Проблемы определения уголовно-процессуального статуса лиц, подвергаемых уголовному преследованию

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Проблемы определения уголовно-процессуального статуса лиц, подвергаемых уголовному преследованию

План

Глава 1. Понятие уголовного преследования

1.1 Сущность и значение уголовного преследования

1.2 Определение уголовного статуса отдельных категорий лиц, подвергаемых уголовному преследованию

Глава 2. Субъекты уголовного преследования

2.1 Субъекты уголовного преследования стороны обвинения

2.2 Обвиняемый, подозреваемый как субъекты уголовного преследования

Глава 3. Специальные субъекты, подвергаемые уголовному преследованию

3.1 Принудительные меры медицинского характера

3.2 Принудительные меры воспитательного характера

Глава 1. Понятие, сущность и значение уголовного преследования

1.1 Определение уголовного статуса отдельных категорий лиц, подвергаемых уголовному преследованию

Согласно п. 55 ст. 5 УПК РФ процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления именуется как уголовное преследование. Насколько соответствует содержание данного понятия сущности данного явления следует выяснить в ходе исследования.

Основополагающую роль имеет лексическое значение слова. Согласно словарю русского языка «преследование» является производным от глагола «преследовать», который означает:

1) следовать, гнаться за кем-либо с целью поимки, уничтожения;

2) (перен.) неотступно следовать за кем-нибудь;

3) (перен.) не оставлять в покое, мучить;

4) (перен.) подвергать чему-нибудь неприятному, донимать чем-нибудь;

5) угнетать, притеснять, подвергать гонениям;

6) стремиться к чему-нибудь.

При этом заметим, что прилагательное «уголовный» является производным от старинного слова «уголовье», то есть преступного, «за что лишают головы». Само слово «уголовный» означает относящийся к преступности, к преступлениям и их наказуемости.

Таким образом, выясняется два важных момента:

1) уголовное преследование связано с деятельностью по изобличению кого-либо в совершении преступления;

2) преступление является элементом, обуславливающим такую деятельность.

С целью выявления сущностных признаков уголовного преследования необходимо более глубокое «погружение» в сущность рассматриваемого явления с тем, чтобы в дальнейшем более точно выразить данную деятельность относительно лиц, совершающих преступления в составе организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций).

Итак, уголовное преследование непосредственно связано с преступлением. Криминальное событие становится первопричиной деятельности по установлению и изобличению лица в совершении преступления. На это указывает и история вопроса.

Возбуждение уголовного дела, безусловно, является важным этапом уголовного преследования. Принимая решение о начале досудебного производства и определяя статус подозреваемого или обвиняемого, следователь и дознаватель должен определить квалификацию преступления. От этого зависит то, какие действия и решения могут быть применены по дальнейшему уголовному преследованию в рамках уголовного дела. Так, например, согласно ст. 186 УПК РФ контроль и запись переговоров допускается производить только по уголовным делам о преступлениях средней тяжести, тяжким и особо тяжким преступлениям. Многие меры безопасности, предусмотренные Федеральным законом от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства»16, применяются только по тяжким и особо тяжким преступлениям. В связи с этим в ходе осуществления уголовного преследование важно правильное применение уголовного закона.

Следует заметить, что, определяя понятие «уголовное преследование», законодатель использует термин «процессуальная» деятельность (п. 55 ст. 5 УПК РФ), а не «уголовно-процессуальная», что указывает на более широкое понимание содержания рассматриваемой деятельности.

В связи с важностью данного вопроса категория «процессуальное» требует более тщательного изучения. Так, Д.И. Бедняков, разграничивая процессуальную и непроцессуальную информацию, одним из критериев называет указание в уголовно-процессуальном законе на конкретные способы извлечения информации из определенного носителя и соблюдение порядка, условий и последовательности применения этого способа в ряде процессуальных действий. М.П. Поляков приходит к выводу о том, что процессуальность - это не просто признание инструментальной ценности, а провозглашение таковой на уровне закона или иного уважаемого нормативного акта и допускает, что все оперативно-розыскные мероприятия, поименованные в Законе «Об оперативно-розыскной деятельности», следует считать процессуальными. Группа ученых-криминалистов во главу угла ставит правовую регламентацию, наличие которой и определяет процессуальные способы взаимодействия, при этом юридической силе какого-либо нормативно-правового акта не придается особого значения. В.К. Зникин заметил, что «процессуальность или непроцессуальность того или иного действия определяется включением или невключением проводимого действия в текст уголовно-процессуального закона». С.И. Ожегов понятие «процесс» определил как «порядок разбирательства судебных дел; судопроизводство». В таком случае «процессуальное» следует тесно связывать с порядком, а значит с процедурой. Таким образом, все, что имеет процедуру, процессуально.

Такое разноплановое понимание «процессуального» объясняется разницей используемых подходов. В широком смысле «процессуальное» относится ко всему, что процедурно, упорядоченно, установлено, определено как устоявшаяся последовательность выполняемых действий и принятия решений. В узком смысле принадлежность к «процессуальному» зависит от нормативного закрепления того или иного правового явления в специализированном законе, в данном случае в УПК РФ.

Категорию «процессуальное» в уголовном процессе следует определять исходя из следующего:

- при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона (ч. 2 ст. 50 Конституции РФ);

- нарушение требований Уголовно-процессуального кодекса влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств (ч. 3 ст. 7 УПК РФ);

- на обеспечение законности в уголовном судопроизводстве в большей мере влияют «непосредственно процедуры и правила производства, установленные в законе, и практика их применения, то есть категория более низкого порядка - процессуальная форма».

