История учений о государстве и праве

Учение Гумпловича было приспособлено для оправдания капитализма. Характеристику государства и права как инструментов насилия, угнетения и господства одного класса над другим Гумплович относит преимущественно к прежним эпохам (азиатский деспотизм, античный полис, феодальная мо-нархия). Постепенно формы властвования значительно смягчились и высту-пают в менее суровом виде. Развитие идет « по направлению возрастающего равноправия низших слоев с высшими, подвластных с властвую-

щими». В результате образуется « современное культурное государство», не-обходимыми чертами которого являются: 1) равноправие граждан и закон-ность ; 2) режим либеральной демократии, парламентаризм, участие всех классов и групп в решении государственных дел, в законодательсве и управ-лении посредством народного представительства ; 3) обеспечение всеобщего народного благосостояния в материальной и духовной сферах (в отличие от Спенсера и других идеологов классического либерализма Гумплович благосклонно относился к активной социально- экономической деятельности капиталистического государства). Таким образом, буржуазный социал - реформизм оказывается тем пределом, которым, по Гумпловичу, завершается история . Весь пафос разоблачения и критики эксплуататорского характера государства в данной теории оказывается повернутым в прошлое , чтобы на этом фоне лучше продемонстрировать социал -реформистский идеал « современного культурного государства».

Учение Гумпловича, сочетавшая социологический подход к государству с апологией социал-реформизма, долгое время рассматривалось идеоло-гами капитализма как респектабельная альтернатива марксизму и в целом оказало значительное влияние на буржуазную политологию и юриспруден-цию. Идеи Гумпловича о полигенизме, о политических отношениях как двусторонних связях групп , о государстве и праве как инструментах осуще-ствления господствующих интересов , о социально экономической деятель-ности государства , динамический подход к политике как взаимодействию борющихся за власть групп пережили концепцию насилия как таковую и послужили источником различных направлений новейшей буржуазной по-литологии и юриспруденции. Современные буржуазные идеологи превоз-носят Гумпловича как основателя социологического учения о государстве . На самом деле новизна его социологического подхода к государству весьма относительна. К. Маркс и Ф. Энгельс задолго до Гумпловича выработали глубоко социологическую диалектико - материалистическую политическую теорию .Кроме того, учение Гумпловича идеалистично,антинаучно, по-скольку он гипертрофировал , как уже отмечалось , роль насилия в станов-лении классов и государства , считал насилие первопричиной возникнове-ния политической власти и права и, напротив, отрицал эксплуататорскую сущность буржуазного государства и права . Данная теория - типичный при-мер того , как даже наиболее реалистически мыслящие идеологи капита-лизма резко ограничены в познании политико-правовой действительности, потому что защищают отжившую антагонистическую систему.

76.Философская платформа взглядов на государство и право Ф. Ницше

Немецкий философ Фридрих Ницше родился 15 октября 1844г. в

день рождения прусского короля. Он был серьезным уравновешенным

мальчиком. Несмотря на молодые годы, совесть его была чрезвычай-

но требовательной и боязливой. Страдая от малейшего выговора,

он не раз хотел заняться самоисправлением. Мальчик знал, что среди

товарищей пользуется престижем. "Когда умеешь владеть собой,-

поучал он важно сестру,- то начинаешь владеть всем миром".

Он был горд и твердо веровал в благородство своего рода. Им владел

тиранический инстинкт творчества. В 12 дней написал историю своего

детства. Фр. Ницше хотел поступить в Пфорта. Ему дали стипендию,

и он покинул свою семью в 1858 г. Он редко принимал участие в играх,

так как не любил сходиться с незнакомыми ему людьми. С раннего

детства у него было инстинктивное влечение к письменной речи, к

видимой мысли.

77.Ф. Ницше о государстве

Немецкий философ Фридрих Ницше родился 15 октября 1844г. в

день рождения прусского короля. Он был серьезным уравновешенным

мальчиком. Несмотря на молодые годы, совесть его была чрезвычай-

но требовательной и боязливой. Страдая от малейшего выговора,

он не раз хотел заняться самоисправлением. Мальчик знал, что среди

товарищей пользуется престижем. "Когда умеешь владеть собой,-

поучал он важно сестру,- то начинаешь владеть всем миром".

Он был горд и твердо веровал в благородство своего рода. Им владел

тиранический инстинкт творчества. В 12 дней написал историю своего

детства. Фр. Ницше хотел поступить в Пфорта. Ему дали стипендию,

и он покинул свою семью в 1858 г. Он редко принимал участие в играх,

так как не любил сходиться с незнакомыми ему людьми. С раннего

детства у него было инстинктивное влечение к письменной речи, к

видимой мысли.

78.Понятие права в трактовке Ф. Ницше

Немецкий философ Фридрих Ницше родился 15 октября 1844г. в

день рождения прусского короля. Он был серьезным уравновешенным

мальчиком. Несмотря на молодые годы, совесть его была чрезвычай-

но требовательной и боязливой. Страдая от малейшего выговора,

он не раз хотел заняться самоисправлением. Мальчик знал, что среди

товарищей пользуется престижем. "Когда умеешь владеть собой,-

поучал он важно сестру,- то начинаешь владеть всем миром".

Он был горд и твердо веровал в благородство своего рода. Им владел

тиранический инстинкт творчества. В 12 дней написал историю своего

детства. Фр. Ницше хотел поступить в Пфорта. Ему дали стипендию,

и он покинул свою семью в 1858 г. Он редко принимал участие в играх,

так как не любил сходиться с незнакомыми ему людьми. С раннего

детства у него было инстинктивное влечение к письменной речи, к

видимой мысли.

