1.1.Эволюция законодательства о должностной
преступности

Наиболее ранние упоминания о коррупции, «поразившей» государственную службу, можно обнаружить еще в архивах Древнего Вавилона (в источниках, появившихся около 4500 лет назад). Разумно предположить, что зарождение коррупции как социального явления объективно связано с первоначальной узурпацией права управлять людьми и общим имуществом, имевшей место задолго до возникновения государственности. Сам термин «коррупция» применительно к его социальному значению начинает употребляться еще в античный период.

В законодательстве Руси есть упоминание о посуле как незаконном вознаграждении за осуществление официальных властных полномочий, что, по мнению исследователей, связано с Двинской уставной грамотой 1397-1398 гг. (Уставная грамота Василия 1, выданная боярам двинским, сотскому и всем черным людям Двинской земли). В ст. 6 Уставной грамоты говорится: «А самосуда четыре рубли; а самосуд, то: кто изымав татя с поличным, а посул собе возмет, а наместники доведаются по заповеди, ино то самосуд; а опрочь того самосуда нет». Двинская уставная грамота 1397-1398 гг.//Российское законодательство Х-ХХ веков. Т.3. М.:Юр.лит.,1985, С.332,337. В статье идет речь о незаконном присвоении потерпевшим от кражи судебных полномочий (самосуде). При этом самосудом признавалось незаконное получение денежной компенсации, причитавшейся наместнику, на которого возлагалось осуществление правосудия. Некоторые ученые полагают, что данная норма запрещала наместнику отпускать пойманного вора за взятку. Однако большая часть исследователей истории российского законодательства полагает, что понятие посула начинает употребляться в смысле взятки, начиная с Псковской Судной Грамоты 1397 г., последняя переработка которой производилась между 1462 и 1471 гг.

Статья 4 Псковской Судной грамоты гласила: «А князь и посадник на вече суду не судять, судити им у князя на сенех, взирая в правду по крестному целованью. А не въсудят в правду, ино Бог буди им судна на втором пришествии Христове. А тайных посулов не имати ни князю, ни посаднику». Двинская уставная грамота 1397-1398 гг., С.181,185.

Реформы Петра I, радикально изменив систему управления государством, не создали условий для искоренения коррупции. Более того, они способствовали преемству и наложению худших черт западной бюрократии на существовавшую до них бюрократическую систему «восточного типа». Взяточничество процветало тогда на всех уровнях государственного управления, начиная от двора Императора, и кончая губерниями и уездными учреждениями. Петра I, рассмотрев узаконенные его предшественниками меры ответственности за подобный вид противоправной деятельности, счел их недостаточными, сначала в 1716 г. царь издал указ о запрещении должностным лицам заниматься коммерческой деятельностью - в подрядных организациях и в дополнение к нему ввел в 1723 г. смертную казнь за мздоимство, и лишь в легчайших случаях - вечную ссылку с вырезанием ноздрей и отнятием всего имения. Первая петровская систематизация уголовно-правовых норм была произведена в 1715 г. при создании «Воинских артикулов», которые состояли из 24 глав и 209 статей. Воинский устав взяточничество рассматривал с трех сторон: простое получение взятки, нарушение служебного долга вследствие получения взятки и совершение преступления за взятку (причем за последнее - было установлено наказание в виде смертной казни). Артикулы включали, в частности, должностные преступления, к которым относили взяточничество, наказываемое смертной казнью, конфискацией имущества и телесными наказаниями. Там же.

При Николае I тоже имели место различные формы коррупционного поведения чиновников для извлечения корыстной выгоды. Так, царем в мае 1826 г. был учрежден специальный комитет с названием: «Для соображения законов о лихоимстве и положения предварительного заключения о мерах к потреблению сего преступления» Цит. по Шевченко В. Алгоритм выбора: свои чужие или честные и остальные. Монография.- Томск: РГНФ, гранд №98-03- 00048/ат, 2000..

