Принцип состязательности в уголовном процессе
Исследование состояния состязательности на досудебном этапе уголовного процесса. Определение теоретической возможности реализации данного принципа на предварительном расследовании. Рассмотрение и анализ эффективности современного судебного контроля.
| Рубрика | Государство и право |
| Вид | дипломная работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 10.06.2017 |
| Размер файла | 95,7 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Также обоснованно возникает возражение относительно того, что одно дело не отражает положения дел всего следствия. Однако, по нашему мнению, данное дело крайне показательно, потому что, во-первых, приговор по данному делу был отменен лишь в порядке надзора, во-вторых, Президиум ВС РФ небезосновательно обратил на него особое внимание.
Более того, официальная статистика гласит, что за 2016 год было возбуждено примерно 2.1 миллионов преступлений. До суда в конечном итоге дошло примерно 961 тысяча дел. Таким образом, 52% процента дел было прекращено самими же органами расследования. Даже официальные лица, в такой довольно странной статистике усматривают злоупотребление полномочиями, нарушение конституционных прав граждан со стороны правоохранительных органов с целью давления на бизнес.
В связи с чем представляется необходимым обеспечить равенство сторон и предоставить стороне защиты возможность прекратить уголовное дело или преследование, безусловно не напрямую, закрепляя такое полномочие, а через механизм судебного контроля.
Итак, было выявлено несколько случаев обвинительного уклона предварительного расследования: в сфере собирания доказательств, в статусе следователя (расследование, обвинение, защита), а также в рамках полномочий по прекращению уголовных дел.
Для наиболее эффективного разрешения данных проблем, по нашему мнению, необходимо расширять значение дознания как формы предварительного расследования. Что именно предлагается?
Прежде всего необходимо обеспечить должную объективность и непредвзятость следствия. Для этого необходимо прежде всего избавить данные органы от обвинительных полномочий, а именно от составления обвинительного заключения. Наиболее очевидным представляется возможность предать такие полномочия субъекту, который поддерживает обвинение в суде - прокурору. Также на подобное решение подталкивает действующий правопорядок: согласно п. 2 ч. 1 ст. 221 УПК РФ прокурор вправе вернуть уголовное дело следователю с целью производства дополнительного следствия, изменения объема обвинения, либо квалификации, а также для устранения иных недостатков с учетом письменных указаний прокурора. Таким образом, уже в данный момент прокурор обладает всеми полномочиями для составления обвинительного заключения таким образом, каким именно он видит это необходимым, однако опосредованно силами следствия.
Освободив следствие от обвинительных функций, необходимо обеспечить равенство сторон в доказывании.
Прежде всего, как уже было отмечено, необходимо устранить однобокость доказательственной базы, собираемой на досудебном этапе. Для этого, во-первых, необходимо устранить (закрепить в законе соответствующий запрет) "доказанность обстоятельств, представленной в деле совокупностью доказательств" в качестве основания для отказа в удовлетворении ходатайств защиты.
Относительно руководства производства расследования. Необходимо построить данный механизм по немецкому типу. Следователь все так же осуществляет полномочие по общему руководству расследованием независимо от сторон процесса, в целях обеспечения беспристрастности расследования. Однако в целях эффективного и оперативного уголовного преследования прокурор вправе давать обязательные к выполнению распоряжения по производству любых следственных действий (п. 4 ч. 2 ст. 37 УПК РФ) с сохранением обязательности ходатайств защиты о производстве следственных действий (ст. 159 УПК РФ).
Касательно возбуждения уголовного дела. Дело должно возбуждаться прокурором. Поскольку именно данное лицо в последующем будет обращаться с так называемым уголовным иском в суд (обвинительным заключением). Следовательно данное лицо, должно решать, имеются ли первичные признаки основания для данного иска.
Прекращать уголовные дела или преследование также следует прокурору. Во-первых, по тем же причинам. Прокурор исследовав объективные обстоятельства и доказательства расследования может уследить отсутствие оснований для иска и следовательно отказаться от дальнейшего преследования. Для предотвращения злоупотребления данными полномочиями, необходимо обеспечить эффективный контроль за бездействиями прокурора (отказ в удовлетворении ходатайства о прекращении дела, преследования) по инициативе стороны защиты. Более того, действующий правопорядок уже предусматривает полномочия прокурора по прекращению дел, преследования, но в рамках судебного производства. Так согласно ч. 7 ст. 246 УПК РФ обвинитель может прийти к убеждению, что представленные доказательства не подтверждают обвинение. Такое законоположение в полной мере отвечает логике именно состязательного процесса. Отказ от обвинения - явное проявление арбитральности, поскольку процессуальный интерес, процессуальная функция обвинителя заключаются собственно в обвинении. В случаях, когда в ходе судебного следствия или даже рамках предварительных слушаний по делу (ч. 1 ст. 239 УПК РФ; предполагается, что такой отказ возможен при признании важнейших доказательств обвинения недопустимыми) обвинитель приходит к выводу о том, что его функция нереализуема и интерес не может быть удовлетворен он вправе отказаться от иска. Логичным представляет вопрос, почему данное правомочие не было распространено на все расследование? Прокурор может прийти к выводу об отсутствии предпосылок для обвинения. Однако представляется объективным, что решение вопроса о прекращении дела прокурором должно осуществляться по окончании расследования, поскольку того требует объективность расследования. Только установив все обстоятельства по делу можно прийти к выводу о том, что обвинение безосновательно.
Каким образом при предлагаемом порядке построения процесса решать вопрос об окончании расследования? В действующем правопорядке данный вопрос решает следователь, составляя обвинительное заключение (ч. 1 ст. 217 УПК РФ). Следователь по окончании расследования признает, что собранные доказательства достаточны для обвинения, а все обстоятельства из предмета доказывания установлены и подтверждены. Фактически пределы доказывания на окончательной стадии следствия определяются самим следователь, а прокурор лишь соглашается с данными пределами (посредством утверждения заключения), либо не соглашается, отправляя дело на дальнейшее расследование. По нашему мнению, такой же механизм должен реализовываться впредь с усилением роли ходатайств защиты о проведении следственных действий в период ознакомления с материалами, посредством приостановления движения дела на срок рассмотрения жалоб на отказ в удовлетворении таких ходатайств, либо по соглашению сторон.
