Обстоятельства, смягчающие наказание

В-третьих, указанное преступление должно иметь место вследствие случайного стечения обстоятельств. В качестве примера здесь можно привести случайное однократное нахождение виновного в компании лиц, ведущих противоправный образ жизни и вовлекших его в совершение преступления. Вместе с тем нельзя не отметить, что случайное стечение обстоятельств относится к оценочной категории и определяется только судом при исследовании всей совокупности собранной по делу доказательственной информации.

Согласно п. "б" части 1 анализируемой статьи несовершеннолетие виновного также относится к числу обстоятельств, смягчающих наказание. Законодательное закрепление этого положения обусловлено тем, что несовершеннолетние в силу недостаточной социальной зрелости не всегда способны правильно оценить свои противоправные действия. По этой же причине им сложнее противостоять тому негативному влиянию преступной среды, которая достаточно активно стремится вовлечь их в преступную деятельность. В связи с этим при постановлении приговора в отношении несовершеннолетнего, то есть лица, не достигшего ко времени совершения преступления восемнадцатилетнего возраста, суд должен тщательно проверить данные о его личности, цели и мотивы совершенного преступления, а при необходимости - признать несовершеннолетие виновного обстоятельством, смягчающим наказание. Кроме того, если суд признает, что исправление несовершеннолетнего, совершившего преступление небольшой или средней тяжести, может быть достигнуто путем применения к нему принудительных мер воспитательного воздействия, он может освободить его от наказания, ограничившись в таком случае применением ст. ст. 90 - 92 УК РФ.

Признание беременности в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, основано на принципе гуманизма и продиктовано прежде всего заботой государства о здоровье как самой женщины, так и ее будущего ребенка. Исходя из этого, суд согласно части 1 ст. 82 УК РФ может принять решение об отсрочке реального отбывания наказания беременной женщине, виновной в совершении преступления небольшой или средней тяжести до достижения ее ребенком четырнадцатилетнего возраста.

Наличие малолетних детей корреспондирует предписанию, содержащемуся в части 3 ст. 60 УК РФ, согласно которому при назначении наказания суд обязан принять во внимание условия жизни семьи лица, виновного в совершении преступления. Однако для признания этого обстоятельства смягчающим необходимо участие виновного как в материальном содержании, так и в воспитании детей, не достигших четырнадцатилетнего возраста. Данное обстоятельство в качестве смягчающего может быть учтено как при назначении наказания женщинам, так и мужчинам, являющимся единственными кормильцами в семье.

Совершение преступления в силу стечения тяжелых жизненных обстоятельств либо по мотиву сострадания - это два самостоятельных обстоятельства, позволяющих суду смягчить наказание виновному. При этом под стечением тяжелых жизненных обстоятельств следует понимать совокупность негативных факторов, обусловивших совершение лицом преступного деяния. К таким обстоятельствам могут быть отнесены, например, тяжелое заболевание близкого человека и отсутствие средств, необходимых для его лечения, - при краже чужого имущества; тяжелое заболевание самого виновного или его близких - при хищении наркотических средств; неблагоприятные жилищные условия - при даче взятки и т.д.

Мотив сострадания предполагает совершение преступления из жалости к потерпевшему. В качестве примера здесь можно привести эвтаназию, когда лицо из гуманных побуждений намеренно лишает жизни человека, страдающего тяжелой неизлечимой болезнью или претерпевающего непереносимые физические страдания.

Совершение преступления в результате физического или психического принуждения либо в силу материальной, служебной или иной зависимости также отнесены законодателем к числу обстоятельств, смягчающих наказание. При этом важно иметь в виду, что при наличии физического или психического принуждения суд может учесть это обстоятельство как смягчающее наказание лишь в том случае, если будет установлено, что виновный мог и обладал реальной возможностью оказать сопротивление, однако по тем или иным причинам не сделал этого. В том случае, если лицо в силу оказанного на него физического воздействия не могло руководить своими действиями (бездействием), необходимо руководствоваться ст. 40 УК РФ, согласно которой причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате такого принуждения преступлением не является.

Принуждение может быть двух видов - физическое и психическое. При этом физическим принуждением является такое воздействие на человека, которое связано с причинением телесных повреждений, незаконным лишением свободы и т.д. Психическое принуждение может выражаться в угрозе причинения таких повреждений, шантаже, а также распространении информации, позорящей и унижающей человеческое достоинство виновного, и т.д. Более того, в последнее время все чаще используются различные способы оказания воздействия на психику человека путем использования наркотических средств или психотропных веществ, а также звуковых высокочастотных генераторов, гипноза и т.д. В связи с этим перед судом встает задача, связанная с привлечением необходимых специалистов, чьи познания помогли бы внести ясность в разрешение вопроса относительно того, способен ли был виновный в силу оказанного на него психического воздействия руководить своими действиями (бездействием) на момент совершения преступления.

Совершение преступления в силу материальной, служебной или иной зависимости как обстоятельство, смягчающее наказание, может иметь место в том случае, если преступление совершается виновным по настоянию другого лица. При этом закон выделяет следующие виды зависимости: материальную, служебную и иную.