Таким образом, на определение «процессуальности» влияет:

1) принадлежность тех или иных норм (правил) конкретной отрасли права;

2) наличие предмета регулирования в виде некоего порядка (процедуры) производства каких-либо действий (проведение мероприятий) или принятия решений;

3) федеральная значимость нормативного документа, закрепляющего осуществление рассматриваемой деятельности.

Порядок уголовного судопроизводства устанавливается УПК РФ (ч. 1 ст. 1 УПК РФ). Сбор доказательств осуществляется дознавателем, следователем, прокурором и судом путем производства следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных УПК (ч. 1 ст. 86 УПК РФ). Однако не следует напрямую связывать наличие процессуальной формы с получением доказательств. Процедура получения иной (ориентирующей, вспомогательной) информации, имеющей значение для уголовного дела, также может быть обличена в процессуальную оболочку. Кроме того, по мнению автора, одно лишь упоминание в Уголовно-процессуальном кодексе тех или иных правовых средств не делает их процессуальными. Это относится к ревизии и документальным проверкам (ч. 1 ст. 144), к результатам оперативно-розыскной деятельности (ст.ст. 5, 89).

Важным моментом является то, что оперативно-розыскной деятельности в настоящее время присущ собственный процесс. В литературе этому вопросу уделяется все больше внимания. Прежде всего это касается производства оперативно-розыскных мероприятий и получения разрешения для их проведения.

Процессуальное, наряду с отраслевым, может иметь и межотраслевой характер. Примером тому служит представление результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору и в суд. «Процессуальное» может иметь переходящий характер. Это обусловлено сменой задействованных правовых норм разных отраслей права. В уголовном процессе и оперативно-розыскной деятельности это проявляется в следующих формах: проведение оперативно-розыскных мероприятий по поручению следователя, в производстве которого находится уголовное дело (п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ ст. 6 и ч. 3 ст. 7 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»); уведомление следователя о результатах применения оперативно-розыскных и розыскных мер по установлению лица, совершившего преступление (ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» ч. 4 ст. 157 УПК РФ); получение разрешения следователя, дознавателя или прокурора, в производстве которых находится уголовное дело, на встречу с субъектом процесса сотрудника органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность, для проведения оперативно-розыскных мероприятий (ч. 2 ст. 95 УПК РФ ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»); производство следственного действия с участием оперативного сотрудника (ч. 7 ст. 164 УПК РФ ч. 1 ст. 11 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»).

Непроцессуальный характер присущ таким явлениям, которые не носят ярко выраженный процедурный характер и не регулируются актами федерального значения. Так, к непроцессульным формам взаимодействия следователя с органами дознания надлежит относить, например: 1) личные контакты следственных и оперативных работников по обмену криминалистически значимой информацией; 2) планирование проведения следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий по одному уголовному делу или в отношении конкретного преступного формирования и т.п. Непроцессуальные действия также могут быть направлены на изобличение лиц, совершивших преступления, поэтому в УПК РФ неоправданно ограничено понимание уголовного преследования рамками процессуальной деятельности.

Следующий признак уголовного преследования: данная деятельность (на современном уровне) обеспечивается уголовно-процессуальным, уголовным и оперативно-розыскным законодательством.

Уголовное преследование может осуществляться в отношении установленного лица, получившего процессуальный статус подозреваемого или обвиняемого. Хотя имеется и другая точка зрения по этому вопросу. Так, М.А. Чельцов утверждал, что существует возможность осуществлять преследование «… не только индивидуально-определенного уже обвиняемого, но и неизвестного еще в момент возбуждения уголовного дела при наличии возможности определения его в будущем»27. Однако в данном случае усматривается смешение функции уголовного преследования и функции расследования. И то, и другое включено в уголовное судопроизводство и направлено на реализацию его назначения.

Следует также заметить, что в некоторых случаях орган дознания, следователь или дознаватель могут располагать сведениями, указывающими на возможную причастность к совершению преступления кого-либо и применять к нему меры уголовно-процессуального принуждения, вводя проверяемого лица в статус фактически подозреваемого. Хотя процессуального статуса у лица может еще не быть, уголовное преследование в отношении него может осуществляться путем применения всех имеющихся правовых возможностей как гласно, так и скрытно. В целях защиты прав и законных интересов в УПК РФ предусмотрены дополнительные гарантии для фактически подозреваемого (п. 3 ч. 3 ст. 49). Кроме того, Конституционный Суд РФ в постановлении от 27 июня 2000 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 47 и части второй статьи 51 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.И. Маслова» указал, что факт предоставления лицу защитника не должен связываться с формальным наличием либо отсутствием у лица процессуального статуса подозреваемого или обвиняемого. Норма ст. 48 (ч. 2) Конституции РФ определенно указывает на сущностные признаки, характеризующие фактическое положение лица как нуждающегося в правовой помощи, в силу того, что его конституционные права, прежде всего на свободу и личную неприкосновенность, ограничены, в том числе в связи с уголовным преследованием в целях установления его виновности28.

В данном случае нельзя согласиться с мнением О.Д. Жука, который считает, что если в отношении лица совершаются действия, которые по закону могут совершаться лишь в отношении подозреваемого или обвиняемого, но соответствующий статус ему при этом не был предоставлен, то все действия по изобличению данного лица также являются фактическим уголовным преследованием, которое совершалось с нарушением закона29. Такое категорическое заявление исключает применения привода, а также таких следственных действий, как обыск, предъявление для опознания в отношении так называемого «заподозренного лица». Осуществление процессуальных действий не препятствует данному участнику использовать меры по защите своих прав и законных интересов в соответствии с законом.