С одной стороны, от правительственных кругов, и особенно от императора Николая I, поступали требования усилить борьбу с нерадивостью, с произволом и взятками, что вылилось в большее использование закона и законности как предписаний «монаршей воли» для подчиненного ему управления, повышение уголовной ответственности с увеличением числа уголовных дел. С другой стороны, правительство достаточно терпимо относилось к взятке. Среди современников бытовало мнение, что само правительство намеренно использовало ситуацию для обеспечения «управляемости бюрократией» и оно, давая чиновникам недостаточное для существования жалование и подталкивая чиновничество к взяточничеству, могло почти каждого «поставить на место», указав на наличие компрометирующего материала или привлекая строптивых к уголовной ответственности. Кодан, С. В. Государственная служба в предреформенной России, 1800 - 1850 гг. // Чиновник. - 2004. - № 3 (31).

Исторически различающимися в российском общественном мнении и праве формами коррупции были мздоимство - получение в нарушение установленного законом порядка лицом, состоявшим на государственной или общественной службе, каких-либо благ за совершение законных действий (бездействия) по службе (ст.401 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.) и лихоимство - получение тем же лицом каких-либо благ за совершение по службе незаконных действий (ст.402 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г.). Мздоимство и лихоимство могли проявляться на всех уровнях системы власти, размеры и виды благ, а также масштабы вредного воздействия на общество бесконечно варьировались.

Процесс создания нового уголовного законодательства после Октябрьского переворота начался в том же 1917 году, причем не с создания крупных кодификационных актов, а с принятия отдельных актов, устанавливающих уголовную ответственность за наиболее опасные для нового строя нарушения. В частности, уголовно-правовые нормы о взяточничестве содержались в декрете СНК от 8 мая 1918 года. Российское уголовное право: Общая часть.Учебник.-М.:Спарк,1997, С.49.

Анализ истории советского уголовного законодательства и судебной практики тех лет свидетельствует о том, что должностные преступления вообще и взяточничество в частности, имели широкое распространение в первые годы развития советского государ-ства. Долж-ностные преступления в Уголовных Кодексах РСФСР 1922 г. и 1926 г. были предусмотрены главой третьей, то есть рассматри-вались как наиболее опасные преступления, непосредственно примыкающие к преступлениям контрреволюционным и против порядка управления.

В юридической литературе двадцатых годов приведены об-ширные данные о количестве дел о взяточничестве в целом по Российской федерации за 1922-1926 годы, причем динамика дел дана как в абсолютных цифровых данных, так и в процент-ном отношении взяточничества ко всем должностным преступ-лениям по годам и за весь исследуемый период См. Герцензон А.А. Борьба с преступностью в РСФСР. - М. Юриздат НКО, 1928..

В Особенной части Уголовного кодекса РСФСР 1960 г. нормы, предусматривающие ответственность за должностные преступления, были сосредоточены в специальной главе ХVI «Должностные преступления» (ст.ст.170-175).

Под должностным преступлением следовало понимать предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние, совершенное должностным лицом (государственным служащим) в связи с его служебным положением и причинившее либо создавшее угрозу причинения существенного вреда законной деятельности государственного аппарата либо охраняемым законом правам и интересам граждан.

Объектом должностного преступления являлась правильная, отвечающая интересам государства и граждан работа государственного аппарата.

Непосредственным объектом должностных преступлений было принято считать определенные виды правильной деятельности различных звеньев государственного аппарата.

Предмет преступления упоминался только в должностном подлоге (ст. 175 УК РСФСР 1960 г.). Предметом подлога являлись официальные документы и книги, под которыми имелись в виду книги учета имущества, товаров и т.д. О предмете преступления речь шла также при даче - получении взятки, Хотя в тексте закона предмет и не упоминался.

Обязательным признаком объективной стороны должностных преступлений являлось то обстоятельство, что деяние могло быть совершено должностным лицом только в связи со своим служебным положением.

С субъективной стороны должностные преступления могли быть совершены как умышленно, так и неосторожно.

Неоднозначно решался в литературе вопрос о субъективной стороне злоупотребления и превышения власти или служебных полномочий. Наиболее распространено было утверждение, согласно которому названные преступления могли быть совершены при наличии смешанной формы вины: умысел по отношению к действию и неосторожность - к последствию. В итоге получались неизвестные закону умышленно-неосторожные злоупотребления властью или служебным положением, превышение власти и служебных полномочий. Уголовное право. Особенная часть. Учебник в двух частях. Ч.2./Под ред. Н.А.Беляева.-СПб.: СпбГУ, 1995, С.20.

