Использование критерия военной службы для определения гражданства свойственно не только правовым доктринам, но и договорной практике. Отдельные договоры связывали вопросы гражданства возможных бипатридов с прохождением военной службы, а само понятие гражданства выводили на ее основе. Так, договор между Германской империей и Гондурасом от 12 декабря 1887 г. устанавливал, что "дети германца, родившиеся в Гондурасе от законного брака, должны считаться германскими подданными, дети же гондурасца, родившиеся в Германии -- гондурасцами; совершеннолетние сыновья должны, однако, доказать, что ими соблюдены законы, относящиеся к воинской повинности в собственном государстве, ибо в противном случае они могут быть рассматриваемы как подданные того государства, в котором они родились"10. Характерно при этом, что согласно германским законам начала XX в. лица, утратившие германское подданство вследствие пребывания за границей, их родственники по нисходящей линии назывались "фактическими подданными" и подлежали воинской повинности, если имели постоянное пребывание в Германии, что порождало квазибипатризм и создавало дополнительные проблемы.

Закрепление таких правил обусловлено тем, что военные потребности иногда влекут необходимость увеличения числа граждан или военнослужащих за счет иностранцев, что порождает условный и реальный бипатризм. Многие страны призывали на службу иностранцев (вспомним хотя бы исторический пример с М. В. Ломоносовым, которого забрали в гренадеры в одном из германских княжеств). Отметим, что иногда мобилизации без учета гражданства объясняются сложностью его определения в экстремальной ситуации. Однако для отдельных стран это часть их политики. Ради интересов конскрипции Наполеон предлагал установить во Французском гражданском кодексе феодальную систему определения гражданства jus soli. Территориальный принцип предоставления гражданства первоначально был изложен в проекте названного кодекса в следующей форме: "Всякий индивид, рожденный во Франции, является французом". Правда, эта идея сначала была отвергнута законодательным органом, но после развития широкого условного бипатризма воспринята вновь, обеспечив военные потребности, обусловленные нехваткой граждан14. Законами 1851, 1874, 1889 гг. Франция приняла в гражданство большее число родившихся в ней иностранцев, создав тем самым бипатризм со многими странами. В целях обеспечения потребностей мобилизации и объединения немцев и по ряду других причин законом от 22 июля 1913 г. Германия также санкционировала бипатризм. Этот закон критиковался российскими и советскими юристами как создающий возможности для военных угроз, межгосударственной напряженности, как имеющий яркий оттенок милитаризма (в измененном виде он сохранил свое действие и после 1945 г.).

Перечисленные правила не обеспечили названным странам победы в начатых войнах, но оказали влияние на международное право. Нормы мирных договоров с ними об оптации и населении можно рассматривать как часть системы снижения военного потенциала агрессоров и возможных угроз бесконтрольного расширения армий, ограничения подготовки военных кадров, прогноза и оценки развития мобилизационных мощностей. Признавая трудовой бипатризм (предоставление прав гражданства иностранным трудящимся), РСФСР, ССРБ, СССР в 1920-х гг. также допускали военную службу иностранцев. Участвуя под флагом войск ООН в военных действиях в Корее, США, изменив закон 1948 г. о военной службе, начали призыв иностранцев, хотя на родине те могли быть лишены гражданства и нести иную ответственность. В условиях "холодной войны" Посольство СССР в США, считая, что эти правила "находятся в грубом противоречии с общепризнанными нормами международного права", выступило в защиту наших граждан, указав на недопустимость "принудительного привлечения на военную службу в США иностранцев".

Отметим, что даже в случаях санкционируемой службы в иностранных армиях проблемы зачастую сохраняются. Так, венгерские граждане, поступившие или призванные в СС на основе германо-венгерских соглашений 1941, 1943 и 1944 гг., затем были лишены гражданства. Некоторые исследователи оспаривают правомерность такого акта и предлагают рассматривать эту ситуацию как двойное гражданство. Однако полагаем, что в данном случае бипатризм отсутствует в силу несостоятельности применения концепции "служащий -- гражданин". Следует отметить, что СССР после Второй мировой войны не считал взятых в плен французов гражданами Германии, хотя они и служили ей, и осуществлял их выдачу Франции как государству гражданства.

Как свидетельствуют многочисленные примеры, привлекаемые на военную службу бипатриды и их семьи попадают в довольно затруднительное положение, особенно если бипатризм возник вследствие оккупации. Так, при российской оккупации Греческого архипелага в ходе русско-турецкой войны 1768--1774 гг. многие греки, включая добровольно сражавшихся против Турции, перешли в русское подданство, не утратив подданства Порты. Возвращая земли и учитывая нависшую над бипатридами опасность, Екатерина II по просьбе греков высочайшим рескриптом от 28 марта 1775 г. позволила им с семьями переселиться в Россию. Порта протестовала против открытого вывоза ее подданных и через ее территорию, но военная юрисдикция взяла верх над гражданской и греки покинули Порту. Правда, впоследствии вернувшиеся в Константинополь "искать у Порты прощения…все там и погибли"21. Переселение в Крым способствовало будущему бипатризму России и Греции (законом Греции от 16 февраля 2000 г. лица греческого происхождения могут получить ее гражданство). Сходные ситуации возникали и позже, например в XX в. после войны во Вьетнаме, с прекращением действия договоров Южного Вьетнама о гражданстве. В ряде случаев соглашения о бипатризме могли бы облегчить положение лиц, вовлеченных в конфликт.

