Язык

Итак, противоречия между ЛФШ и МФШ отражают противоречи-вый характер существования фонем в языке, и объяснение этой противоречивости требует рассмотрения фонемы в языке как целост-ной системе, реально существующей в речи. Рассматривая же фонему в пределах словоформы или морфемы, мы тем самым ограничиваем фонему, в известной степени, искусственно выделенными постоянными условиями. Между тем фонема существует в речи в более обширных речемыслительных образованиях, смыслоразличительные возможно-сти которых значительны, избыточны. Такой характер функциониро-вания фонем (вариативность, нейтрализация) не влияет на взаимо-понимание говорящих.

§ 36. МОРФЕМНО-МОРФОЛОГИЧЕСКИЙ УРОВЕНЬ

В вопросе о выделении этого уровня у языковедов нет единственного мнения. Некоторые ученые выделяют только морфемный уровень, исследуемые системные взаимоотношения семантически минимальных єдиний" морфем, выделяя, в свою очередь, в их составе аффиксальный подуро-вень. Другие ученые, кроме морфем, включают в морфемно-морфологический уровень словоформы и их парадигмы как единицы морфологии. Учитывая тот факт, что морфемы и их связи должны изучаться в единстве с выполняемыми ими функциями, мы также включаем в состав единиц этого уровня морфемы и слово-формы. Как уже говорилось выше, слово является узловым элемен-том языка, фокусом взаимодействия многих языковых факторов. В силу этого разными своими сторонами оно имеет отношение к другим единицам языка, а следовательно, и к другим языковым уровням Слово не только носитель лексического значения, оно одновременно и морфологическая единица, образованная по присущим данной языко-вой системе правилам. Поэтому словоформа и лексема как совокуп-ность словоформ -- это морфологические образования, а потому имеют отношение к морфемно-морфологическому уровню.

Подобно другим единицам языка, морфема выступает в виде определенных своих видоизменений, вызванных историческими при-чинами или конкретными текстовыми условиями Представители (ре-презентанты) морфемы, образующие в совокупности парадигму ее изменений в системе языка, т. е. ее тождество, называются морфами, или алломорфами (по аналогии с аллофонами фонемы, ср.: друг -- дру-га -- друзья -- дружить; свечой -- тучей; избить -- испить; искать -- подыскать; история -- предыстория и т. п.).

Морфемы самостоятельно не употребляются в предложении, не являются тем самым номинативными или коммуникативными едини-цами языка. Они служат для образования слов и словоформ. Выделя-ются знаменательные морфемы (корни) и служебные (аффиксы). В свою очередь аффиксы подразделяются на словообразовательные и словоизменительные. С помощью словообразовательных суффиксов образуются новые слова различных частей речи; словоизменительные аффиксы участвуют в образовании форм слова. Приставки образуют новые слова одной и той же части речи. В соответствии с этим делением словообразовательные аффиксы имеют словообразовательное значе-ние, словоизменительные -- грамматическое.

Морфема -- явно выраженный показатель классификационной природы слова. Если с корнем связано выражение вещественного значения слова, то словообразовательные и словоизменительные аф-фиксы являются показателями принадлежности слова к тому или другому соответственно содержательному или формальному разряду слов.

Образованная с помощью словоизменительного аффикса слово-форма включается в парадигму формального изменения слова, при-надлежащего к определенной части речи Совокупность таких слово-форм, образующих парадигму, определяется как лексема.

Конкретные грамматические значения объединяются в грамматические категории (ср категории рода, числа, вида, наклонения и др.). Грамматические категории -- это предельно отвлеченные грамматиче-ские понятия, которые часто не замыкаются пределами одной части речи. С помощью категорий осуществляются сквозные грамматические классификации, охватывающие разные части речи и доказывающие тем самым единство грамматической системы языка

Значимые элементы языка по-разному осмыслялись отечественны-ми и зарубежными лингвистами и в соответствии с этим по-разному классифицировались. Укажем в качестве примера на оригинальную классификацию значимых элементов языка потебны.

