Отказавшись от административной преюдиции и включив новые признаки, повышающие общественную опасность деяния, законодатель сохранил ответственность и за незаконное предпринимательство (ст. 162-4 УК 1960 г., ст. 171 УК 1996 г.), незаконное усыновление (ст. 162-9 УК 1960 г., ст. 154 УК 1996 г.), незаконную охоту (ст. 166 УК 1960 г., ст. 258 УК 1996 г.), жестокое обращение с животными (ст. 230-1 УК 1960 г., ст. 245 УК 1996 г.).

Внимательный и квалифицированный анализ при решении вопроса о придании закону обратной силы особо необходим в случае неполной декриминализации деяния. Так, на первый взгляд может показаться, что полностью декриминализировано простое хулиганство (ч. 1 ст. 206 УК 1960 г., ст. 213 УК 1996 г. Проф. С. Г. Келина, например, считает, что «статья 213 УК 1996 г. в части первой соответствует части второй ст. 206 прежнего УК, а деяние, описанное в первой части этой статьи, отныне будет влечь административную ответственность».¹¹ Келина С.Г. Вступительная статья // Уголовный кодекс Российской Федерации. М., 1996. С. XXXI. Однако ч. 1 ст. 213 УК 1996 г. предусматривает ответственность не только за грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождавшееся применением насилия, что ранее квалифицировалось по ч. 2 ст. 206 УК, но и в тех случаях, когда хулиганские действия сопровождались угрозой применения насилия, а равно уничтожением или повреждением имущества, что ранее подпадало под признаки ч. 1 ст. 206 УК 1960 г. Если за эти действия, совершенные до 1 января 1997 г., лицо привлечено к ответственности по ч. 1 ст. 206 УК 1960 г., дело не может быть прекращено, потому что ч. 1 ст. 213 УК 1996 г. за подобные действия тоже предусматривает ответственность, причем более строгую. Соответственно и при осуждении за указанные действия лицо не подлежит освобождению от отбывания наказания.

Может иметь место то, что лицо привлечено к ответственности по ч. 1 ст. 206 УК 1960 г. за осквернение зданий или иных сооружений, порчу имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах. В данном случае дело также не подлежит прекращению в связи с тем, что ответственность за эти действия предусмотрена ст. 214 УК 1996 г. (вандализм). Однако поскольку в ст. 214 УК 1996 г. определено более мягкое в сравнении с ч. 1 ст. 206 УК 1960 г. наказание, действия привлеченного к ответственности лица необходимо квалифицировать по ст. 214 УК 1996 г. Если же лицо осуждено и назначенное судом наказание является более строгим, чем установлено верхним пределом санкции ст. 214 УК 1996 г., то следует в соответствии с ч. 2 ст. 10 УК 1996 г. и ч. 2 ст. 3 Федерального закона «О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации» в редакции Федерального закона от 4 декабря 1996 г. сократить наказание до максимальных пределов, предусмотренных санкцией ст. 214 УК.

В УК 1996 г. нет статей об ответственности за сопротивление работнику милиции или народному дружиннику и за оскорбление названных лиц (ст. 191-1, 192-1 УК 1960 г.). Эти статьи были введены в УК Законом РСФСР от 25 июня 1962 г. в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 февраля 1962 г. «Об усилении ответственности за посягательство на жизнь, здоровье и достоинство работников милиции и народных дружинников».

Статьи 191-1 и 192-1 являлись специальными нормами по отношению к ст. 191 и 192, предусматривавших ответственность соответственно за сопротивление представителю власти или представителю общественности, выполняющему обязанности по охране общественного порядка, и за их оскорбление. С исключением из УК специальных норм действия, квалифицируемые ранее по ч. 2 ст. 191-1 и ст. 192 УК 1960 г., подпадают под признаки соответственно ст. 318 УК 1996 г. (применение насилия в отношении представителя власти) и ст. 319 УК 1996 г. (оскорбление представителя власти). Поскольку ответственность по ст. 318 УК 1996 г. более строгая, чем по ч. 2 ст. 191-1 УК 1960 г., ст. 318 не имеет обратной силы. Поэтому сопротивление работнику милиции или народному дружиннику, сопряженное с насилием или угрозой применения насилия, а равно принуждение указанных лиц путем насилия или угрозы применения насилия к выполнению явно незаконных действий, совершенные до 1 января 1997 г., должны квалифицироваться по ч. 2 ст. 191-1 УК 1960 г.

Санкция же ст. 319 УК 1996 г. в верхних пределах более мягкая, чем санкция ст.

192-1 УК 1960 г. По этой причине оскорбление работника милиции или народного дружинника, совершенное до 1 января 1997 г., подлежит квалификации по ст. 319 УК 1996 г. Ненасильственное сопротивление работнику милиции или народному дружиннику (ч. 1 ст. 191-1 УК 1960 г.) декриминализировано, вследствие чего дела, возбужденные по таким деяниям, подлежат прекращению, а лица, осужденные по ч. 1 ст. 191-1, освобождению от отбывания наказания, если в их действиях не содержится состав иного преступления.

Статьи 191-1 и 192-1 УК 1960 г. устанавливали также ответственность за оказание сопротивления и за оскорбление военнослужащего при исполнении возложенной на него обязанности по охране общественного порядка. Ст. 318, 319 исключили военнослужащих из числа потерпевших, в связи с чем упомянутые действия в отношении этих лиц должны квалифицироваться по статьям об ответственности за преступления против личности.

УК 1996 г. не содержит специальной статьи, предусматривающей ответственность за посредничество во взяточничестве. Однако это не означает, что дела, возбужденные по ст. 174-1 УК 1960 г., подлежат прекращению, а лица, осужденные по данной статье, должны быть освобождены от отбывания наказания. Ст. 174-1 тоже была введена в УК Законом РСФСР от 25 июля 1962 г. в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 февраля 1962 г. «Об усилении уголовной ответственности за взяточничество». Однако на самом деле специальная статья об ответственности за посредничество во взяточничестве не усилила такую ответственность, поскольку при отсутствии этой статьи действия посредника квалифицировались бы как пособничество со стороны лица, получившего взятку, либо как пособничество со стороны лица, давшего взятку, соответственно по ст. 17 и ст. 173 или по ст. 17 и ст. 174 УК (как это было до 20 февраля 1962 г.), что влекло бы более строгую ответственность, чем при квалификации по ст. 174-1 УК.