Более того, мы считаем, что уголовное преследование начинается и когда в органах, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, оформляются дела оперативного учета в отношении лица (лиц), готовящих, совершающих или совершивших преступления. Это особенно характерно для организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций). Проведение оперативно-розыскных мероприятий в отношении преступных объединений, как правило, сопровождается документированием их криминальной деятельности с целью дальнейшего представления полученных результатов в уголовное дело для доказывания виновности разрабатываемых лиц в совершении преступлений.

Таким образом, уголовное преследование может осуществляться в отношении фактически подозреваемых, а также разрабатываемых в ходе оперативно-розыскной деятельности лиц, по которым имеются основания полагать, что они совершают преступления.

Обращает на себя внимание то, что легальная дефиниция «уголовное преследование» не достаточно ясно определяет цель процессуальной деятельности стороны обвинения.

Точное законодательное определение цели уголовного преследования имеет весьма существенное значение, поскольку рассматриваемой деятельностью не исчерпывается содержанием функции обвинения. В соответствии со ст. 73 УПК РФ должностное лицо, ведущее производство по уголовному делу, обязано устанавливать обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния; обстоятельства, смягчающие наказание; обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания. Совершенно очевидно, что эти действия не относятся к уголовному преследованию, однако осуществляются они в рамках реализации назначения уголовного судопроизводства в плане защиты личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения прав и свобод (п. 2 ч. 1 ст. 6 УПК РФ).

В качестве цели уголовного преследования О.Т. Темираев предлагает рассматривать установление виновности определенного лица в совершении преступления. По его мнению, такая формулировка не противоречит принципу презумпции невиновности, поскольку виновность лица в совершении преступления устанавливается вступившим в законную силу приговором суда (ч. 1 ст. 14 УПК РФ) в том случае, если сторона обвинения в процессе уголовного преследования достигла его цели, т.е. доказала обвинение и опровергла доводы защиты подозреваемого или обвиняемого (ч. 2 ст. 14 УПК РФ)

Само по себе изобличение преступника вряд ли можно назвать целью уголовного проследования. Интересы общества и государства требуют, чтобы виновное в совершении преступления лицо понесло заслуженное наказание, что вполне соответствует ч. 2 ст. 6 УПК РФ. Вместе с тем результатом уголовного преследования не всегда является назначение наказания. В соответствии с п.п. 2, 3 ч. 5 ст. 302 УПК РФ итогом процессуальной деятельности стороны обвинения может быть обвинительный приговор без назначения наказания или с освобождением лица от отбывания наказания. В то же время виновность лица в совершении преступления доказана и государство по определенным причинам считает возможным не назначать ему наказание (либо освободить от отбывания наказания). Следовательно, назначение наказания является одним из возможных последствий реализации уголовного преследования. Уголовное преследование может не завершиться постановлением обвинительного приговора (например, в случае прекращения уголовного дела, постановления оправдательного приговора), но при этом обвинительному приговору и наказанию всегда предшествует уголовное преследование. Следовательно, «наказание без уголовного преследования невозможно, тогда как уголовное преследование без наказания вполне возможно»

1.2 Определение уголовного статуса отдельных категорий лиц, подвергаемых уголовному преследованию

Об общей направленности уголовного преследования на привлечение виновных к уголовной ответственности свидетельствуют положения ст. 246 УПК РФ, о том, что если прокурор отказался от обвинения в суде, то уголовное дело прекращается, а гражданский иск может рассматриваться в порядке гражданского судопроизводства. Этим подчеркивается, что процессуальная деятельность в рамках уголовного преследования по делам публичного обвинения это, прежде всего, действия и решения органов и должностных лиц уголовного судопроизводства, направленная на привлечение к уголовной ответственности.

Следующий важный признак уголовного преследования заключается в том, что эта деятельность направлена на привлечение лица к уголовной ответственности.

УПК РФ предусматривает процессуальные статусы участников уголовного судопроизводства. Наряду с этим в литературе многие авторы справедливо выделяют субъектов уголовного преследования.

О.Д. Жук к субъектам уголовного преследования относит всех участников стороны обвинения.

В п. 55 ст. 5 УПК РФ указано на сторону обвинения, без конкретизации конкретных участников. Сторону обвинения согласно приведенной статье представляют: прокурор, а также следователь, руководитель следственного органа, дознаватель, частный обвинитель, потерпевший, его законный представитель, гражданский истец и его представитель. В то же время, в соответствии с ч. 1 ст. 21 УПК РФ, уголовное преследование от имени государства по уголовным делам публичного и частно-публичного обвинения осуществляют только прокурор, следователь и дознаватель. Логично предположить, что руководитель следственного органа не является субъектом рассматриваемой деятельности, в то же время ч. 2 ст. 39 УПК РФ содержит обратное правило, согласно которому руководитель следственного органа обладает всеми полномочиями следователя при принятии уголовного дела к своему производству. Вызывает недоумение и отсутствие в перечне, приведенном в п. 47 ст. 5 УПК РФ, и такой процессуальной фигуры, как начальник подразделения дознания, который в соответствии с ч. 2 ст. 40.1 УПК РФ вправе возбудить уголовное дело, принять его к своему производству и произвести дознание в полном объеме, обладая при этом полномочиями дознавателя. Приведенные коллизии процессуальных норм позволяют выдвинуть несколько предположений: либо перечень лиц, представляющих сторону обвинения, не является исчерпывающим, либо приведенные противоречия являются следствием погрешностей законодательной техники, либо руководитель следственного органа и начальник подразделения дознания намеренно не наделены законодателем полномочиями по осуществлению уголовного преследования. Автор исследования полагает, что последнее утверждение не соответствует действительности, поскольку указанные субъекты все-таки признаны стороной обвинения, поскольку их статус закреплен в гл. 6 УПК РФ, содержащей перечень участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения. Следовательно, отсутствие указанных лиц в перечне п. 47 ст. 5 УПК РФ, а также в ч. 1 ст. 21 УПК РФ является законодательной погрешностью, которая должна быть устранена посредством внесения в УПК РФ соответствующих изменений.

