Проблемы применения иных мер государственного принуждения в уголовном судопроизводстве России

Суть равенства прав перед законом и судом сводится к тому, что суды не отдают предпочтения каким-либо органам, лицам, участвующими в деле в качестве стороны, по признакам их государственной, социальной или иной принадлежности (ч. 2 ст. 7 Закона «О судебной системе Российской Федерации»). Складывается впечатление, что здесь как раз и отдано предпочтение обвиняемому. На наш взгляд, это противоречит Конституции РФ, в частности, ст. 19, которая утверждает: «Все равны перед законом и судом» [81, С. 48].

Приведенные суждения, несмотря на их эмоциональность, недостаточно аргументированы. Во-первых, в соответствии с примечанием к ст. 308 УК РФ лицо не подлежит уголовной ответственности за отказ от дачи показаний против себя самого, своего супруга или своих близких родственников. Во-вторых, применительно к анализируемой ситуации уголовное судопроизводство начинается и осуществляется в связи с совершением преступления в отношении потерпевшего в целях защиты его прав и законных интересов, восстановления его имущественного положения и компенсации причиненного преступлением вреда. Отказ потерпевшего от дачи показаний либо дача заведомо ложных показаний препятствуют ведению производства по уголовному делу, оказывают негативное влияние на деятельность органов расследования, прокуратуры, суда по объективному и всестороннему исследованию его материалов, их рассмотрению и разрешению. В силу публичности уголовного процесса подобные деяния расцениваются, и вполне обоснованно, как противодействие получению доказательств, уголовному судопроизводству, правосудию. «Потерпевший - лицо, заинтересованное в том, как будет наказан преступник и взыскан причиненный преступлением ущерб. Этот интерес, - правильно отмечает А.С. Горелик, - не дает потерпевшему право искажать факты, поэтому закон обязывает его давать правдивые показания, угрожая в противном случае ответственностью по ст. 307 УК РФ наравне со свидетелем» [30, С. 68].

В-третьих, обвиняемый и потерпевший имеют в уголовном процессе различные, прямо противоположные интересы. Соответственно, их правовое положение, процессуальные права и обязанности изначально не могут быть одинаковыми, не могут полностью совпадать. Уголовно-процессуальное законодательство в равной степени призвано гарантировать защиту личности, ее прав и свобод независимо от преследуемых ею в уголовном судопроизводстве интересов. Вместе с тем оно не может наделить всех участников уголовного процесса одними и теми же правами и возложить на них одинаковые процессуальные обязанности. Как видим, вполне объяснимы и объективные различия в процессуальном положении обвиняемого и потерпевшего, которые обусловливают и адекватные способы обеспечения гарантированных им прав, исполнения возложенных на них законом обязанностей [18, С. 92].

2 Анализ содержания ст. 310 УК РФ «Разглашение данных предварительного расследования», практики ее применения, позволяет поставить вопрос о декриминализации действий, состоящих в разглашении данных предварительного расследования и установлении за них административной ответственности.

Во-первых, уровень общественной опасности подобных действий нельзя признать соответствующим тем признакам, которые характеризуют уголовные преступления. Объективная сторона предусмотренного ст. 310 УК РФ[3] деяния не предполагает каких-либо последствий в виде причинения конкретного вреда, ущерба интересам предварительного расследования.

Во-вторых, санкция ст. 310 УК РФ не предусматривает наказания в виде

лишения свободы, в связи с чем лицо, разгласившее известные ему данные предварительного расследования, может быть подвергнуто, в случае «перевода» таких деяний из разряда преступлений в административные правонарушения, не менее суровому наказанию.

В-третьих, процедура привлечения к уголовной ответственности за разглашение данных предварительного расследования (согласно ч. 5 ст. 151 УПК РФ по уголовным делам о таких преступлениях обязательно производство предварительного расследования) длительна и сложна.

В-четвертых, ст. 310 УК РФ на практике не востребована: в 2001 г. зарегистрировано только два факта преступления, квалифицированного по признакам ст. 310 УК РФ, в 2002 г. - один. Уголовные дела о таких преступлениях в эти годы в суд не направлялись. Поэтому есть все предпосылки для того, чтобы состав преступления, предусмотренный ст. 310 УК РФ, декриминализоваться и установить за подобным деяния административную ответственность.

В измененном варианте редакция ст. 310 могла бы выглядеть следующим образом. «Статья 310. Разглашение данных предварительного расследования.

Разглашение данных предварительного расследования лицом, предупрежденным в установленном законом порядке о недопустимости их разглашения, если оно совершено без согласия прокурора, следователя, дознавателя и повлекло наступление тяжких последствий, - наказывается лишением свободы на срок до пяти лет».

3 По сходным соображениям нуждается в пересмотре и ст. 311 УК РФ. Ее положения в настоящее время дублируются административным законодательством. В КоАП РФ включен самостоятельный состав административного правонарушения «Разглашение сведений о мерах безопасности». Учитывая уровень и степень общественной опасности подобных противоправных деяний, установление за их совершение административной ответственности выглядит более предпочтительным. Что же касается квалифицированного вида указанного деяния, то этот состав преступления целесообразно сохранить в УК РФ. В итоге его содержание можно представить в рамках ст. 311 УК РФ в следующем виде.

«Статья 311. Разглашение сведений о мерах безопасности, принимаемых в отношении судьи и участников уголовного процесса. Разглашение сведений о мерах безопасности, принимаемых в отношении судьи, присяжного заседателя или иного лица, участвующего в отправлении правосудия, судебного пристава, потерпевшего, свидетеля, других участников уголовного процесса, а равно в отношении их близких, если это деяние совершено лицом, которому эти сведения были доверены или стали известны в связи с его служебной деятельностью, повлекшее тяжкие последствия, - наказывается лишением свободы на срок до пяти лет».

