Языковая личность понятие, структура и её роль в кризисном политическом дискурсе

Размещено на http://www.allbest.ru/

Реферат

Языковая личность: понятие, структура и её роль в кризисном политическом дискурсе

Языковая личность: понятие и структура

Язык дипломатии - это язык, на котором государство говорит с внешним миром, а потому к стилю дипломатического общения предъявляются такие же требования, как к произведению художественной литературы. Вдовина О.А. Полиполярность мира и языка дипломатического общения // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия 'Лингвистика'. - 2009. Вып.8, №2 [135], - С. 41. Изначально высокая планка коммуникативных стандартов накладывает характерный отпечаток на языковую личность дипломата, которая, как утверждает Е.А. Вебер, оказывается в состоянии внутреннего конфликта персонального и институционального характера. Вебер Е.А. Опыт лингвистического исследования когнитивного диссонанса в английском дипломатическом дискурсе: автореф. на соиск. учён. степ. канд. филол. наук. 10.02.04. - Иркутск, 2004. - С. 18. С одной стороны, стремление воздействовать на адресата в нужном ключе, с другой - необходимость следовать предписанным правилам коммуникативной «игры» на мировой арене.

Опасность, которую таит в себе междисциплинарное исследование, связано в периодическом «соскальзывании» в предметное поле одной из инкорпорируемых в работе сфер науки. Изучение дипломатического дискурса и его агентов требует, как это ни странно, некоторого дистанцирования от проблемного поля международных отношений. Guillaume C. Russian Foreign Policy Discourse during the Kosovo Crisis: Internal Struggles and the Political Imaginaire // Research in Question №12 - December 2004. P. 4-7.

О языковой личности как совокупности коммуникативных, когнитивных и поведенческих характеристик лингвисты заговорили в 1930-е годы. Термин впервые употребил В.В. Виноградов применительно к категории образа автора в художественных произведениях.

Идеи В.В. Виноградова были подхвачены советскими языковедами. Всплеск исследовательского интереса к языковой личности пришёлся на 1980-е годы. В это время предпринимаются успешные попытки определить языковую личность в терминологическом, эпистемологическом и практическом плане. Согласно концепции Ю.Н. Караулова, языковая личность - это «человек, обладающий способностью создавать и воспринимать тексты, различающиеся

а) степенью структурно-языковой сложности;

б) глубиной и точностью отражения действительности;

в) определенной целевой направленностью». Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность, Изд. 7-е. / Ю.Н. Караулов. -- М.: Издательство ЛКИ, 2011. - С. 264.

Г.И. Богин акцентирует внимание на коммуникативно-деятельностном аспекте языковой личности, определяя её как «субъект речевой деятельности как носитель готовности создавать и принимать произведения речи (тексты)». Цит. по: Жумагулова Н.С. Модель языковой личности Г.И. Богина в ее отношении к современности В то же время модель языковой личности в теории Г.И. Богина, хоть и представляется более динамической, ориентированной на процесс коммуникации, а не на её факты, т.e. тексты, отличается высокой степенью упрощения и инвариантности, которая, в частности, касается языковых различий. Пятиуровневая модель языковой личности по Г.И. Богину подходит для решения лингводидактических задач и менее уместна при исследовании дипломатического дискурса. В этой связи методологически правильным будет взять за основу модель языковой личности Ю.Н. Караулова.