Полагаем, что не бипатризм, а призыв на военную службу иностранцев, не обусловленный нормами международного права, должен признаваться незаконным. И. Блюнчли указывал: "Если бы заставить иностранцев исполнять военную службу в другом государстве, то могло бы случиться, что им пришлось бы сражаться за чуждые им политические интересы и против интересов своего отечества, что очевидно противоестественно". В связи с этим он заявлял: "Иностранцы не подлежат воинской повинности. Исключаются случаи необходимой защиты местности против разбойников или диких племен". Но боевые действия могут нанести вред интересам не только иностранца, но и гражданина государства, их ведущего. В наиболее сложной ситуации могут оказаться бипатриды, особенно при боевых действиях государств гражданства. Представляется, что в целях снижения рисков для ведущих боевые действия государств и бипатридов, защиты их прав, в универсальных международных договорах целесообразно закрепить право бипатрида на отказ от военной службы (обязанностей, ее заменяющих) или участия в боевых действиях против государства гражданства. Этот отказ позволял бы принимать воюющей стороне необходимые меры в отношении отказника-бипатрида как к иностранцу, без лишения гражданства. Целесообразно также закрепить норму о запрете наказания за отказ от военной службы или заменяющих ее обязанностей, который является отказом от участия в агрессии.

Учитывая, что современное международное право предполагает некоторое ограничение военной службы иностранцев (статья 100 Женевской конвенции от 12 августа 1949 г. об обращении с военнопленными, статья 4 Гаванской конвенции о положении иностранцев от 20 февраля 1928 г.24), следует рассмотреть вопрос и о правах бипатридов, в том числе в отношении других видов службы (например, в милиции), исполнения прав и обязанностей, которые могут угрожать одному из государств гражданства. Отметим, что СССР и БССР в 1920-х гг. не взимали с иностранцев оборонных налогов, средства от которых шли на развитие обороны страны проживания. При конскрипции эти налоги взимались с лиц, не отбывающих личной воинской повинности, что отразилось и в довоенных международных договорах25.

В целях определения на военную службу или уклонения от нее многие приобретают новое гражданство, что может изменить статус членов их семей. Обычно отношение к так называемым "дезертирам" -- лицам, сменившим гражданство или приобретшим его в период боевых действий, а не только в мирное время, отрицательное. Потребность в людских ресурсах заставила отказаться от конскрипции и переходу к всеобщей воинской обязанности. Правда, несмотря на то, что кадровая система стала доминирующей формой организации многих вооруженных сил, включая армии России и Беларуси, в ряде государств в мирное время не осуществляется обязательный призыв на военную службу (Великобритания, Канада, США, Франция, Япония), отсутствует обязанность несения гражданами военной службы (Бахрейн, Оман), отдельные страны не имеют армий (Коста-Рика, Лихтенштейн), а некоторые наряду с обязательной военной службой допускают и альтернативную (ФРГ, Дания, Украина) или предусматривают выборочную воинскую повинность (Кувейт). Исходя из этого, полагаем, что военная служба, обязанности и права, связанные с ней или заменяющие ее, которые обычно называют "гражданским долгом", т. е. связанным с гражданством, сейчас не имеют обязательной правовой связи с ним, а тем более с наличием одного гражданства. Даже многие страны СНГ, признавая особый статус военной службы, уже заключают договоры о службе граждан в иностранных вооруженных силах, не изменяя при этом гражданства военнослужащих и членов их семей, что является новым шагом в их практике регламентации военной службы. Поэтому нельзя не согласиться с допустимостью дальнейшего существования концепции обязательной нераздельности статусов гражданства и военной службы. Ее нормы справедливы лишь в отношении концепций, определяющих гражданство не как равноправные правоотношения, а как принадлежность лица к государству, низводящих человека к средствам достижения каких-либо целей, объекту права собственности государства. Отказ от данной концепции позволит несколько уменьшить число случаев и проблем бипатризма, вызванных автоматическим предоставлением гражданства.

К XX в. уже были выработаны разнообразные меры для решения проблем военной службы бипатридов и уменьшения их числа на международном и национальном уровнях, которые заложили основу современной регламентации этих вопросов, подвергнувшись некоторым модификациям. В числе международно-правовых мер можно условно выделить: 1) имеющие своей целью устранение бипатризма (назовем их американским методом, так как он активно использовался США в XIX--XX вв.) или предотвращение возможности его возникновения и 2) регулирование военной службы бипатридов (можно назвать французским методом, так как он широко используется Францией с XIX в.). Заключавшиеся в целях устранения бипатризма и конфликтов военной службы знаменитые Банкрофтовы договоры27 долгое время частично обеспечивали развернутую международно-правовую систему решения этих вопросов. Так, в договоре США и Бельгии от 16 ноября 1868 г. оговаривалось, что натурализовавшиеся граждане, которые прожили пять лет в стране, натурализовавшей их, не могут привлекаться к военной повинности в стране своего происхождения, если они туда возвратятся. В германо-швейцарском трактате 1876 г. его стороны резервировали за собой право не принимать в свое гражданство лиц, которые не освободились от воинской повинности по законам Германии или Швейцарии. Однако дискреционность этого права не исключала конфликтов по поводу военной службы бипатридов, хотя облегчала разведывательную деятельность, регулируемое прохождение военной службы. Конвенция от 30 июля 1891 г. между Францией и Бельгией о применении законов, регулирующих военную службу в двух странах, способствовала более эффективному решению вопросов бипатридов в мирное время. Правда, Первая мировая война заставила приостановить действие этой конвенции, нормы которой впоследствии были изменены Конвенцией от 12 сентября 1928 г. между Францией и Бельгией о решении споров, касающихся набора иностранцев в вооруженные силы. Эти конвенции, в отличие от ряда Банкрофтовых договоров, не потеряли своей актуальности, сохраняя долгое время свое действие.