79.Исторические условия возникновения ленинизма

(Leninism), термин, которым широко пользовался Сталин после смерти Ленина в 1924 г. для оправдания культа личности Ленина (а впоследствии и собственного), а также для придания законности своей политической борьбе с Троцким. Следует делать различие между созданным Сталиным идеальным образом, окруженным ореолом непогрешимости (например, в работе «Ленинизм», 1933), и реальной исторической личностью. Ленин, несомненно, не одобрил бы такое определение, однако ленинизм внес существенный вклад в теорию марксизма -- это прежде всего концепции, связанные с партией и ее руководящей ролью, *государством, *империализмом, *революцией. В работе «Что делать?» (1902) Ленин обратился к вопросу о партийной организации. Конкретная задача книги состояла в критике «экономистов», делавших упор на легальные формы борьбы: по мнению Ленина, «экономисты» упускали из виду программу-максимум социал-демократии, ставившую целью борьбу за государственную власть. Позже Ленин признал, что в своей аргументации против минимальных требований он зашел слишком далеко в противоположном направлении, и после 1917 г. «Что делать?» не переиздавалась (при жизни Ленина. -- Ред.). Ленин различал тред-юнионистскую и социалистическую сознательность. Осуществление идеи стихийной революционности пролетариата на деле означало отказ от политического руководства. Предоставленный самому себе рабочий класс неизбежно должен был воспринять буржуазную идеологию, хотя в 1905 г. Ленин писал, что рабочий класс инстинктивно, стихийно социал-демократичен («О реорганизации партии»). Нужна была партия профессиональных революционеров. Стратегия и тактика партии не могла не учитывать основополагающей роли рабочего класса, и ее задача заключалась в том, чтобы развивать в нем социалистическую сознательность. Ленин выступал за создание параллельных организаций -- тайной и массовой. Разрыв между большевиками и меньшевиками в 1903 г. выявил противоположность их взглядов на природу революции и показал, как далеко отошел Ленин от традиционного марксизма. В работе «Развитие капитализма в России» (1899) Ленин вслед за *Плехановым утверждал, что Россия уже стала капиталистической, но, из-за слабости буржуазии, пролетариату предстояло взять на себя решение задач демократической революции. Социализм был отдаленной перспективой. Однако революция 1905 г. привела к радикальным изменениям во взглядах Ленина. В книге «Две тактики социал-демократии в демократической революции» он отказался от любого союза с либералами, вставшими на сторону царизма против революционного движения. Революция по-прежнему должна была носить буржуазный характер, но руководить ею следовало пролетариату в союзе с крестьянством. Марксисты традиционно считали крестьянство консервативным и даже реакционным классом. Ленин на протяжении всей жизни относился к нему противоречиво, но был убежден, что социальный вес крестьян определит непосредственный исход революции. Когда после февраля 1917 г. Временное правительство отказалось проводить земельную реформу, Ленин пообещал крестьянам, требовавшим землю, твердую поддержку со стороны большевиков. В работах 1905 г. Ленин указал на возможность «перерастания» демократической революции в социалистическую. В книге «Империализм, как высшая стадия капитализма» (1916) рассматривалась возможность непосредственного осуществления социалистической революции, основанная на анализе коренных изменений в природе *капитализма -- перехода от конкуренции к монополии. Банковские картели получали огромные прибыли, экспортируя капитал в отсталые страны; часть возвращавшейся назад прибыли шла на создание рабочей аристократии в Западной Европе, что препятствовало развитию революционного сознания. Между тем мировой капитализм и сверхэксплуатация вели к возникновению движений за национальное самоопределение и обострению противоречий неравномерного развития в окраинных странах (таких, как Россия), которые Ленин называл «слабыми звеньями». К тому же экономическое соперничество между империалистическими державами должно было привести к войне и мировой революции. К 1917 г. Ленин пришел к тому же, что и Троцкий, -- к идее перманентного перехода от демократической революции к революции социалистической. В «Апрельских тезисах» он отказался поддержать Временное правительство и потребовал, чтобы большевики проводили агитацию под лозунгом «Вся власть Советам!». После июльских правительственных репрессий в отношении большевиков он понял, что мирное развитие революции невозможно, и предложил партии взять курс на вооруженное восстание. Находясь до октября 1917 г. в подполье, Ленин написал книгу «Государство и революция», в которой переосмыслил взгляды *Маркса и *Энгельса, предполагавших постепенное отмирание государства, а также то, что коммуна как организационная форма перехода к социализму будет иметь большее значение, чем *диктатура пролетариата, и почти не упоминавших о роли партии. Ленин отвергал как парламентаризм (предвосхитив разгон советским правительством Учредительного собрания в январе 1918 г.), так и реформизм, проводя различие между буржуазной и социалистической демократией (демократией для народа, а не демократией для денежных мешков). Однако после 1917 г. революционный оптимизм «Государства и революции» быстро угас. В условиях иностранной интервенции и гражданской войны, по мере образования монолитной системы (с централизованным руководством партии, подавлением оппозиции и пресечением самостоятельных действий рабочего класса) «отмирание» становилось все более проблематичным. На обвинения критиками-социалистами в государственном терроризме Ленин ответил такими работами, как «Детская болезнь «левизны» в коммунизме» (1920) и «Пролетарская революция и ренегат Каутский» (1918), в которых пытался оправдать революционное насилие. В последние годы жизни, особенно когда болезнь лишила его возможности работать, Ленин сосредоточил внимание на проблемах культурной отсталости, разделения города и деревни, а также бюрократизации государства и партии. В ставшем его завещанием «Письме к съезду» (декабрь 1922 г.) Ленин призывал усилить политический контроль над *бюрократией и дал характеристику своим возможным преемникам, в том числе Сталину. Наверное, самой характерной чертой ленинизма являлось то, что Дьердь Лукач в очерке «Ленин» (1924) назвал «революционной реалистичностью в политике... конкретной, нешаблонной, незаезжённой, ориентированной исключительно на практику мыслью». Ленин продемонстрировал мастерское владение революционной стратегией, требующей понимания сути проблемы и умения правильно выбрать момент для действия. Его борьбу против догматизма как в теории, так и на практике называют оппортунизмом, но ее можно рассматривать и как творческое применение марксистской методологии к изменяющимся историческим условиям.