На сегодняшний день в структуре языковой личности выделяются пять уровней: вербально-грамматический, когнитивный, прагматический, эмоциональный и моторико-артикуляционный. Вербально-грамматический уровень или лексикон языковой личности охватывают единицы лексического и грамматического пластов языка: слово, морфема, дериват, тип управления в словосочетаниях etc. На когнитивном или тезаурусном уровне находят отражение элементы языковой картины мира носителя, в частности дефиниция, дескрипция, перифраза, фрейм, поговорка/пословица, фразеологизм, гипероним/гипоним, афоризм, концепт. Прагматический уровень или прагматикон языковой личности связан с её целями, интенциями и состоит из пресуппозиций, оценок, прецедентных текстов, сценариев и планов. Эмоциональный и моторико-артикуляционный уровни отсутствовали в изначальной классификации Ю.Н. Караулова. Тем не менее, они тесно связаны с планом «языкового сознания», представленным когнитивным и прагматическим уровнями языковой личности. Эмоциональный уровень или эмотикон подразумевает способность личности высказывать оценочные суждения. Моторико-артикуляционный уровень являет собой звучащую речь, несущую информацию о её носителе: пол, возраст, социальный статус, уровень образование, некоторые черты характера и эмоциональное состояние. Это может служить важной методологической находкой при изучении лингвистики жеста и тональности дискурса.

В содержании языковой личности также имеется ряд компонентов, коррелирующих с уровнями ЯЛ: мировоззренческий, культурологический, личностный.

Модель как функциональная аппроксимация объекта исследования предполагает некоторую идеализацию и известную степень научной абстракции. Построение модели языковой личности возможно на уровне индивида, типового представителя социальной/профессиональной группы, типового представителя homo sapiens. В настоящем исследовании предусмотрено построение моделей первых двух типов.

В соответствии с тремя уровнями, выделяемыми Ю.Н. Карауловым, изучение языковой личности предполагает реконструкцию внутреннего лексикона, построение тезауруса и прагматикона личности.

Единого мнения относительно того, что именно считать внутренним лексиконом, не существует. В настоящее время выработаны два подхода к этому понятию: статический и динамический. Апологеты статического подхода к понятию внутреннего лексикона рассматривают его как статичную систему, которая приравнивается ими к «известной индивиду части общенационального словарного запаса, хранящегося в памяти в том же виде, в каком слова описываются в печатных словарях и лексикологических исследованиях». Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Англо-русский словарь по лингвистике и семиотике. Около 9000 терминов. Изд-е 2-е, испр. и доп. -- М.: Институт русского языка им. В.В. Виноградова РАН, 2003 -- 640 С. Те, кто придерживается динамической трактовки понятия, считают внутренний лескикон функциональной системой, самоорганизующейся «вследствие постоянного взаимодействия между процессом переработки и упорядочения речевого опыта и его продуктами». Залевская А.А. Введение в психолингвистику: Учеб. пособ. для студен., обуч. по филол. спец. - М.: РГГУ, 1999. - С. 154. Иными словами, «динамисты» подразумевают под внутренним лексиконом языковой личности не пассивное хранилище слов, норм, правил, но их межпарадигмальные отношения, в которых они находятся.

Центральной единицей внутреннего лексикона признаётся слово, поскольку оно обладает способностью «репрезентировать и заменять в сознании человека определенный осмысленный им фрагмент действительности, указывать на него, отсылать к нему, возбуждать в мозгу все связанные с ним значения - как языковые, так и неязыковые, - и, в конечном счете, оперировать ими в процессах мыслительной и речемыслительной деятельности». Кубрякова Е.С. Язык и знание. На пути получения знаний о языке: части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. // - М.: Языки славянской культуры, 2004. -- (Язык. Семиотика. Культура). - библиогр. в конце разделов; указ. имен: с. 51.

Важным условием при исследовании внутреннего лексикона языковой личности является рассмотрение не только слов/словоупотреблений, но и их грамматических характеристик.

Применяющийся для анализа вербально-семантического уровня ассоциативный эксперимент не уместен в данном исследовании, поскольку требует обращения непосредственно к носителям, чьё языковое сознание подлежит такого рода экспликации. Коль скоро построение ассоциативно-вербальной сети представителей российского МИД невозможно, следует обратиться к иным способам анализа лексикона языковой личности.

Компромиссным вариантом в качестве метода исследования оказывается метод речевого портретирования, ставший популярным в последние годы в среде лингвистов. Он заключается в планомерном описании особенностей языковой личности в соответствии с поставленными исследователем задачами Иванцова Е.С. Проблемы формирования методологических основ лингвоперсонологии. // Вестник ТГУ. Филология. 2008. № 3 (4.). - С. 39. .

