Исключение участника как способ прекращения его участия в обществе

С другой стороны, как уже отмечалось выше в рамках настоящей работы, исключение участника из общества по своей правовой природе имеет двойственный характер - выступает не только способом защиты корпоративных прав участников общества, но в то же время и санкцией за нарушение участником своих обязательств. В таком контексте, как отмечает Л.В. Кузнецова, установление вины исключаемого участника необходимо. Действительно, рассматривая исключение как меру ответственности, следует определить, что для наступления такой ответственности, помимо противоправного поведения субъекта и наличия причиненного вреда, требуется наличие таких обстоятельств, как причинная связь между действием и последствием в виде вреда, а также вины нарушителя.

2.1.4 Исключение участника, выполняющего функции единоличного исполнительного органа

Еще одним вопросом касательно исключения участника из общества, поднимающим множество дискуссий, является проблема исключения из общества участника, выполняющего функции единоличного исполнительного органа. Этой проблеме было уделено немало внимания в юридической литературе, однако единое мнение так и не было выработано. Применительно к таким лицам, справедливо сказать, что налицо два правоотношения - во-первых, правоотношение участник-общество и, во-вторых, директор-общество. Основные разногласия вызывает вопрос о том, позволяет ли отличие правового статуса участника-директора от правового статуса обычного участника общества говорить о том, что к нему не будут применяться нормы об исключении, а ответственность такой участник будет нести в соответствии с соответствующими нормами законодательства, касающимися ответственности единоличного исполнительного органа. Если исходить из того, что участник, исполняющий функции единоличного исполнительного органа, выступает в двух различных качествах, то ответственность за использование им своих полномочий в ущерб интересам общества должна наступать в соответствии с вышеупомянутыми нормами, а именно ст. 44 ФЗ об ООО и ст. 71 ФЗ об АО. Применение же также нормы об исключении участника может в результате привести к ситуации «двойной ответственности», когда лицо, совершившее правонарушение, несет ответственность за него дважды. К тому же, институт исключения участника из общества предполагает выплату стоимости его доли, таким образом, лицо получает вознаграждение за совершение нарушения. С другой стороны, названные статьи говорят о возможности взыскания убытков в случае совершения нарушения. Исключение же участника подразумевает прекращение правоотношение вовсе. Соответственно, сомнительной предстает точка зрения, согласно которой возможность взыскания с нарушителя убытков исключает возможность прекращения отношения. К тому же, имея ввиду, что, как отмечалось выше, у лица возникает два правоотношения с обществом, то и названные санкции применяются к нему в рамках соответственно каждого из них и не должны быть взаимоисключающими. Более того, невозможность исключения участника-директора приводит также к ситуации неравенства между участниками общества. За совершение действий, причиняющих ущерб деятельности общества, участники должны быть привлечены к равной ответственности, независимо от их статуса внутри компании и от того, были ли эти действия совершены с взяли с исполнением управленческих функций.

Соответственно, управляющий статус такого участника не должен служить основанием для неприменения такой меры, как исключение, предусмотренной в отношении участников общества, по общему правилу. Более того, именно этот статус и сопровождающие его дополнительные полномочия, увеличивают вероятность того, что совершаемое лицом правонарушение может повлечь существенные негативные последствия для деятельности компании. К тому же, нельзя забывать и о том, что участник-генеральный директор, хоть и выступают в корпоративных отношения в принципиально разных качествах, является одним лицом, и, следовательно, разделение его волеизъявления на два невозможно.

Таким образом, правомерным будет заключить, что в вопросе оснований применения института исключения участника из общества существует ряд пробелов.

В первую очередь, налицо отсутствие единого подхода законодателя к определению перечня оснований для исключения участника из общества. Если в ст. 10 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» нарушение обязанностей представляет собой самостоятельное основание, стоящее в одном ряду с существенным затруднением деятельности, то ст. 67 ГК РФ рассматривает нарушение обязанностей только как одно из возможных обстоятельств, приводящих к такому затруднению.

Во-вторых, в содержании нарушений, которые могут служить основанием для исключения также имеются существенные пробелы. Одним из самых распространенных оснований для возбуждения иска об исключении является вопрос об уклонении участника от посещения общих собраний акционеров. При этом, следует отметить, что участие в названных собраниях - право, а не обязанность участника (за исключением принятия решений, без которых корпорация не может продолжать свою деятельность, если его участие необходимо). Представляется, что не хватает критерия определения отсутствия, на скольких собраниях за какой период времени может быть названо систематическим, а также отказ от каких именно действий можно считать уклонением от участия в обществе.

Также проблемным является вопрос об определении, может ли участник быть исключен из общества, основываясь на его личностных качествах или обстоятельствах, независимо от его действий. Представляется, что, если личность или личные обстоятельства участника могут привести к негативным для компании последствиям, отказ от добровольного выхода может служить основанием для исключения участника из общества.

Более того, представляется более целесообразным распространять институт исключения только на случаи заведомого «вредительства» и ситуации, когда устойчивое поведение акционера фактически делает невозможным нормальное функционирование общества, как например, случаи умышленного отсутствия на общих собраниях с целью препятствовать принятию необходимого для дальнейшей деятельности решения.

2.2 Порядок исключения участника из общества

Переходя к вопросу порядка исключения участника из общества, в первую очередь следует отметить, что как ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», так и ГК РФ предусматривают только судебный порядок такого исключения.

