Дискуссия о содержании и природе российского конституционализма начала XX в. в правовой литературе

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Курсовая работа

По дисциплине: «История отечественного государства и права»

На тему: «Дискуссия о содержании и природе российского конституционализма начала XX в. в правовой литературе»

Содержание

Введение

1. Исторические и теоретико-правовые предпосылки формирования конституционализма в России в начале XX века

2. Специфика российского конституционализма начала XX в. историко-правовые основы конституционализма в России

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Одним из наиболее значимых политических идеологий России начала XX в. является конституционализм. В научной литературе как современности, так и периода начала XX в. существует множество подходов к трактовке понятия и особенностей, а также специфики развития российского конституционализма начала XX в. как основанной на конституционных принципах организации власти, а также общественно-политической системы.

Актуальность темы реферата обусловлена теоретической и практической значимостью вопросов, связанных с формированием в России начала XX в. действенного механизма конституционно-правового регулирования. Кроме того, актуальным представляется историческое исследование особенностей конституционализма, а также научных дискуссий в правовой литературе о природе и характере развития российского конституционализма начала XX в. как основы теоретических разработок конституционализма, применимых в современных условиях конституционного развития России.

Степень разработанности тематики характеризуется исследованием российского конституционализма начала XX в. в трудах В.Гессена, А.Градовского, Н.Коркунова, П. Милюкова, С.Муромцева, Б.Чичерина, П. Струве. Комплексный анализ конституционализма начала XX в. представлен в работах современных ученых В. Виноградова, Л. Балтовского, И. Кравца, А. Медушевского, В. Леонтовича, Р. Ромашева. Ввиду значительной степени воздействие на понимание о конституционализме в России начала XX в. зарубежных теоретико-правовых учений, исследование конституционализма представлено в зарубежных трудах К.-Т.Велькера, К.С. Захарие, Ф.К. Дальмана, И. Канта, Ш.-Л. Монтескье, К. Ротгека, Ж.Ж. Руссо.

Цели работы заключаются в историко-правовом анализе феномена российского конституционализма начала XX в., рассмотрении проблем формирования и классификации детерминирующих его факторов, исторических условий и явлений, сопутствующих развитию конституционализма в России начала XX в., изучения научных подходов к дефинициям конституционализма российских ученых, представленных в правовой литературе, проектах конституций, а также изучения нормативно-правовой базы начала XX в., содержащей конституционные основы и принципы.

1. Исторические и теоретико-правовые предпосылки формирования конституционализма в России в начале XX века

В современной политико-правовой литературе используются различные подходы к определению понятия о конституционализме. Многообразие и многозначность трактовок конституционализма отразились на наборе понятий, удовлетворяющих различным наукам и системам научной мысли: спектр понятий о конституционализме охватывает в юридической науке представления о государственном правлении, ограниченном конституцией, учении о конституции, как основном законе государства и общества и их взаимоотношениях. В политологии конституционализму удовлетворяет специфический тип формы правления, основанной на предписанных конституцией правоустановлениях и конституционных методах правления, в границах которых действует политическая система.

Политологические аспекты конституционализма развивают идею представления о конституционализме как идеологическом явления, элементе идеологии, зародившегося и функционирующего в рамках более масштабной и многоаспектной теории либерализма. С точки зрения организации и практического функционирования государственной власти в направлении обеспечения конституционных принципов в общественной среде, конституционализм понимается в доктринальном смысле как «идея, направленная на организацию государственной власти, упорядочивание отношений между государством и индивидом, государством и структурами гражданского общества, государственной властью и местным самоуправлением». Мамитова Н.В. Теория российского конституционализма: история и современность. М., 2005. С. 23-24. Многозначность трактовок конституционализма интегрирована в комплексное представление, основанное на правовом опыте политических и правовых систем различных государств, при котором данные понятия совместимы и являются рефлексией производных от конституционализма явлений, таких как демократия, обеспечение прав и свобод, народное представительство в государственном механизме и т.д. Ученые рассматривают это явление в рамках различных типов правопонимания, отражающего реалии разнородных политике-правовых систем. Таким образом, конституционализм - общественно-политическая система, опирающаяся на конституционные методы правления, основу которой составляют идеалы демократии, базирующейся на наличии конституции как особом документе государства и общества, в котором предусмотрено наличие определенных институтов власти, соответствующего конституции политического режима, а также существования и реализации системы защиты ценностей демократии, прав и свобод человека и гражданина, конституционного строя в целом.

Функционирование данного механизма реализуется за счет обеспечения категорий прав и свобод граждан, удовлетворения данной категории специально созданной системы государственных органов, базирующейся на правовом единстве государственной власти и общества. При этом, правовой режим конституционализма предполагает господство права как приоритета прав человека в качестве субстанционального признака (принципа) конституционализма, получившего свое формально-юридическое выражение в конституции государства и действующего во всех сферах общественно-политической жизни. Правовая связь, устанавливаемая между государством и обществом путем культивации правового режима конституционализма, выражается в гарантии взаимной ответственности индивида и государства, демократических принципах равенства должностных лиц и граждан перед законом и судом, контрольных механизмов защиты основных прав и свобод личности в целом.

