Онтолингвистика

Федеральное агентство по образованию

Омский Государственный Педагогический Университет

Факультет специальной педагогики и психологии

Кафедра специальной психологии

Контрольная работа по учебной дисциплине

«Психолингвистика»

Тема: Онтолингвистика

Выполнила студентка

244 группы

Жукова Анна Александровна

Проверила

Доцент кафедры ИЯиЛ

Гейко Елена Васильевна

Омск 2010г.

Введение

Язык - это система вербальных знаков, относительно независимая от индивида, служащая для целей коммуникации, формирования и формулирования мыслей, закрепления и передачи общественно-исторического опыта. Это многоуровневая система со своими требованиями и ограничениями по всем уровням - от фонетического и графического до грамматического и семантического.

Все эти требования и ограничения составляют нормы, правила использования вербальных знаков, которым пользующиеся знаками (информанты) обучаются как в естественных условиях - с помощью родителей, в семье, так и в специальных учебных условиях - в школе, на курсах, по справочникам, словарям.

А.Н. Леонтьев показал, что сознание человека неразрывно связано с деятельностью и представляет собой как бы преломленное через призму языковых значений отражение действительности.

Л.С. Выготский постоянно подчеркивал связь языковых (речевых) процессов с мышлением в общих зонах значения языковых знаков, а также постоянное развитие и совершенствование этих зон от ребенка к взрослому, от профессионала к непрофессионалу, от монолингвиста, говорящего на одном языке, до полилингвиста, свободно переключающегося от одной системы знаков на другую.

После появления работ Н. Хомского, в которых проведено разделение лингвистической компетенции и лингвистического знания, проблема того, что же позволяет субъекту использовать естественный язык во всей его полноте и всех его функциональных возможностях, оказывается неизменно актуальной.

Целью данной работы является исследование того, как ребенок осваивает язык

Понятие онтолингвистики

Онтолингвистика -- раздел лингвистики, изучающий онтогенез речи и детскую речь: формирование речевой способности ребёнка, возникновение и дальнейшее развитие индивидуального языка и дальнейшие возрастные изменения в языке индивида. Чаще всего трактуется как один из основных разделов психолингвистики.

Лингвистика детской речи (онтолингвистика) относится к разряду молодых научных дисциплин, получивших развитие в последней четверти прошлого века. Она входит в число современных антропоцентрических наук. Объектом онтолингвистики является речевая деятельность ребенка, а предметом - процесс освоения детьми их родного языка.

Хотя онтолингвистика зарождалась и делала свои первые шаги в России (в 20-х годах предыдущего века), однако впоследствии она получила большее развитие на Западе. Соответствующая учебная дисциплина преподается в университетах и колледжах в Европе и США, имеется большое количество учебников и учебных пособий. Важно отметить, что западные исследователи во многом опираются на достижения российских ученых (прежде всего - Л. С. Выготского, А. Р. Лурия, А. Н. Гвоздева), работы которых давно переведены на английский язык.

В настоящее время, которое можно назвать периодом расцвета онтолингвистики, ее развитие проявляется не только в расширении проблематики научных исследований, увеличении фактической базы, совершенствовании методов изучения процесса освоения ребенком родного языка, но и во внедрении научных достижений в учебный процесс. В данной области наблюдается тесное сотрудничество старшего и младшего поколения исследователей, причем в качестве представителей последнего выступают не только аспиранты, выполняющие диссертационные исследования по данной проблематике, но и магистранты, студенты, обучающиеся в бакалавриате и т. д. Особую ценность представляют исследования родителей, в основе которых лежат наблюдения за речевым развитием их собственных детей.

Нейрофизиологическое понимание онтогенеза речи

Онтогенез (от греч . on, род п. ontos - сущее и ...генез) (индивидуальное развитие организма), совокупность преобразований, претерпеваемых организмом от зарождения до конца жизни. Термин введен немецким биологом Э. Геккелем (1866).

Современное понимание структурно-функциональной организации речи строится на основе учения И.П. Павлова о динамической локализации мозговых функций и обогащено рядом новых положений нейрофизиологии. С нашей точки зрения, самой плодотворной для понимания механизмов речевой функции и некоторых речевых расстройств является концепция о функциональных системах, наиболее полно разработанная П.К. Анохиным (1968). Согласно этой концепции, функциональная система любого поведенческого акта включает в себя, прежде всего афферентный синтез, который программирует действие на основе фило- и онтогенетической памяти, доминирующей мотивации, обстановочной афферентации и ориентировочного рефлекса. Принятие решения предполагает будущий результат, на модели которого и строится программа действия. Организующим фактором многих элементарных деятельностей, входящих в функциональную систему, является результат деятельности системы.[3] Применив эту схему к пониманию механизмов речи, можно предположить, что особое значение в функциональной системе речи приобретает формирование речевой онтогенетической памяти.

При нормальном созревании центральной нервной системы в пренатальном и начальном постнатальном периодах жизни ребенка происходит структурное и функциональное оформление церебральных механизмов, обеспечивающих разные стороны речевой деятельности. В возрасте от 18 месяцев до 5 лет происходит интенсивное развитие речи, формирование словесных связей в процессе общения. Постепенно в процессе онтогенеза осуществляется переход к усилению функциональной асимметрии от первоначально симметрических реакций. Эта закономерность созревания является процессом поздним и длительным. До 5-7 лет асимметричность неустойчива, чем, возможно и объясняется хрупкость и трудность интеграций, синтеза связей в мозге ребенка, что особенно сказывается на речевой функции. В период становления речевой функциональной системы, благодаря постоянной оценке результата действия, «перебираются все степени свободы и остаются только те, которые способствуют получению данного результата» (П.К. Анохин, 1968).[4] Есть основание считать, что к 5-7 годам у человека формируется запрограммированная в конкретных афферентных параметрах речевая деятельность, имеющая чрезвычайно сложную сенсомоторную организацию со множеством иерархических уровней и высшим интегративным центром в коре больших полушарий головного мозга.

