"Московские ведомости" Михаила Каткова: специфика "охранительной прессы"

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования Республики Беларусь

Учреждение образования

«Могилёвский государственный университет имени А.А. Кулешова»

Курсовая работа

по дисциплине «История журналистики»

«Московские ведомости» Михаила Каткова: специфика «охранительной прессы»

Студентки IV курса, ИФФ, специальности 1-23 01 08

(Журналистика), ОЗО

Негодаева Александра Игоревна

Научный руководитель

кандидат филологических наук, доцент

доцент кафедры журналистики

Виталий Иванович Евменьков

Могилев 2016



ВВЕДЕНИЕ

«Московские ведомости» - в период издания ее Катковым, газета стала органом печати, к которому прислушивалась не только Россия, но и вся Европа. Михаил Никифорович Катков внес огромный вклад в развитие «охранительной прессы». Незадолго до смерти Каткова Победоносцев писал о нем царю как о журналисте «умном и чутком к истинно русским интересам и к твердым охранительным началам» [30].

Михаил Никифорович Катков (1818-1887) - философ, критик, талантливый литератор. Будучи еще студентом, в 1837 году Катков становится членом кружка Н.В. Станкевича, в котором знакомится с такими литературными деятелями как В.П. Боткин, В.Г. Белинский М.А. Бакунин и другие. В.Г.Белинский отмечал литературный талант Каткова: «Славный малый - он далеко пойдет, потому что уже и теперь у него убеждение в мире с жизнью. Голова светлая, сердце чистое - вот Катков»[1] - пишет он в письме к М.А. Бакунину от 1 ноября 1837 года. Именно Белинский ввел Каткова в журналистику, начав печатать его статьи в «Московском наблюдателе». В следующем году Катков стал сотрудником петербургских изданий А.А. Краевского - «Литературных прибавлений к «Русскому инвалиду» и «Отечественных записок». Уезжая в Берлин в начале 1941 года, Катков продолжает присылать статьи в «Отечественные записки» о немецкой литературе, отзывы о лекциях Шеллинга. Вернувшись в Россию, Катков занимается переводами классиков европейской литературы, в 1845 году защитил диссертацию «Об элементах и формах славяно-русского языка». Однако в середине 1840-х годов Катков расходится в своих убеждениях с деятелями демократического лагеря.

В 1850-х - 1860-х годах Катков выражает свои консервативные идеи по отношению к революционным демократам в таких литературно-критических статьях: «Пушкин» (1856), «Старые и новые боги» (1861), «О нашем нигилизме. По поводу романа Тургенева» (1862) и многие другие.

В 1851 году Катков возвращается в журналистику и становится редактором крупнейших периодических изданий второй половины XIX века: «Московских ведомостей» и «Русского вестника». Здесь его публицистический талант раскрылся полностью.

Самодержавный строй Катков считал единственно возможным в России. По его мнению, свобода в государстве возможно только при помощи «власти», лишь она способна защитить личную свободу людей. Так как власть является элементом общественности, а государство - завершением системы общественности, люди получают в лице государства свою высшую свободу. С точки зрения Каткова, неважно, является ли страна демократической республикой или монархией, если «…существующий государственный строй есть дорого купленный и подлежащий самому бережному охранению результат тяжелой исторической работы, поднявшей страну…», то она будет чувствовать себя свободной. «Только по недоразумению думают, что монархия и самодержавие исключают «народную свободу», на самом деле она обеспечивает ее более, чем всякий конституционализм»[7]

Он увлекал за собой массу читателей, к его мнению прислушивались даже в верхах. Он «сумел занять совершенно выдающееся положение, которое сравнить можно разве с положением Вольтера, по отношению к европейскому обществу XVIII века» [25]. Сам себя Катков в этот период называл: «сторожевым псом, который чует, если что неладно в доме его хозяина» [28]. Он последовательно отстаивал идеологию самодержавия с «лозунгом»: «единодержавие повелителя требует единомыслия» [29]. Катков обладал желанием укрепить абсолютизм и уничтожить оппозицию, часто критиковал само правительство и существующие законы. Тем не менее, правительство терпело и признавало, что «…есть такая сила, как общественное мнение, и что ей подсудны государственные дела» [26]. К концу 1865 года популярность Каткова достигла небывалого значения.

Издания Каткова являлись ярким примером «охранительной прессы». Победоносцев называл остальную «охранительную» печать «мелочью, или дрянью, или торговой лавочкой»[5]. Также Каткова часто обвиняли в излишней преданности к самодержавию, критиковали реакционную направленность его «Московских ведомостей». Действия Каткова как редактора всегда оценивались неоднозначно: одни считали его прихвостнем самодержавия и жалели о его переходе из литературы в журналистику, другие посвящали ему хвалебные стихи и считали, что ему стоит поставить памятник: «Мы не можем с чистым сердцем ставить памятники Гоголю, Островскому и другим литературным или политическим деятелям нашим, пока не будет поставлен памятник М.Н.Каткову»[3].

“Московские ведомости” под редакцией Каткова называли по разному: были и те, кто отзывался о газете как о “низком и продажном органе администрации и министерства” [2], и те, кто ими восхищался: “Вся Европа <…> не могла понять, как в самодержавной России могла издаваться такая газета <…> и иметь значение, на какое не мог претендовать ни один печатный орган демократических государств…”[3].

Но каким бы ни было отношение к Каткову и его газете, нельзя не признать наличие у него таланта публициста, заставляющего всех прислушаться к своему мнению.

Актуальность данной работы обусловлена необходимостью выявления особенностей развития «охранительной прессы» в России в период второй половины XIX века, что даст нам более полное и глубокое представление о путях развития российской журналистики, о роли и значении газеты в общественно-политической жизни страны того времени, о способах донесения консервативных идей в народные массы. В большинстве работ, посвященных «охранительной прессе» Каткова, нет единого мнения. Мы попытаемся рассмотреть Михаила Каткова со стороны, в первую очередь, публициста, а не политического деятеля. Большое значение в «Московских ведомостях» М.Н.Каткова играют способы выражения консервативных идей, что мы и попытаемся проанализировать в данном исследовании. Также нам важно разобрать тематические особенности публикаций «Московских ведомостей», чтобы понять специфику и особенности «охранительной прессы» М.Н.Каткова.