Исследование историко-правовых аспектов специфики российского конституционализма XX века невозможно без стадиального комплексного анализа эволюции конституционализма и выработки представления о конституционализме как системе теоретических разработок о принципах политико-правовой организации государства в проекции на объективную историческую действительность.

Теоретико-правовая модель конституционализма в России развивалась преимущественно в направлении рецепции правопонимания зарубежных стран, адаптации правовых институтов конституционализма Западной Европы, с презервацией и культивацией институтов, обусловленных уникальностью и своеобразностью политико-правовой системы России.

Научные разработки теоретиков конституционализма в России являли собой преемственность сходных конституционных теорий в странах Запада, возникших в результате исторических процессов, связанных с либерализацией общественной мысли и демократизацией общественного устройства. Наиболее основательно и системно российский конституционализм воспринял конституционные идеи и теоретические разработки французской буржуазии конца XVIII в.( философско-политические трактаты Ж. Ж. Руссо, Ш. Л. Монтескье), в частности, нашедшие практическое воплощение в конституционных нормах французских Конституций 1791, 1793, 1799, 1802 г., правовых норм и конституционных принципов Хартии 1793 г. Фактические тенденции, происходившие в конституционном развитии французского конституционализма, обусловили возникновение системы принципов и ценностей, относящихся к воспринятому и развитому в российской научно-правовой мысли в качестве мнимого конституционализма.

Следует отметить, что поворот к конституционным принципам 1793 г. (в их умеренной интерпретации) происходит в Хартии 1793 г., представляющей собой первый исторический вариант так называемой октроированной конституции, аналогом которой является Манифест 17 октября. Ввиду установления ориентира на конституционное развитие Франции наметились характерные черты во многом схожей модели конституционализма во Франции и России. В перспективе так называемого мнимого конституционализма ( синтеза западных политических форм и традиционных социальных отношений в эпоху модернизации, результатом, которого стала специфическая политическая форма - конституционная монархия) в качестве основ конституционализма, развивающего и дополняющего авторитарность легальной монархической власти реализовывался потенциал доктрины народного суверенитета, провозглашенный в Конституции 1793 г. и принцип представительства, доведенный до логического предела в положениях Конституции 1799 г. Хартия 1814 г. впервые четко сформулировала ряд основных параметров мнимого конституционализма: монарх как реальный глава государства, средоточие всех властей и гарант конституции; подмена подлинного разделении властей их фиктивным и чисто функциональным подразделением; безвластие законодательного корпуса: полная зависимость исполнительной власти (правительства) от монарха и отсутствие действенного контроля над ней со стороны народного представительства (парламент); несамостоятельность судебной власти. Значимость данных принципов французского конституционализма в российской правовой науке выразилась в факте их признания в качестве теоретической основы всей конституционно-монархической традиции XIX--начала XX в.

Существенную влияние на формирование идейно-теоретической основы российского парламентаризма оказала германская философско-правовая мысль XIX века. Особенно стоит отметить политическую концепцию Фридриха Кристофа Дальмана, при общем рассмотрении которой очевидно, что центральное место в ней занимает мысль о необходимости компромисса, объединения в рамках общей социально-политической программы противоборствующих политических реальностей, в первую очередь, сильной монархической власти и народного представительства, с целью гармонического и свободного развития народа. Не менее существенна концепция автора «Энциклопедии государственных наук» Карла Ротгека, гласившая о необходимости построения конституционного государства на основе « идеала общей воли» Rotgeck C, Arelin J. Staatsrecht der Konsthutioneller Monarchic. Leipzig, 183S. S.3., а также постулатов необходимой свободы, удовлетворяющих философии И.Канта и теории договорного происхождения государства Ж.Ж. Руссо. Что касается непосредственно структуры государственного аппарата, то, с позиции Ротгека, как форма правления приемлема конституционная монархия, «осуществленная двойственностью» главы правительства и народа как совокупности управляемых.

Конституционализм в России, по мнению большинства касающихся этой темы авторов, являлся общепризнанной формой легитимации верховной власти, в том числе и монархической. Подобная трактовка создавала, однако, основу для дискуссии по вопросу о том, что считать конституционализмом и какой смысл следует вкладывать в понятие конституции.

В исторической перспективе развития конституционализма данное понятие было напрямую связано с монархической формой правления, при которой в рамках самодержавия презюмировалось исключительное право монарха определять правовой статус как системы властных учреждений, так и личности, социальных групп, общественных объединений и институтов и, тем самым, распространять властно-волевой характер на исключительную область общественных отношений.

