"Восстановление конституционного порядка в Чечне" глубоко задело российское общество, сформировало у значительной его части резко негативное отношение к конкретным решениям власти. Все это стало поводом для самых разных по характеру попыток разобраться в роли участия в событиях - и их оценке общественным мнением - российских СМИ.

Чеченский кризис расколол СМИ. На одном берегу оказались те, кто поддерживает позицию власти, на другом - те, кто против нее возражает.

В настоящий момент информация из Чечни становится все более скудной и односторонней. Из противоречивых сообщений военных и других официальных лиц невозможно понять, что же там происходит: одержана победа над основными силами противника и осталось подавить лишь мелкие очаги сопротивления, или ситуация серьезна и угрожающа? За плотной информационной завесой и повседневная жизнь Чечни. Редкие сведения независимых наблюдателей рисуют картину чудовищного произвола на территории республики, фактически выведенной из-под действия каких бы то ни было законов. Наблюдатели-правозащитники, для которых объективность и беспристрастность - основополагающие принципы, фиксируют нарушения прав человека обеими противоборствующими сторонами, давая им соответствующую оценку.

С начала боевых действий в Чечне к правозащитным организациям поступают многочисленные жалобы местных жителей о грабежах, которые осуществляют военнослужащие. Об этом есть и публикации в СМИ. Фактически грабежи стали обычной повседневной практикой. Однако органы военной прокуратуры РФ упорно продолжают утверждать, что жалобы и сведения о грабежах со стороны военнослужащих бездоказательны.

На военные действия в Чечне, которые по всем критериям следует квалифицировать как вооруженный конфликт немеждународного характера, распространяются действия норм гуманитарного права, касающиеся внутренних вооруженных конфликтов.

Как заявил Правозащитный центр "Мемориал", грубейшие нарушения прав человека и норм гуманитарного права совершают обе стороны конфликта. Но действия федеральных сил - это действия законной федеральной власти Российской Федерации, которая, подписав целый ряд международных правовых документов, взяла на себя обязательства соблюдать права человека. Именно это обстоятельство придает нарушениям прав человека со стороны федеральных сил РФ особую тяжесть. Журналисты на чеченской войне. М., 1995.

С самого начала боевых действий на Северном Кавказе встал вопрос об их правовом статусе. Как известно, первая военная кампания в Чечне (1994-1996 гг.) не получила четкой правовой характеристики: она определялась с помощью таких эвфемизмов, как "восстановление конституционного порядка" или "разрешение конституционного кризиса".

Такая же правовая неопределенность имеет место и по отношению к проводимой в настоящее время военной акции. Для ее оправдания официальные органы чаще всего ссылаются на необходимость борьбы с терроризмом и именуют ее "антитеррористической операцией"; иногда говорят, что она является ответом на агрессию со стороны бандитских формирований или просто "чеченцев". Но это - декларативные заявления, а не правовое обоснование.

СМИ же стоят на разных позициях: патриотизма или пацифизма. Инструктивное письмо "О порядке освещения в СМИ событий вокруг чеченского конфликта и его информационное обеспечение" опирается на старые и действующие мифологемы, показывающие чересчур грубый патриотизм. Например:

"Показывать, что у российской державности в лице нелояльных чеченцев имеется неисправимый враг, выпестованный и поддерживаемый из-за рубежа и фашиствующими элементами из стран СНГ".

"Избирать уничижительную форму изложения при описании руководителей противника, выявляя всю их примитивность, озлобленность, жестокость и звериную сущность".

"Создавать информационные массивы, отмечающие мощь и дух российской армии, силу русского оружия. Раскрывать меркантильный интерес чеченских боевиков-бандитов и присущий им страх". Информационная война в Чечне. М., 1997.С. 89-91.

Профессиональный язык военных, претендующих на право толковать войну, нацелен на то, чтобы скрыть самый большой секрет войны: смерть. "Потери" - это то, что можно найти. "Зачищать" - делать чистым. "Живая сила" - это не люди. А "нелюди" - это та сторона. Они же отщепенцы, бандиты, отморозки, т.е. изгои, на которых никакие законы не распространяются, с которыми переговоры невозможны по определению, "не с кем там вести переговоры".