С введением в действие УК 1996 г. преступления, квалифицируемые ранее как посредничество во взяточничестве, должны быть рассмотрены под углом зрения того, чьим пособником - взяткодателя или взяткополучателя - являлось лицо, привлеченное к ответственности или осужденное по ст. 174-1 УК 1960 г. В зависимости от сделанных выводов действия виновного должны быть квалифицированы по ст. 33 и ст. 290 либо по ст. 33 и ст. 291 УК 1996 г., поскольку наказание по ст. 290, 291 УК более мягкое, чем по ст. 173, 174, 174-1 УК 1960 г. Квалифицируя действия виновных по той или иной части ст. 290 либо 291, необходимо иметь в виду, что учтены могут быть только те квалифицирующие признаки, которые были определены в ст. 173, 174 УК 1960 г. и восприняты ст. 290, 291 УК 1996 г.

При переквалификации действий лиц, осужденных по ст. 174-1 УК 1960 г., должно быть соответственно сокращено наказание до максимальных пределов, предусмотренных в ст. 290, 291 УК 1996 г. Переквалификация в таких случаях необходима и в отношении лиц, которым наказание определено не выше максимальных пределов, установленных ст. 290, 291 УК 1996 г. Это связано с тем, что в основание классификации преступлений на преступления небольшой тяжести, средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие (ст. 15 УК 1996 г.) положено максимальное наказание, предусмотренное санкцией соответствующей статьи, и поэтому лицу небезразлично, по какой именно статье ему определено наказание. Так, лицо, которое было осуждено по ч. 2 ст. 174-1 УК 1960 г. за посредничество во взяточничестве, совершенное с использованием служебного положения (наказание от 7 до 15 лет лишения свободы), считалось на основании ст. 71 УК 1960 г. совершившим тяжкое преступление, тогда как при переквалификации указанных действий на ст. 33 и ч. 1 ст. 290 УК 1996 г. (наказание до 5 лет лишения свободы) это преступление в соответствии со ст. 15 УК 1996 г. относится к преступлениям средней тяжести.

Вместе с тем при переквалификации действий лица, осужденного за неоднократное посредничество во взяточничестве, с ч. 2 ст. 174-1 УК 1960 г. на ст. 33 и п. «б» ч. 4 ст. 290 УК 1996 г. (наказание от 7 до 12 лет лишения свободы) совершенное преступление остается, согласно ст. 71 УК 1960 г., тяжким, а не становится особо тяжким, как это предусмотрено в ст. 15 УК 1996 г. Именно таким образом был решен вопрос в постановлении N 1 пленума Верховного суда СССР от 18 января 1995 г. «О некоторых вопросах применения судами Федерального закона от 1 июля 1994 г. (О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР». В связи с исключением из УК 1960 г. гл. 2 «Преступления против социалистической собственности» и включением большинства предусмотренных этой главой составов в гл. 5 «Преступления против собственности» пленум разъяснил, что в тех случаях, когда новый закон, имеющий обратную силу, применяется к деяниям, ранее не признававшимся тяжкими преступлениями, то такие деяния не должны признаваться тяжкими и при применении нового закона.

2.3. Состав преступления и обратная сила уголовного закона

Решение вопроса о придании закону обратной силы зависит не только от смягчения или усиления наказуемости деяния новым законом, но и от изменения любого из признаков, входящих в состав преступления. Это в первую очередь относится к объектам преступлений. УК 1996 г. пополнился не только новыми составами преступлений, но и новыми главами, которые содержат составы преступлений, направленные на охрану неизвестных УК 1960 г. объектов. К таковым относятся: гл. 23 «Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях»; гл. 28 «Преступления в сфере компьютерной информации»; новые, за исключением ст. 354 УК 1996 г. (ст. 71 УК 1960 г.), составы преступлений, предусмотренные в гл. 34 «Преступления против мира и безопасности человечества». Ряд составов преступлений, взятых из разных глав УК 1960 г. и дополненные новыми составами преступлений, объединены в самостоятельные главы: «Преступления против семьи и несовершеннолетних» (гл. 20), «Экологические преступления» (гл. 26), «Преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта» (гл. 27). Совершенно очевидно, что по новым составам преступлений, предусмотренным в перечисленных главах, привлечение к ответственности возможно только за действия, совершенные не ранее 1 января 1997 г.

Одновременно законодатель исключил из Уголовного кодекса гл. «Иные государственные преступления» и, уточнив объекты преступлений, распределил предусмотренные данной главой составы по другим главам, снизив, как правило, наказуемость этих преступлений. Например, предусмотренное ч. 1 ст. 85 УК 1960 г. нарушение правил безопасности движения теперь помещено в гл. 27 «Преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта», в ст. 263, содержащую три части, в которых более дифференцированно в соответствии с тяжестью наступивших последствий определены более мягкие в сравнении с санкцией ч. 1 ст. 85 УК 1960 г. меры наказания. Предусмотренные же ч. 2 ст. 85 УК 1960 г. деяния, не повлекшие, но создававшие угрозу наступления указанных в ч. 1 ст. 85 УК последствий, были полностью декриминализированы. Из сказанного следует, что действия лиц, совершивших до 1 января 1997 г. преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 85 УК 1960 г., должны квалифицироваться в зависимости от наступивших последствий по соответствующей части ст. 263 УК 1996 г. Действия лиц, осужденных по ч. 1 ст. 85 УК 1960 г., следует переквалифицировать на ч. 1, 2 или 3 ст. 263 УК 1996 г. со снижением наказания до максимальных пределов, установленных санкцией соответствующей части ст. 263 УК 1996 г., в случае, если определенное судом наказание этим лицам превышало максимальный предел санкций ч. 1, 2, 3 ст. 263 УК 1996 г. Дела же, возбужденные по ч. 2 ст. 85 УК 1960 г., подлежат прекращению, а лица, осужденные по ч. 2 ст. 85 УК, должны быть освобождены от наказания.

