Действие уголовно-процессуального законодательства во времени, пространстве и по кругу лиц

Размещено на http://www.allbest.ru/

Курсовая работа по теме:

Действия уголовно-процессуального законодательства во времени пространстве и по кругу лиц

План

Введение

1. Действие уголовно-процессуального законодательства во времени

2. Действие уголовно-процессуального законодательства в пространстве

3. Действие уголовно-процессуального законодательства по кругу лиц

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Данная тема «Уголово-процессуальный закон и его действие во времени, пространстве и по кругу лиц» актуальна, прежде всего, потому, что ей затрагивается вопрос применения закона. Закона, которым определяется круг субъектов уголовно-процессуальных отношений, их права и обязанности на разных этапах уголовного процесса, действия, которые они могут или должны осуществлять, и решения, которые они могут или должны принимать в ходе производства по уголовному делу. Ошибочное же применение уголовного закона, может привести к существенным нарушениям законных прав и свобод субъектов, что просто недопустимо.

Объектом курсовой работы являются общественные отношения, регулирующие действие уголовно - процессуального закона в пространстве, во времени и по кругу лиц.

Предметом исследования являются уголовно-процессуальные нормы, регламентирующие особенности действия уголовно-процессуального законодательства закона во времени, пространстве и по кругу лиц.

Целью данной курсовой работы является изучение особенностей действия уголовно-процессуального законодательства во времени, пространстве и по кругу лиц.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие конкретные задачи:

- изучение особенностей производства уголовно-процессуального законодательства во времени;

- изучение особенностей производства уголовно-процессуального законодательства в пространстве;

- изучение особенностей производства уголовно-процессуального законодательства по кругу лиц.

1. Действие уголовно-процессуального законодательства во времени

При производстве по уголовному делу применяется уголовно-процессуальный закон, действующий во время производства соответствующего процессуального действия или принятия процессуального решения, если иное не установлено УПК РФ.

При применении мер уголовно-процессуальной ответственности должна применяться ст. 54 Конституции РФ, согласно которой закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет.

Независимо от того, когда совершено преступление, независимо от того, какой уголовный и уголовно-процессуальный кодексы действовали во время его совершения, возбуждение уголовного дела, его расследование и производство по уголовному делу в различных судебных инстанциях осуществляются по правилам, закрепленным в УПК РФ, действующем в настоящее время («здесь и сейчас»). УПК РФ вводится в действие с 1 июля 2002 г., за исключением отдельных указанных в нем положений, которые вступят в силу позже (например, обыски и выемки в жилом помещении и некоторые другие процессуальные действия проводятся по судебному решению с 1 января 2004 г., а до этого сохраняли статьи прежнего УПК РСФСР 1960 г., устанавливающие прокурорский порядок санкционирования указанных процессуальных действий). Это значит, что с самого начала суток 1 июля 2002 г. следственные и судебные действия по уголовным делам производятся по новому УПК РФ независимо от того, когда эти дела возбуждены. Если производство по одному и тому же уголовному делу начато по одному УПК, а продолжено по другому - это нормальное явление (которого, однако, не может быть при применении уголовного закона).

Если в уголовно-процессуальном законе срок введения его в действие не указан, применяется общее правило, согласно которому законы вступают в силу одновременно на всей территории РФ спустя 10 дней после их официального опубликования, за исключением случаев, когда знанию закона помешала непреодолимая сила. Разъяснения Пленумов Верховного Суда РФ и СССР продолжают действовать в той части, которая не противоречит новому УПК.

В условиях, когда один уголовно-процессуальный кодекс заменяется другим, вопрос об обратной силе уголовно-процессуального закона приобретает особую актуальность. Если, например, жалоба по поводу незаконного ареста была подана в суд и принята к производству до 1 июля 2002 г., то она должна быть рассмотрена по правилам ст. 2201 и 2202 УПК РСФСР, хотя новый Кодекс такое обжалование не предусматривает.

Вопрос о соотношении норм материального и процессуального права (т.е. их первичности - вторичности) не считался особо дискуссионным. Сложилось традиционное мнение о том, что нормы материального права реализовывались в нормах процессуальных, а не наоборот. Еще К. Маркс указывал, что «процесс есть только форма жизни закона». Однако законодательная практика заставляет нас возвращаться к этому вопросу.

Начнем с примера. В феврале 2003 г. Н. совершил преступление, относящееся к категории небольшой тяжести. Данное преступление было выявлено в июне 2004 г., тогда же было возбуждено уголовное дело. В связи с болезнью обвиняемого дело неоднократно приостанавливалось.

