Концепт "страх - fear" в его языковом и речевом, а именно интонационном и семантическом выражении

Иногда под воздействием социокультурных и политических условий деформируется актуализация концепта, но не сам концепт. Это может оказываться в том, что частота использования концепта для категоризации определенных сфер действительности под воздействием идеологии меняется, а внимание перераспределяется на другие сферы. Впоследствии эта деформация может закрепиться, и только в этом случае мы имеем право говорить о трансформации концепта или концептосферы. Однако так происходят не всегда; по-видимому, действие экстралингвистических факторов должно быть постоянным и достаточно сильным, чтобы подобное изменение произошло.

Актуализация концепта - это 1) единичное употребление языковой единицы, составной план выражения концепта, и 2) совокупность употреблений всех языковых единиц, из которых формируется план выражения концепта. Актуализация, которая понимает во втором значении, может рассматриваться во всей ее полноте или лишь частично: в первом случае она включает всю языковую реализацию концепта, во втором - лишь его часть, которая берет на себя роль значимого показателя, "симптома".

Актуализация концепта владеет структурой, которая имеет две стороны, - внешнюю и внутреннюю. Внутренняя структура актуализации концепта - это его способность к категоризации разных сфер или аспектов действительности. Если представить концепт как многогранное естество, то внутренняя структура его актуализации - это перечень граней, которыми концепт возвращается в процессе категоризации явлений действительности. Другими словами, это расчленение действительности, которое закреплено в концепте, является неотъемлемой частью его структуры. Поскольку идет речь о способности, внутренняя структура - потенциальна: она в той или другой мере очевидная для носителей языка и, что самое главное, определяет возможности актуализации концепта. По той же причине компоненты, которые могут быть выделены во внутренней структуре реализации концепта, равноценные и равнозначные, то есть не выделяются на фоне последних.

Внешняя структура реализации концепта - это его реально воплощение в текстах, которое, в отличие от потенциальной внутренней структуры, допускает измерение. В результате такого измерения может быть зафиксирована частотность актуализации каждой из "граней" (в плане синхронии), а также изменения частотности, для каждой из них (в плане диахронии). Критерий равноценности в этом случае не действует: под воздействием внутренне - и экстралингвистических факторов одна из актуализаций в той или другой мере будет преобладать, причем между ними могут оказываться отношения конкуренции, взаимного вытеснения, и т.п.

С опорой на данные определения проводится разграничение между функционированием и развитием концептов. Функционирование равнозначно трансформации внешней структуры реализации концепта, при которой внутренняя структура остается неизменной. В этом случае актуализация концепта несет отпечаток внеязыковых факторов, однако на ядро концепта, его структуры вытекающее от них действие влияния не имеет. Другими словами, концепт остается стабильным, а при изменении условий возобновляет "естественную" для него актуализацию, точно так же, как мяч приобретает шаровидную форму после удара.

Развитие, напротив, всегда задевает не только внешнюю, но и внутреннюю, структуру актуализации концепта: последняя или обогащается, или обедняется, но в любом случае перестраивается, не остается прежней [Щёболева 2008].

????? III. ???????-?????????????? ???????? ?????????? ???????? «Fear» ? ???????????????? ????? ????????????

3.1 Особенности репрезентации концепта страх интонационными средствами современного английского языка

Проблема вербализации и определение структуры и содержания понятия "страх" является объектом заинтересованности, как лингвистов, так и философов и психологов. Во второй половине ХХ и в начале ХХІ вв., когда центральным объектом исследований теоретиков языка становится живой язык, который функционирует в процессе коммуникации, когда развитие получает положение, впервые выраженное В. фон Гумбольдтом, о том, что в основе всех лингвистических исследований должен быть человек, но не просто как личность, а как "речевая личность", такие концепты как "страх", "добро", "правда", "ложь" и другие приобретают статус важнейших объектов изучения теории языка и лингвокультурологии. Концепт "страх" отображает сложную систему духовно морального и психологического измерений языковой картины мира и внутренней, духовной жизни личности.

Следует отметить, что в современных исследованиях устного вещания наблюдается особенный интерес к изучению спонтанного эмфатического вещания. Это предопределено ростом роли коммуникативных систем в социально-экономической жизни общества. Интонация, которой присущий целый ряд коммуникативных, синтаксических, композиционных и других свойств, является наиболее информативным признаком спонтанного диалогического вещания. Спонтанная же эмфатическая речь выделяется определенной спецификой интонационного оформления, которое находит свое выражение в особенном ритмичном построении, вариативности мелодики, изменению степени громкости звучания, темпа произношения, а также слабооформленности сообщений, отступления, от суровых произносимых, грамматических и лексических норм. Разные коммуникативные формы вещания - вопрос, констатация факта, отрицания, синтаксический повтор, возглас, перечень и т.п. - достают свое определенное отображение в интонации [Соколова и др. 1984].

Под воздействием эмоционально психологического состояния человека в спонтанной речи интонационное оформление высказывания или отдельной реплики может предоставлять словам новой расцветки.

Изучение такого фрагмента англоязычной картины мира, которым является эмоциональный концепт страх, видится нами, прежде всего, в раскрытии его природы как информационного сгустку, сформированного в результате познания индивидом внутреннего и внешнего проявлений эмоции страх. Во время реализации очерченной цели мы принимаем во внимание гетерогенную природу знания об указанной эмоции, которые считают основанием для проведения анализа семантической структуры исследуемого эмоционального концепта в разноизмеримых плоскостях.