Потебня делит значимые единицы языка, с известной долей услов-ности, на объективные и субъективные. Объективные -- это элементы слова, выражающие индивидуальное содержание, т. е. корни С ними связано обозначение вещественного значения; они, как пишет Потебня, непосредственно указывают на те или другие явления дей-ствительности. Субъективные -- это элементы, выражающие различного рода общие, классификационные значения, относя слово к разным содержательным или формальным разрядам. Именно эти субъективные значения представляют собой «приспособления» языка для организации, оформления и выражения так называемого «внеязычного содержания», образующегося на основе чувственного восприятия явления действительности и его понимания. Субъективные значения -- это сопутствующие (синсемантические) значения, уточняющие в том или другом отношении и оформляющие значение корня, вещественной части слова (см.: 13, с. 119--168).

С помощью «субъективных приспособлений» осуществляются за-кономерные преобразования «внеязычного содержания», в чем находят выражение системные взаимоотношения между лексикой, словообра-зованием и грамматикой.

§ 37. ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКИЙ УРОВЕНЬ

Главной КЕ этого уровня является слово как носитель лексиче-ского значения кроме него, к этому уровню относятся также прирав-ниваемые к слову -- по характеру своих значений и выполняемым функциям -- неоднословные вторичные единицы языка: фразеологиз-мы, лексикализованные номинативные и предикативные сочетания слов, а также аббревиатуры. Лексико-семантический уровень аккуму-лирует и закрепляет итоги познавательной деятельности говорящего коллектива, выработанные в практике общения понятия. В силу этого лексико-семантический уровень существенно отличается от всех других уровней. Языковеды указывают на ряд определяющих его характе-ристик.

Словарный состав подвижен и проницаем, это открытый уровень языка Новые факты действительности, попадающие в сферу челове-ческой деятельности, новые понятия, формирующиеся на этой основе, получают непосредственное отражение в словарном составе языка В соответствии с разными условиями и целями общения, в результате изменения самого языка и исторической смены коммуникативных сис-тем, под воздействием других языков в лексической системе языка формируются разные слои лексики диалектная, профессиональная, тер-минологическая, старославянская (в русском языке) и др. Разнообразны тематические и семантические фруппировки слов, отражающие различные связанные между собой явления действительности и понятия.

Лексика языка непосредственно связана с разными сферами обще-ния, с разными внешними коммуникативными участками речевой деятельности. На лексико-семантическом уровне смыкается и пере-крещивается внутренняя и внешняя структура языка. В результате происходит стилистическая дифференциация лексики языка. Однако основанием такой дифференциации выступает межстилевая, нейтраль-ная лексика, служащая словарным ядром в любом стиле и сфере общения; эта лексика представляет собой стилистический фон, на котором выделяются другие стилистически маркированные слои лек-сики.

Лексика языка внутренне системно организована на разных семан-тических основаниях. Отмечается логическая подчиненность и соподчиненность словарного запаса на этом основании выделяются различного ранга гиперонимы (генеральные, общие понятия) и гипо-нимы (видовые, логически подчиненные понятия). Гиперонимия и гипонимия пронизывают лексику языка от базовых, категориальных понятий до конкретных, единичных

Систематическая организация лексики на семантических основа-ниях выражается и в таких явлениях языка, как многозначность, синонимия, антонимия, лексическая ассимиляция, семантическая со-четаемость слов и др. Примером системной организации лексики могут служить упоминаемые выше тематические группы слов и семантиче-ские (понятийные) поля.

Как говорилось выше, к лексико-семантическому уровню принад-лежат и другие лексикализованные единицы, которые по своей семан-тике, выполняемым в языке функциям тождественны слову либо приближаются к нему. Это фразеологизмы, глагольно-именные соче-тания слов, составные наименования (ср.: составные термины, различ-ного рода устойчивые аналитические названия, сложносокращенные слова). В сравнении со словом эти единицы по своему образованию генетически вторичны.

Слово -- знак большого обобщения, выполняющий в языке раз-личные семантические и грамматические функции (номинативную, Предикативную, образную, характеристическую и др.). Поэтому вполне естественно и закономерно, что со словом могут совпасть семантически и функционально и быть соотносительными различного рода устой-чивые сочетания слов. Однако различное оформление и выражение соотносительного со словом значения (аналитические номинативные и предикативные единицы различаются составом своих элементов, смысловой структурой) не может не вносить своеобразия в их значения и выполняемые функции, по сравнению со словом. Все это определяет их самостоятельное место и роль на лексико-семантическом уровне, а, следовательно, и их отношение к обозначаемой действительности.