Для сравнения, внесудебный порядок исключения участника из общества возможен и в Испании, если за это проголосуют 2/3 участников общества. Для исключения участника, владеющего не менее ј уставного капитала, требуется все же обращение в суд.

Интересными представляются рассуждения А.А. Кузнецова о проекте статута европейской частной компании, который претерпевал множественные изменения, в том числе и относительно вопроса исключения участника из общества. Так, некоторые редакции указанного проекта предусматривали, что решение об исключении участника из общества принимается судом на основании заявления, поданного обществом и резолюцией участников.

В России же для решения вопроса об исключении участника из общества другой участник (участники), обладающий соответствующим размером доли в уставном капитале общества должны обратиться в арбитражный суд с иском об исключении участника из общества.

В этом отношении важно рассмотреть еще одно обстоятельство - исключения одного акционера может требовать другой акционер; при этом мнение самого общества, а точнее большинства других акционеров не имеет решающего значения. Если проводить аналогию с многосторонним договором, при его нарушении одной из сторон договор расторгается по решению либо всех других сторон, либо большинства из них.

В рассматриваемых правоотношениях следует поступать аналогичным образом. Ведь исключение акционера (участника) означает, что ему нужно выплатить действительную стоимость его доли (пакета акций). И эта выплата будет осуществляться из средств общества. Если доля участника существенна, ее выплата может повлиять на состояние общества крайне негативно и даже завершиться банкротством.

Представляется, что такие жизненно важные вопросы для судьбы общества должно решать общее собрание акционеров/участников большинством голосов. При этом само собой разумеется, что исключаемый акционер и его аффилированные участвовать в голосовании здесь не должны.

Безусловно, один из акционеров мог мешать обществу или своими действиями причинить обществу убытки (к примеру, проголосовал за убыточный проект), но большинство вполне может посчитать, что это нарушение не стоит того, чтобы исключать участника. Во-первых, потому, что не захотят выплачивать ему стоимость его акций в ущерб интересам компании. Во-вторых, потому, что личность данного акционера важна исходя их особенностей целей деятельности общества (например, только у него профильное образование или нужные навыки для ведения конкретного вида бизнеса)

Кроме того, институт исключения участника из общества может использоваться для выхода из общества в том случае, если возможность такого выхода учредительными документами не предусмотрена. Для этого участнику (акционеру) достаточно создать формальный повод для исключения, попросить другого дружественного акционера подать иск в суд об исключении и добиться таким образом желаемого результата, если продать свою долю по желаемой цене не удается.

При этом статья 67 ГК РФ не содержит условий относительно размера доли участника общества, или совокупного размера долей участников, обращающихся в суд для защиты своих прав с требованием об исключении другого участника, тогда как статья 10 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» такое требование содержит. Налицо конкуренция общей и специальной норм, при этом общая норма содержится в кодифицированном акте. Иными словами, может ли участник (или участники) общества с ограниченной ответственностью, доли которых в совокупности составляют менее десяти процентов уставного капитала общества с ограниченной ответственностью, требовать в судебном порядке исключения участника на основании статьи 67 ГК РФ?

Данный вопрос, к сожалению, не освещен должным образом в юридической литературе. Как представляется, здесь следует сослаться на п. 4 ст. 3 Федерального закона о внесении изменений в Гражданский кодекс РФ, в соответствии с которым нормативно-правовые акты применяются постольку, поскольку они не противоречат положениям Гражданского кодекса. Однако, в данном случае целесообразно также применение правила приоритета специальной нормы над общей за исключением случаев, когда в специальном законе не предусмотрены определенные положения.

Интересно, что в абз. 4 п. 35 упоминавшегося ранее Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 Пленум ВС РФ разъясняет, что иск об исключении участника не может быть удовлетворен в том случае, если с таким требованием обращается лицо, в отношении которого имеются основания для исключения.

Приведенная позиция Пленума ВС РФ представляется не вполне ясной: имеется в виду случаи, когда истец хочет исключить из общества сам себя, или, когда ответчиком по делу является другой участник? Возможно, Пленум Верховного Суда имел в виду обе ситуации?

Интерес участника в его исключении из общества с ограниченной ответственности может быть обусловлен отсутствием в уставе положений о возможности добровольного выхода участника из общества. Представляется, что так как обращение в арбитражный суд с требованием об исключении участника из общества является специальным корпоративным способом защиты прав участника, то иск участника к обществу с требованием об исключении его самого означал бы, что права участника нарушило само общество, что действительности не соответствует.

Следовательно, приведенное разъяснение Пленума ВС РФ, по всей видимости, относится к случаям, когда истец как другой участник общества совершил нарушение, могущее служить основанием для исключения его из общества. При этом, необходимо обращение внимания суда на факт наличия в отношении истца оснований для исключения и их доказательство.

В подтверждение этого вывода можно привести пример из судебной практики. Арбитражный суд Свердловской области 14.07.2016 г. принял Решение по делу № А60-60704. Общество с ограниченной ответственностью Управляющая Компания «БЛАГОВЕСТ» обратилось в Арбитражный суд Свердловской области с иском об исключении из состава участников Общества с ограниченной ответственностью СМУ «УНИВЕРСАЛ» Гаджиева Р.К. Ответчик по первоначальному иску Гаджиев Р.К. заявил встречное исковое заявление об исключении из состава участников Общества с ограниченной ответственностью СМУ «УНИВЕРСАЛ» Общество с ограниченной ответственностью Управляющая Компания «БЛАГОВЕСТ».