80.Государство и его роль в трактовке В.И. Ленина

81.Понятие государство в последних работах В.И. Ленина

в книге «Государство и революция» Ле-нин писал о социалистическом обществе как об одной фабрике с равенством труда и равенством оплаты Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 44. С. 157.. В 1921 г., преодолевая негативный опыт «военного коммунизма», он выдвигает в центр внимания проб-лему новых, разнообразных форм соединения личных интересов трудящихся, прежде всего крестьян, с об-щими задачами социалистического строительства, ре-шаемыми пролетарским государством.

Во-первых, он безошибочно определил важнейшие составляющие этих интересов: избавиться от продраз-верстки, которая делала повышение эффективности крестьянского труда бессмысленным, особенно в мир-ное время, и иметь возможность в обмен на продо-вольствие получать в городе промышленные товары. Следующая задача гораздо сложнее: найти способы удовлетворения этих интересов. Это должны быть простые и понятные каждому крестьянину способы, взятые из повседневной жизни, а не придуманные тео-ретиками. Ленин предложил именно такие способы: 1) вместо продразверстки - твердый, заранее объяв-ленный - продовольственный налог за использование земли (примерно вдвое меньше разверстки); 2) вме-сто централизованного распределения продуктов - свободный товарообмен и продуктообмен; 3) свобод-ное производство товаров мелкой и кустарной про-мышленностью. Это означало полный демонтаж эко-номики «военного коммунизма», восстановление товар-но-денежных отношений, элементов мелкобуржуазного и государственно - капиталистического производства.

Предпринятые меры обеспечили восстановление и укрепление союза рабочих и крестьян. По мере осуще-ствления нэпа выдвигалась новая задача - задача перехода крестьян, кустарей, других слоев мелкой бур-жуазии к новым, социалистическим порядкам. Как ре-шать эту задачу, в какие реальные; не в кабинетах при-думанные объединения вовлекать их, чтобы «всякий мелкий крестьянин» мог практически участвовать в по-строении социализма? Напряженно размышляя о пер-спективах социализма, Ленин в своих последних ста-тьях нашел принципиально новое решение этой истори-ческой задачи: необходимо соединить нэповский прин-цип свободной торговли с кооперативным принципом, который в условиях Советской России является вполне социалистическим! Тем самым была найдена та сте-пень соединения частных интересов различных слоев трудящихся с общими интересами социалистического государства, которая составляла камень преткновения для многих социалистов

82.Нормативизм Г. Кельзена

Политическое и правовое учение нормативизма своими корнями восходит к формально-догматической юриспруденции XIX в. Оно сложилось на основе методологии, выработанной в юридическом позитивизме, и представляет собой реакцию на распространение в современном западном правоведении социологических, психологических и новейших этико-философских концепций.

Родоначальником и крупнейшим представителем нормативистской школы был австрийский юрист Ганс Кельзен (1881-1973 гг.). Его теоретические взгляды окончательно сформировались в период, последовавший за распадом Австро-Венгерской монархии. В то время Кельзен преподавал в Венском университете и занимался активной политической деятельностью, выступая в роли советника по юридическим вопросам первого республиканского правительства. По поручению К. Реннера, главы кабинета, Кельзен возглавил подготовку проекта Конституции 1920 г., юридически оформившей образование Австрийской республики (с некоторыми изменениями эта Конституция действует и в настоящее время). После аншлюса Австрии нацистской Германией ученый эмигрировал в США.

Кельзену принадлежит большое число работ по общей теории права и государства, по конституционному и международному праву, а также несколько сочинений, посвященных опровержению марксизма. Самая известная его работа - “Чистая теория права” (в заголовок вынесено авторское название нормативизма; книга вышла в 1934 г.).

Под чистой теорией права Кельзен понимал доктрину, из которой устранены все элементы, чуждые юридической науке. Современные юристы, писал он, обращаются к проблемам социологии и психологии, этики и политической теории, пренебрегая изучением своего собственного предмета. Кельзен был убежден, что юридическая наука призвана заниматься не социальными предпосылками или нравственными основаниями правовых установлении, как доказывают приверженцы соответствующих концепций, а специфически юридическим (нормативным) содержанием права.

При обосновании этой позиции Кельзен опирался на философию неокантианства, сторонники которой разграничили две области теоретических знаний - науки о сущем и науки о должном. К первой группе наук, согласно взглядам Кельзена, относятся естественные науки, история, социология и другие дисциплины, изучающие явления природы и общественной жизни с точки зрения причинно-следственных связей. Вторую группу - науки о должном - образуют этика и юриспруденция, которые исследуют нормативно обусловленные отношения в обществе, механизмы и способы социальной регламентации поведения людей. В науках о сущем главным постулатом выступает принцип объективной причинности, в науках о должном - принцип вменения.

В соответствии с этим учением нормативисты призывали освободить юриспруденцию от исследовательских приемов, заимствованных из других областей познания. Как подчеркивал Кельзен, чистая теория “не отрицает того, что содержание любого позитивного юридического порядка, будь то право международное или национальное, обусловлено историческими, экономическими, моральными и политическими факторами, однако она стремится познать право с внутренней стороны, в его специфически нормативном значении”.

