Конституционный Суд Российской Федерации в системе судов Российской Федерации

В механизме правовой защиты Конституции классификация видов конституционного контроля может быть проведена по следующим основаниям:

По содержанию различаю:

Материальный контроль предполагает проверку нормативно-правовых актов и иных законов на соответствие их смыслу Конституции.

Формальный контроль подразумевает под собой соблюдение некоторых процедурных правил, принятия оспоренного акта, его опубликования, введения в действие, надлежащей формы акта и т.п.

По времени осуществления:

Предварительный конституционный контроль - проверка проекта нормативного акта, так и закона, уже принятого парламентом, но ещё не подписанного главой государства и не введённого в действие.

Последующий конституционный контроль - распространяется на законы и другие нормативные акты, вступившие в законную.

По способу проведения:

Абстрактный конституционный контроль - проверка конституционности закона или его отдельного положения вне связи с каким-либо конкретным спором или делом: в любой момент после принятия закона, независимо от его применения, можно поставить вопрос о признании закона противоречащим Конституции и о формальном его аннулировании.

Конституционный контроль осуществляется с применением какого-либо нормативного акта, конституционность которого оспаривается, конкретной деятельностью государственного органа, допустившего нарушение определённых конституционных прав индивида или юридического лица.

По степени обязательности проведения:

Закон или нормативный акт в обязательном порядке подлежит конституционному контролю, чаще всего предварительному, и управомоченные субъекты должны принять все необходимые меры по защите Конституции.

Факультативный контроль - проводится лишь по собственной инициативе имеющего на то право органа или индивида, если возникают сомнения в соответствии нормативно-правового акта Конституции.

Суды общей и арбитражной юрисдикции реализуют результаты конституционного контроля в рамках повседневной практики, используя их в качестве аргументации в рамках мотивировочной части судебного решения.

Так, Судья Кировского районного суда г.Ростова-на-Дону Гаврицкий И.А. в Постановлении по делу 5-81/2016 от 6 апреля 2016 года об административном правонарушении, предусмотренном ч.5 ст.20.2 КРФ об АП в отношении Шподаря С.В., в мотивировочной части, в частности, указывает: «Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал, что при допустимости ограничения того или иного права в соответствии с конституционно одобряемыми целями государство должно использовать не чрезмерные, а только необходимые и строго обусловленные этими целями меры; публичные интересы, перечисленные в части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации, могут оправдать правовые ограничения прав и свобод, только если такие ограничения отвечают требованиям справедливости, является адекватными, пропорциональными, соразмерными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей (постановления от 30 октября 2003 года N 15-П, от 22 марта 2005 года N 4-П, от 14 июля 2005 года N 9-П, от 16 июня 2009 года N 9-П)».

Аналогично, 27 апреля 2016 года Заместитель председателя Волгоградского областного суда Чаркин С.А., рассмотрев жалобу Гуреева П.А. на постановление мирового судьи судебного участка №123 Волгоградской области от 4 декабря 2014 года по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 6.17 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, в отношении индивидуального предпринимателя Гуреева П.А., в рамках мотивировочной части судебного решения указывал: «Согласно правовой позиции, изложенной в Определениях Конституционного Суда Российской Федерации от 3 июля 2007 года № 623-О-П и от 15 января 2009 года №144-О-П, решение, принятое с нарушением правил подсудности, не может быть признано правильным, поскольку оно, вопреки ч. 1 ст. 47 и ч. 3 ст. 56 Конституции Российской Федерации, принимается судом, не уполномоченным в силу закона на рассмотрение данного дела, что является существенным (фундаментальным) нарушением, влияющим на исход дела и искажающим саму суть правосудия».

Другой пример. 20 апреля 2016 года судебная коллегия по административным делам Красноярского краевого суда в составе: председательствующего судьи Малякина А.В., судей Полынцева С.Н., Андриишина Д.В. рассмотрела в открытом судебном заседании административное дело по заявлению Разгуляева И.А. об оспаривании заключения призывной комиссии города Дивногорска Красноярского края по апелляционной жалобе федерального казённого учреждения «Военный комиссариат Красноярского края» на решение Свердловского районного суда города Красноярска от 27 ноября 2015 года, которым заявленные требования удовлетворены. В вынесенном определении в мотивировочной части было указано: «Доводы апелляционной жалобы сводятся к тому, что при принятии оспариваемого заключения призывная комиссия г. Дивногорска действовала формально правильно, а значит, законно. Эти доводы следует признать ошибочными. В абзаце 5 пункта 5 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 30 октября 2014 г. № 26-П «По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 3 Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части реализации мер по повышению престижа и привлекательности военной службы по призыву» в связи с запросом Парламента Чеченской Республики» указано, что, вынося заключение о признании гражданина не прошедшим без законных на то оснований военную службу по призыву, призывная комиссия не связана необходимостью оценки фактических обстоятельств, вследствие которых данный гражданин не прошел военную службу, установления фактов наличия или отсутствия объективных условий или уважительных причин для неисполнения им своей конституционной обязанности по защите Отечества; вместе с тем - поскольку не исключаются ситуации, при которых гражданин не прошёл военную службу по призыву по не зависящим от него причинам, обусловленным какими-либо объективными обстоятельствами (например, если на территории, где проживал гражданин призывного возраста, не проводились мероприятия, связанные с призывом на военную службу), - предполагается, что члены призывной комиссии, действующие в порядке, предусмотренном разделом III Положения о призыве на военную службу граждан Российской Федерации, беспристрастно и всесторонне изучают имеющиеся у них документы и выносят свое заключение на основе коллегиальности и в равной мере принимая во внимание все обстоятельства, вследствие которых гражданин не исполнил свою конституционную обязанность по защите Отечества путем прохождения военной службы по призыву».

