Собственно, взаимосвязь этих основных начал играет определяющую роль в вопросе понимания прав, свобод и обязанностей человека в той или иной правовой семье. Это проявляется прежде всего в обосновании логичности, справедливости и необходимости существующего объема прав индивида с точки зрения культурных, духовных, а также социально-политических условий страны, где применяется это право. Таким образом, формируется правосознание, которое выражается не только в ограниченном круге профессиональной деятельности юристов, но и в жизни общества в целом, что говорит об определении критериев основных справедливости.

Если говорить о соотношении права и нравственности, то здесь можно выделить два основных типа их взаимоотношений. В первом случае именно право является тем инструментом, который определяет сущность других социальных регуляторов. Одним словом, право является причиной, а нравственность следствием. Вторым типом является диаметрально противоположная концепция, в которой правовые нормы представляются результатом существования тех или иных общественных ценностей и ориентиров, которые неправовым способом определяют поведение людей. В данном случае исходной субстанцией является нравственность, которая находит свое формальное закрепление в праве.

Так, именно соотношение правовых и неправовых норм определяет основной критерий разграничения исламского права и права, применяемого в западных государствах. К примеру, в европейских странах прослеживается явное доминирование правовых начал. В связи со светской природой государства, здесь право полностью отделяется от религии, что нередко является причиной несоответствия правовых положений нормам религии и морали. Нравственные ценности не имеют силы для оспаривания права, которое регулируется своими внутренними установками. Таким образом, вступившие в силу правовые акты могут быть отменены в большинстве своем в том случае, когда были допущены процессуальные ошибки, либо когда ее юридическая составляющая не соответствует уже принятым правовым актам. Противоречие моральным и религиозным нормам не является основанием для таких действий. Одним словом, право является универсальным регулятором общественных отношений, который способен противостоять тем или иным требованиям влиятельных групп населения. Именно в этом проявляется принцип справедливости и демократизма. Соответственно, для признания в таком обществе религиозных либо нравственных норм, необходимо их формальное закрепление в правовом акте. Представляется вполне логичным, что в отношениях между правом и моралью нередко возникают и конфликты, в которых в силу светской природы государства побеждает именно право. Яркими примерами являются разрешение однополых браков, абортов, либо допущение оскорбительных действий в адрес религии, в рамках реализации права на свободу слова.

В исламском праве ситуации совсем иная. Однако важно заметить, что в данном случае в то же время представляется ошибкой утверждать, что значение права несущественно и малозаметно. Право в мусульманских государствах все же играет весомую роль, но важно понимать, что оно ограничено нравственными постулатами. В отличие от светских государств в мусульманских странах правотворчество поставлено в зависимость от норм религиозного регулирования. В связи с этим, объем прав человека в странах с разными правовыми системами отличен и регулируется неоднородными источниками права.

Интерес в исламском праве также представляет и институт суверенитета. Если в светских государствах носителем суверенитета зачастую является только народ, то в мусульманских государствах к данному субъекту также прибавляется и шариат. Это следует из учения о том, что природа государства и ее назначение заключаются в том, что государство должно служить инструментом реализации шариата на практике. Таким образом, шариат являет собой дополнительный (но не факультативный) инструмент регулирования суверенитета страны.

Схожая концепция используется и в определении непосредственно прав и свобод человека в исламе. В соответствии со ст. 24 Исламской декларации прав человека 1990 г. все права и свободы, отраженные в данном документе, ограничиваются действием норм шариата. Также в ст. 26 Основного низама Саудовской Аравии, который по праву можно считать ее конституцией, закрепляется положение о том, что права человека подлежат защите государством в соответствии с исламским правом, то есть шариатом. А ст. 7 данного документа определяет, что государственная власть основывается на положениях Корана и сунны Пророка, которые в свою очередь находятся на вершине иерархии источников права. Таким образом, исламское право, являясь юридическим феноменом, находится в сильнейшей зависимости от религии. В качестве религиозного регулятора выступает шариат, который и определяет сущность исламского права.

Современный этап развития международных отношений, обусловленный возросшей ролью интеграции и глобализации, все чаще и чаще сталкивающий европейскую и исламскую культуры, позволяет по-другому посмотреть на проблемы соотношения права, религии и нравственности в различных цивилизациях, что, безусловно, позволяет более детально и комплексно изучить вопрос прав человека в исламе. Религиозное начало, будучи основой для всей исламской правовой системы, с одной стороны налагает на права и свободы человека, урегулированные правом, дополнительные условия, с другой - в ряде вопросов существенно расширяет объем этих прав и свобод, так как в отличие от светского государства, в странах с исламским правом именно религиозные нормы определяют содержание норм правовых.

3.2 Противостояние правовых культур

На современном этапе развития международных отношений все более заметным становится распространение исламского права по всему миру, в том числе и в европейских странах. Мусульманские меньшинства начинают обретать как социально-культурный, так и политический вес в жизни светских государств. Вполне естественно, что такая модель развития предполагает появление противоречий и конфликтов между представителями разных цивилизаций. В связи с тем, что практически все основные аспекты жизни личности и общества в целом урегулированы правом, представляется, что противоречия, существующие во взаимоотношениях культур, облекаются в правовую форму и, следовательно, возникает противостояние правовых представлений.

На практике можно встретить огромное множество примеров, когда одно событие становилось причиной диаметрально противоположных реакций мусульманского и европейского обществ. Одним из наиболее показательных является отношение к фетве имама Хомейни по вопросу публикации книги «Сатанинские стихи» Салмана Рушди в начале 1989 г., в которой отрицаются священные основы веры. В соответствии с этой фетвой автор книги подлежал смертной казни.