В некоторых случаях новым УК изменены признаки предмета преступления или признаки лица, потерпевшего от преступления. Например, в отличие от ст. 213.2 УК 1960 г., ст. 211 УК 1996 г. предусматривает ответственность за угон не только воздушного судна, но и судна водного транспорта, а также железнодорожного подвижного состава. Привлечение к ответственности за угон судна водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава возможно лишь при совершении преступления после введения в действие нового Уголовного кодекса.

Статья 120 УК 1960 г. устанавливала ответственность за развратные действия в отношении несовершеннолетних, тогда как ст. 135 УК 1996 г. предусмотрела уголовную ответственность за развратные действия лишь в отношении лица, заведомо не достигшего 14-летнего возраста. Из этого следует, что лица, осужденные за развратные действия в отношении потерпевших в возрасте от 14 до 18 лет, подлежат освобождению от уголовного наказания, а дела, возбужденные за совершение таких действий, - прекращению.

Статьей 119 УК 1960 г. была предусмотрена ответственность за половое сношение с лицом, не достигшим половой зрелости. Как отмечалось в литературе, в определении того, достигли ли потерпевшие половой зрелости, допускалось много субъективизма, что отрицательно сказывалось на качестве правосудия по делам данной категории, а по существу, вело к объективному вменению. По примеру большинства бывших союзных республик Союза ССР законодатель Российской Федерации тоже предусмотрел в ст. 134 УК 1996 г. ответственность за половое сношение, а также за иные действия сексуального характера с лицом, заведомо не достигшим 16-летнего возраста. Таким образом, лица, осужденные по ст. 119 УК 1960 г. за развратные действия в отношении потерпевших, достигших 16-летнего возраста и старше, подлежат освобождению от уголовного наказания. Привлечение же к уголовной ответственности за развратные действия, совершенные до 1 января 1997 г., возможно лишь в случаях, если потерпевшие отвечали требованиям и ст. 119 УК 1960 г. и ст. 134 УК 1996 г., т. е. не достигли половой зрелости и им не исполнилось 16 лет.

Существенные изменения внесены в новом УК в признаки, характеризующие субъекта преступления. В частности, после многолетней дискуссии в УК включено понятие уменьшенной вменяемости. Согласно ст. 22 УК 1996 г., уменьшенная вменяемость заключается в том, что вменяемое лицо в силу психического расстройства не может во время совершения преступления в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими. Данное лицо подлежит уголовной ответственности, однако состояние уменьшенной вменяемости учитывается судом при определении наказания и может служить основанием для назначения принудительных мер воспитательного характера. Дискуссия о целесообразности включения в УК понятия уменьшенной вменяемости могла бы быть и менее длительной, если бы противники подобного включения изучили уголовные дела, по которым осуждены лица, признанные, например, страдающими олигофренией в степени дебильности. Практика показывает, что несмотря на повышенную активность таких лиц в процессе совершения преступлений, как правило насильственных, меры наказания им определяются значительно менее суровые, чем другим соучастникам. Очевидно, суды и при отсутствии указания в законе на уменьшенную вменяемость учитывали это состояние при назначении наказания. Теперь у судов появилась законодательная база для дифференциации ответственности при совершении преступлений с участием лиц, страдающих психическими расстройствами, не исключающими вменяемости. Данное обстоятельство должно учитываться судами и при рассмотрении дел о преступлениях, совершенных до 1 января 1997 г.

В УК 1996 г. введено также новое понятие возрастной невменяемости, исключающее уголовную ответственность (ч. 3 ст. 20). При достаточных основаниях (в том числе и по делам о преступлениях, совершенных до 1 января 1997 г.) для решения вопроса о наличии или отсутствии возрастной невменяемости необходимо проведение психолого-педагогической экспертизы с участием психиатра, который должен установить, что отставание в психическом развитии несовершеннолетнего не связано с психическим расстройством.

В отношении лиц, отбывающих наказание, применение ч. 3 ст. 20 и ст. 22 УК 1996 г. невозможно в порядке приведения приговоров в соответствие с новым УК. Это обусловлено тем, что, согласно ст. 361.1 УПК РСФСР, определение суда о приведении в соответствие должно быть основано только на обстоятельствах, установленных вступившим в законную силу приговором, тогда как для установления возрастной невменяемости или уменьшенной вменяемости требуется оценка собранных по делу доказательств, что может сделать лишь надзорная инстанция. В случае же необходимости проведения экспертизы применение ч. 3 ст. 20 и ст. 22 УК 1996 г. допускается лишь после проведения дополнительного расследования.

В новом Уголовном кодексе несколько изменены и признаки, характеризующие возраст, с которого возможна уголовная ответственность. К примеру, не осталось неосторожных преступлений, по которым ответственность наступает с 14 лет: единственное неосторожное преступление - неосторожное убийство (по нему раньше предусматривалась ответственность с 14-летнего возраста), - исключено из перечня преступлений, по которым ответственность наступает по достижении 14 лет (ст. 20 УК 1996 г.). Из упомянутого перечня исключены также: причинение вреда здоровью в состоянии аффекта (ст. 110 УК 1960 г., ст. 113 УК 1996 г.), превышение пределов необходимой обороны (ст. 111 УК 1960 г., ст. 114 УК 1996 г.), умышленное причинение легкого вреда здоровью (ч. 1 ст. 112 УК 1960 г., ст. 115 УК 1996 г.), хищение предметов, имеющих особую ценность (ст. 147.2 УК 1960 г., ст. 164 УК 1996 г.). Эти изменения в уголовном законодательстве имеют обратную силу, т. е. лица, совершившие указанные преступления в возрасте до 16 лет и осужденные по УК 1960 г., подлежат освобождению от уголовного наказания. Вместе с тем включенная в данный перечень ст. 206 УК (захват заложника) обратной силы не имеет - по УК 1960 г. ответственность за это преступление наступала с 16 лет (ст. 126.1 УК 1960 г.).