Набор "медиологем" войны оказался крайне скуден. При попытке составить такой словник сталкиваешься с тем, что он "исчерпывается тремя разделами: разделение на "добрых" (наших) и "злых" (ненаших); весьма неизощренные подмены всех слов, обозначающих смерть и физическое страдание; попытки прикрыть убийство людей правовой терминологией, подменить его восстановлением справедливости, в варварском понимании - местью". Малыхина Н. Дыры в цивилизационном слое // Индекс. Досье на цензуру. 2000. №10.С. 24.

Как-то по-своему осмыслив уроки первой чеченской войны, власть пытается внедрить в сознание людей представление, а точнее - идеологическое клише: журналист - прежде всего гражданин своей страны. И вот уже введено понятие: журналист не своей профессией занимается, а "участвует в информационной войне". Иначе говоря, власть приучает журналистов к представлению о том, что надо быть прежде всего защитником своей страны.

В начале 90-х гг. пресса воспринимала себя как "четвертую власть", т.е. как самостоятельный общественный институт. Это означало, что главные редакторы и журналисты чувствовали свою ответственность перед обществом и полагали, что пресса может и должна критиковать власть тогда, когда она допускает ошибки. С точки зрения прессы и той "демократической" печати, которая ранее, до данного локального конфликта, поддерживала президента, не говоря уже об оппозиционной печати, война в Чечне была "совершенно бездарной и бессмысленной авантюрой. Войны вообще редко бывают разумными. В чеченской войне толка было столько же, сколько в операции "Лиса в пустыне", а жертв значительно больше. Кроме того, следует помнить, что именно чеченская война дала козыри в руки сторонников расширения НАТО". Засурский И.И. Масс-медиа второй республики. М., 1999.С. 91.

Сейчас ситуация меняется. У солдат, в отличие от первых дней, когда не было понятия, почему, в кого нужно стрелять, зачем нужно стрелять, что это за война, появляется мотивация для ожесточенных военных действий: отомстить за товарищей, которые легли рядом, уничтожить ненавистных чеченцев. Аркадий Удальцов, главный редактор еженедельника "Литературная газета" по этому поводу сказал: "И прессе тут надо бы тонко поработать, потому что такая мотивация может действительно армию повернуть в античеченское русло, против нации как таковой… Пресса должна много еще сделать для того, чтобы в обществе наконец окончательно созрела мысль, что переход армии на профессиональные рельсы, как бы дороги они ни были, - это единственно правильный путь". Журналисты на чеченской войне. М., 1995.С. 186.

Сегодня в вину многим журналистам ставится следующее: якобы война освещается с позиции чеченской стороны. Журналист должен быть объективен, он должен и у "врага" работать, если такой враг описуем в соответствующих рамках. Он же должен работать и у "своих", если под "своими" подразумевают российские войска. Как отметил Павел Гусев, "но если там не дают работать, а у чеченцев работать дают и, наоборот, способствуют этому, то здесь возникает вопрос: кто виноват в том, что российские журналисты не могут давать, по мнению властей, более объективную и более убедительную информацию со стороны российских войск". Журналисты на чеченской войне. М., 1995.С. 194.

Война в Чечне не закончена, а может, это и не единственная война, на которой придется работать журналистам. Сегодня те условия, при которых им приходится работать, способствуют тому, чтобы общество не осуществляло своего законного права на получение информации. В перспективе надо создать такой механизм, с помощью которого интересы общества и журналистов будут информационно защищены. Там же, С. 210.

Главным для всех журналистов стало "неприятие войны как средства решения политических проблем". О неготовности прессы можно говорить в той степени, в какой не было готово общественное мнение к этой ситуации. "Общественное мнение пережило шок, и пресса отразила этот шок". Там же, С. 210. Существует множество вопросов, на которые можно ответить, используя профессиональные нормы. Например, какой уровень насилия показывать на телеэкране? Как показывать жертвы конфликта? Как показывать трупы? С одной стороны, этого нельзя не демонстрировать, особенно когда это превращается в чудовищную проблему, с другой стороны, это ведет к некоторому "одеревенению" аудитории, когда публика становится настолько бесчувственной, что каждую новую долю насилия она воспринимает все спокойнее. Это, кстати, тяжелая проблема, и на сегодняшний день она не до конца разрешена.