В художественной прозе находят отображение определенные фрагменты концептуальной картины мира, или концептосферы этноса как системы знаний, представлений, о мире, верований, духовных и материальных ценностей общества, культуры и образа жизни человека. В художественных произведениях изображаются менталитет народа, его характер. Прозаические произведения не отбивают мировоззрение, моральные, социальные, эстетичные и другие идеалы людей. Они не диктуют свои интересы, а отображает взгляды писателей и выступают индикатором вкусов массового сознания.

При перечитке романов "Phone Booth" и "Cellular" можно прийти к выводу, что у главных героев произведений имеет место реальный острый страх - когда их жизни подвергаются опасности. Проявления страха прослеживаются не только через внешние физические проявления, но и через темп, интонацию, частоту пауз в предложениях. Характерной чертой является преобладание восходящих, восходяще-нисходящих и нисходяще-восходящих тактов, что присуще именно для эмфатического повествования; а также наличию незаполненных пауз, так сказать, "прерывистого повествования ". К тому же, хотя служебные части речи обычно остаются безударными в связном речи, в данном случае даже они приобретают интонационную расцветку под воздействием эмоционально психологического состояния человека

Для подтверждения данных предположений рассмотрим для начала примеры из произведений "Phone Booth": Who is this?

В данном случае находим первое исключение из правил употребления нисходящего тона в специальных вопросах, поскольку здесь использован низкий восходящий тон, который выражает неуверенность говорящего, в известной мере удивление и обращение к адресату с просьбой просветить ситуацию. Частично здесь имеет место смущение, испуг говорящего, который является предпосылкой возникновения страха [Аракин и др. 1989].

Watching me? || Where… | where are you? ||

Здесь мы видим в первой интонационной группе выражение значительного удивления говорящего, который подчеркивается нисходяще-восходящим тоном, который свойственный для эмоционально окрашенного вещания. В то же время, хотя две других интонационных группы разделены паузой, они составляют единство, а пауза лишь помогает подчеркнуть чувство героя - смущение, понимание своей неосведомленности в ситуации и одновременно испуг (в обеих группах - восходящий тон) [Аракин и др. 1989]

 What am I doing now? ||

В этой интонационной группе опять же повторяется исключение из правил употребления нисходящего тона в специальных вопросах, и мы встречаемся с использованием восходящего ядерного тона, который в данном случае подчеркивает заинтересованность адресата в ситуации, одновременно его смущение и растерянность от того, что он ничего не понимает [Рейковский 1979]

You call me Stu? | I don't know any Stu. ||

Данная интонационное единство состоит из двух интонационных групп, разделенных незаполненной короткой паузой, которая является одной из характеристик связного эмфатического повествования. И в первой, и во второй имеет место восходящий ядерный тон, однако во втором предложении он падает на слово-определитель "any", которое не является особенностью служебных частей языки, которые обычно остаются безударными в предложении [Аракин и др. 1989].

Look, Pam! | Just hang up the goddam phone! ||

При рассмотрении данных предложений, замечаем, что для человека в ситуации страха становится характерным употребление ненормативной лексики, поскольку это помогает выразить всю глубину ее эмоционально психологического состояния на данный момент. Здесь имеем дело с восходящим тоном, который подчеркивает эмоциональность обращения говорящего к адресату. Эмоциональной расцветки высказыванию также предоставляет восходяще-нисходящий ядерный тон, который подчеркивает категоричность адресата, а также ощущение сильной шокированности (поскольку через несколько секунд его любовница должна узнать всю правду о нем), и, как уже было отмечено выше, ненормативная лексика [Соколова и др. 1996].

Tell me what you want. ||

В этот раз герой произведения демонстрирует подавленность ситуации и умоляет неизвестного сказать, что бы тот хотел получить, только бы отпустил его. Поэтому здесь восходящий тон используется для выражения обращения, просьбы, мольбы и демонстрации испуга говорящего [Аракин и др. 1989].

Are you an actor? ||

Хотя обычно общие вопросы оформляются восходящим ядерным тоном, в данном случае, если принимать во внимание конкретную ситуацию, в которой находится говорящий, можно отметить, что этот тон несет в себе удивление, в известной мере даже недоверие адресату.

I… | I can help you. || I can get you of this… ||

В первой интонационной группе мы видим, что она разделена короткой незаполненной паузой; кроме этого применено повторение личного местоимения "я", с целью экспрессивности вещания, подчеркивания того факта, что именно адресант, а не кто-то другой, может помочь адресату. Также восходяще-нисходящий тон, употребленный в данном интонационном единстве, показывает большую меру категоричности говорящего (поскольку он пытается убедить своего собеседника в чем-то, адресат подсознательно хочет повлиять на него с помощью интонации, предоставляя собственному вещанию звучания определенности, уверенности, в сказанном). Во второй интонационной группе восходящий тон указывает на грань, на которой балансирует психика говорящего, - угрожающая ситуация давит на него, и хотя несколько секунд тому назад он пытался звучать убедительно, в настоящий момент его речь опять приобретает оттенок мольбы, просьбы; персонаж пытается апеллировать к адресату с целью получения свободы; кроме этого, таким образом, он показывает собеседнику значимость последнего [Аракин и др. 1989].

Of course | I'm a publicist. || But I have contacts | and can get you of this. |

Рассматривая данные интонационные группы, можно заметить, что в первой из них употребляется восходяще-нисходящий тон, который, как уже было отмечено выше, передает категоричность, определенность высказывания; кроме этого он несет в себе стремление говорящего убедить адресата в сказанном. Во второй интоногруппе главный герой, Стью, также прибегают к восходяще-нисходящего тону, чтобы показать завершенность высказывания и показать серьезность своих намерений и степень важности данной ситуации для него. Он в который раз пытается показать, что не обманет, а выполнит свое обещание [Соколова и др. 1984].