Идейной теоретической основой, способствовавшей становлению российского конституционализма XX в., следует считать деятельность М. М. Сперанского. Считая идеальной формой государственного правления конституционную монархию, М.М. Сперанский на основании изучения зарубежных теоретических и практических источников разработал и апробировал классификации монархических форм правления по основе ее легальных ограничений. Идейные принципы дуалистической монархии, в которой воплощается двоевластие законодательной (Государственная Дума) и Исполнительной (монарх) власти, наряду с перспективой «коренные законы государства соделать столько неподвижными чтобы никакая власть преступить их не могла и чтоб сила, в монархии воздействующая, над ними единственно никакого действия не имела» Сперанский М.М. Проекты и записки. М. 1961. С. 28-29.. Линия логических рассуждений и проектов Сперанского выражалась в установлении конституционной монархии, базирующейся на ограничении полномочий монарха высшими государственными органами: Дума становилась органом, ограничивающим власть монарха, в том числе его законодательные прерогативы, министры становились полностью ответственны перед ней, судебная власть получала независимый характер.

Проект Сперанского 1809 г. и, в известной мере, «Государственная Уставная грамота Российской империи» 1820 г. Новосильцева, предполагающая детальное ограниченное конституционное разделение законодательной власти между монархом и представительными учреждениями, являются наиболее завершенными произведениями официальной политической мысли. Эти памятники представляют собой совершенно определенный тип законодательного оформления отношений общества и государства, известный как октроированный конституционализм.

В дальнейшем XIX век с историко-политической точки зрения характеризовался как идейно-политическая борьба нарастающего революционного движения и верховной государственной власти. В данных исторических условиях создавалась практическая основа для развития и дифференциации принципов российского конституционализма. В качестве наиболее яркого и развитого примера теоретических разработок конституционализма следует отметить программные документы декабристов, которые отражают революционную концепцию изменения политической системы в стране. Конституционные проекты декабристов представляют собой синтез учений эпохи Просвещения, современных им передовых идей западной политической мысли и размышлений их авторов над конституционной практикой и событиями конституционного движения Западной Европы. Принципиально новым аспектом анализа конституционализма в проектах декабристов считается предложение утверждения конституционных свобод слова, печати и вероисповедания, отмены крепостного права как социально-политического явления, противоречащего основам конституционализма. Проекты реформирования общества и государства Муравьева (Конституции в 1821--1825 гг. ) и Пестеля («Русская правда» 1824 г.), -- видят в них рождение двух принципиально различных тенденций в русском освободительном движении -- либеральной и революционной, расходившихся по мере углубления социально-политического кризиса.

Давая оценку рассмотренным событиям, следует отметить, что концепция взаимодействия и взаимной ответственности власти и общества не получила в первой четверти XIX в. практической реализации. Политическая практика самодержавия вошла в резкое противоречие с провозглашенными, и чрезвычайно привлекательными для либеральной дворянской интеллигенции, правовыми принципами.

В связи с отменой крепостного права и, как следствие, предоставлением личной свободы крестьян, окончательной ликвидацией феодализма как общественного строя активизировалась деятельность реформированных судов, органов местного самоуправления, что в корне повлияло на социальную структуру. Данная синергия естественных процессов и директивных реформ со стороны государственной власти обусловила разработку проектов об изменении политической системы в сторону демократизации. В данном свете конституционные проекты Лорис-Меликова и Валуева являли собой адекватные общественным потребностям политические разработки по введению основ конституционализма при монархической форме правления. Сущность данных проектов видится в утверждении конституционных принципов народного представительства и легализации ограничения самодержавия и государственной власти в целом путем реорганизации государственного механизма. За основу с самого начала предполагалось взять германскую (прусскую) модель монархического конституционализма, исходившего из незыблемости монархического принципа как гаранта стабильности политического курса самодержавного государства на последовательное введение рациональных норм законодательного регулирования без изменений существа политического строя. Главная идея этой политики -- сочетание западных конституционных форм и российского монархического содержания, либерализация государственной власти и предоставлению обновленным государственным органам гораздо более широких полномочий в сфере законотворческой деятельности и государственного управления Введение прототипов парламентаризма путем преобразования Государственного совета в «Конституции Лорис-Меликова» 1881 г. и реорганизации Государственного совета в направлении статуса высшего законосовещательного органа с четко определенным кругом властных полномочий и пределов компетенции по отношению к монарху во «Всеподданнейшей записки статс-секретаря Валуева», а также организации политического единства центрально-административного и сословно-земского аппаратов политической власти посредством формирования представительства в государственных органах, последовательная разработка законопроектов выборными депутатами наряду с бюрократическим центральным аппаратом представляли собой акцию по демократизации государственного механизма «сверху», путем реформистской деятельности.

