Государственная организация раннефеодальных государств

Размещено на http://www.allbest.ru/

План

Введение

1. Раннефеодальные государства в Западной Европе

1.1 Предгосударственный строй германских племен

1.2 Варварские королевства (Вестготское, Толедское, Остготское, Франкское при Меровингах)

1.3 Франкская империя Каролингов

1.4 Раннефеодальная государственность в Британии. Англосакское государство в V-X вв.

2. Задача

Заключение

Список использованной литературы

Введение

В эпоху Средневековья произошло формирование национальных государств новых наций, исторически существующих доныне. В этом смысле тогда были заложены основы политических и правовых традиций большинства современных государств и правовых систем. В эту эпоху произошло становление современной государственной организации: по роли власти в жизни общества и ее публичному содержанию, по взаимоотношению институтов власти, по характеру применения права. Составляющий важнейшее начало государственной организации последующих эпох представительный принцип реализации власти сложился именно в государстве Средневековья; именно с ним, а не с античным государством взаимосвязаны напрямую многие важнейшие принципы государственного и правового уклада Нового времени.

Эпоха Средневековья была эпохой значительного, иногда доминирующего участия в государственной организации церкви -- христианской в Европе, мусульманской или буддистской, синтоистской в странах Азии. Церковь была не только соучастницей многоразличной -- от законодательной до судебной -- государственной деятельности. Она привносила в политические идеалы государств и в право религиозные идеалы и принципы, которые по-новому включались в общую правовую культуру. Внутрицерковные и межцерковные события оказывали порой решающее влияние на историю государств, на развитие их политического уклада. Глобальный поворот в истории Средиземноморья, приведший к прямому соприкосновению Запада и Востока (в лице Оттоманской империи турок), связан с начавшимися по инициативе церкви крестовыми походами. Политический и правовой раскол на два полумира в Европе, обособивший государства славян и Россию, связан в корне с расколом христианской церкви на западную, католическую, и восточную. Решающим поворотом в европейской, а отчасти и мировой истории стала церковная Реформация. С нее начались искания и идеалы, перенесшие европейские государства и право в Америку.

Эпоха Средних веков стала первой в мировой истории эпохой действительно общемирового политического и правового процесса. В известном культурному человечеству мире практически не было значимых народов на внегосударственной стадии жизни. Государства пришли в тесное соприкосновение, влияли друг на друга не только в военном, но и в культурном, правовом отношении. Появились новые, неведомые предыдущим эпохам межгосударственные установления и почти единая правовая культура.

1. Раннефеодальные государства в Западной Европе

1.1 Предгосударственный строй германских племен

В первой половине I тыс. на территории Западной Европы исторически заявили о себе германские племена. Они постепенно распространились из своей прародины (междуречья Рейна и Одера) по территории северных провинций Римской империи. Германские племена стали той внешней силой, которая ускорила распад западно-римской государственности. На основе новой политико-правовой общности выросла новая, феодальная государственность в Европе.

Германские племена вошли в активное соприкосновение с Римской империей и народами Галлии в I в. Тогда они находились на стадии родового быта и формирования надобщинной администрации. Соприкосновение с более развитой империей, необходимость вести с нею постоянные войны, а затем сотрудничать на военной основе ускорили становление у германских народов (не составлявших единого народа, а распадавшихся на союзы племен) протогосударственной организации. Эта организация сложилась без всякой опоры на города, что стало важнейшей исторической особенностью германского пути к государственности 1, с. 190.

Основой социальных отношений у германцев была родовая община с коллективным владением основными средствами аграрного производства. Индивидуальная собственность была неизвестна, хотя использование родовых владений и имуществ было уже посемейным. В семейных хозяйствах применялся труд рабов (захваченных в плен иноплеменников или разорившихся соплеменников -- не отдавших долг чести). Особую прослойку составляли вольноотпущенники, которых ни в коем случае не приравнивали к членам общины. Выделялась родовая знать, общественный вес которой основывался уже не только на военных заслугах, но и на традиционных преимуществах в землепользовании, в накоплении богатств.

Своеобразие исторической ситуации сказалось на двойственности протогосударственной структуры у германцев: правление родовой знати переплеталось с военно-дружинным правлением, а нередко даже отступало перед ним. Во главе большинства племен и объединений стояли цари и, рядом с ними, военные вожди: «Царей они выбирают из наиболее знатных, вождей -- из наиболее доблестных». Царская (королевская) власть была властью старейшины племени. Вожди же командовали ополчением племени или объединения и избирались по принципу наилучшей пригодности и личных заслуг на войне. Основное влияние в текущем управлении общественными делами оставалось за общинными институтами: «О делах, менее важных, совещаются их старейшины, о более значительных -- все; впрочем, старейшины заранее обсуждают и такие дела, решение которых принадлежит только народу». Народное собрание решало вопросы о войне и мире, избрании вождей и старейшин; на нем предъявлялись тяжкие обвинения и выносились смертные приговоры. Судебная власть в значительной степени принадлежала жрецам, которые от имени богов могли карать смертью, бичеванием, заключением в оковы. Жрецы руководили народными собраниями.

Общественные собрания были у германцев своеобразными: «Любые дела -- и частные, и общественные -- они рассматривают не иначе как вооруженные». На них могли присутствовать только воины племени (союза племен). Над общинная власть обладала тем самым особым свойством военной демократии. Это явление в целом нехарактерно для формирования протогосударства, но у германцев оформилось благодаря соприкосновению с Римом и особой роли войны на этой исторической стадии.

