Особенности невербальной коммуникации в американской и русской культурах

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН ЦЕНТРАЛЬНО-КАЗАХСТАНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ «МГТИ-ЛИНГВА»

Факультет переводческий

Дипломная работа

Специальность: 5В0207-Переводческое дело

Дисциплина: Теория и практика перевода

“Non-verbal communication by means of national-cultural aspects”

Дневное (очное) отделение

Комиссарова Е.В. (РАП-41)

Научный руководитель:

Старший преподаватель

Половинка М.К.

г. Караганда, 2011

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. НАЦИОНАЛЬНО-КУЛЬТУРНАЯ СПЕЦИФИКА ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ВЕРБАЛЬНОГО И НЕВЕРБАЛЬНОГО КОМПОНЕНТОВ КОММУНИКАЦИИ

1.1 Национально-культурная специфика коммуникации

1.2 Перевод как посредничество при межкультурной коммуникации

ГЛАВА II. ПЕРЕДАЧА НЕВЕРБАЛЬНЫХ ЛЕКСИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ ПО СРЕДСТВАМ РУССКОЙ И АМЕРИКАНСКОЙ КУЛЬТУР

2.1 Невербальная коммуникация и ее компоненты

2.2 Различия и сходства невербальной коммуникации русской и американской культур

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЯ

Введение

Поскольку нельзя понять язык, не имея представления об условиях, в которых живет народность, говорящая на данном языке , постольку представляется полезным в процессе речевой коммуникации ориентироваться на знание национально-культурной специфики речевого поведения носителей разных языков. Только в этом случае владение двумя языками сможет способствовать адекватному пониманию двух культур. Любой перевод является не только взаимодействием двух языковых систем, но и взаимодействием разных культур. Из этого следует, что переводчик должен иметь достаточно полное представление о культуре другого народа как об особой форме организации представлений о мире в коллективном сознании народа и о тех расхождениях, которые существуют в представлениях людей, принадлежащих к разным этносам, в их представлениях о жизни вообще и о жизни других народов в частности. Перевод переносит содержание оригинала с максимально полной передачей национальной культуры, с сохранением полного его смысла с одного языка на другой.

Актуальность выбранной темы определяется тем, что данная тема направлена на пополнение знаний о невербальном взаимодействии между людьми. А для профессии переводчика это важно в двойне, так как переводчик должен не только переводить иностранную речь, но так же должны уметь понимать чувства и эмоции людей, что бы правильно и в полной мере перевести их слова. Актуальностью темы исследования является так же то, что сегодня все более становится очевидным тот факт, что человечество развивается по пути расширения взаимосвязей и взаимозависимости различных стран, народов и культур.

Различные по своей истории, традициям, языку и религии культуры развиваются, взаимодействуют и влияют друг на друга посредствам межкультурной коммуникации.

Процесс перевода всегда имеет два аспекта -- язык и культуру, так как они неразделимы. Язык и культура взаимосвязаны: язык не только выражает культурную реальность, но и придает ей форму. Рассматривая перевод как акт двуязычной коммуникации, важно учитывать различия культур ее участников.

Процесс нарастания взаимозависимости культур имеет как положительные, так и отрицательные стороны. Культурные различия сказываются на отношении к множеству проблем, в частности, приводят к столкновениям и конфликтам культур. Весьма часто эти конфликты происходят из -за элементарного взаимного незнания культурных особенностей.

В этой ситуации и встает задача исследования проблем межкультурной коммуникации, в том числе роли перевода в процессе межкультурного общения, теоретического осмысления условий и возможностей максимального взаимопонимания ради снижения остроты конфликтов, достижения позитивного эффекта межкультурного общения. Так же, целью работы является- раскрытие сущности и проблем невербального общения в процессе межкультурной коммуникации. Исходя из цели данной дипломной работы, можно выделить следующие задачи:

1. Проанализировать и объяснить значение основных элементов невербальной коммуникации;

2. рассмотреть невербальные компоненты коммуникации;

3. охарактеризовать перевод как межкультурную коммуникацию.

4. Рассмотреть национально-культурную специфику коммуникации.

Объект исследования: невербальная коммуникация.

Предмет исследования: особенности невербальной коммуникации в американской и русской культурах.

Для решения поставленных задач использовались следующие методы исследования:

1.Теоретические-анализ национально-культурной специфик коммуникации; анализ невербальной коммуникации и ее компонентов.

2. практические- анализ перевода как посредничества при межкультурной коммуникации; различия и сходство невербальной коммуникации русской и американской культуры.

Структура работы: введение, две главы, заключение, библиографический список, приложения.

ГЛАВА 1. НАЦИОНАЛЬНО-КУЛЬТУРНАЯ СПЕЦИФИКА ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ВЕРБАЛЬНОГО И НЕВЕРБАЛЬНОГО КОМПОНЕНТОВ КОММУНИКАЦИИ

1.1 Национально-культурная специфика коммуникации

Изучение национально-культурной специфики языкового сознания является одним из актуальных направлений в современной психолингвистике.