Материальная зависимость предполагает зависимость виновного от лица, у которого он, например, находится на иждивении или в квартире которого он проживает за неимением собственной жилплощади. Служебная зависимость основана на принципе субординации, то есть власти - подчинении между людьми в связи с осуществлением ими совместной деятельности. Под иной зависимостью следует понимать любую зависимость виновного от лица, которое может оказать существенное влияние на его материальное и моральное состояние в случае отказа от совершения преступления. При этом важно иметь в виду, что при любой зависимости виновный совершает преступление по настоянию другого лица, стараясь тем самым избежать неблагоприятных для себя последствий со стороны принуждающего. Так, например, из-за боязни быть выселенным из квартиры лицо соглашается совершить тайное хищение чужого имущества. В качестве служебной зависимости можно привести пример, когда руководитель учреждения принуждает бухгалтера к подделке документов с целью сокрытия хищения денежных средств, угрожая последнему в случае неподчинения увольнением с работы. Иная зависимость может возникать в случае принуждения свидетеля к даче заведомо ложных показаний со стороны следователя, при вовлечении виновного в совершение преступления под угрозой разглашения в отношении него нежелательной информации и т.д.

Статьи 37 - 42 УК РФ исключают уголовную ответственность за правомерные действия лица в условиях необходимой обороны, задержания лица, совершившего преступление, крайней необходимости, обоснованного риска, исполнения приказа или распоряжения. При нарушении критериев правомерности лицо подлежит уголовной ответственности, однако вышеуказанные обстоятельства могут быть учтены судом как смягчающие наказание. Если же какое-либо из этих обстоятельств указано в статье Особенной части УК РФ (например, ст. 114 УК РФ - причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление), то оно уже не может рассматриваться как обстоятельство, смягчающее наказание. Это связано с тем, что законодатель уже учел его при определении санкции за совершенное преступление.

Противоправное или аморальное поведение потерпевшего, явившееся поводом для преступления, также введено законодателем в качестве обстоятельства, смягчающего наказание. Выделение виктимологического аспекта в данном случае представляется нам достаточно важным, поскольку, если бы жертва своими действиями не спровоцировала совершение в отношении себя противоправных действий со стороны виновного, их можно было бы избежать. Более того, в подобной ситуации суд должен быть уверен в том, что факт противоправного или аморального поведения потерпевшего действительно имел место. В противном случае вряд ли можно ставить вопрос о смягчении наказания виновному. При этом под противоправным поведением потерпевшего понимаются такие действия, которые нарушают те или иные юридические нормы (уголовно-правовые, административно-правовые, гражданско-правовые и т.д.). Аморальным же считается такое поведение, которое является безнравственным и нарушает правила поведения в обществе.

К числу смягчающих наказание отнесены также обстоятельства, позволяющие существенно облегчить раскрытие совершенного преступления. Среди них: явка с повинной, активное способствование раскрытию преступления, изобличению других соучастников преступления и розыску имущества, добытого в результате преступления.

Согласно ст. 142 УПК РФ явка с повинной - это добровольное сообщение лица о совершенном им преступлении. При этом под сообщением понимается письменное или устное изложение лицом сведений о факте и обстоятельствах совершенного им преступления или его подготовке, тогда как признак добровольности свидетельствует о том, что данное решение принято лицом самостоятельно, а не по принуждению. В то же время, если виновный заявляет о совершенном им преступлении, заведомо зная о своем разоблачении, явка с повинной не может быть признана в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, поскольку в данном случае виновный действовал по расчету, а не из чистосердечных побуждений.

Активное способствование раскрытию преступления выражается в том, что виновный предоставляет органам предварительного расследования ранее неизвестную им информацию о преступлении (например, указывает на место сокрытия трупа и орудий преступления, помогает в организации и проведении следственных действий и т.д.).

Изобличение виновным других участников преступления и помощь в розыске имущества, добытого в результате совершения преступления, также являются обстоятельствами, смягчающими наказание, поскольку способствуют всестороннему и быстрому раскрытию преступного деяния.

Оказание медицинской и иной помощи потерпевшему непосредственно после совершения преступления, добровольное возмещение имущественного ущерба или морального вреда, а также иные действия, направленные на заглаживание вреда, тоже в свою очередь свидетельствуют о меньшей общественной опасности виновного. Вместе с тем важно отметить, что оказание виновным помощи потерпевшему после совершения преступления не является добровольным отказом от продолжения преступных действий, поскольку в этом случае преступление уже совершено и виновный лишь пытается предотвратить или смягчить те общественно опасные последствия, которые могут наступить в результате его противоправных действий.

Добровольное возмещение потерпевшему имущественного ущерба или морального вреда предполагает такие действия виновного, как возвращение похищенного имущества его владельцу, восстановление прежнего состояния поврежденной вещи, принесение потерпевшему публичного извинения за нанесенное ему оскорбление и т.д. Помимо этого, виновный может проявить активность и в устранении физического вреда путем оказания материальной помощи, необходимой потерпевшему для устранения причиненных ему в результате преступления телесных повреждений.

В законе прямо указано на то, что перечень обстоятельств, смягчающих наказание, не является исчерпывающим. Это означает, что суд по своему усмотрению вправе признать в качестве таковых и любые иные обстоятельства, например, слабое состояние здоровья или особые заслуги перед отечеством, занятие благотворительностью и т.д. При этом, если суд приходит к выводу о наличии смягчающих обстоятельств и ссылается на них в приговоре, виновному уже не может быть назначено максимальное наказание, предусмотренное за совершенное им преступление.

Закрепление этой нормы, на наш взгляд, обусловлено стремлением законодателя таким образом вызвать у лиц, совершивших преступление, стимул к уменьшению тяжести общественно опасных последствий преступного деяния, а также активному способствованию правоохранительным органам в раскрытии преступления и возмещению причиненного потерпевшему вреда. Однако при этом нельзя не отметить, что принятие судом решения о применении ст. 62 УК РФ возможно лишь в том случае, если будет установлено отсутствие отягчающих обстоятельств, предусмотренных ст. 63 УК РФ.

