Венская Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров

При анализе общих принципов ответственности за нарушение договора, сформулированных в Конвенции, обращает на себя внимание отсутствие в ней норм о правовых последствиях договорных ограничений или исключений ответственности. То, что эти положения остались за рамками Конвенции, совсем не означает, что в международной торговле использование таких условий не имеет большого практического значения. Это, вероятно, объясняется сложностью в создании единообразного регулирования подходов к допустимости договорных ограничений и исключений ответственности в странах, относящихся к различным правовым системам.

Одновременно представляется, что к данной проблеме следует подходить с учетом предусмотренной ст. 6 диспозитивности норм Конвенции. Поскольку стороны могут отступить от любого из положений Конвенции или изменить его действие, такие отступления и изменения вполне оправданно могут касаться и принципов и положений, устанавливающих ответственность сторон за нарушение договора. Следует также иметь в виду, что вопросы, относящиеся к предмету регулирования Конвенции, которые прямо в ней не предусмотрены, подлежат разрешению в первую очередь в соответствии с общими принципами, на которых она основана. И только при отсутствии таких принципов вопрос должен решаться в соответствии с национальным правом, применимым в силу норм международного частного права.

2. Основания ответственности

Положения Конвенции, устанавливающие правомочия потерпевшей стороны при нарушении договора, определяют, что основанием для возмещением убытков во всех случаях является нарушение контрагентом своих обязательств по договору или Конвенции. Для возникновения у потерпевшей стороны права на возмещение убытков не имеет значения, какой характер - серьезный или незначительный - имело нарушение договора. С точки зрения последствий нарушения договора Конвенция не устанавливает различий в зависимости от вида нарушения договора, например просрочки исполнения, ненадлежащего исполнения, невозможности исполнения.

Установление права требовать возмещение убытков в Конвенции не обусловлено какими-либо иными обстоятельствами, кроме самого факта нарушения договора. Отсутствует указание на вину стороны в неисполнении возложенного на нее обязательства. Такой подход может быть признан аналогичным принципу объективной (абсолютной) ответственности, которого придерживается англо- американское договорное право. Иными словами, Конвенция в этой части не согласуется с нормами правовых систем, которое широко используют понятие вины в договорной ответственности.11 Ответственность в коммерческом обороте. Комаров А. С. М. 1991 г. с.183

В случае предъявления потерпевшей стороной требования о возмещении убытков, причиненных нарушением договора контрагентом, она не обязана доказывать его вину или недобросовестность: любое объективное нарушение исполнить свое обязательство накладывает на нарушителя обязанность компенсировать причиненный этим нарушением ущерб.

Конвенция вместе с тем выделяет такие нарушения договора, которые не только дают потерпевшей стороне право требовать возмещения убытков, но и ведут к возникновению у нее права отказаться от договора. В Конвенции нарушение, которое может оправдать отказ продавца поставить товар, предусмотренный по договору, и отказ покупателя принять поставленные ему товары, называется существенным нарушением договора.

«Нарушение является существенным, если оно влечет за собой такой вред для другой стороны, что последняя в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать на основании договора, за исключением случаев, когда нарушившая договор сторона не предвидела такого результата и разумное лицо, действующее в том же качестве при аналогичных обстоятельства, не предвидело бы его».11 ст. 25 Венская конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров.

Концепция существенного нарушения, отразившаяся в Конвенции, представляет собой новации, принять во внимание существующие аналогичные национальные нормы. Она рождена как компромисс и открыта для толкования, когда речь идет о применении двух используемых ею критериев: значительный вред и непредвиденность.

Понятие вред, используемое в определении существенное нарушение, если учитывать предысторию его включения в Конвенцию, не должно толковаться узко. Оно не является эквивалентом ни понятия убытки или ущерб, ни какого-либо иного международного или национального термина. Это понятие также нельзя толковать ограничительно в соответствии с традициями национального права.