К тому же, некоторые СМИ преподносят дело таким образом, что в Чечне полным ходом идет восстановление. "Все это миф, который раздувается с целью создать ожесточение по отношению к чеченцам, чеченскому образу внутреннего врага, который сейчас успешно создается в средствах массовой информации России, ожесточение, неприятие чеченцев, чеченского народа". Журналисты на чеченской войне. М., 1995.С. 248. В сознание россиян внедряется мысль, что разрыв России и Чечни неизбежен.

Многие общественные организации, как, например, общество "Мемориал", Комитет солдатских матерей, Фонд "Гласность", общество "Международное ненасилие" и другие, подписали обращение к мировой общественности, в котором выражали свое негативное отношение к военным действиям в Чечне. "Действия российских войск в Чечне превратились к настоящему моменту в бессмысленное и жестокое кровопролитие, равного которому еще не знала новейшая история нашей страны. Нет нужды излагать подробности - они широко освещаются средствами массовой информации во всем мире… Варварское насилие сопровождается массированной дезинформацией, грубой и откровенной ложью о событиях в Чечне, исходящей от высших должностных лиц государства…". Там же, С. 280.

"Российская газета", например, еще во время первой чеченской войны заявила о своей позиции и опубликовала открытое письмо коллектива редакции. Приведем выдержки из этого документа: "Да, мы скорбим, как и все нормальные люди, скорбим по погибшим на Северном Кавказе. И слезы матерей разрывают наши сердца. Газета не раз выступала и выступает с резкой критикой того, как была организована операция. Но мы не можем печатать так называемых правозащитников, которые призывают военных к дезертирству, призывают русских собирать деньги на оружие для чеченских боевиков, которые зовут натовские самолеты бомбить Москву. Считаем подобную защиту человеческих прав изуверством и патологией… А мы живем в России и умрем на Родине. Нам бежать некуда. Мы любим нашу Родину и не будем ее продавать… И, защищая все, что нам дорого, мы печатаем правду о сотнях тысяч изгнанных из Чечни россиян, о леденящих душу фактах изуверства, когда бандиты кастрируют раненых, насилуют детей. И это факты не только сегодняшнего дня, это - три года ужасов". О позиции "Российской газеты"//Российская газета. 1995. 21 янв.С. 1. Таким образом, "Российская газета" заявила, что она за права "человека", а не "бандита", считая неуместным, что большинство газет, теле - и радиоканалов "почему-то на стороне боевиков".

Чеченский кризис в очередной раз продемонстрировал российской общественности, что "четвертая власть" в нашей стране куда сильнее и даже могущественнее исполнительной, законодательной и судебной властей. Именно она вместо "объективного отражения общественного мнения взялась за решительное и массированное его формирование и в очередной раз доказала, что телевидение, радио и пресса - это самостоятельная политическая сила, диктующая стране не только концепцию государственного строительства, но и формы, методы его осуществления". Легенды и мифы второй древнейшей//Российская газета. 1995. 21 янв.С. 1.

Реакция населения на чеченский конфликт, особенности его отражения в средствах массовой информации стали предметом исследования, проведенного в 1995 г. Всероссийским институтом печати и массовой информации. Социологические исследования свидетельствовали о "провале информационно-пропагандистского освещения чеченских событий". Чечня на газетных полосах и в эфире//Журналист. 1995. №6.С. 32. Выделяется две причины этого провала. Во-первых, очевидное падение интереса населения к политическим проблемам вообще (57% москвичей ответили, что не следят вовсе или следят не очень внимательно за событиями в Чечне). Во-вторых, в СМИ не появилось заблаговременно аналитических материалов, раскрывающих сложную ситуацию в Чечне и необходимость разрешения возникшего конфликта. Следовательно, общественное мнение не было готово к такому повороту дела. Начало военной акции стало полной неожиданностью для большинства россиян.

