Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

В истории концепций государства и права немного найдется таких, которые вызывали бы столь яростные споры их приверженцев и противников, доброжелателей и радикальных критиков, как политические идеи знаменитого итальянского мыслителя Николло Макиавелли (1469-1527). Большой знаток античной литературы, дипломат и политик (в частности, 14 лет работы на посту секретаря Флорентийской республики), он вошел в историю политико-юридической мысли как автор ряда замечательных трудов: «Государь» (1513), «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия» (1519), «История Флоренции» (1532) и др.

Исследователи согласны в том, что творческое наследие Макиавелли по своему духовному содержанию весьма противоречиво. Объяснение этому ищут в характере самой личности писателя, во влиянии на него драматически сложной эпохи, современником и вдумчивым аналитиком которой он был.

Целью данной работы является раскрытие специфических черт учения о политике Н. Макиавелли.

1. Теория политики

Описывая процесс происхождения государства, Макиавелли следует римскому историку Полибию. Толчком к появлению государства послужило размножение человеческого рода. В догосударственном состоянии люди жили «разобщенно, наподобие диких зверей. Затем, когда род человеческий размножился, люди начали объединяться и, чтобы лучше сберечь себя, стали выбирать из своей среды самых храбрых, делать их своими вожаками и подчиняться им» [5, 116]. У людей появляется понимание «хорошего и доброго в отличие от дурного и злого», они начинаю создавать законы и устанавливать наказания для их нарушителей. Благодаря этому люди приходят к осознанию справедливости. Таким образом, государство, законы и справедливость тесно связаны между собой.

Следует подчеркнуть, что у Макиавелли речь идет о политической справедливости, т. е. о справедливости, царящей в отношениях власти и подчинения: правитель - благодетель, заботящийся о подвластных; подвластные, в свою очередь, испытывая благодарность по отношению к правителю, добровольно подчиняются ему. Что касается законов, то Макиавелли имел в виду законы, определяющие организацию публичной власти. Вот как он пишет об этом применительно к Венецианской республике: «Когда число их выросло настолько, что для продолжения совместной жизни им потребовались законы, они установили определенную форму правления» [1, 97]. Частное же право мало интересует Макиавелли, а о гражданских законах он упоминает только однажды, подчеркивая их связь с римским частным правом.

В соответствии с античной традицией Макиавелли выделяет шесть форм правления: три правильные (самодержавие, аристократия и народное правление) и три неправильные (тирания, олигархия и лицензия - вседозволенность, разнузданность). Все они губительны для государства. Неправильные - губительны по определению, а правильные - из-за их кратковременности, быстрого перерастания в свою противоположность: монархии - в тиранию, аристократии - в олигархию, демократии - в лицензию.

Макиавелли предлагает традиционный на первый взгляд, выход из этого порочного круга: следует создать смешанную форму правления по образцу Римской республики, где консулы олицетворяли монархическую форму правления, сенат - аристократическую, а народное собрание - демократическую. Но вечных и неизменных форм правления не существует, не вечна и смешанная. «Переживая беспрерывные превращения, все государства обычно из состояния упорядоченности переходят к беспорядку, а затем от беспорядка - к новому порядку.

Поскольку от самой природы вещам этого мира не дано останавливаться, они, достигнув некоего совершенства и будучи уже не способны к дальнейшему подъему, неизбежно должны приходить в упадок, и, наоборот, находясь в состоянии полного упадка, до предела подорванные беспорядками, они не в состоянии пасть еще ниже и по необходимости должны идти на подъем. Так вот всегда, все от добра снижается ко злу и от зла поднимается к благу, ибо добродетель порождает мир, мир порождает бездеятельность, бездеятельность - беспорядок, беспорядок - погибель и - соответственно - новый порядок порождается беспорядком, порядок рождает доблесть, а от нее проистекают слова и благоденствие» [5, 210], поэтому не существует единственно лучшей формы правления.

В зависимости от той точки, в которой находится государство на синусоиде изменчивости, возможна и наиболее целесообразна одна из двух его форм: единовластие (принципат) и республика. Принципат необходим при создании и реформировании государства, а республика - наиболее приемлемая форма правления в условиях стабильности. В любом случае поддержание стабильности и порядка в государстве невозможно без принятия народом определенной системы ценностей, она - предпосылка и условие создания хорошо организованного государства. В этом смысле особое значение для Макиавелли имеет религия.

2. Религия как фактор политики

Макиавеллевское понимание религии принципиально отличается от средневекового, теологического. Как уже отмечалось, религии создаются по воле неба, но людьми. Учредители религий - личности по истине великие. «Из всех прославляемых людей более всего прославляемы учредители религий» [2, 113], а уж за ними следуют основатели республик и царств. Ценна религия не как путь приобщения к Богу, а как форма политической идеологии, обеспечивающей жизнедеятельность государства, легитимность правителей, законов и установленного порядка.

Кроме того, прочная религия предопределяет долгую жизнь государства. Дело в том, что отсутствие страха перед Богом может быть компенсировано только страхом перед государем. Но жизнь государя коротка, и государство, зависящее лишь от его доблести, гибнет вскоре после его смерти, «поэтому благо республики или царства состоит вовсе не в том, чтобы обладать государем, который бы мудро правил ими в течение всей жизни, а в том, чтобы иметь такого государя, который установил бы в них такие порядки, чтобы названное благо не исчезло с его смертью».

