Понятийное содержание термина "государства" в социо-культурном аспекте

К сожалению, пока уровень управления государственными делами невысок как в собственно государственном секторе, так и в других секторах общества. Власти действуют, скорее, по «отклонениям», чем на основе научного предвидения. В экономике допускается распад базовых отраслей, а стремительная приватизация не дала эффекта в производстве.

И здесь уместно коснуться бюджетно-налогового обеспечения государства. Раньше налоги и сборы считались одним из элементов государства. Но они -- не самоцель, иначе все сведется к самообеспечению власти. Налоги, сборы и бюджет служат базой для выполнения функций государства. Но доходная и расходная структуры бюджета не сбалансированы. Продолжается спор по поводу объемов бюджетов Российской Федерации и ее субъектов, и надежды на бюджетный федерализм еще не сбылись. Одна из причин такого положения заключается в незавершенном и неудачном распределении объектов государственной и муниципальной собственности. Налоговая система усложнена и не стимулирует производственную и коммерческую деятельность. Государство пока не научилось с помощью налогов гибко и эффективно влиять на производство и торговлю, на удовлетворение общественного спроса.

Сейчас почти не встретишь людей, которые не говорят и не спорят по поводу права и законодательства. На деле же -- традиционное бездействие закона и правовой нигилизм. И государство пока не смогло изменить обстановку в стране. А ведь без правового порядка трудно представить жизнеспособное государство. Без правовых актов нельзя воздействовать на ход экономических и иных процессов, регулировать деятельность людей, предприятий и организаций, обеспечивать стабильность в обществе Тихомиров Ю. А., Котелевская И. В. Правовые акты. М., 1999.. Да и мировое сообщество «диктует». Не случайно Россия в связи с вступлением в Совет Европы дала «Пояснения к состоянию и планам совершенствования правового порядка в Российской Федерации».

Но было бы неверным целиком связывать право с государством. Правосознание и юридические нормы имеют глубокие корни в обществе, в его традициях и культуре. Правовые потребности зарождаются в глубинах общественной жизни. К тому же феномен правопреемственности означает, что у права и законов радиус действия нередко длиннее, чем у принявших их государств и государственных органов.

И тем не менее только через «правовой срез» можно обнаружить реальный ход государственных дел. Правовое государство, поднятое словесно «на щит», служит важнейшей характеристикой государства. Ведь право в формально-обязательном смысле создается государством.

Но пока в правотворчестве -- хаос. Быстрое и даже поспешное обновление законодательства в России не привело к повышению его качества, в нем остаются пробелы. Нет научно обоснованных программ законотворчества. Сохраняются острые противоречия между законами и иными актами. Государственные органы и должностные лица, как и прежде, плохо знают закон и не чувствуют себя им «связанными». Правовая квалификация не стала частью профессиональных и гражданских требований, и это очень путает. Безответственность чиновников снижает эффект закона.

Что же нужно? Во-первых, планомерно развивать законодательство. Во-вторых, сделать закон реальным, а не фиктивным регулятором. В-третьих, защищать свое право в законном порядке, и, прежде всего через суды.

Каждое государство действует на своей территории Бабурин С. Н. Территория государства. М., 1997.. Его суверенитет распространяется на всех людей, на все природные и иные объекты в пределах государственных границ. И тут должна быть стабильность и признание правовых актов мирового сообщества.

Статья 67 Конституции РФ определяет состав государственной территории страны, включающей в себя территории ее субъектов. Границы между субъектами могут быть изменены с их взаимного согласия. У нас же много произвольных «переделов» и даже захватов, а Чечня дала горький урок пренебрежения конституционным статусом своей территории. Следует упорядочить режим административных границ в нашей стране, а также порядок преобразования административно-территориальных единиц.

Раньше граница воспринималась как стена между Востоком и Западом. Теперь это -- нередко объект споров и конфликтов; притязания на территорию обострились. В России действует Закон «О государственной границе». В международном плане вопрос о государственных границах очень важен, поэтому мировое сообщество в своих документах признает их незыблемость.

Каждое государство является «официальным представителем» общества -- внутри и вовне. Ведение международных дел всегда являлось его прерогативой, и поэтому кроме географической есть и политическая карта мира. В последние годы положение нашей страны в мировом сообществе заметно изменилось.

Сейчас предстоит четко определить генеральную внешнюю стратегию нашего государства: это -- курс на взаимовыгодное экономическое сотрудничество, на активное участие в стабилизации обстановки в разных регионах мира через международные организации, на укрепление оборонного могущества и военную реформу; это - политические диалоги на различных уровнях, обеспечение более тесной связи между внутренними и внешними делами, когда бы соблюдение прав человека рассматривалось как их единый критерий.

Любое государство ныне прочно «связано» нормами международного права и межгосударственных объединений -- ООН, Европейского Союза, Совета Европы, СНГ и др. Многослойность регулирования сближает международное и национальное право по объектам воздействия и характеру норм. Участие России в СНГ, в качестве участника Договора о Союзе России и Белоруссии, а скоро в едином союзном государстве, Договора «пяти стран» ведет к необходимости учета модельных законодательных актов трех видов, последовательного реагирования на унифицированные нормы и стандарты, на ратифицированные международные договоры. Нормы международного права и межгосударственных объединений не всегда легко входят в российский правовой массив. Поэтому важно усовершенствовать процесс перевода международных норм во внутринациональные и ввести процедуры установления их противоречий, добиться прямого действия международных норм как части правовой системы России.

