Административная ответственность юридических лиц

Как и всякое административное наказание, возмездное изъятие носит личный характер, т.е. применяется лишь к лицу, совершившему административное правонарушение. Причем само содержание правонарушения не обусловлено вопросами законности нахождения изымаемого в возмездном порядке имущества в собственности нарушителя, т.е. вопросами частноправового характера, а связано с ситуацией соблюдения административно-разрешительного режима использования ограниченно оборотоспособных объектов гражданских прав либо использования имущественных объектов в противоправных целях, чем и предопределяется, в свою очередь, публично-правовая природа исследуемой меры административной ответственности. В итоге, как следует из общих принципов виновной ответственности, указанное наказание может быть наложено лишь на то имущество, которое находится на праве законного владения, пользования и (или) распоряжения у того лица, которое виновно использовало его вопреки предписаниям административно-правового характера, т.е. является субъектом данного административного правонарушения.

В связи с этим представляются небесспорными выводы А.Б. Агапова, сделанные им из системного толкования ч. 1 ст. 3.6 и ч. 3 ст. 3.7 КоАП РФ и сводящиеся по своей сути к тому, что предмет, подлежащий принудительному изъятию, при применении возмездного изъятия может находиться у нарушителя и на незаконных основаниях См.: Агапов А.Б. Постатейный комментарий к Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях. М., 2002. С. 48, 50.. Следовало бы заключить, что применение возмездного изъятия как административного наказания влечет причинение именно имущественных ограничений не кому-либо, а именно лицу, чья заинтересованность в судьбе отчуждаемого государством имущества имеет справедливое и законное обоснование. Применение же возмездного изъятия, означающего приватный случай реализации административной ответственности, к собственнику (как к лицу, не совершившему административное правонарушение) посредством лишения его права собственности на имущество, использованное другим лицом вопреки воли собственника, означало бы умаление не только имущественных прав, но и чести, достоинства такого собственника самим государством, что недопустимо ни при каких обстоятельствах (ч. 1 ст. 21 Конституции РФ). Отчуждение имущества у собственника, не являющегося нарушителем административно-правовых правил, может вполне расцениваться как нарушение основного принципа административной ответственности, согласно которому наказание может быть применено только к лицу, виновному в совершении административного правонарушения. Отсюда вполне понятны высказывания большинства ученых-административистов относительно того, что возмездное изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения может быть применено только к лицу, которое хотя и на законных основаниях, но в противоправных целях использовало свое имущество.

Возмездное изъятие как мера административного наказания может распространяться только на те предметы материального мира, которые использовались в качестве орудия совершения или предмета административного правонарушения. Круг орудий совершения или предметов административного правонарушения, которые могут принудительно и возмездно изыматься, определяется исходя из содержания конкретных составов административных правонарушений. Универсальная же формула возмездного изъятия, содержащаяся в ст. 3.6 КоАП РФ, допускает возможность как расширения, так и сужения перечня объектов, подпадающих под режим возмездного изъятия, посредством правового закрепления не ниже законодательного уровня. Из прочтения статей Особенной части КоАП РФ, закрепляющих в своей структуре санкцию в виде возмездного изъятия, следует, что эта мера административной ответственности ограничивается признанием на данный момент в качестве орудий совершения или предметов административного правонарушения лишь оружия и патронов к нему.

Возмездное изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения как вид административного наказания является карательной санкцией, что доказать на фоне существующих в юридической науке противоположных точек зрения представляет определенные трудности. Например, Д.А. Липинский приходит к заключению о том, что возмездное изъятие по своей юридической природе не является мерой административного наказания, а относится скорее к мерам защиты. Как дополнительная мера защиты, применяемая одновременно с мерами административного наказания, возмездное изъятие направлено на усиление восстановительного воздействия административной ответственности в тех случаях, когда обычными мерами этого не удается достичь См.: Липинский Д.А. Проблемы юридической ответственности / Под ред. Р.Л. Хачатурова. СПб., 2003. С. 285.. Такое заключение оставляет впечатление поверхностного подхода к осмыслению проблем правового содержания рассматриваемой меры административной ответственности, хотя на первый взгляд изучение административного наказания, дефиниция которого закреплена в ч. 1 ст. 3.6 КоАП РФ с использованием такого термина, как «возмездный», может действительно привести к аналогичным результатам. Между тем природа возмездного изъятия в означенном аспекте представляется чрезвычайно сложной, и предупредительный характер такого изъятия очевиден, его карательная сущность прослеживается не исходя из эквивалентного статуса данной санкции, а с учетом того, какие именно имущественные интересы нарушителя оказываются объектом его вмешательства. Как правильно пишет И.И. Веремеенко, «реализация данной санкции приводит к видоизменению имущественных прав нарушителя, которое представляет собой не что иное, как ущемление его субъективного права», причем «принудительная реализация имущества даже не столько ограничивает имущественную сферу... сколько существенно изменяет ее...» См.: Веремеенко И.И. Административно-правовые санкции. М., 1975. С. 76.. Отсюда мы можем сделать вывод, что карательная сущность возмездного изъятия проявляется не столько в ограничениях, обусловленных разницей между фактической стоимостью изъятого предмета и передаваемой бывшему собственнику вырученной суммы за вычетом расходов на его реализацию, сколько в существенном умалении возможности нарушителя владеть, пользоваться и распоряжаться индивидуально-определенным имуществом. Таким образом, эквивалентность при применении возмездного изъятия не только нарушается в количественном плане (пусть и при незначительной разнице) фактом "несправедливого" возмещения, но и в содержательном плане ведет к принудительному (вопреки воле собственника) изменению индивидуально-определенного объекта собственности, что как раз и является очевидным проявлением кары. Сила кары возмездного изъятия усиливается к тому же и наступлением для правонарушителя срока, в течение которого лицо считается подвергнутым административному наказанию (одного года после исполнения постановления о возмездном изъятии (ст. 4.6 КоАП РФ)).