Политическая деятельность в XIX веке, таким образом, подготовила идейную и проектную основу для полной реорганизации общественно-политической системы в сторону утверждения основ конституционализма. Были введены и частично реализованы принципы демократизации, народного представительства, а также различного рода права и свободы граждан в условиях монархической власти. В XX веке, наряду с осуществлением преемственности традиций утверждения основ конституционного строя, были представлены концептуально новые основы утверждения конституционализма в изменившихся общественно-политических условиях и исторической конъюнктуре.

2. Специфика российского конституционализма начала XX в. историко-правовые основы конституционализма в России

Теоретико-правовая модель конституционализма в России XX века обуславливалась как текущим уровнем социально-экономического и политического развития, так и эволюцией сфер общественной жизни, общественным прогрессом, уникальной природой и моделью развития государства и правовой системы страны. Ввиду многозначности понятия о конституционализме, совместимого с выработкой специфичной политико-правовой идеологией, требуется анализ развития конституционализма исходя из объективного исторического контекста с учетом особенностей складывания правовой системы и политического аппарата власти.

Имея множество заимствованных из зарубежного опыта исследований теоретических положений конституционализма, теоретико-правовая модель российского конституционализма в сравнении с западными аналогами имеет различия, которые коренятся, прежде всего, в самой природе политико-правовой системы России. В связи с отличными от западноевропейских реалий общественного развития, Россия на момент XX в. имела специфические социальные условия, в масштабах которой требовалась иная реализация теоретических обобщений, выдвинутых западной научной мыслью. Отсутствие необходимых для конституционных преобразований элементов гражданского общества, политической силы и единства среднего класса, исторических условий и времени для проведения данных преобразований определили воплощение в жизнь конституционных реформ непосредственно государством с привлечением в качестве исполнителя преобразований бюрократического аппарата, а не либеральной буржуазии, согласно западной модели. В связи с этим наиболее предметной и актуальной проблемой российского конституционализма начала XX века следует считать меры должного взаимоотношения государственного механизма и личности. Степень восприятия реформ конституционного характера напрямую зависела от должной правовой связи между государством и обществом, поддерживаемой конституционными реформами. Несомненно, тезис о переходе к правовому государству в России поэтапно через установление конституционной монархии подкреплялся положением о необходимости развития политической культуры общества, чем объясняется внимание идеологов конституционализма к анализу правовой природы новых политических форм, возникающих в ходе реформ и революций.

Что касается эволюции теоретической мысли конституционализма, то проектные положения XX в., представляют собой цельные и четкие программные документы конституционного движения, в которых четко прослеживаются предметные направления преобразований, цели политической борьбы по установлению правовых начал конституционализма, а также форма проведения и пути реализации прокламированных нововведений (реформа или революция).

Кроме того, конституционализм получил наиболее развитое и детальное представление как идейно-теоретической основы ограничения самодержавной власти и перехода к новому типу государственности в идеологии ряда политических партий, что

Политико-правовая основа конституционализма XX в. развилась в идеологиях ведущих политических партий.

Характерно, что конституционализм являлся теорией ведущих антиреволюционных партий либеральной направленности, что характеризовало классовые интересы либеральных слоев общества в проведении конституционных реформ.

Либеральный характер конституционных преобразований, а также развитую систему идеологических воззрений на конституционное устройство представила партия конституционных демократов. Политические взгляды кадетов прямо характеризовались текущей общественно-политической конъюнктурой, однако имели системный характер, выраженный в программе партии. Предполагалась не абстрактная конструкция теоретических положений, а системная совокупность представлений о конституционализме в множестве аспектов. С точки зрения государственного устройства и полномочий верховной власти, согласно ст. 13 Программы партии «народной свободы» Сборник программ политических партий России. Вып. 1. С. 34-19., предполагалось определение конституционного устройства страны в соответствии с основными законами, затем измененное на положение о «конституционности» и «парламентарности» монархии с министерством и парламентом, избираемым на основе всеобщего избирательного права. Затрагивался аспект правовых отношений государства и общества, прав человека в рамках конституционализма. Глава 1 Программы партии посвящена введению конституционных основ равенства перед законом (ст.1), свобод совести, вероисповедания, слова, собраний (ст.2 -4), передвижения (ст.10), прав на создание союзов и обществ. Развивались идеи о легальных полномочиях народа в управлении государства путем введения всеобщего избирательного права и представительства как в центральных органах власти (Глава 2), так и в местном самоуправлении (Глава 3).

В значительной степени сходные представления о конституционном государственном устройстве, правах и свободах подданных выразил Союз освобождения, объявлявший в своем уставе конституционно-правовой статус конституционной монархии, права на «защиту интересов трудящихся масс», прав национальных меньшинств.

