Проблемы медиа-этики: украинский и зарубежный опыт

Жан-Клод Бертранд указывает почти тридцать неправительственных систем отчетности медиа, которые используются повсеместно, для гарантии того, что медиа являются "социально ответственными". Например, эти системы представляют собой очень заметные статьи с извинениями за допущенные ошибки в виде боксов в прессе, учреждениях, рассматривающих жалобы, журналистских обзорах, регулярных обзорах мнений о работе медиа и т.п. Из 27 систем отчетности медиа, указанных Бертраном, в Литве могут быть найдены с оговорками только 10. Главный способ отчетности медиа перед публикой проходит через рынок. Многие нефункционирующие системы отчетности медиа оставляют медиа множество возможностей дрейфовать в противозаконную практику и злоупотреблять доверием общественности.

Между тем, ситуация с этикой медиа в Литве очень серьезная. Имеется большое число нарушений Кодекса в ежедневной практике медиа, они создают впечатление о неадекватности Кодекса как слишком требовательного к существующим стандартам этики медиа, что демонстрируется ежедневной практикой. Наиболее общими нарушениями Кодекса этики, допущенными литовскими медиа, являются вмешательство в личную жизнь и клевета (диффамация). Почти все статьи Кодекса этики в разделе III "Защита чести, достоинства и личной жизни лица" нарушаются постоянно. Например, статья 43 предусматривает, что имена жертв не должны публиковаться, особенно в случаях сексуальной агрессии. Первая часть статьи постоянно игнорируется в большинстве криминальных репортажей. Даже самая большая национальная ежедневная газета "Лиетувос ритас", которая имеет рекламный девиз "солидная газета", регулярно публикует графические фотографии невинных жертв, например: К. Барановская со своим сыном Яном после дорожно-транспортного происшествия в различных больницах Вильнюса ("Лиетувос ритас" 26.08.1997).

По закону Совет прессы и организация, рассматривающая жалобы, реагируют только на те нарушения этики, на которые получены жалобы. Оба института саморегулирования пассивны в обзоре нарушений Кодекса и предпочитают скорее сохранять статус-кво медиа, нежели подталкивать их к более высоким моральным стандартам. Из моего опыта работы в качестве члена Совета прессы вытекает убеждение в неспособности этих институций решить основные этические проблемы прессы. Может быть, я слишком требователен, но год их работы не принес никаких существенных положительных результатов. Однако, Совет прессы достиг успеха в том, что в противоположность практике многих других европейских советов убедил медиа публиковать его вердикты о нарушениях этики медиа . Но медиа стремятся сотрудничать с Советом не потому, что его уважают, а из-за страха перед правительственными постановлениями и мерами, которые могут быть применены, если медиа станут игнорировать Совет. Как правило, журналисты не очень хорошо осведомлены о Кодексе этики, и механизмы саморегулирования для них важны только как щит от правительственных предписаний и постановлений.

Я убежден, что Кодекс наряду с системой саморегулирования был введен не только из чистой озабоченности о поднятии стандартов этики медиа. Поэтому, говоря о введении Кодекса этики и системы саморегулирования, я хотел бы указать несколько основных причин, почему медиа заботились о своей этике во время перемены в отношении общества доверия к их работе. Несомненно, множество случаев хулиганства медиа и шокирующих злоупотреблений прессы в начале 90-х годов стимулировали профессиональное сообщество искать общую договоренность по этике медиа. Но не менее важной причиной всей этой суеты вокруг саморегулирования было намерение работников медиа ввести законозакрепленный Кодекс как часть системы саморегулирования, юридически претворенной в жизнь.

Кодекс этики литовских журналистов и издателей был написан в основном одним лицом, а именно - Лаймонасом Тапинасом, который в настоящее время является председателем Литовского совета прессы и директором Литовского центра журналистики. Он просто скопировал некоторые европейские кодексы и добавил к ним несколько своих статей. Кодекс не много обсуждался лицами, практикующими в медиа, и был игнорирован журналистами большинства влиятельных ежедневных газет. Однако, совместное собрание представителей большинства литовских медиа приняло и утвердило Кодекс. Предложенный проект Кодекса не получил отклика общественности. Общественность даже не была серьезно учтена как возможный участник рассуждений по вопросам этики медиа. В ораторской этике Юргена Хаберманса процесс моральной аргументации предполагает место категорического императива. В соответствии с этим принципом "только нормы, которые могут найти одобрение всех тех, на кого они будут воздействовать, где все стороны, на которые оказывается воздействие, должны быть участниками практических рассуждений и высказываний, могут утверждать законность". Нормы кодексов этики медиа воздействуют не только на лиц, практикующих в медиа, но и в очень большой степени - на аудиторию медиа. Таким образом аудитория медиа теряется как важный участник в практических высказываниях и рассуждениях во вопросам кодекса этики.