Сергей Кара-Мурза провел анализ западной прессы на предмет того, что она пишет о Чечне, и сделал такие выводы: "Судя по масштабу всей кампании прессы, война в Чечне занимает в глобальной политике гораздо более важное место, чем мы думаем у себя дома. Видно, ее предполагают превратить в добивающий Россию удар… Чечне с первых же чисел декабря отводят по целой странице в ведущих газетах - вещь небывалая. Важный факт: демпресса и ТВ в Москве умалчивают о той роли, какую придает Чечне западная пропаганда". Кара-Мурза С. Форрестол и Фатима//Советская Россия. 1995. 14 февр.С. 3. Согласно утверждению публициста Кара-Мурзы, вся западная пресса безоговорочно занимает сторону Дудаева, газеты представляют Чечню ареной войны христиан против мусульман и к тому же, идеализируя Дудаева, пресса фальсифицирует факты. Говорится: "Дудаев победил на выборах 27 октября 1991 г., получив 90,1% голосов… но Москва не признала первых демократических выборов в Чечне". Там же.

Война на Западе представляется этнической - русские против чеченцев, и имперской - огромная Россия против маленького народа горцев. Ни слова нет ни о национальном составе Чечни, ни о способе сосуществования народов на Кавказе. Кара-Мурза сделал вывод, что чеченская трагедия России, согласно западной прессе, - "хорошо разыгранный спектакль. Актеры - Ельцин и Дудаев, Шахрай и Ковалевы, Клинтон и Ле Карре - вроде бы не связаны друг с другом, каждый играет свою роль. Но следуют одной невидимой нам дирижерской палочке". Там же.

Чеченский конфликт внес существенные изменения в противостояние СМИ. Демократические издания, забыв о своих недавних противниках - газетах "Завтра", "Советская Россия", нашли новый объект для массированного "обстрела" - правительственную "Российскую газету", о позиции которой мы уже говорили. Она в отличие от других изданий, включая и патриотические, и коммунистические, поддержала действия президента и федеральных войск, направленные на разгром дудаевских боевиков. "Московский комсомолец" заявил, что вся нация безоговорочно осудила "чеченскую авантюру", одна лишь "Российская газета" противостоит всей нации. А.Н. Яковлев в интервью "Радио Свобода" "квалифицировал "Российскую газету" как профашистское издание и самую лживую газету в стране". Грабельников А.А. Русская журналистика на рубеже тысячелетий. Итоги и перспективы: Монография. М., 2000. С. 164.

Часть публикаций отечественных СМИ носила раньше откровенно провокационный характер. Например, журналист мог популярно объяснить призывникам, как уклониться от воинской службы с минимальной ответственностью за содеянное. Также можно вспомнить телерепортажи НТВ о том, как хорошо российским солдатам в плену у дудаевских боевиков: их здесь не бьют, кормят горячей пищей, разрешают писать письма матерям, чтобы те приехали и забрали домой своих сыновей. Там же

Когда же центральная власть в лице Президента РФ решила в конце концов приостановить распад страны и направила в "независимую" Чечню войска, верные до этой поры демократические СМИ вдруг в одночасье стали оппозиционными. Они решились на такие действия, на какие не пошли бы самые "одиозные с точки зрения официальных властей оппозиционные коммунистические и патриотические издания". Там же, С. 176. Телевидение - НТВ, РТР увеличили показ количества митингов в поддержку Чечни, даже если их участники составляли несколько десятков человек. Выступление на одном из митингов В. Новодворской, которая призывала москвичей собирать деньги на вооружение чеченских ополченцев и которая утверждала, что дезертирство - святой долг каждого уважающего себя гражданина России, информационная программа на канале "2х2" показывала каждый час в течение всего дня. Там же,

Корреспондент "Российской газеты", комментируя эти передачи, не мог скрыть своего возмущения: "Говорить что угодно и где угодно - личное дело и право любого гражданина России. В том числе и госпожи Новодворской. Она уже немало повеселила соотечественников в последние годы. Но выбирать в качестве информации призывы к дезертирству из Российской армии и сбору средств на вооружение боевиков, а затем многократно тиражировать эти призывы по всем телевизионным каналам - это уже, на мой взгляд, преступление, которое называется изменой Родине". Грабельников А.А. Русская журналистика на рубеже тысячелетий. Итоги и перспективы: Монография. М., 2000.С. 176. Как пишет А. Грабельников, журналист "Российской газеты" не знает, что такое перепрограммирование, что означает заставить информационную систему-жертву (в данном случае - телевизионную аудиторию)"смотреть на мир чужими глазами", глазами информационной системы-агрессора, стать похожей на нее. Это хорошо видно на примере освещения военного конфликта в Чечне: в среднем чеченская тематика занимала в программах НТВ от 10 до 18 мин. в одном информационном выпуске (в "Вестях" - 3-7 мин.). Анализ публикаций "Московского комсомольца" и "Известий" показал, что лишь в одном из четырех материалов упоминалась или раскрывалась точка зрения федерального командования на происходящие события. Остальные материалы носили прочеченский характер, героизируя боевиков, преувеличивая их возможности. Опросы общественного мнения, проводимые НТВ, возможно, с целью проверки эффективности данного способа перепрограммирования, подтверждали, что для среднестатистического гражданина, регулярно смотрящего телевизор, отношение к собственной армии изменяется в худшую сторону, а цели боевиков становятся "ближе и понятнее". Там же, С. 177.