Насколько нам известно, с этой точки зрения газета «Московские ведомости» М.Н.Каткова не анализировалась ранее. В этом заключается новизна нашего исследования.

Объект исследования - «охранительная пресса» на страницах газеты «Московские ведомости» под управлением М.Н.Каткова за период 1863-1887 гг.

Предмет исследования - журналистские выступления в газете «Московские ведомости» М.Н.Каткова.

Цель работы - выявить и проанализировать специфику «охранительной прессы» в деятельности газеты «Московские ведомости» М.Н.Каткова.

Данная цель предусматривает решение следующих задач:

1. Проанализировать комплекс исследований, связанных с изучением газеты «Московские ведомости» в период ее деятельности за 1863-1887 гг.

2. Выявить специфику выражения «охранительной» печати при помощи жанров периодической печати, используемых в газете «Московские ведомости» в 1863-1887 гг.

3. Изучить тематическую специфику публикаций газеты «Московские ведомости» Михаила Каткова.

Методы исследования: для решения поставленных задач в работе используется общенаучный метод сбора и анализа информации.

Практическая значимость исследования заключается в возможности применения ее теоретических и практических результатов в процессе профессиональной подготовки журналистов, специалистов по связям с общественностью, психологов, политологов. Также может применяться среди профессиональных журналистов как пример качественной «защиты» интересов общества.

ГЛАВА 1. ЖАНРОВОЕ СВОЕОБРАЗИЕ «МОСКОВСКИХ ВЕДОМОСТЕЙ» МИХАИЛА КАТКОВА

1.1 Информационные жанры

Огромную роль в работе журналиста играют жанры периодической печати. Они помогают не только правильно и наиболее четко выразить автору свои мысли, но и наиболее «ярко» донести информацию до читателя. Жанры помогают пробудить в читателе интерес к фактам, а также осмыслить их, проанализировать и вызвать эмоциональный отзыв к событиям. В периодической печати есть три основных направления: информационные жанры, аналитические и художественно-публицистические. В данной главе мы рассмотрим эти жанры на примере публикаций газеты «Московские ведомости».

Тексты информационного жанра являются основными носителями оперативной информации, позволяющей аудитории вести постоянный мониторинг наиболее значимых и интересных событий в той или иной сфере действительности. Публикации такого жанра всегда «строго» и «по делу» освещают какое-либо событие, отвечая на три главных вопроса: «Что? Где? Когда?». Часто текст информационного жанра содержит в себе хронологию времени и событий, может нести в себе перечисление, максимально освещает именно фактическую сторону произошедшего, не отвлекаясь на анализ события.

Своеобразность информационных текстов Каткова несет в себе одну характерную черту. Несмотря на надлежащую подобным публикациям «холодность» автора, в «Московских ведомостях» периода второй половины XIX века в большинстве публикаций Каткова присутствует эмоциональный подтекст. Рассмотрим на примере:

«Помещенныя ниже известiя изъ Францiи и Турцiи разъясняютъ отчасти взаимное отношенiе европейскихъ державъ въ Константинополе». В данной статье оповещаются события во внешней политике. Речь идет о привлечении Греции на сторону Англии, которая в то же время сохраняет хорошие взаимоотношения с Турцией. Катков приводит доказательство этому: «<…>благодаря влiянiю сэра Генри Бульвера Фуадъ-паша снова занялъ высокую должность въ имперiи» [8, С.28]. Катков сообщает о союзе в турецком деле с Австрией, подмечая, что Франция, Италия и Пруссия держатся в стороне. Также в статье сообщается о планах Наполеона, опровергаются слухи о посредничестве Франции. В статью входит информация из писем, пришедших из Брюсселя о претенденте на греческую корону герцога Саксен-Кобургского и о его же отказе от нее. В связи с этим, Катков замечает: «<…> несмотря на все усилiя Англiи, престолъ Грецiи продолжаетъ оставаться вакантнымъ, и запасъ кандидатовъ на него повидимому истощенъ совершенно». Завершает свое сообщение Катков предположением о том, что: «Если состоится возвещаемое телеграфомъ вступленiе Робака въ министерство лорда Пальмерстона, то оно послужитъ къ большему еще сближенiю Англiи съ Австрiей, такъ какъ Робакъ известенъ своею преданностью интересамъ последней державы»[8]. Эта передовая статья несет в себе информационный поток, однако заметно, что практически в каждом комментарии Каткова, мы можем наблюдать его насмешку над Англией в ее борьбе за первенство в Европе.

«Телеграфъ принесъ намъ изъ Парижа извеестiе чрезвычайной важности, котораго значенiе еще нельзя впрочемъ оценить вполне» [18]. Катков сообщает: «<…> измененiе въ смысле неблагоприятномъ для европейского мира». Речь ведется об отставке министра мирных финансов г.Фульда и о замене его г.Руэром, являющегося на тот момент государственным министром. Также в публикации тут же упоминается смена начальства в морском и военном министерстве. Но нам стоит обратить внимание на заключение заметки. Катков показывает свое недоумение происходящим и своим коротким замечанием ставит косвенный вопрос, призывая читателя задуматься над «нечистой» подоплекой произошедших событий: «Последствiя этой перемены можно предугадывать, но труднее объяснить себе, почему она произошла такъ рано».