Согласно предложенной А.В. Болотновым процедуре лингвистического исследования тезаурусного уровня языковой личности, анализ состоит из пяти ступеней:

1) выявление доминирующих тем и связанных с ними семантических зон на основе анализа имеющихся в дискурсе ЯЛ тематических парадигм и актуализированных ими смыслов;

2) анализ представленных в дискурсе ЯЛ дат, событий, персоналий как отражение масштаба и характера знаний о мире ЯЛ и особенностей ее ассоциативной деятельности;

3) изучение отраженных в дискурсе ЯЛ прецедентных текстов (афоризмов, крылатых слов, пословиц и поговорок), воплощающих фрагменты интертекстуального тезауруса;

4) выявление генерализованных высказываний, отражающих различные стереотипы; сентенций индивидуально-авторского характера, репрезентирующих идеи ЯЛ;

5) определение вербализованных в дискурсе ЯЛ ключевых концептов и концептуальных структур.

Прагматический уровень языковой личности представляет собой совокупность интенций, коммуникативных стратегий и тактик, приёмов аргументации, к которым прибегает адресант высказывания. Восстановить прагматикон языковой личности из совокупности созданных ей произведений возможно при помощи интент-анализа. Интент-анализ подразумевает оценивание исследователем высказываний по трём критериям: чем вызвано высказывание, какова его целевая направленность и зачем оно нужно говорящему. При проведении интент-анализа представляется логичным воспользоваться словарём интенций Т.Н. Ушаковой и М. Н. Тиминой и классификацией стратегий И. И. Гулаковой.

Коммуникативная стратегия - это схема речевых действий, направленных на достижение коммуникативной цели. Она охватывает всю сферу построения процесса коммуникации и включает в себя планирование процесса речевой коммуникации в зависимости от конкретных условий общения и личностей коммуникантов, а также реализацию этого плана Иссерс О. С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. Изд. 5-е. -- М.: Издательство ЛКИ, 2008. - С. 54. . Коммуникативную тактику традиционно причисляют к более мелким коммуникативным «шагам» на пути к достижению цели, поставленной говорящим. Иначе говоря, тактика есть «некое речевое действие, направленное на решение одной задачи в рамках одной стратегической цели» Попова Е. С. Цит. по: Горячев А. А. Моделирование речевого воздействия в рекламном дискурсе: диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. - Санкт-Петербург. ГОУВПО «Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена», 2010. - С. 48-50. . Коммуникативный ход, следуя предложенной метафоре пути, уместно было бы назвать «шажком» - конкретным речевым приёмом, соответствующим стратегии.

До сих пор не существует единой классификации коммуникативных стратегий, так как исследователи отталкиваются от разных критериев анализа речевого воздействия. Наиболее разработанной считается классификация О. С. Иссерс. Она вычленяет общие и частные речевые стратегии (по степени глобальности намерений), основные (семантические) и вспомогательные (прагматические/риторические/прагматические). Е. М. Лазуткина ранжировала коммуникативные стратегии по такому признаку, как готовность к кооперации. Она выделила кооперативные и некооперативные стратегии. В основе классификации коммуникативных стратегий И. И. Гулаковой - психологическая установка. В зависимости от установки на партнёра по диалогу, против него или на его игнорирование исследовательница пишет о кооперативной, конфронтационной и нейтральной стратегиях, которые в свою очередь представлены конкретными тактиками. В исследованиях диалогической коммуникации, как правило, тактика «вычленяется по признаку одного единственного смысла, который может быть выражен самыми различными вербальными и невербальными средствами». Мы будем следовать классификации И. И. Гулаковой, что обосновывает её более подробное описание ниже:

1. Кооперативная стратегия речевого поведения отличается желанием коммуниканта (коммуникантов) урегулировать разногласия на основе кооперативного взаимодействия, достижение целей путем разрешения возникающих проблем. Данная стратегия может быть представлена двумя разновидностями: уступчивость (отказ коммуниканта от своих собственных интересов и коммуникативных целей и принятием интересов и целей партнера) и компромисс (поиск такого решения конфликтной ситуации, которое удовлетворяло бы обоих партнеров).