Учитывая определенно меньшую степень суровости возмездного изъятия по сравнению с другими мерами административной ответственности, оно может устанавливаться и применяться в качестве как основного, так и дополнительного административного наказания. Конструкция статей, входящих в Особенную часть КоАП РФ, устанавливающих виды административных правонарушений и ответственность за них, свидетельствует о том, что возмездное изъятие предусматривается, как правило, в качестве дополнительной по отношению к административному штрафу санкции. Следовательно, возмездное изъятие с учетом характера связи с основной санкцией выполняет функцию дополнительного обременения ответственности правонарушителя в тех случаях, когда, исходя из своего внутреннего убеждения, судья посчитает применение одного административного штрафа нецелесообразным, недостаточным для достижения целей административного наказания. Вместе с тем законодатель посредством прямого указания в ч. 2 ст. 3.3 КоАП РФ допускает возможность придания возмездному изъятию орудия совершения или предмета административного правонарушения статуса основного административного наказания при дальнейшей деликтации административно-правовых отношений.

Понятно, что такая ситуация сохраняет за возмездным изъятием статус основного административного наказания, юридическая оценка которой с точки зрения действующего права, конечно, может быть дана, если иметь в виду гипотетическое его осуществление в форме какого-либо законодательного установления. Однако, несмотря на признание наказательного воздействия возмездного изъятия, представляется, что карательная составляющая такого административного наказания не превалирует над восстановительной его частью существенно, т.е. в той мере, в какой его компенсационный характер был бы менее проявленным. В этом смысле возмездность как центральный признак рассматриваемой меры административной ответственности, хотя и выражающийся лишь в опосредованной связи объекта принудительного изъятия с его фактической стоимостной оценкой, тем не менее, выступает средством снижения (по сравнению с конфискацией) карательного потенциала такого воздействия на уровне прежде всего его психоэмоционального восприятия. Так называемый порог чувствительности административного наказания в виде возмездного изъятия представляется невысоким и оказывает на личность виновного лишь дополнительно коррелирующее воздействие. Отсюда считаем, что возмездное изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения, не умаляя при этом его карательное значение и относительную обособленность в системе административных наказаний, необходимо законодательно определить как исключительно дополнительное административное наказание, что позволит с точки зрения экономии административной репрессии обеспечить в конкретных правовых ситуациях ее адекватность принципам дифференциации и индивидуализации, а следовательно, и справедливость самой административной ответственности.

Возмездное изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения следует отличать от конфискации как вида административного наказания, реквизиции имущества как меры административного предупреждения и изъятия вещей и документов как процессуальной меры обеспечения производства по делам об административных правонарушениях.

Во-первых, от возмездного изъятия орудия совершения или предмета правонарушения как меры административного наказания следует отличать реквизицию, не являющуюся административным наказанием. Реквизиция имущества, предусматриваемая гражданским законодательством (ст. 242 ГК РФ) и закрепленная в ч. 3 ст. 35 Конституции РФ, означает принудительное отчуждение или временное изъятие имущества для государственных нужд при условии предварительного и равноценного возмещения, т.е. также возмездное изъятие. Однако отличие такого изъятия в том, что возмездное изъятие орудия совершения или предмета правонарушения - мера юридической ответственности за совершение административного правонарушения, а основанием для реквизиции имущества всегда служит государственная необходимость (например, в случаях стихийных бедствий, аварий, эпидемий, эпизоотий).

Во-вторых, от возмездного изъятия как меры юридической ответственности за совершенное правонарушение следует отличать изъятие вещей и документов как процессуальную меру обеспечения производства по делам об административных правонарушениях. Последняя, кстати, может применяться также для обеспечения последующего возмездного изъятия (ст. 27.10 КоАП РФ). Изъятие вещей и документов, осуществляемое органами (должностными лицами), уполномоченными рассматривать дела об административных правонарушениях, хотя в определенной степени и ограничивает право собственника владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом, но не связано с отчуждением его в собственность государства. Поэтому такое изъятие различается как превентивная и чисто процессуальная мера, обеспечивающая возможность рассмотрения дела об административном правонарушении и вынесения по нему решения. Изъятие вещей и документов и возмездное изъятие имеют один и тот же имущественный объект (орудия совершения или предметы административного правонарушения), между тем первое применяется в административном порядке, поскольку не связано с лишением права собственности, а второе - в судебном порядке, поскольку является итогом, результатом административного преследования в форме привлечения к административной ответственности.

Таким образом, возмездное изъятие орудия совершения или предмета административного правонарушения представляет собой карательную меру административной ответственности, имеющую свое собственное содержание, общие и отличительные особенности. Как форма государственно-властного вмешательства возмездное изъятие выступает вполне соответствующей Конституции РФ мерой возможного, должного и допустимого ограничения конституционных прав и свобод личности в сфере материальных благ.

