Синтаксический стилистический повтор как средство изобразительности в художественном тексте

Рассмотрим каждую из них более подробно, проиллюстрировав функцию примерами из художественной литературы.

1) Функция усиления выразительности является наиболее общей функцией повтора.

Для ее реализации могут использоваться любые стилистические приемы, основанные на синтаксическом повторении.

Повторы, несущие функцию усиления, обычно в композиционном отношении просты: повторяющиеся слова или словосочетания стоят рядом друг с другом, т.е. представлять собой идентичный повтор:

You cannot, sir, take from me anything I will more willingly part withal except my life, except my life, except my life." (W. Shakespeare) - [Вы ничего не отберете у меня, сударь, кроме моей жизни…]

Повторение может быть анафорическим, то есть затрагивающим первое слово или словосочетание в последовательных синтагмах:

“I knew it, Dempsey," she said, as her eyes grew dull even in their tears. "I knew he was a Guinea. (O. Henry) - [Я знала это, Демпси, - сказала она, и глаза ее потускнели даже в потоках слез. - Я знала, что он итальяшка.]

For that was it! Ignorant of the long and stealthy march of passion, and of the state to which it had reduced Fleur; ignorant of how Soames had watched her, seen that beloved young part of his very self fair, reach the edge of things and stand there balancing; ignorant of Fleur's reckless desperation beneath that falling picture, and her father's knowledge there of -- ignorant of all this everybody felt aggrieved. (J. Galsworthy.)

[Ибо это было так. Не зная о долгом и скрытном развитии страсти и о состоянии, до которого она довела Флер, не зная о том, как Сомс наблюдал за ней, не зная о горьком отчаянии Флер из-за того, что вся картина рушилась, и ее отец все знал - не зная ни о чем, что заставляло всех печалиться].

В данном примере реализуется прием анафоры, служащий цели усиления выразительности эпитета “ignorant”.

Aнафорическое повторение может иметь и сложную структуру, например, будучи распространенным однородными членами предложения:

"Justice waited behind a wooden counter in a high stool; it wore a heavy moustache; it was kindly and had six children..." (G. Greene) - [Правосудие ожидало их на высоком стуле за деревянной конторкой; оно носило густые усы, оно было добрым, и у него было шестеро детей]

В следующем отрывке из романа Диккенса "Bleak House" повтор целого словосочетания представляет собой эпифору:

"I am exactly the man to be placed in a superior position, in such a case as that. I am above the rest of mankind, in such a case as that. I can act with philosophy, in such a case as that. (Ch. Dickens)" - [Я именно тот человек, которого нужно было поставить на руководящую должность - в таком случае, как этот. Я стою выше остального человечества, в таком случае как этот. Я могу действовать спокойно, в таком случае как этот].

Ее значение: усиление выразительности (подчеркивается важность именно этого конкретного случая).

Также в пределах синтагмы может иметь место инверсия, ставящая в сильную позицию другой элемент предложения для перенесения акцента на него, и тогда мы можем говорить о приеме хиазма:

Ask not what the country can do for you, ask what you can do for the country. (Proverb) - [Не спрашивай, что может сделать страна для тебя, спроси, что можешь сделать ты для страны].

Для этой цели, образуя устойчивую логическую связь между двумя частями высказывания, часто используется прием подхвата:

"...in the days of old men made the manners; manners now make men." (G. Byron.) - [В былые времена люди создавали правила приличия, сегодня правила приличия создают людей].

If you live in an atmosphere of luxury, luxury is yours whether your money pays for it, or another's (O. Henry). - [Если вы живете в атмосфере роскоши, роскошь ваша, и не важно, платите за нее вы или кто-то другой].

"Freeman and slave . carried on an uninterrupted, now hidden, now open fight, a fight that each time ended, either in a revolutionary re-constitution of society at large, or in the common ruin of the contending classes. (K. Marx)" - [Свободный и раб… вели непрерывную, скрытую и явную борьбу, борьбу, которая каждый раз заканчивалась, либо революционным переустройством общества в целом, либо общим поражением противоборствующих классов].

