Собирательные имена существительные и их функции в языке художественной литературы

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Собирательные имена существительные и их функции в языке художественной литературы

Введение

собирательность существительное лингвистический грамматический

Категория собирательности прошла долгий и сложный путь развития в русском языке, утрачивая старые и обретая новые формы своего выражения. Несмотря на многократное обращение ученых к изучению данной категории, в этом вопросе нет полной и четкой ясности. Возникают разногласия по поводу статуса данной категории: некоторые ученые относят собирательные существительные к лексико-грамматическому разряду (А.В. Бондарко, Н.М. Шанский), другие - к грамматической категории числа, (А.А. Колесников, С.Н. Цейтлин), третьи относят их к оценочной категории (в работах Д.И. Руденко) или к функционально-семантической (в работах О.О. Лешковой). В связи с неопределенностью статуса категории собирательности возникает вопрос: какие существительные следует считать собирательными, какие разряды слов и других лексических единиц можно отнести к категории собирательности. Этим и обусловлена актуальность и новизна данного исследования.

Объектом исследования является имена существительные с собирательной семантикой, предметом исследования - их формально-содержательные особенности. Целью настоящего исследования является многоаспектный анализ собирательных существительных. Для достижения цели исследования нужно решить следующие задачи:

- проанализировать учебную, справочную и научную литературу по проблеме собирательности;

- определить статус категории собирательных существительных в грамматической системе русского языка;

- проанализировать зоны синкретизма собирательных существительных с существительными других лексико-грамматических разрядов;

- выявить ядро и периферию собирательных существительных, учитывая их семантические, морфологические и словообразовательные свойства.

Основные методы исследования - описательный с использованием методов количественных подсчетов.

Работа написана на материале существительных с семантикой собирательности, извлеченных методом сплошной выборки из соответствующих разделов первого и второго томов «Русского семантического словаря» под редакцией Н.Ю. Шведовой. Объем дидактического материала составляет 453 языковых единиц.

Теоретическая значимость заключается в выявлении ядра и периферии собирательных существительных на основе присущих им семантических, морфологических и словообразовательных свойств.

1. Понятие категории собирательности, или собирательных существительных

собирательность существительное лингвистический грамматический

Что такое собирательные существительные? С помощью каких словообразовательных средств они образуются? Какие значения имеют собирательные существительные? Этому и другим вопросам русской грамматики свои труды посвятили многие русские ученые-лингвисты, такие как Ф.Ф. Фортунатов, В.В. Виноградов, Л.Л. Буланин, А.А. Реформатский, А.А. Потебня, А.В. Бондарко, П.С. Кузнецов и др. Существуют многочисленные определения собирательных существительных.

Вначале представим отражение понятия «собирательные существительные» в толковых словарях и энциклопедиях.

Так, в словаре С.И. Ожегова данное понятие трактуется следующим образом: «собирательное имя существительное - в грамматике: имя существительное, обозначающее совокупность однородных предметов» [Ожегов 1964: 729].

«Современный толковый словарь русского языка» под редакцией С.А. Кузнецова объясняет слово собирательный как «обозначающий совокупность предметов, лиц и т.п. как единое целое» [Кузнецов 2005: 766].

Ушаков рассматривает слово собирательный как «обозначающий совокупность однородных предметов, составляющих или понимаемых как одно целое (грам.). Собирательные имена существительные (напр. тряпье, купечество, лом во 2 знач.)» [Ушаков 2012: 354].

Аналогичным образом представлено анализируемое понятие и в МАС - это четвёртое значение в словарной статье прилагательного собирательный, см.: 4. Грамм. Обозначающий совокупность предметов, лиц и т.п., понимаемых как единое целое. Собирательные числительные. Собирательные имена существительные…»

В БЭС 2012 г. дается следующее определение собирательным существительным - «это существительные, форма единственного числа которых обозначает совокупность лиц, одинаковых, однородных или сходных предметов (например, листва, молодняк) как одно неделимое целое.

Следует отметить, что в БСЭ 1997 г. информация о собирательных существительных дана более богатая, ср.: собирательные существительные - это существительные, обозначающие совокупность лиц, предметов, явлений как единство, как одно неделимое целое, например, родня, молодёжь, студенчество, дичь, бельё. Собирательные существительные не могут употребляться во множественном числе или в сочетании с количественными числительными (в отличие от существительных, обозначающих совокупность отдельных однородных предметов, людей и т.д., например, группа, стая) [БСЭ 1997:]

Теперь посмотрим, как определяются собирательные существительные в специальных, лингвистических словарях и энциклопедиях.

В справочной же литературе, конкретно в лингвистическом энциклопедическом словаре под редакцией В.Н. Ярцевой категория собирательности выражает определение некоторого множества как «целостной, нечленимой совокупности однородных предметов» [Ярцева 1990: 153].