Характерны тактики убеждения, проявления сочувствия, смены темы, привлечения внимания, просьбы Заметим, сама И. И. Гулакова оговаривается, что приведённый ею список тактик далеко не полон..

2. Конфронтационную стратегию речевого поведения отличает наличие в ней конфликтогенов, провоцирующих собеседника к столкновению (e.g. речевые действия коммуниканта, вызывающие негативные реакции у партнера). Выделяют два вида конфронтации: агрессия и манипуляция. Агрессия есть демонстрация коммуникативному партнеру отрицательно заряженного эмоционального отношения, бывает инвективная (проявляется в ругани - инвективе), куртуазная (проявляется в повышенной семиотичности речевого поведения, обусловленной тяготением говорящего к этикетным формам социального взаимодействия) и рационально-эвристической (проявляется в косвенном выражении негативных эмоций с опорой на аргументацию).

Агрессия реализуется путём таких тактик, как оскорбление, возмущение, намек, ирония.

Манипуляция - это захват смыслового пространства коммуникации с тем, чтобы навязать партнеру свою коммуникативную стратегию. Находит воплощение при помощи тактик упрёка, угрозы, возмущения, отказа, прерывания собеседника etc.

3. Нейтральная речевая стратегия рассматривается как стратегия «избегания». Различаются две разновидности этой стратегии - активная и пассивная.

Активно-нейтральная стратегия по своим речевым проявлениям напоминает конфронтационную манипуляцию, но разница в том, что в случае манипуляции участник коммуникации не учитывает интересов своего коммуникативного партнёра, желая навязать ему свою точку зрения. Реализуется при помощи тактики прерывания собеседника, контроля над инициативой, просьбы. Пассивно-нейтральная стратегия поведения характеризуется отказом одного из партнёров от активного участия в диалоге и воплощается в тактиках молчания, умалчивания и игнорирования.

Конструирование модели языковой личности предполагает некоторую степень научной абстракции. Она может выражаться в ряде ограничений, в частности, низведении агентов дискурса до их узкопрофессиональных социальных ролей (дипломаты), округлении числовых показателей частоты встречаемости ключевых слов, тематического разнообразия, коэффициентов корреляции коммуникативных тактик etc.

Модель языковой личности, построенная на уровне индивида - одного из семи представителей МИД, уполномоченных артикулировать позицию Российской федерации по грузино-югоосетинскому конфликту в период с 6 марта по 15 сентября 2008 года, - и на уровне представителя социально-профессиональной группы (дипломаты), предполагает реконструкцию лексикона, построение тезауруса личности и интент-анализ. При этом единицей на первом этапе выступает слово, на втором - ключевое слово/группа слов, наиболее часто встречающихся в дискурсе дипломатов, на третьем - интенция. В ходе анализа прагматики языковой личности установленные намерения агентов дискурса будут разделены на 3 типа в соответствии с их направленностью на адресата (кооперативные), против адресата (конфронтационные) и вне адресата (нейтральные).

По словам разработчика классификации И.И. Гулаковой, кооперативная стратегия реализуется при помощи тактик убеждения, проявления сочувствия, смены темы, привлечения внимания, просьбы, конфронтационная - при помощи тактик оскорбления, возмущения, намека, иронии, упрёка, угрозы, возмущения, отказа, прерывания собеседника. Нейтральная стратегия находит воплощение с помощью тактик прерывания собеседника, контроля над инициативой, просьбы, молчания, умалчивания и игнорирования. Однако, вышеупомянутые стратегии могу быть реализованы и при помощи других тактик.

Прагматическая направленность «конфликтного» дипломатического дискурса

коммуникативный прагматический языковый дипломатический

Дискурс можно было бы условно определить как область приложения языковой личности, поскольку именно в дискурсе находят воплощение её когнитивные и коммуникативные аспекты; именно в дискурсе языковая личность проявляет себя как носитель языка с особым образованием, профессиональной принадлежностью, темпераментом.