Таковы выделяемые нами элементы государства, которые выступают отнюдь не как его «схоластические слагаемые». Их органическое развитие и взаимосвязи отражают реальное бытие государства. Плодотворны в связи с этим попытки ввести единицы измерения элементов государства, так как с помощью набора показателей можно было бы оценить состояние и динамику каждого элемента. Например, для публичной власти такими показателями могут быть виды и количество государственных органов, состав государственных служащих, расходы на государственный аппарат, динамика правовых актов, конфликтов ветвей власти и т. п. Заметим, что в зарубежной литературе даются разработки «коэффициентов демократии» десятков государств. Наличие признанных мировым сообществом базовых показателей развития человеческого потенциала (продолжительность жизни, личная безопасность и т. п.), экономики дает возможность их сопоставления. Когда в России будут применяться эти показатели, тогда можно с успехом использовать понятия «государственное состояние» и «государственные режимы» для анализа динамики государственного развития.

Модификации государств. Примечательна закономерность увеличения

числа государств на земном шаре: в 1800 г. насчитывалось 137 независимых государств, в 1900 г. их было 57, в 1997 г. -- 170. Сокращение и увеличение количества государств объясняются тем, что наряду с обретением суверенитета многие страны объединяются в единое государство, например, 10 образований вошли в объединенную Италию, 25 -- в объединенную Германию в середине XIX в. Отмечены «импульсы суверенизации»: первая мировая война -- 30 новых государственных образований; вторая мировая война -- 25; деколонизация 60--70-х годов -- 90 государственных образований Алаев Э. Страны, народы и государства // Федерализм. 1997. № 2..

И все же «национальная суверенизация» далеко не всегда оправданна и к тому же не беспредельна. Очаги сепаратизма тлеют более чем в 30 странах. Реализация формулы «государство -- нация» может привести к беспрерывному дроблению политической карты мира и его неустойчивости. Различные государственные объединения могут облегчить консолидацию в обществе. Труден путь к ней в Абхазии, Чечне, Косово и других регионах. Автономия и федерация или их элементы пробивают дорогу в Бельгии, Англии, Италии, Испании, Турции. В то же время находить решение с помощью международных структур надо без ослабления государственного суверенитета. К сожалению, война НАТО в Югославии пробила «брешь» в международном праве.

Зарубежные теоретики государства отдают предпочтение концепциям солидарности и всеобщего благоденствия. XX век особенно богат их разновидностями и примерами осуществления в общественной практике. Канада, Швеция и Германия иллюстрируют увеличение объема социальных дел, выполняемых государством. В общесоциальном как бы переплавляются элементы национального, что позволяет уменьшать самоидентификацию граждан с национальным государством и укреплять роль социальных договоров Розанваллон П. Новый социальный вопрос. М., 1997..

Другая линия развития государств связывается с политическим участием, обучением граждан демократии и открытыми политическими режимами. И в то же время противоречие между свободой и порядком, между управляемостью и представительством, между жесткими экономическими мерами и демократическими институтами сохранят остроту и в ближайшем будущем Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1993; Бешлер Ж. Демократия: Аналитический очерк. М., 1994; Ковлер А. И. Кризис демократии? М., 1997..

Третий путь означает реализацию такой глобальной идеи, как «революция человеческого сознания» и формирование нового планетарного гуманизма. Участники «Римского клуба» обосновывали перспективу исчезновения принципа территориального суверенитета и расширение сфер саморегулирования в новом мировом сообществе Будущее в настоящем. М., 1984. С. 26--47.. Медленными шагами на этом пути являются меры по сближению государств в рамках Европейского Союза, Совета Европы и т. п., идеи «Европы граждан», «Европы регионов» и даже европейской федерации Фадеева Т. ЕС: многонациональное государство или Европа регионов?// Федерализм. 1996. № 2.. Естественно, социально-экономическая интеграция способствует данному курсу, хотя ему оказывается противодействие в Англии.

Весьма позитивно расширение «пространства государства», когда его стали рассматривать не само по себе, а в контексте политической системы. Действительно, плюрализация общественно-политической жизни привела к появлению и устойчивому развитию таких институтов, как партии, общественные организации и движения, средства массовой информации. «Приращение» системных свойств государства отмечается политической наукой Проблемы политических наук. М., 1980. С. 82--88; Государство и общество. М., 1985. С. 15--81; Основы теории политической системы. М., 1985. С. 49--58..

Разнообразие государств в историческом аспекте и современном мире ранее объяснялось их типологией, основанной на понятии общественной формации, на природе власти и собственности. Рабовладельческие, феодальные, капиталистические и социалистические государства служили как бы «родовым делением», а «видовое различение» проводилось по набору или развитости тех или иных элементов государства. Отсюда вытекает происхождение понятий «государство социалистической ориентации», «государство переходного периода» и т. п., а также президентские, парламентские и монархические, федеративные и унитарные, тоталитарные и либеральные государства.

Приходится признать: в настоящее время наблюдается затухание интереса к формационной классификации государств, как в России, так и за рубежом. Видовые классификации по отдельным элементам государства кажутся более доступными и удобными. По нашему мнению, проблема остается актуальной и для России, и для других постсоциалистических стран, и для всех государств. «Перемешивание» разных элементов, заимствование и копирование, приспособление к ценностям и институтам межгосударственных объединений и нарастающие интеграционные процессы порождают как реальное, так и мнимое сходство государств. Больший вклад в исследование этих процессов могут внести сравнительное государствоведение и правоведение.