Ахманова О.С. дает следующее определение собирательным существительным: «Собирательное существительное - это существительное, которое в форме единственного числа обозначает совокупность одинаковых (или подобных) отдельных предметов в отвлечении от этих последних» [Ахманова 1969: 186]

Подводя итог, можно сделать вывод, что определение собирательных существительных в словарях и справочной литературе сформулировано так: собирательные существительные - это существительные, обозначающие совокупность предметов как единство, как одно неделимое целое.

С нашей точки зрения, сущность понятия собирательных существительных наиболее адекватно и содержательно отражается в определении энциклопедического словаря-справочника Г.И. Пановой: «существительные собирательные - это существительные, которые обозначают количественно неопределенную совокупность объектов; имеют словоформы ед. числа и являются грамматически неодушевленными независимо от лексической семантики» [Панова 2010: 68].

Теперь проанализируем определения собирательных существительных в учебных пособиях по русской морфологии.

В учебном пособии Л.Л. Буланина «Трудные вопросы в морфологии. Пособие для учителей» термин собирательные существительные обозначает совокупность предметов или лиц как неделимое целое [Буланин 1976:37]. Как пишет Л.Л. Буланин, собирательные, вещественные и отвлеченные существительные, не имеющие формы множественного числа, в грамматическом отношении схожи. Различие их связано только со смысловыми и словообразовательными особенностями. При этом собирательные и вещественные стоят ближе друг к другу и их нелегко разграничить: пыль, смородина, малина и пр. [Буланин 1976:37].

В «Грамматике современного русского литературного языка» под редакцией Н.Ю. Шведовой как такового понятия собирательных существительных нет [Шведова 1970: 305].

В.В. Виноградов дает определение собирательным существительным в разряде слов, изменяющихся только по формам единственного числа, т.к. они не соединяются с представлением о счете - это слова, обозначающие совокупность лиц, предметов, мыслимых как коллективное или собирательное единство, как одно неделимое целое [Виноградов 1986: 131].

В «Русской грамматике» под редакцией Н.Ю. Шведовой 1982 г. понятие собирательных существительных трактуется как «слова, называющие совокупность однородных предметов и выражающие это значение с помощью суффиксов - ств(о): студенчество, юношество; -|j| - (орфогр. слова на - ьё): бабьё, зверьё, дурачьё; - н(я): матросня, ребятня; - и|j| - (орфогр. слова на - ия): пионерия, аристократия; - от(а): беднота и др.….Слова, называющие совокупность предметов: ботва, мелюзга, хлам, мебель. Все такие слова выражают собирательность лексически, но не словообразовательно» [Шведова 1982: 107].

А.А. Камынина определяет собирательные существительные следующим образом: «Собирательные существительные обозначают некоторые совокупности лиц или предметов и при этом употребляются в формах только одного числа, регулярно единственного». Далее автор конкретизирует: «Собирательными существительными являются 1) слова, собирательное значение которых выражается суффиксом (студенчество, вороньё, листва, беднота), 2) singularia и pluralia tantum, выражающие собирательность лексической семантикой (мебель, хлам, деньги, дрова, джунгли). К собирательным словам не следует относить лексемы типа народ, стадо, стая, которые имеют формы множественного числа и называют некоторые совокупности как дискретно существующие реалии» [Камынина 1999:40]. Аналогичное определение собирательным существительным содержится в учебном пособии «Современный русский язык» под общей редакцией Л.А. Новикова. А.Н. Тихонов рассматривает собирательное существительное как обозначение неопределенного множества предметов или лиц как одно неделимое целое: молодежь, родня, мошкара, беднота, бельё, березняк, генералитет, листва, пролетариат и т.п. Автор выделяет тематические группы - слова, обозначающие совокупность: 1) лиц (знать, профессура, братва, военщина и т.п.); 2) животных (мошкара, вороньё и т.п.); 3) растений (ельник, ивняк и т.п.); 4) предметов (аппаратура, мебель, бельё, хлам, старьё и т.п.). А.Н. Тихонов указывает также грамматические признаки собирательных существительных. Это неизменяемость по числам, наличие у них только формы единственного числа и неспособность сочетаться с количественными числительными [Тихонов2002: 227].

А.К. Карпов в учебном пособии «Морфология современного русского языка» понимает под собирательными существительными «совокупность предметов или лиц как одно неделимое целое (молодежь, профессура, тряпьё), по числам не изменяются и употребляются в форме единственного числа». Далее автор указывает на образование собирательных существительных с помощью определенных суффиксов. Но он также указывает на тот факт, что часть собирательных существительных может совмещать в себе лексические и грамматические признаки разных групп, которые образуют смешанные разряды: 1) конкретно-собирательные (народ, толпа); 2) вещественно-собирательные (щи, брусника); 3) отвлеченно-собирательные (именины, дрязги) [Карпов 1997: 22].

