Источники гражданского и торгового права зарубежных стран

Теперь о Французском торговом кодексе (ФТК). Франция принадлежит к числу стран с так называемой дуалистической системой частного права, где наряду с гражданским правом особой отраслью законодательства является торговое право. Такое положение создалось в результате исторического развития французского права до революции 1789 года и сохраняется до настоящего времени.

Наряду с ГК во Франции действует Торговый кодекс 1807 года. В задачу торгового кодекса с самого начала входило установление специальных правил, которые регулировали бы взаимоотношения между торговцами. Такие особые правила существовали и до революции. Они содержались главным образом в двух ордонансах, изданных при Людовике XIV,- в Ордонансе о торговле 1673 года и в Ордонансе о мореплавании 1681 года. Эти ордонансы и легли в основу Торгового кодекса 1807 года. Таким образом, торговый кодекс, в отличие от гражданского, по своему содержанию оказался весьма архаичен, что в значительной мере предопределило его дальнейшую судьбу.

Торговый кодекс состоит из четырех книг. Книга I - «О торговле вообще» - содержит правила как об индивидуальных торговцах, так и о торговых товариществах, о биржах и посредниках, о векселе. Книга II - «О морской торговле» - определяет правовое положение морских судов. Книга III называется «О несостоятельности и банкротствах», а книга IV - «О торговой юрисдикции». Следовательно, в торговый кодекс, в отличие от гражданского, были включены правила процесса. Торговый кодекс был издан лишь как дополнение к гражданскому. Все общие положения гражданского кодекса (о собственности, о договорах) применяются и к торговым сделкам. В этом кодексе содержатся лишь специальные правила, применяемые в сфере торгового оборота. При отсутствии специальных правил применяются общие правила гражданского кодекса.

Французский торговый кодекс не совершил такого триумфального шествия по всему миру, как гражданский. Это объясняется и архаичностью норм, и сравнительной бедностью его содержания, и невысокими техническими качествами. Но все же и он оказал влияние на законодательство ряда стран (Бельгии, Голландии, Греции, Испании, Португалии и др.).

Французский торговый кодекс имел значение для кодификаций торгового права и в других странах; в частности, определение торговой сделки, данное в кодексе, практически было заимствовано всеми последующими кодификациями.

Как гражданский, так и торговый кодексы продолжают действовать во Франции до настоящего времени. Конечно, за время, прошедшее с их принятия, кодексы не остались без изменений. Многие их положения отменены, много добавлено нового, а то, что осталось в первоначальной редакции, применяется теперь совершенно иначе, чем в начале XIX века.

Торговый кодекс подвергся весьма существенным изменениям уже вскоре после принятия. Закон 1838 года, например, изменил правила о несостоятельности, закон 1867 года по-новому регулировал правовое положение акционерных обществ и т. д. Среди мероприятий более позднего периода следует особо упомянуть полную реформу вексельного права, проведенную после присоединения Франции к Женевской вексельной конвенции 1930 года, закон о торговых товариществах 1967 года. Таким образом, в настоящее время основное значение имеет уже не сам кодекс, а нормативные акты, дополнившие и изменившие многие его положения.

Что касается гражданского кодекса, то он хотя и сохранился в относительной неприкосновенности гораздо дольше, чем торговый, однако претерпел также весьма существенные изменения. Это особенно относится к книге I («О лицах»), где существенно изменены положения о правовом статусе замужней женщины: признается ее дееспособность (был принят ряд законов начиная с 1938 г.).

Меньше изменилось вещное и обязательственное право. Наиболее существенные статьи этих разделов, имеющие принципиальное значение, до сих пор существуют в первоначальной редакции, и это позволяет сохранить кодекс в качестве действующего закона.

Французское правительство приняло ряд мер, имеющих целью провести новую кодификацию французского гражданского права. В частности, были образованы комиссии по разработке проектов новых гражданского и торгового кодексов. Была опубликована даже часть проекта гражданского кодекса. Но дальше этого дело не пошло. Как ГК, так и ТК Франции сохраняют силу. В результате правовое регулирование становится все более сложным и запутанным. Издаются новые нормативные акты, относящиеся к различным сферам экономической и общественной деятельности; одни из этих актов дополняют, изменяют и отменяют другие. В то же время многие положения действующих гражданского и торгового кодексов трудно совместить с новыми нормами.

Сложность и запутанность усугубляются существованием так называемого делегированного законодательства, которое, как было уже сказано, отменяет и изменяет ранее изданные законы. Например, декрет от 9 августа 1953 г. изменил ряд статей торгового кодекса.

ФГК формально все еще считается основным законодательным актом, регулирующим имущественные отношения, но практически гораздо большее применение имеют иные источники права.

Какова же в сложившейся ситуации роль французской судебной практики?

Например, один из наиболее крупных современных французских цивилистов - Рене Давид, касаясь французской судебной практики, считает необходимым ответить сначала на два вопроса:

1) вопрос права - создает ли судебная практика новые нормы права, является ли она с формальной точки зрения источником права? 2) вопрос факта - каков действительный авторитет судебной практики?

На первый вопрос Р. Давид дает отрицательный ответ, ссылаясь на ст. 5 гражданского кодекса, которая запрещает судьям, выносящим решения по конкретному делу, принимать предписания общего характера. Что касается ответа на второй вопрос, то обнаруживается, что в действительности судебная практика играет огромную роль. Благодаря ей судьи фактически вносят многочисленные изменения в действующее право. Уже сам гражданский кодекс благодаря его краткости и стремлению формулировать только основные положения дает большой простор судейскому усмотрению. Кроме того, частые отсылки к неопределенным критериям, таким как «публичный порядок», «добросовестность», делают такое усмотрение неизбежным. Создавая новые положения, не известные гражданскому кодексу, суды обосновывают во многих случаях такое правотворчество ст. 4 ФГК, согласно которой судья не может отказать в решении дела под предлогом неясности или недостаточности закона.