Академический плюрализм и вариативность подходов современной лингвистики особенно заметны в попытках исследователей прийти к консенсусу относительно определения дискурса и методов дискурс-анализа. Некоторые ученые высказывают мнение, что и среди существующих попыток терминологизировать дискурс нет ни одной, которую бы следовало предпочесть. Кубрякова Е.С. О понятиях дискурса и дискурсивного анализа в современной лингвистике. Дискурс, речь, речевая деятельность: функциональные и структурные аспекты // Сборник обзоров. Серия "Теория и история языкознания" РАН. ИНИОН. - М., 2000. - С. 6. Так, Е.И. Шейгал постулирует знаковый подход к дискурсу, акцентируя внимание на его семиотической природе. Под дискурсом она понимает «семиотическое пространство, включающее вербальные и невербальные знаки, ориентированные на обслуживание данной коммуникативной сферы, а также тезаурус прецедентных высказываний и текстов». Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. Дис. ... д-ра филол. наук: 10.02.01. 10.02.19. - М.: РГБ, 2005 - С. 21. Такой абстрактный подход исключает конституирующий характер дискурса, i.e. знаки дискурса ориентированы не только на обслуживание конкретной коммуникативной сферы, но и на её создание и совершенствование. Кроме того, рассматривая дискурс исключительно с семиотических и лингвистических позиций, исследователь пренебрегает его погружённостью в социум.

Иначе определяют дискурс представители критического направления в дискурс-анализе. Во главу угла они ставят социальную роль дискурса, который, будучи формой социальной практики, конституирующей социальный мир и конституирующейся в других социальных практиках, обладает способностью оформлять существующие социальные практики и насаждать их. Йоргенсен М., Филипс Л. Дискурс-анализ. Теория и метод / Пер. с aнгл.- 2-е изд., испр. / М. Йоргенсен, Л. Филипс. -Х.: Изд-во "Гуманитарный Центр", 2008. - С. 110 Размытость, присущая критическому пониманию дискурса, породила множество дискуссий о границах дискурсивных явлений. Э. Лакло и Шанталь Муфф считают, что дискурс - единственная форма социальной практики. Это означает, что все окружающие высказывания, равно как и те, что продуцируют члены языкового сообщества, есть дискурс. Норман Фэркло признаёт существование как дискурсивных, так и недискурсивных практик. До сих пор остаётся нерешённым вопрос о наложении дискурсов.

«Компромиссом» между двумя вышеназванными подходами к определению дискурса выступает формулировка Н.Д. Арутюновой, которая трактует дискурс как «связный текст в совокупности с экстралингвистическими, прагматическими и другими факторами; текст, взятый в событийном аспекте, речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизма их сознания (когнитивных процессах)». Цит. по: Кубрякова Е.С. О понятиях дискурса и дискурсивного анализа в современной лингвистике. Дискурс, речь, речевая деятельность: функциональные и структурные аспекты // Сборник обзоров. Серия "Теория и история языкознания" РАН. ИНИОН. - М., 2000. - С. 9-10. Именно такое прочтение термина в совокупности с трёхмерной моделью дискурса Норманна Фэркло, в соответствии с которой дискурс понимается как

1) социальная практика;

2) разновидность языка, используемого внутри специфической области;

3) способ говорения, который придаёт значение жизненному опыту с определённой позиции, ляжет в основу понимания дискурсивных явлений в настоящем исследовании. Цит. по: Йоргенсен М., Филипс Л. Дискурс-анализ. Теория и метод / Пер. с aнгл.- 2-е изд., испр. / М. Йоргенсен, Л. Филипс. -Х.: Изд-во "Гуманитарный Центр", 2008. - С. 118.

Таким образом, дипломатический дискурс - это тексты или устная/письменная речь представителей внешнеполитического ведомства, рассматриваемая как:

1) целенаправленное социальное действие;

2) фактор социальной интеракции, влияющий на когнитивные процессы его агентов.