К числу национальных методов можно отнести: непризнание в отношении бипатрида ссылок на гражданство другого государства в качестве оправдания для неисполнения обязанностей (в XIX в. закреплен в Швейцарии, был характерен для ССРБ, СССР, сейчас действует в Российской Федерации, возрождается в белорусском праве), признание военной службы в одном из государств равным прохождению военной службе в государстве гражданства (Российская Федерация с 1993 г.). Как правило, стремясь избежать бипатризма при военной службе, государства предусматривают утрату (лишение) гражданства, что представляет собой отход от классических правил концепции "служащий -- гражданин". Лишение гражданства при добровольной службе в иностранной армии было распространено в начале XX в. После распада СССР аналогичные нормы восприняты рядом бывших союзных республик (Грузией и др.). При этом Закон Республики Беларусь 1991 г. о гражданстве имел некоторые отличия, предусматривая утрату гражданства не только при военной службе, но и при службе в органах безопасности, полиции, других органах государственной власти и управления, но не касался службы в судах, прокуратуре и контрольных органах. Недостатком белорусского закона можно считать и то, что он не учитывал, санкционировано поступление на соответствующую службу государством гражданства или нет, произошло оно добровольно или вынужденно. Полагаем, что совершенствованию белорусского права могут помочь формулировки грузинского закона, учитывающие признак добровольности службы, что больше отвечает потребностям государства, в том числе в сфере национальной безопасности, и реализации права человека на занятие профессиональной деятельностью. Отметим, что Грузия и Беларусь стремятся избежать бипатризма. Однако представляется, что эти нормы оторваны от постсоветских реалий, условий прохождения службы.

Часто служба в иностранной армии вызвана невозможностью реализовать на родине способности или потребности (например, офицеры-подводники в Беларуси не могут реализовать право на занятие этой профессиональной деятельностью) либо иными обстоятельствами, включая принуждение. В этом случае система утраты (лишения) не только затрудняет защиту прав таких лиц и членов их семей, но может затруднить и традиционную деятельность отдельных государственных органов, например, при службе по поручению государства гражданства в иностранной армии. Думается, что эта санкция не разумна, если служба не вредит интересам государства гражданства. Утрата гражданства при иностранной военной службе хотя и снижает уровень возможных угроз, но не способствует лояльности лишенного гражданства лица и его родных к государству бывшего гражданства, а тем более укреплению связей между этим государством и государством военной службы. И если нежелательная иностранная военная служба дает моральную, но не правовую основу утраты гражданства37, особенно при состоянии войны, то при вынужденной службе мы не обнаруживаем и их. Считаем, что нежелательная служба не должна вести к утрате гражданства и может иметь иные санкции (так, согласно пункту 1 параграфа 257 УК Австрии австрийский гражданин, который во время войны или вооруженного конфликта, в котором принимает участие Австрийская Республика, поступает на службу в вооруженные силы противника или применяет оружие против ее интересов, наказывается лишением свободы на срок от одного года до десяти лет). К сожалению, белорусский Закон о гражданстве 2002 г. не идет по этому пути.

Многие страны, допускающие к службе в армии иностранцев (Франция, США), создают этим лишь предпосылки к получению гражданства, но автоматически не изменяют его, обеспечивая не реальный, а условный бипатризм, "квазибипатризм". Поэтому представляется, что нормы об утрате гражданства при службе теряют смысл как средство борьбы с бипатризмом. К армии -- основе существования ряда государств, можно экстраполировать не потерявшее значимости мнение видного русского юриста-международника Ф. Мартенса об эмиграции как форме утраты гражданства: "Слагая с себя обязанность помощи выселенцам, упускают из виду, насколько полезно правительству сохранить их привязанность к себе на чужой территории. Мало обращают внимания на громадное международное значение эмиграции в том отношении, что чем многочисленнее и влиятельнее эмигранты в стране, их принявшей, чем сильнее любовь их к прежней родине, тем прочнее могут установиться связи дружбы между обоими государствами"39. Учитывая угрозы недружественных и нелегальных бипатридов, отдельные страны (ФРГ) обеспечивают особый режим военной службы для некоторых групп граждан, могущих иметь иное гражданство. Полагаем, что регулируемая военная служба бипатридов могла явиться консолидирующим фактором при интеграции и снизить угрозы миру.

Право ряда стран запрещает выход из гражданства, если это может навредить их военным интересам. Российский закон о гражданстве 2002 г. устанавливает такой запрет для граждан, не выполнивших перед государством обязательств, установленных федеральным законом (например, служба в армии). Довоенное право Японии, хотя и стремившейся в силу национальных особенностей избежать бипатризма, также устанавливало, что "подданный мужского пола, достигший 17 лет и более старшего возраста, не должен терять своего подданства… если он еще не отбыл действительной военной службы в армии или во флоте и если в отношении его существует обязательство военной службы". Подданные, занимающие официальное служебное по гражданской или военной линии положение, могли выйти из подданства лишь после освобождения от служебных функций. Однако государства не обязаны отказывать в приеме таких лиц в свое гражданство. Это создает бипатризм и осложняет правовой статус бипатридов, от которых могут потребовать исполнения обязанностей во всех государствах гражданства, которые обычно преследуют уклонистов, включая пацифистов. Для защиты пацифистов и подобных им лиц иногда предусматриваются альтернативные обязанности (например, в РСФСР, в период Гражданской войны). Уклонение от них также может повлечь для бипатрида неблагоприятную правовую оценку, что не способствует нормальному правовому решению его вопросов, но оправдано спецификой армии (особенно воюющей), основанной на дисциплине, или государства, превращающегося в армию.

Современное международное право использует различные методы определения государства (вооруженных сил) прохождения военной службы. Условно их можно разделить на императивные (устанавливают государство гражданства для прохождения военной службы) и диспозитивные (бипатрид выбирает государство военной службы). Отметим, что обычно они не касаются мобилизации, которая может иметь особые правила и не учитывать правила договоров, заключенных в мирное время.