Особенности онтогенеза центральной нервной системы обуславливают особую ранимость детей этого возраста. Речевая функция как онтогенетическая, наиболее поздно созревающая и наиболее дифференцированная, представляется особенно хрупкой.[5] По мере формирования мозга у ребенка происходит накопление речевых условных связей. В речевом общении с окружающими вырабатывается все больше и больше этих связей. Речевые реакции ребенка становятся все более многочисленными, правильными, разносторонними и полными, обеспечивающими дальнейшее развитие его речи. Нормальный ребенок в 5-летнем возрасте свободно (конечно, в пределах доступных ему понятий и приобретенного опыта) говорит на родном языке, а в 6-7-летнем возрасте он уже правильно произносит слова.

По мере накопления человеком опыта и знаний, а по существу в течение всей жизни его речь продолжает развиваться и совершенствоваться.

Языковая способность человека

В.М. Павлов рассматривает языковую способность в функционально знаковом аспекте и считает ее неким аналогом системы языка. А.М. Шахнарович считает, что только психолингвистический анализ речевой деятельности в разных аспектах ее реализации может помочь ответить на вопрос о том, что же следует понимать под языковой способностью. В психологическом смысле способность - это совокупность особенностей личности, обеспечивающая успешность овладения какой-либо деятельностью. Это важно иметь в виду, рассматривая, как субъект овладевает речевой деятельностью - специфической формой обеспечения его взаимодействия с другими людьми в процессах совместного решения теоретических и практических задач. Однако для определения языковой способности приведенное определение мало что дает. В зарубежной (главным образом, американской) психолингвистике принято говорить о коммуникативной способности (компетенции), т.е. умении эффективно использовать язык в многообразных реальных ситуациях. При таком подходе прекрасно учитываются внешние по отношению к субъекту речи обстоятельства: национально-культурные нормы, организация ситуаций общественной практики, компоненты коммуникативного акта, социально-психологические особенности партнеров по коммуникации и др. Вместе с тем неясным остается вопрос о «внутренних параметрах» речевого акта, о внутренних механизмах овладения и владения языком.

Эти внутренние параметры и подлежат описанию в рамках языковой способности человека. Языковая способность - это механизм, психофизиологический по природе, но формируемый прижизненно, под воздействием социальных влияний, организованный по принципам иерархии. Это механизм функциональный, действующий по определенным правилам. Система этих правил обеспечивает как раз то использование элементов системы языка в коммуникативных целях, которое характеризует коммуникативную компетенцию. Вероятно, эти правила имеют предписывающий характер, составляют систему, и эта система не осознается субъектом, однако ведет он себя так, словно знает эти правила.

Один из главных вопросов, возникающих при анализе языковой способности, - это вопрос о ее природе. По этому поводу существуют две крайние точки зрения:

1. Языковая способность - генетически наследуемое «заложенное» в человеке образование. «Заложенный» языковой материал поначалу беден и неправилен. Он обогащается и исправляется по мере развития субъекта, по мере расширения круга общения, «с возрастом и упражнением» (Н. Хомский).

2. Языковая способность - социальное по природе образование, формирующееся под влиянием социальных факторов, главным образом, потребности в общении и реализации коммуникативных интенций в различных ситуациях совместной деятельности людей. Эта позиция выражена в работах, берущих начало в психологической школе Л.С. Выготского. [6]

Правила реализации присвоенной индивидом системы родного языка может развиваться только в процессе общения посредством языка. Здесь реализуется один из важных принципов физиологии: функция рождает орган. Только в общении с другими людьми может развиваться система, обеспечивающая это общение. Общение же необходимо для взаимодействия с другими людьми, для совершения совместной деятельности. Условия же человеческого существования таковы, что, как только он перестает быть связан с матерью биологически, он оказывается связан со всеми взрослыми социально. Эта связь и реализуется, в конечном счете, в той функциональной системе, в качестве которой выступает языковая способность.

Прежде всего требует ответа вопрос о природе языковой способности: является ли она врожденной, биологической или социальной, приобретаемой и развивающейся только в процессе развития и социализации личности.

А.М. Шахнарович определяет естественное, биологическое как все то, что дано человеку филогенетически, т.е. как наследуемую сумму основ и границ тех деятельностей, в результате которых происходит овладение объективной действительностью и ее отражением. Социальное - это то, что усваивается человеком в ходе онтогенетического развития, т.е. структуры тех деятельностей, которые могут быть совершены в определенных (внешних и внутренних) условиях и в определенных формах для удовлетворения собственно человеческих потребностей.[7]

Имеют значение факты полученные за последнее время в этологии, показавшей наличие инстинктивных, врожденных форм поведения животных, и экспериментальной физиологии, где (в работах Н.П. Бехтеревой) установлены своеобразные и очень сложные функции нейронов в речепроизводстве. Это подтверждает правильность точки зрения относительно априорности языковой способности (компетенции), служащей предпосылкой употребления языка. Однако исследования онтогенеза речи показывают именно социальный, а не врожденный характер языковой способности человека. Указанные же факты раскрывают функционирование физиологической основы речи, не говоря ничего о природе и развитии языковой способности.

Являясь необходимым условием реализации специфически человеческих психических свойств и способностей, врожденная организация, в частности инстинктивные механизмы поведения, ни в какой мере не обеспечивают возникновения этих свойств и способностей. Важно учитывать, что физиологическим субстратом человеческих психических свойств являются не врожденные нервные механизмы, а прижизненно формирующиеся функциональные системы. Механизм гуления, который есть у глухих детей, является врожденным, однако он никогда не переходит в лепет, если отсутствуют воспринимаемые на слух реакции взрослых, т.е. влияние социальной среды. Если гуление имеет аутогенный характер, то закрепление фонетики родного языка в лепете социально

Таким образом, источником языкового развития является не врожденная схема, а деятельность и правила деятельности. Свое начало эти правила берут в практической (предметной) деятельности.