Чистота теории права предполагает также исключение из нее идеологических оценок. Кельзен одним из первых поставил задачу деидеологизации правоведения, создания строго объективной науки о праве и государстве. Согласно его воззрениям, подлинная наука носит релятивистский характер, так как признает возможность существования в обществе множества систем идеологии и отрицает превосходство какой-либо одной из них над другими. “Чистая теория стремится преодолеть идеологические тенденции и описать право таким, каково оно есть, не занимаясь его оправданием или критикой”.

Кельзен определяет право как совокупность норм, осуществляемых в принудительном порядке (данное определение в концепции используется для дифференциации права от других нормативных систем, таких, как религия и мораль).

По учению Кельзена, право старше государства. Оно возникло еще в первобытную эпоху, когда общество, разрешив индивидам совершать акты принуждения (например, акты мести) в одних случаях и запретив - в других, установило монополию на применение силы для обеспечения коллективной безопасности. Впоследствии правовое сообщество перерастает в государство, где функции принуждения осуществляются централизованным путем, т.е. специально созданными органами власти. С образованием таких органов децентрализованные способы принуждения сохраняются лишь за рамками государства - в области международных отношений. Современное ему право Кельзен рассматривает как совокупность государственных правопорядков и децентрализованного международного права.

В национальных правовых системах нормы согласованы между собой и располагаются по ступеням, образуя строгую иерархию в виде пирамиды (среди последователей теоретика такое описание получило название ступенчатой концепции права). На вершине этой пирамиды находятся нормы конституции. Далее следуют “общие нормы”, установленные в законодательном порядке или путем обычая. И, наконец, последнюю ступень составляют так называемые индивидуальные нормы, создаваемые судебными и административными органами при решении конкретных дел. В изображении Кельзена и его учеников внутригосударственное право выступает замкнутой регулятивной системой, где каждая норма приобретает обязательность благодаря тому, что она соответствует норме более высокой ступени.

Источником единства правовой системы Кельзен называет основную норму - трансцендентально-логическое понятие (“мысленное допущение”), которое дается нашим сознанием для обоснования всего государственного правопорядка в целом. Основная норма непосредственно связана с конституцией, принятой в государстве, и может быть представлена в виде следующего высказывания: “Должно вести себя так, как предписывает конституция”. Такое высказывание не содержит нормативных предписаний в собственном смысле слова. Его назначение в том, чтобы придать нашим представлениям о легитимности существующего правопорядка логически завершенную форму. “Согласно основной норме государственного правопорядка, эффективное правительство, которое на основании действенной конституции создает действенные общие и индивидуальные нормы, есть легитимное правительство этого государства”, - писал Кельзен.

Нормативистское учение существенно отличалось от предшествующих концепций формально-догматической юриспруденции. Кельзен модифицировал юридический позитивизм, включив в него теоретические конструкции, выдвинутые представителями социологического правоведения и философии неокантианства.

С теоретиками социологической ориентации нормативистов сближает трактовка права как эффективно действующего, динамичного правопорядка. В теории Кельзена понятие права охватывает не только общеобязательные нормы, установленные государственной властью, но и процесс их реализации на практике. Весьма показательно, что применение общих норм судебными и административными органами было истолковано им как продолжение правотворческой деятельности государства, как создание индивидуальных нормативных предписаний. “Применение права есть также и создание права”, - указывал Кельзен. В этой части его доктрины методы юридического позитивизма сочетаются с принципами функционального подхода к исследованию нормативных систем.

Политическое учение Кельзена построено на отождествлении государства и права. Как организация принуждения государство идентично правопорядку, считал родоначальник нормативизма. Аргументируя свою позицию, Кельзен пришел к выводу, что любое государство, включая авторитарное, является государством правовым. Этот вывод резко контрастировал с доктринами либеральной демократии середины XX в., в которых правовое государство рассматривалось как альтернатива тоталитарным политическим режимам.

В противовес этим доктринам Кельзен делил государства на демократические и недемократические. Согласно его учению, демократия не сводится к утверждению законов большинством голосов и формально-юридическим способам разрешения социальных конфликтов. По своей сути демократия есть поиск компромисса: она предполагает уважение к чужим взглядам и требует защиты интересов меньшинства. “Движущим принципом всякой демократии в действительности служит не экономическая свобода либерализма, как иногда утверждали (ибо демократия может быть как либеральной, так и социалистической), а, скорее, духовная свобода - свобода высказывать свое мнение, свобода совести и убеждений, принцип терпимости и, особенно, свобода науки”. В признании Кельзеном идеи социалистической демократии сказалась его близость к теоретикам австромарксизма.

В своих работах по международному праву Кельзен выдвинул проект установления мирового правопорядка на основе добровольного подчинения суверенных государств органам международной юрисдикции. Он различал предписания международного права и его основную норму, обосновывал мысль о том, что основные нормы и конституции государств необходимо привести в соответствие с демократическими принципами (основной нормой) международного правопорядка.

Учение Кельзена оказало глубокое воздействие на теоретические представления и юридическую практику в странах Запада. Под влиянием нормативизма правоведы стали больше уделять внимания противоречиям в праве, формированию стройной системы законодательства. С концепциями нормативизма связано также широкое распространение в современном мире идей верховенства международного права над законодательством государств, учреждение институтов конституционного контроля (создание специального органа конституционной юстиции впервые было предусмотрено в Конституции Австрии 1920 г., которую отредактировал Кельзен).

Нормативизм шел навстречу запросам современной юридической науки, отвечал потребности в формализации права, вызванной развитием автоматизированных способов обработки нормативного материала.