В ряде случаев новым Уголовным кодексом уточнена ответственность посредством описания признаков, характеризующих специального субъекта. Так, ранее в судебной практике отсутствовало единообразие при квалификации действий медицинских работников, из-за небрежности или преступной самонадеянности которых погиб человек либо причинен вред его здоровью. Теперь закон (ч. 2 ст. 109, ч. 2 и 4 ст. 118 УК 1996 г.) прямо предусматривает ответственность за причинение смерти либо тяжкого или средней тяжести вреда здоровью по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей. Помимо этого введена ответственность за заражение другого лица ВИЧ-инфекцией вследствие все того же ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей (ч. 4 ст. 122 УК 1996 г.). Поскольку указанные преступления наказываются более сурово по УК 1996 г., чем по ст. 106 (неосторожное убийство), ч. 1 и 2 ст. 114 (неосторожное тяжкое или менее тяжкое телесное повреждение), ст. 172 УК 1960 г. (халатность), ранее предусматривавшим ответственность за подобные преступления, постольку такие действия, совершенные до 1 января 1997 г., не могут квалифицироваться по УК 1996 г.

В отдельных случаях законодатель конкретизировал признаки должностного положения лица, сузив круг специальных субъектов и смягчив тем самым наказуемость деяния. В частности, ч. 3 ст. 173 УК 1960 г. предусматривала ответственность за получение взятки должностным лицом, занимающим ответственное положение. Согласно постановлению № 3 пленума Верховного суда СССР от 30 марта 1990 г. «О судебной практике по делам о взяточничестве», вопрос об ответственном положении должностного лица, обвиняемого в получении взятки, решался судом с учетом занимаемой данным лицом должности, важности осуществляемых им служебных обязанностей и функций, прав и полномочий, которыми оно наделено, и характера организации, в которой работает виновный.

В части 3 ст. 290 УК 1996 г. вместо приведенных оценочных критериев говорится о получении взятки, совершенной лицом, которое занимает государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, а равно главой органа местного самоуправления. Действия осужденных по ч. 3 ст. 173 УК 1960 г. по признаку получения взятки лицом, занимающим ответственное положение, могут быть переквалифицированы на ч. 3 ст. 290 УК 1996 г. только в том случае, если лица занимали должности, перечисленные в ч. 3 ст. 290 УК 1996 г. Действия остальных лиц, признанных занимающими ответственное положение и осужденных по ч. 3 ст. 173 УК 1960 г., при отсутствии иных квалифицирующих признаков должны быть переквалифицированы на ч. 1 ст. 290 УК 1996 г. Если же другие квалифицирующие признаки имеются и они указаны в формулировке обвинения приговора, действия осужденных нужно переквалифицировать на соответствующие части ст. 290 УК 1996 г.

Необходимо отметить, что при наличии в действиях лиц, осужденных по признаку получения взятки лицом, занимающим ответственное положение, следующих квалифицирующих признаков: получение взятки группой лиц по предварительному сговору, либо неоднократно, либо с вымогательством взятки, либо в крупном размере, - совершенное этими лицами преступление подлежит переквалификации не на ч. 3, а на ч. 4 ст. 290 УК 1996 г. Основанием для подобной переквалификации служит то, что санкция ч. 4 ст. 290 УК является более мягкой в сравнении с санкциями ч. 2 и 3 ст. 173 УК 1960 г.

В новом УК нередко в качестве квалифицирующего используется такой характеризующий специального субъекта признак, как неоднократность преступлений, которой, согласно ч. 1 ст. 16 УК, признается совершение двух и более преступлений, предусмотренных одной статьей или частью статьи Уголовного кодекса. Из ч. 2 ст. 16 УК видно, что под неоднократностью понимается и прежняя судимость за аналогичное преступление. В тех случаях, когда названный квалифицирующий признак, введенный в норму нового УК, не был предусмотрен в соответствующей норме УК 1960 г., он, естественно, не может применяться при рассмотрении дел о преступлениях, совершенных до 1 января 1997 г. Это относится к таким составам преступлений, как «похищение человека» (п. «б» ч. 2 ст. 126 УК 1996 г., ст. 125.1 УК 1960 г.), «терроризм» (п. «б» ч. 2 ст.

205 УК 1996 г., ст. 213.3 УК 1960 г.), «захват заложника» (п. «б» ч. 2 ст. 206 УК 1996 г., ст. 126.1 УК 1960 г.) и др.

Вместе с тем в тех случаях, когда законодатель, отказавшись от квалифицирующего признака, представляющего собой совершение преступления особо опасным рецидивистом, сохранил в качестве такового неоднократность либо ввел в качестве него двукратную судимость, действия особо опасных рецидивистов, осужденных с учетом этого признака по составу преступления с отягчающими обстоятельствами, должны быть в зависимости от набора судимостей, из-за которых они были признаны особо опасными рецидивистами, переквалифицированы на соответствующие составы с квалифицирующими обстоятельствами. Например, действия лица, признанного особо опасным рецидивистом и осужденного по ч. 3 ст. 145 УК 1960 г. (грабеж), при приведении в соответствие с требованиями нового УК могут быть переквалифицированы на п. «в» ч. 3 ст. 161 УК 1996 г., если до последней судимости указанное лицо было два раза или более судимо за хищение либо вымогательство. Когда же в прошлом у такого лица была только одна судимость, подпадающая под признаки ст. 158-166, 209, 221, 226, 229 УК 1996 г. (см. примечание к ст. 158 УК), то действия осужденного подлежат переквалификации на п. «б» ч. 2 ст. 161 УК 1996 г. (грабеж, совершенный неоднократно) с сокращением наказания до максимальных пределов, предусмотренных санкцией этой статьи.

Нужно лишний раз подчеркнуть, что при приведении квалификации действий лиц, осужденных по УК 1960 г., в соответствие с УК 1996 г. следует прежде всего сравнивать санкции сопоставляемых норм. Так, действия лица, признанного особо опасным рецидивистом и осужденного по ч. 3 ст. 144 УК 1960 г., не могут быть переквалифицированы на п. «в» ч. 3 ст. 158 УК 1996 г. даже при наличии необходимых для этого судимостей, потому что санкция п. «в» ч. 3 ст. 158 УК 1996 г. (лишение свободы на срок от 5 до 10 лет) более строгая в сравнении с санкцией ч. 3 ст. 144 УК 1960 г. (лишение свободы на срок от 4 до 10 лет). Действия упомянутого лица могут быть переквалифицированы лишь на п. «б» ч. 2 ст. 158 УК 1996 г. как кража, совершенная неоднократно.