Требования императивного метода в свою очередь можно условно разделить на обязывающие проходить военную службу (исполнять обязанности, ее заменяющие) исходя из: принципа "эффективного гражданства" (связанного с постоянным жительством, работой, осуществлением политических прав, местожительством родственников, местонахождением имущества и т.д.); местожительства (обычного, постоянного, временного, на определенный день); вида и времени приобретения гражданства (гражданства, приобретенного в результате натурализации, последнего из приобретенных гражданств), гражданства по рождению. Указанные критерии могут объединяться. Так, согласно Конвенции между Соединенными Штатами Америки и Швейцарией, относящейся к военным обязанностям определенных лиц, имеющих двойное гражданство (Берн, 11 ноября 1937 г.), человек, родившийся на территории одного из договаривающихся государств, чьи родители являются подданными другого, который имеет гражданство этих двух государств и имеет свое обычное местожительство в государстве своего рождения, не должен быть обязанным перед другим государством нести военную службу или платить налоги вместо этого, даже в случае временного нахождения на территории последнего государства. Однако, если такое нахождение затягивается на период свыше двух лет, оно должно считаться постоянным, исключая случаи, когда лицо может показать свое намерение возвратиться на свою родную землю вскоре после окончания этого периода. К числу специальных критериев определения приоритета гражданства для военной службы можно отнести службу в запасе, которая может определяться местом действительной службы, жительства и т. д. При этом политические и иные права могут осуществляться в различных странах независимо от военной службы, в связи с чем полагаем, что данное основание нельзя отождествлять с принципом "эффективного гражданства".

Представляется, что наиболее оправданно использовать диспозитивный метод, правила которого могут быть связаны с местожительством бипатрида, его возрастом, полом, семейным положением, временем и способом определения на службу или не связаны с каким-либо из этих условий. Например, он применен в Конвенции между Французской Республикой и Республикой Тунис, касающейся обязанностей воинской повинности лиц с двойным гражданством, от 18 марта 1982 г. Но обычно его используют как исключение из императивных правил для лиц, живущих вне договаривающихся стран (согласно статье 3 испано-итальянской Конвенции, касающейся военной службы лиц с двойным гражданством, от 10 июня 1974 г., бипатрид может отбыть военную службу в одной из высоких договаривающихся сторон добровольно до привлечения к выполнению воинской повинности или военной службы. При этом срок действительной военной службы, которую он заканчивает как доброволец, должен исчисляться из периода службы, которую он должен пройти в той высокой договаривающейся стороне, в которой от него при нормальных условиях требовалось бы пройти действительную военную службу, т. е. в стране обычного проживания).

Данные правила закрепляются в договорах: 1) касающихся разнообразных вопросов взаимодействия сторон; 2) об установлении двойного гражданства; 3) преимущественно относящихся к военной или (и) заменяющей службе: распространяющихся на определенные случаи бипатризма; общего характера; касающихся военной службы или (и) иных прав и обязанностей. При этом они отличаются значительным разнообразием, содержат различные механизмы регламентации, касаются альтернативной службы и избегают ее, допускают службу в отношении обеих стран, одной из них, в отношении одной с возможностью или обязанностью отбывания в другой стране, могут регулировать права всех бипатридов либо только легально получивших гражданство, урожденных граждан, натурализованных, получивших гражданство в порядке оптации, регистрации, реинтеграции, причем они могут касаться лишь отдельных категорий натурализованных или реинтегрированных (Конвенция Израиля и Франции от 30 июня 1959 г.), отдельных категорий натурализованных (прирожденных) граждан (по матери, по отцу, по праву почвы, по натурализации родителей, по самостоятельной натурализации), например Конвенция Швейцарии и Франции от 1 августа 1958 г., и ряда других. Отметим, что некоторые соглашения носят ретроспективный характер или касаются определенных войн. Эти соглашения обычно не имеют универсального характера. Будучи двусторонними, они лишь частично решают проблемы службы. Учитывая, что бипатрид может иметь более двух гражданств, они не решают вопрос о взаимоотношениях всех государств гражданства, особенно тех, граждане которых могут одновременно попадать под действие различных договоров о службе.

Постепенная унификация систем организации вооруженных сил делает целесообразным заключение субрегиональных, универсальных международных договоров и способствует принятию гармонизированного механизма прохождения военной службы бипатридов. В частности, революционный переход от практики двусторонних Банкрофтовых договоров к многостороннему сотрудничеству в этой сфере ознаменовался принятием 12 апреля 1930 г. Протокола Гаагской конференции по международному частному праву, относящегося к военным обязанностям в определенных случаях двойного гражданства и призванного установить универсальные правила. В конференции приняли участие более 40 стран различных регионов. Представители СССР участвовали в качестве наблюдателей и в отношении названного Протокола заявлений не делали, не приняв его. Отношение к нему нашей юриспруденции, как и к другим актам конференции, было критическим59. Протокол устанавливал, что лицо, обладающее гражданством двух или более государств, имеющее основное место жительства в одном из них и фактически наиболее тесно связанное с ним, должно освобождаться от всех обязательств по военной службе по отношению к другой стране или странам. Это освобождение от обязательств может влечь за собой утрату гражданства другого государства или государств. Протокол также указывал, что принятие этих принципов не предопределяет вопроса о том, что названные в нем принципы и правила являются частью современного международного права. Его подписали 23 страны, но к 1937 г. ратифицировали лишь.