И действительно, судебная практика во Франции за время действия гражданского кодекса сделала очень многое: судьи не только уточняли и восполняли закон, но зачастую и изменяли его. При этом они делали это не прямо, а путем толкования статей закона, придавая им зачастую смысл, противоположный тому, который вкладывал в текст законодатель.

Обычай (coutume, usage) признается во Франции одним из источников права. Прямые отсылки к обычаям содержатся в ряде законодательных актов, в том числе и в гражданском кодексе (например, ст. 1135, 1159, 1160 и др.). Доктрина и практика считают, что отсылка может быть не только прямой, но и подразумеваемой, в частности в тех случаях, когда в законе не дается разъяснение употребляемых в нем понятий, например вины, вреда. То есть обычай применяется в дополнение к закону.

Помимо этого, обычай может применяться и независимо от закона, то есть в обычае может быть сформулировано правило, совершенно не известное закону. Такого рода обычаи распространены главным образом в сфере торгового права в значительной мере из-за недостатков кодексов, несоответствия их предписаний современным требованиям торгового оборота. Большое значение такие нормы имеют для регулирования ряда отношений, связанных с банковской деятельностью, со страхованием и пр.

Наконец, обычай может применяться и против закона. В первую очередь это касается диспозитивных норм закона. Но доктрина и практика допускают отступление от обычаев и от императивных норм закона. Так, торговые обычаи для торговых сделок в ряде случаев изменяют императивные нормы гражданского кодекса (установление в силу обычая презумпции солидарной ответственности нескольких должников, особые правила начисления процентов). Не исключается также в принципе возможность отступления от императивных норм торгового права. В ряде случаев широкое распространение некоторых из таких обычаев привело в дальнейшем к формальной отмене соответствующих предписаний ФТК.

2.2 Источники гражданского и торгового права ФРГ

ФРГ, так же как и Франция, является страной кодифицированного частного права, и здесь тоже до сих пор сохраняется раздельное существование гражданского и торгового права. В Германии действуют Германское гражданское уложение (Bьrgerliches Gesetzbuch) 1900 года и Германское торговое уложение (Handelsgesetzbuch) также 1900 года.

До объединения Германии в XIX веке на территории почти каждой германской земли действовали свои нормы права. Некоторые земли имели свое собственное кодифицированное законодательство (Пруссия, Саксония). В других землях продолжал действовать Французский гражданский кодекс 1804 года, сохранившийся там со времен наполеоновских войн. Наконец, в Германии действовало так называемое общее право (Gemeines Recht), представляющее собой римское право, кодифицированное Юстинианом. Правда, при рецепции туда был внесен ряд изменений, вызванных главным образом необходимостью приспособить старое право к новым потребностям. Оно называлось общим правом потому, что применялось субсидиарно (т. е. в тех случаях, когда тот иди иной вопрос не регулировался местным правом) на всей территории Германии. Кроме того, в некоторых частях Германии оно было единственным источником права.

Совершенно очевидно, что такая пестрота гражданско-правовых норм мешала нормальному деловому обороту и, следовательно, развитию рыночных отношений. Кроме того, в кодификации большинства немецких земель сохранились чисто феодальные нормы, не только совершенно не пригодные для регулирования новых капиталистических отношений, но и препятствовавшие их нормальному развитию. Поэтому германская буржуазия была особенно заинтересована в единообразии и обновлении частного, и прежде всего торгового, права.

Еще до завершения политического воссоединения Германии, а именно в 1869 году, было объединено вексельное и торговое право германских земель. В основу объединения были положены Вексельный устав 1847 года, а также Германское торговое уложение 1861 года, которые до этого действовали во многих германских землях; что касается гражданского права, то к его унификации приступили только после образования единой Германской империи.

Требования буржуазии создать для всей Германии новый единый кодекс встретили сопротивление со стороны представителей феодальной знати, особенно прусской. Однако возникновение и развитие внутреннего рынка настоятельно требовали единого законодательного регулирования товарооборота и полного освобождения капиталистического товарного производства от феодальных оков. Поэтому в конце концов полуфеодальное, бюрократическое, юнкерское германское государство вынуждено было пойти на издание ряда новых законов, в первую очередь в сфере действия торгового права.

В 1896 году, после более чем 20-летней подготовительной работы, были одобрены Союзным советом и утверждены императором проекты германских гражданского и торгового уложений; 1 января 1900 г. эти акты вступили в силу.

Германское гражданское уложение (ГГУ) состоит из пяти книг: I - «Общая часть»; II - «Обязательственное право»; III - «Вещное право»; IV - «Семейное право»; V - «Наследственное право». Гражданскому уложению предшествует Вводный закон, в котором содержатся указания о соотношении уложения с другими нормами права, о действии его во времени, а также некоторые нормы международного частного права.

ГГУ исходит из тех же начал буржуазного права, что и Французский гражданский кодекс,- формального равенства перед законом, свободы и неприкосновенности частной собственности, свободы договора. Однако, будучи первым крупным кодексом периода империализма, ГГУ отразило новые веяния и потребности этой эпохи. Прежде всего в нем содержится ряд отступлений от принципа неприкосновенности частной собственности, особенно в отношении недвижимости: предусматривается ряд ограничений, действующих в отношении мелкой и средней земельной собственности в интересах крупных промышленных и транспортных предприятий (например, § 905, 906).