Известный политолог Алексей Кива, всегда защищавший действия российской демократической интеллигенции, вынужден был признать, что она в значительной своей массе изменяет своему прямому долгу говорить народу правду, стоять на страже закона, порядка, прав и свобод граждан. "Как бы ради того, чтобы насолить Правительству РФ, она берет сторону Дудаева, искажает саму суть чеченской проблемы, совершает грубые подмены. Интересы группировки Дудаева выдаются за интересы чеченского народа". Там же, С. 178.

Вместо поддержки и защиты собственной армии шла постоянная ее дискредитация. СМИ старались целенаправленно разрушать веками сложившееся доброе отношение русского человека к русскому ратнику, солдату, офицеру. Все репортажи были наполнены трупами российских бойцов, разбитой техникой, но почти не было потерь со стороны дудаевских боевиков. Те немногие издания, которые поддерживали действия правительства, подвергались в демократических СМИ травле и осмеянию. В их числе "Российская газета", которую критиковали за то, что она печатает материалы, выдержанные в официальном русле. В ответ на критику "Российская газета" опубликовала открытое письмо коллектива редакции, выдержки из которого мы уже приводили.

В заявлении руководителей демократических СМИ ("Московский комсомолец", "Новая газета", "Общая газета" и др.) говорится: "Мы прекрасно понимаем, что не дело средств массовой информации организовывать акции гражданского протеста. Но все обычные способы вразумления власти, которыми располагали СМИ, уже использованы. О варварстве и бесперспективности этой войны сказано и написано все, что можно, а конвейер человекоубийства работает как ни в чем не бывало". Только так мы можем остановить войну: Заявление руководителей СМИ//Власть, зеркало или служанка? Энциклопедия жизни современной российской журналистики: В 2-х т.М., 1998.Т. 2.С. 241.

Итак, мы пришли к выводу, что существовали различные точки зрения на военные действия в Чечне: кто-то их оправдывает, кто-то осуждает. СМИ также разделились на два лагеря: демократически настроенная пресса сообщает о подробностях чеченской бездарной кампании, о многочисленных жертвах среди военнослужащих; в правительственных изданиях (в частности, в "Российской газете") представлен образ Президента РФ как национального лидера.

Манипулятивные возможности средств массовой информации заключены в необходимости интерпретировать факты, комментировать их. Здесь все определяет уровень социальной ответственности журналиста: в какой контекст он вмонтирует факты, каким словами опишет их, что подчеркнет, о чем умолчит, как оценит. Целью исследования являлось выявить приемы и методики воздействия на общественное мнение при освещении военных действий в Чечне на примере материалов "Российской газеты".

Для укоренения социальных мифов технология манипулирования предполагает использование богатейшего арсенала конкретных методов воздействия на сознание людей. Основным материалом, с помощью которого СМИ осуществляют манипулирование, является информация, а точнее, управление ею. Информацию можно отредактировать, добавив собственные домыслы и комментарии ("…сколько бы Дудаев не разглагольствовал о том, что чеченский народ будет биться до конца, здравые люди оценивают это как блеф") или интерпретировать в выгодном для манипулятора свете ("Вот от какой напасти избавили федеральные войска сопредельные с Чечней республики…").

