Влияние Программы освобождения от наказания на стратегическое поведение участников рынка: механизм антимонопольного регулирования

Кроме того, для российской практики характерны некоторые недочеты. В частности, корпоративная ПОН не гарантирует иммунитет для физических лиц - руководителей и работников фирмы-нарушителя, хотя уголовная ответственность за участие в явных картелях («hard core») предусмотрена достаточно жесткая (см. табл. 1.). Также отсутствует прозрачный механизм установления очередности подачи заявки на применение ПОН. На самом деле, это не просто бюрократическая формальность, а элемент доверия к действиям антимонопольного органа, наличие которого влияет на значимость всей Программы. [Павлова, 2013, с. 26]

Таким образом, российская версия ПОН существенно проигрывает доказавшим эффективность Программам США и ЕС по многим параметрам. Следуя терминологии «структурных альтернатив», используемой Павловой и Шаститко [Павлова, 2015, с. 6-7], обозначим перспективные направления развития ПОН в России с разбивкой по степени влияния ФАС: независимые факторы принимаются как заданные; «жесткие» факторы требуют масштабного обсуждения (возможно, изменения законодательства); «гибкие» факторы могут пересматриваться в короткие сроки. (Рис.1).

Рис. 1. Направления усовершенствования российской Программы освобождения от наказания

2.2 Оценка эффективности применения Программы: дескриптивный анализ

Чтобы оценить размер предотвращенных потерь, мы можем отталкиваться от двух показателей - средние потери общества от деятельности картеля и число дополнительно раскрытых и предотвращенных картелей. Проблема со вторым показателем состоит в сложности оценки числа предотвращенных картелей. Однако, до определенной степени интенсивность раскрытия картелей сама по себе может свидетельствовать о снижении стимулов к организации сговора. [Hoang, 2014, с. 22]

В части потерь общества от картельной структуры рынка можно руководствоваться данными о наценке над конкурентной ценой. Дж. Коннор и Р. Ланде проводят исследования картелей в США и оценивают среднюю наценку в диапазоне 31-49%, при этом успешные картели в среднем назначают цену на 50,4% выше конкурентной. [Connor, 2005; Connor, 2014].

М. Бойер и Р. Котчони подвергают сомнению результаты Коннора, обнаруживая модельные ошибки и ошибки наблюдения, а также проблемы эндогенности. Их результаты обнаруживают значительно более скромные значения по наценке картелей - на уровне 15-16%. [Boyer, 2012, с. 34]. При неизменном уровне штрафов это означает значительно меньшие стимулы к соблюдению сговора, чем предполагают данные Коннора. Следовательно, применение ПОН может оказать сравнительно больший эффект на отклонение от сговора, поскольку величина выгод в этом случае также значительно выше.

По оценкам юридической фирмы Arnold & Porter LLP, Программа освобождения от наказания используется в более половины картельных кейсов США, и приводит к 90% штрафов с 1996 г. [65, 2013]. Широкая статистическая база раскрытых картелей в США позволяет провести качественное исследование действия Программы освобождения от наказания. Миллер демонстрирует, что способности регулятора по обнаружению и сдерживанию картелей действительно выросли после запуска Программы в 1993 г. [Miller, 2009, с. 765]

Большой интерес представляет оценка влияния Программы на число раскрытых картелей в ЕС и России - в силу того, что дизайн ПОН в Европейском Союзе претерпел существенные изменения, а в РФ Программа начала действовать только в 2007 г. (эффективно в 2009).

Возрастающая важность применения Программы освобождения от наказания в картельных делах стран ЕС демонстрируется на рис. 2. Показательным является рост доли кейсов с применением ПОН в общем числе дел - эта доля не опускается ниже 57% с 2005 г. То есть в общем понимании Программа оказывает положительное влияние на раскрываемость картелей. Важным индикатором является также средний процент кейсов с использованием ПОН в разные периоды действия Программы - так, в предыдущем дизайне с 2002 по 2005 гг. этот показатель установился на уровне 56,5%, тогда как новая Программа от 2006 г. демонстрирует 75,7% применения, что свидетельствует о большей гибкости.

Рис. 2. Применение ПОН в Европейском Союзе, 2000-2011 гг. [49]

Следует понимать, что общеевропейская Программа освобождения от наказания представляет собой скорее индикативный документ, и не обязательно применяется странами-участниками в том же виде и в то же время. Дополнительные свидетельства о применении ПОН на местном уровне можно видеть на рис. 3 - после качественного редизайна Программы в Германии в 2006 г. существенно растет число заявок и открытых дел, что также демонстрирует значимость новых элементов программы (более мягких требований к первому признавшемуся, маркировочной системе). [62]

Рис. 3. Применение Программы освобождения от наказания в Германии, 2001-2014 гг. [57]

К сожалению, нельзя наверняка утверждать, повлиял ли положительно конкретный дизайн Программы на раскрываемость картелей - число раскрытых картелей не слишком существенно зависит от года действия ПОН. Мы можем, как уже говорилось, только предположить позитивное влияние от Программы в целом. К тому же, приведенная статистика не дает какой-либо информации о числе нераскрытых картелей, и не позволяет сделать выводы о влиянии ПОН на стимулы к изначальной организации сговора. Нет однозначного заключения и о росте общественного благосостояния в результате раскрытия картелей - после редизайна Программы в 2006 г. не произошло значимых изменений в денежном значении штрафов - их динамика связана скорее со сменой экономической конъюнктуры в период кризиса 2008-2009 гг. и позднее. (Рис. 4).

Рис. 4. Динамика штрафов в делах классических картелей, ЕС [49]

Анализируя динамику раскрываемости картелей в Европейском Союзе, С. Бреннен показывает, что длительность расследования снижается в результате внедрения ПОН, однако не приходит к однозначным выводам о том, снижает ли Программа стимулы к заключению нового сговора. [Brennen, 2009, с. 644]

Хютчельрад и Смуда приводят статистику антикартельных дел в ЕС в период 2000-2011 гг. Они выявили, что в подавляющем большинстве случаев (88%) в том или ином виде применялась Программа освобождения от наказания, и в среднем 51% фирм в каждом кейсе прибегала к снижению штрафов в рамках сотрудничества. [Hьschelrath, 2012, с. 5-9]. Таким образом, с одной стороны, получены свидетельства повсеместного применения Программы и ее положительная связь с раскрываемостью картелей. С другой стороны, неизвестно, возможно ли было получить подобный результат меньшими усилиями - а именно, стоит ли снижать штрафы для половины участников. С точки зрения дизайна Программы спорным остается целесообразность снижения штрафов для второго и последующих участников.