Следующий пример демонстрирует использование правовых позиций, выраженных в Постановлениях Конституционного Суда, в рамках уголовного процесса. Так, Зеленоградский районный суд г. Москвы в составе председательствующего-федерального судьи Козловой Е.В., рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела № 1-397/2015 в отношении Дураса Р.А., обвиняемого в совершении двух преступлений, предусмотренных п. «г» ч.4 ст.228-1 УК РФ, в мотивировочной части Приговора указал: «Вместе с тем, в соответствии с пунктом 3.4 мотивировочной части постановления Конституционного Суда РФ № 1-П от 21.01.2010 года в российской судебной системе толкование закона высшими судебными органами по общему правилу, исходя из правомочий вышестоящих судебных инстанций по отмене и изменению судебных актов, является обязательным для нижестоящих судов на будущее время. Следовательно, действия Дураса Р.А. по эпизоду от ДД.ММ.ГГГГ года должны быть квалифицированы как неоконченный состав, как того требовали положения Пленума ВС РФ от 15.06.2006 года № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами».

Наряду с правовыми позициями, выраженными в Постановлениях Конституционного Суда РФ, суды общей юрисдикции при мотивировке решений опираются и на позиции, выраженные в определениях высшего судебного органа нашего государства.

Так, 26 апреля 2016 года Судебная коллегия по административным делам Смоленского областного суда в составе: председательствующего Штейнле А.Л., судей Туникене М.В., Савушкиной О.С., рассмотрела в апелляционном порядке в открытом судебном заседании дело № 33 - 1600 по частной жалобе Администрации муниципального образования «Велижский район» Смоленской области на определение Велижского районного суда Смоленской области от 01 марта 2016 года. В мотивировочной части вынесенного судом Апелляционного определения указано: «В соответствии с определением Конституционного Суда РФ от 18.04.2006 г. № 104-О, основания для отсрочки исполнения решения суда должны носить действительно исключительный характер, возникать при серьезных препятствиях к совершению исполнительных действий. Вопрос о наличии указанных обстоятельств должен оцениваться и решаться судом в каждом конкретном случае с учетом того, что в силу ст. 15 (ч. 4), 17 (ч. 3), 19 (ч.ч. 1 и 2) и 55 (ч.ч. 1 и 3) Конституции Российской Федерации и исходя из общеправового принципа справедливости исполнение вступившего в законную силу судебного постановления должно осуществляться на основе соразмерности и пропорциональности, с тем чтобы был обеспечен баланс прав и законных интересов всех взыскателей и должников, возможная же отсрочка исполнения решения суда должна отвечать требованиям справедливости, быть адекватной и не затрагивать существо конституционных прав участников исполнительного производства».

Таким образом, исходя из изложенного в настоящем параграфе, представляется возможным сделать следующие выводы:

1. Конституционный контроль и конституционное правосудие являются стимулом постоянного совершенствования системы государственной власти, формирующими новую культуру мышления и необходимое правовое сознание. Этот демократический институт играет огромную превентивную роль, действуя чётко и слаженно, побуждая при этом не только органы государственной власти, но и каждого члена общества к конституционному образу действия.

2. Судебно-конституционный контроль - это способ обеспечения режима конституционной законности, посредством проверки нормативно-правовых актов на соответствие Конституции, а также лишение юридической силы неконституционных актов. Это самостоятельное направление государственно-властной деятельности, которое находит своё выражение в рассмотрении конституционно-правовых вопросов и разрешении конституционно-правовых споров.

3. Суды общей и арбитражной юрисдикции реализуют результаты конституционного контроля в рамках повседневной практики, используя их в качестве аргументации в рамках мотивировочной части судебного решения.

2.2 Суды общей и арбитражной юрисдикции как инициаторы конституционного судопроизводства

Если рассматривать статью 18 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 года № 1-ФКЗ “О судебной системе Российской Федерации”, Конституционный Суд Российской Федерации считается судебным органом конституционного контроля, самостоятельно и вне зависимости от других осуществляющим судебную власть с помощью конституционного судопроизводства.

Полномочия Конституционного Суда Российской Федерации находят свое отражение в ст. 125 Конституции Российской Федерации и Федеральном Конституционном Законе “О Конституционном Суде РФ”.

Непосредственно на Конституционный суд возложена главная обязанность за соблюдением основных принципов структуры правовой системы Российской Федерации.

В соответствии со ст. 126 Конституции РФ, Верховный Суд Российской Федерации является верховным судебным органом по гражданским, уголовным, административным и другим делам, подсудным судам общей юрисдикции, который реализовывает в установленных федеральным законом процессуальных формах судебный контроль и даёт разъяснения по вопросам судебной практики.

Это говорит о последовательной структуре судов общей юрисдикции и в соответствии с этим даёт возможность выделять единые рамки подведомственности. Полномочия Верховного Суда РФ установлены в статье 19 Федерального Конституционного Закона от 31 декабря 1996 года № 1- ФКЗ "О судебной системе РФ". Полномочия Пленума и Президиума Верховного Суда Российской Федерации, судебных коллегий по гражданским, уголовным делам, а также, Военной коллегии отражено в Конституции Российской Федерации.

В статье 22 Гражданского Процессуального Кодекса отображена компетенция судов общей юрисдикции, выявлены вопросы подведомственности гражданских дел судами, также в ней установлен перечень гражданских дел, анализ и решение которых отнесено к управлению судов общей юрисдикции.