«Въ сегодняшнемъ № Современной Литописи читатели найдутъ объясненiя бывшего председателя одной изъ поверочныхъ коммиссiй въ Мозырскомъ уезде Минской губернiи Н.И.Якушкина. Въ этихъ объясненiяхъ приводится много чрезвычайно любопытныхъ данныхъ о ходе поверочныхъ работъ въ Мозырскомъ полъсье, - крае, которому нетъ ничего подобнаго въ остальной Россiи» [9]. Это статья, вышедшая из-под пера Каткова 11 января 1869 года, где публицист подробно описывает саму суть вопроса: о необходимости снижении средней цены на десятину земельного надела для крестьян, по причине того, что земель, годных для земледелия в России не так уж и много. При этом душевой надел в имениях с такой землей должен увеличиваться. После чего следует ответ бывшего председателя поверочной комиссии: «<…> Г.Якушинъ свидетельствуетъ, что отводъ земли въ Мозырскомъ уъзде производился весьма часто по добровольнымъ соглашенiямъ <…>», далее Катков со слов Якушина перечисляет цены, по которым помещики сбывали земли крестьянам, а мозырские наделы, по его мнению, следует судить не по оценке десятины, а по величине ссуды на душу. Большую часть публикации занимает подробный ответ Якушина на поставленный вопрос. Также он рассказывает о предстоящем виленском проекте, который планируется использоваться в сельском хозяйстве России. И Катков, как итог этой статьи ставит новый вопрос: «Всего же более смущаетъ вопросъ: неужели новыя виленскiя правила предполагается применять даже в техъ имеенiяхъ, где отводъ надела исполненъ по соглашениямъ, и где ради полученiя известныхъ земель крестьяне приняли на себя известные платежи? Виленскiй проектъ не оговариваетъ случая соглашенiй. Мы видели, что въ общихъ правилахъ упраздненiя сервитутовъ и разверстанiя также упущены изъ вниманiя ее случаи, когда крестьяне получили отменяемое пользованiе, либо за внесенное въ актъ вознагражденiе, либо за особыя уступки пану. Отбирать такiя земли невозможно, не возвративъ крестьянамъ вознагражденiя». Данная статья несет в себе характер информационного жанра, так как здесь стоит четкий вопрос, на который Катков дает ответ со слов непосредственно осведомленного в данной теме человека. Более того, также сообщается информация о предстоящих нововведениях. Также здесь присутствует комментарий автора, поданный в данной публикации в виде уже нового вопроса. Следует обратить внимание, что Катков вносит в свой комментарий ироничный характер, таким образом, внося в статью информационного жанра эмоциональный подтекст, побуждающий читателя к недоверию в пользе виленского проекта. Также, следует отметить, что данное недоверие относится не столько к желанию раскритиковать виленский проект, сколько в стремлении защитить интересы крестьян, сохранив при этом максимально выгодные для всех сторон условия. В этом кратком комментарии мы видим одну из черт «охранительной прессы», которая с недоверием относится к большинству нововведений, взятых из-за границ России.

Также Катков публиковал новости из других периодических изданий. Пример тому является короткая заметка, взятая из «Русского Инвалида» о новом Положении о военном министерстве. «Русскiй Инвалидъ сообщаетъ о введенiи въ действiе съ 1-го января 1869 года новаго Положенiя о военномъ министерстве. Существенное значенiе новаго Положенiя состоитъ въ томъ, что оно довершаетъ рядъ предпринятыхъ реформъ въ устройстве управленiя военнаго ведомства» [11]. Эта заметка передается в краткой и сухой форме. Это одна из немногих заметок напечатанных в «Московских ведомостях» периода 1863-1887 гг., где Катков не дает каких-либо комментариев.

«Въ противность лондонскимъ известiамъ о мирныхъ условiяхъ, венская газета Wienner Tagblatt, отъ 24 января, приводить следующiе десять пунктовъ русскихъ мирсныхъ условiй, которые ей доставлены «чрезвычайнымъ» путемъ (дай Богъ чтобы они опказались верными) <…>» [12]. Данная статья вышла 18 января 1878 года. В ней Катков перечисляет условия предстоящих перемен в Европе, которые, как заметно в комментарии Каткова, крайне важны для России. После перечисления возможных изменений в мире, Катков снова отмечает важность того, чтобы сведения из венской газеты оказались правдой. И более того, с особым волнением требует от власти, чтобы она настояла на этих условиях: «Повторяемъ, дай Богъ, чтобы эти сведенiя оказались верными, и чтобы мы настояли на нихъ!». Далее Катков по известиям Политической Корреспондении из Бухареста сообщает: «<…> отъ 21 января, Россiя до сихъ поръ ни однимъ словомъ не затрогивала въ Букуреште вопроса о возврате ей части румынской Бессарабiи. Темъ не менее держится слухъ что этотъ вопросъ возбужденъ Россiей конфиденцiальнымъ образомъ у некоторыхъ кабинетовъ».

На данных примерах мы убедились, что Михаил Никифорович Катков дает оценку большей части информации, которую пропускает через себя в массы, задавая изначально холодным фактам эмоциональную окраску. Катков часто добавляет короткие комментарии, ставит наводящие провокационные вопросы, использует ироничные эпитеты, что, несомненно, не может повлиять на мнение читателя, хоть немного не равнодушного к своей стране.

В газете важен статейный материал, в первую очередь статьи самого Каткова. Но, кроме того, в «Московских ведомостях» представляют интерес и информационные заметки, значение которых повышается в силу хорошей осведомленности газеты, которая была «<...> самая интересная, самая последовательная и самая дельная политическая газета в России <...> незаменимый сотрудник революционной агитации!» [19].

катков газета жанровый тематический

1.2 Аналитические жанры

Одной из наиболее примечательных черт аналитических публикаций является нацеленность их не столько на сообщение новостей, сколько на анализ, исследование, истолкование происходящих событий, процессов, ситуаций. Важно отметить, что у Каткова практически все публикации в той или иной мере содержат черты аналитического жанра. В «Московских ведомостях» аналитический жанр достиг своего пика именно под началом Каткова.

Первые выпуски каждого года «Московские ведомости» встречают читателя с подробным обозрением предыдущих событий. Вынося на свои страницы не только события, произошедшие за весь минулый год, но и давая ей оценку, проводя анализ и устанавливая не только дальнейшие задачи в своей работе, но и высказывая пожелания к будущим действиям правительства. «Минувшiй годъ передаеть наступившему наследiе, обремененное долгами, и наъ нихъ самый тяжкiй есть восточный вопросъ» [14]; «Минувшiй годъ былъ, если можно такъ выразиться, годъ будничный. Онъ былъ не только годомъ мира, но и годомъ денежной ликвидацiи международныхъ вопросовъ» [15]; «Истекшiй годъ былъ годомъ кризиса и перехода… Перехода къ чему? Въ исторiи бываютъ переходы лишь къ тому что неизбежно, къ тому что должно быть, стало-быть къ лучшему… Но прямымъ путемъ или чрезъ косогоры и буераки? Пока мы еще не совсем на пути, но надеемся вскоре выйти и чаемъ всего лучшаго. Истекшiй годъ былъ годомъ юбилея и траура.<…> Истекшiй годъ былъ годъ взрыва в Зимнемъ Дворце и учрежденiя «диктатуры,» быстро покончившей съ затрудненiями и успокоившей всехъ, - годъ призыва новыхъ людей къ государственному делу, перехода, власти изъ рукъ въ руки, многихъ паденiй и многихъ возвышенiй, - годъ неурожая и дороговизны хлеба, отмены солянаго налога и многообещающихъ начинанiй, - годъ либеральнаго словоизверженiя и реакцiонныхъ попытокъ къ пониженiю уровня русскаго образованiя, - годъ который не досказалъ своего слова и передаетъ теперь своему преемнику неизвестное наследiе…» [16]