В марте 2005 г. вступивший в дело защитник заявил ходатайство об освобождении Н. от уголовной ответственности вследствие изменения обстановки.

По мнению адвоката, Н. мог быть освобожден от уголовной ответственности на основании ст. 77 УК РФ, так как преступление он совершил впервые; преступление относится к категории небольшой тяжести, а сам обвиняемый является пожилым, тяжело и неизлечимо больным человеком. Тяжесть и фактическая неизлечимость его болезни были подтверждены документально - соответствующими медицинскими документами и протоколом опроса лечащего врача в порядке п. 2 ч. 3 ст. 86 УПК РФ. Примечательно, что сомнений данные документы ни у кого не вызвали.

При заявлении указанного ходатайства защита исходила из того, что хотя Федеральным законом от 08.12.2003 г. № 162-ФЗ ст. 77 УК РФ была признана утратившей силу, однако на момент совершения Н. преступления она еще действовала. По мнению адвоката, исключение ст. 77 из Уголовного кодекса РФ существенно ухудшало положение обвиняемого, так как исключалось материально- правовое основание для освобождения его от уголовной ответственности вследствие изменения обстановки. Поэтому, по мнению защиты, данная норма вполне могла быть применена в отношении Н. Во всяком случае, именно такой вывод напрашивается из положений ст. 10 УК РФ «Обратная сила уголовного закона». Как справедливо отмечено А.В. Наумовым, «в соответствии с этим принципом закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу; этот принцип является конституционным, так как закреплен в ст. 54 Конституции РФ». Под смягчением ответственности в данном случае понимается изменение строгости вида наказания (например, вместо уголовной установлена административная ответственность), либо уменьшение размера взыскания, либо облегчение условий отбывания наказания, либо иное улучшение положения лица, привлеченного к ответственности. Поэтому действие ст. 77 УК РФ должно, на наш взгляд, распространяться на все деяния, совершенные до 11 декабря 2003 г. - даты первого опубликования Федерального закона от 08.12.2003 г. № 162-ФЗ в «Парламентской газете» (источнике официального опубликования федеральных законов наряду с «Российской газетой» и «Собранием законодательства Российской Федерации»). Вывод об обратной силе любого закона, а не только уголовного, на наш взгляд, можно также сделать и на основе анализа ст. 11 Всеобщей декларации прав человека, ст. 15 Международного пакта о гражданских и политических правах.

Тем не менее, в удовлетворении заявленного ходатайства было отказано. Мы не оспариваем здесь постановление об отказе, так как каждая из сторон вправе иметь собственное мнение по поводу изменения (или неизменения) обстановки по тому или иному уголовному делу. Любопытным представляется основание для отказа. Таковым послужило не то обстоятельство, что на момент возбуждения уголовного дела (июнь 2004 г.) ст. 77 была исключена из Уголовного кодекса РФ (хотя, повторяем, на момент совершения Н. преступления она еще действовала), а то, что соответствующая процессуальная норма (ст. 26 УПК РФ) на момент заявления ходатайства также была исключена из уголовно-процессуального закона. Как известно, при принятии процессуального решения правоприменитель обязан указать конкретную норму уголовно-процессуального закона, на основании которой принимается это решение. В данном же случае получается, что имелись материальные основания для освобождения лица от уголовной ответственности вследствие изменения обстановки (ст. 77 УК РФ), однако не было процессуальной нормы, на основании которой можно было бы принять такое решение. Дело в том, что на ст. 26 УПК РФ ссылаться было неверно, так как на основании Федерального закона от 08.12.2003 г. № 161-ФЗ данная статья признана утратившей силу. При этом действие уголовно-процессуального закона во времени (ст. 4 УПК РФ) регулируется почему-то прямо противоположным, нежели в Конституции РФ и Уголовном кодексе РФ, образом.

В частности, ст. 4 УПК РФ устанавливает, что при производстве по уголовному делу применяется уголовно-процессуальный закон, действующий во время производства соответствующего процессуального действия или принятия процессуального решения. Как видим, в ней говорится не только о производстве процессуального действия, но и о принятии процессуального решения. Применительно к последнему соответствие ст. 4 УПК РФ Конституции Российской Федерации представляется весьма спорным. Ведь ст. 54 Конституции РФ устанавливает, что закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет. Как видим, здесь не конкретизировано, о каком именно законе идет речь, поэтому можно предположить, что в ст. 54 Конституции РФ подразумевается любой закон, так или иначе ухудшающий положение обвиняемого. Как представляется, к их числу должен относиться УПК РФ.