Интересно, что Общество с ограниченной ответственностью Управляющая Компания «БЛАГОВЕСТ» и Гаджиев Р.К. являются участниками ООО СМУ «Универсал» и обладают долей в размере 50% уставного капитала каждый. Налицо возможность возникновения так называемой ситуации дедлока - или корпоративного тупика, подробное рассмотрения проблем правового регулирования которой будет представлено далее в рамках настоящей работы.

Мотивация ООО Управляющая Компания «БЛАГОВЕСТ» в исключении Гаджиева Р.К. из числа участников Общества заключалась в следующем:

- Гаджиев Р.К. неоднократно нарушал свои обязанности как участника общества, а также директора ООО СМУ «Универсал», что выражалось в непроведении общих собраний участников названного общества, не доведении до сведения второго участника информации о состоянии дел в обществе, в том числе финансового отчета по результатам деятельности, также прибыль общества не распределялась;

- следствием недобросовестных действий Гаджиева Р.К., как руководителя общества, явилось то, что в настоящее время ООО СМУ «Универсал» является несостоятельным (банкротом), в отношении имущества общества введена процедура конкурсного производства.

- недобросовестное поведение лично Гаджиева Р.К. со своими контрагентами, повлекшего признание его банкротом как физического лица, по мнению истца, является препятствием к осуществлению нормальной деятельности ООО СМУ «Универсал».

Таким образом, истец по первоначальному иску полагал, что ответчик по первоначальному иску грубо нарушил свои обязанности как участника и директора общества, своими действиями и бездействием делает невозможной деятельность общества.

Гаджиев Р.К. предъявил встречные исковые требования об исключении ООО УК «Благовест» из числа участников общества, мотивируя свои требования тем, что ООО УК «Благовест» 13.07.2015 было незаконно проведено собрание, оформленное протоколом №10, на котором были прекращены полномочия Гаджиева Р.К. в качестве генерального директора ООО СМУ «Универсал» и на данную должность избран Филимонов Д.М. Факт проведения собрания с существенными нарушениями и недействительности решений, принятых на данном собрании подтвержден вступившим в законную силу решением Арбитражного суда Свердловской области от 04.12.2015 по делу №А60-38238/2015.

Кроме того, ссылается на то, что вновь назначенный директор, подконтрольный второму участнику общества, отменил все ранее выданные доверенности, в том числе и судебные (приказ №1 от 22.07.2015), в связи с чем общество не смогло эффективно осуществлять свою защиту в процессах, возбужденных по заявлениям контрагентов.

Также Гаджиев Р.К. утверждает, что назначенный и подконтрольный ООО УК «Благовест» директор общества Филимонов Д.М. при уже при наличии в суде спора о его назначении, 28.09.2015 действуя не в интересах общества и без решения его участников осуществил выход из ООО «Гольф Парк», в котором ООО СМУ «Универсал» имело долю в уставном капитале в размере 80%. По мнению истца по встречному иску, именно действия ООО УК «Благовест», выразившиеся в смене исполнительного органа и даче вновь назначенному директору обязательных для исполнения указаний, привели к утрате участия общества в ООО «Гольф Парк», а, следовательно, и к возможности осуществлять управление активами ООО «Гольф Парк», а именно, правами аренды земельный участок с кадастровым номером 66:41:0306066:0001.

Суд, проанализировав материалы дела, принимая во внимание, что оба участника предъявили взаимные требования об исключении из числа участников общества, пришел к выводу, что нормальной хозяйственной деятельности общества препятствуют равнозначные взаимные претензии его участников, что свидетельствует о ярко выраженном конфликте интересов в управлении обществом.

Кроме того, согласно разъяснениям, содержащимся в абз. 4 п. 35 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» иск об исключении участника не может быть удовлетворен в том случае, когда с таким требованием обращается лицо, в отношении которого имеются основания для исключения.

Таким образом, в рассматриваемом случае имеет место ситуация, когда недобросовестно осуществляют права участия в обществе оба участника.

При изложенных обстоятельствах, суд решил, что и первоначальные исковые требования ООО УК «Благовест», и встречные исковые требования Гаджиева Р.К. подлежат оставлению без удовлетворения.

По данному вопросу А.А. Кузнецов еще в 2014 году отмечал, что российскими судами в качестве одного из основных аргументов для отказа в исключении из общества участника используется наличие корпоративного конфликта в обществе, то есть наличие взаимных претензий участников, нередко сопровождающихся встречными исками об исключении.

Интересным в контексте рассматриваемого института представляется еще одно судебное решение, принятое арбитражным судом Республики Дагестан 21.01.2014 г. Закавов Г.П. обратился с исковым заявлением к Байбашеву А.А. о признании недействительным договора дарения доли в уставном капитале ООО «Атлан-2001» от 29.08.2013, заключенного между Байбашевым А.А. и Пайзуллаевым К.Г. Истец обосновывал свое требование тем, что договор нарушает его законные права и интересы, а сделка является мнимой, так как действительным намерением Байбашева А.А., по мнению истца, было прекращение рассмотрения в суде дела №А15-437/2013 по иску Закавова Г.П. об исключении Байбашева А.А. из общества. Уступив свою долю, Байбашев А.А. исключил возможность оценки судом его действий как участника общества при наличии разногласий с другим участником общества. Указанные действия являются злоупотреблением правом (статья 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Действительно, в производстве арбитражного суда находилось дело об исключении Байбашева А.А. из состава участников общества. Заключению договора дарения доли предшествовало направление дела судом кассационной инстанции на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Между тем, суд решил отказать Закавову Г.П. в удовлетворении его искового заявления. Суд счел, что истцом не были представлены надлежащие доказательства, подтверждающие довод о заключении договора дарения доли в уставном капитале ООО «Атлан-2001» с целью избежания исключения Байбашева А.А. из участников ООО «Атлан-2001», доводы истца носят предположительный характер. Действия Байбашева А.А. по передаче доли не могут быть расценены как злоупотребление им как участником общества своими правами. Наоборот передача им доли по договору дарения другому лицу является следствием осуществления принадлежащих ему прав, предусмотренных законом и Уставом общества.