Понятие «должностное лицо» было сформулировано в применении к ст. 170 УК РСФСР 1960 г., согласно которому под должностными лицами понимались лица, постоянно или временно осуществляющие функции представителей власти, а также занимающие постоянно или временно в государственных или общественных организациях или на предприятиях должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных или административно-хозяйственных обязанностей или выполняющие такие обязанности в указанных учреждениях, организациях и на предприятиях по специальному полномочию.

Во многих исследованиях подчеркивалось, что должностное лицо сочетает в себе черты индивидуального и коллективного субъектов. С одной стороны, это - конкретный человек, гражданин. Сходство поведения должностного лица с поведением гражданина, осуществляющего правомерные действия, состоит в том, что: 1) оно совершается конкретным, дееспособным субъектом; 2) его объективная сторона формализована, определена правовыми нормами; 3) его субъективная сторона предполагает сознательные волевые действия. С другой стороны, содержание деятельности должностного лица определяется не личностью конкретного человека, а его должностью. Должностное лицо преследует не личные, а государственные и общественные цели.

По вопросу о том, какие факторы характеризуют правовое положение должностного лица, в литературе высказывались различные мнения. О.В. Смирнов, например, относил к таковым трудовую правосубъектность работников, их основные (статутные) трудовые права и обязанности, гарантии этих прав и ответственность за невыполнение обязанностей. Смирнов О. В. О правовом статусе рабочих и служащих // Советское государство и право. 1974. № 3. С. 43. Л.А. Сергиенко включает в организационно-правовой статус работника его обязанности, права и ответственность, вытекающие из занимаемой должности. Сергиенко Л. А. Правовая регламентация управленческого труда. - М., 1984. С. 42.

Существенную роль в данном вопросе сыграла позиция Ц.А. Ямольской, полагающей, что должностными лицами являются государственные служащие, которые при осуществлении служебной компетенции имеют право на совершение юридически значимых действий (например, издание административных актов). Ямпольская Ц. А. О должностном лице в советском государственном аппарате. // Вопросы административного права. - М.; Л., 1949. С. 141. Существуют и более полные определения должностного лица, отражающие его функции, полномочия или обязанности. См.: Петухов Г. Е., Васильев А. С. Понятие должностного лица в советском законодательстве и правовой науке // Правоведение. 1980. № 3. С. 41; Светлов А. Я. Ответственность за должностные преступления. Киев, 1978. С. 132, и др.

Задачи по должности и основные функции служащего обусловливают содержание всех остальных элементов статуса и характеризуют предметную направленность деятельности должностного лица. Поэтому их целесообразно объединить в один элемент статуса должностного лица - «функции». См.: Костюков, А. Н. Должностное лицо: Административно-правовой статус. //Правоведение. - 1987. - № 2. - С. 13 - 19.

Отдельные должностные преступления в советском законодательстве имели специальный характер и были помещены в иных главах Особенной части УК 1960 г. Так, в главе «Преступления против правосудия» помещались такие составы, как привлечении заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст.176), принуждение к даче показаний (ст.179), в главе «Преступления против собственности» - хищение путем злоупотребления служебным положением и др.

Во многих работах анализируются различные суждения о понятии от-ветственного положения должностного лица как квалифици-рующего обстоятельства получения взятки (А.Н. Трайнин Трайнин А.Н. Уголовное право. Особенная часть. Юриздат. 1943,. С. 289., В.Д. Меньшагин Курс Советского уголовного права. Часть особенная, т. 2, М.: Госюриздат. 1959, С. 153-154., Н.П. Кучерявый Кучерявый Н.П. Ответственность за взяточничество. - М.: Госюриздат, 1957, С. 154.). В соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 31 июля 1962 г. «О судебной практике по делам о взя-точничестве» установление ответственного положения должно-стного лица решалось судом в зависимости от конкретных об-стоятельств дела.

Уста-новление в советском законе наказания за взяточничество в виде лишения свободы на длительные сроки было обусловлено необходимостью су-ровой репрессии в отношении лиц, совершивших тяжкие пре-ступления, и в данном случае на первое место выступал кара-тельный элемент наказания и цель общего предупреждения. Однако, ужесточение карательных мер и их широкое применение так и не привели к сокращению количества этих преступлений.

1.2. Общая характеристика должностных преступлений по
российскому законодательству