В теории конституционного права положение об обратной силе закона имеет распространительное толкование: «правила действия закона во времени имеют силу для всех отраслей права». В данном случае «дух закона» шире «буквы закона». Поэтому с точки зрения конституционного права, уголовно-процессуальный закон, так или иначе ухудшающий положение обвиняемого, не должен иметь обратной силы. Именно такой вывод следует из положений ст. 54 Конституции РФ.

Аналогичного мнения придерживается и Конституционный Суд Российской Федерации. В одном из его определений указано, что «названные нормы уголовного и уголовно-процессуального законов (в том числе и ст. 10 УК РФ) не исключают возможность придания обратной силы законам иной отраслевой принадлежности в той мере, в какой этими законами ограничивается сфера уголовно-правового регулирования». Полагаем очевидным, что к законам «иной отраслевой принадлежности» относится и УПК РФ, а исключение из него ст. 26 непосредственно ограничивает сферу уголовно-правового регулирования, как сказано в определении «Ограничение» выражается в том, что федеральным законом был отменен процессуальный порядок применения ст. 77 УК РФ (хотя, повторяем, по правилам действия уголовного закона во времени она вполне могла быть применена в отношении упомянутого нами обвиняемого Н.). Это касается и всех других лиц, совершивших преступление до 11 декабря 2003 г.

Поэтому, на наш взгляд, по смыслу ст. 54 Конституции РФ при принятии процессуального решения (в частности, об освобождении лица от уголовной ответственности вследствие изменения обстановки) должен применяться уголовно-процессуальный закон, действующий во время совершения этим лицом преступления, а не закон, действующий во время принятия этого процессуального решения. Причем, как представляется, для этого даже нет необходимости вносить изменения в ст. 4 УПК РФ (или обращаться с запросом в Конституционный Суд РФ), так как это со всей очевидностью следует из положений ст. 54 Конституции РФ.

Примечательно, что в самом Уголовно-процессуальном кодексе РФ (ст. 1) говорится, что порядок уголовного судопроизводства на территории РФ устанавливается указанным Кодексом, основанным на Конституции Российской Федерации. Однако, как было показано выше, правоприменитель иногда принимает процессуальные решения без учета требований Конституции РФ об обратной силе уголовного закона. Получается, что ст. 4 УПК РФ противоречит не только Конституции РФ, но и статье 1 УПК РФ.

Д.И. Керимов в своей монографии верно отметил: «успешная деятельность по созданию законов (иных правовых нормативных актов) зависит прежде всего от правовой культуры законодателя, его подлинно творческого отношения к своей миссии, от владения юридической наукой и приемами законодательной техники». Между тем в приведенном примере предписания законодательной техники были явно нарушены. Например, к каждому законопроекту должен прикладываться перечень актов федерального законодательства, подлежащих признанию утратившими силу, приостановлению, изменению, дополнению или принятию в связи с принятием данного закона. Однако, как с сожалением отмечается исследователями, авторы законопроектов и коллективы разработчиков порой не уделяют подготовке перечня достаточного внимания, относятся к нему, как к некоторой формальности. Планирование законопроектных работ в настоящее время в Российской Федерации организовано не самым лучшим образом. Это связано... с традиционной для России недооценкой роли закона и законотворчества в государственной жизни. Отсутствует единый скоординированный план федерального законотворчества.

2. Действие уголовно-процессуального законодательства в пространстве

уголовный закон пространство время

Действие уголовно-процессуального закона в пространстве означает, что производство по уголовным делам на территории РФ во всех случаях ведется в соответствии с УПК независимо от места совершения преступления (ч. 1 ст. 2 УПК), если международным договором РФ не установлено иное. При совершении преступления членом экипажа российского корабля в море или самолета в воздухе судопроизводство также осуществляется в соответствии с российским уголовно-процессуальным законом, если указанное судно приписано к порту РФ (ч. 2 ст. 2 УПК). Исполнение поручения судов или органов расследования иностранных государств осуществляется в соответствии с уголовно-процессуальным законом РФ. Если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотрено законом, применяются правила международного договора.

Производство по уголовному делу на территории Российской Федерации независимо от места совершения преступления ведется в соответствии с УПК РФ, если международным договором Российской Федерации не установлено иное.

