Клевета и оскорбление

Кроме того, Пленум Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 №3 отграничил сведения, которые «не могут рассматриваться как не соответствующие действительности». К ним относятся сведения, «содержащиеся в судебных решениях и приговорах, постановлениях органов предварительного следствия и других процессуальных или иных официальных документах, для обжалования и оспаривания которых предусмотрен иной установленный законами судебный порядок (например, не могут быть опровергнуты в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации сведения, изложенные в приказе об увольнении, поскольку такой приказ может быть оспорен только в порядке, предусмотренном Трудовым кодексом Российской Федерации)». И далее Пленум Верховного Суда РФ обращает внимание судов на содержащийся в статье 57 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» перечень случаев освобождения от ответственности за распространение недостоверных порочащих сведений, который «является исчерпывающим и не подлежит расширительному толкованию». На основании законодательства о рекламе не является основанием для освобождения от ответственности ссылка представителей средств массовой информации на то, что публикация представляет собой рекламный материал. Данная норма гарантирована: пункт 1 статьи 1 Федерального закона от 18 июля 1995 г. №108-ФЗ «О рекламе» содержит положение о том, что одной из целей закона является «предотвращение и пресечение ненадлежащей рекламы, способной причинить вред чести, достоинству или деловой репутации граждан».

Действующий УК РФ выделяет подрыв репутации потерпевшего в самостоятельный альтернативный порочности признак состава преступления клеветы. Значение понятия «репутация» заключает в себе представление о моральных и деловых качествах человека, его порядочности в глазах окружающих. Сведения, подрывающие репутацию, «ставят под сомнение наличие этих качеств и отталкивают окружение и потенциальных партнеров от потерпевшего, которые воздерживаются от контакта с ним».

Только при одновременном наличии всех указанных признаков можно говорить, что лицо совершило клевету согласно статье 129 УК РФ.

Как было сказано, объективная сторона оскорбления заключается в действии, направленном на унижение чести, достоинства и репутации потерпевшего, выраженном в неприличной форме. Термин «унижение» по своей сущности является синонимом оскорбления: «оскорбить - крайне обидеть, унизить кого-либо; уязвить, задеть в ком-либо какие-либо чувства; осквернить, унизить чем-либо неподобающим». В юридической литературе и на практике общепринято под унижением чести, достоинства и репутации при совершении оскорбления как уголовного преступления признавать негативную оценку личности потерпевшего или дискредитацию человека путем отрицательной издевательской оценки, подрывающих уважение последнего к самому себе и его престиж в глазах окружающих. Совершая оскорбление, виновное лицо «отрицает ценность индивида как носителя общечеловеческого достоинства».

Таким образом, очевидно, что унижение при оскорблении связано с отрицательной оценкой потерпевшего, это оценочно-нравственная категория, как и распространение порочащих честь и достоинство или подрывающих репутацию другого лица сведений при клевете.

Обязательным признаком объективной стороны оскорбления выступает неприличная форма унижения как способ совершения преступления.

Толкование понятия «неприличная форма» в теории права и практике вызывает затруднение. Синонимами этому словосочетанию являются: нецензурные выражения, непристойная или циничная формы. Словари дают два толкования неприличной формы: а) вообще нарушение правил поведения (в особенности речевого), принятых обществом в целом или данной социальной группой для данной ситуации, б) непристойность, т.е., употребление слов и выражений, связанных с половыми органами, выделениями организма и прочим и оскорбляющих общественную нравственность. И то и другое определение носят субъективный характер. В тексте УК РФ это понятие не разъясняется. В юридической литературе указывается, в частности, что при оскорблении дается отрицательная оценка потерпевшего, человеческим качествам, поведению, причем в такой форме, которая резко противоречит принятому общению между людьми. Это, прежде всего, нецензурные выражения, в которых присутствуют сравнения с одиозными историческими и литературными персонажами. Нецензурный, по данным словарей, - это синоним непристойного, т.е. нецензурные выражения дают отрицательную оценку личности потерпевшего через употребление слов и выражений определенной семантической группы, не принятых в обществе, неуместных в большинстве ситуаций общения. При этом В.И. Жельвис предупреждает : непристойность необходимо отграничивать от вульгаризма, которым относят слова, грубо называющие предмет или действия, когда говорящий не преследует никакой агрессивной цели. Он может либо просто не знать иного слова, эквивалентного названию некоего предмета, либо просто не придает значения своему выбору. Оскорбительность всегда достигается унизительностью обращения. Поэтому когда человек называет свои или чужие действия неприличным или непристойным, с точки зрения окружающих это еще не свидетельствует о нарушении им закона.

Кроме того, сложность определения «непристойность» заключается в том, что, во-первых, значение этого понятия может существенно меняться в зависимости от эпохи, а во-вторых, носить национально-специфический характер. Заметим, происходящие изменения нормы употребления слов и выражений, появление новых стандартов, связанных с утратой оскорбительного характера частью слов и выражений, не всегда приветствуются специалистами.

Форма нанесения оскорбления, также как и клеветы, может быть разнообразна. Оскорбление может быть нанесено устно, письменно, путем действия, например, пощечина, срывание головного убора или одежды, плевок в лицо, непристойные жесты и т.п. Оскорбление может быть совершено в заочной форме, т.е. в отсутствие потерпевшего, если виновный рассчитывал на то, что высказанное им будет доведено до сведения потерпевшего.