2. Проблемы применения иных мер государственного принуждения в уголовном судопроизводстве России

2.1 Обязательство о явке

В уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации, в отличие от предшествовавших, мера процессуального принуждения в виде обязательства о явке получила самостоятельное правовое регулирование. Так, ст. 143 УПК РСФСР 1923 г. была изложена законодателем следующим образом: «От каждого лица, привлеченного в качестве обвиняемого, следователь отбирает подписку о явке к следствию и суду и обязательство сообщать о перемене своего места жительства. Сверх того, следователь вправе принять в отношении обвиняемого меры пресечения к уклонению от суда и следствия».

В соответствии с ч. 4 ст. 89 УПК РСФСР 1960 г. также предусматривалась возможность взятия обязательства о явке только у обвиняемого, но уже только в тех случаях, когда отсутствовали основания, делающие необходимым применение меры пресечения.

Согласно ст. 112 УПК РФ [4] сущность обязательства о явке состоит в письменном разъяснении подозреваемому, обвиняемому, а также потерпевшему или свидетелю обязанности своевременно являться по вызову и незамедлительно сообщать о перемене места жительства, а также последствий нарушения такого обязательства.

Таким образом, из указанного положения видно, что наименование и общие правила применения этой меры принуждения очень близки к наименованию и требованиям, возникающим в связи с избранием такой меры пресечения, как подписка о невыезде и надлежащем поведении. На практике это нередко приводит к смешению названных двух правовых институтов и как результат к избранию меры пресечения (подписки о невыезде и надлежащем поведении), когда основания принятия такого решения отсутствуют, а стоящие перед уголовным процессом задачи могли бы быть решены путем применения одного лишь взятия обязательства о явке.

Вместе с тем названные меры процессуального принуждения различаются по степени ограничений, предъявляемых к поведению лица. Наряду с обязанностью в назначенный срок являться по вызовам, при подписке о невыезде подозреваемому и обвиняемому запрещается покидать постоянное или временное место жительства. При обязательстве о явке лицу вменяется в обязанность лишь незамедлительно сообщать о перемене места жительства.

Некоторыми авторами в юридической литературе высказывается мнение о том, что решение о взятии обязательства о явке по УПК РФ может быть принято не только как альтернативная мера, но и в качестве дополнительной к уже существующей мере пресечения (например к личному поручительству) [32, С. 115]. Эта точка зрения, как справедливо отмечается в юридической литературе, является весьма спорной [22, С. 137]. Согласно ст. 103 УПК РФ применение личного поручительства в качестве меры пресечения преследует, наряду с другими, и цель обеспечить явку подозреваемого или обвиняемого по вызовам дознавателя, следователя и в суд.

В связи с этим взятие у данных участников процесса дополнительно обязательства о явке является, на наш взгляд, излишним. Тем более в настоящее время, УПК РФ не закрепляет положение о том, что, наряду с указанной мерой принуждения, в отношении подозреваемого, обвиняемого может быть применена мера пресечения.

По данным В.М. Корнукова, которые отражают следственную практику более чем двадцатилетней давности, из всех изученных им уголовных дел «не встретилось ни одного, по которому бы мера пресечения не применялась… хотя такая возможность не исключалась» [51, С. 84].

Между тем полагаем, что указанная мера принуждения должна найти на практике большее применение. Так, обязательство о явке могла бы найти свое достойное применение в ходе производства дознания. В соответствии с действующим законодательством дознание осуществляется по уголовным делам о преступлениях небольшой части, перечисленных в п. 1 ч. 3 ст. 150 УПК РФ. По письменному указанию прокурора расследование уголовных дел в указанной форме может осуществляться также по иным преступлениям небольшой средней тяжести (п. 2 ч. 3 ст. 150 УПК РФ).

Для обеспечения своевременной явки подозреваемого в большинстве случаев будет достаточно отобрать у него обязательство о явке. Между тем на практике даже при явном отсутствии оснований для избрания меры пресечения, указанных в ст. 97 УПК РФ, дознавателями избирается мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

В соответствии с законом потерпевший и свидетель обязаны являться по вызову (ч. 5 ст. 42 и ч. 6 ст. 56 УПК РФ). При этом в большинстве случаев участие потерпевшего, а часто и свидетеля, одним прибытием к следователю, дознавателю и в суд не ограничивается. Часто возникает необходимость неоднократного вызова этих участников для производства дополнительного допроса, опознания, очной ставки и других следственных и процессуальных действий. В ходе судебного разбирательства участие этих субъектов также необходимо обеспечить.

Однако в период производства предварительного расследования и судебного разбирательства указанные участники уголовного процесса могут поменять свое место жительства или место пребывания (уехать в служебную командировку, в летнее время проживать на даче, купить квартиру в другом районе или городе и т.д.), не поставив в известность следователя, дознавателя или суд. Тем самым может быть сорван ход производства по уголовному делу. При этом потерпевший или свидетель могут совершить такой поступок неумышленно, а лишь только по тому, что не были осведомлены о конкретной обязанности и у них не было отобрано обязательство о явке.

Все указанное выше в полной мере может быть отнесено и к специалисту, эксперту, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, понятому и переводчику.

Кроме того, мы полагаем, что обязательство о явке, как наименее принудительная мера по сравнению с остальными, может применяться еще на этапе возбуждения уголовного дела, для чего требуется внести соответствующие изменения в УПК РФ.

Достаточно редкое применение обязательства о явке, как представляется, связано также с тем, что правовая регламентация данной меры процессуального принуждения в УПК РФ продолжает оставаться несовершенной и содержит ряд спорных и противоречивых друг другу положений, касающихся: 1) круга лиц, к которым обязательство о явке может быть применено; 2) оснований ее применения; 3) процессуального оформления принятого решения о ее применении.