Для изучения культур и различий между культурами используется ассоциативный эксперимент. Свободные ассоциации предлагают плодотворный, и, возможно, самый лучший способ изучения языкового сознания как субъективной репрезентативной системы. Мир отражается в нашем сознании через интернализированные субъективные репрезентации. Ассоциации предоставляют информацию о культуре, верованиях, представлениях и когнитивных структурах индивидов, социальных, этнических и культурных групп. Ассоциативный эксперимент дает богатый материал для межкультурных исследований, позволяет выявить как “общечеловеческие” характеристики свободных ассоциаций, так и специфику связей между словами в условиях различных культур. Овладевая другим языком, человек, тем самым, овладевает и другой картиной мира, отраженной в этом языке, а следовательно той формой, в которой существует иноязычное сознание. Поскольку “нельзя понять язык, не имея представления об условиях, в которых живет народность, говорящая на данном языке” постольку представляется полезным в процессе речевой коммуникации ориентироваться на знание национально-культурной специфики речевого поведения носителей разных языков. Только в этом случае владение двумя языками сможет способствовать адекватному пониманию двух культур [1.3]. Проблема состоит не в усвоении безэквивалентной лексики, являющейся сигналами национально-культурной специфики языка, а в своеобразии лексикографических эквивалентов слов: книга, дорога, дерево и др., в индивидуальном сознании представителей разных этнических культур, указывающих на разные чувственно-конкретные образы, разные ассоциации и представления. С этой точки зрения безэквивалентной оказывается почти вся лексика, настолько специфичны и своеобразны образы, ассоциации и представления носителей разных языковых культур о сходных явлениях действительности. Опыт межкультурной коммуникации свидетельствует о том, что, даже владея языком собеседника, носители разных национальных культур действуют по “своим” моделям поведения, употребляют “свои” кинесические и проксемические системы, опираются на “свои” культурные знания. Поэтому взаимодействие представителей разных лингвокультурных общностей осложняется кроме языковых, такими национально-специфическими компонентами культуры, как традиции, обычаи, быт, повседневное поведение, национальные картины мира, национальные особенности мышления и психики, национальное искусство. [2. 37,48]

В процессе межкультурной коммуникации представители разных этносов воспринимают “чужую” культуру через свою собственную, опосредуя понимание чужого сознания своим сознанием, следствием чего является различная степень непонимания специфических форм существования “чужой” культуры. Для достижения полного взаимопонимания в процессе межкультурного общения необходимо делать некоторую “поправку” на национальную специфику другой культуры, т.е. использовать своеобразный “коэффициент”, который облегчал бы контакт между культурами Межкультурное общение - общение носителей разных культур (и обычно разных языков). «При помощи метафоры «носитель национальной культуры» обычно описывают качества сознания человека, которое сформировалось при «присвоении» определенной национальной культуры. Под этими качествами сознания в современной когнитивной психологии в первую очередь имеют в виду знания: перцептивные (сформулированные в результате переработки перцептивных данных, полученных от органов чувств), концептуальные (формируемые в ходе мыслительной деятельности, не опирающейся непосредственно на перцептивные данные), процедурные (описывающие способы и последовательность использования перцептивных и концептуальных данных).» [3.45,54] «Эти знания в виде образов сознания и представлений (в лингвистике они описываются чаще всего понятием значения слова), ассоциированные со словами, … используются коммуникантами для построения мыслей при кодировании и декодировании речевых сообщений.» Е.Ф. Тарасов предлагает использовать психологическое представление «образ сознания» вместо привычного понятия «значение» как знания, ассоциированного со словом, общего для всех носителей языка.

Специфика общения при использовании конкретного национального языка состоит 1) в специфике построения речевой цепи согласно грамматическим правилам данного языка; и 2) в специфике образов сознания, отображающих предметы конкретной национальной культуры. Следовательно, для достижения взаимопонимания необходимо, чтобы коммуниканты обладали 1) общностью знаний об используемом языке; 2) общностью знаний о мире в форме образов сознаний. Носители разных языков могут понимать друг друга в той мере, в какой образы их сознаний совпадают, несовпадение этих образов служит причиной непонимания при межкультурном общении. Главной причиной непонимания является не различие языков, а различие национальных сознаний коммуникантов.

Проблему «общения носителей разных национальных культур» целесообразно понимать как проблему «общения носителей разных национальных сознаний». Процесс межкультурного общения происходит в форме «общения сознаний». Диалог культур может происходить как обмен культурными предметами, деятельностями (способами осуществления деятельностей) и как обмен образами сознания, ассоцированными с конкретными словами и описанными в текстах. Диалог культур протекает только в сознании носителя конкретной культуры, который постигает образы сознания носителей другой культуры в ходе рефлексии над различиями квази-идентичных образов своей и чужой культур.

Диалог культур является не столько общением разных сознаний, сколько общением образов разных культур в рамках одного сознания. «Первоначальный диалог культур происходит в сознании билингва, который, владея образами сознания своей и чужой культур, рефлексирует над различием этих образов…». [3.9] Чужая культура воспринимается как «отклоняющаяся от нормы», нормой считаются образы своей культуры. Чужая культура постигается путем приведения чужих образов сознания к образам своей культуры.

«Большинство образов сознания имеет языковое отношение. В обществе постоянно формируются новые образы сознания при помощи старых образов в процессе производства и восприятия развернутых текстовых описаний и только затем получают отношение в виде отдельного слова. [4.58-159]

Для межкультурного сопоставления образов сознания необходимо предварительно описать и зафиксировать знания, входящие в эти образы. При этом возникают трудности, например, искажение образов сознания в их отношениях и описание неосознаваемых или не полностью осознаваемых слоев сознания. Национально-культурная специфика речевого общения, складывается под влиянием системы факторов, действующих на разных уровнях организации процессов общения и имеющих разную природу. Это факторы, связанные с культурной традицией; факторы, связанные с социальной ситуацией и социальными функциями общения, соотносятся с функциональными подъязыками и функциональными особенностями, а также с этикетными формами; факторы, связанные с этнопсихологией в узком смысле, т.е. с особенностями протекания и опосредования психических процессов и различных видов деятельности; факторы, определяемые спецификой языка данной общности [5. 191-192]. Ставя проблему возникновения национальной специфики языков и культур, а также ее роли в процессе межкультурной коммуникации. Несовпадение в разных культурах условий при включении в универсальную структуру деятельности способствуют созданию национально-культурных вариантов осуществления идентичных деятельностей. Национально-культурная специфика деятельностей проявляется, следовательно, в социально одобренных в данной локальной культуре стандартных способах совершения действий» [5. 189]. По современным представлениям, язык является важнейшим знаком принадлежности его носителей к определенному этносу. С одной стороны, язык выступает как главный фактор этнической интеграции, с другой стороны, он же является основным этнодифференцирующим признаком этноса. В связи с этим в науке возникает понятие языковая картина мира, имеющая этническую специфику. Существует однако мнение, что языковая картина мира не является ни этнически специфичной, ни национально. «Культурная информация, закодированная в языковых единицах, далеко не обязательно ограничена рамками одного языка и национально-специфическими средствами выражения.

