская, Усть-Каменогорская и Шульбинская ГЭС. Водохранилище Бухтарминской ГЭС емкостью 490 км³ осуществляет многолетнее регулирование стока реки, а Шульбинской ГЭС - сезонное. Что касается России, то водный режим реки в пределах Омской области в настоящее время целиком зависит от регулирования его каскадом ГЭС в Казахстане [42, с.118]. Строительство серии водоотводных каналов и водохранилищ на притоках Иртыша, осуществляемое с китайской стороны, но расчетам специалистов-гидрологов, приведет к тому, что общий забор воды из реки может возрасти до 35-37% от годового стока этой водной артерии. С введением объекта (канала «Черный Иртыш - Карамай») в эксплуатацию китайская сторона начала осуществлять ежегодный забор воды из Иртыша в объеме более 450 млн.куб.м. В перспективе предусмотрено увеличение водозабора до 1,5 млрд м³. В данный момент китайская сторона для обеспечения добычи на разрабатываемом на нефтяном месторождении в районе города Карамай осуществляет забор 800 млн м³ воды в год из бассейна Иртыша. Если увеличится забор воды хотя бы на полтора кубометра, возникнет угроза для дальнейшего существования озера Зайсан в Восточно-Казахстанской области, нарушится экологическое равновесие. Учитывая, что общий объем водных ресурсов Иртыша достигает примерно 9 млрд.куб.м. то, по мнению казахстанских экспертов, планируемый забор воды из реки будет иметь катастрофические последствия как для экономики, так и для экологии не только Казахстана, но и России. Как известно. Иртыш является крупнейшим притоком российской реки Обь. Между тем международное право оговаривает право других прибрежных государств на информацию и консультации о планируемых или выполняемых водохозяйственных мероприятиях на международных реках с тем, чтобы эти государства могли своевременно осуществить меры, компенсирующие негативное влияние. К сожалению, из всего этого следует, что китайская сторона, увеличивая водозабор указанных рек, не руководствуется принципами и нормами международного права [43, с.47-48].

По имеющейся информации, нынешние (до 2020 г.) планы КНР по использованию части стока реки Иртыш подразумевают забор до 1,0 куб.км воды в год. т. е. до 12% ежегодного среднего стока в 9 куб.км в створе китайско-казахстанской границы. Международное право не содержит каких-либо обязательных норм по ограничению забора воды, но подразумевается, что он не должен превышать 50%. Конвенция ООН 1997 г. о праве несудоходных видов использования международных водотоков содержит положения о том, что страна, на территории которой находится часть международного водотока, принимает на себя обязательство ко наносить «значительный ущерб» другим странам, по которым он проходит, и сотрудничать в его освоении «справедливым и разумным образом» [44].

Так, из бассейна Или китайская сторона орошает 400 тыс. га, и в перспективе эта площадь, по информации заместителя председателя комитета по водным ресурсам Республики Казахстан А. Кеншимова, может быть увеличена до 600 тыс. Напомню, что Балхаш-Алакольский гидроузел Казахстана также связан с Китаем. 54% притока озера Балхаш зависят от Китая. Более 50% суммарного объема поверхностных вод Балхаша формируется в бассейне реки Или, большая их часть приходит с территории КНР.

По словам А. Кеншимова, «сейчас к нам по Или поступает около 12 млрд. куб.м воды в год, в перспективе объем может сократиться до 10 млрд. куб.м что отразится на состоянии Капшагайского водохранилища и озера Балхаш». Река Или обеспечивает пресной водой крупнейшее по величине озеро Казахстана Балхаш, которое обеспечивает водой предприятия металлургической и энергетической промышленности, играя важную роль в экономике страны. При дальнейшем увеличении водозабора с реки Или в плачевном состоянии окажутся аграрный сектор и рыбное хозяйство республики. Необходимо учесть и то, что обмеление и засоление озера Балхаш отрицательно скажутся на климатическом балансе всей юго-восточной и центральной части Казахстана. Район озера Балхаш, в который впадает эта река, испытывает в настоящее время острую нехватку воды, и планируемое Китаем изъятие части стока будет способствовать ничему другому как ликвидации большей части озера с последующей экологической катастрофой региона. Расширенное использование трансграничных рек со стороны Китая с большой вероятностью повлечет за собой следующие негативные последствия для Казахстана, среди которых А. Ревский выделил следующие:

нарушение естественного водного баланса и природного равновесия в зоне озер Балхаш и Зайсан:

увеличение естественной концентрации в воде вредных веществ, что сделает ее практически не пригодной для хозяйственного и бытового потребления;

деградация климата:

ухудшение эпидемиологической обстановки в этих регионах;

проблемы с водообеспечением прибрежных сел и городов;

деградация пастбищ:

-снижение урожайности сельскохозяйственных культур. На наш взгляд, к этому можно добавить:

перспективу превращения в зоны экологического бедствия одних из самых красивейших озер в стране с чистой пресной водой;

сокращение рыбных запасов и как следствие ликвидация источника существования жителей прибрежных поселков;

возникновение социальной напряженности в близлежащих регионах как следствие незанятости населения в близлежащих поселках [45].

Таким образом, запланированный крупномасштабный забор вод трансграничных рек Или и Иртыш нанесет серьезный и далеко идущий по своим последствиям ущерб народно-хозяйственному комплексу в первую очередь Восточного Казахстана, значительно скажется на экономике Омской области России, а впоследствии и самым негативным образом отразится на природно-экологическом балансе всего Центрально-азиатского региона. «Повторение Аральского экологического кризиса возможно в бассейне озера Балхаш в случае дополнительных отъемов воды из реки Или на территории Китая», - так рассуждает эксперт А. Мухамбедьярова. В связи с угрожающими масштабами последствий нерешения проблемы с трансграничными реками, Казахстан в последние годы предпринимает активные дипломатические шаги по устранению водной проблемы. Руководство Казахстана, обеспокоенное развитием событий, неоднократно предлагало китайской стороне провести многосторонние переговоры по проблемам водопользования на трансграничных реках.

Известно, что водообеспечение отраслей экономики осуществляется на 85% за счет поверхностных вод, остальная часть -- за счет подземных, морских и сточных. На нужды сельского хозяйства используется до 80-90% всей потребляемой воды. По оценке специалистов водного хозяйства республики, в ближайшие годы при росте экономического потенциала страны, основанного на освоении минерально-сырьевых, топливно-энергетических и земельных ресурсов, возникнет серьезная проблема с водообеспечением. И в этой кризисной ситуации особую важность приобретает вопрос использования ресурсов трансграничных рек с сопредельными государствами на принципах международного права. Отметим, что вопрос урегулирования водопользования трансграничных рек на основе принципов международного права занимал центральное место на переговорах Президента РК Н.А. Назарбаева с Председателем КНР Цзян Цзэминем с 1996 г. И только после личного обращения Президента Казахстана к Председателю КНР в мае 1999 г. начались китайско-казахстанские консультации по Иртышу и другим трансграничным рекам на уровне экспертов. В ходе консультаций китайская сторона отклонила предложение казахстанской стороны о подключении к переговорам России. Весной 1999 г. состоялся обмен специальными посланиями между президентами Казахстана и России по проблеме Иртыша. Признано необходимым плотнее координировать действия двух стран, в том числе в плане перевода поисков решения вопросов водных отношений с Китаем на трехстороннюю основу [46].

В контексте урегулирования вышеназванной проблемы по инициативе наше» страны была создана совместная казахстанско-китайская комиссия, в рамках которой ежегодно проводятся заседания совместных рабочих групп экспертов. При этом имеются проекты соглашения об обмене гидрологическими и гидрохимическими данными, о научно-исследовательском сотрудничестве, о контроле качества воды и о предупреждении последствии загрязнения трансграничных рек. В целях решения проблемы использования трансграничных рек между правительствами Республики Казахстан и Китайской Народной Республики в Астане 12 сентября 2001 г. было подписано соглашение «О сотрудничестве в сфере использования и охраны трансграничных рек». С начала работы совместной казахстанско-китайской комиссии по использованию трансграничных рек прошло четыре заседания. По итогам заседаний подписаны двусторонние документы по обмену гидрологической, гидрохимической информацией, по мониторингу качества трансграничных вод, а также по строительству совместных гидропостов. Но пока эти документы только подписаны, а реальных действий по их выполнению не прослеживается.