Нормы УПК РФ применяются также при производстве по уголовному делу о преступлении, совершенном на воздушном, морском или речном судне, находящемся за пределами территории Российской Федерации под флагом Российской Федерации, если указанное судно приписано к порту Российской Федерации.

Независимо от того, где совершено преступление, - на территории России или за рубежом, т.е. на территории иностранного государства, в воздушном ли пространстве, открытом море или в космическом пространстве, если виновный в этом преступлении находится в сфере уголовной юрисдикции Российского государства, то уголовное дело по поводу данного преступления возбуждается, расследуется, рассматривается и разрешается судом на территории Российской Федерации по правилам, установленным УПК РФ. На территории иностранного государства эти правила вообще применению не подлежат.

В соответствии с международными договорами или на основе принципа взаимности уголовное судопроизводство на территории России может вестись с соблюдением требований иностранных процессуальных законов, если преступление совершено за границей или направлено против интересов другого государства.

Территория, на которой действует единое федеральное уголовно-процессуальное законодательство, включает территории субъектов Федерации, внутренние воды и территориальное море, воздушное пространство над ними (ст. 4, ч. 1 ст. 67 Конституции РФ).

Внутренние воды - это не только реки, озера, другие водоемы в пределах территории РФ, но и воды морских заливов, лиманов и т. п. Территориальное море - примыкающий к сухопутной территории или внутренним морским водам морской пояс шириной 12 морских миль (одна миля - 1853 м), входящий в состав территории государства и находившийся под его суверенитетом.

Воздушное пространство над территорией государства - это тропосфера, стратосфера и вышележащее пространство до уровня низших точек вращения искусственных спутников Земли (100 км).

Континентальный шельф (до 350 морских миль от берега) и исключительная экономическая зона (до 200 морских миль от берега) в соответствии с международным правом в состав территории государства не входят, хотя и используются им в целях разработки природных ресурсов.

В УК (ч. 2 ст. 11) установлено, что его действие распространяется на преступления, совершенные на континентальном шельфе и в исключительной экономической зоне РФ, т. е. вне территориальных вод Российской Федерации. Из этого следует, что расследование и судебное рассмотрение дел об этих преступлениях должны производиться в соответствии с УПК.

На судах и летательных аппаратах, находящихся вне пределов Российской Федерации, действует юрисдикция флага и порта приписки. Суда под российским флагом, приписанные к одному из российских портов, и летательные аппараты с российскими опознавательными знаками считаются территорией Российской Федерации.

В иностранном порту и территориальных юлах другого государства юрисдикция Российской Федерации в отношении корабля, плавающего под ее флагом, сохраняется. Однако международные договоры, двусторонние и многосторонние, вносят в это правило некоторые коррективы. Так, в соответствии со ст. 48 Консульской конвенции между Российской Федерацией и Республикой Албания (ратифицирована Государственной Думой РФ 10 июня 1997 г.), компетентные органы правосудия страны пребывания распространяют свою юрисдикцию на случаи: а) нарушения закона гражданами страны пребывания или в отношении этих граждан либо других лиц, за исключением членов экипажа; б) нарушения закона, отражающиеся на спокойствии и безопасности порта; в) нарушения законов и правил, касающийся охраны здоровья и жизни людей на море (загрязнение моря, нарушение правил мореплавания и др.); г) совершения правонарушений, наказуемых лишением свободы на срок более пяти лет в соответствии с законодательством страны пребывания. Конвенция (ст. 49) допускает вмешательство мастей государства пребывания с целью задержания правонарушителя, ареста имущества на борту корабля, досмотра на судне, но лишь после уведомления консула страны, которой принадлежит корабль. Эти положения распространяются и на воздушные суда (ст. 51 Конвенции).

3. Действие уголовно-процессуального законодательства по кругу лиц

Судопроизводство по уголовным делам о преступлениях, совершенных на территории РФ, осуществляется в соответствии с российским уголовно-процессуальным законом не только в отношении граждан своей страны, но также в отношении иностранцев и лиц без гражданства. Из общего правила, однако, имеются исключения, которые распространяются на лиц, обладающих правом дипломатической неприкосновенности. К их числу относятся главы дипломатических представительств, члены дипломатического персонала (советники, атташе и др.), а также лица, которые согласно законодательству РФ и общепризнанным нормам международного права пользуются привилегией личной неприкосновенности.