Часто в своих статьях, Катков отвечал на нападки других газет, которые обрушивались и на него, и на «Московские ведомости». «Въ это последнее время мы стали предметомъ безпрерывныхъ толковъ какъ въ туземной, такъ и въ иностранной печати, - толковъ самыхъ странныхъ, самыхъ необыкновенныхъ. Речь идет уже не о мненiяхъ нашихъ, не о направленiи, которому служитъ органомъ наша газета, - речь идетъ о нашихъ частныхъ делахъ и обстоятельствахъ; занимающiеся нами люди следятъ за каждымъ нашимъ шагом, и знаютъ объ насъ то, что и намъ самимъ неизвестно» [10]. Так как отношение к «Московским ведомостям» того периода было очень противоречивое, то Каткову не раз приходилось опровергать разные слухи, которые распускали о газете другие издания. Эта статья является своеобразным примером подобных опровержений. С едкой насмешкой Катков отзывается в ней о слухах, которые распространяют о его газете другие издания. В основном нападки происходили от большинства польских газет и петербургских: «Ойчизна и Голосъ, С.-Петербургскiя В?домости и Шедо-Ферроти или петербургскiй корреспондентъ Ind?pendance belge, - какiе, казалось бы, контрасты! А въ то же время какое трогательное согласiе между ними по вопросу о нашемъ существованiи!» [10, С.30]. Эти газеты обвиняют «Московские ведомости» в «жалком» существовании, которое имеет место быть только благодаря тому, что поддерживает правительственные идеи и ищет у власти привилегий. Катков в возмущенной форме задает вопросы о том, какие привилегии могут понадобиться его газете и что такое привилегии вообще. «Оне могутъ упрекать въ подобныхъ домогательствахъ кого нибудь въ своей среде, но отнюдь не редакцiю Московскихъ В?домостей». Главной претензией к «Московским ведомостям», которую озвучивают петербургские газеты, является мысль о том, что Катков хочет получить у правительства цензурной свободы. Катков никаким образом не подтверждает эту мысль в своем ответе, но при этом интересный вопрос: «<…> допустимъ, что оне съ совершенною точностiю истолковывають наши желанiя: спрашивается, что же предосудительнаго въ этомъ желанiи?» [10, С.31]. Катков сообщает о том, что за рубежом цензура признана неудовлетворительной, и что правительство России также признала этот факт. Сообщается новость, что уже три года готовится новый устав об упраздении цензуры в книгопечатании. По мнению Каткова, нет ничего предосудительного в том, чтобы желать подобной «привилегии»: «Если это привилегiя, то привилегiя честная, какой не стыдно пожелать». Далее Катков рассуждает о намечающемся нововведении в печати (см. выше), о том, что цензура будет упразднена, то лишь частично, и лишь для тех изданий, что смогли вызвать к себе доверие. Что, в принципе, существует и в данный момент. Катков открыто заявляет, что для тех газет, которые заслужили авторитет в глазах не только читателей, но и власти, цензура может быть более гибкой, чем для других. В размышлениях, Катков указывает на то, что это может вызывать негативное отношение со стороны тех изданий, которые не заслужили подобное право. И, тем не менее, даже газетам с «привилегией», нельзя затрагивать темы, запрещенные для всех.

Михаил Никифорович Катков обладал глубоким интеллектом и умением разложить даже самые запутанные события по полочкам. Его размышления всегда отталкиваются от фактов, подкреплены твердой логикой и наполнены искренними эмоциями автора. Катков умел не просто вложить душу в передовицу, но и наполнял своими переживаниями «пустые» факты. Как уже говорилось выше, даже статьи преимущественно информационного жанра, он не оставлял без своих замечаний и размышлений. Почти каждую публикацию Каткова можно в той или иной степени отнести аналитическому жанру. Благодаря своей критике, ясному мышлению и подробному анализу «вслух», Катков умел заставить читателя воспринимать все происходящее с глубоким неравнодушием и волнением.

1.3 Художественно-публицистические жанры

Тексты художественно-публицистического жанра, которые обычно относят к «авторской» или «писательской» журналистике, подчеркивая тем самым их особый характер, проявляют себя через повышенную требовательность к языку, художественной образности, эмоциональной насыщенности текстов, глубине авторского обобщения действительности. Художественная окраска текста является главной чертой любой публикации Каткова. Его комментарии и размышления часто содержат в себе иронию, красочные эпитеты и язвительные замечания, что является основной чертой художественной окраски текста.

Подобное можно заметить на примере выше перечисленных публикаций: «В газете Весть сказано, что мы выступаем въ союзъ съ разрушительными доктринами; въ С.-Петербургскихъ Ведомостяхъ было заявлено, что мы вступаемъ въ союзъ съ мечомъ; <…> С.-Петербургскiя Ведомости, <…> заключаютъ при этомъ, что мы от меча и погибнемъ; въ своей наивности это дитя природы, этотъ enfant terrible петербургской журналистики, <…> Посреди всех этихъ любезностей, которыхъ мы не выписываемъ, посреди этого цинизма журналистики находящейся подъ цензурой, которая ограждает личность людей отъ нападенiй и общественную нравственность отъ скандалов, мы слышимъ, слава Богу, одинъ истинно честный голосъ, голосъ газеты, <…> Мы говоримъ о Русскомъ Инвалиде, которому въ это последнее время приходилось почти въ каждомъ нумере выступать на нашу защиту противъ заграничныхъ польскихъ газетъ, также какъ и противъ газетъ петербургскихъ, которыя дружно сошлись съ первыми въ доброжелательстве къ намъ» [10, С.30].