I don't know what you're talking about. ||

В данной интоногруппе сразу же заметно, что отмеченным является вспомогательный глагол, который, кроме этого, составляет сокращение вместе с отрицательной частицей "not", что является характерной особенностью связного экспрессивного вещания. Также здесь интонационно выделяется слово "know", которое вместе с восходящим интонационным ядерным тоном подчеркивает удивление говорящего, его незнания определенных фактов, которые известны его собеседнику.

No! | Look, | don't! ||

Дано интонационное единство ярким примером эмфатического повествования, поскольку, состоя лишь из трех слов, несет в себе три ядерных тона; каждое из них отделено от другого короткой незаполненной паузой, что вместе с восходящим тоном, который трижды повторяется, подчеркивает степень шокированности говорящего ситуацией (именно в этот момент незнакомец рассказывал любовнице Стью не очень приятные факты о нем). В сочетании с невербальными средствами выражения, интонация создает ощущение гнетущей, безвыходной и в то же время угрожающей ситуации [Соколова и др. 1996].

Pam, | hang up! || Jesus Christ! ||

Здесь в обеих интонационных группах использован нисходяще-восходящий тон, который выражает в данной ситуации обеспокоенность, волнение, тревогу говорящего. Кроме того, имеет место отмечание обращения, которое обычно не является характерным для английского языка, а также встречаемся с короткой паузой, в которой темп и интенсивность сигнала не доходят до нуля, а лишь немного замедляются на падении, однако сразу же идут вверх на поднятии. Во второй группе этот самый тон отображает шок, тревогу, сильную обеспокоенность адресата [Аракин и др. 1989].

Look, | he's lying! || Pam, | don't listen to him! ||

При детальном рассмотрении этого интонационного единства можно отметить, что первая и вторая интоногруппы уподобляются посредством использования актером одинаковых ядерных тонов, примененных даже в обращениях, которые отделены от основной реплики короткой незаполненной паузой, во время которой не прекращается артикуляция, а, следовательно, как и в вышеупомянутом интонационном единстве, интенсивность и темп не доходят до нуля [Соколова и др. 1996].

I'm not cheating on Kelly, | I never have! |

Обращаясь к этому интонационному единству, следует заметить, что в интонационной группе к паузе имеет место восходяще-нисходящий ядерный тон, который в данном случае акцентирует внимание на том, что говорящий начинает впадать в истерику, пытаясь довести свою правоту. Кроме этого, он выражает сильное состояние шокированности в данной ситуации. Вторая же интоногруппа, где употреблен восходящий тон, лишь подчеркивает напряженность состояния психики адресата, его потерю уверенности в собственной правоте, вызванную "неизвестным" внешним фактором [Аракин и др. 1989].

But it's just a fantasy, | because you'll never have it! || You hear what I say? |

В данном случае первое интонационное единство разделено на две интонационные группы короткой незаполненной паузой; в обоих группах применен восходящий ядерный тон, в которых персонажем озвучены истерика, испуг, сильное волнение, обеспокоенность. В третьей интоногруппе этот же тон употреблен с необычным для него оттенком значения, хотя это и общий вопрос - здесь говорящий предоставляет своим словам категоричность, пытается поджать на адресата - то есть, изменяет тактику - из жертвы хочет стать героем, но именно восходящий тон доказывает, что ему не хватает силы воли овладеть собой, взять ситуацию под контроль [Аракин и др. 1989].

Please, | don't call my wife! ||

Здесь мы можем разглядеть, что предложение, выражающее обращение не просто произносится с ударением, а даже с восходящим ядерным тоном, который в данном случае отмечает эмоциональность ситуации, в которую попал главный герой; на его попытке "вымолить" помилование. Вторая интоногруппа продолжает общее настроение предложения, подчеркивая силу просьбы говорящего тем же восходящим тоном [Аракин и др. 1989].

Jesus, no! | I'm doing! ||

Для первой синтагмы в приведенном примере применен нисходяще-восходящий ядерный тон, который способствует выражению шокированности, попытка адресата отрицать действия незнакомца. Во второй интоногруппе использован восходящий тон, который демонстрирует отчаяние, полное подчинение чьей-то воле, готовность выполнить любые приказы, чтобы только сохранить жизнь. Кроме этого, короткая незаполненная пауза без сводки интенсивности сигнала к нулю между двумя предложениями, показывает, насколько человек нервничает, и спешит сказать все, что приходит на ум, чтобы каким - то образом посодействовать своему спасению и выйти из угрожающей ситуации [Аракин и др. 1989].

I'm in a phone booth. ||

В этой интонационной группе персонажем использован восходящий тон с целью изображения безвыходности ситуации, нахождения, в замкнутом пространстве, которое символизирует невозможность решения проблем, которые сложились. Именно этот ядерный тон в данном случае показывает неуверенность говорящего во всем, что происходит; в подтексте читается слабая надежда на то, что адресат (его жена) поможет ему каким-то образом, потому можно сказать, что восходящий тон здесь выражает еще и просьбу о помощи [Соколова и др. 1996].

This person | is saying lots of things about me | and these things might not be

true. |

Первая интоногруппа содержит нисходяще-восходящий тон, употребленный здесь с целью выделения этой фразы, подчеркивания важности, сказанного; во второй и третьей - восходящий ядерный тон, который применен с оттенком обращения Стью к своей жене, Келли, когда он пытается убедить ее в том, что с "неизвестным" лучше не общаться, поскольку тот говорит неправду [Соколова и др. 1996].

Whatever he says, | don't believe him! ||

Рассматривая это интонационное единство, мы можем видеть, что в первой синтагме используется восходяще-нисходящий тон, который помечает большую меру определенности, категоричности высказывания, попытки говорящего убедить адресата в определенных фактах; готовит подпочву для восприятия последующей информации. В конце предложения автор употребляет восходящий ядерный тон, который передает просьбу и шок говорящего в то же время [Аракин и др. 1989].