Европейская общественность очень остро и с осуждением отреагировала на данное событие. Негативное отношение к данной фетве подкреплялось призывами не допустить ограничения прав человека в мусульманском мире, в частности обеспечить возможность свободного выражения мнения. Однако исламский мир не разделил этой позиции. Более того, мусульманские меньшинства в странах запада также отнеслись к данной фетве с пониманием. Наряду с тем фактом, что исламское общество абсолютно не допускает оскорбления религиозных постулатов, для правоверных мусульман санкция в виде смертной казни в рамках реализации норм шариата, регулирующих наказание за отступление от веры, является обязательным императивом. Важно заметить, что это произведение было написано не представителем другой конфессии, а именно мусульманином, который должен быть знаком с религией изнутри, что, по мнению ученых, только усугубляет его положение.

Таким образом, религиозное положение, установленное в шариате, для подавляющего большинства мусульман является абсолютной нормой, не подверженной ни критике, ни каким-либо пересмотрам, что говорит о ее доминирующем положении в вопросе иерархии источников права. Такая концепция требует правовой регламентации и защиты религиозных символов и чувств. Собственно, в данном случае наглядно представлен пример, когда религиозные нормы определяют нормы правовые. Право европейских государств, где свобода выражения мнения является одним из основных прав человека, в особенности в современном мире, предусматривает лишь небольшой перечень положений, ограничивающий свободу слова в высказываниях в отношении религии.

3.3 Свобода слова или чувства верующих

Наиболее известным конфликтом, связанным с реализацией права на свободу слова, стал скандал вокруг публикаций карикатур на пророка Мухаммада в одной из датских газет в 2005 г., который, к сожалению, вылился в драматичный финал в 2015 г. Камнем преткновения стал вопрос определения пределов реализации права на свободу слова в контексте допустимости выражения мнения в виде публикаций, оскорбляющих религиозные чувства верующих. Мусульманское общество крайне негативно отнеслось к данным публикациям, что вылилось в массовые протесты и демонстрации в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Сообщества журналистов, в первую очередь европейские, встали на защиту свободы слова и активно призывали общество противостоять ограничениям, налагаемым исламским миром как на права самих мусульман, так и на права всего мирового сообщества в целом.

Тем не менее, проблема регулирования объема свободы слова является далеко не единственным вопросом, актуальным для взаимоотношений между западными странами и мусульманскими меньшинствами, проживающими на их территории. Так, широкой огласке была предана информация о запрете ношения хиджабов на территории Франции в 2004 г. На самом же деле, был принят закон, запрещающий использование религиозной атрибутики и символов в учебных заведения страны. То есть, речь идет не только о пресловутых хиджабах, но и о других предметах, откровенно указывающих на религиозную принадлежность, наряду с хиджабами, это также бурки и никабы (разновидности традиционной одежды мусульманки). Однако, так или иначе, данный закон окрестили «антихиджабным». Главным доводом в пользу такого решения послужило следование положениям конституции страны, в которой указывается светский характер государства. В числе дополнительных аргументов приводились предположения, что школьницы носят религиозные предметы одежды не по своей воле, а исходя из прихоти родителей, либо старших членов семьи. Не менее интересным представляется и позиция некоторых французских политиков, которая заключается в том, что запрет на ношение хиджабов благотворно повлияет на положение женщин-мусульманок в обществе, так как ношения религиозной атрибутики нередко является причиной ущемления прав женщин и их унижения. В связи с этим, дабы не переносить политические и социально-культурные конфликты в стены учебных заведений, было принято решение о вышеупомянутом запрете.

Вполне логично предположить, что позиция исламского мира была прямо противоположной. Это событие получило широкий общественный резонанс не только среди мусульманских меньшинств в Европе, но и в целом в мусульманском мире. Тем не менее, данные протесты и возмущения не принесли существенных результатов. Более того, в декабре 2008 г. Европейский суд по правам человека по иску, предъявленному двумя школьницами-мусульманками, установил, что данный закон не противоречит положениям Европейской хартии о защите прав человека и основных свобод.

Примечательно, что аналогичный акт был принят и в Российской Федерации. Однако важно отметить, что в России, данная проблема носит региональный характер. Так, Постановлением Правительства Республики Мордовия от 12.05.2014 N208 «Об утверждении Основных требований к школьной одежде и внешнему виду обучающихся в государственных общеобразовательных организациях Республики Мордовия и муниципальных общеобразовательных учреждениях Республики Мордовия» был введен подобный запрет на ношение религиозной атрибутики. Верховный Суд Российской Федерации так же отказался удовлетворять заявления недовольных родителей мусульманок, обучающихся в учебных заведениях Мордовии. В соответствии с п. «е» ч. 1 ст. 72 Конституции Российской Федерации общие вопросы воспитания и образования относятся к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов. В связи с этим, регулирование данного круга вопросов в различных субъектах может отличаться. К примеру, в Республике Татарстан, где количество населения исповедующего ислам достаточно велико, положений о запрете ношения религиозной атрибутики не существует. Стоит отметить, что известны случаи и локальных конфликтов. В сентябре 2014 г. схожий запрет был установлен в Российском национальном исследовательском медицинском университете имени Н. И. Пирогова.

На мой взгляд, ношение религиозной атрибутики должно обусловливаться правом на свободу выражения мнения. Реализация данного права не должна зависеть от национальной, культурной, расовой, конфессиональной, политической или какой-либо другой принадлежности. В противном случае мы столкнемся с дискриминацией.