Печать в тот период существовала в определенных условиях цензурного воздействия. Этот цензурный режим обязательно должен учитываться при использовании печати, так как он налагал на журналы и газеты особый отпечаток. Весьма распространенным приемом обхода цензурных ограничений была замена собственных и географических имен. Таким образом, понимание материала русской периодики требует учета этих особенностей, расшифровки своеобразного «эзоповского языка».

В реальной действительности политические особенности периодической печати как отдельного органа влияния на читателя, с присущей ей фразеологией, вынуждены были приспосабливаться к условиям Цензурного режима. Социально-политические идеи имели свой «шифр» и сочетались в различных комбинациях, что необходимо учитывать при анализе материала. Пусть не в одинаковой мере, но цензура распространялась на все органы печати и естественно затронула и «Московские ведомости».

Примером может служить сообщение «Московских ведомостей» относительно избиения студенческой молодежи охотнорядцами в апреле 1878 г.

«Газеты сообщали об избиении студентов, сопровождавших от Курского вокзала кареты с арестованными по делу о покушении на киевского прокурора. Толпа по пути от вокзала к Охотному ряду выросла до тысячи человек. Здесь набросились на нее охотнорядцы, и началось избиение. Реакционные «Московские ведомости» в номере от 4 апреля сообщали, что на вокзале собралась «толпа разных молодых людей известной категории». В сопровождавшей кареты толпе кричали «ура», «шапки долой». Когда толпа дошла до Охотного ряда и «люди из народа» узнали, что везут революционеров, то «с криками: «бей изменников белого царя!» народ бросился на толпу агитаторов и мгновенно смял ее: она была оттеснена до старого университета, где народ совершенно окружил ее, продолжая свою расправу...» Газета утверждает, что у некоторых из избиваемой молодежи были револьверы. Самое избиение «Московские ведомости» одобряли: «Это ответ русского простого народа на скандал «избранной публики», бывший 31 марта в Петербурге» (речь идет об оправдании В. Засулич)» [22].

Также значительный вклад М.Н. Катков внес в развитие просветительского направления в периодическом издании, с целью пробуждения в умах читателя «положительной силы». Именно с этой целью в своей периодике М.Н. Катков создал «Литературный отдел» (в его интерпретации - «учёно-литературный»), где можно было, в обход цензурным запретам, хотя бы в рамках публикаций литературных и исторических материалов, иносказательно говорить на важные темы общественно-политического звучания.

Говоря о «Литературном отделе», М.Н. Катков употреблял словосочетание «учёно-литературный». Существует мнение, что такое название связано с дефицитом литературного материала, который могли предоставить авторы на тот период времени.

Редакции приходится искать свои способы литературного просвещения читателей, проявлять особую осторожность, поскольку Цензурный комитет 2 апреля так далеко зашёл в своих рекомендациях, опасениях и угрозах, что делает предписания о создании особой литературы «для народа». Это противоречит взглядам М. Н. Каткова на просветительство как на главное условие влияния на читателей.

Материалы «Литературного отдела», введённого М.Н. Катковым, отличаются глубиной тематики, просветительской направленностью и хорошим литературным вкусом. В нём осуществляются публикации следующей тематики: критика, библиография, художественная летопись. Петербургские заметки, внутренние корреспонденции «Московских ведомостей» и выписки из провинциальных газет, выписки из заграничных изданий, стихи и оды на злободневные темы, московская городская хроника, вести с Кавказской войны, постоянно печатаются вести по поводу военных действий в Крыму, переводятся статьи на эту тему из иностранной прессы.

Описание военных действий запрещено, поэтому публикуются очерки о ежедневном быте на войне, эпизоды храбрости и стойкости, «отзывы английских журналов о Крымской экспедиции», «Обзор действий на море в течение настоящей войны», «Вести с Кавказской войны», «Севастополь в начале 1855 года. Военнопленные в Харькове» [20] и др. Постоянно присутствует тема войны, газета даёт предостережение властям, бездарно проигрывающим Крымскую кампанию. Предостережения эти носят завуалированную форму. С воцарением Александра II напечатана «Ода на . восшествие на престол Его Императорского Величества государя Императора Александра II», где звучал призыв: «Война не есть удел природы! Пройдёт она! Вздохнут народы! И помнит внук, как давний сон, как шёл в Москву Наполеон» (автор - Михаил Дмитриев) [21]. Напоминание о разгроме Наполеона призвано вдохновить Александра II на победное разрешение конфликта.

С особой гордостью авторы материалов рассказывают о Крымской войне рассказывают о героизме русского солдата, встречаются и описания храбрости и смекалки легендарного Ф.Кошки: «В первых рядах наших прославленных удальцов находится известный матрос Кошка, лицо необыкновенное не по одной только львиной храбрости, но и, главное, по всегдашней остроумной находчивости во всём и ничем не возмутимому хладнокровию. С ружьём в руках он идёт к неприятелю, будто к своему земляку, но между тем у него уже готова увёртка от неприятельского удара и свой удар, смелый и верный».

В вестях с Кавказской войны мы также знакомимся не только с репортажами о баталиях, но и с портретными очерками о характерах русских людей. При этом корреспонденции несут в себе образные характеристики героев, обстоятельств, событий. Особое внимание обращает на себя очерк о геройской гибели и всеобщей любви к генералу Слепцову: «Он имел все типические свойства русского человека: гостеприимен, радушен, хлебосол. Дом его и карман были открыты для всех. Он истратил всё своё состояние на Сунженский полк. Искусственного в нём ничего не было. Ложь и притворство были ему незнакомы и недоступны. С непокорными чеченцами вёл открытую рыцарскую войну, но любил народ и много заботился об устройстве благосостояния тех, которые переселялись к нам, а с пленными не был жесток... Три дня оплакивал его народ. В Слепцове было что-то магическое, волшебное; так он умел очаровывать, привлекать к себе, возбуждать фанатическую преданность. Один казачий офицер сказал мне : «Я был верен и предан ему, как легавая собака господину, я поклонялся ему, как дикий поклоняется солнцу» [20].

