Институт необходимой обороны в уголовном праве

Фактически это означало бы существенное ограничение права граждан на оборону. Наша судебная практика не идет и не может идти по этому пути. Следование этим указаниям привело бы к неосновательному осуждению лиц, правомерно оборонявшихся от нападений со стороны преступников. Если нападение было сознательно спровоцировано обороняющимся лицом для того, чтобы под видом обороны расправиться с нападающим, то подобную «оборону» нужно рассматривать не по правилам необходимой обороны, а на общих основаниях как единый преступный план совершения определенного умышленного преступления. Из всего отмеченного можно сделать вывод, что соразмерной должна признаваться та защита, которая явно не превосходит посягательство.

Это означает, что соразмерной является защита, которой посягающему причинен не только меньший или равный вред, но и несколько больший по сравнению с общественной опасностью вреда, причиненного действиями нападающего. Необходимо учитывать, что посягающий заранее готовится к нападению - приготавливает орудия, выбирает место, время, обдумывает способ совершения. В результате большей подготовленности, захвате инициативы нападающий получает огромное преимущество перед обороняющимся, а в большинстве случаев им является лицо, которое впервые подвергается такому нападению и не обладающее навыками по отражению посягательства. Поэтому обороняющийся вынужден в данной ситуации прибегать ко всем возможным способам и мерам для предотвращения нападения и при этом может причинить несколько больший вред, чем это диктуется действительностью.

Всякое насильственное посягательство сильно возбуждает психику и при этом повышается энергичность обороны, человек плохо контролирует свои ответные действия, что приводит к некоторым последствиям, которых можно избежать при хладнокровных действиях. Поэтому при необходимой обороне нельзя говорить о пропорциональности усилий, которые прилагаются при нападении, усилиям, прилагаемым при защите. Обороняющийся и нападающий находятся в разных условиях, и законодатель в данной ситуации должен поставить последнего в заведомо выгодное положение, чтобы увеличить его шансы на «победу».

Правильно заметил Н.Д. Дурманов, что при защите от нападения речь идет не о поединке, а об отражении общественно опасного посягательства, о защите общества. Вопросу о пределах необходимой обороны в литературе и судебной практике уделяется большое внимание. Отмечается, что защита признается правомерной, если она явно не превосходит посягательство или если посягательство явно нельзя или трудно предотвратить путем причинения меньшего вреда, чем вред фактически причиненный. При этом правильно указывается на необходимость учета всех конкретных обстоятельств дела. Ю.В. Баулин указал, что «пределом необходимой обороны признается причинение посягающему вреда, соответствующего опасности посягательства и обстановке защиты». Отсюда следует, что именно характер и опасность посягательства определяют пределы допустимого вреда при необходимой обороне. Поэтому, чем опаснее посягательство, тем шире пределы допустимого вреда, но нельзя сделать вывод, что при защите от любых посягательств, направленных на жизнь, половую неприкосновенность, при отражении разбойного нападения злостного хулиганства допускается причинение любого физического вреда. И.С. Тишкевич правильно указал, что возможны случаи, когда и при защите от тяжких преступлений нет необходимости, например, причинять смерть посягающему, а можно обойтись более мягкими средствами и причинить ему телесные повреждения.

Все зависит от интенсивности посягательства, обстановки, в которой приходится защищаться, и соотношения сил обороняющегося и нападающего. Правильный вывод о соблюдении пределов необходимой обороны зависит от ответа на вопрос, имел ли обвиняемый (с учетом конкретных обстоятельств дела) реальную возможность эффективно отразить общественно опасное посягательство иным способом, с причинением посягающему меньшего вреда, чем причинил, а если имел, то почему не воспользовался такой возможностью.

Пределы обороны определяются опасностью посягательства и характером сложившейся защиты при его отражении. С этой точки зрения правомерным признается вред, соответствующий опасности посягательства и обстановке защиты, поэтому для правильного решения вопроса о пределах необходимости, нужно оценивать все обстоятельства дела в совокупности, а именно:

а) средства, применяемые при нападении;

б) стремительность нападения и способ посягательства;

в) на что посягает преступник и важность объекта посягательства;

г) силы и возможности преступника довести до конца задуманное преступление;

д) силы и возможности обороняющегося, его возраст и физические силы;

е) характер обороняемых благ;

ж) средства, применяемые обороняющимся.

