Международные договоры Российской Федерации и общепризнанные принципы и нормы международного права как источники уголовно-процессуального права

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

ФЕДЕРАЛЬНОЕ КАЗЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«САМАРСКИЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ ФСИН РОССИИ»

Кафедра уголовного процесса и криминалистики

КУРСОВАЯ РАБОТА

на тему:

Международные договоры Российской федерации и общепризнанные принципы и нормы международного права как источники уголовно-процессуального права

Выполнил: курсант Скляров Олег Валерьевич

Руководитель: преподаватель кафедры

уголовного процесса и криминалистики,

майор внутренней службы Грязева Надежда Викторовна

Самара 2013 г.

Оглавление

Введение

Глава 1. Понятие и значение международно-правовых актов как источников уголовно-процессуального права

1.1 Сущность и значение международно-правовых актов

1.2 Международные договоры РФ как источники уголовно-процессуального права

1.3 Понятие правовой помощи в сфере уголовного судопроизводства

Глава 2. Реализация норм международно-правовых актов в уголовно-процессуальном законодательстве и уголовно-процессуальной практике Российской Федерации

2.1 Применение международно-правовых норм, регламентирующих общие положения уголовно-процессуального права

2.2 Реализация в деятельности суда первой инстанции международно-правовых норм, обеспечивающих общие условия справедливого судебного разбирательства по уголовным делам

Заключение

Библиографический список

Введение

Актуальность данной работы. Современное российское государство активно участвует в общемировых и региональных процессах, что приводит к значительному расширению объема, сферы и географии участия российских граждан в международных отношениях. Больше внимания общество и государство уделяют вопросам, относящимся к обеспечению прав человека в разных областях, в том числе и в сфере уголовно-процессуальных правоотношений. Общепризнанные принципы и нормы международно-правовых актов являются составной частью уголовно-процессуального права и непосредственно порождают права человека в уголовном процессе, однако по-прежнему остаются не в полной мере решенными вопросы соотношения российского уголовно-процессуального и международного права, условия применения в Российской Федерации норм международного права, значение актов иностранных правоохранительных органов и так далее.

Степень научной разработанности темы исследования. Отдельные вопросы, касающиеся международно-правовых норм как источников уголовно-процессуального права, рассмотрены в работах М.Т. Аширбекова, В.В. Волынского, В.В. Гончар, И.С. Дикарева, М.А. Мамошина, А.В. Петрова, С.В. Супруна, А.В. Сучкова и других правоведов.

Объектом научной работы являются правовые отношения, связанные с применением международно-правовых норм в уголовном судопроизводстве и урегулированные международным и уголовно - процессуальным правом Российской Федерации..

Предмет исследования законодательство Российской Федерации, международно-правовые акты, международные договоры, заключенные с Россией.

Цель исследования состоит в изучении международных договоров Российской федерации и общепризнанных принципов и норм международного права в качестве источников уголовно-процессуального права.

Цель исследования предопределила постановку и решение следующих задач: изучение понятия международно-правовых норм, их значение и место среди источников уголовно-процессуального права.

Методология и методика исследования. Основу исследования составил комплексный подход к изучаемым явлениям и процессам. Ключевое значение для раскрытия темы имели общенаучные методы анализа и синтеза, которые в сочетании со сравнительно-правовым методом исследования стали ведущими в представленной работе.

Теоретическую основу исследования составляют труды авторов по уголовно-процессуальному праву Р.М. Акутаева, А.А. Андрейкина, В.Н. Григорьева, С.И. Данилова и многих других посвященные изучению стадии возбуждение уголовного дела.

Структура работы. Данная работа состоит из введения, двух глав, объединяющих 5 параграфов, заключения, библиографического списка.

Глава 1. Понятие и значение международно-правовых актов как источников уголовно-процессуального права

1.1 Сущность и значение международно-правовых актов

Международные стандарты по правам человека оказывают решающее влияние на формирование современного российского уголовного процесса. По сравнению с прежним уголовно-процессуальным законодательством, в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации правам человека и гражданина, их утверждению и обеспечению придается гораздо более существенное значение. Как справедливо замечает В. С. Шадрин: "права человека в сфере уголовного судопроизводства - это есть важнейший фактор, позволяющий определить сегодня назначение, содержание и формы процессуальной деятельности".

Как известно, во исполнение пункта (п.) 4 статьи (ст.) 15 Конституции РФ новый УПК РФ 2001 года в части (ч.) 3 ст. 1 впервые предусмотрел, что "общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью законодательства Российской Федерации, регулирующего уголовное судопроизводство. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные настоящим Кодексом, то применяются правила международного договора".

Итак, международные договоры РФ, и общепризнанные принципы и нормы международного права, став частью правовой системы РФ, не теряют своей связи с международной нормативной системой. В свою очередь, национальные нормы и принципы правовой защиты гражданина и личности не могут опускаться ниже уровня международных стандартов.

В силу этого обстоятельства суды первой инстанции в процессе рассмотрения конкретных уголовных дел должны использовать нормы международного права и учитывать практику применения этих норм в других государствах и международных организациях. Однако неправильное применение судом общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ может являться основанием к отмене или изменению судебного акта.

Реальная ситуация показывает, что на сегодня фактически нет ни одного международного документа, ратифицированного всеми государствами мирового сообщества. Поэтому сам по себе термин общепризнанность - категория весьма условная. Характер общепризнанности той или иной нормы определяется не самим статусом данной нормы как существующей автономно, а отношением государства, и в первую очередь гражданского общества данного государства к этой норме как к общепризнанной. Поэтому, пока не будет четко обозначена позиция государства, такая норма будет по-прежнему носить декларативный характер и по существу игнорироваться правоприменителем.

Согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 10.10. 2003 г. №5 "под общепризнанными принципами международного права следует понимать основополагающие императивные нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо".

А "под общепризнанной нормой международного права следует понимать правило поведения, принимаемое и признаваемое международным сообществом государств в целом в качестве юридически обязательного".

Что касается общепризнанных норм, то, по мнению Талалаева А. Н., они не зафиксированы в каком-либо одном международном акте, а разбросаны по многочисленным договорам и обычаям, поскольку в международном праве нет кодексов, подобных тем, которые есть во внутреннем праве государств. И здесь с автором можно полностью согласиться.

Таким образом, обобщая вышесказанное, можно утверждать, что в России многое сделано для того, чтобы привести национальное законодательство в соответствие с международными стандартами, которые в целом представляют собой лишь определенные принципиальные положения, реальное воплощение которых зачастую затруднено. Применение норм международных стандартов преломляется через призму правовой системы государства, от которой и зависят результаты всего процесса.

В связи с этим одной из современных задач российской юридической и нормотворческой деятельности, а также правоприменительной практики, связанных с утверждением подлинного правового государства, должно являться реальное обеспечение и защита прав, свобод человека.

1.2 Международные договоры РФ как источники уголовно-процессуального права

Источником уголовно-процессуального права являются подписанные нашим государством международно-правовые акты о правах человека, имеющих непосредственное отношение к уголовному процессу. Среди них в первую очередь необходимо назвать Международный пакт о гражданских и политических правах, принятый Генеральной Ассамблеей ООН в 1966 г. на основе Всеобщей декларации прав человека от 1948 г., участником которого Россия давно является. С учетом вступления в Совет Европы и присоединением к его Уставу Россия стала также участником Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г.

Согласно ст. 15 Конституции России общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры России являются составной частью ее правовой системы. В настоящее время нормы международных правовых актов, предусматривающих основные права человека, в той или иной степени закреплены в Основном законе государства и уголовно-процессуальном законодательстве. В частности, право на свободу и личную неприкосновенность, право не подвергаться пыткам, право на гуманное обращение и уважение достоинства, присущего человеческой личности, и т.п. (ст. 7, 9, 10 Международного пакта о гражданских и политических правах).

Внедрение норм международного права в право внутригосударственное означает так называемую имплементацию. Среди способов ее осуществления применительно к уголовно-процессуальному праву используется в основном рецепция, т.е. восприятие внутригосударственным правом нормы международного права без изменения ее содержания, и трансформация, т.е. совокупность форм и методов преобразования норм международного права в нормы внутригосударственного права.

Однако не все международные нормы о правах человека, затрагиваемых при производстве по уголовным делам, в настоящее время закреплены тем или иным образом в российском уголовно-процессуальном праве. Возможно принятие новых международных правовых актов в области прав человека, нормы которых не сразу окажутся восприняты внутригосударственным правом или не будут восприняты им вообще. В подобных случаях при коллизии между требованиями международного договора и закона государства применению подлежат правила международного договора (ст. 15 Конституции РФ).

Тем самым конституционно в России установлен приоритет международного договора, открывающий дорогу непосредственному применению нормы международного права в различных областях внутригосударственной деятельности, в том числе при производстве по уголовным делам. Однако более предпочтительным представляется все же традиционный путь, когда норма международного договора проходит стадию трансформации в национальное право, а затем обеспечивается национальными юридическими средствами, поскольку непосредственное применение судами и другими органами, ведущими уголовный процесс, норм международных договоров представляет известную сложность. Кроме того, в России еще не сложились традиции непосредственного применения международных норм и, соответственно, степень осведомленности о них даже профессиональных юристов довольно ограничена.

Тем не менее, судебная практика уже пошла по пути непосредственного применения норм международного права в уголовном процессе. Так, пленум Верховного Суда Российской Федерации разъяснил, что, в соответствии со ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах, каждому, кто лишен свободы вследствие ареста или содержания под стражей, принадлежит право на разбирательство его дела в суде, чтобы этот суд мог безотлагательно вынести постановление относительно законности его задержания и распорядиться о его освобождении, если задержание незаконно. Исходя из этого жалоба лица, задержанного по подозрению в совершении преступления, его защитника или законного представителя относительно законности и обоснованности задержания должна приниматься судом к производству и разрешаться по существу применительно к порядку и по основаниям, предусмотренным уголовно-процессуальным законодательством Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 сентября 1994 г. N 6 «О выполнении судами постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 апреля 1993 г. N 3 «О практике судебной проверки законности и обоснованности ареста или продления срока содержания под стражей», т.е. согласно ст. 220 УПК, рассчитанной первоначально на судебную проверку ареста и продления срока содержания под стражей.

Существуют и другие авторитетные международные документы, положения которых имеют определенное значение для решения ряда процессуальных вопросов. К ним можно отнести, например, одобренные Генеральной Ассамблеей ООН Основные принципы независимости судей, Декларацию принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью и Свод принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению под стражу, в какой бы то ни было форме. Эти и подобные им документы не являются юридически обязательными, но их положения должны приниматься во внимание при подготовке и принятии законодательных актов, а равно в процессе их применения.