Преступления, предусмотренные статьями 129 и 130 УК РФ, относятся к преступлениям с формальным составом, т.е. к таким, в которых уголовный закон считает объективной стороной сам факт совершения деяния, независимо от дальнейших последствий, которые могут быть вызваны этим деянием. Состав клеветы будет оконченным тогда, когда соответствующие факты сообщены хотя бы одному человеку. При этом не имеет значения, знал ли об этом потерпевший. Оскорбление становится оконченным тогда, когда оно подано в неприличной форме оскорбительного выражения и воспринято потерпевшим как унижающее его честь и достоинство. Если такого восприятия не произошло, например потерпевший не разобрал смысла сказанного или ему не передали адресованные ему оскорбительные слова, на наш взгляд следует согласиться с Л.Л. Кругликовым, который считает, что речь следует вести о покушении на оскорбление согласно части 3 статьи 30 и статьи 130 УК РФ, а не об оконченном преступлении.

Субъект клеветы и оскорбления - любое конкретное физическое вменяемое лицо, достигшее 16 лет. По справедливому замечанию Б.Д. Завидова «в число этих лиц могут входить как граждане Российской Федерации, так и иностранцы и лица без гражданства, которые не обладают дипломатическим иммунитетом». Следует заметить, что круг субъектов преступления и потерпевших при совершении клеветы значительно шире. Подробный анализ в следующей главе дипломного исследования. В случае, когда брань, небылицы или изложение непроверенных фактов, а также высказанное мнение о негативных чертах личности потерпевшего или его поведении, поступках, безадресные, т.е. не направлены против конкретной личности, то составы оскорбления и клеветы отсутствуют.

Субъективная сторона клеветы и оскорбления - прямой умысел.

Виновный заведомо сознает:

- при клевете ложность сообщаемых им сведений, а также то, что распространяемые им сведения порочат честь, достоинство и репутацию другого лица, и желает предать их огласке;

- при оскорблении то, что он наносит оскорбление, и желает этого либо при косвенном умысле относится безразлично к тому, что он унижает честь и достоинство другого лица.

Мотивы, побудившие виновного распространить ложные сведения, порочащие потерпевшего, или унижающие его честь и достоинство могут быть самыми разными, например, ревность, месть.

Особый интерес при рассмотрении вины в форме прямого умысла в составе клеветы вызывает понятие «заведомо».

Исследователи субъективной стороны преступления занимают противоположные взгляды относительно места и значения заведомо в составе преступления. По мнению одних, заведомость «едва ли правильно» относить к субъективной стороне преступления, ибо субъективная сторона полностью исчерпывается тремя признаками - виной, мотивом и целью, которые включают в себя все остальные, в том числе аффект, эмоции, заведомость и т.д. Данная точка зрения представляется спорной, хотя, по выражению Н.И. Ветрова, и она «имеет право на существование». В юридической литературе господствует следующий взгляд: заведомость является самостоятельным признаком субъективной стороны преступления. Как считает один из сторонников этого положения А.В. Наумов, «помимо вины субъективную сторону преступления характеризует мотив, цель, аффект, заведомость…».

На мой взгляд, в законодательном определении клеветы слово «заведомо» по отношению к ложным сведениям уточняет вид прямого умысла. Обосную данное положение.

По отношению к клевете юридическое толкование заведомой ложности распространяемых сведений заключается в том, что клеветник на момент распространения порочащих честь и достоинство другого лица сведений должен быть осведомлен об их несоответствии действительности. Такое понимание заведомо предполагает прямой умысел, то есть осознание виновным ложности распространяемых им сведений и желание их распространить.

Из этого следует, что другая форма вины или невиновное распространение таких сведений исключают заведомость. Действительно, большинство ученых подчеркивают, что ошибка и добросовестное заблуждение относительно подлинности сведений уголовную ответственность за клевету не влекут.

Все вышесказанное свидетельствует о необходимости особого подхода судей к анализу субъективной стороны и, в частности, к установлению прямого умысла. К сожалению, чаще всего на практике к данному вопросу подходят поверхностно. Ярким примером судейской небрежности можно назвать, уже ставшим классическим, рассмотрение дела о клевете Копьевой.

Суть данного дела заключалась в следующем. Белорецким городским судом Республики Башкортостан Копьева была осуждена по части 3 статьи 129 УК РФ за распространение в отношении А. заведомо ложных сведений о совершении им убийства ее сына. По утверждению Копьевой, сделанному в присутствии посторонних, А. утопил ее сына и представляет серьезную опасность для других его сверстников. После прохождения через судебные инстанции данное дело было рассмотрено Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ, где был сделан вывод об отсутствии в действиях Копьевой состава преступления. Коллегия посчитала, что в деле отсутствуют доказательства, свидетельствующие об умысле Копьевой на распространение заведомо ложных сведений.

Из материалов дела известно, что обоснование для решения суда стали несколько постановлений о прекращении уголовного дела по факту смерти. Кроме того, судейская коллегия мотивировала свое решение тем, что «…в течение всего времени, пока велось следствие по данному делу, ни Копьевой, ни органам следствия не были известны истинные причины гибели ее сына. Поэтому Копьева, высказывая свои мысли об убийстве сына, добросовестно заблуждалась, поскольку не знала о ложности распространяемых ею сведений в отношении А.».

По данному случаю видно, что судом не исследовано, какие данные привели Копьеву к выводу о виновности А. в смерти ее сына. Являлись ли эти данные достаточными, чтобы в сознании Копьевой сформировалось твердое убеждение. Или Копьева осознавала шаткость своих выводов, допускала, что может ошибиться, и тем не менее распространяла об А. порочащие его честь и достоинство сведения. Именно эти обстоятельства должны были иметь решающее значение для правильной квалификации деяния подсудимой.