Своеобразие этих вторичных единиц особенно рельефно обнару-живается в случае их синонимичности слову. Само обобщение в слове (понятие) разрабатывается исторически и не выступает данным в момент образования слова. Поэтому было бы словесной аберрацией видеть в других номинативных и предикативных единицах обязатель-ный семантический и грамматический эквивалент слову с тождествен-ными функциями, т. е рассматривать их как знаки с такой же разработкой понятия и всеми возможными функциями, как и в слове, значение слова должно рассматриваться не как эталон приравнения и отождествления значения и функций других номинативных и преди-кативных единиц языка, а скорее как общий семантический и функ-циональный фон, на который проецируются значения и функции вторичных составных единиц языка. Это позволяет определить свое-образие этих единиц, глубину и объем разрабатываемого в них обоб-щения, роль образности, специфику и набор осуществляемых функций, по сравнению со словом. Поэтому нет оснований полностью прирав-нивать семантику и функции слова и таких единиц, как фразеологизм, глагольно-именные сочетания, составные термины на том основании, что они на определенном участке своего функционирования могут выполнять одни и те же семантические и грамматические функции, быть семантически или ономасиологически тождественными, т. е. синонимичными. Близость составных лексикализованных единиц сло-ву различна, что зависит от развитого в них обобщения, выполняемых семантических и грамматических функций, от их смысловой структуры (внутренняя форма) и ее соотношения со значением.

Отношение слова и фразеологизма было в центре внимания фразеологов со времени формирования фразеологии как отдельной лингвистической дисциплины. Если первоначально лексикологи по большей части отождествляли слово и фразеологизм (и прежде всего в семантическом отношении), то в последнее время многие языковеды склонны видеть во фразеологизме особую конститутивную единицу языка, образующую свой структурный уровень; утверждается при этом особый характер значения фразеологизма и выполняемых им функций. В противоположность такому мнению мы считаем, что нет достаточных оснований выделять фразеологизм из лексико-семантического уровня и семантической близостью, и своей семантико-грамматической фун-кцией, соотносительностью с морфологическими разрядами слов, соотношением внутренней формы и значения фразеологизм не порывает со словом. Разумеется, эти общие черты не исключают своеобразия фразеологизма. Своим образным, характеристическим значением, вы-полняемыми в предложении функциями фразеологизм родствен сло-вам с синтаксически обусловленным значением (образная, эмо-циональная характеристика, даваемая подлежащему). Фразеологизм, имея образное, характеристическое значение, либо выполняет собст-венно предикативную функцию, либо образно определяет, уточняет предикат. Отсюда становится понятным, почему самыми многочис-ленными в языке являются глагольные и наречные фразеологизмы. Малочисленные субстантивные и адъективные фразеологизмы упот-ребляются, как правило, в функции сказуемого, т е. являются преди-кативами, образной, эмоциональной характеристикой субъекта-под-лежащего (ср : чучело гороховое, сонная тетеря, от горшка два вершка, с коломенскую версту, не все дома и т. п ).

Особое место на лексико-семантическом уровне занимают глагольноименные сочетания. Это весьма продуктивный класс лексически расчлененных устойчивых предикатов, в большинстве своем корреля-тивных глаголу {участвовать = принимать участие, помогать = оказы-вать помощь, влиять = оказывать влияние и т. п ). Предикаты такого типа весьма продуктивны во многих современных языках, как вторич-ные образования они наблюдались и в древнем состоянии языков.

В отечественном языкознании утвердилось мнение, высказанное Потебней, что в языке, по направлению к нашему времени, увеличи-вается противоположность имени и глагола. Это выражается прежде всего в их формальных, грамматических признаках, в их роли в предложении как главных членов, в поляризации и тяготении второ-степенных членов предложения к этим двум грамматическим центрам в предложении. Но рядом с этим в процессе развития языка наблюда-ются и тесные, взаимопроникающие отношения между именем и глаголом, в результате чего образуются единицы, в которых объединя-ются и активно проявляются свойства имени и глагола.

Тенденция, с одной стороны, к уточнению в предикации припи-сываемого подлежащему признака, с другой,-- семантическое ослаб-ление определенных весьма употребительных глаголов (типа -- иметь, дать, оказывать, вести и др.) не могли не привести к «союзу» имени и глагола. Богатые грамматические и валентные возможности этих двух частей речи, объединенные в глагольно-именных сочетаниях, усиленно используются, благодаря чему выражаемое понятие снабжается мно-гими дополнительными характеристиками, представляющими его расщеплено, дифференцированно (ср., например, влиять = иметь влияние -- иметь большое, значительное, определяющее, некоторое ... влияние, значить = иметь значение -- иметь важное, большое, первосте-пенное... значение и т. п.). Синтез имени и глагола знаменует собой более дифференцированное и детальное отражение фактов действи-тельности.