Прежде всего, следует обратить внимание на ряд общих закономерностей развития государств: во-первых, увеличение объема общесоциальных дел, выполняемых государством; во-вторых, большая включенность в международные организации и межгосударственные объединения и большая «связанность» государства принципами и нормами международного права Российская правовая система и международное право: современные проблемы взаимодействия // Государство и право. 1996. № 3--4.; в-третьих, усиление ориентации на обеспечение прав личности; в-четвертых, новое соотношение с правом, которое выходит из оболочки сугубо «государственного явления»; в-пятых, более гибкие модификации и сочетания государственных институтов. Конечно, отмеченные закономерности по-разному проявляются в тех или иных регионах, в государствах мусульманского мира, в странах ЕС. Более того, им свойственны подчас «обратные тенденции», например, отказ от светских и введение шариатских форм правления, установление военных диктатур, устойчивое развитие американских, европейских (Швейцария и др.) и азиатских (Ливия и др.) институтов самоуправления, видоизменяющих традиционные государственные структуры. Эти и другие особенности должны тщательно анализироваться и объективно оцениваться.

А каково будущее государства? По данному поводу существует несколько теорий. Напомним о взглядах утопистов на будущее безгосударственное сообщество людей. Марксизм-ленинизм исходил из перспектив постепенного преобразования социалистического государства в коммунистическое общественное самоуправление. Бакунин, Кропоткин и другие вожди анархизма ратовали за быстрое «прощание с государством» и введение безвластного порядка. «Римский клуб» выступает за постепенное стирание государственных границ, институтов и правил. Наконец, и в прошлом и сейчас есть концепции духовно-нравственного «вселенского сообщества». Не будем жестки в оценке таких теорий -- их сторонники ищут сближения людей, народов и наций нашей планеты.

И все же реализм заставляет нас видеть в качестве перспектив первых десятилетий нового тысячелетия, прежде всего тенденции к упорядочению самоорганизации и стабильности внутри государств путем или демократических режимов, или тоталитарных методов. Укрепление сотрудничества и взаимодействия государств означает, что управление общими делами будет еще теснее сочетаться с регулированием всеобщих дел. Гуманизация -- императив государственного развития. А в отдаленной перспективе существование демократически организованных государств будет прочнее поддерживаться их союзами и объединениями с надгосударственными структурами регулирования и управления.

Не хотелось бы предрекать государству судьбу «строительного материала» для международного союза, постепенно превращающегося в мировое супергосударство со своими структурами, нормами и механизмом воздействия. Вряд ли национальное или гражданское сознание будет поглощено вселенским сознанием, ибо нравственная, духовная и культурная жизнь народов сохранится и приумножится как мировое достояние. Суверенные государства и будут их носителями и выразителями.

Глава 2. Признаки государства

2.1 Понятие публичной власти

Важнейший признак государства - наличие особого аппарата публичной политической власти. Она находит свое воплощение главным образом в государственном механизме или аппарате. Государственная власть характеризуется осуществлением, как функций управления, так и функций принуждения, причем, соотношение насильственных действий и управленческих функций прямым образом зависит от различных факторов.

Следует отметить, что в науке понятие публичной власти толкуется неоднозначно. Обычно ее рассматривают в качестве одного из основных признаков государства, реже - как синоним государства. Однако, несмотря на подобные расхождения, все авторы едины в том, что наличие публичной власти имеет принципиальный характер для любой государственной организации, в корне отличающей ее от догосударственной, первобытнообщинной организации.

В условиях первобытного строя власть имела общественный характер, совпадала непосредственно с населением. В обществе не было людей, которые бы не занимались производительным трудом. Властные функции по управлению делами рода, племени, союза племен и других объединений, существовавших в рамках первобытнообщинного строя, выполнялись не выделившимися из общества и не ставившими себя над ним людьми, как это имеет место в условиях государственной организации, а занятыми производительным трудом взрослыми членами этого общества.

Властные функции осуществлялись как через систему органов самоуправления - советы родов, племен, так и путем непосредственного участия в собраниях родовых и иных объединений. Старейшины родов, военачальники, жрецы и другие лица, выполнявшие властные функции, были выборными и сменяемыми. Они избирались из числа самых уважаемых членов рода. Не в пример государственным чиновникам, за которыми стоит государство с его разветвленным аппаратом и принудительными органами, любой вождь, жрец или старейшина рода опирался лишь на моральный авторитет, уважение и поддержку членов этого объединения.

Общественная власть, возникшая и укрепившаяся в условиях первобытного общества, основанного на материальном и социальном равенстве всех его членов, не могла успешно функционировать на более поздних этапах, когда произошел раскол общества по материальному и другим признакам на имущие и неимущие классы, социальные слои и группы. Общественная власть неизбежно должна была быть заменена публичной властью, опиравшейся на политический по своему характеру аппарат насилия и принуждения.

Родовым понятием для понимания государства является понятие публичной политической власти.

В обществе существуют различные виды личной и социальной власти - власть главы семьи, власть господина над рабом или слугой, экономическая власть собственников средств производства, духовная власть (авторитет) церкви и так далее. Все названные виды представляют собой либо индивидуальную, либо корпоративную, групповую власть. Она существует в силу личной зависимости подвластных, не распространяется на всех членов общества, не осуществляется именем народа, не претендует на всеобщность, не является публичной Нарутто СВ. Теоретико-правовые проблемы конституционного принципа единства системы государственной власти в Российской Федерации // Правоведение. 1999. N 4. СЗЗ.