Неприкосновенность распространяется и на помещения, занимаемые указанными лицами: в их числе помещения дипломатических представительств, резиденция главы дипломатического представительства, жилые помещения дипломатического персонала и др.. Законом установлено, в частности, что процессуальные действия, предусмотренные УПК, в отношении указанных лиц могут производиться лишь по просьбе или с согласия дипломатического представителя (ч. 2 ст. 3 УПК).

Граждане Российской Федерации. Согласно ст. 3 Федерального закона от 19 апреля 2002 г. «О гражданстве РФ» «под гражданством Российской Федерации понимается устойчивая правовая связь лица с Российской Федерацией, выражающейся в совокупности их взаимных прав и обязанностей». Гражданами РФ являются: 1) лица, имеющие гражданство РФ на день вступления в силу названного Федерального закона; 2) лица, которые приобрели гражданство РФ в соответствии с этим законом РФ приобретается: а) по рождению; б) в результате приема в гражданство РФ; в) в результате восстановления в гражданстве РФ; г) по иным основаниям, предусмотренным Федеральным законом от 19 апреля 2002 г. или международным договором РФ. Гражданство РФ прекращается: а) вследствие выхода из гражданства РФ; б) по иным основаниям, предусмотренным упомянутым Федеральным законом или международным договором РФ.

Уголовная юрисдикция РФ в отношении российских граждан реализуется путем применения принципа действия уголовного закона в пространстве (при совершении преступления на территории РФ) либо принципа гражданства (при совершении его за границей). Следует отметить, что в соответствии с Конституцией РФ и другими федеральными законами отдельные категории граждан РФ в силу занимаемого ими особого должностного положения обладают неприкосновенностью, без преодоления либо отмены которой они не могут быть привлечены к уголовной ответственности. К ним, в частности, относятся Президент РФ, члены Совета Федерации и депутаты Государственной Думы Федерального Собрания РФ, судьи и др.

Иностранные граждане. Согласно ст. 2 Федерального закона от 21 июня 2002 г. «О правовом положении иностранных граждан в РФ» под «иностранными гражданами понимается физическое лицо, не являющееся гражданином РФ и имеющее доказательства наличия гражданства (подданства) иностранного государства». Основной принцип, определяющий уголовно-правовой статус иностранных граждан, закреплен в ч. 3 ст. 62 Конституции РФ: они пользуются правами и несут обязанности наравне с гражданами РФ, кроме случаев, установленных федеральным законом или международным договором РФ. Статья 33 закона от 21 июня 2002 г. устанавливает, что «иностранный гражданин, виновный в нарушении законодательства Российской Федерации, привлекается к ответственности в соответствии с законодательством Российской Федерации». Выделяются три основные категории иностранных граждан: постоянно проживающие, временно проживающие и временно пребывающие в РФ. Однако, по общему правилу, это никак не отражается на объеме уголовной юрисдикции РФ в отношении каждого из них. Все они несут уголовную ответственность на основании трех принципов действия уголовного закона в пространстве: территориального (при совершении преступления на территории РФ), реального либо универсального (при совершении преступления за пределами РФ).

Исключение составляют лишь те иностранные граждане, которые пользуются личной неприкосновенностью и иммунитетом от уголовной юрисдикции РФ (ч. 4 ст. 11 УК). К ним относятся, прежде всего, дипломатические представители иностранных государств: главы дипломатических представительств (послы, посланники, поверенные в делах), советники, торговые представители, их заместители; военные, военно-морские и военно-воздушные атташе и их помощники; первые, вторые и третьи секретари атташе и секретари-архивисты, а также члены семей дипломатического персонала представительств, если они совместно проживают с указанными лицами и не являются российскими гражданами.

В этот же перечень включаются представители иностранных государств, члены парламентских и правительственных делегаций, должностные лица международных организаций и т. д.

К иным лицам, обладающим иммунитетом, относятся консульские должностные лица, сотрудники обслуживающего персонала дипломатических представительств, дипломатические курьеры и т.д. Их иммунитет ограничен, так как распространяется только на служебную деятельность.