За счет такого повтора также достигается эффект усиления выразительности и выделения ключевого смыслового элемента синтагмы (в данном случае - fight, борьба).

It was the work of an architect whose dream was a new house perfectly old, and an old house perfectly new (J. Galsworthy). - [Это была работа архитектора, который мечтал о новом доме, который выглядит как старый, и о старом доме, который выглядит как новый]

Иногда в составе одного высказывания для усиления выразительности используется цепь подхватов. Такие повторы носят название цепных повторов.

"A smile would come into Mr. Pickwick's face: a smile extended into a laugh: the laugh into a roar, and the roar became general." (C. Dickens) - [Улыбка появится на лице мистера Пиквика: улыбка перейдет в смех: смех в рев, а рев станет всеобщим].

Principles were pocket …Pocket in the deep sense of that word, of course, self interest as a member of a definite community. And how the devil was the definite community, the English nation to exist, when all its land was going out of cultivation, and all its ships and docks in danger of destruction by aeroplanes? (J. Galsworthy) - [Принципы были карманом. Карманом в широком смысле этого слова, конечно, твоим личным интересом как члена определенного сообщества. И как, черт возьми, это определенное сообщество, английский народ, могло существовать, если вся его земля не обрабатывалась, а все его корабли и доки находились в постоянной опасности быть уничтоженными вражескими аэропланами?]

Never wonder. By means of addition, subtraction, multiplication and division, settle everything somehow, and never wonder. (G. Greene) - [Никогда не удивляйся. С помощью сложения, вычитания, умножения и деления как-нибудь приведи все в порядок, и никогда не удивляйся].

Обрамление в данном случае создает эффект логической и смысловой завершенности предложения.

No eye at all is better than an evil eye. (C. Dickens.) - [Лучше никакого глаза, чем дурной глаз].

По форме и по характеру высказанной мысли сентенция Диккенса напоминает народную пословицу.

''Poor doll's dressmaker! How often so dragged down by hands that should have raised her up; how often so misdirected when losing her way on the eternal road and asking guidance! Poor, little doll's dressmaker!” (Ch. Dickens.) - [Бедная швея кукольных платьиц! Как часто руки, которые должны были поднимать ее, тянули ее вниз; как часто ее указывали неверное направление, когда она сбивалась с дороги на вечном пути и искала помощи! Бедная швея кукольных платьиц!]

Обрамление призвано привлечь внимание читателя к персонажу.

Прием полисиндетона вместе с логическим усилением создает особый ритм текста:

The Dog was wild, and the Horse wild, and the Cow was wild, and the Sheep was wild, and the Pig was wild, - as wild as wild could be (R. Kipling). [Собака была дикой, и лошадь была дикой, и корова была дикой, и овца была дикой, и свинья была дикой - настолько дикой, насколько это возможно].

В приведенном ниже примере полисиндетон сочетается с идентичным повтором:

"I wouldn't mind him if he wasn't so conceited and didn't bore me, and bore me, and bore me." (E. Hemingway) - [Я был бы не против встретиться с ним, если бы он не был таким самодовольным и не вызывал у меня скуку, скуку, скуку]

2) Повтор также может выполнять функцию последовательности передачи инормации. Например, в следующем отрывке из романа Ч. Диккенса "Our Mutual Friend" такую роль играет эпифорический повтор сказуемого.

"At this time the two innocents, with their brains at that apparent danger, laughed, and Mrs Hidgen laughed and the orphan laughed and then the visitors laughed." (С. Dickens) - [В это время два простака, чей разум явно находился в опасности, рассмеялись, и миссии Хиджен рассмеялась, и сирота рассмеялась, и посетители рассмеялись].

Повторение слова laughed, усиленное многосоюзием, служит целям не образного воспроизведения описываемой сцены, а указания на временную соотнесенность действий.