Поэтому я убежден, что литовский кодекс не может утверждать законность для всего общества как сборник этических принципов для медиа, одобренный всеми людьми. Однако, он утверждает такую законность, поскольку имеет юридическую силу. Многие аналитики медиа согласны, что утверждение кодекса частично предопределило выбор литовских парламентариев. Сейм при утверждении закона потворствовал защитникам саморегулирования медиа в силу объединения различных политиков и лоббистов медиа. Утверждение кодекса этики было частью стратегии, преследующей отмену регулирования медиа. Но готов ли кодекс для применения и является ли он эффективным, чтобы выправить профессиональную работу?

Сравнение литовского кодекса с другими европейскими национальными кодексами показывает, что он соответствует европейским стандартам. Но поскольку он был почти полностью механически скопирован с европейских кодексов, он недостаточно удовлетворяет потребности страны. Кроме того, кодекс содержит некоторые труднопонимаемые статьи и требует дольнейшей детализации, пересмотра и интерпретации, чтобы стать более понятным.

Ситуация этики медиа в Литве очень похожа на ситуацию во всех прибалтийских странах. Например, Инта Бриксе из Латышского университета считает, что кодекс этики медиа необходим, но латышские медиа еще не готовы к нему по двум основным причинам. Первая причина - общество потеряло систему моральных ценностей, люди, которые участвовали в сделках, связанных с незаконными махинациями, и которые иногда даже совершали преступление, сейчас преуспевают и заслужили положительное внимание со стороны прессы. Вторая причина - медиа считают, что в текущей экономической ситуации очень трудно выжить, не прибегая к неуплате налогов и к скрытой рекламе в медиа, которая стоит меньше, чем обычная реклама. Часто жестокая конкуренция среди газет и периодических изданий из-за рекламы побуждает издателей, редакторов и журналистов нанимать целый арсенал "желтой" прессы и "скандальных страниц", чтобы увеличить тиражи. Трудная экономическая ситуация Прибалтийских медиа только усугубляет этот процесс.

Я смею утверждать, что только некоторые литовские журналисты знают разницу между свободой и злоупотреблением свободой (распущенностью). И кто об этом заботится? Существует всеобщая тенденция того, что лица, практикующие в медиа, избегают критиковать за профессиональную некомпетентность своих коллег. Как утверждает Евгений Гудвин, в США в целом журналистика выполняет мрачную работу, сообщая о критике в отношении самой себя. Существуют журналисты, назначенные для того, чтобы критиковать работу журналистики. Гудвин также считает, что имеется недостаток внешней критики, и настаивает на введении нового инструмента, посредством которого общественность могла бы потребовать отчета от журналистов и который мог бы удовлетворить потребность общественности в предоставлении журналистикой независимой информации и анализа, которым не злоупотребляют и с которым не обращаются недолжным образом. Мне кажется, что ситуация в Литве намного хуже, чем в США. В Литве не была издана ни одна книга, которая бы осветила недостатки медиа и рекомендовала бы улучшения в этой области. Нет журналистких обзоров, местных или национальных, принципиально посвященных критике медиа. Единственная критика, которая доступна общественности, является результатом конкуренции медиа, когда газеты критикуют газеты, являющиеся их соперниками.

Говоря о такой же ситуации в Латвии, Биксе указывает, что этические проблемы обсуждаются не потому, что такие проблемы являются жизненно важными для развития определенной системы ценностей и норм для индустрии медиа и общества. Они обсуждаются для того, чтобы показать ошибки, допущенные конкурентом, и дать шанс аудитории читать между строк, что именно эти медиа строго придерживается этических норм. В Литве эта критика сфокусирована на таких существенных проблемах, как идеологизация медиа, сопротивление плюрализму и отсутствие прозрачности информации о том, кто владеет медиа.

Однако, частично пренебрегая критикой, медиа отвечают ударом на удар и не показывают никакого желания изменяться. Медиа твердо стоят на защите статус-кво, приводя те аргументы о своей роли как о наиболее нужной сторожевой собаке трех других властей, которые основаны на предположении о том, что саморегулируемое использование кодекса является наилучшим способом совершенствования ее этики. То, что эти аргументы являются ложными, было доказано многими нарушениями этических стандартов, совершенных прессой, и отсутствием желания медиа не только совершенствовать свою этику, но и прислушиваться к критике. В конечном счете, в публичных рассуждениях и высказываниях об этике медиа кодекс не используется даже как ориентир. Кодекс остается забытым общественной сферой в Литве, несмотря на все здравые аргументы в пользу того, что он должен быть контрольной точкой для незаконных действий медиа.