Согласно ч. 4 ст. 11 УК вопрос об уголовной ответственности дипломатических представителей иностранных государств и иных граждан, которые пользуются иммунитетом при совершении этими лицами преступления на территории РФ, разрешается в соответствии с нормами международного права. Перечисленные лица объявляются персонами «поп grate» (незаслуживающими доверия) и высылаются за пределы РФ, что, в принципе, не исключает возможности их привлечения к уголовной ответственности. Согласно ч. 4 ст. 31 Венской Конвенции о дипломатических сношениях от 18 апреля 1961 г. иммунитет дипломатического агента от юрисдикции государства пребывания не освобождает его от юрисдикции аккредитующего государства. Кроме того, аккредитующее государство может отказаться от указанного иммунитета в отношении конкретных лиц, что дает основание для привлечения их к ответственности по уголовному закону страны пребывания (места совершения преступления). Лица без гражданства (апатриды). В соответствии со ст. 2 Федерального закона от 21 июня 2002 г. «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации» под лицом без гражданства понимается физическое лицо, не являющееся гражданином РФ и не имеющее доказательств наличия гражданства (подданства) иностранного государства. «Без-гражданство» может возникнуть, к примеру, когда лицо вышло из гражданства одного государства и еще не приобрело гражданства другого. По Конституции РФ лица без гражданства пользуются в Российской Федерации правами и несут обязанности наравне с гражданами РФ, кроме случаев, установленных федеральным законом или международным договором РФ.

Уголовный закон (ч.ч. 1 и 3 ст. 12 УК РФ) различает две категории лиц без гражданства: постоянно проживающие на территории РФ и не проживающие постоянно на ее территории.

К первой категории принято относить тех, которые проживают в РФ в общей сложности не менее 183 дней в календарном году. Документом, подтверждающим право лица без гражданства на постоянное проживание в РФ и удостоверяющим его личность, служит вид на жительство.

С точки зрения уголовной юрисдикции РФ такие апатриды почти полностью приравниваются к гражданам РФ. Они подпадают под действие УК РФ по территориальному принципу (при совершении преступления в пределах государственной границы РФ) либо по принципу гражданства (при совершении преступления за пределами указанной границы).

Однако разница в уголовно-правовых статусах названных лиц и граждан РФ все же есть применительно к институту экстрадиции. Согласно ст. 13 УК РФ в случае совершения преступления за пределами Российской Федерации граждане РФ не подлежат выдаче (ч. 1), тогда как лица без гражданства могут быть выданы иностранному государству для привлечения к уголовной ответственности или отбывания наказания (ч. 2). Вторая категория рассматриваемых лиц включает апатридов, которые проживают в РФ в общей сложности менее 183 дней в календарном году. Документом, подтверждающим их право временно проживать в РФ до получения вида на жительство, является разрешение на временное проживание. Уголовно-правовой статус таких лиц и иностранных граждан идентичен. Поэтому в случае совершения преступления лицом без гражданства, постоянно не проживающим на территории РФ, ответственность наступает по УК РФ на основании территориального, реального или универсального принципа действия уголовного закона в пространстве.

Особую (смешанную) группу адресатов уголовного закона составляют лица с двойным гражданством (бипатриды), беженцы, вынужденные переселенцы, а также лица, получившие политическое убежище в РФ.

Бипатриды, имеющие российское гражданство, обладают статусом гражданина РФ, а не имеющие указанного гражданства статусом иностранного гражданина. Такой вывод получил четкое нормативное обоснование. Согласно ч. 1 ст. 6 Федерального закона от 19 апреля 2002 г. «О гражданстве Российской Федерации» «гражданин Российской Федерации», имеющий также иное гражданство, рассматривается Российской Федерацией только как гражданин Российской Федерации, за исключением случаев, предусмотренных международным договором Российской Федерации или Федеральным законом». В ч. 2 ст. 62 Конституции РФ зафиксировано, что «наличие у гражданина Российской Федерации гражданства иностранного государства не умаляет его прав и свобод и не освобождает от обязанностей, вытекающих из российского гражданства, если иное не предусмотрено федеральным законом или международным договором Российской Федерации».

Согласно ст. 1 Закона РФ от 19 февраля 1993 г. «О беженцах» в редакции Федерального закона от 23 мая 1997 г. беженцы - это иностранные граждане или лица без гражданства, которые покинули страну своего гражданства (прежнего обычного места жительства) в силу того, что подвергаются преследованиям или имеют обоснованные опасения стать жертвой преследований по признаку расы, национальности, вероисповедания, гражданства, принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений и не могут или не желают пользоваться защитой своей страны или вернуться в нее по указанным причинам.

В отличие от беженцев вынужденные переселенцы в соответствии со ст. 1 Закона РФ от 19 февраля 1993 г. «О вынужденных переселенцах» в редакции Федерального закона от 22 ноября 1995 г. являются, как правило, гражданами РФ, которые по тем же причинам покинули иностранное государство и прибыли в РФ или переселились из одного субъекта РФ в другой. Вынужденными переселенцами могут признаваться также иностранные граждане или лица без гражданства, постоянно проживающие в РФ на законных основаниях, но по указанным причинам изменившие место своего постоянного жительства.