83.Социологическая юриспруденция. Представление о государстве и праве

Формирование социологического направления в современной теории права и государства началось на исходе XIX в., когда социология выделилась в самостоятельную отрасль знаний и ее методы получили широкое распространение в общественных дисциплинах.

Значительную роль в развитии социологического правоведения в XX в. сыграл американский юрист Роско Паунд (1870-1964 гг.). Он преподавал в крупнейших университетах США и на протяжении многих лет был деканом Гарвардской школы права. В 1950-1956 гг. Паунд - президент Международной академии сравнительного правоведения. Свои теоретические взгляды он изложил в ряде небольших монографий, содержание которых впоследствии обобщил в пятитомной “Юриспруденции”.

Мировоззренческой основой учения Паунда послужили идеи прагматизма - ведущего направления в философии США начала XX в. Краеугольный постулат философии прагматизма гласит: любые теоретические построения необходимо оценивать с точки зрения их практического значения, или пользы (отсюда и название доктрины). Следуя этому принципу, Паунд призывал юристов не ограничиваться изучением “права в книгах” (т.е. права в законе, в нормативных актах) и обратиться к анализу “права в действии”. Юридическая наука, считал он, призвана показать, как право реально функционирует и влияет на поведение людей. Противопоставление “права в книгах” и “права в действии” со временем стало лозунгом всей прагматистской юриспруденции в США.

Социологическая направленность концепции Паунда наиболее ярко проявилась в трактовке права как формы социального контроля. Согласно взглядам ученого, право является одним из способов контроля за поведением людей наряду с религией, моралью, обычаями, домашним воспитанием и др. Такой подход ориентировал юридическую науку на изучение права в контексте социальных отношений, требовал учитывать взаимодействие правовых норм с иными регуляторами общественной жизни.

Первоначально, в древности, механизмы социального контроля находились в нерасчлененном состоянии и право не отделялось от религии и морали. Значение правовых способов воздействия на поведение индивидов, по мнению Паунда, возрастает вместе с развитием государства начиная с XVI в. В современную эпоху, когда государство берет на себя бремя разрешения конфликтов индустриального общества, право становится важнейшим средством осуществления социального контроля. “Все остальные виды социального контроля сегодня действуют под надзором и в соответствии с требованиями права”.

Паунд выделяет в современном праве три аспекта. Во-первых, право - это правовой порядок или режим регулирования социальных отношений посредством систематического и упорядоченного применения силы органами государства. Во-вторых, правом называют официальные источники, которые служат руководством при вынесении судебных и административных решений (в этом смысле говорят, например, о праве штата Индиана). В-третьих, право есть судебный и административный процесс. Если свести эти определения воедино, то, по словам Паунда, мы придем к пониманию права как “высоко специализированной формы социального контроля, осуществляемого на основе властных предписаний в рамках судебного и административного процесса”.

В этих рассуждениях американского теоретика следует обратить внимание на ряд моментов. Прежде всего отметим, что приведенные формулировки не содержат определения сущности права. Сторонники прагматистской юриспруденции в своих концепциях стремились раскрыть не сущность права, а совокупность его значений, которые приняты среди юристов, в особенности среди юристов-практиков. Именно поэтому трехчленное определение было построено Паундом как сумма (синтез) социологических, нормативных и практико-процессуальных представлений о праве. Взгляды Паунда развивались в русле идей, получивших название многоаспектного подхода к исследованию права.

Согласовать различные определения в концепции предлагалось с помощью понятия цели. В одной из своих ранних работ Паунд противопоставил это понятие категории сущности, заявив, что “дискуссии о природе права сегодня уступают место рассмотрению его цели или назначения”. Принцип целесообразности права является средоточием его доктрины. Вслед за Иерингом он считал, что обоснование цели правопорядка должно быть обеспечено концептуально-понятийным единством юридической доктрины, поскольку позволяет не только согласовать различные определения права, но и связать общезначимые социальные идеалы с интересами и субъективными устремлениями участников общественных отношений. Рассматривая право как средство (инструмент) реализации социально значимых целей, Паунд придал своим теоретическим построениям инструменталистский характер. Среди американских юристов Паунд пользуется репутацией одного из зачинателей современного инструментализма.

Цель права, согласно его концепции, состоит в улаживании социальных конфликтов и достижении цивилизованных отношений между людьми. Паунд не уставал повторять, что право должно служить не разъединению членов общества, а, наоборот, укреплению согласия и кооперации между ними (подобного рода воззрения называют интегративной моделью права; в противовес ей выделяют конфликтные модели, к числу которых относят марксистское понимание права как средства подавления классовых противников). В настоящее время, писал он, “наметилась тенденция к тому, чтобы осознанно направить правовые и политические институты на утверждение общечеловеческих целей”. Деятельность по установлению рационального порядка в обществе представлялась ему “социальной инженерией”. “О работе инженера судят по ее соответствию поставленным целям, а не по тому, соответствует ли она идеальной форме определенного традиционного плана. В отличие от прошлого мы так же подходим к деятельности юристов, судей, законодателей. Мы хотим изучать правопорядок, вместо того чтобы вести споры о природе права”, - разъяснял свою позицию Паунд.

Вместе с тем Паунд специально подчеркивал, что социальная инженерия посредством права исключает активное вмешательство государства в сферу частных интересов. Его учение было направлено одновременно как против социалистических идеалов плановой экономики, так и против неолиберализма. Достаточно сказать, что он не поддержал “Новый курс”, проводимый администрацией президента Ф. Рузвельта. Сторонник республиканской партии, Паунд выступал с умеренно-консервативных позиций, предполагавших достижение социального равновесия путем поиска компромиссов и политически сбалансированных государственных решений. Ключевая роль в этом процессе отводилась судам.