В ГГУ во многих случаях, например по вопросу толкования или исполнения договора, применяются неопределенные критерии, такие как «добрые нравы», «добрая совесть» и др. Соответствующие параграфы уложения, например § 138, 242 и 826, недаром получили название «каучуковых». Их содержание настолько эластично, что судьи могут толковать и применять их совершенно по-разному, вкладывая в них зачастую противоположный смысл.

Однако гражданское уложение, учитывая интересы юнкерства, не ликвидировало полностью феодальных отношений в землевладении. Кроме того, будучи буржуазным кодексом, ГГУ провозгласило принцип формального равенства, что, однако, не было выдержано: ст. 57, 58 и др. Вводного закона к ГГУ в исключение из этого принципа установили привилегированный статус для высшего дворянства, на которое аналогичные нормы самого уложения не распространялись. Соответствующие статьи Вводного закона сохраняли свою силу вплоть до принятия Веймарской конституции. Возможность сохранения феодального характера ряда институтов увеличивалась также тем, что регулирование многих отношений в области гражданского права было отнесено к компетенции земель, где ландтаги имели полную возможность сохранять и укреплять полуфеодальные отношения на своей территории. Из-за этого ГГУ в значительно меньшей степени, нежели ФГК, соответствовало требованиям своего времени.

С точки зрения юридической техники и способа изложения норм уложение содержит предписания общего характера, ограничиваясь в большинстве случаев формулированием лишь основных принципов и не прибегая к казуистическому регулированию отдельных случаев. Весь материал расположен по научно и логически обоснованной системе, пожалуй, даже более строгой и четкой, чем во Французском гражданском кодексе. Однако параграфы Германского гражданского уложения очень громоздки, язык сложен, оно труднодоступно для понимания не юристов. Это также в значительной степени ослабило его распространение в других странах. Критически была воспринята и сама система построения гражданского уложения, особенно с практической точки зрения, поскольку многие нормы, относящиеся к какому-либо определенному институту, оказались разбросанными по всему кодексу. Например, нормы, регулирующие договор купли-продажи, находятся в общей части, в общих положениях обязательственного права и в специальном разделе, посвященном договору купли-продажи.

Но, несмотря на это, Германское гражданское уложение оказало влияние на законодательство ряда других стран, и прежде всего Японии и Таиланда, чьи гражданские кодексы по существу представляют рецепцию германского права. В Гражданское уложение Австрии 1911 года были внесены дополнения, прямо заимствованные из ГГУ, в частности нормы о «добрых нравах», «доброй совести». Швейцарское гражданское уложение 1907 года, в целом носящее самостоятельный характер, также испытало воздействие германского права.

Из стран Латинской Америки, испытавших на себе влияние ГГУ, можно назвать Бразилию, Перу, Аргентину. Влияние германского права прослеживается и в гражданском праве Скандинавских стран.

Как уже было сказано, одновременно с ГГУ вступило в силу Германское торговое уложение (ГТУ), заменившее собой ранее действовавшее Общегерманское уложение 1861 года. Оно состоит из четырех книг: I - «Торговые деятели»; II - «Торговые товарищества»; III - «Торговые сделки»; IV - «Морское право».

ГГУ оказало влияние на торговые законодательства Японии (Торговое уложение 1899 г.), Турции и некоторых других стран.

За время, прошедшее с момента принятия Германского гражданского и Германского торгового уложений, было издано много новых законов, изменивших ряд положений этих актов. Изменениям подверглись также разделы гражданского уложения, посвященные физическим лицам и семейному праву.

Судебная практика. Формально судебная практика в Германии не является источником права. Однако на деле роль судебной практики весьма значительна. Многие формулировки ГГУ сами по себе дают большой простор судебному усмотрению и право-творчеству. В первую очередь это относится к предписаниям уже упоминавшихся «каучуковых» параграфов, содержащих положения о «добрых нравах» и «доброй совести». Оперируя этими понятиями, германские суды создали ряд институтов, ранее не известных германскому праву и находящихся в противоречии с некоторыми его принципами, в частности с принципами обязательного исполнения договора.

После прихода к власти нацистов, когда в стране было уничтожено всякое подобие законности, суды, оперируя ссылками на «добрую совесть» и «добрые нравы» и прибавив к этому еще ссылку на «моровое народное чувство», обосновывали любое угодное властям решение. Этот процесс завершился изменением, внесенным нацистами в 1935 году в закон о судоустройстве, § 137 которого возлагал на рейхсгерихт (имперский суд) задачу «дальнейшего развития права». Тем самым рейхсгерихт получил формальное право выносить решения, не считаясь с действующими законами.

Весьма авторитетным источником права остается судебная практика и в послевоенный период. Так, в 1973 году Конституционный суд ФРГ вынес решение, которым предоставил судам право изменять закон. Это обосновывалось ссылкой на ст. 20 Основного закона ФРГ, из которой следует, что право понимается не как простая сумма писаных правил. В понятие права, по мнению Конституционного суда, входят также определенные идеи, общие принципы, лежащие за пределами текстов нормативных актов. Именно эти принципы, являющиеся как бы фундаментом, определяющим исходные позиции всех правовых норм, могут дать основание судам даже для изменения текста закона.

Обычай (Gewohnheitsrecht). В Германии обычное право признано источником права наряду с законом. Согласно ст. 2 Вводного закона к ГГУ, «законом в смысле гражданского уложения и настоящего закона является всякая правовая норма».

Условием существования обычая (и одновременно средством доказательства его существования) является применение обычая, что находит отражение в деятельности судов или в административной практике.

В отличие от других норм права, судья не обязан знать обычай, поэтому обязанность доказать существование и содержание обычая может быть возложена на сторону, ссылающуюся на него.