Таким образом, введение системы саморегулирования медиа с кодексом этики, закрепленным законом, с одной стороны, заявляет о желании медиа нести ответственность перед общественностью, а с другой стороны, на практике помогает медиа избежать от ответственности перед общественностью. Последний аспект ставит под сомнение искренность медиа в их желании поддерживать лучшую этику.

Большинство известных в мире ученых, работающих области медиа, согласны с идеей о том, что саморегулирование медиа является наилучшим способом контроля и управления медиа. Я не могу не согласиться с этим, но я также не хочу закрывать глаза на негативные аспекты саморегулирования. Учитывая критическую теорию общественной сферы Хабермаса, я полагаю, что полномочия медиа в Литве увеличились с включением кодекса в закон. Это также умножило опасность манипуляции медиа для публичной дискуссии на публичном форуме для демократического согласия. Итак, в Литве потенциал безответственной коммуникации вырастает из права контролировать качество коммуникации, которое передается самим коммуникаторам. И создается впечатление, что литовские журналисты не заинтересованы в использовании этого контроля.

Несмотря на это, медиа все еще во многом способствует демократизации литовского общества, но они также приобретают власть и способность преследовать свои собственные цели, которые отличаются от общественных интересов. Для всей суеты прессы вокруг внутренних механизмов ответственности страстное обвинение Александра Солженицина остается в основном без ответа: "Пресса стала самой мощной властью в западных странах, более мощной, чем законодательство, исполнительная власть или судоустройство. Тогда вы спросите: "По какому закону она была избрана и перед кем она несет ответственность?"

Введение системы саморегулирования медиа законом "О публичной информации" отметило новый период в короткой истории новых независимых литовских медиа. Это период отмены регулирования и вступления в силу рыночного либерализма. Этот факт подтверждает тенденцию, что люди не доверяют молодому государству, способному контролировать медиа, и склонны полагаться на рынок. Они верят, что это уводит медиа от цензуры, но многие из них имеют слишком приблизительное представление о той цензуре, которую Джон Кин, переработав классические идеи свободы прессы, называет рыночной цензурой. Кин считает, что рыночная конкуренция производит рыночную цензуру. Люди, которые контролируют рыночную сферу производства и распределения информации, определяют до опубликования, какие продукты (книги, журналы, телевизионные программы и т.д.) будут выпущены. Во время кризисов эта рыночная цензура имеет тенденцию становиться открытой (явной). Ограничение (сдержанность) и "объективность" дают возможность открыть полемику и злые кампании против "врагов" рынка, как это было продемонстрировано, когда литовская пресса боролась с политиками, которые хотели ужесточить регулирование медиа. Кин утверждает, что цензура этого типа не является мошеннической конспирацией, используемой для того, чтобы обмануть или провести идеологическую обработку общественности во имя прибыли и "воспроизвести капиталистические отношения производства". Эта цензура возникает скорее из факта, что коммерческие издатели мало заинтересованы в нерыночных предпочтениях читателей, слушателей и зрителей. Они в первую очередь обеспокоены тем, как удовлетворить потребности аудитории в рамках рыночной конкуренции для рекламы.

Литовская система саморегулирования медиа дает свободную дорогу рыночной цензуре, и общественность не слышит отдельные голоса, предупреждающие о ее опасности, потому что мощные медиа игнорируют эти голоса. Но я не считаю, что правительственное регулирование могло бы быть лучшей заменой рыночной цензуры и могло бы усовершенствовать ответственность медиа. Юдифь Лихтенберг считает, что пресса должна быть свободна от вмешательства правительства просто потому, что независимо от недостатков и коррупции прессы, правительству никогда нельзя доверять их корректировать. Перспектива лиц, регулирующих своих собственных потенциальных критиков, может привести к существенному конфликту интересов. Литовский Кодекс этики медиа принимает на себя миссию убеждения общества в том, что дом медиа находится в полном порядке. Но в действительности попытки заставить кодекс работать в системе саморегулирования медиа создает риск в рациональном обсуждении публичной сферы, поскольку процесс распространения публичных высказываний и рассуждений (публичного слова) уходит из-под контроля участников высказываний и обсуждений.

Проблема обоснования необходимости регулирования медиа требует большего обсуждения, чем это возможно в рамках данной статьи. Поэтому я только наметил проблемы, которые возникают из-за неоправданного предположения о том, будто все выиграют, если медиа будут предоставлены сами себе. Хотелось бы надеяться, что рано или поздно публичная сфера достаточно созреет для того, чтобы заняться обсуждением проблемы ответственности медиа, и что в итоге будут найдены некоторые плодотворные решения. Безответственная власть в демократической стране всегда считалась скандальной, тем не менее, демократическое государство сегодня столкнулось с безответственной властью медиа.