С одной стороны, европейское сообщество выступает ярым сторонником защиты права на свободу слова, что стало предельно понятно после так называемого карикатурного скандала. С другой стороны, запет на ношение религиозной атрибутики можно охарактеризовать как попытку ограничить право человека на выражение мнения, что, по сути, и является правом на свободу слова. В связи с этим возникает вопрос, не противоречат ли друг другу обоснования действий европейских стран в разобранных ситуациях? Так или иначе, по обоим вопросам у каждой стороны есть свои логичные и последовательные аргументы. Если посмотреть с позиции европейского сообщества, их действия представляются обоснованными и продуманными. В то же время, взглянув через призму мусульманского мира, становиться понятно, что реакция исламского сообщества оправданна и обладает внутренней стройностью, соответствующей положениям Корана и сунны Пророка. Такая ситуация, к сожалению, не способствует быстрому процессу интеграции двух разных правовых культур. Таким образом, проблема противоречия религиозной и светской видов правовых систем на теоретическом уровне, разобранная мной в первой главе данной работы, имеет свое практическое воплощение, в частности в вопросах, связанных с «карикатурным скандалом» и «антихаджабным законом». Однако важно понимать, что это не единственные примеры возникающих противоречий. Вероятно, что для решения этой проблемы правовых инструментов недостаточно. Представляется, что преодоление культурных, политических и социально-психологических конфликтов двух цивилизаций станет мощнейшим импульсом для процесса взаимной интеграции правовых систем.

В данной работе преимущественно были названы ситуации, вызывающие противоположные реакции мусульманских и европейских государств. На данный момент превалирует мнение, что исламская правовая культура является оппонентом европейской. Но на практике нельзя утверждать, что они находятся в постоянном противостоянии, нередки случаи их благотворного взаимодействия и сотрудничества. В качестве примера можно обозначить правовое регулирование в некоторых западных государствах институтов исламской экономики.

Глава IV. Основные проблемы и пути их решения

4.1 Заблуждения и стереотипы о правах человека в исламе

На сегодняшний день в свободном доступе можно найти множество информации как про ислам в целом, так и про статус человека в исламе. Тем не менее, на данный момент существуют широко распространенные ошибочные стереотипы, которые появились в силу различных причин. Нередко дискредитация бывает осознанной и направленной. Так, например, в своей предвыборной кампании кандидат в президенты США Д. Трамп предложил не пускать на территорию США мусульман, так как считает, что мусульмане ассоциируются с терроризмом. Это объясняется тем, что ранее Д. Трамп заявлял, что мусульмане всего мира радовались терактам 11 сентября. Еще одним источником распространения ложных мифов является простая некомпетентность и недостаточная осведомленность в рассматриваемых вопросах. Так или иначе, следует отметить достаточно большое количество стереотипов, связанных с правами человека в исламе.

Особое место в этом контексте занимает статус женщины в исламе. Причем с каждым годом эта проблема становится все актуальнее. Для более подробного и комплексного анализа проблемы представляется обоснованным рассмотрение прав, свобод и обязанностей мусульманок и их реализация в различных странах.

Заслуживает внимания, что подавляющее большинство правовых систем в исламских обществах состоит из двух частей. Дуализм образуется благодаря существованию гражданского законодательства, которое чаще всего основано на западный манер, и семейного права, преимущественно построенного на шариатских нормах. Наиболее примечательными исключениями являются Турция и Тунис - юридически являющиеся светскими государствами, где данные отношения регулируются исключительно на основе гражданских норм, хотя влияние ислама на эти страны очень велико. Такой дуализм объясняется тем, что шариат достаточно полно регулирует отношения, связанные с браком, алиментами, разводом, опекой и наследованием, но вопросы связанные непосредственно с коммерческой деятельностью затронуты лишь поверхностно. В связи с этим, возникает необходимость заполнения пробелов с помощью гражданского законодательства. Множество исследовательских работ посвящено теме прав женщины в исламе в призме взаимодействия светского и религиозного начал в конкретной правовой системе. Именно степень взаимного воздействия друг на друга этих составляющих и определяет сущность статуса женщины в определенной стране. То есть, можно сделать вывод, что положение женщины в исламе в различных государствах отличается друг от друга.

На мой взгляд, очень важно принимать во внимание данный факт, чтобы исключить ошибку при определении статуса женщины в исламе, так как национальные особенности той или иной страны могут иметь значительное влияние на его определение. В связи с этим, представляется обоснованным оценивать положение женщины в исламе основываясь в первую очередь на Коране и сунне пророка Мухаммада, а реализацию этих норм демонстрировать применительно к конкретной стране с учетом ее национальных, культурных, социальных и политических особенностей. Такие факторы как взаимосвязь родоплеменных групп и государства, наличие и деятельность женских правозащитных движений, развитость и влияние религиозных организаций, а также интеграция ислама в правовое поле государства определяют основные особенности параметров определения роли женщины в обществе.

Анализу влияния этих факторов посвящен целый ряд исследований различных регионов. Так, в своих работах Й.Й. Хаддад и Дж. Эспозито рассматривают три региона: Ближний Восток с Египтом, Иорданией, Оман, Бахрейн и Кувейт; Южную Азию с Пакистаном; и Юго-Восточную Азию с Филипинами. С. Джозеф анализирует гендерную ситуацию, сложившуюся в странах Магриба и Ближнего Востока: Египет, Алжир, Тунис, Марокко, Судан, Ливия, Палестина, Иордания, Ирак, Саудовская Аравия, Йемен, Турция и Иран. Также следует отметить фундаментальные труды Д. Кандийоти, касающиеся преимущественно Ближнего Востока и части Южной Азии: Турция, Иран, Египет, Ливия, Ирак, Пакистан, Бангладеш и Индия. Deniz Kandiyoti, ed., Women, Islam, and the State (Philadelphia: Temple University Press, 1991). И исследования В. Могадам в этой области, включающие в себя данные по Алжиру, Ирану, Бангладешу, Афганистану и Палестине.