Больший успех имела региональная интеграция. В качестве примера можно назвать регламентацию военной службы бипатридов и квазибипатридов Данией, Норвегией и Швецией, которые ранее составляли одно государство и в принципе избегали бипатризма. В Соглашении о соотношении обязательной военной службы и гражданства от 3 марта 1956 г. они установили, что "лицо, являющееся гражданином одного из Договаривающихся Государств, освобождается в другом Договаривающемся Государстве от обязательной военной службы или службы, связанной с ней, включая службу в ополчении (Home Guard)". Однако вопрос о службе при бипатризме этим Соглашением не был окончательно решен, так как для решаемых задач оно исходило из представления о том, что бипатрид должен считаться гражданином лишь одного из государств. Непосредственно вопросы о службе бипатридов рассматривались в договорах Испании, конституционно подтвердившей признание бипатризма. При этом Испания заключала не только договоры о двойном гражданстве с бывшими колониями (Боливией, Доминиканской Республикой, Чили, Никарагуа, Перу и др.), но и договоры о военной службе бипатридов с государствами, имевшими прежде враждебные с ней отношения. Так, воевавшие ранее между собой Франция и Испания совместно подавляли в 1957--1958 гг. в Ифни (Западная Сахара) движение за воссоединение с Марокко, а 9 апреля 1969 г. заключили Конвенцию, касающуюся воинской повинности лиц с двойным гражданством. Аналогичной политики по отношению к бывшим колониям придерживалась и Франция. По окончания Второй мировой войны она участвовала более чем в двенадцати локальных конфликтах. Дважды Франция вела крупномасштабные военные действия в Алжире, однако это не помешало оформить ей более цивилизованный "развод" с ним путем заключения Эвианских соглашений. Эти страны допускают бипатризм и в 1984 г. подписали соглашение о том, что лица, обладающие двойным гражданством, могут проходить воинскую службу в любой из данных стран вне зависимости от места их жительства. Как показала практика, значительное число этнических алжирцев, проживающих во Франции, проходило военную службу в Алжире, несмотря на то, что ее срок составлял во Франции 1, а в Алжире -- 2 года. При этом Франция оказывает значительную военную и полицейскую помощь Алжиру. Несмотря на два вооруженных конфликта, Франция и Тунис также заключили подобную конвенцию. Представляется целесообразным заключение регионального соглашения и между странами СНГ. Однако этот процесс пока затягивается в связи с нежеланием части его членов, включая Беларусь, признавать бипатризм. Полагаем, что этот процесс может ускориться в рамках Совета Европы, в который постепенно вступают многие братские республики. С участием в нем стран, входивших в СССР, появляется шанс регламентации бипатризма не только между собой, но и с другими странами, выходцы из которых оказались в СССР.

Договорная база Совета Европы, в отличие от Европейского союза, довольно обширна и включает Конвенцию о сокращении случаев многогражданства и о воинской повинности в случаях многогражданства от 6 мая 1963 г. (в ее развитие также заключались и двусторонние договоры, например, упоминавшаяся испанско-итальянская конвенция), Протокол от 24 ноября 1977 г., изменяющий Конвенцию от 6 мая 1963 г., Дополнительный протокол к ней от 24 ноября 1977 г., Второй протокол от 2 февраля 1993 г., изменяющий эту Конвенцию, Европейская конвенция о гражданстве от 6 ноября 1997 г. Хотя единой точки зрения по отношению к вопросам бипатридов и их службы не нашлось, позиция членов Совета Европы в отношении бипатризма динамически изменяется. Европейская конвенция о гражданстве имеет тенденцию отхода от регионального к субрегиональному и даже, скорее, к универсальному регулированию вопросов бипатризма, что вряд ли возможно, учитывая сложность института бипатризма и неоднозначность позиций государств к нему. Конвенция во многом повторяет нормы Конвенции от 6 мая 1963 г. и Протоколов к ней, устанавливая правило прохождения военной службы по месту проживания с возможностью выбора страны службы до 19 лет при условии добровольного на нее поступления либо при проживании вне страны гражданства и исключением призыва в других государствах-участниках, правила прохождения альтернативной службы. Таким образом, Совет Европы приблизился к унифицированному решению проблемы прохождения военной службы бипатридов независимо от членства государств в этой региональной организации. Однако остается нерешенной самостоятельная проблема -- служба бипатрида при состоянии войны одного из государств гражданства и нахождении бипатрида в третьей стране. При этом следует отметить, что участие в многосторонних силах в рамках систем коллективной безопасности от имени государства, гражданином которого является соответствующее лицо, не рассматривается ее толкователями в качестве службы в иностранных вооруженных силах и не охватывает также добровольной военной службы в другой стране в соответствии с двусторонним или многосторонним договором64. Это способствует образованию международных вооруженных сил и армии ЕС.

Отметим, что вопрос службы касается не только мужчин. Исторические примеры военной службы Н. А. Дуровой и многих других женщин в России сломали стереотипы о том, что война является делом лишь одного пола. Часть государств допускает военную службу женщин, а некоторые в равной мере распространяют на оба пола военные обязанности (Израиль). Всеобщая мобилизация иногда может затрагивать даже рожениц, нарушая их права и права ребенка. Однако международные договоры о службе бипатридов обычно рассчитаны только на мужчин и не регламентируют мобилизацию. Основываясь на истории войн, полагаем необходимым не только увеличить число таких договоров, но и установить универсальные правила мобилизации, правила о службе, учитывающие пол лиц, особенно призываемых к военной службе (деятельности, схожей и (или) связанной с ней), необходимость защиты прав женщин и детей. Также следует решить и вопросы прав семьи бипатрида (облегченный прием в гражданство, льготы и ограничения, защита).