По мнению казахстанского эксперта-гидролога К. Дускаева. для решения вопроса о трансграничных реках должен использоваться экосистемный подход. Объемы забора воды каждой из стран должны тщательно рассчитываться и обговариваться с учетом годовых климатических изменений, влияющих на уровень воды в реках. Вместе с тем, несмотря на подписанные договоренности, представители китайской стороны стараются не затрагивать «нашумевшую проблему» в двусторонних отношениях - проблему повышения уровня водозабора по рекам Иртыш и Или, предлагая ограничиться консультациями между водохозяйственными ведомствами. Нетрудно спрогнозировать, к чему приведет такой подход: решение вопроса становится лишь предметом многолетних дискуссий [47].

С учетом российской заинтересованности казахстанская сторона неоднократно высказывалась о привлечении России, а по возможности и Кыргызстана к переговорному процессу с КНР совместно с Казахстаном для выработки совместных действий поданной проблеме. Однако на предложения Казахстана о привлечении к переговорному процессу российской стороны руководство Китая заявило о том, что предпочитает вести переговоры лишь в двустороннем формате, поскольку в каждом случае, по мнению китайской стороны, необходим индивидуальный подход. Российская сторона неоднократно и на различном уровне предлагала китайской стороне обсудить вопрос рационального использования водных ресурсов реки Иртыш в любом формате - многостороннем либо двустороннем, хотя Иртыш не является для России и Китая трансграничной рекой. Оптимальным вариантом представляется вариант разработки совместной российско-китайско-казахстанской схемы комплексного использования водных ресурсов (КИВР) реки Иртыш, а правовой базой могло бы стать межправительственное соглашение с Китаем по охране трансграничных водных ресурсов (проекты передавались китайской стороне трижды - и 1992, 1997 и 2000 гг.). Однако положительного ответа на предложения России с китайской стороны не поступало [48].

Учитывая, что Иртыш является крупнейшим притоком Оби и сокращение его водостока также может отразиться на нуждах населения Омской и Тюменской областей Российской Федерации. Москва считает необходимым обсуждение этой проблемы с участием всех заинтересованных сторон. Российские эксперты считают целесообразным использовать механизм переговоров по пограничным вопросам между совместной делегацией России, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана и делегацией Китая. В такой ситуации наиболее эффективным инструментом решения данной проблемы, в первую очередь между Казахстаном и Китаем, является механизм ШОС. Данная организация правомочна решить проблему совместного использования трансграничных рек между Казахстаном и Китаем с учетом присутствия в ней российского фактора (Россия также заинтересована в урегулировании этого вопроса на основе признанных норм международного права). Соответствующие службы России и Казахстана приступили к совместному составлению водохозяйственных балансов реки Иртыш при различных вариантах забора воды в КНР. При этом учитываются результаты уже выполненной Министерством природных ресурсов России оценки последствий для России, прежде всего для Омской области, безвозвратного изъятия стока реки Иртыш в Китае. Российские дипломаты также указывают на сложность ведения переговоров с Китаем по этому вопросу, который приобретает черты международной проблемы.

Пока же, по сообщению председателя Комитета водных ресурсов Минсельхоза РК А. Рябцева, в ноябре 2008 г. казахстанско-китайская совместная комиссия по использованию и охране трансграничных рек подготовила проект соглашения о предоставлении информации о качестве воды в трансграничных водотоках. При этом неизвестны сроки подписания документа [49].

