Методы исследования реальных высказываний, их анализ и систематизация

Модусные средства могут «работать» в пяти позициях, предъявляющих точку зрения (из лекций Н.К. Онипенко):

1. В составе вербализованной модусной рамки;

2. В позиции вводного слова (парентетическая позиция);

3. Во внутрисинтаксической глагольной позиции (в рамках составного сказуемого);

4. Во внутрисинтаксической именной позиции. Данная позиция представляет собой экспликацию модуса посредством включения в состав высказывания именных синтаксем; при этом происходит устранение предиката из предложения. Приведем несколько примеров:

`Перед + творительный падеж': Передо мной его портрет. [Алексей Варламов. Купавна // Новый Мир, № 11-12, 2000] - перцептивный модус (=Я вижу его портрет);

`У + родительный падеж': У сильного всегда бессильный виноват. [Иван Крылов. Волк и ягненок] - ментальный модус+речевой (= Сильный всегда считает бессильного виноватым).

Поскольку объектом настоящего исследования являются семантика и синтаксис модусных предикатов, мы не будем подробно останавливаться на рассмотрении внутрисинтаксической именной позиции.

5. В позиции реактивной реплики (реактивная позиция).

Охарактеризуем перечисленные синтаксические позиции более подробно.

2.4.1 Вербализованная модусная рамка

Первое место среди эксплицитных средств модуса принадлежит изъяснительной конструкции сложного предложения, что было доказано Ш. Балли. Т.В. Шмелева справедливо отмечает, что вербализованная рамка - «стандарт эксплицитности модуса: все, что меньше ее по удельному весу в структуре высказывания, воспринимается как редукция модуса с эффектом понижения коммуникативного веса, а самостоятельные метавысказывания - с удельным весом больше изъяснительной конструкции - воспринимаются как знак особой субъективизации текста» [Шмелева 1995: 32]. Таким образом, изъяснительная конструкция является своего рода оптимумом модуса в высказывании.

Н.К. Онипенко на основе типологии модусов по Н.Д. Арутюновой разработала семантическую классификацию модусных рамок [Золотова, Онипенко, Сидорова 2004: 280-283]. Автор в соответствии с коммуникативными установками говорящего выделяет пять модусных рамок (при этом каждая рамка обладает своим репертуаром пропозициональных предикатов и подчинительных союзов):

1. Перцептивную: Я вижу / мне видно, как…;

2. Ментальную: Я думаю, что…; Я вижу, / мне видно, что…;

3. Волюнтивную: Я хочу, чтобы…;

4. Реактивную: Я рад, что…;

5. Речевую: Я заявляю, что… .

В модусной рамке субъект сознания предстает в одной из своих ипостасей: как субъект воспринимающий, как субъект мыслящий и как субъект чувствующий. Если результаты мыслительной деятельности субъекта выражаются в слове, то перед нами также предстает субъект говорящий. Совпадение субъекта чувствующего, мыслящего и Я субъекта говорящего выражается Я-модусной рамкой; несовпадение субъекта сознания и субъекта речи образует Он-модусную рамку. Он-модусная рамка может представлять «неопределенно-множественного субъекта, в состав которого говорящий себя не включает» [Золотова, Онипенко, Сидорова 2004: 279-280].

В рамках настоящего исследования мы сосредоточимся на рассмотрении ментальных модусных рамок, в состав которых входят глаголы верить, видеть, глядеть, мнить, понимать и спорить, а также их дериваты наречного типа. Указанные вербализованные рамки могут быть выражены сложноподчиненным предложением с союзом что или бессоюзным предложением с фиксированной при помощи двоеточия «левой» позицией:

Смысла его действий я не постиг, однако было очевидно, что к банальному “который час” они не имели никакого отношения. [Андрей Волос. Недвижимость]

Бесспорно: наше отношение друг к другу было глубоко честным и неподдельно бережным. [П.И. Дубровин. Аннет (1950)]

Глянь: чуть с самолета Ї и к тебе. [Семен Данилюк. Рублевая зона (2004)]

Что касается семантики вербализованных модусных рамок, такого рода конструкции предъявляют высокую степень уверенности говорящего в содержании высказывания. Вербализованные модусные рамки не являются спонтанными, напротив, они предполагают предварительный анализ, размышления.