Данные о применении Программы освобождения от наказания в России не представлены в явном виде, однако о влиянии Программы на успех антимонопольной политики можно судить по динамике общего числа возбужденных дел с момента ее внедрения (Рис. 5). Так, после внедрения Программы в 2007 г. число дел росло экспоненциально, однако после утверждения новой версии Программы в 2009 г. (иммунитет получает только первый признавшийся) этот рост замедляется и сменяется падением. В статье 11 Закона «О защите конкуренции» рассматриваются не только горизонтальные картельные соглашения, поэтому информация о росте числа дел «классических картелей» может быть искажена. [2, ст. 11]. Наконец, и в этом случае нет никакой возможности сделать выводы о числе новых сговоров и стимулах к их организации.

Рис. 5. Число дел о нарушении ст. 11 Закона "О защите конкуренции" [4, 2011; 53, 2012]

Анализ динамики открытых дел и уплаченных штрафов по ст. 14.32 Кодекса об административных правонарушениях («Заключение ограничивающего конкуренцию соглашения…») дает другие результаты - число дел неуклонно росло с момента появления статьи в 2007 г. (Рис. 6). Суммарный ежегодный штраф сильно снизился к 2010 г. из-за политики минимально возможных штрафов, осуществляемой ФАС ввиду кризисных явлений в экономике.

Рис. 6. Применение ст. 14.32 Кодекса об административных правонарушениях [4, 2011; 53, 2012]

Последние редакции Закона «О защите конкуренции» существенно сократили и модифицировали содержание ст. 11 в части картельных соглашений. В работах по вопросам Программы освобождения от наказания Г. Юсупова использует четыре критерия - характеристики рынка, характеристики соглашения, антимонопольная политика, действия участников в процессе соглашения - для исследования влияния ПОН на «классические» картели. [Yusupova, 2013; Юсупова, 2016]

Всего за период 2004-2011 гг. на российских рынках насчитывается только 30 дел о «классических» сговорах, из них только в 9 случаях применялась Программа освобождения от наказания. Рассматриваемые дела были очень гетерогенными, в т.ч. по уровню штрафов - так, средний штраф составил 99 тыс. долл. при стандартном отклонении в 116 тыс. долл. Вопреки предположению о низкой устойчивости сговоров с большим количеством компаний, число участников колеблется от 2 до 51, при этом устойчивость все-таки могла быть снижена - результатом был небольшой срок сговора.

Подтверждаются теоретические предположения о том, что Программа освобождения от наказания снижает длительность сговора и усиливает проконкурентный эффект от большого числа участников. Следует отметить, что выводы справедливы только для ПОН в редакции 2009 г., поскольку до этого в дизайн Программы было заложено противоречие, которое не давало участникам сговора получить дополнительную выгоду от быстрого «предательства» - в изначальном варианте каждый признавшийся (а не только первый) мог получить иммунитет от штрафа. [Avdasheva, 2011, с. 409]. Соответственно, в определенный момент все участники сговора могли одновременно «сдаться» антимонопольному органу и не платить штраф - никакой выгоды от стратегии отклонения не существовало. Нетрудно догадаться, что в этом случае рациональные фирмы найдут способ договориться так, чтобы вообще избежать штрафов - и эффект Программы «ex-ante» на устойчивость сговора будет даже положительным.

Можно обратить внимание, что наибольшие по размеру штрафы как в США и ЕС, так и в России, накладывались на участников горизонтальных соглашений уже после внедрения Программы освобождения от наказания (Приложение 1). Привлекает внимание и существенный контраст штрафов: в России максимальный штраф составил около 23 млн. евро, второй - 12,5 млн. евро, а прочие менее 2 млн. евро; в Европейском Союзе эти цифры на порядок выше. Предположительно, это связано с низкой эффективностью российской Программы освобождения от наказания против крупных и укоренившихся картелей. Среди других причин можно выделить следующие:

- Штраф в РФ ограничен всего лишь 4% от оборота компании, а ранее вообще не был привязан к обороту;

- База для штрафа (оборот) в России в среднем меньше из-за меньшего объема рынка;

- Штраф в России накладывается за нарушение на национальном рынке, в то время как данные по США и ЕС включают штрафы за международный сговор.

Проведение эмпирического анализа затруднено в силу двух типов причин. Первый тип связан с характером выборки. Во-первых, картели в чистом виде («hard core cartels») встречаются не так часто, и сам размер российской выборки за несколько лет ограничен 30-40 случаями, что может быть недостаточно для определения качественных зависимостей. Во-вторых, информация о раскрытых картелях очень разнородна - сговоры различаются по числу участников, отрасли, концентрации, типу соглашения - все это статистически вносит индивидуальный эффект, который сложно отделить от эффекта ПОН.

Проблемы второго типа связаны непосредственно с целью данного исследования. Известные данные отражают только фактически раскрытые картели, в то время как для нас наиболее важным является снижение стимулов по организации новых картелей. Такой информацией - сколько картелей было создано, сколько было бы в отсутствие Программы, сколько распалось без принуждения и т.д - не обладает даже антимонопольный орган. Кроме того, особый интерес представляет оценка направления и значимости эффектов от различных компонент ПОН - а для получения таких данных необходима смена нескольких дизайнов Программы при прочих равных условиях (например, сравнивать эффект в разных юрисдикциях сложно). Соответственно, провести количественную оценку всех эффектов Программы освобождения от наказания на основании только данных о раскрытых картелях невозможно. Мы попробуем сопоставить значимость различных элементов Программы с помощью кейс-стади.