Согласно положениям Главы 3 УПК РФ всех субъектов уголовного преследования можно подразделить на две группы:

1) органы и должностные лица уголовного судопроизводства;

2) лица, вовлеченные в уголовное судопроизводство. Такое разделение основано на том, что первая группа субъектов осуществляет уголовное преследование императивно, на них возложена обязанность по изобличению лиц, виновных в совершении преступлений (ч. 2 ст. 21 УПК РФ). Не вызывает сомнений, что к таким субъектам уголовного преследования необходимо отнести следователя (в том числе следователя-криминалиста); дознавателя; органы дознания (ч. 1 ст. 40 УПК РФ); лиц, наделенных правом возбуждать уголовные дела и выполнять неотложные следственные действия (ч. 2 ст. 40 УПК РФ); сотрудников оперативных подразделений (ч. 1 ст. 13 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»); руководителей следственных органов и начальников подразделений дознания, принявших уголовные дела к своему производству (п. 1 ч. 2 ст. 39, ч. 2 ст. 40.1 УПК РФ); прокуроров, выступающих в качестве государственных обвинителей.

Вторая группа субъектов наделена правом участвовать в уголовном преследовании обвиняемого, а по делам частного обвинения - выдвигать и поддерживать обвинение в порядке, установленном УПК РФ. К таким субъектам закон относит потерпевшего, его законного представителя и (или) представителя. Вряд ли их деятельность можно назвать процессуальной. Вместе с тем УПК РФ определяет порядок выполнения некоторых действий для указанных субъектов. Так, в ч. 5 ст. 321 УПК РФ подробно излагается последовательность действий частного обвинителя в суде. По делам публичного обвинения деятельность потерпевшего, как правило, носит непроцессуальный характер, так как она во многом определяется действиями и решениями должностных лиц и органов как субъектов уголовного преследования первой группы.

Если должностные лица и органы, решая общегосударственную задачу по поддержанию правопорядка в стране, осуществляют уголовное преследование с определенной с целью, а именно - привлечения лиц, виновных в совершении преступления, к уголовной ответственности, то для потерпевшего и его представителей, а тем более для гражданского истца и его представителя цели участия в уголовном деле могут быть самые разные. В ходе опроса граждан выяснилось, что они обращались в милицию с заявлениями о преступлении, преследуя следующие цели (или объясняя это таким образом): возместить ущерб, причиненный преступлением (62%); отомстить обидчику (25%); восстановить справедливость (31%); сотрудники милиции попросили подать заявление (28%); и лишь 19% указали, что они хотели бы привлечь виновного к уголовной ответственности, руководствуясь при этом далеко не государственными интересами в обеспечении правопорядка в стране, а более меркантильными соображениями (избавиться от конкурента, нежелание в дальнейшем встречаться с обидчиком)34.

Кроме того, обвиняемый (подсудимый) также может изобличать своего соучастника в преступлении. Такое поведение может расцениваться как деятельное раскаяние, которое точно не преследует цель привлечь виновного к уголовной ответственности, а скорее смягчить себе меру наказания. Помимо этого, защитник обвиняемого в суде может высказать предположение о том, что преступление совершено другим лицом. Это не означает, что участники стороны защиты занимаются уголовным преследованием, хотя элементы изобличения усматриваются.

Учитывая публичный характер обвинения по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами, необходимо более внимательно изучить первую указанную группу субъектов уголовного преследования. При этом руководители следственных органов и начальники подразделений дознания, принявшие уголовные дела к своему производству, по сути, выполняют обязанности лица, производящего расследования, и поэтому в плане уголовного преследования приравниваются к таким субъектам, как следователь и дознаватель соответственно. Руководители следственных органов, начальники подразделений дознания, прокуроры наделены также контрольными и надзорными функциями за уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельностью (ст.ст. 37, 39, 40.1 УПК РФ; ст. 21

Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»). От данных лиц во многом зависит соблюдение законности при осуществлении уголовного преследования, но это уже другая сторона их деятельности35.

Соотношение правоохранительных органов и должностных лиц, осуществляющих уголовное преследование, выглядит так: органы внутренних дел (следователи, дознаватели); прокуратура (следователи); Федеральная служба безопасности (следователи и дознаватели36); органы по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ (следователи и дознаватели); органы службы судебных приставов (дознаватели); органы государственного пожарного надзора (дознаватели); таможенные органы (дознаватели).

В качестве органов дознания интерес представляют подразделения, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность. В соответствии со ст. 13 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» ими являются органы внутренних дел, органы федеральной службы безопасности, федеральные органы Государственной охраны, таможенные органы, Служба внешней разведки РФ, Министерство юстиции РФ, органы по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, органы внешней разведки Минобороны России (ГРУ ГШ ВС)37.

Надо заметить, что фигура прокурора как субъекта уголовного преследования на сегодня воспринимается неоднозначно.

В литературе по этому вопросу идут оживленные дискуссии.