Вступая в общество, рассуждал суд, Закавов Г.П. должен был осознавать, что тем самым принимает на себя риски, связанные с осуществлением данного вида предпринимательской деятельности, в том числе наступающие вследствие изменения состава участников общества. Суд приходит к выводу, что цель истца по делу №А15-437/2013 - исключение Байбашева А.А. из числа участников ООО «Атлан-2001» - достигнута.

Таким образом, исключение участника из общества, согласно российскому законодательству, осуществляется исключительно в судебном порядке. При этом, представляется, что данный вопрос должно решать общее собрание акционеров/участников большинством голосов, поскольку в ряде случаев выплата стоимости доли исключаемого участника может существенно повлиять на деятельность общества. К тому же, институт может быть неправомерно использован в качестве обхода отсутствия в уставе общества права на добровольный выход участника.

Более того, налицо конкуренция общей и специальной норм относительно размера доли участника/участников, которые вправе обратиться в суд с иском об исключении. В данном случае, целесообразно применение правила приоритета специальной нормы над общей за исключением случаев, когда в специальном законе не предусмотрены определенные положения.

2.3 Правовые последствия исключения участника из общества

Исключение участника из хозяйственного общества имеет последствием, во-первых, прекращение его участия в обществе и, во-вторых, выплату ему стоимости его доли участия.

Ст. 67 ГК РФ в случае исключения участника из общества предусматривает выплату ему действительной стоимости его доли участия. Интересно, что норма ст. 10 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» обходит вниманием вопрос правовых последствий исключения участника из общества.

Из положений ч. 5 ст. 23 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» можно сделать вывод о том, что действительная стоимость доли участника определяется на основании данных бухгалтерской отчетности общества за последний отчетный период, хотя данная норма и не регулирует отношения исключения участника из общества напрямую.

Согласно же абз. 2 ч. 1 ст. 14 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», действительная стоимость доли участника общества соответствует пропорциональной размеру доли участника части стоимости чистых активов общества.

В свою очередь, порядок определения стоимости чистых активов определяется в соответствии с утвержденным Минфином Порядком определения стоимости чистых активов (далее - Порядок), подлежащим применению как обществами с ограниченной ответственностью, так и акционерными обществами. Согласно п. 5 Порядка, к расчету принимаются все активы организации кроме дебиторской задолженности участников (акционеров) по взносам в уставной капитал (по оплате акций). К расчету также принимаются все обязательства общества, кроме доходов будущих периодов, признанных организацией в связи с получением государственной помощи или с безвозмездным получением имущества.

Согласно п. 7 Порядка, стоимость чистых активов следует определять по данным бухгалтерского учета, принимая активы и обязательства к расчету по стоимости, которая подлежит отражению в бухгалтерском балансе общества исходя из правил оценки статей бухгалтерского баланса.

На несовершенство законодательства в части регулирования выплаты доли исключенному участнику указывали и многие авторы, имея в виду в первую очередь сроки выплаты, которые согласно п. 8 ст. 23 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» составляют один год. Действительно, исключенный участник теряет свою долю с момента вступления в силу решения суда о таком исключении, однако стоимость своей доли он может получить только в течение года, при этом механизмы определения этой стоимости нельзя назвать прозрачными и такими, которые защищают интересы исключенного участника. Действительно, за год, в течение которого исключенный участник не будет иметь возможности контролировать деятельность общества, действительная стоимость его доли может быть существенно занижена.

В этом аспекте представляется логичным закрепить за судом обязанность при принятии решения об удовлетворении иска об исключении участника из общества, одновременно указывать стоимость доли, подлежащей выплате исключенному участнику. Кроме того, налицо необходимость разрешения проблемы определения критериев оценки стоимости доли.

Здесь стоит отметить, что если для общества с ограниченной ответственностью специальным законом предусмотрены хоть какие-то правила, устанавливающие сроки и правила определения действительной стоимости его доли участия, то для участников (акционеров) непубличных акционерных обществ таких норм вообще нет. Единственным нормативно-правовым актом, регулирующим порядок определения стоимости чистых активов, распространяющим свое действие на акционерные общества, является упомянутый ранее Порядок. Однако положений, закрепленных в этом нормативно-правовом акте, явно недостаточно, так как они регулируют лишь отельный аспект расчетов.

Таким образом, механизм исключения участника (акционера) из непубличного акционерного общества законодатель в общих чертах предусмотрел, и он, как следует из судебной практики, активно используется, а вот механизма произведения справедливых и своевременных расчетов с исключенным акционером не предусмотрено.

Если законодатель оставляет решение этих вопросов судам, то следует ожидать разнообразную, неоднородную практику по данным вопросам, которая впоследствии может быть несколько упорядочена вышестоящими судами. Такой подход достаточно часто нынче используется в Российской Федерации, что способствует стремительному набиранию силы судебным прецедентом.