В современных языках, в том числе и в русском языке, активно развивается аналитизм не только в обозначении действия, но и предмета в широком его понимании. Однако в языке одновременно продолжает быть продуктивным и развивающимся и синтетическое, однословное обозначение понятий. Аналитическое и синтетическое обозначения понятий сосуществуют, взаимодействуют и во многих случаях предполагают друг друга, выполняя дифференцирующую, до-полняющую, в том числе и синонимическую функции.

В языках отмечается большое количество аналитических устойчи-вых названий как в общеупотребительном языке, так и -- особенно -- в научных терминологиях (ср.: заработная плата, грузовой автомобиль, начальное образование, железная дорога, вые мее учебное заведение, теория познания, химическое соединение, двигатель внутреннего сгорания, элек-тромагнитное излучение и т. п.). По наблюдениям лингвистов, в современных научных терминологиях составные термины преоблада-ют. Дефинитивная (определительная) природа термина (В.В. Виногра-дов) получает в таких названиях отчасти внешнее языковое выражение Признаки, заключенные в таком названии, в известной степени опре-деляют то понятие или предмет, который название обозначает. И хотя составные термины, как говорилось выше, весьма распространены в языке науки, оптимальным для языковой системы знаком, закрепля-ющим понятие в языке, остается слово. На почве этого противоречия образуются параллельные названия для одних и тех же научных понятий, имеющие неодинаковую функциональную ценность, а пото-му дополняющие друг друга. Именно соотношение в языке таких названий позволяет вскрыть их функциональные особенности. Для определенных условий общения небезразлично -- явно называются в знаке выделительные, определяющие признаки понятия или подразу-меваются. Как нельзя поставить знак равенства между словом и его определением, хотя объем значения, существенные признаки, обозна-чаемый класс предметов являются общими, так же нельзя полностью идентифицировать в смысловом отношении однословный и составной термин (ср., например, грамматические термины' неопределенная форма глагола -- инфинитив, повелительная форма глагола - императив, имя существительное -- субстантив, винительный падеж -- аккузатив и т п ) Поскольку составной термин явно называет признаки обозначаемого понятия, он предпочтителен при обучении (школьная грамматика применяет эти термины). Но составные термины непродуктивны в словообразовательном отношении, поэтому дериваты образуются <>^т иноязычных однословных терминов (ср.. инфинитивный, шфинигитивность, императивный, субстантивный, субстантивность и т. п.), таким образом, различные возможности пар приобретают известную функциональную ценность, которая поддерживает сосуществование назва-ний в терминосистеме.

Аббревиатуры -- это выработанные в практике общения виды сокращений неоднословных аналитических наименований, употребляю-щихся по большей части в общем языке. Закрепившиеся в языке, такие сложносокращенные названия нередко образуют дериваты (ср.: колхозный, колхозник, совхозный, вузовский, комсомольский, комсомо-лец, детдомовский, детдомовец, энтээровский, райисполкомовский, чекист и т. п.).

§ 38. СИНТАКСИЧЕСКИЙ УРОВЕНЬ

КЕ синтаксического уровня являются словосочетание и предложение. Синтаксис, как раздел грамматики, не занимается описанием и анализом конкретных смыслов этих единиц; теоретически и практически они неисчерпаемы. Предметом изучения синтаксиса являются отвлеченные модели строения этих единиц и их типовые значения, закрепленные в системе языка.

Теоретическую и практическую разработку словосочета-ние получило в трудах прежде всего отечественных ученых -- Ф.Ф. Фортунатова, А.М. Пешковского, Н.П. Петерсона, В.В. Виног-радова, В.П. Сухотина и др.