2.3 Сравнительный анализ эффективности компонентов Программы освобождения от наказания: кейс-стади

Рассмотрим некоторые случаи применения Программы освобождения от наказания в России и в мире. Большинство из них являются примерами эффективной Программы, однако влияние отдельных компонент на стимулы к поддержанию сговора может отличаться.

1) Классическим примером, иллюстрирующим, как неумело организованная российская Программа освобождения от наказания (в редакции 2007 г.) снижает общественное благосостояние, является дело № 1 11/101-09 о картеле производителей спичек под руководством ОАО «Лесопромышленная холдинговая компания «Научлеспром». Мало того, что на основании лазейки в законодательстве все участники картеля подали заявку на снятие ответственности, так этот шаг был предпринят уже после проверки ФАС. Фактически, участники картеля по установлению единой цены (один из видов «классических» картелей) с суммарной долей рынка более 90% беспрепятственно нарушали антимонопольное законодательство в течение 8 лет, а затем были полностью освобождены от штрафов. [Артемьев, 2013, с. 9-16]. Такой дизайн Программы полностью нивелировал эффект на устойчивость сговора обычных штрафов. Также у участников не было никакого стимула сотрудничать до проведения проверки - тем самым продолжительность сговора не уменьшалась. Единственным положительным результатом может быть прекращение действия сговора со 100%-й вероятностью.

2) Применение ПОН в редакции 2009 г. приводит к более успешным результатам - так, в деле №1 11/191-09 против группы страховых компаний решающие доказательства сговора были предоставлены ОАО «АльфаСтрахование». Несмотря на то, что расследование было инициировано на основании заявлений пострадавших физических лиц, предоставление иммунитета первому признавшемуся - «АльфаСтрахованию» привело к оперативному доказательству согласованных действий - если регулятор на момент подачи заявки не обладал достаточными уликами, то 100% освобождение было обоснованным. Кроме того, антимонопольный орган грамотно оценил качество информации и не стал применять снижение ответственности к второму и третьему признавшимся. [4, 2011, С. 33-35]

Интересно, что в том же кейсе ОАО «Русская Страховая Компания» не было привлечено к административной ответственности в связи с истечением срока давности. Если даже для действующего расследования срок давности в 3 года является недостаточным, то до начала расследования короткий срок существенно снижает максимальный ожидаемый штраф и, предположительно, приводит к росту устойчивости сговора.

3) В европейской практике также возникали ситуации, когда ПОН применялась сразу ко всем участникам сговора. Разумеется, не все обычно получают 100% иммунитет, однако возможно частичное снижение штрафа, как в деле B10-101/11 с производителями трансформаторов в Германии [57]. Такой дисконт к штрафам для всех участников был возможен благодаря их сотрудничеству с Европейской комиссией по аналогичному делу, но также и продиктован параметрами местной Программы - снисхождение до 50% может получить каждый признавшийся. При такой политике антимонопольный орган обладает большой вариативностью в выборе дисконта для сотрудничающих компаний, однако неопределенность в уровне штрафов оказывает двойственное влияние на устойчивость сговора.

4) Крупное дело о сговоре на рынке пивных напитков в ЕС (завершилось суммарным штрафом в 273 млн. евро) свидетельствует о важности применения Программы для снижения штрафов сразу на нескольких рынках. Кейс заключался в следующем - в начале 2000 г. Европейская комиссий посредством собственного расследования обнаружила сговор на бельгийском рынке пива. Крупный производитель пива «InBev» (на тот момент «Interbrew»), базирующийся в Бельгии, признал свою вину, а также предоставил доказательства существования сговора на рынках Франции, Италии, Нидерландов и других стран ЕС и получил полное освобождение от наказания, включая штраф за уже, казалось бы, доказанный сговор на рынке Бельгии. [49]

Не будь в европейской практике положения о распространении ПОН на участников нескольких картелей, вряд ли у «InBev» возникли бы стимулы признаться только в нарушениях на бельгийском рынке - тем самым получив не более 50% дисконта, и подвергнуть себя опасности санкций со стороны участников европейских картелей. Кроме того, вполне вероятно, что «InBev» был одним из лидеров бельгийского сговора - и тем не менее, предоставление полного иммунитета оказалось и возможным, и единственно разумным решением. То есть отказ от применения к организаторам и лидерам картеля Программы должен подтверждаться на основании экономического анализа, а не из соображений «per se». Последние теоретические разработки в этой области также указывают на то, что отказ от применения ПОН к организаторам картеля оказывает двойственный эффект - антимонопольный орган ослабляет действие самой Программы, однако общий положительный результат может быть достигнут за счет непропорционально высоких штрафов для организаторов. [Chen, 2015, С. 35]

5) Примечательно, что та же компания «AB Inbev» позднее, в 2014 г., в аналогичном кейсе со сговором на немецком рынке пива, также избежала штрафов из-за сотрудничества с местным антимонопольным органом (Bundeskartellamt). [57]. По традиционной логике, компания, уже участвовавшая в горизонтальных соглашениях (пусть и сотрудничавшая с регулятором), должна подвергаться увеличенному штрафу - так уменьшаются стимулы к рецидиву картельной деятельности. Однако именно «AB Inbev» был тем участником, которые предоставил значимые улики существования сговора - если бы этого не произошло, неизвестно, сколько бы еще такой сговор просуществовал. Более абстрактной является ситуация, когда сговор с одинаковым набором участников организуется во второй раз. Тогда, поскольку все компании являются «рецидивистами», ни одна из них не может рассчитывать на иммунитет в рамках ПОН - но в этом случае устойчивость сговора только повышается. В указанном кейсе «AB Inbev» не наказывался за рецидив, потому что предыдущее нарушение было совершено на другом рынке. Однако в целом вопрос о применении Программы к участникам повторных сговоров остается открытым.