По своей силе обычное право равно закону, и поэтому действующий на территории всей страны обычай в принципе может отменить закон.

Помимо понятия «обычное право» в ряде статей гражданского уложения содержится отсылка к обычаям гражданского оборота. Они имеют большое значение в толковании условий договоров при определении, надлежаще ли произведено исполнение должником (§ 157, 242).

Однако, в отличие от обычного права, обычаи гражданского оборота не рассматриваются в качестве правовых норм и не могут противоречить императивным предписаниям закона.

2.3 Источники гражданского права Англии

Система источников гражданского права Англии и тех стран, которые восприняли английскую систему, в силу особенностей исторического развития складывалась иначе, чем в странах континентальной Европы, и в настоящее время английская правовая система отличается большим своеобразием. Это своеобразие настолько велико, что позволило одному из наиболее видных английских юристов, Эдуарду Дженксу, заявить, что, по существу, современный мир знал всегда только две самостоятельные системы права: римское право и английское.

Английская правовая система получила очень широкое распространение на всем земном шаре. Произошло это главным образом потому, что Великобритании принадлежало огромное количество колоний и доминионов, где насаждалось и воспринималось английское право. Постепенно Англия лишилась почти всех своих владений, но английское право осталось в основе их правовых систем.

Гражданское право Англии охватывает право, применяемое в Англии и Уэльсе. В Шотландии же действует свое, особое право, которое имеет много общего с английским правом, тем не менее содержит в своей основе совершенно иные принципы, в частности римского права.

В настоящее время английское право действует в большом числе стран, которые когда-либо были английскими колониями или доминионами.

В чем же конкретно состоит своеобразие английского права применительно к источникам гражданского права?

В Англии до настоящего времени гражданское право не только не кодифицировано, но вообще так называемое «писаное», «статутное» право, законы и подзаконные акты зачастую отходят на второй план по сравнению с прецедентным правом (case law), то есть с нормами права, которые сложились исторически в практике английских судов. Основной смысл и значение прецедентного права состоят в том, что решение, вынесенное по какому-либо делу, является обязательным при решении аналогичного дела судом низшей инстанции. Кроме того, апелляционный суд, за некоторыми исключениями, связан собственными решениями, а до 1966 года собственными решениями была связана и палата лордов. При этом обязательно учитывать не все решение, а лишь ту его часть, где сформулированы принципиальные правовые положения, на которых основано само решение (ratio decidenti).

То обстоятельство, что основные нормы английского права формировались в процессе осуществления правосудия, послужило причиной того, что в английском праве не существует четкого разграничения между материальным и процессуальным правом.

Основная причина такого своеобразия источников английского права объясняется конкретными историческими условиями развития Англии и особенностями английской буржуазной революции, которая была компромиссом между буржуазией и крупными феодалами-землевладельцами.

В праве этот компромисс выразился в том, что буржуазия сохранила архаичную форму старого, феодального права, но при этом система прецедентов и свобода судейского правотворчества дали возможность наполнить эту старую форму новым содержанием. Ф. Энгельс по этому поводу указывал, что роль гражданского права «в сущности сводится к тому, что оно санкционирует существующие, при данных обстоятельствах нормальные, экономические отношения между отдельными лицами. Но форма, в которой дается эта санкция, может быть очень различна. Можно, например, как это произошло в Англии в соответствии со всем ходом ее национального развития, сохранять значительную часть норм старого феодального права, вкладывая в них буржуазное содержание, и даже прямо подсовывать буржуазный смысл под феодальное наименование».

Прецедентное право состоит из двух частей: так называемого общего права (common law) и права справедливости (law of equity). Обе эти части сложились исторически. Наиболее старой частью является общее право. Возникновение его относят к эпохе Вильгельма Завоевателя, а как система оно сложилось в XIII- XIV веках в практике английских судов того времени.

Правосудие в Англии в эту эпоху вершилось в основном местными судами, которые при разрешении конкретных споров руководствовались местными обычаями.

Общее право Англии - единое для всей страны - было создано королевскими судами, которые начиная с XIII века заседали в Вестминстере. Компетенция этих судов была весьма ограничена и охватывала главным образом вопросы публичного права. Частные лица не имели права обращаться в королевские суды за разрешением возникавших между ними споров. Такие споры были подсудны местным судам. Право обратиться с иском в королевский суд рассматривалось как привилегия, которую надо было всякий раз испрашивать у короля. Король, а практически канцлер, выдавал особое предписание или приказ (writ), получив который частное лицо могло обратиться в королевский суд. Первоначально такого рода приказы выдавались в исключительных случаях, но постепенно создавался как бы перечень условий, при наличии которых лицо могло рассчитывать на получение приказа. Тем самым определился и список таких приказов, который в дальнейшем постепенно расширялся, а следовательно, расширялась и компетенция королевских судов.

В практике королевских судов постепенно, от решения к решению, и создавались нормы общего права, которые, в противоположность местным обычаям, действовали на территории всей страны. Для придания стабильности предписаниям вновь созданной системы общего права судебная практика ввела правило обязательности судебного прецедента.

Процесс расширения компетенции судов общего права продолжался вплоть до конца XIII века, а именно до принятия второго Вестминстерского статута, согласно которому новые судебные приказы больше не могли издаваться. Королевские суды отныне стали принимать к рассмотрению от частных лиц только те споры, которые подходили под один из существующих судебных приказов.

Поскольку к этому времени местные суды практически полностью утратили свое значение, сложилась ситуация, при которой нарушенный интерес лица не мог быть защищен, если нельзя было найти подходящий судебный приказ. Эта ограниченность компетенции судов общего права, неполнота правовых средств защиты, а также крайний формализм привели в конечном счете к созданию второй ветви прецедентного права - права справедливости.