Либерально-буржуазные толкования конституционализма данных партий выражались в соответствующих данному классу политических интересах, наиболее последовательно стимулирующих развитие капитализма в условиях законности и ограниченности полномочий монарха народом.

Несколько иное толкование конституционализма сообразно классовым интересам дворянства и крупной буржуазии представила партия «Союз 17 октября». Более консервативное по своей сущности представление о конституционализме власти и общества октябристов характеризовалось их отношением к принятию Манифеста 17 октября. Это обуславливает декларативный характер конституционных требований октябристов о необходимости народного представительства и участия подданных Российской империи в государственных делах с высокой степенью независимости монархической власти, способной осуществлять автономную от других публичных органов власти политику и самостоятельно влиять на политические процессы. В сфере правотворчества монарх обладал значительно большими полномочиями, чем это предусмотрено в программе кадетов, а Государственной Думе в большей степени предписывался законосовещательный, а не законодательный характер.

Таким образом, с разной степенью фактической широты, конкретизации в нормативно-правовых актах понимался статус монарха и легальные определения его полномочий, а также мера воздействия государственной власти на общественно-политические процессы, что обуславливало различие понимания конституционализма как на теоретическом уровне, так и исходя из его идеологической составляющей (законное ограничение власти и прав монарха, осуществляемое посредством расширения прав подданных и их вовлеченность в государственно-правовую деятельность). правовой конституционализм россия

Теория конституционализма начала XX в. составляла концепции видных юристов, представителей политических партий, общественных и политических деятелей, внесших значительный вклад в достижение конституционного права как науки и конституционализма как правовой теории.

В ходе первой русской революции 1905 г. возникло два основных конституционных проекта. Московское и Петербургское отделения ведущей либеральной организации России -- «Союз Освобождения»- уже в самом начале революции разработали синтетичный проект конституции, в то время как в июле 1905 г. проект С.А.Муромцева был принят земским съездом в принципе и стал затем предметом обсуждения и развития в либеральной публицистике.

В руководстве создания обоих проектов прослеживается тенденция руководствоваться как общетеоретическими воззрениями, разработанными всей либеральной школой российского конституционализма, так и соображениями практической политики -- стремлением обеспечить эволюционный переход от самодержавия к правовому государству, а также сохранить эволюционность и преемственность политического процесса, наметившуюся со времен возникновения формально-юридического обоснования конституционализма в XIX в.

В качестве телеологической и идейной основы организации данных проектов выступают принципы легализации государственной власти, осуществления разделения властей, а также создания реальных рычагов воздействия на ход общественно-политического процесса в рамках создания юридически оформленных органов с определенной компетенцией и властными полномочиями. Данные органы уполномочены предоставлять общественно-политические требования и правовые притязания обществу посредством системы выборности, народного представительства и всеобщего доступа к участию в управлении государством. Тем не менее, предусмотренная реализация данных принципов имела специфические особенности в каждом из проектов.

Принцип народного представительства как в проекте «Союза Освобождения», так и в проекте конституции Муромцева не давал четкой юридической формулы отношения монарха и народного представительства как политико-правового явления. Предметные предложения по устройству функционирования данного принципа обуславливались наличием разного рода идеологических основ и причин, которые были положены в основу организации системы народного представительства. В частности, в проекте «Союза Освобождения» предусмотрено участие Государственной Думы в осуществлении верховной власти наряду с императором (ст. 1), однако характер этого участия оставался крайне неопределенным. Это объяснялось как правом монарха наложения вето на решения законодательной власти, роспуска палат, всех прерогативы во внутренней и внешней политике, руководством вооруженными силами государства (ст. 28,30,32), так и отсутствием реального контроля за деятельностью правительства и ответственности правительства перед Думой. Согласно проекту, министры (составляющие Совет министров) формально должны были вести персональную и коллективную ответственность перед Думой за общий ход государственного управления. Однако немаловажен тот факт, что они назначаются и увольняются указами императора (ст. 33, 56, 60-62), что подразумевало то, что вотум недоверия правительству со стороны Думы отнюдь не означал его отставки, а значит, реального воздействия на его деятельность. Этим обуславливается наличие широких фактических полномочий императора, осуществляемых легально.

Противоречие в конституционном принципе народного представительства в проекте конституции Муромцева проистекало из характера установления правового статуса монарха и верховной власти в целом. Следует говорить об отказе Муромцева внести в конституцию специальный раздел, посвященный определению прерогатив монарха, что объяснялось стремлением вывести органически из тех общих начал законности, которые, как ему представлялось, заложены в российском законодательстве и, таким образом, установлены в ходе естественного развития конституционализма в России. Посредством данного тезиса признавалась легитимация сильной монархической власти, сохранявшей корни в российском самодержавии прошлых веков и функционирующей на установленных единолично монархом началах, и отсутствие отлаженной парламентской процедуры Медушевский А. Н. Демократия и авторитаризм: российский конституционализм в сравнительной перспективе. М., 1998. С. 23..