Паунд создал наиболее последовательный вариант прагматистской теории права. Несмотря на то, что прагматизм за последние годы потеснен другими доктринами, концепция Паунда продолжает оказывать весьма существенное влияние на развитие политико-правовой мысли в США.

84.Психологическая теория права

Возникновение психологических концепций права было связано с процессом становления психологии как самостоятельной отрасли знаний. Интерес обществоведов к проблемам психологической науки заметно возрос на рубеже XIX - XX вв., когда в ней возобладали экспериментальные методы исследований и начали складываться крупные научные школы, разошедшиеся в трактовке психики человека (рефлексология, бихевиоризм, фрейдизм и др.). Воспринятые социологами и юристами, идеи этих школ положили начало формированию новых направлений в общественно-политической мысли.

Оригинальную психологическую теорию права выдвинул Лев Иосифович Петражицкий (1867 - 1931 гг.) - профессор юридического факультета Петербургского университета, депутат I Государственной думы от партии кадетов. Его взгляды наиболее полно изложены в книге “Теория права и государства в связи с теорией нравственности” (1907 г.). После Октябрьской революции он переехал в Польшу и возглавил кафедру социологии Варшавского университета.

Петражицкий исходил из того, что право коренится в психике индивида. Юрист поступит ошибочно, утверждал он, если станет отыскивать правовой феномен “где-то в пространстве над или между людьми, в “социальной среде” и т.п., между тем как этот феномен происходит у него самого, в голове, в его же психике, и только там”. Интерпретация права с позиции психологии индивида, считал Петражицкий, позволяет поставить юридическую науку на почву достоверных знаний, полученных путем самонаблюдения (методом интроспекции) либо наблюдений за поступками других лиц.

Источником права, по убеждению теоретика, выступают эмоции человека. Свою концепцию Петражицкий называл “эмоциональной теорией” и противопоставлял ее иным психологическим трактовкам права, исходившим из таких понятий, как воля или коллективные переживания в сознании индивидов.

Эмоции служат главным побудительным (“моторным”) элементом психики. Именно они заставляют людей совершать поступки. Петражицкий различал два вида эмоций, определяющих отношения между людьми: моральные и правовые. Моральные эмоции являются односторонними и связанными с осознанием человеком своей обязанности, или долга. Нормы морали - это внутренние императивы. Если мы подаем из чувства долга милостыню, приводил пример Петражицкий, то у нас не возникает представлений, что нищий вправе требовать какие-то деньги. Совершенно иное дело - правовые эмоции. Чувство долга (обязанности) сопровождается в них представлением о правомочиях других лиц, и наоборот. “Наше право есть не что иное, как закрепленный за нами, принадлежащий нам - как наше добро - долг другого лица”. Правовые эмоции являются двусторонними, а возникающие из них правовые нормы носят атрибутивно-императивный (предоставительно-обязывающий) характер.

Теория Петражицкого безгранично расширяла понятие права. Он считал правовыми любые эмоциональные переживания, связанные с представлениями о взаимных правах и обязанностях. Петражицкий относил к правовым нормам правила различных игр, в том числе детских, правила вежливости, этикета и т.п. В его сочинениях специально оговаривалось, что правовые нормы создаются не путем согласования эмоций участников общественных отношений, а каждым индивидом в отдельности: “Переживания, которые имеются в психике лишь одного индивида и не встречают признания со стороны других, не перестают быть правом”. На этом основании Петражицкий допускал существование правовых отношений с неодушевленными предметами, животными и нереальными субъектами, такими, как бог или дьявол.

Приведенные высказывания вызвали резкую критику в отечественной литературе. Юристы нередко обращали внимание на абсурдность отдельных положений Петражицкого, не замечая, что за ними стоит теоретическая проблема. Петражицкий стремился найти универсальную формулу права, которая охватывала бы различные типы правопонимания, известные истории (включая договоры с богом и дьяволом в правовых системах прошлого). Его концепция явилась одной из первых попыток, теоретически во многом незрелой, проследить формирование юридических норм в правосознании.

Многочисленные правовые нормы, создаваемые индивидами, неизбежно вступают в противоречия друг с другом, указывал Петражицкий. На ранних этапах истории способом их обеспечения выступало самоуправство, т.е. защита нарушенного права самим индивидом или группой близких ему лиц. С развитием культуры правовая защита и репрессия упорядочиваются: возникает система фиксированных юридических норм в форме обычаев и законов, появляются учреждения общественной власти (суд, органы исполнения наказаний и т.п.). Монополизируя функции принуждения, государственная власть способствует “определенности права”.

Развитие обычаев и законодательства вместе с тем не вытесняет полностью индивидуальные правовые переживания, утверждал Петражицкий. В современных государствах наряду с официально признанным правом существует, по его мнению, множество систем интуитивного права, как, например, право зажиточных слоев, мещанское право, крестьянское, пролетарское, право преступных организаций. Психологическая теория в этом отношении приближалась к идеям правового плюрализма, однако право социальных классов и групп в ней было истолковано индивидуалистически. “Интуитивных прав столько, сколько индивидов”, - подчеркивал Петражицкий.

Соотношение интуитивного и официального права, по теории Петражицкого, в каждой стране зависит от уровня развития культуры, состояния народной психики. Россия является “царством интуитивного права по преимуществу”. В ее состав входят народы, стоящие на разных ступенях развития, с множеством национальных правовых систем и религий. К тому же, полагал ученый, российское законодательство находится в неудовлетворительном состоянии, а его применение сплошь и рядом подменяется официальным действием интуитивно-правовых убеждений. Петражицкий ратовал за проведение в стране унификации позитивного права, создание полного свода российских законов. Передовое законодательство, по его словам, ускоряет развитие менее культурных слоев общества.