При рассмотрении подобных дел суду очень важно определить все признаки состава преступления.

Вывод:

Из проведенного исследования нормативных актов, регулирующих ответственность при посягательстве на честь и достоинство, следует, что обида, бесчестие и словесное оскорбление квалифицировались как преступления уже в период действия Русской Правды - в X веке. Современное российское законодательство в самых разных сферах деятельности человека признает и защищает честь и достоинство граждан. Современное российское законодательство в самых разных сферах деятельности человека признает и защищает честь и достоинство граждан как нематериальные блага человека. Нормы гражданского права о чести и достоинстве по отношению к уголовным носят общий характер.

Из законодательных характеристик состава преступлений против чести и достоинства личности клеветы и оскорбления следует: объект преступлений - честь и достоинство человека. Современное понятие чести связывается с положительной оценкой личности, признанием ее моральных, социальных качеств перед другими. Под достоинством личности принято понимать осознание самим человеком собственных нравственных и интеллектуальных качеств, своего положения в обществе. Объективная сторона клеветы и оскорбления состоит в действиях. Признаки клеветы: распространение ложных по содержанию; порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию сведений. При оскорблении важен факт унижения чести и достоинства и его неприличная форма. Субъект клеветы и оскорбления - любое физическое вменяемое лицо, достигшее 16 лет. Потерпевшим при клевете может быть любое лицо, при оскорблении - вменяемое. Субъективная сторона клеветы и оскорбления - прямой умысел.

2. Проблемы правоприменения статей 129 и 130 УК РФ

2.1 Квалификация клеветы. Конкуренция общей и специальной нормы

Квалификация любого преступления предусматривает установление точного соответствия признаков общественно опасного деяния, совершенного в объективной действительности, с описанием признаков этого деяния в соответствующей статье или статьях УК РФ.

Согласно части 1 статьи 129 УК РФ за клевету, то есть распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию, предусмотрено наказание в виде штрафа в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо обязательными работами на срок от ста двадцати до ста восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года.

Квалифицированный состав преступления будет в том случае, если клевета содержалась в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации. Особо квалифицированный состав - если клевета была соединена с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. Клевета при квалифицирующих обстоятельствах обладает повышенной общественной опасностью в силу того, что в этих случаях потерпевшему причиняется больший моральный вред, чем при простой клевете. Последствиями клеветы, распространенной через средства массовой информации, могут быть увольнение потерпевшего с работы или ограничение его по службе, распад семьи, болезнь и т.д.

Потому клевета, содержащаяся в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации, как квалифицированный вид клеветы наказывается штрафом в размере до ста двадцати тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного года, либо обязательными работами на срок от ста восьмидесяти до двухсот сорока часов, либо исправительными работами на срок от одного года до двух лет, либо арестом на срок от трех до шести месяцев.

Особо квалифицированный вид клеветы, соединенная с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, наказывается штрафом в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет, либо ограничением свободы на срок до трех лет, либо арестом на срок от четырех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до трех лет.

При квалификации клеветы наиболее проблемными вопросами являются: определение заведомой ложности и публичности; разграничение утверждений о фактах от оценочных суждений и мнений; привлечение к ответственности за клевету при дословном изложении ложных сведений.

Проблемы квалификации заведомой ложности при клевете во многом обусловлены теоретическими противоречиями, анализ которых выполнен в первой главе данной работы. Был сделан вывод о том, что заведомость по отношению к ложным сведениям уточняет вид прямого умысла уголовного преступления клеветы.

Сложность доказывания заведомо обусловлена тем, что она относится к внутренним психологическим характеристикам преступного поведения. По мнению Н.К. Рудого «положение усугубляется тем, что лицо, совершившее общественно опасное деяние, пытается замаскировать заведомость ошибкой или добросовестным заблуждением».

В случае, когда субъект полагает, что порочит честь и достоинство другого лица, распространяя о нем правдивые сведения, а они в действительности являются ложными, это нельзя признать клеветой, так как отсутствует ее обязательный признак - заведомая ложность. Такая «ошибка со стороны распространителя сведений может быть неосторожной или случайной». Когда распространитель сведений по легкомыслию или небрежности считает их правдивыми имеет место неосторожная. Под добросовестным заблуждением, вероятнее всего, понимают невиновное или случайное распространение ложных сведений. Это возможно в случаях, когда распространитель не осознает и по обстоятельствам дела не может и не должен осознавать ложный характер сообщаемых им сведений.

Сложность определения заведомой ложности клеветнических сведений не устраняется после определения содержания ошибки и добросовестного заблуждения. Рассмотрим для наглядности несколько примеров из судебной практики.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда в надзорной инстанции рассматривала 2 ноября 2006 года дело №11-Д06-125 в отношении Щавлевой. Согласно приговору Щавлева была признана виновной в распространении сведений, порочащих честь и достоинство другого лица, подрывающих его репутацию. В надзорной жалобе осужденная Щавлева просила отменить состоявшиеся судебные решения, считая, что ее осудили за клевету необоснованно, факт клеветы не установлен, ее дом дважды поджигали, дважды ее признавали потерпевшей, она давала показания о причастности к поджогу Китайцевой, которая ей угрожала.