Из всего вышеизложенного следует, что, в соответствии с основными принципами своей внешней политики, Китай настаивает на проведении только двусторонних переговоров с Казахстаном. Подобные действия со стороны Китая можно рассматривать как своеобразную эгоистичную тактику, позволяющую китайской стороне завершить собственные проекты в запланированные сроки и поставить в известность казахстанскую сторону перед свершившимся фактом широкомасштабного использования соответствующего водного потенциала на своей территории. Предположительно, что китайская сторона сделает это задолго до начала мониторинга ситуации в верховьях рек Иртыш и Или. Казахстан, в свою очередь, придерживается принципиальной позиции (зафиксированной, кстати, в основных международных конвенциях и соглашениях), согласно которой водные ресурсы, существующие независимо от государственных границ, являются общим достоянием и одной из основ будущего развития всех стран региона. Учитывая, что объемы водных ресурсов крайне ограничены, главная цель управления ими -достижение общего блага народов и государств. Однако такая принципиальная позиция Казахстана в этом вопросе далеко не родственна точке зрения нашего ближайшего геополитического соседа - Китая, своеобразная стратегия которого ставит под угрозу национальные интересы нашей республики, важным аргументом которой являются поставки нефти Китаю [50, с.19]. О том, что на трансграничных реках Казахстана и Китая будут установлены совместные посты, а также будет развиваться научно-исследовательское сотрудничество, стало известно по итогам состоявшихся 20 декабря 2008 г. в Пекине переговоров между главами двух государств. Задачей постов является предупреждение экологических проблем и контроль хода забора воды. По данному вопросу, как известно, в рамках визита Н. Назарбаева в КНР было подписано два межправительственных соглашения. Позже достигнута договоренность по 10-и двусторонним документам. Как считает Глава нашего государства, это позволяет с большой долей уверенности предполагать, что совместными усилиями нам удастся снять некоторые проблемы в этой сфере, поскольку вопрос рационального использования трансграничных рек напрямую влияет на состояние природной среды. Но что решит руководство китайской стороны - будет продолжать затягивать решение проблемы и активно строить канал или вдруг кардинально пересмотрит свое отношение в пользу распределения ресурсов трансграничных рек на основе принципов международного права - остается только догадываться. Из всего вышеизложенного вытекает следующая стратегия действий в отношении проблемы решения трансграничных рек:

Проблема трансграничных рек рассматривается и решается Китаем в соответствии с одним из ведущих принципов своей внешней политики - «принципом регионализма» (т. с. Китай должен сосредоточить свое внимание на проблемах приграничных регионов, а не на решении мировых проблем).

Китай использует современную экономическую ситуацию в странах СНГ для последовательного продвижения курса на неформальное лидерство в регионе.

Проблема трансграничных рек решается Китаем преимущественно на основе двусторонних отношении Китай - Казахстан, Китай - Кыргызстан, Китай - Таджикистан, что также является выражением принципа регионализма во внешней политике Китая.

Китай стремится исключить из переговорного процесса совместное выступление России и Казахстана по проблеме трансграничных рек, что позволяет ему максимально выгодно использовать свои геополитические ресурсы (сооружение канала «Черный Иртыш - Карамай», ирригационные проекты для Или и т. д.).

В этом случае в целях незамедлительного решения проблемы использования водных ресурсов совместных с Китаем трансграничных рек для Казахстана представляется необходимым:

создание совместной казахстанско-китайской рабочей комиссии по проведению экологических экспертиз, а также по мониторингу ситуации на трансграничных реках с Китаем, в особенности на реках Иртыш и Или;

обеспечение информационного доступа казахстанской общественности к результатам экологических экспертиз и мониторингу, освещение деятельности рабочей комиссии в средствах массовой информации (СМИ);

создание совместных предприятий Казахстана и Китая по производству водосберегающих технологий;

подписание трехстороннего (Казахстан, Россия, Китай) соглашения по использованию и охране ресурсов р. Иртыш и создание системы совместного мониторинга как количественных, так и качественных показателей вод, изучение их состояния, тенденций изменения, а также оперативный обмен информацией с включением в соглашении пункта о принятии обязательства по обеспечению водостока на реках Иртыш и Или Китаем не ниже согласованного между странами уровня;

5)заключение Международного соглашения по охране и использованию вод Иртыша, которое должно опираться на Конвенцию об охране и использовании трансграничных водотоков от 17 марта 1992 г., и осуществление мониторинга реализации. В случае отказа китайской стороны предусмотреть необходимые санкции со стороны международных правозащитных организаций. В данном случае представляется необходимым использовать потенциал ШОС с учетом того, что заинтересованные стороны представлены в рамках данной региональной структуры, одной из ключевых целей которой является совместное обеспечение и поддержание мира, безопасности и стабильности в регионе, а также защита окружающей среды стран-участниц.