She never did you any harm! ||

Здесь мы опять встречаемся с восходящим ядерным тоном, который передает напряженность ситуации и эмоционально психологическое состояние героя, поскольку этот тон употреблен не в характерном для него значении - герой обвиняет собеседника в том, что тот нанес боль Келли, которая, в свою очередь, не сделала ему ничего плохого. Следовательно, здесь мы видим не только оттенок обвинения, но и мольбу, не вредить жене [Соколова и др. 1996].

What can you do to me | having only binoculars? |

Анализируя первую интонационную группу данного интонационного единства, можно прийти к выводу, что в этой ситуации восходяще-нисходящий ядерный тон демонстрирует значительную меру категоричности, а также недоверие говорящего адресату, в то время как вторая синтагма полностью противоречит первой и подчеркивает неуверенность адресанта в сказанном, поскольку в ней употреблен восходящий ядерный тон. Кроме этого, невербальными средствами актером был передан определенный страх, хотя еще в начале высказывания он пытался выглядеть убедительно и бесстрашно [Соколова и др. 1996].

Let's do quickly | and quietly, | ok? ||

Подано интонационное единство разделенная на три интоногруппы, хотя ее можно было бы вымолвить как одну синтагму. Это подтверждает гипотезу о том, что когда человек находится в состоянии аффекта, он не способен контролировать свою речь, его мышление и поведение, тормозятся, и высказывание характеризуется наличием коротких незаполненных пауз, которое делает именно речь прерывистым и растянутым во времени. Хотя первые две интоногруппы разделены паузой, они составляют целостность, а, следовательно, можно утверждать, что здесь употреблен восходяще-нисходящий ядерный тон, который здесь выражает не только категоричность высказывания, но и значительную меру шокированности адресанта. В отдельную интоногруппу здесь выделен возглас "OK", хотя обычно, как нам известно, служебные части речи в предложении не отмечаются вообще. Ядерный восходящий тон здесь демонстрирует, что говорящий чувствует себя нервозно, в известной мере из-за того, что не может договориться с собеседником, или же взять ситуацию под контроль. Чувствуя собственную беспомощность, он почти в истерике выкрикивает это слово [Соколова и др. 1996].

Why do you do that? ||

В этой синтагме восходяще-нисходящий тон показывает не только желание говорящего понять причину действий адресата, но и определенную степень, его шокированности, удивление, непонимание того, которое происходит. Именно незнание и выступает причиной страха, поскольку бороться проще с видимым соперником, чем с неизвестной пустотой, которая, как кажется, составляет значительно больше угрозы для жизни [Аракин и др. 1989].

Look, | this is nothing to do with her! ||

Использован в этом интонационном единстве ядерный тон (сначала восходящий, потом интонация идет на спад, и опять восходящий) подчеркивает мольбу главного героя, когда адресант готов отречься от собственного самолюбия, только бы защитить себя от потери объекта любви, а его, в свою очередь, от раскрытия правды о нем. Здесь, что обычно не свойственно для данного ядерного тона, он употреблен в эмфатической речи, хотя одно из значений характерное для него - это обращение к адресату, просьбе прислушиваться к мнению говорящего [Аракин и др. 1989].

 Don't do this! ||

В этой короткой синтагме использован восходящий ядерный тон с целью выражения просьбы адресата к собеседнику; вместе с тем, как и в предыдущей интонационной группе, он подчеркивает сводку ситуации к мольбе - это уже не просто просьба, это почти молит. В сочетании с невербальными средствами актеру прибегли замечательно передать страх и переживание своего героя в данном случае [Аракин и др. 1989].

It's true! || I didn't lie, | it's complicated… |

Это интонационное единство несет не только смысловую нагрузку оправдания вещателем своих действий. В первой интоногруппе употреблен восходящий ядерный тон в качестве отрицания утверждаемых фактов и попытки довести свою правоту, хотя такие оттенки значения не являются характерными для него. Для второй интоногруппы вещателем применен нисходяще-восходящий тон, который в данной ситуации помечает категорическое отрицание сказанного собеседником, отклонение обвинений со стороны последнего. Короткая незаполненная пауза и отмечание вспомогательного глагола с частицей "not" усиливает этот эффект, подчеркивая эмоциональное напряжение ситуации и попытку адресантом оправдаться перед адресатом [Аракин и др. 1989].

Look, | this is not Pam's fault! || This is only my fault! ||

Здесь мы имеем возможность видеть, как восходящий тон употреблен в обращении с целью привлечения внимания собеседника, его последующего убеждения в чем-то. В следующей синтагме он использован для обозначения упрека и просьбы, отрицания, а также убеждения собеседника, невзирая на то, что последнее значение не является присущим данному тону. Кроме этого, отмеченной здесь есть отрицательная частица "not", что усиливает оттенок значения упрека и отрицания. В последней интоногруппе также находим восходящий ядерный тон, который подчеркивает альтруистичные намерения адресанта, полное принятие ответственности за поступки на себя и оправдания другого объекта своей любви. Особенностью здесь является падение собственно тона на притяжательное местоимение "my", что дополнительно выделяет серьезность намерений говорящего [Соколова и др. 1996].