В газете «Московские ведомости» исследуемого периода, как и вообще в изданиях того времени, начинает своё развитие жанр литературного, художественного очерка. Главная цель подобных публикаций - раскрыть важные идеи о воспитания личности, об отношении к ближнему, к семье, к государству и др. Поданные в литературно-художественной форме эти идеи лучше воспринимаются читательским сознанием, ориентированным на эмоционально-образную трактовку сюжета.

Издателям «Московских ведомостей» приходилось находить свои особые пути, чтобы знакомить читателей с литературной жизнью в обход цензурных запретов. Они старались сделать литературные публикации социально-значимыми и при этом - запоминающимися.

В этот период в отечественной журналистике начинают своё развитие новые для неё жанры (очерк, статья, обозрение). Большое внимание уделяется теперь художественным приёмам, авторы стремятся «создать достоверную и убедительную картину действительности с помощью образного мышления».



ГЛАВА 2. ТЕМАТИЧЕСКАЯ СПЕЦИФИКА «МОСКОВСКИХ ВЕДОМОСТЕЙ» МИХАИЛА КАТКОВА

В силу близости к официальным сферам «Московские ведомости» начинают играть крупную политическую роль. «Московские ведомости» становятся хотя и не правительственным органом, но часто -- органом, направляющим и подгоняющим правительство.

Тематику «Московских ведомостей» редактуры Каткова можно разделить на два основных направления: внутренняя и иностранная политика. В каждом из этих направлений, в свою очередь, находились подтемы, которые регулярно освещались авторами газеты: «Общие вопросы», «Администрация», «Западный и Юго-западный край», «Крестьянское дело», «Литература, наука и искусство», «Морское дело», «Москва», «Печать», «Религия и церковь», «Самоуправление: городское и земское», «Сельское хозяйство», «Судебное дело», «Учебное дело», «Финансовые вопросы» и др.

2.1 Внутренняя политика

· Учебное дело

Более всего М.Н. Катков на страницах «Московских ведомостей» переживал за учебную реформу. Он считал, что нигилизм, революционность и материализм - это продукт расстройства учебного дела.

С середины 1860-х гг. Катов активно ратует за утверждение в России системы классического гуманитарного образования. Граф Д.А. Толстой, ставший министром народного просвещения, поддерживает его идею. Биограф последнего, историк В. Л. Степанов, пишет: «16 апреля 1866 г. «Московские ведомости» расценили назначение Толстого как подающее «много ободряющих надежд», а уже на следующий день министр обратился к Каткову за содействием. Катков немедленно откликнулся. Он был одержим проблемами образования, считал правильную постановку учебного процесса и идеологического воспитания юношества самым надежным средством для противостояния материализму и революционным теориям.

Катков выступал за классическую систему обучения с ее концентрацией на «дисциплинирующих ум» древних языках при ограниченном преподавании естественных наук, которые, по его мнению, являлись питательной почвой для нигилизма. Катков сумел обратить в свою веру нового министра народного просвещения, он увидел в нем подходящего человека для осуществления собственных идей. Сотрудничество Каткова и Толстого оказалось весьма плодотворным. Они великолепно дополняли друг друга. Редакция «Московских ведомостей» превратилась в настоящий штаб по подготовке учебной реформы» [27].

Неудивительно, что все преобразования в области просвещения в России 1860-1890-х гг. были проведены под идейным влиянием Каткова.

30 июля 1871 г. был утвержден новый устав гимназии, признававший только классические гимназии, где обязательными предметами были изучение двух древних языков, и прогимназии. Реальные гимназии были переименованы в реальные училища, и поступление после них в университет было закрыто. Внедряемая Катковым система образования вызвала резкое противодействие не только в либеральных кругах русского общества, но и в консервативно-монархической среде. Ожесточение против Каткова и его «строгой дисциплины классического образования», с обязательным изучением древних языков и логики, ощущалось в те годы даже в высших государственных сферах. Катков стремился придать системе глубокий гуманистический смысл: знакомство с героями древнегреческой и древнеримской литературы закладывало в души учеников сознание собственного достоинства, уважение к другой личности и чувство гражданского долга перед государством. А взаимно дополнявшее друг друга и составлявшее единое педагогическое целое углубленное изучение вместе с логикой и математикой древнегреческого, латинского, церковно-славянского, немецкого и французского языков приучало гимназистов к собранности, способствовало приобретению уже со школьных лет навыков правильного научного мышления. Ведь именно классическая система образования создала в XIX веке такую громкую славу университетам Германии! Но в России подобная система образования не прижилась. Сказались и ошибки, допущенные организаторами учебной реформы. Катков чрезмерно связал вопрос о классической школе с политикой, а вместо разумной осторожности и постепенности при внедрении классических принципов в русскую учебную жизнь - реформу стали осуществлять слишком скорыми темпами. В результате на практике, при нехватке талантливых педагогов в российских гимназиях, изучение древних языков нередко оборачивалось все той же мучительной и занудной зубрежкой. Родители, отдававшие своих чад в гимназии, вполне искренне недоумевали: зачем заставляют их детей заучивать сложнейшие латинские склонения, спряжения и грамматические конструкции?! И здесь достаточно справедлив упрек литературного критика и революционного демократа Писарева: «Те люди, которые не умеют выговорить имя заведения, конечно, не понимают того, какую пользу может принести их детям изучение двух мертвых языков. Дети этих людей поступают в такую гимназию, где преподаются эти языки. Ребята начинают думать, что изучение двух мертвых и очень трудных языков совершенно бесцельно и бесполезно. Они продолжают учиться, потому что так велено, но учатся неохотно, единственно для того, чтобы получить хороший балл в классе и на экзамене. При таких условиях уроки плохо идут в голову и забываются тотчас после того, как они сданы с рук» [23]. Стремясь на деле доказать обществу преимущества классического образования, 13 января 1868 г. Катков основывает учебное заведение - Лицей цесаревича Николая, прозванный в народе «катковским лицеем» и ставший образцовым в России. Первым его директором был друг Каткова - профессор П. М. Леонтьев.

· Наука

«Московские ведомости» в занимательной и доступной форме знакомила читателей с научными открытиями и исследованиями, деятельностью научных обществ, результатами экспедиций и т. д. О новостях науки писали известные ученые: Я. К. Грот, Е. В. Барсов, Б. Я. Швейцер, Ф. А. Бредихин, А. Г. Столетов, К. Э. Линдеман, И. У. Палимпсестов и др.