Помимо возмездного изъятия орудия совершения или предмета административного правонарушения другой формой административного вмешательства в правовой статус личности, затрагивающей имущественное положение правонарушителя, КоАП РФ предусматривает конфискацию орудия совершения или предмета административного правонарушения.

Конфискация как мера административной ответственности известна с первых лет Советской власти, когда она послужила одним из главных средств революционного давления на собственность как основу имперской государственности См.: Декреты СНК РСФСР от 7 декабря 1917 г. "О конфискации и объявлении собственностью Российской Республики всего имущества Акционерного Общества Богословского Горного Округа" // СУ РСФСР. 1917. N 6. Ст. 95; от 16 декабря 1917 г. "О конфискации и передаче в собственность Российской Республики всего имущества "Общества электрического освещения 1886 года" // СУ РСФСР. 1917. N 9. Ст. 140.. Она применялась рядом административных органов, являясь, по сути, мерой «административного и экономического воздействия», способствующей «ликвидации экономической мощи свергнутых эксплуататорских классов» Якуба О.М. Административная ответственность. М., 1972. С. 168.. Пожалуй, первым документом, определенно закрепившим компетенцию по применению конфискации, было Постановление Народного комиссариата юстиции РСФСР от 18 декабря 1917 г. «О Революционном трибунале печати», которым революционным трибуналам предоставлялось право определять виновным в совершении преступлений и проступков путем использования печати наказания, в том числе и конфискацию. Чуть позже подобные полномочия в порядке управления были предоставлены Советам рабочих, солдатских, крестьянских и батрацких депутатов для целей проведения в жизнь декретов и постановлений центральной власти посредством принятия мер к самому широкому оповещению населения об этих постановлениях, издания обязательных постановлений, произведения реквизиции и конфискации, наложения штрафов и т.д. См.: § 2 Инструкции СНК РСФСР от 24 декабря 1917 г. "О правах и обязанностях Советов" (СУ РСФСР. 1917. N 12. Ст. 180). Впоследствии начинает развиваться тенденция определения, хотя и в рафинированном виде, составов правонарушений, за совершение которых предусматривалась конфискация.

КоАП РФ под конфискацией орудия совершения или предмета административного правонарушения понимает принудительное безвозмездное обращение в федеральную собственность или в собственность субъекта РФ, не изъятых из оборота вещей (ч. 1 ст. 3.7). Такая конфискация может устанавливаться и применяться в качестве как основного, так и дополнительного административного наказания. Юридическим же фактом, который является основанием для применения «административной» конфискации, всегда служит административное правонарушение, совершенное собственником. Данная мера административной ответственности предусмотрена санкциями 68 статей (99 составов) Особенной части КоАП РФ.

Конфискация может быть обращена лишь на собственность правонарушителя, что отвечает признаку личного характера административного наказания. Иное говорило бы о применении конфискации, означающей, кстати, частный случай реализации административной ответственности, к лицу, не совершившему административное правонарушение, посредством лишения его права собственности на имущество, использованного в порядке незаконного владения действительным правонарушителем См.: Бахрах Д.Н. Административное принуждение в СССР, его виды и основные тенденции развития: Дис. ... д-ра юрид. наук. Пермь, 1971. С. 415. Отчуждение имущества, не являющегося собственностью последнего, означало бы также нарушение основного принципа административной ответственности, согласно которому наказание может быть применено только к лицу, виновному в совершении административного правонарушения. Поэтому в плане размежевания многолетних теоретических споров относительно объекта правоограничительного воздействия «административной» конфискации законодатель ввел некоторые уточнения. Согласно ч. 3 ст. 3.7 КоАП РФ не признается конфискацией изъятие из незаконного владения лица, совершившего административное правонарушение, орудия совершения или предмета административного правонарушения, подлежащего в соответствии с федеральным законом возвращению их законному собственнику. В тех случаях, когда орудие совершения или предмет административного правонарушения изъяты из оборота либо находятся в противоправном владении лица, совершившего административное правонарушение, по иным причинам (например, когда собственник имущества неизвестен), они в силу гражданско-правовых установлений подлежат обращению в собственность государства или уничтожению, что также не является конфискацией в смысле КоАП РФ. Более того, государственно-властное изъятие имущества у правонарушителя, не являющегося его собственником, лишило бы конфискацию такого главного свойства административного наказания, как кара, поскольку очевидно, что такой правонарушитель объективно не лишается того, в обладании, использовании и распоряжении чем зиждился бы его законный интерес. Следовательно, указанное изъятие, как не затрагивающее интересы правонарушителя, не являющегося собственником изымаемого у него имущества, не представляет собой карательную санкцию в традиционном ее понимании, т.е. административное наказание, а проявляется в большей степени как мера восстановительного характера.

Конфискация орудия совершения или предмета административного правонарушения является специальной, т.е. в отличие от общей конфискации может производиться только в отношении строго определенных имущественных объектов. В нашем случае такими имущественными объектами являются вещи, непосредственно связанные с административным правонарушением, указание на которые имеется как в наименовании данного вида административного наказания, так и в санкциях соответствующих статей Особенной части КоАП РФ.