Дипломатический дискурс, как и любой дискурс институционального типа, представляет собой коммуникацию в заданных рамках статусно-ролевых отношений. Свой отпечаток накладывает и профессиональная принадлежность агентов дискурса - работников дипломатической службы. В соответствии с действующим российским законодательством они являются федеральными государственными служащими, исполняющими обязанности по государственной должности в системе Министерства иностранных дел Российской Федерации за денежное вознаграждение, выплачиваемое из средств федерального бюджета. Их главная задача -- практическое и высокопрофессиональное участие в осуществлении внешнеполитических функций российского государства. Работники дипломатической службы являются базовой составной частью кадров Министерства иностранных дел Российской Федерации, основным квалифицированным ядром ведомства, выполняющим его функции и задачи.

На основе исследований дипломатического дискурса в России и за рубежом, представляется возможным выделить следующие жанрообразующие признаки дипломатического дискурса:

· наличие агентов - руководителей государств и дипломатов высшего ранга (министры, послы, специальные представители и т.д.);

· наличие клиента первого порядка - представителя дипломатического ведомства - и второго порядка - граждан страны;

· международные, региональные и локальные конфликты и способы их урегулирования как основная тема дипломатического дискурса;

· наличие цели агентов дипломатического дискурса, заключающейся в обеспечении преемственности в защите национальных интересов и благосостояния народа, осуществлении внешнеполитической деятельности от лица государства, предотвращении вооруженного конфликта (войны) и укреплении мира, а также доведении до сведения широкой аудитории позицию государства в своих выступлениях;

· устные (переговоры, формальные и неформальные беседы, выступления государственных деятелей), письменные (послания, ноты, меморандумы, письма, телеграммы глав государств, правительств с изложением в них позиции по актуальным проблемам современности Борунков А.Ф. Дипломатический протокол в России. Изд. 3-е, доп. - М.: Междунар. отношения, 2007. - С. 71-72. ) и устно-письменные (интервью сотрудников дипломатической службы высшего ранга средствам массовой информации, стенограммы выступлений и ответов на вопросы на международных конференциях, заседаниях международных организаций) способы коммуникации; Особо отметим, что наряду с традиционными дипломатическими документами существуют и нетрадиционные - выступления государственных деятелей, письма и послания первых лиц стран и их правительств, ответы на вопросы журналистов, выступления на международных конференциях и форумах - не имеющие строгой формы, что расширяет их возможности с точки зрения постановки и освещения проблем в международных делах

· институциональность (вхождение Министерства иностранных дел России в систему исполнительной власти российского государства в качестве отдельного ведомства, работа которого регламентирована указами президента, постановлениями Правительства России и федеральными законами); О нормативно-правовых актах, определяющих полномочия МИД России, задачи и функции его структурных подразделений

· закрытость (закрытый характер процесса принятия решений), клишированность (предписания относительно вида документа и обязательных к употреблению формул);

· интердискурсивность (отношения комплементарности с политическим, медийным, юридическим и военным типами дискурса);

· хронотоп (зал заседаний на стадии ведения переговоров и кабинет на стадии подготовки переговоров);

· ключевые ценности (истина, правда, знание и исследование);

· коммуникативные стратегии (дискурсивные формулы, составляющие дипломатический язык, под которым также имеется в виду

1) язык, употребляемый дипломатами для письменных и устных контактов;

2) терминология, технические фразы, ставшие частью дипломатического словаря, формульные модели дипломатического этикета);

· прецедентные (культурогенные) тексты (декларации, заявления, ноты, меморандумы, памятные записки, коммюнике etc., ставшие в настоящее время частью истории развития международных отношений).

Конфликт -- это процесс и одновременно результат, конфронтационное взаимодействие субъектов со своими целями, интересами и мировоззрением, Туркина О. А. Дискурс конфронтации и соперничества. - С. 123 иногда сопровождающийся применением силы. В этом случае он квалифицируется как вооружённый и носит деструктивный характер. Если в противостояние вступают два института, государства, то конфликт является институциональным Глухова А., Рахманин В. Политическая Конфликтология: Учебное пособие. - Воронеж: Воронежский государственный университет, 2002. - С. 145- 149. . Отличие политического конфликта от конфликтов межличностных etc в том, что он концентрируется вокруг политических ценностей: поддержания/утверждения власти, авторитета, статуса кво.