Так, по мнению генерального директора Международного института современной политики Б. Мухамеджанова, в целях решения проблемы использования ресурсов трансграничных рек «необходимо повысить статус Межгосударственной координационной водохозяйственной комиссии (МКВК) и ее исполнительных органов - Бассейновых водохозяйственных объединений (БВО) «Сырдарья» и «Амударья» с приданием этим организациям статуса международной администрации по трансграничным рекам и заключить соглашение между правительствами пяти центрально-азиатских республик об укреплении организационной структуры управления, охраны и развития трансграничных водных ресурсов в бассейне Аральского моря». Реализации вышеназванных рекомендаций способствовало бы решение проблемы трансграничных рек между Казахстаном. Китаем и Россией в рамках одной из состоявшихся на сегодняшний день геополитических структур на центрально-азиатском пространстве - Шанхайской организации сотрудничества [51, с.19].

Для этого необходимо:

а)ускорить ввод в действие Фонда развития ШОС, одно из направлений деятельности которого будет направлено на разрешение ситуации водопользования трансграничных рек стран-участниц;

б)оперативное создание в рамках ШОС специального рабочего органа по вопросам использования ресурсов трансграничных рек на территории стран- участниц организации с обязательным участием председателей комитетов по водным ресурсам шести стран. Следует предусмотреть разработку соответствующей нормативно-правовой базы функционирования данного органа с приданием ему соответствующего статуса, а также механизма деятельности уполномоченного органа, предусматривающего проведение периодических совещаний с обязательным освещением результатов деятельности в СМИ стран - участниц ШОС; подготовить рабочую группу для проведения контроля по объективности подачи информации СМИ в странах-участницах, в первую очередь, сосредоточив усилия на урегулировании проблем водозабора с рек Или и Иртыш на основе международного нрава. Впоследствии данный орган можно было бы наделить функциями рассмотрения и решения территориально-пограничных вопросов на территории стран - участниц ШОС. занимающей территорию площадью в 30.2 млн км². Проблема использования ресурсов трансграничных рек Казахстана и Китая может быть решена лишь при условии консолидации заинтересованных сторон и наличия партнерского диалога. Именно такая основа заложена в механизмах деятельности ШОС. Поэтому предлагаемое создание вышеупомянутого органа в рамках ШОС продиктовано временем, ведь попытки нашей страны по решению стратегического вопроса водопользования трансграничных реке Китаем длятся уже 12 лет. Думается, что лишь в случае реализации вышеупомянутых рекомендаций возможно дальнейшее устойчивое развитие нашей страны. Не решив проблему использования водных ресурсов, ключевое значение в которых занимает проблема водопользования трансграничных рек с Китаем, ресурсы которых являются стратегическими для нашей страны, представляется очень сложной, а по сути, невозможной траектория вхождения нашей страны в число 50-ти наиболее конкурентоспособных стран мира. Не следует забывать, что вода - источник жизни, а в Казахстане с населением более 15.3 млн чел.. 43% которых проживают в сельской местности. 8 водных бассейнов. 6 из которых -- трансграничные, уже существует и обостряется проблема питьевой воды.

Уважение неприкосновенности и целостности государственной территории, которая является не только пространством осуществления власти, но и естественной средой, и природным источником благосостояния каждого государства, обеспечение нерушимости границ, разрешение территориальных споров только мирными средствами - все это регулируется нормами международного права, а международное право в области погранично-территориальных проблем, к коей относится проблема трансграничных рек, основывается на признании права наций на самоопределение.