Как следует из материалов дела, Щавлева вину не признала и в судебном заседании показала, что причастность Китайцевой и ее родственников к поджогам дома подтверждается неоднократными угрозами тем, что ее оставят без жилья. Из приговора также следует, что Щавлева не смогла представить следствию доказательств преступной деятельности супругов Китайцевых и из ее утверждений подтвердился лишь факт наличия у родственника Китайцевых - Квасникова газового пистолета, на владение которым он имеет соответствующее разрешение. Не имея никаких доказательств ее (Китайцевой) причастности к преступной деятельности Щавлева обращалась в различные правоохранительные и государственные органы. Свидетели давали противоречивые показания об угрозах Китайцевой уничтожить дом Щавелевой путем поджога. Таким образом, материалы дела содержат противоречивые доказательства, но бесспорно установлено то, что в доме Щавлевой дважды был пожар.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ определила надзорную жалобу осужденной Щавлевой удовлетворить, предыдущие приговоры судов по обвинению в распространении заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица отменить и производство по делу прекратить за отсутствием в деянии состава преступления.

Проанализирую вышеприведенный случай из судебной практики.

Утверждение «Китайцева причастна» к поджогу дома представляет собой заведомую ложь - если Щавелева достоверно знает, что Китайцева не поджигала, но намеренно сообщает лживую информацию;

ошибку (неосторожную) - если Щавелева уверена, что Китайцева поджигала, хотя при внимательности и критическом отношении к основаниям, приведшим ее к такому выводу, она могла бы определить ложность сделанного им утверждения;

добросовестное заблуждение - если Щавелева не знает, что С. не стрелял, но имеет достаточные основания, но ошибочные, считать обратное, например, угрозы и факт пожара.

Если же Щавелева достоверно не знает, что Китайцева не поджигала, и оснований считать обратное не имеет (сам факт пожара ее дома никак не указывает на Китайцеву), то здесь нельзя вести речь об ошибке или добросовестном заблуждении. Щавелева, осознавая, что истина о случившемся ей не известна, допускает, причем с большой долей вероятности, что его утверждение может быть ложным. Как же расценивать данную ситуацию?

Сделанное Щавелевой утверждение, на первый взгляд, не вписывается ни в одну из трех рассмотренных нами схем.

Согласно решению суда, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ определила утверждение Щавелевой как добросовестное заблуждение.

Аналогичное решение было принято мировым судьей судебного участка №199 Славянского района Краснодарскою края Бариновой С.В. Как следует из приговора мирового судьи от 3 июня 2008 года Н. обвинялась в клевете, то есть распространении заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство А. и подрывающих его репутацию. Оценивая исследованные в судебном заседании доказательства, суд посчитал, что факт совершения данного преступления не нашел своего подтверждения в судебном заседании. По смыслу ч. 1 ст. 129 УК РФ обязательным элементом клеветы является распространение заведомо ложных, позорящих другое лицо измышлений о конкретных фактах, касающихся потерпевшего. Лицо, распространяющее ложные измышления и добросовестно заблуждающееся относительно соответствия действительности распространяемых им сведений не может быть привлечено к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 129 УК РФ. Н. обращалась в компетентные органы, правомочные возбудить уголовное дело и только по конкретным конфликтным ситуациями связанным с А. С учетом конкретных обстоятельств по делу суд оправдал подсудимую Н. по ч. 1 ст. 129 УК РФ в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием состава преступления (Приложение №1).

Интернет - пользователям известна история с клеветой на владимирского губернатора в 2007 году, когда губернатор Виноградов написал заявление в правоохранительные органы Коврова с требованием привлечь к ответственности участников интернет-сообщества Kovrov.ru. Губернатор просил возбудить уголовное дело по статье 129 УК РФ «Клевета», однако после проверки ковровское УВД нашло состав преступления только в высказываниях одного интернет-пользователя и то по другой статье. В результате в отношении Myshkin было возбуждено уголовное дело по статьям 319 «Оскорбление представителя власти» и 130 УК РФ «Оскорбление». Правда, в последнем варианте, по нашему мнению, лица, возбудившие дело, явно переусердствовали - достаточно статьи 319 УК РФ.

При классификации клеветы иногда осложняет практику применения норм УК РФ оценочное качество сведений. До настоящего времени встречаются судебные решения, в которых признаются не соответствующими действительности, порочащими потерпевшего сведения типа «Петров - плохой мэр» или «политические взгляды Иванова носят реакционный характер». Чистые оценки, например «хороший - плохой», «добрый - злой», не могут быть предметом опровержения, поскольку не поддаются проверке на истинность. Оценочное суждение говорит не об объекте, а об отношении субъекта к объекту. Сведение по смыслу статью 152 ГК РФ - это утверждение о факте, которое можно проверить на предмет соответствия его действительности. И напротив этому во мнении выражается «соответствие оцениваемого факта не действительности, не объективному миру, а субъективным понятиям и представлениям отдельного человека, выражающим мнение».

Подтверждение тому позиция Европейского суда по правам человека, который впервые еще 8 июля 1986 года провел разграничение между фактом и мнением при рассмотрении дела Лингес против Австрии. Страсбургский суд в своем Постановлении по этому делу разъяснил, что «с точки зрения суда, следует проводить тщательное различие между фактами и оценочными суждениями. Существование фактов может быть доказано, тогда как истинность оценочных суждений не всегда поддается доказыванию».

В России на основании статьи 29 Конституции РФ каждому гарантированы свобода мысли и слова, а также свобода массовой информации. Кроме того, Россия является участницей Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, статья 10 которой провозгласила: каждый человек имеет право на свободу выражения своего мнения.