Изучение репрезентации вооружённых конфликтов получило широкое распространение среди представителей таких отраслей научного знания, как политология, международные отношения, конфликтология, социология, межкультурная коммуникация, лингвистика, дискурс-анализ. Исследователи конфликтного дискурса рассматривают его на разных стадиях: зарождение, протекание, урегулирование. Особый интерес в академической среде снискала представленность дискурсов военных противостояний в средствах массовой информации. В то же время отмечается ангажированность СМИ, а некоторые эксперты причисляют журналистов если не к участникам конфликта, то, по крайней мере, к акторам, опосредованно ответственным за эскалацию напряжённости в проблемном регионе. Багдасарян Л. Дискурс урегулирования Нагорно-карабахского конфликта: образы врага и партнёра. // Центральная Азия и Кавказ. №3 (39). 2005. - С. 43-44.

Основными признаками политического конфликта с точки зрения лингвистики являются биполярность (противостояние двух начал), наличие субъектов конфликтного взаимодействия и активность, направленная на преодоление противоречия (-ий). Коммуникативные усилия, применяемые с целью нивелирования или ликвидации посылки, лежащей в основе конфликта, в дипломатическом дискурсе называются установкой на бесконфликтное общение или коммуникативным смягчением. Английский вариант этого термина (mitigation/митигация) на удивление прижился в отечественном академическом дискурсе.

Изучению конфликта посвящено немало работ в научном поле лингвистики за её пределами. Не останавливаясь на исследованиях конфликтогенных ситуаций в рамках социальных наук, обратимся к трём наиболее актуальным на сегодняшний день лингвистическим подходам к рассмотрению конфликта: социолингвистическому, когнитивному и прагма-лингвистическому. В рамках социолингвистического подхода конфликт рассматривается как столкновение двух и более субъектов как представителей разных «контекстуальных систем», акцент делается на словесном репертуаре, языковых обычаях и шаблонах речевого поведения агентов. Классифицируются типы участников конфликта (конструктивный, деструктивный, конформный), описывается механизм контекстуализации (обеспечение понимания: переключение кодов, интонация, невербалика).

Когнитивный подход к дискурсу конфликта предполагает анализ не просто ментальных процессов, а скрытых ментальных сущностей, лежащих в основе этих процессов. Центральным понятием для когнитивного подхода становится концепт конфликта, а концептуальный анализ - основным методом изучения конфликтного дискурса.

Прагма-лингвистический подход к изучению конфликтного дискурса помещает в центр внимания анализ проблемы выбора говорящим языковых единиц в ситуации конфликта и рассмотрение того, как этот выбор сказывается на характере взаимодействия коммуникантов. Центральными понятиями становятся интенции говорящего, речевая ситуация, компетенция говорящего, уровень языковой и интеллектуальной готовности слушающего к восприятию речи говорящего. В подобном ракурсе конфликтный дискурс может рассматриваться как реализация прагматических актов - стратегий и тактик, которые, с одной стороны, регулируют коммуникативное и речевое поведение участников конфликта, с другой - провоцируют конфликт в гармоничном общении. Такое прочтение конфликта подразумевает наличие в нем маркеров, которые связаны с различного рода несоответствиями, непониманием, нарушением прагматических максим общения или интуитивно ощущаемых закономерностей речевого общения. Ключевым в рамках прагма-лингвистического подхода к изучению конфликтного дискурса является выявление специфики стратегически-тактического поведения, вписанного в реальный контекст ситуации.