В период боевых действий вопрос о бипатризме приобретает особую актуальность, даже в отношениях между союзниками. Перемещение военнослужащих, включая военнопленных, за пределы страны гражданства обычно ведет к увеличению числа смешанных браков и увеличению случаев легального, а также нелегального и иных видов скрытого бипатризма, что иногда влечет ограничения прав. Отметим, что вследствие связи гражданства с военной службой и обеспечением иных военных потребностей во время войны отдельные граждане приравниваются к иностранцам (лишение политических и иных прав, установление дополнительных обязанностей и ограничений). Правовой статус таких лиц можно считать условным подразумеваемым бипатризмом, хотя он не является им в чистом виде. Такие граждане, лишенные прав, могут сохранять гражданство государства, лишившего его прав, еще долгое время после изменения их правового статуса. Регламентация вопросов об их правовом статусе может возникать спонтанно, после начала войны, а также в соответствии с заранее подготовленными планами и нормативными правовыми актами. Так, после начала Первой мировой войны в Германии, Франции, Великобритании, России граждане противоборствующих сторон и лица, имеющие исторические связи с ними (возможные бипатриды), изолировались, высылались, имели иные ограничения прав65. В 1941 г. аналогичные меры США приняли в отношении граждан японского происхождения, а СССР -- в отношении немецкого. Российским Федеральным конституционным законом от 30 января 2002 г. "О военном положении" ограничений в отношении натурализованных граждан и бипатридов непосредственно не предусматривается, но имеется возможность интернирования (изоляции) граждан государства, воюющего с Россией, а также ограничения выезда своих граждан, которые могут быть и бипатридами (подпункты 16 и 17 пункта 2 ст. 766), что также может создать проблемы в отношении их правового статуса. Советские юристы в период расцвета интернационализма указывали на психологический и перманентный характер угроз, связанных с иностранным элементом, вынуждающий на эти меры: "Больному шовинизмом воображению буржуазии всегда рисуется в нем образ ее завтрашнего врага на поле битвы, с которым она будет драться из-за дележа мировой добычи: нефти, угля или железа".

С проблемой интернирования и применения ограничительных мер в период войны может быть связан наиболее известный в международно-правовой судебной практике случай бипатризма Фредерика Ноттебома (дело между Лихтенштейном и Гватемалой, рассматривавшееся в 1951--1955 гг. Международным судом ООН), чей бипатризм во многом был вызван началом Второй мировой войны. Ноттебом, будучи гражданином Германии, поселился в Гватемале в 1905 г. и, живя в ней, занимался коммерцией. После нападения Германии на Польшу, в октябре 1939 г. он во время визита в Европу получил гражданство Лихтенштейна, где в то время проживал один из его братьев, и вернулся в Гватемалу в 1940 г. Там Ноттебом продолжал прежний бизнес до принудительного перемещения в 1943 г., примененного в качестве военной меры (Гватемала еще в декабре 1941 г., после вступления США во Вторую мировую войну, объявила войну Японии, Германии и Италии и предоставила США свою территорию для создания военных баз). Международный суд посчитал, что Ноттебом не имел эффективной связи с Лихтенштейном, признав, что целью натурализации было лишь получение статуса нейтрального гражданина во время войны, отверг иск Лихтенштейна о возмещении убытков. Однако это не решило всех проблем немцев-бипатридов, вызванных войной. Ряд лиц, обеспечивавших военные интересы Германии, оказывали услуги, в том числе военного характера, державам-победительницам. При этом многие не выходили из немецкого гражданства ввиду неопределенности статуса Германии. Во время Второй мировой войны Германия принимала в гражданство этнических немцев, проживавших на ряде оккупированных территорий, осуществляла их призывы в армию, установив предпосылки для нового бипатризма.

Современное право частично закрепило нормы, препятствующие бипатризму в период войн. Так, статья 51 Женевской конвенции от 12 августа 1949 г. о защите гражданского населения во время войны запрещает оккупирующей державе принуждать покровительствуемых лиц служить в ее вооруженных или вспомогательных силах. При этом всякое давление или пропаганда в пользу добровольного поступления в армию воспрещаются, что также препятствует бипатризму. Однако договоры, как правило, не учитывают наличие бипатризма, что представляет угрозы для прав бипатрида, его жизни и для государств в сфере военной службы (связанных и (или) схожих с ней обязанностей). При воссоединении запада и востока Белоруссии и Украины оккупации не было; хотя многие польские военнослужащие был интернированы, взяты в плен, однако впоследствии ряд из них были освобождены и служили в Красной Армии. При этом эмигрантское польское правительство продолжало считать жителей этих территорий своими гражданами, а СССР своими. В период Великой Отечественной войны этот бипатризм значительно осложнил советско-польские отношения и управление войсками. После вступления Латвии, Литвы и Эстонии в СССР их армии влились в Красную Армию. При этом гражданство этих стран сохранилось, хотя и трансформировалось, в связи с чем их договоры о прохождении военной службы бипатридами прекратили свое действие. После распада СССР многие военнослужащие рассматривались как оккупанты.

Как показывает опыт, войны увеличивают бипатризм, в связи с чем целесообразно рассмотреть вопрос о регламентации бипатризма в предвоенный и послевоенный периоды. Так, после Первой мировой войны в армиях Франции, латиноамериканских государств наблюдалось большое число бывших германских военнослужащих, где они в различных локальных вооруженных конфликтах могли воевать как вместе с бывшими противниками, так и против них. Аналогичные ситуации повторялись и после Второй мировой войны в Африке и некоторых других регионах. Следует отметить, что в силу различий законодательств о гражданстве до Первой мировой войны Германия имела бипатризм с Аргентиной, Бразилией и другими латиноамериканскими государствами, который даже имел международно-правовую регламентацию69. В связи с этим неудивительно, что множество немцев эмигрировало в эти страны по окончании войны. После Второй мировой войны, в период правления Франко, Испания заключила ряд договоров о двойном гражданстве со странами этого региона.