Согласно ч. 1 ст. 112 УПК РФ обязательство о явке может быть взято только у подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего или свидетеля. Ни о каких других участниках процесса, в отношении которых могла быть применена эта мера процессуального принуждения, в названной статье не говорится.

С учетом указанного положения рядом авторов делается вывод о том, что обязательство о явке в качестве меры принуждения может быть применено только к указанным участникам уголовного судопроизводства.

«Вместе с тем значительное количество ученых-процессуалистов отмечают, что УПК РФ предусматривает применение обязательства о явке не только в отношении подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего и свидетеля, но и ряда других участников уголовного судопроизводства. Такая позиция основывается на положениях ст. 111 УПК РФ. Так, согласно ч. 2 названной статьи указанная мера процессуального принуждения, наряду с приводом и денежным взысканием, может быть применена также и к гражданскому истцу, гражданскому ответчику, эксперту, специалисту, переводчику и (или) понятому.

Такая позиция, как уже отмечалось нами ранее, заслуживает поддержки. Однако, для того чтобы не возникало противоречий при трактовке закона, представляется целесообразным и в ст. 112 УПК РФ расширить перечень участников уголовного судопроизводства, у которых можно при необходимости взять обязательство о явке, путем приведения его в соответствие с ч. 2 ст. 111 УПК РФ.

Кроме того, следует отметить, что рядом ученых-процессуалистов высказывалось мнение о том, что возможно также отбирать обязательство о явке у законного представителя несовершеннолетнего обвиняемого (подозреваемого), статиста, представителя гражданского ответчика [69, С. 254], представителя гражданского истца, защитника и др. [45, С. 310]

Однако, как представляется, указанное мнение, в большей мере было основано на первоначальной редакции ч. 2 ст. 111 УПК РФ, которая до июля 2003 года была изложена следующим образом: В случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, дознаватель, следователь, прокурор или суд вправе применить к потерпевшему, свидетелю и другим участникам уголовного судопроизводства следующие меры процессуального принуждения: 1) обязательство о явке; 2) привод; 3) денежное взыскание».

Расширенное толкование этого положения и позволяло авторам говорить о возможности взятия обязательства о явке, в том числе у законного представителя несовершеннолетнего обвиняемого (подозреваемого), статиста, представителя гражданского ответчика, представителя гражданского истца и защитника. Федеральный закон от 4 июля 2003 г. №92-ФЗ сузил круг участников уголовного судопроизводства, к которым могут быть применены указанные выше меры процессуального принуждения, исключив расширенное толкование.

В настоящее время в ч. 2 ст. 111 УПК РФ, как уже было указано выше, речь идет о конкретных участниках уголовного процесса без употребления выражения «…и другим участникам уголовного судопроизводства».

В то же время в юридической литературе высказывается мнение и о том, что «возложение обязательства о явке на потерпевшего и свидетеля… противоречит ч. 1 ст. 27 Конституции Российской Федерации [1], предусматривающей, что каждый имеет право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства» [78, С. 179].

Однако с такой позицией достаточно трудно согласиться. А.П. Рыжаков, рассматривая указанное выше мнение, вполне справедливо отмечает следующее: «Во-первых, в ст. 27 Конституции Российской Федерации ничего не сказано о потерпевшем и свидетеле, как и о подозреваемом и обвиняемом. Часть 1 статьи гласит: «Каждый, кто законно находится на территории Российской Федерации, имеет право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства». Уже только в этой связи можно утверждать, что закрепленное в данной статье конституционное право в равной мере касается как потерпевших и свидетелей, так и подозреваемых и обвиняемых. Любой из названных субъектов уголовного процесса может быть тем «каждым, кто законно находится на территории Российской Федерации». Между, тем даже автор выше приведенного высказывания, И.Л. Петрухин, не рискнул заявить, что институт обязательства о явке нарушает конституционное право обвиняемого (подозреваемого). Иначе он вынужден был бы говорить и о нарушении этого конституционного права избранием меры пресечения. А на это никто пока не решился.

Во-вторых, в отличие от мер пресечения, обязательство о явке не лишает лицо, в отношении которого оно применено, права свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства. На лицо возлагается обязанность лишь своевременно являться по вызовам дознавателя, следователя, прокурора или в суд, а в случае перемены места жительства незамедлительно сообщать об этом» [86, С. 25].

Действительно, лицо, у которого взято обязательство о явке, не лишается возможности передвигаться. Кроме того, оно может свободно менять место своего жительства, уведомляя об этом следователя, дознавателя, суд (судью).

Таким образом, обязательство о явке может быть взято у подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля, гражданского истца, гражданского ответчика, эксперта, специалиста, переводчика и понятого.

Законодатель в ч. 1 ст. 112 УПК РФ также не сформулировал конкретные основания взятия обязательства о явке, а ограничился лишь указанием на то, что оно может быть взято у названных участников процесса при необходимости.

В то же время содержание ст. 111 и ч. 2 ст. 112 УПК РФ указывает, как представляется, на то, что взятие обязательства о явке мотивируется необходимостью обеспечить своевременную явку по вызовам подозреваемого, обвиняемого, свидетеля, потерпевшего и иных лиц, указанных в ч. 2 ст. 111 УПК РФ, при возникновении необходимости в проведении следственных или процессуальных действий, а также тем, что эти участники уголовного процесса постоянно проживают в месте ведения производства по уголовному делу либо в другом определенном месте.

По смыслу ст. 112 УПК РФ взятие обязательства о явке у подозреваемого обвиняемого уместно при отсутствии сведений, указывающих на возможность их уклонения от предварительного следствия, дознания и суда, совершения действий, направленных на создание препятствий при производстве по уголовному делу. Иначе необходимо избрание меры пресечения.