No, | please! || Stop this! ||

Невзирая на то, что первая интоногруппа разделена короткой незаполненной паузой, интенсивность сигнала в которой, однако, не сводится к нулю, она составляет целостное единство. Восходящий ядерный тон, использованный на наречии "no" усиливает его лексическое значение отрицания, а этот же тон, употребленный на наречии "please" подчеркивает силу мольбы, просьбы говорящего, к адресату не делать что-то. В следующей интоногруппе применен восходяще-нисходящий ядерный тон, который в данном случае передает не только степень шока адресанта, но и значительную меру определенности, категоричности высказывания, поскольку говорящий пытается не только убедить собеседника, но и заставить его прекратить делать то, что он делает. Автор не только через речь, но и невербальными средствами выражает сценичный аффект, который наступил у его героя в результате попадания в чрезвычайно стрессовую ситуацию, угрожающую для его жизни и жизни двух дорогих ему людей [Аракин и др. 1989].

I can't take this any more! || Look, listen! || Please, | listen to me! ||

В первой интонационной группе имеет место средняя шкала и восходящий ядерный тон, которые в данном случае показывают, что психика адресанта находится на грани срыва. Во второй интоногруппе употреблен восходяще-нисходящий такт, который отображает страх, дрожание и ошеломляющая ситуации, и в последней интонационной группе - сначала восходящий тон, а затем - опять таки восходяще-нисходящий, что возводит ситуацию к умоляющей и ошеломляющей. При этом, в последней синтагме интонация продолжает двигаться вверх, начинаясь из середины шкалы и, таким образом, будто продолжая тон предыдущей интоногруппы [Аракин и др. 1989].

I'm | looking for my ring… ||

Рассматривая данное интонационное единство, следует заметить, что короткая незаполненная пауза в начале предложения отражает силу душевного потрясения говорящего, когда ему уже даже трудно подобрать необходимые слова. Ядерный восходящий тон падает на личное местоимение, которое представляет собой сокращение вместе со вспомогательным глаголом "to be". В данном случае он выражает неуверенность адресата в том, что сказать в дальнейшем, потому вышеупомянутая пауза и используется им для того, чтобы собраться с мыслями. Во второй синтагме этот же тон употреблен с оттенком значения просьбы вещателем извинения за то, что он отвлекался на поиски обручального кольца. Это демонстрирует полную психическую зависимость главного героя от своего "неизвестного" собеседника [Аракин и др. 1989].

 You can kill anyone. ||

Хотя за лексическим содержанием предложения должно было бы передавать уверенность в сказанном, благодаря использованию восходящего ядерного тона, оно несет полностью противоположную смысловую нагрузку. Выделение ударением личного местоимения "you" дает тень незначительной уверенности адресанта в том, что он утверждает, поскольку он не может до конца оценить масштабы угрозы, с которой он столкнулся. Частично дана синтагма несет оттенок значения просьбы: "Ты можешь убить кого-либо. Но не убивай, пожалей меня" [Аракин и др. 1989].

I'm… | I'm not a murder but a publicist. ||

Данное интонационное единство разбито на две синтагмы, в первой из которых употреблен восходящий ядерный тон, который падает на личное местоимение "I", которое составляет сокращение со вспомогательным глаголом "to be". Этот тон в данном случае выступает выразителем неуверенности говорящего в сказанном. Во второй интоногруппе применен нисходяще-восходящий тон, с помощью которого здесь противопоставляется два понятия, при этом одно из них отрицается [Аракин и др. 1989].

If you're watching, | don't be a publicist. ||

При рассмотрении представленного интонационного единства следует заметить, что, невзирая на разделение короткой паузой, она составляет единственное целое. Следовательно, и рассматривать ее нужно как одну интоногруппу. В ней использован восходяще-нисходящий ядерный тон для того, чтобы показать, насколько говорящий уверен в том, которое говорит, поскольку именно здесь он просит своего помощника не повторять его ошибки. Кроме того, употребление низкой шкалы, та отмеченная вспомогательного глагола "do", в сокращении с отрицательной частицей "not", подчеркивает важность сказанного [Аракин и др. 1989].

These are my crimes? ||

Здесь адресатом применен восходящий ядерный тон для выражения обращения и упрека собеседнику в том, что тот несправедливо его обвиняет в плохих поступках. Само построение общего вопроса показывает на то, что вещателю не до того, чтобы задумываться, насколько красиво и мелодично звучит его речь со стороны. Он полно занят переживаниями от нахождения в угрожающей ситуации.

You're too good for it! ||

В данной синтагме употреблен восходящий ядерный тон, который помечает обращение Стью к своему помощнику, как продолжение просьбы не избирать профессию агента по связям с общественностью, поскольку он считает, что именно это стало причиной его собственной лжи и двойной жизни. Здесь говорящий также выражает свое расположение к собеседнику, которое никогда раньше не демонстрировал [Соколова и др. 1996].

My two thousand dollar watch is a fake. ||

Рассматривая данную интонационную группу, следует сказать, что ее особенностью является специфическая ритмичность - ударения падают на те слова, которые говорящий хотел бы больше всего выделить, хотя обычно в течение предыдущего наблюдения за его речью прослеживалась тенденция к "неотмечанию" слов в большинстве случаев, а лишь к расстановке ядерных тонов. Восходящий тон используется здесь для обозначения отчаяния и иронии - герой признает, что даже его "дорогие" часы в действительности были фальшивыми. Это бросает его в отчаяние, поскольку он, наконец, понимает, что и вся его жизнь, так же, как эти часы - ненастоящее [Соколова и др. 1996].

I took off my wedding ring to call Pam. ||

В поданной интонационной группе мы имеем возможность видеть, как адресант выделяет ударениями важные для него слова и употребляет восходящий ядерный тон, который в этом случае выражает самоиронию, значительная степень сожаления о совершенных поступках, а также готовности принять ответственность за них [Аракин и др. 1989].