Отдельные положения, относящиеся к вопросам бипатризма, содержат мирные договоры. Так, договоры, заключенные в итоге Первой мировой войны, содержали нормы, относящиеся к гражданству населения, проживавшего на территориях, отторгнутых от побежденных стран. Ими предусматривалось, что побежденные государства обязуются признавать новое гражданство, которое приобретут их граждане по законам союзных держав. Россия зачастую предусматривала и демобилизацию военнослужащих, оптировавших гражданство (по договору с Латвией от 11 августа 1920 г.), особые правила производства ими оптации (соглашения с Эстонией, Польшей, приказы РВСР). При оптации лиц, имеющих право на нее, условно можно рассматривать как потенциальных граждан страны, гражданство которой они могут получить. Если срок оптации продолжителен, то потенциальный бипатризм создает затруднения для лиц, имеющих право на оптацию, и государств. Не секрет, что этнические немцы в 1939 г. в Суддетах использовались для захвата страны. В связи с этим представляется, что к заключению договоров об оптации нужно подходить очень осторожно.

Следует отметить, что заключенные по окончании Первой мировой войны международные договоры разделяли бывших сограждан между различными государствами, при этом зачастую умышленно делились национально идентичные группы. Это создало условия для конфликтов и очагов напряженности, предпосылки для бипатризма. Поэтому в XX в. Польша наряду с заключением договоров об избежании двойного гражданства переселяла на западные рубежи русских, украинцев и белорусов. Такой же тактики придерживался СССР в отношении жителей приграничных территорий. В отдельных странах квазибипатридов -- лиц определенных национальностей освобождают от несения военной службы, заменяя эту повинность на другую, особенно при компактном проживании таких граждан и наличии границы с государством с доминированием соответствующей национальности. При этом государство может обеспечивать одновременно в отношении этих территорий режим демилитаризации. Например, в Финляндии жители Аландской провинции, часть из которых составляют шведы, не несут обязательной воинской службы, отбывая ее добровольно либо исполняя повинности гражданской службы. Такой подход следует признать более цивилизованным и отвечающим нормам современного международного права.

Учитывая неоднозначный подход к определению судьбы бипатридов и квазибипатридов, ограниченность времени на принятие качественных решений с началом войны или боевых действий, а также принимая во внимание печальный опыт вооруженных конфликтов, полагаем, что моделирование таких ситуаций, разработка защиты прав граждан, включая бипатридов, и интересов государств, планирование должно занять подобающее место в деятельности государственных органов, международных и общественных организаций, курирующих эти вопросы. Данные аспекты должны найти свое отражение не только в национальном праве, но, прежде всего, в международном, что должно обеспечить унификацию правил и эффективный контроль за их применением в рамках современного гуманитарного права.

2. Защита прав военнослужащего при незаконном увольнении с военной службы

В соответствии с Законом РФ "О воинской обязанности и военной службе" военнослужащий может быть досрочно уволен с военной службы "в связи с невыполнением им условий контракта". Формулировка более чем расплывчатая с учётом того, что в соответствии с контрактом военнослужащий принимает на себя обязательство "добросовестно исполнять все общие, должностные и специальные обязанности военнослужащих".

Только общевоинские уставы содержат десятки общих и должностных обязанностей. А с учётом боевых уставов, многочисленных инструкций, наставлений, руководств и т.д. и т.п. по различным службам обязанностей наберётся сотни. И формально за нарушение любого пункта этих обязанностей, как систематическое, так и однократное, военнослужащий может быть уволен из армии. Каких-либо критериев, разграничивающих нарушения по степени тяжести и по наступающим последствиям, как это предусмотрено в трудовом законодательстве - не существует. Только Дисциплинарный устав предписывает, опять-таки довольно расплывчато, принимать во внимание при определении меры дисциплинарного взыскания (в том числе и увольнения) характер проступка, обстоятельства, при которых он был совершён, его последствия, прежнее поведение виновного, а также продолжительность его военной службы и степень знания порядка несения службы" (ст.87).

Незаурядность данного дела заключается в том, что командир части при увольнении не просто допустил нарушения установленного порядка увольнения; он нарушил всё, что только можно было нарушить, создав тем самым всеохватывающий учебный пример, как нельзя увольнять военнослужащего. Другая особенность заключается в том, что всё, что можно было сфальсифицировать по данному делу, было сфальсифицировано: "копии" и "выписки" из несуществующих документов; нужные показания свидетелей; откровенная ложь должностных лиц (ответчиков), действия которых обжаловались.

Как это возможно? Увы! Особенность рассмотрения дел указанной категории заключается в том, что должностное лицо - командир воинской части, действия которого обжалуются, обладает огромными преимуществами.

Во-первых, в его распоряжении находится печать и он может заверить "копию" или "выписку" любого документа, в том числе и несуществующего! Да, практика показывает, что для защиты своей репутации некоторые командиры не задумываясь используют этот приём. В удовлетворении ходатайства об истребовании оригиналов документов суд, как правило, отказывает со стандартной мотивировкой "у суда нет оснований сомневаться в подлинности представленных командованием части документов".

Во-вторых, у заявителя, как правило, нет возможности опираться на показания свидетелей, так как они находятся в полной зависимости от командования части (неизмеримо большей, чем "гражданский" работник). Те, кто служит или служил в армии, меня поймут. Достаточно привести один пример: каждую весну любой гарнизон "вздрагивает" от одного слова "замена". И во власти любого командира направить на абсолютно законных основаниях любого военнослужащего, и в первую очередь - слишком принципиального свидетеля, и в дебри Уссурийской тайги, и в дикие степи Забайкалья.