Потому актуальным является разъяснение, содержащееся в пункте 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.02.2005 №3. «судам следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности»

И далее Верховный Суд РФ обращает внимание на то, что в соответствии со статьями 3 и 4 Декларации о свободе политической дискуссии в СМИ, принятой 12 февраля 2004 года на 872-м заседании Комитета Министров Совета Европы, политические деятели, которые стремятся заручиться общественным мнением, соглашаются тем самым стать объектом общественной политической дискуссии и критики в СМИ. Для обеспечения гласного и ответственного исполнения государственными лицами своих полномочий они могут быть подвергнуты критике в СМИ в отношении того, как они исполняют свои обязанности.

Таким образом, сообщение о ком-то, что он «нехороший человек», «слабый специалист», недостаточно для признания этих утверждений клеветой. Если сообщения не касаются фактов, а только лишь содержат оценку, то они не могут быть признаны порочащими сведениями. В случае, когда оценка выражена в неприличной форме, она может рассматриваться как оскорбление. В остальных случаях она не содержит состава преступления, даже если эта оценка отрицательна и обидна для человека.

Иногда трудности в судебной практике связаны с установлением публичности. Дело в том, что в квалифицированном составе согласно части 2 статьи 129 УК РФ присутствует признак публичности: клевета, должна содержаться в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации. Публичность относится к обстоятельством, отягчающим оскорбление, которая также влияет на его квалификацию.

Как разъясняет Пленум Верховного Суда РФ от 24.02.2005 «под публичным выступлением понимается выступление перед многочисленной аудиторией (на собрании, митинге и т.п.). Публично демонстрирующимся произведением может быть любое по форме подачи информации и жанру произведение (книга, театральная постановка, видео- и компакт-кассеты и диски, носители компьютерной информации, плакат и т.д.). Клевета в средствах массовой информации предполагает распространение клеветнических сведений с помощью телевидения, радио, газет или журналов».

Как показывает судебная практика, указанных разъяснений недостаточно. Как следует из Определения Верховного Суда РФ от 14.11.2006 №11-Д06-103 ошибка в установлении признака публичности допускается не только на уровне мирового судьи, но и оставлена без внимания судами апелляционной, кассационной и надзорной инстанций. Согласно материалам дела Г. был признан виновным в публичном оскорблении представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей. Осужденный Г. обращался с обжалованием в надзорный и кассационный суды, указывая, что он незаконно осужден и ссылаясь на чрезмерную суровость назначенного ему наказания. Судебная коллегия, изучив уголовное дело и проверив доводы надзорной жалобы, нашла все принятые по настоящему уголовному делу судебные решения подлежащими отмене, а дело было прекращению. Такое решение было основано на том, что мировой судья, правильно установив фактические обстоятельства дела, дал им неправильную правовую оценку. Как видно из приговора, оскорбления в виде грубой нецензурной брани в адрес сотрудника милиции Х. осужденным, находившимся в состоянии алкогольного опьянения, были высказаны в помещении медицинского вытрезвителя лишь в присутствии санитарки медицинского вытрезвителя и фельдшера того же вытрезвителя, при отсутствии там других лиц.

Объективные данные свидетельствуют о том, что Г., высказывая оскорбления, унижающие честь и достоинство потерпевшего, не желал сделать их достоянием многих лиц. При таких обстоятельствах в действиях Г. отсутствует признак публичности, что исключает его уголовную ответственность. Приговор мирового судьи по делу о публичном оскорблении представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей был отменен, уголовное дело прекращено за отсутствием состава преступления, поскольку в действиях осужденного отсутствует признак публичности.

В другом случае ошибка в установлении публичности относится к обвиняемому. Согласно определению Конституционного Суда РФ от 19.02.2009 №132-О-О гражданин Петрушин Е.В. был привлечен в качестве обвиняемого по уголовному делу, возбужденному по факту распространения в средствах массовой информации заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица и подрывающих его репутацию. Уголовное дело было возбуждено в связи с размещением на сайте в сети Интернет текста электронного сообщения, содержащего клеветнические сведения. Заявитель, считая, что сеть Интернет не является средством массовой информации, вначале обжаловал постановление о возбуждении уголовного дела в общий суд. После того, как суд оставил его жалобу без удовлетворения, он обратился за защитой в Конституционный Суд РФ.

Таким образом, при размещении информации в сети интернет уголовная ответственность может возникать в случае, когда размещение такой информации связано с распространением заведомо ложных сведений, порочащих честь, достоинство другого лица или подрывающих его репутацию И.М. Рассолов по этому поводу заметил: «став неотъемлемой частью жизни, Интернет вместе с тем зачастую используется для совершения правонарушений, посягающих на конституционные права и законные интересы личности. Он в итоге становится источником противоправных, антиобщественных проявлений».

Трудным является вопрос о привлечение к ответственности за клевету, когда имеет место дословное изложение ложных сведений.

Гребенькова Е.Г. анализируя высказывания политиков, унижающих и порочащих честь и достоинство своих коллег, в частности диалог В.И. Анпилова и В.В. Жириновского на официальной пресс-конференции депутатов, со ссылкой на экспертное заключение Судебной палаты по информационным спорам при Президенте РФ, указывает, что журналисты освобождаются от ответственности за распространение сведений, в случае, когда они являются дословным воспроизведением фрагментов официальных выступлений должностных лиц государственных органов и общественных объединений.