Выводы

Сбалансированность политической информации становится основным постулатом этики зарубежных электронных масс-медиа. Накануне выборов магнаты наподобие NBC руководствуются “правилом равных шансов”. Это значит, что “если официально зарегистрированный кандидат на какую-либо общественную должность выступает в одной из программ NBC в любом качестве, политическом или нет, к NBC могут обратиться с требованием предоставить “равную возможность”, обычно называемую “равным временем”, другому официально зарегистрированному кандидату на эту же должность.” Политика тождественных шансов включает еще одно негласное правило: суперочевидная поддержка одного кандидата, с точки зрения западных стандартов, является грубым нарушением демократических принципов. Зато у нас promotion любимых претендентов в чести, тем паче, только государственным СМИ “запрещается поддерживать или отдавать предпочтение в любой форме тому или иному кандидату в Президенты”.

Введение системы саморегулирования медиа с кодексом этики, закрепленным законом, с одной стороны, заявляет о желании медиа нести ответственность перед общественностью, а с другой стороны, на практике помогает медиа избежать от ответственности перед общественностью. Последний аспект ставит под сомнение искренность медиа в их желании поддерживать лучшую этику.

Эмоциональное воздействие на аудиторию достигается не взвинченностью, не напором, а только лишь умным словом, точным анализом и талантливым кадром.

В цивилизованном обществе свобода слова гарантируется законом, но она же законом и регулируется. Мы зависимы от юридических и моральных норм, от общественного мнения. При любом плюрализме мнений и свободе слова общество обязано защищать себя от разрушительных воздействий.

Список использованной литературы

1. "The Role of The Lithuanian Code Of Ethics of Journalists and Publishers in the Lithuanian media ethics evolution" submitted to Department of Media and Communication at University of Oslo, 1997. Bertrand, J.(1997) Media Accountability Systems, Maastricht: European Centre of Journalism.

2. Christians, C., Traber, M. (eds) Communication Ethics and Global Change, New York: White Plains. The Problems of Journalistic Ethics: Material from the Unesco Supported Conference of the Young Journalists of the Baltic States (1997)Vilnius: Lithuanian Journalism Centre.

3. Goodwin, E. H. (1987) Grooping for Ethics in Journalism, Ames: Iowa State University Press. Habermas, J. (1989)

4. The Structural Transformation of the Public Sphere: an Inquiry into a Category of Bourgeois Society, Cambridge: Polity Press. Calhoun, C. (ed.) (1992) Habermas and the Public Sphere, Cambridge: The MIT Press.

5. Aleksandr Solzhenitsyn, "Harvard Commencement Address, June 1978: A World Split Apart," National Review, 30 (July 7, 1978). Keane, J. (1991) The Media and Democracy, Cambridge: Polity Press. Lichtenberg, J. (ed.) (1990) Democracy and the Mass Media, Cambridge: Cambridge University Press.

6. Аналитические жанры газеты: Хрестоматия. -- М.: Изд-во МГУ, 1989. -- 236 с.

7. Багиров Э, Г. Место телевидения в системе средств массовой информации и пропаганды. Учеб. пособие. -- М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976. -- 119с.

8. Бауман Юрій. Міфологія в суспільній свідомості України (аналіз української преси) // Історична міфологія в сучасній українській культурі. -- К., 1998. -- С. 5-67.

9. Богомолова Н. Н. Социальная психология печати, радио и телевидения. -- М.: Изд-во МГУ, 1991. -- 125с.

10. Бочковський О.І., Сірополко С. Українська журналістика на тлі доби (історія, демократичний досвід, нові завдання) / За ред. К. Костева й Г. Кошаринського. -- Мюнхен: Український техніко-господарський інститут, 1993. -- 204 с.

11. Бухарцев Р. Г. Психологические особенности журналистского творчества: Материалы спецкурса. -- Свердловск: Уральский ун-т им. А. М. Горького, 1976. -- 67 с.

12. Вачнадзе Г. Н. Всемирное телевидение: Новые средства массовой информации -- их аудитория, техника, бизнес, политика. -- Тбилиси: Га-натлеба, 1989. -- 672 с.

13. Введение в журналистику: Хрестоматия. -- М.: Высш. шк., 1989. -- 263 с.

14. Введение в теорию журналистики. Учеб. пособие. / Прохоров Е. П., Гу-ревич С. М., Ибрагимов А.-Х.-Г. и др. -- М.: Высш. шк., 1980. -- 287с.

Размещено на Allbest.ru