Значительное практическое значение для регулирования уголовного судопроизводства имеют договоры о правовой помощи. В них решаются многие вопросы сотрудничества правоохранительных органов при расследовании и осуществлении правосудия по уголовным делам. В свое время договоры были заключены со всеми восточноевропейскими странами, входившими в так называемый социалистический лагерь, а также некоторыми другими. В наши дни среди международных документов такого рода видное место отводится разработанной государствами -- членами СНГ Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам. Она была одобрена в Минске 22 декабря 1993 г. и вступила в силу 10 декабря 1994г.. В ней имеется раздел IV “Правовая помощь по уголовным делам”, в котором установлены согласованные правила о выдаче лиц, совершивших преступления, уголовном преследовании по просьбе государств -- членов Конвенции, о взаимном предоставлении информации, а также совершении некоторых других действий, связанных с производством по уголовным делам.

1.3 Понятие правовой помощи в сфере уголовного судопроизводства

В большинстве договоров, в которых участвует Российская Федерация, не дается понятия правовой помощи по уголовным делам, хотя и перечисляются действия, в нее включаемые. В тех случаях, когда договоры содержат определение правовой помощи, она рассматривается как процессуальные действия. Так, согласно ст.1 Договора между РФ и Республикой Индией о взаимной правовой помощи по уголовным делам 1998 г.: "под взаимной правовой помощью понимается любая правовая помощь, оказываемая запрашиваемой Стороной в отношении расследований или процессуальных действий по уголовным делам в пределах юрисдикции запрашивающей Стороны, независимо от того, запрашивается или оказывается такая правовая помощь судом или каким-либо другим органом". Сходные положения закреплены в ст. 1 Договора между РФ и США о правовой помощи по уголовным делам 1999 г. и ст. 18 Конвенции против транснациональной преступности 2000 г.

Однако в некоторых договорах зафиксирован более широкий подход к определению правовой помощи; она рассматривается как исполнение просьб о совершении действий, в числе которых не только процессуальные, но и иные. Например, по ст. 2 Соглашения между РФ и Республикой Армения по вопросам юрисдикции и взаимной правовой помощи по делам, связанным с нахождением российской военной базы на территории Республики Армения 1997 г. правовая помощь включает "исполнение просьб о вручении документов и производство процессуальных, розыскных и иных действий, в соответствии с Конвенцией о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22 января 1993 года и законодательством Сторон".

В законодательстве Российской Федерации понятие правовой помощи не раскрывается. В юридической науке выработано несколько подходов к ее определению. По мнению одних ученых, правовая помощь - это взаимодействие правоохранительных органов государств с целью отправления правосудия и решения других правовых вопросов в рамках национальных правовых систем, защиты законных интересов граждан и юридических лиц, осуществляемое в соответствии с нормами международного и внутригосударственного права или в порядке взаимности. "Конкретные действия, которые необходимо совершить в запрашиваемом государстве, являются предметом правовой помощи"  Киселев В.Г. Правовая помощь по уголовным делам в договорах СССР с другими социалистическими государствами // Законность., 2010. № 7. С. 10. СПС «Консультант-плюс» (по состоянию на 3.11.2013). . Другие рассматривают правовую помощь как совокупность предусматриваемых международными договорами действий (обысков, выемок, передачу предметов, выдачу преступников и т.д.). Третьи разграничивают  Панов В.П. Сотрудничество государств в борьбе с международными уголовными преступлениями // Законность., 2012. № 3. С. 104. СПС «Консультантплюс» (по состоянию на 11.08.2012).понятия "правовая помощь" и "сотрудничество". По их мнению, "правовая помощь предполагает выполнение отдельных действий. Они призваны лишь содействовать решению определенных вопросов, связанных с расследованием, судебным рассмотрением и исполнением наказания по отдельным уголовным делам... Сотрудничество же означает целенаправленную и постоянную, совместную и согласованную, широкую по масштабам и разнообразную по формам и направлениям деятельность компетентных правоохранительных органов, затрагивающую общие интересы сотрудничающих государств и направленную к достижению единых целей в борьбе с преступностью" Бастрыкин А.И. Взаимодействие советского уголовно-процессуального и международного права // Законность., 2011. № 4. С. 25. СПС «Консультантплюс» (по состоянию на 13.05.2009).. Наконец, имеется точка зрения, согласно которой правовая помощь не может касаться принятия процессуальных решений. Зарубежные учреждения юстиции, а равно и российские, вправе лишь исполнять решения, принятые другим государством, и по просьбе этой страны выполнить его путем производства следственных действий, регламентированных национальным законодательством Волженкина В.М. Международное сотрудничество в сфере уголовной юстиции. // Законность., 2012. № 8. С. 28. СПС «Консультант-плюс» (по состоянию на 17.09.2013)..

Думается, что понятия "правовая помощь по уголовным делам" и "сотрудничество" нетождественны. "Правовая помощь" включает в себя только процессуальные действия, осуществляемые на основании просьб правоохранительных органов иностранных государств. Юридическим основанием правовой помощи являются поручения иностранных учреждений юстиции. Правовая помощь включает в себя целый комплекс элементов (порядок взаимодействия правоохранительных органов, реквизиты поручения, процедуру исполнения поручения и т.д.), регламентированных международными и внутригосударственными нормами. "Сотрудничество" охватывает оперативно-розыскные действия, а также те процессуальные действия, которые осуществляются без запроса, в связи с обнаружением лиц или признаков преступления, затрагивающих интересы другого государства. В частности, о "сотрудничестве" можно говорить в случае задержания лица, если имеются предусмотренные законодательством основания подозревать, что оно совершило на территории другой договаривающейся стороны преступление, влекущее выдачу (ст. 61 Конвенции СНГ 1993 г.).