В тех случаях, когда лицо не могло обратиться в суды общего права или когда оно считало, что дело в таком суде было решено несправедливо, оно обращалось с просьбой к королю о его личном вмешательстве. Вначале король сам рассматривал такие прошения, но так как число их непрерывно росло, он стал передавать их лорду-канцлеру. Постепенно были сформулированы три основания, при наличии которых можно было обратиться с прошением к королю: во-первых, если общее право не давало никаких возможностей для удовлетворения соответствующего притязания; во-вторых, если все средства, которыми располагало общее право, оказывались недостаточными (например, согласно принципам общего права, в случае неисполнения договора потерпевший мог претендовать только на возмещение убытков, но не на исполнение в натуре); в-третьих, если при решении дела судья не был беспристрастен. Лорд-канцлер при рассмотрении петиции не был связан какими-либо правовыми нормами; его интересовало только существо дела, которое он решал, руководствуясь лишь собственным усмотрением и собственными понятиями о справедливости.

В конце XV века был создан суд лорда-канцлера, где разбирательство стало строиться на правовой основе. Решения суда приобрели такую же силу, что и решения общих судов. Постепенно в суде лорда-канцлера создалась своя система судебных прецедентов. Конечно, и прежде в судебной практике лорда-канцлера одинаковые дела решались единообразно, но формально канцлер не был связан ни своими предыдущими решениями, ни решениями своих предшественников.

Постепенно сфера влияния суда лорда-канцлера расширялась, и вместе с тем началась борьба между ним и судами общего права. В XVII веке эта борьба завершилась полной победой суда лорда-канцлера. Именно с тех пор и стал действовать принцип, который примерно 250 лет спустя был следующим образом сформулирован в законе о судоустройстве 1873 года: «В случае разногласия между судами общего права и судом канцлера следует отдавать предпочтение предписаниям права справедливости».

К этому времени право справедливости наряду с общим правом стало полноценной составной частью английского права. При этом нужно иметь в виду следующее: к тому времени, когда суд лорда-канцлера начал развивать свою деятельность, общее право уже представляло собой вполне сложившуюся систему.

Право справедливости являлось как бы серией дополнений к общему праву. В процессе создания таких дополнений в судах справедливости были выработаны некоторые новые принципы и институты гражданского права, не известные общему праву. Наибольшее значение нормы права справедливости имеют для права собственности и для договорного права. Именно в судах лорда-канцлера был создан один из центральных институтов английского гражданского права - «доверительная собственность» (trust).

Применительно к договорам следует упомянуть об институте принуждения к исполнению договорного обязательства в натуре (specific performance).

В 1873-1875 годах в Англии была проведена судебная реформа, на основании которой суды общего права и права справедливости были слиты в единую судебную систему. Отныне все суды в своей деятельности должны были руководствоваться прецедентами как общего права, так и права справедливости.

Исчезла двойственность юрисдикции, невозможным стало положение, при котором могли быть предъявлены два иска для осуществления одного притязания.

Но, несмотря на это, деление прецедентного права на две отрасли не утратило своего значения до настоящего времени. Названная реформа привела только к слиянию судов, но не к слиянию материального права.

Так как большое число прецедентов возникло до этой реформы, до настоящего времени приходится считаться с существующим различием. Как и раньше, притязания, основанные на нормах права справедливости, подчиняются принципам этого права и могут быть охраняемы только с помощью средств law of equity. Если же притязания основаны на common law, то можно использовать как средства общего права, так и средства права справедливости.

Следует отметить, что, хотя законы 1873-1875 годов не привели к объединению материального права, постепенно происходил процесс внутреннего слияния принципов law of equity и common law. Большая роль здесь принадлежит английскому законодательству.

С точки зрения английской доктрины о судебном прецеденте судья, вынося решение, не творит право, не создает новых правовых норм, а должен лишь отыскать ту или иную норму, сформулировать и применить ее при решении конкретного дела. Может случиться, что какая-то норма почему-либо долгое время не применялась и практически не действовала. Однако это вовсе не означает, что она тем самым отменена и не связывает судью. Судьи связаны всеми положениями, сформулированными когда-либо по данному поводу, независимо от того, когда это произошло и как часто они применялись, до тех пор, пока то или иное положение не будет прямо отменено соответствующим актом парламента. В результате создается ситуация, при которой суды вынуждены руководствоваться нормами, созданными столетия назад.

С усложнением экономических отношений, развитием делового оборота появлялась все большая потребность в систематизации и упрощении английского права. В связи с этим многие институты гражданского права получили законодательное закрепление. Так складывалось статутное право (statute law), которое объединяет законы и подзаконные акты, среди которых, относящихся к сфере гражданского и торгового права, наиболее значительными являются законы о продаже товаров (Sale of Goods Act) 1893 и 1980 годов, о векселях (Bill of Exchange Act) 1882 года, о собственности (Law of Property Act) 1925 года, о компаниях (Companies Act) 1985 года. Почти все институты торгового права урегулированы в законодательном порядке. Ряд новых нормативных актов был принят в связи с вступлением Англии в Общий рынок, что потребовало внесения весьма существенных изменений во многие ранее действовавшие нормы английского права. Эти изменения коснулись статутного и прецедентного права.

С момента вступления Англии в Европейское экономическое сообщество (1 января 1973 г.) к числу источников гражданского и торгового права Великобритании относится и право Сообщества. На основании закона о ЕЭС 1972 года во внутреннее право Великобритании были инкорпорированы предписания соответствующих международных договоров и тех актов, издаваемых органами Сообщества, которые являются так называемыми нормами прямого действия, или непосредственно действующим правом внутри государств-членов5.