В качестве доказательства приводится «Библия», универсальная по общечеловеческому и общекультурному содержанию. Но не учитывается тот факт, что при безусловном наличии интерсубъектного ядра в языковых, культурных, концептуальных картинах мира достаточный объем содержания этих картин мира занимает личностно-субъективная информация. К компонентам культуры, несущим национально-специфическую окраску, относят традиции как устойчивые элементы культуры, а также обычаи и обряды, выполняющие функцию неосознанного приобщения к господствующей в данном обществе системе нормативных требований; быт, бытовую культуру, тесно связанные с традициями; повседневное поведение (привычки), мимический и пантомимический коды, используемые некоторой лингвокультурной общностью; национальные картины мира, отражающие специфику восприятия окружающего мира, национальные особенности мышления носителей некоторой культуры; искусство. Комплексные исследования межкультурных взаимодействий ведутся в контексте межэтнических взаимодействий [6.7-22]. В основу ценностной концепции положено понимание культуры как совокупности материальных и духовных ценностей, имеющих свой аспект рассмотрения в структуре различных наук. Деятельностный подход рассматривает культуру как вне биологически выработанный и передаваемый способ человеческой деятельности. Так, С.А. Арутюнов выделяет две модели межкультурного взаимодействия: взаимодействие локальных культур с общемировой индустриально-городской культурой и взаимодействие локальных культур друг с другом (в частности, между этническими культурами), при этом одна из культур выступает донором, а другая - реципиентом [1. 157].

Оставаясь в рамках деятельностного подхода к сущности культуры, исследователи говорят об односторонней направленности межкультурных взаимодействий: передача накопленных культурных ценностей от высокоразвитой культуры к слаборазвитой. Знаковый подход, изучая культуру как совокупность знаков и знаковых систем (мифология, язык, религия, искусство и т.д.), обосновывает двунаправленность межкультурных взаимодействий. Культура, согласно данному аспекту, представляет собой механизм коллективной памяти, интеллектуальные свойства которого подразумевают наличие коллективного сознания. Коллективная память этноса формируется в результате семиотического освоения окружающего природного и социального мира. Процесс освоения включает в себя определение себя и других в качестве объектов своего сознания и осмысления взаимодействий с ними. Осознание отличий между представителями «своей» и «другой» этнической общности в результате сопоставления, основанного на принципе «мы-они», способствует возникновению представлений об общих для всех членов данного этноса специфических чертах, отражающих особенности «мы». А.М. Аблажей выделяет типы взаимодействия культур: локальные (этнические) культуры; субкультуры, существующие в рамках единой культуры; представители разных культуры, вступающие в индивидуальное взаимодействие. Культура определяется им как локально ограниченное, в структурном отношении целостное образование, главную роль в котором играют мифология, язык, религия, искусство, обычное право и т.д. Межкультурные же взаимодействия не носят закономерного характера, не имеют четко выраженной направленности [7.13]. Существенный признак в межкультурных взаимодействиях, связанный с изменением в определенный момент направленности потока информации.

Доминирование одной культуры над другой сопровождается неприязнью принимающей культуры, что служит для последней импульсом к расширению воздействия и утверждению древности своей культуры в момент смены направления воздействия, что и происходит в современном российском обществе. Крайними проявлениями межкультурного воздействия служат различного рода этнические конфликты, ассимиляции. Ядро культуры концентрирует в себе нормы, стандарты, эталоны и правила деятельности, а также систему ценностей, выработанных в реальной истории данного этнического, профессионального или религиозно-культурного целого. Ядро культуры обладает высокой устойчивостью и минимальной изменчивостью, хотя и его стабильность относительна: оно как информационное образование изменяется и трансформируется медленнее, чем защитный пояс. Современная отечественная этнология рассматривает этническую культуру как совокупность присущих этносу способов освоения условий своего существования, направленных на сохранение этноса и воспроизводство условий его жизнедеятельности.

Главным здесь является функциональный аспект культуры, понимание ее как адаптивного механизма, облегчающего человеку жизнь в окружающем мире. Более того, защитные механизмы этнической культуры направлены на преодоление конкретной угрозы извне. В качестве защитного механизма выступает сама этническая культура - такая первичная систематизация мира, которая дает принципиальную возможность действовать. Это связано с формированием центральной зоны культуры, содержанием которой являются этнические константы, т.е. с формированием этнического бессознательного.

Во-вторых, это адаптация центральной зоны культуры к конкретным условиям существования этноса, что связано с кристаллизацией вокруг центральной зоны инвариантов этнической картины мира и способствует самоконструированию этноса. В-третьих, это искаженное восприятие членами этноса реальности, а именно невосприимчивость их к информации, противоречащей содержанию этнических констант (можно смотреть, но не видеть). При столкновении с опасностью этнос первым делом старается вписать ее в уже существующую картину мира, часто не замечая имеющиеся несоответствия между ними, что объясняется высокой устойчивостью этнической картины мира. Только когда реальность слишком явно не укладывается в эту картину, традиционное сознание этноса начинает распадаться. Это означает, что этносу нужно сформировать новую картину мира, сохраняя в неприкосновенности центральную зону культуры.