Строй военной демократии вызвал к жизни еще одно явление: большое значение дружин, группировавшихся вокруг военных вождей. Эти дружины складывались по принципу личной преданности и были важнейшим элементом превращения власти родовых вождей в военных королей, закреплявших влияние на дружины раздачами добычи, особыми пиршествами и пожалованиями. Из военно-дружинных отношений развился у германцев принцип личной службы королю -- важный для последующей государственности.

Усиление военно-дружинного начала в протогосударстве, обособление ранней королевской власти (вплоть до превращения ее в наследственную) произошли к II -- III вв., когда под влиянием глобальных этнических перемещений в Европе германцы усилили натиск на провинции Римской империи. В IV в. в большинстве германских племен распространилось христианство, хотя и в особой форме арианства. Это способствовало этническому сплочению и перерастанию военного единства племен в политическое.

В IV -- V вв. крупные перемещения варварских племен в Европе (стимулированные начавшимся из Азии т. н. Великим переселением народов) стали внешней причиной разгрома и затем распада Римской империи. На территории бывшей империи образовались новые варварские королевства. Их организация и отношения власти в них строились на переплетении традиций военно-родового строя германцев и институтов римской государственности 2, с. 56.

1.2 Варварские королевства (Вестготское, Толедское, Остготское,

Франкское при Меровингах)

Собственное государство у одной из наиболее мощных восточных ветвей германцев - вестготов - образовалось еще до окончательного краха Западной Римской империи. Вытесненные в конце IV в. из придунайских земель гуннами в ходе Великого переселения народов, вестготы внедрились сначала в Восточно-Римскую империю, а в начале V в. - в Италию. Отношения с Римской империей у вестготов первоначально основывались на военно-федеративном союзе. Но уже к середине века он стал номинальным. На протяжении V в. вестготы закрепились в Южной Галлии и Северной Испании 3, с. 132.

В это время вестготское общество переживало ускоренный процесс формирования протогосударства. До середины V в. основную роль в управлении играли народные собрания. Во второй половине V в. усилилась королевская власть: короли присвоили право творить суд, издавать законы. Сложились особые отношения королей с военной знатью, которая постепенно перехватывала у народных собраний права избрания королей. Основой для закрепления власти знати стали земельные пожалования, производившиеся от имени короля. При короле Эйрихе у вестготов были изжиты важнейшие остатки военной демократии, издан свод законов (с использованием римского опыта), появились особые судьи и администраторы - комиты.

В начале VI в. вестготы были вытеснены из Южной Галлии франками (северной ветвью германцев) и образовали Толедское королевство (VI - VIII вв.) в Испании 3, с. 134.

Типично для варварского государства, Толедское королевство было внутренне слабо организованным, значение центральной власти было невелико. Территориально королевство подразделялось на общины (civitas), унаследованные от римских провинций, и на тысячи; все они сохраняли значительные права самоуправления. Государственность была представлена королевским дворцом, значение которого возросло к VI в., и собраниями знати, где решались основные государственно-политические дела.

Власть короля была выборной и неустойчивой. Только в конце VI в. одному из вестготских правителей удалось придать ей некоторую стабильность; на протяжении VI в. королей регулярно смещали, убивая. Королевский дворец (или двор) воплощал в себе единственное централизованное управительное начало, дворцовые службы с конца V в. стали приобретать значение общегосударственных. Низовую администрацию составляли разного рода чиновники, назначавшиеся и смещавшиеся королем; за свою службу они получали денежное жалованье. Особый статус был у тиуфада - военачальника вестготской «тысячи», который также судил готов (галло-римское население подчинялось своей юстиции).

Важнейшую роль в вестготском государстве играли собрания знати - гардинги. На них избирали королей, принимали законы, решали некоторые судебные дела. Гардинги собирались без определенной системы, но их согласие было необходимо для крупных политических решений. В VII в. наряду с ними важными в жизни королевства стали церковные Толедские соборы, где решались не только церковные, но и общегосударственные дела. Большая роль собраний военной, церковной и управленческой знати вестготов в государстве подразумевала возрастание ее позиций в социальном строе: уже с VI в. здесь формировалась иерархия земельной собственности, создавшая разные уровни социальной подчиненности и привилегированности.

Некоторые институты римской государственности на захваченных землях вестготы оставили в неприкосновенности: таможенные пошлины, монету, налоговую систему (поземельный налог и торговый сбор).

Элементы предгосударственного строя германцев дольше других были сохранены в военной организации. Войско основывалось на территориальных ополчениях, которые собирались специальными управителями; оно имело право на часть военной добычи. Зародышем новой постоянной армии были гарнизоны, размещавшиеся в важных крепостях. С конца VII в. в войске появились черты, характерные для феодально-служилого строя: знать и крупные землевладельцы обязываются участвовать в походах со своими людьми.

Эволюция вестготского государства в направлении новой государственности была прервана вторжением в Испанию арабов и завоеванием ими в VIII в. Толедского королевства.

Другая часть восточногерманской ветви племен - остготы - после недолгого федеративного союза с Восточно-Римской империей образовала собственное государство в Италии. Территория Остготского королевства (493 - 555 гг.) охватила также приальпийскую Галлию (современные Швейцария, Австрия, Венгрия) и побережье Адриатического моря. Остготы отторгли в свою пользу до трети земель прежних римских землевладельцев, ранее захваченных предыдущими завоевателями 4, с. 109.

В отличие от других германских народов, остготы практически сохранили в своем королевстве прежний государственный аппарат Римской империи; римское и галло-римское население продолжало подчиняться своему праву, своей администрации. Продолжали существовать Сенат, префект претория, муниципальные власти - и все они оставались в руках римлян. Готское население подчинялось сложившемуся на основе германской военно-родовой традиции управлению, которое одновременно было общегосударственным.