Так Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в кассационном определении от 22.08.2011 г. № 19-О11-46СП рассмотрев в судебном заседании кассационную жалобу потерпевшей С. представление государственного обвинителя Антонова И.И. на приговор Ставропольского краевого суда с участием присяжных заседателей от 8 апреля 2011 года, которым: Кизилов А.В. осужден по ч. 1 ст. 108 УК РФ к лишению свободы сроком на 1 год 4 месяца с отбыванием наказания в колонии-поселении.

По приговору суда присяжных Кизилов А.В. признан виновным в превышении пределов необходимой обороны. Проверив материалы дела и обсудив доводы жалобы и представления судебная коллегия не нашла оснований для отмены приговора поскольку к обстоятельствам дела, как они были установлены судом присяжных заседателей, уголовный закон применен правильно. Квалифицируя действия К.А.В. по ч. 1 ст. 108 УК РФ суд обоснованно указал, что убийство совершено при превышении пределов необходимой обороны, поскольку обороняющийся К.А.В. сознательно прибегнул к защите такими средствами и способами, которые явно не соответствовали характеру и степени общественно опасного посягательства, не вызывались ни характером нападения, ни реальной обстановкой, и без необходимости умышленно причинил нападающему смерть.

Наказание К.А.В. назначено в соответствии с требованиями ст. ст. 60 - 65 УК РФ с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, данных о личности осужденного, смягчающих наказание обстоятельств, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи, является справедливым. На основании изложенного судебная коллегия определила: приговор Ставропольского краевого суда с участием присяжных заседателей от 8 апреля 2011 года в отношении К.А.В. оставить без изменения, а кассационную жалобу и кассационное представление - без удовлетворения.

Позднее, в 2012 г. Пленумом Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2012 г. № 19 было вынесено Постановление «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону и на причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление» в п. 9 которого указывается что действия обороняющегося лица могут быть признаны превышением пределов необходимой обороны лишь в тех случаях, когда защита осуществлялась им от общественно опасного посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для его жизни или жизни другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.

Исходя из положений части 2 статьи 37 УК РФ превышением пределов необходимой обороны признается лишь явное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства, когда посягающему лицу без необходимости умышленно причиняется вред, указанный в части 1 статьи 108 или части 1 статьи 114 УК РФ. Не влечет уголовную ответственность причинение посягавшему лицу вреда по неосторожности, если оно явилось следствием активных действий обороняющегося при отражении общественно опасного посягательства. Причинение тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны, повлекшее по неосторожности смерть посягавшего лица, надлежит квалифицировать только по части 1 статьи 114 УК РФ.

Таким образом, с учетом положений данного Постановления к К.А.В. могли быть применены исправительные работы на срок до одного года, либо ограничение свободы на срок до одного года, либо принудительные работы на срок до одного года, либо лишение свободы на тот же срок. В соответствии с п. 27 Постановления судам рекомендовано при назначении наказания лицам, виновным в убийстве, причинении тяжкого или средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны или мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, обсуждать вопрос о возможности назначения им наказания, не связанного с лишением свободы, с учетом обстоятельств дела и данных об их личности.

Таким образом, можно сделать заключение, что вышеуказанное постановление явилось важнейшей вехой в осмыслении значение права на необходимую оборону для защиты безопасности личности, общества и государства и для выполнения гражданами своего общественного долга по поддержанию правопорядка. В соответствии с п. 28 был признан не действующим на территории Российской Федерации постановление Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. № 14 «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств» существовавший практически тридцать лет и являвшийся уже безнадежно устаревшим актом.