Данные работы демонстрируют динамику в регулировании прав женщин в этих странах. Наибольшие качественные изменения статус женщины претерпел в Турции и Тунисе. В процессе отхода от правового дуализма в этих странах была отменена полигамия, повышен минимальный возраст женщин для вступления в брак и установлена необходимость получения их согласия, а также отменено исключительное право на развод со стороны мужчины путем наделения этим правом и женщин. Похожая тенденция наметилась и в Иране, хотя ее проявления и не такие прогрессивные как в Турции и Тунисе. Здесь важно заметить, что Турция является светским государством, хотя и влияние ислама на многие сферы жизнедеятельности страны трудно переоценить.

Таким образом, обозначилось движение, направленное на расширение прав женщины в исламских странах ввиду повышения влияния светских начал на правовые системы. Одним из наиболее ярких примеров в этом контексте можно назвать предоставление женщинам права голосовать и избираться в органы местного самоуправления в Саудовской Аравии.

Сложившийся и глубоко укоренившийся стереотип о дискриминации прав женщин в исламе, на мой взгляд, является следствием недостаточной изученности вопроса. Дискуссии по этому вопросу не теряют своей актуальности, создаются специальные организации, направленные на защиту прав женщин в исламе, такие как: «Женщины, живущие под мусульманским правом», созданная в 1985 г. во Франции, активно ведутся исследовательские работы. Для разрушения данного стереотипа представляется обоснованным изучение Священного Писания и хадисов в комплексе и учитывать национальные особенности государств. Именно пренебрежение таким подходом, на мой взгляд, является причиной существования заблуждений относительно прав женщин в исламе. Исторически сложившиеся национальные, культурные и социальные нормы нередко устанавливают ограничения тех или иных прав и свобод, которые не урегулированы шариатом. В связи с этим, смешение национальных и конфессиональных начал можно назвать одним из факторов, усложняющим понимание ситуации.

Еще одним широко распространенным заблуждением является ошибочное суждение о негативном отношении к людям не исповедующим ислам в мусульманских странах. Стереотип о притеснениях немусульман, дискриминации их прав и свобод в исламских странах имеет место зачастую в светских государствах, население которых не имеет глубоких непосредственных контактов с теократическими исламскими странами.

Для анализа положения немусульман в исламских странах необходимо отметить, что в исламском праве существует классификация немусульман. Так, Шейх Наджих Ибрахим ибн Абдуллах в своих работах выделяет две основные категории: дар аль-харб (территория войны) - относится к немусульманам, которые не заключили мирного соглашения с мусульманами, в связи с чем их жизнь и имущество не находятся под защитой права кровной мести и возмездия; и дар ас-салям (территория мира), которая в свою очередь подразделяется на 3 подгруппы: ахль аз-зимма (иноверцы находящиеся под покровительством исламского государства), ахль аль-худна (иноверцы, завоеванных территорий, заключившие мирное соглашение) и ахль аль-мустамин (иноверцы, прибывшие в мусульманскую страну для изучения ислама). В рамках данной научной работы представляется актуальным анализ положения ахль аз-зимма.

Для этого немусульманского меньшинства в исламском обществе характерны специальные обязательства, такие как: уплата специальной подушной подати - джизйи, запрет на осквернение религиозных святынь, запрет на враждебную агитационную деятельность среду мусульман, недопущение нарушений запретов, обязательство в отказе помощи врагам исламского государства, а также подчинение законам государства, в котором они находятся. Важно отметить, что соблюдение данных условий является не односторонне обязывающими. При выполнении данных требований у мусульман возникает обязанность относится к иноверцам справедливо и гуманно. Многие исследователи часто подчеркивают, что главными принципами построения исламского государства является соблюдение гражданских прав и свобод, справедливость и дружба.

В суре «Паук» Корана говорится: «Если вступаете в спор с людьми Писания, то приводите им доводы наилучшие. И не спорьте с теми из них, кто бесчинствует. Говорите: «Уверовали мы в то, что ниспослано нам и что ниспослано вам. Бог наш и бог ваш - один, и предаемся мы Ему»» (29:46). Также в одном из хадисов передается, что пророк Мухаммад однажды сказал: «Я стану врагом того, кто угнетает покровительствуемых (ахль аз-зимма) или ставит им невыносимые условия». Четвертый праведный халиф имам Али в приказе наместнику Египта Малику аль-Аштару подчеркнул: «Доброту по отношению ко всем подданным и дружбу с ними считай одеянием своего сердца и не будь подобно хищным зверям, предпочитающим пожирать их! Ибо есть только две группы подданных: твои братья по религии и подобные тебе по творению». Таким образом, в мусульманских странах предусмотрено особое отношение к правам религиозных меньшинств. Так, за время своего пророчества Мухаммадом были обозначены следующие права ахль аз-зимма:

1. Право на защиту со стороны мусульман в случае нападения врага;

2. Освобождение от обязанности самим идти и платить джизйю уполномоченным лицам;

3. Право продолжать исповедовать свою религию;

4. Защита жизни;

5. Защита имущества;

6. Защита предпринимательской деятельности;

7. Защита земли;

8. Сохранение имущества, которым они владели до заключения соглашения;

9. Сохранение должностей их религиозных лидеров;

10. Сохранение религиозных сооружений

11. Свобода от расположения вооруженных сил исламского государства на их территории

12. Свобода от религиозного принуждения

13. Ни одно из прав, которыми они пользуются не должно быть нарушено.