КоАП РФ допускает лишь судебный порядок конфискации орудия совершения или предмета административного правонарушения. В отраслевом же законодательстве, которое формировалось на протяжении длительного периода, а сегодня базируется на конституционных предписаниях, положение Конституции РФ о судебном порядке лишения собственника имущества получило неоднозначное закрепление. В ГК РФ указано, что в случаях, предусмотренных законом, конфискация имущества может быть произведена в административном порядке, а решение, принятое в административном порядке, может быть обжаловано в суд (п. 2 ст. 243). Отсюда возникает вопрос, насколько данное правило соответствует конституционным нормам о недопустимости несудебного порядка лишения граждан своего имущества.

Связанные с конфискацией орудия совершения или предмета административного правонарушения правоограничения содержательно выражаются в тех границах, которые дифференцируются законодателем относительно того объема и качества имущества, которое входит в описательную часть состава конкретного административного правонарушения. Иными словами, если, скажем, использование на сетях связи несертифицированных средств связи либо предоставление несертифицированных услуг связи, при том, что законом предусмотрена их обязательная сертификация (ст. 13.6 КоАП РФ), сопряжено с применением несертифицированных средств связи и, таким образом, является необходимым элементом состава данного административного правонарушения, то указанные средства и определяются законодателем в качестве овеществленного объекта конфискации, тогда как связанное с ним право собственности входит в сферу нематериальных ограничений. Отсюда следует, что итоговым решением вопроса о лишении лица его имущества является акт суда, и, следовательно, только с его вынесением конфискация может рассматриваться как мера юридической ответственности, влекущая утрату собственником его имущества.

Между тем наряду с таким административным наказанием, как конфискация орудия совершения или предмета административного правонарушения, государство использует в арсенале правовых средств государственного принуждения и ряд других мер.

В череде изменений, внесенных в КоАП РФ, особо выделяется поправка в виде дополнения системы административных наказаний такой мерой, как административное приостановление деятельности, которая направлена, по мнению ее инициаторов, на установление судебного порядка приостановления деятельности индивидуальных предпринимателей и юридических лиц.

До такой законодательной новеллы российское право не рассматривало приостановление деятельности индивидуальных предпринимателей и юридических лиц в качестве административного наказания, хотя как мера административного принуждения вообще оно закреплялось и широко применялось в социалистический и постсоциалистический периоды истории Российского государства. Дореволюционное же законодательство,

Административное приостановление деятельности как мера административного принуждения, обусловленная государственно-властным прекращением на определенный временной срок деятельности названных выше субъектов и объектов, обусловливается в юридически обязательном, одностороннем, принудительном характере действий государственных органов и их должностных лиц и тем самым имеет публично-правовое содержание. По существу, рассматриваемое административное наказание является допустимой формой вмешательства в права человека и гражданина в силу того, что данное наказание применяется в конституционно значимых целях (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ). Кроме того, как мере административного принуждения административному приостановлению деятельности присущ и ряд других необходимых признаков. Оно служит формой выражения негативной реакции государства на противоречащие охраняемым им интересам деяния и реализуется в условиях внеорганизационного соподчинения. С формальной же точки зрения для целей административно-принудительной характеристики административного приостановления деятельности достаточно того, что как само содержание, так и условия его применения регламентируются административным законодательством. Все это было вполне сопоставимо с административным приостановлением деятельности и до его включения в КоАП РФ, поэтому юридическое и доктринальное значение для целей настоящего исследования имеют прежде всего те характеристики, которые обеспечивают административному приостановлению деятельности статус административного наказания. В связи с этим приоритетна задача сопоставления содержания административного приостановления деятельности с ключевыми признаками, вытекающими из общего определения административного наказания.

Из закрепления административного приостановления деятельности в ряду с другими видами административных наказаний (ч. 1 ст. 3.2 КоАП РФ) следует его законодательное признание в качестве меры административной ответственности (формальный критерий). Содержательную ценность определения административного приостановления деятельности как меры административной ответственности представляют:

1) указание в законе на то, что оно устанавливается и применяется государством в общественно значимых интересах, прямо перечисленных в ч. 1 ст. 3.12 КоАП РФ;

2) его субъектная направленность на лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, юридических лиц, их филиалы, представительства, структурные подразделения, производственные участки (ч. 1 ст. 3.12 КоАП РФ);

3) содержательная определенность в качестве объекта (объектов) ограничений правомочий, дополнительных интересов и связанных с ними материальных и нематериальных благ названных субъектов с указанием максимально допустимого количественного предела вмешательства в их правовой статус - 90 суток (ч. 2 ст. 3.12 КоАП РФ).

Сущностно важным для определения административно-наказательной природы указанной меры является уяснение того, с какими правовыми реалиями связывается ее осуществление. Принудительное применение приостановления деятельности в большинстве случаев как до, так и после его административно-деликтной регламентации было всегда сопряжено с охраной и защитой тех ценностей, которые лежат в основе общего правопорядка и, следовательно, составляют публично-правовой интерес. Кроме того, само существо фактических оснований такого применения обусловлено нарушением предписаний государственно-властного (административного) характера. Разумеется, в них воплощаются как личный интерес конкретного лица (в нашем случае потерпевшего), так и публичный интерес, реализующийся в объективных итогах применения административной санкции и формировании на этой основе правопорядка, частного и общего уважения ценностей, лежащих в основе сбалансированного функционирования институтов гражданского общества, общества в целом и государства. Отсюда введение административно-деликтным законом административной ответственности за те или иные деяния, которые регламентировались другими законами и даже подзаконными нормативными правовыми актами, является свидетельством достижения ими такого уровня общественной вредности, при котором для восстановления нарушенных общественных отношений требуется консолидированное использование государственных сил и средств.