Ярким проявлением этой тенденции является упомянутое весьма свободное толкование судами нормы об основании исключения участника из ООО вследствие только нарушения им своих обязанностей без привязки к последствиям деяния. Действительно, судебное толкование этого вопроса представляется логичным и взвешенным, соответствует общепринятым в мире подходам к разрешению рассматриваемого вопроса. По сути, мы имеем дело с низким качеством закона, которое в «ручном режиме» исправляется судебной практикой.

Представляется, что оставление таких важных для защиты прав и интересов исключенного участника отношений, как расчет стоимости его доли, равно как и установление сроков ее выплаты, не может быть оставлено на усмотрение судебной практики. Получается, что законодатель, предоставляя одному участнику общества способ защиты его корпоративных прав в виде исключения другого участника, оставляет исключенного участника ни с чем, так как он ограничен в возможностях требовать выплаты ему его же собственного имущества.

Вряд ли можно счесть оправданным такой подход. Поэтому представляется необходимым предусмотреть четкий механизм определения действительной стоимости доли участия исключенного участника и сроков выплаты этой стоимости как для обществ с ограниченной ответственностью, так и для непубличных акционерных обществ.

Глава 3. Исключение участника из общества в ситуации «дедлока»

3.1 Понятие «дедлока» и способы его разрешения в Российской Федерации

Понятие «дедлока» не определено в нормативно-правовых актах Российской Федерации. Не получило оно, к сожалению, и должного освещения в юридической литературе. В переводе с английского языка «deadlock» означает «тупик». В зарубежной юридической литературе по корпоративному управлению термин «deadlock» определяется как «тупик в корпоративных процессах принятия решений» и включает в себя состояние бездействия, застоя деятельности общества, ставшее результатом оппозиции двух или более равных сторон, ситуацию, в которой участники корпоративных отношений оказываются не в состоянии осуществлять свои функции по осуществлению деятельности компании решение ввиду того, что ни у одной из сторон при несовпадении мнений недостаточно голосов или долей для принятия окончательного решения.

Вместе с тем, в российской юридической литературе и судебных актах встречается понятие корпоративного конфликта. Анализируя сущность понятия «корпоративный конфликт», различные его доктринальные определения, А.А. Данельян определяет его как «спор, зарождающийся и развивающийся внутри корпорации». Если говорить о соотношении понятий «корпоративный конфликт» и «дедлок», то следует признать, что понятие «корпоративный конфликт» значительно шире по своему содержанию, нежели понятие «дедлок». Так, тупиковая ситуация в корпоративных процессах принятия решений всегда свидетельствует о споре внутри корпорации, однако не каждый спор внутри корпорации приводит к тупиковой ситуации, невозможности принять важное корпоративное решение и/или достичь цели, ради которых юридическое лицо было создано. Следует отметить, что возникновение ситуации дедлока в корпорации возможно в ее масштабе на нескольких уровнях - на уровне участников (акционеров) или на уровне коллегиальных исполнительных органов общества. Тем не менее, тупиковые ситуации наиболее типичны именно для отношений между участниками соответствующей компании.

Степанов Д.И. с целью определения понятия дедлока выделяет ряд практически значимых ситуаций. Во-первых, это ситуация, когда в непубличном обществе два или более участника с неравными долями в уставном капитале. В ситуации, если миноритарный участник (при условии, что объем его доли позволят говорить о возможности блокировки определенных корпоративных решений) своими действиями (бездействием) существенно затрудняет деятельность общества, конфликт зачастую не доходит до ситуации дедлока в острой форме ввиду существенно более высокой доли корпоративного контроля остальных участников, возможности с их стороны принять меры по преодолению действий (бездействия) миноритария. Возможна также обратная ситуация, когда неправомерное действие совершает мажоритарный участник. И, наконец, третья выделяемая ситуация подразумевает равное разделение долей между участниками общества. Соответственно, при использовании в распределении корпоративного контроля так называемых «равновесных конфигураций» существенно возрастает вероятность дедлока - фактической блокировки хозяйственной деятельности общества вследствие действий (бездействия) одного из участников или, что встречается наиболее часто, череды взаимных недобросовестных действий участников против друг друга.

Таким образом, разнообразием обстоятельств возникновения дедлоков обуславливается необходимость наличия разных правовых механизмов их разрешения. К сожалению, на настоящий момент российским законодательством предусмотрен крайне ограниченный ряд средств, позволяющих выйти из ситуации корпоративного тупика, среди которых выделяют ликвидацию общества, добровольный выход участника, заключение акционерного соглашение или корпоративного договора. К вышеназванному также зачастую относят институт исключения участника из общества - вопрос об эффективности его применения и в целом об определении исключения участника как способа разрешения дедлока крайне спорен. Однако, прежде чем перейти к подробному рассмотрению исключения участника из общества в ситуации корпоративного тупика, считаем целесообразным вкратце рассмотреть другие названные правовые механизмы.

В первую очередь, следует обратить внимание на ликвидацию общества как самый радикальный метод выхода из тупиковой ситуации. Итак, согласно п. 29 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 г., суд может удовлетворить иск учредителя (участника) о ликвидации юридического лица в случае длительного корпоративного конфликта, если такой конфликт делает невозможным достижение целей, ради которых было создано юридическое лицо (например, получение прибыли), или существенно затрудняет, делает невозможным деятельность юридического лица. Указанный пункт разъясняет п. 5 ч. 3 ст. 61 ГК РФ. По сути, приведенное описание соответствует содержимому понятия «дедлок». Таким образом, российский законодатель и практика одним из вариантов разрешения дедлоков предлагают ликвидацию юридического лица, если этого требует в судебном порядке кто-то из участников.