А.А. Реформатский и некоторые другие ученые-лингвисты выделяют в качестве собирательных существительных только те, которые имеют «тройственный» соотносительный ряд однокоренных слов и состоящий из единственного и множественного числа собственно конкретных имен существительных и образованного от них собирательного существительного [Реформатский 1969: 393-394].

Но при этом чаще всего, как отмечает автор, между словоформами существительных ед. и мн. числа и собирательными субстантивами поддерживается семантическая корреляция, а в значение собирательного существительного дополнительно включается лишь сема совокупности, объединения предметов, лиц, живых существ, например: крестьянин - крестьяне - крестьянство. Однако в некоторых случаях происходит семантическое приращение, например: деканат - это не совокупность деканов, а декан и работники деканата (заместители, секретари и т.п.) [Реформатский 1969: 393-394].

Некоторые лингвисты не выделяют собирательные существительные в одном ряду с вещественными, абстрактными существительными в качестве лексико-грамматического разряда: «…собирательность в русском языке относится к грамматическим явлениям, не стоящим в одном ряду с лексико-морфологическими группировками слов» [А.А. Колесников 1982: 24]. Поэтому собирательность рассматривается А.А. Колесниковым как грамматическая категория, соотносимая с категорией числа.

В школьных учебниках по русскому языку наибольшее внимание этой теме уделяется в учебнике для пятого класса Бархударова и Крючкова: здесь приводится разделение существительных на собирательные, вещественные и отвлеченные (в §.39, упр. 252, в задании сформулировано значение слов каждого разряда и даны все три термина) [Бархударов 2013]. Однако, в учебнике для 5-го класса разделение на разряды приведено в качестве задания к упр. 454, но термины «собирательные», «вещественные» и «конкретные» не сообщаются. Автор школьных учебников по русскому языку для 5-9 классов Л.Д. Чеснокова предлагает рассматривать данные существительные как синкретичные. Аналогичным образом, как синкретичные, она характеризует существительные картофель, сено, малина, жемчуг. Как видно из примеров, данные существительные объединяют признаки вещественных и собирательных субстантивов: они обозначают определенное вещество - вещественные, обозначают вещество как множество, состоящее из единичных предметов, т.е. имеют сингулятивы: картофелина, соломина, жемчужина.

Таким образом, проанализировав определения понятий собирательных существительных, можно сделать вывод: в учебной и справочной литературе собирательные существительные - это совокупность предметов или лиц как неделимое целое; лингвисты же А.А. Колесников рассматривают собирательность не как лексико-грамматический разряд, а как грамматическая форма в ряду форм значения числа.

2. Статус категории собирательности в грамматическом строе русского языка

Историю изучения категории собирательности условно можно разделить на два этапа.

Первый этап изучения собирательности отражен в грамматических исследованиях М.В. Ломоносова, Н.И. Греча, А.Х. Востокова, Г. Павского, И.И. Давыдова, А.А. Барсова, Ф.И. Буслаева, К.С. Аксакова, А.А. Потебни, В.А. Богородицкого, А.А. Шахматова. Собирательность на этом этапе рассматривалась как явление семантическое - как языковое выражение совокупного множества однородных предметов. Считалось, что семантика собирательности может быть выражена лексически: куча, лес, число, стадо, половина; при помощи суффиксов: уголье, листва, зверьё [Павский 1850:254, Соболевский 19076215-218, Шахматов 1941:440, Булаховский 1952:139]; формами множественного числа на - а: друзья, зятья, учителя, вечера [Аксаков 1880:111, Шахматов 1941:439-441].

Интересны также уже первые замечания о том, что в качестве собирательных существительных могут употребляться и «другие нарицательные имена»: «Продают рыбу, выгоняют скотину» [Барсов 1981:95], а также мысли А.А. Потебни о том, что формы единственного числа конкретных существительных в примерах типа «привалила птица к круту берегу», 2 повелено брить им бороду» находятся на пути превращения в собирательные существительные [Потебня 1986:25].

Собирательное имя представляется в первых русских грамматиках как состоящее из «неделимых», «простых», «единичных» предметов, которые можно сопоставлять с собирательными: народ - человек, лес - дерево, бояре - боярин.

При этом, как следует из вышесказанного, категория собирательности часто смешивалась с исторически родственной ей категорией числа. В.А. Богородицкий впервые четко отграничивает категорию собирательности от грамматической категории числа: «Существительные собирательные обозначают сумму однородных предметов как одно целое и соответственно этому имеют форму единственного числа: тряпьё, вороньё, стадо…, категория множественного числа не содержит в себе такой идеи целого, но обозначает простую множественность предметов» [Богородицкий 1935:115]. Эта же мысль о противопоставленности собирательности и множественности высказывается и А.А. Шахматовым.