Кыринским районным судом Забайкальского края 28 февраля 2011 г. Был вынесен приговор по делу № 1-30/201 по обвинению Долгогорова И.В. в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.108 УК РФ, Суд установил, что Долгоров И.В., превысив пределы необходимой обороны, совершил убийство Т.П.А. Преступление совершено при следующих обстоятельствах, 10 января 2010 года около 2 часов в между Б.С.С., М.В.А. и Т.П.А. с одной стороны и Долгоровым И.В. с другой стороны произошла ссора, перешедшая в драку, в ходе которой Б.С.С., М.В.А. и Т.П.А., совершив посягательство, несопряженное с насилием, опасным для жизни, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, нанесли Долгорову И.В. несколько ударов кулаками по лицу, телу и конечностям, причинив последнему кровоподтек верхней трети правого плеча, ссадину верхней губы, не повлекшие вреда здоровью, после чего прекратили свои действия. Непосредственно после этого Долгоров И.В., полагая, что противоправные действия Б.С.С., М.В.А. и Т.П.А. не окончены, но, имея реальную возможность объективно оценить степень и характер опасности нападения, явно превышая пределы необходимой обороны, действуя умышленно с целью убийства, взял нож, которым нанес один удар в область левого глаза Т.П.А., причинив последнему рану в области левой глазницы, продолжающуюся раневым каналом, проникающим в полость черепа, с повреждением гипофиза мозга, ствола головного мозга на уровне Ворольева моста, правого листка намета мозжечка, с формированием обширной гематомы, которое является опасным для жизни человека и квалифицируется как повреждение, причинившее тяжкий вред здоровью.

От полученных телесных повреждений Т.П.А. скончался на месте происшествия. Смерть Т.П.А. наступила в результате проникающего колото-резанного ранения черепа с повреждением гипофиза мозга, ствола головного мозга на уровне Ворольева моста. Подсудимый Долгоров И.В. в судебном заседании вину в предъявленном ему обвинении по ч.1 ст.108 УК РФ признал частично и от дачи показаний отказался. Из оглашенных в порядке ст.276 УПК РФ показаний Долгорова И.В., данных им на предварительном следствии и ранее в суде, следует, что днем 9 января 2010 г. в доме Л.Н.Ф., куда он пришёл к её дочери М.Е.И., между ним и Т.П.А. произошёл конфликт, в ходе которого он толкнул последнего в грудь и с целью припугнуть взял нож.

Находившийся здесь же внук Л.Н.Ф. - М.В.Л. у него нож забрал, после чего они помирились, Т.П.А. ушёл, а он лёг спать. Ночью в дом Л.Н.Ф. вместе с Т.П.А. пришли М.В.А. и Б.С.С.. Считая, что они пришли его побить, он сначала пытался спрятаться, затем хотел уйти, но М.В.А. и Т.П.А. преградили ему дорогу, а Б.С.С. ударил его. Все трое стали наносить ему удары кулаками, он отбивался от ударов. Находившийся сзади него Т.П.А. схватил его и дернул на себя, он повалился на лавку. Т.П.А. держал его сзади, а Б.С.С. и М.В.А. спереди стоя наносили удары. М.Е.И. пыталась разнять их, вставала между ними, но Б.С.С. и М.В.А. ее оттолкнули. Кто-то кинул в него табурет, от которого он увернулся, табурет задел его вскользь и отлетел в окно. Т.П.А. продолжал его держать, он, полусидя или полулежа, находясь на скамье, с целью отпугнуть от себя Б.С.С., М.В.А. и Т.П.А., вытянул руку и схватил лежащий на буфете нож, которым махнул по направлению справа налево, почувствовал, что нож во что-то воткнулся. К нему подскочил Б.С.С., после чего он второй раз махнул ножом в сторону Б.С.С.. Считает, что от избивавших его Б.С.С., М.В.А. и Т.П.А. он оборонялся и, махая ножом, не понимал, что может убить или причинить телесные повреждения кому-нибудь.

В процессе его избиения Б.С.С. и М.В.А. высказывали в его адрес угрозы убийством, выражались нецензурной бранью, высказываемые в его адрес угрозы он воспринимал реально, поскольку физически сильнее него Б.С.С., М.В.А. и Т.П.А. наносили ему множество ударов по голове, телу, бросали в него табуретом, они находились в алкогольном опьянении и были агрессивно настроены против него. В момент его избиения он не имел реальную возможность объективно оценить степень и характер опасности нападения, а так же физически не мог ни вырваться, ни убежать.