В случае же, если среди судимостей, с учетом которых лицо было признано особо опасным рецидивистом, отсутствуют те из них, которые дают основание для переквалификации действий осужденного по признаку двукратной судимости либо по признаку неоднократного совершения преступлений, и в преступлении, за которое лицо отбывает наказание, нет иных квалифицирующих признаков, предусмотренных УК 1960 г. и УК 1996 г., действия осужденного подлежат переквалификации на ч. 1 соответствующей статьи.

В Уголовном кодексе РФ 1996 г. использованы и некоторые другие признаки, которые характеризуют специальный субъект преступления и с помощью которых усилена или смягчена ответственность. В частности, при посредстве признаков, характеризующих взаимоотношение субъекта преступления с потерпевшим, законодатель смягчил ответственность за убийство матерью новорожденного ребенка (ст. 106 УК 1996 г.) и усилил ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления (ст. 150 УК 1996 г.) либо других антиобщественных действий (ст. 151 УК 1996 г.).

Усиление или смягчение уголовной ответственности возможно посредством включения в состав или исключения из состава преступления признаков, характеризующих субъективную сторону преступления. К примеру, включив в ст. 111 УК 1996 г. в качестве признака тяжкого вреда здоровью полную утрату профессиональной трудоспособности, законодатель указал на то, что подобные последствия могут быть вменены в вину только тогда, когда они были заведомыми для виновного, т. е. совершены с прямым умыслом, в то время как отношение к причинению тяжкого вреда здоровью в остальных случаях в соответствии со ст. 111 УК может быть выражено в форме и прямого, и косвенного умысла. Квалификация преступлений по ст. 111 УК 1996 г. по признаку полной утраты профессиональной трудоспособности возможна лишь в том случае, если они совершены после введения в действие нового УК.

Иногда законодатель усиливает ответственность посредством внесения в норму новых квалифицирующих признаков. Это касается таких квалифицирующих признаков, как совершение преступления из хулиганских побуждений; по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды; в целях использования органов или тканей потерпевшего (пп. «д», «е», «ж» ч. 2 ст. 111 УК 1996 г., ст. 108 УК 1960 г.). Естественно, подобные изменения не могут учитываться при квалификации действий лиц, совершивших преступления до 1 января 1997 г.

Вместе с тем посредством указания на корыстные или иные низменные побуждения сокращен круг субъектов, например, в составе преступления «разглашение тайны усыновления (удочерения)». Если ранее субъектом ст. 124.1 УК 1960 г. могло быть любое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста, то на основании ст. 155 УК 1996 г. к ответственности может быть привлечено лишь лицо, обязанное хранить факт усыновления (удочерения) как служебную или профессиональную тайну, либо иное лицо, совершившее преступление из корыстных или иных низменных побуждений. Не отвечающие указанным требованиям лица, осужденные по ст. 124.1 УК 1960 г., должны быть освобождены от наказания.

Наибольшее количество изменений в новом УК коснулось признаков, характеризующих объективную сторону преступления. Так, ст. 229 УК 1996 г. в отличие от ст. 224.1 УК 1960 г. предусмотрела ответственность не только за хищение, но и за вымогательство наркотических средств. В случае завладения наркотическими средствами путем вымогательства до 1 января 1997 г. действия виновного следует квалифицировать, как и ранее, по общей норме, устанавливающей ответственность за вымогательство, - по ст. 148 УК 1960 г., наказание по которой более мягкое, чем наказание за вымогательство по ст. 163 УК 1996 г.

Нередко в новом УК ответственность усилена посредством расширения круга наказуемых деяний и введения новых квалифицирующих обстоятельств. К примеру, в ч. 1 ст. 111 УК 1996 г. в качестве признаков тяжкого вреда здоровью дополнительно включены полная утрата профессиональной трудоспособности, заболевание наркоманией или токсикоманией. Новыми квалифицирующими обстоятельствами, характеризующими объективную сторону преступления, в этой статье являются общеопасный способ (п. «в» ч. 2), группа лиц, группа лиц по предварительному сговору или организованная группа (п. «а» ч. 3), действия, направленные на двух или более лиц (п. «б» ч. 3). Совершенно очевидно, что данные квалифицирующие обстоятельства могут учитываться только при квалификации преступлений, совершенных после введения в действие нового УК.

Сложнее решается вопрос о том, какому закону следует отдать предпочтение, когда изменения в диспозиции и в санкции закона внесены в противоположных направлениях: изменения в диспозиции направлены на усиление ответственности, а в санкции - на смягчение или наоборот. Так, в отличие от ст. 118 УК 1960 г., которая устанавливала ответственность за понуждение лишь женщины к вступлению в половую связь или к удовлетворению половой страсти в иной форме, ст. 133 УК 1996 г., расширила круг преступных деяний, предусмотрев и ответственность за понуждение мужчины к мужеложству или к совершению иных действий сексуального характера. Кроме того, ст. 133 УК 1996 г. в качестве способа понуждения предусмотрела не только материальную или служебную, но и иную зависимость, а также шантаж, угрозу уничтожением, повреждением или изъятием имущества. Однако санкция ст. 133 УК 1996 г. мягче, чем ст. 118 УК 1960 г. (вместо лишения свободы на срок до 3 лет по ст. 118 УК 1960 г. штраф, исправительные работы, лишение свободы на срок до одного года по УК 1996 г.). Квалифицировать «понуждение», совершенное до 1 января 1997 г., необходимо по ст. 133 УК 1996 г., предусматривающей более мягкое наказание, используя при этом диспозицию ст. 118 УК 1960 г., т. е. потерпевшей от преступления может быть только женщина, находящаяся в материальной или служебной, а не иной зависимости от виновного, и способ понуждения не может выражаться в шантаже, угрозе уничтожением, повреждением или изъятием имущества.