Язык животных

Важнейшее отличие языка животных от языка человека - отсутствие семантической функции. Его элементы не обозначают внешних предметов самих по себе, их абстрактные свойства и отношения всегда связаны с конкретной ситуацией и служат конкретным целям. Кроме того, в языке животных нет функции отрицания, которая играет важную роль в речи людей. Животные не могут указывать на конкретное время произошедшего, не могут строить сослагательные конструкции (если бы) и многого другого. У животных и насекомых за каждым сигналом закреплено определённое значение. Комбинации сигналов, которые могли бы образовать более сложные структуры, у животных практически не встречаются. Элементарные двух-трёхсловные выражения, порождаемые двухлетними детьми, не имеют аналогов в коммуникации животных. Многие сигналы животных, даже выражая эмоциональные состояния, действуют по механизму эмоционального заражения, но никак не логически организованной информации.

Другое важное отличие языка животных от языка человека -- генетическая фиксированность, в результате которой язык животных становится закрытой системой с ограниченным набором сигналов. Конечно, количество таких сигналов может быть большим (к примеру, пчелы используют для передачи информации не только движения, но и прикосновения). Но в целом, каждая особь от рождения «знает» язык своего вида и значение его сигналов. Генетически зафиксированы и элементы языка животных -- они включают или тормозят соответствующие инстинктивные действия. Напротив, язык человека -- открытая система: он не фиксирован генетически и непрерывно развивается и изменяется.

Возможность научить животных использовать человеческий язык привлекала людей давно. Подобные попытки научного плана были же ланием ответить на вопрос о том, недостаёт ли животным интеллекта или особой языковой способности, присущей только людям.

Самым очевидным «кандидатом» на то, чтобы быть обученным человеческому языку, является шимпанзе, поскольку её генетический код на 98,4% совпадает с человеческим. В 1940-х годах американские зоологи Кэти и Кейт Хайес (Cathy and Keith Hayes) взяли в свою семью самку-шимпанзе для совместного воспитания вместе со своим сыном. Через три года обезьяна Вики (Vicki -- the speaking chimp) научилась произносить только четыре английских слова: тата, papa, up, сир

В 1971 г. американский учёный Дэвид Премак (Premack) обучал обезьяну по имени Сара (Sarah) общению с помощью 130 магнитных карточек, среди которых были обозначения цвета (красный, синий), фруктов (банан, персик), действий (мыть, резать, брать) и некоторых функций (например, вопрос). Типичной фразой могло быть несколько искусственное сочетание слов, на что Сара отвечала отрицательно. Обезьяна смогла овладеть такого рода примитивным синтаксисом за достаточно короткий срок.

Другая американская семья приматологов, Рамбо (Rambauhs), учила шимпанзе Лану (Lana the computer chimp) простому искусственному языку, названному ими «еркиш» (Yerkish). В эксперименте использовались фигуры, представлявшие собой комбинации из девяти различных геометрических форм семи разных цветов, обозначающих объекты и действия. Лана должна была нажимать определённые клавиши на клавиатуре компьютера, чтобы создать нужное предложение. Лана порождала сотни подобных предложений, и это позволило учёным утверждать, что животные всё же обладают ограниченными способностями к языку.

В 1964 г. американская исследовательница Лилли (Lilly) предприняла попытку научить дельфина выдыхать воздух так, чтобы получаемые звуки имитировали звуки человеческого языка. Молодой самец-дельфин Элвар (Elvar the whistling dolphin) научился производить звуки, напоминавшие слово «скуирт» (по-англ. squirt -- струйка).

В 1979 г. Луисом Херманом (Herman) из Гавайского университета была разработана специальная программа для двух дельфинов. Феникса (Phoenix) учили пониманию звукового языка, Акекамаи (Akeaka-mai) -- жестовому. Их научили 30 словам -- именам объектов, действий и даже прилагательным. Дельфины научились приносить отдельные предметы, а также выполнять некоторые действия с ними. Это позволило утверждать, что дельфины могут усвоить порядок слов естественного языка .

В 1966 г. американские приматологи Ален и Беатрис Гарднер (Alen and Beatrice Gardner) попытались научить детёныша шимпанзе модифицированному американскому языку глухонемых (American Sign Language). Через четыре года Вашо (Washoe the signing chimp) уже использовала 130 жестов и создавала двух- и трёхсловные высказывания. Если к трём годам дети знают тысячи слов и владеют сложным синтаксисом, создавая достаточно сложные фразы, то Вашо осталась на уровне двухлетнего ребёнка.

Была также сделана попытка обучить детёныша этой обезьяны основам человеческой культуры и использованию инструментов, и была даже идея создать целое сообщество подобных обезьян, владеющих языком глухонемых, которая, однако, не увенчалась успехом.

Горилла Коко (Koko the signing gorilla) использовала 375 жестов американского языка глухонемых, которому её обучал Франсин Пэт-терсон (Francis Patterson), и известна тем, что создала ряд метафор , и, по словам дрессировщика, могла шутить и даже обманывать, однако для этого не приводилось достаточных подтверждений.

Американский исследователь Герберт Террас (Terrace) также учил шимпанзе модифицированному языку глухонемых. Обезьяна смогла создавать двух-, трёх- и четырёхсловные предложения . Однако оказалось, что когда Ним создавал более длинные предложения, он в основном повторял жесты учителя, добавляя слова почти случайно до тех пор, пока не получал требуемое. Исследователь сделал вывод, что шимпанзе все же способен освоить элементарные аспекты языка и отдельные слова. Это опровергало утверждение Хомского о том, что животные не могут научиться языку. (Обезьяне было дано имя Nim Chimpsky, пародирующее написание имени Ноама Хомского -- Noarn Chomsky.)

По мнению Хомского, животные не могут говорить в силу отсутствия у них особых языковых способностей (которые он отличал от собственно интеллектуальных). По мнению же известного французского психолога Жана Пиаже и ряда других учёных, у животных отсутствует общий интеллект, необходимый для обучения такому сложному явлению, как человеческий язык.