Следует обратить внимание на участившиеся в настоящее время случаи, когда обвинение в клевете мотивируют вмешательством в «частную жизнь».

Приведу один характерный пример. Балерина регионального театра принимает участие в конкурсе «Мисс очарование». Во время перекура конкурсантка была сфотографирована одним из журналистов, сидящей на подоконнике с сигаретой в руке. Позже снимок появился в местной газете в качестве иллюстрации к статье о том, что конкурсантки, судя по всему, скромностью не страдают. «Мисс очарование» подала иск в суд, в котором потребовала опровергнуть клеветнические измышления, так как она на самом деле не курит. По ее мнению имело место вторжение в частную жизнь победительницы конкурса.

Категория «частная жизнь» активно эксплуатируется и право на нее трактуется гражданами весьма своеобразно. Кроме того, далеко не последнюю роль при обращении в суд «обиженных» играет корыстный мотив.

По мнению Н. Колоколова, «значительное число исков о защите права на частную жизнь продиктовано отнюдь не желанием ее сохранения в тайне, а попыткой «отмыться» от правды, а то и просто заработать. Не зная своих прав, граждане идут в суды защищать даже то, что им и не принадлежит, или то, что они сознательно выставили на всеобщее обозрение».

Вопреки справедливости и объективности суд «мисс очарование» выиграла. Районным судом был удовлетворен в полном объеме. Решение вступило в законную силу, поскольку и кассационная инстанция сочла возможным опровергнуть факт курения на подоконнике.

В данном случае судебная ошибка связана с предметом доказывания. Только при рассмотрении дела в надзорном порядке президиум суда Тувы признал, что суд первой инстанции как минимум вышел за пределы исковых требований, так как истица просила опровергнуть факт курения, а он по собственной инициативе защищал ее частную жизнь. Не случайно, Пленум Верховного Суда обратил внимание на необходимость отграничения в суде дела о защите чести, достоинства и деловой репутации от дел о защите других нематериальных благ, перечисленных в статье 150 ГК РФ, нарушенных в связи с распространением о гражданине сведений частного характера, распространение которых может причинить моральный вред даже в случае, когда эти сведения соответствуют действительности и не порочат честь, достоинство и деловую репутацию истца.

При квалификации клеветы следует обратить внимание и на круг лиц, которым можно предъявить обвинение в совершении преступления, разумеется, при наличии доказательств. Субъектами клеветы, кроме общего для всех преступлений против чести и достоинства (любое физическое вменяемое лицо, достигшее 16 лет), могут быть не только авторы не соответствующих действительности порочащих сведений, а также лица, распространившие эти сведения. При этом «если оспариваемые сведения были распространены в средствах массовой информации, то надлежащими ответчиками являются автор и редакция соответствующего средства массовой информации. Если эти сведения были распространены в средстве массовой информации с указанием лица, являющегося их источником, то это лицо также является надлежащим ответчиком».

Потерпевшим при клевете может быть любое лицо, в том числе несовершеннолетний, недееспособный, а также умерший, если распространяемые позорящие сведения о нем задевают честь живых. Подтверждение тому, разъяснения указанного Пленума Верховного Суда РФ: «при распространении таких сведений в отношении несовершеннолетних или недееспособных иски о защите их чести и достоинства в соответствии с пунктами 1 и 3 статьи 52 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации могут предъявить их законные представители. По требованию заинтересованных лиц (например, родственников, наследников) защита чести и достоинства гражданина допускается и после его смерти (пункт 1 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации)». При оскорблении, в отличие от клеветы, потерпевшим может выступать лицо, способное воспринять обиду и неприличную форму ее подачи. Поэтому потерпевшим при оскорблении не может быть невменяемый.

И последнее, угроза распространить порочащие сведения не должна признаваться клеветой. В отдельных случаях такие деяния признаются способом совершения преступления, например, вымогательство под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего по статье 163 УК РФ, доведение до самоубийства путем унижения человеческого достоинства на основании статьи 110 УК РФ и др.

В теоретическом исследовании правого регулирования ответственности при посягательстве на честь и достоинство личности в первой главе настоящего исследования выяснилось, что кроме общих уголовных норм УК РФ, охраняющих честь и достоинство, юристы выделяют еще специальные нормы. К специальным нормам по отношению к клевете относятся: статья 298 УК РФ «Клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя» и статья 306 УК РФ «Заведомо ложный донос».

Не смотря на наличие нормы о том, что если имеет место конкуренция общей и специальной нормы, то преступление должно квалифицироваться по специальной норме, проблемы в практике применения статей УК РФ о клевете и оскорблении связаны чаще всего именно с конкуренцией общей и специальной нормы. Так, клевета в отношении судьи, присяжного заседателя или иного лица, участвующего в отправлении правосудия, в связи с рассмотрением дел или материалов в суде квалифицируется по части 1 статьи 298 УК РФ. Клевета в отношении прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя в связи с производством предварительного расследования либо исполнения приговора, решения суда или иного судебного акта - по части 2 статьи 298 УК РФ. Максимальное наказание за деяния, предусмотренные частью 1 или 2 статьи 298 УК РФ, соединенные с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, является лишение свободы на срок до четырех лет.