Анафора часто используется в связующей, объединяющей функции, также связанной с создание эффекта последовательности действий. Так, в нижеприведенном примере мысль писателя связать, объединить разрозненные объекты наблюдения своего героя в одно целое осуществляется при помощи повтора слова now.

There stood Dick, gazing now at the green gown, now at the brown head-dress, now at the face, and now at the rapid pen in a state of stupid perplexity. (C. Dickens.) - [Там стоял Дик, глядя на зеленую мантию, на коричневый головной убор, на лицо и на быстрое перо в состоянии глупой растерянности].

3) В ряде случаев повтор служит для выражения многократности или длительности действия. В этой функции повтор является типизацией фольклорных повторов. Например: Fledgeby knocked and rang, and Fledgeby rang and knocked, but no one came (Ch. Dickens). - Фледжби стучал и звонил, Фледжби звонил и стучал, но никто не вышел (хиазм).

There are bathing and fiestas and bull fights and scandal. (O. Henry) - [Здесь было и купание, и фиеста, и бои быков, и скандалы] (полисиндетон)

В функции многократности действия особенно часто повторяются наречия, разделенные союзом and. Например: *Не played the unhappy tune over and over again. - [Он играл эту грустную мелодию снова и снова].

Часто многократность действия или длительность действия поддерживается и значением пояснительных слов и словосочетаний.

Например: I sat working and working in a desperate manner, and I talked and talked morning, noon and night (C. Dickens). - [Я отчаянно работал, и работал, и говорил, и говорил утром, днем и ночью].

Здесь длительность выражена формой глагола, повтором глаголов working и talked, а также словосочетанием noon and night.

"What has my life been? Fag and grind, fag and grind. Turn the wheel, turn the wheel." (C. Dickens) - [Чем была моя жизнь? Вкалывай и молоти, вкалывай и молоти. Крути колесо, крути колесо].

Повтор здесь использован для передачи монотонности и однообразия действий. Эта функция реализуется главным образом ритмом, который образуется из-за повторения слов и словосочетаний.

4) Другая функция, которая довольно часто реализуется повтором, -- это функция нарастания. Повторение слов способствует большей силе высказывания, большей напряженности повествования. Эта функция родственна первой функции, указанной выше. Разница состоит в том, что нарастание выражает постепенность увеличения силы эмоций. Например:

. . .I answer to all these questions -- Quilp -- Quilp, who deludes me into his infernal den, and takes a delight in looking on and chuckling while I scorch, and burn, and bruise, and maim myself -- Quilp, who never once, no, never once, in all our communications together, has treated me, otherwise than as a dog -- Quilp, whom I have always hated with my whole heart, but never so much as lately. (Ch. Dickens)

[Я отвечаю на все эти вопросы - Квилп, Квилп, который заманил меня в это дьявольское логово, и получил удовольствие, наблюдая и хихикая, пока я горел и пылал, и истязал, и мучил себя - Квилп, который ни разу за все время нашего совместного общения, не относился ко мне иначе, чем как к собаке - Квилп, которго я всегда ненавидел всем сердцем, но никогда так, как в последнее время].

Анафорическое повторение имени Quilp дает эффект нарастания напряженности высказывания. Такой повтор настоятельно требует интонационного усиления (повышения тона).

5) Выделение неповторяющегося элемента. Бывают случаи, когда повторяющиеся единицы, слова и словосочетания служат лишь фоном, на котором резко выделяются другие, неповторяющиеся единицы высказывания.

Так в следующих примерах повторяющиеся слова не являются тем элементом высказывания, который должен быть выделен,

"I am attached to you. But I can't consent and I won't consent and I never did consent and I never will consent to be lost in you." (Dickens.) - [Я привязан к вам. Но я не согласен, не был согласен и не буду согласен потерять голову от вас].