С 1873 г. появилась регулярная рубрика «Научные новости». Ее постоянным автором был назначен И. М. Хайновский, педагог и популяризатор науки, член Московского общества испытателей природы. Он просто и увлекательно писал об интересных фактах из мира науки и изобретений: об открытиях Пастера в медицине, о землетрясениях и кольцах Сатурна, о протоплазме и каменных дождях, о гипнотических опытах и т. д.

В 1877 г. возникает «Научное обозрение», содержание которого имело более строгий, научный характер. В 1885 г. добавляется рубрика «Научная беседа», отличавшаяся от предыдущих рубрик публицистичностью стиля и формой подачи информации, авторскими оценками научных опытов и открытий. С 1887 г. - рубрика «Из области научных и практических открытий и изобретений»: небольшие по объему заметки научно-популярного характера: «Температура планет», «Как защищаются растения», «Светящиеся бактерии в море» и т. д.

· Сельское хозяйство

Михаил Никифорович Катков часто выступал и против истребления лесов. В своей статье Михаил Никифорович отмечает: «Нетъ страны богаче Россiи по естественным условиям, но богатства наши остаются для нее бесплодны, только привлекая к себе алчность иностранной спекуляции, умеющей закрепостiть за собою и русскiе богатства, и русскiй трудъ. Богатства нашi нейдут нам впрокъ» [17]. Вновь и вновь он подчеркивал: «Мы не пользуемся нашими богатствами: вотъ где причина зла». Соблюдение принципа национальной экономической политики - главное в экономических предложениях Каткова. Еще задолго до сталинских большевиков человек этот выдвинул идею индустриализации России.

· Военное дело

Популярность изданий Каткова возросла в годы Русско-турецкой войны 1877-1878гг. Война на страницах «Московских ведомостей» представлялась как справедливая, освободительная война, демонстрирующая высокую степень духовной зрелости русского общества. Подобному представлению способствовали статьи из литературного отдела, где раскрывались «добрые», «честные» и «преданные Отечеству» образы русских военных.

· Управление

В 80-81 гг. в правительстве взяли силу либеральные власти под руководством Лорис-Меликова - оппонента по идейным взглядам Каткова, который уже не мог соглашаться с либеральной политикой. Однако против царя он тоже не мог идти. Катков уже думал уходить их журналистики, но 1 марта 1881 года народовольцы убивают Александра II. Катков в своей газете это оценил, как возмездие правительству за политическое легкомыслие. М.Н.Катков обвинил Лорис-Меликова в политической измене. В тот момент, пока правительство находилось в смятении, пресса могла свободно обсуждать дальнейшие перспективы развития. «Московские Ведомости» высказались за сильную власть. Это оказало огромное влияние на Александра III. Катков часто пишет, что русский царь от Бога, дворянство - опора престола, а он, Катков, - «сторожевой пёс» самодержавия.

· Финансовые вопросы; Сословие; Промышленность

Будущее России М.Н. Катков видел в аграрном секторе, где главный класс - земледельцы. «Охранительно сословие» - дворянство, отсюда внимание к деятельности Дворянского банка, учрежденное для упрочнения помещичьего хозяйства.

Никогда в России - ни до, ни после Каткова - консервативная газета не оказывала такого колоссального воздействия на весь ход государственных дел. Многое из осуществленного тогда на государственном уровне, изначально было предложено на страницах «Московских ведомостей». Катков стал идеологом почти всех реформ Александра III: «Положения об усиленной и чрезвычайной охране», «Положения о земских участковых начальниках», учреждения Крестьянского и Дворянского банков - для укрепления крестьянского и дворянского землевладений, разработки и принятия нового университетского Устава 1884 г. и др. Под влиянием Каткова и его сторонников Александр III отверг как славянофильские (земские соборы), так и либеральные проекты (путь западного парламентаризма) государственного переустройства России. Согласно с мнением М.Н.Каткова он считал, что чтобы идти по пути Православия, Самодержавия и Народности, надо преобразовывать не внешние государственные учреждения, а внутренний склад духовной и нравственной жизни образованного общества и опираться на русский народ. Катковым был предложен также план социально-экономического переустройства пореформенной России, основными составляющими которого стали принцип «всесословности», опора на народную самобытность, бережное сохранение традиций и обычаев, ставка на государственный патриотизм и др. Необходимым условием экономического процветания России и сохранения ею в будущем государственной самостоятельности Катков считал опору на всемерное развитие отечественного производства. «У нас есть все, чтобы средства морской и сухопутной обороны готовить дома: есть неисчерпаемые богатства железа, изготовляется сталь, есть громадные лесные полосы, залегают неистощимые пласты каменного угля. Нам ли обращаться за чужой помощью? У нас были и есть способности, есть и познания; нет только доброй воли… У нас недостает не столько познаний, сколько применения их, не столько рук, сколько дела, чтобы приложить их. Выходит так, что мы постоянно переплачиваем иностранцам большие деньги и содействуем росту их промышленности только потому, что не знаем своей и не хотим дать ей дела», - писал он в «Московских ведомостях» 17 ноября 1884 года.

· Национальность

Национальность в концепции Каткова - государственное понятие, а племенное происхождение, язык, исторически сложившиеся особенности характера, нравов и обычаев, религия не играют в данном случае никакой роли. Одно исторически выдвинувшееся племя закладывает основу государства, объединяет вокруг себя и подчиняет себе другие племена во имя государственного единства. Это племя получает значение государственной нации.

Характерно, что С.М.Санькова определяет его не как консервативного мыслителя, а как государственного националиста [24]. Доктор политических наук А.А. Ширинянц тоже делает акцент на сформулированном Катковым принципе государственной национальности как основы единства страны. Принцип этот требует единых законов, единой системы управления, единого государственного языка -- русского, единого «русского патриотизма», но при этом не подразумевает отказа других «племен», вошедших в состав государства, от своих языка, обычаев, религии, особенностей и т. п. [31].

2.2 Иностранная политика

Расширяется круг иностранных известий, пополняемых сведениями из иностранных газет, а затем и от собственных корреспондентов. «Московские ведомости» Каткова являлись на тот период хорошо поставленной, но «самого реакционного» направления газетой.

· Западный и Юго-Западный край; Еврейский вопрос; Польский вопрос.

