Языковые средства создания экспрессивности

Богатыми возможностями в области создания экспрессивности среди глагольных форм обладают окказионализмы. Подобные метафорические новообразования значительно расширяют круг способов выражения одного и того же смысла, например:

Пухлыми пальцами в рыжих волосиках

солнце изласкало вас назойливостью овода -

в ваших душах выцелован раб.

В. Маяковский, „Пролог”, 1913г.

Здесь в двух смежных строках мы видим два глагольных окказионализма, наиболее типичных для стиля Маяковского. Приставка из-, присоединенная к глаголу ласкать, вносит в его значение оттенок усиленного проявления действия, доведение его до крайнего предела. Аналогично построен второй неологизм - выцеловать. Если мы сопоставим его, с одной стороны, с более употребительной формой исцеловать, а с другой стороны, с группой глаголов, образованных префиксом вы- (выговорить, выкинуть, выписать и т.д.), то увидим, что приставка вы- вносит в значение основы те же признаки движения изнутри наружу или исчерпанности процесса, как и префикс из-.

Причастие совмещает в себе признаки глагола и прилагательного. При помощи данных форм автор может сообщить о предмете совершенно новую информацию, то есть выразить то, ради чего пишется данный текст.

В отношении создания экспрессивности очень эффективен приём градации употребления однотипных причастных форм. При этом используются возможности как соположенных, так и контрастно расположенных форм [17, c. 157]:

Запевающий сон, зацветающий цвет,

Исчезающий день, погасающий свет.

Открывая окно, увидал я сирень.

Это было весной - в улетающий день

А.Блок, „Запевающий сон, зацветающий цвет… ”, 1902

В данном контексте, чрезвычайно насыщенном причастными формами, наблюдается и соположенность этих форм, и в то же время контрастность. Симметричность проявляется в их однотипности (несовершенного вида действительного залога настоящего времени), оппозицию же составляют способы глагольного действия. Одни из глагольных форм (запевающий, зацветающий, занималась, запевая) имеют значение начала действия, другие (исчезающий, погасающий, улетающий) - в прямом и переносном значениях - передают семантику постепенного его приближения к концу. Симметричность, повторяемость причастных форм здесь создаёт „повышенную музыкальность стиха”. Вместе с тем она служит выражению многозначного, неопределённого смысла. Этот смысл складывается из двух составляющих: начало и конец.

В поэтической речи источником выразительности может выступать парадигматическая соотнесенность грамматических форм (с различным набором грамматических категорий) [17, c. 196]. При этом подбор и расстановка различных причастных форм способствует передаче тонких смысловых, эмоциональных и стилистических оттенков:

Пустует место. Вечер длится,

Твоим отсутствием томим.

Назначенный устам твоим

Напиток на столе дымится.

Так ворожащими шагами

Пустынницы не подойдешь;

И на стекле не проведешь

Узора спящими губами;

О. Мандельштам, „ Пустует место. Вечер длится…”, 1909

В данном контексте страдательные и действительные причастия являются маркерами мира лирического героя и соответственно мира лирической героини. Чувства напрасно томящегося в ожидании героя отражают пассивные конструкции, в которых его эмоции приписываются окружающему миру. Его зависимость, подчинённость выражается при помощи страдательных причастий. Главенство же - за героиней, она хозяйка положения, и это выражается формами действительных причастий. Очень значима здесь форма ворожащими (шагами). Причём актуализация этих смыслов достигается не только действительным залогом причастий, но и временем. Настоящее продолженное время несовершенного вида причастия создаёт иллюзию присутствия героини: хотя её нет, сила её обаяния и чары продолжают активно воздействовать на лирического героя и в её отсутствие.

В качестве средств создания экспрессии выступают сочетания возможностей прилагательного и однокоренного с ним причастия, позволяющее в одном контексте совместить признаковую семантику различного характера, способствующее завершенности и многоаспектности образа:

О, этот медленный, одышливый простор! -

Я им пресыщен до отказа.

И отдышавшийся распахнут кругозор

- Повязку бы на оба глаза!