Согласно п. 1 ст. 2 названного закона, всем предписаниям такого рода (регламентам и директивам) без принятия какого-либо дополнительного нормативного акта придается правовая сила внутри страны и они признаются и подлежат принудительному исполнению.

Говоря об английском законодательстве, необходимо упомянуть об особенностях английской законодательной техники. В английских законах, как правило, не формулируются какие-либо общие принципы, там нет предписаний общего характера и т. п. Законы рассматривают и описывают обычно большое число различных ситуаций, вникают во множество деталей, они казуистичны, переполнены многочисленными исключениями, исключениями из исключений, разграничениями и квалификациями.

В иерархии источников права законы (акты парламента) формально стоят впереди прецедентного права. Это означает, что в противоположность Франции и ФРГ, где международный договор становится частью внутреннего права в силу одной лишь ратификации, в Англии кроме ратификации необходимо издание специального закона.

Любой прецедент может быть отменен актом парламента, в то же время суд, даже высшей инстанции, включая палату лордов, не в состоянии изменить букву закона. Но тем не менее прецедентное право в сфере гражданско-правовых отношений еще сохраняв доминирующее положение, несмотря на все возрастающую роль закона. Это проявляется в различных аспектах. Несмотря на увеличение количества законодательных актов, многие основные институты английского права, такие как договор (за исключением норм, относящихся к отдельным видам договора), обязательства из причинения вреда, остаются целиком в сфере прецедентного права.

Законодательные акты, относящиеся к сфере гражданского права, в значительной части лишь обобщают то, что было выработано предшествующей судебной практикой, то есть в конечном счете опять-таки базируются на прецеденте.

Говоря о соотношении закона и прецедента, нельзя забывать и о той роли, которую в Англии играет судебное толкование законов. Применяя соответствующее положение закона, английский юрист связан не только самим текстом закона, но и тем толкованием, которое было дано этому закону в предшествующих решениях. Суд может, подчеркнув второстепенные особенности данного конкретного дела, признать, что это дело ввиду его особенностей не регулируется законом, и решить его на основе принципов, установленных прецедентным правом.

В результате каждый закон обрастает судебными толкованиями и постепенно превращается в разновидность общего права.

Широкими возможностями для усмотрения располагает английский суд при применении актов парламента, то есть законов в собственном смысле слова. Что касается подзаконных актов, или так называемого делегированного законодательства, то здесь суд официально имеет право отменить любой акт исполнительной власти, признав его актом ultra vires, то есть решить, что орган, издавший его, превысил свои полномочия. В таком случае решение перестает применяться. Что же касается распоряжения местных властей, то суды могут даже не обращаться к доктрине ultra vires, а прямо отменить конкретное распоряжение как нецелесообразное,

Обычай. Значение обычая (custom) как нормы права в Англии имеет ряд специфических особенностей. В этом смысле следует говорить лишь о местных обычаях, то есть нормах права, применяемых только в определенной местности. Это объясняется тем, что обычаи общие, применяемые на территории всей страны, в связи с историческими особенностями английского права рассматриваются не как обычаи в собственном смысле, а как нормы общего права или права справедливости. Для того чтобы местный обычай мог быть применен судом в качестве правовой нормы, он должен и существовать, и действовать непрерывно с незапамятных времен, его содержание должно быть определенным и разумным. Значение таких обычаев в современных условиях весьма невелико. Гораздо более существенную роль играет так называемый торговый обычай (trade custom). Однако под этим термином понимается не обычай как источник права, а скорее торговые обыкновения, которые квалифицируются и применяются лишь как подразумеваемые условия договора. Речь идет об общеизвестных правилах поведения в определенной сфере деловой жизни, которые рассматриваются судом в качестве составной части заключенного контракта, если только такое правило не было исключено в прямой или подразумеваемой форме.

Благодаря тому что нормы английского права формируются в процессе судебной деятельности, многие торговые обыкновения, становясь частью судебного решения (прецедента), превратились постепенно в нормы прецедентного права.

2.4 Источники гражданского права США

Система права, сложившаяся в Англии, впоследствии была перенесена в Америку и послужила основой гражданского и торгового права США. Заимствование не только выразилось в одинаковом содержании и понимании правовых норм и институтов, но, что особенно существенно, был воспринят самый метод правового регулирования - метод судебного прецедента, который до настоящего времени сохраняет особенно большое значение именно в сфере гражданского и торгового права.

Естественно, что право США не осталось неизменным и существует сейчас далеко не в том виде, в котором оно было заимствовано из Англии в XVII веке. Процесс развития права США привел к тому, что оно во многом отличается сейчас от английского права. Оно в гораздо большей степени, чем английское право, учитывает потребности крупного капитала, приспосабливая нормы к потребностям развитого капиталистического оборота, создавая новые, не известные английскому праву институты, например в области правового положения предпринимательских корпораций, антитрестовского законодательства и др. Некоторые части общего права и права справедливости вообще не были восприняты правом США: это относится главным образом к институтам феодального характера, в первую очередь к вещным правам на недвижимость.

Но основные принципы и методы регулирования в обеих системах остаются одинаковыми. Главные правовые институты и категории Англии и США настолько близки, что принято говорить о единой англо-американской или англосаксонской системе права. С формальной же точки зрения это совершенно различные системы, с разными в формальном смысле источниками.

В результате применения и толкования положений английского права в США постепенно создавалось свое прецедентное право. Английское правило прецедента (stare decisis) действует и в США, однако Верховный суд США и верховные суды штатов не обязаны следовать своим решениям.