Существует множество писем и обращений мусульманских правителей и военачальников, затрагивающих отношения, связанные с ахль аз-зимма и выплатой джизйи. Так, например, можно отметить заявление второго праведного халифа Умара жителям Иерусалима: «Во имя Аллаха милостивого и милосердного. Вот что раб Аллаха Умар правитель правоверных предлагает жителям Иерусалима ради их безопасности. Он дарует им сохранность и безопасность для них, их имущества, их церквей, их крестов, их больных и здоровых, и все что имеет отношение к их религии не будет уничтожено или оккупировано, включая церкви и земли окружающие их. Их кресты и имущество также будут защищены и не будут захвачены. Они ни к чему ни будут принуждены в своей религии и ни одному из них не будет причинен вред. Никому из евреев не будет позволено жить рядом с ними в Иерусалиме. Однако, на населении Иерусалима лежит обязанность оплачивать джизью также как это делают остальные жители всего города. На них также лежит обязанность изгнать из города всех римлян и воров. Итак, кто бы ни остался из этих людей в городе, им будет гарантирована безопасность и безопасный проезд для него и его семьи к пункту назначения. А тот кто из них останется на постоянное жительство, тому будет гарантирована безопасность, но он должен будет платить джизью, как и все жители Иерусалима.» Письмо с похожим содержаниям было направлено Халидом ибн аль-Валидом жителям Дамаска.

Относительно этого вопроса интересно заметить, что в исламе разделение общества на классы не одобряется и даже порицается. Так, в своих работах А. Нехалюддин Nehaluddin Ahmad. Study of Individual Freedom and Religious Liberalism in Islamic Jurisprudence // The Journal Jurisprudence, 2010. P. 58. приводит в пример цитаты из Корана относительно Фараона, который согласно Писанию является обитателем ада: «Поистине, Фараон возвысился на земле, и разделил жителей ее, ослабил часть из них…» Поистине, он (Фараон) был одним из тех, кто портит (разлагает, сеет раздор)»(28:4).

Таким образом, можно сделать вывод, что права и обязанности религиозных меньшинств в исламских странах сбалансированы и гармоничны. Взаимные права и обязанности мусульман и немусульман друг к другу образуют синаллагматические обязательства. Бремя уплаты джизьи, существование некоторых ограничений и осуществление специальных обязательств компенсируются предоставленными правами, свободами и защитой иноверцев, проживающих на территории мусульманского государства. Представляется, что миф о существовании грубых форм дискриминации немусульман считать необоснованным с точки зрения шариата. Однако, на мой взгляд, важно заметить, что особенности государственного устройства и правовой системы той или иной страны в современных реалиях могут искусственно создавать почву для несправедливого отношения к иноверцам в странах, государственной религией которых является ислам.

На сегодняшний день не многие страны, где преобладающим большинством населения являются мусульмане, предоставляют равные права религиозным меньшинствам. Однако есть и исключения. Среди стран, которые пошли на этот шаг можно выделить Индонезию, Малайзию и Турцию. Эти страны, несмотря на преобладание мусульманского населения предоставляет равные политические и религиозные права как мусульманам, так и представителям других религий и атеистам.

На мой взгляд, представляется необходимым переосмысление статуса немусульман в исламских странах. Важно понимать, что Коран нигде не закрепляет положение о том, что принадлежность к той или иной религии является предпосылкой для существования политических прав. Такая концепция применялась средневековыми правителями, когда религия правителя определяла статус подданных.

Представляется, что ограничение политических прав на основе принадлежности к религии не является обязательной составляющей политической теории ислама. Демократичной моделью реализации равных политических прав является Мединская Контституция (договор между жителями Медины и мусульманской общиной пророка Мухаммада, заключенный в 622 г.), которая не делала никаких различий между представителями разных религий в вопросах реализации политических прав. Этот документ по своему содержанию является ценным источником принципов построения современного мусульманского государства, не дискриминирующего религиозные меньшинства. По сути, этот договор был огромным шагом вперед в области политической мысли для того времени. Но, к сожалению, данный подход со временем был забыт и не использовался.

Современное понимание исламской политической мысли должно основываться именно на этих началах. Так, существующие в определенных исламских государствах недемократические режимы, ущемление прав и свобод человека являются следствием не реализации исламской идеологии, а авторитарными и коррупционными режимами правителей в условиях непрозрачности государственного управления.



4.2 Интеграция в светское правовое поле

По различным источникам примерная численность мусульман среди населения России превышает 20 млн. человек. Безусловно, такие показатели свидетельствуют о роли ислама и ее ценностей в жизни государства. В соответствии со ст. 14 Конституции РФ Россия является светским государством, где никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. То есть, налицо явное разделение государства, в том числе ее правовой системы, и религии. Сущность исламской правовой концепции, напротив, заключается в единстве религиозных и правовых норм. В связи с этим возникает проблема интеграции исламского права в светское правовое поле государства.

