99

Оглавление

Введение

Глава 1. Понятие объекта преступления

1.1 Развитие учения об объекте преступления

2.2 Общественные отношения как объект преступления

2.3 Классификация объектов преступления

Глава 2. Объект преступления и его соотношение со смежными понятиями

2.1 Соотношение понятий объект преступления и преступления

2.2 Потерпевший как объект уголовно-правовой охраны

2.3 Соотношение объекта преступления с объектом уголовно-правовой охраны и объектом уголовно-правовых отношений

Заключение

Библиографический список

Приложение

Введение

Актуальность темы исследования. В последние годы активизировалось внимание ученых к проблеме объекта преступления. Видимо, это объясняется реформированием уголовного законодательства постсоветских государств и необходимостью четкой классификации преступлений, в основе которой лежит, как правило, объект преступных деяний.

Незавершенность теоретических исследований проблемы объекта преступлений, сложность, спорность и противоречивость рекомендаций ученых в определенной мере повлияла на снижение роли объекта в процессе квалификации преступных деяний субъектами правоприменения.

При установлении объекта преступления действительно довольно часто нельзя обойтись без анализа социальных связей, которые может нарушать преступное деяние. Но для решения данного вопроса этого недостаточно, так как во многих случаях необходимы и другие важные характеристики - права, интересы потерпевшего, блага, ему принадлежащие, которые понятием "общественные отношения" не охватываются. Иными словами, объектом преступлений выступает более широкий круг ценностей, а социальные связи являются только их частью. Однако признаком, характеризующим часть целого, нельзя охарактеризовать как целое.

Изложенное иллюстрирует, что попытки решения этого вопроса в рамках концепции, которая признает общественные отношении единым и универсальным показателем содержания объекта преступления, не приводили к желаемому результату.

Таким образом, общественные отношения не являются единой и универсальной характеристикой объекта преступления. Например, этим понятием не охватывались такие личные блага человека, как жизнь и здоровье. Хотя сохранение и защита этих благ обеспечивается системой соответствующих общественных отношений, право физического существования человека - это право, прежде всего, субъективно-индивидуальное.

Кроме того, концепция определения объекта преступления как общественных отношений не вполне отвечает современным взглядам относительно оценки социальных ценностей, которые берет под защиту уголовный закон. Существенным ее недостатком является определенное преувеличение значения категории "публичного" относительно категории "частного" в сфере социальной жизни. По этой причине человек с его потребностями, интересами, правами отодвигался на второй план.

Цели дипломного исследования. Рассмотреть понятие объекта преступного посягательства, его отличие от сходных правовых институтов уголовного права.

Задачами исследования являются:

· Рассмотрение исторического развития учения об объекте преступления;

· Определения объекта преступления, как общественного отношения;

· Рассмотрения классификации преступления;

· Определение соотношения объекта преступления и преступления;

· Рассмотрения взаимосвязи объекта преступления и потерпевшего;

· Определение взаимосвязи объекта преступления со смежными уголовно-правовыми категориями.

Объект исследования. Общественные отношения возникающие по поводу определения объекта преступного посягательства в уголовном праве.

Предмет исследования составляют научные труды и публикаии ученых по проблемам определения объекта преступления.

Научную базу исследования составляют: Конституция Российской Федерации, действующие уголовное законодательство, написании работы использовались руководящие постановления Пленумов Верховных судов СССР, РСФСР и Российской Федерации, относящиеся к рассматриваемой проблеме.

Методология и методика исследования. Методологической основой исследования являются общенаучные методы познания, а также ряд частно-научных методов: историко-юридический, системно-структурный, сравнительно-правовой, формально-логический и другие. Использовались социологические приемы в том числе - изучение материалов судебной практики.

Структура дипломной работы определятся целями и задачами, которые передней стоят перед ней. Составляющие структуры введение, две главы, объединяющие шесть параграфов, заключение, библиография, приложения.

Глава 1. Понятие объекта преступления

1.1 Развитие учения об объекте преступления

Разработка проблемы объекта преступления началась в юридической науке после того, как в конце XVIII в. понятие "состав преступления", перестав иметь первоначальное, процессуальное значение, получило статус одной из важнейших категорий уголовного права. Это, разумеется, нельзя воспринимать так, что в предшествующие столетия решение вопросов, непосредственно касающихся уяснения направленности преступных деяний, находилось вне сферы внимания исследователей. Еще со времен римского права считалось, что это одна из важнейших характеристик, позволяющая различать среди деяний преступления публичного и частного характера и преследовать первые в порядке уголовного, а вторые - гражданского судопроизводства. Сохранив в последующем в какой-то степени свой исходный смысл, предполагающий обособление группы преступлений, преследуемых только по жалобе потерпевшего (дела частного обвинения), данная классификация получила широкое распространение в научной литературе и в законодательстве ряда государств. Другое дело, что нередко ученые с направленностью преступных посягательств считали возможным связывать вычленение большего числа основных групп преступлений. Так, в известном труде Ч. Беккариа с учетом данного признака они объединялись не в две, а в три разновидности: некоторые преступления, считал он, разрушают само общество или вызывают гибель того, кто является его представителем, другие нарушают личную безопасность граждан, посягая на их жизнь, имущество и честь, третьи противоречат тому, что ввиду общественного спокойствия и блага закон предписывает каждому гражданину делать или не делать Беккария Ч. О преступлениях и наказаниях. М., 1940. - С. 228.. Сходное, трехчленное деление преступлений позднее получило широкое распространение и в отечественной литературе, в связи с чем вычленялись, например, преступления против интересов государства, преступления против интересов общества и преступления против частногражданских интересов Марцев А.И., Вишнякова Н.В. Развитие учения об объекте преступления: Лекция. Омск, 2002. - С.11..