Глава 2. Реализация норм международно-правовых актов в уголовно-процессуальном законодательстве и уголовно-процессуальной практике Российской Федерации

2.1 Применение международно-правовых норм, регламентирующих общие положения уголовно-процессуального права

Существуют определенные правила применения международных положений, вытекающие из содержания международно-правовых актов: принятие необходимых мер, прежде всего, законодательных, по соблюдению и применению международно-правовых норм; закрепление в законодательстве Российской Федерации правил, аналогичных предусмотренным в международных актах; внесение изменений в уголовно-процессуальное законодательство России.

Положения международного права, инкорпорированные в уголовно-процессуальные законы, реализуются участниками процесса посредством применения перечисленных уголовно-процессуальных полномочий. Данная точка зрения на процесс введения в действие и дальнейшего использования международных норм при регулировании уголовно-процессуальных отношений в РФ согласуется с непосредственным содержанием и правовым значением международно-правовых актов. Взаимный учет различных по значению, содержанию и сфере действия международных и российских правовых актов, в частности в области уголовно-процессуального права России, проявляется в закреплении многих международных норм в Конституции РФ, их включение в уголовно-процессуальное законодательство РФ.

Представляется целесообразным, выделить такую форму реализации международно-правовых норм в РФ, как издание имплементационных актов, содержание которых составляют положения, регулирующие вопросы таким же образом, как и международные нормы. Распространенным способом является включение в УПК РФ и иные законы-источники уголовно-процессуального права РФ - международных правил.

Международно-правовые нормы, использованные в уголовно-процессуальных законах, выполняют различные законодательные функции в процессе регулирования уголовно-процессуальных правоотношений. Одни нормы носят общий для всей деятельности характер, определяя задачи, принципы, правовое положение участников уголовно-процессуальных отношений, другие - успения производства в определенней стадии, третьи регулируют условия и порядок конкретного процессуального действия, четвертые - взаимодействие российских следственных и судебных органов с компетентными учреждениями юстиции иностранных государств.

Опрос сотрудников следственных и судебных органов России показал, что многие участники уголовного процесса не знакомы с содержанием и не применяют на практике некоторые международно-правовые нормы. Вследствие этого, непосредственное применение международных норм необходимо обеспечивать путем использования различных источников и институтов уголовно-процессуального права РФ в соответствующих стадиях уголовного судопроизводства

В ходе анализа положений международного права, инкорпорированных в уголовно-процессуальные законы РФ, можно сделать вывод о том, что ч. 3 ст.1 УПК РФ включает общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры РФ в систему уголовно-процессуального законодательства России, однако не указывает на возможность непосредственного применения норм международного права в уголовном процессе РФ. В сущности, законодатель лишь воспроизвел положения ст. 17 Конституции РФ, которая указывает, что в соответствии с международно-правовыми нормами признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина, но не развил данные правила применительно к регулированию уголовно-процессуальных отношений.

В международно-правовых актах установлено, что законы и иные нормативные акты, отменяющие или ограничивающие права и свободы человека, не могут выступать в качестве источника права и регулировать уголовно-процессуальные отношения. Представляется возможным дополнить уголовно-процессуальный закон нормой, согласно которой суд, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель не вправе применять федеральный закон, принятый в области прав и свобод личности, противоречащий УПК PФ и общепризнанным нормам международного права.

Анализируя принципы уголовно-процессуального права Российской Федерации, можно прийти к выводу, что в целом они соответствуют общепризнанным принципам и нормам международного права. Особое внимание уделяется принципу взаимности, лежащему в основе взаимодействия субъектов уголовно-процессуального права различных стран. Следует отметить, что практически все мероприятия, связанные с обеспечением исполнения международных запросов при осуществлении правовой помощи, выдачей лиц, передачей осужденных к лишению свободы лиц, для отбывания наказания в государстве их гражданства - включают в качестве оснований для обращения и производства мероприятий - принцип взаимности.

Также можно отметить, что подозреваемый и обвиняемый согласно уголовному судопроизводству РФ наделены более широкими правами, чем другие участникам уголовного процесса, в частности, потерпевший. Такая тенденция характерна и для международного права, в том числе его основополагающих норм. Игнорирование прав потерпевшего, его значимости не способствует принятию законного и обоснованного решения в ходе расследования уголовных дел и разрешения их по существу.

Проанализировав положения различных международно-правовых источников в области уголовно-процессуальной деятельности можно сделать вывод, согласно которому уголовно-процессуальное право России предоставляет значительно больше гарантий для защиты прав и законных интересов участников процесса по сравнению с нормами основополагающих международных актов, особенно на досудебной стадии - предварительного расследования.

2.2 Реализация в деятельности суда первой инстанции международно-правовых норм, обеспечивающих общие условия справедливого судебного разбирательства по уголовным делам

Вопросы реализации международно-правовых норм и актов в судебной практике имеет особую актуальность, так как суды являются главным гарантом обеспечения законности в обществе. Вступая в Совет Европы, Россия взяла на себя обязательство соблюдать ряд норм, составляющих систему европейской судебной защиты прав человека и основных свобод, в том числе и содержащихся в Конвенции о защите прав человека и основных свобод и в Протоколах к ней.