В отличие от мусульманских стран, где на государственном уровне закреплен шариат, но в то же время активно используются правовые инструменты западных светских правовых систем в вопросах, не урегулированных исламским правом, в светских государствах внедрение норм шариата в их секулярную правовую систему представляется проблематичным. Показательным примером интеграции светского права в исламское является заимствование Египтом в конце XIX в. французского гражданского, гражданско-процессуального, торгового, торгово-процессуального и уголовного законодательства. Этот феномен объясняется тем, что шариат регулирует достаточно широкий круг вопросов, которые устанавливают основные положения и направления развития права. Однако исламское право в силу статичности и инертности источников не регламентирует многие институты, в частности коммерческой деятельности, хотя и устанавливает общие принципы их регулирования. В связи с этим, использование западных правовых институтов, не противоречащих нормам исламского права стало достаточно распространенной практикой в мусульманских странах. Однако проблемы возникают при интеграции шариата в секулярное правовое поле. Светское законодательство отличается своей динамичностью и тем, что регулирует весь спектр правовых вопросов самостоятельно. В связи с этим, отсутствует необходимость применения норм шариата. Тем не менее, стоит отметить, что исламское право в большей части совместимо с российским законодательством и существует несколько подходов к их взаимодействию. Л.Р. Сюкияйнен выделяет 3 варианта соотношения исламского права и российского законодательства: противопоставление, бесконфликтное сосуществование и параллельное действие.

На мой взгляд, наиболее эффективным вариантом в условиях современных реалий российского законодательства, а также политической обстановки в стране является бесконфликтное существование, хотя существует мнение о ее неэффективности и малопродуктивности.

Наиболее интересным вопросом в рамках данной проблемы является вопрос полигамии. Примечателен опыт Ингушетии в разрешении данного противоречия. В 1999 г. на уровне субъекта была предпринята попытка законодательного закрепления права граждан мужского пола заключать одновременно до четырех браков с лицами женского пола, не состоящими в браке. Изначально данная возможность была оговорена в Указе Президента Республики Ингушетия от 19 июля 1999 г. N 166 «О некоторых вопросах государственной регистрации заключения брака», далее 31 июля того же года это право было закреплено в ст. 2 Закона Республики Ингушетия «О регулировании некоторых вопросов семейно-брачных отношений в Республике Ингушетия». Тем не менее, после обращения прокурора Ингушетии в Верховный Суд субъекта с требованием о признании данной статьи недействующей и не подлежащей применению соответствующие положения были отменены в силу несоответствия федеральному законодательству РФ, а именно - противоречию ст. 14 и ст. 123 Семейного Кодекса РФ. Примечательно, что в 2000 г. в ст. 37 Конституции Республики Ингушетия было внесено изменение, которое заключалось в наделении граждан правом «на вступление в брак и построение семейных отношений на основе национальных традиций и обычаев». Данная норма открывает возможности для использования норм исламского права для регулирования этого круга вопросов в рамках российского законодательства, которое, стоит отметить, не признает полигамию.

Аналогичная попытка была предпринята в Республике Башкортостан. Стоит отметить, что и в первом и во втором случаях в качестве аргументации использовалась ссылка на местные традиции и обычаи, а не на конфессиональный состав субъекта. С одной стороны, национальные традиции во многом сформулированы под сильнейшим влиянием ислама, но в то же время адаты нередко вступают в противоречие с традиционным исламом.

В качестве примера можно привести так называемые «убийства чести», встречающиеся в республиках Северного Кавказа. Это вид расправы, чаще всего убийство, над родственником, который навлек на семью «бесчестие». 23 марта 2016 г. в Республике Дагестан отец признался в убийстве двух своих дочерей из-за их аморального поведения. Свои действия он объяснил тем, что такое поведение является недопустимым для горянки. Достаточно часто традиции и обычаи народов Северного Кавказа отождествляют с исламом. Однако это неверно. Убийства чести не соответствуют нормам ислама, более того официальные религиозные организации резко осуждают данный институт. В Коране говорится, что убийство невиновного человека подобно убийству всего человечества (5:32). В соответствии со ст. 118 Конституции РФ правосудие в России должно осуществляться только судом. Таким образом, данный адат противоречит как нормам ислама, так и законодательству Российской Федерации.

Тем не менее, практика разрешения семейных споров на основе адата и шариата в республиках Северного Кавказа сохраняется и даже имеет тенденцию к расширению. К сожалению, В России случаи убийства чести нередки: аналогичный случай был зафиксирован в 2014 г. в Республике Чечня. При этом, местные жители были на стороне убийцы, в то время как широкая общественность отреагировала строгим осуждением данного преступления.

Противники интеграции исламского права в российское правовое поле часто приводят указанные примеры в качестве своих аргументов. Важно заметить, что данный институт по своей природе является местным национальным обычаем, а не примером воплощения в жизнь норм традиционного ислама, который резко осуждает данный обычай.

Тем не менее, тесное переплетение религиозных норм и местных обычаев существует. В связи с этим, А.А. Ливеровским предлагается концепция решения вопроса о существовании шариата в рамках российского законодательства. По его мнению, важная роль в данном процессе отводится обычному право, роль которого должна возрасти в рамках положений ст. 5 о самоопределении народов и ст. 72 и 73 Конституции РФ о совместном ведении РФ и субъектов и исключительном ведении субъектов федерации. Он выступает за законодательное закрепление на уровне субъектов права этнических и религиозных групп руководствоваться нормами обычного права в основном для отношений гражданско-правового характера.

Однако данная позиция не представляется жизнеспособной на территории РФ. Так, гражданское законодательство в соответствии со ст. 71 Конституции РФ относится к исключительному ведению РФ, в связи с чем установление в субъектах законодательства в этой сфере, отличного от федерального противоречит Конституции. К тому же, даже если в регионах Северного Кавказа, где доля титульной нации в структуре населения субъекта превышает 90% (например: ингуши в Республике Ингушетия - 94.1%, чеченцы в Республике Чечня - 95,3%) данная практика и представлялась бы уместной, в субъектах, где соотношение доминирующих по количественным показателям наций примерно одинаковое (республики Башкортостан, Дагестан, Карачаево-Черкессия, Татарстан и др.), данный подход не представляется жизнеспособным. Это грозит появлением конфликтов на национальной и религиозной почве. К тому же, предложенная идея о повышении статуса обычного права требует изменений в российской юридической доктрине, где обычное право применяется в случае отсутствия нормативного правового акта, регулирующего данный вопрос, либо если это прямо указано в законе или договоре.