Таким образом, в случае противоположных изменений в диспозиции и санкции статьи УК 1996 г. преступление, совершенное до 1 января 1997 г., подлежит квалификации по статье, предусматривающей более мягкое наказание, с ограничением круга преступных деяний и способа совершения преступления, предусмотренных другим законом.

3. О ПРЕДЕЛАХ ОБРАТНОЙ СИЛЫ УГОЛОВНОГО ЗАКОНА

Одной из острых проблем, возникших в процессе применения уголовного законодательства с момента принятия нового Уголовного кодекса, является проблема реализации нормы об обратной силе закона. Причем реализации этой нормы в связи с предписаниями Федерального закона «О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации».

Принцип действия уголовного закона во времени довольно четко сформулирован как в Основном Законе нашего государства (ст.54 Конституции Российской федерации), так и непосредственно в уголовном законодательстве (ст.6 по УК РСФСР и ст.10 по ныне действующему УК РФ).

Мне бы хотелось обратить внимание не столько на Уголовный кодекс, сколько на ситуацию, сложившуюся в результате принятия Федерального закона «О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации». Он был подписан Президентом России 13 июня 1996 года. В соответствии с этим Законом УК РФ вводился в действие с 1 января 1997 г. А согласно ч.2 ст.3 все того же Закона «подлежат прекращению все возбужденные уголовные дела о деяниях, не признающихся преступлениями в соответствии с Уголовным кодексом Российской Федерации».

На первый взгляд, ничего особенного в этой формулировке нет. То есть речь идет об обратной силе закона.

По мнению профессора Келиной С.Г., в новом УК полностью или частично декриминализировано около 40 деяний ¹¹ Келина С.Г. Вступительная статья // Уголовный кодекс Российской Федерации. М., 1996. С. XXXI.. Поэтому ко всем этим деяниям применима норма об обратной силе закона.

Казалось бы, никаких проблем для реализации одного из основополагающих принципов права нет, если бы не «оплошность» законодателя.

Федеральный закон «О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации» был опубликован в «Российской газете» 18 июня 1996 года, а следовательно, 29 июня вступил в законную силу.

Такой порядок регламентируется Федеральным законом от 14 июля 1994 года «О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания», в статье 6 которого указывается, что законы и акты палат Федерального Собрания «вступают в силу одновременно на всей территории Российской Федерации по истечении десяти дней после дня их официального опубликования, если самими законами или актами палат не установлен другой порядок вступления в силу». Но с момента вступления названного Закона в силу в уголовном законодательстве возникло некоторое противоречие.

С одной стороны, еще полгода действуют нормы УК РСФСР, с другой - названный Закон предписывает прекращать все возбужденные уголовные дела о деяниях, не признающихся преступлениями в соответствии с УК РФ, вводимым в действие с 1 января 1997 года.

Если бы в Федеральном законе «О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации» было указано, что именно с 1 января 1997 г. должны прекращаться находящиеся в производстве судов, органов предварительного следствия и органов дознания уголовные дела о деяниях, которые в соответствии с Уголовным кодексом Российской Федерации не признаются преступлениями, то никаких проблем не возникло.

В жалобах и письмах в правоохранительные органы граждане требовали прекращения, прежде всего, тех уголовных дел, которые были возбуждены за деяния, не являющиеся по новому УК РФ преступлениями. И в ряде случаев уголовные дела прекращались в соответствии с указанным Федеральным законом. Коллизия норм права обострилась. Рассматриваемая проблема стала предметом обсуждения не только в правоохранительных органах, но и в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации.

Законодатель, пытаясь хоть как-то снять противоречия, 27 декабря 1996 г. принимает Федеральный закон о внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации», суть которых, по мнению депутатов Государственной Думы Попова С.А. и Киселева В.В., сводится к уточнению времени, с какого прекращаются уголовные дела по тем составам, которые декриминализированы.

Однако противоречия рассматриваемого Федерального закона фактом внесения в него изменений и дополнений не сняты. Наоборот, эти изменения и дополнения еще больше запутали правовую ситуацию.

Если Федеральный закон «О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации» позволял прекращать уголовные дела за деяния, которые по новому Уголовному кодексу не являются преступлениями, начиная с 29 июня 1996 года, то Федеральный закон «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации» от 27 декабря 1996 года требовал вновь возбуждать эти уголовные дела. Таким образом, законодатель придал закону обратную силу, ухудшающую положение лиц, в отношении которых возбуждены уголовные дела, подлежащие прекращению, поскольку они должны были прекращаться уже не с 29 июня 1996 года (как было до принятия Федерального закона «О внесении изменений и дополнений...»), а с 1 января 1997 года.

В этой ситуации, исходя из общего положения действия уголовного закона во времени, внесенные изменения не должны касаться тех случаев, когда уголовные дела были прекращены. Хотя на практике в спешном порядке в ряде правоохранительных органов принимались постановления об отмене постановлений о прекращении уголовных дел и их возбуждении, и практически одновременно выносились постановления о прекращении все тех же уголовных дел, но уже от января 1997 года.

Неумелая попытка законодателя устранить возникшую коллизию норм привела к еще большей неразберихе и правовому хаосу. Фактически Госдума, определив, что все изменения и дополнения вступают в силу с 1 января 1997 года, окончательно запутала правоприменителя. Законодатель предложил правоприменителю как бы «забыть» несовершенную формулировку закона и начинать реализацию его положений с чистого листа, то есть с 1 января 1997 года.

Эти, казалось бы, формальные обстоятельства нанесли серьезный вред не только авторитету законодательной и исполнительной власти, но прежде всего гражданам, в отношении которых продолжали возбуждать уголовные дела, подлежащие прекращению. Цели, преследуемые органами прокуратуры и милиции, понятны: улучшится раскрываемость преступлений, изъятая валюта (по валютным делам) «затеряется» в следственных кабинетах; повысятся оперативно-розыскные показатели.

Правда, при этом нарушаются права и законные интересы граждан, защита которых по Конституции возложена на все ветви власти, в том числе законодательную и исполнительную.