Следующий этап развития учения о категории собирательности в языке открывают труды Л.В. Щербы: разряды существительных (собственные и нарицательные, отвлеченные и конкретные, одушевленные и неодушевленные, вещественные, единичные и собирательные) он рассматривает как языковые, т.е. грамматические категории [Щерба 1957:70]. О языковых категориях при описании принципов классификации частей речи Л.В. Щерба пишет: «..Должны быть какие-то внешние выразители этих категорий. Если их нет, то и нет в данной языковой системе и самих категорий. Или, если они и есть благодаря подлинно существующим семантическим ассоциациям, то они являются лишь потенциальными, но не активными, как, например, категория «цвета» в русском языке… Существование всякой грамматической категории обусловливается тесной, неразрывной связью ее смысла и всех ее формальных признаков» [Щерба 1957:64]. Исходя из такого понимания категориальности в грамматике, Л.В. Щерба требует и от категории собирательности внешней, т.е. формальной, выраженности. Исключаются из числа собирательных существительных слова типа стая, полк, «т.к. их собирательность никак не выражена. Наше же современное понимание этих существительных исключительно объединяющее и индивидуализирующее. По-видимому, в старом языке было иначе, т.к. сказуемое при этих словах часто ставилось во множественное число… Зато в современном русском имеется несомненная возможность образовывать имена собирательные посредством суффиксов -|j| - (-й-) или - еств - .» [Щерба 1957:70]. Таким образом, ученый намечает лексико-грамматический подход к собирательности, учитывающий формально-грамматические признаки существительных.

Новый этап изучения категории собирательности, открытый трудами академика Л.В. Щербы, характеризуется разнообразием подходов к исследуемому материалу. Остановимся на основных направлениях изучения собирательности в современной лингвистике.

Основываясь на мысли Л.В. Щербы о том, что всякое языковое явление должно быть формально выражено, многие ученые-русисты стадии подходить к собирательности как к лексико-грамматической категории. Сторонники этого направления называют собирательными только те существительные, которые обладают определенным набором семантических и грамматических признаков: обозначают совокупное множество предметов, имеют форму только единственного числа, не сочетаются с количественными числительными, соотносятся с единичным понятием: аппаратура, вороньё. Причем следует заметить, что среди приверженцев собирательности как лексико-грамматической категории собирательности нет единодушия в определении грамматических характеристик собирательных имен. В зависимости от того, насколько автор «доверяет» семантике слова, роль грамматических признаков при выделении ЛГР собирательных существительных уменьшается или увеличивается, поэтому и число грамматических признаков варьируется.

Собирательность трактуется как лексико-грамматическая категория в работах В.А. Мамонова, Л.И. Фроловой, А.А. Реформатского, И.П. Глотовой, Н.М. Шанского, В.И. Дегтярёва, Е.Н. Прокопович, Т.В. Шанской и др.; в учебных пособиях по русскому языку - «Современный русский язык» под ред. Д.Э. Розенталя 1987 г., под ред. П.А. Леканта 1982 г.

В работах лексико-грамматического направления обычно исследуются вопросы словообразования собирательных имен, их грамматические свойства.

Другое направление изучения собирательности представлено работами А.А. Колесникова, С.Н. Цейтлин, Н.К. Демьяненко, Т.В. Лихошвай. Явление собирательности признается этими исследователями грамматическим: категория собирательности рассматривается как грамматическая форма в ряду форм числа. Указывается, что грамматикализованное значение собирательности передается суффиксами: -|j| - (-ьё), - ство и др.

Хотя в ряде случаев собирательные имена и формы множественного числа существительных могут быть синонимичны (взаимозаменяемые), однако вся семантически многообразная категория собирательности не укладывается в рамки чисто грамматического явления.

Следующий подход к собирательности столь же узок, избирателен, как и предшествующий: категория собирательности описывается как оценочная. При этом к числу собирательных существительных относятся слова, которые не просто называют множество чего-либо, но и дают оценку этому множеству, например: студенчество - передает оценку «важно», старьё - оценка «плохо» [Руденко 1990:117]. Слова с числовой корреляцией, например, толпа, исключаются из собирательных существительных, т.к. не обладают оценочностью. Подобная трактовка собирательности, основанная на анализе единичных примеров, не представляется нам достаточно убедительной. Так, слова - ство не всегда выражают оценку «важно»: инженерство, чиновничество являются разговорными словами и выражают, скорее, негативную оценку, чем оценку «важно»; слова на - ство (то же студенчество) далеко не всегда употребляются как оценочные наименования. Слова же с числовой корреляцией могут содержать в себе и оценку именуемого множества, например, клика, ареопаг. Часто упоминаемое слово толпа в некоторых речевых ситуациях обретает негативную оценку.