Таким образом, несмотря на многочисленные попытки обучения животных языку, животные оказались неспособными общаться на уровне более высоком, чем двухгодовалый ребенок.

Речевая депривация. Дети-Маугли

Считается, что дети, оказавшиеся вне человеческого общества, среди животных практически не имеют шансов стать нормальными людьми. Но в истории есть примеры того, как дети, не воспитывавшиеся среди людей, всё-таки возвращались к нормальной жизни.

Всем хорошо известен пример с Маугли -- «человечьим детёнышем». Характерно, что повесть не имеет по сути дела, конца: неизвестно, смог ли он включиться в жизнь человеческого общества, стать полноценным человеком. Но случай с Маугли -- это скорее литературная обработка Р. Киплингом ряда документально подтверждённых фактов. Например, о царе Псамметихе в изложении Геродота. Историк писал, что однажды царь Египта, правивший в VII в. до н.э., захотел узнать, какой народ на земле самый древний. Он приказал пастуху взять двух новорождённых детей и отвезти их в удалённое место. Пастух должен был воспитывать детей в уединённой хижине. В присутствии детей никому не дозволялось произносить ни единого слова. Каждый день пастух должен было приводить к детям коз, досыта поить их молоком и удовлетворять все их нужды.

Прошло два года, и вот в один день пастух услышал от детей чле: нераздельное слово. И это слово было «бекос» (или что-то на него похожее). Тогда детей привели к царю, и царь созвал мудрецов, чтобы те растолковали ему, в каком языке есть слово «бекос» и что оно означает. Один из мудрецов ответил, что такое слово есть у фригийцев, живших в то время в центральной Турции, и означает оно «хлеб». На основании этого египтяне якобы вынуждены были признать, что фригийцы древнее, чем они сами.

Среди других подобных довольно жестоких экспериментаторов называют Ахбара Великого - императора Индии и Джеймса IV Шотландского (1473-1513). Последний, услышав первые слова державшихся длительное время в заключении младенцев, заявил, что они говорят на чистом иврите.

Одним из самых известных науке случаев является случай с Виктором Диким Мальчиком из Авейрона (Victor the Wild Boy of Averon). В 1800 г. во Франции недалеко от деревни Сант-Сернан провинции Авейрон был найден мальчик лет 11-12. Его назвали Виктором. Он не мог произнести ни одного человеческого звука, а только рычал по-звериному. Мальчик стал жить в семье мадам Герин, где его обучали человеческой речи и поведению среди людей. Но ребёнок так и не научился говорить, хотя мог читать специально написанные для него на карточках слова, а затем даже начал писать сам. Виктор умер в возрасте 38 лет.

Ещё одного «дикого ребёнка» обнаружили в 1970 г. в США в возрасте 13,5 лет. Девочку по имени Дженни (Genie) нашли в запертой комнате, где её держал отец с полуторагодовалого возраста в течение 12 лет. Психологические тесты показали, что она находилась на том же этапе овладения языком, что и двухлетний малыш. И все же Дженни смогла научиться использовать речь в тех же целях, что и другие дети, играть с ними в игры, которые требовали использования языка, и даже обманывать. Однако языковое развитие Дженни оставалось на довольно низком уровне, и её речь так и не стала грамматически правильной, несмотря на то что ей уделяли много внимания и заботы.

Другим «диким ребёнком» была Изабелла (Isabelle). В 1938 г. к американской исследовательнице Мэри Мэсон (Marie Mason) попала девочка, которая прожила со своей глухонемой матерью до 6,5 лет. И лишь через полтора года благодаря интенсивному обучению Изабелла смогла произнести первые слова, а затем и сложные по конструкции осмысленные предложения.

Но, пожалуй, самый необычный случай представляет история американки Элен которая после болезни ослепла и оглохла в возрасте одного года и семи месяцев. Психолог Анна Мэйси обучала её языку, притрагиваясь к ней и поднося её руку к предметам. Благодаря же изобретателю телефона Александру Беллу, Элен научилась говорить (правда, высоким и монотонным голосом) и читать по азбуке Брайля для слепых. Впоследствии (в 1903 г.) она даже написала книгу «История моей жизни» («The Story of My Life»).

Такого рода примеры свидетельствуют о том, что ребёнок может стать человеком только в обществе ему подобных. Если же вернуться к древней легенде и к слову «бекос», то следует сказать, что дети, естественно, не знали никакого языка, не то чтобы фригийского. Они просто пытались повторить те звуки, которые слышали каждый день, но не от людей, а от коз и овец. [13 с. 36-39]

Госпитализм (англ. hospitalism) -- - синдром патологии детского психического и личностного развития - результат отделения младенца от матери и его ранней институционализации. Глубокая психическая и физическая отсталость, обусловленная дефицитом общения со взрослыми в первый год жизни ребенка. Накладывает негативный отпечаток на все сферы формирующейся личности, тормозя интеллектуальное и эмоциональное развитие, искажая Я-концепцию, разрушая физическое благополучие и пр. Общие признаки госпитализма в возрасте младенческом - потеря в весе, вялость, апатичность, повышенная сонливость, мышечный гипотонус, уход от контактов с окружающими (отсутствие зрительного слежения, поворотов на голос, "гуления" в ответ на ласку взрослого), слабый плач и пр. Он влечет запаздывание в двигательном развитии (прежде всего в освоении ходьбы); резкое отставание в речевом развитии; эмоциональную обедненность; склонность к движениям навязчивым (раскачивание тела). В крайних формах может привести к серьезным душевным заболеваниям (младенческие маразмы и пр.), хроническому инфицированию, иногда - к смерти. Госпитализм может возникнуть не только в домах ребенка, но и в семьях малоэмоциональных, холодных матерей, не уделяющих ребенку требуемого внимания.( С.Ю. Головин. Словарь практического психолога.)