В ч. 1 ст. 37 УПК РФ прямо сказано, что прокурор является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции осуществлять от имени государства уголовное преследование в ходе уголовного судопроизводства. Однако Федеральным законом от 5 июня 2007 г.38 полномочия прокурора были существенно урезаны. В некоторых случаях решения законодателя не вполне логичны. Так, ч. 7 ст. 246 УПК РФ наделяет государственного обвинителя правом отказаться от предъявленного обвинения, а прокурор по делу, поступившему к нему с обвинительным заключением, не имеет возможности прекратить уголовное дело либо уголовное преследование в отношении отдельных обвиняемых полностью или частично, если даже придет к выводу об отсутствии доказательств, устанавливающих их виновность.

В настоящее время участие прокурора в уголовном преследовании максимально проявляет себя в поддержании им обвинения в суде от имени государственного обвинителя.

Таким образом, уголовное преследование по делам публичного обвинения - это, прежде всего, деятельность следователя, дознавателя, органа дознания и прокурора по изобличению лиц, совершивших преступления.

Немаловажным является вопрос о том, что включает в себя деятельность по изобличению лица, совершившего преступление. В.С. Джатиев отмечает, что по законодательному определению непонятно, в чем собственно, заключается деятельность по изобличению подозреваемого и обвиняемого в совершении преступления40.

В УПК РФ используется категория «изобличение», которая в справочной и специальной юридической литературе понимается и трактуется как «обличать, уличать, доказывать или обвинять уликой»41, а также «доказывать виновность, обвинять доказательствами обвинительного свойства»42. По всей видимости виновность лица в совершении преступления, должна быть доказана в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 73 УПК РФ и только после этого он может считаться изобличенным. О.Т. Темираев верно заметил, что термины «доказывание» и «изобличение» не являются идентичными, поскольку несут разную смысловую нагрузку43.

Изобличение же лица в совершении преступления, по мнению автора исследования, должно свидетельствовать об установлении его виновности и это необходимо рассматривать как один из обязательных элементов в уголовном преследовании, то есть части его.

В.В. Гаврилов считает, что в содержание уголовного преследования входит: «… возбуждение уголовного дела, задержание подозреваемого, применение меры пресечения, предъявление обвинения, составление обвинительного заключения и его подтверждение прокурором, направление дела в суд и как вершина уголовного преследования - подержание обвинения в суде»44.

По мнению автора исследования, В.В. Гаврилов указывает не столько меры уголовного преследования, сколько способы обеспечения нормального производства по уголовному делу. Конечно, меры уголовно-процессуального принуждения применяются в ходе уголовного преследования, но они не являются самоцелью, их роль второстепенная, обеспечительная.

Действия и решения в реализации уголовного преследования должны быть направлены на установление фактических данных о причастности лица к совершенному преступлению, и к таким, по всей видимости, следует отнести следующее: 1) оперативная разработка лица, совершившего или совершающего преступление; 2) действия по проверке сообщения о преступлении в отношении конкретного лица; 3) установление личности задержанного (подозреваемого, обвиняемого); 4) сбор доказательств совершения лицом преступления; 5) розыск лица, скрывшегося от органов расследования следствия и суда; 6) поддержание обвинения в суде.

Таким образом, сущностное содержание рассматриваемой деятельности состоит в том, что, находясь в очевидном противоречии с интересами стороны защиты, уголовное преследование является важной функцией, присущей участникам стороны обвинения по изобличению лиц, совершавших преступления, с целью привлечения виновных к уголовной ответственности.

Исходя из вышеизложенного, можно прийти к выводу о том, что уголовное преследование по делам о преступлениях, совершаемых организованными группами и преступными сообществами (преступными организациями), - это деятельность следователя, дознавателя, органа дознания и прокурора, осуществляемая в порядке установленном УПК РФ, а также другими федеральными законами по изобличению лиц, совершивших преступления с целью привлечения виновных к уголовной ответственности.

Глава 2. Субъекты уголовного преследования

2.1 Субъекты уголовного преследования стороны обвинения

Уголовно-процессуальный кодекс РФ определяет уголовное преследование как процессуальную деятельность, осуществляемую стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления (п.55 ст.5).

Нормативно-правовое понятие уголовного преследования впервые представлено в действующем УПК РФ. Ранее термин «уголовное преследование» был достоянием научных работ, в которых ему дана различная интерпретация. Так, выдающийся русский процессуалист И.Я. Фойницкий применял термин «уголовное преследование» как синоним понятия «обвинение». Характеризуя основные уголовно-процессуальные функции, М. С. Строгович в работе «Уголовное преследование в советском уголовном процессе» именовал данную функцию «уголовное преследование или обвинение». При этом в последующих главах данной монографии М.С. Строгович характеризовал именно уголовное преследование как сложную деятельность, включающую в себя и привлечение к уголовной ответственности, и поддержание обвинения перед судом. «Уголовное преследование, - отмечал М.С. Строгович, - направлено на изобличение, обвинение того или иного лица в совершении преступления» . После принятия УПК РСФСР 1960 года, который не содержал термина «уголовное преследование», М.С. Строгович писал: «Само понятие уголовного преследования указывает на обвинительный характер этой деятельности… уголовное преследование - это обвинение как процессуальная функция, т.е. обвинительная деятельность».

Иную позицию о соотношении уголовного преследования и обвинения высказал А.П. Гуляев, подчеркивая нетождественность данных понятий: «Можно обвинить лицо в совершении преступления, осуществив в отношение него до конца функцию обвинения, и в то же время освободить его от уголовной ответственности по основаниям, указанным в законе, т.е. по существу отказаться от уголовного преследования».