Более четкое правило существует в отношении связанности нижестоящих судов решениями вышестоящих. Хотя формально нижестоящие суды не могут отвергнуть решение вышестоящих судов, они используют многочисленные противоречивые решения вышестоящих судов, что приводит к практически не ограниченному судейскому усмотрению.

Еще большие, чем в Англии, сложности, связанные с прецедентным правом, возникли в связи с федеральным устройством США.

Заимствованное общее право развивалось в судах США - как в федеральных, так и в судах отдельных штатов. В связи с этим возник вопрос, является ли общее право правом федерации или существует общее право каждого отдельного штата. В 1938 году Верховный суд США дал на него совершенно однозначный ответ: общее право - это право отдельного штата, федерального общего права не существует. Суды каждого штата осуществляют свою юрисдикцию независимо один от другого, и поэтому решениям, принятым в судах одного штата, не обязаны следовать суды других штатов.

Прецедентное право не является единственным источником гражданского права США. Так же как и в Англии, многие институты (в особенности относящиеся к предпринимательской деятельности) урегулированы в законодательном порядке.

Законодательная деятельность в США в области гражданского права в основном относится к компетенции штатов. Лишь вопросы патентного права, права на товарный знак, авторского права, правила о несостоятельности, а также вопросы международной торговли и торговли с иностранцами находятся в ведении федерации. В настоящее время в сфере гражданского права наблюдается тенденция к усилению роли федерации. Возрастанию роли федерации в значительной мере способствовали развитие государственно-монополистического капитализма, усиление вмешательства государства в экономику страны.

Но по-прежнему основная роль в регулировании гражданско-правовых отношений принадлежит отдельным штатам.

Несколько штатов имеют свои гражданские кодексы, которые в большинстве случаев представляют собой кодификацию норм общего права и следуют всем его основным концепциям. Наибольший интерес среди них представляет гражданский кодекс штата Калифорния 1873 года, поскольку именно он оказал влияние на кодификацию гражданского законодательства других штатов. Особое место занимает штат Луизиана, где гражданское право сформировалось под влиянием гражданского права Франции. Это объясняется прежде всего тем, что длительное время Луизиана была колонией Франции. До настоящего времени в штате Луизиана действует ГК 1825 года, являющийся практически копией Кодекса Наполеона.

Во многих штатах гражданских кодексов нет, но есть законы, регулирующие отдельные институты гражданского права, например о корпорациях, о товариществах, о доверительной собственности и др.

Особое значение для формирования правовых норм США имеет законодательство штата Нью-Йорк. Именно в этом штате раньше, чем в других, были проведены многие реформы в области гражданского и торгового права, цель которых состояла в том, чтобы в максимальной степени приспособить их к потребностям крупных капиталистических предприятий. Впоследствии многие нормы, впервые принятые в штате Нью-Йорк, были заимствованы другими штатами и вошли во многие единообразные законы, в том числе в Единообразный торговый кодекс (ЕТК).

В связи с тем, что нормы права (как статутного, так и прецедентного), применяемые при регулировании гражданских и торговых отношений,- это нормы отдельных штатов, а не федерации, особое значение в условиях США приобретают нормы коллизионного права (law of conflict of laws), которые отвечают на вопрос о том, нормами какого штата (или федерации) следует руководствоваться суду, когда спорное правоотношение выходит за рамки одного штата. Коллизионные нормы в каждом штате также весьма разнообразны, что приводит к дополнительным трудностям.

Пестрота, раздробленность, а подчас и неопределенность многих правовых предписаний противоречат интересам развитого капиталистического оборота, в особенности интересам крупных фирм, распространяющих свою деятельность на всю территорию США. Поэтому примерно с конца прошлого столетия в США были приняты меры для частичной унификации правовых норм и внесения в них некоторой ясности и определенности. Эти меры касались как прецедентного, так и статутного права.

Прежде всего в этой связи следует упомянуть частные кодификации прецедентного права (Restatement of the Law of the USA), относящиеся к основным институтам гражданского и торгового права: к договорам (Restatement of the Law of Contract), представительству (Restatement of the Law of Agency), доверительной собственности (Restatement of the Law of Trust), к деликтам и др. Несмотря на то что упомянутые кодификации не являются нормами права, они приобрели большой авторитет и ими широко пользуются в судах при рассмотрении конкретных дел. Прямые ссылки на них содержатся в судебных решениях, в том числе в решениях Верховного суда США.

Несмотря на это, такие кодификации не могли удовлетворить потребности в единообразии норм гражданского права. Поэтому прибегли к еще одному средству: при конгрессе США из представителей отдельных штатов была создана Национальная конференция уполномоченных, в задачу которой входит разработка проектов единообразных законов (uniform acts). Эти проекты потом передаются на рассмотрение законодательных органов штатов, которые могут принять решение о введении в действие такого закона на своей территории. В указанном порядке было разработано и введено в действие довольно большое число единообразных законов, таких как единообразные законы о товариществах (Uniform Partnership Act), об оборотных документах (Uniform Negotiable Instruments Law) и др.

Но и этого оказалось недостаточно для преодоления раздробленности источников гражданского права США, прежде всего потому, что только некоторые из единообразных законов (например, закон об оборотных документах) были приняты всеми штатами. Кроме того, все единообразные законы, издававшиеся до самого последнего времени, касались лишь некоторых отдельных институтов гражданского и торгового права. К началу 40-х годов многие нормы единообразных законов оказались устаревшими, не говоря уже о нормах прецедентного права, часть которых восходила еще к средневековым прецедентам английского права. Поэтому наряду с задачей упорядочения и унификации норм торгового права первостепенное значение приобрела задача модернизации правовых норм.