Статья 126 Конституции Российской Федерации, статья 2 Федерального конституционного закона от 5 февраля 2014 года № 3-ФКЗ “О Верховном Суде Российской Федерации, Верховный Суд Российской Федерации осуществляет, в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах, судебный надзор за деятельностью судов, образованных в соответствии с Федеральным конституционным законом "О судебной системе Российской Федерации" и федеральными законами, рассматривая гражданские дела, дела по разрешению экономических споров, уголовные, административные и иные дела, подсудные указанным судам, в качестве суда надзорной инстанции, а также в пределах своей компетенции, в качестве суда апелляционной и кассационной инстанций.

Также, в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 16 июня 1998 г. N 19-П “По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации”, приведены следующие выводы, определяющие проблемы в разделении полномочий между двумя ветвями судебной власти в Российской Федерации:

«Полномочие по разрешению дел о соответствии Конституции Российской Федерации федеральных законов, нормативных актов Президента РФ, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства РФ, конституций республик, уставов, а также законов и иных нормативных актов субъектов Российской Федерации, изданных по вопросам, относящимся к ведению органов государственной власти Российской Федерации и совместному ведению органов государственной власти РФ и органов государственной власти субъектов Российской Федерации, относится к компетенции только Конституционного Суда Российской Федерации.

По смыслу статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации, суды общей юрисдикции и арбитражные суды не могут признавать названные в ней статьи 125 (пункты «а» и «б» части 2 и часть 4) акты, не соответствующими Конституции Российской Федерации и, потому, теряющими юридическую силу.

Суд общей юрисдикции или арбитражный суд должен обращаться в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности закона, поставленного под сомнение, данные суды должны обратиться именно в Конституционный Суд Российской Федерации с таким запросом, по смыслу частей 2 и 4 статьи 125 Конституции РФ во взаимосвязи ее со статьями 2, 15, 18, 19, 47, 118 и 120, существует вне зависимости от того, было ли разрешено дело, рассматриваемое судом, отказавшимся от применения неконституционного согласно его мнению закона, на основе напрямую действующих норм Конституции Российской Федерации».

Такие статьи, как 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации не исключают возможности осуществления судами общей юрисдикции и арбитражными судами вне зависимости от конкретно рассматриваемого дела проверки соответствия, перечисленных в ст. 125 (пункты «а» и «б» части 2) Конституции Российской Федерации нормативных актов ниже уровня федерального закона или иному закону, имеющему большую юридическую силу акта, кроме Конституции Российской Федерации.

Подобные полномочия судов могут быть определены федеральным конституционным законом, при условии закрепления в нем видов нормативных актов, подлежащих контролю судами законов о предметной, территориальной и инстанционной подсудности таких дел, субъектов, управомоченных обращаться в суд с требованием о проверке законности актов, обязательности решений судов, согласно итогам проверки акта для всех правоприменителей по другим делам, иначе суды не вправе признавать перечисленные в статье 125 (пункты «а» и «б» части 2) Конституции Российской Федерации акты незаконными и в связи с этим, теряющим юридическую силу.

По данному вопросу существуют несколько взглядов, один из которых высказал судья Конституционного Суда Российской Федерации в отставке Н.В. Витрук, по делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации, согласно его мнению:

Конституционный Суд Российской Федерации вопреки запросам Законодательного Собрания Республики Карелия и Государственного Совета Республики Коми расширил предмет толкования содержания статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации, включив в него разрешение вопросов о проверке законности подзаконных актов. Равно как установлено, нормативные акты могут проверяться на их законность, то есть на соответствие нормативному акту большей юридической силы, кроме конституции, как на уровне Российской Федерации, так и на уровне ее субъектов;

Началом при решении вопросов о компетенции судов общей юрисдикции и арбитражных судов по проверке нормативных актов на соответствие Конституции Российской Федерации, конституциям (уставам) субъектов Российской Федерации, а также на соответствие подзаконных актов актам большей юридической силы в порядке нормоконтроля должны являться конституционные положения о праве граждан на судебную защиту.

Особого мнения, согласно этому вопросу, придерживается и действующий судья Конституционного Суда Российской Федерации Г.А.Гаджиев. Его мнение по делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации, будучи не согласным с рядом выводов и положений, содержащихся в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации по делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации, заключается в следующем:

Конституционный Суд Российской Федерации в ряде своих решений определил правовую позицию о недопустимости принятия к производству запросов о толковании конституционных положений, сказанных в действующем законодательстве, поскольку в подобных случаях, под видом толкования, осуществляется контроль конституционности не заявленных в Конституционный Суд норм нынешнего законодательства, в случае, если появляются сомнения в конституционности конкретизирующих конституционную норму положений действующего законодательства, стоит обращаться в Конституционный Суд Российской Федерации не в процедуре абстрактного толкования Конституции Российской Федерации (часть 5), а в процедурах, предусмотренных частями 2-4 статьи 125 Конституции.

Присутствие неосуществимости решения, возникшего конституционно-правового вопроса в рамках данных процедур, возможно толкование положений Конституции в абстрактной форме, эта правовая позиция Конституционного суда Российской Федерации никак не предусматривается при толковании ст.125 Конституции Российской Федерации, поскольку фактически речь идет о дискуссии о компетенции, возникшей между Конституционным судом Российской Федерации и Пленумом Верховного Суда Российской Федерации.

В Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 31 октября 1995 г. N 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» разъяснялось, что суды, исходя из положений части 4 статьи 125 Конституции Российской Федерации, могут (а не обязаны) обращаться в Конституционный Суд.