Помимо представленных выше лексико-грамматического, грамматического и коннотативного подходов к описанию категории собирательности, в современной русистике продолжает развиваться «классическое» направление, при котором собирательность описывается как выражение, реализация логико-понятийной категории в языке и речи. Такой подход продолжает традиции первых русских грамматик. Сторонники лексико-семантического направления изучения собирательности считают собирательными все слова, которые выражают совокупность чего-либо: лес, труппа, вороньё, кудри, джунгли, хлопоты и т.д. (см. работы А.Н. Гвоздева 1967, А.А. Холодовича 1946, М.Л. Поповой 1955, В.З. Панфилова 1977, В.В. Мартынова 1982, А.А. Шарапова 1983 и др.). Работы семантического направления часто ориентированы на изучение способов выражения множественности в языке и на анализ исторического материала. В отдельных исследованиях делаются попытки проанализировать семантическую структуру слов, имеющих собирательное значение (Гулыга, Шендельс 1969; Ардова 1969).

Развитие семантического направления изучения категории собирательности привело к появлению теории функционально-семантической категории собирательности. В качества функционально-семантической категории рассматривает собирательность О.О. Лешкова (1984). Новый подход основывается на учении И.И. Мещанинова о понятийных языковых категориях [Мещанинов 1945] и идет в русле исследований по функциональной грамматике. О.О. Лешкова анализирует лексико-грамматический и контекстуальный способы выражения значения собирательности и функционирование существительных с собирательными значением в речи.

Проанализировав этапы изучения категории собирательности в грамматическом строе русского языка и, учитывая исследования ученых последних лет, мы больше относим собирательные существительные к лексико-грамматическому разряду существительных. «Эти существительные представляют собой особую содержательную форму отражения языковым сознанием дискретного множества реалий как совокупности: лексема отражает объективно расчлененное множество объектов, а форма единственного числа с ее категориальным значением единичности представляет его как совокупное единство (студенчество). Категориальное значение формы единственного числа имеет в собирательных существительных интерпретационный характер [Панова 2010:68].

3. Грамматические признаки собирательных существительных

Многие лингвисты выделяют следующие грамматические признаки собирательных существительных: во-первых, это наличие у них формы единственного числа (неизменяемость по числам) и изменение по парадигме неодушевленных существительных, во-вторых, они не способны сочетаться с количественными числительными, в-третьих, могут сочетаться со словами много / мало или сколько, при этом имея форму только единственного числа. Так, формы единственного числа собирательных существительных обозначают множественность в отличие от форм единственного числа конкретных существительных, которые обозначают один предмет: дуб - дубняк, мошка - мошкара, студент - студенчество. Они, выражая множественность, сближаются с формами множественного числа конкретных существительных: студенты - студенчество, мошки - мошкара, дубы - дубняк. Словоформы множественного числа конкретных существительных выражают раздельное множество, состоящее из отдельных и самостоятельных предметов, которые поддаются счету. А формы единственного числа собирательных существительных наоборот, обозначают неделимое множество, которое не поддается счету. В связи с этим, они не могут сочетаться с количественными числительными, но могут определяться с помощью неопределенно-количественных слов, а также сочетаться с дробными числительными или со словами, обозначающими соотношение частей и целого: мало зелени, уйма мелочи, вся родня, одна пятая студенчества, чемодан белья, целая куча листвы и т.д.

Известны случаи, когда лексически выражается значение собирательности в употреблении форм единственного числа конкретных существительных в функции собирательных: «С 15 июня появились молодые бекасы и дупеля, но такие стоят жары и столько комара и мошки, что охотиться нет возможности» (Н.А. Некрасов). Или: «Эта книга рассчитана на широкого читателя», «Покупатель и продавец, будьте взаимно вежливы!» (плакат в магазине). Имена существительные продавец, читатель, в лексической семантике которых нет ничего от собирательности, имеют формы обоих чисел. Собирательное значение этих слов обусловлено контекстом [Тихонов 2002:228].

Но и не редки случаи, когда к собирательным существительным относят слова: народ, взвод, группа, табун, полк, стадо, куча, коллектив, созвездие и т.д., хотя они не выражают собирательности и обозначают раздельное множество. К тому же, грамматически они имеют форму множественного числа (типа группы, взводы, созвездия) и сочетаются с количественными числительными (два народа, три группы, два взвода, пять полков). К тому же, слова с лексическим значением совокупности относятся и к одушевленным предметам (отряд солдат) и к неодушевленным (отряд кораблей). Поэтому они выступают как грамматически неодушевленные [Тихонов 2002:228].

А вот автор учебного пособия «Современный русский язык. Морфология» А.А. Камынина не относит слова стадо, стая, народ к собирательным, т.к. они имеют форму множественного числа и называют некоторые совокупности как дискретно существующие реалии.