А) Глагольные модусные рамки

В составе рамочных конструкций ментальные глаголы видеть, верить, мнить (сомневаться) и понимать дают полную личную парадигму с преобладанием формы первого лица единственного числа. Поиск в Национальном корпусе русского языка дал следующие результаты:

для глагола видеть: 2369 контекстов употребления в форме первого лица единственного числа; 726 контекстов употребления в форме второго лица единственного числа; 977 контекстов употребления в форме третьего лица единственного числа; 991 контекст употребления в форме первого лица множественного числа; 663 контекста употребления в форме второго лица множественного числа; 320 контекстов употребления в форме третьего лица множественного числа;

для глагола верить: 887 контекстов употребления в форме первого лица единственного числа; 148 контекстов употребления в форме второго лица единственного числа; 366 контекстов употребления в форме третьего лица единственного числа; 134 контекста употребления в форме первого лица множественного числа; 136 контекстов употребления в форме второго лица множественного числа; 243 контекста употребления в форме третьего лица множественного числа;

для глагола мнить (сомневаться): 552 контекста употребления в форме первого лица единственного числа; 9 контекстов употребления в форме второго лица единственного числа; 165 контекстов употребления в форме третьего лица единственного числа; 26 контекстов употребления в форме первого лица множественного числа; 20 контекстов употребления в форме второго лица множественного числа; 59 контекстов употребления в форме третьего лица множественного числа;

для глагола понимать: 2683 контекста употребления в форме первого лица единственного числа; 931 контекст употребления в форме второго лица единственного числа; 1481 контекст употребления в форме третьего лица единственного числа; 461 контекст употребления в форме первого лица множественного числа; 827 контекстов употребления в форме второго лица множественного числа; 940 контекстов употребления в форме третьего лица множественного числа.

Приведем несколько примеров:

Сейчас я вижу, что в случившемся было много иррационального, но был, между прочим, момент и вполне рациональный. [Вера Белоусова. Второй выстрел (2000)]

Алеша видит, что свадьбе не быть игровой, проходящей по обряду. [В.Г. Распутин. Новая профессия (1998)]

Может быть, время и сгладит, но пока я плохо верю, что сумею выкарабкаться. [Владимир Шаров. Воскрешение Лазаря (1997-2002)]

И, представьте, было видно по его глазам: он верит, что я немедленно что-то соображу, придумаю, найду. [А.А. Бек. Талант (Жизнь Бережкова) / Части 1-3 (1940-1956)]

Формы третьего лица трактуются либо как «чужое слово» (человек поведал мне свои мысли, и я повторяю его слова; при этом ментальный модус взаимодействует с речевым), либо как третье лицо, эквивалентное первому в фрагментах, обусловленных внутренней точкой зрения (точкой зрения героя).

У глагола глядеть в ментальном значении на современном этапе с придаточным изъяснительным употребляются словоформы гляжу и не глядите. При поиске в Корпусе было обнаружено 22 контекста употребления конструкции Гляжу, что и 10 контекстов использования Не глядите, что:

То-то я и гляжу, что вокруг сплошные отцы семейств, Ї сказал я недовольно. [Евгений Евтушенко. «Волчий паспорт» (1999)]

Да вы не глядите, что сейчас неказисто, Ї говорит Владимир Владимирович, Ї вот достроим и все будет, как положено. [Василий Гулин. Недоскреб (1997) // «Столица», 1997.07.01].

Ущербность парадигмы глагола глядеть объясняется тем, что данная лексема является устаревшей.

Глагол спорить употребляется с придаточным предложением для выражения ментального и речевого модусов, как правило, с отрицательной частицей не: Да нет, Ї с некоторым даже нетерпением сказал Иван Иваныч и потушил папиросу, Ї я не спорю, что великие люди Ї одна из движущих сил в истории человечества. [Сергей Бабаян. Ротмистр Неженцев (1995-1996)]. Рамка при этом синонимична предикату согласен. При употреблении без частицы не глагол спорить принимает другое значение - `держать пари'. Например: С другой стороны на Таньку, забыв обо всем на свете, несется Бедная Лизон. Спорю, что она шепчет: «Ты погубила Ванечку!» [Дмитрий Емец. Таня Гроттер и колодец Посейдона (2004)]. Спорить с придаточным изъяснительным (в повествовательных высказываниях) не употребляется в форме второго лица. Если говорящий видит, что собеседник спорит, он не будет эксплицировать свое наблюдение. При поиске в Национальном корпусе русского языка было обнаружено 26 контекстов употребления глагола спорить в форме первого лица единственного числа, 12 контекстов употребления в форме третьего лица единственного числа, 3 контекста употребления в форме первого лица множественного числа, 1 контекст употребления в форме третьего лица множественного числа; контекстов употребления глагола спорить в форме второго лица единственного и множественного чисел обнаружено не было.