Отобрание обязательства о явке у потерпевшего, свидетеля, гражданского истца, гражданского ответчика, эксперта, специалиста, переводчика и (или) понятого также обусловливается необходимостью обеспечения оперативной явки этих лиц к следователю, дознавателю или в суд для участия в следственных и иных процессуальных действиях.

Кроме того, на целесообразность взятия у перечисленных участников уголовного судопроизводства обязательства являться по вызову могут указывать данные о ранее имевших место с их стороны фактах несвоевременной явки без уважительных причин.

Таким образом, письменное обязательство явиться по вызову и сообщить о любой смене места жительства, сопровождаемое «угрозой» принудительного доставления в случае неявки без уважительной причины, выступает своеобразной «страховкой» для дознавателя, следователя и суда. «В таких случаях они, во-первых, знают точное их местонахождение, во-вторых, могут своевременно вызвать их для участия в процессуальных и следственных действиях и, в-третьих, рассчитывать на реальную явку данных лиц» [23, С. 204].

С учетом изложенного в качестве оснований взятия обязательства о явке можно рассматривать имеющиеся у дознавателя, следователя и суда (судьи) сведения о том, что подозреваемый, обвиняемый и иные лица, указанные в ч. 2 ст. 111 УПК РФ могут отказаться явиться по вызову. Условиями применения этой меры являются: наличие у этих лиц постоянного или временного места жительства; отсутствие оснований для избрания меры пресечения в отношении подозреваемого и обвиняемого.

С содержательной стороны обязательство о явке состоит из двух частей.

Во-первых, обвиняемый (подозреваемый) принимает на себя обязанность своевременно являться по вызовам. Во-вторых, они обязуются незамедлительно сообщать о перемене места жительства.

В первом случае обязательность явки включает в себя не только приход к следователю, дознавателю или в суд, но и нахождение лица в месте производства допроса, очной ставки, иного следственного или процессуального действия до его начала, во время производства, а также ознакомления с протоколом такого действия, аудио- и видеозаписью, осуществляемой в ходе их производства.

Выполнение второго требования также имеет своей целью обеспечение своевременной явки лица по вызову. Поскольку несвоевременное получение подозреваемым, обвиняемым, потерпевшим, свидетелем и иными участниками процесса, о которых речь идет в ч. 2 ст. 111 УПК РФ, повестки по причине смены ими места жительства и не уведомления об этом лица, осуществляющего предварительное следствие, дознание или суда, не является уважительной причиной неявки такого лица по вызову.

В юридической литературе некоторыми авторами последовательно высказывается мнение о том, в обязательстве о явке конкретный участник процесса дает обещание незамедлительно уведомлять не только о перемене своего места жительства, но и о перемене места регистрации.

Указанная позиция, видимо, связана с тем, что термин «место регистрации» упомянут в приложении №71 ст. 476 УПК РФ, расположенной в гл. 57 «Перечень бланков процессуальных документов». Согласно этому бланку, в частности, подозреваемый (обвиняемый) обязывался не только являться, но и «в случае перемены места жительства и (или) регистрации незамедлительно» сообщать об этом следователю, дознавателю или в суд.

Между тем думается, как справедливо отмечает А.П. Рыжаков, «даже наличие указанного бланка явки с повинной не налагает на любого подозреваемого (обвиняемого) обязанности сообщать следователю (дознавателю и др.) о перемене не только места жительства, но и о не связанном с таковым изменении места его регистрации» [86, С. 312].

Действительно, в настоящее время у одного и того же человека может быть в собственности несколько жилых помещений. В одном он проживает. В другом зарегистрирован. «В обязательстве о явке фиксируется его место жительства (помещение, где он постоянно проживает), а не место регистрации. Если в такой ситуации подозреваемый (обвиняемый) не меняет места жительства, но изменяет место своей регистрации (прописки), данное обстоятельство никак не может служить препятствием для его своевременной явки по вызову». В связи с этим нельзя согласиться с тем, что лицо, у которого взято обязательство о явке, несет обязанность сообщать об изменении места его регистрации безотносительно от перемены его места жительства.

Изменение места жительства может быть связано с переводом лица на другую работу, с поступлением в учебное заведение и т.п. в другом городе. Однако при этом важно учитывать, что обязательство о явке не нарушается переменой места жительства. Обязательство может быть нарушено, только если лицо не сообщило об имевшей место перемене места жительства (пребывания), что повлекло за собой неприбытие или несвоевременную явку по вызову. Рассматривая указанную меру процессуального принуждения, необходимо также остановиться на последствиях нарушения обязательства о явке. В УПК РФ такие последствия не указываются, а говорится лишь о том, что они должны быть разъяснены лицу, к которому эта мера применяется.

Таким образом, в соответствии с положениями действующего законодательства участнику уголовного судопроизводства последствия нарушения обязательства не оглашаются, не перечисляются, а разъясняются. Соответственно, такое требование будет, безусловно, выполненным только тогда, когда подозреваемому, обвиняемому (потерпевшему и другим) станет ясно, за что именно и какие именно последствия могут наступить, после того как им будет написано и подписано обязательство о явке.

По мнению А.П. Короткова, последствия нарушения подозреваемым, обвиняемым обязательства о явке выражаются не только в избрании меры пресечения, но и наложении на него денежного взыскания [57, С. 113].

При «невыполнении обязательства о явке, - указывает В.А. Михайлов, - к лицу могут быть применены другие обеспечительные меры в соответствии с законом (мера пресечения, привод), а также меры ответственности (денежное взыскание (ст. 117), административное взыскание (ст. 17.7 КоАП)» [52, С. 250].