Тем не менее, общая идея данной концепции о реализации права народов на самоопределение представляется актуальной для сохранения национальных, культурных и религиозных особенностей народов, проживающих на территории РФ. Таким образом, А.А. Ливеровским представлена модель интеграции шариата в российское правовое поле. Однако речь идет не только об исламском праве, но и о традициях и обычаях народов субъектов России. Так, при реализации данной концепции правовое регулирование одного и того же вопроса в рамках исламского права в различных субъектах может различаться в связи с переплетением с местными традициями и обычаями. Следовательно, возникает вопрос об установлении приоритета в использовании шариата либо местных устоев, что в свою очередь, может вызвать разногласия. Так, на примерах Дагестана и Чечни видно, что убийства чести, несмотря на противоречие российскому законодательству и исламскому праву, имеют место в современных реалиях.

Несмотря на существующие недочеты данной концепции, представляется, что наиболее приемлемым вариантом интеграции отдельных положений шариата в российское законодательство является именно эта модель, основанная на применении ст. 5, 72 и 73 Конституции РФ. Стоит отметить, что большинство положений исламского права не противоречит российскому законодательству, в связи с чем возникает вопрос о синхронизации остальных положений. Это возможно только при изменении российского законодательства, которое в отличие от источников исламского права является динамичным и способным к изменениям. Коран на протяжении 14 веков ни разу не подвергался изменению, а достоверность хадисов подтверждается в соответствии со строго регламентированной процедурой, исключающей ошибки и нововведения. Российское законодательство построено на соответствии Конституции, 3 - 8 главы которой могут быть изменены в установленном порядке, а при изменении 1,2 или 9 главы Конституция может быть полностью пересмотрена. Однако на данный момент политический вес мусульманской общины в России недостаточен для существенного изменения законодательства на федеральном уровне. Российская Федерация является светским государством, в связи с чем ее правовая система не может строится на основе религиозных норм той или иной конфессии. В связи с этим, на сегодняшний день представляется возможным реализация положений исламского права, не противоречащих российскому законодательству и не закрепленных в нем, только в соответствии со ст. 5 о праве на самоопределение народов и ст. 28 о свободе вероисповедания. Особенностью шариата является неотделимость права и религии, а указанные статьи в большинстве своем регулируют только религиозный аспект. Поэтому в современных реалиях представляется возможным применение только отдельных положений исламского права в условиях российской действительности.



Заключение

Современная исламская правовая мысль формально признает большинство положений либеральной концепции прав и свобод человека, однако в то же время ставит их в зависимость от соблюдения императивных предписаний шариата, что существенно влияет непосредственно на саму природу института прав человека. Несмотря на существующие различия между мирской и религиозной сторонами жизни человека, особенностью исламского права является их единство и комплексность. К примеру, свобода в отношении религии понимается исламской юриспруденцией не только как право на исповедание веры и совершение религиозных обрядов, но и как свободное, а иногда и обязательное, следование исламским традициям в мирской жизни (например, относительно женской одежды).

Вместе с тем, исламская концепция прав человека со ссылкой на императивные положения Корана и сунны трактует принцип равенства по-своему, придерживаясь не строго формально-юридических, а, скорее, социально-нравственных критериев. Взятое за основу данной концепции понятие справедливости закрепляет, по существу, юридическое неравенство между мусульманами и представителями иных вер, мужчиной и женщиной по ряду вопросов. К тому же, важно заметить, что в мусульманских странах ислам в большинстве случаев признан государственной религией и прямо влияет на нормативно-правовое регулирование в стране. Такое положение ислама, а вместе с ним и практики реализации прав человека, принципиально отличается от иных современных религий, взгляды которых на права человека сами по себе не связывают светские государственные институты и действующее в той или иной стране позитивное право.

Вполне естественно возникновение противоречий и конфликтов на стыке культур. В данной работе я постарался обосновать внутренние и внешние различия правовых систем мусульманского и европейского миров, чтобы в сравнительном анализе показать объем прав человека в исламе. Доминирующее положение религиозных норм над правовыми обусловливают специфику регулирования как религиозной, так и мирской жизни мусульманина. Такое разделение на две составляющие позволяет объективно подойти к вопросу определения соотношения прав и обязанностей человека в исламе, который в немусульманских странах зачастую рассматривается однобоко и предвзято. В данной работе была представлена позиция, характеризующая религиозные нормы как источник расширения объема прав, наряду с некоторыми ограничениями, которые они налагают человека, что в конечном итоге представляется как гармоничное и сбалансированное сочетание прав, свобод и обязанностей индивида.

Одним из наиболее острых вопросов в современном сосуществовании исламского права и права европейских стран является проблема реализации права на свободу слова, свободу вероисповедания и защита чувств верующих. С этой проблемой в частности сталкиваются мусульманские меньшинства в европейских странах. Именно здесь проявляется основное различие теократического государства от светского. Положения и правила уместные в одной среде часто становятся недопустимыми и оскорбительными в другой. В такой ситуации для разрешения проблем правовых инструментов регулирования часто бывает недостаточно. Существует необходимость культурного, психологического и социально-политического взаимопонимания для ускорения процесса интеграции. Именно в таком случае реализация прав человека будет находится на наиболее эффективной ступени.