Власть короля у остготов была весьма значительной с самого времени овладения Италией. За ним признавались права законодательства, чеканка монеты, назначения должностных лиц, ведение дипломатических сношений, финансовые полномочия. Власть эта считалась стоящей выше закона и вне законов. Особым проявлением королевской власти, которая стала усиленно формировать новые социально-правовые связи в государстве, было право покровительства (tuitio). Покровительство могло быть оказано в праве, в подсудности, в обложении налогами или штрафами - отдельным лицам, которые тем самым приобретали особый статус обязанных королю или его вольных слуг. Строгого порядка наследия власти не было; во время войны короли избирались войском, но чаще на это влияли советы знати или советы старейшин, которые, впрочем, уже не были постоянными институтами. Остатки военной демократии у остготов были слабее: в конце V в. практически отсутствовали подобия народных собраний.

Значительно большую роль (чем это было даже в Римской империи) играл Королевский совет. Это был и военный совет, и высший судебный орган. Его составляли советники короля, его оруженосец, дворцовое окружение - комитат. Комитат ведал назначением служителей церкви, определением налогов.

Дворцовое управление (формирующуюся центральную администрацию) составляли королевский магистр канцелярии (по позднеримскому образцу), компетенция которого ограничивалась только делами дворца, личный секретарь монарха - квестор, комиты священных щедрот и патримония (управляющие общегосударственными финансами и королевскими имениями соответственно). В главном государственное управление осуществлялось через территориальных правителей и особых посланцев.

На местах, в особых округах, вся полнота власти принадлежала готским комитам, или графам, назначаемым королем. Они имели военную, судебную, административную и финансовые полномочия в отношении как готского, так и римского населения, они контролировали деятельность прочих чиновников на своей территории. В их задачи входили также «сохранение спокойствия» на своих землях, полицейская деятельность. В пограничных областях роль правителей исполняли герцоги (duces), которым, помимо административной, военной и судебной власти, принадлежали и некоторые законодательные права на своей территории. Условное единство в работу такой полугосударственной администрации должны были вносить королевские посланцы - сайоны, которым поручались самые разные дела, в основном по контролю за другими управителями и чиновниками (без присвоения их функций), устранению правонарушений или особо важным происшествиям. Их полномочия также в равной мере касались и римского, и готского населения. Герцоги и графы также командовали готским войском, которое в Италии было уже постоянным и находилось на государственном обеспечении.

Традиции римской управленческой системы не только повлияли на полномочия многих ветвей власти королевства. Внешне полностью римским осталось городское управление, полностью были сохранены римская налоговая система и организация скупки продовольствия. Преемственность в государственной организации была настолько велика, что в королевстве сохранялись, по сути, две государственности - одна для римлян, другая - готская, каждая с собственной армией, судами (гражданскими, в уголовных делах был единый суд графов), практически с собственной верховной властью. Это разграничение опиралось и на социальные запреты (так, не разрешались готско-римские браки).

Остготское королевство оказалось недолговечным (в середине VI в. Италия была завоевана Византией). Но сложившийся в нем государственный строй был важным историческим примером значительного влияния традиций Римской империи на становление новой государственности.

В конце V в. в Северной Галлии (современная Бельгия и Северная Франция) сложилось раннее государство франков - наиболее мощного союза северных германских племен. Франки вошли в соприкосновение с Римской империей в III в., расселяясь из северных прирейнских областей. Во второй половине IV в. они поселились в Галлии на правах федератов Рима, постепенно распространяя свои владения и выходя из-под власти Рима. После падения Западной Римской империи франки (называвшие себя также салическими) захватили остатки римских владений в Галлии, разгромив образовавшиеся там самостоятельные полукоролевства. На завоеванных землях франки селились в основном целыми общинами-родами, забирая частью пустующие земли, частью земли бывшей римской казны, частью - местного населения 1, с. 122. Однако в главном отношения франков с галло-римским населением были миролюбивыми. Это обеспечило в дальнейшем формирование совершенно новой социально-этнической общности кельтско-германского синтеза.

В ходе завоевания Галлии у франков возвысился вождь одного из племен - Хлодвиг. К 510 г. ему удалось уничтожить других вождей и объявить себя как бы представителем римского императора (номинальное сохранение политической связи с империей было одним из способов провозглашения своих особых прав). На протяжении VI в. сохранялись остатки военной демократии, народ еще участвовал в законодательстве. Однако значение королевской власти постепенно росло. В немалой степени этому способствовало увеличение доходов королей, которые установили регулярный сбор налогов в виде полюдья. В 496 (498 - ?) г. Хлодвиг со своей дружиной и частью соплеменников приняли христианство, что обеспечило рождающейся государственности поддержку галло-римской церкви.

Ранее государство франков было слабоцентрализованным, воспроизводя в территориальной структуре родообщинное деление. Страна подразделялась на графства, графства - на округа (паги), прежние римские общины; низшей единицей, но весьма важной, была сотня. Округа и сотни сохранили самоуправление: окружные и сотенные народные собрания разрешали судебные дела, ведали раскладкой налогов. Граф не был общим правителем, он управлял только владениями короля в графстве (в других областях таких правителей звали сацебаронами); в силу домениальных прав ему принадлежали судебные полномочия и административные в отношении подвластного населения.