Представления о существовавших во второй половине XIX - начале XX в. основных концепциях объекта преступления трудно назвать безупречными. И дело даже не столько в идеологических наслоениях, сколько в спорности или, по крайней мере, слишком большой условности объединения всего многообразия взглядов на объект преступления в три указанные группы. В этом смысле, например, показательна характеристика позиции Н.С. Таганцева, причисляемой к нормативной теории, видимо, лишь по тем соображениям, что объектом преступления он называл "норму права в ее реальном бытии". Между тем против такого одностороннего понимания объекта преступления и преступления в целом как раз и предостерегал Н.С. Таганцев: "Если мы, -- писал он, -- будем в преступлении видеть только посягательство на норму, на веления правопроизводящей авторитетной воли, создающей для одной стороны право требовать подчинения этим велениям, а для другой - обязанность такого подчинения, будем придавать исключительное значение моменту противоправности учиненного, то преступление сделается формальным, жизненепригодным понятием, напоминающим у нас воззрения эпохи Петра Великого, считавшего и мятеж, и убийство, и ношение бороды, и срубку заповедного дерева равно важными деяниями, достойными смертной казни, ибо все это виновный делал, одинаково не страшась царского гнева". Отмечая, что сущностью преступления не может быть и посягательство на интерес, поскольку при таком решении вопроса утратит "всякое значение социальная сторона преступной деятельности, исчезнет возможность надлежащей оценки проявившейся в преступлении личности преступника, оценки видов виновности, сделается невозможной правильная оценка карательных мер", Н. С. Таганцев выступал за "признание одинакового значения обоих моментов преступного деяния". Если, с одной стороны, отмечал автор, "несомненно, что преступное деяние хотя и имеет своим непосредственным объектом конкретное благо, но сущность его не исчерпывается вредом и опасностью, причиняемыми этому благу, а - по преимуществу заключается в противодействии, оказываемом им господству права в государстве, то, с другой стороны, также очевидно, что сравнительная тяжесть отдельных преступных деяний для правопорядка определяется не этим противодействием праву, даже не проявленной виновным энергией этого противодействия, а значением правоохраняемого интереса, на который направлялось посягательство" Таганцев Н. С. Русское уголовное право: Лекции. Часть Общая. Т. 1.М., 1994. -С. 33-34..

Критически воспринимая саму идею противопоставления теорий "субъективного права" и "нормы права", а каждой из них - трактовке объекта преступления в качестве правового блага, нельзя обойти вниманием существо взглядов криминалистов, традиционно относимых к представителям первого подхода. Считается, что наиболее рельефно и последовательно он изложен в работах В.Д. Спасовича, который в своих выводах об объекте преступления исходил из понимания самого преступления как посягательства на чье-либо право, охраняемое государством посредством наказания". "Из этого определения, - утверждал автор, - вытекают два весьма важных последствия: 1) так как право бывает всегда чье-нибудь, а владельцами или субъектами прав могут быть только лица человеческие, единичные или собирательные, то и преступление может быть совершено только против какого-нибудь лица, следовательно, предметом преступления может быть только лицо; 2) коль скоро по каким-нибудь причинам государство отнимет от известного права свою защиту, то нарушение его перестанет быть бесправием и не подлежит ведению уголовного правосудия". Отмечая в связи с этим, что "лицо, страдающее от преступления, называется технически предметом или объектом преступления", В. Д. Спасович далее разъяснял: "Право может принадлежать как лицам единичным, физическим, так и лицам собирательным, юридическим, то есть целым группам и сочетаниям, состоящим из лиц физических, различной величины, назначения, размеров. Таким образом, предметом преступления может быть частное лицо, семья, сословие, церковь, совокупность лиц, находящихся в известной местности, или публика, государство и его правительство, со всеми органами этого правительства" Спасович В. Д. Учебник уголовного права. Часть Общая.Т..1 Вып. 1 СПб., 1863. - С. 94..

Сходных представлений об объекте преступления придерживались также П.Д. Калмыков Калмыков Я. Д. Учебник уголовного права. Часть Общая. СПб., 1886. - С 49., Д.А. Дриль Дриль Д. А. Уголовное право. СПб., 1909. - С. 154. и др. Общность их подходов находила свое выражение в том, что, не различая объект и предмет преступления, они связывали характеристику направленности наказуемого деяния с целым, объединяющим в себе одушевленное и неодушевленное, человека с созданными им или принадлежащими ему ценностями, субъекта права с правами субъекта. Конечно, далеко не во всем данные авторы были едины и последовательны. Подтверждением тому служат суждения, например, А.Ф. Кистяковского. "Объектом преступления, - считал он, - может быть, вообще говоря, только человек со всеми правами и учреждениями, которые им как существом общественным создаются. Посему кроме жизни, здоровья, свободы, чести, как более или менее основных объектов преступления, так сказать, созданных природою, таковыми являются также вещи, животные, учреждения, даже известный строй мысли" Кистяковский А. Ф. Элементарный учебник общего уголовного права с подробным изложением начал русского уголовного законодательства. Часть Общая. Киев, 1882.- С. 310-318.. Явно вступая в противоречие с общим тезисом, А.Ф. Кистяковский допускал возможность признания объектом преступления имущества и животных по той причине, что они находятся в собственности человека. Аналогичным образом решал вопрос и С.М. Будзинский, хотя и уточнял, что в таком случае предмет преступления - не вещь, а лицо или право этого лица на вещь. Вместе с тем, не соглашаясь с мнением о признании нарушения субъективного права существенным условием всякого преступления, он доказывал: "Если государство имеет право или обязанность наказывать деяния, противные его целям, то нельзя ограничивать его задачей защиты права субъективного. Характеристическая черта преступления состоит скорее в нарушении права в объективном смысле, т. е. закона" Будзинский С. М. Начало уголовного права. Варшава, 1870. - С. 172--173..