Что же касается лиц, получивших политическое убежище в РФ, то такой статус в соответствии с общепризнанными нормами международного права предоставляется иностранным гражданам и лицам без гражданства (ч. 1 ст. 63 Конституции РФ). Согласно п. 2 Положения о порядке предоставления Российской Федерацией политического убежища, утвержденного Указом Президента РФ от 21 июля 1997 г., к этой категории относятся лица, ищущие убежище и защиту от преследования или реальной угрозы стать жертвой преследования в стране своей гражданской принадлежности или в стране своего обычного местожительства за общественно-политическую деятельность и убеждения, которые не противоречат демократическим принципам, признанным мировым сообществом, нормам международного права. Указанные лица пользуются на территории Российской Федерации правами и свободами и несут обязанности наравне с гражданами РФ, кроме случаев, установленных для иностранных граждан и лиц без гражданства федеральным законом или международным договором РФ. Лица, преследуемые за политические убеждения, а также за действия (или бездействие), не признаваемые в РФ преступлением, другим государствам не выдаются (ч. 2 ст. 63 Конституции РФ).

Таким образом, в плане уголовной юрисдикции РФ с учетом конкретной ситуации бипатриды приравниваются к гражданам РФ или иностранным гражданам; беженцы - к иностранным гражданам; беженцы - к иностранным гражданам либо лицам без гражданства, не проживающим постоянно в РФ; вынужденные переселенцы - к гражданам РФ либо, как исключение, к иностранным гражданам или лицам без гражданства, постоянно проживающим на территории РФ; лица, получившие политическое убежище в РФ,- к гражданам РФ.

Рассматривая вопрос о пределах действия уголовно-процессуального закона, нельзя не уделить внимания проблеме применения аналогии в уголовно-процессуальном праве. В действующем УПК институт аналогии не нашел отражения. Однако следует учитывать, что уголовно-процессуальный закон (в отличие от уголовного) не устанавливает, какие деяния признаются преступлениями, а регулирует правоотношения субъектов в ходе производства по делу. Поэтому аналогия в уголовном процессе не расширяет рамки возможных репрессий, а играет позитивную роль, придавая динамизм уголовно-процессуальным отношениям в установлении уголовно-правовых отношений и юридических фактов, вызвавших их возникновение. Смысл же аналогии закона при регулировании уголовно-процессуальных отношений состоит в том, что суд, прокурор, следователь или дознаватель применяют такие нормы УПК, которые не разрешают конкретный вопрос, но регулируют уголовно-процессуальные отношения в сходных ситуациях.

Возможность применения аналогии в сфере регулирования уголовно-процессуальных отношений признал Конституционный Суд РФ. В одних случаях он на это прямо указывает; в других - прямо не указывает, но имеет аналогию в виду. Подтвердил возможность применения аналогии в уголовном процессе и Пленум Верховного Суда РФ (см. ныне утратившее силу постановление от 08.12.1999 № 84 «О практике применения судами законодательства, регламентирующего направление уголовных дел для дополнительного расследования»).

Заметим, однако, что аналогия закона в уголовном судопроизводстве может быть в определенных границах применена при соблюдении ряда условий, к ним можно отнести: а) наличие действительного пробела в системе норм, регулирующих уголовно-процессуальные отношения; 6) ориентация на сходный случай, урегулированный законом; в) соблюдение конституционных принципов уголовного процесса; г) обеспечение процессуальных прав граждан, участвующих в уголовном судопроизводстве; д) совершение действий и принятие решений лишь в рамках, допустимых нормами УПК.

Представляется целесообразным прямо указать в УПК на возможность применения аналогии закона и, может быть, аналогии права при регулировании уголовно-процессуальных отношений, как это сделано в ГПК. В частности, в ч. 4 ст. 1 ГПК установлено, что в случае отсутствия нормы процессуального права, регулирующей отношения, возникающие в ходе производства по гражданскому делу, федеральные суды общей юрисдикции и мировые судьи применяют норму, регулирующую сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии такой нормы действуют исходя из принципов осуществления правосудия РФ (аналогия права). Подобный подход допустим и применительно к регулированию уголовно-процессуальных отношений.