Б) Неглагольные модусные рамки

Кроме глаголов в составе вербализованной модусной рамки могут использоваться дериваты наречного типа. При этом данные лексемы выражают «объективную» точку зрения, которую разделяют как сам говорящий, так и окружающие его люди. Н.Д. Арутюнова называет этот процесс объективацией или имперсонализацией модуса [Арутюнова 1988: 109]:

Если верно, что трусость - самый тяжкий порок, то, пожалуй, собака в нем не виновата. [М.А. Булгаков. Мастер и Маргарита, часть 2]

Он подражал в стихах Пушкину и Байрону и вдруг начал писать нечто такое, где он никому не подражал, зато всем уже целый век хочется подражать ему. Но совершенно очевидно, что это невозможно, ибо он владеет тем, что у актера называют “сотой интонацией”. [Анна Ахматова. Все было подвластно ему]

Понятно, что, по-разному группируя этот анонимный, недостоверный, а то и просто фальсифицированный материал, профессор Мезонье, сохраняя вид научной добросовестности и беспристрастности, мог доказать всё, что ему угодно. [Ю.О. Домбровский. Обезьяна приходит за своим черепом, часть 1 (1943-1958)]

В XIX веке большинство наречных дериватов от интересующих нас глаголов употреблялись в составе рамок при ментальных и перцептивных предикатах (в контекстах такого рода указанные лексемы функционировали не как вводные слова, а в качестве наречий):

«Если столько уже лет оно известно и все-таки не стало руководством жизни людей, если столько мучеников и исповедников христианства бесцельно погибло, не изменив существующего строя, то это очевидно показывает, что учение это не истинно и неисполнимо», говорят люди. [Л.Н. Толстой. Закон насилия и закон любви].

Если я буду знать наверное, что я умереть должна... я вам тогда всё скажу, всё! [И.С. Тургенев. Уездный лекарь (1848)]

Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. [Л.Н. Толстой. Война и мир]

В) Неглагольные модусные рамки с местоимениями это, то и оно

На современном этапе вербализованная модусная рамка может расширяться до полноценного двусоставного предложения путем присоединения к модусному предикату местоимений это, то и оно. Например:

Читаю «Идиота» и влияние его испытываю ночью, когда, проснувшись в темноте, лежу вне времени и все мои женщины собираются вокруг меня: до чего это верно, что Ева подала яблоко Адаму, а не он... [Алексей Варламов. Пришвин или Гений жизни // «Октябрь», 2002]

Но что шляпа он, то верно, шляпа! [Ю.О. Домбровский. Факультет ненужных вещей, часть 5 (1978)]

Оно верно, от сала не умрёшь, салом не убьёшь. [Олег Павлов. Карагандинские девятины, или Повесть последних дней // «Октябрь», № 8, 2001]

Конструкции с местоимением оно рассматривал еще А.А.Шахматов, который писал: «Безличная форма глагола может быть расчленена посредством присоединения к ней в качестве подлежащего местоимения оно. Примеры. Конечно, если продать парочку лошадок, да одну из коров, да барашков, оно, может, и хватит. Б. и д. I. 320. Такое же значение имеет оно в предложении: Вот оно что, Вот оно как» [Шахматов 2001: 171]. Указанная конструкция расценивается как реактивная рамка. Сочетания с местоимением оно диалогически обусловлены: они выражают частичное согласие говорящего с чужим мнением и предполагают противительный контекст. Говорящий не только воспроизводит чужое слово, но и интерпретирует его. Возможны следующие варианты такого рода конструкций:

Оно + Х:

Ї Хотя, впрочем, на случай чего... Оно верно, время-то теперь ужасное. Кого еще пустишь, неизвестно, а тут офицеры, в случае чего Ї защита-то и есть... [М.А. Булгаков. Белая гвардия (1923-1924)]

Оно понятно, война, но почему так изменились люди? [Василь Быков. Знак беды (1982)]

Оно и Х (где и не союз, а частица). В данных контекстах констатируется очевидное и обнаруживается внутренняя мотивировка поступка:

Старуха Катерина собрала свои немудрящие пожитки и в руках перенесла их к Дарье. Как раз в день перед пожаром и перенесла. Дарья звала ее к себе еще раньше, уговаривая, что вдвоем им легче будет коротать оставшиеся на Матёре дни. Оно и верно, веселей, так и так днями старухи сбивались в кучу вокруг Дарьи. [Валентин Распутин. Прощание с Матёрой (1976)]

А с тех пор у себя в главке уже десятые штаны протираю. Пятнадцать лет с иностранцами торгую, испортился... Видишь, как вопросы решаю. Ї Оно и видно. Забыл душу в портфеле, а портфель дома оставил. [Константин Симонов. Живые и мертвые (1955-1959)].