Если санкция носит альтернативный характер, то назначение наказания в виде трех четвертей опять же должно осуществляться исходя из максимальных размеров и срока наиболее строгого вида наказания, в то время как менее строгий вид наказания может быть назначен в размере полной санкции.

2.3 Значение смягчающих и отягчающих обстоятельств в определении меры уголовной ответственности и наказания

Для законодательной практики последних лет характерно все более активное использование квалифицирующих и привилегирующих признаков составов преступлений для дифференциации ответственности и наказания. Увеличивается их удельный вес, уточняются формулировки при расширении повторяемости признаков, унифицируется терминология, совершенствуются правовые конструкции как средства законодательной техники. При этом под квалифицирующими признаками состава преступления понимаются указанные в законе характерные для части преступлений соответствующего вида существенные обстоятельства, отражающие типовую, значительно измененную в сравнении с основным составом преступления степень общественной опасности совершенного деяния и личности виновного, что отражается в законодательной оценке содеянного и определении меры ответственности.

Общим у обстоятельств смягчающих и отягчающих наказание является их одинаковая направленность в сторону снижения или повышения меры уголовной ответственности и наказания. При этом одну из проблем соотношения обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание, указанных в Общей части, и специальных обстоятельств (в частности, квалифицирующих) в Особенной части УК РФ представляет использование законом различных лексических средств для обозначения аналогичных понятий.

Так, пунктом "к" ч. 1 ст. 63 УК РФ предусмотрено в качестве отягчающего обстоятельства совершение преступления "с применением физического или психического принуждения", а при конструировании ряда составов в качестве квалифицирующего признака указано совершение преступления "с применением насилия или угрозы его применения" (ч. 3 ст. 150 УК РФ), "либо с угрозой его применения" (п. "а" ч. 2 ст. 141 УК РФ, ч. 2 ст. 330 УК РФ). Слова "насилие" и "принуждение", в сущности, - синонимы, а угроза применения насилия является формой психического принуждения.

Следствием того, что в Общей и Особенной частях УК РФ используются различные лексические средства для обозначения, в сущности, одного и того же понятия, могут явиться ошибки в правоприменительной практике, когда имеет место повторный учет одного и того же по содержанию отягчающего обстоятельства.

Так, судебные коллегии Верховного Суда Российской Федерации неоднократно отмечали неправильность применения такого квалифицирующего признака, как "корыстные побуждения" при совершении насильственных посягательств на собственность. Например, Ж. и К. наряду с другими преступлениями были признаны судом виновными в покушении на умышленное убийство, сопряженное с разбоем, совершенное группой лиц по предварительному сговору из корыстных побуждений. Рассмотрев материалы дела в кассационном порядке, Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации приговор изменила, исключив из него указание об осуждении этих лиц по признаку "из корыстных побуждений" (п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ) в связи с тем, что квалифицирующий признак убийства, "сопряженного с разбоем", предполагает корыстный мотив совершения данного преступления и дополнительная квалификация по признаку, указанному в том же пункте "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, является излишней.

Аналогичные решения выносились судами и в иные годы.

Неоднократные повторения судами приведенной модели применения квалифицирующего признака, несмотря на указание Верховного Суда Российской Федерации на их ошибочность, наводит на мысль об убежденности судей в том, что при квалификации деяния допустимо указание на близкие, но не совпадающие полностью признаки, если законодатель считает возможным их называть в одном пункте перечня квалифицирующих убийство обстоятельств (п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ): убийство из корыстных побуждений, а равно сопряженное с разбоем.

Совокупность норм, составляющих субинститут обстоятельств, смягчающих наказание, включает круг типичных обстоятельств, относящихся к преступлению, существенно снижающих общественную опасность деяния и (или) личности преступника и в связи с этим регулирующих вопросы смягчения наказания, назначаемого виновному. Некоторые смягчающие обстоятельства могут сопутствовать самым различным преступлениям и в этом смысле могут рассматриваться как типовые. Поэтому они закрепляются в Общей части УК РФ. Совокупность норм, предусматривающих обстоятельства, смягчающие наказание, и условия их применения образуют видовой институт уголовного права, являющийся неотъемлемой составной частью более общего - родового института назначения наказания.

Последовательная классификация этих обстоятельств затруднена ввиду отсутствия единого критерия деления. Но анализ различных особенностей смягчающих обстоятельств позволяет разделить их по основанию - силе влияния на определение наказания, при этом выделяя: 1) основные (типовые), 2) особо смягчающие и 3) исключительные смягчающие обстоятельства.

К основным смягчающим наказание обстоятельствам, указанным в УК РФ, могут быть отнесены следующие:

1) совершение преступления вследствие случайного стечения обстоятельств;

2) несовершеннолетие виновного;

3) беременность виновной;

4) наличие малолетних детей и иждивенцев у виновного при реальной заботе о них;

5) совершение преступления в силу стечения тяжелых жизненных обстоятельств либо по мотиву сострадания;

6) совершение преступления в результате физического или психического принуждения либо в силу материальной, служебной или иной зависимости;

7) противоправность или аморальность поведения потерпевшего, явившиеся поводом для совершения преступления.

Особо смягчающими обстоятельствами могут быть признаны:

1) явка с повинной, активное способствование раскрытию преступления, изобличению других соучастников преступления и розыску имущества, добытого в результате преступления;

2) оказание доврачебной, медицинской и иной помощи потерпевшему непосредственно после совершения преступления, добровольное возмещение имущественного ущерба и морального вреда, причиненных в результате преступления, иные действия, направленные на заглаживание вреда, причиненного потерпевшему.