О.Мандельштам, „ О, этот медленный, одышливый простор…”, 1937

В данном контексте прилагательное одышливый, выражающее значение признака, порождает зрительные ассоциации с грузным, медлительным человеком, которому не хватает воздуха, активизируя тем самым соответствующие чувственные ощущения и вызываемые ими негативные эмоции. Причастие же отдышавшийся обогащает образ значением процессуальности, делает его динамичным. Контрастность формального выражения разными частями речи усиливается контрастностью содержания.

Значительным экспрессивным зарядом обладает приём контрастного использования деепричастий, когда в тексте присутствуют однокоренные глагольные формы: личная форма глагола и деепричастие, деепричастие и причастие:

Волны яркие плывут,

Волны к счастию зовут

Вспыхнет легкая вода,

Вспыхнув, гаснет навсегда

К.Бальмонт, „Чары месяца”, 1898

В данном примере личная форма глагола вспыхнет противопоставляется форме деепричастия вспыхнув. Их оппозиция подчеркивается близким расположением (в соседних рядках), а также одинаковым положением в строке. Глагол здесь выражает переносное значение: форма будущего времени употреблена в значении настоящего постоянного, повторяющегося. Совершенный вид деепричастия, напротив, указывает на завершённость действия, перенося его в плен прошедшего времени. Следовательно, поэт в двух формах выразил значение всех трёх времён, в которых протекает человеческая жизнь. Обозначение слишком маленького промежутка между постоянным и завершённым действием, по сути, является основным содержанием этого философского стихотворения, в котором поэт размышляет о жизни, её мимолётности и о неизбежности смерти.

Пары, цепочки деепричастий также способствуют реализации экспрессивного потенциала данных форм:

Я без слёз не могу

тебя видеть, весна .

Вот стою на лугу,

да и плачу навзрыд.

А ты ходишь кругом,

зеленея, шурша...

Ах, откуда она,

эта жгучая грусть!

В. Набоков, „Я без слёз не могу…”, 1920

В этом стихотворении наблюдается противопоставление лирического героя и окружающего мира, реализующееся одновременно и при помощи лексических значений глагольных форм, и за счёт их грамматической оформленности. Значительную роль при этом играют деепричастные формы: они акцентируют внимание читателя на контрасте с личными формами глагола. Семантика слов стою и плачу, а также несовершенный вид этих глаголов, указывающий на отсутствие предела действия, создаёт видимость застывшего состояния лирического героя. В то же время образ, созданный при помощи деепричастий, передаёт динамику, движение. Он синкретично совмещает в себе зрительный (зелёный цвет), слуховые (шуршание) и осязательные (движения) ощущения. Именно эта семантика многообразия форм жизни, а также несовершенный вид деепричастий, указывающий на действие в его течении, развитии, призваны отразить процесс возрождения жизни. Тем самым оцепенение лирического героя резко контрастирует со всеобщим оживлением, свойственным этому времени года - весне.

Итак, лексическая многозначность глагола и разнообразие его грамматических форм предопределяют его значительный экспрессивный потенциал, который связан с семантическими и синтаксическими особенностями данной части речи. Грамматическая особенность высказывания именно за счёт глагольных форм получает необходимую многогранность и в то же время точность, гибкость в выражении мысли.

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что реализация экспрессивного потенциала слова может осуществляться двумя путями: и за счёт развития возможностей системы, и за счёт её нарушения. Отклонения от литературно-языковой нормы могут быть вполне оправданы в поэтических текстах, поэтому экспрессивные возможности различных частей речи вызывают обоснованный интерес писателей и стилистов.

ВЫВОДЫ

Язык художественной литературы необычайно богат и разнообразен. Любое слово, каждое речевое средство используется для наилучшего выражения поэтической мысли, для создания таких образов, которые воздействовали бы на чувства и интеллект читателей. Средства выражения экспрессивности в поэтическом тексте - это сложное и многогранное явление, связанное, в первую очередь, с выразительностью речи.

В данном исследовании рассматривается два основных подхода к пониманию экспрессивности: функционально-стилистический и лексико-семантический. Однако более продуктивным является лексико-семантический подход, где экспрессивность описывается в терминах компонентного анализа, который предполагает рассмотрение коннотативных значений.

В работе мы анализируем лексемы, экспрессивный потенциал которых создаётся морфологическими средствами в поэтических текстах. Для создания экспрессивного эффекта с помощью имён существительных, чаще всего используется категория числа, например: родом из чуждых пекл… (Б. Ахмадулина), Её огни, и мраки, и истому... (А. Ахматова).