Основу государственного единства первоначально составляла преимущественно военная организация. Ежегодное собрание ополчения - «мартовские поля» - играли весомую роль в решении государственно-политических вопросов, в частности войны и мира, принятия христианства и др. К исходу VI в. они вышли из обыкновения. Но в VII в. восстановлены снова, хотя и обрели другое содержание. К VII в. на военную службу стали привлекать не только франков, но и галло-римское население, причем не только свободных, но и зависимых держателей земель - литов. Военная служба стала превращаться в общегосударственную обязанность, и «мартовские поля» стали по большей части смотрами военно-служилого населения.

К VIII в. произошло значительное усиление королевской власти. Она практически утеряла связь с институтом вождя военной демократии, но правильного наследия власти еще не установилось: династия Меровингов, ведущаяся от Хлодвига из рода Меровея, больше удерживала за собой королевскую власть. Правовые памятники эпохи начали упоминать о законодательных правах королей, о священном характере королевской власти, исключительности ее прав. Появилась даже идея о государственной измене (а значит, и подразумевалась обязательность подчинения государственным институтам королевской власти).

Центром государственного управления в VI в. стал королевский двор. При короле Дагобере (VII в.) утвердились как постоянные должности референдария (он же - хранитель печати короля), королевского графа (высшего судьи), главы финансов, хранителя сокровищ, аббата дворца. Двор и ближайшее окружение, в основном церковное, образовывали королевский совет, который влиял на заключение договоров, назначения чиновников, земельные пожалования. Чиновники для особых дел, финансовые, торговые и таможенные агенты назначались от короля и смещались по его усмотрению. Несколько особое положение было у герцогов - правителей нескольких объединенных округов.

До двух раз в год происходили собрания знати (епископов, графов, герцогов и др.), где решались общеполитические дела, главным образом церковные, и о пожалованиях. Наиболее многочисленными и важными были весенние, осенние были узкими по составу и более дворцовыми.

Одним из важнейших полномочий королевской власти была выдача пожалований - земельных владений. В первую очередь такие пожалования коснулись королевских дружинников, которые из служилых воинов стали превращаться в вассалов - в VII в. вошел в обиход и сам термин применительно к этому слою королевского окружения. Контроль за земельными владениями и службой усиливал общегосударственные полномочия королевского дворца 7, с. 68.

К концу VI - началу VII в. перемены коснулись положения графской власти. Графы стали основной фигурой местной администрации, к ним перешли полномочия прежних комитов империи по командованию гарнизонами, судебной власти, контролю за чиновниками. Эта традиционность в становлении государственности была тем более реальной, что более половины известных за VI в. франкских областных правителей-графов были галло-римлянами по происхождению. Такая связь с местными общинами закономерно усиливала децентрализаторские тенденции.

Но и по своей природе раннее франкское государство не было прочным. С рубежа VI -VII вв. началось заметное обособление трех областей королевства: Нейстрии (северо-запад с центром в Париже), Австразии (северо-восток), Бургундии. К концу VII в. на юге выделилась Аквитания. Области заметно различались и составом населения, и степенью феодализации, и административно-социальным строем.

Текучий развал государства прежде всего вызвал ослабление королевской власти (тем более что еще в 511 г., деля власть между наследниками Хлодвига, церковный собор декларировал своеобразное устройство в виде «долевого королевства»). В конце VII в. реальные полномочия оказались в руках королевских майордомов - правителей дворцов в отдельных областях. Майордомы взяли в руки дело земельных пожалований, а с этим и контроль за местной аристократией и вассалами. Последние короли из Меровингов самоустранились от власти (за что получили в истории прозвание «ленивых королей»).

Наиболее полное представление о раннефеодальном праве дают так называемые "варварские правды", в которых были записаны многообразные правовые обычаи, устоявшиеся образцы судебных решений германцев. Одна из самых древних - Салическая правда, составленная в правление Хлодвига в конце V - начале VI в. Рипуарская правда - судебник другого франкского племени в своей основной части сложился в VI в., но известен и в редакции VIII в.

Вестготская правда в первой, полной редакции появилась в VI-VII вв. В ее основе был свод законов короля вестготов Эриха (466-489 гг.), расширившего свои владения в Галлии и получившего независимость от римских императоров 7, с. 112. Вслед за вестготами бургунды приступили к созданию собственного судебника. Создавая его, они вместе с практическими целями преследовали и цели политико-символические - закрепления своего господства над территориями, освобожденными от власти Рима.

То, что готы, так же как и бургунды, долго жили среди римлян, сказалось на содержании их судебников, в значительной мере отразивших влияние порядков позднеримской империи.

Аламаннская и Баварская правды появились в VIII в. Саксонская и Тюрингская правды известны в редакции конца VIII - начала IX в. Создавались "варварские правды" королями вместе со "знатнейшими" (епископами, герцогами, графами) и "собравшимся народом", как записано в Аламаннской правде, или "с князьями и всем народом христианским", как указано в Баварской правде.

Все судебники, написанные тремя и более столетиями позже Салической правды, при всей архаичности их норм свидетельствуют о новом этапе развития феодальных отношений. Если Салическая правда относится к тому периоду развития франкского общества, когда процесс распада родоплеменных связей еще не завершился, не утвердилась феодальная частная собственность на землю, то в более поздних правдах зафиксировано уже рождение аллода, как отчуждаемой земельной собственности, более четко выражена социальная дифференциация, отношения зависимости среди свободных и пр. Все они написаны также под значительным влиянием римского и церковного права.

1.3 Франкская империя Каролингов

С конца VII в. формирование государства у франков началось практически заново, и пошло оно другим политическим путем. Хотя сложившийся аппарат королевского двора и королевского управления создавал несомненную историческую основу для этого процесса.