Вопрос о том, насколько значителен причиненный нарушением вред, чтобы квалифицировать такое нарушение, как существенное, должен решаться исходя из того, на что рассчитывала потерпевшая сторона при заключении договора. Однако решающую роль здесь должно играть все-таки субъективное отношение к этому потерпевшей стороны. Безусловно, что подход к решению этой проблемы будет во многом определяться конкретными условиями сделки, а также сложившимися в данной сфере торговли обычаями и обыкновениями.

Сторона может избежать признания допущенного нарушения существенным, если докажет, что она не предвидела наступления негативного результата, или что разумное лицо, действующее в том же качестве при аналогичных обстоятельствах, не предвидело бы его. Возложение бремени доказывания этих обстоятельств на нарушителя договора представляется вполне логичным с точки зрения установления баланса правомочий контрагентов в соответствии с общей идеей регулирования, отдающей явное предпочтение сохранению в критической ситуации договора, а не его расторжению.

Этой же идее служит и довольно подробное регулирование процедуры реализации права потерпевшей стороны отказаться от договора. В частности, в случае, когда продавец уже поставил товар, покупатель не вправе заявить о расторжении договора, если он не сделает этого:

а) в отношении просрочки в поставке - в течение разумного срока после того, как он узнал о том, что поставка осуществлена;

b) в отношении любого другого нарушения договора помимо просрочки в поставке - в течение разумного срока:

после того, как он узнал или должен был узнать о таком нарушении;

после истечения дополнительного срока, установленного покупателем в соответствии с Конвенцией, или после того, как продавец заявил, что он не исполнит своих обязательств в течение такого дополнительного срока; или

после истечения любого дополнительного срока, как покупатель заявил, что он не примет исполнения.

Аналогичное регулирование осуществления права продавца расторгнуть договор установлено и для случая, когда покупатель уже уплатил цену.

Помимо регулирования последствий существенного нарушения договора Конвенция уделяет специальное внимание еще одному виду нарушения - предвидимому нарушению договора, т.е. совершенному до наступления срока исполнения. Включение этих норм можно было бы оценить как прямое заимствование из англо-американского права.

Статья 71 Конвенции устанавливает, что сторона может приостановить исполнение своих обязательств, если после заключения договора становится ясно, что другая сторона не исполнит значительной части своих обязательств в результате:

а) серьезного недостатка в ее способности осуществить исполнение или в ее кредитоспособности; или

b) ее поведения по подготовке исполнение или по осуществлению исполнения договора.

Предусматривается, также, возможность обеспечить права продавца, если к моменту, когда выявились указанные выше обстоятельства, которые могут повлиять на способность контрагента выполнить договор, он уже отгрузил товар. В таком случае продавец может воспрепятствовать передаче товара покупателю, даже если последний располагает документом, дающим ему право получить товар, например коносаментом.

О своих действиях в случае предвидимого нарушения договора, которые означают приостановление исполнения, исправная сторона обязана немедленно уведомить контрагента. И в этом случае, если последний представляет достаточные гарантии исполнения своих обязательств, сторона, приостановившая исполнение, должна его возобновить.

Предвидимое нарушение договора может быть по своему содержанию существенным или несущественным. Статья 72 Конвенции устанавливает правила, касающиеся существенного нарушения договора, совершаемого до наступления срока исполнения. Если до установленной для исполнения договора даты становится ясно, что одна из сторон совершит существенное нарушение договора, другая сторона может заявить о его расторжении. Если позволяет время, сторона, которая намерена заявить о расторжении договора, должна направить разумное извещение другой стороне, с тем чтобы дать ей возможность предоставить достаточные гарантии исполнения ею своих обязательств, эти требования не применимы, если другая сторона заявила, что она не будет исполнять своих обязательств.

Следует подчеркнуть, что для предвидимого нарушения договора необязательно прямое заявление стороны о том, что она не намерена исполнять договор. Об этом могут говорить и иные объективные обстоятельства, а также действия контрагента, несовместимые с будущим исполнением договора. Безусловно, при применении данных положений возникает вопрос об их толковании и. в частности об установлении степени определенности тех событий и обстоятельств, которые могут стать основаниями для квалификации нарушения как предвидимого.