«Госпитализм - это довольно широкое понятие, включающее в себя неблагоприятные, в первую очередь психические условия больничной среды и результаты их действия на психическое и физическое состояние больного. Госпитализм чаще всего наблюдался, а вследствие этого и более разработан у детей, у которых он проявляется более выраженно в связи с их психической и вегетативно-соматической незрелостью и неуравновешенностью. Однако, он поражает также и взрослых.

Наиболее часто встречающиеся влияния, ведущие к госпитализму, объединяют под названием психической депривации. Лангмайер и Матейчек определяют его следующим образом: психическая депривация - это состояние, развивающееся вследствие такой жизненной ситуации, где субъекту не предоставлены условия для удовлетворения его некоторых основных (витальных) психических потребностей в достаточной мере и в течение достаточно длительного времени. От фрустрации депривация отличается тем, что фрустрация - блокада уже активированной, следовательно, заранее удовлетворенной потребности, а при депривации потребность вообще не была удовлетворена. Пример: фрустрация развивается в опытах и в действительности, если у ребенка отнять его любимую игрушку, но предоставить ему возможность играть с чем-нибудь другим, что ему меньше нравится; депривация наблюдается тогда, если ребенку вообще не дают ни с чем играть.

Центр тяжести психической депривации может быть в сенсорной области (сенсорная г.) (см. главу о восприятии), в эмоциональной области, которая для развития госпитализма имеет наибольшее значение (эмоциональная г.); по нашему мнению можно говорить и о депривации интеллектуальной, заключающейся в недостатке стимулов, которые упражняют развитие умственных способностей.

Депривация может развиться при следующих условиях:

а) Экстремальная изоляция экспериментального типа, например, помещение подопытных лиц на несколько дней в кабине, как можно более изолированной от внешней среды.

б) Экстремальная социальная изоляция. Описаны случаи «волчьих детей», детей, выросших в хлеве без контакта с людьми. Сюда относится также и длительное пребывание взрослых людей в одиночном заключении.

в) воспитание в детском учреждении, например, в доме ребенка, в недельных яслях, длительное пребывание в больнице. На психическую депривацию детей в доме малютки и на ее последствия у нас раньше других и наиболее систематически обратила внимание Дамборская.

Из неблагоприятных условий медицинских учреждений с длительным пребыванием детей (дом малютки, недельные ясли, больницы и разные медицинские учреждения для взрослых) можем привести следующие: бедный психический климат в среде, недостаток человеческого внимания к ребенку и к больному, недостаток эмоционального проявления со стороны персонала. Эти влияния вызывают, особенно у детей, т. наз. эмоциональную недостаточность, оставляют их пассивными, не развивают у них нужных навыков, ловкости и умственных способностей. Если здесь имеются еще и недостатки в гигиенической помощи и в уходе (в настоящее время значительно реже), то развиваются но только соматические расстройства, как например, расстройство питания и инфекции, но и нарушения гармонического развития высшей нервной деятельности. Речь идет о недостаточном уходе за детьми, например, при пеленании детей, когда ребенок в пеленках перегревается, потеет, далее об отклонениях в температуре пищи, о плохом способе кормления, например, давление и поспешность или предоставление неопытных детей самим себе.

Следствием приведенных условий бывают психические изменения, которые можно рассматривать как проявление регресса высшей нервной деятельности ребенка: ребенок как бы возвращается в предыдущий этап своего развития, утрачивает некоторые вновь приобретенные навыки, например, гигиенические, такие, как поддерживание чистоты тела, самостоятельные мочеиспускание и дефекацию, утрачивает ранее освоенную способность самостоятельно одеваться, есть, не развиваются речевые способности, говорит хуже и меньше. С эмоциональной стороны реагирует:

а) депрессией, удрученностью и плачем;

б) шумным злобным протестом, беготней, поисками матери:

в) аутизмом, замкнутостью: тихо играет, «не узнает» мать, которая его навестит, что можно рассматривать как подсознательное вытеснение - защиту перед эмоциональными потрясениями или как бессознательную попытку «наказать» мать за то, что она его оставила;

г) неподходящая адаптация к среде учреждения: ребенок начинает потребительски ко всему относиться, использует наиболее приятные стороны окружающей среды, старается обратить на себя внимание персонала и понравиться ему, избегает возвращения в семью и в школу;

д) отупелость, которая иногда имеет выраженные моторные проявления регрессивного характера; монотонные, стереотипные, кивательные движения, сосание пальцев, неартикулированные звуки и другие проявления подобной активности, несоответствующие возрасту ребенка.

Профилактика госпитализма заключается в первую очередь в том, чтобы ребенок, насколько это позволяет его возраст и состояние здоровья, был «завоеван» для помощи при его обследовании и лечении, ему должен быть объяснен режим дня и его место в жизни отделения, чтобы ребенок был в нужной мере занят игрой, работой, движением и реабилитацией, чтобы перемены происходили и у лежачих детей, например, перенос их на веранду, в сад, а прежде всего в том, чтобы пребывание в лечебном учреждении было как можно более коротким. В настоящих условиях особенно трудно воспитать положительное эмоциональное отношение у сестер и работников учреждения к детям, в первую очередь потому, что количество детей, нуждающихся в уходе, слишком велико, и потому, что сестры чередуются при сменах и развитие отношений не может иметь естественный, плавный, постепенный характер. А как только ребенок спустя длительное время привыкнет к некоторым сестрам или работникам учреждения, он переходит в другое медицинское учреждение, например, из дома малютки в недельные ясли, оттуда в детский сад и он бывает фрустрирован разлукой со своей «мамой» из данного учреждения. Поэтому были созданы учреждения, которые по своей структуре напоминают семью, например, деревни ,,SOS” в Австрии, где в домике живет группа, состоящая из 10 детей с «отцом и матерью» или только с одной «матерью». Аналогичные учреждения начинают в настоящее время создавать и в Чехословакии. В имеющихся на сегодняшний день условиях необходимо вести всех работников детских учреждений к тому, чтобы они при текущей работе использовали каждый случай для того, чтобы погладили ребенка, улыбнулись ему, сказали ему несколько ласковых слов и особенно ребенку робкому, запуганному, молчаливому и угрюмому. Дети этого типа своим собственным поведением скорее подавляют положительное эмоциональное отношение к ним окружающих, а вследствие этого тем больше страдают и замыкаются сами, в результате чего возникает типичный порочный круг отрицательных или бедных эмоциональных взаимоотношений ребенка с окружающей средой. Наоборот, живые, веселые и симпатичные дети, которые, собственно и не требуют много эмоциональной заботы, притягивают интересы сестер и врачей и становятся «любимцами отделения», что вызывает у других детей чувство собственной неполноценности и беспомощную зависть.