При всем том уникальность административного приостановления деятельности обусловлена законодательным закреплением случаев (фактических оснований) его применения не только общеизвестным способом, т.е. через установление в качестве санкции в конкретных составах административных правонарушений, но и описательным, когда случаи ее применения определены материально (в формулировке самого понятия административного приостановления деятельности). КоАП РФ определяет, что административное приостановление деятельности применяется в случае угрозы жизни или здоровью людей, возникновения эпидемии, эпизоотии, заражения (засорения) подкарантинных объектов карантинными объектами, наступления радиационной аварии или техногенной катастрофы, причинения существенного вреда состоянию или качеству окружающей среды либо в случае совершения административного правонарушения в области оборота наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, в области противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма (ч. 1 ст. 3.12). В то же время случаи применения административного приостановления деятельности сохраняют правовое значение только в связи с конкретным составом административного правонарушения (абз. 2 ч. 1 ст. 3.12 КоАП РФ), что является важным с позиций административно-деликтной традиции. КоАП РФ определяет административное приостановление деятельности в качестве санкции в 52 составах административных правонарушений. Перечисленные же в ч. 1 ст. 3.12 КоАП РФ случаи применения данного административного наказания выполняют уточняющую нагрузку, гарантирующую адекватную соразмерность (приемлемость) санкции общему составу административного правонарушения.

К примеру, закрепление административного приостановления деятельности в качестве санкции за нарушение законодательства о труде и об охране труда (ч. 1 ст. 5.27 КоАП РФ) не охватывает собой все случаи нарушения названного законодательства. Применение данной нормы представляется допустимым лишь за такое нарушение законодательства о труде и об охране труда, которое сопряжено с угрозой жизни или здоровью людей, возникновением эпидемии, эпизоотии, заражением (засорения) подкарантинных объектов карантинными объектами, наступлением радиационной аварии или техногенной катастрофы, причинением существенного вреда состоянию или качеству окружающей среды.

Следовательно, соразмерность ограничения прав и свобод применением административного приостановления деятельности обеспечивается учетом в необходимых случаях совокупного смысла статьи, определяющей материальное содержание данного административного наказания, и статей, закрепляющих его в качестве санкции за конкретные административные правонарушения. Кроме того, при решении вопроса об административной ответственности индивидуального предпринимателя имеет значение определение того, совершено ли административное правонарушение в связи с осуществлением предпринимательской деятельности. Если же административное правонарушение не связано с осуществлением предпринимательской деятельности, физическое лицо (независимо от того, является оно или нет индивидуальным предпринимателем) несет ответственность как гражданин См.: Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 27 января 2003 г. N 2 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» // ВВАС РФ. 2003. N 3. С. 29 - 30..

Административное приостановление деятельности, как и другие виды административных наказаний, носит личный характер, т.е. применяется к конкретному лицу, совершившему административное правонарушение, не затрагивая интересы других (третьих) лиц. При этом указанная мера административной ответственности может применяться лишь за виновное совершение административного правонарушения. Поэтому общее перечисление в законе случаев применения административного приостановления деятельности не является и не может выступать как самодостаточным, так и определяющим фактором установления вины нарушителя. Необходимость самостоятельного установления вины нарушителя обусловлена и публично-правовым содержанием административной ответственности, служит процессуальной гарантией правового образа действий органов государства, которые не могут ограничиться лишь формальной констатацией случая нарушения, не устанавливая иные связанные с ним обстоятельства, в том числе наличие или отсутствие вины соответствующих субъектов, в какой бы форме она ни проявлялась См.: Определение Конституционного Суда РФ от 18 января 2005 г. N 130-О // СПС "КонсультантПлюс".. К тому же виновность как признак, лежащий в основе общего определения административного наказания, в каждом конкретном случае административного приостановления деятельности обеспечивает адекватное понимание не только условий, но и целей его назначения, применения в «разрезе» всей административно-наказательной политики государства. Применением же административного приостановления деятельности без учета, в частности, вины, а лишь ввиду, скажем, необходимости предотвращения негативных обстоятельств административно-противоправного деяния искажается сама суть принуждения с применением мер административной ответственности, разрушается необходимый баланс между различными силами и средствами административного принуждения, не достигается цель защиты прав, свобод и охраняемых законом интересов, что отрицательно сказывается на авторитете государственной власти и порождает сомнения в эффективности административно-правовых средств защиты.

Рассматриваемая мера административной ответственности относится к срочным видам административного наказания и определяется верхним временным лимитом. Административное приостановление деятельности устанавливается на срок до 90 суток (ч. 2 ст. 3.12 КоАП РФ), а как санкция является относительно-определенной, поэтому конкретные временные пределы претерпевания правовых лишений устанавливаются по усмотрению судьи с учетом характера правонарушения, личности виновного и иных обстоятельств совершения правонарушения. Указанные сроки исчисляются в сутках, а день окончания исполнения наказания определяется в постановлении судьи об административном приостановлении деятельности. Срок административного приостановления деятельности исчисляется с момента фактического прекращения деятельности лица, осуществляющего предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, юридического лица, его филиала, представительства, структурного подразделения, производственного участка, а также эксплуатации агрегатов, объектов, зданий или сооружений, осуществления отдельных видов деятельности (работ), оказания услуг и может быть сокращен судьей в процессе его исполнения по ходатайству самого лица, чья деятельность приостановлена, если будет установлено, что устранены обстоятельства, послужившие основанием для назначения такого административного наказания (ч. 3 ст. 3.12 КоАП РФ).