Статья 6 ЕКПЧ - одна из основных статей Конвенции, с которой можно встретиться более чем в половине дел, рассматриваемых Европейским Судом. Так, по состоянию на 31 января 2013 года общее количество жалоб, ожидающих рассмотрения Европейским судом, составило 126 850, из которых 27 450 (21,6%) жалоб против РФ. При этом за весь 2012 год ЕСПЧ было оглашено всего 134 Постановления по российским делам, которыми завершилось разбирательство по 216 жалобам. Постановления, которыми признано хотя бы одно нарушение - 122. Постановления, которыми не признано нарушений - 12. Всего постановлений по статьи 6 ЕКПЧ вынесено - 56.

Достаточно отметить, что большинство решений Европейского суда по правам человека принято по жалобам на нарушение именно ст. 6- право на справедливое судебное разбирательство.

Европейский суд толкует эту статью Конвенции в широком смысле, поскольку содержащаяся в ней норма имеет принципиальное значение для утверждения и становления правового общества. Толкования Европейского суда основываются на концепции первостепенного значения прав личности и направлены на взаимный баланс как личных, так и общественных интересов, которые отнюдь не олицетворяются с государственными, из чего следует разумный вывод о том, что искать ответ на вопрос о сущности справедливого судебного разбирательства и том, насколько отечественный уголовный процесс соотносится с его основополагающими параметрами, необходимо непосредственно путем анализа указанных положений-толкований. "Каждое положение толкуется судом целенаправленно и динамично…".

В первую очередь, деятельность суда первой инстанции, связана с организацией судом общих условий рассмотрения уголовного дела, обеспечивающих справедливость судебного разбирательства. Реализация требований ст. 6 Конвенции в данном случае не определяется волеизъявлением сторон судебного разбирательства, что является проявлением публичного начала уголовного судопроизводства.

Провозглашенное право на справедливое судебное разбирательство в настоящее время является одним из основных базовых элементов построения механизма уголовного судопроизводства. В соответствии с п.1 ст.6 Конвенции: "Каждый имеет право при определении его гражданских прав и обязанностей или при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявляемого ему, на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Судебное решение объявляется публично, однако пресса и публика могут не допускаться на судебные заседания в течение всего процесса или его части по соображениям морали, общественного порядка или государственной безопасности в демократическом обществе, а также когда того требуют интересы несовершеннолетних или для защиты частной жизни сторон, или - в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо - при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия".

Составной частью права на справедливое судебное разбирательство, согласно установившейся практике Европейского Суда по правам человека, является право на доступ к правосудию. Это право прямо в ней не предусмотрено: это вывод судебной практики.

Доступ к судебному рассмотрению дает возможность реально воспользоваться гарантиями, предусмотренными п. 1 ст. 6 Конвенции.

Европейский Суд считает, что право доступа к правосудию не является абсолютным. Такой вывод следует из того, что Конвенция не определяет содержание права на доступ к правосудию в узком смысле. Поэтому Суд молчаливо допускает возможность его ограничения. Вместе с тем, такие ограничения не могут затрагивать основного содержания этого права.

Рассматривая вопросы ограничений, установленных в национальном праве для реализации права на доступ к суду, Европейский Суд по правам человека предоставляет свободу усмотрения государству до тех пор, пока не задета сама сущность права на доступ к правосудию и есть альтернативные пути восстановления права, а сами установленные ограничения преследуют законные цели и этим целям пропорциональны. Статья 46 Конституции РФ, гарантируя право на судебную защиту, ничего не говорит о каких-либо ограничениях этого права. Однако существуют как законодательные нормы, так и практика, которые зачастую не позволяют гражданину обращаться в суд за защитой своего права.

Конституция РФ гарантирует право на государственную защиту прав и свобод человека и гражданина (ст. 45), право на судебную защиту (ст. 46), право на рассмотрение дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом (ст. 47), право на получение квалифицированной юридической помощи (ст. 48), право потерпевших на доступ к правосудию (ст.52). Именно все эти права и являются составляющими элементами права на доступ к правосудию, так как от реализации каждого из них зависит возможность эффективной защиты гражданином своих прав в суде.

Реальный доступ к суду предполагает само обеспечение права на судебную защиту. Можно со всей определенностью утверждать, что суды первой инстанции (при всей важности вышестоящих судов) являются основой правосудия; от того, как эффективно урегулирован порядок производства по делам в суде первой инстанции, во многом зависит и то, насколько эффективно само правосудие и насколько реальным является право на доступ к нему.

Право на справедливую судебную защиту, безусловно, предполагает право на справедливый приговор. Справедливость приговора как требование, закрепленное в уголовно-процессуальном законе, означает доказанность всех обстоятельств уголовного дела, объективность, беспристрастность оценки обстоятельств дела, соответствие оценки деяния нормам материального права, а также соответствие наказания тяжести преступления. Назначение наказания по справедливости как воздаяние за содеянное зло предполагает соблюдение определенных правил, выражающихся, в частности, в индивидуализации наказания.

Приговор как акт правосудия - есть собственно итог справедливой процедуры рассмотрения и разрешения уголовного дела, проведенной в соответствии с требованиями действующего закона. Безусловно, лицо, заинтересованное в исходе дела, имеет право на исполнение судебного решения. Практика Европейского Суда имеет примеры, связанные с разрешением вопросов, касающихся жалоб на длительное неисполнение вступивших в законную силу судебных решений. Несвоевременность исполнения решений суда признается нарушением ст. 6 Конвенции. Право доступа к правосудию должно быть обеспечено исполнением судебного решения, обладающего юридической силой. Обязанность обеспечения решения суда лежит на государстве.