С гигиенической стороны забота о больных в наших учреждениях находится в общем на очень высоком уровне, так что в этой области с условиями госпитализма мы будем встречаться только в виде исключения. Также и интеллектуальное развитие детей постоянно все лучше обеспечивается путем организации школ прямо в больницах.

Как мы уже упоминали, госпитализм не ограничивается только детьми. Он может поражать и взрослых, особенно больных в пожилом возрасте, находящихся повторно и в течение длительных периодов в больничной среде в связи с хроническими заболеваниями. Это связано с повышением средней продолжительности жизни и с недостаточным количеством мест в учреждениях социального обеспечения, которые при хорошем руководстве предоставляют все-таки больше эмоциональной и психической стимуляции, чем больницы. Но и там отсутствуют стимулы обычной жизни и то, что в жизнь старых людей приносит шум и движение молодого поколения. Если старый или хронически больной человек в течение длительного времени находится в больнице, то его жизнь в больнице и само заболевание становится «стилем жизни», он отвыкает от жизни дома и прикладывает значительные усилия для того, чтобы он мог вновь вернуться в больницу. Что касается более молодых больных, то большую тенденцию к госпитализму проявляют невротики, некоторые психопаты и в особенности вылеченные психотоники, которых больница защищает от жизненных потрясений и ударов.

Речевой онтогенез и развитие речи в норме

Совершенно очевидно, что только человеческое общество делает ребёнка говорящим -- ни одно животное не заговорит, в каких бы условиях его ни воспитывали. При этом, несмотря на определённую ограниченность умственных способностей ребёнка, он овладевает сложнейшей структурой родного языка за какие-нибудь три-четыре года. Более того, ребёнок, сталкиваясь с новым для него явлением родного языка, довольно скоро «подводит» его под известную ему грамматику практически без сознательной помощи родителей или с очень незначительной их помощью.

Ребёнок достаточно быстро становится полноправным членом своего языкового сообщества, способным производить и понимать бесконечное число новых для него, но, тем не менее, значимых предложений на языке, которым он овладел. Отметим, что процесс освоения речи ребёнком принципиально отличается от процесса освоения второго языка взрослыми.

В целом же, онтогенез языковой способности -- это сложнейшее взаимодействие, с одной "стороны, процесса общения взрослых и ребёнка, с другой -- процесса развития предметной и познавательной деятельности ребёнка.

Первый год жизни, несмотря на то, что ребенок еще не говорит, является очень важным для развития тех систем мозга и психической деятельности, которые связаны с формированием речи.

Крик

Устная речь предполагает наличие голоса, и крик ребенка в первые недели и месяцы жизни уже характеризует состояние тех врожденных нервных механизмов, которые будут использованы при становлении речи. Крик здорового ребенка характеризуется звонким и продолжительным голосом, коротким вдохом и удлиненным выдохом. Уже вскоре после рождения крик приобретает различную обертональную окраску в зависимости от состояния ребенка. Так, крик «голода» отличается от крика, связанного с охлаждением ребенка, или другими состояниями ощущения дискомфорта (врожденными чувствами). Крик является первой интонацией, значимой по своему коммуникативному содержанию, которая в дальнейшем оформляется как сигнал недовольства.

Ко 2-3-му месяцу жизни крик ребенка значительно обогащается интонационно. При крике отмечается усиление не координированных движений рук и ног. С этого возраста ребенок начинает реагировать криком на прекращение общения с ним, удаление ярких предметом на перевозбуждение, особенно перед засыпанием. Интонационное обогащение крика свидетельствует о том, что у ребенка начала формироваться функция общения. Период интенсивного интонационного обогащения крика совпадает с определенным этапом развития моторики. Ребенок начинает держать голову вертикально, разжимать и сжимать кисть, удерживать вложенный в руку предмет. В это же время ребенок начинает прислушиваться к звукам речи, отыскивать взглядом источник звучания, поворачивать голову к говорящему, сосредотачивая свое внимание на лице, губам взрослого.

Гуление

К 2-3-м месяцам жизни появляются специфические голосовые реакции гуление. К ним относятся звуки кряхтения, радостного повизгивания. Их с трудом можно идентифицировать со звуками родного языка. Однако можно выделить звуки, которые напоминают гласные (а, о, у, э), наиболее легкие для артикуляции; губные согласные (п, м, б), обусловленные физиологическим актом сосания, и заднеязычные (г, к, х), связанные с физиологическим актом глотания.

В период гуления, помимо сигналов неудовольствия, выраженных криком, появляется интонация, сигнализирующая о состоянии благополучия ребенка, которая время от времени начинает носить выражение радости. Периоды гуления бывают особенно длительными в моменты эмоционального общения со взрослыми. Дети пристально смотрят в лицо говорящего человека. Если в эти моменты мимика и интонация взрослого радостны, то дети отчетливо повторяют мимические движения (эхопраксия) и подражают голосовым реакциям (эхолалия).

Лепет

Между 4-мя и 5-ю месяцами жизни начинается следующий этап предречевого развития ребенка - лепет. Этот период совпадает с формирование у ребенка функции сидения. Первоначально ребенок пытается присаживаться. Постепенно у него возрастает способность удерживать туловище в положении сидя, что обычно окончательно формируется к 6-ти месяцам жизни. В этот период лепетных звуков появляется признак локализованности и структурация слога. Голосовой поток, характерный для гуления, начинает распадаться на слоги, постепенно формируется психофизиологический механизм слогообразования.