2.4.2 Парентетическая позиция

С вводным употреблением глаголов, а также их производных связана проблема Я- и Он-модуса [Золотова, Онипенко, Сидорова 2004: 279-311].

А) Вводное употребление глаголов

Формы первого лица. При употреблении в парентетической позиции глаголы видеть, глядеть, верить, мнить, понимать, спорить в форме первого лица единственного числа принадлежат Я-модусу (Я-предложения в терминологии Ю.С. Степанова) [Степанов 1981].

Типовая семантика конструкции такова: `говорящий высказывает свое личное мнение, а остальные могут с ним соглашаться или не соглашаться' (субъективность в плане семантики, внешнесинтаксическая позиция на уровне предложения):

В Риге сейчас уютно, и ребята, не сомневаюсь, встретили бы меня весело. [Василий Аксенов. Пора, мой друг, пора (1963)]

Ї Да вы, вижу, герой! Ї восхищенно воскликнула Лана. [Виктор Доценко. Тридцатого уничтожить! (2000)]

Отметим, что глагольный дериват сомневаюсь (без отрицательной частицы не) не функционирует в парентетической позиции, поскольку, когда говорящий не уверен в чем-либо, он, скорее всего, не будет демонстрировать свое сомнение. Словоформа спорю также не работает в парентетической позиции: говорящий при полемике никогда не обнаруживает свою стратегию, не заявляет о своем несогласии с оппонентом, наоборот, он хочет расположить к себе собеседника, уверить последнего в возможности компромисса. Поэтому, говорящий в споре маскирует свое несогласие фразой «не спорю», часто добавляя к ней противительный союз но: Деньги у тебя есть, не спорю, но лишние деньги тоже лишними не бывают. [Геннадий Прашкевич, Александр Богдан. Человек «Ч» (2001)].

Формы второго лица и формы императива. При употреблении в парентетической позиции глаголы видеть, глядеть, верить, мнить, понимать, спорить в форме второго лица, а также в форме императива принадлежат Он-модусу, сориентированы на адресата (Ты-предложения в терминологии Ю.С. Степанова) [Степанов 1981]. В данном случае их функция - привлечение внимания собеседника. Это относится к лексемам веришь (ли), верите (ли), поверишь (ли), поверите (ли), верь, верьте, поверь, поверьте, видишь (ли), видите (ли), глядишь, глядите, гляди(-ка), глянь(-ка), глядите(-ка), гляньте(-ка), не сомневайся, не сомневайтесь, понимаешь (ли), понимаете (ли), пойми, поймите, не спорь, не спорьте:

Верите ли, если бы не он, ничего бы здесь не было. [Андрей Битов. Обоснованная ревность (1960-1999)]

Я, видишь ли, почему-то всем верю... [Вера Белоусова. По субботам не стреляю (2000)]

Ї Если бы я очень захотела, он, уж, не сомневайтесь, был бы здесь, Ї заявила она. [Вера Белоусова. Второй выстрел (2000)]

Формы второго лица от лексем сомневаться и спорить не используются в парентетической позиции, так как странно было бы призывать собеседника впасть в сомнения или удариться в полемику. Отметим, что словоформы глаголов сомневаться и спорить используются с отрицательной частицей не.

Б) Вводное употребление дериватов наречного и субстантивного типов

При употреблении в парентетической позиции дериваты наречного и субстантивного типов от видеть, глядеть, верить, мнить, понимать, спорить, как и лексикализованные формы первого лица единственного числа перечисленных глаголов, принадлежат Я-модусу:

А как хорошо, верно, как славно пройтись по городу в такой час! [В. Г. Распутин. Новая профессия (1998)]

Они, бесспорно, благородные люди, а ты, Олексин? [Борис Васильев. Картежник и бретер, игрок и дуэлянт (1998)]

Случилось это, по всей вероятности, в двадцатых годах первого века нашей эры. [Ю.О. Домбровский. Хранитель древностей, часть 1 (1964)]