При этом следует отметить, что данной опцией воспользоваться весьма сложно. В Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 г. № 25 указано, что ликвидация юридического лица в качестве способа разрешения корпоративного конфликта возможна только в том случае, когда все иные меры для разрешения корпоративного конфликта и устранения препятствий для продолжения деятельности юридического лица (исключение участника юридического лица, добровольный выход участника из состава участников юридического лица, избрание нового лица, осуществляющего полномочия единоличного исполнительного органа и т.д.) исчерпаны или их применение невозможно. Соответственно, суды не спешат удовлетворять требования о ликвидации юридических лиц в связи с наличием корпоративного конфликта, считая что такой конфликт не является безусловным основанием для ликвидации юридического лица, в подтверждение чего можно привести Решение Арбитражного Суда Саратовской области от 29.04.2016 г., в котором истцу Лапенкову К.А. было отказано в удовлетворении его исковых требований о ликвидации ООО «Производственно-коммерческое предприятие «Промстройбыт».

Таким образом, ликвидация юридического лица как способ разрешения дедлока возможна только в том случае, если все другие способы разрешения затянувшегося конфликта исчерпаны, и истец сможет доказать это в суде.

Другим вариантом разрешения дедлока можно считать добровольный выход участника из общества. Так, согласно ст. 26 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», участник общества может выйти из него независимо от воли других участников в том случае, если это предусмотрено уставом общества. Как вариант выхода участника из общества с ограниченной ответственностью можно рассматривать отчуждением им доли третьему лицу, другому участнику или приобретение обществом его доли. Так, согласно ч. 2 ст. 23 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», в случае, если уставом общества отчуждение доли или части доли, принадлежащих участнику общества, третьим лицам запрещено и другие участники общества отказались от их приобретения либо не получено согласие на отчуждение доли или части доли участнику общества или третьему лицу при условии, что необходимость получить такое согласие предусмотрена уставом общества, общество обязано приобрести по требованию участника общества принадлежащие ему долю или часть доли.

Нельзя не сказать о таких инструментах российского корпоративного права, которые могут быть использованными для предотвращения дедлоков и для их разрешения, как акционерное соглашение (ст. 32.1. ФЗ «Об акционерных обществах) и корпоративный договор (ст. 67.2 Гражданского кодекса РФ).

Федеральным законодательством предусмотрен весьма широкий спектр вопросов, которые могут быть урегулированы такими договорами, которые могут включать и способы разрешения различного вида дедлоков. Вместе с тем, заключение таких договоров не является обязательным, то есть производится по желанию участников, равно как и содержание таких договоров определяется волей участников в установленных законодательством рамках.

Поскольку в ст. 67.2 ГК РФ признается, что корпоративный договор, заключенный между всеми участниками общества, создает внешний корпоративно-правовой эффект, распространяемый на общество и третьих лиц, который позволяет при его нарушении требовать признания недействительным решения органа хозяйственного общества, а стороны не вправе ссылаться на несоответствие корпоративного договора положениям устава, то из этого следует, что в таком договоре могут быть предусмотрены обязательства, при нарушении которых обществу причиняется существенный вред либо иным образом существенно затрудняется деятельность общества.

Таким образом, анализ существующих механизмов разрешения дедлоков, а именно ликвидации общества, добровольного выхода участника, заключения акционерного соглашения или корпоративного договора, позволяет сделать вывод, что ни один из них не обладает универсальным характером и их эффективность варьируется в зависимости от конкретных оснований конфликта. При этом, большую роль играет высокий уровень предусмотрительности участников обществ, возможность с их стороны самостоятельно урегулировать риски возникновения дедлоков, что выражается в необходимости более внятной регламентации разрешения тупиковых ситуаций в корпоративном управлении со стороны законодателя.

3.2 Проблемы применения исключения участника из общества в качестве способа выхода из ситуации «дедлока»

В упомянутом Постановлении Пленума ВС РФ в п. 29 в качестве одного из вариантов разрешения корпоративного конфликта отмечается исключение участника из общества. При этом, как раз наличие корпоративного конфликта служит для судов основанием для отклонения требований об исключении участника из общества. Налицо явное противоречие п. 29 и п 35 Постановления Пленума ВС РФ, однако это противоречие случается только тогда, когда участники подают встречные иски, или если имеются другие основания полагать, что участник или участники, требующие исключения другого (других) участника (участников) общества, сами могли бы быть исключены. В данном вопросе следует разобраться подробнее.

Как отмечают Габов А.В., Гутников О.В., применимость и эффективность института исключения участника из общества в качестве способа разрешения корпоративного конфликта, особенно в ситуации равных долей сторон в уставном капитале представляется сомнительной, ввиду крайней сложности установления кто из участников фактически подлежит исключению, равно как и того факта, приведет ли это к действительно к защите прав компании и ее участников. Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ также отнеслась достаточно скептически к возможности исключения участника в ситуации паралича управления компании и корпоративного равноправия сторон, выразив мнение, что в рассматриваемых ситуациях зачастую причиной иска становятся не последствия неправомерных дейсвтий участника, а желание за его счет разрешить корпоративный конфликт.