Рассматриваемая нами проблема привела нас к постановке крайне важного вопроса с теоретической и в больше мере с практической (правоприменительной) точек зрения. Имеется ли общественная опасность в деяниях, признаваемых законодателем с определенного момента непреступными?

В нашем примере новый УК РФ был принят Государственной Думой 24 мая 1996 г., одобрен Советом Федерации 5 июня 1996 г. То есть на момент принятия нового УК РФ законодателем дана окончательная правовая оценка, какие деяния являются преступными, а какие не являются таковыми. Декриминализировав, в частности, куплю-продажу гражданами иностранной валюты, законодатель признает, что в этом деянии отсутствует самый важный первичный признак преступления - общественная опасность. Но, вероятно, будет неверным предполагать, что общественная опасность декриминализированных норм будет сохраняться до момента вступления УК РФ в действие. Поскольку именно отсутствие у конкретного деяния общественной опасности явилось для законодателя побудительным мотивом признания этого деяния непреступным.

Наконец, именно в таких ситуациях и предусмотрено применение конституционного положения о ретроактивном действии (обратная сила) закона. Когда закон вводится в действие через полгода, а нормы, смягчающие уголовную ответственность или устраняющие ее вовсе, начинают действовать непосредственно после его официального принятия.

Подтверждением наших рассуждений должны служить не только нормы Конституции России и уголовного права, но прежде всего здравый смысл и целесообразность, на которых и зиждется закон, регулирующий отношения граждан в демократическом правовом государстве.

Подводя итог нашим рассуждениям, мы невольно приходим к мысли о том, что законодатель с самого начала был прав, и «оплошность» свою он допустил намеренно, хотя и был не до конца последовательным. В Федеральном законе о введении в действие УК РФ должна была найти отражение норма, предусматривающая немедленное (то есть с 29 июня 1996 г.) исключение из УК РСФСР составов, предусматривающих уголовную ответственность за деяния, не признаваемые преступными по новому УК РФ. Но для такой формулировки правовой нормы ни законодатель, ни правоприменитель, по-видимому, психологически еще не готовы.

4. КАТЕГОРИЗАЦИЯ И РЕЦИДИВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ И

ОБРАТНАЯ СИЛА УГОЛОВНОГО ЗАКОНА.

При приведении в соответствие норм нового уголовного кодекса с нормами ранее действовавшего УК большое значение имеет решение вопроса об обратной силе статей Общей части того нового уголовного кодекса. В литературе высказано мнение о связанности норм Особенной и Общей частей УК при их применении. Так, М.И. Блум отмечает, что "если преступное деяние квалифицировано по Особенной части действовавшего Уголовного кодекса как по закону времени совершения преступного деяния, то должны применяться соответствующие нормы Общей части старого Уголовного кодекса; если преступное деяние квалифицируется по Особенной части нового Уголовного кодекса как по закону более мягкому, то должны применяться соответствующие нормы Общей части нового Уголовного кодекса".¹¹ Блум М.И. Пределы обратной силы более мягкого закона // Уч. зап. Латв. ун-та. Вопросы борьбы с преступностью. Рига, 1975. Т. 241. Вып. 11. С. 31

О несостоятельности этого утверждения свидетельствует то, что, во-первых, Основные начала 1924 г. и Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. вводились в действие ранее принятия новых уголовных кодексов, и до введения в действие этих кодексов преступные деяния квалифицировались по старому УК, нормами же Общей части являлись статьи, предусмотренные Основными началами или Основами, которые и применялись, за исключением тех случаев, когда они влекли ответственность по статье, устанавливающей более строгое наказание.

Во-вторых, с введением в действие новых УК союзных республик применение норм Общей части не было связано с тем, по статье Особенной части какого УК квалифицированы действия. Например, сначала Основами 1958 г. (ст. 17), а затем УК РСФСР 1960 г. (ст. 17) был исключен такой вид пособничества, как заранее не обещанное укрывательство (ст. 17 УК 1926 г.). За подобные действия, согласно Основам 1958 г. и УК РСФСР 1960 г., наступала ответственность как за вид прикосновенности к преступлению в случаях, специально предусмотренных Особенной частью УК. Совершенно очевидно, что с введением в действие УК РСФСР 1960 г. независимо от того, по какому (новому или старому) Уголовному кодексу квалифицированы действия, исключалось привлечение лица к ответственности за соучастие в преступлении, если его действия выразились в заранее не обещанном укрывательстве.

В то же время несмотря на то, что ст. 35 Основ 1958 г. (ст. 40 УК 1960 г.) предоставляла суду право при назначении наказания по совокупности преступлений применять не только принцип поглощения, как это было по УК 1926 г. (ст. 49), но и принцип полного или частичного сложения наказаний, независимо от того, по какому УК квалифицировались действия, совершенные до введения в действие Основ 1958 г., наказание по совокупности преступлений могло определяться только путем поглощения менее строгого наказания более строгим. Из сказанного следует, что на положения Общей части Уголовного кодекса тоже распространяется предусмотренный ст. 10 УК 1996 г. принцип обратной силы уголовного закона.

В Общей части нового Уголовного кодекса произошли существенные изменения, коснувшиеся в том числе вопросов категоризации и рецидива преступлений. УК 1960 г. относительно категоризации преступлений содержал лишь понятие тяжкого преступления. Причем в ст. 71 УК 1960 г. был избран "перечневый" принцип, т. е. в ней были перечислены составы преступлений, отнесенные законодателем к тяжким. Ст. 15 УК 1996 г. предусмотрела более детальную категоризацию, подразделив все преступления на преступления небольшой тяжести, преступления средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие преступления. Причем в основание классификации преступлений на категории положено определенное санкцией статьи максимальное наказание в виде лишения свободы. Поскольку в УК 1960 г. давалось лишь понятие тяжкого преступления, принципиальным является решение вопроса о том, какие совершенные до 1 января 1997 г., преступления могут быть отнесены к категории тяжких. Тяжкими могут быть признаны только такие совершенные до 1 января 1997 г. преступления, которые отнесены к категории тяжких обоими уголовными кодексами; т. е. эти преступления содержатся в перечне ст. 71 УК 1960 г. и санкция нормы, по которой квалифицированы действия виновного, предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок свыше 5 лет (второе положение является основанием отнесения преступления к категории тяжких согласно ч. 4 ст. 15 УК 1996 г.).