Относительно сроков следствия. Продление должно санкционироваться судом, поскольку уголовное преследование без относительно мер пресечения, серьезно ограничивает конституционные права человека. Однако допустимо продление сроков с согласия стороны защиты, поскольку того требует право на защиту (также должно быть предусмотрено право ходатайствовать о продлении сроков).
Главная задача подобной модернизации - обеспечение объективности предварительного расследования. Безусловно, необходимо закрепить принцип объективности и беспристрастности расследования, как это было закреплено в ст. 265 Устава уголовного судопроизводства 1864 года: "При производстве следствия судебный следователь обязан с полным беспристрастием приводить в известность как обстоятельства, уличающие обвиняемого, так и обстоятельства, его оправдывающие".
Однако по нашему мнению, одного лишь закрепления принципа объективности недостаточно для придания следствию такого качества, поскольку, во-первых, многолетняя школа российского следствия предопределяет обвинительный уклон расследования, во-вторых, само назначение уголовного процесса, как формы жизни уголовного права входит в противоречие с установлением оправдательных обстоятельств. Более того, закрепление обязанности следователя по установлению оправдательных обстоятельств не обеспечит должной объективности, в силу психологического противоречия. По нашему мнению, объективность следствия можно обеспечить лишь посредством плюрализма доказательств, противоречие, которых может разрешить лишь суд в рамках судебного разбирательства. Материалы уголовного в рамках состязательного процесса должны содержать противоречивые доказательства обвиняющие и оправдывающие обвиняемого. Такого рода противоречия должен разрешать суд, поскольку иное предопределяет вопросы вины, лишает защиту равных возможностей в доказывании и несомненно влечет обвинительный уклон доказательственной базы. Однако следует отметить, что внутренняя логика обвинения и защиты должна сохраняться, чтобы это не мешало постановлению правосудного приговора. К примеру, указание в обвинительном заключении различных признаков состава, влияющих на квалификацию (в одной части обвинительного заключения размер взятки составлял 1.5 миллиона рублей, в другой - 500 тыс. рублей. Такие противоречия безусловно не позволяют суду вынести правосудный приговор).
Каким образом можно обеспечить вышеописанную объективность? Посредством корректировки тактики следствия. Следователь должен оставаться самостоятельным, свободным участником правоотношений. Однако стороны должны иметь возможность направлять следствие, поскольку такое руководство следствием наиболее широко и развернуто позволит следователю закрепить весь объем обстоятельств по делу. Для этого, как уже было отмечено выше, прокурор должен давать распоряжения по проведению следственных действий (если сочтет нужным), а защита вправе заявлять обязательные к удовлетворению ходатайства о проведении следственных действий.
Мы объективно признаем, что такие стремительные перемены правопорядка необходимо осуществлять поступательно. Прежде всего, необходимо обеспечить эффективный и оперативный контроль за следствием, поскольку уже действующие нормы предоставляют защите достаточные механизмы для "борьбы" с обвинительном уклоном в каждом конкретном деле, однако на практике в силу отсутствия данного контроля, данные нормы не реализуется вовсе. Именно контроль за следствием является темой следующего пункта работы. Прежде чем перейти к ней, необходимо подвести итоги данного пункта.
1. Состязательность, как принцип построения процессуальной деятельности, реализуема не на всех, этапах предварительного расследования, а лишь с момента появления стороны защиты;
2. Единственная теоретически обоснованная функция следователя - расследование уголовного дела. До момента составления обвинительного заключения следователь теоретически не реализует обвинительных функций;
3. Прекращение уголовного дела, преследования - полномочия следователя теоретические отвечающие состязательности сторон и не подменяющие функций правосудия, разрешения дела; Однако логика нормативного материала способствуют к отправке дела в суд любыми способами и средствами, не смотря на наличие оснований для реабилитации;
4. При всем при этом, ярко выражен обвинительный уклон на практике.
5. Следователи вправе безосновательно отказывать в удовлетворении ходатайств защиты о производстве следственных действий в связи с уже доказанностью обстоятельств или достаточности совокупности доказательств для установления обстоятельства;
6. На следователя необоснованно возложены явно обвинительные функции по составлению обвинительного заключения (так называемого уголовного иска);
7. На следователя возложена обязанность по устранению оправдательных версий, что влечет усиление обвинительного уклона доказательственной базы;
8. Необходимо модернизировать следствие как форму расследования в целях обеспечения беспристрастности, независимости расследования;
9. Вопросы движения уголовного иска (возбуждение уголовного дела, составление и подача обвинительного заключения, а также прекращение дела) должен решать прокурор, поскольку именно этот участник, поддерживает иск в суде;
10. Всесторонность и полнота следствия может быть обеспечена исключительно сторонами процесса при условии плюрализма, противоречивости материалов дела;
11. Прежде всего необходимо обеспечить контроль за следствием.
1.3 Надзор и контроль за предварительным следствием
Действующий УПК РФ в Гл.16 предусматривает несколько форм реагирования на действия и бездействия следователя. Жалоба может быть рассмотрена как в административном порядке (прокурором, руководителем следственного органа), либо судом.
Административный порядок не заслуживает интереса по нескольким интересам. Во-первых, после принятия поправок в УПК РФ в декабре 2010 года прокурор лишился реальных возможностей каким-либо образом устранять нарушения федерального законодательства в рамках предварительного следствия. Так теперь все акты прокурорского реагирования применяются исключительно с согласия руководителя следственного органа (к примеру, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела направляется соответствующему руководителю следственного органа, который уже принимает решение относительно отказа в возбуждении или в возбуждении дела; ч.6 ст. 148 УПК РФ). Единственным "рычагом давления" у прокурора остались действия по поступившему обвинительному заключению. Поскольку постановления прокурора о возращении дела следователю вступает в силу после его вынесения и может быть обжаловано следователем вышестоящему прокурору, а не своему руководителю (ч. 4 ст. 221 УПК РФ).
Рассмотрение порядка разрешения жалоб руководителем следственного органа на действия или бездействия своего же следователя, также не представляется необходимым, поскольку имеются объективные сомнения в беспристрастности такого порядка разрешения жалоб лиц, участвующих в деле, следовательно институт представляет малый интерес для состязательного процесса.