Отталкиваясь от общеправового и статьи 127 Конституции Российской Федерации принципа «никто не может быть судьей в собственном деле», в Федеральном конституционном законе «О Конституционном Суде РФ» установлено, что недопустимо ходатайство органа государственной власти о разрешении спора о компетенции, если спор касается вопроса о подведомственности дела судам или о подсудности. Поскольку возник спор между Пленумом Верховного Суда Российской Федерации и Конституционным Судом Российской Федерации по вопросу, обязан ли суд общей юрисдикции или арбитражный суд обращаться с запросом о проверке конституционности примененного или подлежащего применению в конкретном деле закона, и если он может обратиться с таким запросом, то разрешение возникшего спора о подведомственности одним из участников этого спора, явно заинтересованным в его разрешении, является нарушением статьи 93 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде РФ « и закрепленного в нем общеправового принципа «никто не может быть судьей в собственном деле».

Совместно с этим, в судебной практике обязано обеспечиваться конституционное истолкование подлежащих применению норм.

Как следует из части второй статьи 74 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде РФ», конституционное истолкование нормативного акта или отдельного его положения, проверяемого посредством конституционного судопроизводства, относится к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, который, разрешая дело и устанавливая соответствие Конституции Российской Федерации оспариваемого акта, в том числе по содержанию норм, обеспечивает выявление конституционного смысла действующего права.

Таким образом, данное им истолкование является общеобязательным, в том числе для судов, поэтому правоприменительные решения, основанные на акте, который хотя и признан в результате разрешения дела в конституционном судопроизводстве соответствующим Конституции Российской Федерации, но которому в ходе применения по конкретному делу суд общей юрисдикции или арбитражный суд придал истолкование, расходящееся с его конституционным смыслом, выявленным Конституционным судом Российской Федерации, также подлежат пересмотру в порядке, установленном законом, а иное означало бы, что суд общей юрисдикции или арбитражный суд могут осуществлять истолкование акта, придавая ему иной смысл, и тем самым подменять Конституционный суд Российской Федерации, чего они в силу статей 118, 125, 126, 127 и 128 Конституции Российской Федерации делать не вправе.

При этом хотелось бы проанализировать запросы о проверки конституционности в Конституционный суд, судов общей юрисдикции и арбитражных судов.

Например, Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 14.07.2015 N 20-П "По делу о проверке конституционности части 2 статьи 1.7 и пункта 2 статьи 31.7 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с запросом мирового судьи судебного участка N 1 Выксунского судебного района Нижегородской области".

Конституционность приведенных законоположений оспаривается в запросе мирового судьи судебного участка N 1 Выксунского судебного района Нижегородской области, чьим постановлением от 26 сентября 2014 года гражданин Р.А. Огурцов был признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 14.1.1 КоАП Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 20 июля 2011 года N 250-ФЗ), выразившегося в организации и проведении азартных игр с использованием игрового оборудования вне игровой зоны и с использованием сети "Интернет", и ему как индивидуальному предпринимателю, т.е. несущему административную ответственность в качестве должностного лица, был назначен административный штраф в размере тридцати тысяч рублей.

По данному делу Конституционный Суд Российской Федерации постановил:

«1. Признать часть 2 статьи 1.7 КоАП Российской Федерации соответствующей Конституции Российской Федерации, поскольку содержащиеся в ней положения, относящиеся к принципам административно-деликтного регулирования, по существу воспроизводят предписания статьи 54 Конституции Российской Федерации, конкретизируя их применительно к сфере административных правонарушений.

2. Признать пункт 2 статьи 31.7 КоАП Российской Федерации не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 15 (части 1 и 2) и 54, в той мере, в какой он предполагает прекращение исполнения постановления о назначении административного наказания за совершение административного правонарушения, если отмена законом административной ответственности за административное правонарушение одновременно сопровождается введением уголовной ответственности за то же деяние».

Исходя из данного постановления видно, что, получив запрос от мирового судьи Выксунского судебного района Нижегородской области, Конституционный Суд признал неконституционность пункта 2 статьи 31.7 КоАП Российской Федерации.

Также, хотелось бы рассмотреть Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 13 апреля 2016 г. № 11-П по делу о проверке Конституционности статей 32, 34.2 и 217 Налогового Кодекса Российской Федерации, пунктов 1 и 3 положения о пенсионном фонде Российской Федерации (России) и подпункта 5.1.1 положения о Федеральной Налоговой службе в связи с запросом Ленинградского окружного военного суда.

По мнению Ленинградского окружного военного суда, статья 217Налогового кодекса Российской Федерации не позволяет однозначно ответить на вопрос о том, подлежит ли освобождению от налогообложения ежемесячная денежная выплата ветеранам боевых действий, что приводит к нарушению равенства граждан и умалению их права на получение носящей компенсаторный характер выплаты в том размере, который определен для них законом, а статьи 32 и 34.2 данного Кодекса, пункты 1 и 3 Положения о Пенсионном фонде Российской Федерации (России) и подпункт 5.1.1 Положения о Федеральной налоговой службе допускают издание Федеральной налоговой службой и Пенсионным фондом Российской Федерации противоречивых разъяснений по указанному вопросу.

По данному делу Конституционный Суд Российской Федерации постановил:

1. Признать положения статьи217 Налогового кодекса Российской Федерации не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 19 (части 1 и 2) и 57, в той мере, в какой в системе действующего правового регулирования они в силу своей неопределенности допускают обложение налогом на доходы физических лиц ежемесячной денежной выплаты, установленной для ветеранов боевых действий.