Аналогичным образом рассуждали многие авторы, отдавая предпочтение характеристике объекта преступления в качестве определенного рода блага. Не снимая необходимости правового анализа объекта преступления, используемое ими понятие "благо" охватывало собой нечто нарушаемое, изменяемое, подвергающееся воздействию и т. п. в результате преступления. Однако на рубеже XIX-XX вв. сначала в зарубежной, а затем и отечественной литературе был поставлен вопрос о необходимости разграничения того, что именовалось объектом защиты, с одной стороны, и объектом действия - с другой. Обобщив вкладываемый в эти понятия смысл, А.Н. Круглевский выделил несколько подходов. Согласно первому, "объектом юридической охраны... признается тот предмет, на который посягает отдельное преступление, конкретное воплощение правового блага, то фактическое отношение, изменить которое имело в виду лицо действующее, решаясь на преступление, охраняемое правом состояние, которое повреждается или ставится в опасность преступлением..." Второй состоит в том, что "объектом действия признается предмет, относительно которого учинено преступление или который должен быть создан преступлением для того, чтобы возникло характерное для данного деликта посягательство на предмет юридической охраны (Оппенгейм); предмет фактического воздействия субъекта, действующего в предположении, что он посягает на то или иное конкретное благо (Мокринский), непосредственная цель действий индивида" Круглевский А. Н. Имущественные преступления. М., 1915.- С. 13-14..

Имея в виду приведенную характеристику объекта защиты и объекта действия, можно утверждать, что еще в начале XX в. отечественной уголовно-правовой наукой стала осознаваться необходимость отграничения объекта преступления от того, что позже станут называть предметом преступления и по поводу чего и по сей день в юридической литературе ведутся дискуссии не только относительно характера взаимосвязи объекта и предмета, но и относительно соотношения предмета с используемыми виновным средствами совершения преступления. По-прежнему актуальным остается также уяснение специфики воздействия на объект и предмет преступления, оказываемого деянием, и решение возникающих в этой связи вопросов, касающихся, в частности, соотношения понятий преступного вреда и преступных последствий. Конечно, проводя параллели между эволюцией представлений о взаимосвязи объекта и предмета преступления в дореволюционной и в современной науке, можно обнаружить и некоторого рода особенности (выражающиеся, например, в том, что ныне предпочитают увязывать производимые преступлением изменения как раз с объектом, а не с предметом посягательства). Но это не ставит под сомнение то, что соотношение объекта защиты и объекта действия в рассматриваемой работе интерпретировалось как соотношение не разных видов объектов преступления, а объекта и предмета преступления. Другое дело, как в ней была решена данная проблема. Не будет лишним, прежде всего, заметить, что благу здесь отводилась роль именно объекта, а не предмета преступления. Для начала XX в. ничего специфического в таком толковании объекта не было, как раз наоборот: "Это воззрение, - писал автор, - нашло себе признание и в современной литературе - его придерживаются все ученые, анализирующие составы отдельных преступлений, не занимаясь специально вопросом о существе объекта деликтов. Ввиду того, что криминалистов интересуют только те блага, нарушение которых запрещается (под угрозой наказания) правом, в науке установился обычай называть объекты преступления правовыми благами..." Круглевский А. Я. Указ. соч. -С. 14-15.. Руководствуясь вышеуказанными отличительными признаками, какие-то определенные выводы на этот счет сделать довольно сложно Семченков И.П. Объект преступления: социально-философские и методологические аспекты уголовно-правовой проблемы. Калининград, 2002. - С.110..

Характер преступления, его общественная опасность определяются прежде всего объектом, на который оно посягает. Новоселов Г. П. Учение об объекте преступлении Методологические аспекты.- М. Норма. 2001. - С.16-17. В зависимости от выбора законодателем тех или иных объектов уголовно-правовой охраны и специфики их защиты можно судить о приоритетных направлениях уголовно-правовой политики государства, о степени важности охраняемых в государстве благ которые, как известно, определяются уровнем развития человеческого общества, состоянием культуры, нравственности морали и т.п.

Объект посягательства во многом определяет юридическую конструкцию конкретного состава преступления, место преступления в Особенной части уголовного законодательства. Объект преступления помогает существенным образом отграничивать одни преступные посягательства от других, при этом смежные составы преступлений, внешне совпадающие например по образу действия, но обладающие неодинаковым социальным содержанием и направленностью, приобретают различную правовую квалификацию Важность такой работы несомненна ибо дает возможность правильно определить наказание в соответствии с содеянным. Вот почему правильное определение объекта преступления имеет важное теоретическое и практическое значение.

При всей значимости указанной проблемы и кажущейся простоты в ее решении, проблема понятия объекта преступления представляется нам сопряженной с большими трудностями. Это связано, главным образом со следующими обстоятельствами Гельпер М А Объект преступления.- М., 1960.-С. 19..