Наибольший интерес для состязательного процесса представляет судебный контроль на досудебном этапе.
Современный правопорядок выделяет три разновидности такого контроля.
Во-первых, эта судебный контроль за законностью и обоснованностью применения мер процессуального принуждения, ограничивающих конституционные права участников процесса. Данный контроль осуществляется в рамках ст. 108 УПК РФ. Исходя из содержание закона ходатайство о заключении под стражу рассматривается в рамках судебного заседания, в котором рассматриваются фактические обстоятельства на основании, которых суд принял решение о применении данной мерой пресечения, также обстоятельства свидетельствующие о невозможности применения иных более мягких мер. Как указывал Президиум ВС РФ, в предмет доказывания по данному ходатайству входят: обоснованность подозрения, наличие и доказанность оснований, предусмотренных ст. 97 УПК РФ для применения меры пресечения, наличие оснований для применения данной меры пресечения (ч. 1 ст. 108 УПК РФ). Более того Президиум ВС РФ подчеркивает, что указанные данные должны быть рассмотрены и проверены на достоверность судом в рамках судебного разбирательства.
Для целей работы наибольший интерес представляют обстоятельства, подтверждающие подозрение лица, в совершении преступления. В обзоре приведен интересный пример. С. подозревался в нарушении требований техники пожарной безопасности, повлекшее смерть двух и более лиц. С. - председатель правления организации, которой принадлежит здание, в котором произошел пожар. Так как С. - ответственное лицо за нарушение требований пожарной безопасности, то подозрения обоснованно доказаны и достаточны для заключения С. под стражу.
Возникает закономерный вопрос, не предрешает ли таким образом суд вопросы вины? Не подменяет ли суд на досудебном этапе полномочия суда первой инстанции? По нашему мнению - нет. Суду первой инстанции прежде, чем вынести приговор необходимо будет рассмотреть множество обстоятельств свидетельствующих о наличии вины, о ее форме, виде и т.д. Тем не менее, не возможно не согласится, что вопросы подозрения и вопросы вины несколько перекликаются, в сущности это все вопросы доказанности субъективной стороны преступления, однако на до судебном этапом мы сталкиваемся с жесткими пределами доказывания субъективных признаков: достаточно лишь установить первичную связь между внутренним отношением и деянием, о чем указывает Президиум ВС РФ, в противном случае, это противоречило бы презумпции невиновности.
Второй разновидностью судебного контроля является контроль за законностью и обоснованностью производства следственных действий, ограничивающих конституционные права и свободы личности. Данный порядок предусмотрен п. 4-9 и 11 ч. 2 ст. 29 и ст. 165 УПК РФ. Контроль может быть как предварительный, так и последующий (ч. 5 ст. 165 УПК РФ). Главная задача данного института - предотвратить необоснованное ограничение прав и свобод обвиняемого следственными действиями, ограничивающие его конституционные права и свободы.
Наибольший интерес для состязательного процесса представляет третья разновидность контроля. Судебный контроль за законностью и обоснованностью действий и решений публичных процессуальных органов, ограничивающих право граждан на доступ к правосудию или иным образом ограничивающих их конституционные права (ст. 125 УПК).
Данный институт, по нашему мнению, представляет воплощение состязательности на стадии предварительного расследования, поскольку предоставляет защите теоретическую свободу действий направленных на опровержение действий или бездействий обвинения. Это именно свобода, поскольку в ст. 125 УПК РФ определен круг очень широких поводов для подачи жалобы: действия и решения, способные причинить ущерб конституционным правам и свободам участников процесса. Практически любое действие или решение лица, осуществляющего уголовное преследование в определенной степени ограничивает конституционные права человека. Следовательно жалобу можно подать практически на любое решение или действие следователя (за исключением тех, в отношении которых предусмотрен особый порядок обжалования; например обжалование постановления об отказе в возбуждении уголовного дела прокурором).
Высказывались мнения, что в рамках данной модели контроля суд также должен осуществлять легализацию доказательств. Возникает вопрос, каких доказательств? Обвинение располагает полной свободой в собирании доказательств. Институт частного расследования отсутствует в российской правовой действительности и вряд ли реализуем в обозримом будущем, так что нет доказательств, которые смог бы рассмотреть суд и приобщить к делу.
Тем не менее значение оперативного судебного контроля в совокупности со ст. 159 УПК РФ имеет колоссальное значение для формирования доказательственной базы. Согласно ст. 159 УПК РФ следователь обязан удовлетворить ходатайство о производстве следственных действий или приобщении доказательств, если доказываемые обстоятельства имеют отношение к делу. Как указывал КС РФ немотивированный отказ в удовлетворении такого рода ходатайств не допускается. Более того, как опять же указывал орган конституционного правосудия, право защиты на собирание доказательств является безусловным выражением конституционного права на защиту. Данное право обеспечивается обязанностью следователя удовлетворять ходатайства о производстве следственных действий или о приобщении доказательств. Немотивированный отказ в удовлетворении таких ходатайств - нарушение права на защиту. Исходя из буквального толкования ч. 2 ст. 159 УПК РФ условием обязательности удовлетворения ходатайств является относимость обстоятельств ("...имеют значение для уголовного дела."), об установлении которых ходатайствует защита. Следовательно единственным основанием для отказа в удовлетворении таких ходатайств - не относимость иструбемых обстоятельств. Иные мотивы для отказа признаются нами, исходя из буквального толкования закона, необоснованными, о чем далее по тексту. Также согласно ч. 4 ст. 159 УПК РФ отказы в удовлетворении ходатайств могут быть обжалованы в порядке ст. 16 УПК РФ (то есть в порядке ст. 125 УПК РФ в том числе). Вроде бы из буквального толкования закона, любой отказ в удовлетворении ходатайства поданного в порядке ч.2 ст. 159 УПК РФ (за исключением не относимости истребуемых обстоятельств), может быть предметом рассмотрения в рамках ст. 125 УПК РФ, поскольку как указано КС РФ, такой отказ нарушает конституционное право на защиту, следовательно поводы для жалобы в таких случаях соблюдаются. Однако как показывает практика, суд в порядке ст. 125 УПК РФ вовсе не рассматривает такого рода жалобы. Мотивируя такую практику тремя крайне распространенными позициями. Во-первых, следователь согласно ст. 38 УПК РФ - должностное лицо, определяющее общее направление следствия, принимающее решение о производстве следственных действий. Во-вторых, суд беспристрастный участник процесса и в рамках состязательного процесса не может занимать сторону защиты или обвинения, следовательно суд не может давать руководство следователю относительно собирания доказательств поскольку такое положение противоречит состязательности. И в третьих, как указал Пленум ВС РФ "...судья не вправе давать правовую оценку действиям подозреваемого, а также собранным материалам относительно их полноты и содержания сведений, имеющих значение для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию, поскольку эти вопросы подлежат разрешению в ходе предварительного расследования и судебного разбирательства уголовного дела". Более того, "Не подлежат обжалованию в порядке статьи 125 УПК РФ действия (бездействие) и решения, проверка законности и обоснованности которых относится к исключительной компетенции суда, рассматривающего уголовное дело по существу (отказ следователя и дознавателя в проведении процессуальных действий по собиранию и проверке доказательств;...".