По своим последствиям административное приостановление деятельности не отличается от других видов административных наказаний, поскольку связано с привлечением субъекта к административной ответственности со всеми вытекающими отсюда юридическими последствиями. С применением данной меры административной ответственности наступает правовое состояние, в течение которого лицо считается подвергнутым административному наказанию, и длится данное состояние в течение года со дня окончания исполнения постановления об административном приостановлении, т.е. со дня, в котором истекает назначенный судьей срок административного приостановления деятельности. Продолжение же лицом, чья деятельность приостановлена, противоправного поведения в период административного приостановления деятельности, как и повторное совершение им однородного административного правонарушения в течение года после окончания исполнения указанного административного наказания, рассматривается в качестве обстоятельств, отягчающих административную ответственность (п. п. 1 и 2 ч. 1 ст. 4.3 КоАП РФ), за исключением, конечно, случаев, когда эти обстоятельства предусмотрены в качестве квалифицирующего признака соответствующего административного правонарушения (ч. 2 ст. 4.3 КоАП РФ).

Как и всякая другая мера административно-принудительного воздействия, административное приостановление деятельности является выражением законодательно заложенного в нем определенного правоограничительного потенциала. Качественное и количественное своеобразие правоограничений, обусловленных материальным содержанием административного приостановления деятельности, имеет также немаловажное значение для целей определения пунитивной природы данной меры. При этом если учитывать концепцию неделимости, взаимозависимости и взаимосвязанности прав и свобод личности, то всегда встает вопрос о том, какое или какие непосредственно права ограничивает то или иное государственно-властное вмешательство. И здесь следует еще раз подчеркнуть, что административным приостановлением деятельности затрагивается достаточно широкий спектр правовых возможностей лица, что обусловлено спецификой как самих субъектов, так и тех общественных отношений, в рамках которых они реализуют свой статус. Объектом ограничительного воздействия в результате административного приостановления деятельности могут выступать такие гарантированные Конституцией РФ субъективные возможности, которые могут быть реализованы в контексте деятельности хозяйствующих субъектов и составлять их законный интерес, как свобода совести в части совместного исповедания с другими любой религии (ст. 28), свобода средств массовой информации (ч. 5 ст. 29), право на объединение и вытекающая из него гарантия свободы деятельности общественных объединений (ч. 1 ст. 30), право свободно владеть, пользоваться и распоряжаться собственным имуществом, в том числе землей, как единолично, так и совместно с другими (ч. 2 ст. 35 и ч. 2 ст. 36), право на доступ к культурным ценностям (ч. 2 ст. 44) и т.д. Вместе с тем административное приостановление деятельности наиболее общим образом ориентировано на ограничение тех элементов правосубъектности хозяйствующих субъектов, которые выражают их законные интересы в экономической сфере, и прежде всего конституционного права на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (ч. 1 ст. 34 Конституции РФ). В своем взаимодействии (совокупности) эти права и свободы применительно к характеристике хозяйствующих субъектов составляют, скажем так, их экономическую свободу, проявляют те или иные существенные стороны их организационно-правового статуса.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

По результатам изучения сущности и содержания административной ответственности юридических лиц можно сформулировать следующие выводы.

Автор дипломной работы пришел к выводу, что законодательство об административной ответственности организаций еще не представляет собой систему, сложившуюся на основе четкой научной концепции. Данный институт административного права в последние годы динамично развивается, и в Кодексе об административных правонарушениях значительное место отведено правовым основам назначения административных наказаний юридическим лицам.

Автор установил, что среди субъектов административной ответственности появились субъекты, охватываемые цивилистическим понятием «юридические лица», которое дается в ст. 48 ГК РФ.

Автор делая вывод о том, что административную ответственность юридических лиц характеризуют традиционные признаки состава административного правонарушения (объект, объективная сторона, субъект, субъективная сторона), при этом отмечает, что они обладают существенными особенностями, отличающими их от аналогичных признаков, характеризующих состав административного правонарушения, совершаемого физическими лицами.

Можно сказать, что административная ответственность юридических лиц, являясь разновидностью административного принуждения и юридической ответственности, имеет свою определенную специфику. Как правовое понятие, она имеет достаточную степень самостоятельности и служит более четкому и правильному представлению как об административной ответственности в целом, так и об институте административной ответственности коллективных субъектов в том числе. При этом необходимо учитывать, что в Российской Федерации созданы и функционируют большое количество организаций (например, религиозные группы, ряд общественных объединений, филиалы иностранных компаний и др.), не являющихся юридическими лицами, вопрос об административной ответственности которых по Кодексу Российской Федерации весьма проблематичен. На мой взгляд, эти организации должны нести административную ответственность в соответствии с КоАП РФ наравне с юридическими лицами. Это послужит укреплению правопорядка и обеспечению законности в сферах административно-правового регулирования общественных отношений и административной ответственности.

Автор приходит к мнению, что в настоящее время для установления виновности юридического лица достаточно установления самого факта правонарушения, таким образом, понятие виновности юридических лиц за совершение административных правонарушений носит весьма условный характер. А суды пошли в основном по пути объективного вменения.