Власть же публичная распространяется по территориальному принципу, ей подчиняются все, кто находится на определенной "подвластной" территории. Эти "все" представляют собой подвластный народ, население, совокупность абстрактных субъектов (подданных или граждан). Для публичной власти неважно, связаны подвластные кровнородственными, этническими узами или нет. Публичной власти не ее территории подчиняются все, включая иностранцев (за редким исключением).

Власть политическая - это власть, осуществляющая управление народом в интересах благополучия общества в целом и регулирующая общественные отношения в целях достижения или поддержания стабильности и порядка.

Публичная политическая власть осуществляется особым слоем людей, профессионально занимающихся управлением и составляющих аппарат власти. Этот аппарат подчиняет все слои общества, социальные группы своей воле (воле правителя, парламентского большинства, политической элиты), управляет на основе организованного принуждения вплоть до возможности физического насилия в отношении социальных групп и отдельных людей. Аппарат публичной политической власти существует и функционирует за счет налогов с населения, которые устанавливаются и взимаются либо по праву - когда налогоплательщики являются свободными собственниками, либо произвольно, силой - когда они не свободны. В последнем случае это уже не налоги в собственном смысле, а дань или подати.

Аппарат публичной политической власти предназначен для того, чтобы действовать во всеобщих интересах. Но аппарат и, прежде всего его руководители выражают интересы общества так, как они их понимают; точнее, при демократии аппарат выражает реальные интересы большинства социальных групп, а при авторитаризме правители сами определяют, в чем состоят интересы и потребности общества. В силу относительной независимости аппарата власти от общества корпоративные интересы аппарата и отдельных правителей могут и не совпадать с интересами других социальных групп. Аппарат власти и правители всегда стремятся выдавать свои интересы за интересы общества в целом, а их интересы в первую очередь заключаются в сохранении и упрочении власти, в сохранении власти именно в их руках.

Аппарат публичной политической власти обладает монополией на принуждение вплоть до насилия на всей подвластной территории и в отношении всего населения. Никакая другая социальная власть не может конкурировать с публичной политической властью и применять силу без ее разрешения. Это означает суверенитет публичной политической власти, то есть ее верховенство на подвластной территории и независимость от организаций власти, действующих за пределами этой территории. Только аппарат публичной политической власти может издавать законы и другие общеобязательные акты. Все приказы этой власти обязательны для исполнения.

Таким образом, публичная политическая власть характеризуется следующими формальными признаками:

-объединяет подвластных (народ, население страны) по территориальному признаку, создает территориальную организацию подвластных, политическую ассоциацию, интегрируемую публично-властными отношениями и институтами;

-осуществляется специальным аппаратом, не совпадающим со всеми членами общества и существующим за счет налогов, организацией, управляющей обществом на основе принуждения вплоть до насилия;

-обладает суверенитетом и прерогативой законотворчества.

Аппарат государственной власти обычно определяют как систему органов, посредством которых осуществляется государственная власть, реализуются функции государства, достигаются стоящие перед ним задачи. При этом иногда понятие "государственный аппарат" отождествляют с понятием "механизм государства". Вместе с тем, существует точка зрения, согласно которой, понятие "государственный механизм" более широкое, чем "государственный аппарат", а именно если субъектный состав государственного аппарата означает только систему органов государственной власти (законодательную, исполнительную и судебную подсистемы), то механизм государства включает в себя не только государственные органы в данном понимании, но и так называемые силовые структуры, аппарат принуждения, материальные средства государственной власти, государственные учреждения Елисеев Б.П. Система органов государственной власти в современной России. М.,1997. С.48.

Очевидно, что во всех случаях речь идет об институциональном элементе государства, который в данном контексте выступает как управляющая система с определенной структурой, состоящая из специфических элементов, связи между которыми определяют форму государства. Причем ключевым понятием, объясняющим и "аппарат", и "механизм" государства, является понятие "орган государственной власти" ("государственный орган").

Государственный орган - это основной элемент аппарата государства, наделенный определенной компетенцией. Компетенция государственного органа означает установленные правом полномочия в определенной сфере государственной деятельности, по определенным предметам ведения. Государственный орган обязан осуществлять свою компетенцию. В то же время в компетенцию некоторых государственных органов входят отдельные полномочия, которыми орган вправе пользоваться по своему усмотрению. Например, высшие государственные органы обладают правом законодательной инициативы, вправе обращаться в конституционный суд с запросом о конституционности закона и так далее. Возможны и такие случаи, когда компетенция органа расширяется путем установления прецедента; если такой прецедент не признается правонарушающим, то он становится достаточным основанием компетенции. Например, Верховный Суд США своим прецедентом приобрел правомочия конституционного надзора.

Организационно государственный орган складывается из публично-властной должности или должностей, обычно иерархически связанных, и так называемого технического аппарата, обеспечивающего публично-властную деятельность государственного органа. Соответственно различаются единоличные и коллегиальные органы. Единоличный состоит из одного должностного лица государства. При этом единоличный орган, например президент, отличается от должностного лица государства, не являющегося государственным органом, тем, что в первом компетенция должностного лица и государственного органа совпадают. Глава коллегиального государственного органа может одновременно выступать и как единоличный орган, если он обладает самостоятельной компетенцией не только в рамках компетенции возглавляемого им коллегиального органа. Например, председатель правительства может обладать самостоятельной компетенцией при формировании правительства - коллегиального органа.

В зависимости от порядка формирования различаются органы, представляющие собой наследственную должность или состоящие из таких должностей (монарх, отчасти палата лордов в Великобритании), а также органы, избираемые гражданами (представительные органы) или формируемые другими государственными органами.