Как показывает анализ судебной практики, граждане воспринимают выделение специального субъекта при оскорблении и клевете как нарушение их конституционных прав и интересов. Так, Гражданка Е.Н. Заровнятных, привлекаемая к уголовной ответственности по статьям 297 «Неуважение к суду» и 298 «Клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя» УК РФ за оскорбление участвующего в отправлении правосудия судьи и клевету в отношении него, соединенную с обвинением его в совершении тяжкого преступления, обратилась с жалобой в Конституционный Суд Российской Федерации, оспаривая конституционность названных статей уголовного закона. «По мнению заявительницы, эти статьи Уголовного кодекса Российской Федерации - при том, что в данном Кодексе имеются статьи 129 «Клевета» и 130 «Оскорбление» - устанавливают неравенство перед законом судей и иных граждан, а их применение органами предварительного следствия по расследуемому уголовному делу в отношении нее нарушает ее права и свободы, гарантированные Конституцией Российской Федерации».

На мой взгляд, не следует путать конкретную личность с выполнением служебной деятельностью личности, в данном случае судей и сотрудников правоохранительных органов. Опасность этих преступлений состоит в том, что клевета и оскорбление участников судебного разбирательства, судьи, присяжного заседателя или иного лица, участвующего в отправлении правосудия, нарушает нормальную деятельность суда, правоохранительных органов, подрывает их статус, создает в зале судебного заседания обстановку нервозности, мешающую суду и иным участникам судебного разбирательства всесторонне, полно и объективно исследовать обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела. Не случайно, указанные дела, имея особую общественную значимость, подсудны судам уровня субъекта Федерации.

Следует обратить на неоднозначное отношение к нормам статей 298 и 297 УК РФ специалистов. По признанию юристов «дел данной категории немного, а реально осужденных к лишению свободы - и того меньше. За все время существования закона осуждены буквально единицы, большинство из них освобождены от наказания по амнистии». И это не связано, с тем, что на судей, прокуроров и следователей не клевещут, скорее всего «работники правоохранительной сферы и судьи клеветнические выпады против них рассматривают как неизбежные издержки своей профессии. На большинство клеветников смотрят, как правило, снисходительно. Они либо не совсем психически здоровы, либо неправильно ориентированы в правовом и социальном отношении».

Непосредственный объект преступления по статье 298 УК РФ клевета по отношению к сотрудникам суда и правоохранительных органов, ведущих дознание и следствие является установленный в УПК РФ, ГПК РФ или АПК РФ порядок осуществления правосудия, предварительного следствия, дознания, исполнения приговора, решения или иного судебного акта. Другими словами клевета может быть совершена не только в процессе судебного разбирательства, но и в процессе производства следственных действий, совершения иных процессуальных действий, связанных с рассмотрением дела в суде или с уголовным преследования, исполнением актов суда, а также может осуществляться и вне перечисленных действий. Например, в интервью после окончания судебного действия.

Дополнительный объект в обоих составах преступления единый - честь и достоинство лица, осуществляющего правосудие, предварительное следствие, дознание, прокурорский надзор, исполнение судебных актов.

Проблемы при квалификации преступлений чаще всего возникают, когда клевета и оскорбление совершены не в связи с профессиональной деятельностью, а по другим причинам, например, по мотиву мести соседу по лестничной клетке, вне зависимости от того, где работает и какую должность занимает потерпевший.

При квалификации наиболее опасного вида клеветы, предусмотренной в части 3 статьи 129 УК РФ возможна конкуренция со специальными нормами в статье 306 УК РФ. На сходство между клеветой и ложным доносом являются следующие признаки. При заведомо ложном доносе, как и при клевете также причиняется ущерб личности. Много общего и в объективной стороне данных преступлений. Как и при клевете, при ложном доносе происходит сообщение ложных, порочащих другое лицо сведений. Одинаков и способ, которым данные преступления совершаются. При клевете, так же, как и при ложном доносе, сообщение может происходить устно или письменно, само же сообщение может касаться прошлого и настоящего, но в отличие от клеветы ложный донос может относиться и к будущему. Потому клевету, соединенную с обвинением в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, необходимо отграничивать от заведомо ложного доноса.

Как следует из анализа законодательства и практики, можно выделить следующие отличительные признаки указанных преступлений:

- объект и объективная сторона преступления. Объектом клеветы является честь и достоинство личности, а заведомо ложный донос посягает на отношения, обеспечивающие законную деятельность органов правосудия. Ущерб, причиняемый этому объекту, заключается в том, что правоохранительные органы вынуждены тратить определенные моральные и материальные силы, время, отвлекаясь от выполнения своих прямых обязанностей - борьбы с преступностью. «Самый большой вред интересам правосудия наносится, по мнению Б.Д. Завидова, тогда, когда в результате и на основании ложного доноса осуждается невиновный человек. Опасность его заключается в том, что он способствует снижению авторитета, престижа правосудия в глазах общественности». При клевете распространяются любые сведения, порочащие честь и достоинство конкретного лица, а содержание заведомо ложного доноса заключается в сообщении вымышленных сведений о совер-

шении преступления;

- субъект и субъективная сторона. При клевете умысел лица направлен на унижение его чести и достоинства, а при заведомо ложном доносе - на привлечение потерпевшего к уголовной ответственности. В связи с этим при ложном доносе сведения о «надуманном» преступлении сообщаются, как правило, органам, правомочным возбудить уголовное преследование, а при клевете сведения распространяются среди третьих лиц.