В то же время нормы КоАП РФ о крайней необходимости (статья 2.7 КоАП), об обстоятельствах, смягчающих и отягчающих административную ответственность (статьи 4.2 и 4.3 КоАП), применительно к юридическим лицам не действуют.

Существует практика судов, когда: суды анализируют психическое отношение коллективного субъекта к содеянному и даже определяют форму вины в виде умысла или неосторожности; суды определяют вину юридического лица через вину его работника. В то же время существуют решения судов, в которых делается вывод о невозможности определить психическое отношение юридического лица в форме умысла или неосторожности.

Как показывает исследование, на практике возникают ошибки в связи с привлечением к административной ответственности юридических лиц. Допускают такие ошибки, в том числе, и судебные органы.

В этой связи, на мой взгляд, вариантом решения сложившейся проблематики было бы принятие руководящих разъяснений Пленумом ВС РФ по вопросу привлечения юридического лица к административной ответственности.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) // Российская газета, № 237, 25.12.1993.

2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 27.12.2009) // Собрание законодательства РФ, 05.12.1994, N 32, ст. 3301.

3. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 N 195-ФЗ (ред. от 21.12.2009) // Собрание законодательства РФ, 07.01.2002, N 1 (ч. 1), ст. 1.

4. Налоговый кодекс Российской Федерации (часть первая) от 31.07.1998 N 146-ФЗ (ред. от 28.11.2009) // Собрание законодательства РФ, N 31, 03.08.1998, ст. 3824.

Судебная практика

5. Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 27 января 2003 г. N 2 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» // ВВАС РФ. 2003. N 3. С. 29 - 30.

6. Определение Конституционного Суда РФ от 18 января 2005 г. N 130-О // СПС «КонсультантПлюс».

7. Определение Конституционного Суда РФ от 20.03.2008 № 210-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Вилковой Ольги Викторовны на нарушение ее конституционных прав частями 2 и 3 статьи 2.1 и статьей 2.10 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» // СПС «Консультант+»

8. Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 25 октября 2004 г. по делу N Ф04-7725/2004(5735-А03-29) // СПС «Консультант+»

9. Постановление ФАС Дальневосточного округа от 28 апреля 2004 г. по делу N Ф03-А51/04-2/732. // СПС «Консультант+»

10. Постановление ФАС Поволжского округа по делу от 18.01.2007 N А65-18925/06-СА3-38. // СПС «Консультант+»

11. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 16 октября 2008 г. по делу N А66-2695/2008. // СПС «Консультант+»

12. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 3 октября 2008 г. по делу N А42-3009/2008. // СПС «Консультант+»

13. Постановление ФАС Московского округа от 23.05.2007по делу N КА-А40/4498-07. // СПС «Консультант+»

14. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 6 октября 2008 г. по делу N А13-2928/2008. // СПС «Консультант+»

15. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 19 сентября 2008 г. по делу N А66-2128/2008. // СПС «Консультант+»

16. Постановление ФАС Уральского округа от 18.05.2006 N Ф09-3817/06-С7 по делу N А60-4863/06. // СПС «Консультант+»

17. Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 26 декабря 2006 г. по делу N Ф04-8564/2006(29619-А70-7). // СПС «Консультант+»

18. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 21 марта 2007 г. по делу N А56-11886/2006 // СПС «Консультант+»

19. Постановление ФАС Волго-Вятского от 24 октября 2007 г. по делу N А82-1546/2007-39 // СПС «Консультант+»

Учебники, монографии, комментарии, диссертации, авторефераты диссертаций, научные статьи

20. Административное право: учебник // Под ред. Л.Л. Попова. М., 2005.

21. Авдеенкова М.П. Особенности развития административно-правовой ответственности в российском праве // Современное право, 2008, № 3.

22. Агапов А.Б. Административные правонарушения в сфере бизнеса. Учебное пособие.- М.: Эксмо, 2006.

23. Агапов А.Б. Постатейный комментарий к Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях. М., 2002

24. Агапов А.Б. Административная ответственность. М., 2004.

25. Аникеенко Ю.Б. Административная ответственность юридических лиц (материально-правовое исследование). Дис. … канд. юрид. наук: 12.00.14.- Екатеринбург, 2005.

26. Бахрах Д.Н. Административное право России. М., 2000.

27. Балаханова Е.Н. Проблема конкуренции законодательных актов при регулировании административной ответственности юридических лиц // Юридические записки студенческого научного общества. Сборник статей. - Ярославль: Изд-во ЯрГУ, 2007, Вып. 7.

28. Белова Л.В. Вина юридического лица по административному праву // Вестник Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа. 2007. № 4.

29. Березницкий А.Г. Административная ответственность юридических лиц. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003.

30. Габричидзе Б.Н., Чернявский А.Г. Курс административного права Российской Федерации: В 3 ч. М., 2003.

31. Гнездовский С.Э. Привлечение юридических лиц к административной ответственности // Закон: стабильность и динамика. Материалы заседания Международной школы-практикума молодых ученых-юристов, Москва, 1-3 июня 2006 г.. - М.: Юрид. фирма КОНТРАКТ, 2007.

32. Дугенец А.С. Административная ответственность юридических лиц // Актуальные вопросы административно-правового регулирования в современной России. Материалы Международной научно-практической конференции, посвященной 70-летию Заслуженного юриста Российской Федерации, доктора юридических наук, профессора И.И. Веремеенко. - М.: ВНИИ МВД России, 2008.