Исключительными смягчающими обстоятельствами могут быть признаны:

1) совершение преступления при нарушении условий правомерности необходимой обороны; задержание лица, совершившего преступление; крайняя необходимость, обоснованный риск, исполнение приказа или распоряжения;

2) исключительная противоправность поведения потерпевшего (насилие, издевательство, тяжкое оскорбление (ст. 107 УК РФ), явившаяся поводом для совершения преступления. Закон не конкретизирует признаки исключительности смягчающего обстоятельства, обращая внимание судьи лишь на некоторые направления, подлежащие анализу и оценке: мотивы преступления, роль виновного при соучастии, его поведение во время или после совершения преступления, активное содействие раскрытию преступления. Основной общий критерий для установления исключительности: наличие этого обстоятельства должно существенно уменьшать общественную опасность преступления. Законодатель предоставляет судье право признавать исключительными как отдельные смягчающие обстоятельства, так и их совокупность, если они отвечают этому критерию.

Закон только называет определенные обстоятельства смягчающими, не раскрывая их конкретного содержания, придавая тем самым оценочный характер этим обстоятельствам. Отсюда многочисленные ошибки в использовании формул уголовного законодательства, определяющих условия применения норм УК РФ, называющих те или иные конкретные обстоятельства смягчающими.

Игнорирование судом этих обстоятельств при назначении наказания может иметь своим последствием его явную несправедливость. В частности, без должного учета данных о личности виновных Дзержинский городской суд Нижегородской области, осудив И. и Р. по п. п. "а", "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ к двум годам лишения свободы, не в полной мере учел следующие обстоятельства: совершение ими преступления в возрасте 14 лет, то, что обе виновные ранее не были осуждены, на комиссии по делам несовершеннолетних не обсуждались, характеризовались положительно, реальный ущерб от кражи был незначительным (составил 165 руб.), а часть ущерба была возмещена. В связи с этим представитель потерпевшей просила не лишать осужденных свободы. С учетом изложенного Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, имея в виду п. "б" ст. 61 УК РФ, приговор изменила, применив ст. 73 УК РФ и определив назначенное И. и Р. наказание как условное с испытательным сроком два года.

Вместе с тем неназванные в ст. 61 УК РФ обстоятельства могут быть признаны смягчающими, если они соответствуют установленным законом общим началам назначения наказания и принципу гуманизма. Например, исключение вредных последствий осуждения виновного для условий жизни его семьи. В связи с этим в судебной практике возник вопрос о полноте учета смягчающих наказание обстоятельств по делу Астапова.

Лефортовским районным судом г. Москвы 24 декабря 2001 г. Астапов был осужден по ч. 1 ст. 111 УК РФ к трем годам лишения свободы.

24 сентября 2001 г. он во время ссоры с Шилиным из неприязни нанес ему неустановленным предметом два удара по голове, от которых Шилин упал и потерял сознание, после чего Астапов продолжал его избивать, в результате чего причинил ему открытый перелом обеих костей левой голени, относящийся к повреждениям, повлекшим тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, закрытую черепно-мозговую травму, ушибленные раны головы, являющиеся повреждениями, расцененными как легкий вред здоровью.

Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда приговор изменила: смягчила назначенное Астапову наказание до двух лет лишения свободы. Заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации в протесте поставил вопрос об изменении судебных решений и применении ст. 73 УК РФ.

Президиум Московского городского суда протест удовлетворил, указав следующее. Вина Астапова в совершении преступления доказана, его действиям дана правильная юридическая оценка. Вместе с тем судебные решения подлежат изменению в части назначенного Астапову наказания. В соответствии со ст. 60 УК РФ при назначении наказания суд обязан учитывать характер и степень общественной опасности преступления и личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи.

Назначая Астапову наказание, суд в приговоре указал, что, учитывая характер и степень общественной опасности содеянного, конкретные обстоятельства совершенного преступления, Астапову должно быть назначено наказание в виде реального лишения свободы. В то же время в качестве смягчающих обстоятельств суд учел, что Астапов впервые привлекался к уголовной ответственности, признал себя виновным, загладил причиненный потерпевшему вред, администрацией с места работы и своей женой характеризовался с положительной стороны, имел на иждивении двоих несовершеннолетних детей от первого брака и от второго брака малолетнего ребенка, принял во внимание плохое состояние здоровья его жены, с которой он хотя и не проживает, но оказывает ей материальную помощь. Поэтому суд счел возможным назначить Астапову минимально возможное наказание в пределах санкции ч. 1 ст. 111 УК РФ, не усмотрев оснований для применения ст. ст. 64 и 73 УК РФ. Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда, смягчив Астапову наказание до двух лет лишения свободы, также не усмотрела оснований для применения к нему условного осуждения.

Однако президиум Московского городского суда в соответствии с протестом заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации признал, что суд первой инстанции не учел смягчающие наказание обстоятельства в достаточной мере.

Как видно из материалов дела, в частности из характеристики, представленной с места работы осужденного, он характеризуется положительно как трудолюбивый, дисциплинированный, коммуникабельный, ответственный человек, по месту жительства нареканий не имел, на его иждивении находятся трое малолетних детей; он оказывает материальную помощь больной жене.

Потерпевший Шилин в кассационной жалобе также просил об изменении приговора и применении к Астапову условного осуждения, ссылаясь на то, что он, Шилин, сам спровоцировал конфликт, оскорбив Астапова и его родных. Осужденный осознал свою вину, и он его простил, так как тот возместил ему расходы на лечение и моральный вред в размере 10 тыс. долларов США.

Президиум Московского городского суда решил, что изложенные обстоятельства свидетельствовали о том, что исправление Астапова возможно без применения к нему реальной меры наказания и применил к нему условное осуждение на основании ст. 73 УК РФ.