Зачастую суды в своих решениях ссылаются сразу же на три данных обстоятельства и не рассматривают жалобу по существу вовсе.
Представляется необходимым рассмотреть каждое из вышеописанных обстоятельств. Во-первых, относительно компетенции следователя по производству следственных действий и собиранию доказательств. Как указанно было выше, данные полномочия не безусловны. Они ограничены обязанностью следователя удовлетворять ходатайства о производстве следственных действий по ходатайству защиты, поскольку того требует право на защиту. Так что по нашему мнению, такая позиция суда представляется противоречащей процессуальному закону.
Во-вторых, относительно принципа состязательности и распоряжений суда о производстве следственных действий. Прежде всего следует отметить, что распоряжения (если это так можно назвать) о производстве следственных действий дает сторона защиты в порядке ч. 2 ст. 159 УПК РФ. В рамках ст. 125 УПК РФ предметом жалобы выступает не требование произвести конкретные следственные действия, а требование устранить нарушения конституционных прав обвиняемого в результате необоснованного отказа в удовлетворении ходатайства. Таким образом, признавая отказ незаконным, суд лишь реализует цель уголовного процесса по защите личности от незаконного и необоснованного обвинения, ограничения прав.
В-третьих, относительно компетенции суда, рассматривающего дела по существу. Такая позиция берет истоки из актов конституционного правосудия. Так КС РФ вывел конституционно правовой запрет на рассмотрение и разрешение вопросов на досудебном этапе, которые предрешали бы вопросы рассматриваемые судом по существу, поскольку иначе это противоречило независимости и беспристрастности судей. Такой позицией КС РФ позволил одному и тому же судье рассматривать жалобы в порядке ст. 125 УПК РФ, а затем по существу, поскольку это не противоречит независимости судей.
По нашему мнению, КС РФ перепутал причину и следствие. Причина заключается в том, что в рамках судебного контроля судьи могут в определенных законом пределах, предопределять вопросы, которые затем будут рассматриваться судом первой инстанции. Следовательно судья участвовавший в деле на досудебном этапе не может участвовать в рассмотрении его по существу, целях обеспечения объективной беспристрастности суда. Такая позиция подтверждается практикой ЕСПЧ. Согласно законодательству Дании для применения заключения под стражу в качестве меры пресечения суд должен установить в рамках судебного разбирательства объективные основания свидетельствующие о подозрении лица, в отношении которого применяется данная исключительная мера (аналогично российскому правопорядку). Решая вопросы подозрения суд в части предрешает вопросы вины, следовательно один и тот же судья не может разрешать вопросы подозрения и вопросы вины, в противном случае это свидетельствовало о наличии объективных сомнений в беспристрастности судьи. Однако цель института требует разрешения вопросов подозрения обвиняемого, следовательно не допустимо разрешения вопросов вины, тем же судьей, что уже разрешал вопросы подозрения обвиняемого.
Конституционный суд РФ, а вслед за ним и Пленум ВС РФ в корне переиначили данную позицию декларировав запрет на предрешение вопросов суда первой инстанции на досудебном этапе, с целью обеспечить возможность участия суда как в рамках оперативного контроля так и в рамках рассмотрения дела по существу. По нашему мнению, такая позиция определена проблемами организации судебной власти в судебных районах, а не процессуальными проблемами.
Также следует согласится с позицией профессора Ковтуна: все виды судебного контроля объединены единой целью - обеспечение защиты конституционных прав и свобод обвиняемых, как того требует ст. 6 УПК РФ. Также все виды объединены общим пределом доказывания - обоснованность ограничения конституционных прав и свобод. В рамках ст. 108 УПК РФ суд исследует фактические обстоятельства свидетельствующие о необходимости ограничения конституционных прав на свободу и личную неприкосновенность, а также свободы передвижения. В рамках ст. 165 УПК РФ суд исследует фактические обстоятельства дела в целях установления обоснованности ограничения, к примеру, права на неприкосновенность жилища. В рамках ст. 125 УПК РФ суд определяет обоснованность ограничения любых конституционных прав и свобод участников процесса действиями и решениями органов уголовного преследования. Более того, формально и содержательно все виды контроля имеют общие признаки: контроль осуществляется в рамках специального судебного заседания в оперативные сроки, и направлен на исследование имеющихся в деле фактических обстоятельств, свидетельствующих об обоснованности ограничения конституционности прав участников процесса.
При таком единстве видов контроля не совсем логичным представляется позиция высших судебных инстанций, согласно которой, в порядке ст. 108 УПК РФ суд обязан предрешать вопросы вины, в пределах установленных законом (данная позиция подтверждается вышеуказанным решением ЕСПЧ по делу Хаушхилд против Дании, а также вышеприведенным обзором судебной практики по вопросам применения ст. 108 УПК РФ), а в рамках ст. 125 УПК РФ по вопросам собирания доказательств предрешение вопросов запрещено. Более того, ч. 2 ст. 159 УПК РФ и так приводит пределы позволяющие вмешиваться в доказывание в рамках жалоб на необоснованные отказы в удовлетворении производства следственных действий. Таким пределом является относимость обстоятельств к уголовному делу.