С позицией о том, что нарушение обязательства о явке лицами, у которых оно отбиралось, может повлечь для них наложение административного взыскания, в соответствии со ст. 17.7 КоАП РФ, не соглашаются многие ученые-процессуалисты, так как, по их мнению, в таком случае имеет место уголовно-процессуальное, а не административное правонарушение [19, С. 6].

Б.Б. Булатов и В.В. Николюк в ходе проведенного исследования приходят к выводу о том, что денежное взыскание не может налагаться на обвиняемого, подозреваемого, свидетеля и потерпевшего в случае нарушения ими взятого у них обязательства [19, С. 16].

В связи с этим следует обратить внимание на то, что в настоящее время действительно денежное взыскание не может быть наложено на подозреваемого и обвиняемого, поскольку оно не входит в систему мер процессуального принуждения, применяемых к данным участникам уголовного процесса в соответствии с ч. 1 ст. 111 УПК РФ [90, С. 281].

На возможность применения денежного взыскания к потерпевшему и свидетелю прямо указывается в ч. 3 ст. 188 УПК РФ, а также в ст. 117 УПК РФ. При этом диспозиция последней статьи предусматривает применение денежного взыскания в любых случаях неисполнения участниками уголовного судопроизводства процессуальных обязанностей.

В связи с этим, по нашему мнению, денежное взыскание в уголовном судопроизводстве должно применяться и в отношении обвиняемых и подозреваемых. «Экономическое принуждение в условиях рыночной экономики, в том числе в уголовном судопроизводстве, могло бы действовать более эффективно, особенно в отношении состоятельных лиц, чем внеэкономическое принуждение к ним, в том числе заключение под стражу» [63, С. 38].

Кроме того, чтобы не возникало противоречий в толковании норм УПК РФ относительно возможности применения в отношении подозреваемого и обвиняемого меры процессуального принуждения в виде денежного взыскания необходимо дополнить ч. 1 ст. 111 УПК РФ пунктом пятым следующего содержания: «5) денежное взыскание».

Нарушением исследуемого обязательства является неявка (несвоевременная явка) без уважительных причин. Причем уважительными причинами неявки (несвоевременной явки) на практике признаются: стихийные бедствия, катастрофы; болезнь, реально лишающая обвиняемого возможности явиться; смерть близких родственников лица, вызываемого на допрос, другое следственное или иное процессуальное действие; болезнь члена семьи или наличие малолетних детей при невозможности поручить кому-либо уход за ними; несвоевременное получение либо неполучение повестки; длительный непредвиденный перерыв в движении транспорта; иные существенные обстоятельства.

Согласно ч. 2 ст. 112 УПК РФ процессуальный порядок применения обязательства о явке сведен к составлению соответствующего документа, именуемого письменным обязательством, в котором закрепляются обязанности лица являться по вызовам дознавателя, следователя или в суд, а в случае перемены места жительства незамедлительно сообщать об этом, при этом фиксируется также факт разъяснения последствий нарушения обязательств.

При отказе дать обязательство о явке следователю, дознавателю и судье целесообразно составить протокол, фиксирующий факт разъяснения обязанностей участнику процесса и его отказ дать соответствующее обязательство. Такой протокол, как справедливо отмечается в юридической литературе, будет в дальнейшем являться одним из доказательств основания применения последующих мер процессуального принуждения [89, С. 272].

На основании изложенных выше положений законодательства в юридической литературе получила распространение позиция, согласно которой при применении названной меры принуждения следователю, дознавателю не требуется выносить соответствующее постановление [32, С. 249]. В практической деятельности постановление о применении обязательства о явке также не составляется.

Однако такое суждение, как представляется, не в полной мере соответствует уголовно-процессуальному законодательству. Для применения к лицу меры процессуального принуждения следователь, дознаватель, суд (судья) обязан принять мотивированное решение, в котором указываются основания ее применения. Данное решение должно оформляться соответствующим процессуальным документом (постановлением, определением). В связи с этим в юридической литературе вполне справедливо высказывается мнение о том, что в уголовно-процессуальном законе необходимо предусмотреть обязанность составления дознавателем, следователем, судом постановления (определения) при отобрании обязательства о явке с указанием в нем оснований для избрания этой меры процессуального принуждения и вручения копии постановления лицу, в отношении которого оно вынесено [34, С. 46].

Необходимость вынесения мотивированного постановления при решении вопроса о взятии обязательства о явке будет служить дополнительной гарантией законности и обоснованности ее применения.

Таким образом, по результатам проведенного исследования вопросов, касающихся обязательства о явке, необходимо сделать следующие выводы.

1 Изучение следственной практики показывает, что в ходе производства по уголовным делам обязательство о явке не находит достаточного применения. Указанная ситуация, по нашему мнению, во многом объясняется несколько пренебрежительным отношением, как целого ряда ученых, так и практических работников к институту получения обязательства о явке.

2 Не способствует применению в ходе производства по уголовным делам и то, что правовая регламентация рассматриваемой меры процессуального принуждения в УПК РФ продолжает оставаться несовершенной и содержит ряд спорных и противоречивых друг другу положений, касающихся: 1) круга лиц, к которым обязательство о явке может быть применено; 2) оснований ее применения; 3) процессуального оформления принятого решения о ее применении.

3 С учетом указанного и в целях оптимизации правового регулирования обязательства о явке статью 112 УПК РФ «Обязательство о явке» необходимо изложить в следующей редакции.

«1 Для обеспечения явки к следователю, дознавателю в суде у подозреваемого, обвиняемого, к которым не применена мера пресечения, а также лиц, указанных в части второй статьи 111 настоящего Кодекса, имеющих определенное место жительства, может быть взято обязательство о явке. О взятии обязательства о явке следователь, дознаватель или судья выносят постановление, а суд - определение.