В последнем случае порядок формирования может быть простым и сложным. Простой означает избрание или назначение должностных лиц одного органа другим государственным органом. Например, Уполномоченный по правам человека в РФ назначается (по существу - избирается) Государственной Думой Федерального Собрания РФ. Правительство РФ формируется путем назначения Председателя и членов Правительства указами Президента РФ, причем назначению Председателя Правительства предшествует голосование по его кандидатуре в Государственной Думе. Судьи Верховного Суда США назначаются Сенатом по представлению Президента США.

Сложным способом формируются коллегиальные органы, в состав которых "по должности" входят представители других государственных органов. Так, верхняя палата парламента ФРГ - Бундесрат - состоит из членов правительств земель (субъектов федерации).

В зависимости от государственно-территориального устройства различаются органы центральные и местные (региональные), а в федеративном государстве - органы федеральные и органы субъектов федерации. Государственный орган субъекта федерации - это не просто орган, действующий на территории субъекта федерации. Такой государственный орган образуется на основании закона субъекта федерации, формируется населением или другим государственным органом этого субъекта федерации и, наконец, финансируется из бюджета субъекта федерации. В федеративном государстве местные государственные органы могут быть как федеральными, так и образованными субъектами федерации.

Органы, называющиеся органами местного самоуправления, обычно не являются государственными и не входят в систему органов государства. Но, как правило, они не только осуществляют местное самоуправление, но и выступают как специфические элементы механизма государственной власти, поскольку по закону наделяются отдельными государственными полномочиями, реализация которых подконтрольна государству.

Государственная власть едина в том смысле, что она осуществляется государственным аппаратом в целом и что не существует нескольких конкурирующих "государственных властей". В частности, в этом заключается государственный суверенитет. Но, во-первых, единую государственную власть осуществляют законодательные, исполнительные и судебные органы. Во-вторых, по мере исторического развития государственности и права формируется определенный принцип взаимоотношений и кооперации этих органов, который называется разделением властей. Разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную ветви (разделение властей "по горизонтали") - это не раздробление единой власти, а принцип строения институционального элемента государства, структурно-функциональная характеристика организации государственной власти.

Единую государственную власть осуществляет государственный аппарат, который представляет собой систему государственных органов. В рамках этой системы различаются три подсистемы, образующие законодательную, исполнительную и судебную ветви аппарата государственной власти как целого. В основе такого структурного строения аппарата государства лежит функциональная дифференцированность государственной власти Спиридонов Л.И. Теория государства и права. С. 69.. Обычно эту функциональную дифференцированность объясняют как разделение труда по государственному управлению. Имеется в виду, что государственная власть функционально предназначена для законотворчества, исполнения законов (принуждения к исполнению законов) и отправления правосудия. Рациональная организация и разделение труда по государственному управлению порождают государственные органы, обладающие разной компетенцией: есть органы, которые управляют в соответствии с этими нормами, и органы, которые в соответствии с этими нормами разрешают споры о праве.

Подчеркнем, что теоретическая конструкция разделения труда по государственному управлению объясняет лишь наличие законодательных, исполнительных и судебных органов. Причем из этой конструкции вовсе не вытекает разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную ветви, не вытекает разграничение законодательных, исполнительных и судебных полномочий. Например, эта конструкция допускает, что орган исполнительный, управляющий в соответствии с общеобязательными нормами, одновременно сам может издавать общеобязательные нормативные акты. Эта конструкция не отрицает и такое разделение труда по государственному управлению, при котором один и тот же орган устанавливает и исполняет законы, например, может принять закон по любому вопросу индивидуального характера.

В любом более или менее развитом государстве в структуре государственного аппарата различаются законодательные, исполнительные и судебные органы. Но наличие этих органов еще не говорит о разделении властей. Так, в абсолютной монархии есть законодатель (сам монарх, при котором может быть законосовещательный орган), исполнительные органы (правительство или министры, административные органы) и суды. Но здесь нет разделения властей, все государственные органы замыкаются на фигуру монарха. Абсолютный монарх не только законодатель, но и глава исполнительной власти, и верховный судья.

В структуре деспотической организации власти тоже есть властные институты, порожденные разделением труда по управлению. Например, в советской тоталитарной системе были органы, реально принимавшие общеобязательные решения, и органы, ответственные за выполнение этих решений, был номинальный законодатель, были формально разделенные суд и прокуратура. Но, разумеется, власть тоталитарная исключает разделение властей или полномочий.

Разделение властей - это не любое разделение труда по государственному управлению, а такое, которое обеспечивает свободу субъектов государственно-правового общения. Это такой принцип организационной структуры государственного аппарата, который достигается в исторически развитых государственных формах и создает институциональные гарантии свободы, безопасности и собственности Коновалов В.А. Совершенствование государственного аппарата в Российской Федерации: конституционно-правовые аспекты. М., 2000. С.51.

Для диктаторских режимов Нового времени, особенно для тоталитарных диктатур XX в., характерна идеология, отрицающая саму возможность разделения властей. По этой идеологии власть принадлежит одному коллективному субъекту - нации, народу, политически господствующему классу, и этот субъект ее ни с кем не делит (социальное единство власти). От имени этого субъекта, например народа, власть осуществляется иерархической системой органов, в рамках которой может быть только разделение труда, но не разграничение компетенции (организационное единство власти). Имеется в виду, что в единой иерархической системе есть высший властный орган, получающий свои полномочия как бы непосредственно от народа, а все остальные органы получают свои полномочия от этого высшего органа, подотчетны ему и подконтрольны. Следовательно, этот высший орган прямо или косвенно определяет деятельность всех остальных органов, может вмешиваться в их компетенцию. По смыслу этой концепции власть является не только единой в ее социальной сущности, но и неделимой в ее организационной форме.