Чтобы раскрыть содержание данного предела, представляется необходимым немного углубиться в теорию доказывания. По каждому уголовному делу, законом установлен предмет доказывания - обстоятельства подлежащие установлению и доказыванию по каждому делу. Доказательство же представляет собой единство источника (установленное законом средство доказывания), а также сведения содержащиеся в данном источнике. Именно посредством собирания доказательств органы уголовного преследования и суд устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств входящие в предмет доказывания (ч.1 ст. 73 УПК РФ). Из этого следует, что одним из важнейших свойств доказательств является их относимость. Оценивая относимость (ст. 88 УПК РФ), следователь или суд устанавливает детерминирующую связь между устанавливаемым обстоятельством предмета доказывания и информацией, содержащейся в доказательстве. При наличии такой связи доказательство относимо, при отсутствии - нет. Из этого очевидно следует, что оценке относимости предшествует определение предмета доказывания. Иными словами, следователь первоначально устанавливает обстоятельство, которое следует установить, затем собирает доказательство содержащее сведение о данном обстоятельстве и лишь только затем соотносит сведения и обстоятельство между собой (оценивает доказательство).
Исходя из ч. 2 ст. 159 УПК РФ ходатайство подлежит удовлетворению, если обстоятельство, в отношении которого будут проводится следственные действия, имеет отношение к делу. То есть следователь обязан удовлетворить ходатайство если истребуемое доказательство входит в предмет доказывания по делу. И соответственно отказать, если данное обстоятельство никаким образом не относится к делу, то есть не относится к индивидуальному предмету доказывания. Из этого следует, что следователь устанавливает относимость не доказательства, которое еще только предстоит собрать в ходе следственного действия, а именно искомого обстоятельства.
К примеру, защита может заявить ходатайство о проведении допроса свидетеля, поскольку его показания подтверждают алиби обвиняемого в убийстве. Следователь разрешая данное ходатайство обязан удовлетворить его, поскольку искомое обстоятельство (алиби) безусловно имеет значение для уголовного дела (п. 5 ч. 1 ст. 73 УПК РФ). Однако относимость и достоверность данного доказательства в последующем будет устанавливаться как следователем, так и судом в рамках судебного следствия. Иными словами, защитник такого рода ходатайством вмешивается лишь в первоначальный этап доказывания, а именно в установление предмета доказывания. Он лишь указывает органам следствия на те обстоятельства, которые должны быть исследованы и установлены безусловно в интересах защиты. Таким образом, защитник имеет возможность лишь указать на те обстоятельства, которые входят в индивидуальный предмет доказывания, что по нашему мнению, обосновано, во-первых, целями стадии предварительного расследования (установление объективных обстоятельств по делу), во-вторых, назначением уголовного процесса (как средства защиты от незаконного обвинения) и, в-третьих, принципом процессуального равенства сторон: не все процессуальные действия можно провести в рамках судебного следствия, следовательно сторона обвинения обладает большими возможностями по доказыванию вины.
Руководствуясь формальным и целевым единством судебного контроля, можно заявить, что разрешение жалоб защиты о производстве следственных действий в порядке ст. 125 УПК РФ, аналогично обязанности суда установить обстоятельства подтверждающие подозрение в рамках ст. 108 УПК РФ. И то, и другое полномочие суда в незначительной степени предрешает вопросы разрешаемые судом первой инстанции (вопросы вины, вопрос предмета доказывания), в незначительной степени вмешивается в полномочия суда первой инстанции (полномочия по установлению вины, полномочие по установлению предмета доказывания), однако такие полномочия справедливо оправданы как назначением уголовного процесса, так и состязательностью процесса состязательностью.
Более того, вышеописанная позиция относительно ч. 2 ст. 159 УПК РФ (как о возможности защиты по установлению индивидуального предмета доказывания) никаким образом не противоречит позиции, высказанной Пленумом ВС РФ ("Не подлежат обжалованию в порядке статьи 125 УПК РФ действия (бездействие) и решения, проверка законности и обоснованности которых относится к исключительной компетенции суда, рассматривающего уголовное дело по существу (отказ следователя и дознавателя в проведении процессуальных действий по собиранию и проверке доказательств;...)") поскольку указывание на обстоятельства, которые необходимо установить в целях защиты от необоснованного обвинения (ст. 6 УПК РФ) никаким образом не влияют на исключительные полномочия суда и следователя по собиранию (поскольку по данным обстоятельствам именно он будет проводить следственные действия), по оценке и проверке доказательств (полученные доказательства по указанному стороной защитой обстоятельству будут также оцениваться и проверяться как и иные доказательства). Более того, исходя из теоретического понятия предмета доказывания, такая деятельность защитника лишь помогает органам предварительного расследования и суду исполнить обязанность по определению всеобъемлющего, наиболее точного, полного предмета доказывания по уголовному делу. Более того, такая позиция позволяет обеспечить должную объективность предварительного следствия, что в полной мере отвечает требованиям состязательности процесса.
Исходя из вышеописанного, суд разрешая жалобы на отказы в удовлетворении ходатайств, поданных в порядке ч. 2 ст. 159 УПК РФ, должен исследовать в судебном заседании фактические обстоятельства дела, на основе которых суд решает вопрос относимости именно истребуемого обстоятельства, а не доказательств, которые только предстоит собрать, оценить и проверить следователю и суду. Таким образом, суд не вмешивается в доказывание, но при этом гарантирует право на защиту, посредством включения обстоятельства в индивидуальный предмет доказывания.
Однако следует отметить, что разрешение подобного рода жалоб не позволяет суду участвовать в рассмотрении дела по существу, поскольку свидетельствует об объективных сомнениях в беспристрастности суда. В следующем пункте следующей главы, независимость и беспристрастность суда буду выступать в качестве основного объекта исследования. Тем не менее, прежде необходимо подвести итоги данного пункта.