2 Обязательство о явке состоит в письменном обязательстве лиц указанных в части первой настоящей статьи, своевременно являться по вызову следователя, дознавателя или в суд, а в случае перемены места жительства или места пребывания немедленно сообщать об этом. При взятии обязательства лицу разъясняются последствия его нарушения.

3 Лица, нарушившие обязательство, подвергаются приводу или денежному взысканию. К подозреваемому и обвиняемому также может быть применена мера пресечения».

4 В случае необходимости обязательство о явке может быть применено до возбуждения уголовного дела».

2.2 Привод

По мнению В.М. Ковалева, привод - это принудительная мера, примененная в качестве кары к правонарушителю за ненадлежащее выполнение им процессуальных требований с целью обеспечения принудительного исполнения предписаний закона. Она используется только при реальном нарушении соответствующей нормы Уголовно-процессуального кодекса» [48, С. 136].

Отдельными юристами сущность привода определяется двояко: как мера ответственности (санкция) и как превентивная мера. Н.А. Громов и С.А. Полунин применительно к уголовно-процессуальному законодательству РСФСР отмечают, что «привод, по общему правилу, - это мера процессуальной защиты правопорядка, которая имеет властно-принудительный характер и служит санкцией в случае неявки по вызову без уважительных причин (ч. 2 ст. 73, ч. 1 ст. 147 УПК), но в случаях, когда обвиняемый скрывается от следствия или не имеет определенного места жительства, привод без предварительного вызова выступает в качестве превентивной меры, обеспечивающей явку к следователю» [36, С. 13].

По нашему мнению, привод по своей природе является восстановительной мерой процессуального принуждения, так как принудительное доставление в органы расследования или в суд нельзя рассматривать в качестве наказания за правонарушение - неявку по вызову. Оно осуществляется для того, чтобы восстановить нарушенное правовое положение путем обеспечения личного контакта следователя, дознавателя или судьи (суда) с подозреваемым, обвиняемым, свидетелем и иными участниками уголовного процесса для производства какого-либо процессуального действия, то есть принудительного.

В Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации приводу посвящена отдельная статья 113. В ней регламентированы общие вопросы привода. Во-первых, установлен круг участников процесса, которые могут быть подвергнуты приводу (подозреваемый, обвиняемый, свидетель и потерпевший). Во-вторых, определено содержание этой процессуальной меры как принудительного доставления лица к дознавателю, следователю, прокурору или в суд. В-третьих, закреплена обязанность подозреваемого, обвиняемого, свидетеля и потерпевшего уведомлять орган, в который они вызваны, о невозможности явиться в назначенный срок по уважительным причинам. В-четвертых, предусмотрено обязательное объявление постановления или определения о приводе лицу, которое подвергается приводу, и удостоверение факта объявления такого решения его подписью. В-пятых, введен запрет на производство привода в ночное время, за исключением случаев, не терпящих отлагательства, в отношении. несовершеннолетних в возрасте до четырнадцати лет, беременных женщин, а также больных, не могущих по состоянию здоровья оставлять место своего пребывания. В-шестых, названы органы и должностные лица, которые обязаны исполнять поручение о приводе: органы дознания - по поручению дознавателя, следователя, прокурора; судебные приставы - по поручению суда.

Однако анализ юридической литературы, уголовно-процессуального законодательства и практики его применения показывает, что ряд принципиальных вопросов, связанных с осуществлением рассматриваемой меры процессуального принуждения, недостаточно четко или вовсе не регламентируются УПК РФ.

Необходимо выяснить какие участники уголовного судопроизводства могут быть подвергнуты приводу.

Так, согласно ч. 1 ст. 113 УПК РФ привод применяется только в отношении подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего и свидетеля. Ни о каких других участниках процесса, которые могли бы при соответствующих условиях принудительно доставляться в орган расследования, к прокурору, в суд в случае неявки по вызову, в ст. 113 УПК РФ не говорится.

Посмотрим, что говорит УПК РФ по этому поводу в других статьях. В п. 1 ч. 3 ст. 54 УПК РФ указывается, что гражданский ответчик также не вправе уклоняться от явки по вызову дознавателя, следователя, прокурора или суда. Исходя из указанного в юридической литературе делается вывод о том, что названный участник может быть подвергнут приводу [82, С. 99].

Аналогичные положения распространяются и на других участников уголовного судопроизводства. Так, согласно действующему законодательству не вправе уклоняться от явки по вызовам эксперт (п. 6 ч. 4 ст. 57 УПК РФ), специалист (ч. 4 ст. 58 УПК РФ), переводчик (п. 3 ч. 4 ст. 59 УПК РФ), понятой (ч. 4 ст. 60 УПК РФ). Кроме того, согласно ч. 2 ст. 111 УПК РФ дознаватель следователь, прокурор или суд вправе применить привод, наряду с обязательством о явке и денежным взысканием, не только к потерпевшему, свидетелю, но и к гражданскому истцу, гражданскому ответчику, эксперту, специалисту, переводчику и понятому.

Однако, несмотря на указанное, в юридической литературе высказывается мнение о том, что приводу могут быть подвергнуты только подозреваемый, обвиняемый, потерпевший и свидетель. Так, Б.Б. Булатов отмечает следующее: «Проведенный анализ уголовно-процессуального законодательства, таким образом, позволяет сделать вывод: несмотря на внесенные Федеральным законом от 4 июля 2003 г. изменения в ст. 57-60, 111 УПК, приводу могут подвергаться только те участники процесса, в отношении которых в уголовно-процессуальном законе имеется прямое указание об этом. К таким участникам относятся подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, свидетель. Представляется, что измененная редакция ч. 2 ст. 111 УПК РФ не дает оснований для расширительного толкования круга лиц, к которым применяется привод, за счет включения в него таких участников уголовного процесса, как эксперт, специа-

лист, переводчик, понятой» [22, С. 188].