Гуление и первый этап лепета осуществляются благодаря врожденным программам центральной нервной системы, не зависят о состояния физиологического слуха детей и не отражают фонетический строй родного языка, т.е. они являются филогенетической речевой памятью в функциональной системе речи. Лепетная речь, являясь ритмически организованной, тесно связана с ритмическими движениями ребенка, потребность в которых появляется к 5-6-ти месяцам жизни. Взмахивая руками или прыгая на руках у взрослых, он по несколько минут подряд ритмически повторяет слоги «та-та-та», «га-га-га» и т.д. Этот ритм представляет собой архаическую фазу языка, что и объясняет его раннее появление в речевом онтогенезе. Поэтому очень важно давать ребенку свободу движения, что влияет не только на развитие его психомоторики, но и на формирование речевых артикуляций.

Дальнейшее развитие речи связано с обязательным речевым (слуховым) и зрительным контактом со взрослым человеком, т.е. необходима сохранность слуха (в первую очередь) и зрения. На этом этапе онтогенеза лепетного языка у ребенка с сохранным слухом прослеживаются явления аутоэхолалии. Ребенок подолгу повторяет один и тот же открытый слог (ва-ва-ва, га-га-га). При этом можно заметить, как о сосредоточенно слушает себя (второй этап в развитии лепета).

После 8-ми месяцев постепенно звуки, не соответствующие фонетической системе родного языка, начинают угасать. Часть лепетных звуков, которые не соответствуют фонемам слышимой ребенком речи, утрачиваются, появляются новые речевые звуки, сходные с фонемами речевого окружения. В этот период развития ребенка начинает формироваться собственно речевая онтогенетическая память. Постепенно у ребенка формируется фонетическая система родного языка.

Выделяют и третий этап в развитии лепета, во время которого ребенок начинает произносить «слова», образованные повторением одного и того же слога по типу: «ба-ба», «ма-ма». В попытках вербальной коммуникации дети в 10-12 месяцев жизни уже воспроизводят наиболее типичные характеристики ритма родного языка. Временная организация таких доречевых вокализаций содержит элементы, аналогичные ритмическому структурированию речи взрослых. Такие «слова», как правило, не соотносятся с реальным предметом, хотя ребенок произносит их достаточно четко. Этот этап лепета обычно бывает коротким, и ребенок вскоре начинает говорить первые слова.

Сроки и темп развития понимания речи окружающих расходятся со сроками и темпом формирования устной речи. Уже в 7-8 месяцев дети начинают адекватно реагировать на слова и фразы, которые сопровождаются соответствующими жестами и мимикой. Например, ребенок поворачивает голову и глаза в ответ на вопрос: «Где баба?», «Где мама?» и т.п. То есть, в это время начинает развиваться соотношение звукового образа слова с предметом в конкретной ситуации. При многократном повторении взрослым слов в сочетании с показом предмета у ребенка постепенно образуется связь между зрительным представлением предметов и звучащим словом. Таким образом, понимание слышимого слова устанавливается задолго до того, как ребенок может его произнести. Закономерность, проявляющаяся в значительном преобладании импрессивного словаря над экспрессивным, остается у человека на всю жизнь.

Первые слова

Первые слова появляются к концу первого года жизни. Этот период совпадает с новым этапом развития психомоторики. Ребенок начинает делать первые шаги, в короткое время обучается ходить. Развивается активная манипулятивная деятельность рук. В захватывании кистью предметов начинает участвовать большой палец и конечные фаланги остальных пальцев.

Наблюдаются некоторые различия в темпах развития речи у мальчиков и девочек. Есть указания на то, что у девочек слова появляются на 8-9 месяце жизни, у мальчиков - на 11-12 месяце. Произнося первые слова, ребенок воспроизводит их общих звуковой облик, обычно в ущерб роли в нем отдельных звуков. Все исследователи детской речи единодушны в том, что фонетический строй речи и словарь дети усваивают не параллельно, а последовательными скачками. Освоение и развитие фонетической системы языка идет вслед за появлением слов, как семантических единиц.

Первые слова, употребляемые ребенком в речи, характеризуются целым рядом особенностей. Одним и тем же словом ребенок может выражать чувства, желания и обозначать предмет («Мама» - обращение, указание, просьба, жалоба). Слова могут выражать законченное целостное сообщение, и в этом отношении равняться предложению. Первые слова обычно представляют собой сочетание открытых повторяющихся слогов (ма-ма, па-па, дя-дя и т.д.). Более сложные слова могут быть фонетически искажены при сохранении части слова: корня, начального или ударного слога. По мере роста словаря фонетические искажения проступают более заметно. Это свидетельствует о более быстром развитии лексико-семантической стороны речи по сравнению с фонетической, формирование которой требует созревания фонематического восприятия и речевой моторики.

Речевая активность ребенка в этом возрасте ситуативна, тесно связана с предметно-практической деятельностью ребенка и существенно зависит от эмоционального участия взрослого в общении. Произнесение ребенком слов сопровождается, как правило, жестом и мимикой. Скорость овладения активным словарем в дошкольном возрасте протекает индивидуально. Особенно быстро пополняется словарь в последние месяцы 2-го года жизни. Исследователи приводят разные данные по количеству слов, употребляемых ребенком в этот период, что указывает на большую индивидуальность в темпе развития речи.

Элементарная фразовая речь

К концу второго года жизни формируется элементарная фразовая речь. Существуют также большие индивидуальные различия в сроках ее появления. Эти различия зависят от многих причин: генетической программы развития, интеллекта, состояния слуха, условий воспитания и т.д.

Элементарная фразовая речь включает в себя, как правило, 2-3 слова, выражающие требования («мама, дай», «папа, иди», «Лиле пить дать»). Если к 2,5 годам у ребенка не формируется элементарной фразовой речи, считается, что темп его речевого развития начинает отставать от нормы. Для фраз конца второго года жизни характерно то, что они большей частью произносятся в утвердительной форме и имеют особый порядок слов, при котором «главное» слово стоит на первом месте. В этом же возрасте дети начинают говорить с игрушками, картинками, домашними животными. К двум годам речь становится основным средством общения со взрослым. Язык жестов и мимики начинает постепенно угасать.

Речевое развитие ребенка формируется оптимально при индивидуальном общении его со взрослым. Ребенок должен ощущать не только эмоциональное участие в его жизни, но и постоянно на близком расстоянии видеть лицо говорящего.Недостаток речевого общения с ребенком существенно сказывается на его развитии не только в речевом, но и общем психическом.

На третьем году жизни резко усиливается потребность ребенка в общении. В этом возрасте не только стремительно увеличивается объем общеупотребительных слов, но и возрастает возникшая в конце второго года жизни способность к словотворчеству. Первоначально это явление выглядит как рифмование («Аньдюшка - подюшка»), затем изобретаются новые слова, имеющие определенный смысл («копатка» вместо «лопатка»; «отключить» дверь» вместо «отпереть дверь» и т.д.). В речи трехлетнего ребенка постепенно формируется умение правильно связывать разные слова с предложения. От простой двухсловной фразы ребенок переходит к употреблению сложной фразы с использованием союзов, падежных форм существительных, единственного и множественного числа. Со второго полугодия третьего года жизни значительно увеличивается число прилагательных.

После трех лет интенсивно развивается фонематическое восприятие и овладение звукопроизношением. Считается, что звуковая сторона языка при нормальном речевом развитии ребенка полностью формируется к четырем-пяти годам жизни. Позднее всего дети обычно начинают произносить дрожащий «р». Формирующиеся нормативные речевые звуки по началу крайне неустойчивы, легко искажаются при возбуждении или утомлении ребенка. В дошкольном возрасте ребенок плохо управляет своим голосом, с трудом меняет его громкость, высоту. Только к концу четвертого года жизни появляется шепотная речь.

Развернутая фразовая речь

Начиная с четырех лет жизни фразовая речь ребенка усложняется. В среднем предложение состоит из 5-6 слов. В речи используются предлоги и союзы, сложноподчиненные и сложносочиненные предложения. В это время дети легко запоминают и рассказывают стихи, сказки, передают содержание картинок. В этом возрасте ребенок начинает «оречевлять» свои игровые действия, что свидетельствует о формировании регуляторной функции речи.

К пяти года ребенок полностью усваивает обиходный словарь, а в 5-6 лет ребенок овладевает типами склонений и спряжений. В его речи появляются собирательные существительные и новые слова, образованные с помощью суффиксов.

К концу пятого года жизни ребенок начинает овладевать контекстной речью, т.е. самостоятельно создавать текстовое сообщение. Его высказывания начинают напоминать по форме короткий рассказ. В активном словаре появляется большое количество слов, сложных по лексико-логической и фонетической характеристикам. Высказывания включают фразы, требующие согласования большой группы слов.

Примерно к шести годам формирование речи ребенка в лексико-грамматическом плане можно считать законченным. И к седьмому году жизни ребенок употребляет слова, обозначающие отвлеченные понятия, использует слова с переносным значением. К этому возрасту дети полностью овладевают разговорно-бытовым стилем речи.

Таким образом, в процессе усвоения звуков речи существует определенная последовательность их появления, в основе которой лежит степень артикуляционной трудности.

На ранних этапах речевого развития ребенок заменяет сложные звуки простыми, т.е. их появление происходит через промежуточные звуки, а к 4-5 годам он может усвоить этот звук и правильно его произносить. Усвоение правильного звукопроизношения происходит в течение довольно длительного времени от 3 до 5 лет, причем не у всех детей одновременно. Одни дети рано начинают правильно произносить все звуки (к 3-4 годам), другие усваивают их несколько позже (к 5-6 годам).

Ребёнку 1 год: это подготовительный этап к овладению речью. У младенца развивается зрительное и слуховое сосредоточение, развивается понимание речи, в процессе гуления, лепета идет интенсивное развитие артикуляционного аппарата. Общение между ребенком и взрослым строится в основном на эмоциональной основе, а с появлением первых осмысленных слов - и с помощью речи.

Ребёнку 2 года: у двухлетнего ребенка является вполне закономерным несовершенство произносительной стороны речи: неправильное произношение большинства звуков родного языка, смягчение отдельных согласных, нечеткое произношение слов с пропуском отдельных звуков, неумение точно сохранять слоговую структуру слова.

Ребёнку 3 года: происходит интенсивное накопление ребенком словаря. Одновременно с развитием речи развивается мышление, память, воображение ребенка. В процессе игры он нередко сопровождает свои действия словами, а иногда и целыми фразами.

Ребёнку 4 года: отмечается резкое улучшение произносительной стороны речи, сформированы свистящие звуки, заканчивают формироваться шипящие звуки, но такие звуки как «Р» и «Л» могут быть ещё не сформированы.

Ребёнку 5 лет: заканчивается процесс овладения звуками. Речь в целом становится чище, отчетливей. Возрастает речевая активность детей. Дети начинают овладевать монологической речью. Если к пяти годам ребёнок не освоил произнесение звуков «Л» и «Р», свистящих, шипящих звуков или все звонкие произносит глухо, а твердые мягко, обязательно надо обратиться к логопеду, т.к. в школе он может путать эти звуко-буквы, что, естественно, скажется на успеваемости.

Ребёнку 6 лет: ребенок в речевом развитии достигает довольно высокого уровня. Он правильно произносит все звуки родного языка, отчетливо и ясно воспроизводит слова, имеет необходимый для свободного общения словарный запас, правильно пользуется многими грамматическими формами и категориями, его высказывания становятся содержательнее, выразительнее и точнее.