Такого же мнения и Н.М. Шанский и Л.Д. Чеснокова [Шанский 1988: 253]. Как указывают авторы, данные существительные нельзя отнести к собирательным в силу того, что в отличие от собирательных существительных та или иная совокупность, обозначаемая подобными словами, не имеет в себе никакого выраженного в языковых формах оттенка множественности. Именно этим и объясняется то, что все эти слова, во-первых, образуют формы множественного числа (ср.: кучи, толпы, труппы, коллективы, ряды, стаи, созвездия, полки, груды, народы), а во-вторых, могут без ограничений определяться как неопределенно-количественными словами и дробными числительными, так и числительными количественными (ср.: два созвездия, четыре полка, тридцать восемь трупп). В этом они сближаются с конкретными существительными.

Однако А.Н. Гвоздев все-таки утверждает, что названные выше существительные относятся к собирательным существительным: «…Но они все же обозначают объединения лиц, животных, предметов как нечто целое, а кроме того, они отличаются от конкретных существительных в грамматическом отношении тем, что всегда имеют винительный, сходный с именительным, и в случаях, когда обозначают объединения лиц и животных, тогда как употребляемое в собирательном значении единственное число конкретных одушевленных существительных имеет форму винительного, сходную с родительным, например: Советского читателя интересует всё многообразие нашей жизни» [Гвоздев 11967: 157].

В существительных, имеющих только форму множественного числа, таких как кудри, финансы, хлопья, наличествует лишь значение собирательности, никак внешне не выраженное [Буланин 1976: 39]

Из всего выше сказанного можно сделать вывод, что собирательные существительные, имея грамматический признак неодушевленности и наличие словоформы единственного числа, могут выражать собирательность через формы множественное числа, как и конкретные существительные, но при этом отличаться от них в грамматическом отношении.

4. Категория собирательности и смежные с ней категории

Собирательные существительные входят в класс нарицательных имен. Часть нарицательных связана с категорией одушевленности. Многие лингвисты считают, что категория собирательности связана с категорией одушевленности-неодушевленности. Указывается, что собирательные существительные изменяются как неодушевленные (в работах Буслаева 1959, Голанова 1967), или прямо говорится, что собирательные существительные являются неодушевленными (как указывалось ранее). Л.Л. Буланин пишет, что собирательные существительные ж. и ср. родов, к примеру, студенчество, детвора, стоят вне грамматических отношений одушевленности-неодушевленности, но являются семантически одушевленными; существительные м.р. пролетариат - грамматически неодушевленные [Буланин 1976:39]. О.О. Лешкова признает собирательные существительные грамматически неодушевленными, но отмечает, что им присуща «внутренняя одушевленность» [Лешкова 1984:17]. Разнообразие мнений свидетельствует о сложности вопроса.

Категория одушевленности развилась из категории лица и в современном языке проявляется у конкретных существительных, обозначающих лиц или могущих в определенной ситуации речи выполнять эту функцию (пень, тюфяк). А.Н. Гвоздев считал, что категория одушевленности-неодушевленности должна рассматриваться в пределах конкретных существительных [Гвоздев 1967:154]. Существительные со значением собирательности, даже производные от личных имен, служат не обозначениями лиц, а совокупностей лиц как самостоятельных единиц, их значение близко к значению абстрактных существительных. «…Собирательный тип множества по существу имеет иную предметность, чем соотнисимая с ним единичность» [Панфилов 1971:27]. Не принадлежа к категории конкретности, собирательные существительные не могут рассматриваться ни как одушевленные, ни как неодушевленные. они стоят вне категории одушевленности-неодушевленности.

Категория собирательности и категория числа изначально связаны между собой. Собирательные формы, как и формы числа, - средство выражения множественности в языке. Функционально-семантическое поле собирательности является частью поля количественности, а грамматическая категория числа представляет собой один из центров этого поля. «Морфологическая категория числа существительных - это словоизменительная категория, выражающаяся в системе двух противопоставленных рядов форм - единственного и множественного числа» [РГ 1980:471]. Если форма множественного числа существует как специализированное средство для выражения множества (столы), то собирательные существительные выражают множественность скрыто, неспециально. Множественность - лишь элемент значения собирательных существительных; множественность может быть скрыта за формой единственного числа (дворянство) или за новой качественностью, в которую превратилось данное количество (сервиз, труппа).

Категория собирательности и категория конкретности. Значение конкретности есть значение отдельности предмета, возможность его отграничения от других [Шанский, Тихонов 1982:102, Руденко 1985:13]. Конкретные существительные обозначают предметы, существующие в виде отдельных экземплярах. Грамматически значение конкретности выражается в наличии у слова числовой корреляции и в возможности его исчисления (стол - столы; два стола). Собирательные существительные и формы дискретного множества конкретных существительных в системе языка взаимодействуют, что выражается в их функциональной близости: в ряде случаев между собирательным именем и формой множественного числа соотносимого с ним конкретного существительного возникают синонимические отношения (Лихошвай 1986): профессоры - профессура, люди - народ и т.д.