Считаем правильным согласиться с такой точкой зрения, на что имеется ряд причин. Во-первых, следует обратить внимание на довольно узкую сферу применения института исключения участника в качестве способа выхода из дедлока. Если принять во внимание изложенные выше ситуации, иллюстрирующие возможность дедлока, то можно сделать вывод о том, что институт исключения участника будет эффективен только в случае корпоративного тупика в компании, отличающейся неравенством долей ее участником. В противном случае, зачастую обе стороны конфликта оказываются замеченными в совершении противоправных действий, являющихся основанием для исключения. В данном контексте следует отметить, что возможна ситуация, когда позиция ни одного из конфликтующих участников не является заведомо неправильной, однако налицо критический уровень недоверия между ними, что, в свою очередь, является основной причиной невозможности продолжения совместной хозяйственной деятельности. Следовательно, в таком случае, участникам советуется рассмотреть вопрос об использовании иных механизмов разрешения сложившейся ситуации - добровольного выхода участника или ликвидации.

К тому же, равное распределение ролей в обществе - сама по себе ситуация, в которой участники, при распределении долей не предусмотрели механизм урегулирования случаев несогласия с позицией друг друга. В таком случае, признание допустимым применения института исключения в качестве выхода из дедлока может послужить стимулом не к попыткам мирного преодоления разногласий, но к стремлению каждого участника конфликта подать иск об исключении второго первым.

Следует также обратить внимание на тот факт, что, как упоминалось выше, зачастую, ситуация дедлока может возникнуть ввиду абсолютно правомерных действий участников (например, трое участников с равными долями правомерно назначают и голосуют каждый за своего кандидата на занятие должности единоличного исполнительного органа). В данном контексте возникает проблема допустимости в принципе применения такой жесткой меры ответственности как исключение из общества за правомерное поведение. право управление дедлок хозяйственный

Еще одной проблемой применения исключения участника в качестве способа разрешения дедлока выступает тот факт, что ввиду сложности определения кем именно из участников совершены противоправные действия, равно как и нечеткости критериев оснований исключения вообще (как отмечалось в главе 2 настоящей работы), при рассмотрении такого рода споров предполагается высокая дискреция суда. Соответственно, ситуации, когда отсутствует явное вопиющее нарушение обязанностей участника общества, и суду в целях разрешения дела, приходится разбираться в тонких вопросах ведения бизнеса, вытекают в решение судом коммерческих споров партнеров вместо правовых.

В подтверждение вышеизложенной позиции можно привести пример из наиболее свежей практики рассмотрения дел об исключении участника из общества в ситуации дедлока.

Арбитражным судом Ростовской области 06.02.2017 г. было принято Решение об отказе в удовлетворении исковых требований С.А. Амирян к В.Б. Гарамову об исключении участника из общества с ограниченной ответственностью «Мир».

Истец, Амирян Самвел Апресович, является участником общества с ограниченной ответственностью «Мир», размер доли в уставном капитале ООО «Мир» составляет 50%, номинальная стоимость доли 10 000 рублей. Вторым участником ООО «Мир» является Гарамов Владимир Багратович. Размер доли Гарамова В.Б. в уставном капитале составляет 50 %, номинальная стоимость доли 10 000 рублей.

Судом было отмечено, что исходя из сложившейся практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью, совершение участником общества с ограниченной ответственностью действий, заведомо противоречащих интересам общества, при выполнении функций единоличного исполнительного органа может являться основанием для исключения такого участника из общества, если эти действия причинили обществу значительный вред и (или) сделали невозможной деятельность общества либо существенно ее затруднили.

Из содержания нормы, являющейся правовым основанием заявленного иска, и приведенных разъяснений следует, что суд должен дать оценку степени нарушения участником своих обязанностей, степени его вины, а также установить факт такого нарушения, то есть факт совершения участником конкретных действий или уклонения от совершения предписываемых законом действий (бездействий) и факт наступления (возможности наступления) негативных для общества последствий.

При этом критерии оценки, определяющие, кто должен остаться участником, а кто должен быть исключен, указанной нормой и разъяснениями не предусмотрены. В каждом конкретном случае это является исключительным правом и обязанностью суда.

Таким образом, из всего вышеизложенного можно сделать вывод о том, что проблемы и несовершенства института исключения участника из общества, критериев оснований исключения, рассмотренные выше в рамках данной работы, ярко проявляются в процессе рассмотрения судами дел об исключении в условиях равных долей в уставном капитале.

Применение института исключения участника из общества в качестве способа разрешения дедлока спорно и вызывает скептическое отношение как у судов, так и изучавших данный вопрос авторов. При этом, не отрицается исключение участника из общества в ситуации дедлока при явном и доказанном нарушении одной из сторон конфликта своих обязанностей как участника общества, речь идет, в первую очередь, о ситуациях, когда выявить виноватого и оценить его действия (бездействия) крайне сложно или невозможно, равно как и о ситуациях, когда действия всех сторон конфликта можно квалифицировать как попадающие под основания исключения.

Заключение

В процессе выполнения настоящей выпускной квалификационной работы были решены следующие задачи:

· Было рассмотрено понятие прекращения участия в обществе, его виды и определено место исключения участника из общества среди способов такого прекращения;

· Было дано определение понятия и правовой природы института исключения участника из общества, раскрыта его общая характеристика, а также дана оценка новеллы Гражданского кодекса о распространении названного института на непубличные акционерные общества;

· Была рассмотрена процедура исключения участника из общества, его оснований, порядка осуществления, а также правовых последствий для самого участника и общества;

· Был проанализирован институт исключения участника из общества в контексте «дедлоков»: рассмотрены понятие и способы разрешения «дедлоков», определена роль института исключения в возникновении и разрешении тупиковых ситуаций.