Бесспорно, право на доступ к правосудию существует для каждого, но по воле властных субъектов человек может быть лишен этого права. Правоприменитель должен содействовать реализации права на беспрепятственное обращение в суд. В настоящий момент в российской юриспруденции понятие права на доступ к правосудию еще не утвердилось. Несмотря на то, что данный термин упоминается в Конституции РФ и в Федеральном законе "Об адвокатской деятельности и адвокатуре", право на доступ к суду не рассматривается в качестве самостоятельного процессуального права в Уголовно-процессуальном законодательстве. В связи с этим в юридической литературе справедливо ставится вопрос о необходимости закрепления принципа свободы доступа к правосудию в УПК РФ.

В соответствии с позицией Европейского суда, одним из существенных нарушений справедливого судебного разбирательства является непринятие мер по обеспечению права заявителя на его участие в судебном разбирательстве. Европейский Суд неоднократно подчеркивал, что лицо, обвиняемое в совершении преступления, по общему правилу должно иметь право на присутствие и эффективное участие в заседании суда первой инстанции.

"Хотя в п. 1 статьи 6 об этом специально не упоминается, из задач и целей статьи 6, взятой в целом, видно, что человек, которому предъявлено уголовное обвинение, имеет право участвовать в разбирательстве дела. Более того, подп. с), d) и е) п. 3 гарантируют каждому человеку, которому предъявлено уголовное обвинение, право "защищать себя лично", "допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены", "пользоваться бесплатной помощью переводчика, если он не понимает языка, используемого в суде, или не говорит на этом языке", и трудно представить себе, как он может осуществлять эти права, не присутствуя".

Согласно ст. 247 УПК проведение уголовного разбирательства в отсутствии подсудимого (т.е. заочно) может допускаться в некоторых исключительных обстоятельствах, а именно: 1) по уголовному делу о преступлении небольшой и средней тяжести подсудимый ходатайствует о рассмотрении данного дела в его отсутствии; 2) по уголовному делу о тяжких и особо тяжких преступлениях, если подсудимый находится за пределами территории РФ и (или) уклоняется от явки в суд, и если он не был привлечен к ответственности на территории иностранного государства по данному делу.

Европейский Суд указывал, что до принятия решения о заочном рассмотрении дела, национальный суд должен принять все меры к вызову подсудимого в судебное заседание и выяснению причин его неявки, "для э того имеющиеся во внутреннем законодательстве средства должны быть эффективными, и "обвиняемого" нельзя лишить возможности доказать, что он не стремился уклониться от правосудия или что его отсутствие было вызвано непреодолимой силой". Как отмечает Европейский суд: " Государство обязано обеспечить присутствие обвиняемого, который содержится под стражей… как в связи с его правом на рассмотрение дела, так и в связи с необходимостью проверить правдивость его утверждений и сравнить их с утверждениями свидетелей… суд может в порядке исключения продолжать слушания, когда обвиняемый отсутствует по болезни, при условии, что его интересы надлежащим образом защищены. Однако если при разбирательстве оцениваются личность и характер обвиняемого и его душевное состояние в момент совершения преступления и результат этого разбирательства может нанести ему значительный ущерб, важное значение для справедливого судебного разбирательства имеют его присутствие на слушании и предоставление ему возможности принять в нем участие вместе со своим адвокатом".

Из смысла ч.ч.1, 3 ст. 6 Европейской Конвенции и практики Европейского суда также можно вывести положение о пределах судебного разбирательства. Пределы судебного разбирательства ограничены: а) по кругу лиц; б) по содержанию обвинения. Разбирательство дела в суде производится только в отношении обвиняемого (-ых) и по тому обвинению, в отношении которого (-ых) вынесено постановление судьи о назначении судебного заседания (ч. 1 ст. 252 УПК РФ). Суд не может рассматривать дело в отношении лица (лиц), которому (-ым) не предъявлено обвинение. Ограничение пределов судебного разбирательства продиктовано задачей гарантировать законный порядок привлечения к уголовной ответственности, достоверное установление всех обстоятельств дела и право обвиняемого на защиту.

Так, важные аспекты правила пределов судебного разбирательства, были рассмотрены Европейским Судом через призму стандартов справедливого судебного разбирательства в решении по делу "Абрамян (Abramyan) против Российской Федерации". Европейский Суд указал, что положение подпункта "a" пункта 3 статьи 6 Конвенции должно, в частности, оцениваться с учетом более общего правила справедливого судебного разбирательства, гарантированного пунктом 1 статьи 6 Конвенции. В уголовном процессе предоставление полной подробной информации относительно предъявляемых обвинений и правовой квалификации, которая может быть принята судом по данному вопросу, является существенным условием обеспечения справедливости разбирательства. Кроме того, Европейский Суд постановил, что право быть уведомленным о характере и основании обвинения должно рассматриваться с учетом права обвиняемого на подготовку своей защиты, гарантированного подпунктом "b" пункта 3 статьи 6 Конвенции.

Таким образом, из приведенной позиции Европейского Суда видно, что требование соблюдения пределов судебного разбирательства связывается с реализацией обвиняемым таких прав как право знать, в чем он обвиняется и право иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты.