Неоднократно, на протяжении многих лет, выступает Катков против немецких притязаний в Балтийских провинциях, польских притязаний на Юго-Западную Русь, деятельности украинских сепаратистов. Катков твердо отстаивает и защищает русскую народность и православную культуру, славянский мир. Катков обладал особой требовательностью ко всем вопросам государственного характера, поэтому и в своем отношении к политической деятельности он относился без всякой снисходительности и понимания. Историк Иловайский, отдавая должное талантливому публицисту, все-таки отмечал: «Тем ярче бросалось в глаза его отступление от строгого национального направления по отношению к вопросу Еврейскому. По-видимому, он не понимал или не желал понять всей важности для нас этого вопроса, при огромной массе еврейского населения в России и при его страшной эксплуататорской силе. Он горячо отстаивал Западную Россию от полонизма, но не хотел войти в ее безвыходное положение от экономического бича более ужасного, чем полонизм, т.е. от еврейства. Он равнодушно смотрел на то, как эта туча надвигалась с Запада на центр и на Восток России, угрожая нашему Отечеству в будущем участью Речи Посполитой»[4].

· Польский вопрос

В 1863 году во время польского восстания Катков принял жесткую позицию необходимости подавления восстания военным путем. Он критиковал родного брата императора Константина Николаевича за компромиссную, нетвердую линию. Пока другие издания еще собирались с мыслями, «Московские ведомости» обосновывали самые крутые антипольские меры. Таким образом катков не только выражал мнение своего «департамента», но и диктовал правительству, что ему делать. Герцен потом скажет, что империи «нужен Катков, чтобы объяснять ей самой, что ей надобно отстаивать и что беречь».

Катков всегда писал о необходимости самостоятельного и самосознательного направления в развитии государства, независимого от всяких посторонних внушений или влияний. В этом отношении очень показательна статья, появившаяся в «Московских ведомостях» 19 июля 1886 года: «Мы гораздо более можемъ способствовать обеспечению всеобщего мира, если мы въ нашей полiтике будем самостоятельны, управляясь собственнымъ чутьемъ и смысломъ. Внося правду въ наши отношенiя къ другимъ державамъ, мы отрезвимъ однiхъ и успокоiмъ другiхъ; мы будемъ способны состоять не рабамi, а поистине друзьями нашiхъ друзей. Только благодаря незавiсимости, необходимой для государства какъ воздухъ для живого существа, мы можемъ различать враговъ отъ друзей, и въ токе событiй, среди меняющiхся обстоятельствъ, уразуметь, съ кемъ приходитъся намъ въ данную мiнуту, по воле Провiдения, идтi вместе и противъ кого принимать предохранiтельные меры. Не отвлеченными прiнципами должны мы руководствоваться, а темъ, что понятно говоритъ сердцу всякого, благомъ нашего Отечества. Россия, какъ и всякая подобная ей держава, есть жiвая индiвидуальность, которая въ самой себе имеетъ начала своего существованiя, своего разумения и своего образа действiй… Руководиться въ нашей полiтике пустой абстракцiей вместо начала, действительно живущего въ нашемъ народе, вместо духа, которымъ зiждетъся наше Отечество, есть одна изъ величайшiх ошибокъ, какiми мы грешiли в прошлое время. Тотъ только и можетъ быть намъ истiннымъ союзникомъ, кого ходъ событiй сблiзитъ съ жiвыми и существенными интересами нашего Отечества, будетъ лi то президентъ Соединенныхъ Штатовъ или богдыханъ Кiтайский. Намъ нетъ надобности справляться, въ какую клетку помещаютъ классiфикаторы то или другое правiтельство: мы должны знать только интересы нашего Отечества и руководствоваться въ нашихъ делахъ, въ нашихъ сближенияхъ и разрывахъ только нашимъ долгомъ предъ судьбами Россiи» [13]. Эти слова Каткова можно считать его политическим завещанием нашим соотечественникам. При всем своем влиянии в эпоху Александра III Катков, которого называли то «раболепным царедворцем», то «орудием административно-полицейской реакции», до конца жизни, в сущности, так и остался ярким представителем «охранителя». «На моем необыкновенном посту я должен был непременно выдерживать ожесточенную борьбу. Правительственные лица мне недоброжелательствовали, я был неудобен для всех партий. У меня была одна защита - Государь, одно оружие - слово правды и разумения при личной ни в чем незаинтересованности и готовности ежеминутно отстаивать поприще. Свидетельствую Богом, что никаких назначений я не ищу, как не искал никогда, и если мечтаю о чем-то, разве о том, чтобы на склоне дней возвратиться в уединение и тишину моей молодости, к занятиям, которых призыв никогда, даже в самые горячие минуты житейской борьбы, не умолкал в моей душе», - горько исповедуется он царю Александру III в письме от 18 февраля 1884 года [6].



ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Анализ специфики жанровой и тематической подачи «охранительной» прессы в газете «Московские ведомости» М.Н. Каткова позволил сделать следующие выводы:

1. Охранительная пресса обрела новое веяние под руководством М.Н. Каткова. Являясь человеком глубокого ума и бескорыстной преданности своему Отечеству, Катков как яркий и талантливый публицист, умел вызвать у читателей интерес и неравнодушие к важным событиям в государственной деятельности. Обладая множеством источников информации, Катков всегда был одним из первых среди редакторов, кто в подробностях знал о произошедших событиях, как в Москве, так и в мире в целом. Не желая быть равнодушным, он даже незначительным фактам давал яркие комментарии, таким образом, заставляя читателя задуматься о пользах и выгодах произошедшего, о его недостатках и возможных изменениях.

2. Главным для Каткова оставалась просветительская деятельность своего народа. Неудивительно, что своими размышлениями он не только «разжевывал» сложные для восприятия простыми людьми вопросы, но и возбуждал в читателях аналитическое восприятие прочитанного. Не стесняясь в выражениях, Катков смело и открыто высказывал свое мнение, не боясь при этом ни цензуры, ни власти. То, что Александр III позволял цензуре прогибаться под пером Каткова, то, что он взял под свою ответственность все разбирательства по вопросам газеты «Московские ведомости», говорит лишь о том, что он видел в Михаиле Никифоровиче, в первую очередь, мыслителя и единомышленника.