1.2 Перевод как посредничество при межкультурной коммуникации

Говоря о межкультурной коммуникации, следует говорить как о различении самого явления межкультурной коммуникации, так и об отрасли научного лингвистического знания, изучающего данное явление. Общеизвестно, что толчком к появлению межкультурной коммуникации как научно-практического знания (в первую очередь, практического) стала сугубо практическая причина: «Правительственные чиновники и бизнесмены, работавшие за границей, часто обнаруживали свою беспомощность и неспособность разобраться в ситуациях непонимания, возникавших при работе с представителями других культур. Нередко это приводило к конфликтам, взаимной неприязни, обидам. Даже совершенное знание соответствующих языков не могло подготовить их к сложным проблемам работы за границей. Постепенно возникло осознание необходимости изучения не только языков, но и культур других народов, их обычаев, традиций, норм поведения. Специфические особенности каждой этнокультуры культурологи определяют как « язык культуры», который в рамках конкретной культуры может рассматриваться «как система знаков и их отношений, посредством которых устанавливается координация ценностно-смысловых форм и организуются существующие или вновь возникающие представления, образы, понятия и другие смысловые конструкции

Перевод -- это акт не только лингвистический, но и культурный, акт коммуникации на границе культур. Процесс перевода всегда имеет два аспекта -- язык и культуру, так как они неразделимы. Язык и культура взаимосвязаны: язык не только выражает культурную реальность, но и придает ей форму. Смысл лингвистического элемента ясен только тогда, когда он согласуется с культурным контекстом, в котором употребляется. Переводчики должны уделять большое внимание различиям в качестве и степени конвенциональности при переводе текста с языка одной культуры на язык другой. Одной из основных характеристик перевода является «ситуация двойного послания», когда переводчику приходится связывать культурный контекст исходного текста и культурно-коммуникативные особенности текста перевода.

Трансформация -- это техника перевода, при которой происходит процесс переноса слова из языка оригинала в язык перевода. Трансформация, включает транслитерацию -- написание слова буквами алфавита языка перевода, носитель которого сможет его прочесть. Подобная трансформация конкретна и лаконична. Она подчеркивает культурный аспект, однако не передает содержания, и сообщение не представляет коммуникативной ценности. Трансформация блокирует понимание .

Компонентный анализ представляет собой разложение лексических единиц на смысловые компоненты в соотношении один к двум, трем или четырем . Метод компонентного анализа исключает культурный аспект, выделяя смысл сообщения. Он не воспроизводит прагматический потенциал оригинала и не обладает практической составляющей . Исследователь также считает, что перевод следует адаптировать для чтения на языке перевода, даже если исходный текст предназначен вовсе не для читателя, а только для самого автора. Локальный ситуативный контекст должен дать ответы на вопросы: кем, когда и зачем был написан текст, кто и с какой целью будет его читать? Все эти вопросы помогут понять, как написан, истолкован, переведен и прочитан тот или иной текст. Ситуативный контекст сам по себе является частью большого культурного мира. Переводчик, которому удается найти правильные ответы на эти вопросы, успешно решает все проблемы, возникающие в межкультурной коммуникации.[8.34]

Перевод -- это процесс замещения текста на одном языке текстом на другом языке. Текст -- это не простой набор элементов: слова и предложения, которые мы используем в процессе коммуникации, могут иметь различные значения, если менять их сочетания. Поэтому переводить необходимо текст целиком, а не отдельными предложениями и словами. При переводе коммуникативного текста необходимо сохранять его культурные особенности. Чтобы достичь адекватности перевода, лингвист должен быть знаком с культурой как исходного языка, так и языка перевода, знать цель коммуникации и целевую аудиторию. Необходимо помнить, что из-за разницы в культуре и языке точного перевода и быть не может. Единственное, на что можно надеяться, -- приблизительность. Чем больше сходства между системами и культурами двух языков, тем более продуктивным будет перевод при межкультурной коммуникации.