Рассматривая средства создания выразительности на базе имён прилагательных, мы анализируем переход относительных и притяжательных прилагательных в качественные. В данном случае ослабляется прямое значение слов и усиливается переносное, метафорическое: деревянный ветер косит мебель… (В. Набоков), Лица становятся каменней… (Б. Пастернак).

Значительной экспрессивностью также обладают относительные и притяжательные прилагательные, употреблённые в краткой форме или в степенях сравнения, что в норме не свойственно их грамматической природе: Если сны паутинны и тонки…(И. Аннесенский).

Реже употребляемым средством создания экспрессивности является класс местоимений, семантика которых приобретает экспрессивный эффект в контексте стихотворения: встречался с тем и тем... (Ю. Левитанский), Какой вы теперь не такой!.. (С.Есенин).

Также, рассматриваемым нами лексико-грамматическим классом, создающим экспрессивный эффект, является глагол и его особые формы - причастие и деепричастие. Часто поэты используют словообразовательные возможности глагольной лексики, создавая в различных контекстах окказиональные образования: солнце изласкало, выцелован раб (В. Маяковский). Значительным экспрессивным эффектом обладает использование автором приёма контрастного употребления деепричастий и однокоренных глагольных форм: Вспыхнет легкая вода, Вспыхнув, гаснет навсегда (К.Бальмонт)

В ходе исследования мы пришли к выводу о том, что создание экспрессивности возможно двумя путями:

- с опорой на возможности грамматической системы и их расширение, что укладывается в грамматические нормы;

- за счёт нарушения или сдвига грамматической системы, что служит для создания яркого экспрессивного эффекта.

Анализ морфологических средств создания экспрессии свидетельствует о разнообразии их использования у разных авторов и о широких возможностях проявления авторской индивидуальности и повышения выразительности в поэтических текстах. Последовательное их выявление позволит нам определить роль оценочной лексики в идиостиле писателя в целом.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Абрамов В. П. Семантические поля русского языка / В. П. Абрамов. - М.: Академия педагогических и социальных наук РФ, Кубанского гос. ун-та, 2003. - 338 с.

2. Акимова, Г.Н. Конструкции экспрессивного синтаксиса в современном русском языке / Г.Н. Акимова // Вопросы языкознания. - 1981. - № 6. - С. 109-120.

3. Альфонсов В. Н. Поэзия Бориса Пастернака / В. Н. Альфонсов. - Л.: Советский писатель, 1990. - 366 с.

4. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов / О. С. Ахманова. - М.: Едиториал УРСС, 2004. - 576 с.

5. Бабайцева В. В. Система членов предложения в современном русском языке / В. В. Бабайцева. - М.: Просвещение, 1988. - 176 с.

6. Бабенко Л. Г. Лингвистический анализ художественного произведения / Л. Г. Бабенко. - Е.: Издательство Уральского ун-та, 2000. - 215 с.

7. Барлас Л. Г. О категории выразительности и изобразительных средств языка / Л. Г. Барлас // Русский язык в школе. - 1989. - № 1. - С. 75-80.

8. Башкова JI. P. Ключевые элементы в поэтическом тексте / JI. P. Башкова // Русский язык в школе. - 2008. - № 2. - С. 49-52.

9. Брусенская, Л.А. Количественная экспрессия числовых форм / Л.А. Брусенская // Русский язык в школе. - 1994. - № 1 - С. 76-78.

10. Васильев Л. М „Стилистическое значение”, экспрессивность и эмоциональность как категории семантики: Проблемы функционирования языка и специфики речевых разновидностей / Л. М. Васильев. - Пермь: ПТУ, 1985. - С. 3-8.

11. Виноградов В. В. Избранные труды: Лексикология и лексикография / В. В Виноградов. - М.: Наука, 1977. - 312 с.

12. Виноградов В. В. Лингвистический анализ поэтического текста (Спецкурс по материалам лирики А. С. Пушкина) / Публ., подг. текста и коммент. Н. Л. Васильева // Диалог. Карнавал. Хронотоп. - 2000. - №3-4. - С. 304-355.

13. Виноградов В. В. Очерки по истории русского литературного языка ХI - XIX веков / В. В Виноградов. - М.: Высшая школа, 1982. - 528 с.