Наиболее признанной, теоретически цельной является концепция словосочетания В.В. Виноградова. Словосочетание -- номинативная единица, подобная слову; оно представляет собой строительный мате-риал, из которого образуется предложение. Вслед за В.В. Виноградо-вым, под словосочетанием понимают сочетание, как правило, двух знаменательных слов, связанных между собой подчинительной связью и выражающих одно «расчлененное понятие». Форма словосочетания зависит от грамматически главного, стержневого слова. Словосочета-ние -- это, в сущности, семантическое распространение этого слова на основе его морфологических свойств. Словосочетание -- ближайший контекст слова, в котором снимается отвлеченность его значения, оно «привязывается» к конкретной действительности и реализует ту или иную свою семантическую функцию. Обозначение словосочетанием «Расчлененного понятия» говорит о том, что значение, а точнее -- смысл словосочетания, не представляет собой простую сумму значений Двух сочетающихся слов.

Наметившееся в отечественном языкознании в 50--60-е годы ак-тивное теоретическое и практическое изучение словосочетания прежде _н^ег9 Русского языка в последующие годы, по сути дела, сведено на ^т- После трудов В.В. Виноградова, В.П Сухотина, Н.Н. Прокоповича заметного продвижения в этой области не наблюдается. Между тем это все еще недостаточно изученная область языка: не инвентаризованы и не описаны типовые значения моделей словосочетаний русского языка, не исследованы регулярные семантические функции слов, образующие смыслы словосочетаний, не раскрыто своеобразие номинативной фун-кции различных типов словосочетаний, сравнительно со словом и лексикализованными сочетаниями слов; не приведена в известность богатейшая синонимика словосочетаний, быть может, более всего демонстрирующая семантическую гибкость и подвижность языка на синтаксическом уровне и др.

Предложение -- это коммуникативная единица языка. По-добно другим основным единицам языка, предложение имеет много определений. В качестве рабочего мы воспользуемся определением В.В. Виноградова: «Предложение -- это грамматически оформленная по законам данного языка целостная (т. е. неделимая далее не речевые единицы с теми же основными структурными признаками) единица речи, являющаяся главным средством формирования, выражения и сообщения мысли» (11, с. 254).

Традиционное изучение предложения преимущественно обращало внимание на структурно-грамматические его признаки. Это изучение выявило существенные грамматические признаки предложения. Отталкиваясь от логицизма и психологизма, Потебня и его школа (Д.Н. Овсянико-Куликовский и др.) выделили предикативность и модальность как тот необходимый грамматический минимум, который характеризует предложение в качестве особого грамматического явле-ния (категории времени, наклонения, лица, отношения выражаемой -- мысли к действительности). Морфологически эти категории выража-ются в формах глагола. Поэтому глаголу отводится в трудах таких ученых, как А.А. Потебня, А.М. Пешковский, В.В. Виноградов и др., исключительная роль в образовании предложения. По Потебне, основ-ные грамматические признаки современного предложения связаны с глаголом. Если главным признаком нашего предложения, замечал он, является глагольность, то, определив глагол, мы тем самым определим минимум предложения.

Грамматисты описывали грамматические модели, или схемы, по которым строятся предложения, исследовали их семантику. Содержа-ние предложения рассматривалось с логической либо психологической точки зрения (ср. выделение утвердительных, отрицательных, частноотрицательных и других предложений). Очевидно, что при таком подходе предмет собственно языковедческого анализа содержания предложения оставался недостаточно затронутым.

В современных исследованиях по синтаксису стало весьма распространенным выделение в традиционно понимаемом предложении, По сути дела, двух синтаксических единиц -- собственно предложения и высказывания. При этом под предложением понимается абстрактная модель, или схема, предложения, реализуемая в открытом числе вы-сказываний. Высказывания, таким образом, представляют собой лек-сические наполнения этой модели, выражающие индивидуальные смыслы. Последние образуются в конкретных речевых условиях в результате отражения определенных «ситуаций». Воспроизводимой в высказываниях модели соответственно приписывается статус языковой единицы, высказыванию -- речевой. Такое понимание коммуникатив-ной единицы языка, в которой реализуются все другие единицы, дает основание некоторым лингвистам говорить о двойственности нашей науки вообще. Традиционное языкознание предлагается разделить на науку о языке и науку о речи. Эти идеи восходят к концепции Соссюра о дихтомии языка и речи и соответственно о двух лингвистиках.