6) Наконец, усиление экономических связей между производителями различных стран и либерализация международной торговли требуют согласованности в подходе к снижению ответственности. Кейс о международном сговоре на рынке графитовых электродов (используются в производстве стали) иллюстрирует, что для снижения устойчивости сговора и оперативном доказательстве вины необходимо применение ПОН сразу на всех затронутых рынках, причем со схожими параметрами. В сговоре участвовали компании из США, Европы и Японии, и только после принятия в 1996 г. в Европейском Союзе Программы освобождения от наказания стало возможно доказательство сговора - компания Showa Denko получила снижение штрафа на 70% (сотрудничала на этапе расследования). [49, 52]

Таким образом, отдельные компоненты национальных Программ освобождения от наказания могут оказывать неопределенное влияние на стимулы к организации сговора. Среди прочего, деструктивное воздействие на устойчивость соглашения оказывают увеличение срока давности правонарушения, высокий уровень штрафов, спецификация требований к предоставляемой информации и прозрачная система очереди за льготами ПОН, а также применение Программы к нарушителям на нескольких рынках. Несмотря на интуитивные преставления о потенциальной опасности лидеров сговора и «злостных» повторных нарушителей, отказ от применения ПОН в их отношении может снизить эффективность других компонент Программы.

Общая эффективность Программы освобождения от наказания в зависимости от порядка ее применения и величины дисконтов будет оценена с помощью моделирования взаимодействия участников рынка в главе 3.

ГЛАВА 3. ПРЕДЛОЖЕНИЯ ПО УСОВЕРШЕНСТВОВАНИЮ ДИЗАЙНА ПРОГРАММЫ ОСВОБОЖДЕНИЯ ОТ НАКАЗАНИЯ

3.1 Моделирование стратегического взаимодействия участников рынка и антимонопольного органа в условиях неопределенности

Базовая модель описывает рыночную структуру с небольшим числом производителей, которые способны участвовать в ценовом сговоре, а также антимонопольным органом, цель которого - максимизировать общественное благосостояние с равной значимостью излишков потребителя и производителя. Таким образом, в анализе конкурентной политики мы можем принимать во внимание только чистые потери общества и способы их избежать в рамках подхода «per se», как это и происходит в случае с картелями. Для традиционной модели Программы характерны следующие предпосылки:

1) На рынке присутствуют как минимум две фирмы-производителя;

2) Фирмы конкурируют в соответствие с моделью Бертрана при отсутствии ограничений по мощности;

3) Фирмы идентичны с точки зрения прибыли;

4) Фирмы и антимонопольный орган нейтральны к риску;

5) Параметры антимонопольной политики (штрафы) известны заранее и не меняются в течение срока действия картеля;

6) Штрафы могут налагаться только в течение одного периода;

7) В качестве стратегии наказания используется «grim trigger», т.е. переход к конкурентному равновесию навечно.

8) Участники сговора могут воспользоваться Программой освобождения от наказания, которая предусматривает снижение штрафа не более чем на 100%

9) Если фирма предоставляет информацию в рамках ПОН, это становится общедоступным в начале следующего периода.

Взаимодействие агентов происходит по следующему алгоритму. Шаги 1-6 одинаковы независимо от версии Программы. Шаги 7-8 входят только в расширенную модель ПОН

Шаг 1. Регулятор утверждает условия антимонопольной политики

Шаг 2. Фирмы решают, будут ли они коммуницировать. Если общение произошло, то создаются улики о будущем сговоре. После общения фирмы решают, будут ли они вступать в сговор.

Шаг 3. Если общение состоялось, и фирмы не вступают в сговор, либо не было общения, то фирмы конкурируют вечно. Если сговор состоялся, то фирмы вступают в бесконечную дисконтированную суперигру с монопольной прибылью в случае соблюдения сговора и сверхприбылью в случае отклонения.

Шаг 4. В каждой игре фирмы принимают решение о соблюдении сговора либо отклонении от него. Если фирма отклоняется от сговора, она наказывается с помощью стратегии «взведенного курка»: во всех последующих периодах фирмы конкурируют.

Шаг 5. В конце каждой игры фирмы самостоятельно принимают решение о том, сотрудничать с антимонопольным органом в рамках ПОН или нет. Если сотрудничество происходит, сговор считается доказанным, и все участники платят штрафы, а «признавшийся» получает снижение штрафа.

Шаг 6. Если на шаге 5 ни одна фирма не сотрудничала с антимонопольным органом, он проводит проверку рынка с некоторой вероятностью. Если проверка состоялась, в следующем периоде регулятор открывает расследование и начинает сбор доказательств, который может завершиться успешно так же с некоторой вероятностью.

Шаг 7. Если антимонопольный орган начал расследование, фирмы узнают об этом и самостоятельно решают, сотрудничать в рамках ПОН или нет. Если сотрудничество происходит, сговор считается доказанным, и все участники платят штрафы, а «признавшийся» получает снижение штрафа - однако величина дисконта в этом случае может быть меньшей, чем на шаге 5.

Шаг 8. Если на шаге 7 ни одна фирма не пошла на сотрудничество, и сбор доказательств провалился, никто не платит штраф. Если сбор доказательств завершился успешно, все участники сговора платят штраф в полном объеме.

Игра с последовательным взаимодействием участников рынка и антимонопольным органом удобна тем, что позволяет отделить эффект от применения ПОН после начала расследования от эффекта Программы до расследования. Подобный шаблон используется в работах М. Мотта и М. Поло, Ж. Чена, Е. Мотченковой [Chen, 2013; Motchenkova, 2004; Motta, 2003] - однако в зависимости от начальных предпосылок он может привести к качественно различным результатам.

На первом этапе разработки модели следует понять, как устойчивость сговора зависит от базовых параметров, а именно от платежей агентов, размера штрафа и дисконтирующего множителя. Обозначим прибыль участников рынка в конкурентной среде как рp; прибыль в условиях сговора как рсr; прибыль отклонившегося участника при условии, что остальные не отклонялись от сговора - рd, а прибыль фирмы, которая соблюдала условия сговора при том, что другая отклонялась - рnd. Тогда, в соответствии с экономической логикой, должно соблюдаться следующее соотношение:

рnd ? рp < рсr < рd (1)

Левое неравенство, теоретически, не является обязательным, однако оно обеспечивает саморегулирующий механизм для формирования сговора - пока угроза отклонения уменьшает платежи «честных» компаний по сравнению с конкурентной прибылью, существуют условия, при которых вступать в сговор не выгодно. В некоторых классических моделях (например, олигополия по Бертрану), это неравенство выходит из самих предпосылок модели. [Varian, 2010, с.. 517]. Остальные соотношения показывают, соответственно, стимулы к заключению сговора и стимулы к одностороннему отклонению от него.