Разновидностью такой идеологии является концепция системы Советов, официально принятая в СССР. С точки зрения этой концепции "органами государственной власти" являются только Советы депутатов (рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов, депутатов трудящихся, народных депутатов) Габричидзе Б.Н. Конституционный статус органов Советского государства. М.: Юрид. лит., 1982. С.24. Вся полнота власти принадлежит системе Советов, включающей в себя верховный и местные Советы. Советы полновластны, так как получают полномочия непосредственно от якобы первичного носителя власти - пролетариата, трудящихся и так далее. Все остальные органы формируются и контролируются Советами. Все эти органы создаваемые "Советской властью", не считаются органами государственной власти и делятся на органы государственного управления, суды и прокуратуру. Функционеры органов управления, судьи и прокуроры могут быть одновременно депутатами Советов, законодателями; в этом случае исполнители законов, выступая, как законодатели, будут заботиться о качестве решений, которые им надлежит выполнять.

Концепция системы Советов претендует на радикальный демократизм. Она отвергает разделение властей как такую структурную организацию власти, при которой государственные органы не могут вмешиваться в компетенцию друг друга, следовательно, органы, избираемые народом, не всевластны и не могут контролировать другие государственные органы. В действительности это антидемократическая, авторитарная концепция, оправдывающая сосредоточение власти в одном органе и узурпацию государственной власти кликой, которая прикрывает свою диктатуру видимостью демократических учреждений. Хорошо известно, что всевластные органы реально не избираются народом, и что диктаторская власть может лишь имитировать выборы в такие органы. Система Советов в СССР и подобные системы в Китае, Северной Корее, странах Восточной Европы служили псевдодемократическим фасадом тоталитарных режимов, при которых единство власти реально объясняется не "народовластием", а неограниченной деспотической властью диктатора, вождя.

Сторонники псевдодемократической концепции единства государственной власти безосновательно приписывают государству вообще и современным развитым государствам в частности организационное деление государственного аппарата на органы власти, управления, суды и прокуратуру. "Органами государственной власти" они называют парламенты - представительные законодательные органы. Поскольку эти законодательные органы избираются народом (а народ здесь объявляется источником государственной власти), то вместо разделения властей в этой конструкции получается верховенство законодателя. Органы исполнительной власти (правительство, административные органы) в этой конструкции оказываются подконтрольными парламенту "органами государственного управления". В этой конструкции не находится места для президента - главы исполнительной власти. Такой президент избирается народом, следовательно, не несет ответственности перед парламентом и его нельзя относить к органам государственного управления, подотчетным парламенту; но в этой конструкции его нельзя считать и "органом государственной власти", так как президент осуществляет исполнительную власть, исполняет решения "органов государственной власти". Далее в этой конструкции следуют суды, применяющие законы, и органы прокуратуры, надзирающие за законностью См.: Теория государства и права. / Под ред. М.Н. Марченко. С. 120-122.. Получается, что государственную власть осуществляет только демократически избранный законодатель, а остальные звенья государственного аппарата подчинены законодателю и лишь исполняют его волю, осуществляют решения "органов государственной власти".

Рассмотренная конструкция отрицает ценность разделения властей исходя из ложной посылки, что существует некая "власть народа", которая сама по себе представляет абсолютное политическое благо. Здесь считается, что общество может застраховать себя от тиранической диктатуры лишь тогда, когда в государстве будет верховный орган, получающий власть от народа, а все остальные органы будут подчиняться верховному органу, будут ему подконтрольны. Но, во-первых, сама "власть народа" может быть формальным источником диктатуры.

Классический пример: национал-социалисты в Германии пришли к власти после того, как на демократических выборах в 1932 г. они получили относительное большинство в Рейхстаге. Во-вторых, демократически избранный орган является относительно независимым от избравшего его народа.

И если власть этого органа не ограничена компетенцией других органов, если все остальные органы ему подчинены, то, ссылаясь на волю народа, он легко может превратиться в коллективного тирана или выдвинуть из своей среды диктатора и даже начать террор против собственного народа, о чем красноречиво свидетельствует практика Национального конвента в 1793 г. во Франции. Наконец, история свидетельствует, что при отсутствии разделения властей верховный представительный орган становится псевдодемократическим прикрытием для диктатуры политического лидера, победившего в борьбе за власть внутри этого органа.

Напротив, теория разделения властей признает высшей политической ценностью не "власть народа", а свободу. Свобода обеспечивается такой структурой аппарата государственной власти, в которой нет верховного органа, и никакой государственный орган не может сосредоточить в своих руках власть, достаточную для установления диктатуры.

Государственная власть состоит из трех относительно самостоятельных ветвей, каждая из которых имеет свое юридическое обоснование. Эти три ветви власти - законодательная, исполнительная и судебная - обособились как три основополагающие институционально-правовые формы публично-властной деятельности.

Обособление именно этих ветвей власти и соответствующих им форм не есть просто проявление некой целесообразности, упорядочивающей управление обществом. Это проявление правовой природы государственности в целом и естественных различий трех направлений и правовых форм публично-властной деятельности. По мере того как в ходе истории все больше проявлялось правовое начало государственности, обособлялись именно законодательная, исполнительная и судебная власти, но не "контрольная" или "карательная". Ибо именно эти три власти, и только они, исчерпывают предназначение государства - публично-властное обеспечение свободы, безопасности, собственности.