1. Институт контроля за действиями и решениями органов уголовного преследования играет важную роль в современном уголовном процессе, поскольку обеспечивает выполнение важнейшей функции процесса по защите прав и свобод участников от незаконного и необоснованного преследования (ст. 6 УПК РФ);
2. Действующий правопорядок сводит на нет эффективность административного (прокурорского) надзора за органами расследования;
3. Наиболее эффективным и значимым для состязательного процесса представляется оперативный судебный контроль, поскольку отвечает требованиям арбитральности;
4. Современный правопорядок предусматривает три разновидности контроля: в рамках ст.ст. 108, 125 и 165 УПК РФ;
5. Тем не менее, не смотря на различные предметы судебных разбирательств данных видов, все они едины функционально, формально и по назначению;
6. Наибольший интерес представляет оперативный контроль в порядке ст. 125 УПК РФ (судебный порядок рассмотрения жалоб на действия (бездействия), решения следователя нарушающие конституционные права участников процесса). Интересен данный порядок, поскольку предоставляет должную свободу действий защите (можно обжаловать практически любое действие, решение обвинения), а во-вторых, из буквального толкования закона позволяет решить определенные проблемы обвинительного уклона на досудебном этапе. Прежде всего, это проблема однобокости и обвинительного уклона доказательственной базы на предварительном следствии: ч. 4 ст. 159 УПК РФ позволяет оспорить отказы следователя о производстве следственных действий по ходатайствам, подлежащие обязательному удовлетворению;
7. Однако позиции высших судов абсолютно и императивно запрещают рассматривать любые жалобы относительно собирания доказательств на досудебном этапе поскольку, собирание доказательств - исключительное полномочие следователя, суд в силу презумпции невиновности не может давать распоряжения относительно собирания доказательств, суд в порядке ст. 125 УПК РФ не может предрешать вопросы суда первой инстанции и не может подменять полномочия следователя, суда по доказыванию;
8. Правоприменительная практика, а также практика ЕСПЧ допускает вмешательство суда на досудебному этапе в полномочия суда первой инстанции в пределах установленные законом, в целях применения мер пресечения;
9. Из анализа ч. 2 ст. 159 УПК РФ следует, что защитник, заявляя ходатайство о производстве следственных действий, ни каким образом не затрагивает полномочия следователя и суда по доказыванию, он лишь указывает на обстоятельство, которое должно входить в индивидуальный предмет доказывания;
10. Следовательно суд обязан рассматривать вопросы относимости истребуемых обстоятельств, а не доказательств, которые будут собраны следователем. Таким образом, суд в порядке ст. 125 УПК РФ не подменяет полномочия по оценке и проверке доказательств. Он лишь вмешивается в полномочие следователя и суда по определению предмета доказывания. По нашему мнению, того требует процессуальное равенство сторон и состязательность процесса.
2. Суд в состязательном уголовном процессе
2.1 Независимость и беспристрастность суда
Как уже было отмечено ранее, состязательный процесс не может существовать без независимого суда. И это очевидно, что спор двух независимых сторон должен разрешать независимый от них и какого-либо иного влияния арбитр. Данное умозаключение подтверждается ч. 3 ст. 15 УПК РФ. Более того, Конституция РФ в ст. 120 закрепляет межотраслевой принцип независимости судей.
Исследуя независимость суда, необходимо обратится к Европейской конвенции о защите прав и основных свобод человека (далее - ЕКПЧ), а также к практике ЕСПЧ, поскольку данный вопрос детально разработан в практике данного суда.
Так ст. 6 ЕКПЧ в качестве одного из элементов справедливого судебного разбирательства указывает независимость и беспристрастность суда.
ЕСПЧ неоднократно указывал на необходимость обеспечения как независимости, так и беспристрастности. Российское национальное законодательство, упоминает лишь независимость судей, что явно свидетельствует о повышенных стандартах объективности судей, предъявляемые ЕСПЧ и ЕКПЧ.
К критериям оценки независимости судей Европейский суд относит порядок назначения судей, срок их полномочий и гарантии отсутствия давления на судью.
Говоря о назначении судей, ЕСПЧ указывает, что данный вопрос находится в компетенции национального законодателя. Не имеет никакого значения, каким органом назначается судья на должность: законодательным или исполнительным, значение лишь имеет отсутствия какого либо давления на назначаемого кандидата во время его назначения. То же относится и к вопросам подсудности: назначая дело какому-либо судье или суду, такое назначение должно осуществляться независимо и беспристрастно, то есть на основании правовых норм.
ЕСПЧ не указывает минимальный или предельный сроки осуществление полномочий судьи, однако для обеспечения независимости суда власти обязаны обеспечить несменяемость судей. Более того, несменяемость судей не обязательно должна быть декларирована законодателем. Несменяемость может фактически признаваться и обеспечиваться.
Более того, очевидно, что независимость судей обеспечивается посредством конкретных юридических гарантий отсутствия давления на суд. Европейский суд выделяет два вида давления на судью: внешнее и внутреннее. Внешнее давление реализуется сторонами участвующими в деле, их представителями и иными третьими лицами. В целях превенции, Российское законодательство содержит ряд норм направленных на защиту судьи от внешнего давления: неприкосновенность судей (ст. 121 Конституции РФ), угроза уголовной ответственности за вмешательство в деятельность по отправлению правосудия (ст. 294 УК РФ), наличие действующего УПК РФ, регламентирующий судопроизводство по делу и т.д. Однако наше национальное законодательство сталкивается с проблемой внутреннего давления на судей. Под внутренним давлением Европейским судом понимается корпоративное давление со стороны председателя суда, иных сотрудников суда или иных судов судебной системы. По нашему мнению, Российское законодательство не содержит никаких гарантий независимости именно корпоративной независимости суда.
По нашему мнению, большую угрозу представляет оценка деятельности отдельно взятого судьи и суда в целом. Сложилась практика оценки деятельности судьи исходящая из соотношения количества отмененных постановлений суда (судьи) к общему объему вынесенных постановлений. В целом такая практика не представляет угрозы для независимости судьи, поскольку в сущности это статистические данные, не влияющие на работу судьи.
Однако угрозу представляет позиция, согласно которой, процессуальные ошибки, допущенные судьями в постановлениях суда первой инстанции, порочат репутацию судебной власти в целом. Такой позиции, к примеру, придерживался А.В. Жеребцов - Председатель Высшей Квалификационной Позиции Судей РФ с 1993 по 2000 гг. Так Анатолий Васильевич предполагает, что процессуальные ошибки, допущенные судьями, являются достаточными основаниями как для отказа в повышении квалификационного класса судьи, так и для досрочного прекращения полномочий судьи.