Заключение

Представляется целесообразным прямо указать в УПК на возможность применения аналогии закона и, может быть, аналогии права при регулировании уголовно-процессуальных отношений, как это сделано в ГПК. В частности, в ч. 4 ст. 1 ГПК установлено, что в случае отсутствия нормы процессуального права, регулирующей отношения, возникающие в ходе производства по гражданскому делу, федеральные суды общей юрисдикции и мировые судьи применяют норму, регулирующую сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии такой нормы действуют исходя из принципов осуществления правосудия РФ (аналогия права). Подобный подход допустим и применительно к регулированию уголовно-процессуальных отношений.

Список использованной литературы

1. Конституция Российской Федерации. - М., 1993.

2. Уголовно - процессуальный кодекс Российской Федерации 18.12.2001г. №174-ФЗ// Собрание законодательства Российской Федерации 24.12.2001 г. №52 (ч.1). Ст. 4921.

3. Всеобщая декларация прав человека (принята на третьей сессии Генеральной Ассамблеи ООН резолюцией 217 А (III) от 10 декабря 1948 г.).

4. Венская конвенция о дипломатических сношениях. - Вена, 18 апреля 1961 г.

5. Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» // РГ РФ. - 1994. - № 138-139; СЗ РФ. - 1994. - № 13. - Ст. 1447.

6. Федеральный закон от 31 мая 2002 г. № 62-ФЗ «О гражданстве Российской Федерации» // РГ РФ. - 2002. - № 100;СЗ РФ. - 2002. - № 22. - Ст. 2031.

7. Федеральный закон от 25 июля 2002 г. № 115-ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации» // РГ РФ. - 2002. - № 140; Собрание законодательства Российской Федерации. - 2002 г. - № 30. - Ст. 3032.

8. Федеральный закон от 19 февраля 1993 г. № 4528-1 «О беженцах» // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. - 1993. - № 12. - Ст. 425.

9. Постановление от 02.07.1998 № 20-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 331 и 464 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами ряда граждан».

10. Постановление от 23.03.1999 № 5-П «По делу о проверке конституционности положений статьи 133, части первой статьи 218 и статьи 220 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан В.К. Борисова Б.А. Кехмана, В.И. Монастырецкого, Д.И. Фуфлыгина и общества с ограниченной ответственностью «Моноком».

11. Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 4 июня 2003 г. по делу Митрохина // Бюллетень Верховного Суда РФ. -2003. - № 12. - С. 13-14.

12. Определение Конституционного Суда Российской Федерации «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Курганского городского суда Курганской области о проверке конституционности части первой статьи 3, статьи 10 Уголовного кодекса Российской Федерации и пункта 13 статьи Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» от 10.07.2003 г. № 270-О // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. - 2003. - № 5.

13. Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации: Учебник для вузов. - М., 2002.

14. Безлепкин Б.Т. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Б.Т. Безлепкин. - 7-е изд., перераб. и доп. - М.: КНОРУС, 2008.

15. Законодательный процесс. Понятие. Институты. Стадии: Научно-практическое пособие / Отв. ред. д.ю.н., проф. Р.Ф. Васильев. - М., 2000.

16. Керимов Д.А. Законодательная техника. Научно-методическое и учебное пособие. - М., 2000.

17. Комментарий к Конституции Российской Федерации / Отв. ред. ЛЛ. Окуньков. - М., 1996.

18. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / под ред. И.Л. Петрухина. - 6-е изд., перераб. и доп. - М.: ТК Вслби, Изд-во Проспект, 2008.

19. Наумов AM. Российское уголовное право. Курс лекций. В 2-х т. Т. 1. Общая часть. 3-е изд., перераб. и доп. - М., 2004.

20. Научно-практическом комментарии к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под ред. В. М. Лебедева и В. П. Божьева. Изд. 3-е. - М.: Юрайт, 2007.

21. Уголовный процесс: учебник для вузов / под ред. Б.Б. Булатова, А.М. Баранова. - 2-е изд., перараб. и доп. - М.: Издательство Юрайт; ИД Юрайт, 2010.

22. Уголовный процесс: учебник для вузов и ссузов / Н.С. Манова, Ю.В. Францифоров. - М.: Издательство Юрайт; ИД Юрайт, 2010.

23. Уголовный процесс: учебник для вузов / под ред. Б.Б. Булатова, А.М. Баранова. - 2-е изд., перараб. и доп. - М.: Издательство Юрайт; ИД Юрайт, 2010.

Размещено на Allbest.ru