Как известно, наличие малолетних детей у виновного в качестве смягчающего обстоятельства в уголовном законе указано впервые. Обусловлено это прежде всего необходимостью обеспечения физического и нравственного развития детей в полноценной семье. По смыслу закона это обстоятельство может быть учтено как смягчающее наказание только в том случае, когда преступление совершено женщиной или мужчиной, имеющими малолетних детей (не достигших четырнадцатилетнего возраста) и реально исполняющими свои родительские обязанности по их воспитанию, проявляющими заботу о них или являющимися единственными, основными кормильцами на момент назначения наказания. Представляется, что указанное обстоятельство может быть в известной мере учтено и при наличии у виновного одного малолетнего ребенка при действительном участии лица в его воспитании и материальном обеспечении.

Исследования практики применения судами законодательства о смягчающих наказание обстоятельствах показали, что указанные в законе смягчающие обстоятельства в ряде регионов учитывались судами примерно в 20% рассмотренных дел и по 65% уголовных дел суды учитывали смягчающие обстоятельства, не указанные в законе. При этом в качестве смягчающих судами учитывались такие не указанные в законе обстоятельства, как: совершение преступления впервые (ранее лицо несудимо, к уголовной ответственности не привлекалось), положительная характеристика виновного, чистосердечное раскаяние, наличие нетрудоспособных иждивенцев, наличие соматического или психического заболевания, инвалидность I и II группы.

Эта практика обусловлена следованием судами принципу гуманизма и подтверждает немаловажное значение широкого спектра учитываемых ими смягчающих обстоятельств в определении мер наказания лицам, признанным виновными в совершении преступлений. Очевидно, что использование в полной мере механизма смягчающих обстоятельств при назначении наказания может служить дальнейшей гуманизации применения норм уголовного права, реформа которого осуществляется в настоящее время при его обновлении.

Изучение судебной практики по применению норм Уголовного кодекса Российской Федерации, регулирующих режим смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств, при избрании их конкретных видов из установленных законом перечней и определении размеров кары, показывает, что расхождения во мнениях судов первой инстанции и кассационных, надзорных инстанций по поводу правомерности установления тех или иных обстоятельств в значительном числе случаев касается понимания природы этих обстоятельств и оценки их значения по конкретным делам.

Именно по причине неправильного применения материального уголовного закона в этой сфере вышестоящие суды во многих случаях отменяют и изменяют приговоры судов первой инстанции.

Признание наличия в конкретном деле смягчающих обстоятельств должно сочетаться с правильной оценкой степени общественной опасности совершенного деяния при назначении наказания.

Так, представляют интерес соображения Верховного Суда Российской Федерации по делу Валиянова, по которому Судебная коллегия по уголовным делам отменила приговор вследствие мягкости назначенного наказания как не соответствовавшего тяжести преступления и личности осужденного.

По приговору Верховного Суда Республики Башкортостан от 3 августа 2001 г. Валиянов осужден по ч. 2 ст. 318 УК РФ к пяти годам лишения свободы, на основании ст. 73 УК РФ - условно, с испытательным сроком четыре года. Он признан виновным в умышленном применении насилия, опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти Зверева в связи с исполнением последним своих должностных обязанностей.

Судом было установлено, что Валиянов, управлявший транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения, был задержан инспектором дорожно-патрульной службы Зверевым. С целью избежать наказания Валиянов самовольно вытащил ключи из замка зажигания автомашины, на которой инспектор доставлял его для медицинского освидетельствования, после чего стал руками душить последнего, вытолкнул из салона автомашины, нанес удары по голове и другим частям тела руками и булыжником, причинив своими действиями потерпевшему легкий вред с кратковременным расстройством здоровья, а затем, увидев, что тот начал терять сознание, забрал у него свои документы и на автомашине скрылся с места преступления.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 18 октября 2001 г., рассмотрев дело по кассационной жалобе потерпевшего на мягкость наказания, приговор отменила, а дело направила на новое судебное рассмотрение, указав следующее.

При назначении наказания Валиянову суд первой инстанции отягчающих его вину обстоятельств не усмотрел, но принял во внимание его молодой возраст, первую судимость, фактическое признание вины, раскаяние в содеянном, положительные характеристики, посчитал возможным его исправление и перевоспитание без изоляции от общества и в соответствии со ст. 73 УК РФ назначил ему условную меру наказания. Названные смягчающие обстоятельства не предусмотрены законом и, очевидно, Верховный Суд Республики Башкортостан решил воспользоваться правом на учет в качестве смягчающих обстоятельств иных, не предусмотренных ч. 1 ст. 61 УК РФ обстоятельств.

Однако Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев приговор и материалы дела, сочла, что суд первой инстанции при назначении осужденному наказания не в полной мере выполнил требования ст. 60 УК РФ, в соответствии с которой при назначении наказания должны учитываться характер и степень общественной опасности преступления и личность виновного, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного. Суд не учел в должной мере, что действия Валиянова были направлены против представителя власти во время исполнения им своих служебных обязанностей, и не оценил повышенную степень общественной опасности содеянного. Помимо указанного Судебной коллегией отягчающего ответственность виновного обстоятельства следует отметить, что примененное насилие имело явно жестокий характер (удары булыжником по голове) и могло иметь более серьезные последствия для здоровья потерпевшего.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации признала доводы кассационной жалобы потерпевшего о несправедливости назначенного осужденному наказания обоснованными, а приговор - незаконным. С учетом изложенного приговор был отменен, а дело направлено на новое рассмотрение.