Антимонопольный орган устанавливает следующие параметры антимонопольной политики:

1) Штраф в размере F, где , который платит фирма, участвовавшая в доказанном сговоре. Штраф не накапливается в зависимости от продолжительности сговора. Иными словами, фирма может уплатить штраф только за последний период сговора.

2) Сниженный штраф RF, где , который платит фирма, предоставившая информацию о сговоре.

3) Вероятность проверки отрасли в течение периода б. Если проверяется конкурентная отрасль, сговор не определяется (регулятор не совершает ошибок 2 рода. Если отрасль, в которой действует картель, проверяется, регулятор в следующем периоде начинает расследование, которое завершается успешно с вероятностью p). Далее, регулятор продолжает расследование в каждом следующем периоде до тех пор, пока не будет доказан факт соглашения либо какая-то фирма не пойдет на сотрудничество в рамках Программы освобождения от наказания.

Проверка устойчивости сговора в отсутствии регулирования является классической задачей, в основе которой - сравнение ожидаемых платежей от стратегии «вечно сотрудничать» и стратегии «предать и вечно конкурировать». Следует отметить, что гарантировать устойчивость сговора хотя бы при некоторых параметрах можно только в бесконечно повторяющихся играх или играх с неопределенным числом повторений. Иначе игра превращается в набор однораундовых «дилемм заключенного», которые по методу обратной индукции приводят к равновесию Нэша «всегда предавать». Скептический взгляд на это утверждение см. в [Friedman, 1971, Axelrod, 1984]. Сговор в бесконечной игре является устойчивым, если стратегия «вечно сотрудничать» приводит к большим платежам, чем стратегия предательства. Из-за дисконтирующего множителя единственный экономически обоснованный вариант отклонения от сговора - «предать» в первой же игре. Сговор будет устойчивым, если соблюдается следующее неравенство:

(2)

Иначе говоря, степень устойчивости сговора при заданных платежах зависит только от дисконтирующего множителя. Вообще говоря, сами платежи зависят, например, от числа участников, однако будем считать эту величину заданной экзогенно. Другая форма условия устойчивости дает понять, что сговор тем более устойчив, чем выше дисконтирующий множитель:

(3)

В условиях штрафа за участие в картеле нейтральный к риску участник сговора сталкивается с ожидаемым штрафом в размере бpдF, который уменьшает платеж от каждого периода сговора. Заметим, что штраф снижается с учетом дисконта, поскольку он выплачивается только во 2 периоде. Здесь и далее будем считать, что штраф налагается на отклонившегося участника точно так же, как и на соблюдающего сговор - принципиальным здесь является сам факт участия. Устойчивость сговора в этом случае определяется следующим неравенством:

(4)

Несмотря на то, что для обеих стратегий платежи снижаются, видно, что устойчивость сговора от введения штрафов уменьшается, поскольку в стратегии соблюдения сговора этот ожидаемый штраф распределяется на бесконечном горизонте, тогда как в стратегии отклонения штраф может быть уплачен только один раз - во втором периоде.

Отметим, что на стимулы к формированию сговора оказывает влияние только вероятность одновременной проверки отрасли и успешного завершения расследования бp. Так происходит потому, что стратегии игроков не могут приспособится к ситуации, когда отрасль была проверена (т.е. вероятность штрафа растет до р), но результат расследования не известен. Фактически, после организации картеля в каждом периоде возможны только 2 состояния природы - картель раскрыт или не раскрыт. Следовательно, значение имеет только полная вероятность успешного доказательства картельной деятельности.

Также неявно предполагается, что при стратегии предательства фирме выгоднее отклониться от сговора в первом периоде, чем во втором. Это условие соблюдается при , что справедливо при достаточно большом контрасте и (фактически, при большом числе участников) и при маленьком дисконтирующем множителе.

Введем в модель Программу освобождения от наказания в следующем виде: сниженный штраф (не более 100%) может получить только первый признавшийся («whistle-blower»), снисхождение после начала расследования не допускается. Фактически, это позволяет фирмам ориентироваться только на вероятность успешного доказательства сговора, т.е. бp. Отметим, что качественно этот результат ничем не отличается от ситуации, когда вероятность проверки равна бp, а успешный сбор доказательств, если проверка проведена, является достоверным событием. Несмотря на то, что вероятность теперь выражается одной переменной, будем придерживаться обозначения бp для сравнения с ситуацией, когда возможно сотрудничество на этапе расследования.

Платеж игроков при устойчивом сговоре эквивалентен платежу в (4). В силу действия Программы меняется выигрыш в стратегии отклонения от сговора. Если фирма решает сотрудничать с регулятором, то ее товарищи по сговору узнают об этом в конце периода и в дальнейшем осуществляют наказание в виде конкурентной стратегии. Поскольку наказание со стороны других фирм все равно будет приведено в силу, сотрудничающей фирме выгодно одновременно отклониться от сговора, получив сверхприбыль и снизив штраф. Таким образом, выигрыш в стратегии отклонения от сговора и условие устойчивости сговора:

(5)

Заметим, что ПОН оказывает положительное влияние на стимулы к отказу от сговора только в том случае, если , т.е. тогда, когда уменьшенный штраф будет ниже математического ожидания полного штрафа с поправкой на дисконт. Для нас важен тот факт, что чем больше размер полноценного штрафа F, тем сильнее снижаются стимулы к сговору. Учитывая тот факт, что для первого признавшегося до начала расследования антимонопольные органы по всему миру обычно применяют 100%-й иммунитет от штрафов, применение ПОН в таком варианте безусловно повышает общественное благосостояние по сравнению с полным отсутствием Программы.



Рис. 7. Ограничение стимулов к сговору в базовом дизайне ПОН при а) маленьком штрафе; б) большом штрафе

Если считать полную вероятность доказательства сговора бp единственным критерием, свидетельствующим об эффективности антимонопольной политики, то ограничение стимулов по участию в сговоре в координатах (б;p) принимает вид гиперболы - чтобы выразить ее уравнение, достаточно поделить обе части (5) на p - см. рис. 7.