В) Очевидно, что… vs. Больно, что…

При рассмотрении парентетической позиции для дериватов наречного типа нам представляется необходимым попытаться объяснить, почему данные лексемы могут из вводного очевидно разворачиваться в конструкции типа Очевидно, что… , а слова, относящиеся к категории состояния (грустно, больно, обидно) и также употребляющиеся со что (Даже мне, постояльцу, было больно, что начнут отрывать доски и выворачивать брёвна дома. [Александр Солженицын. Матренин двор]), не могут выполнять функцию вводных слов. Сравним:

Очевидно, что …

и

Больно, что…

В конструкции Больно, что… между главным и придаточным предложениями устанавливаются причинно-следственные отношения. В таких контекстах союз что можно заменить на потому что, при этом смысл не меняется: Мне больно, что она его любит, и я ревную. [Ф.К. Сологуб. Королева Ортруда]> Мне больно, потому что она его любит, и я ревную. Имеется в виду `больно осознавать' - причина в осознании.

В конструкции же Очевидно, что нет причинно-следственных отношений между главной и придаточной частями, соответственно, нельзя произвести замену что на потому что: Очевидно, что от его проницательности не укрылось то обстоятельство, что научная вышколенность ума в каком-то смысле парализует человеческие силы и обрекает нас на ограниченность. [Шестов Л. На весах Иова] > *Очевидно, потому что от его проницательности не укрылось то обстоятельство, что научная вышколенность ума в каком-то смысле парализует человеческие силы и обрекает нас на ограниченность.

Л.Н. Иорданская, рассматривая русские причинно-следственные союзы, различает иллокутивные и неиллокутивные значения у союзов [Иорданская, Мельчук 2007]. По ее определению, иллокутивный союз устанавливает отношения между фактом и высказыванием. Л.Н. Иорданская предлагает ряд тестов на иллокутивность: невозможность отрицания, невозможность вопроса к придаточному, невозможность конкретизаторов типа просто, именно, только, невозможность замены придаточного обстоятельственной именной группой или наречием. В.З. Санников связывает понятие иллокутивного союза с эллипсисом модуса: если пропуска нет и есть логические и временные отношения, то конструкция не попадает в область иллокутивных: Раз холодно, надень пальто > Она надела пальто, потому что было холодно [Санников 2008]. Н.К. Онипенко предлагает учитывать эти наблюдения при классификации сложноподчиненных предложений в связи с разграниченем модусных и диктальных составляющих При собственно-причинном употреблении две предикативных диктальных единицы соотносятся с одним модусом, при этом работает категория таксиса. Иллокутивное значение «выключает» таксис, что становится возможным потому, что логические союзы соединяют не диктальные составляющие предложения, а их невербализованные модусные части, при этом модусы не совпадают по типу (считаю, потому что знаю и др.) В качестве примера Н.К. Онипенко приводит отрывок из стихотворения М.Ю. Лермонтова «Отчего»:

Мне грустно, потому что я тебя люблю,

И знаю: молодость цветущую твою

Не пощадит молвы коварное гоненье.

За каждый светлый день иль сладкое мгновенье

Слезами и тоской заплатишь ты судьбе.

Мне грустно… потому что весело тебе.

Лирическому герою стихотворения грустно не потому, что он любит, а потому что он знает о разочаровании, которое ждет его возлюбленную в будущем, о слезах, которые ей суждено пролить (т.е. перед нами эллипсис ментального модуса).

Для конструкций типа очевидно, что возможна номинализация, например: Очевидно, что он ошибается > Очевидная ошибка. Для сочетаний типа больно, что номинализация невозможна: Больно, что ты меня не понимаешь > ^*Больное непонимание.

Конструкции типа очевидно, что могут употребляться с субъектно-авторизующей синтаксемой `Для + Р.п.' (для меня и др.) Например: Я хотел бы знать, Ї сказал я, Ї за кого меня принимают. Для меня очевидно, что все происходящее сейчас Ї результат недоразумения, которое мне хотелось бы выяснить. [Г. А. Газданов. Возвращение Будды]. Употребление с данными синтаксемами конструкций типа больно, что невозможно: ^*Для меня больно, что она его любит.

Конструкция типа больно, что может употребляться с инфинитивом: Еще Я избегаю смотреть в зеркало на свое лицо: больно думать, что у Меня есть лицо, которое все видят. [Л.Н. Андреев. Дневник сатаны] для конструкций типа очевидно, что употребление с инфинитивом невозможно: ^*Очевидно считать, что он ошибается.

Выявленные различия можно представить в виде таблицы:

Таблица 4