Законодательная ветвь государственной власти в официальной форме устанавливает правовые нормы, общие правила, определяющие меру свободы человека в обществе и государстве. В частности, законодатель устанавливает правила применения политической силы, необходимого и допустимого с точки зрения обеспечения свободы, безопасности, собственности. Исполнительная власть воплощает в себе принудительную силу государства. Это система органов, обладающих, полицейскими полномочиями, способных осуществлять организованное принуждение вплоть до насилия. Эти полномочия должны быть правомочиями, то есть должны быть установлены законом для обеспечения свободы, безопасности, собственности. Судебная власть разрешает споры о праве, устанавливает право в конкретных ситуациях, для конкретных субъектов. В частности, судебные решения дозволяют или предписывают правовые меры государственного принуждения в отношении конкретных субъектов.

Разделение властей означает, что органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны в пределах своей компетенции и не могут вмешиваться в компетенцию друг друга. В то же время, компетенция этих органов такова, что они не могут действовать изолированно, и государственная власть осуществляется в процессе кооперации трех ее самостоятельных ветвей: деятельность законодателя не принесет желаемого результата без соответствующей деятельности исполнительной и судебной власти, осуществление правосудия невозможно без власти законодательной и судебной.

Кроме того, во взаимоотношениях ветвей власти должны быть сдержки и противовесы, не позволяющие каждой из ветвей власти выходить за пределы ее компетенции и, наоборот, позволяющие одним ветвям власти удерживать другие в рамках компетенции.

Юридический смысл разделения властей выражен в следующем рассуждении великого французского просветителя Ш. Л. Монтескье в его основном сочинении "О духе законов": "Если власть законодательная и исполнительная будут соединены в одном лице или учреждении, то свободы не будет, так как можно опасаться, что этот монарх или сенат станет создавать тиранические законы для того, чтобы так же тиранически применять их. Не будет свободы и в том случае, если судебная власть не будет отделена от власти законодательной и исполнительной. Если она соединена с законодательной властью, то жизнь и свобода граждан окажутся во власти произвола, ибо судья будет законодателем. Если судебная власть соединена с исполнительной, то судья получает возможность стать угнетателем" Монтескье Ш.Л. Избранные произведения. М., 1955. С. 290. Следует пояснить, что Монтескье отводит роль главы исполнительной власти монарху не потому, что он сторонник монархии и противник республики, а потому, что исполнительная власть более эффективна, когда она осуществляется единоличным органом власти.

В науке существует точка зрения, согласно которой не все государственные органы можно отнести к законодательным, исполнительным и судебным, и существует четвертая - контрольная ветвь власти Энтин Л.М. Разделение властей: опыт современных государств. М., 1995. С.54. Следует подчеркнуть, что существование в странах с недостаточно развитой государственностью таких органов, которые не укладываются в разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную, свидетельствует о том, что в этих странах либо вообще нет разделения властей, либо оно принципиально нарушено.

Также существует понятие "учредительная власть", но оно не относится к характеристике аппарата государственной власти. Обычно об "учредительной власти" говорят как о "власти народа", выражающейся в принятии конституции путем референдума. Либо имеется в виду компетенция особого представительного органа - учредительного, или конституционного, собрания, которое принимает конституцию и тем самым как бы учреждает новое государство. Понятие "учредительная власть" не стоит в одном ряду с понятиями законодательной, исполнительной и судебной ветвей власти, объясняющими структуру "учреждаемого" или уже существующего аппарата государственной власти.

Там, где есть разделение властей, там не бывает власти президентской, не совпадающей с исполнительной, "отделенной" от законодательной и исполнительной, и самостоятельной контрольной власти, выходящей за пределы контрольных полномочий законодательной, исполнительной или судебной. Иначе говоря, если есть разделение властей, то нельзя в одном ряду ставить "власть" президентскую, законодательную, исполнительную, судебную, контрольную и так далее. Такой ряд, по существу, не отрицает разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную, а разделение властей вообще.

Там, где нет разделения властей (притом, что в рамках "разделения труда по государственному управлению" есть законодательные, исполнительные и судебные органы), реальный глава государства действительно играет самостоятельную роль. Но фигура такого реального главы государства стоит не в одном ряду с другими государственными органами, а над ними. Здесь может имитироваться разделение властей, притом, что глава государства обладает решающим комплексом полномочий в законодательной и исполнительной сферах и, возможно, даже полномочиями высшей кассационной или надзорной судебной инстанций.

Если специальные контрольные органы играют самостоятельную роль в аппарате государства, даже стоят в одном ряду с парламентом, правительственными органами и судами общей юрисдикции, то это еще не означает особую "контрольную" ветвь власти. Так, прокуратура, осуществляющая надзор за законностью, вместе с правительственно-административными органами относится к исполнительной власти. Для контроля за конституционностью законов и действий высших государственных органов не требуется особая ветвь государственной власти. По существу, конституционный контроль - это проверка правового характера законов, и такой контроль входит в задачу судебной власти, разрешающей споры о праве. Конституционный контроль осуществляют суды общей юрисдикции или специальные конституционные суды.

Контрольные полномочия могут осуществлять и вспомогательные органы при законодателе, например счетная палата. Разумеется, такие вспомогательные органы не образуют самостоятельную ветвь государственной власти.