В явке с повинной Долгоров И.В. указал, что 09.01.2010, когда Т.П.А., М.В.А. и Б.С.С. набросились на него и схватили стулья, он тоже решил взять что-нибудь в руки. Когда ему под руку попался какой-то острый предмет, он махнул им 2 раза, и получилось, что нанёс раны Т.П.А. и Б.С.С.. Умысла на убийство не имел, хотел уйти от драки.

Суд не ставит под сомнение показания Долгорова И.В. о применении к нему насилия со стороны М.В.А. и Б.С.С., поскольку это подтверждается как показаниями допрошенных по делу свидетелей, так и заключением судебно-медицинской экспертизы о том, что у Долгорова имелись кровоподтёк верхней трети правого плеча и ссадина верхней губы, не причинившие вреда здоровью.

2.2 Проблемы совершенствования института необходимой обороны в российском уголовном праве

оборона посягательство уголовный право

Проблемам совершенствования законодательной регламентации института необходимой обороны в теории уголовного права уделялось, как указывалось, значительное внимание. Однако и на сегодняшний день они не утратили своей актуальности. Известно, что первая законодательная попытка, направленная на улучшение ст. 13 УК РСФСР 1960 г., была предпринята Федеральным законом от 1 июня 1994 г., внесшим существенные изменения в институт необходимой обороны. Часть 2 ст. 13 УК РСФСР в редакции этого закона излагалась следующим образом: «Правомерной является защита личности, прав обороняющегося, другого лица, общества и государства путем причинения любого вреда посягающему, если нападение было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия».

Превышение же пределов необходимой обороны было связано лишь с защитой от нападения, не соединенного с насилием, опасным для жизни обороняющегося и другого лица. Эта формулировка ч. 2 ст. 13 УК РСФСР 1960 г. вызвала обоснованную критику со стороны широкой юридической общественности. Так, А.В. Наумов и С.И. Никулин указывали, что недостатком ст. 13 УК РСФСР в редакции Закона РФ от 1 июля 1994 г. является то, что она оставляла сомнения в правомерности лишения жизни посягающего при совершении им преступлений, не сопряженных непосредственно с угрозой для жизни потерпевшего (например, при изнасиловании, похищении человека, вымогательстве), и тем самым вместо расширения прав гражданина на необходимую оборону произошло как бы их ограничение. Исходя из новой редакции статьи, можно было также сделать вывод, что основанием необходимой обороны выступает не общественно опасное посягательство, как это ранее указывалось в ч. 1 ст. 13 УК РСФСР, а лишь нападение, сопряженное или не сопряженное с насилием, опасным для жизни обороняющегося и другого лица. О применении необходимой обороны в иных случаях, не связанных с нападением, закон умалчивал. В дальнейшем законодатель отказался от этой редакции статьи и в УК РФ 1996 г. она не получила своего закрепления. Принятый в 1996 г. новый УК РФ в ст. 37 вернулся к той формуле определения необходимой обороны и превышения ее пределов, которая была зафиксирована в 1958 г. в Основах законодательства Союза ССР и союзных республик. В результате этого законодательного решения все предшествующие предложения по совершенствованию института необходимой обороны остались не воспринятыми.