В-третьих, специфика военного суда. Здесь более отчётливо выявляется неравенство сторон, основанное на армейском единоначалии и беспрекословном подчинении младшего старшему. Разница в занимаемой должности и в воинском звании материально воплощается в размерах звёздочек и звёзд на погонах. Представьте: с одной стороны убелённый сединой, высокопоставленный представитель командующего войсками округа, издавшего приказ об увольнении, и опалённый Чеченской войной боевой командир крупной воинской части, рассказывающий суду о том что заявитель - пьяница, забияка и хулиган, за что и уволен; а с другой стороны - молодой офицер, несогласный с увольнением. Конечно, по закону стороны равны, и судья независим и подчиняется только закону, но есть ещё подсознательный уровень, который очень часто руководит поступками.

Но и в этих неравных для заявителя условиях можно доказать свою правоту.

На примере этого дела (причём в ходе его реального развития) я хочу рассказать о тех нарушениях установленного порядка увольнения, которые влекут восстановление военнослужащего на военной службе, а также о способах и приёмах защиты нарушенных прав уволенного военнослужащего в условиях реального неравенства сторон, о котором сказано выше.

Выше я уже отметил, что по данному делу командование при увольнении нарушило всё, что можно было нарушить, поэтому построить данную статью я решил из несколько главок, каждая из которых будет содержать разбор одного конкретного вида нарушения.

Но прежде необходимо сделать маленькое отступление и обратить внимание на два важных обстоятельства, которые всегда необходимо учитывать при разрешении спора о незаконности увольнения военнослужащего и его правовых последствиях.

Во-первых, военно-административное право - это самостоятельная отрасль права, поэтому, по общему правилу, трудовое законодательство не распространяется на правоотношения, возникающие в связи с прохождением военной службы. По этой же причине нельзя отождествлять трудовой договор и контракт о прохождении военной службы. Желающих более подробно изучить данную проблему отсылаю к серьёзному научному исследованию А.В.Кудашкина.

Однако военно-административное законодательство в настоящий момент находится на начальной стадии развития и содержит много пробелов в регулировании достаточно большого спектра правоотношений, возникающих в связи с прохождением военной службы. В частности, нет чёткого определения тех нарушений установленного порядка увольнения, которые в качестве правовых последствий предусматривают восстановление военнослужащего на военной службе.

В связи с этим применение трудового законодательства по аналогии, либо - по меньшей мере, сверка правовой позиции и судейского усмотрения с нормами трудового права - уместны и целесообразны.

В противном случае при разрешении спора о законности увольнения с военной службы необходимо убедительно доказать исключительные особенности статуса военнослужащего, не позволяющие, скажем, восстановить его на военной службе при тех же нарушениях установленного порядка увольнения, которые влекут восстановление на работе "гражданского" работника.

Во-вторых, военное законодательство, в отличие от трудового, предусматривает два самостоятельных вида восстановления нарушенных прав при увольнении: а) восстановление на военной службе с отменой приказа об увольнении; б) восстановление в списках личного состава воинской части без отмены приказа об увольнении. Каждый из указанных видов имеет свои правовые последствия, о чём будет сказано ниже.

2.2 Дисциплинарное взыскание как последствие нарушения воинской дисциплины

Для досрочного увольнения К. в вышестоящий штаб было направлено представление и приложены все необходимые в таких случаях документы, подтверждающие проведение суда чести младших офицеров, заседания аттестационной комиссии, а также копии листов бесед, копия служебной карточки. Вообще служебная карточка является главным доказательством того, что военнослужащий не исполняет условия контракта, так как является документом, содержащим перечень нарушений военнослужащим воинской дисциплины. Поэтому служебная карточка К. была подготовлена основательно: с августа по декабрь одного года - шесть взысканий за полный "букет" нарушений: употребление спиртных напитков, неподчинение старшему, неуставные взаимоотношения (проще - драка) с офицером , самовольный уход со службы, халатное исполнение служебных обязанностей. Словом, впечатляет. "Копия" этой служебной карточки и была представлена в суд в качестве доказательства законности увольнения. К. в своей жалобе и в суде заявил, что проступки эти он не совершал, взысканий не получал, служебную карточку, копия которой представлена в суд, не видел и у него вообще всегда была другая служебная карточка, которая была заведена с присвоением первого офицерского звания, содержала полтора десятка поощрений и только одно взыскание.

Таким образом, стороны делают полностью противоположные заявления, причём должностное лицо представляет ксерокопию оформленной по всем правилам - печать, подпись - служебной карточки, а заявитель - только свои объяснения. Мы ходатайствовали о приобщении к материалам дела двух документов, подтверждающих наши объяснения, однако получили отказ. Как быть?

В соответствии со ст. 6 Закона РФ №"Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан", на должностное лицо возлагается процессуальная обязанность документально доказать законность обжалуемых действий. И в данной случае командир части обязан документально доказать следующее.

1. В соответствии с примечанием 1 к приложению 3 к ст.106 Дисциплинарного устава Вооружённых Сил РФ (далее - ДУ), служебная карточка заводится на военнослужащего при присвоении первого офицерского звания, а также при присвоении первого звания старшего офицера. И если воинская часть не может представить служебную карточку, заведённую при присвоении первого офицерского звания и вразумительно пояснить на каком основании была заведена новая служебная карточка, копия которой представлена в суд, это может свидетельствовать о подложности представленного документа.

2. ДУ предусматривает порядок наложения взыскания, ст.86 предписывает, что наложению дисциплинарного взыскания должно предшествовать разбирательство с целью установления виновных лиц, а также причин и условий, способствовавших совершению проступка. Очевидно, что такое разбирательство в первую очередь должно содержать объяснение виновного, при необходимости - объяснение очевидцев и выводы о возможности и целесообразности применения взыскания и его строгости - с учётом прежнего поведения (ст.87 ДУ). В условиях, когда заявитель отрицает факт совершения проступков, командир обязан документально доказать обратное путём представления разбирательств, либо - административных расследований.