На наш взгляд, понятия «обвинение» и «уголовное преследование» не являются синонимами. Законодатель в п.22 ст.5 УПК РФ определяет обвинение как «утверждение о совершении определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, выдвинутое в порядке, установленном настоящим кодексом». Уголовное преследование следует понимать как деятельность стороны обвинения по изобличению конкретного лица в совершении преступления, для того чтобы позднее обоснованно утверждать о его виновности. Иными словами, обвинение - это вывод стороны обвинения на определенном этапе уголовного преследования о совершении преступления конкретным лицом. После предъявления обвинения уголовное преследование не прекращается, а продолжается вплоть до вступления в законную силу обвинительного приговора суда.

Из законодательного определения уголовного преследования следует, что его осуществляет сторона обвинения. В соответствии с п.47 ст.5 УПК РФ стороной обвинения являются прокурор, а также следователь, начальник следственного отдела, дознаватель, частный обвинитель, потерпевший, его законный представитель и представитель, гражданский истец и его представитель.

В ныне действующем уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации, согласно ч.1 ст.37, прокурор является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, установленной УПК, осуществлять от имени государства уголовное преследование в ходе уголовного судопроизводства, а также надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия.

Согласно определению, содержащемуся в пункте 31 статьи 5 УПК, прокурор в контексте уголовно-процессуального права - это Генеральный прокурор Российской Федерации и подчиненные ему прокуроры, их заместители и помощники, участвующие в уголовном судопроизводстве и наделенные соответствующими полномочиями федеральным законом о прокуратуре.

Согласно Федеральному Закону «О прокуратуре Российской Федерации» (в редакции 2003 года с изменениями и дополнениями) прокуратура Российской Федерации представляет собой единую федеральную централизованную систему органов, осуществляющих от имени Российской Федерации надзор за исполнением действующих на ее территории законов. Наряду с другими функциями прокуратура осуществляет:

- надзор за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие;

- уголовное преследование в соответствии с полномочиями, установленными уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации.

Этими функциями и определяется положение прокурора в уголовном процессе.

В осуществлении функции уголовного преследования прокурор, по оценке Безлепкина Б.Т., обладает максимальной полнотой полномочий, включая право лично возбудить и расследовать уголовное дело о любом преступлении, к чьей бы подследственности оно ни относилось, лично завершить расследование составлением обвинительного заключения и направить дело в суд. Авторы одного из комментариев к УПК РФ дополняют, что уголовное преследование прокурором осуществляется от имени государства как в досудебных стадиях уголовного процесса, так и в ходе судебного разбирательства, где он выступает в качестве государственного обвинителя.

Представляется, что четкое разделение функций прокурора на осуществление надзора за исполнением законов органами, осуществляющими дознание и предварительное следствие, и на осуществление уголовного преследования, достаточно проблематично. В случае осуществления прокурором непосредственно расследования уголовного дела, то им безусловно выполняется функция уголовного преследования. При проверке прокурором законности и обоснованности принятых органами дознания и предварительного следствия решений, он выполняет надзорную функцию. Но как обозначить его полномочия, если он, в соответствии с требованиями УПК РФ, дает согласие дознавателю, следователю на возбуждение уголовного дела (в отношении конкретного лица) (ст.146 УПК), на возбуждение перед судом ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (ч.3 ст. 108 УПК), о продлении данной меры пресечения (ч.7 ст.109 УПК), о временном отстранении обвиняемого от должности (ч.1 ст.114 УПК), о наложении ареста на имущество (ч.1 ст.115 УПК), о производстве обыска (ст.182 УПК), санкционирует применение меры пресечения в виде залога (ст.106 УПК) и т.д.? С одной стороны, прежде чем дать свое согласие или санкцию на производство того или иного процессуального или следственного действия, прокурор обязан проверить обоснованность и законность данного решения, изучив имеющиеся материалы уголовного дела, то есть выполнить надзорную функцию. С другой стороны, он осуществляет уголовное преследование в отношении конкретного лица, потому как все обозначенные действия направлены на изобличение подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления.

Таким образом, представляется целесообразным выделить непосредственно надзорную функцию прокурора, непосредственно функцию уголовного преследования и функцию уголовного преследования при осуществлении надзора.

Следователь является должностным лицом, уполномоченным в пределах своей компетенции, предусмотренной УПК РФ, осуществлять предварительное следствие по уголовному делу (ч.1 ст. 38 УПК РФ). При этом, как отмечает В.П. Божьев, следователем реализуется функция расследования преступлений.

Анализ норм законодательства, регламентирующих полномочия следователя, позволяет сделать вывод о его процессуальной самостоятельности при осуществлении своих функций. Следователь уполномочен: 1) возбуждать уголовное дело в порядке, установленном УПК; 2) принимать уголовное дело к своему производству или передавать его прокурору для направления по подследственности; 3) самостоятельно направлять ход расследования, принимать решения о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда в соответствии с УПК требуется получение судебного решения и (или) санкция прокурора; 4) давать органу дознания в случаях и порядке, установленном УПК, обязательные для исполнения письменные поручения о проведении оперативно-розыскных мероприятий, производстве отельных следственных действий, об исполнении постановлений о задержании, приводе, об аресте, о производстве иных процессуальных действий, а также получать содействие при их осуществлении; 5) осуществлять иные полномочия, установленные УПК (ч.2 ст.38 УПК РФ).