При знакомстве с произведением "Cellular" тоже можно найти интересные образцы интонации, например:

Hallo! | Hallo! | Hallo, | thanks God! |

В первых трех синтагмах использован восходящий ядерный тон для обозначения обращения с оттенком значения неуверенности в том, что адресат его услышит. В последней интонационной группе употреблен высокий восходяще-нисходящий тон, который выражает здесь удивление и в известной мере недоверие потому, что кто-то таки поднял трубку [Аракин и др. 1989].

My name is Jessica Martin. ||

Обращаясь к данной интонационной группе, можно отметить, что здесь употреблен нисходяще-восходящий ядерный тон, где падение тона применяется вещателем с целью особенного выделения информации, которую он предоставляет, а повышение проявляется в форме определенного дополнения или же уточнения основной мысли высказывания. В данном случае - это представление во время знакомства, и подчеркивания важности того, что адресату необходимо знать имя собеседника [Соколова и др. 1996].

I'm locked up | in Brentwood somewhere. ||

В данном случае в первой интонационной группе использован нисходящий тон с целью изображения серьезности ситуации, весомости, сказанного, поскольку речь идет о похищении человека. Вторая же интоногруппа выражена с помощью нисходяще-восходящего такта для того, чтобы подчеркнуть ошеломляющую ситуации и шок и дрожание человека, который к ней попал, поскольку сама по себе угроза неизвестна [Соколова и др. 1996].

I…| I need you | to go to the police.

Первая интонационная группа отмечает неуверенность говорящего в том, что адресату можно доверять, показывает колебание человека, который говорит успокаивающе, убеждающее. Во второй синтагме отмечено слово, которое обычно не является отмеченным в предложении - личное местоимение, с целью подчеркивания важности сказанного именно относительно данного героя, а поскольку имеем дело с восходящим тоном, это дает понять напряженность ситуации. И, наконец, в последней интонационной группе также имеет место нисходящий тон, который подчеркивает весомость, важность поданной информации для говорящего [Соколова и др. 1996].

They are going to kill me! ||

В данной синтагме использован восходящий ядерный тон при низкой шкале, которая предоставляет вещанию актрисы экспрессивности. Кроме того здесь этот тон несет в себе определенную неуверенность говорящего в сказанном, поскольку то, что ее хотят убить, является лишь собственным необоснованным предположением Джессики. Сама же лексическая единица "kill" подчеркивает состояние страха главной героини, поскольку все, что связанная с потерей жизнь, провоцирует личность на такие эмоции как ужас, испуг и т.п. [Соколова и др. 1996].

Please, | just listen! |

При рассмотрении этих интонационных групп видим, что в первой из них вещателем применен восходящий ядерный тон, который помечает обращение, просьбу, к адресату. Во второй синтагме имеет место нисходящий ядерный тон, использованный с целью демонстрации категоричности, завершенности высказывания; также он подчеркивает весомость сказанного для адресата. Кроме этого, героиня произносит данную интоногруппу с размеренным темпом, что способствует лучшему восприятию данной информации [Аракин и др. 1989].

The phone I'm on | is shattered. ||

Невзирая на то, что это интонационное единство разделено короткой незаполненной паузой, ее следует воспринимать как единственное целое, а, следовательно, она содержит восходяще-нисходящий ядерный тон, причем безударная форма "is" вспомогательного глагола "To be" находится в середине шкалы, поскольку во время паузы интенсивность сигнала не сводится к нулю, и это слово произносится как логическое продолжение предыдущего ядерного тона, а именно поднятие. Используя данный тон, адресат, хотел подчеркнуть важность и большую меру определенности данного высказывания, поскольку здесь он имеет в виду, что связь может потеряться в любую минуту, потому для спасения важна каждая секунда [Аракин и др. 1989].

Рассматривая данные интонационные группы, можно прийти к выводу, что нисходяще-восходящий ядерный тон использован героиней для выделения важной информации. При этом падение тона происходит на слове, какое Джессика хочет особенно выделить - "need", на котором она стремится отметить, а повышение проявляется в форме определенного дополнения или же уточнения основной мысли высказывания, на слове "help". В данном случае она хочет подчеркнуть, что ей очень нужна чья-то помощь, поскольку угрожающие обстоятельства, которые сложились, ужасают ее, и самостоятельно она не в состоянии выйти из ситуации, которая сложилась.

 This is for real! ||

В поданном интонационном единстве адресат употребляет восходящий ядерный тон, который показывает ее обескураженность, волнение, неуверенность, в том, что собеседник верит ее словам. Главная героиня, Джессика, остро это переживает и выкрикивает данную фразу достаточно громко, кроме того, в быстром темпе, который является характерным для состояния сильного потрясения, а также для эмфатического вещания [Аракин и др. 1989].

I've been kidnapped. ||

Здесь говорящий употребляет восходяще-нисходящий тон, с помощью которого она подчеркивает истинность данного факта, а также значительную меру категоричности высказывания. Особенностью приведенной интонационной группы выступает слово, которое, собственно, и отмечает ядерный тон - "kidnapped". Хотя словарь подает его с одним ударением, мы видим, что в данной синтагме не только имеет место двойное ударение. Адресат будто "чеканит" это слово, выделяя оба составы его основы ядерным тоном.

Please, | just stop hanging up. ||

Представлено интонационное единство разделенная на две синтагмы короткой незаполненной паузой, которая является характерным для связного экспрессивного вещания. В первой интонационной группе использован восходящий ядерный тон, который несет в себе оттенки значения просьбы, мольбы и, даже, молит. Вторая интонационная группа отмечает предыдущие значения и добавляет новое - адресат упрекает собеседника за то, что тот не имеет сочувствия к человеку, который очутился в угрожающей для жизни, - своего и своего ребенка - ситуации [Аракин и др. 1989].