После длительной борьбы между разными ветвями франкской знати реальное управление страной перешло к майордомам Австразии. В 687 г. майордом Пипин Геристальский был провозглашен майордомом всего условно объединенного королевства. Власть, по сути, королевского назначенца приобрела самостоятельный характер по отношению к королевской. Должность майордома королевства стала наследственной, и это не оспаривалось ни королями, ни знатью. С рубежа VII - VIII вв. наследование отдельных управленческих должностей стало вообще государственной традицией.

К началу VIII в. в землях франкского королевства отчетливо проявился процесс формирования новых социальных сил. С одной стороны, это - крупные землевладельцы галло-римского происхождения и, меньше, германского (владения которых в большинстве были сформированы за счет королевских пожалований и охранялись иммунитетами). С другой стороны - немалочисленная категория зависимых крестьян, вольноотпущенников, вступивших в кабалу или под покровительство крупных землевладельцев и приобретших статус наподобие римских колонов. Крупнейшие земельные владения сконцентрировались у католической церкви, которая стала играть почти государственно-политическую роль в королевстве. Объективной задачей нового государства было увязать новую социальную структуру с политическими институтами - без такой связи любая государственность не вышла бы за пределы королевских дворцов 3, с. 87.

Решение такой исторической задачи было осуществлено в ходе реформы Карла Мартелла (первая половина VIII в.), преемника Питана. Сущность ее заключалась в том, что земельные пожалования королей (по сути, майордомов) военно-служилым слоям становились не полной и независимой, а условной собственностью. Первые такие пожалования - бенефиции известны вообще с 730-х гг. в церковных владениях. Это соответствующим образом перестраивало и военную организацию, в чем также настояла особая нужда, поскольку Франкская монархия вела активные войны с арабами в Испании, с непокорными германскими племенами и полугосударствами на Востоке и с собственными мятежными магнатами. От имени короля значительный по размерам (но недостаточный для того, чтобы стать самовластным) участок земли жаловался в «благодеяние» (benefidum). Жаловался он в пожизненное пользование на условиях выполнения бенефициарием определенных служб - ранее всего военной, но и некоторых административных функций на местах. В случае смерти бенефициария владение могло быть закреплено за его наследником на тех же условиях; при неисполнении служилых обязанностей земля могла быть отнята королем, передана другому лицу. Земли для многочисленных пожалований были конфискованы у мятежных магнатов, а позднее была проведена частичная секуляризация церковных земель.

Ближайшие последствия реформы были значительными. Благодаря ей удалось создать многочисленное конное войско, которое тогда вышло на передний план, в ведении войны - рыцарство. Но что более важно, между монархией и основной массой привилегированного и свободного населения установилась реальная служило-политическая связь, основанная на иерархии земельной собственности, - феодальная в узком смысле.

При сыне и преемнике Карла Пипине Коротком совершился другой существенный для государства политический переворот. Опираясь на поддержку церкви (отношения с которой удалось урегулировать, после того как майордомы признали за ней номинальные собственнические права на ранее секуляризированные земли), Пипин Короткий низложил последнего из Меровингов и провозгласил себя официальным королем франков. Идейно-правовую основу для такого переворота заложил официальный ответ римского папы: «Заслуживает звать королем того, кто обладает властью, нежели того, кто ее не имеет, с тем чтобы порядок не был расшатан». «Ассамблея всех франков», а по сути, собрание знати (возрожденная майордомами с 730 г. взамен «мартовских полей»), подтвердила избрание. С тем чтобы придать новой монархии особый священный характер, Пипин короновался через особую процедуру миропомазания (в 672 г. символическое помазание на власть особо освященным маслом - миром позаимствовали у древних евреев вестготы, а от них - франки). Новый статус королевской власти, новая военная организация и социально-поземельная система, особые отношения правового и идейно-политического плана с церковью стали основами новой франкской монархии Каролингов (751 - 987 гг.), получившей название по самому знаменитому ее представителю Карлу Великому.

В правление Карла Великого (768 - 814 гг.) территория королевства значительно увеличилась за счет успешных завоеваний. Владения Каролингов охватили большую часть Европы: от Центральной Испании до Балтийского моря и от Северной Франции до Центральной Италии и Адриатического побережья; столицей был избран г. Ахен (современная Германия). Такое разрастание государства, без всякой опоры на этническое и социальное единство, безусловно повело к ослаблению единой государственной структуры. Опорой новой монархии становились только расширявшиеся вассально-служилые отношения и выросший из королевского двора новый государственный аппарат. В 800 г., вследствие особого политического давления Римской церкви (пытавшейся сделать из королевства орудие своих притязаний на гегемонию в Европе) государство было провозглашено империей. С этим значительно должны были сократиться статус и независимость отдельных земель в государстве.

Общеполитический процесс укрепления новой монархии закономерно отразился на формировании качественно новой государственной организации. Путями этого формирования стали, во-первых, многократное усиление политического и административного влияния королевского двора, во-вторых, постепенное огосударствление местного самоуправления, которое было одним из важных образующих элементов для варварского раннего государства. Велико было также воздействие церкви и церковных установлений, а также римской традиции политических институтов.