Обязанностью следователя, подчеркивает В.П. Божьев, является раскрытие преступления, установление и изобличение лиц, его совершивших, а также выявление обстоятельств, способствовавших совершению преступлений.

В конечном итоге, все полномочия следователя направлены на изобличение лица, совершившего преступление. Однако, производя расследование уголовного дела, следователь, помимо уголовного преследования, выполняет и иные функции. Это, как отмечает В.П. Божьев, действия по расследованию преступления до появления подозреваемого или обвиняемого либо когда эти субъекты отсутствовали при прекращении уголовного дела. То есть уголовное преследование, являясь основной функцией следователя, единственной не является.

Начальник следственного отдела - должностное лицо, возглавляющее соответствующее следственное подразделение, а также его заместитель (п.18 с.5 УПК). В действующем законе представление о начальнике следственного отдела (как понятии) охватывает должностных лиц органов внутренних дел, Федеральной службы безопасности, Федеральной службы по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, прокуратуры.

Полномочия по осуществлению уголовного преследования начальником следственного отдела выражаются в его праве принять уголовное дело к своему производству и производить предварительное следствие в полном объеме, обладая при этом полномочиями следователя и (или) руководителя следственной группы (ч.2 ст.39 УПК).

Кроме этого, функция уголовного преследования проявляется в осуществлении начальником следственного отдела иной уголовно-процессуальной деятельности. Согласно ч.1 ст.39 УПК начальник следственного отдела уполномочен поручать производство предварительного следствия следователю либо нескольким следователям, отменять необоснованные постановления следователя о приостановлении предварительного следствия, вносить прокурору ходатайство об отмене иных незаконных или необоснованных постановлений следователя (ч.1 ст.39 УПК); он вправе проверять материалы уголовного дела, давать следователю указания о направлении расследования, производстве отдельных следственных действий, привлечении лица в качестве обвиняемого, об избрании в отношении подозреваемого, обвиняемого меры пресечения, о квалификации преступления и об объеме обвинения (ч.3 ст.39 УПК). Перечисленные процессуальные полномочия начальника следственного отдела, обладая административно-распорядительными признаками, основным назначением имеют изобличение лица, совершившего преступление и осуществление в отношении него уголовного преследования.

Следующим субъектом стороны обвинения, осуществляющим уголовное преследование, является дознаватель (п.47 ст.5 УПК). Дознаватель - должностное лицо органа дознания, правомочное либо уполномоченное начальником органа дознания осуществлять предварительное расследование в форме дознания, а также иные полномочия, предусмотренные Уголовно-процессуальным кодексом.

Дознание - форма предварительного расследования, осуществляемого дознавателем, по уголовному делу, по которому производство предварительного следствия необязательно (п.8 ч.1 ст.5 УПК).

При производстве по уголовному делу дознаватель уполномочен: 1) самостоятельно проводить следственные и иные процессуальные действия и принимать процессуальные решения, за исключением случаев, когда в соответствии с УПК на это требуется согласие начальника органа дознания, санкция прокурора и (или) судебное решение; 2) осуществлять иные полномочия, предусмотренные УПК (ч.3 ст.41 УПК).

Поскольку закон не содержит каких-либо ограничений относительно производства следственных действий, постольку дознаватель при наличии соответствующих фактических оснований вправе производить по возбужденному уголовному делу любые следственные и иные процессуальные действия (ч.1 ст.86 УПК).

При проведении следственных и иных процессуальных действий дознаватель, равно как и следователь, обладает процессуальной самостоятельностью.

Уголовное преследование для дознавателя является его основной функцией (как и для следователя), но не единственной. Уголовное преследование есть лишь часть расследования уголовного дела, а при расследовании дознавателем, помимо изобличения лица, совершившего преступление, осуществляются и иные действия.

Термин «частный обвинитель» раскрывается в п.59 ст.5 и в ч.1 ст.43 УПК. Согласно п.59 ст.5 УПК частный обвинитель - потерпевший или его законный представитель и представитель по уголовным делам частного обвинения.

Частный обвинитель, как субъект стороны обвинения, является лицом, подавшим заявление в суд по уголовному делу частного обвинения в порядке, установленным ст.318 УПК РФ и поддерживающим обвинение в суде.

Данное понятие частного обвинителя, содержащееся в ч.1 ст.43 УПК, дано настолько в общей форме, отмечает В.П. Божьев, что нуждается в конкретизации.

Комментируя указанную норму, профессор В.П. Божьев продолжает: «Частного обвинителя, конечно, можно назвать потерпевшим по делу частного обвинения. Но дело в том, что, регулируя производство по делам частного обвинения, российский законодатель традиционно употребляет термин «потерпевший» неоднозначно: в одних случаях в материально-правовом смысле слова, в других - в процессуальном смысле. Например, устанавливая, что уголовное дело частного обвинения возбуждается по заявлению (жалобе) потерпевшего (ч.2 ст.20, п.5 ч.1 ст.24, ч.1 ст.318 УПК), закон имеет в виду потерпевшего в материально-правовом смысле слова, так как уголовного дела еще нет и потому субъектом уголовно-процессуальных отношений он юридически еще не может быть. Когда же закон устанавливает возможность примирения потерпевшего с обвиняемым и прекращения в связи с этим производства по делу (ч.2 ст.20, ч.5 ст.319 УПК), то имеется в виду уже потерпевший как субъект уголовно-процессуальных отношений (участник уголовного процесса).

С учетом высказанных соображений вполне можно частного обвинителя считать потерпевшим по уголовному делу частного обвинения, как это сделано в п.59 ст.5 УПК РФ. В то же время понятие потерпевшего, данное в ч.1 ст.43, было бы не вполне точным, если бы законодатель ограничился указанием на факт подачи лицом заявления. Но он еще подчеркнул «в порядке, предусмотренном статьей 318». Тем самым он внес достаточную ясность, так как ч.7 ст.318 УПК увязывает установление частного обвинителя как участника уголовного процесса с моментом принятия судом заявления к своему производству. Конечно, если нет заявления потерпевшего о привлечении причинителя вреда к уголовной ответственности, то не может быть и частного обвинителя в уголовном процессе».

Участие в уголовном преследовании для частного обвинителя есть право, а не обязанность, как для ранее перечисленных субъектов (прокурора, следователя, дознавателя). Функция частного обвинителя, как участника уголовного преследования, заключается в выдвижении и поддержании обвинения в порядке, установленном УПК (п.2 ч.4 ст.321).

Помимо частного обвинителя в уголовном преследовании вправе участвовать потерпевший, его законный представитель и (или) представитель.

Потерпевшим является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации (ч.1 ст.42 УПК).

В связи с тем, что потерпевший - это лицо, которому причинен вред, и, следовательно, представитель стороны обвинения, закон предоставляет ему право участвовать в уголовном преследовании. Это участие ограничено рамками процессуальных возможностей, предоставленных потерпевшему законом.

Осуществляя уголовное преследование потерпевший вправе давать показания, представлять доказательства, участвовать с разрешения следователя или дознавателя в следственных действиях, проводимых по его ходатайству либо по ходатайству его представителя, знакомиться с протоколами следственных действий, произведенных с его участием, и подавать на них замечания, знакомиться с постановлением о назначении судебной экспертизы и заключением эксперта в установленным законом случаях, участвовать в судебном разбирательстве уголовного дела в судах первой, второй и надзорной инстанции, выступать в судебных прениях, знакомиться с протоколом судебного заседания и подавать на него замечания и совершать другие действия, предусмотренные УПК РФ.

Помимо потерпевшего ст.22 УПК предоставляет право осуществлять уголовное преследование законному представителю и (или) представителю потерпевшего.

Законные представители потерпевшего - родители, усыновители, опекуны или попечители несовершеннолетнего потерпевшего, представители учреждений или организаций, на попечении которых находится несовершеннолетний потерпевший, органы опеки и попечительства.

Представитель - лицо, оказывающее юридическую помощь потерпевшему на договорной основе. Как правило, на практике такую помощь оказывают адвокаты. Однако в качестве представителей потерпевшего могут выступать и иные лица, если об этом ходатайствует сам потерпевший. Об этом прямо указывается в определении Конституционного суда РФ от 05.12.2003 г.: «Часть первая статьи 45 УПК Российской Федерации по ее конституционно-правовому смыслу не исключает, что представителем потерпевшего и гражданского истца в уголовном процессе могут быть иные - помимо адвокатов - лица, в том числе близкие родственники, о допуске которых ходатайствует потерпевший или гражданский истец.»

Законный представитель и представитель потерпевшего имеют те же процессуальные права, что и потерпевший.

Гражданский истец и его представитель замыкают круг субъектов стороны обвинения.

Гражданским истцом, в соответствии с ч.1 ст.44 УПК, является физическое или юридическое лицо, предъявившее требование о возмещении имущественного вреда, при наличии оснований полагать, что данный вред причинен ему непосредственно преступлением. Гражданский истец может предъявить гражданский иск и для имущественной компенсации морального вреда.

Гражданский истец вправе иметь представителя. Представителем гражданского истца могут быть адвокаты, а представителями гражданского истца, являющегося юридическим лицом, также иные лица, правомочные в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации представлять его интересы (ч.1 ст.45 УПК). Гражданский истец и его представитель имеют равные права. При осуществлении уголовного преследования указанные лица вправе: представлять доказательства, давать показания, заявлять отводы или ходатайства, участвовать с разрешения следователя или дознавателя в следственных действиях, производимых по его ходатайству либо по ходатайству его представителя, участвовать в судебном разбирательстве уголовного дела в судах первой и апелляционной инстанций, выступать в судебных прениях, а также совершать иные, предусмотренные законом действия, направленные на изобличение лица, совершившего преступление.

Есть мнения, что законодатель дал неполный перечень лиц, которые могут осуществлять уголовное преследование. Например, А.П. Рыжаков считает, что, кроме перечисленных в п.47 ст.5 УПК, таковыми являются: орган дознания, руководитель и члены следственной группы, начальник органа дознания…. Во-первых, начальник органа дознания. Аргументируя свою позицию, А.П. Рыжаков отмечает: «Начальник органа дознания отнесен нами к стороне обвинения не только потому, что его назначение в уголовном процессе во многом аналогично назначению начальника следственного отдела. В основном же его место в системе участников уголовного процесса предопределено правовым статусом и прежде всего его правом утверждать обвинительный акт (ч.4 ст.225 УПК), а также его полномочием поручать дознавателю производство дознания (п.17 ст.5 УПК), давать дознавателю обязательные для исполнения указания (ч.3 ст.41 УПК) и др.»

В данном случае мнение А.П. Рыжакова является обоснованным. Законодатель обозначил дознавателя как субъекта стороны обвинения, т.е. как должностное лицо, наделенное процессуальными полномочиями осуществлять уголовное преследование. Однако, не все процессуальные действия и решения дознаватель может принимать самостоятельно, некоторые из них только с согласия или указания начальника органа дознания. Поэтому невключение начальника органа дознания в число субъектов уголовного преследования, является, на наш взгляд, пробелом.