В качестве конкретных обстоятельств, которые могут оправдать прекращение исполнения контрагентом, называются следующие:

а) снижение возможности продавца исполнить свое обязательство в результате забастовки на его предприятии, которая продлится продолжительно время;

b) недостаточная кредитоспособность покупателя, которая может проявиться, в частности, в задержке платежей продавцу по другим контрактам;

c) поведение в ходе исполнения договора, например, когда покупатель, заключивший договор на определенные комплектующие части, которые он намеревался использовать сразу же по получении, может установить, что, несмотря на отсутствие изменений в способности продавца исполнить обязательство и поставить товар нужного качества, другим покупателям, имеющим такие же потребности, он поставляет некачественные товары.

Очевидно, при решении проблем установления предвидимого нарушения, так же как и во многих других случаях толкования положений Конвенции, решающую роль будут играть выработанные коммерческой практикой стандарты поведения. «Вполне справедливо мнение, что споры о том, было ли оправдано приостановление исполнения при определенных обстоятельствах, сосредоточатся вокруг установления факта надежности предоставленных гарантий исполнения обязательств».11 Ответственность в коммерческом обороте. Комаров А. С. М., 1991 г. Последний вопрос, естественно, должен решаться с учетом тех обстоятельств, которые дали повод для приостановления исполнения.

3. Освобождение от ответственности и определение убытков

Основания и пределы, в которых сторона, нарушившая договор, освобождается от ответственности - один из узловых моментов всей концепции ответственности за неисполнение обязательств в Конвенции. Сторона не несет ответственности за неисполнение любого из своих обязательств, если докажет, что оно было вызвано препятствием вне ее контроля и что от нее нельзя было разумно ожидать принятия этого препятствия в расчет при заключении договора, либо избежания или преодоления этого препятствия или его последствий.

Если неисполнение стороной своего обязательства вызвано неисполнением третьим лицом, привлеченным ею для исполнения всего или части договора, эта сторона освобождается от ответственности только в том случае, если:

а) она освобождается от ответственности, если докажет, что оно было вызвано препятствием вне ее контроля и что от нее нельзя было разумно ожидать принятия этого препятствия в расчет при заключении договора;

b) привлеченное ею лицо также было бы освобождено от ответственности, если бы положения указанного пункта были применены в отношении этого лица.

Освобождение от ответственности, распространяется лишь на тот период, в течение которого существует данное препятствие.

Сторона, которая не исполняет своего обязательства, должна дать извещение другой стороне о препятствии и его влиянии на ее способность осуществить исполнение. Если это извещение не получено другой стороной в течение разумного срока после того, как об этом препятствии стало или должно было стать известно не исполняющей свое обязательство стороне, эта последняя сторона несет ответственность за убытки, являющиеся результатом того, что такое извещение получено не было.

Освобождение от ответственности касается лишь обязанности возместить убытки на основании Конвенции. Это не затрагивает каких-либо прав контрагентов в случае нарушения договора. Таким образом, неисправный контрагент может рассчитывать при соответствующих условиях на освобождение только от обязанности возместить убытки, которое, как таковое, не дает ему права считать себя свободным от других обязательств, в частности, он не может расторгнуть договор. С другой стороны, ст. 79 никак не влияет на право потерпевшей стороны отказаться от договора.

Положения Конвенции об освобождении от ответственности касаются неисполнения любого из обязательств стороны или, иными словами, всех аспектов исполнения договора. В этой связи заслуживает обсуждения вопрос, можно ли освободить от ответственности продавца, поставившего дефектные товары не по своей вине? Для ответа на этот вопрос необходимо сделать анализ используемого в Конвенции понятия препятствие, которое является причиной неисполнения обязательства. Предпочтение, отданное этому выражению, вместо слова обстоятельство (событие) объясняется тем, что понятие препятствие подразумевает объективную характеристику, а не опирается на субъективный аспект исполнения со стороны продавца. «Положение о том, что освобождение от ответственности не распространяется на поставку дефектных товаров, было подтверждено дискуссией при обсуждении проекта Конвенции и принятым решением».11 Honnold J., р. 426, 427.