Вместе с тем не могут признаваться тяжкими преступления, не подпадающие под это понятие хотя бы по одному из уголовных кодексов. Так, ст. 71 УК 1960 г. к тяжким отнесен обман потребителей, совершенный организованной группой либо лицом, ранее судимым за обман потребителей, или в крупном размере (ч. 3 ст. 156 УК 1960 г.), наказание за который было установлено в виде лишения свободы на срок от 2 до 7 лет.

Действия лиц, совершивших указанное преступление до 1 января 1997 г., подлежат квалификации по ч. 2 ст. 200 УК 1996 г., содержащей те же квалифицирующие признаки, но предусматривающей наказание в виде лишения свободы на срок до 2 лет. Поэтому в соответствии со ст. 15 УК 1996 г. данное преступление не может быть признано тяжким, а должно быть отнесено к категории преступлений небольшой тяжести.

Кроме того, не может быть отнесено к тяжким совершенное до 1 января 1997 г. нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц, несмотря на то, что санкция ч. 3 ст. 264 УК 1996 г. определяет наказание в виде лишения свободы на срок от 4 до 10 лет (согласно же ч. 4 ст. 15 УК 1996 г. тяжкими признаются не только умышленные, но и неосторожные преступления, наказуемые лишением свободы на срок свыше 5, но не свыше 10 лет). Решающим в этом случае является то, что ч. 3 ст. 211 УК 1960 г., предусматривавшая ответственность за указанные действия (наказание в виде лишения свободы на срок от 3 до 15 лет), не содержится в перечне ст. 71 УК 1960 г.

Аналогично решается вопрос о признании совершенных до 1 января 1997 г. преступлений особо опасным рецидивом: набор судимостей и осуждение лица по этим судимостям к указанному в законе наказанию должны отвечать требованиям ст. 24.1 УК 1960 г. и ч. 3 ст. 18 УК 1996 г.

Именно таким образом был решен вопрос в постановлении Президиума Верховного Совета СССР от 6 октября 1969 г. "О порядке введения в действие Закона СССР от 11 июля 1969 г. "О внесении дополнений и изменений в Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик". В соответствии с ним признание лица особо опасным рецидивистом по Закону от 11 июля 1969 г., одновременно и сузившему и расширившему в сравнении с прежним законодательством круг лиц, которые могли быть признаны особо опасными рецидивистами, было возможно лишь в случае, если подобное признание допустимо и по новому, и по старому законам.

Несмотря на то что юридическая природа особо опасного рецидивиста и особо опасного рецидива различна (в первом случае речь идет о признаке специального субъекта, а во втором - о признаке деяния), в одном из последствий указанные понятия совпадают: и при признании лица особо опасным рецидивистом, и при признании преступления особо опасным рецидивом осужденный должен отбывать наказание в исправительной колонии особого режима (ч. 4 ст. 24 УК 1960 г., п."г" ч. 1 ст. 58 УК 1996 г.). Из этого следует: в случае, если по делу о преступлении, совершенном до 1 января 1997 г., имеются основания для признания и совершенного преступления в соответствии с ч. 3 ст. 18 УК 1996 г. особо опасным рецидивом, и для признания осужденного в соответствии со ст. 24.1 УК 1960 г. особо опасным рецидивистом, преступление нужно признать особо опасным рецидивом, назначив для отбывания наказания колонию особого режима.

Федеральным законом от 24 мая 1996 г. "О введении в действие Уголовного кодекса" предусмотрено, что "лица, признанные особо опасными рецидивистами в соответствии со ст. 24.1 Уголовного кодекса РСФСР, отбывают наказание в виде лишения свободы в исправительно-трудовых колониях особого режима" (ст. 7)¹¹ Федеральный закон РФ от 27.05.1996 г. (13 июня 1996 г.) "О введении в действие УК РФ в редакции Федерального закона от 4.12.1996 г. (27.12.1996.) // Собрание законодательства РФ, 1996, № 25. Ст. 2955. . Из этого положения следует, что в отношении лиц, признанных в соответствии со ст. 24.1 УК 1960 г. особо опасными рецидивистами и отбывающих наказание в колониях особого режима, Уголовный кодекс 1996 г. обратной силы не имеет, поскольку даже в том случае, когда нет оснований для признания совершенных такими лицами преступлений в соответствии с ч. 3 ст. 18 УК 1996 г. особо опасным рецидивом, они должны отбывать наказание в колонии особого режима. Следовательно, в данном случае отказано в придании обратной силы закону, улучшающему положение осужденного.

Советскому уголовному законодательству известно немало примеров придания обратной силы законам, усиливающим или даже устанавливающим уголовную ответственность, и отказа в придании обратной силы законам, смягчающим наказуемость деяния. Так, декретом от 28 ноября 1917 г. "Об аресте вождей гражданской войны против революции" предписывалось арестовывать и предавать суду революционного трибунала членов руководящих учреждений партии кадетов. В Декрете шла речь и о деятельности лиц, предшествовавшей его изданию.

Ст. 5813 УК 1926 г. предусматривала ответственность за активные действия или активную борьбу против рабочего класса и революционного движения, проявленные на ответственной либо секретной (агентура) должности при царском строе или у контрреволюционных правительств во время гражданской войны. Общеизвестны случаи придания обратной силы законам, усилившим наказуемость деяния по "ленинградскому делу" (1950), по делу Рокотова и Файбишенко (1962).

Примером отказа в придании обратной силы закону, смягчившему наказуемость деяний, может служить и Закон РСФСР от 27 октября 1960 г. "Об утверждении Уголовного кодекса РСФСР", которым не была распространена ст. 24 УК РСФСР в части срока лишения свободы на лиц, осужденных за особо опасные государственные преступления, бандитизм, умышленные убийства при отягчающих обстоятельствах, хищение государственного или общественного имущества в крупных размерах и разбой, если эти лица осуждены до принятия Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик от 25 декабря 1958 г., снизивших максимальное наказание в виде лишения свободы в сравнении с прежним законодательством с 25 до 15 лет.