Область выше гиперболы соответствует точкам, в которых стратегия «не сговариваться» доминирует над стратегией «сговариваться». Это понятно интуитивно - в области NC полная вероятность успешного доказательства картеля бp достаточно высока - следовательно, высок и ожидаемый штраф в случае сговора - в этом случае он становится неустойчивым. Помимо вероятности доказательства, важнейшее значение имеет величина штрафа - на рис. а) показано ограничение стимулов для относительно небольшого штрафа, на рис. б) - для большого. При одинаковом величине дисконта повышение общего уровня штрафов перемещает ограничение стимулов влево-вниз, расширяя область NC, в которой предпочтительной стратегией является «не сговариваться». Следует отметить, что при достаточно низких величинах б или p даже очень большой штраф не создает достаточно стимулов для отказа от сговора, т.к. ожидаемый штраф бpF будет ограничен. Это опровергает выводы Дж. Спаньоло о возможности использования вознаграждений в виде RF = -F без действий регулятора по обнаружению сговора. [Spagnolo, 2004]. К вопросу положительных вознаграждений мы вернемся позже, однако уже на этом этапе ясно, что антимонопольный орган должен прилагать усилия по обнаружению и доказательству сговора. В противном случае даже политика высоких штрафов не будет вызывать нужных стимулов у участников рынка.

Примечательно, что для получения желаемого сдвига кривой ограничения стимулов вниз при любом базовом уровне штрафа значение имеет только относительная величина дисконта. Действительно, уравнение (5) можно переписать:

(6)

Пороговая величина бp, которая одновременно является площадью под кривой на рис. 7, при зафиксированном штрафе F и переменным сниженным штрафом RF увеличивается пропорционально их отношению. Следовательно, влияние базового штрафа и Программы освобождения от наказания аддитивно - повышение штрафа в Х раз без применения ПОН снизит пороговую вероятность раскрытия в X раз, а применение дисконта в X% снизит эту вероятность на %. Это наблюдение также дает информацию о роли фактора дисконта - при прочих равных, чем меньшим является дисконт-фактор, тем больший эффект дает Программа освобождения от наказания. В частности, при дисконт-факторе, близком к 1, ПОН не будет востребована (в предположении, что гарантированный сниженный штраф не превосходит ожидаемый полный штраф).

Стандартными являются выводы о значении платежей игроков на каждом этапе - большая величина прибыли при сговоре повышает его устойчивость, а увеличение платежа при отклонении от сговора ее снижает.

Теперь опустим предпосылку о бездействии фирм после проведения аудита отрасли. Теперь, фирмы-участники картеля узнают, если был проведен аудит отрасли, и могут рассчитывать на снижение штрафа до при сотрудничестве в рамках Программы снижения ответственности.

Стратегии фирм по-прежнему можно разделить на два класса - «не сговариваться» и «сговариваться», но стратегий сговора теперь две - фирмы могут объединиться в картель и затем пойти на сотрудничество с антимонопольным органом, либо объединиться в картель и не сотрудничать. Следуя традиции, установившейся в литературе [Motta, 2003; Motchenkova, 2004] будем обозначать такие стратегии как NC («not collude»), CR («collude and reveal») и CNR («collude and not reveal»). Необходимо понимать, что решение о сотрудничестве в стратегии «сговариваться и сотрудничать» принимается заранее всеми участниками сговора и не является отклонением, ведущим к применению наказания «grim trigger». К сожалению, такой анализ автоматически предполагает, что снисхождение возможно сразу для всех участников при условии сотрудничества, что идет в разрез с мировыми практиками. Мы покажем, однако, как различные предположения о стратегии CR свидетельствуют об эффективности применения ПОН для второго и последующих участников.

Платеж в стратегии «не сговариваться» на самом деле эквивалентен выигрышу от отклонения от сговора в первом периоде, т.к. именно с этим выигрышем фирмы сравнивают платежи от различных стратегий устойчивого сговора. Таким образом, база для сравнения с стратегиями сговора задается тем же выражением для , что и (5). Отметим, что с точки зрения общественного благосостояния наилучшим исходом является отсутствие сговора, а худший исход заранее определить невозможно - в зависимости от параметров это может быть как устойчивый сговор с периодическим сотрудничеством в рамках ПОН, так и без сотрудничества с антимонопольным органом.

Стратегия CR - «сговариваться и сотрудничать» предполагает, что в случае проведения в 1 периоде аудита отрасли фирмы в следующем периоде предоставляют информацию антимонопольному органу в рамках ПОН, уплачивают уменьшенный штраф RF, и принуждаются к установлению цен на конкурентном уровне - затем, игра повторяется. Поскольку фирмы сразу соглашаются на сотрудничество и уплату фиксированного штрафа, расследование во втором периоде не проводится - как не применяется и логика о достоверном аудите, пока не будут получены доказательства сговора. Соответственно, платежи игроков в этой стратегии также не зависят от p:

(7)

Первый член этого выражения характеризует выигрыш устойчивого сговора в отсутствие штрафов, а второй свидетельствует о том, что общий выигрыш компаний уменьшается из-за конкурентной прибыли в период сотрудничества, но частично компенсируется из-за меньшего штрафа. Ограничение, при котором стратегия CR доминирует над стратегией NC:

(8)

Еще раз отметим, что ограничение для стратегии «сговариваться и сотрудничать» не зависит от вероятности успешного завершения расследования, поскольку доказательства сговора предоставляются самими фирмами в рамках ПОН. Хотя применение Программы при такой стратегии позволяет принудить фирмы к конкурентному поведению в период после аудита, снижение штрафа повышает пороговое значение б, при которым участникам рынка выгоднее использовать стратегию CR. Фактически, мягкая ПОН приводит к большим стимулам к сговору. Однако судить об антиконкурентном эффекте программы невозможно без анализа стратегии CNR.