Во-первых с отсутствием единой отвечающей потребностям практики научно обоснованной последовательной концепции объекта преступления в теории уголовного права. Имеющиеся в настоящее время концепции объекта преступления противоречат не только друг другу, но в них обнаруживается различное толкование содержания объекта преступления, соотношения элементов этого понятия

Во-вторых, с идеологизацией в течение длительного времени содержания объекта преступления в нашем государстве. В рамках советской школы отечественной науки уголовного права (начиная приблизительно с 1924 г) без каких-либо доказательств и объяснений общим объектом всех без исключений преступлений признавались общественные отношения, которым непосредственно причинялся вред в результате преступного посягательства Основанная на идеологическом догмате - философии марксизма, теория объекта как общественных отношений признавалась единственно верной. пользовалась правом научной монополии и отвергала прежние достижения в развитии учения об объекте преступного деяния.

УК РФ 1996 г, как и все предыдущее отечественное уголовное законодательство, не содержит определения понятия объекта преступления что делает его (понятие объекта) продуктом науки уголовного права Надо признать, что вопрос об объекте преступления оказался едва ли не самым важным и сложным, не получившим окончательного разрешения по сей день

Как справедливо заметил Г. П. Новоселов "одним из главных аспектов существующей ныне концепции объекта преступления является вопрос о его понятии". Называя объектом преступления то, на что посягает лицо, совершившее преступное деяние, и чему причиняется или может быть причинен вред в результате преступления, отечественные ученые разделились в вопросе о том, что же непосредственно составляет содержание рассматриваемого понятия общественные отношения, человек или определенные социальные блага Дурманов Н.Д. Понятие преступления.- М., 1948. - С. 43; Никифоров Б. С. Объект преступлений.- М., 1960.- С. 92-93..

В послеоктябрьский период советские криминалисты сформулировали такую концепцию объекта преступления, согласно которой объектом преступления признавались "общественные отношения, поставленные под охрану уголовного закона, путем изменения которых причиняется социальный вред" Спасович В.Д. Учебник уголовного права Т1 Вып 1 Спб.. 1863.- С. 91.. При этом под общественными отношениями обычно понимались отношения между людьми в процессе их совместной деятельности или общения, находящиеся под охраной правовых или моральных норм Сергиевский Н. Д. Русское уголовное право Часть Общая Пособие к лекциям.- Спб., 1908.- С. 56; Познышев С. В. Учебник уголовного права Общая часть.- М., 1923.- С. 53..

Указанная концепция получив статус общепризнанной в науке советского уголовного права, во многих случаях действительно была вполне справедлива например при признании объектом преступления отношений собственности при краже, грабеже и других хищениях имущества, однако в силу нерешенности ряда принципиальных проблем, так и не стала универсальной теорией

Надо сказать, что характеристика объекта преступления в самом общем виде содержалась в первых советских уголовных законах В частности, в Руководящих началах по уголовному праву РСФСР от 12 декабря 1919 г отмечалось, что " советское уголовное право имеет задачей посредством репрессий охранять систему общественных отношений соответствующую интересам трудящихся масс, организовавшихся в господствующий класс в переходный от капитализма к коммунизму период диктатуры пролетариата". Первый советский Уголовный кодекс - УК РСФСР 1922 г. а затем и Основные начала уголовного законодательства СССР и союзных республик 1924 г., УК РСФСР 1926 г в своей основе восприняли положения Руководящих начал, относящихся к объекту преступления. Все отличие состояло только в несколько иной редакционной форме.

Таким образом, советское уголовное право с момента его создания, отбросив "в архив истории" ранее действовавшие уголовные законы, а вместе с ними и отечественную науку, подошло к определению тех благ, которые признавались объектом преступления с совершенно иных, "пролетарских", позиций

Объектом преступления была признана отныне система общественных отношений, соответствующая интересам трудящихся масс. Эта установка Руководящих начал в разных редакционных формулировках стала исправно использоваться авторами учебников, монографий, диссертаций, журнальных статей. Причем, даже в солидных монографических исследованиях не содержалось объяснений и доказательств того, почему именно общественные отношения выступают как общим объектом преступлений, так и объектом индивидуально взятого преступления.

Главным аргументом, приводимым в качестве подтверждения достоверности приведенного положения, была ссылка на авторитет Руководящих начал. Приводились также многочисленные, различной степени убедительности, а порой более вековой давности цитаты "классиков" и "основоположников" господствующей в те годы в стране идеологии. Обобщение судебной практики, данных социологических исследований, примеров из реальной жизни по названной проблеме не требовалось, так как она считалась решенной "классиками" в общественной науке.

Все прежние достижения в развитии учении об объекте преступного деяния, как выработанные русской дореволюционной, так и зарубежной школами уголовного права незаслуженно были забыты и просто замалчивались Между тем, забегая вперед, заметим, что именно в недрах оставленных без внимания теорий, по нашему мнению, находится сегодняшнее решение проблемы объекта преступления.

Объектом преступления в дореволюционной России признавался отдельно взятый человек 6 или какое-то множество лиц, представляющих собой в любом цивилизованном обществе наивысшую ценность Наряду с этим существовала теория объекта преступного деяния как правового блага 6, согласно которой объектом уголовно-правовой охраны назывались жизнь, здоровье, собственность и другие ценности. В западно-европейской науке уголовного права, кроме всего прочего, объектом преступления назывались также субъективные права лица, уголовно правовые нормы в их реальном существовании, защищаемые правовыми нормами жизненные интересы и другие подобные явления. Однако все вышеуказанные концепции объекта преступления не стали в период существования советского государства предметом пристального внимания со стороны отечественных ученых, а были отвергнуты как буржуазные и реакционные.