Другим преступным деянием, посягающим на честь и достоинство личности, которое может конкурировать с клеветой является заведомо ложное сообщение о готовящихся взрыве, поджоге или иных действиях, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, указанное в статье 207 УК РФ. В данном случае, на мой взгляд следует согласиться с Б.Д. Завидовым, что с клеветой это преступление сближает следующее: «во время дачи ложных показаний, так же как и при клевете, могут быть оглашены сведения, порочащие другое лицо, которые причинят вред чести и достоинству потерпевшего», нанося ущерб его репутации. Различия между клеветой и ложным сообщением более существенны, чем между клеветой и ложным доносом. В объекте различия выражаются в том, что ложные показания затрагивают интересы правосудия. В объективной стороне - ложные показания могут быть совершены как действием, то есть рассказом, письмом, так и бездействием путем умалчивания, не сообщения известных виновному обстоятельств дела. Кроме того, данные показания даются только по возбужденному уголовному делу. По субъектам совершения этих преступлений различия заключаются в том, что заведомо ложные показания предполагают специальных субъектов, к ним относятся лица, перечисленные в статье 307 УК РФ. Это свидетели, потерпевшие, эксперты и переводчики. Иные лица субъектами данного посягательства быть не могут.

2.2 Уголовная ответственность за оскорбление. Разграничение оскорбления со смежными по составу преступлениями. Совокупность оскорбления с другими преступлениями

Как было уже сказано, часть 1 статьи 130 УК РФ дает четкое понятие преступления оскорбления. При квалификации простого оскорбления согласно законодательному определению понятия необходимо учитывать два признака: унижение чести и достоинства другого лица и выражение этого унижения в неприличной форме. В качестве уголовного наказания УК РФ предусматривает за такой состав преступления штраф в размере до сорока тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех месяцев, либо обязательные работы на срок до ста двадцати часов, либо исправительные работы на срок до шести месяцев.

В части 2 статьи 130 УК РФ предусмотрен квалифицированный вид оскорбления, содержащегося в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации. Как преступление повышенной опасности «публичное» оскорбление наказывается штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо обязательными работами на срок до ста восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года.

В настоящее время в качестве места или средства для совершения оскорбления все чаще применяются информационные технологии. Например, жительница Свердловской области 23-летняя Алевтина Казанцева 10 и 13 февраля 2009 года разместила в социальной сети «Одноклассники» «на странице бывшей одноклассницы своей младшей сестры нелицеприятные сообщения, содержащие нецензурную брань. В частности, она неуважительно отозвалась о внешности и семейном положении обладательницы аккаунта. Столь неприязненное отношение к хозяйке страницы возникло у Казанцевой после того, как девушки не смогли поделить некоего молодого человека» .

В результате судебного разбирательства Алевтине Казанцевой было предъявлено обвинение по части 2 статьи 130 УК РФ за совершение оскорбления, содержащееся в публичном выступлении. Свою вину подсудимая признала полностью. Мировой судья судебного участка №8 города Первоуральска Свердловской области счел, что вина Казанцевой в нанесении оскорбления установлена, но ее действия относятся к преступлениям небольшой тяжести, и потому она понесет наказание в виде штрафа в пять тысяч рублей. Суд также частично удовлетворил иск потерпевшей о компенсации морального вреда в размере 10 тысяч рублей.

Как выяснило следствие, «Одноклассники» не впервые используются как орудие мести бывшим друзьям и возлюбленным.

В большинстве случаев оскорбление в России сводится к нецензурной брани, часто в общественном месте. «Поэтому, пишет Н. Колоколов, в целях простоты, неотвратимости наказания и экономии процессуального времени умудренные житейским опытом начальники милиции хитроумные дела частного обвинения заменяют стремительным производством по правилам Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, ведь нецензурная брань в общественном месте у нас не что иное, как мелкое хулиганство. За пару бранных словечек в России крайне легко получить наказание в виде административного ареста».

Не случайно, когда на практике нецензурную брань пытаются квалифицировать как оскорбление, у судей справедливо возникает вопрос, а по каким критериям им следует разграничить в данном случае виды ответственности?

Содержание основных квалифицирующих признаков оскорбления раскрыто нами в теоретической части дипломного исследования и частично при анализе квалификации клеветы. Остановимся на сложных и часто встречающихся ситуациях в теории и судебной практике, связанных с оскорблением.

В отличие от клеветы при квалификации оскорбления, неважно, соответствуют ли сведения, сообщаемые виновным лицом, действительности. Важно, чтобы они несли в себе отрицательную оценку личности потерпевшего, унижающую последнего. Нередко при наличии оценочных утверждениях и мнений примерно те же возникают проблемы, как в случае с квалификацией клеветы. При этом необходимо руководствоваться разъяснениями, изложенными в пункте 9 Постановления Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. №3, основываясь на которых можно сделать вывод о том, что, если лицом высказываются сведения об отрицательных качествах человека, о каких-либо недостатках его характера, критикуются деловые качества и т.д., но не в оскорбительной неприличной форме, состав оскорбления отсутствует.

Неприличная форма оскорбления предполагает откровенно циничную, например, в виде нецензурных выражений, плевка в лицо, циничных прикосновений к телу и т.д. форму такого унижения. При этом, даже когда говорят обидные, но соответствующие действительности слова, при наличии унижения их следует квалифицировать как оскорбление. Например, если о ком-то говорят, что он кретин, и у него действительно низкие умственные способности, это тем не менее уголовно наказуемое оскорбление. Также будет являться оскорблением и то, когда в неприличной форме высказываются о физических недостатках человека. Обязательным условием оскорбления в любом случае должна являться отрицательная оценка того или иного лица, умаление чести и достоинства и умышленный характер этой оценки.