В 1958 году был выработан проект Единообразного торгового кодекса, содержавший нормы по основным вопросам делового оборота. В течение десяти лет Единообразный торговый кодекс (ЕТК) (Uniform Commercial Code) становится законом всех штатов (за исключением Луизианы, Виргинских островов и федерального округа Колумбия).

В результате введения в действие ЕТК был достигнут определенный уровень унификации, несмотря на существовавшие серьезные противоречия между различными группами монополистических объединений.

ЕТК существенно отличается от традиционных торговых кодексов стран континентальной Европы. Он охватывает лишь отдельные институты торгового права, ограничиваясь регулированием некоторых торговых сделок, в первую очередь тех, которыми занимаются банки (депозиты, инкассо, аккредитивы, операции с ценными бумагами и др.). Не случайно в литературе этот кодекс часто называют «кодексом банкиров» - в его создании и введении в действие прежде всего были заинтересованы крупные банки США.

Специальный раздел кодекса посвящен договору купли-продажи. За пределами кодекса остается ряд таких важных институтов, как корпорации, несостоятельность, торговое представительство, страхование и др.

На практике значение кодекса выходит далеко за рамки тех отдельных институтов торгового права (главным образом банковских сделок), регулированию которых посвящены его предписания, поскольку многие принципы и положения ЕТК толкуются судами расширительно и применяются к более широкому кругу правоотношений, нежели это прямо вытекает из его норм.

Весьма характерным для ЕТК является то, что он предоставляет большой простор судейскому усмотрению. Сами американские комментаторы неоднократно указывали, что единообразие формулировок вовсе не означает их единообразного толкования и применения. Следовательно, и при наличии унифицированных норм решение того или иного вопроса в конечном счете зависит от судебной практики. Решающая роль по-прежнему остается за судебными прецедентами, и даже такой обширный законодательный акт, как торговый кодекс, не является достаточной гарантией единообразия права, так как суды каждого штата могут толковать и применять его по-своему и создавать свои прецеденты.

Подлинного единообразия не получилось также и потому, что отдельные штаты, принимая кодекс, вносили в него ряд дополнений и изменений.

Таким образом, ЕТК - это лишь существенный этап на пути унификации норм торгового права США, не приведший, однако, к подлинной унификации.

Как отмечалось выше, создатели кодекса преследовали также цель модернизировать нормы торгового права, привести их в соответствие с потребностями современности. В этом отношении в ЕТК было сделано довольно много: введены безотзывная оферта договора купли-продажи (ст. 2-205), отказ от требования встречного удовлетворения при изменении договора (ст. 2-209), специальное регулирование договоров заморской продажи (ст. 2-319 - 2-323) и др.

С точки зрения юридической техники кодекс написан трудным языком, рассчитан на высокий профессиональный уровень лиц, которые будут им пользоваться. При этом даже для профессионала многие предписания кодекса становятся ясными лишь после тщательного изучения или внимательного ознакомления с комментариями.

Хотя предписания кодекса составляют право каждого штата, а не федерации, ЕТК оказал влияние на дальнейшее формирование и развитие федерального права США. Принципы и отдельные конкретные его предписания стали применяться и федеральными судами к правоотношениям, подчиняющимся праву федерации, в частности к спорам, вытекающим из правительственных контрактов.

Кодекс оказал влияние и на применение и толкование судами ряда федеральных законов, в частности при разработке и толковании нового закона о несостоятельности.

И наконец, нужно иметь в виду, что, создавая кодекс, его авторы не только стремились к созданию на территории США единообразных норм по определенным вопросам, но и предполагали, что этот акт послужит образцом для законодательства других стран. Кодекс должен был стать как бы практическим воплощением идеи «мирового гражданского права». Однако лишь некоторые нормы ЕТК были непосредственно заимствованы только двумя провинциями Канады, где были приняты законы об обеспечении сделок, воспроизводящие предписания разд. 9 кодекса.

Обычай (custom) как источник права в США имеет относительно небольшое значение, и дела, связанные с применением обычая, крайне редко встречаются в практике американских судов. Гораздо большее значение имеют торговые обыкновения (trade usages), которые рассматриваются не в качестве правовых норм, а лишь как сложившаяся практика.

В настоящее время в США имеется законодательное определение торгового обыкновения, содержащееся в п. 2 ст. 1-205 ЕТК:

«Торговое обыкновение - это любая практика или порядок деловых отношений, соблюдение которых в тех или иных местах, профессии или сфере деятельности носит настолько постоянный характер, что оправдывает ожидание их соблюдения также и в связи с данной сделкой».

Кроме того, ЕТК рассматривает торговые обыкновения как часть соглашения сторон. Согласно п. 3 ст. 1-201, соглашение определяется как фактически совершенная сделка сторон, «наличие которой вытекает из их заявлений или иных обстоятельств, включая... торговые обыкновения». Так же как и в Англии, торговые обыкновения могут перерасти в нормы прецедентного права (хотя некоторые американские авторы отрицают такую возможность).

Современное гражданское и в особенности торговое право США оказывает влияние на формирование соответствующих норм права в других государствах. Причем речь идет о правовых нормах, а порой даже целых институтах, сформировавшихся именно в США. Многое в области правового регулирования имущественных отношений было заимствовано рядом государств, чьи правовые системы в своих основах иные, нежели система права, существующая в США. Такое заимствование объясняется тем, что торговое право США (особенно в том виде, как оно формировалось в период после второй мировой войны) наилучшим образом учитывает потребности и интересы крупных предприятий, что подтверждается, в частности, тем, что особое влияние в других странах имеют акционерное право и антитрестовское законодательство США, особенно в таких странах, как ФРГ и Япония.