М.Ю. Сейранян относит к типическим характеристикам конфликтогенного дискурса следующие положения:

- детерминированность культурой. Культура языкового сообщества задаёт поведенческие стандарты, следование которым подтверждает национальную идентичность;

- обусловленность глобальным и реальным контекстом. Взаимодействие двух (и более) субъектов, в особенности публичное, невозможно, да и неуместно рассматривать исключительно с лингвистической точки зрения. Для выявления интенций коммуникантов и посылок, лежащих в основе конфликта, требуется знание социальных, прагматических, ситуативных, культурных, исторических, идеологических и прочих условий интеракции субъектов;

- интер- и интратекстуальность. По сути, конфликтогенный дискурс является пограничным объектом, находящимся на пересечении различных дискурсов. При этом место другого дискурса не рядом с ним, а внутри него;

- динамичность и лабильность. Модели и стили поведения, тональность общения модифицируются согласно ситуации;

- неоднозначность. Конфликтный дискурс допускает свободу интерпретации, наличие амбивалентных стратегий и тактик, истинный статус которых становится известен по реакции адресата.

Таким образом, языковая личность есть особый социально-профессиональный феномен, образуемый взаимодействием лингвистических и экстралингвистических факторов, как то: социальный статус, позиция в служебной иерархии, языковая мода в сфере государственного управления, мировая политическая повестка. В случае с дипломатом как государственным служащим -- это не просто личность профессионала. Профессиональную речь дипломатических работников отличает общественно-коммуникативная значимость, обусловленная функциями госслужбы: это язык, на котором говорит власть. Язык - мощное орудие власти, он играет важную роль в идеологическом обеспечении деятельности государственного аппарата, в формировании государственной идеологии и утверждении государства как политического актора на мировой арене.

Следовательно, в институциональном общении, особенно в строго официальном, требования к речевой культуре, языковой и коммуникативной компетенции её агентов очень высоки. Все вышеперечисленные навыки для дипломатов являются важной составляющей профессиональной компетентности. От их уровня, от количества и качества ошибок, которые они допускают, зависит репутация учреждения, в котором они работают, и авторитет органов государственного управления в целом.

Литература

1. Алтунян А.Г. Анализ политических тексов. Учебное пособие для студентов высших учебных заведений / А.Г. Алтунян. - М.: Университетская книга; Логос, 2006. - 384 с.

2. Ашева А.А. Теория языковой личности в русистике: проблемы и перспективы развития / А.А. Ашева// Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 2: Филология и искусствоведение. №4 (107). - Майкоп, 2012. С. 663-672

3. Багдасарян Л. Дискурс урегулирования Нагорно-карабахского конфликта: образы врага и партнёра / Л. Багдасарян. // Центральная Азия и Кавказ. №3 (39). 2005. - С. 35-44

4. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Англо-русский словарь по лингвистике и семиотике. Около 9000 терминов. Изд-е 2-е, испр. и доп. / А.Н. Баранов, Д.О. Добровольский, М.Н. Михайлов, П.Б. Паршин, О.И. Романова; Под ред. А.Н. Баранова и Д.О. Добровольского. -- М.: Институт русского языка им. В.В. Виноградова РАН, 2003 -- 640 С.

5. Белоус Н.А. Функциональные особенности конфликтного дискурса / Н.А. Белоус. Лингвистика и межкультурная коммуникация. №4. 2008. - С. 152-158.

6. Болдина О.П. Внутренний лексикон как один из источников описания языковой личности / О.П. Болдина. Русская языковая личность в современном коммуникативном пространстве [Текст]: Материалы Международной научной конференции (22-23 ноября 2012 г.) / отв. ред. Е.В. Белогородцева. - Бийск: ФГБОУ ВПО «АГАО», 2012. - С. 5-10

7. Болотнов А. В. Изучение языковой репрезентации тезаурусного подстиля публичной языковой личности в медиадискурсе/ А. В. Болотнов. Вестник Томского государственного университета. №371. 2013. - С.11-15

8. Болотнова Н.С. Идиостиль публичной языковой личности в аспекте константных и переменных признаков // Сибирский филологический журнал. 2015. №3. - Томский государственный педагогический университет. 2015. - С. 203-214.

Размещено на Allbest.ru