2. Прекратить производство по делу в части, касающейся проверки конституционности статей 32 и 34.2 Налогового кодекса Российской Федерации, пунктов 1 и 3 Положения о Пенсионном фонде Российской Федерации (России) и подпункта 5.1.1 Положения о Федеральной налоговой службе.

3. Федеральному законодателю надлежит, руководствуясь Конституцией Российской Федерации, а также правовыми позициями Конституционного Суда Российской Федерации, внести в статью 217 Налогового кодекса Российской Федерации необходимые изменения в соответствии с настоящим Постановлением.

Из данного постановления о противоречивости статей Налогового кодекса и Положения о Пенсионном фонде Российской Федерации видно, что конституционный суд признал не конституционность одной из норм законодательства и изменение её, чтобы она не противоречила другой норме.

И, хотелось бы ещё рассмотреть постановление Конституционного суда Российской Федерации от 19.01.2016 г. № 2-П по делу о проверки конституционности подпункта “а” пункта 22 и пункта 24 статьи 5 Федерального закона от 28 июня 2014 года № 188-ФЗ “О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам обязательного социального страхования” в связи с запросами арбитражного суда города Москвы и арбитражного суда Пензенской области, в котором Конституционный суд постановил:

Признать подпункт “а” пункта 22 и 24 статьи 5 Федерального закона от 28 июня 2014 года N 188-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам обязательного социального страхования", как исключившие возможность при применении ответственности, установленной Федеральным законом "О страховых взносах в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования Российской Федерации, Федеральный фонд обязательного медицинского страхования", индивидуализировать наказание за нарушение установленных им требований с учетом смягчающих ответственность обстоятельств и тем самым, приводящие к нарушению прав плательщиков страховых взносов, не соответствующими Конституции Российской Федерации ее статьям 1 (часть 1), 2, 8 (часть 2), 19 (части 1 и 2), 34 (часть 1), 35 (части 1-3) и 55 (части 2 и 3).

Федеральному законодателю надлежит, руководствуясь Конституцией Российской Федерации и настоящим Постановлением, внести в законодательство Российской Федерации о страховых взносах изменения, позволяющие индивидуализировать наказание, учесть характер и степень вины нарушителя, иные, заслуживающие внимание, обстоятельства. Впредь до внесения необходимых изменений законодательство Российской Федерации о страховых взносах подлежит применению с учетом правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированных в настоящем Постановлении.

Таким образом видно, что Конституционный суд Российской Федерации объединяет запросы двух арбитражных судов разных субъектов Российской Федерации, признаёт оспариваемые положения Федерального закона не соответствующими Конституции Российской Федерации и разъясняет Федеральному законодателю, руководствуясь Конституцией Российской Федерации и настоящим Постановлением, внести в законодательство изменения, касающиеся данного Федерального закона.

Проанализировав также и другие постановления Конституционного суда по запросам судов общей юрисдикции и арбитражных судов по вопросам конституционности законов и нормативных актов, было выявлено:

Всего запросов арбитражных судов о проверке конституционности статей Федеральных Законов в Конституционный суд Российской Федерации за 2015-2016 год было около 100 запросов, из которых в 50% случаев Конституционный суд Российской Федерации давал официальное постановление об несоответствии статей федеральных законов и нормативных актов Конституции Российской Федерации. И в 50 % запросов арбитражных судов о проверке конституционности Федеральных законов и нормативно-правовых актов в Конституционный Суд Российской Федерации Конституционный суд Российской Федерации давал официальное постановление о соответствии оспариваемой статьи Конституции Российской Федерации.

Запросов судов общей юрисдикции о проверке конституционности статьей Федеральных законов и нормативно-правовых актов в Конституционный суд Российской Федерации за 2015-2016 год было около 280 запросов, из которых в 70-80 % случаев Конституционный суд Российской Федерации давал официальное постановление об не соответствии статей федеральных законов и нормативных актов Конституции Российской Федерации. И в 20-30 % запросов судов общей юрисдикции о проверке конституционности Федеральных законов и нормативно-правовых актов в Конституционный Суд Российской Федерации Конституционный суд Российской Федерации давал официальное постановление о соответствии оспариваемой статьи Конституции Российской Федерации.

Также, в ходе более подробного анализа постановлений Конституционного Суда Российской Федерации по запросам судов общей юрисдикции и арбитражных судов. Конституционный суд Российской Федерации, в случае, если один из законов противоречит другому, определяет одного из них несоответствующим Конституции Российской Федерации, и отправляет его на изменение в компетентные органы.

Если же запрос суда общей юрисдикции или арбитражного суда о неконституционности закона Конституции и изменение его в некоторых положениях, чтобы смягчить или ужесточить наказание в нём, Конституционный Суд в большинстве случаев оставляет статью федерального закона без изменений и говорит о соответствии его Конституции Российской Федерации и, только в малых случаях, признаёт закон неконституционным и отправляет его в на изменение или доработку в компетентные органы.

Можно сказать, что Конституционный Суд Российской Федерации в год принимает огромное количество запросов арбитражных судов и судов общей юрисдикции. Суды общей и арбитражной юрисдикции не могут разрешить дело о соответствии или несоответствии того или иного нормативно правового акта, то на Конституционный Суд Российской Федерации идёт большая нагрузка, а также, помимо запросов судов, в Конституционный Суд Российской Федерации поступают запросы от обычных граждан, что делает его работу ещё сложнее. Однако, именно благодаря запросам судов общей юрисдикции и арбитражным судов, Конституционный суд Российской Федерации устраняет пробелы в законодательстве.