Манипулятивный арсенал СМИ достаточно широк: преднамеренное искажение реального положения вещей путем замалчивания одних фактов и выпячивания других, пробуждение у аудитории негативных эмоций с помощью словесных образов и т.д. Все эти приемы различаются по силе воздействия и содержанию, но их объединяет одно: все они направлены на создание определенного эмоционального настроя и психологических установок у аудитории. О действии некоторых из них речь пойдет ниже.

Использование стереотипов. Под стереотипом понимается восприятие людьми какого-либо социального объекта в упрощенном схематизированном виде. Представляется вполне естественным относить людей к определенным "социальным типам". Со временем эта картинка становится в сознании человека фиксированной и не поддается проверке опытом. Поэтому, когда СМИ апеллируют к таким понятиям, как "чеченские полевые командиры", "бандформирования", они имеют в виду не конкретного человека, а тот образ, который сложился в связи с этим понятием в сознании масс, и на который у людей уже выработалась определенная реакция.

Замена имен, или наклеивание ярлыков. Они создаются и вводятся в употребление с вполне определенной целью. Опасность их в том, что, входя в широкий обиход благодаря прежде всего, СМИ, они приживаются надолго, становятся привычными, повседневными словами, порой замещая, вытесняя другие - смежные, но менее агрессивные понятия. Так, используя понятия "джихад", "борьба с империей", "борцы за веру", СМИ предпринимают попытку программирования массового сознания, в котором со временем укореняется точка зрения, что в Чечне идет "религиозная война".

Повтор информации. Считается, что если повторять сообщение с достаточной частотой, оно в свое время будет принято аудиторией и укрепится в массовом сознании. Вариантом техники "повтора" является употребление лозунгов и ключевых слов типа "война есть война", "партизанской войны быть не должно".

Утверждение. Особенность данного приема заключается в том, что СМИ часто предпочитают спору голые утверждения в поддержку своего тезиса, ограничивая тем самым плюрализм мнений и представляя только одну, наиболее выгодную для них самих, сторону медали. Примером такого приема может служить фраза: "Жить-то дальше вместе, в одной стране. И этот факт нужно принять за аксиому".

Осмеяние представляется наиболее интересным для изучения и часто используемым в СМИ методом информационно-психологического воздействия на массовое сознание. Суть этого метода заключается в высмеивании как конкретных лиц, так и взглядов, идей. Многие материалы отличаются использованием форм данного метода: "появляются в последнее время данные, что бандиты отказываются от проведения диверсионно-террористических акций по прежним расценкам. Мало, видите ли, платят"; "Полевые командиры, похоже, не все полученные деньги пускали на нужды священной войны, а по забывчивости или по старой привычке переводили на личные зарубежные счета"; "Это о каких же контрактах идет речь и почему о вере и идеалах борьбы за независимость не говорится ни слова?"

Категоризация - природное стремление человека к максимальному упрощению поступающей извне информации и сведение ее к уже существующим в сознании категориям. Используя эту особенность человеческого сознания, СМИ оказывают сильное воздействие на общественное мнение путем максимального упрощения передаваемой информации и сведения ее к категориям "плохо" или "хорошо". Существуют, как минимум, две прямо противоположные техники, используемые СМИ в рамках категоризации (названия нижеописанных приемов являются условными):

ѕ техника "создания негативных ассоциаций", задачей которого является активизировать в памяти человека какой-либо отрицательный образ. В данном случае - это образ чеченской милиции: "В милиции работали люди с судимостью. О какой-либо законности и говорить не приходилось. Все делалось на личных контактах или за деньги".

ѕ техника "создания контрассоциаций" с целью ассоциировать что-либо или кого-либо со сложившимся в сознании положительным образом: российские сотрудники МВД, напротив, "стали наводить относительный порядок. Создают хотя бы элементарные пожарные части на нефтепромыслах. Трудно представить, но еще месяц назад их просто не было".

Убеждение как метод воздействия на сознание личности, ориентированный на критическое суждение, преобладание доказательств, аргументированности суждений. Для убеждения СМИ используют следующие техники:

ѕ технику привлечения "лидеров мнений", т.е. компетентных людей в какой-либо области. Так, в материале "А жизнь продолжается…" прокурор Надтеречного района Магомед Салигов дает оценку, что "партизанской войны быть не должно" и что "жизнь понемногу восстанавливается";

ѕ апелляцию к конкретным фактам и документации. Данная техника основана на особенности человека, заключающейся в том, что простой обыватель склонен больше верить конкретным цифрам и бумажкам с печатью, нежели "голым" словам. Публикация "Дырявые" доллары от Хаттаба" "Российская газета". 2001. №96. - яркий пример использования этой техники. Слова автора подтверждаются доказательством: "примечательный документ оказался в распоряжении редакции совсем недавно. Он представляет собой записку-памятку, возможно, подготовленную для доклада или обсуждения на заседании полевых командиров", далее цитируются пункты записки.