14. Виноградова В. Н. Определения в поэтической речи: Поэтическая грамматика / В. Н. Виноградова. - М.: ООО Издательский центр „Азбуковник”, 2006. - С. 328-375.

15. Галкина-Федорук Е.М. Об экспрессивности и эмоциональности в языке / Е.М. Галкина-Федорук // Филологические науки. - 2000. - №2. - С. 48-57.

16. Геруцкий А. А. Введение в языкознание: [учебное пособие] / А. А. Геруцкий. - [2-е издание]. - Мн.: ТетраСистемс, 2003. - 288 с.

17. Гин Я. И. Проблемы поэтики грамматических категорий / Я. И. Гин. - М.: МГУ, 1996. - 224 с.

18. Голуб И. Б. Стилистика русского языка / И. Б. Голуб. - М.: Рольф;Айрис-пресс, 1997. - 448 с.

19. Толковый словарь живого великорусского языка В. И. Даля: В 4т. Т.2 / [Рахманова Л. И., Виноградова А. Г.]. - М.: Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1956. - 779 с.

20. Диброва Е. И. Современный русский язык: Теория. Анализ языковых единиц: [учебник] / Диброва Е. И., Касаткин Л. Л., Щеболева И. И. - М.: Академия, 1997. - 416с.

21. Донецких Л. И. Реализация эстетических возможностей имен прилагательных в тексте художественных произведений / Л. И. Донецких. - Кишинев: Штиинца, 1980. - 160 с.

22. Земская Е.А. Современный русский язык: Словообразование / Земская Е.А. - М.: Флинта: Наука, 2008. - 328 с.

23. Каражаев Ю. Д. Возникновение и становление языковой экспрессивности: Проблемы экспрессивной стилистики / Ю. Д. Каражаев. - Р-на-Д: РГПИ, 1992. - С. 14-18.

24. Качаева Л. А. Глагол как изобразительное средство / Л. А. Качаева // Русский язык в школе. - 1975. - № 5. - С. 101-104.

25. Кожина М. Н. О языковой и речевой экспрессии и её экстралингвистическом обосновании: Проблемы экспрессивной стилистики / М. Н. Кожина. - Ростов-на-Дону: РГПИ; 1987. - С. 14-17.

26. Кожина М. Н. Стилистика русского языка: [учебник] / Кожина М. Н., Руснаева Л. Р., Салимовский В. А. - [2-е издание]. - М.: Флинта; Наука, 2010. - 464 с.

27. Комарова Н. Ю. Стилистически направленное изучение категории числа существительного в курсе современного русского языка / Н. Ю. Комарова // Русский язык в школе. - 1988. - № 6 - С. 69-72.

28. Кузнецова Э. В. Лексикология русского языка: [учебное пособие для филол. фак. ун-тов] / Э. В. Кузнецова. - М.: Высшая школа, 1989. - 216 с.

29. Лукьянова Н. А. Семантическая структура слова / Н. А. Лукьянова. - Кемерово, 1994. - 328с.

30. Маслова В. А. Лингвистический анализ экспрессивности художественного текста: [учебное пособие для студентов вузов] / В. А. Маслова. - Мн.: Высшая школа, 1997. - 156 с.

31. Николенко Л. В. Лексикология и фразеология современного русского языка / Л. В. Николенко. - М.: Академия, 2005. - 144 с.

32. Розенталь Д. Э. Современный русский язык: [учебник] / Розенталь Д. Э., Теленкова М. А. - М.: Айрис-Пресс, 2002. - 198 с.

33. Толковый словарь русского языка / [Ожегов С. И., Шведова Н. Ю.]. - М.: Азбуковник, 1999. - 945с.

34. Фомина М. И. Современный русский язык. Лексикология. / М. И. Фомина. - М.: Высшая школа, 1990 - 415 с.

35. Харченко В. К. Разграничение оценочности, образности, экспрессии и эмоциональности в семантике слова / В. К. Харченко // Руский язык в школе. - 1976. - №3. - С. 17 - 20. поэтический экспрессивность лексика

36. Шаховский В. И. Значение и эмотивная валентность единиц языка и речи / В. И Шаховский // Вопросы языкознания. - 1984. - №6. - С. 97-103.

Размещено на Allbest.ru