По нашему мнению, возможно разрешение данной проблемы путём увеличения компетенции конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации в сфере разрешения споров о конституционности тех или иных нормативно-правовых актов. Возможность рассмотрения конституционными (уставными) судами субъектов Российской Федерации, запросов судов общей юрисдикции и арбитражных судов. Это позволило бы уменьшить поток запросов в Конституционный Суд Российской Федерации, а также нагрузку на него.

Также, у Конституционного Суда возрос удельный вес запросов об толковании Конституции и о вопросах конституционности нормативно-правовых актов. Однако, также, удельный вес в решениях Конституционного Суда занимают постановления и определения, касающихся прав и свобод человека.

Таким образом, исходя из изложенного в настоящем параграфе, представляется возможным сделать следующие выводы:

1. Конституционный Суд Российской Федерации принимает к рассмотрению значительное число запросов арбитражных судов и судов общей юрисдикции.

2. Суды общей и арбитражной юрисдикции не вправе не только разрешить дело о соответствии или несоответствии того или иного нормативного правового акта Конституции РФ, но и принять правоприменительное решение на основе прямого действия Конституции в случае наличия соответствующего Федерального или Федерального конституционного закона.



2.3 Актуальные проблемы определения места Конституционного Суда РФ в российской судебной системе

Одним из высших федеральных органов судебной власти, как указано в ст. 1 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ», является «Конституционный Суд Российской Федерации - судебный орган конституционного контроля, самостоятельно и независимо осуществляющий судебную власть посредством конституционного судопроизводства». Из легального понятия Конституционного Суда Российской Федерации мы можем заложить основы, которые станут основной точкой изучения точек зрения по этому вопросу других ученых в области конституционного права.

В связи с принятием Конституции Российской Федерации 1993 г., установившей в ст. 125 новые положения, регламентирующие организацию и основы полномочий Конституционного Суда, в июле 1994 г. был принят ФКЗ «О Конституционном Суде РФ». Полномочия, порядок образования и деятельности Конституционного Суда Российской Федерации определяются Конституцией России (ст. 125) и ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» (ст.3).

«Место и роль решений Конституционного Суда определяется местом данного органа в правовой системе. Сторонники «чистой» теории разделения властей и мысли не допускают, чтобы какая-либо судебная инстанция в своих актах устанавливала правовые нормы. Однако, никакая позиция, никакие формальные манипуляции в законодательстве не могут затенить того обстоятельства, что Конституционный Суд не может ограничиться толкованием права и вынужден его развивать, становясь иногда на место законодателя, а часто и над законодателем».

Так, стоит обратиться к точке зрения М.И. Байтина, противопоставляющего свои соображения позиции председателя Конституционного суда В.Д. Зорькина. Суть позиции М.И. Байтина состоит в том, что «Конституционный Суд фактически осуществляет особого рода правотворчества, и акты его практически равны юридической силе самой Конституции Российской Федерации». Основное возражение заключается в том, что Конституция закрепляет разделение властей и, тем самым, препятствует гипертрофированному представлению о роли и месте судебной власти. На вопрос, являются ли решения Конституционного суда источником права, по мнению М.И. Байтина, «со всей определённостью следует заявить - нет!». И, далее, М.И. Байтин недоумевает по поводу тех положений, которые, в частности, можно прочесть в работе В.В. Лазарева: «Конституция - тот сосуд, который постоянно пополняется не только законодателем, но и Конституционным судом. Результаты абстрактного толкования конституционных норм и те положения, которые провозглашаются Конституционным судом в обоснование им решений по конкретным делам, составляют живое конституционное право, право в действии».

С точки зрения профессора М.И. Байтина часть 1 статьи 79 Конституционного Федерального закона “о Конституционном суде” - “это противоречит структуре разделения властей, самой природе правового государства”. Однако, данная норма функционирует, и это показывает обязательность решений Конституционного суда к исполнению для любого другого органа

Присущие делению властей сдержки и противовесы абсолютно уместны при гарантировании принципа разделения властей разными властями. Сама позиция состоит в том, чтобы Конституционный Суд был гарантом принципа разграничения властей там, где речь идет о разделении законодательной и исполнительной власти. Это обстоятельство, в первую очередь, отражает взаимоотношение Конституционного Суда с Федеральным собранием. Конституционный Суд по праву выступает в конституционном споре о разделении властей - законодательной, и исполнительной - в качестве высшей инстанции и единого высшего общепризнанных мерок, закрепленной в ст. 10 Конституции Российской Федерации.

По словам В.В.Лазарева, «Сомнению, и не без оснований, подвергаются те решения Конституционного Суда, в которых он в нарушение принципа разделения властей позволяет себе ставить себя на место законодателя. Ни одна правовая система, во всяком случае, ни одна континентальная правовая система не разрешает Конституционному Суду, если таковой орган создан, быть законодателем. И в российском законодательстве за Конституционным Судом закрепляется только роль «негативного» законодателя, но не роль творца законов. Поэтому необходим тщательный анализ реальной ситуации, тем более что вопросы о роли судебных решений, судебной практики и иных источников права всегда был предметом дискуссий, в том числе и в советское время, а разным источникам права в разных государствах в разное время придавалось разное значение. Сегодня многие отечественные и зарубежные исследователи признают сближение правовых систем по сути решаемых вопросов, хотя бы одни из них прямо признавали прецедентное право, а другие - только фактически. На наш взгляд, невозможно игнорировать три обстоятельства. Первое: по целому ряду объективных параметров решения Конституционного суда являются источниками права. Второе: жизнь (правовой порядок) требует незамедлительного преодоления возникающих в результате решений Конституционного суда пробелов в законодательстве и, впредь до их восполнения законодателем, необходимости официально признать нормативное значение определенных положений, если на них покоится резолютивная часть решения Конституционного суда. Третье: как бы это ни казалось парадоксальным, но в реалии у Конституционного суда больше возможностей развивать собственно конституционные нормы, чем у законодателя».