2.2 Государственный суверенитет: проблемы определения понятия и содержания

Несмотря на традиционность и кажущиеся простоту и обыденность рассматриваемой тематики, она имеет важное теоретическое и практическое значение. Многие вопросы, касающиеся государственного суверенитета, остаются в течение ряда веков, вплоть до настоящего времени, весьма спорными и нерешенными, а потому вызывают многочисленные дискуссии Безуглов А. А. Суверенитет советского народа. М., 1975; Проблемы суверенитета в Российской Федерации. М., 1994; Шевцов В. С. Суверенитет Советского государства. М., 1972,.. Фактически это касается всех сторон государственного суверенитета, но в первую очередь относится к его понятию и содержанию.

И в отечественной, и в зарубежной юридической литературе нет недостатка в специальных исследованиях, посвященных государственному суверенитету, так же как и в высказанных по поводу его понятия и содержания мнений и суждений. Это связано с тем, что проблематика суверенности и суверенитета занимает в жизни современных государств особое место Грохальски С. Государства в решении современных глобальных проблем (Между-народно-правовые аспекты): Автореф. докт. дисс. М., 1998. С. 24.. Значение данной проблематики велико и потому, что, являясь, прежде всего правовой категорией, «суверенитет не сводится лишь к правовым дисциплинам, а включает в себя массу социологических, политологических и экономических сюжетов» Грохальски С. Государства в решении современных глобальных проблем (Между-народно-правовые аспекты): Автореф. докт. дисс. М., 1998. С. 24..

Будучи по своей природе и характеру политико-правовой, а точнее -- государственно-правовой категорией Котов А.К. Государственный суверенитет Республики Казахстан: политико-правовой анализ становления и проблем национально-государственного развития: Автореф. докт. дисс. Алматы, 1994. С. 8-9., понятие суверенитета охватывает собой и отражает в себе также и другие сферы жизни общества: экономическую, идеологическую, социальную и др. Реальное содержание государственного суверенитета наполняется не только и даже не столько юридической, сколько экономической, социальной, политической и иной реально существующей, объективированной материей.

Независимо от того, как понимается и как определяется государственный суверенитет в его понятии и содержании методологически, важным представляется всегда выделять две стороны, или два аспекта, -- формально-юридическую и фактическую. Следуя элементарной логике, первый аспект необходимо рассматривать в качестве своеобразной политико-правовой формы государственного суверенитета как явления, а второй -- в качестве его материального содержания.

В течение многовекового применения и изучения государственного суверенитета в отечественной и зарубежной литературе сложилось множество различных определений его понятия и разнообразных представлений о его содержании. Г Еллинек, например, рассматривал государственный суверенитет как способность государства к «исключительному правовому самоопределению». Только суверенное государство, писал он, «может-- вределах установленных или признанных им самим правовых границ -- совершенно свободно нормировать содержание своей компетенции» Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб., 1908. С. 363.. Суверенная государственная власть, по мнению Еллинека, означает власть «не знающую над собой никакой высшей власти; она является поэтому в то же время независимой и верховной властью. Первый признак проявляется преимущественно вовне, в сношениях суверенного государства с другими державами, второй -- во внутренних отношениях, по сравнению с входящими в состав государства лицами» Там же. С. 347..

Л. Оппенгейм исходил из того, что государственный суверенитет есть «высшая власть, власть, не зависящая ни от какой другой земной власти». Суверенитет «в строгом и самом узком смысле этого слова», пояснял он, подразумевает «полную независимость, как в пределах страны, так и за ее пределами» Оппенгейм Л. Международное право. Т. I. Мир. Полутом 1. М., 1948. С. 130..

Аналогичные взгляды на понятие и содержание государственного суверенитета встречаются во многих отечественных и зарубежных источниках и поныне Шевцов В. С. Национальный суверенитет: Проблемы теории и методологии. М., 1948.. Например, в американском социологическом словаре государственный суверенитет трактуется как «монополия государства» на использование государственной власти в пределах своей юрисдикции. В широко известном словаре Вебстера «суверенитет», а точнее «суверен», понимается как «тот, кто имеет высшую власть; верховный правитель; лицо, обладающее высшей властью в государстве: король, император и др.; монарх»; и как «группа лиц или государство, обладающие суверенной властью».

Анализируя сложившиеся о государственном суверенитете представления и выработанные различными государственно-правовыми школами определения его понятия, нельзя не видеть, что общий смысл и содержание государственного суверенитета в подавляющем большинстве случаев, несмотря на значительные разночтения в данном вопросе, с одной стороны, сводятся в конечном итоге к верховенству государственной власти внутри страны по отношению ко всем другим, существующим в ее пределах социальным властям, различным объединениям граждан, а также по отношению к самим гражданам, а с другой - ассоциируются с независимостью государственной власти вовне страны, в отношениях с другими суверенными государственными властями. При этом под верховенством государственной власти как одной из разновидностей социальной власти понимается такая власть, которая имеет непререкаемый приоритет перед другими, существующими в обществе наряду с ней, социальными властями. Действия верховной власти, подчеркивал Г. Гроций, не подчинены никакой иной власти «и не могут быть отменены чужой властью по ее усмотрению» Гроций Г. О праве войны и мира // История политических и правовых учений: Хресто-матия. / Сост. В. Ячевский. Воронеж, 2000. С. 345.. «Общим носителем» верховной власти является государство, а «носителем власти в собственном смысле» --«или одно лицо, или же несколько лиц, сообразно законам или нравам того или иного народа» Там же. С. 345..