В редакции Закона РФ от 14 марта 2002 г. ст. 37 УК РФ подверглась очередной реконструкции, близкой по своему содержанию к ст. 13 УК РСФСР в редакции Закона от 1 июля 1994 г. Однако мы должны констатировать, что и эта редакция ст. 37 УК РФ имеет свои недостатки. В частности, И. Звечаровский и Ю. Чайка правильно в свое время обратили внимание на то, что законодатель новой редакции статьи поставил потенциального субъекта необходимой обороны в ситуацию, при которой он должен не только дожидаться посягательства, но также определить его направленность (на жизнь или другие блага) и выяснить характер применяемого или угрожаемого насилия, т. е. решить те вопросы, которые вызывают трудности даже у специалистов и которые без разъяснения Пленума Верховного Суда РФ однозначно толковаться, а значит и применяться не будут. По-прежнему остались открытыми и сложными для практики вопросы о критериях отграничения правомерной необходимой обороны от превышения ее пределов, о применении гражданами при защите оружия, о конкуренции необходимой обороны с иными обстоятельствами, исключающими преступность деяния, об аналогии мнимой обороны с необходимой обороной. Все эти проблемы требуют дальнейшего исследования и обсуждения в целях выработки действенных рекомендаций по повышению роли института необходимой обороны в обеспечении безопасности граждан, их имущества и, в конечном счете, в укреплении правопорядка. Отечественные ученые неоднократно делали предложения, заслуживающие пристального внимания. Так, ряд авторов предлагали отказаться от института превышения пределов необходимой обороны и любой вред, причиненный посягающему в процессе защиты, признавать правомерным.

Это предложение не лишено своей рациональности. Именно посягающий должен нести риск возможного причинения ему любого вреда, а не защищающийся быть жертвой преступления и еще иметь реальную возможность стать самому преступником. Для обороняющегося общественно опасное посягательство почти всегда неожиданно и у него нет времени на размышления о том, какие действия следует избрать, чтобы не допустить явного несоответствия защиты характеру и опасности посягательства, тем более, что зачастую защищающийся находится в состоянии испуга, страха, сильной взволнованности.

Институт необходимой обороны может активно выполнять свое предназначение при отсутствии для человека, защищающего не только свои, но и чужие (других лиц, общества и государства) интересы, реальной опасности быть привлеченным к уголовной ответственности. Халиков К.А. главу 8 УК РФ («Обстоятельства, исключающие преступность деяния») предлагается переименовать и озаглавить так: «Общественно полезные деяния, обеспечивающие интересы личности, общества и государства». Такое переименование не только адекватно отразит действительное положение вещей, где сами по себе обстоятельства: необходимая оборона (ст. 37), крайняя необходимость (ст. 39), задержание лица, совершившего преступление (ст. 38), и обоснованный риск (ст. 41) - лишь условия для общественно полезной деятельности людей по сохранению социально значимых общественных отношений, выразит общественно полезное содержание этих деяний, устранив весьма обидную для мужественных, смелых, а иногда и героических поступков граждан их уголовно-правовую оценку как «исключающих преступность» (вроде бы не преступник, «не сидишь» - скажи и за это «спасибо» государству), но и резко повысит гуманистический потенциал соответствующих норм, сделает такое поведение для граждан более привлекательным, может быть, избавит их и от имеющих еще реальную основу опасений не стать за указанные деяния жертвой судебной ошибки.

Ведь, если большинство людей в критических ситуациях, предусмотренных ст. ст. 37, 38, 39, 41 УК РФ, встанут на защиту интересов личности, общества и государства, эффективность обеспечения этих интересов в уголовном праве повысится многократно. Однако для этого надо сделать так, чтобы граждане не боялись уголовного закона и суда больше, чем преступников и разного рода опасностей, чтобы они верили, что всегда «белое» будет названо «белым», а «черное» - «черным», что за их благородные деяния не будет черной неблагодарности от государства.

В связи с приведенными высказываниями надо подчеркнуть, что основным направлением совершенствования нормы о необходимой обороне должно стать, с одной стороны, четкое обозначение в уголовном законе общественной полезности такого деяния, как причинение вреда лицу, посягающему на интересы личности, общества и государства, а с другой стороны, исчерпывающе точное формулирование состава превышения пределов необходимой обороны. Тогда в отличие от нынешнего положения дел отпадет необходимость гражданам оправдывать правомерность своих общественно полезных деяний («на все случаи жизни»), следователь и обвинение будут в полном соответствии со ст. 49 Конституции России доказывать состав превышения необходимой обороны. Может быть, тогда и гражданам не будет «выгоднее воздержаться от реализации своего права», а в местах лишения свободы окажется гораздо меньше жертв судебных ошибок, нежели в настоящее время. Конечно, реализация этого предложения связана с решением многих других вопросов и, главным образом, с резким повышением общественного правосознания, профессионализма и активности работников оперативных, следственных, прокурорских и судебных органов по расследованию и рассмотрению дел этой категории.