или:

At last I hope you got your wishes realised -- by your Boffins. You'll be rich enough -- with your Boffins. You can have as much flirting as you like -- at your Boffins. But you won't take me to your Boffins. I can tell you -- you and your Boffins too! (Dickens.) - [По крайней мере я надеюсь, что твои мечты сбудутся - с помощью твоего Боффинза. Ты будешь достаточно богата - со своим Боффинзом. Но ты не затащишь меня к своему Боффинзу. Это я могу сказать тебе - тебе и твоему Боффинзу тоже!]

6) Особо нужно отметить функцию, которая является в прозаических текстах второстепенной, но сопровождает в большинстве случаев другие, вышеуказанные функции повтора. Это функция ритмическая. Повторение одних и тех же единиц (слов, словосочетаний и целых предложений), как и в поэзии, способствует более четкой ритмической организации предложения, часто приближающей такую ритмическую организацию к стихотворному размеру.

The tent is soaked and heavy, and it flops about, and tumbles down on you, and clings round your head, and makes you mad. (C. Dickens) - [Палатка намокает и тяжелеет, и она падает на тебя, и цепляется тебе за голову, и заставляет тебя свирепеть].

Полисиндетон передает ритм нудной работы и внутреннее раздражение героя.

And the rain descended, and the floods came, and the winds blew, and beat upon the house... (O. Henry) - [И пошел дождь, и пришел потоп, и ветры задули, и бились в дом…]

Полисиндетон создает торжественный ритм, похожий на ритм библейского текста.

7) Повтор может быть использован не только в стилистических целях, он может быть и средством придания ясности высказыванию через избыточность, помогающую избежать туманности изложения. Рассмотрим пример из «Записок Пиквикского клуба» Ч. Диккенса:

"A casual observer, adds the secretary to whose notes we are indebted for the following account, a casual observer might have noticed nothing extraordinary in the bald head of Mr. Pickwick ..." - [Случайный наблюдатель, добавил секретарь к тем записям, которые мы оставили по данному делу, случайный наблюдательно мог бы не заметить ничего необычного в лысой голове мистера Пиквика].

Повторяющееся сочетание a casual observer служит не целям эмфазы, а используется для придания ясности изложению. Такие повторения обычно появляются в сложноподчиненных предложениях, содержащих цепь придаточных определительных предложений, или при наличии развернутой авторской ремарки.

Повтор, который ничего к содержанию высказывания не добавляет, принято называть тавтологией. Это относится только к логическому содержанию сообщения. Коннотативный план высказывания тавтология передаёт достаточно эффектно. Она может, например, использоваться для речевой характеристики персонажей.

8) От повтора как средства усиления выразительности следует отличать повтор как средство стилизации разговорной эмоциональной речи.

Известно, что возбужденная, экспрессивно-окрашенная речь характеризуется не только фрагментарностью и некоторой алогичностью построения, но и повторением отдельных частей высказывания. Такое повторение слов и целых сочетаний в эмоциональной, возбужденной речи является закономерностью. Например:

"By the Lord," he suddenly cried, "you're pale. You -- you, Hilma, do you feel well?"

Или:

"No," said Hilma, at length. "I -- I -- I can say it for myself. I -- " All at once she turned to him and put her arms around his neck. (F. Norris.)

В этих примерах повторение местоимения нужно не для усиления выразительности, а для передачи эмоционально-возбужденного состояния говорящего.

Mrs. Conant paused, with streaming eyes. "I must, I _must_ see him once before I go," she murmured in anguish. (O. Henry) - [Я должна, я должна увидеть его еще раз перед отъездом, - прошептала она, ломая руки].

Аналогично, в данном предложении повторение модального глагола must служит не целям усиления выразительности, а целям речевой характеристики персонажа.

Таким образом, в отличие от поэтической речи, для прозы характерен более широкий спектр значений синтаксического повтора и меньшая их конвергенция в рамках законченного по смыслу отрезка текста.