Одновременно Петражицкий подчеркивал недопустимость возведения интуитивного права даже наиболее образованных социальных классов в масштаб для оценки действующих законов. Реформы законодательства, как полагал он, необходимо проводить на основе научных знаний. В связи с этим им выдвигался проект создания особой научной дисциплины - политики права. С точки зрения Петражицкого, философия права распадается на две самостоятельные науки: теорию права и политику права. Теория права должна стать позитивной наукой, без каких-либо элементов идеализма и метафизики. Политика права как прикладная дисциплина призвана соединить позитивные знания о праве с общественным идеалом, т.е. представить научное решение проблемы, составлявшей содержание прежних естественно-правовых учений.

Петражицкий не оставил подробных рекомендаций относительно практического осуществления политики права. Свою задачу он видел в том, чтобы наметить отправные принципы новой юридической науки, обосновать ее необходимость. Вполне ясно ему было одно: главенствующее положение в правовой политике государства должны занимать не принудительные меры, а механизмы воспитательного и мотивационного воздействия на поведение людей. Лишь с помощью таких механизмов официальное право способно направить развитие народной психики к общему благу.

Общественно-политические идеалы Петражицкого были близки к этическому социализму, получившему распространение в России на рубеже XIX-XX вв. Для современной эпохи, отмечал он, характерны процессы “социализации производства”, замены “деспотического режима системой государственного и общинного самоуправления”. В будущем право изживет себя и уступит место нормам нравственного поведения. “Вообще право существует из-за невоспитанности, дефектности человеческой психики, и его задача состоит в том, чтобы сделать себя лишним и быть упраздненным”.

Учение Петражицкого пользовалось большой популярностью среди сторонников партии кадетов. Под влиянием его идей происходило формирование взглядов многих представителей немарксистского социализма в России того времени (Г.Д. Гурвич, П.А. Сорокин и др.). Сближению психологической концепции права с марксизмом способствовал М.А. Рейснер, один из первых советских правоведов. Восприятие марксистами учения Петражицкого о воспитательной роли права облегчалось тем, что в документах российской социал-демократии и в Конституции РСФСР 1918 г. социализм определялся как безгосударственный строй (с утверждением сталинизма и теории советского социалистического государства последователи Рейснера были подвергнуты идеологическому шельмованию за пропаганду надклассовой этики).

Правовая доктрина Петражицкого привлекла внимание социологов к проблемам нормативной природы и структуры правосознания, стимулировала исследования в области юридической психологии.

85.Теория «плюралистической демократии

Общей посылкой в концепциях плюралистической демократии выступает положение о том, что государство является демократическим лишь при наличии множества организаций либо автономных групп, участвующих в осуществлении власти. Возникновение идей политического плюрализма было связано с усложнением социальной структуры зрелого капиталистического общества, ^формированием многопартийных систем в промышлен,но развитых странах.

I Начало плюралистическим воззрениям на политику доложили идеологи реформистского социализма. Многообразие социальных объединений рассматривалось ими как средство, призванное выражать и защищать интересы непривилегированных слоев общества, и прежде всего рабочих, которые в условиях парламентской демократии лишены возможности реально воздействовать на политику высших органов государства и добиваются защиты своих интересов с помощью альтернативных (негосударственных) организаций - профсоюзов, гильдий, потребительских кооперативов и пр.

С развернутым обоснованием идеала плюралистической демократии выступил Гарольд Ласки (1893- 1950 гг.) - видный деятель и теоретик лейбористской партии Великобритании. Он сформулировал такие понятия, как плюралистическая теория государства и политический плюрализм, которые были восприняты последующими сторонниками концепции и употребляются ныне в качестве ее наименований.

По учению Ласки, современный тип государства зародился в эпоху Реформации, когда светские правители, одержав победу над церковью, сосредоточили в своих руках всю полноту власти. В дальнейшем, по мере утверждения капитализма, государственная власть подверглась бюрократизации и превратилась в централизованную иерархическую систему управления, обслуживающую интересы частных собственников. Ласки называл такое государство монистическим. Представительные учреждения (парламент и органы местного самоуправления) принципиально дела не меняют, поскольку они включены в единую систему институтов, защищающих обладателей собственности. В странах парламентской демократии, писал Ласки, избирательные права рабочих имеют декларативный, формальный характер. “Граждане бессильны перед лицом эффективно действующей централизованной власти”. Отсюда был сделан общий вывод: “Капитализм несовместим со свободой”.

Утверждение свободы теоретик связывал с установлением нового общественного строя - промышленной демократии. Описывая будущее общество, Ласки исходил из того, что частная собственность в нем сохранится, но функции управления производством будут переданы коллективам трудящихся. На смену централизованной организации власти придет “плюралистическое государство”, в котором систему учреждений, построенных по территориальному принципу, дополнят органы представительства профессиональных интересов - производственные ассоциации (например, корпорация железных дорог), профсоюзы, объединения деятелей культуры и образования, независимые церкви. Тем самым произойдет дисперсия (рассеяние) государственного суверенитета: политическая власть рассредоточится по многочисленным объединениям, представляющим различные социальные интересы. Увеличение числа центров власти отразит федеративную природуобщества, его дифференцированную социальную структуру.