При сохранении института превышения пределов необходимой обороны в действующем уголовном законодательстве И.Э. Звечаровский и С.В. Пархоменко предлагают одновременно идти по пути казуального определения действия необходимой обороны - с указанием типичных жизненных ситуаций: нападение (посягательство) с угрозой или причинением смерти, тяжкого вреда здоровью, сексуального посягательства, сопровождаемого насилием, разбойного нападения, грабежа, кражи в ночное время двумя и более лицами. Для обороны от таких посягательств правомерно использование силы с причинением любого вреда, включая причинение смерти посягающему.

Конечно, в законе невозможно дать исчерпывающий перечень этих ситуаций, да это и не требуется. Речь идет о некоторых наиболее опасных типичных ситуациях, дающих гражданам возможность однозначно знать, когда и как они могут защищаться, не боясь быть привлеченными к уголовной ответственности за причинение тяжкого (любого) вреда посягающему. Это явилось бы действенным средством предупреждения общественно опасных посягательств. Никакого ограничения прав граждан на необходимую оборону в подобной ее регламентации не происходит, поскольку в законе сохраняется в иных случаях указание на само понятие необходимой обороны и на превышение ее пределов.

Сегодня в стране наблюдается резкое насыщение общества оружием как в сфере легального владения, так и в криминальном обороте. По данным следственного комитета МВД РФ только за 6 месяцев 2010 г. в стране зарегистрировано около 12 тыс. преступлений, совершенных с применением оружия, взрывных веществ и взрывных устройств. При этом в розыске продолжают числиться 27 тыс. единиц огнестрельного оружия, похищенного из войсковых частей Минобороны, и 7 тыс. «стволов», которые «утратило» МВД. Этого количества достаточно, чтобы вооружить несколько полноценных сухопутных дивизий.

Преступники достаточно легко могут приобрести на нелегальном рынке или похитить практически любое оружие и использовать его при совершении посягательств на личность и собственность граждан.

Данные ГИЦ МВД РФ за 2010 г. свидетельствуют, что при совершенствовании групповых преступлений доля использования оружия повысилась до 6,8%, при совершенствовании убийств - до 11,3%, разбоев - 9,1%. такие особо тяжкие преступления, как заказные убийства, терроризм, захват заложников, групповые нападения на квартиры с целью хищения, практически все совершаются с использованием оружия.

Наличие у преступников оружия, как отмечается в литературе, не только объективно облегчает подавление сопротивления потерпевших, но и позволяет преступникам действовать с большей дерзостью, быть уверенными в возможности избежать задержания при вмешательстве третьего лица, в том числе сотрудников милиции. Защищаясь от насильников и грабителей, от нападений на жилище, граждане ставят на окна решетки, меняют деревянные двери на железные, устанавливают дополнительные замки, приобретают и хранят на законных, а большей частью незаконных, основаниях огнестрельное и другие виды оружия.

Таким образом, с одной стороны, преступники имеют возможность вооружаться, расчет число вооруженных посягательств на личность и собственность граждан, а с другой стороны, законопослушные граждане в условиях, когда государство в лице правоохранительных органов не может надлежащим образом обеспечить их безопасность, не имеют достаточно действенных средств защиты. Поэтому они вынуждены прибегать к малоэффективным средствам обороны от вооруженных преступников либо приобретать или изготавливать огнестрельное и другое оружие защиты нелегальным путем, становясь по существу преступниками в силу ст. 222, 223 УК РФ 1996 г. В связи с этим возникает два вопроса, непосредственно касающихся необходимой обороны с применением оружия лицом, незаконно им владеющим:

1) влияет ли это обстоятельство на решение вопроса о правомерности защитительных действий обороняющегося;

2) следует ли привлекать обороняющегося к уголовной ответственности за незаконное приобретение, хранение, ношение или изготовление оружия.