Если же люди вдруг понимают, что боги - это обман, и религиозное чувство затухает в них, «они делаются неверующими и готовыми нарушить любой добрый порядок» [3, 69]. Религия необходима - это бесспорно, вопрос состоит в том, какая форма религии должна быть принята. Христианство в его первоначальном и неизвращенном виде могло бы использоваться для укрепления государства, полагает Макиавелли, но все же симпатии его отданы язычеству. Любая религия воспитывает человека, но христианство и язычество прививают людям различные качества. Христианство «почитает высшее благо в смирении, в самоуничижении и презрении к делам человеческим, тогда как религия античная почитала высшее благо в величии духа, в силе тела и во всем том, что делает людей чрезвычайно сильными. А если наша религия и требует от нас силы, то лишь для того, чтобы мы были в состоянии терпеть, а не для того, чтобы мы совершали мужественные деяния. Такой образ жизни сделал, по-моему, мир слабым и отдал его во власть «негодяям»: они могут безбоязненно распоряжаться в нем как угодно, видя, что все люди, желая попасть в рай, больше помышляют о том, как бы стерпеть побои, нежели о том, чтобы за них расплатиться». Макиавелли, разумеется, осознавал, что возродить язычество невозможно. Он призывал «правильно» толковать христианство, а значит, в языческом духе, т. е. воспитывать мирскую доблесть, любовь к отечеству и свободе.

Таким образом, религия у Макиавелли приобретает политический характер. Функции ее разнообразны: она, через обращение к божественному авторитету, обеспечивает легитимность государства и законов, несет определенную систему ценностей, по сути, превращаясь в политическую идеологию, и даже более того - в случае ее укоренения в народе становится основой политической культуры. Причем христианство способствует становлению культуры пассивного созерцания, а язычество - культуры активного действия; или, в терминологии Макиавелли, различные нравы обусловливают различные формы политической жизни и соответственно различные формы правления.

3. Нравы народа и формы правления

Общественные нравы никогда не бывают идеальными: люди эгоистичны, честолюбивы и злобны, чаще неблагодарны, чем благодарны, легко увлекаются и быстро разочаровываются. Вообще «люди поступают хорошо лишь по необходимости, когда же у них имеется свобода выбора и появляется возможность вести себя так, как заблагорассудиться, то сразу возникают величайшие смуты и беспорядки» [4, 117]. Государство должно создаваться с учетом этих человеческих особенностей.

Макиавелли пишет, что «учредителю республик и создателю ее законов необходимо заведомо считать всех людей злыми и предполагать, что они всегда проявят злобность своей души, едва лишь им представится удобный случай» (в этой тираде следует обратить внимание на слова «заведомо считать» и «предполагать»; строго говоря, Макиавелли не считает, что люди всегда порочны, но они могут быть таковыми), поэтому в государстве должны создаваться такие порядки и законы, которые противостояли бы возможному злу.

Разногласия и конфликты неустранимы из человеческого общества, ибо оно всегда неоднородно и распадается на группы, представляющие различные нравы (умонастроения и интересы), и вражда между этими группами закономерна и неизбежна. Однако раздоры, вызываемые взаимной враждой, могут иметь различные последствия для блага государства: либо разрушать государство, либо возвеличивать его. В Римской республике столкновения между плебсом и знатью являлись главным условием сохранения свободы и создания хороших законов. Дело в том, что республика в Риме была правильно организована: существовали такие политические институты, которые позволяли принимать участие в политической жизни всем социальным группам (плебеям и патрициям), иными словами, политические конфликты разрешались законным способом и в рамках соответствующих учреждений. Макиавелли полагал, что учреждение в Риме плебейских трибунов не только предоставило плебеям долю в управлении государством, но и обеспечило защиту свободы (в данном случае Макиавелли понимает свободу как отсутствие политического порабощения). И если знать всегда стремится к господству, то народ противится порабощеннию. «Поэтому, - пишет Макиавелли, - естественно, что, когда охрана свободы вверена народу, он печется о ней больше и, не имея возможности сам узурпировать свободу, не позволяет этого и другим» [4, 119]. Но народ не должен править единолично, и римские плебеи правили совместно с патрициями.

Свобода как отсутствие порабощения предполагает свободное представление своих интересов противоборствующими социальными группами, и если существующие политические порядки способствуют заключению компромиссов между ними, появляются хорошие законы, т. е. выражающие общее благо, покоящееся на общем согласии, и равные для всех, а хорошие законы ведут к порядку, порядок - к безопасности, а безопасность, в свою очередь, - важнейшее условие свободы.

Макиавелли требует строжайшего исполнения законов: «...если люди будут безнаказанно нарушать законы, народ быстро развратится, нарушения станут массовыми и преследовать нарушителей будет невозможно» [2, 101]. Кроме того, закон и согласие - средство легитимизации государственной власти.

Итак, республика, основанная на справедливых законах и хороших установлениях, не зависит лишь от добродетели одного человека, ибо добродетелен народ в целом, в республике обеспечиваются интересы всех, царит порядок, обеспечены безопасность и свобода. Тем самым она является как бы самодостаточным государством, существующим благодаря своим внутренним качествам.

Однако не все государства, даже формально являющиеся республиками, хорошо устроены и не всегда наличие магистратов и законов предопределяют добрые нравы. Плохо устроенные республики - лицензии - не стабильны, они «часто меняют правительства и порядок правления, что ввергает их не в рабское состояние из свободного, как это обычно полагают, а из рабского в беспорядочное своеволие».

Заключение