В этой стратегии фирмы участвуют в сговоре, но не идут на сотрудничество с антимонопольным органом, даже если они узнают о проведенном аудите. В этом случае ожидаемый выигрыш аналогичен стратегии сговора без возможности сотрудничества после начала расследования, который был выведен в (5). Сравнивая с выигрышем от стратегии NC и решая неравенство относительно б, получаем ограничение для устойчивости CNR:

(9)

Для понимания зависимости стимулов к сговору в зависимости от параметров антимонопольной политики остается сравнить стратегии CR и CNR. Стратегия «сговора без сотрудничества» будет превалировать в том случае, если перед началом игры соотношение выигрышей :

(10)

Полученный результат не зависит от б - действительно, поскольку обе стратегии предполагают сговор и действия компаний различаются только в тот момент, когда аудит отрасли уже проведен, ожидаемые платежи будут различаться только в зависимости от условной вероятности успешного расследования. Пороговое значение представляет собой такую вероятность, при которой ожидаемые средние потери от стратегий CNR и CR после проведения аудита одинаковы (что при равенстве платежей на 1 этапе эквивалентно равенству общих выигрышей).

На самом деле, стратегии NC, CR и CNR все обозначали коллективное равновесное решение участников рынка до начала игры, которое принимается на основе соотнесения ожидаемых платежей от каждой стратегии. На самом деле, равновесие может меняться по мере того, как участники сталкиваются с меньшим уровнем неопределенности. Рассмотрим три ситуации:

1) После 1 периода аудит отрасли не был проведен. Участники переходят во 2 период, который по сути является первым периодом в новой игре - апостериорные вероятности раскрытия сговора не поменялись по сравнению с априорными. В этом случае рациональные участники должны будут выбрать ту же стратегию, что и перед началом периода 1.

2) После 1 периода был проведен аудит и отрасль оказалась конкурентной (участники выбрали стратегию NC). В этом случае регулятор не будет проводить расследование, параметры игры не изменятся по отношению к периоду 1 - рациональные игроки снова выберут стратегию NC.

3) После 1 периода был проведен аудит и зафиксирован сговор - антимонопольный орган начинает расследование, которое завершиться успешно во 2 периоде с вероятность p. Участники рынка оказываются в таком положении, при котором апостериорная вероятность успешного доказательства сговора увеличивается по сравнению с априорной - с бp до p. Логично, что стимулы к сохранению сговора в этой ситуации увеличиться не могут, а вот стимулы к отклонению от него усилятся. Действительно, если ранее игроки выбирали стратегию CR, отклоняться от нее нет смысла, поскольку ее платеж не изменился, а платеж от альтернативной стратегии CNR уменьшился. Наоборот, участникам будет выгодно сменить стратегию «сговор без сотрудничества» на «сговор и дальнейшее сотрудничество» при некоторых параметрах. Выигрыш от сотрудничества в рамках ПОН после проведенного аудита:

(11)

Заметим, что отклонение от стратегии CNR будет означать для «нарушителя» применение штрафных санкций, т.е. конкурентную борьбу на бесконечном горизонте. Одновременно можно считать, что индивидуально сотрудничающая с регулятором фирма будет отклоняться от сговора и получит сверхприбыль в одном периоде. Соответственно, для выбора стратегии CD - “collude and deviate” должны быть довольно высоки прибыль от девиации, ожидаемый штраф и дисконт за сотрудничество.

Выигрыш от стратегии CNR после того, как был проведен аудит, складывается из платежа за первые два периода и дисконтированного платежа от этой же стратегии на бесконечности:

(12)

Соответственно, на стратегию CNR накладывается дополнительное ограничение на вероятность аудита, которое получается из сравнения (11) и (12):

(13)

Полученное выражение очень похоже на условие совместимости стимулов к CNR перед началом игры (9) и может быть переписано с использованием известного порога :

(14)

Более того, покажем, что для при любых параметрах модели порог является не менее жестким, чем :

, (15)

поскольку вероятность и дисконт д не превышают 1. Таким образом, ограничение сговора на подыгре после аудита отрасли является связывающим. Условия (10) и (13), хотя и оба сравнивают стратегию CNR с сотрудничеством в рамках ПОН после аудита отрасли, являются ограничениями разного рода. Условие (13) задает минимальную вероятность аудита, при которой стратегия CNR будет неустойчивой и приведет к отклонению от сговора с последующим наказание в рамках «grim trigger». Ограничение (10) предполагает, что сговор в любом случае является устойчивым и акцентирует внимание на минимальной вероятности успешного завершения расследования, при которой рациональные участники будут прибегать к Программе освобождения от наказания.

Условия (8) и (9) задают такие уровни б, при которых соответственно совпадают с гарантированным платежом в стратегии NC ожидаемые платежи от стратегий CR и CRN. Можно показать, что кривые и пересекаются в точке, где вероятность успешного расследования уравнивает выигрыши от указанных стратегий, т.е. . Действительно, если по какой-то причине компании обязаны придерживаться стратегий, выбранных до начала игры, то по принципу транзитивности, если , , и кривые пересекаются, т.к. бcr= бcnr, то вероятность успешного расследования должна уравнивать также и выигрыши стратегий CR и CNR - из (10) мы знаем, что эта величина не зависит от б и равна . Возвращаясь к мысли о том, что из пары ограничений (9) и (14) связывающим является только последнее, можем геометрически показать, что вероятность, при которой на самом деле уравниваются выигрыши от CR и CNR, лежит левее . - по аналогии с нотацией в (14) будем обозначать ее . Действительно, на рис. 8 кривая лежит всюду ниже кривой , как это было показано в (15). Поскольку ограничение стимулов в стратегии CR пересекает в точке, соответствующей , то ее пересечение с ограничением CRN [] находится левее и соответствует меньшей условной вероятности доказательства сговора.

Теперь, когда все ограничения совместимости стимулов выписаны, мы можем сравнить эффект от применения Программы с возможностью сотрудничества после начала расследования и без нее. Отметим, что базовый вариант ПОН не предполагает принятие стратегических решений после проведения аудита отрасли - следовательно, нет никакой подыгры с дополнительными ограничениями стимулов, и условие устойчивости сговора определятся кривой из (9). В расширенном варианте, как мы уже выяснили, применятся более строгое ограничение (13), проиллюстрированное кривой .