Признание советской школой уголовного права объектом преступления общественные отношения потребовало уяснения содержания этого понятия, поскольку в каждом конкретном случае преступного посягательства уголовно-правовое значение приобретало содержание того отношения, которое подвергалось преступному воздействию. Потребовалось написать очень много страниц, чтобы приспособить категорию теоретической социологии "общественные отношения" к действительным нуждам теории уголовного права и правоприменительной практики. При этом указанная задача возводилась некоторыми теоретиками е ранг настолько значимой, что от нее по сути якобы и зависело окончательное решение проблемы объекта преступления е отечественном уголовном праве. Так, Н.И. Коржанский писал: "Дальнейшее развитие уголовно-правовой теории объекта преступления связано с тем, насколько глубоко будут исследованы общественные отношения, их социальная суть, содержание, структура, динамика и механизм возникновения и прекращения Коржанский Н. И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны М., Юридическая литература. 1980. -С 7..

На самом деле проблема объекта преступления, по дальновидному замечанию профессора А.Н Трайнина, "приведенным положением.. лишь начиналась, ибо для разрешения важнейших для судебной практики вопросов квалификации необходимо было изучение объекта не только со стороны преступления, но и как элемента состава конкретного преступного действия" Трайнин А. Н. Общее учение о составе преступления.- М., Юридическая литература. 1957. -С. 124.. Как показало впоследствии применение теории объекта преступного посягательства как общественного отношения к различным видам составов преступлений, выявление непосредственного объекта преступного посягательства оказалось делом весьма непростым, а в некоторых случаях невозможным или даже абсурдным

В частности, профессор А.В. Наумов в одной из своих работ констатировал, что теория объекта как общественного отношения в ряде случаев откровенно "не срабатывает". Особенно, сетовал ученый, применительно к преступлениям против личности, в частности, к убийству и причинению вреда здоровью человека Наумов А. В. Уголовное право Общая часть Курс лекций.- М.,Норма. 1996. -С. 147.. Сомнения в том, что объектом преступления действительно во всех случаях являются общественные отношения высказывали и другие ученые Бородин С.В. Преступления против жизни.- М., Юристъ. 1999. -С. 48..

Если коротко сформулировать основные проблемы, требующие своего решения в рамках учения об объекте преступления в советской школе уголовного права, то их перечень может принять следующий вид:

1) выявление структуры общественного отношения как объекта преступления,

2) характеристика механизма причинения ему вреда;

3) соотношение объекта преступления с последствиями преступной деятельности.

Как выяснилось, решить их советская уголовно-правовая наука за весь период своего существования окончательно так, и не смогла. Это, однако, не означает полного отсутствия позитивных результатов в проведенных исследованиях отечественных ученых. Напротив, многие положения и выводы являются фундаментальными и сущностными в понимании объекта как элемента состава преступления в целом. Достаточно вспомнить логически обоснованные выводы профессора А.Н. Трайнина, который установил, что "посягнуть - это всегда означает нанести в той или иной форме и мере ущерб объекту: посягательство не несущее с собой ущерба, перестает быть самим собой - оно уже не посягает... Нет посягательства, если нет объекта, так как в этом случае не на что посягать, и в одинаковой мере нет посягательства, если объекту не причинено ущерба, ибо в этом случае субъект не посягает" Трайнин А. Н. Указ. соч. - С. 139-140..

Уязвимость данной позиции, по нашему мнению, состоит лишь в том, что невозможно в таком случае обосновать преступную сущность (общественную опасность) посягательства на так называемый "негодный" объект, покушения с негодными средствами, приготовления к совершению преступления (ибо там не оказывается непосредственное воздействие на объект), а также неоконченного покушения в преступлениях с материальным составом, если ожидаемые виновным последствия по каким-либо независящим от него обстоятельствам не наступили.

Важно подчеркнуть, что некоторые советские ученые рассматриваемого периода развития отечественной науки, признавая общим объектом преступления общественные отношения, полагали, что непосредственным объектом преступления могут выступать не только общественные отношения, но и те или иные государственные или общественные интересы, материальное выражение соответствующих общественных отношений, имущество в смысле совокупности вещей, сами вещи, материалы или люди.

Общепризнанное положение об объекте преступления для некоторых авторов носило, как представляется, чисто декларативный характер. Признавая его в общем виде, во многих случаях ученые от него отступали и называли объектом преступления имущество, вещи, материальные предметы и т. п.

Например, профессор А.А. Пионтковский, определяя общий объект преступления как общественные отношения, при анализе непосредственного объекта утверждал, что "общественное отношение как объект преступления - это то, что стоит за непосредственным объектом" Пионтковский А. А. Учение о преступлении.- М., Юридическая литература. 1961.- С. 142., то есть конкретное материальное благо, но отнюдь не абстрактное общественное отношение. Сходную позицию занимал Н.А. Стручков, признававший в качестве объекта уголовно-правовой охраны "социальные ценности каждого общества" ".

Концепция А.А. Пионтковского практически полностью поддерживалась профессором Я. М. Брайниным, хотя он и возражал против положения о том, что непосредственный объект не есть общественное отношение. По мнению ученого, "преступление, посягая на те или иные общественные отношения, объективно не уничтожает и не изменяет их, а наносит ущерб лишь отдельным элементам этих отношений государственным, общественным или личным интересам либо самой личности. Это приводит к необходимости различать объект правовой охраны и объект посягательства Брайнин Я. М. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве.- М., Юридическая литература. 1963.- С. 169.. К объект посягательства, по мнению Я.М. Брайнина, таким образом, не всегда совпадает с объектом правовой охраны.

Думается, что указанный подход к пониманию объекта преступления и сущности причинения ему вреда также с большим трудом можно признать правильным, ибо в противном случае возникает неразрешимый вопрос чем же вредно причинение ущерба отдельным элементам общественных отношений, если преступление не уничтожает и не изменяет их по сути? Как можно, нанося вред составным частям целого, оставить без изменения само целое Стручков Н А Объект преступного посягательства и система Особенной части УК// Советское государство и право. -1987. -№12. -С. 88.. По мнению В.К. Глистина, в этом случае невозможно обосновать общественную опасность, вредность преступления Глистин В. К. Проблема уголовно-правовой охраны обще-ственных отношений.- Л., Юрлитиздат.1979.- С. 6..

Преступление, безусловно, привносит в объект преступления качественные изменения негативного характера, "поражает" объект уголовно-правовой охраны, чем вызывает необходимость решительного государственного реагирования. Понимание указанного обстоятельства послужило основанием для дальнейших научных изысканий в вопросе объекта преступления и механизме причинения ему вреда.

В начале 60-х годов своеобразный итог исследованиям объекта преступления в советской школе уголовного права подвел М И. Федоров. Он, в частности, констатировал, что "отступления от теории объекта как общественного отношения сводятся в основном к двум разновидностям.

а) к дополнению понятия объекта посягательства иными, кроме общественных отношений, явлениями (например, нормами права), и

б) к подмене общественных отношений явлениями, которые не являются общественными отношениями (например, имуществом, вещами, условиями, учреждениями и т.п. материальными объектами" Федоров М. И. Понятие объекта преступления по советскому уголовному праву Учен. зап. Пермского ун-та, Т. XI, кн. 2 Пермь. 1957 Вып. 4.- С. 181..

Такое понимание объекта, по мнению ученого, страдает существенным логическим пороком, так как известно, что суждение, верное в общем, является верным и в частности. Если общим объектом всякого преступления признавать общественные отношения, то нельзя одновременно признавать объектом отдельных преступлений, например, те или иные предметы материального мира или иные сущностные блага.

Как представляется, указанное удвоение объекта преступления необоснованно, ибо оно создает представление о существовании двух различных видов объектов посягательства и не указывает, какой из этих двух объектов следует считать объектом посягательства в конкретном случае совершения преступления Подобные высказывания не раз приводились в юридической литературе Коржанский Н. И. Указ. соч.- С. 18-19., тем самым, подтверждая фактический разрыв в понимании объекта преступления между Общей и Особенной частью уголовного права.

Не имея соответствующей теоретической проработки, советская школа науки уголовного права продолжала настаивать на том, что непосредственным объектом преступления являются именно общественные отношения. Другими словами, совершенное преступление во всех случаях, по мнению ученых, направлено на изменение общественных отношений и не причиняет вреда ничему иному. В противном случае, необходимо констатировать наличие какого-то иного объекта посягательства, не являющегося общественным отношением, что в рамках советской школы уголовного права было совершенно недопустимо по идеологическим соображениям.

Пожалуй, категоричнее других на этот счет высказывался Я М. Брайнин Он писал "Непризнание общественных отношений в качестве непосредственного объекта преступлений усложняет проблему объекта, так как создает разрыв между понятием непосредственного и понятиями родового и общего объектов преступления" Брайнин Я. М. Указ. соч. -С. 168.. Более того, согласно позиции большинства криминалистов того времени, нечеткое различие предмета и объекта преступления, признание непосредственным объектом преступления не общественных отношений, а иных явлений неизбежно должно было приводить сторонников этой концепции к неверным практическим выводам при квалификации Расторопов С. Понятие объекта преступления: история, состояние, перспектива// Журнал российского права.- 2005.- № 1.- С.44..

На самом деле, признавая объектом преступления те или иные общественные отношения, советская школа науки уголовного права фактически признавала охрану не материальных ценностей и благ, жизни, здоровья человека и др., а наоборот, некие формы их проявления, те или иные формы связей между субъектами отношений.

Следовательно если принять эту рекомендацию, например, применительно к преступлениям против здоровья, то для привлечения лица к уголовной ответственности за умышленное нанесение тяжкого вреда здоровью человека недостаточно, чтобы суд установил, что виновный сознавал общественную опасность причинения соответствующей тяжести вреда здоровью человека, предвидел последствия своих действий и желал их наступления. Необходимо, кроме того, было доказать, что умысел виновного был направлен на конкретное общественное отношение.

Таким образом, можно констатировать, что в рамках советской школы науки уголовного права отечественные ученые, "запрограммировав" себя на признание общим объектом преступного посягательства общественные отношения, так и не смогли разрешить трех принципиальнейших проблем.

Во-первых, унифицировать понимание содержания самих общественных отношений В юридической литературе предлагались самые различные их интерпретации, общественные отношения то представляли собой нечто, раскрывающее положение человека в обществе (его статус), то его фактическое поведение, то интересы людей, а нередко под общественными отношениями вообще подразумевали любые социальные связи между людьми, в том числе и конкретные, индивидуальные, в то время пак общественные отношения. философским представлениям связываются лишь с «темными, устойчивыми связями.

Во-вторых до сих пор нет ясности в вопросе о том, каким образом причиняется вред общественным отношениям и что происходит с ними после причинения им вреда Одни исследователи указывали на то. что преступление "разрывает общественные отношения" Коржанский Н. И. Объект посягательства и квалификация преступлений Волгоград. 1976.- С. 12., вносит в них качественные изменения, воспрепятствуя их социальному назначению, другие уповали на повреждение общественного отношения в виде "нанесения фактического вреда объекту" Кудрявцев В. И. О соотношении объекта и предмета преступного посягательства / Советское государство и право.- 1951. -№8.-С.52-53.. Третьи - сходились во мнении о том. что причинение вреда объекту посягательства возможно только через воздействие на его элементы Никифоров Б. С. Указ. соч.-С. 141; Глистин В. К. Указ. соч.- С. 30.. Приведенные положения нередко взаимоисключали друг друга, чем окончательно запутывали и без того непростой вопрос о механизме причинения вреда объекту преступного посягательства.

В-третьих, какой бы позиции ни придерживался тот или иной автор в трактовке общественных отношений в качестве объекта преступления, она редко находила свое подтверждение при анализе отдельных составов преступлений, ибо оказывалось, что их объектом выступают: "общественный и государственный строй", " внешняя безопасность", "личность", "жизнь и здоровье человека" "права и свободы гражданина", "половая свобода (или неприкосновенность) женщины", "интересы правосудия" и другие, то есть то, что само по себе нельзя назвать общественными отношениями.

В свете сказанного, закономерно возникает вопрос если ни в исходном (в понимании общественных отношений), ни в конкретном (при характеристике отдельных составов Преступлений и объяснении механизма причинения вреда определенному объекту преступного посягательства) до сих пор нет достаточной ясности почему именно общественные отношения должны быть признаны объектом всякого преступления? Надо признать, что к аналогичным дилеммам уже приходили некоторые исследователи Гавриш С. Б. Теоретические предпосылки исследова-ния объекта преступлений // Право и политика.- 2000.-№11.- С. 4..

Как представляется, сформировавшийся в недрах советской школы науки уголовного права взгляд на проблему объекта преступления не совсем пригоден для удовлетворения современных социальных потребностей, так как сложился в отрыве от реальной жизни. Есть все основания утверждать, что традиционное понимание объекта преступления основано на абстрактных умозрительных идеологических постулатах, искусственно внедренных в нашу действительность, а потому нуждается в переосмыслении.

Существующая ныне теория объекта как общественного отношения в связи с вышеизложенными противоречиями нуждается в замене ее новой доктриной, отвечающей современным представлениям юриспруденции Интерес представляет, прежде всего, концепция "объект - правовое благо как определенная ценность", которая согласуется с действующим законодательством (ч. 1 ст. 2 УК РФ). Помимо этого, необходимо вернуться к опыту и иных теорий объекта преступления

Мы понимаем, что такого рода работа потребует значительного времени в проведении специальных монографических и иных научных исследований. Однако, как представляется объективные затраты многократно "окупятся" разрешением многих проблем науки уголовного права в частности, проблемы предмета преступного посягательства и его соотношения с объектом отграничения объекта и объективной стороны состава преступления и других, которые на сегодняшний день не имеют в своей основе методологических предпосылок.

2.2 Общественные отношения как объект преступления

Ориентируясь на марксистско-ленинское мировоззрение, советская уголовно-правовая наука взяла на вооружение теорию, согласно которой объект преступления есть общественные отношения. В юридической литературе часто утверждалось, что такое решение проблемы является вполне обоснованным, принципиально новым, единственно приемлемым, общепризнанным, соответствующим взглядам законодателя, имеющим важное значение для уяснения сущности преступления, и т. п. Учитывая, что и ныве такого рода интерпретация объекта преступления продолжает оставаться господствующей, рассмотрим наиболее важные положения данной концепции, в том числе и под углом зрения ее новизны Юдин Н.Н. О построении теоретической модели объекта преступления//Проблемы формирования уголовно-розыскного права: Вневедомств. сб. науч. работ. М., 1999. Вып. 2. - С. 118-126..

В этой связи тем, сколько именно подразумевается в каждом отдельно взятом преступлении в случае, когда объектами преступлений усматриваются общественные отношения. Не имея в виду так называемое деление объектов преступления по горизонтали, т. е. на основной, дополнительный и факультативный, уместно вспомнить, что в досоциалистической литературе говорилось о выделении непосредственного (ему наносится конкретный материальный, физический и т. п. вред) и опосредованного (причинение вреда ввиду нарушения закона, нормы права, субъективного права) объектов посягательства. В интересующей нас концепции также вычленяется непосредственный объект (он называется и по-другому: "конкретный", "индивидуальный" и т. п.) преступления, но уже в одном ряду не с опосредованным, а с родовым (групповым, специальным и т. п.) и общим (генеральным) объектом. Если само по себе обособление непосредственного и опосредованного объектов преступления здесь сомнений не вызывает, как, впрочем, и понимание двоякого рода направленности каждого посягательства, то применительно к так называемой классификации по вертикали (на непосредственный, родовой и общий объекты посягательства) неясным остается главное: сколько объектов -- один или несколько -- мыслится в каждом конкретно совершенном преступлении. Заметим, что речь идет не просто о количестве членов деления, а о принадлежности всех их или только некоторых (например, непосредственного объекта) отдельно взятому посягательству.