Более того, КС РФ и Пленум ВС РФ обращали внимание на проблему дисциплинарной ответственности судей за судебные ошибки. Законодателем предпринимались попытки применения досрочного прекращения полномочий судей за три решения, отмененных вышестоящей инстанцией. Следовательно, мы можем установить связь между "эффективностью" деятельности судьи и применяемыми в отношении "неэффективного" судьи дисциплинарных мер.
К счастью КС РФ и Пленум ВС РФ однозначно выразили позицию (в вышеуказанных решения), что применение дисциплинарных мер возможно в случае неоднократного, умышленного неправильного применения норм материального права и некорректного исследования и оценки доказательств.
Тем не менее, остается открытым вопрос относительно повышения квалификационного класса "малоэффективных" судей. Так 11 декабря 2013 года судья З. Арбитражного суда Самарской области была оставлена во втором квалификационном классе, поскольку "... как усматривается из справки о работе судьи, качество рассмотрения ею судебных дел является невысоким, имеется значительный процент отмененных и измененных судебных решений ...".
Таким образом, по нашему мнению, прослеживается внутрикорпоративная зависимость судей, от своих же коллег. Судья вынося приговор или иное постановление по уголовному делу вынужден "оглядываться" на практику вышестоящего суда или вовсе согласовывать постановление с вышестоящим судом, чтобы исключить возможность его отмены. Такая практика - серьезный удар по состязательности. К чему антагонизм сторон, их доказанные доводы и позиции, если судья вынесет решение, согласованное с вышестоящим судьей? Данную проблему возможно разрешить лишь посредством увеличения объема юридических гарантий независимости судей. По нашему мнению, необходимо законодательно запретить проводить оценку эффективности судей. Такая оценка никаким образом не влияет на профессионализм судей и как следствие не влияет на количество ошибочных судебных решений.
Возвращаясь к трактовке независимости суда, в позициях ЕСПЧ необходимо обратить внимание на беспристрастность суда и содержание данного понятия. Помимо независимости, ст. 6 ЕКПЧ предъявляет к суду требования беспристрастности. Из анализа практики Европейского суда усматривается, что под беспристрастностью понимается отсутствие предвзятости, предубеждений конкретного судьи относительно рассматриваемого и разрешаемого им дела. Соответственно, ЕСПЧ определил критерии оценки беспристрастности суда.
Критерии оценки условно классифицируются на субъективные и объективные. Согласно субъективному подходу, Европейский суд стремился установить личную заинтересованность конкретного судьи, в конкретном деле. Тем не менее, ЕСПЧ определил ряд ограничений при оценке субъективной беспристрастности суда. Так субъективная беспристрастность презюмируется, до тех пор, пока не доказано обратное. Касательно доказательств, опровергающих презумпцию субъективной беспристрастности, суд перечислил малый перечень обстоятельств, подтверждающие субъективную заинтересованность суда: враждебность, по отношению к участникам процесса, злой умысел или предопределенность решения, требование передать дела в конкретный суд по личным причинам.
В Российском правопорядке также предусмотрены гарантии субъективной беспристрастности судьи: ч. 2 ст. 61 и ч. 2 ст. 62 УПК РФ в совокупности позволяют лицам, участвующим в деле, заявить отвод судье, если имеются обстоятельства полагать, что судья лично, прямо, косвенно заинтересован в исходе уголовного дела. С учетом сложности доказывания заинтересованности судьи, а также при наличии угрозы уголовной ответственности за клевету в отношении судьи (ч. 1 ст. 298.1 УК РФ) данный институт можно признать малоэффективным. Данной позиции придерживается и Европейский суд, однако Суд указывает, что необходимо делать акцент на объективной беспристрастности судей, как наиболее эффективной гарантии непредвзятости судей.
Под объективной беспристрастностью понимается совокупность юридических гарантий, правовых норм, достаточная для исключения любых сомнений и подозрений в заинтересованности или зависимости судьи от каких-либо обстоятельств. Прежде всего Европейский суд в качестве гарантий беспристрастности судей выделяет институт самоотвода судей, поскольку это демонстрирует намерение государства избавится от всяких сомнений в объективности суда. Так же важное значение имеет исключение иерархических или иных связей судьи с лицами участвующими в деле. Аналогом данного стандарта в Российском законодательстве выступает институт конфликта интересов (ст. 3 ФЗ "О статусе судей"). Также следует отметить, что Европейский суд все-таки устанавливает повышенный стандарт в сравнении с конфликтом интересов: могут быть признаны объективными сомнениями в беспристрастности связи как из прошлого, так и из настоящего времени.
В целом, ЕСПЧ в своих позициях очерчивает практические идентичные Главе 9 УПК РФ основания для отводов и самоотводов. Как уже было отмечено ранее, интерес представляют случаи связанные осуществлением судом функций, отличных от рассмотрения и разрешения в одном и том же деле (к примеру, рассмотрение ходатайств в порядке ст.ст. 108, 125, 165 УПК РФ). Один и тот же судья вправе выносить промежуточные решения и приговор по делу, при условии, что вопросы виновности обвиняемого не будут предрешены в промежуточных решениях, в противном случае судья подложит отводу.
С принципом независимости и беспристрастности судей тесно связано требование ст. 6 ЕКПЧ о рассмотрении дела судом "созданном на основании закона". Под данной нормой ЕСПЧ понимает, во-первых, организационные начала судебной власти, то есть наделение судьей, а также судей непрофессионалов судебной властью, полномочиями по рассмотрению и разрешению уголовных дел исключительно конституцией, законом или иными нормативными актами. Также целью данной нормы является обеспечение ограничения судебного усмотрения по вопросам компетенции суда (полномочия юстиции должны быть определены законодательно, сам суд не вправе произвольно устанавливать себе полномочия по отправлению правосудия). Иными словами, данная норма корреспондирует российскому конституционному положению о подчинение судей исключительно закону (ст. 120 Конституции РФ). Таким образом, судебная власть напрямую зависит от законодательства, исходящего от парламента, а не от самих же органов судебного сообщества.