Таким образом, права человека в исламе на сегодняшний день представляются для немусульманской общественности не совсем в правильном свете. Это обусловливается многими факторами, в том числе и тем, что реализация прав мусульманина в светском государстве затрудняется в виду существующих различий в понимании значения религиозных положений как для отдельно взятого человека, так и для всего общества и государства в целом. И для преодоления таких противоречий разным правовым системам необходимо научиться с уважением относиться к ценностям друг друга и постараться наладить эффективное взаимодействие на всех уровнях, как это успешно реализовано в ряде стран, где регулируется деятельность институтов исламской экономики.

Проведенная исследовательская работа показала, что в отношении прав человека в исламе существует множество стереотипов и предубеждений. В связи с этим, были разобраны конкретные случаи, на примере которых были обозначены основные факторы, влияющие на неправильное понимание концепции прав человека в исламе. Так, большое значение имеет разграничение религиозных норм ислама от национальных обычаев и традиций народов, которые в нередких случаях не только не соответствуют положениям шариата, но и прямо им противоречат. К тому же была обозначена проблема «вырывания из контекста», что может привести к неправильному пониманию положений ислама. По этой причине представляется обоснованным уделять особое внимание систематическому и историко-политическому толкованию норм, регулирующих статус человека в исламе.

Также в данной работе представлена классификация и группировка прав и обязанностей человека в исламе, что позволяет определить природу положения человека в исламской правовой концепции. Данная систематизация обозначает принципы и основные начала, регулирующие статус человека и разграничивает отношения, соответствующие моделям «человек - Всевышний», «человек - человек» и «человек - общество».

Приведенные примеры «антихиджабного» закона и карикатурного скандала иллюстрируют существующие противоречия между исламской и либеральной концепциями прав человека. Тем не менее, важно заметить, что данные случаи были спровоцированы не только несоответствием отдельных положений разных правовых систем. Здесь стоит упомянуть политический и социально-психологический факторы, определяемые активным ростом мусульманских меньшинств и их слабой интеграцией в местные сообщества, что является причиной столкновения исламского и либерального менталитетов.

Данная работа включает анализ возможного варианта интеграции шариата в российское правовое поле в рамках реализации п. 3 ст. 5 Конституции РФ о праве народов на самоопределение. Отмечается, что положения не соответствующие законодательству РФ могут быть реализованы на территории России только в случае его изменения, так как характерной особенностью источников исламского права является ее статичность, в отличие от динамично развивающихся источников правовой системы РФ. Так, при возникновении конфликта положений разных правовых концепций единственным действенным вариантом его разрешения является модификация российских норм. Однако на сегодняшний день влияние мусульманской общины в Российской Федерации не так велико, как, например в мусульманских странах, где исламские традиции во многом определяют законотворческий процесс.

Таким образом, вопрос определения прав человека в исламе представляется на сегодняшний день крайне актуальным. Процессы глобализации и интеграции с одной стороны оказывают существенное воздействие на исламское право, с другой стороны непосредственно исламская культура вносит заметный вклад в развитие международного сообщества.



Список использованной литературы

Правовые источники:

1. Коран (Аляутдинов Ш. Р. Священный Коран. Смыслы. В 4 т. Т. 1, М.: Диля, 2009. 672 с.)

2. «Конституция Российской Федерации» (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ)

3. Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН 46 / 116 [Электронный ресурс]. ? Режим доступа : http://www.un.org/documents/r46-116.pdf.

4. Promotion of interreligious and intercultural dialogue, understanding and cooperation for peace. United Nations. Resolution adopted by the General Assembly on 17 December 2007. A/RES/62/90.

5. «Конституционный закон» (Принят в г. Париже 03.06.1958)

6. «Основной низам (положение) Королевства Саудовская Аравия» (Принят в 1992 г.)

7. Постановление Правительства РМ от 12.05.2014 N 208 «Об утверждении Основных требований к школьной одежде и внешнему виду обучающихся в государственных общеобразовательных организациях Республики Мордовия и муниципальных общеобразовательных организациях Республики Мордовия»

8. Определение Верховного Суда РФ №15-АПГ14-11 от 11 февраля 2015 г.

9. The European Court of Human Rights. The cases of Dogru v. France (application no. 27058/05) and Kervanci v. France (application no. 31645/04).

Научные статьи, публикации в журналах, периодических изданиях, электронных ресурсах

1. Abdul-Rahman al-Sheha. Human Rights in Islam And Common Misconceptions. Abu Salman Deya Ud-Deen, 2010.

2. Abu al-A'la al-Mawdudi. Political Theory of Islam // Lahore: Islamic Publications, 1976.

3. Afchar, H. The Muslim Conception of Law / H. Afchar // International Encyclopaedia of Comparative Law. The Different Conceptions of the Law. Tubingen-Mouton-The Hague-Paris, 1975. Vol. 11.

4. Afsaneh Najmabadi, “Hazards of Modernity and Morality: Women, State, and Ideology in Contemporary Iran,” 48-77, in Kandiyoti, ed., Women, Islam, and State.

5. Annelies Moors, “Debating Islamic Family Law: Legal Texts and Social Practices”

6. Amira El-Azhary Sonbol, Women of Jordan: Islam, Labor and the Law. Gender, Culture, and Politics in the Middle East Series Syracuse, NY: Syracuse University Press, 2003.

7. Asghar Ali Engineer. Islam and Modern Age: Intellectual approach to Islam, Centre for Study of Society and Secularism, Mumbai, 2002.