Королевская (императорская) власть приобрела особый характер и полномочия. Власть и личность императора получили священное признание со стороны церкви, тем самым как бы и особое божественное содержание. Императорские отличия власти означали, что франкские короли как бы уравнивают себя с византийскими (восточно-римскими) императорами, перенимают сходные полномочия и, соответственно, роль в отношении церкви. Это подчеркивал особый титул «Божьего помазанника, правителя империи римлян, короля франков и лангобардов». Титул императора сделал неоспоримыми законодательные права короля. Священный характер власти расширил представление о королевском управлении, одним из важнейших дел власти стала забота о состоянии церкви, а вместе с этим и административная подчиненность церкви монархам. Как монарх «Божией милостью», император приобрел особые права по поддержанию общественного мира в государстве. Это сделало его неоспоримым главой юстиции, а помимо этого, дало ему практически неограниченную власть наказания. Наконец, на основе уже не только домениально-бенефициарных прав, но и как глава всего государства король считался главой войска, располагал правом строить крепости в любых землях государства.

Центральный государственный аппарат по-прежнему был сосредоточен в королевском дворе. Он разросся, и в нем началась известная управленческая специализация. Должность майордома была упразднена еще Пипином в VIII в. Государственные дела в основном распределялись между 8 дворцовыми чинами: сенешал руководил делами дворца, пфальцграф (или королевский граф) осуществлял королевское правосудие, маршал и коннетабль заведовали военным делом и принимали по поручению короля командование войском, камерарий ведал королевским имуществом и казной, канцлер вел дипломатические и общегосударственные дела, подготовку законодательства 2, с. 98. Большое значение в управлении имел архикапеллан, духовник короля и аббат двора, - Карл Великий нередко прислушивался к его рекомендациям. Кроме этого, было несколько специализированных чинов чисто дворцового управления: стольник, чашник, управляющие. Особую государственную роль играл в монархии Каролингов канцлер - к нему постепенно переходили основные нити государственного управления, кроме военных дел. Он возглавлял канцелярию из профессиональных работников, чаще духовных лиц; они готовили государственные документы, дипломатические акты (сохранились сведения об употреблявшихся при франкском дворе особых «тиренских нотах» - древних приемах стенографии).

При Каролингах собрания знати стали отождествляться с вообще «генеральной ассамблеей франков». Проводились они традиционно весной (но уже в мае) и осенью. Созывал собрания король в своем дворце (при Карле Великом такие собрания проводились 35 раз). Обычно на согласие собраний король выносил свои законы-капитулярии, а также крупные акты о земельных пожалованиях. Обсуждение длилось по 2 - 3 дня. Заседали раздельно духовные и светские чины, но наиболее важные вопросы решали вместе.

Основной фигурой государственного управления на местах оставался граф, однако его статус и полномочия существенно изменились. Граф не был больше условным главой местных общин, а чисто королевским назначенцем. Старые графские округа были уничтожены, и на их месте образовано 600-700 новых. Полномочия графов стали шире и приобрели в основном общеправительственный характер. Типичная формула их назначения гласила: «Поручаем в твое ведение и управление... дабы ты давал справедливое правосудие, защищал вдов и сирот, наказывал воров и разбойников, чтобы народ под твоим управлением благоденствовал и наслаждался миром, и все что положено, чтобы вносил ежегодно в нашу казну». Граф имел право налагать штрафы (до 15 солидов), осуществлял полицейскую власть, ведал местами заключения.

Графства делились на сотни с судебными и финансовыми полномочиями; сотню возглавлял викарий или центенарий (сотник).

Новым административным институтом Каролингов стали королевские посланцы (missi). Это были королевские назначенцы с высшими контрольными полномочиями. Главной их задачей был контроль за графским управлением и выполнение некоторых особых, чаще финансовых и военных поручений короля: «Наши миссы поставлены для того, чтобы доводить до сведения всего народа обо всем, что мы постановили нашими капитуляриями, и для того, чтобы пещись об исполнении наших постановлений всеми во всей полноте».

Посланцы были как ординарные (регулярно назначавшиеся на год), так и чрезвычайные (для выполнения поручения). В графства ежегодно направлялось по одному духовному и одному светскому посланцу. Помимо этого, особое управление с аналогичными представителями существовало в собственно королевском домене.

Финансовая организация империи к этому времени уже отошла от римских традиций и основывалась на своих источниках. Доходы казны складывались из военной добычи, налогов на покоренные народы и земли (сами франки обладали иммунитетом), поступлений от чеканки монеты, отправления правосудия (1/3 штрафов шла королю), прямых и косвенных налогов разного рода. Основная тяжесть налогообложения падала на церковные земли, аббатства и монастыри 2, с. 104.

Военная организация основывалась на теоретически всеобщей воинской обязанности свободного населения (землевладельцев). Однако реально службу обязаны были нести лица, обладавшие необходимым минимумом дохода (вооружение и другое обеспечение проводилось за личный счет). Способствовала подмене всеобщей обязанности своего рода рекрутчиной сотенная организация: сотни выставляли нужное количество воинов. С развитием вассальных отношений в круг военной обязанности втягивалась клиентела вассалов. Для содержания армии определялся особый налог на монастыри. Всего империя могла располагать армией численностью до 35 тыс. конных и до 100 тыс. пеших воинов, но реально собрать такую массу было невозможно; в поход обычно шли из близлежащих к месту военных действий или более доступных королевской власти графств. С VIII в. появилась тяжелая и легкая кавалерия, которая стала основной силой войска. Управление осуществлялось королевским двором и графами. В середине IX в. для упрочения постоянных связей отрядов были созданы региональные командования.

Империя только в общеполитическом смысле представляла единство. Реально она распадалась на различные области, каждая из которых сохраняла в большей или меньшей степени свои административные и политические традиции. С 802 г. историческая часть империи была разделена на особые зоны, родственные церковным большим округам; во главе каждой такой зоны ставилась группа особых государственных посланцев (из высших духовных и светских чинов), осуществлявших надзор за графами и другими властями. Присоединенные области (Аквитания, Прованс) подразделялись на прежние королевства, главы которых сохраняли звание принцев и, частично, прежние полномочия. Наконец, окраины (главным образом восточные) управлялись очень по-разному; наиболее типичным было управление посредством назначенных префектов.