Что касается первого вопроса, то теория и практика исходит из того, что правомерность обороны от общественно опасного посягательства не зависит от применения тех или иных средств защиты при соблюдении всех иных условий необходимой обороны.

В отношении второго вопроса высказываются разноречивые мнения. Так, в свое время В.А. Владимиров писал, что независимо от того, правомерно или же с превышением пределов необходимой обороны обороняющийся применил оружие, не имея право на его ношение, он совершает преступление и должен нести уголовную ответственность за незаконное владение оружием.

Иную позицию занимает И.С. Тишкевич. Он считает, что ответственность за незаконное изготовление, приобретение, хранение и ношение оружия лица, применившего это оружие при необходимой обороне, должна наступать только, если лицо превысило при этом пределы необходимой обороны, либо если лицо, применив оружие для правомерной обороны, не является с повинной и продолжает им незаконно владеть.

Представляется, что привлекать к уголовной ответственности по ст. 222, 223 УК РФ лицо, действовавшее в состоянии необходимой обороны и даже превысившее ее пределы, только за то, что оно применило незаконно хранившееся у него оружие, недопустимо, поскольку оно изначально используется для общественно полезных целей. Кроме того, наличие оружия в этих условиях становится юридическим фактом лишь в силу обороны, являющейся волевым актом лица, осознающим, что тем самым оно добровольно делает известным органам власти то, что было от них скрыто. По завершении обороны лицо может либо добровольно сдать имеющееся у него оружие правоохранительным органам, либо избавиться от него иными способами. Судебная практика, признавая правомерность необходимой обороны, когда лицо использует для защиты незаконно приобретенное оружие, вместе с тем вопрос об уголовной ответственности за сам факт незаконного владения оружием по существу оставляет открытым. Так, по делу М., который применил для защиты от вымогателей незаконно приобретенный им пистолет, тяжело ранив одного из них, Верховный Суд РФ указал лишь, что М. действовал в создавшейся обстановке правомерно, в рамках необходимой обороны.

Следует отметить, что все сказанное относительно использования незаконно приобретенного оружия имеет прямое отношение и к институту причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление. Решение этой проблемы, по моему мнению, было бы целесообразно путем принятия законодателем дополнительного примечания к ст. 222, 223 УК РФ следующего содержания: «не подлежит уголовной ответственности по указанным статьям лицо, использующее любое имеющееся у него оружие для защиты от общественно опасного посягательства, либо для задержания лица, совершившего преступление».

С точки зрения общественной полезности государство всегда должно быть больше заинтересовано в том, чтобы лицо, осуществляющее защиту своих прав и свобод, других лиц, либо интересов общества и государства, а также задерживающее преступника, находилось в максимально благоприятных, выгодных условиях, по сравнению с преступником. Заслуживает внимания и проблема, поднятая в работах В.А. Блинникова, о конкуренции и перерастании одних обстоятельств, исключающих преступность деяния, в другие. Действительно, возможны ситуации, когда одновременно имеют место два и более обстоятельств, исключающих преступность деяния (например, задержание лица, совершившего преступление, и необходимая оборона; обоснованный риск и крайняя необходимость). В таких случаях вполне допустима конкуренция указанных обстоятельств. Представляется, что в подобных ситуациях должны применяться правила допустимости вреда, наиболее благоприятные для причинителя вреда. Когда же при конкуренции превышаются пределы допустимости только одного из обстоятельств, исключающих преступность деяния, лицо должно нести уголовную ответственность за причинение вреда при нарушении именно этого обстоятельства. При перерастании одного обстоятельства, исключающего преступность деяния, в другое, невозможно одновременное наличие двух и более обстоятельств: одно из них как бы сменяется вновь возникающим. Так, причинение вреда имуществу (автомобилю) при задержании лица, грубо нарушившему правила дорожного движения, может перерасти в необходимую оборону, если нарушитель оказывает вооруженное сопротивление задерживающим. В подобных случаях юридическая оценка причиненного вреда должна даваться по тем же правилам, что и при конкуренции обстоятельств, исключающих преступность деяния.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