Подчеркивалось, что это решение имеет важные практические последствия для покупателей, которые терпят убытки в связи с поставкой товаров, не соответствующих договору. Для того, чтобы установить, имелась ли вина продавца в образовании дефектов, возможно, потребуется вникнуть в производственный процесс ни предприятии продавца или его отдаленного субпоставщика. Даже если на продавца (или на его субпоставщика) возложить довольно тяжелое бремя доказательств, окончательное решение вопроса представляется дорогостоящим и неопределенным. Более того, освобождение от ответственности, построенного на принципе, предполагающем проявление производителем заботливости в ходе производственного процесса, было названо аномальным и непрактичным по сравнению с освобождением от ответственности, основанным на конкретных событиях.

То, что Конвенция отказалась от использования принятых в национальных правовых системах концепций освобождения от ответственности (невозможность исполнения, тщетность, непреодолимая сила) объясняется стремлением избежать размывания унифицированного метода применением подходов, сложившихся в разных странах. «В толковании этого важного для всей Конвенции положения источников в первую очередь должна быть международная коммерческая практика, информацию о которой можно почерпнуть, например, из достаточно сбалансированных в части прав и обязанностей контрагентов общих условий договоров, разработанных под эгидой международных организаций для Европы (ЕЭК ООН), Конференции ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД), так и объединяющих деловые круги, например Международной торговой палаты (МТП), ассоциацией по торговле определенными видами товаров (зерновыми, сахаром, кофе, текстилем и др.)»11 Ежегодник ЮНСИТРАЛ, том 1У, 1979, часть вторая, 1, В.

Основания освобождения от ответственности составляют элементы, традиционного понятия непреодолимой силы (форс-мажор), хотя использование выражения «вне контроля» вместо слова «вина» делают концепцию, принятую Конвенцией, более широкой.

Ключевым в определении основания освобождения от ответственности является понятие «препятствие». Уже отмечалось, что предпочтение этому термину было отдано, поскольку он в большей степени отражает объективный характер события. Это подчеркивается и словами «вне контроля» стороны, что означает следующее: любое событие, которое не может рассматриваться как внешнее по отношению к деятельности нарушившей договор стороны, не будет приниматься во внимание при освобождении от ответственности.

Событие, характеризуемое как препятствие к исполнению обязательств, должно по существу удовлетворить требованию непредвиденности, как это следует из ст.79, поскольку от стороны нельзя было разумно ожидать принять его в расчет при заключении договора. Следовательно, если событие, помешавшее исполнить договор, можно было предвидеть, то неисправный контрагент должен считаться принявшим на себя риск исполнения обязательства при наступлении такого события, если, конечно, в договоре стороны не обусловили иного. Возможность предвидеть наступление события, препятствующего исполнению обязательства, должна оцениваться на момент, когда стороны вступили в договор, что соответствует подходу права многих стран.

Другим качеством, которым должно обладать препятствие в исполнении договора, чтобы стать основанием от ответственности, является его неотвратимый характер, в силу которого нарушившая договор сторона не в состоянии избежать или преодолеть препятствия или его последствия.. Иными словами, если нарушитель докажет, что событие, препятствующее исполнению, имело место несмотря на то, что он предпринял все необходимые и разумные меры для предотвращения самого события либо его последствий, то он освобождается от возмещения убытков, причиненных нарушением договора потерпевшей стороне.

Вместе с тем указанный критерий все-таки носит слишком общий характер, что естественно, породит немалые сложности в решении проблемы - были ли те или иные обстоятельства непреодолимыми или нет. В частности, вопрос приобретает особенную остроту, когда речь идет о так называемой экономической невозможности исполнения, под которой в коммерческой практике подразумевается существенное исполнение экономических условий исполнения договорного обязательства по сравнению с ситуацией, существовавшей в момент заключения договора. Эта проблема, весьма сложная в теоретическом плане, очевидно, должна решаться при применении Конвенции индивидуально в каждом конкретном случае. Именно тогда можно будет учесть все нюансы ситуации, которые помогут правильно установить очень часто едва различимую границу между абсолютной невозможностью и чрезвычайной обременительностью исполнения.