Высказываемая и ныне убежденность в том, что "трехзвенная классификация есть конструкция, быть может, и не вполне завершенная, но все же соответствующая требованиям логики" Российское уголовное право; Курс лекций. Т. 1. Преступление / Под ред. Коробеева А. И. Владивосток, 1999. -С. 305., требует особого акцента на исходных посылках данного деления, не имеющего аналогов в других науках Курс советского уголовного права. Часть Общая. Т. 1./Под ред. Пионтковского А.А. Л., Юрлитиздат. 1968. -С. 250-259.. Если судить по наиболее распространенной в юридической литературе аргументации допустимости вычленения непосредственного, родового и общего объекта преступления, то есть смысл обратить внимание на следующие соображения Н.А. Беляева: "Совокупность общественных отношений, - пишет он, - определенное единство явлений, обладающих общей сущностью. Отдельные явления или группы явлений, входящие в эту общность, имеют свою специфику. А это значит, что совокупность общественных отношений может быть предметом научно обоснованной и логически завершенной классификации на базе марксистско-ленинского положения о соотношении общего, особенного и отдельного. Классификация объектов посягательства как общего (вся совокупность охраняемых уголовным законом общественных отношений -- общее), родового объекта (отдельные однородные группы общественных отношений -- особенное) и непосредственного объекта (конкретное общественное отношение -- отдельное) вполне соответствует требованиям логики Курс советского уголовного права. Часть Общая. Т. 1. -С. 291.. О числе членов такого деления иногда высказываются и иные точки зрения. Так, по мнению Н.И. Коржанского, их не три, а четыре: "1) общий (совокупность социалистических общественных отношений, охраняемых уголовным законом); 2) родовой (отдельная группа однородных общественных отношений, составляющих определенную область общественной жизни -- собственность, личность и т. п.); 3) видовой (общественные отношения одного вида -- жизнь, личная собственность) и 4) непосредственный объект (конкретное проявление общественных отношений данного вида -- жизнь Иванова И. И., собственность Петрова Е. Е. и т. п.)" Коржанский Н. И. Указ раб. - С. 74.. Примечательно, однако, что и те, кто предпочитает различать большее количество членов деления, в обосновании его научной состоятельности ссылаются "на соответствие законам логики и взаимосвязи философских категорий общего -- особенного -- единичного" Коржанский Н.И. Указ. раб.- С. 72..

Из сказанного, конечно, не следует, что при анализе понятия объекта преступления закономерности взаимосвязи категорий общего, особенного, единичного и отдельного (иногда в философской литературе дополнительно указывается на категорию всеобщего) не могут быть использованы вовсе. Принципиально важно, однако, в этом плане не забывать прежде всего о том, что общим в традиционной теории называют признак реального, существующего в пространстве и времени объекта, находящегося в отношении сходства к признаку по крайней мере еще одного класса. "Признак, сходный с признаками всех объектов этого класса, -- пишет Г. Д. Левин, -- называют всеобщим. Единичное -- это признак, отличный от признаков всех объектов данного класса, а особенное -- признак, сходный с признаками одних и отличный от признаков других объектов этого класса... Сами же предметы, воплощающие диалектическое единство единичных и общих (особенных и всеобщих) признаков, не могут быть названы ни единичными, ни особенными, ни всеобщими. Для них существует еще одна, пятая категория -- "отдельное" Левин Г. Д. Диалектико-материалистическая теория всеобщего. М., Слово. 1987. - С. 9-10.. Кроме того, нужно считаться и с другим широко известным положением: выступая признаками, характеристиками какого-либо отдельного, всякое общее, особенное и единичное существуют всегда не самостоятельно, а в неразрывной связи с отдельным, как его часть, сторона, признак и т. п. К сожалению, оба данных методологических требования упускают из виду всякий раз, как при обосновании научной состоятельности вычленения общего, родового и непосредственного объектов преступления обращаются к взаимосвязи философских категорий общего, особенного, отдельного.

Не только закономерности этой взаимосвязи, но и закон логики об обратном соотношении между содержанием и объемом понятия дают основание утверждать, что в объектах преступлений нужно различать признаки, свойственные объекту лишь одного преступления, объектам некоторой группы преступлений и объектам всей совокупности преступлений. Имея в виду повторяющееся в каждом без исключения объекте преступления (общее), можно сконструировать общее понятие объекта преступления, которое, согласно указанному закону логики, будет самым бедным по содержанию (включать в себя лишь те черты, которые имеются у объекта всякого преступления) и самым большим по объему (подразумевать объект любого преступления). Дополнив общее какими-то особенностями, обнаруживаемыми у объектов интересующей нас группы преступлений (например, воинских, преступлений против порядка управления), мы тем самым сформулируем видовое (групповое, специальное и т. п.) понятие объекта преступления, конкретизирующее общее и отличающееся от него как по объему (поскольку оно применимо только к части объектов преступления), так и по содержанию (наряду с общим оно фиксирует особенное, специфическое, групповое). Разумеется, имеет право на существование и понятие объекта, раскрывающее направленность какого-то отдельно взятого посягательства (кражи, изнасилования и т. д.). Конструирование такой дефиниции должно основываться на общих и видовых признаках и, кроме того, отражать неповторимое, индивидуальное своеобразие объекта посягательства. С точки зрения содержания данное понятие будет самым богатым (учитывать общее, специфическое и индивидуальное в направленности конкретного посягательства), а по объему - наиболее бедным (охватывать признаки объекта только одного, единичного преступления).

Но опять же нужно подчеркнуть, что вычленение трех названных видов понятий объекта преступления никакого отношения к классификации самих объектов преступления не имеет: сходное, повторяющееся во всех объектах преступления есть их общий признак, но не общий объект; особенность какой-то группы объектов преступления - не родовой объект, а признак, объединяющий некоторую часть объектов посягательств в одну однородную по направленности группу и вместе с тем отличающий ее от всех других групп. Подобно тому, как само преступление всегда предстает явлением (но не понятием) конкретным и не может быть "родовым" или "общим", его объект также всегда конкретен, не существует в виде "родового" или "общего" объекта посягательства, и, следовательно, в реальной действительности в посягательстве нет никакого иного объекта, кроме того, который сторонниками классификации объектов преступления по вертикали называется непосредственным.