Тем не менее, введение Государственной Думы как верховного представительного органа подразумевало появление властных полномочий и права на публичную политическую деятельность, что говорит о присутствии широкой степени демократизации государственной власти. В проекте Муромцева в функции Думы входит участие в законодательстве (утверждение основных законодательных актов государства) и контроль над администрацией (ответственность министров); в проекте «Союза Освобождения» - ежегодное утверждение бюджета, который принимался в законодательном порядке (ст. 54), в качестве основной формы контроля над администрацией, привлечение к уголовной и гражданской ответственности в случае правонарушений министров, формальная ответственность Совета министров перед Думой. О высокой степени модернизации правовых институтов и реорганизации структуры государственной власти в сторону развития принципов народного представительства и парламентаризма свидетельствовал и порядок формирования Думы как демократического органа в обоих проектах. Вводились основы прямого, равного и тайного избирательного права при избрании в Думу, проводившемся губернскими земскими собраниями и городскими думами городов - в земскую палату, в палату народных представителей - от всего мужского населения, допускаемого к участию в выборах.

Проблемой конституционализма данных проектов, логически проистекающей из противоречивости организации реальной компетенции органов государственной власти, является неоднозначность принципа разделения властей. Наличие сильной власти монарха, а также отсутствия четко оформленной компетенции властей затрудняло осуществление данного принципа в мере, предусмотренной в западных теориях. К примеру, в обоих проектах не определены правомочия Верховного суда по отношению к законодательной и исполнительной властям. Наблюдается отсутствие правовых норм, предусматривающих пределы суда как «независимого арбитра в решении спорных законодательных вопросов (ст. 75-76)» в проекте «Союза Освобождения» и полное отсутствие правовых норм, конкретизирующих деятельность судебной власти на фоне нечеткого разделения властей в проекте Муромцева.

Тем не менее, в российской политической и правовой науке присутствовала преемственность научной мысли «Союза Освобождения» и Муромцева, поскольку она вызвала отклик и развитие в научных кругах либеральной интеллигенции, а также явила собой теоретическую базу для разработки нашедших впоследствии практическое применение конституционных актов.

Широк диапазон мнений и предложений российских ученых-юристов в рамках зарождавшегося конституционализма. В частности, Н.М. Коркунов в вопросе о эволюции правовой мысли в условиях насаждения конституционных принципов государством, полагал, что сам факт упорядочения законодательства, последовательное проведение разграничения указа (как чисто административного акта) и закона (как акта, принятого в соотнесении с определенной зафиксированной процедурой) является движением от полицейского государства времен абсолютной монархии к правовому государству новейшего времени. Коркунов М.М. Указ и закон. СПб., 1894. С. 34. В то же время утвердилась точка зрения в либеральной доктрине кадетов о «симбиотическом существовании республиканского парламентаризма и «ложного конституционализма» самодержавия, где новые политические нормы не могли заменить признаваемую всеми легальными политическими силами и действующую в полном объеме конституцию. Балтовский, Л. В. Конституционализм в политической доктрине кадетов /Л.В. Балтовский // КОСМОПОЛИС: Журнал мировой политики. 2008. № 1(20). С. 11-17.

Милюков придерживался радикального мнения по поводу теоретического обоснования и практического воплощения принципов конституционализма: «Правительство даст конституцию, хотя бы для этого пришлось посадить в тюрьму всех конституционалистов: все равно конституцию будут защищать другие «благонамеренные и устойчивые элементы русского общества».

Актом, «результирующим» кумулятивную общность теоретических разработок конституционализма XX века является изданным Николаем II 17 октября 1905 года «Манифест об усовершенствовании государственного порядка».

Манифест является первым из законодательства царского периода актом, прямо непосредственно устанавливающего некоторые конституционные принципы. К ним необходимо отнести всеобщие права и свободы граждан («незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов» - п.1.). Прямо предусматривалось наличие представительства в Государственной Думе классов населения, «которые ныне совсем лишены избирательных прав» (п.2), а также реализуемое путем предоставления Думе исключительного права одобрять законы и, тем самым, санкционировать их вступление в силу верховенство закона в обеспечение деятельности государственных органов и императора. (п.3). и единство закона, при котором устанавливается единый законодательный порядок. Манифест (в том же п.З) закреплял принцип разделения властей, разграничивая пределы властных полномочий законодательной и судебной ветвей и тем самым определял переход к конституционному строю. Леонтович В.В. История либерализма в России 1762-1914. М., 1995. С. 45. Помимо этого, «в области управления манифест провозглашал принцип ответственности министров. Народным представителям предоставлялось право надзора за закономерностью действия правительственной власти ». Мироненко К.Н. Манифест 17 октября 1905 г. // Ученые записки Ленинградского университета. 1958. Т. 255. Вып. 1. С. 164.