В статье предпринимается попытка анализа переводов названий культурных объектов с русского на английский язык. На основе сопоставительного анализа частных переводческих стратегий, которые используются переводчиками при переводе русских исторических реалий, относящихся к определенной семантической группе, автор рассматривает степень вариативности стратегий, применяемых переводчиками, принадлежащими к разным лингво культурным сообществам. Ключевые слова: Межьязыковая коммуникация, межкультурная коммуникация, прагматические факторы, культурно-языковая принадлежность, историческая реалия, стратегии перевода. Известно, что языки отличаются друг от друга не только своей лексикой и грамматикой, но и тем, что каждый из них членит отражаемую реальность по-своему, создает свою собственную картину мира. Рассматривая перевод как акт двуязычной коммуникации, важно учитывать различия культур ее участников. Проблемы перевода не только «билингвистичны», но и «бикультурны». Говоря о переводе в аспекте межкультурной коммуникации, Г. Д. Томахин ,[9.156] указывает, что это не только соприкосновение двух семантических систем со своими национально-культурными свойствами, но и контакт представителей двух лингво-культурных общностей, каждый со своим мировосприятием и определенным фондом культурного наследия: фоновыми знаниями, речевым этикетом, морально-эстетическими нормами и мн. др. Коммуниканты, частвующие в межьязыковой коммуникации, говорят на различных языках. Кроме того, они имеют различные базовые знания, различный социальный и исторический опыт, принадлежат к различным культурам. Исследуя перевод как акт двуязычной коммуникации, необходимо учитывать различия в социально-культурном опыте носителей ИЯ и ПЯ. В этой связи следует специально отметить, что в межъязыковом коммуникативном акте, кроме отправителя и получателя, участвует переводчик. Его цель - создание на языке перевода текста, который предназначен для полноправной замены исходного текста, в том числе и в прагматическом плане. В теории перевода национально-культурная специфика получателей оригинала и перевода, фоновые знания участников коммуникации рассматриваются как важнейшие прагматические факторы, влияющие на процесс перевода. Влияние этих прагматических факторов особенно значимо, на наш взгляд, при переводе реалий как специфических лексических единиц, которые являются носителями ярко выраженного национально-исторического колорита. Важнейшей предпосылкой для верной передачи реалий в переводе является знание переводчиком реалий ИЯ, верное представление о них. Такого рода экстралингвистическая информация составляет основу фоновых знаний, детерминирующих деятельность переводчика, как на этапе восприятия исходного теста, так и в процессе создания теста перевода. Фоновые знания переводчика, его знакомство с описываемой в тексте реальной ситуацией являются важнейшими элементами переводческой компетенции. Очевидно, что любой реальный процесс перевода проходит множество этапов, характер которых зависит от индивидуальности переводчика и специфики переводимого произведения. Осуществляя перевод, переводчику постоянно приходится оценивать относительную важность отдельных элементов текста, обеспечивающих построение грамматически и семантически правильного высказывания. Выбор варианта, связанного с наименьшими потерями, составляет важную часть творческого акта перевода и обеспечивается путем использования переводчиком определенных приемов. Среди прочих для переводчика при выборе стратегий решающими оказываются функциональные доминанты текста, тот совокупный инвариант текста ИЯ, который подлежит обязательной передаче в тексте перевода. Исследование такого частного вопроса перевода, как возможности передачи русских исторических реалий на английский язык, представляет существенный теоретический интерес как часть более общего вопроса о возможности достоверного воспроизведения национального и исторического своеобразия подлинника с помощью средств того языка, на который делается перевод. Анализ переводоведческих работ, посвященных рассмотрению этого вопроса, позволяет с уверенностью говорить о необходимости сохранения национального и исторического колорита оригинала в переводе. При этом те элементы подлинника, которые являются наиболее яркими показателями национального и исторического своеобразия произведения, т.е. так называемые реалии-историзмы, требуют к себе особого внимания. Значение этих лексических единиц, являющихся функциональными доминантами исторических произведений, в большинстве случаев должно быть передано в переводе. Первым и абсолютно необходимым требованием к переводчику в процессе межъязыковой коммуникации является «профессиональное двуязычие». Предполагается также, что переводчик в равной (или почти равной) степени владеет как исходной, так и переводящей культурами. Тем не менее, практика показывает, что это далеко не так. Переводчик лишь в редких случаях бывает «чистым» билингвом: как правило, только один из языков является для него родным. Это накладывает определенные ограничения на возможности переводчика. Переводчик - это человек, который сформировался в определенном языке и является продуктом определенной языковой и социальной среды. Данный факт не может не оказывать влияния на его стратегию. Рассматривая перевод как творческий процесс, связанный с особенностями иноязычной культуры нельзя забывать о том, что переводчик, также как и отправитель и рецептор - это самодеятельная языковая личность, полноправный участник межьязыковой коммуникации, который может быть носителем либо языка оригинала, либо языка перевода. Следовательно, рассматривая переводчика в первую очередь в качестве получателя текста оригинала, и учитывая при этом, что переводчик может быть носителем ИЯ либо ПЯ, можно справедливо предположить, что этот факт определенным образом влияет на стратегию переводчика в целом, и в частности на его стратегию при переводе реалий. Трудности, возникающие у переводчиков (соответственно носителей ИЯ и ПЯ) в процессе работы над текстом переводимого произведения находятся в непосредственной зависимости от принадлежности переводчика к тому или иному языковому коллективу. Для переводчика, не являющегося носителем данного языка и данной культуры «проникновение в содержание исходного текста и связанная с этим необходимость в декодировании его референциального и прагматического аспектов, опирающихся не только на языковую, но и на внеязыковую информацию, в том числе фоновую, всегда представляет собой сложную проблему. Поэтому для переводчика с иностранного языка на родной основную трудность представляет собой процесс осмысления оригинала. «Что касается переводчика с родного языка на иностранный, то для него анализ исходного текста, как правило, не сопряжен с серьезными