Дабы более чётко разобраться в дискуссиях среди учёных о месте и роли Конституционного суда Российской Федерации в российской судебной системе, нам бы хотелось рассмотреть значение правовых позиций Конституционного суда и мнения многих учёных и судей Конституционного суда Российской Федерации о них, например:

Г.А. Гаджиев, судья Конституционного суда Российской Федерации, полагает: «Именно правовые позиции Конституционного суда следует считать источниками права». (Конституционный суд - как законодательный и судебный орган в одном лице)

Развивая эту позицию, Л.В. Лазарев полагает, что «прецедентный характер акта конституционности конкретного акта или нормы является образом (правилом), которым должны руководствоваться законодательные, судебные и иные органы, должностные лица при решении вопросов в рамках своей компетенции».

В другой своей работе Л.В. Лазарев отмечает, что «если следовать традиционному пониманию источников права в юридическом смысле как формы нормативного выражения права, то источником права являются решения Конституционного суда как нормативно-интерпретационные акты, а правовые позиции - выраженным в них «правом»».Справедливо заметим, что с мнением Л.В. Лазарева нельзя не согласиться, с позиции обязательности рассматривать решения любых российских судов, мы увидим, что определённые признаки обязательности для нижестоящих судов присущи лишь судебным постановлениям высших российских судов, одним из которых и является Конституционный суд Российской Федерации.

Относительно нормотворческой функции судебной власти, Р.З. Лившиц высказывает следующее суждение: «Государственная власть осуществляется тремя основными ветвями: законодательством, управлением, правосудием. Средством осуществления власти служат, прежде всего, правовые нормы. Поэтому основными видами правовых норм следует считать акты власти, мы тем самым признаём допустимость принятия судами правовых норм». Делается обоснованный вывод о том, что возрастание роли суда в жизни общества с необходимостью приводит к выполнению судебной практикой нормотворческой функции, а судебная практика является источником права.

Мнение Р.З. Лившиц заключается в том, что роль суда на сегодняшний день в государстве сильно возросла, а также говорит о нормотворческой функции Конституционного Суда и также относит Конституционный Суд сразу к двум ветвям власти: судебной и законодательной.

Сформированные Конституционным Судом РФ в рамках его полномочий и оформленные в соответствии с его правовые позиции, решения являются обязательными для исполнения на всей территории России. Следовательно, правовые позиции имеют юридическую силу решений Конституционного Суда Российской Федерации.

В.Д. Зорькин отмечает, что правовые позиции Конституционного Суда наряду с их прецедентным характером имеют преюдициальную силу для всех судов. Правовые позиции, фактически отражают его особого рода правотворчество. Помимо всего прочего М.В. Кучин считает, что «при формировании правовых позиций Конституционный Суд РФ выступает как «позиционный» законодатель, создающий новые правила поведения».

Основными аргументами сторонников признания правовых позиций Конституционного Суда источником права «является наличие у них свойств, присущих нормам права, а именно:

а) их общий и обязательный характер;

б) обладание юридической силой, приравниваемой к юридической силе самой Конституции;

в) наличие у них характера конституционно-правовой нормы, хотя таковой она никогда не становится;

г) схожесть в судебной и иной правоприменительной практике» с «характером прецедента, хотя таковыми по своей природе не являются;

д) их самостоятельность как источника конституционного и иных отраслей права среди других источников права».

Придерживаясь противоположной точки зрения, В.С. Нерсесянц полагает, что «суд является не правотворческим, а правоприменительным органом, имеющим право лишь толковать применяемые нормативные правовые акты».

Представляется более обоснованной первая точка зрения. Для её доказательства можно использовать следующие аргументы.

«Во-первых, правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации существуют не сами по себе. Они непосредственно связаны с итоговыми выводами суда и выступают с ними как единое целое. Правовые позиции лежат в основе постановления суда. В постановлении Конституционного Суда Российской Федерации прослеживается единство и неразрывность правовой позиции и итогового вывода суда, содержащегося, как правило, в резолютивной части его постановления и устанавливающего, по сути, новую правовую норму. Во-вторых, доводом в пользу нормативности правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации могут служить и требования законодательства провозглашать и публиковать в официальных изданиях, подписанный всеми судьями, участвующими в рассмотрении дела, полный текст решения суда, а не только его резолютивную часть».

Не смотря на отсутствие официального признания судебного нормотворчества, в качестве источника российского права, оно фактически существует на уровне высших российских судов.

По мнению А.И. Мелихова, «проблема статуса правовых позиций состоит в определении круга правоотношений, по поводу которых возможно формирование Конституционным Судом Российской Федерации нормативно подобных предписаний». Он считает, что «Конституционный Суд может выступать в иных отраслях права только как «негативный» законодатель, реализуя тем самым функцию конституционного надзора. Установление же новых отраслевых норм возможно только посредством права законодательной инициативы, предусмотренной в ст. 104 Конституции России».

Поэтому решения Конституционного Суда могут быть только источниками конституционного права, которые в свою очередь не должны содержать нормы других отраслей права.