Can you hear me? || You're my only hope. ||

Обращаясь к первой синтагме в поданном интонационном единстве, мы можем сказать, что восходящий ядерный тон использован в ней с целью подчеркивания неуверенности главной героини в том, что связь из Райаном (ее собеседником) еще не потеряна. В то же время эта синтагма несет в себе оттенок значения обращения к адресату. Во второй интонационной группе Джессика также использовала восходящий ядерный тон, который отображает сильную просьбу, мольбу, о помощи. При этом ею применено фразовое ударение к наречию "only", что делает его одним из центральных слов в предложении, и подчеркивает важность данной лексической единицы для говорящего [Аракин и др. 1989].

What are you doing? ||

В приведенной синтонационной группе восходящий ядерный тон употребляется героиней для того, чтобы показать степень ее шокированности тем, которое происходит вокруг, - мы не можем видеть этого, но чувствуем это вместе с персонажами, так как она находится в очень трудном положении. Главная героиня использует в речи восклицательные предложения, которые помогают нам составить представление о мере ее испуга. Кроме этого, главной особенностью данной синтагмы является то, что для специальных вопросов не свойственно употребления восходящего тона, а, следовательно, использование его в данном случае дает понять, что это - эмфатическая речь [Аракин и др. 1989].

3.2 Фреймовая репрезентация концепта « Fear`» в английском языке

На концептуальном уровне сознания эмоция представляется как звено развернутой причинно-следственной цепи, которая включает три события: 1) событие, которое вызывало эмоцию; 2) собственно эмоция; 3) реакция. Для описания трех фундаментальных моментов ситуации возникновения и переживания индивидом эмоции страх, наиболее удачным оказывается привлечение фреймовой структуры, поскольку именно фрейм создает логично завершенную схематизируемую "картину" в процессе познания стереотипной ситуации, фиксируя в своей структуре характерные особенности ряда похожих ситуаций, указывая на вербализованные участки выделенной области знаний [Болдырев 2000:62].

В современной лингвистике фрейм определяется таким образом:

- единица знаний, которая организована вокруг концепта и содержит в себе данные о существенном, типичном и возможном для этого концепта в рамках определенной культуры;

- когнитивная структура, которая существует в феноменологическом поле человека, базируется на вероятных знаниях о типичных ситуациях, ожиданиях по поводу качеств и отношений реальных и гипотетических объектов;

- тип когнитивной модели, которая представляет знание и мысли, связанные с конкретными, часто повторяемыми, ситуациями, структура знания, которое объединяет многочисленные сферы, которые ассоциируются с определенной лингвистической формой [Селиванова 2000:227-230].

Метод фреймовой семантики концептуально семантического исследования лексики предусматривает установление и структуризацию того концептуального участка опыта, на фоне которого освещает значение слова. Они представляются как схемные структуры, которые основаны на достоверных данных о стереотипной ситуации, знание которых обеспечивается вербализованными концептами. В зависимости от вида слотов и их взаимосвязей С.А. Жаботинска различает пять типов фреймовых структур:

1.Предметноцентричный фрейм определяется как система предложений, в которой к логическому субъекту присоединяются несколько предикатов, которые характеризуют субъект за количественным, качественным, локативным, темпоральным, оценочным параметрами.

2.Фрейм, конституанты которого является предметными сущностями, которые являются объединенными родовидовыми отношениями, имеет название таксономический.

3.В акциональном фрейме несколько взаимодействующих в определенном пространстве и времени предметов наделяются семантическими ролями, которые отбивают деятельностный характер отношений между ними: агенс, пациенс, инструмент, адресат, бенефициант, причина, следствие, результат и т.п.

4.Посесивний фрейм отбивает связь между предметами, которые реализуются через отношение владения, представленного в виде предикату "иметь". Этот фрейм имеет три разновидности: 1) владелец - собственность, 2) контейнер - наполнение, 3) целое - часть.

5.Базовый ассоциативный фрейм иллюстрирует отношение подобия между предметными сущностями, которое базируется на сближении концептов в мышлении человека [Жаботинская 1999:16].

Совмещаясь между собой в разных комбинациях, в зависимости от коммуникативного контекста, базовые фреймы структурируют концепт.

Проведенный нами семантический анализ лексем современного английского языка на основе произведений "Phone Booth", "Cellular", которые представляют эмоциональный концепт страх, обнаружил тот факт, что понятийное содержание концептуализованной эмоции "страх" наиболее четко и однозначно представленный лексемой fear. В результате анализа этой лексемы и выявления ряда семантических признаков, необходимых для построения ее семантической структуры, предоставляется возможность построить концептуальную модель структуризации этого значения.

В лексикографических источниках словарная дефиниция лексемы fear представлена в следующем виде: fear - is 1) а strong feeling of distress, apprehension, or alarm caused by impending danger, pain etc; 2) the strong feeling that you get when you're afraid or worried that something bad is going to happen (страх - это 1) сильное ощущение беды, опасения, или тревоги, вызвано неминуемой опасностью, болью и т.п.; 2) сильное ощущение, которое появляется, когда человек боится или волнуется, что должно случиться что-то плохое); to fear - to be afraid of someone and what they can do (иметь страх - значит бояться кого-то и их действий) [Longman Dictionary 2003].

В семантике анализируемой лексемы находится родовая архісема "эмоция", которая освещает одну из составных частей сознания человека, - ее эмоциональной системы. Дифференциальные семи служат для конкретизации значения архисемы, суживая семантический объем лексемы "fear". Среди дифференциальных компонентов выделяются сема "интенсивность (эмоции)" (strong), "причина эмоции" (impending danger, pain, someone), "оценочные качества каузатора эмоции" (distress, apprehension, alarm), "результат (следствие)" (something bad is going to happen; what they can do).