Примечательно, что даваемое Конвенцией решение оценивается как исключающее концепцию «тщетности» договора английского общего права.

Несостоятельность (банкротство) покупателя в принципе не считается препятствием в смысле ст. 79 Конвенции, хотя данное событие вряд ли можно квалифицировать как находящееся вне контроля стороны, если, конечно, не принимать во внимание банкротство в результате обстоятельств, являющихся по существу форс-мажорными.

Что касается причиненной связи между наступившими препятствием и неисполнением договора, то считается, что введение этого критерия вполне логично. Конечно, порой достаточно сложно установить истинную причину неисполнения, когда имеет место не одно обстоятельство, претендующее на такое значение, и какую бы теорию причинной связи ни использовал судья при решении данного, обстоятельство, которое освобождает сторону от ответственности, должно быть единственной причиной неисполнения договора.

Конкретные события, которые могли бы стать примерами освобождения от ответственности, можно взять из практики, указывающей на такие традиционные категории форс-мажорных обстоятельств, как стихийные бедствия (землятресения, наводнения, ураганы и т.п.) и обстоятельства характерные для сферы международной торговли и отражающие расширяющееся вмешательство правительственных органов в эту сферу (ограничение экспортно-импортных операций), блокады, военные действия. В качестве форс-мажорных обстоятельств могут рассматривать и такие события, как забастовка, несчастный случай и т. п.

Однако следует помнить, что всегда правовые последствия того или иного события должны квалифицироваться в каждом конкретном случае по установленным критериям. И может получиться так, что одни и те же обстоятельства в разных ситуациях будут оцениваться по-разному.

Определение убытков. Основные принципы регулирования возмещения убытков изложены в ст. 74 Конвенции. В ней говорится, что убытки за нарушение договора одной из сторон составляют сумму, равную тому ущербу, включая упущенную выгоду, который понесен другой стороной вследствие нарушения договора. Такие убытки не могут превышать ущерба, который нарушавшая сторона предвидела или должна была предвидеть в момент заключения договора как возможное последствие его нарушения, учитывая обстоятельства. о которых она в то время знала или должна была знать.

Приведенная формула означает введение Конвенцией компенсационного принципа: цель заключения убытков заключается в том, чтобы поставить потерпевшую сторону в положение, в котором она находилась бы, если бы договор был исполнен контрагентом.

Здесь еще раз подчеркивается безвиновный (абсолютный) характер ответственности за причинение нарушением договора убытков. По вопросу причиненной связи между нарушением и ущербом в Конвенции отсутствуют прямые указания. Проблема решается путем применения критерия предвиденности: нарушитель отвечает за косвенно причиненный контрагенту ущерб, если этот ущерб был предвиден неисправным контрагентом в момент заключения договора. но не за весь ущерб, а только тот, который мог быть предвиден.

Следует подчеркнуть, что предвидение возможности наступления ущерба стороной, нарушившей договор, должно оцениваться с точки зрения обстоятельств, о которых она знала в момент заключения договора или должна была знать. Таким образом, решающим моментом будет презюмируемое знание нарушителя договора, а не только то, что он фактически знал о последствиях нарушения договора. Неисправный контрагент будет считаться в состоянии предусмотреть последствия нарушения, если у него была объективная возможность знать об обстоятельствах, в силу которых мог возникнуть ущерб.

В ст. 74 особо выделено право потерпевшей стороны на возмещение упущенной выгоды. Подобная регламентация реализации этого права в Конвенции отсутствует. В этой связи предлагается исходить из того, что потерпевшая сторона вправе получить компенсацию упущенной выгоды, которую она фактически потеряла, или могла бы ожидать. При этом период, за который сторона может получить возмещение упущенной выгоды, ничем не ограничивается: ей должно быть предоставлено право требовать компенсации любой упущенной выгоды. потерянной вследствие нарушения договора контрагентом, в объеме, который он предвидел.