Заключение

Подводя итог нашему исследованию, хотелось бы отметить, что особенностью казахстанско-китайских отношений стало активное преодоление длительного и болезненного периода отчуждения, недоверия, а порой и бытовавшей враждебности. Они отныне обретают стабильную, здоровую основу, которая базируется на трех факторах:

во-первых, это общепризнанные принципы межгосударственного общения, такие, как взаимное уважение суверенитета и территориальной целостности, ненападение, невмешательство во внутренние дела, равноправие и взаимная выгода, мирное сосуществование;

во-вторых, это активный политический диалог на всех уровнях и по всем линиям - государственной, парламентской и общественной, взаимовыгодное сотрудничество в экономике и культуре;

в-третьих, это взаимодействие в решении актуальных международных проблем. Очень важны зафиксированные в ходе встреч положения о том, что обе страны не претендуют на гегемонию и что их отношения не будут строиться в ущерб уже сложившейся структуре их отношений с другими государствами.

Колоссальное население, возрастающий экономический потенциал, мощная государственная идеология обеспечивают сегодня КНР серьезные и солидные позиции на международной арене. Экономическая модель Китая очень сильна, она умно построена, и то движение к рыночной экономике, которое идет в Китае, заставляет считаться с этим крупнейшим экономическим партнером в Азии.

Более того, в ближайшие 20-25 лет вся экономика Казахстана, так или иначе, будет связана с Китаем. Там проживает значительная часть казахов - это исторический фактор. Между КНР и Казахстаном развернулось широкое сотрудничество в сферах электроэнергетики, химической промышленности, цветной и черной металлургии, машиностроения, геологии, связи, текстильной и электронной промышленности, строительных материалов, производства предметов народного потребления, сервиса.

Поэтому международные отношения, в частности, отношения с крупнейшей страной региона - КНР, будут иметь огромное значение для общей безопасности, влиять на мир и стабильность в Азии и в мире.

Поэтому формирование качественно новых казахстанско-китайских отношений имеет и важнейшие международные последствия. Они все больше будут выступать в качестве стабилизирующего фактора не только в азиатско-тихоокеанском регионе, но и на международной арене в целом. Эти связи характеризуются большим динамизмом. Расширяется политический диалог на различных уровнях, растут контакты между правительственными, парламентскими органами обоих государств, профсоюзными и общественными организациями. Идет укрепление всесторонних экономических, торговых, научно-технических и культурных связей на всех уровнях.

Начались переговоры об уменьшении военного противостояния по сокращению вооруженных сил, мерах по укреплению доверия в военной области в районе границы Казахстана - СНГ и КНР и т.д.

Отсюда следует отметить, что несмотря на неимоверные сложности исторического развития на данном этапе, Казахстан стремится идти в ногу со всемирным прогрессом, проводя активный внешнеполитический курс, и перешагнул порог нового тысячелетия уверенно, с огромной верой в будущее. Для этого у него имеются все основания, так же как у мирового сообщества, в том числе Китая в отношении его.

Список использованных источников

1. Азовский И.П. Политика Пекина в отношении бывших советских республик Средней Азии // Центрально-азиатский макрорегион и Россия М., 2010. С.5-7.

2. Верещагин Б.Н. В старом и новом Китае. Из воспоминаний дипломата М., 2010. 210 с.

3. Джангужин Р.Н. Казахстан постсоветский. Киев 2002. 180 с.

4. Китай в мировой и региональной политике: история и современность М., 2009 (информационный бюллетень ИДВ №5) 84 с.

5. Китайские политологи о положении в странах СНГ (материалы зарубежной печати) М., 2010. Экспресс-информация №3. 146 с.

6. Лузянин С. Границы Китая: история формирования М., 2008. 267 с.

7. Турсунбаев Т.А. Международные связи республики Казахстан (1991-2008) А., 2008. 305 с.

8. Новое в изучении Китая. История и историография М., 2007. 182 с.

9. Приоритеты казахстанской дипломатии на рубеже веков М., 2000. 310 с.

10. Свешников А.А. Внешнеполитические концепции КНР и концептуальные представления китайских специалистов-международников А., 2009. 250 с.