Выделение в предложении модели, или структурной схемы, и индивидуального смысла представляет собой закономерный результат анализа предложения и -- что следует подчеркнуть -- не исчерпывает его существенных признаков. Однако на наш взгляд, было бы мето-дологической ошибкой рассматривать выделенную в результате иссле-дования сторону предложения как отдельную единицу, т. е приписывать ей онтологически самостоятельное существование вне того единства, в котором она действительно существует и благодаря которому создается качественная определенность предложения как отдельного языкового явления (мы ведь не выделяем из слова две лексические единицы, хотя в нем обнаруживаем языковое значение и речевой смысл).

Понимание предложения, т. е. коммуникативной единицы, как формальной схемы, или модели, логически предполагает и представ-ление о языке как о конструкте.

Выделение типового значения модели, или схемы строения пред-ложения, поколебало безоговорочное отнесение высказывания к речи; стал более очевиден его механический отрыв от этой модели. Модель, или схема, семантизирована, и притом таким образом, что ее значение органически слито со смыслами определенного типа предложений, т.е. выводится из этих смыслов как их общая инвариантная часть (см. об этом ниже). Выделение в предложении структурной модели и индивидуального смысла («высказывания») -- искусственный прием, гносеологически необходимый для познания сущности предложения, являющийся результатом его анализа. И смысл, и абстрактная модель, ее значение представляют собой отдельные стороны предложения как явления языка и, соответственно, аспекты рассмотрения предложения, а не отдельные онтологически самостоятельные единицы языка, /Носящиеся к языку и речи. Только их диалектическое единство ³Дает качественную определенность предложения как отдельного Состоятельного явления языковой действительности.

СЛОВО КАК УЗЛОВАЯ ЕДИНИЦА ЯЗЫКА

Подытоживая рассмотрение основных КЕ языка, мы должны в заключение сказать об особом месте в иерархии этих единиц слова как узловой, главной единицы языка. В.В. Виноградов справедливо под-черкивал, что слово является фокусом взаимодействия фонетических, грамматических, семантических, словообразовательных и иных факто-ров. Различными своими элементами или сторонами оно входит во все названные уровни языка; иными словами, слово имеет отношение ко всем единицам других уровней языка. Как носитель лексического зна-чения слово относится к лексико-семантическому уровню, как слово-форма -- к морфемно-морфологическому, как член номинативного предложения -- к синтаксическому. Фонема в качестве языковой еди-ницы выделяется на основе смысловых отношений слов и их форм; она же является элементом (материей) слова. Морфема существует в слове, ее ближайшим контекстом является слово. Слово образуется с помощью морфем. Из слов образуется словосочетание; слова, их значения и смыслы участвуют в образовании как типового значения словосочетания, так и его смысла; грамматические свойства слов участвуют в образовании формы словосочетания. Предложение обра-зуется с помощью слов и словосочетаний, предложение может состоять и из одного слова.

Все эти факты говорят о том, что слово является центральной, узловой единицей языка. Разумеется, свойства слова, как и все другое в языке, исторически изменяются, и слово не всегда было таким, каково оно сейчас. Однако мы вправе, вслед за Потебней, считать, что в языке на разных этапах его развития, включая и самые древние, существовала узловая единица языка, которая занимала в системе других единиц центральное место.

§0В. УРОВНИ ЯЗЫКА И ТРАДИЦИОННЫЕ РАЗДЕЛЫ ИЗУЧЕНИЯ ЯЗЫКА

Системно-структурное строение языка, как это очевидно, не сов-падает с традиционными разделами науки о языке. Основные разделы науки о языке охватывают как КЕ, так и НКЕ. Так, в фонетике, наряду с фонемами (их составом, дифференциальными признаками, позици-онными и комбинаторными чередованиями, способами их образова-ния и др.), изучаются и неконститутивные фонетические единицы (ср.: например, фонетическое слово, словесное, синтагматическое ударение» интонации и др.).

КЕ морфемно-морфологического уровня изучаются в морфеми^» морфологии, словообразовании, морфонологии. В этих разделах о языке, в свою очередь, выделяются единицы, не относящиеся к (ср.: непроизводная, производная, производящая основы, словообра-зовательная модель и др.).

В синтаксисе, наряду со словосочетанием и предложением, изучаются члены предложения, различные синтаксические обороты, обособления, синтагма и др.

Разумеется, исследования языковых единиц в системно-структур-ном и традиционном отношениях не исключают и не подменяют, а взаимно дополняют друг друга. Структурное изучение языковых еди-ниц открывает важную роль прежде всего КЕ в организации языка. Такое изучение наглядно демонстрирует стратификацию языка, основ-ные составляющие и наиболее обобщенные элементы организации языка, место и роль основных языковых единиц в строении языка как целостной, саморегулируемой и развивающейся системы.