Также, данный автор в своих работах относит Конституционный Суд частично к отдельной ветви власти - «надзорной». С его позицией сложно не согласиться, так как действительно именно Конституционный Суд Российской Федерации надзирает за соблюдением конституционности в законах, а также именно Конституционный Суд Российской Федерации может изменять и отменять действия неконституционных законов. Именно он защищает Конституцию Российской Федерации и является высшей инстанцией в защите прав и свобод человека и гражданина.

Тема определения места Конституционного Суда Российской Федерации в российской судебной системе актуальна до сих пор, так как нет однозначного мнения учёных и судей самого Конституционного Суда Российской Федерации. По сей день ведётся дискуссия среди многих видных учёных. Конституционный суд, в основном, относят к судебной ветви власти, законодательной ветви власти, а также выделяют отдельную ветвь власть и место Конституционного Суда Российской Федерации как «конституционно-надзорного» органа.

Мы, в большей степени, придерживаемся мнения, что Конституционный Суд относится к судебной ветви власти, и является высшим судом Российской Федерации, а также частично относим его и к законотворческой ветви власти. Так как было несколько прецедентов, например: Постановление «По делу о толковании отдельных положений ст. 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации» закрепляют: «Суд общей юрисдикции или арбитражный суд, придя к выводу о несоответствии Конституции Российской Федерации федерального закона или закона субъекта Российской Федерации, не вправе применить его в конкретном деле и обязан обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о проверке конституционности этого закона».

В свою очередь, В.В. Ершов по этому поводу отмечает, что «Конституционный Суд Российской Федерации вышел тут за пределы своей компетенции - толкования Конституции Российской Федерации, выполнив несвойственные ему функции законодателя.

Подводя итог, следует отметить, что одни говорят, необходимо руководствоваться Конституцией и соответствующими федеральными конституционными законами, где чётко прописано место Конституционного суда как элемента судебной системы, другие пытаются выделить его в самостоятельную ветвь власти, третьи относят Конституционный суд к органам, выполняющим законодательные функции. Некоторые выделяют Конституционный суд Российской Федерации как отдельную ветвь власти - контрольная власть. Другие относят Конституционный суд Российской Федерации к самостоятельному надзорному органу.

По мнению В.В.Лазарева, «никакие формальные манипуляции в законодательстве не могут затенить того обстоятельства, что Конституционный суд не может ограничиться толкованием права и вынужден его развивать, становясь иногда на место законодателя, а часто и над законодателем».

Таким образом, исходя из выше изложенного в настоящем параграфе, представляется необходимым сделать следующие выводы:

1. Нами были рассмотрены мнения учёных, которые, как и прописано в Конституции и соответствующем федеральном законе, где чётко прописано место Конституционного суда как элемента судебной системы. Рассмотрены мнения таких учёных, как Л.В. Лазарев, Р.З. Лившиц и М.С. Саликов, которые ставят Конституционный Суд Российской Федерации как орган, совмещающий в себе функции двух ветвей власти: судебной и законодательной (правотворческий) Выявлены и противники, которые придерживались противоположной точки зрения, В.С. Нерсесянц полагает, что суд является не правотворческим, а правоприменительным органом, имеющим право лишь толковать применяемые нормативные правовые акты. Проанализированы мнения учёных, которые выделяют место Конституционного Суда Российской Федерации как конституционно-надзорного органа, тем самым отнеся его к отдельной ветви власти. Например, мнение А.И. Мелихова.

2. Конституционный Суд Российской Федерации имеет свое собственное, обособленное место в правовой системе Российской Федерации. Будучи независимой от законодательной, исполнительной и судебной власти, Конституционный Суд подчиняется исключительно положениям Конституции, являясь гарантом её верховенства.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

конституционный суд арбитражный юрисдикция

Подводя итог, стоит отметить, что Конституция Российской Федерации регулирует ключевые вопросы, связанные со статусом органа конституционного контроля, в ней закреплены основы организации и деятельности Конституционного Суда Российской Федерации. Конституционный Суд имеет широкую конституционно-правовую регламентацию и выступает высшей инстанцией конституционного контроля. Защита прав и свобод человека и гражданина является первостепенной задачей для судебных органов, и её решение будет возможно только при тесном, обоюдном сотрудничестве между Конституционным Судом Российской Федерации, судами общей и арбитражной юрисдикции.

Подводя итог исследованию, стоит отметить, что цели достигнуты, а задачи решены. Это нашло выражение в следующих выводах:

Конституционный контроль - деятельность компетентных государственных органов (таких как Конституционный Суд Российской Федерации) по обеспечению верховенства конституции, проверке нормативных актов и действий органов государственной власти на конституционность. Было выделено несколько теорий или же подходов к конституционному обозначения статуса органа конституционного контроля: Первый подход строится на роли конституционного суда в самом механизме государственной власти. Второй подход построен на понимании природы конституционного суда, ее составной части судебной системы, он говорит о Конституционном Суде как о специализированом органе, данный орган имеет особую компетенцию, непосредственно связанную с производством конституционного контроля. Мы также разделили статьи основного закона, посвященные органу Конституционного контроля на две категории: 1) Статьи, специально посвященные Конституционному Суду Российской Федерации. 2) Статьи, регулирующие деятельность различных других судов, а также органов государственной власти, затрагивающие и некоторые аспекты Конституционного Суда. В соответствие со статьёй 101 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», Конституционный Суд обозначен как регулятор конституционности закона, примененного или подлежащего применению. Конституция Российской Федерации регулирует самые важные вопросы, которые непосредственно касаются вопроса о статусе органа конституционного контроля, именно в ней прописаны основы деятельности и организации Конституционного суда Российской Федерации. Конституционный суд имеет широкую конституционно-правовую регламентацию и выступает высшей инстанцией Конституционного контроля.