Напротив другие авторы, толкуя в своей совокупности положения ч. 1 ст. 111 и ст. 113 УПК РФ, приходят к выводу о том, что привод может быть осуществлен в отношении подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля, гражданского истца, гражданского ответчика, эксперта, специалиста, переводчика и понятого [52, С. 39].

Для того чтобы избежать неоднозначного толкования ключевых положений, определяющих применение привода, необходимо изложить ч. 1 ст. 113 УПК РФ в следующей редакции: «1 В случае неявки по вызову без уважительных причин подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, свидетель, гражданский ответчик, эксперт, специалист, переводчик и понятой могут быть подвергнуты приводу».

В ст. 113 УПК РФ урегулированы основания, условия и порядок производства самостоятельной меры процессуального принуждения - привода. Привод в уголовном процессе по действующему законодательству не может быть без предварительного вызова лица, даже если вызову подлежит обвиняемый. Если обвиняемый скрывается от следствия и объявлен в розыск, в случае его обнаружения он, согласно ч. 3 ст. 210 УПК РФ, может быть задержан в порядке, установленном гл. 12 УПК РФ. В рамках осуществления такого задержания он доставляется в орган предварительного расследования, а затем в суд для решения вопроса об избрании в отношении него меры пресечения в виде заключения под стражу. Однако это не привод, предусмотренный ст. 113 УПК РФ.

В связи с этим в юридической литературе рядом авторов предлагается восстановить норму, которая была изложена в ч. 2 ст. 147 УПК РСФСР [71, С. 159]. Поддерживая это предложение, предлагаем дополнить ст. 113 частью восьмой следующего содержания: «8 Привод подозреваемого или обвиняемого может быть осуществлен без предварительного вызова в тех случаях, когда подозреваемый или обвиняемый скрывается или не имеет определенного места жительства».

Остановимся еще на одной проблеме. Согласно ст. 25 Конституции Российской Федерации никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц иначе как в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения [1]. Отсутствие в УПК РФ надлежащей регламентации выполнения мер процессуального принуждения в жилище граждан, не позволяет сотрудникам правоохранительных органов воспользоваться правом принудительного проникновения для обеспечения привода лица. Получается, что доставление к дознавателю, следователю, прокурору или в суд приводом возможно принудительно, но само проникновение в жилище должно осуществляться только с согласия проживающих там лиц (в том числе обвиняемого и подозреваемого).

В ст. 12 УПК РФ регламентируется лишь порядок получения судебного решения для проникновения в жилище для осмотра против воли проживающих в нем лиц, а также обыска и осмотра в жилище. Осмотр и выемка никакого отношения к приводу не имеют. Обыск, в соответствии с ч. 16 ст. 182 УПК РФ [4], может производиться и в целях обнаружения разыскиваемых лиц.

В связи с этим, для того чтобы проникнуть в помещение, где проживает не являющийся по вызовам подозреваемый или обвиняемый, возможно ходатайствовать перед судом о производстве там обыска в целях его розыска. После проведения обыска осуществляется исполнение постановления о его приводе.

Однако обыск в жилище свидетеля, потерпевшего, эксперта, специалиста, переводчика или понятого в целях его «розыска» невозможен. Это значит, если одно из указанных лиц не желает пускать домой сотрудника, исполняющего привод, то сотрудник может лишь принять меры к тому, чтобы либо убедить подлежащее приводу лицо пустить его в дом добровольно, или приступать к исполнению постановления (определения) о приводе вне жилища подлежащего принудительному доставлению участника уголовного процесса.

Для разрешения указанной проблемы Б.Б. Булатовым и В.В. Николюком предлагается два варианта. Первый предполагает внесение в УПК РФ нормы, разрешающей сотрудникам органов дознания на основании постановления о приводе беспрепятственно входить в жилые помещения. Второй вариант, который был определен названными авторами как наиболее приемлемый с точки зрения обеспечения прав участников процесса, предполагает получение судебного решения на проникновение в жилище [21, С. 64].

В такой ситуации наиболее правильным представляется решение, предложенное Э.Х. Кутуевым [62, С. 275], а также В.Н. Авдеевым и Ф.А. Богацким [8, с. 98]. По мнению указанных авторов, обозначенная проблема могла бы быть разрешена по аналогии с положениями ст. 12 и ч. 5 ст. 165 УПК РФ, допускающим и производство осмотра жилища, обыска и выемки в случаях, не терпящих отлагательства.

Для этого, на наш взгляд, будет наиболее правильным дополнить ст. 113 УПК РФ частями девятой и десятой следующего содержания:

«9 Если при исполнении постановления о приводе возникает необходимость войти в жилище против воли проживающих в нем лиц, следователь с согласия руководителя следственного органа, а дознаватель с согласия прокурора возбуждают перед судом ходатайство о получении разрешения на проникновение в жилище подозреваемого, обвиняемого, свидетеля, потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика, эксперта, специалиста, переводчика и понятого или иных лиц, у которых они находятся. Суд рассматривает ходатайство в порядке, установленном статьей 165 настоящего Кодекса.

10 В исключительных случаях, когда осуществление привода с проникновением в жилище не терпит отлагательства, указанное действие может быть произведено на оснований постановления дознавателя, следователя без судебного решения с последующим уведомлением в порядке, установленном частью пятой статьи 165 настоящего Кодекса».

Согласно ч. 4 ст. 113 УПК РФ постановление дознавателя, следователя, судьи или определение суда о приводе перед исполнением объявляется лицу, которое подвергается приводу, что удостоверяется его подписью на постановлении или определении.

Однако в такой ситуации не совсем корректно использовать понятие «лицо, которое подвергается приводу». Если исполнение постановления (определения) о приводе еще не началось, значит, привод еще не осуществляется, а лицо пока еще не подвергается приводу. В этой ситуации, как справедливо отмечает А.П. Рыжаков, «гораздо последовательнее данное лицо было бы именовать лицом, в отношении которого вынесено постановление (определение) о приводе, или же лицом, которое должно быть подвергнуто приводу» [85, С. 100].

При этом лицу, подвергаемому приводу, должна быть предоставлена возможность дать объяснение причин отказа, которое может быть отражено как на самом постановлении (определении), так и на отдельном листе бумаги.

Согласно ч. 5 ст. 113 УПК РФ привод не может производиться в ночное время, за исключением случаев, не терпящих отлагательства.

В соответствии с ч. 6 ст. 113 УПК РФ не подлежат приводу несовершеннолетние в возрасте до 14 лет, беременные женщины, а также больные, которые по состоянию здоровья не могут оставлять место своего пребывания, что подлежит удостоверению врачом.

В связи с этим, если лицо, подлежащее приводу, заявит сотрудникам, осуществляющим привод о своей болезни, то при отсутствии соответствующего документа, удостоверенного врачом, лицу, осуществляющему привод, необходимо, как представляется, вызвать соответствующего врача.

Постановление о приводе, вынесенное следователем, дознавателем подлежит направлению для исполнения начальнику органа дознания того ведомства, в котором он состоит на службе.

Привод исполняется подразделением судебных приставов по обеспечению установленного порядка деятельности судов, как правило, по месту фактического проживания лица, уклоняющегося от явки. Основанием для исполнения привода является определение (постановление) суда или постановление судьи.

При доставлении лица судебный пристав по обеспечению установленного порядка деятельности судов составляет акт, в котором указывает место, время и характер правонарушения, принятые к лицу меры, свидетелей. Акт передается председателю суда, председательствующему в судебном заседании либо судье, по постановлению или определению которых был осуществлен привод. Старшему судебному приставу о произведенном приводе судебный пристав по обеспечению установленного порядка деятельности судов представляет составленный по определенной форме отчет.

По результатам исследования вопросов, касающихся правового регулирования меры процессуального принуждения в виде привода можно сделать следующие выводы.

1 Привод по своей природе является восстановительной мерой процессуального принуждения, так как принудительное доставление в органы расследования или в суд нельзя рассматривать в качестве наказания за правонарушение - неявку по вызову. Привод осуществляется для того, чтобы восстановить нарушенное правовое положение путем обеспечения личного контакта следователя, дознавателя или судьи (суда) с подозреваемым, обвиняемым, свидетелем и иными участниками уголовного процесса для производства какого-либо процессуального действия, то есть принудительного исполнения участником уголовного процесса конкретной обязанности.

2 Изучение норм УПК РФ показывает, что в нем ряд принципиальных вопросов, связанных с осуществлением привода, недостаточно или вовсе не урегулирован. В связи с этим в целях оптимизации нормативного регулирования и практики применения указанной меры принуждения необходимо ст. 113 УПК РФ «Привод» изложить в следующей редакции.

«1 В случае неявки по вызову без увеличительных причин подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, свидетель, гражданский истец, гражданский ответчик, эксперт, специалист, переводчик и понятой могут быть подвергнуты приводу.

2 Привод состоит в принудительном доставлении лица к дознавателю, следователю, прокурору или в суд.

3 При наличии причин, препятствующих явке в суд по вызову в назначенный срок, лица, указанные в части первой настоящей статьи, незамедлительно уведомляют орган, которым они вызывались.

4 Постановление дознавателя, следователя, судьи или определение суда о приводе перед его исполнением объявляется лицу, в отношении которого оно вынесено, и удостоверяется его подписью на постановлении или определении.

5 Привод не может осуществляться ночью, за исключением случаев, не терпящих отлагательства.

6 Не подлежат приводу несовершеннолетние в возрасте до четырнадцати лет, беременные женщины, а также больные, которые по состоянию здоровья не могут оставлять места своего пребывания, что подлежит удостоверению врачом.

7 Привод производится органами дознания по поручению дознавателя, следователя, а также судебными приставами по обеспечению установленного порядка деятельности судов - по поручению суда.

8 Привод подозреваемого или обвиняемого может быть осуществлен без предварительного вызова в тех случаях, когда подозреваемый или обвиняемый скрывается или не имеет определенного места жительства.

9 Если при исполнении постановления о приводе возникает необходимость войти в жилище против воли проживающих в нем лиц следователь с согласия руководителя следственного органа, а дознаватель с согласия прокурора возбуждают перед судом ходатайство о получении разрешения на проникновение в жилище подозреваемого, обвиняемого, свидетеля, потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика, эксперта, специалиста, переводчика и понятого или иных лиц, у которых они находятся. Суд рассматривает ходатайство в порядке, установленном статьей 165 настоящего Кодекса.

10 В исключительных случаях, когда осуществление привода с проникновением в жилище не терпит отлагательства, указанное действие может быть произведено на основании постановления дознавателя, следователя без судебного решения с последующим уведомлением в порядке, установленном частью пятой статьи 165 настоящего Кодекса.

11 При осуществлении привода допускается применение физической силы и специальных средств в порядке и с соблюдением условий, предусмотренных действующим законодательством».

2.3 Временное отстранение от должности подозреваемого или обвиняемого

Конституция Российской Федерации (ст. 37) закрепляет положение о том, что каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию. Однако в ходе расследования уголовных дел, особенно совершенных должностными лицами с применением своих должностных полномочий, нередко приходится сталкиваться с тем, что они, используя свое служебное положение, препятствуют ходу расследования с целью воспрепятствовать установлению истины по уголовному делу и избежать наказания (уничтожают документы, вещественные доказательства, воздействуют на своих подчиненных, не позволяя им давать свидетельские показания дознавателю и следователю и т.п.).