Таким образом, цель, поставленная в настоящей выпускной квалификационной работе, является достигнутой.

Исключение участника из хозяйственного общества - далеко не новая концепция для российского законодательства, однако в недавнем времени произошло расширение сферы его действия, что говорит о растущей необходимости регулирования отношений и конфликтов участников не только обществ с ограниченной ответственностью, но и непубличных акционерных обществ.

Институт исключения занимает особое место в системе способов прекращения участия в хозяйственном обществе и имеет двойственную природу - представляется, что исключение участника выступает как в качестве санкции за определенные неправомерные действия (бездействия), так и как специальная мера защиты корпоративных прав.

Тем не менее, правовое регулирование института исключения участника не идеально и имеет ряд существенных пробелов, как касательно квалификации оснований для исключения участника, так и самой процедуры. Более того, исключение участника из общества периодически рассматривается в качестве способа выхода из корпоративного тупика, несмотря на скептическое отношение к такой точке зрения со стороны судебной практики и юридической литературы. По этому поводу Верховным судом было принято разъяснение, касающееся допустимости исключения участника в ситуации дедлока при равенстве долей участников, в соответствии с которым исключение участника не допускается, если в отношении обоих сторон конфликта имеются основания для исключения.

Налицо также вывод о том, что практика применения института исключения не отличается однозначностью, что, на наш взгляд, прямо вытекает из выявленных несовершенств и проблем, а также отсутствия единого централизованного подхода законодателя и высших судебных инстанций. В связи с этим возникает желание задуматься об альтернативных правовых механизмах.

В настоящий момент в юридической литературе эффективность рассматриваемого института оценивается в один балл по трехбальной шкале. В связи с этим предлагаем ряд изменений, совершенствований, которые, в перспективе, позволят повысить уровень эффективности применения института исключения участника из общества.

Во-первых, считаем необходимым проведение синхронизации законодательства, регулирующего вопросы исключения участника из общества, приведение норм, содержащихся в Гражданском кодексе РФ, законодательстве об обществах с ограниченной ответственностью в единый вид, равно как и внесение соответствующей нормы в Закон об акционерных обществах.

Во-вторых, представляется, что в контексте корпоративных конфликтов институт исключения участника из общества должен использоваться только в случае неравенства долей в уставном капитале данного общества. В этой связи справедливо привести мнение Гутникова О.В., который считает, что судам следует предоставить право инициативы принудительной ликвидации общества, если при возникновении корпоративного конфликта не имеется оснований для исключения никого из участников, обладающих равными долями.

В-третьих, крайне желательно формализовать критерии применения института участника из общества, как-то: систематического уклонения от принятия решений, существенности нарушения как такового, исключения ввиду личных обстоятельств участника и др., поскольку в отсутствие централизованного подхода нижестоящие суды оказываются не в состоянии выработать его самостоятельно. Изменения в данном случае могут быть совершены путем принятия соответствующих разъяснений вышестоящими судами.

И, наконец, в-четвертых, считаем целесообразным предусмотреть возможность предварительного принятия решения о возбуждении дела об исключении участника из общества на общем собрании в рамках общества с целью решения вопроса о целесообразности такого исключения с учетом мнения остальных участников.

Таким образом, при условии соответствующего усовершенствования законодательства возможно существенно облегчить применение и эффективность института исключения участника из общества.

Cписок использованной литературы

I. Нормативно-правовые акты:

1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 07.02.2017) // Собрание законодательства РФ. -1994. - № 32.

2. Федеральный закон от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» // Российская газета. № 248. 29.12.1995.

3. Федеральный закон от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» // Российская газета. № 30. 17.02.1998.

4. Федеральный закон от 30.03.2015 № 67-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части обеспечения достоверности сведений, представляемых при государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» // Российская газета. № 71. 06.04.2015

5. Федеральный закон от 05.05.2014 N 99-ФЗ (ред. от 03.07.2016) «О внесении изменений в главу 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации и о признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. - 2014. - № 19.

6. Приказ Минфина России от 28.08.2014 N 84н «Об утверждении Порядка определения стоимости чистых активов» (Зарегистрировано в Минюсте России 14.10.2014 N 34299) // Российская газета. - 2014.

II. Научная и учебная литература:

Учебные пособия:

7. Корпоративное право: учебный курс / отв. ред. И.С. Шиткина, 2 изд., перераб. и доп. М.: КНОРУС. 2015.

8. Корпоративное право. Актуальные проблемы теории и практики / под общ. ред. В.А. Белова. - 2-е изд., стер. - М.: Издательство Юрайт, 2015.

Статьи в периодических изданиях:

9. Бланк Н.Р. Когда общество может приобрести долю в собственном капитале и как оно может ею распорядиться // Акционерное общества. Вопросы корпоративного управления. № 5. 2014.

10. Божко М.Л. Исключение участника из общества, выполняющего функции директора // Legal insight. № 6 (12). 2012.

11. Вавулин Д.А. Федотов В.Н. Особенности формирования крупных пакетов акций российских акционерных обществ // Финансы и кредит. № 32. 2009.

12. Галанцев Д.А. Проблемы исключения участника, выполняющего функции единоличного исполнительного органа, из состава участников общества с ограниченной ответственностью за действия против интересов общества // Безопасность бизнеса. № 4. 2015.

13. Глушецкий А. Казначейские акции - обоюдоострый инструмент корпоративных отношений // Корпоративные стратегии. № 11. 2010.