Некоторым смягчающим обстоятельствам законодатель придает приоритетное значение. В частности, признание важности оказания содействия осуществлению правосудия нашло свое отражение в учреждении особого режима признания такого смягчающего наказание обстоятельства, как явка с повинной, и отражение этого факта в приговоре, установленное законом в ст. 62 УК РФ. Следует отметить, что ошибочность оценки судьями этого обстоятельства встречается еще часто. На факты необоснованного отказа судей признавать явку с повинной смягчающим наказание обстоятельством неоднократно указывал Верховный Суд Российской Федерации в своей кассационной и надзорной практике.

Так, Пролетарским районным судом г. Саранска 2 октября 2000 г. Чернавин был осужден по ч. 2 ст. 264 УК РФ и ст. 265 УК РФ к шести годам лишения свободы с лишением права управлять транспортными средствами сроком на три года. Он признан виновным в нарушении правил дорожного движения при управлении транспортным средством, повлекшим по неосторожности смерть несовершеннолетнего Жирнова и в оставлении места дорожно-транспортного происшествия после наступления смерти потерпевшего. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Мордовия приговор изменила: исключила указание в качестве отягчающих наказание обстоятельств погашенную судимость Чернавина и наступление по делу тяжких последствий (смерть потерпевшего), наказание снизила до пяти лет и пяти месяцев лишения свободы, оставив дополнительное наказание - лишение права управлять транспортными средствами.

Заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации в протесте поставил вопрос об изменении приговора. Протест рассматривался в Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, которая 16 ноября 2001 г. протест удовлетворила, указав следующее.

Чернавин 12 ноября 1999 г. добровольно явился в УГИБДД с повинной и объяснил, что 6 ноября 1999 г., управляя личным автомобилем "Волга", совершил наезд на пешехода и скрылся с места дорожно-транспортного происшествия.

Суд указал в приговоре, что Чернавин явился с повинной, однако не признал это обстоятельством, смягчающим наказание, обосновав свое решение тем, что в материалах дела имеется рапорт об установлении вещественного доказательства - автомашины ГАЗ-3110 № А 345 КХ, принадлежащей Чернавину, пояснение Чернавиной И. (жены осужденного) от 9 ноября того же года с распиской в получении повестки Чернавину на имя Чернавина, а также ориентировка по розыску и задержанию автомобиля "Волга2, явка Чернавина с повинной, датированная 12 ноября, т.е., по мнению суда, ему должно было быть известно, что его разыскивали.

Как указала Судебная коллегия, по смыслу закона при решении вопроса о том, имело ли место такое смягчающее наказание обстоятельство, как явка с повинной, суды должны проверять добровольность написания заявления, поданного в органы расследования или сообщения о преступлении, сделанного виновным должностным лицам органа расследования, и не связано ли это с тем, что лицо было задержано в качестве подозреваемого и подтвердило свое участие в совершении преступления. По данному делу проводились следственные действия, но до явки с повинной самого Чернавина не было никаких данных, свидетельствующих о том, что именно он совершил наезд на потерпевшего. При таких обстоятельствах вывод суда о том, что явка с повинной Чернавина не может быть признана обстоятельством, смягчающим наказание, противоречит, по мнению Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, материалам дела.

Поскольку по делу не были установлены обстоятельства, отягчающие наказание, то в соответствии со ст. 62 УК РФ срок назначенного Чернавину наказания не может превышать трех четвертей максимального срока, предусмотренного ч. 2 ст. 264 УК РФ. С учетом изложенного Судебная коллегия смягчила наказание Чернавину по ч. 2 ст. 264 УК РФ с четырех лет и пяти месяцев лишения свободы до трех лет лишения свободы с лишением права управлять транспортными средствами на три года.

Следует напомнить, что явка с повинной как смягчающее наказание обстоятельство указывается в п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ в комплексе с такими действиями, как активное способствование раскрытию преступления, изобличение других соучастников преступления и розыск имущества, добытого в результате преступления. Однако использование этой законодательной конструкции не означает, что явка с повинной не имеет самостоятельного значения как смягчающее обстоятельство и может применяться лишь в сочетании с иными условиями и требованиями, названными в указанной норме закона.

Так, суд первой инстанции в приговоре в отношении Н., обвиненной в убийстве и краже, указал, что она не способствовала активно раскрытию преступления, а, наоборот, старалась скрыть его, заявление о явке с повинной написала уже после задержания ее сотрудниками милиции и проведения с ней беседы, т.е. заявление было вынужденным и не свидетельствовало о ее раскаянии в содеянном.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации не согласился с данными выводами, мотивировав свое решение следующими соображениями. Согласно закону при наличии смягчающих наказание обстоятельств, предусмотренных п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ, и при отсутствии отягчающих наказание обстоятельств суд должен смягчить наказание в пределах, предусмотренных ст. 62 УК РФ. При этом закон не считает активное способствование раскрытию преступления обязательным условием для признания явки с повинной смягчающим обстоятельством. Из материалов дела видно, что явка с повинной Н. оформлена надлежащим образом. Она сообщила о совершенном ею убийстве потерпевшего, указав способ убийства, его мотивы. Явка с повинной согласно протоколу оформлена в 18 час., а задержание Н. проведено в 20 час. того же дня. Таким образом, именно явка с повинной послужила основанием подозревать Н. в убийстве. Каких-либо иных данных, свидетельствующих о ее недобровольном признании, в деле не имеется. Суд признал, что обстоятельства, отягчающие наказание, в деле отсутствуют. С учетом изложенного наказание Н. подлежит назначению в соответствии со ст. 62 УК РФ.

Ошибочное решение об отсутствии правомерной явки с повинной как правило - следствие неправильной оценки процессуального положения лица, заявляющего о явке с повинной, когда суд ставит под сомнение добровольность этого акта ввиду начала производства по уголовному делу. Примечательно, что снижение наказания и применение правила об учете явки с повинной может иметь место и в случае применения норм об обратной силе уголовного закона.

Так, Петрозаводским городским судом Республики Карелия 14 октября 1992 г. Хома был осужден по ст. 103 УК РСФСР к лишению свободы на 10 лет. Он был признан виновным в умышленном убийстве своей жены Веселовой 10 марта 1992 г. Определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Карелия приговор оставлен без изменения.

Заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации в протесте поставил вопрос об изменении приговора суда и определения судебной коллегии в части, касающейся наказания. Президиум Верховного Суда Республики Карелия 15 марта 2000 г. удовлетворил протест, указав следующее. Суд первой инстанции не признал сообщение Хомы работнику милиции о совершенном убийстве как явку с повинной (которая признается обстоятельством, смягчающим наказание), считая, что Хома уже подозревался виновным в пропаже Веселовой, задерживался работниками милиции, однако, не дождавшись вызова в кабинет начальника отдела милиции, сбежал.

Данный вывод суда президиум признал необоснованным. Как усматривается из материалов дела, 12 марта 1992 г. Хома выехал за пределы г. Петрозаводска, а 15 марта 1992 г. он явился к участковому инспектору милиции п. Рыбрека Прионежского района и добровольно сообщил о совершенном им убийстве Веселовой. При этом он подробно рассказал о мотивах и способе лишения жизни потерпевшей, указал местонахождение останков сожженного им трупа. На основании явки с повинной Хомы 16 марта 1992 г. было возбуждено уголовное дело. На протяжении всего предварительного следствия он признавал свою вину, давал подробные показания о мотивах и обстоятельствах убийства и места, куда он выбросил орудия преступления.

Тот факт, что Хома 12 марта 1992 г., не дождавшись вызова в кабинет начальника, ушел из отделения милиции, куда он был приглашен в числе других граждан для дачи объяснений об обстоятельствах исчезновения Веселовой, не может являться основанием для непризнания последующей явки с повинной смягчающим обстоятельством. Вывод суда о том, что в это время Хома уже подозревался виновным в пропаже потерпевшей и задерживался работниками милиции, противоречит материалам дела. В этот момент уголовное дело не было возбуждено.

Хома не был ни задержанным, ни подозреваемым. Достоверных данных, подтверждающих совершение убийства Веселовой, не имелось.

Следовательно, согласно п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ явка с повинной Хомы - это обстоятельство, смягчающее наказание. Обстоятельств, отягчающих наказание осужденного, суд не установил. В силу изложенного и в соответствии с требованиями ст. ст. 10, 62 УК РФ срок наказания Хомы не может превышать трех четвертей максимального срока наказания, предусмотренного ст. 103 УК РФ, т.е. семи лет шести месяцев лишения свободы, и поэтому президиум Верховного Суда Республики Карелия назначенное Хоме наказание смягчил и ввиду отбытия наказания его освободил.

Обобщение указанных и иных решений кассационных и надзорных инстанций судов позволяет считать признаками легальной явки с повинной добровольность, своевременность, отсутствие в деле отягчающих обстоятельств. Явка с повинной свидетельствует о том, что виновный добровольно заявляет о совершенном им преступлении с намерением понести за совершенное им преступление соответствующее наказание. Чистосердечное раскаяние здесь проявляется не только в момент явки, но и в процессе расследования дела. Это обстоятельство свидетельствует о меньшей опасности подозреваемого, о том, что он сделал первый шаг к исправлению, и с учетом этого должен решаться вопрос о назначении ему наказания.

Особое значение этого обстоятельства заключается в том, что закон устанавливает обязательность его учета при назначении наказания и смягчения его до уровня, указанного ст. 62 УК РФ. Однако еще нередки случаи, когда суд, установив наличие смягчающих обстоятельств, предусмотренных п. "и" ч. 1 ст. 61 УК РФ, при отсутствии отягчающих обстоятельств по делу, упускает из виду обязательность выполнения требования ст. 62 УК РФ назначать наказание, срок или размер которого не превышает трех четвертей максимального срока или размера наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ. Эта ошибка в применении уголовного закона представляет собой нарушение законности. Так, Президиум Верховного Суда Российской Федерации удовлетворил протест прокурора и смягчил наказание до трех четвертей максимального срока наказания в виде лишения свободы, предусмотренного ч. 2 ст. 105 УК РФ, т.е. до 15 лет по делу Марданова.

Явка с повинной свидетельствует о меньшей общественной опасности лица, заявившего о совершении преступления. Легальный режим явки с повинной и последующий обязательный учет такого поведения лица при назначении наказания представляет в сущности поощрительную норму, конкретное проявление предупредительной и воспитательной функции уголовного закона. наказание уголовный ответственность преступление

Ошибочное установление наличия или отсутствия квалифицирующих признаков состава преступления, как правило, связано с неправильным пониманием и применением норм, содержащих оценочные понятия. К числу квалифицирующих признаков составов, предусмотренных нормами Общей и Особенной частей УК РФ и содержащих оценочные понятия, вызывающие неединообразное понимание и применение в судебной практике, относятся: "организованная группа", "предварительный сговор", "особо активная роль", "состояние беспомощности", "особая жестокость". Уголовный закон не содержит определения этих понятий, не указывает, каким критериям должны соответствовать названные понятия. Поэтому их примерное содержание можно вывести из анализа тех составов, в которых они упоминаются. В связи с этим особый интерес вызывает позиция Верховного Суда Российской Федерации, который в своих решениях неоднократно обращается к анализу соответствующих спорных ситуаций и характерных особенностей нечетко формулируемых законодателем квалифицирующих понятий.

Так, действия осужденных Мальского и Панарина необоснованно были квалифицированы как убийство двух лиц по предварительному сговору группой лиц при следующих обстоятельствах. Мальский и Панарин, распределив между собой роли, договорились убить П. и Г. С этой целью они зашли на кухню, где спали потерпевшие, и Мальский задушил П., а Панарин одновременно - Г. Позднее Мальский угрожал убийством своей сестре, знавшей о совершенном преступлении, чтобы она никому не сообщила о случившемся. Суд первой инстанции квалифицировал действия Мальского по п. п. "а", "в", "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ и ст. 119 УК РФ, а Панарина - по п. п. "а", "в", "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Кассационная инстанция приговор изменила, исключив осуждение Мальского и Панарина по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии), в остальном оставила приговор без изменения. Надзорная инстанция переквалифицировала действия осужденных с п. п. "а", "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство двух лиц, совершенное группой лиц по предварительному сговору) на ч. 1 ст. 105 УК РФ (убийство без отягчающих обстоятельств) по следующим основаниям.

Согласно ч. 2 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления. В соответствии с ч. 2 ст. 33 УК РФ исполнителем признается лицо, непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами. В данном случае, как установлено судом, Мальский один убил П., а Панарин в это же время совершил убийство Г., что исключает квалификацию их действий по п. п. "а", "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Поскольку каждый из осужденных совершил убийство потерпевшего из личной неприязни, их действия должны были квалифицироваться по ч. 1 ст. 105 УК РФ как умышленное причинение смерти другому человеку.

Разграничение понятий квалифицирующих признаков совершения преступления "группой лиц по предварительному сговору" и "организованной группой" требует правильного анализа всей совокупности обстоятельств, характеризующих как объективную, так и субъективную сторону состава преступления по конкретному делу.

В частности, не всякая совместность в совершении преступления образует квалифицирующий признак "совершения преступления группой лиц по предварительному сговору".

По приговору Богородского городского суда Нижегородской области Соколов, Корытов и Кубонин были признаны виновными по п. "б" ч. 3 ст. 161 УК РФ. Как указала Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, выводы суда о том, что, проведя подготовку к совершению грабежа, а также скрыв похищенное и уничтожив сумку и куртку, в которой совершил преступление Соколов, все осужденные приняли участие в открытом хищении по предварительному сговору группой лиц, ошибочны по следующим основаниям.

По смыслу закона под хищением, совершенным группой лиц по предварительному сговору, следует понимать такое хищение, в котором участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении и совершившие это преступление. На основании ч. 2 ст. 33 УК РФ исполнителем признается, в частности, лицо, непосредственно совершившее преступление. Как установлено судом, открыто завладел чужим имуществом один Соколов. Кубонин и Корытов на месте преступления не присутствовали, а дожидались Соколова в автомобиле, чтобы скрыться с ним после совершения преступления. Следовательно, Кубонин и Корытов были пособниками, а не соисполнителями, на основании чего их действия были переквалифицированы на ч. 5 ст. 33, п. "б" ч. 3 ст. 161 УК РФ, предусматривающие ответственность за пособничество в грабеже, совершенном в крупном размере. Квалифицирующий признак - совершение грабежа группой лиц по предварительному сговору - Судебной коллегией по уголовным делам был исключен из приговора.

3. Особенности квалификации деяний при наличии обстоятельств смягчающих или отягчающих наказание

3.1 Обстоятельства, смягчающие наказание, не указанные в законе

Наряду с обстоятельствами, указанными в законе, суды достаточно интенсивно применяют обстоятельства, смягчающие наказание, не указанные в законе. Подобное возможно благодаря правилу ч. 2 ст. 61 УК РФ, призванному обеспечивать соблюдение принципов справедливости и индивидуализации наказания. Например, В.С. Минская по этому поводу отмечает, что "как бы мы ни пытались продлить имеющийся в законе перечень смягчающих обстоятельств, он никогда не может стать исчерпывающим, так как сочетания определенных признаков конкретного преступления, личности виновного и других обстоятельств настолько индивидуальны, специфичны и вместе с тем многообразны, что их невозможно вписать в определенную схему". В то же время по некоторым уголовным делам можно столкнуться с ситуацией, когда отдельные смягчающие обстоятельства вызывают сомнения. Именно поэтому упомянутая позиция представляется нам не совсем верной. Действительно, описать всю совокупность отдельных конкретных факторов немыслимо, но "вписать их в определенную схему" не только возможно, но и необходимо. Связано это прежде всего с тем, что существующее в настоящее время положение дел характеризуется полным отсутствием каких-либо правил отнесения конкретного фактора к обстоятельствам, смягчающим наказание, что нередко приводит к ошибкам в учете последних.

Правомерна только такая практика, когда смягчающими признаются те обстоятельства, которые связаны с общественной опасностью объектов назначения наказания. Для этого суд должен решить вопрос о влиянии конкретного фактора либо на общественную опасность преступления, либо на общественную опасность личности виновного, а также определить степень данного влияния. Оценивать факторы необходимо по тем же правилам, что предусмотрены для оценки обстоятельств, смягчающих наказание, закрепленных в законе, в зависимости от того, на общественную опасность какого объекта назначения наказания они влияют. Подобное решение проблемы позволит вписывать любые различающиеся по внутреннему содержанию факторы в единую схему смягчающих наказание обстоятельств либо их относить к характеристикам общественной опасности личности виновного.