На периферии функционально-семантического поля собирательности располагаются существительные, имеющие отношения как к категории собирательности, так и к категории конкретности: лес, букет, стая и под. Их лексическая семантика - обозначение совокупностей кого- или чего-либо - свидетельствует о принадлежности их к семантическому классу собирательных имен, а грамматические свойства - исчисляемость, наличие числовой корреляции - свидетельствует об их конкретности. Грамматические свойства в данном случае обусловлены реальными свойствами денотата, представляющего собой объединение (совокупность) кого-, чего-либо, состоящее из ограниченного числа элементов, а потому способное тиражироваться. Отсюда - возможность исчисления подобных объединений, наличие соотносительных числовых форм. Интенсивно проявляющаяся у этого типа слов сема «совокупности», «объединения» способствует представлению обозначаемого как отдельного предмета: вязанка, комплект, гарнитур, фильмотека, пучок.

Лексическая семантика собирательности, с одной стороны, и форма конкретного имени, с другой стороны, обусловливают двойственный характер подобных единиц и свидетельствуют о наличии зоны переходности между языковыми явлениями собирательности и конкретности.

Ученые-лингвисты Н.И. Греч, В.А. Богородицкий, А.А. Шахматов, В.А. Трофимов описывают собирательность как один из видов конкретности. Однако есть и другое мнение: собирательность более тесно связана с категорией абстрактности.

Категория собирательности и категория абстрактности также тесно взаимосвязаны. Абстрактное понятие - понятие мысленное, по Ломоносову «речение разума». Собирательное понятие, обозначая совокупное множество предметов, содержит в себе элемент общения, отвлеченности. Некоторая абстрагированность собирательного понятия связана с тем, что целостность множества часто является лишь мысленной [Миськевич 1970:8, Лихошвай 1986:77].

Признак совокупности, целостности отдаляет множество предметов, названное собирательным именем, от конкретного и приближает к абстрактному. Некоторые ученые считают, что собирательные существительные находятся как бы между конкретными и абстрактными существительными, особо не примыкая ни к первым, ни ко вторым. Но если мы проанализируем значения слов, мы увидим, что собирательное значение соотносится с абстрактным и метонимически связано с ним: учительство - лексико-семантическое выражение значения абстрактности «деятельность учителя», и второе, но уже собирательное лексико-семантическое выражение значения «совокупность учителей». Отсюда общность морфологической структуры собирательных и абстрактных имен - наличие омонимичных суффиксов собирательности и абстрактности: - ств-, - н-, - от- и др. (дворня, студенчество, беднота).

Категория собирательности и категория вещественности. Среди вещественных существительных, называющих различные массы, есть слова двух типов. Слова первого типа - железо, вода, творог - несовместимы с понятием множества, т.к. они называют «сплошные массы». Существительные второго типа - малина, жемчуг, горох - называют вещества, представляющие собой множество мелких слагаемых, масса в этом случае - совокупность частиц. Наименования веществ-совокупностей в языке соотносятся с названиями единичных составляющих (сингулятивов): крупа - крупинка, малина - малинка, малинина. Слова, называющие вещества, состоящие из совокупности мелких элементов, рассматриваются в лингвистической литературе то как собирательные (Холодович 1946), то как вещественные (Богородицкий 1935, Шахматов 1941, Калачёва 1971). Вероятно, более правильно выделять эти существительные в особую группу вещественно-собирательных, как это сделали многие ученые-русисты. Значение вещественности актуализируется у таких существительных, если в тексте они обозначают массу без внимания к составляющим: А на ночлег мы будем разводить костры и жечь хвою. Душистый дым. Они (комары) не любят этого» (Куприн). Значение собирательности у подобных слов актуализируется, если в тексте прямо или косвенно характеризуется составляющие вещество элементы, тем самым подчеркивая, что масса членима: крупная, только что собранная смородина; птицы склевали пшено, не оставив ни зернышка.

Как видно из представленных выше примеров, собирательные существительные по их семантическому значению, а также грамматическим признакам имеют много общего с представленными категориями абстрактности, вещественности, конкретности.

Библиографический список

1. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. Изд.2-ое, стереотип. [Текст] / О.С. Ахманова. - М., «Сов. Энциклопедия», 1969. - 608 стр.

2. Большой академический словарь русского языка [Текст/ Гл.ред. А.С. Москва; Спб.: Наука, 2013 - 740 с.

3. Большой академический словарь русского языка: В 30 т. [Текст] / Под ред. К.С. Горбачевича. - СПб.: Изд-во «Наука», 2004.

4. Большая советская энциклопедия. [Текст]/Алфавитный указатель ко 2-му изд. Отв. ред. Л.С. Шаумян. Кн. 1-2, М., «Большая сов. энциклопедия», 1960.

5. Большая советская энциклопедия. [Текст]/Гл. ред. А.М. Прохоров, 3-е изд. Т. 1-30. М., «Сов. энциклопедия», 1969-78.

6. Большой энциклопедический словарь. [Текст] / / Ред. А.М. Прохоров. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Большая Российская энциклопедия, 2000. - 1456 с.

7. Большой энциклопедический словарь. Языкознание. [Текст] / Гл.ред. В.Н. Ярцева. М.: Науч. изд-во «Большая Рос. Энциклопедия», 2000 - 688 с.

8. Буланин Л.Л. Трудные вопросы в морфологии. Пособие для учителей. [Текст] / Л.Л. Буланин - М., «Просвещение», 1976. - 208 с.

9. Виноградов, В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове: Учеб. пособие для вузов [Текст] / В.В. Виноградов - М.: Высш. шк., 1986. - 640 с.

10. Гвоздев А.Н. Современный русский литературный язык. Ч. 1. Фонетика и морфология. [Текст] / А.Н. Гвоздев, М.: «Просвещение», 1967. - 428 с.

11. Грамматические категории имён существительных современного русского языка: Методические указания для студентов II курса филологических факультетов / Составитель А.А. Колесников. - Одесса, 1982. - С. 24

12. Лингвистический энциклопедический словарь. Под редакцией В.Н. Ярцева. [Текст] / М., «Советская энциклопедия» 1990. - 560 с.

13. Камынина А.А. Современный русский язык. Морфология: Учебное пособие для студентов фил-х факультетов гос-х университетов. [Текст] / А.А. Камынина, - М.: Изд-во МГУ, 1999. - 240 с.

14. Карпов А.К. Морфология современного русского языка: Учебное пособие для студентов высших и средних педагогических уч. заведений. [Текст] / А.К. Карпов, Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. пед. ин-та, 1997. - 352 с.

15. Малый академический словарь [Текст] / Ред.: А.П. Евгеньева, М.: Русский язык, 1981-1984.

16. Малый академический словарь. [Текст]/М.: Институт русского языка Академии наук СССР. Евгеньева А.П. 1957-1984.

17. Панова Г.И. Морфология русского языка: Энциклопедический словарь-справочник. [Текст] / Г.И. Панова. - М.: КомКнига, 2010. - 448 с.

18. Панова Г.И. Общие вопросы русской морфологии. [Текст] / Г.И. Панова. - Красноярск: КГПИ, 1991. - 104 с.

19. Реформатский, А.А. Число и грамматика [Текст] А.А. Реформатский // Вопросы грамматики. - М., 1960. - С. 393-394.

20. Современный русский язык: Теория. Анализ языковых единиц: Учеб. для студ. высш. учеб. заведений: В 2 ч. - Ч. 2: Морфология. Синтаксис. [Текст] / Под ред. Е.И. Дибровой. - М.: Издательский центр «Академия», 2001. - 704 с.

21. Современный русский литературный язык: Учеб. пособие для студентов пед. ин-тов по спец. №2116 «Рус. яз. и лит. в нац. школе». [Текст] / Под ред. Н.М. Шанского. - 2-е изд., перераб. - Л.: Просвещение, Ленингр.отд-ние 1988. - 671 с.

22. Современный русский язык: Учебник: Фонетика. Лексикология. Словообразование. Морфология. Морфология. Синтаксис. - 3-е изд. [Текст] / Л.А. Новикова [и др.]; СПб.: Изд-во «Лань», 2001. - 864 с.

23. Словарь русского языка. Около 53 000 слов. Изд.6-е, стереотип. [Текст] / С.И. Ожегов, М., Издательство «Советская Энциклопедия», 1964 - 900 стр.

24. Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. [Текст] / Под ред. В.И. Чернышёва. - М., Л.: Изд-во АН СССР, 1948-1965.

25. Словарь современного русского литературного языка: В 20 т. [Текст] / Под ред. К.С. Горбачевича. - М., СПб.: Изд-во «Русский язык», 1991. - 1994. (издание остановлено; последний выпущенный том - №6).

26. Современный толковый словарь русского языка. / Гл.ред. С.А. Кузнецова. [Текст] / Спб.: «Норинт», 2005 -960 с.

27. Тихонов А.Н. Современный русский язык. (Морфемика. Словообразование. Морфология). [Текст] / А.Н. Тихонов, М.: Цитадель-трейд, 2002. - 464 с.

28. Толковый словарь Д.Н. Ушакова. В 4-х томах. [Текст]/ - М.: «Государственное издательство иностранных и национальных словарей», 2012. - 698 с.

29. Толковый словарь русского языка. 80.000 слов и фразеол. выраж. [Текст]/ С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова; М.: ООО «А ТЕМП», 2013. - 874 с.

30. Большая советская энциклопедия 3-е издание [Электронный ресурс] Электронная версия Большой Советской Энциклопедии (без иллюстраций). БСЭ состоит из 30 томов. В энциклопедии содержится более 100000 терминов. М.: Эксмо, 2008. - 2944 с. электронных.

Размещено на Allbest.ru