Большую роль в государственных делах и текущей администрации играли церковные власти - епископы, которые пользовались не только церковными землями и людьми, но и располагали общей юрисдикцией, были частью и военной организации.

Усиление государственных институтов и влияния власти на общественную жизнь сопровождалось возрастанием роли законодательства. Только за годы правления Карла Великого было издано около 200 капитуляриев - актов короля, направленных в адрес населения, должностных лиц, церкви (от capitui - глава, т. к. капитулярии разделялись на разделы-главы). Основными предметами капитуляриев были судебные и административные дела, социальные и даже семейные отношения, религиозные и церковные учреждения, управление хозяйством и организация школ. Значительное число капитуляриев полностью и еще больше частично были посвящены вопросам морально-нравственного порядка, поддержанию в империи особых отношений, «королевского мира» и всеобщей взаимной заботы; эти мотивы были особенно важны в связи с провозглашением государством своих задач по созданию христианской монархии мира.

Важной задачей государственного и церковного управления власть провозглашала соблюдение права и законности. В особенности значительны эти мотивы были в Аахенских капитуляриях 802 и 812-813гг. Правосудие должно ориентироваться только на существующие законы или верховную власть короля: «Никто да не дерзает по умыслу или лукавству нарушать записанную правду и самому себе чинить правосудие, притеснять вдов...» Местные власти, графы обязывались знать законы королевства. Особую роль в церковном управлении должна была играть правильность принимаемых решений. Для этого всем церковным служителям предписано было иметь заместителей и сотников «законы разумеющих и преданных правосудию», с тем чтобы делами их возрастали выигрыши и авторитет святой церкви.

Одним из важных направлений законодательства стало регулирование домениального королевского хозяйства. Специально этим вопросам был посвящен «Капитулярий о поместьях» (capitulario de villis) начала IX в. Многочисленные наставления и правила для управляющего преследовали цели обеспечить королевский интерес и доходы с поместий («Чтобы поместья наши, коим мы определили обслуживать наши собственные нужды, всецело служили нам, а не другим людям») и сохранение установленных отношений в королевских землях. Управляющим запрещалось объявлять собственными вассалами подчиненных людей, им предписывалось строго по наставлению исполнять предписанную службу. Капитулярий определял нормы и порядок натуральных сборов и повинностей с вотчин, использование труда рабов и зависимого населения.

Важное место занимали меры, направленные на сокращение произвола местных властей, на ограничение самовольных действий графов и епископов. Специальный капитулярий был посвящен урегулированию порядка несения воинской службы и злоупотреблений в ее отправлении, предотвращению «непослушаний графу и государевым посланцам». Вместе с тем в большом числе законов местным властям предоставлялись все новые и новые полномочия в судебных делах, вводились наказания за новые, ранее не известные традиционному праву преступления. Нередко это было связано с желанием подавить местный сепаратизм новозавоеванных областей и не вполне подчинявшихся королевской власти территорий империи. Особой жесткостью отмечены Саксонские капитулярии 782 г., которыми вводились запреты на народные собрания у саксов, преследования за попытки возродить язычество в своей земле или как-то выступить против административных и финансовых полномочий церкви; преступников предписывалось предавать смертной казни в произвольной форме. Повторный Саксонский капитулярий 797 г. несколько смягчал санкции, однако общая линия была заявлена недвусмысленно.

Связанные реалиями времени, капитулярии закрепляли и особые отношения королевской власти со знатью, в частности привилегии знати быть подсудными только королю. Централизаторские устремления законодательства в особенности ослабли с расширением империи и к концу царствования Карла Великого.

1.4 Раннефеодальная государственность в Британии. Англосакское

государство в V-X вв.

Коренное население Британии - бритты (кельты) - к началу I тыс. находилось под господством Римской империи. Разрозненные племена переживали стадию формирования у них надобщинной администрации. Включение бриттов в налоговую и военно-служилую систему империи ускорило и видоизменило этот процесс. С распадом Римской империи «жители острова Британии соединились с некоторыми кельтскими народами, чтобы отложиться от римской власти и, не повинуясь более римским законам, жить по собственному усмотрению, - записал немного позднее этих событий летописец. - Итак, британцы взялись за оружие, освободили свои общины от угрожавших им варваров». Военная борьба за самостоятельность к IV - V вв. продвинула процесс усиления власти военных вождей и начал военно-демократического строя 5, с. 78.

В середине VI в. самостоятельное развитие бриттских общин было прервано: с континента вторглись германские племена англов, саксов и ютов. Вековая борьба с вторжением (оставшаяся в мировой культуре мифами о рыцарях «круглого стола» и короле Артуре - полулегендарном вожде Амвросии, около 500 г.) окончилась поражением. В Британии установилось господство англосаксов. Однако еще в VII в. сохранялись обособленные племенные объединения (королевства) бриттов.

Англосаксонские завоеватели находились только на стадии надобщинной администрации, у них не было королевской власти, а первые предводители были более вождями, древнегерманскими герцогами. Немногим на более высокой стадии развития в политическом отношении были и бритты. Образовавшиеся к VI - VII вв. объединения были только протогосударствами варварского типа. Однако (в отличие от вестготов, франков или лангобардов в Европе) почти отсутствие влияния римских государственных институтов предопределило слабость государственных начал. Только в VI в. появляются первые короли с почетными правами, подчиненные им дружины. Важную роль в ускорении государствообразования сыграло распространение христианства в Британии (591 - 688 гг.). Оторванность от римского центра с самого начала сделала для британских епископов более важным покровительство королей. В конце VII в. церкви было предоставлено освобождение от налогов и повинностей, другие привилегии.