Однако Манифест 17 октября не может быть в полной мере расценен как правовой акт, так как он отмечается неточностью юридических формулировок, а также присутствием некоторых правовых пробелов, при которых было невозможно установление правового регулирования конкретных ситуаций, его требующих. Отмечена неоднозначность трактовки понятия «основы гражданской свободы» при закреплении основных политических свобод, таких как свобод слов, печати, совести, собраний и союзов. Помимо этого, законодательно не регламентирована деятельность основных государственных органов, таких как император, Государственная Дума, Совет Министров, в связи с чем отсутствует юридическое содержания декларированного демократического принципа разделения властей. В Манифесте также не содержится правовая основа «начала общего избирательного права» и порядка формирования Государственной Думы.

Данные неоднозначные формулировки позволяют усомниться в наличии детальной правовой регламентации основных сторон деятельности государства и общественных отношений, признавая в большей степени провозглашение определенных правовых принципов в перспективе их дальнейшего развития в специальных нормативно-правовых актах.

Соотносима с данными выводами и оценка основных положений акта общественно-политическими деятелями и учеными. В частности, касательно «основ гражданских свобод», П.Н. Милюковым была развита идея о несовершенстве декларируемых прав и свобод, неясности их правового характера. Милюков П. Год борьбы. Публицистическая хроника. 1905-1906. СПб., 1907. С.74. В такой позиции лидера партии конституционных демократов отразились сомнения либеральной общественности в серьезности намерений государственной власти перейти к конституционному строю.

В целом, историками и правоведами был отмечен скорее политический, нежели конституционно-правовой характер Манифеста. В частности, А.Н. Сахаров приписывает документу неформальный статус «декларации намерений» Сахаров А.Н. История России с древнейших времен до конца XX века. (в 3-х книгах). М.: АСТ, 2001. С. 39.. Шанцилло, в свою очередь, говорит о «правовом обещании» Шанцилло К.Ф. Русский либерализм накануне революции 1905-1907гт. М., 1985. С84.. Ф.Ф. Кокошкин полагает, что Манифест - это своеобразный «иерархический приказ» правительству выработать определенные реформы, необходимые реализовать в дальнейшем. Кокошкин Ф.Ф. Юридическим природа манифеста 17 октября //Юридический вестник. 1913. Кн. 1. C.41.

Характер Манифеста как в большей степени политического действия, нежели правового документа, прослеживается и в тексте самого Манифеста, о чем гласят предписания «стремиться к скорейшему прекращению столь опасной для государства смуты», «объединить деятельность высшего правительства» Чистяков О.И. Российское законодательство X-XX вв.: в 9 т. Т.9. Законодательство эпохи буржуазно-демократических революций. М.: Юридическая литература, 1994. С.41..

Тем не менее, справедливо толкование Манифеста как конституции в 1905 г. в связи с тем, что, как отметил В.М. Гессен «ни один закон не может быть издан иначе, как с согласия народного представительства». Гессен В.М. Самодержавие и манифест 17 октября // Полярная звезда. 1906. - №9. С. 631. Помимо этого, в области управления Манифест провозглашал принцип ответственности министров в связи с предоставлением народным представителям права надзора за закономерностью действия правительственной власти. Кравец И.А. Конституционализм и российская государственность в начале XX века. М.: 2000. С. 87.

Основанном на провозглашенных постулатах Манифеста 17 октября, однако значительно более юридически содержательным документом в сравнении с Манифестом 17 октября являются изданные 23 апреля 1906 г. Основные государственные законы.

Основные законы в редакции от 23 апреля 1906 г. включали концептуальные нововведения таких юридических свойств Основных законов в сравнении с прошлыми редакциями, как верховенство, высшая юридическая сила, порядок внесения поправок и пересмотра. В поддержку конституционности Основных законов 1906 г. выступает прецедент Основных законов быть пересмотренными «единственно» по почину государя в «Государственном совете и Государственной Думе» (ст.8), что подразумевает факт наличия более высокой юридической силы по отношению к остальным законам Российской империи. Четко определен порядок внесения поправок и пересмотра Основных законов: согласно ст. 65, «Государственному Совету и Государственной Думе в порядке, их Учреждениями определенном, предоставляется возбуждать предположения об отмене или изменении действующих и издании новых законов, за исключением Основных Государственных Законов, почин пересмотра которых принадлежит единственно Государю Императору».

Формирует конституционность Основных законов 1906 г., помимо особых юридических свойств, детально разработанные принципы, определяющие порядок легитимации и реализации верховной власти, порядок формирования и властные полномочия государственных органов, а также образуемую в связи с этим систему разделения властей.