Выводы по главе 2

На основе рассмотрения практического материала можно сделать следующие выводы:

Для языка художественной литературы характерно использование синтаксического повтора как акцентирующего, экспрессивного средства, заключающего в себе яркий, усилительно-градационный эффект.

Среди основных стилистических приемов, основанных на синтаксическом повторении можно назвать анафору, эпифору, хиазм, подхват, цепочечную конструкцию и обрамление. Примыкает к нему синтаксический параллелизм и полисиндетон.

Семантика интенсивности в рассмотренных видах повтора акцентируется за счет экспрессивных модификаций исходной модели (повтора, парцелляции, усеченной конструкции и эллипсиса), а также того, что исследуемые синтаксические структуры вбирают в себя фразеологические единицы разного статуса. Это позволяет говорить о стремлении модели к высокой экспрессивно-эмоциональной окрашенности.

Повтор, являясь одним из приемов воздействующей коммуникации, в исследуемых нами предложениях акцентирует внимание на каком-либо отдельном смысловом элементе высказывания, либо на всем высказывании

Синтаксический повтор как стилистический прием можно рассматривать как типизированное обобщение имеющегося в языке средства эмоционального выражения. Речь может быть возвышенной, патетической, нервной, умиленной, и т.д. Возбужденная речь отличается фрагментарностью, алогичностью и повторением отдельных частей высказывания. Более того, повторы слов и словосочетаний в эмоционально-возбужденной речи являются закономерностью.

По результатам работы мы установили, что к основным функциям синтаксического повтора как стилистического приема относятся следующие:

- Функция усиления выразительности (эмфазы)

- Функция последовательности передачи информации

- Функция выражения многократности или длительности действия

- Функция нарастания

- Функция выделения неповторяющегося элемента

- Функция создания ритма текста

- Функция придания ясности тексту через избыточность (тавтологию)

- Функция стилизации разговорной эмоциональной речи



Заключение

В данной дипломной работе мы провели исследования возможностей синтаксического повтора как стилистического средства изобразительности в художественном тексте.

Синтаксический повтор представляет собой универсальное явление, свойственное разным типам дискурса на всех языках. Синтаксическое повторение включает в себя анафору, эпифору, анадиплосис, рамочную конструкцию и полисиндетон. В ходе работы мы пришли к выводу, что данные повторы могут выполнять в тексте функцию усиления выразительности, передавать значение последовательности, длительности или монотонности действий, создавать эффект нарастания. Помимо этого они могут уточнять сказанное (тавтологический повтор); являться средством стилизации, речевой характеристики персонажа и выполнять ритмообразующую функцию.

При этом ключевой является именно функция усиления выразительности, которая является родовой для всех вышеперечисленных и в которой могут употребляться синтаксические стилистические приемы любого типа. Сам же принцип повтора, проявляющийся на всех уровнях текстовой организации, выступает как один из важнейших принципов, обеспечивающих структурно-смысловое единство, целостность текстового пространства.

Принцип синтаксического повтора характерен как для поэзии, так и для прозы, но если в поэзии его главной функцией является образование ритма, то в прозе на первое место выходят функции эмоциональной экспрессивности, нарастания и речевой характеристики персонажа.

Рассмотренные в практической части работы функции синтаксического повтора ни в какой степени не ограничивают потенциальных возможностей этого стилистического приема. Как и всякое средство, рассчитанное на эмоциональный эффект, это средство полифункционально, и его использование в художественном тексте зависит от жанровых особенностей, авторского стиля и допускает определенные вариации и нововведения.



Список использованной литературы:

1. Апресян Ю. Д. Избранные труды. Т. II. Интегральное описание языка и системная лексикография. М. 1995. С. 178-197.

2. Апресян Ю. Д. Типы лексикографической информации об означающем лексемы // Типология и грамматика. М., 1990.