Данная позиция ЕСПЧ, по нашему мнению, играет существенную роль особенно в рамках уголовного процесса. С одной стороны, полномочия суда в рамках уголовного судопроизводства четко регламентированы действующим УПК РФ и исходя из положений ст. 120 Конституции РФ и ст. 7 УПК РФ при рассмотрении и разрешении уголовных дел суд руководствуется исключительно УПК РФ. То есть все уголовно-процессуальные полномочия суда определены уголовно-процессуальным законом, как того требует ст. 6 ЕКПЧ.
При этом российское законодательство предусматривает полномочия так называемых Высших судов по толкованию законодательства. Так согласно п.1 ч. 3 ст. 5 ФКЗ "О Верховном Суде Российской Федерации" Пленум ВС РФ "рассматривает материалы анализа и обобщения судебной практики и дает судам разъяснения по вопросам судебной практики в целях обеспечения единообразного применения законодательства Российской Федерации". Согласно п. 1 ч. 1 ст. 7 ФКЗ "О Верховном Суде Российской Федерации" Президиум ВС РФ в целях обеспечения единства судебной практики проверяет вступившие в законную силу судебные решения. Так же с декабря 2016 года КС РФ получил явно выраженные полномочия по толкованию нормативных правовых актов. Так согласно абз. 5 ст. 79 ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" толкование данное Конституционным Судом является обязательным для всех. Применение нормативного правового акта в расхождении с истолкованием, данным органом конституционного правосудия не допускается.
Таким образом, Пленум ВС РФ, Президиум ВС РФ, КС РФ вправе осуществлять обязательное толкование уголовно-процессуального закона, а следовательно и процессуальных полномочий суда для всей судебной системы РФ в целях обеспечения единства судебной практики. Невозможно не согласится с необходимостью такого толкования, поскольку вопросы правовой определенности уголовного процесса, как единственной формы существования уголовного прав, чрезвычайно важны для общества целом.
Такие полномочия Высших Судов, по мнению ЕСПЧ никаким образом не противоречат ст. 6 ЕКПЧ поскольку свобода толкования национального законодательства является неотъемлемым элементом статуса судебной власти. Тем не менее, по нашему мнению, необходимо определить предел толкования судами уголовно-процессуального закона, дабы исключить судебное усмотрением в сфере процессуальных полномочий суда, что противоречит ст. 6 ЕКПЧ. Для разрешения данной проблемы, необходимо обратиться к общетеоретическому вопросу о природе актов судейского толкования.
Так профессор Нерсесянц, определяя правовую природу актов судейского толкования, отмечал, что данные акты нельзя признаваться актами судейского правотворчества.
"Такие разъяснения (представленные в постановлениях Пленума ВС РФ - авт.), как это видно из Конституции (ст. 126), по своему предмету, сфере и смыслу вообще относятся не к правотворчеству, а к отправлению правосудия, к правоприменительной деятельности судов, к их практике. Очевидно также, что эти разъяснения носят лишь рекомендательный характер. "Правила" же, которые в них содержатся, -- это никак не новые нормы права, а максимум рекомендуемые высшими судебными органами правила толкования действующего права с учетом складывающейся судебной практики его применения".
Таким образом, Владик Сумбатович утверждает, что акты судейского толкования не являются актами правотворчества, поскольку правила, содержащиеся в данных актах, не имеют обязательной силы для судей в ходе отправления правосудия. Судья, как независимый носитель судебной власти, при отправлении правосудия вправе самостоятельно осуществлять толкование применяемых норм как руководствуясь правилами применения норм, описанных Высшими Судами, так и исходя своего свободного внутреннего убеждения.
Подобные документы
Понятие, значение и система принципов уголовного процесса. Сущность и значение принципа законности в уголовном процессе. Отправление правосудия на основе принципа состязательности. Проблема реализации принципа состязательности.
курсовая работа [22,6 K], добавлен 24.05.2006Сущность понятия "состязательность". Юридические предпосылки существования и действия состязательности. Реализация функции правосудия. Принцип состязательности по Познышеву. Реализация принципа состязательности на основных стадиях уголовного процесса.
контрольная работа [20,7 K], добавлен 04.11.2009Понятие и значение принципа состязательности в уголовном процессе. Состязательность сторон защиты и обвинения на стадии судебного разбирательства. Проблемы реализации принципа состязательности сторон на различных стадиях уголовного судопроизводства.
научная работа [68,3 K], добавлен 22.06.2014Понятие значение и содержание принципов уголовного процесса. Осуществление судопроизводстсва на основе равноправия сторон. Задачи уголовного процесса по достижению истины. Принцип состязательности в уголовном процессе: значение и пределы действия.
курсовая работа [44,7 K], добавлен 29.10.2008Общая характеристика состязательности уголовного процесса. Реализация состязательных начал уголовного процесса в стадии предварительного расследования. Надзор и контроль за предварительным следствием. Независимость и беспристрастность суда в процессе.
дипломная работа [97,9 K], добавлен 30.09.2017Понятие, значение и особенности принципа состязательности в гражданском процессе. Анализ действия принципа состязательности на различных стадиях гражданского процесса. Роль суда и сторон в состязательном процессе. Недостатки состязательного производства.
курсовая работа [43,4 K], добавлен 24.04.2014Генезис принципа состязательности, особенности его закрепления в российском законодательстве. Особенности его реализации при возбуждении уголовного дела и производстве следственных действий; в суде первой инстанции; при рассмотрении дел судом присяжных.
дипломная работа [66,5 K], добавлен 07.01.2017Место принципа состязательности в ряду принципов отечественного уголовного процесса. Проведение подготовительной части судебного заседания. Специфика судебного следствия. Выступления в судебных прениях. Предоставление подсудимому последнего слова.
курсовая работа [35,9 K], добавлен 06.04.2012Проблемы криминологической детерминации. Факторы, влияющие на преступность. Понятие, сущность и содержание принципа состязательности сторон. Нормативное закрепление идеи состязательности сторон в уголовном судопроизводстве и проблемы его реализации.
курсовая работа [33,1 K], добавлен 04.08.2014Понятие и принципы уголовного процесса, их содержание и значение. Сущность состязательности сторон и направления регулирования данного процесса. Задачи и основные цели уголовного процесса по достижению истины, их отражение в российском законодательстве.
курсовая работа [43,2 K], добавлен 12.06.2014