33. Догадин А. Административная ответственность юридических лиц как один из рычагов воздействия государства на рыночную экономику // Роль права в формировании гражданского общества в Российской Федерации. Материалы VI-й межвузовской научной конференции студентов юридических вузов и юридических факультетов образовательных учреждений высшего профессионального образования Сибири и Дальнего Востока (12 мая 2007) . - Омск: Изд-во Ом. юрид. ин-та, 2007.

34. Иванов Л. Административная ответственность юридических лиц // Российская юстиция. 2001. № 3.

35. Козлов Ю.М., Попов Л.Л. Административное право. М., 2000.

36. Кондратьев А.А. Проблемные вопросы привлечения к административной ответственности юридических лиц // Информационный бюллетень. - М.: Изд-во МВД РФ, 2007, № 37.

37. Колесниченко Ю.Ю. Некоторые аспекты вины юридических лиц, привлекаемых к административной ответственности // Журнал российского права. 2003. № 1.

38. Коровкина А. Административная ответственность юридических лиц: проблемы установления вины // Дни науки - 2005. Материалы научно-практической конференции. - Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2004.

39. Кизилов В.В. Административная ответственность организаций-налогоплательщиков за налоговые правонарушения: теория и судебная практика. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2005.

40. Кононов Э.А. Административная ответственность юридических лиц: теория и практика арбитражных судов // Актуальные вопросы правовой политики в современных условиях. Материалы Межрегиональной межвузовской научно-практической конференции. - Хабаровск: Изд-во Дальневосточного ин-та менеджмента, бизнеса и права, 2006, Вып. 9.

41. Костенников М.В., Куракин А.В. Административная юрисдикция. М., 2006.

42. Кононов Э.А. Административная ответственность юридических лиц (исторический аспект) // Актуальные вопросы правовой политики в современных условиях. Материалы Межрегиональной межвузовской научно-практической конференции. Хабаровск: Изд-во Дальневосточного ин-та менеджмента, бизнеса и права, 2006, Вып. 9.

43. Латыпова М.Н. Проблемные аспекты вины юридических лиц при привлечении их к административной ответственности // Молодежь XXI века: шаг в будущее. Материалы VIII регионального межвузовской научно-практической конференции, 17-18 мая 2007 г., Благовещенск: В 4-х частях. - М.: Изд-во СГУ, 2007, Ч. 4.

44. Морозова Н.А. Административная ответственность юридических лиц (история, теория, практика). Дис.… канд. юрид. наук: 12.00.14. Красноярск, 2004.

45. Максимов И.В. Концепции позитивной административной ответственности в теории и праве // Государство и право. 2006. № 8.

46. Малафеева Ю.А. Административная ответственность юридических лиц по новому КоАП РФ: соблюдение принципа вины при привлечении к ответственности // Проблемы обеспечения правоохранительными органами прав и свобод человека и гражданина в современной России. Материалы межвузовской научно-практической конференции, 15 декабря 2005 года. - С.-Пб.: ИПП (Санкт-Петербург), 2006, Ч. 2.

47. Носков Б.П., Тимошин А.В. К вопросу об административной ответственности юридических лиц // Административное право и процесс. - М.: Юрист, 2008, № 6.

48. Назаров И.В. Административная ответственность юридических лиц в России. Учебное пособие. Нижний Новгород, 2003.

49. Назаров И.В. Юридические лица как субъекты административно-правовых отношений. Монография.- Нижний Новгород: Изд-во Волго-Вят. акад. гос. службы, 2005.

50. Овсянко Д.М. Административное право. М., 1994

51. Овчарова Е. Административная ответственность юридических лиц // Закон. - М.: Известия, 2002, № 7.

52. Овчарова Е.В. Административная ответственность юридических лиц: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001.

53. Панова И.В. Еще раз о двух тенденциях, разрушающих целостность института административной ответственности // Вестник ВАС РФ, 2007, № 8

54. Проблемы юридической ответственности / Под ред. Р.Л. Хачатурова. СПб., 2003

55. Россинский Б.В. Административная ответственность. Курс лекций. М.: Норма, 2004.

56. Рогачева О.С. Административная ответственность. Воронеж, 2005

57. Савельев А.А. Некоторые аспекты административной ответственности юридических лиц // Правовое регулирование экономической деятельности. Сборник научных трудов (по материалам Всероссийской научно-практической конференции, Саратов, 17 апреля 2008 г.). - Саратов: Изд-во ГОУ ВПО "Саратовская государственная академия права", 2008.

58. Сорокина Е. Административная ответственность юридических лиц // Законность. - М., 2005, № 1.

59. Салищева Н.Г. О некоторых тенденциях развития законодательства об административной ответственности в России в современный период // Административное право и процесс, 2009, № 5.

60. Солдатов А.П. Проблемы административной ответственности юридических лиц: Дис. ... докт. юрид. наук. Краснодар, 2000.

61. Стопычев А.П. Вина как необходимый элемент административной ответственности юридических лиц // Актуальные проблемы российского права. Сборник статей. - М.: Изд-во МГЮА, 2008, № 1 (6).

62. Стахов А.И. Административная ответственность. Учебное пособие для вузов. М.: Закон и право, ЮНИТИ-ДАНА, 2004

63. Сорокин В.Д. Комментарий избранных мест Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях // Избранные труды. СПб., 2005.

64. Тарасова Ю.Н. Административная ответственность должностных и юридических лиц // Административное право, 2008, № 2.