3. Арнольд И. В. Стилистика. Современный английский язык: Учебник для вузов. -5-е издание., испр,допол.-М.: Флинта: Наука, 2002,-384с

4. Арутюнова Н.Д. Феномен второй реплики, или о пользе спора // Логический анализ языка: Противоречивость и аномальность текста. М., 1990.

5. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1998.

6. Белинский В. Г. Собр. соч. в трех томах, т. I. Гос. изд. худ. лит-ры, М., 1948, стр. 634.

7. Вальцель О. Сущность поэтического произведения. Сб. «Проблемы литературной формы». Academia, Л., 1928 г., стр. 3.

8. Виноградов В.В. Некоторые вопросы советского литературоведения «Литературная газета», № 59, 19 мая 1951 г.

9. Гальперин А.И. "Очерки по стилистике английского языка", М., 1981.

10. Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. М.: «Новое литературное обозрение», 1996.

11. Грайс Г.П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16: Лингвистическая прагматика. М., 1985.

12. Гусарова Н.Д. Вариативный лексический повтор в языке севернорусских былин: Автореф. дис... канд. филол. наук. Л., 1986

13. Дюбуа Ж., Эделин Ф., Клинкенберг Ж.М. и др. Общая риторика. М., 1986.

14. Жирмунский В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. - Л., 1977

15. Заверина Л.Н. Повтор - универсальное средство создания речевой экспрессии // Средства языка и речи: структура, семантика, функция, изучение. - Тула, 1995. - С. 117-134.

16. Зубова Л.В. Современная русская поэзия в контексте истории языка, М., 2000.

17. Касарес X. Введение в современную лексикографию / Русский пер. М.,1959.

18. Коробейникова, О.Ю. Языковая эквивалентность как фактор организации художественного текста : Дис. канд. филол. наук, СПб., 1996

19. Корольков В.И. К теории фигур // Сб. науч. трудов Моск. гос. пед. ин-та иностр. языков.Вып.78. М., 1974.

20. Ксенофонтова Л.В. Семиотические свойства повтора во фразеологизированных единицах языка // Филологический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова - М., 2008.

21. Кожина М.Н., Стилистика русского языка. М., 2-е изд. (дополненное) 1983.

22. Кузнец М.Д., Скребнев Ю.М. Стилистика английского языка. - Л., 1960.:

23. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. М., 1979. С.153

24. Ляпон М.В. Смысловая структура сложного предложения и текст.- М.: Наука, 1986.

25. Невская Л.Г. Повтор как имманентное свойство фольклорного текста // Славянский стих: стиховедение, лингвистика и поэтика. - М., 1996. - С. 210-215.

26. Мамедов Н.Ш. Лексико-синтаксический параллелизм между частями сложного предложения: Автореф. дис. канд. филол. наук. - Баку, 1994.

27. Сенкевич М.П. Стилистика научной речи и литературное редактирование научных произведений. М.: Высшая школа, 1984.

28. Сосновская В.Б. Поэтика современной англоязычной прозы. - Краснодар, 1977, с. 93.

29. Формановская Н.И. Стилистика сложного предложения. - М.: Русский язык, 1978.

30. Чуглов В.И. Повтор словоформы с последующим распространением как синтаксическое явление // Филол. науки. - 2004. - № 5. - С. 85-91.

31. Leech G and Short M. Style in fiction: a linguistic guide to English fictional prose, London: Longman, 1981.

32. Leech G. Principles of Pragmatics. London - N.Y., 1983

33. Tannen, D. Talking Voices : Repetition, Dialogue, and Imagery in Conversational Discourse, Cambridge England ; New York: Cambridge University Press. 1989

34. Weils K, A Dictionary of Stylistics", London, Longman, 1997.

Художественная литература:

1. Сборник «Modern English Short Stories» под ред. А. Николюкина, М., 1961,-559с

2. Библиотека зарубежной классики «J. Galsworthy: новеллы», М., «Правда», 1981, 480с

Ресурсы сети Интернет:

http://www.literaturecollection.com/ - он-лайн библиотека англоязычной литературы