В статьях 75 и 76 Конвенции содержаться правила об определении размера убытков в случае, когда договор расторгается. Статья 75 устанавливает, что если договор расторгнут разумным образом, и в разумный срок после расторжения покупатель купил взамен или продавец перепродал товар, сторона, требующая возмещения убытков, может взыскать разницу между договорной ценой и ценой по совершенной сделке, а также любые дополнительные убытки, которые могу быть взысканы на основании ст. 74.

Эта статья, использующая так называемый конкретный метод определения убытков, предусматривает довольно стандартную в практике ситуацию, когда потерпевшая сторона совершает заменяющую сделку: соответственно продавец перепродает товар, а покупатель приобретает товары взамен поставленных продавцом. В указанном случае для того, чтобы потерпевшая сторона получила разницу между ценой товаров по первоначальному договору и ценой в замещающей сделке, эта сделка не может быть произвольной. Она должна удовлетворять установленным требованиям, а именно, быть совершенной разумным образом и в разумный срок после расторжения договора, т.е. практически соответствовать принятой деловой практике.

Абстрактный метод исчисления убытков, при котором конкретная цена сравнивается с рыночной, используется в ст. 76, предусматривающей порядок определения размера убытков, когда потерпевшая сторона не осуществила заменяющую сделку. Потерпевшая сторона вправе потребовать разницу между ценой на момент расторжения договора, а также возмещения любых дополнительных убытков, взыскиваемых на основании ст.74. Однако, если сторона, требующая возмещения ущерба, расторгнула договор после принятия товара, вместо текущей цены на момент расторжения договора применяется текущая цена на момент такого принятия.

Общее правило, применяемое для определения текущей цены рынка, заключается в том, что таковой является цена, преобладающая в месте, где должна была быть осуществлена поставка, или, если в этом месте не существует текущей цены, цена в таком другом месте, которое служит разумной заменой, с учетом в расходах по транспортировке товара.

«Последнее положение в разделе об убытках посвящено обязанности потерпевшей стороны принять такие меры, которые являются разумными приданных обстоятельствах для уменьшения ущерба, включая упущенную выгоду, возникающую вследствие нарушения договора».11 ст. 77 Венской конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров. 1980 г. Если она не принимает таких мер, то нарушившая договор сторона может потребовать сокращения возмещаемых убытков на сумму, на которую они могли быть уменьшены.

Хотя данное положение, безусловно, означает наложение позитивной обязанности на сторону, нарушившую договор, эта обязанность принципиально отличается от других обязанностей, накладываемых Конвенцией на продавца или покупателя. Так, в частности, ее исполнение не может быть непосредственно осуществлено в принудительном порядке, так же и ее нарушение не может вести к возникновению у исправной стороны право расторгнуть договор.

Наиболее разумными с коммерческой точки зрения мероприятиями по уменьшению ущерба в случае нарушения контрагентом договора считается обычно перепродажа товаров продавцом или покупка товара покупателем взамен не поставленного по договору. Естественно, что в соответствующих ситуациях надлежащими в указанном смысле мерами могут оказаться и иные действия потерпевшей стороны, которой угрожает наступление ущерба. Например, вполне оправданными могут быть действия покупателя по самостоятельному исправлению дефектов товара, неустранение которых в соответствующих условиях может вызвать дополнительный ущерб. С другой стороны, если меры по устранению ущерба, которые являются вполне разумными и доступными потерпевшей стороне, ею не осуществлены, то применяется санкция, предусмотренная ч.2 ст.77. Не вызывает сомнения, что данные положения Конвенции отражают сложившуюся коммерческую практику и их применение будет служить общим перспективным интересам всех участников коммерческого оборота, путем отрицательного отношения к неэкономичной и неэффективной торговой практике.

В части ответственности за неисполнение договорных обязательств Конвенция решает далеко не все вопросы, которые возникают и будут возникать на практике. Многие положения Конвенции могут вызвать при их применении различные толкования. Поэтому, в Конвенции содержаться принципы, которыми следует руководствоваться при ее толковании, в частности, следует учитывать ее международный характер и необходимость содействия достижению единообразия в ее применении и соблюдению добросовестности в международной торговле. С другой стороны, вопросы, относящиеся к предмету регулирования Конвенции, которые прямо в ней не предусмотрены, подлежат разрешению в соответствии с общими принципами, на которых она основана, а при отсутствии таковых - в соответствии с правом, применимым в силу международного частного права.