Аргументируя эти положения, Ласки подверг критике предшествующие учения о государственном суверенитете (Ж. Боден, Т. Гоббс), общей воле государства (Ж.-Ж. Руссо) и праве как выражении воли суверена (Дж. Остин). Названные доктрины с его точки зрения непомерно возвеличивают государство и противоречат федеративной природе общества. В действительности, “любая ассоциация, отдавая приказы своим членам, создает для них право, которое отличается от законов государства скорее уровнем, чем типом. Точно так же трудно провести различие между властью государства и властью иных ассоциаций, помимо различия их уровней”.

Не согласился Ласки и с концепциями правового государства. Для того чтобы стать правовым, современному государству необходимо признать и обеспечить своим гражданам такие естественные права человека, как право на прожиточный минимум и достаточный досуг, право объединяться для совместных социальных действий.

Ранние сочинения Ласки содержат программу мирного перехода к промышленной демократии. С середины 30-х гг. его взгляды претерпели существенную эволюцию под влиянием изменений, происшедших в расстановке социально-политических сил. Он отказался в этот период от пропаганды идеалов плюралистической демократии и занимался главным образом разработкой тактики Лейбористской партии на ближайшую перспективу. В годы второй мировой войны Ласки пришел к убеждению, что господство буржуазии, опирающееся на военную машину, может быть ниспровергнуто лишь путем насильственной революции.

Иную трактовку идеи политического плюрализма получили в неолиберальных доктринах (самые ранние концепции: институционализм М. Ориу во Франции, теория групп давления А. Бентли в США). Призывая государство к проведению активной экономической политики, неолибералы в то же время предвидели, что она способна обернуться режимом “наибольшего благоприятствования” для отдельных предпринимателей и корпораций. С учетом этого идеологи неолиберализма изыскивали дополнительные средства, которые препятствовали бы государственному вмешательству перерасти отведенные ему рамки гаранта стабильного развития экономики. Решающая роль среди таких средств принадлежала политическому обеспечению частных интересов, нейтрализации государственной власти автономными социальными институтами.

Морис Ориу (1856-1929 гг.), основоположник теории институционализма, был профессором и деканом факультета права Тулузского университета. Его труды оставили заметный след в истории социологии и юридической науки.

Французский юрист рассматривал общество как совокупность огромного числа институтов. Социальные механизмы, писал он, “представляют собой организации, или институты, включающие в себя людей, а также идею, идеал, принцип, которые служат своего рода горнилом, извлекающим энергию этих индивидов”. Если первоначально тот или иной круг лиц, объединившись для совместных действий, образует организацию, то с момента, когда входящие в нее индивиды проникаются сознанием своего единства, она предстает уже институтом. Отличительным признаком института Ориу считал именно направляющую идею.

По определению Ориу, институт - это идея дела или предприятия, осуществляемая правовыми средствами. Например, коммерческое предприятие построено на идее прибыльной спекуляции, госпиталь - на идее сострадания. Государство, подчеркивал Ориу, реализует идеи покровительства гражданского общества нации, защиты частной собственности как сферы свободы индивидов. С течением времени институты приобретают устойчивый характер и обычно живут значительно дольше, чем создавшие их лица.

Ориу выделял два типа институтов: корпоративные (торговые общества, ассоциации, государство, профсоюзы, церковь) и вещные (правовые нормы). Оба вида были охарактеризованы им как своеобразные идеальные модели социальных отношений. Различие между ними усматривалось в том, что первые инкорпорированы в социальные коллективы, тогда как вторые не имеют собственной организации и могут применяться в рамках любых объединений.

Основное внимание в теории Ориу было уделено корпоративным институтам. Как автономные образования они обладают общими чертами, а именно: определенной направляющей идеей, организацией власти и совокупностью норм, регулирующих внутренний распорядок. “Управление группами людей, осуществляемое посредством создания права и порядка, требует, чтобы те, кто управляет, сами могли творить право”, - указывал Ориу. Понятия власти, управления, права в его доктрине были распространены на все корпоративные институты. Социальные формирования тем самым были приравнены друг к другу; изображались явлениями одного порядка.

В отличие от Ласки, наполнившего концепцию плюрализма идеями социализации управления и рабочего контроля над производством, Ориу рассматривал корпоративные институты как инструменты упрочения капиталистического строя. Теория институтов отводила социальным группам роль механизмов, поддерживающих рыночную экономику в состоянии устойчивого равновесия. Для либерального режима важно, писал Ориу, чтобы “предпринимательство индивидов в экономическом производстве оставалось на первом месте, а предпринимательство социальных групп, в том числе и государства, было отодвинуто на задний план... В динамической концепции социальной жизни это означает, что усилия индивидов являются действием, тогда как усилия групп - противодействием, призванным уравновесить действия индивидов”.

Необходимость подобного рода противовесов Ориу объяснял тем, что частные предприниматели стремятся к накоплению капиталов и концентрации в своих руках экономической власти. Свобода предпринимательской деятельности, полагал он, приводит к нарушению равновесия в обществе. Как и другие идеологи неолиберализма, Ориу доказывал необходимость “признать государственное вмешательство, которое явится политическим вмешательством в целях поддержания порядка и не будет претендовать на то, чтобы превратить государство в экономическую общность” (имеются в виду коммунистические проекты огосударствления экономики). В свою очередь осуществление этой политики потребует дополнительных противовесов по отношению к правительственной власти.

Государство, согласно концепции Ориу, должно стать публичной службой либерального порядка. Его задача - направлять и контролировать экономическую жизнь общества, оставаясь в то же время общенациональным институтом, т.е. нейтральной посреднической силой. “Государство - это юридическая персонификация нации, приведенной к упорядоченному и уравновешенному режиму”. Сколь бы различны и даже противоположны ни были устремления социальных коллективов, общество оказывалось, по смыслу этой концепции, интегрированным в единую систему экономического и политического равновесия.