трудностями, хотя, разумеется, эта проблема и здесь играет определенную роль. Основная трудность заключается в данном случае в нахождении средств выражения относительно легко декодируемой информации оригинала на язык перевода». Национальные переводчики, т. е. переводящие на родной язык, как правило, склоняются к исходному языку, которым они овладели. Переводчики - иностранцы, т. е. переводящие на неродной язык, склоняются к языку-рецептору. Существует также и такая точка зрения, согласно которой представители некоторых культур обнаруживают нечто вроде комплекса неполноценности по отношению к своей культуре и благоговеют перед всем инокультурным . В таких случаях перевод также сопровождается переносом инокультурных явлений в текст переводящего языка. Принимая во внимание вышеупомянутые точки зрения, представляется правомерным допустить, что факт принадлежности переводчиков к различным культурно-языковым коллективам (ИЯ и ПЯ) может служить основой для анализа степени вариативности переводческих решений в процессе перевода и фактором, влияющим на принятие этих решений. Исследование, проведенное нами на материале переводов художественных произведений русской классической литературы на английский язык, сделанных русскими и иностранными переводчиками опровергает обоснованность предположения о том, что лингвокультурная принадлежность переводчика существенно влияет на его стратегию при переводе русских исторических реалий в художественных произведениях. По нашим данным общие стратегии русских и иностранных переводчиков, применяемые при переводе русских исторических реалий на английский язык, идентичны. Однако важно подчеркнуть, что при общей тождественности стратегий, сопоставительный анализ частных переводческих стратегий, которые используются переводчиками при переводе русских исторических реалий, принадлежащих к определенной семантической группе, выявляет определенные расхождения в стратегиях русских и иностранных переводчиков. В некоторых случаях наблюдается явное увеличение вариативности стратегий у русских и иностранных переводчиков при статистически значимых расхождениях. Принимая во внимание различия в семантических значениях русских исторических реалий исследуемых подгрупп, следует подчеркнуть, что причины вариативности и предпочтения в выборе конкретного способа перевода в каждом конкретном случае различны. Можно отметить, например, что русские переводчики в большинстве случаев транслитерирует реалию губерния, в отличие от иностранных переводчиков, которые чаще заменяют эту реалию аналогом. Например: «Батюшка был управителем огромного имения князя П-го, в Т-й губернии» «Му father was the steward of the vast estate of Prince P. in the Gubernia of Т.» «It began very far away from here - in the depths of the province of Tula, where my father filled the position of steward on the vast estates of the Prince P» -. Очевидно, эта особенность различных предпочтений русских и иностранных переводчиков при переводе конкретной реалии могли явиться причиной таких различий в общих стратегиях переводчиков. Другая характерная особенность, заключается в том, что русские и иностранные переводчики чаще всего используют калькирование для передачи значений реалий, обозначающих разного рода гражданские чины и звания. Рассмотрим конкретные примеры: действительный статский советник - actual state councillor; губернский секретарь - provincial secretary, district secretar; коллежский секретарь - Collegiate Councillor, collegiate secretary; титулярный советник - Titular councillor; надворный советник - Court-Councillor, Aulic Councillor. По-видимому, это обусловлено структурой соответствующих лексических единиц в русском языке, которые в основном представляют собой устойчивые (терминологические) словосочетания. В то же время, в некоторых случаях русские переводчики идут по пути генерализации, заменяя конкретное название более общим понятием. Например: «...его дядя - действительный статский советник...» «... his uncle, Pyotr Matveyevich Bakhmutov, is a high-ranking Government official...» «... his uncle, Pyotr Matvyeitch Bahmutov, is an actual state councillor...» «...Теперь станем продолжать собирание голосов. Господин коллежский советник! Скажите нам ваше мнение!» «We will now proceed with the voting. Let us have your opinion, Councillor!» «Now let us go on collecting votes. Mr. Collegiate Councillor! tell us your opinion». Как показал сопоставительный анализ, при переводе русских реалий этой подгруппы переводчики допускают разного рода неточности. Примером неадекватной передачи значения может служить своего рода «ложная» калька privy councilor (а person who advises the king or queen on political affairs)) для перевода русской реалии тайный советник (гражданский чин 3-го класса)). Ввиду того, что семантические значения этих понятий явно не равнозначны, такой вариант перевода иногда приводит к искажению смысла, выраженного в оригинале: «И велика важность, тайный советник!» «А great man indeed - a privy councillor!)) «It's a grand honour - a privy councilor!)). Наиболее ярко выраженные тенденции вариативности в стратегиях русских и иностранных переводчиков мы наблюдали в 2-х подгруппах: «Пища и напитки» и «Этнография, культура» Прежде всего, обращает на себя внимание тот факт, что и русские и иностранные переводчики практически не используют аналог как способ перевода реалий данной подгруппы. Такая тенденция, на наш взгляд, может быть связана с предметным значением реалий. Несомненно, блюда и напитки, обозначаемые соответствующими реалиями, по-своему уникальны для каждой культуры. Отсутствие «лексико-предметной эквивалентности» как отличительный признак большинства реалий (и в частности этнографических реалий) наиболее ярко выражено именно в реалиях, обозначающих пищу и напитки. Невозможность найти в языке перевода лексические единицы, обозначающие сходные предметы и понятия заставляет переводчиков искать другие приемы передачи этих реалий. В целом, рассмотрев способы перевода русских исторических реалий, применяемые переводчиками, принадлежащими к разным культурно-языковым сообществам, мы можем сделать вывод о том, что наблюдается явное увеличение вариативности стратегий у русских и иностранных переводчиков при статистически значимых расхождениях. Принимая во внимание различия в семантических значениях русских исторических реалий этих семантических групп, следует подчеркнуть, что причины вариативности и предпочтения в выборе конкретного способа перевода в каждом конкретном случае различны. При переводе отдельных подгрупп русских исторических реалий, можно выявить предпочтения, оказываемые тем или иным единичным соответствиям, конструкциям и переводческим приемам, что связано с семантическими значениями соответствующих реалий.[10.86.]