Таким образом, продолжает сохраняться актуальность изучения норм национальных правовых систем и практики их применения при регулировании договоров международной купли-продажи товаров.

При рассмотрении требований о возмещении убытков МКАС принимается во внимание все соответствующие обстоятельства, предусмотренные Венской конвенцией, в частности: обоснованность действий истца; доказанность самого факта, вызвавшего, по утверждению истца, ущерб для него; предвидимость для ответчика убытков в момент заключения контракта. Например: «иск бал предъявлен швейцарской фирмой к российской организации в связи с частичным невыполнением контракта международной купли-продажи, предусматривающего поставку товара несколькими партиями на условиях фоб конкретный украинский порт. Ответчиком была поставлена лишь одна партия товара(20% от общего количества предусмотренного контрактом). Истец требовал возмещения убытков, вызванных неисполнением обязательств, понуждения ответчика к исполнению в натуре на предлагавшихся им условиях или альтернативно уплаты упущенной выгоды, а также возмещения арбитражных расходов и издержек, связанных с ведением процесса. Ответчиком оспаривалось действительность контракта, заключенного с истцом, а также содержащееся в нем арбитражной оговорки.» Применив на основании соглашения сторон, достигнутого в ходе слушания дела, Венскую конвенцию и субсидиарно российское материальное право, МКАС при вынесении решения ссылается на lex merkatoria, Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА, постепенно приобретающие, как указанно в решении, статус международных торговых обычаев, а также принципы иностранного права, используемые в международной арбитражной практике. На основании п.3 ст.71 венской конвенции не признана обоснованной ссылка ответчика на то, что им было осуществлено приостановление исполнения обязательств по поставке в связи с невыставлением истцом должным образом оформленного аккредитива, поскольку ответчик не уведомлял истца о факте приостановления исполнения и не просил его устранить нарушение.

Признав доказанным факт неисполнения ответчиком его обязательств по поставке товара по обстоятельствам, не освобождающим его от ответственности, МКАС удовлетворил требование истца о возмещении ему ответчиком упущенной выгоды в размере, признанном разумным и предвидимым, который не оспаривался ответчиком.

На основании дословного толкования текста контракта МКАС пришел к выводу, что при отсутствии поставки (non delivery) не могут применяться предусмотренные контрактом санкции за просрочку в поставке.

Заключение

венский договор купля продажа ответственность

Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров предназначены быть ядром международной гармонизации торгового права. Определенное число конвенций - спутников связано с ней, и хотя каждая из них имеет дело с отдельным предметом регулирования и носит законченный характер, тем не менее, ею учитывается положение Конвенции о международной купле-продаже товаров. Например, Конвенция ООН об исковой давности 1974 г. была дополнена Венской конвенцией в 1980 г. в тот же самый день, когда Конференция одобрила Конвенцию о договорах международной купли-продажи товаров; это было сделано с целью приведения Конвенции об исковой давности в соответствие с упомянутой Конвенцией. Связаны с Венской и Гаагская конвенция о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров 1986 г., и Женевская конвенция о представительстве в международной купле-продаже товаров 1983 г. Принятые в 1988 г. в Оттаве конвенции о международном факторинге и международном финансовом лизинге, как представляется, также взаимосвязаны с Венской конвенцией.

В Конвенции восприняты многие концепции Единообразного закона о международной купле-продаже 1964 г., однако они усовершенствованы и сделаны более приемлемыми. В ней сохраняется различие между существенным и несущественным нарушением договора купли-продажи, однако определение существенного нарушения носит более объективный характер.

Важная черта Венской конвенции состоит в том, что она разрешает государству, желающему стать ее участником и ввести ее положения в свое национальное право, заявить, что Конвенция будет применяться, только если стороны договора согласятся на ее применение.

Размещено на Allbest.ru