ЕСПЧ допускает возможность изменения обвинения в национальном законодательстве в принципе, то есть он не вторгается в прерогативы национального законодателя. Само по себе изменение обвинения, даже в сторону ухудшения, в судебном разбирательстве не нарушает указанных прав.

Исходя из изложенной позиции ЕСПЧ, данные права будут нарушены, если одновременно проявляются следующие три условия (критерия) изменения обвинения:

1. Между новым и прежним обвинением имеются существенные различия (критерий существенности изменения обвинения);

2. Обвиняемый не предвидел возможное изменение обвинения (критерий неожиданности изменения обвинения);

3. Обвиняемый не смог своевременно и эффективно отреагировать на измененное обвинение (критерий невозможности отреагировать).

Отсутствие хотя бы одного из этих критериев позволяет ЕСПЧ в отдельных случаях сделать вывод о допустимости такого изменения пределов судебного разбирательства в контексте стандартов справедливого судебного разбирательства, хотя чаще для подобного вывода требуется отсутствие всех трех критериев.

Таким образом, международно-правовыми критериями изменения пределов судебного разбирательства можно считать следующие условия: обвиняемый должен знать, в чём он обвиняется, и иметь возможность подготовиться к защите от нового обвинения, обязательно должна быть предоставлена полная подробная информация относительно предъявляемых обвинений и правовой квалификации, которая может быть принята судом по данному вопросу, защите должно быть предоставлено достаточно дополнительного времени после определенных происшествий с целью корректировки своей позиции, подготовки ходатайства, подачи жалобы и так далее. Такими "происшествиями" могут быть, например, изменения обвинительного заключения (Постановление Большой Палаты по делу "Пелиссье (Pelissier) и Сасси (Sassi) против Франции"), вынесение решения суда первой инстанции (Постановление Европейского Суда по делу "Хаджианастассиу против Греции" ((Hadjianastassiou v. Greece)), представление нового доказательства стороной обвинения (Постановление Европейского Суда по делу "G.B. против Франции" (G.B. v. France)) а также внезапное и существенное изменение позиции эксперта во время судебного разбирательства.

Пункт 1 статьи 6 ЕКПЧ гарантирует каждому человеку право на публичное разбирательство при рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявленного ему. Как указал Европейский Суд по правам человека, все государства-члены Совета Европы признают принцип публичности, но их законодательные системы и судебная практика имеют определенные различия в отношении объема и способа его реализации в ходе слушаний дел и при оглашении судебных решений. Однако формальный аспект вопроса имеет второстепенное значение по сравнению с целью, которая лежит в основе требования публичности предусмотренного п. 1 ст. 6 Конвенции.

Для того чтобы выполнить это требование, в первую очередь, необходима публичность разбирательства в суде первой инстанции. Как общее условие судебного процесса, публичность предполагает гласность процесса и устность процедуры рассмотрения дела. Статья 123 Конституции РФ гласит: "Разбирательство во всех судах открытое. Слушание дела в закрытом заседании допускается в случаях, предусмотренных федеральным законом".

Согласно российскому законодательству перечень случаев закрытого судебного разбирательства является исчерпывающим и может быть расширен только законодательным путем. Часть 2 статьи 241 УПК РФ допускает проведение закрытого судебного разбирательства в следующих случаях, когда:

1) разбирательство уголовного дела в суде может привести к разглашению государственной или иной охраняемой федеральным законом тайны;

2) рассматриваются уголовные дела о преступлениях, совершенных лицами, не достигшими возраста шестнадцати лет;

3) рассмотрение уголовных дел о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности и других преступлениях может привести к разглашению сведений об интимных сторонах жизни участников уголовного судопроизводства либо сведений, унижающих их честь и достоинство;

4) этого требуют интересы обеспечения безопасности участников судебного разбирательства, их близких родственников, родственников или близких лиц.

Ряд исключений предусматривает и ч. 1 ст. 6 Конвенции: "… пресса и публика могут не допускаться на все судебное заседание или часть его по соображениям морали, общественного порядка или государственной безопасности в демократическом обществе, если это требуется в интересах несовершеннолетних или для защиты частной жизни сторон, или - в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо - при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия".

Если сравнить основания, позволяющие провести закрытое судебное заседание по УПК РФ и основания, перечисленные в п. 1 ст. 6 Конвенции, то можно прийти к выводу, что ст. 6 предусматривает более широкие возможности для закрытого судебного разбирательства. В частности, возможность закрыть судебное заседание по соображениям морали, а также для защиты частной жизни сторон значительно шире по своему содержанию, нежели сведения об интимных сторонах жизни или сведений, унижающих их честь и достоинство. Такого же основания, как интересы правосудия, в российском законодательстве вообще не предусмотрено. Частная жизнь как определенная реальность (конкретные факты и отношения) охватывает всю сферу личной и семейной жизни, родственных, дружеских связей, домашнего уклада, интимных и других личных отношений, привязанностей, симпатий и антипатий, образ мыслей человека, его манеру поведения, мировоззрение, творчество и увлечения и т. п.

В п.1 ст. 6 также говорится, что судебное решение объявляется публично. Данное положение не предполагает каких-либо исключений, подобных тем, которые допускались в отношении принципа о том, что разбирательство должно проводиться публично. Таким образом, данное положение вносит свой вклад в дело обеспечения справедливого суда, а именно посредством установления публичного контроля за судебной властью.

Оглашения решения суда первой инстанции, рассматривающего дело по существу, является обязательным. Однако Суд пока не высказал своего мнения относительно того, что следует понимать под решением, т.е. включает ли в себя термин "решение" только его резолютивную или описательно-мотивировочную часть.