Типологические особенности английского и русского языков. При сравнении английских и русских текстов нельзя не учитывать типологического отличия этих языков, то есть принадлежность русского к синтетическому типу языков, а английского - к аналитическому. Причины синтетического или аналитического строя того или иного языка зависят в частности и от особенностей социально-исторического контекста этого языка. Там, где язык формировался в условиях довольно однородной этнической среды, он во многом сохранял изначально присущие ему синтетические черты, там же, где среда была неоднородной, наблюдалось определенное движение языка в сторону аналитизма. Это связано с тем, что при наличии в обществе разнородных этнических элементов, на первом этапе их совместного проживания для того, чтобы обеспечить хотя бы минимальный уровень общения, необходимо приспособление языка, используемого для общения, к этому, его “пиджинизация”, упрощение грамматической структуры, уменьшение объема активно используемых лексических единиц, а затем, как способ компенсации этого “обеднения” языка - рост полисемии, более свободная сочетаемость слов, высокая степень фразеологизации и идиоматизации и развитие собственно аналитического грамматического и синтаксического строя.

Учитывая выше изложенное, можно охарактеризовать русский язык как язык более близкий к своему древнему состоянию, язык синтетический с богатым набором лексического и морфологического материала, с относительно свободным порядком слов в предложении, с развитой синонимией и с невысокой частотностью употребления лексических единиц в тексте. Отсюда, относительно невысокий уровень фразеологизации, стандартизации, формализации в высказываниях, меньшая степень нормативности.

Напротив, английский язык есть весьма сложный продукт многочисленных языковых влияний, приспособлений, упрощений. Эти процессы привели к тому, что он приобрел несвойственный ему раньше характер аналитического языка. Уменьшение объема лексических и в значительно большей степени морфологических единиц привело к расширению значений оставшихся единиц, к высокому уровню полисемии и омонимии. Для устранения непонимания, которое неминуемо возникло бы при подобном изменении в языке, произошел сдвиг в системе языка, выразившийся в строгом закреплении порядка слов в предложении, в увеличении удельного веса фразеологических оборотов и в тенденции к формализации и стандартизации в высказываниях. Структурные особенности и принципы языка являются тем, что во многом предрешает, как его носители воспринимают окружающий мир и, в конечном счете, суть всей культуры народа. Носители разных языков по-разному воспринимают факты и явления, поскольку эти явления по-разному выражены и сформулированы на их языках. А для переводчика важно знать, что "грамматические структуры языка (в отличие от лексических элементов) предопределяют те аспекты данного предмета или явления, которые данный язык должен выражать". Например, русское предложение "я нанял работницу" сразу передает информацию о том, к какому полу принадлежат и работодатель, и служащая, а через глагол -- когда это действие произошло. Всего этого нет в английском предложении I hired a worker, где время действия определяется выбором одной из форм глагола в прошедшем времени -- hired или has hired.

Даже на примере такого простого предложения, как "Я нанял работницу", хорошо видно, что грамматические формы сильнейшим образом влияют на семантический смысл фразы. Носители языка сосредоточивают свое внимание на тех элементах, которые являются обязательными при словесном кодировании их родного языка. Это создает огромные проблемы при переводе с одного языка на другой, когда в первом из них есть целая категория слов, которых нет во втором; или наоборот, во втором есть целая категория, которой нет в первом. Так, в русском языке нет артиклей и системы сложных времен глагола, а в английском нет вида глагола, падежных окончаний и такой системы глагольных приставок, как в русском. В русском языке английский артикль заменяется такими словами, как "один" или "тот".

Тот мужчина, который только что вошел, -- ее брат. The man who just came in is her brother.

Один его друг сказал мне это. A friend of his told me that.

Носители русского языка называют однословно целый ряд конкретных предметов, для которых в английском есть различные термины. Здесь, к примеру, существует несколько обозначений для каждой части того, что в русском - обычно целое: рука состоит из hand и arm (рука от плеча до кисти); нога -- из leg и foot (ступня до щиколотки); пальцы на руках -- fingers, а на ногах -- toes.

С другой стороны, в английском нет слов, которые передают различие между "свекровью" и "тещей", и оба эти понятия выражаются только как mother-in-law. To же самое относится к глаголам "жениться" и "выйти замуж": они переводятся одинаково -- to marry.

Когда отличительные и уникальные явления в культуре воспроизводятся на другом языке буквально, в переводе неизбежно появляются и грамматические ошибки, и просто неправильные или непонятные фразы. The struggle for detente and friendship among nations got a considerable support. Или - другое предложение, попавшее в лингвистику как пример словесного рифа: "По праздникам и воскресеньям мой муж работает в гараже". Перевести здесь два последних слова как "In a garage" --значит создать впечатление, что муж этой женщины по выходным и праздникам подрабатывает в каком-то гараже, а между тем она имеет в виду, что в свободное время ее муж возится со своей машиной в их гараже. Может ли перевод звучать идиоматично, но и вместе с тем сохранять колорит и нюансы оригинала, если он рассчитан на представителей во многом несхожей культуры? Думается, что может, и притом в большой мере. И это несмотря на то, что слова, которые характеризуют жизнь, психологию и историческое развитие одной страны, очень часто не имеют точных эквивалентов в языке другой. Сторонники одной из лингвистических теорий даже считают, что хотя такие эквиваленты встречаются на нескольких языках, они представляют собой только имена собственные, географические и научно-технические названия, а также месяцы года и числительные. Но эквиваленты, с одной стороны, и прототипы и заменители -- с другой, это -- вещи разные. Если какой-то термин не передает полностью тех ассоциаций, с которыми связано данное слово на исходном языке, у переводчика нет основания терять надежду на любые культурные коннотации. Кроме точных эквивалентов, в русском и английском языках существует множество понятий близких, похожих или способных описать переводимое явление. "Обед" чаще всего переводится как lunch, хотя под обедом русские люди обычно подразумевают салат из овощей, суп, кусок мяса с жареной картошкой и какой-нибудь десерт, а в сознании жителя США слово lunch вызывает образы сандвича с чашкой кофе. По своему содержимому и вкусу русские котлеты намного ближе к американскому meat loaf или даже к hamburgers, чем к cutlets. Но, к сожалению, именно так обычно русские котлеты "перемалываются" переводчиками на английский. Чем специфичнее и уникальнее то или иное явление на исходном языке, тем труднее решаются проблемы, которые видный американский переводчик Р. Лурье считал поиском "эквивалентов культур". Сам он отлично обрисовал эту проблему при анализе типично советских феноменов: Переводчик падает духом, когда видит такие слова, как "коммуналка", зная, что он обязан это переводить как communal apartment. Он уже готов к потере всех словесных ассоциаций русского слова -- не совсем русское слово "коммун" как в слове "коммунист", как бы смягчается добавлением ласкательного уменьшительного суффикса -ка, который здесь передает оттенок какой-то грустной привязанности. Английский термин communal apartment напоминает о кухне в городке Беркли в Калифорнии, где группа хиппи развлекается тем, что варит рис для вкусного вегетарианского обеда, в то время как русское слово "коммуналка" вызывает образ ряда больших комнат, выкрашенных в мрачный коричневый цвет; в каждой из них живет целая семья, и у всех у них одна общая маленькая кухня, на которой царит удушливая атмосфера от того, о чем нельзя говорить, и от того, что все-таки опрометчиво было сказано. [11.140.]