На базе выделения семантических признаков, представленных на поверхностном уровне семантики главной доминанты страха "fear", возможно построить абстрактную модель ее глубинного значения, представить ее в форме фреймовой структурной репрезентации знания.

Антропоцентризм современной когнитивной парадигмы языкознания предусматривает тот факт, что построение концептуально семантических моделей значения языковых единиц начинается с понятия ЧЕЛОВЕК. Поэтому в центре предметно-акционального фрейма значения лексемы "fear", который построили, находится сущность КОЕ-КТО, которая отбивает вышеупомянутый концепт ЧЕЛОВЕК.

Сущность понятия "страх" заключается в том, что когда главный участник фрейма ГНЕВ, - КОЕ-КТО 1: пациенс (one) чувствует КОЕ-ЧТО 1: результат (feeling/emotion), который характеризуется количественным признаком "сильный", - ТАКОЙ: количество (strong) как реакция на КОЕ-КТО 2: агенс (someone), который продуцирует КОЕ-ЧТО 2: объект (what they can do), в количестве множественное число (слот СТОЛЬКО) или же как реакция на КОЕ-ЧТО 3: агенс - угроза (impending danger, pain), которая продуцирует КОЕ-ЧТО 4: объект (something bad), в количестве множественное ЧИСЛО (слот СТОЛЬКО), который наделен качественными признаками негативной расцветки ТАКОЙ: качество (distress, apprehension, alarm). Место пребывания, в котором КОЕ-КТО 1: пациенс (one) находится от начала до завершения контакта характеризуется пространственным слотом ЗДЕСЬ: место. Главный участник оказывается в реальном мире в контексте темпоральных координат ВРЕМЯ: в настоящий момент, в период СТОЛЬКО: длительность

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Следует заметить, что в последнее время растет общий интерес исследователей к изучению тех назывательных участков современного английского языка, которые хранят знание о негативных эмоциях человека и способов их передачи. Эмоции - это общая активная форма переживания организмом своей жизнедеятельности. Они сигнализируют индивиду о состоянии его потребностей и в этом плане является "субъективной формой существования потребности". Эмоции - это реакция на определенные стимулы внешней и внутренней среды человека. Ведущим свойством эмоций является ситуативность - это выражение значимого смысла для человека здесь и теперь. Существенным признаком эмоций также является конкретная предметность, которая связана с выделением актуального предметного содержания.

Между основных эмоций общественного англоязычного сознания эмоция "страх", несомненно, является одним из доминантных. Страх - это негативная эмоция, состояние волнения, тревоги, беспокойства, вызвано ожиданием почему-либо неприятного, нежелательного; его могут повлечь как действия других индивидуумов, так и естественные стихии, и т.п.. Все значимые эмоции имеют определено языковое выражение, поэтому исследуемая эмоция тоже выражается интонационными средствами, реже - лексическими средствами современного английского языка, как видим из проведенного исследования.

Если принимать во внимание когнитивную точку зрения, то язык является отображением взаимодействующих структур человеческого сознания, мышления, познания. Именно поэтому к сфере внимания когнитивной лингвистики попадают вопросы о том, каким образом осуществляется языковая связь с миром, какие языковые единицы, средства связанные с восприятием окружения, как они отбивают его познание, інтеріоризуються во внутренний мир личности, ее ментальность, а затем принимают участие в переработке и обмене информацией в процессе коммуникации. Когнитивная лингвистика оперирует рядом таких терминологических понятий, интерес из которых для нас представляют следующие: концепт - содержательная единица памяти, которая отображена в человеческой психике; концептуализация - умственное конструирование предметов и явлений и, наконец, категоризация - разделение внешнего и внутреннего миров человека на отдельные категории.

Концепт представляет собой глобальную умственную единицу, которая кодируется в человеческом сознании единицами универсального предметного кода. В основе тематики концепта могут лежать как индивидуальные, так и универсальные, чувственные обиды. Упорядочено сочетание концептов в сознании человека составляет ее концептуальную систему. Составляющими любой концептосистеми являются фреймы. Фреймы - это блоки знания, которые стоят за значениями слов и обеспечивают их понимание. Фреймовая семантика отмечает необходимость увязки значения слова с фреймом, который лежит в его основе.

Эмоциональный концепт понимается нами как отдельный фрагмент эмоционального мира человека, зафиксированный когнитивной структурой в языке, который оказывается языковыми единицами или средствами, способными помечать эмоции (интонация или же слова). В процессе коммуникации интонация выполняет такие важны функции как коммуникативную (сообщение информации, запрос информации, прямое влияние, на собеседника), экспрессивную (смысловое выделение частей высказывания, предоставления отдельным частям высказывания большей или более малой степени важности), грамматическую (служит средством передачи подтекста), эмоционально волевую (сообщает об эмоциональном состоянии вещателю) и дистинктивную (позволяет определять семантико-синтаксические связки высказывания, выделять логический и фразовый ударения и т.п.).Как видим, достаточно часто интонация речи может нести в себе значительно больше смысловая нагрузка, чем лексические единицы, в чем мы и убедились, проведя исследование ряда интонационных схем, которым было предоставлено оригинального звучания актерами фильмов, которые нас интересовали.

Как видим, в большинстве своем преобладает восходящий тон, однако имеют место и восходяще-нисходящий и нисходяще-восходящий. Хотя восходящий ядерный тон обычно применяется лишь в спокойном, ярко эмоционально невыраженном речи, в наших примерах, в сочетании с низкой шкалой он предоставляет словам актеров экспрессивности, достаточно сильной эмоциональной расцветки, и, вместе с тем, выступает носителем смысловой нагрузки, передавая внутреннее состояние главных героев на внешнее.