ЛИТЕРАТУРА

1. Буслаев ФИ. Историческая грамматика русского языка. М., 1959. 2. Потебня А А Мысль и язык. Харьков, 1913.

2. Потебня А А Психология поэтического и прозаического мышления (1910). Сущность слова, язык как система/УХрестоматия по истории русского языкознания. М., 1973 \

3. Потебня А А Из записокпо русской грамматике. Т. 1--2 М., 1958

Бодуэн де Куртенэ И.А Избранные труды по общему языкознанию. Т. 1. М., 1963.

4. Бодуэн де Куртенэ И.А ИзбрЧшные труды по общему языкознанию. Т. 2. М., 1963. 7 Соссюр Ф Труды по языкознанию М , 1976

5. Основные направления структурализма. М , 1964.

6 Засорила Л.Н. Введение в структурную лингвистику. М., 1974

7. Словарь русского языка/Под ред. дП. Евгеньевой. Т ГУ. М., 1984.

8. Виноградов В.В. Избранные труды ^Исследования по русской грамматике. М., 1975

9. Глисон Г. Введение в дескриптивную лингвистику. М , 1959. 13 Потебня А.А. История русского языка. Лекции, читанные в 1882/83 академиче-ском году, Київ, 1981.

10. Леонтьев А Н. Деятельность. Сознание. Личность. М , 1975

11. Виноградов В В Русский язык. Грамматическое учение о слове. Вып. 1. М., 1938

12. Виноградов В.В О языке художественной литературы. М., 1959.

13. Белинский В.Г. Стихотворения М. Лермонтова//Собр соч.: В 3 т. М., 1948. Т. і

14. Аветян Э.Г. Смысл и значение. Ереван, 1979.

15. Уфимцева А.А. Семантика слова//Аспекты семантических исследований М , 1980

16. Челпанов Г.И. Логика. СПб., 1910.

17. Кондаков А.И Логический словарь-справочник. М., 1975.

18. Болинджер Д. Анатомизация значения//Новое в зарубежной лингвистике Вып. X, М., 1981.

19. Катц Дж. Семантическая теория//Новое в зарубежной лингвистике Вып X М.1981.

20. Бирвиш М. Семантика//Новое в зарубежной лингвистике. Вып. X. М, 1981.

21. Лотте Д. С. Краткие формы научно-технических терминов. М , 1971.

22. «Вопросы теории и психологии творчества». Т. 2. Вып. 2. СПб., 1910.

23. Бати Ш. Французская стилистика. М., 1961

24. Будагов Р.А. Человек и его язык. М., 1974.

25. Горбачевич КС, Сороколетов Ф.П. Значение и оттенок значения в лексикогра-фической практике//Изв АН СССР, ОЛИЯ. Т. XXXIV 16. 1975.

26. МилльД.С. Система логики. М., 1899.

27. Есперсен О Философия грамматики. М., 1958.

28. Суперанская А.В. Общая теория имени собственного М., 1973.

29. Уфимцева А.А. Типы словесных знаков. М., 1974

30. Стеблин-Каменский М.И. Спорное в грамматике. Л., 1974.

31. Галкина-Федорук Е.М О форме и содержании в языке//Мышление и язык. М. 1957.

32. Серебренников Б.А. К проблеме типов лексической и грамматической абстракции//Вопросы грамматического строя. М., 1955.

33. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Т. III. M., 1968.

34. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974.

35. Смирницкий А.И. Объективность существования языка. М., 1954.

36. Звегинцев В.А. Язык и лингвистическая теория. М., 1973.

37. Мартынов В.В. Кибернетика. Семиотика. Лингвистика. Минск, 1968.

38. Виноградов В.В. Идеалистическая основа синтаксической системы проф. А.М. Пешковского, ее эклектизм и внутренние противоречия//Вопросы синтаксиса современного русского языка. М., 1950.

39. Касарес X. Введение в современную лексикографию. М., 1959.

40. Евгеньева А.П. Определение в толковых словарях//Проблема толкования слов в филологических словарях. Рига, 1963.

41. Дорошевский В. Элементы лексикологии и семиотики. М., 1973.

42. Марков А.А. Исчисление вероятностей. М, 1924.