Концептуальным нововведением следует считать обновленный порядок законотворчества органов государственной власти: путем выработки процедуры поэтапного рассмотрения закона в Государственной Думе, Государственном Совете (ст.68) вводились не только начала демократизации законодательного процесса, но и структурировалась система полномочий государственных органов в отношении разработки и принятия законов. В целом, в поддержку реализации принципа дифференциации предметов ведения высших органов власти говорит факт четкой регламентации их образования, деятельности, подотчетности, а также пределов властной деятельности, предусмотренной в отдельных главах. Тем не менее, в поддержку принципа разделения властей законодательно регулирование деятельности вышеупомянутых органов было зафиксировано в отдельных главах Основных законов, однако включало в себя группировку органов по признаку единого типа автономной публичной власти. В частности, законодательную власть представляли Государственная Дума и Государственный Совет, деятельность которых регулировалась в Главе 4.

Значительно более детальному регулированию подвергалась система основных прав и свобод, а также соответствующих обязанностей подданных Российской империи. В частности, о либерализации законодательной системы можно говорить благодаря включению в перечень прав и свобод подданных свободу на избрание места жительства и пользования жилищем (ст. 33, 34), а также законодательно оформленного права на собственность, свободу собственности (ст. 35). Значительно более широкое содержание имели нормы, затрагивающие свободу слова, вероисповедания, собраний и союзов, предоставлялась возможность судебной защиты. Таким образом, окончательно утвердился правовой статус подданных путем создания гораздо более широкого массива норм, закрепленных формально.

Специфика модернизации Основных законов 1906 г. в отношении прав и свобод населения Российской империи (Глава 2) имела и структурный характер, затрагивающий форму и содержание правовых норм: вводилась структура отсылочного способа изложения правовых норм, с конкретизацией в содержании и порядке исполнения диспозиции нормы путем отсылки к специальным нормам, содержащимся в отдельных законах. Широта данного метода затронула основную часть Главы 2 Основных законов 1906 г., что говорит о гораздо более развитом законодательстве с действительными обобщающими и декларативными элементами, имеющими конституционный характер именно ввиду как всеобщности действия, так и общем характере, предусматривающем конкретизацию в порядке исполнения в иных специально принятых для этого законах.

Особым образом следует отметить правовой аспект гарантированности прав личности. В.В. Виноградов отметил, что «для становления конституционного строя России принципиальным являлся сам факт проведения выборов и созыв народного представительного законодательного учреждения - Государственной думы, а система органов государственной власти в результате введения в ее механизм элементов разделения властей приобрела конституционный характер». Виноградов В.В. Становление конституционализма в монархической России. - Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Волгоград, 2002. С.19.

Основные законы 1906 г. получили идейную основу конституционализма в положениях Манифеста 17 октября 1905 г., как расширив и детализировав сами введенные конституционные принципы, так и определив порядок их реализации путем создания комплекса собственных материальных норм, прямо регулирующих общественные отношения в тексте Основных законов (в частности, в отношении компетенции государственных органов) и имеющих отсылочный способ изложения с сохранением нормоустанавливающих начал (в отношении основных прав и обязанностей подданных).

Заключение

Подводя итог, следует отметить динамичный и прогрессивный характер развития конституционализма в России в начале XX в. Идеология российского конституционализма об ограничении власти с помощью системы основополагающих прав частично воплотилась в жизнь. Несмотря на то, что реализация конституционных принципов исходила от государственной власти путем принятия соответствующих нормативно-правовых актов, имеющих конституционный характер, идейная основа данных принципов была заложена в либеральных кругах общественно-политических сил. Конституционные идеи развивались благодаря научно-публицистической и проектной деятельности членов «Союза освобождения» В.М.Гессена, Б.А.Кистяковского, представителей Конституционно-демократической партии С.А. Муромцева, П.Н. Милюкова и многих других деятелей эпохи развития конституционализма. Российский конституционализм, представляя дуализм политико-правовой научной мысли запада и особенностей развития правовой и политической системы, специфики политической конъюнктуры России начала XX в. вобрал в себя прогрессивные теоретические принципы парламентаризма, легитимации верховной власти, народного представительства, парламентаризма, разделения властей, основных гражданских прав и свобод.

Более того, конституционализм в России получил жизнь благодаря взаимообусловленности и взаимосвязи данных принципов, реализуемых в практическом поле их применения. Демократизация политической системы, а также появление гражданских прав и свобод российских подданных стимулировали внедрение принципов народного представительства при сохранении авторитарных начал монархии, разделения властей и определения полномочий органов в государственном механизме, что в значительной степени возникновение и развитие парламентаризма, а также легитимности власти.

Несмотря на то, что российский конституционализм начала XX в. характеризовался относительной неразвитостью по сравнению со многими странами Запада, твердое утверждение конституционализма как базовой общественно-политической системы монархического государства означало несомненный и признаваемый научной общественностью прогресс в отношении государства и права.

Список использованной литературы