К началу VII в. в Южной Британии сформировалось 19 протогосударственных объединений со своими «престолонаследиями». Постепенно наибольшее влияние и значение приобрели 7 - 8 протогосударств - самыми крупными и устойчивыми были Нортумбрия, Мерсия, Эссекс, Уэссекс, Кент (различавшиеся еще и этнически). Временами королевства признавали доминирование одного из них в общем условном союзе, главы таких временных объединений принимали особый титул брэдвальда. Но в целом Британия составляла так называемое «семикоролевье» (гептархию).

В рамках гептархии на протяжении VII - IX вв. постепенно завершился процесс перерастания протогосударств в ранние государственные образования. С одной стороны, этот процесс был выражен в росте прав и значения королевской власти. Если в VII в. королей рассматривали как одного из членов племени, посягательство на которого - вид родовой «обиды» и должно быть выкуплено, то к VIII - IX вв. за королями признаются уже зачатки публичных полномочий: право приказывать, карать, судить, руководить общинными властями и своими порученцами. Признается особое право королей покровительствовать - в результате этого формируется особый круг (ближних и дальних) приближенных королей, занимающих особое место в обществе, по-особому охраняемых правом. Узурпируя родо-племенные права, короли производят пожалования - прав, а потом и земель. С другой стороны, процесс становления ранней государственности выражался в появлении государственной организации: администраторов, налогов, принудительной власти. Особо важное значение в становлении ранней администрации имела церковь: в силу особых связей с королями церковным руководителям доверяются многие публичные функции. Одновременно формировались королевский двор и иерархия военно-служилых чинов, которым доверяется управление на местах и выполнение королевских поручений, сбор налогов. В VIII в. за королями признается безусловное высшее право (сродни прежнему римскому imperium) повелевать. Королевское законодательство становится постоянной функцией власти. На рубеже VII - VIII вв. в связи с ростом законодательного регулирования расширилась сфера государственного (королевского) суда, запрещались действия без суда. Вышли из употребления народные собрания и другие пережитки военно-демократических порядков.

К началу IX в. политическое лидерство в Южной Британии перешло к наиболее мощному из гептархии королевству - Уэссексу. В правление короля Эгберта (802 - 839 гг.) королевство добилось гегемонии над всеми другими. Такое доминирование обеспечило ускоренное становление государственной королевской власти: возвышение короля уже и над родовой и территориальной знатью, введение в право наивысших наказаний за посягательства на короля. Для единого правителя при помощи церкви вводится процедура помазания на царство (сродни франкам) - король отныне символизирует правителя Божией милостью с соответствующими верховными правами в отношении всех подданных. Окончательное укрепление государственности пришлось на конец IX - сер. Х в., когда сложилось единое Англосаксонское королевство с новой социальной иерархией и упрочившейся ранней территориальной организацией (взамен племенных объединений).

По своей внутренней организации Англосаксонское государство было в целом родственно варварским королевствам континентальной Европы: государственно-политические отношения сосредотачивались в институте королевской власти. Лично-служебные отношения с королем как высшим покровителем, лордом, номинальным обладателем общегосударственных земель подменяли в немалой степени отношения государственно-административные и правовые.

Король считался носителем высших полномочий, его личность и права пользовались особой охраной права. Ему безусловно принадлежала законодательная власть, право высшего суда, право назначения должностных лиц, которым население обязано было повиноваться. От имени короля и под его гарантию происходило наделение землями из общественного фонда - главным образом церкви и частным владельцам. Из этого права короля распоряжаться землями страны вытекали его особые прерогативы: верховное распоряжение гаванями, пристанями, большими дорогами, копями; исключительно короне принадлежали клады, потерпевшие крушение корабли. Одним из важнейших в хозяйственном отношении и выгодным в экономическом было исключительное право короля на все леса страны. Королю принадлежало право на труд населения, т. е. на привлечение к общественным работам, право на конфискованное имущество. Из верховных полицейских полномочий короля по поддержанию общественного порядка произошло право на сбор пошлин в пользу короны (прямых налогов в королевстве не было). Короли осуществляли патронат над церковью, вследствие чего могли вмешиваться и во внутренние дела церковных округов, в назначения на церковные должности. Имущество короля подлежало большей правовой охране, чем имущество других сословий. Власть королей не была, однако, полностью наследственной: наделение нового короля государственными полномочиями имело вид избрания его верхушкой высших сословий страны.

Королевский двор был практически единственным институтом централизованного управления в стране. Но его структура и взаимодействие с должностными лицами на местах были развиты слабо. Всего во дворце насчитывалось до 24 более или менее стабильных чинов-должностей. Двор (дворец) составляли главным образом королевские министериалы-дружинники, связанные вассальной верностью и покровительством короля; они выполняли основную массу текущих государственных дел. Стабильные административные функции принадлежали маршалу, ведавшему королевскими конюшнями и вследствие этого конной дружиной, гофмейстеру - управляющему дворцом, кравчему - ведавшему королевским столом и, соответственно, поставкой натуральных припасов. Наиболее существенную роль в общегосударственном управлении из всего двора играл капеллан (из духовных лиц), в подчинении которого был штат писцов и своего рода дворцовая канцелярия. Советники из духовных вообще имели особое и большое влияние при королевском дворе.