Журналистские комментарии также могут являться возможным источником манипуляции. Существует ряд техник, используемых журналистами для формирования надлежащего общественного мнения. Например, используя технику восхваления, журналист открыто выражает положительное мнение о том или ином явлении: "Россия помешала осуществить страшные планы тех, кого за рубежом до сих пор продолжают называть "борцами за свободу". Принижение - техника, параллельная восхвалению. В данном случае репортер осуждает моральные характеристики индивида или группы. "Российская газета" как правительственный орган, естественно, ведет атаку на кого-либо из лидеров чеченцев: "Например, почему не торопится Руслан Гелаев со своей бандой покинуть Панкисское ущелье в Грузии и отправиться на подмогу боевикам Хаттаба и Басаева?" Также репортер атакует не индивида, а его окружение: "Чеченские боевики аккуратно и в срок получают "зарплату" за проведение "священной войны за веру".

В итоге применения всех этих и многих других методов и конкретных приемов СМИ создается, конструируется с помощью образов новая реальность, знаки и символы которой легко узнаваемы, поскольку заимствованы из действительности, а сама она в то же время характеризуется собственной самостоятельной системой идей, комплексом взглядов, набором стереотипов, образным рядом.

"Российская газета", являясь правительственной газетой, отождествляет свою позицию с центральной властью. Издание является рупором государственных, национальных интересов. Основная роль газеты при освещении локального конфликта в Чечне - реализация идей патриотического характера.

С одной стороны, "Российская газета", публикуя информацию о высоком моральном духе солдат, сплоченности союзников, высокой боеготовности армии, воздействует на общественное мнение, чтобы подавить страх и панику, повысить уровень доверия к правительству; с другой стороны, это необходимо и для того, чтобы воздействовать на противника, который так или иначе тоже получает эту информацию. Предполагается, что она способствует понижению его боевого духа, уменьшает желание сражаться, вызывает неуверенность в своих силах и целесообразности своих действий. По существу, военная сила может не соответствовать распространенной точке зрения о ней, но если противник принимает ее на веру и отказывается сражаться, то война оказывается выигранной информационно, а не традиционным путем, когда побеждает физически более сильный противник.

Важным достижением для правительства стало вынесение конфликта за рамки религиозной тематики, в иное информационное поле, где атаки на них могли быть более оправданными. Для этого в последнее время боевиков перестают трактовать как религиозных фанатиков, борцов за веру, поскольку такой образ мог вызывать симпатию у определенных кругов населения. Позиционировать войну как столкновение светского строя и религиозных группировок опасно. Поэтому их стали представлять как наемников, отрабатывающих деньги международных террористов, для которых религия - только прикрытие.

С другой стороны, с помощью "Российской газеты" правительство попыталось изменить масштаб конфликта в общественном сознании, как своих граждан, так и мирового сообщества. Теперь его предлагалось трактовать не как войну, полномасштабные военные действия, а как локальную операцию по уничтожению банд-формирований, которую вполне способны осуществить ответственные службы без помощи извне.

Иметь поддержку общественного мнения для правительства во время любого конфликта, пожалуй, не менее важно, чем реальные победы на поле боя. Противник обладает достаточными средствами для того, чтобы дестабилизировать обстановку. Насаждение происламских идей, спланированные акты гражданского неповиновения могут привести к перелому в общественном мнении, а в итоге все это может привести к массовым беспорядкам и потере властью доверия и влияния. Всего этого противник вполне может добиться, используя как основное оружие методы информационно-психологического воздействия. Поэтому правительство вынуждено организовывать эффективную контрпропаганду. "Российская газета" старательно избегает негатива в своих публикациях, критикуя коллег, которые отказываются это делать.

1.3 Американская пресса и вторая чеченская война