В качестве посредника между культурами переводчик играет исключительно важную роль. Как заметил один западный бизнесмен, "иностранным языком можно овладеть. Спотыкаешься о культуру". Перевод -- это не только взаимодействие языков, но и взаимодействие культур... Процесс перевода "пересекает" не только границы языков, но и границы культур". Острая потребность во взвешенном учете различий между культурами сегодня хорошо осознается подавляющим большинством переводчиков. К сожалению, некоторые из них в реальности исходят из того, что раз они "изучили язык" какого-либо народа, то его культура рано или поздно сама приложится, что для ее причуд всегда найдутся подходящие эквиваленты в родной речи. Отсюда вытекают благодушие и беспечность в оценке того, насколько велика вероятность ошибки, когда перевод с языка народа делается без верного знания его жизни, легкомысленно или в спешке. Последнее в особенности относится к работе синхронистов, которые при встрече с незнакомыми иностранными понятиями располагают лишь считанными секундами для поиска нужных ассоциаций в своей культуре. А между тем пробелы в их знаниях чреваты не только лингвистическими, но и психологическими и политическими конфликтами и, в конечном счете, взаимонепониманием между народами. Прекрасным примером такого взаимонепонимания является опыт американского профессора, свободно говорящего на японском. Во время массовых студенческих беспорядков в Японии он был в одном из ее городов и присутствовал на заседании кафедры в университете, где обсуждался вопрос о том, что делать со смутьянами. Когда преподаватели покончили с самым главным пунктом повестки дня, американец подумал, что достигнут консенсус, и в конце заседания сказал об этом одному из своих японских коллег -- профессору кафедры. "Да, да, все это так, -- ответил тот. -- Однако вы ошибаетесь. Решение профессоров было как раз противоположным тому, о чем вы подумали. Вы правильно поняли все слова. Вы не поняли паузы между ними".Достигшая своего апогея в советский период, проблема межкультурных коммуникаций все еще создает трудности и в российско-американских отношениях. Часто считают, что проблема передачи идеи одной нации или представителей одной культуры представителям другой нации или культуры является, главным образом, проблемой языка. Советские дипломаты часто характеризуют позицию своего собеседника как incorrect, как неправильную. При этом они не обвиняют своих оппонентов в фальсификации фактов, а просто имеют в виду "неправильное" истолкование этих фактов. Такой подход понятен только в контексте марксистско-гегелевского мышления, которое предполагает, что исторические события развиваются определенным и заранее известным образом. Поэтому любой подход, который не соответствует истории, в равной степени и не соответствует истине; он столь же неверен, сколь неверно решение математической задачи. А наши представители, напротив, обычно поддерживают компромиссы... Такой подход часто запутывает многих представителей другой стороны, которые обвиняют нас в лицемерии, потому что они не узнают в этом понятных им идеологических позиций. Частое употребление понятия, "неправильное" создавало у многих западных дипломатов впечатление, что их русские партнеры упрямы и догматичны. С другой стороны, американская установка на то, что надо look at both sides of the question, истолковывалась советской стороной как попытка занять уклончивую позицию или как способ утаивания своих истинных намерений. Не объясняя гегелевскую философию слушателям (впрочем, знали ли они об этом сами?), переводчики иногда говорили we disagree или просто по вместо that's wrong или that's incorrect, Проще говоря, они как бы пересказывали советскую позицию в западных культурно-лингвистических терминах.

Чуть более легкими для понимания были советские ссылки на "определенную стадию" исторического или политического процесса, что можно перевести как this particular stage, another stage или просто some stage. Слово definite, которое слишком часто приравнивают к "определенный", звучит для англо говорящего слушателя странно и чересчур категорично. Это слово хорошо вписывается в марксистское толкование истории, согласно которому события эволюционируют от одного "определенного" этапа к другому". Действительно, слово "определенный" передает в марксистских источниках идею детерминизма, но в нормальном контексте оно имеет семантически нейтральное значение и переводится таким образом: "определенные идеи" -- certain ideas, определенные люди -- some people.

Конечно, при любом переводе неизменно возникает вопрос, для кого он делается, кто его адресат. По своему языку статьи из Moscow News, Soviet Life и английские варианты заявлений ТАСС'а и т.п. были нацелены на иностранную публику, а семантически предназначались для внутреннего потребителя. В результате такие термины, как "неправильно" или "определенная стадия", воспринимались советскими читателями и слушателями как нормальные, естественные и понятные, а у западной аудитории они вызывали удивление и недоумение. Совсем иной резонанс создавали те же тексты, когда они писались по-русски, но попадали в руки англоязычных переводчиков. Знание ими советской культуры играло заметную роль в налаживании атмосферы взаимопонимания с Советским Союзом, а в ходе закрытых заседаний с его представителями иногда и прямо влияло на результаты деликатных переговоров.