В частности, если мотивировочная часть решения должна быть достаточно развернутой, с указанием не только на исследованные судом источники доказательств, но и на содержащуюся в них информацию, то возникает проблема полного оглашения решения в случаях, когда проводится закрытое судебное заседание. Из решения Суда по делу "Z против Финляндии" следует, что в этих случаях допускается оглашение лишь резолютивной части решения. Причем и резолютивная часть решения может быть скорректирована таким образом, чтобы граждане, чья личная или семейная жизнь должна оставаться тайной, не были идентифицированы.

Справедливость судебного разбирательства обеспечивается и такой важной гарантией, как независимость и беспристрастность суда. С одной стороны, Европейский суд разделил эти два понятия, выработав для каждого из них определенные и четкие позиции, а с другой стороны, оба критерия тесно связаны друг с другом, и зачастую Суд рассматривает их одновременно. Как и другие критерии справедливости, перечисленные в п.1 ст.6 Конвенции, независимость и беспристрастность толкуются Европейским судом с учетом особенностей и обстоятельств каждого рассматриваемого дела.

Несмотря на то, что в УПК РФ принцип беспристрастности судей прямо не упоминается, в данном правовом акте содержится ряд правовых норм, назначение которых может служить обеспечению беспристрастности судей.

Так, в соответствии со ст. 61 - 63 УПК РФ на судью накладывается обязанность в случаях наличия оснований, выявляющих его заинтересованность в исходе дела либо иным способом отражающих отсутствие его беспристрастности и независимости, произвести самоотвод.

Между тем, в соответствии с положениями ст. 64 УПК в случае, если данная обязанность была им не в достаточной степени выполнена, участниками уголовного судопроизводства ему может быть заявлен отвод, причем данное право может быть реализовано только до начала судебного следствия, если указанные обстоятельства не были известны участникам судопроизводства. Сразу хотелось бы обратить внимание на тот факт, что в ст. 64 УПК право на отвод судье предоставляется участникам судебного разбирательства, хотя в статьях, определяющих их статутное положение, данным правом наделяются лишь стороны уголовного судопроизводства.

В данном случае, согласно положениям Конвенции, решение вопроса по обеспечению справедливого судебного разбирательства перекладывается с непосредственно обязанного государства на стороны в процессе. Такой подход можно распространять только на завуалированные обстоятельства, когда трудно выяснить, действительно ли в данном случае возможно проявление заинтересованности, но согласно мнению стороны такое проявление все же возможно. В остальных случаях, когда обстоятельства невозможности участия судьи в процессе четко установлены в законе, несоблюдение обязанности судьи по самоотводу должно служить основанием для смещения его с должности судьи как не соответствующего установленным требованиям.

Согласно практике Европейского суда - право на судебное разбирательство в разумный срок относится к часто нарушаемым гарантиям, закрепленным в п.1 ст.6 Конвенции. По этому поводу за 2012 г. Европейским судом всего было вынесено 268 Постановлений, из которых 16 - приходится на долю РФ. Как заявил Суд - целью данной гарантии является защита "всех сторон в судебном разбирательстве от чрезмерного затягивания судебной процедуры". Более того, указанная гарантия "подчеркивает важность того, чтобы правосудие осуществлялось без задержек, могущих подорвать его эффективность и доверие к нему".

При определении вопроса насколько были соблюдены разумные сроки, Суд всегда выясняет, когда начали течь рассматриваемые сроки и когда они прекратились. Период, который принимается во внимание при рассмотрении вопросов о соблюдении разумных сроков по уголовным делам, обычно заканчивается в день вынесения окончательного решения по делу или прекращения судебного разбирательства, а начинает течь с момента предъявления обвинения, однако не исключаются случаи, когда обвинение в его классическом понимании лицу не предъявлено, но фактически государство в лице правоохранительных органов предъявляет лицу "претензии" уголовно-правового характера. Аналогичная правовая позиция отражена в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ", согласно которому сроки по уголовным делам начинают исчисляться со времени, когда лицу предъявлено обвинение или это лицо задержано, заключено под стражу, применены иные меры процессуального принуждения, а заканчиваются в момент, когда приговор вступил в законную силу или уголовное дело (уголовное преследование) прекращено.

Разумность сроков судебного разбирательства должна оцениваться с учетом конкретных обстоятельств дела. При этом принимаются во внимание критерии, выработанные практикой Европейского Суда по правам человека, а именно: сложность дела, поведение заявителя и органов государства и должностных лиц, значение оперативного рассмотрения дела для заявителя.

Существенную проблему составляет и нарушение разумных сроков исполнения судебных решений. Отметим, что требование справедливости судопроизводства не ограничивается разрешением дела в суде: оно распространяется и на исполнение судебного решения. Так, будет признано нарушением статьи 6, если кто-то добился решения суда в свою пользу, но не было предпринято никаких действий, чтобы исполнить это решение.

Таким образом, анализ практики Европейского суда свидетельствует, что по жалобам в отношении России, в подавляющем большинстве случаев выносятся решения, констатирующие нарушения прав заявителей на справедливое судебное разбирательство по первой инстанции (п.1 ст. 6 Конвенции). В своих решениях ЕСПЧ неоднократно отмечал наличие серьезных проблем, как в правовом регулировании, так и в практике применения российскими судами первой инстанции правовых норм, регулирующих рассмотрение и разрешение уголовных дел.