Рис. 8. Ограничения стимулов в стратегии CRN на подыграх

При значениях (которые могут реализоваться в случае большой премии за сговор и особенно при низких значениях дисконт-фактора д) ограничение стимулов в стратегии CR всегда располагается ниже кривой совместимости стимулов в модели без применения ПОН на этапе расследования - рис. 9. Ранее мы показали, что внедрение Программы освобождения от наказания однозначно расширяет множество точек, при котором сговор не будет устойчивым. Оказывается, что в случае с pcnr >1 добавление возможности сотрудничества на этапе открытого расследования также строго расширяет множество неустойчивого сговора.

Действительно, на рис. 9 область, соответствующая равновесию без сговора в базовом варианте ПОН (фирмы либо сотрудничают до проведения аудита, либо не сотрудничают вообще), обозначена NC_1, остальной площади в координатах (б;p) соответствует равновесие сговора. Расширение области Применения программы до сотрудничества на любом этапе сдвигает ограничение стимулов CNR-NC влево-вниз, тем самым расширяя область конкурентного равновесия (NC). При достаточно больших значениях p, когда регулятор может себе позволить проводить аудит с меньшей вероятностью, будет доминировать стратегия CR - «сговор с сотрудничеством» - ее область действия ограничена прямыми слева и сверху - фактически, при этом вероятность аудита недостаточно высока для отсутствия сговора как такового, но вот если аудит уже гарантированно проведен, рациональные игроки пойдут на сотрудничество с антимонопольным органом. Таким образом, при высоком p и небольшом б доминирует стратегия CR.

Важно уточнить, что в результате расширения ПОН область доминирования чистого сговора CNR сокращается за счет двух эффектов: появление возможности «предать» после проведения аудита (область NC_1) и новый тип сговора, позволяющий снижать штраф после каждого аудита без санкций со стороны других участников (области CR_1 и CR_2). Принципиально важно, что второй эффект не противоречит стандартному ограничению совместимости стимулов в базовой модели ПОН - это означает, что редизайн Программы в пользу сотрудничества на всех этапах гарантированно улучшает общественное благосостояние.



Рис. 9. Ограничение стимулов в расширенном дизайне ПОН при

Такой гарантии, однако, не возникает, если (соответственно предполагается небольшая премия за сговор и высокий фактор д). В этом случае ограничение стратегии CR по сравнению с NC пересекает кривую . Ранее было показано, что новое ограничение для стратегии чистого сговора . везде лежит ниже упомянутой кривой - следовательно, по-прежнему наблюдаются эффекта сокращения области CNR - в результате индивидуального отклонения от сговора и возможности применения стратегии «сговариваться и сотрудничать».



Рис. 10. Ограничение стимулов в расширенном дизайне ПОН при

Однако в этом случае добавляется и антиконкурентный эффект, который проявляется в доминировании стратегии CR на участке, при базовом варианте относящимся к конкурентному равновесию NC - на рис. 10 он представлен областью CR_3. Отметим также, что повышение дисконта в рамках ПОН сдвигает вверх - с одной стороны, это приведет к отсечению больших по размеру областей CR_1 (чистый проконкурентный эффект) и CR_2 («второе наилучшее» в сравнении с базовым вариантом ПОН), но так же и приведет к нарушению конкурентного равновесия в увеличившейся области CR_3. Происходят следующие изменения - при достаточно высокой вероятности аудита б и близкой к 1 вероятности успешного расследования p участникам рынка становится более выгодно вступить в сговор с условием сотрудничества и получать уменьшенный штраф только во время проведенного аудита.

На практике антимонопольный орган сталкивается скорее с ситуацией, когда вероятность успешного расследования существенно ниже 1. Из простых геометрических соображений ясно, что в этом случае антиконкурентный эффект расширенного варианта ПОН не реализуется, и разумным является установление достаточно высокого дисконта.

С позиции геометрии, причиной проконкурентного эффекта является сдвиг кривой в результате увеличения дисконта (само по себе внедрение ПОН можно рассматривать как увеличение дисконта с 0 до некоторого положительного значения). Этот позитивный эффект подкрепляется сдвигом влево ограничения , который, в свою очередь, усиливается из-за больших стимулов к стратегии CR (прямая сдвигается вверх). Этот последний сдвиг одновременно несет в себе и антиконкурентный эффект, который приводит к созданию области CR_3, ранее соответствующей конкурентному равновесию. Если антимонопольный орган изначально оперирует в левом нижнем углу (области с невысокими б и p), он может не опасаться антиконкурентного влияния ПОН и устанавливать максимально льготные для сотрудничающих фирм параметры.

До сих пор мы предполагали, что выигрыш фирм в стратегии «сговор с сотрудничеством» зависит от того же дисконта, что и ограничение на стратегию CNR. Вообще говоря, это не так. Рациональный антимонопольный орган никогда не будет применять для каждого участника сговора тот же дисконт, который он применяет для первого сознавшегося - это практически уничтожает стимулы к быстрому признанию и пропагандирует стратегию сговора - с дальнейшим признанием или без него. Возвращаясь к неравенствам (8) и (13), можно увидеть, что ограничение стратегии CNR выводится из сравнения выигрыша от кооперации (чистого сговора) и индивидуального отклонения (ПОН для первого признавшегося). Напротив, ограничение стратегии CR рассматривает штраф, приходящийся на каждого участника картеля. Не ограничивая общности, можем считать, что в стратегии CR фирмы могут договориться и о распределении всех дисконтов, которые предлагает антимонопольный орган - например, если для первого признавшегося предусмотрен дисконт 100%, для второго - 50% и для третьего - 30%, а всего в картеле 5 участников, то каждый по окончании может претендовать на 36%.

Обозначим размер сниженного штрафа для первого признавшегося как RF1sr, а средний штраф, приходящийся на участника картеля в рамках ПОН, как RFaver. Заметим, что RFaver > RF1st в силу обозначенных выше причина. Кроме того, поскольку второй и последующий признавшийся не могут подвергаться увеличенным штрафам, должно соблюдаться условие: