Следователь, как участник судопроизводства
Процессуальный статус следователя. Понятие и механизм формирования усмотрения следователя. Усмотрение следователя при принятии решения о возбуждении уголовного дела, о привлечении лица в качестве обвиняемого, при принятии по делу итогового решения.
| Рубрика | Государство и право |
| Вид | дипломная работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 18.12.2008 |
| Размер файла | 184,2 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
ГЛАВА 2. ФОРМИРОВАНИЕ УСМОТРЕНИЯ СЛЕДОВАТЕЛЯ В ХОДЕ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ
2.1. Понятие и значение усмотрения следователя
По СИ. Ожегову, «усмотреть» - значит установить, обнаружить, признать. См.: Ожегов СИ. Словарь русского языка. - М., 1970. - С. 826. Вместе с тем сформулировать понятие «усмотрение следователя» - задача отнюдь не простая, поскольку, как отмечал А. Барак, «в языке и науке термин «усмотрение» имеет более чем одно значение и, конечно, означает разные вещи в разных контекстах. Однако мы должны ответить на этот вопрос, потому что понятие усмотрения является центральным для понимания уголовного процесса». Барак А. Судейское усмотрение / Пер. с англ. - М.: Норма, 1999. - С. 12 - 13.
С точки зрения В.Н. Дубовицкого, следует различать широкую и узкую трактовку понятия «усмотрение». В широком, общесоциальном, понимании усмотрение - это решение, мнение, заключение вообще. При таком подходе, по мнению автора, получается, что право «связано» усмотрением. Усмотрение в узкой трактовке «связано» правом. См.: Дубовицкий В.Н. Законность и усмотрение в советском государственном управлении. - Минск, 1984. - С. 49. Б.М. Лазарев понимал усмотрение как волевую сторону соотношения целесообразности и законности. См.: Лазарев Б.М. Концепция органов управления. - М, 1972. - С. 92. В коллективной монографии А.Е. Лунева, С.С. Студеникина и Ц.А. Ямпольской административное усмотрение определялось только в связи с законом. Авторы подчеркивали, что в рассматриваемой ими сфере применения закона выбор решения должен быть связан и узами другого рода - целью, которая либо указывается законодателем, либо вытекает из смысла закона. Поэтому усмотрение можно рассматривать как целесообразность в сфере применения закона. См.: Лунев А.Е., Студеникин С.С., Ямпольская Ц.А. Социалистическая законность в советском государственном управлении. - М., 1948. - С. 63. В литературе существует и такая трактовка усмотрения, при которой под ним подразумевается определенная рамками законодательства известная степень свободы органа в правовом разрешении индивидуального конкретного дела, предоставляемая в целях принятия оптимального решения по делу. См.: Коренев А.П. Нормы административного права и их применение. - М., 1978. -С. 73, 74.
Термин «усмотрение» иногда в науке и законодателем может использо-ваться и в достаточно оригинальном, непривычном значении. Так, в Уставе уголовного судопроизводства среди «поводов к начатию следствия» сущест-вовало «возбуждение дела по непосредственному усмотрению следователя». Согласно ст. 313 Устава судебный следователь приступал к следствию по собственному усмотрению лишь в том случае, когда застигал совершающееся или только что совершившееся преступное деяние. В данном случае используемый термин «усмотрение» означает, что следователь воспринимает (в первую очередь визуально) преступление как явление. Аналогичным образом «усмотрение следователя» толковалось и в первые годы существования советского уголовного судопроизводства. Подробнее об этом см.: Жогин Н.В., Фаткуллин Ф.Н. Возбуждение уголовного де-ла. - М, 1961. - С. 112 - 118; Томин В.Т., Поляков МЛ., Попов А.П. Очерки теории эффективного уголовного процесса. - Пятигорск, 2000. - С. 68 - 82.. Таким образом, термин «усмотрение следователя» может толковаться и весьма узко.
В ходе проведенного анализа нами выделены следующие основные черты рассматриваемого явления:
«усмотрение следователя» - правовая категория;
усмотрение предполагает выбор следователем своего поведения из ряда (двух и более) альтернатив;
возможность выбора может быть прямо предписана законодателем или вытекать из смысла закона, либо возникать из-за недостаточной конкретности или полноты нормативного закрепления;
каждая из рассматриваемых следователем в ходе формирования усмотрения альтернатив должна быть законна;
осуществление выбора возможно только в рамках полномочий, установленных для следователя применительно к конкретному уголовно-процессуальному производству;
усмотрение - явление достаточно распространенное в деятельности следователя;
усмотрение осуществляется под воздействием как объективных, так и субъективных факторов.
Таким образом, под усмотрением следователя мы понимаем выбранный следователем в пределах своих полномочий из ряда альтернатив (каждая из которых законна) вариант поведения (решения), отвечающий конкретным условиям дела.
По поводу возможности усмотрения в правоприменении в науке существуют диаметрально противоположные позиции. Так, ее противники считают, что усмотрение - следствие несовершенства законодательной техники, оно не соответствует исторической перспективе развития уголовной политики и принципу законности. См.: Сахаров А.Б. Планирование уголовной политики и перспективы уголовного законодательства // Планирование мер борьбы с преступностью. - М, 1982. - С. 9-10. Половинчатую позицию в этом вопросе занимает В.М. Манохин, который полагает, что «поскольку усмотрение существует и действует как юридическое явление и останется в качестве такого впредь, оно должно получить в законодательстве и в правоприменительной деятельности право гражданства. Его нельзя прятать каучуковыми формулировками: при необходимости, в исключительных случаях, при целесообразности и т.п.». Манохин В.М. Правовое государство и проблема управления по усмотрению // Сов. гос-во и право. - 1990. -№ 1. - С. 29. В этой связи следует согласиться с позицией тех ученых, которые подчеркивают, что «нередко происходит замена оценочных понятий исчерпывающим регулированием в нормативных актах, но это только тенденция, так как полное устранение оценочных категорий невозможно, да и не всегда нужно». Фролов Е.А., Питецкий В.В. Гарантии законности и оценочные понятия в уголовном праве // Сов. гос-во и право. - 1979. -№ 6. - С. 87 - 91.
Напротив, сторонники усмотрения в процессе правоприменения обосновывают его необходимость и реальность. В этой связи В.В. Лазарев пишет, что закон всеобщ, а применение закона - творческая деятельность. Поэтому остаются относительно широкие возможности для привнесения направленности субъектов правоприменения по делу и, в особенности, в процессе его рассмотрения, в случаях конкретизации права, преодоления пробелов в праве, решения вопроса при значительном усмотрении правоприменителя. Соглашаясь с тем, что правовая регламентация означает строгое регулирование процессуальной деятельности и ею ограничивается свобода деятельности судебно-следственных работников, В.В. Лазарев подчеркивает: это не значит, что последние не свободны в своих волеизъявлениях, а также в выборе средств реализации собственной деятельности, ее более рациональной и эффективной организации. Такая свобода реальна. Она выражается в применении тактических приемов и комплексов, комбинаций и вместе с тем, по мнению автора, осуществляется в рамках требований закона, подчинена его принципам и не может простираться далее оперирования требованиями и порядком деятельности, уже сформулированными в законе. См.: Лазарев В.В. Социально-психологические аспекты применения права. - Ка-зань, 1982. - С. 49 - 50.
Подобной позиции придерживается и В.А. Дубривный: «Обязательное выполнение закона не лишает следователя свободы в выборе действий и решений, однозначно в любом случае они должны согласовываться с целями расследования и не нарушать права и законные интересы участников предварительного следствия». Дубривный В.А. Деятельность следователя по расследованию преступлений. - Са-ратов, 1987.-С. 7. Прав А.Э. Жалинский, считая, что в действии права проявляется определенный разрыв между целями законодателя, его волей и их выражением в форме закона, в языковых средствах. Это сказывается на методике и правилах толкования, хотя подобное нельзя рассматривать как случайность, как показатель недостаточной работы над текстом закона, ибо модель (а таковой является всякая норма) принципиально не может исчерпать всех свойств отражаемого объекта, причем этот разрыв особенно ощутим на уровне перевода замысла, целей, стремления в определенную застывшую форму (текст). По его мнению, признание и необходимость оценочных признаков уголовно-правовой нормы неизбежно приводят к возможности нескольких ее толкований; если можно было бы добиться единодушия в решениях правоприменителей, т.е. однозначной практики, то следовало бы формализовать оценочный критерий. Далее А.Э. Жалинский делает вывод о необходимости осознания правомерности усмотрения правоприменителя и введения его в со-ответствующие строго определенные рамки (ситуации, в которых такое усмотрение возможно, пределы усмотрения, юридические правила, которым оно должно подчиняться). См.: Жалинский А.Э. О соотношении функционального и догматического подходов к уголовному праву // Актуальные проблемы применения уголовного законодатель-ства в деятельности органов внутренних дел. - М., 1987. - С. 25 - 26.
В некотором смысле данный автор солидарен с В.М. Коганом, рассматривающим процесс квалификации преступления как вероятностный. См.: Коган В.М. Социальный механизм уголовно-правового воздействия. - М., 1983.- С. 144. Это положение не ново. Еще М.С. Строгович полагал, что правовая оценка фактов на основании уголовного закона, т.е. то, что называется квалификацией преступлений, не может рассматриваться как истина, поскольку она зависит от отношения судей к рассматриваемому деянию. См.: Строгович М.С. Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе.- М., 1955.- С. 64 - 65. Правда и здесь есть иная позиция. Так, В.Н. Кудрявцев в несколько эмоциональной форме пишет, что если бы понятие объективной истины не распространялось на квалификацию, каждый судья смог бы мерить на свой аршин и его выводы нельзя было бы ни проверить, ни исправить. См.: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. - М., 1972. - С. 55.
Еще более определенно свое отношение к проблеме усмотрения выражает ГТ.Е. Кондратьев. По его мнению, в законе в силу сложности реальных жизненных ситуаций, вынужденной лаконичности формулировок, многообразия смысловых оттенков используемых терминов практически невозможно дать такое описание состава преступления, которое не допускало бы известного разночтения при использовании их различными субъектами правоприменения. Более того, закон из-за особенностей воздействия на поведение людей должен быть относительно стабилен во времени, а регулируемые отношения подвижны, изменчивы, как изменчива и оценка этих отношений со стороны государства и отдельных граждан. До предела же формализованные предписания в этих условиях могут приводить либо к нарушениям принципа справедливости при определении ответственности, либо к изменению соответствующего нормативного акта. Следовательно, резюмирует ученый, усмотрение правоприменителя при принятии уголовно-правовых решений необходимо рассматривать не как отступление от принципа законности, а как социально оправданный элемент правоприменительной деятельности, поэтому требуется не отказ от него, а ввод регуляторов, не допускающих перерастания допустимого усмотрения в произвол. Решение этой задачи должно охватывать ряд направлений с учетом того, что проявление усмотрения связано не только с использованием оценочных категорий уголовного закона, но и с установлением и оценкой доказательств, применением норм права в отношении конкретных фактов и т.д. См.: Кондратьев П.Е. О пределах усмотрения правоприменителя в процессе при-нятия уголовно-правовых решений // Актуальные проблемы применения уголовного законодательства в деятельности органов внутренних дел. - М., 1987. - С. 28 - 29.
Действительно, принцип законности, строгая регламентация правового поведения должностных лиц не исключают усмотрения, в котором выражается целесообразность того или иного решения, принимаемого на основе закона и в рамках компетенции должностного лица. Возможность действовать по усмотрению необходима потому, что в сфере уголовного судопроизводства складывается большое количество различных ситуаций, предусмотреть которые в законе затруднительно.
В.Н. Кудрявцев и В.П. Казимирчук акцентируют внимание на том, что «исходным элементом правореализации служат два феномена: юридическая норма и социальная ситуация, к которой она непосредственно относится...». Кудрявцев В.Н., Казимирчук В.П. Современная социология права. - М., 1995. - С. 85.Это два самостоятельных, но в то же время взаимообусловленных и взаимо-дополняющих друг друга элемента. Специфика такого деления и предполагает наличие как социальных ситуаций, к которым применяется юридическая нор-ма, так и относительно определенных правовых предписаний, позволяющих решать те или иные вопросы, возникающие в конкретной ситуации.
Обобщая суждения о необходимости существования усмотрения в праве, в том числе и усмотрения следователя, его значении, считаем не-обходимым высказать следующее.
Общественные отношения, регулируемые посредством уголовно-процессуального права, весьма разнообразны и включают множество явлений. Закрепить в законе все формальные признаки, дать точное описание всем явлениям правовой жизни невозможно. Поэтому законодатель в ряде случаев вынужден ограничиваться лишь изложением общих признаков, конкретизируемых в процессе правоприменения. Это позволяет добиться полноты уголовно-процессуального закона и в то же время делает его текст лаконичным, компактным, так как в противном случае законодателю пришлось бы формулировать вместо одной нормы массу казуистических.
По мере развития общества происходит и «движение» существующих в нем отношений. В ходе разработки и принятия нормативных актов законодатель не в состоянии предвидеть все возможные изменения отношений, включенных в сферу действия данного нормативного акта. Законодатель не может и не должен следовать за всеми изменениями действительности, но в то же время не может и не учитывать их. В предоставлении возможности осуществлять усмотрение проявляется динамизм права, его приспособляемость к изменяющимся историческим условиям и конкретным ситуациям.
Усмотрение не является безграничным. Закрепление в уголовно-процессуальном законодательстве даже приблизительных критериев заставляет правоприменителя ориентироваться на них, что ограничивает свободу его усмотрения, ставит ее в определенные рамки. Относительно определенные правовые предписания, к числу которых относятся и оценочные понятия, и термины, - своеобразный, особый способ выражения воли законодателем. В этом смысле они выступают рычагами, при помощи которых в результате деятельности соответствующих органов достигается необходимая определенность правоотношений.
4. С одной стороны, использование усмотрения дает правоприменителю возможность учесть все особенности конкретных ситуаций, а также ряд моментов, не нашедших отражения в законе. С другой - возможность усмотрения обладает и рядом негативных свойств. Пробелы в законе, недостаточная определенность и многозначность отдельных правовых норм, допускающих выбор поведения, а так же, как правило, отсутствие в законе указаний на то, как их следует понимать, существенно осложняет процесс реализации права. Правоприменяющему субъекту приходится не просто прилагать готовое общее положение к частному случаю, а, исследуя этот случай, решать вопрос о его содержании. Поэтому наличие усмотрения снижает стабильность и единообразие практики применения уголовно-процессуального законодательства, а нередко приводит и к судебно-следственным ошибкам. В связи с этим необходимы достаточно четкие границы в рамках которых следователь может осуществлять выбор поведения.
2.2. Механизм формирования усмотрения следователя
Анализ понятия «усмотрение» не может дать полное представление об этом явлении без выяснения места усмотрения в деятельности следователя, а также меха-низма его формирования.
Для деятельности следователя характерен определенный порядок. Он регламентируется соответствующими нормативными предписаниями. В теории права принято считать, что нормативно установленные формы упорядочивания юридической деятельности образуют юридический процесс. См.: Зайцев КМ. Юридический процесс // Теория государства и права: Курс лек-ций. - М., 1997.- С. 399.
Поскольку юридический процесс - это всегда некая совокупность последовательно совершаемых действий и постановляемых актов, целесообразно разделить его на этапы, циклы, стадии. В уголовном судопроизводстве примерами такого деления служат дробление производства по делу на досудебное и судебное, существование (основных, факультативных, дополнительных) стадий, Более сложную схему предлагает Ю.К. Якимович. Он отмечает, что по стадиям структура уголовного процесса «закрепляется по вертикали», а по горизонтали «ре-шетку» процесса образуют производства (См. его Еще раз о структуре уголовного процесса // Правовые проблемы укре ления российской государственности. - Томск, 2000. - С. 107. разграничение предварительного расследования на определенные этапы (выполнение первоначальных следственных действий, предъявление обвинения и т.п.), наличие структуры судебного разбирательства (подготовительная часть, судебное следствие, прения сторон и т.д.).
Теория права оперирует еще одним сходным с рассматриваемым выше понятием - «правоприменительный процесс». В нем также выделяют этапы, стадии. В отличие от юридического процесса, который, применительно к нашему вопросу, можно отождествлять со всем уголовным судопроизводством или отдельной его стадией, правоприменительный процесс осуществляется в рамках конкретных правовых отношений. Поэтому, на наш взгляд, допустимо говорить, что правоприменительный процесс - это ячейки, образующие юридический процесс.
В науке нет единства мнений о наименовании и количестве стадий пра-воприменения. В частности, С.С. Алексеев именует их стадиями производства по юридическому делу. См.: Алексеев С.С. Общая теория права: Курс в 2 т. - М., 1982.-Т. 2. - С. 328 -329. П.А. Лупинская, рассматривая механизм принятия решения в уголовном процессе (по сути - правоприменительный процесс), выделяет два этапа: 1) установление фактических обстоятельств и их юридическая оценка, 2) принятие решения. См.: Лупинская П.А. Решения в уголовном судопроизводстве. Их виды, содержание и формы. - М., 1976. - С. 18. Г.М. Резник предлагает именовать первый этап юридическим анализом фактов. См.: Резник Г.М. Внутреннее убеждение при оценке доказательств. - М. - 1977. - С. 29. А. Барак рассматриваемыми стадиями считает: 1) выбор фактов, 2) применение данной нормы, 3) установление самой нормы. См.: Барак А. Указ. соч. - С. 20. Наиболее распространенной является точка зрения о существовании трех основных стадий правоприменительного процесса: 1) установление фактической основы дела, 2) установление юридической основы дела, 3) принятие решения по делу. Преломляя данный подход к сфере уголовного судопроизводства, отметим следующее. Для первой стадии характерно то, что здесь производятся действия по осуществлению процесса доказывания (собирание, проверка, оценка доказательств), получения иной информации о фактах, т.е. идет процесс юридического познания. Вторую стадию образуют действия с самими юридическими нормами - выбор соответствующей нормы права, проверка ее действия в пространстве, по кругу лиц, толкование нормы права, в необходимых случаях - действия, связанные с восполнением пробелов в праве. В третьей стадии на основе анализа фактов и юридических норм выносится решение в рамках производства по делу, которое облекается в определенную форму и проводится в жизнь. В своих дальнейших рассуждениях мы будем ориентироваться на данную концепцию.
Совокупность рассматриваемых стадий можно представлять как отдельный фрагмент деятельности следователя, связанный с принятием решения. Именно с этого фрагмента необходимо начинать анализ формирования механизма усмотрения. Здесь важно учитывать следующие обстоятельства. Во-первых, применение права - сложная, специфическая деятельность, которая составляет единый взаимосвязанный процесс. Ее не всегда удается разделить на отдельные стадии. Так, чтобы выбрать и проанализировать норму права, подлежащую применению, следует опираться на конкретные факты. Круг же этих фактов может быть правильно установлен только тогда, когда уже известно, что они имеют юридическое значение. Поэтому вычленение рассматриваемых стадий производства по делу в определенной степени носит идеальный характер.
Установление юридической основы дела может потребовать уточнения фактических обстоятельств. В свою очередь, установление фактической основы ориентировано на юридические предписания (например, связанные с оценкой доказательств). Так, осуществляя проверку сообщения о преступлении, предусмотренном главой 23 УК, следователь усматривает возможность отказа в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием заявления руководителя коммерческой организации (не являющейся государственным или муници-пальным предприятием). Но для окончательного вынесения такого решения необходимо установить наличие обстоятельств, указанных в ст. 23 УПК РФ: отсутствие вреда интересам других организаций, а также интересам граждан, общества или государства. Подобное нарушение очередности стадий производства по делу, их взаимопереплетение достаточно типично для практики уголовного судопроизводства. Кроме того, весьма сложно определить, на каком этапе в данный момент находится правоприменитель. Это, по нашему мнению, делает несколько неуместным именование указанных выше групп правоприменительных действий при производстве по делу стадиями. Стадий-ность предполагает последовательную смену одного этапа другим. Здесь для использования более удачным был бы термин «элементы правоприменитель-ного процесса».
Во-вторых, элементы правоприменительного процесса, как отмечалось ранее, своей совокупностью входят в юридический процесс. В этой связи они представляют цепочку, выстроенную из фрагментов познавательной, оценоч-ной, преобразовательной деятельности следователя.
Так, например, для принятия решения об избрании меры пресечения заключения под стражу необходимо выяснить и учесть три блока обстоятельств: 1) достаточно ли доказательств, уличающих лицо в совершении преступления и позволяющих, как правило, предъявить ему обвинение; 2) имеются ли данные, указывающие на наличие оснований (ч. 1 ст. 97 УПК РФ) для применения меры пресечения; 3) наличие сведений, подтверждающих вероятность ненадлежащего поведения обвиняемого ввиду тяжести обвинения, особенностей личности обвиняемого (подозреваемого), рода его занятий, состояния здоровья, семейного положения и др. (ст. 99 УПК РФ). См.: Михайлов В.А. Меры пресечения в российском уголовном процессе. - М., 1996. - С. 31 - 32; Сборник опорных конспектов по общей части уголовного процес-са / Под общ. Ред. В.В. Николюка. - Омск, 1999. - С. 21. Поэтому принятие такого решения находится на стыке трех направлений развития правоприменительного процесса.
Более того, предложенную схему, на наш взгляд, необходимо рассматривать не в одной плоскости, а в виде спирали.
В качестве аргументов в пользу такого понимания выскажем следующие. На пути к окончательному разрешению дела следователь постоянно обращается к уже изученным и оцененным фактам, к тем, которые использовались при принятии каких-либо решений или в этом не участвовали. С учетом новых знаний он может дать им иную юридическую оценку или предпринять попытку повторного обращения к установлению фактической основы дела, может скорректировать принятые ранее решения. Но произойдет это уже на совершенно ином уровне, т.е. на новом витке спирали.
Далее. Связи между элементами правоприменительного процесса прослеживаются не только по горизонтали. Итоговое решение по делу принимается не на основе только последнего, предшествующего ему правоприменительного акта, а на основе всей совокупности выясненных и оцененных в процессе расследования обстоятельств, в том числе уточненных, дополненных, переосмысленных. Поэтому между фрагментами рассматриваемого процесса, входящими в производство по уголовному делу, имеют место и вертикальные связи.
Какое же место в данной системе занимает усмотрение? С учетом роли субъективного фактора в деятельности следователя, необходимости избирательного подхода в процессе познания, оценки, принятия решения, считаем, что возможность выбора существует постоянно. Рассмотрим это на примере отдельного отрезка деятельности следователя, в частности, в рамках правоприменительного процесса.
Как отмечалось ранее, познавательная деятельность следователя включает в себя общие элементы человеческого познания, но имеет и свою специфику. Мы говорили, что, получая сведения о преступлении, следователь действует избирательно. Так, его деятельность ограничена предметом познания (доказывания), формой получения фактических данных и т.д. Кроме того, в такую деятельность вторгается субъективное восприятие бытия. То же самое происходит и на этапе юридической оценки познанных фактов. В качестве доминирующих субъективных факторов здесь выступают правосознание, мировоззрение, опыт и др. Поскольку в первых двух элементах правоприменительного процесса - на этапах установления фактической и юридической основы дела - есть возможность выбора, то, надо полагать, что последняя предопределена и на третьем этапе - принятие решения, завершающем первые два. Убежденность в наличии выбора при принятии решения усиливается еще и тем, что уголовно-процессуальный закон содержит достаточно большое число относительно определенных предписаний, регулирующих данный этап, т.е. законодатель сам предписывает следователю действовать «по усмотре-нию», «в случае необходимости» и т.д. или предлагает выбрать один из ука-занных вариантов поведения.
Таким образом, возможность выбора постоянно присутствует в деятельности следователя. Она всегда сопровождает все производство по делу. Здесь, может быть, уместно еще раз напомнить, что мы рассматриваем, в основном, уголовно-процессуальный аспект усмотрения следователя. Но это не значит, что наши рассуждения оторваны от других сфер его деятельности. Мнение о постоянно существующей возможности выбора становится еще более убедительным, если учесть, например, избирательные возможности следователя при определении тактики производства отдельных следственных действий, методики расследования данного вида преступления, установлении уголовно-правовой квалификации деяния и т.д.
Как же осуществляется этот выбор? Считаем необходимым отметить, что познать в полном объеме процесс формирования усмотрения следователя не представляется возможным. Причин тому несколько. Назовем наиболее веские из них.
Во-первых, механизм формирования усмотрения - явление в высшей степени скрытое, причем не только от посторонних глаз, но нередко и от самого правоприменителя. В этой связи А. Барак говорит следующее: «В действительности судья иногда не осознает, что он осуществляет судейское усмотрение ... Судья должен разрешить спор, и осуществление судейского усмотрения - это только побочный продукт его решения. Иногда судья предполагает определенную нормативную ситуацию и основывает на ней свое решение по делу, не понимая, что его предположение включает тип выбора одной из ряда возможностей». Барак А. - Указ. соч. - С. 177. И далее: «Иногда также трудно знать, сознавал судья, что осуществляет усмотрение, или нет. Судья не всегда записывает в решение то, что осознает. По этим причинам я приемлю вывод, что невозможно обусловливать законность судейского постановления наличием осознания. Стабильность и надежность судебной системы могут требовать, чтобы даже если судейское усмотрение осуществлено без осознания этого или без возможности уяснить из решения, было ли такое осознание, это не наносило ущерба законности самого решения». Там же. - С. 178-179.
Во-вторых, в формировании усмотрения участвует огромное количество факторов объективного и субъективного характера. Их влияние, воздействие друг на друга весьма сложное, многоаспектное. Составить полную четкую картину такого соотношения, взаимопроникновения не представляется возможным. В связи с этим наши рассуждения о механизме формирования усмотрения следователя будут направлены на создание общей картины с иллюстрациями отдельных фрагментов.
Выше обозначены плоскость процесса (механизма) выбора решения, где происходит соединение элементов тех факторов, которые обусловливают принятие последнего. Именно здесь рождается выбор варианта поведения следователя. Этот процесс не поддается не только описанию, но и достаточно четкому восприятию. Он относится к разряду неустойчивых систем, где малейшее изменение одного из параметров может изменить все. Образно он может быть сравним с ядерными реакциями, происходящими, например, в недрах Солнца, когда нашему обыденному восприятию доступны лишь результаты: свет и тепло.
Далее идут разноуровневые факторы, формирующие усмотрение следователя. Между ними мы обозначили соединительные линии, указывающие на наличие всевозможных связей.
Ближайшими к плоскости процесса выбора факторами являются мотивы, убеждение, индивидуальное прогнозирование, целесообразность, степень выясненности обстоятельств дела, наличие в законе относительно определенных предписаний и др. Второй уровень может быть представлен правосознанием следователя, полнотой правового регулирования, сложившейся правоприменительной практикой, ценностной ориентацией следователя и т.д. В третий уровень включаются социально-бытовые условия, в которых находится следователь, общее состояние правовой системы, обстоятельства конкретной жизненной ситуации и др. Не исключается существование факторов и более высоких уровней, влияющих (прямо или косвенно) на процесс формирования усмотрения. Кроме того, мы не настаиваем на том, что такая градация бесспорна.
В качестве иллюстрации взаимодействия обозначенных факторов рассмотрим фрагмент воздействия на процесс принятия решения факторов, связанных с правосознанием. Принято выделять несколько уровней правосознания: общественное, родовое (профессиональное), групповое (например, правосознание следователей), индивидуальное. Последнее формируется под воздействием предыдущих, но не всегда адекватно им. На правосознание воздействуют политические, философские, моральные и другие взгляды, которые также могут быть общественными, родовыми, групповыми, индивидуальными. Причем их влияние необходимо рассматривать не в отдельности, а в единстве, в котором проявляется целостность состояния общественного сознания, См.: Уледов А.К. Структура общественного сознания. - М., 1968. - С. 320. а равно целостность индивидуального сознания и его взаимосвязи с общественным. Наряду с факторами, формирующими индивидуальное правосознание, принято выделять его структуру, состоящую, по мнению Ю.М. Грошевого, из следующих элементов: а) познавательный, содержанием которого является система знаний о праве; б) оценочный, куда входит система оценок и убеждений справедливости или несправедливости правовых запретов, эффективности правовых предписаний и др.; в) волевой, выступающий как осознанность юридических прав и обязанностей, возложенных на субъекта, готовность к осуществлению правомочий в соответствии с целями и зада-чами своей деятельности; г) поведенческий, регулирующий избирательность поведения при осуществлении профессиональных функций, а также профессиональную систему правил поведения; д) элементы социально-правовой психологии. См.: Грошевой Ю.М. Проблемы формирования судейского убеждения в уголовном судопроизводстве. - Харьков, 1975. - С. 68. Правосознание (общее, профессиональное, индивидуальное) оказывает не только прямое, но и опосредованное воздействие на формирование усмотрения следователя. В частности, правосознание является одной из основ формирования убеждения следователя, а последнее также влияет на выбор поведения. Но убеждение формируется под воздействием и иных факторов. Не менее значимы здесь уровень знаний о событии преступления, информационный аспект, т.е. интерпретация смыслового содержания доказательств, с точки зрения их качественной определенности и доказательственной ценности и др.
Сложность в определении механизма формирования усмотрения следователя состоит еще и в том, что каждый из факторов, оказывающих влияние на выбор поведения, имеет свой механизм образования, свою структуру, которые до конца не исследованы. Например, в философской литературе процесс формирования убеждения передается формулой «познано - понято - пережито - принято как истина». См.: Малышев Ю.Г. О структуре убеждения как философско-социологической ка-тегории // Научные труды ИИНХ. - Иркутск, 1967. - Вып. 4(1). - С. 231. Но такое мнение разделяется не всеми. Так, В.Ф. Бохан вносит в эту формулу некоторые дополнения: «познано - понято -пережито - принято как истина - подготовлено решение», См.: Бохан В.Ф. Формирование убеждения суда. - Минск, 1973. - С. 24. рассматривая ее составные части в качестве элементов судейского убеждения. Н.Л. Гранат и Ю.Н. Погибко считают, что приведенная выше формула должна иметь выражение «познал - определил ценность - принял как истину - принял решение». См.: Гранат Н.Л., Погибко Ю.Н. Внутреннее убеждение в структуре криминали-стического мышления // Вопросы борьбы с преступностью. - М., 1973. - Вып. 17. - С. 125 - 143. Ю.М. Грошевой отмечает, что и эта концепция имеет уязвимые места, механически переносит социологическую структуру убеждения на убеждение как процессуальную категорию. «В буквальном понимании названной формулы выходит, что в основе судейского решения лежит только убеждение, чем умаляется роль закона, профессионального правосознания, социальной позиции судьи, наконец, установленной в судебном разбирательстве совокупности доказательств в механизме принятия решения. В такой постановке вопроса - это явная гиперболизация роли судейского убеждения в уголовном судопроизводстве. ... Иными словами, приведенные выше формулы отрывают познавательные элементы от элементов психологических и этических в структуре судейского убеждения, которые всегда выступают в диалектической взаимосвязи и взаимозависимости». Грошевой ЮМ. Указ. соч. - С. 31 - 32. В связи с этим автор намечает свои этапы формирования убеждения: а) предварительное изучение материалов уголовного дела с целью решения вопроса, о предании обвиняемого суду, б) планирование судебного разбирательства и выдвижение судебных версий, в) проверка материалов предварительного следствия в судебном заседании, г) судебные прения и сопоставление своих оценок с оценками обвинения и защиты и, наконец, д) окончательное формирование убеждение судьи в совещательной комнате при выработке коллективного убеждения.
Рассуждая о борьбе человечества за познание истины, американский писатель-фантаст Реймонд Ф. Джоунс отмечал: «Надо устанавливать себе какие-то пределы. Нужно признать, что у твоих возможностей есть граница, иначе можно потратить всю жизнь, пытаясь открыть секрет, как стать невидимкой или беспрепятственно пройти через кирпичную стену». Джоунс Р.Ф. Уровень шума // Американская фантастика: Сборник / Пер. с англ. - М., 1988. - С. 299. Согласимся с этим мнением. Надеемся, что нам удалось сформировать представление по рассматриваемому вопросу.
2.3. Сфера усмотрения следователя
В том, что усмотрение не может быть произвольным, сомнений не возникает ни у одного исследователя, занимающегося настоящей проблемой. «Усмотрение, осуществляемое в силу права, - отмечает А. Барак, - никогда не абсолютно». Барак А. Судейское усмотрение. - М., 1999. - С. 28. Более того, ученые и практики настаивают на существовании его ограничений. Значение пределов усмотрения точно и лаконично обозначил судья Уильям Дуглас, сказав: «Право достигло своего апогея, когда оно освободило человека от неограниченного усмотрения любого правителя, любого гражданского или военного чиновника, любого бюрократа. Когда усмотрение абсолютное, человек всегда страдал... Абсолютное усмотрение - безжалостный хозяин. Оно больше разрушает свободу, чем любое из других изобретений человека». См.: United States v. Wuntferlich, 342 U.S. 98, 101 (1951).
Как отмечалось ранее, усмотрения нет там, где выбор заключается между законной и незаконной возможностью. Мы не можем согласиться с высказыванием А.Б. Ярославского о том, что «негативные стороны усмотрения в деятельности следователя проявляются по причинам: 1) искаженного характера оценочной деятельности следователя; 2) пренебрежения следователя соблюдением процессуальной формы при проведении расследования; 3) способности следователя принимать решения по делу (промежуточные или окончательные) вопреки закону и служебному долгу, под воздействием местных влияний или заинтересованных лиц». Ярославский А.Б. Усмотрение следователя при расследовании уголовных дел: Автореф. дис... канд. юрид. наук. - Волгоград, 2000. - С. 18, 19. Представляется, что в данном случае речь идет не о негативных сторонах усмотрения, а о проявлениях (или причинах) произвола в деятельности следователя. Указанные обстоятельства, несомненно, влияют на выбор поведения правоприменителя, но пределы (границы) усмотрения должны определяться не физическим критерием возможности осуществления выбора, а юридическим критерием законности исполнения.
Возникает сложный вопрос: как определить законность вариантов решения, из которых следователь производит свой выбор. Конечно, для этого недостаточно, чтобы правоприменитель субъективно верил в то, что соответствующая альтернатива законна. Каков же тогда тест на законность варианта решения? «Это не легкое дело. У нас нет правовой лакмусовой бумажки, по которой можно было бы вычислить законность юридической возможности. Право не создало точных инструментов или передовых лабораторных приборов для решения того, что разрешено и что запрещено, что законно и что незаконно». Барак А. Указ. соч. -С.11.
Между тем рассматриваемый вопрос достаточно актуален. Ему посвящено значительное число исследований. См., напр.: Боннер АЛ. Законность и справедливость в правоприменительной дея-тельности. - М„ 1992. - 320 с; Кобликов А.С. Законность - конституционный прин-цип советского уголовного судопроизводства. - М, 1979. - 199 с; Гранат Н.Л.Правовые и нравственно-психологические основы обеспечения законности на пред-варительном следствии: Автореф. дис... д-ра юрид. наук. - М., 1992. - 31 с.; Калиновский К.Б. Законность и типы уголовного процесса: Автореф. дис... канд. юрид. наук. - СПб., 1999.-21 с; и др. Вопросы законности были предметом обсуждения в рамках крупного события мирового значения - на X Конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. См.: Квашис В. Преступность и правосудие: ответы на вызовы XXI века // Рос. юстиция. - 2000. - № 9. - С. 34 - 37.
Понятие «законность» было сформулировано, как отмечает В.Н. Дубовицкий, буржуазными юристами. Дубовицкий В.Н. Законность и усмотрение в советском государственном управлении. - Минск, 1984.- С. 14. Первоначально в теоретических публикациях этот термин по мере утверждения принципа «верховенства закона» звучал у правоведов как «закономерность», т.е. любое действие, любой акт должны быть основаны (измерены) на законе. См.: Одарченко А.Н. О пределах административного усмотрения // Право и жизнь. -1925.-№6.-С.5-6. Позже научные воззрения на данную категорию различным образом трансформировались, при этом полного единодушия во мнениях не достигалось. Необходимо учитывать и многоаспектность рассматриваемого понятия. В частности, законность определяется и как метод государственного руководства обществом, и как принцип деятельности государственных органов, общественных организаций, должностных лиц и граждан, и как правовой режим, и как средство обеспечения и охраны общественных и личных интересов. Си.: Дубовицкий В.Н. Указ. соч. - С. 79.
В современной отечественной теории права наиболее распространенным является понимание законности как неуклонного исполнения законов и соответствующих им иных правовых актов органами государства, должностными лицами, гражданами и общественными организациями. См.: Юридический энциклопедический словарь. - 2-е изд., доп. - М., 1987. - С. 129. Такая формулировка представляется в высшей степени обобщенной и не дает возможности правоприменителю определить законность решения в конкретных жизненных обстоятельствах. Имеются попытки обстоятельного исследования рассматриваемого понятия. Так, И.М. Зайцев приходит к выводу, что законность - это «совокупность средств, обеспечивающих правильное отношение общества к действующему законодательству, уважение к праву», это «не собственно правовое явление, а социально-правовое начало в жизни общества». См.: Зайцев И.М. Сущность хозяйственных споров. - Саратов, 1974. - С. 151 - 152. Иное понимание термина «законность» предложено А.Т. Боннером: «Понятие законность дает представление о правовой действительности, взятой под углом зрения практического осуществления права, идейно-политических основ правовой системы, ее связи с основополагающими общественно-политическими институтами, с политическим режимом данного общества». Боннер А.Т. Указ. соч. - С. 5.
Значительная доля дискуссий посвящена вопросу соотношения понятий «законность» и «справедливость».
В теории уголовного процесса также предпринимались попытки «при-землить» рассматриваемое понятие к деятельности по осуществлению судопроизводства. Однако они не всегда, на наш взгляд, были удачными. В частности, И.Ф. Демидов отмечает, что главное проявление принципа законности в уголовном процессе состоит в требовании, обращенном к органам расследования, прокурору и суду, все свои решения принимать при наличии достаточных оснований. См.: Демидов И.Ф. Принципы советского уголовного процесса // Курс советского уголовного процесса: (Общая часть). - М., 1989. - С. 150. Но такое понимание законности также не вносит необходимой ясности. Более детальное изучение рассматриваемых вопросов процессуалистами позволило предложить критерии (требования), которые свидетельствуют о законности каждого следственного, прокурорского и судебного акта. Так, Ю.Н. Белозеров и В.В. Рябоконь считают, что процессуальный акт может быть признан законным только тогда, когда отвечает следующим условиям: а) вынесение такого акта предусмотрено уголовно-процессуальным законодательством; б) он вынесен компетентным органом либо лицом; в) он постановлен при наличии к тому условий, предусмотренных законом; г) его вынесению предшествовало производство необходимых процессуальных действий; д) он обличен в установленную законом процессуальную форму - постановление; ж) он содержит необходимые реквизиты. См.: Белозеров Ю.Н., Рябоконъ В.В. Законность и обоснованность возбуждения уголовных дел органами внутренних дел. - М., 1988. - С. 8.
Представляется, что такие требования могут быть уместными при формальной оценке законности решения следователя, но они не лишены изъянов. Один простой пример. В некоторых случаях следователи выносят постановление о производстве следственного эксперимента. Делается это по разным причинам, но в основном для организационного обеспечения производства данного следственного действия (например, выделения необходимого автотранспорта, блокирования определенного участка дороги и т.п.). Если законность такого постановления рассматривать исходя из критериев, предложенных Ю.Н. Белозеровым и В.В. Рябоконем, то его явно нельзя признать допустимым, поскольку УПК не предполагает вынесение подобного постановления (не содержалось такого указания и в УПК РСФСР), а значит, не предусматривает условий, не устанавливает его форму и необходимые реквизиты. Аналогично можно рассуждать и об одном из наиболее распространенном в стадии возбуждения уголовного дела процессуальном действии - получении объяснений. УПК РСФСР не устанавливал ни порядка вызова граждан для дачи объяснений, ни процедуры их получения, ни форму, ни реквизиты такого документа, как объяснение. УПК РФ вообще не упоминает о получении объяснения как средстве (способе) проверки информации о преступлении. Список подобных ситуаций можно продолжать достаточно долго.
Предложенные условия не рассчитаны на применение следователем усмотрения. Что означает «вынесение такого акта предусмотрено уголовно-процессуальным законодательством», «он постановлен при наличии к тому условий, предусмотренных законом»? На наш взгляд, такие формулировки являются относительными. Должно ли присутствовать прямое предписание закона о выполнении данного акта или он может быть «выведен» из смысла, духа закона? Ответ на этот вопрос меняет многое в оценке законности правоприменительного акта.
А. Барак выдвигает следующую концепцию понимания законности: су-ществуют возможности, которые каждый знающий юрист может легко опре-делить как законные, и существуют другие возможные решения, которые лю-бой юрист немедленно отвергнет как незаконные. Между этими двумя полю-сами находятся возможности, в оценке степени, законности которых знающие юристы могут не сойтись. Опираясь на стандарт «знающих» юристов, автор предлагает его в качестве критерия для определения законности возможностей. При этом делает оговорку: сообщество юристов - есть профессиональная точка зрения коллектива юристов в отдельном государстве. Вариант законен, если сообщество юристов считает его таковым и если оно реагирует на выбор этого варианта без ощущения шока и недоверия. Но сам ученый здесь, же признает, что указанный стандарт неточен. Между двумя полюсами есть ряд ситуаций, в оценке которых само сообщество юристов разделяется: такие ситуации нельзя назвать незаконными так же, как о них нельзя сказать, что они законны. Разумеется, и термин «сообщество юристов» тоже неточен. См.: Барак А. Указ. соч. - С. 15 - 19.
Считаем необходимым отметить, что предложенная идея не нова. Еще в Институциях Гая (наиболее известном учебнике римского частного права) приводились следующие положения: «Ответы правоведов - это мнения юристов, которым позволено было устанавливать и творить право. Если мнения этих лиц сходятся, то приобретает силу закона то, в чем они согласны. Если же мнения юристов не согласны между собой, то судье предоставляется право следовать тому мнению, которое он считает самым лучшим». Хрестоматия по всеобщей истории государства и права / Под ред. К.И. Батыра и Е.В. Поликарповой. - М., 1996. - Т. 1. - С. 90. Оригинальная точка зрения, в чем-то созвучная с рассматриваемой концепцией о сфере законности, излагалась в конце XIX в. русским теоретиком права П.В. Виноградовым. В частности, кроме традиционно выделяемых источников права (обычай, прецедент, юридический акт), он называл еще один - справедливость. По мнению автора, справедливость выполняет ряд функций. Во-первых, способствует реализации права в условиях индивидуализации дел. Во-вторых, восполняет имеющиеся в праве пробелы и, в-третьих, исправляет «слишком суровые последствия юридических норм». В то же время справедливость неотделима от сложной и отвечающей своей цели правовой системы. Поэтому сущность ее проявляется в том, что дело должно разрешаться в согласии с той нормой, которую правоприменитель установил бы сам, если бы он был законодателем, и при этом он должен был бы следовать взглядам, установленным юриспруденцией. См.: Виноградов П.Г. Очерки по теории права. - М., 1915. - С. 130 - 144. Высказывая свои суждения о справедливости, автор отмечает, что этим понятием оперировали юристы и законодатель еще с древних времен.
Достоинство предложенного А. Бараком подхода состоит в том, что здесь определяются не критерии законности, а ее сфера (В определении автора - зона). Свобода выбора требует, чтобы существовала область, в которой управомоченное лицо могло бы свободно выбирать между разными вариантами решений. Размер этой области выбора может варьироваться. Для этого существуют пределы - «пограничные столбы», которые очерчивают сферу законности. С одной стороны, предел усмотрения, наверное, может быть только односторонний - ведь не бывает слишком законных решений. А там, где нет возможности выбирать, где надо действовать только в строгом соответствии с законом, например, в сфере абсолютно определенных правовых предписаний, там нет усмотрения. Но, с другой стороны, категория «пределы» предполагает множественность, потому что в сфере законности всегда действует несколько ограничений.
Понимание сферы законности, предложенное А. Бараком, для практического работника, на наш взгляд, выглядит несколько абстрактно, хотя выполняет роль ориентира. Этот критерий имеет целью побудить следователя осознавать основные взгляды на законность в обществе, в котором он живет и действует. В этом смысле можно говорить о влиянии общественного правового сознания или одной из его форм - правосознания профессиональной общности людей (в нашем случае - юристов) на деятельность следователя. Значение такого влияния достаточно велико. Оно может иметь положительные и отрицательные стороны, которые мы рассмотрим позже.
Между тем, осуществляя производство по делу, следователь в большей степени ориентируется не на сообщество юристов, а на мнение отдельных из них - начальника следственного отдела, прокурора, адвоката, судьи (суда). Иначе и быть не может, поскольку уголовное судопроизводство у нас осуществляется коллегиально. В теории уголовного процесса принято распространять принцип коллегиальности только на один из этапов деятельности - рассмотрение дел судами. Действительно, в стадиях судебного разбирательства, кассационного, надзорного производства, возобновления дел по вновь открывшимся обстоятельствам действие данного принципа проявляется наглядно, поскольку решения в этих стадиях принимаются группой людей при их одновременном совещании, высказывании мнений.
На наш взгляд, сущность принципа коллегиальности может быть истолкована шире. Несмотря на предоставленную следователю процессуальную самостоятельность, его решение, например, о направлении уголовного дела с обвинительным заключением в суд, не является единоличным. Согласно п. 1 ч. 1 ст. 221 УПК РФ обвинительное заключение должно быть утверждено прокурором. Причем, рассматривая поступившее к нему дело, прокурор может не согласиться с мнением следователя и возвратить дело для дополнительного расследования, изменить обвинение, составить новое обвинительное заключение и т.п. (ст. 221 УПК РФ). По сложившейся повсеместно практике вопрос о направлении следователем дела в суд согласовывается с начальником следственного отдела, который на обвинительном заключении ставит свою резолюцию. Такую практику нельзя признать противоречащей закону. Она базировалась на полномочиях начальника следственного отдела, вытекавших из ст. 127 УПК РСФСР (а ныне предполагается положениями ст. 39 УПК РФ), требованиях ведомственных нормативных актов. Таким образом, в принятии решения о направлении уголовного дела с обвинительным заключением в суд участвуют, как минимум, три субъекта: следователь, начальник следственного отдела, прокурор. Значит, и решение об этом должно имено-ваться коллегиальным, исходя из семантики данного слова. См.: Ожегов СИ. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. - 4-е изд. - М., 1997. - С. 283.
Подобные документы
Следователь как участник уголовного судопроизводства. Процессуальная самостоятельность следователя. Формирование усмотрения следователя в ходе предварительного расследования. Усмотрение следователя при принятии конкретных решений.
дипломная работа [111,1 K], добавлен 04.12.2006Понятие, сущность и принцип процессуальной самостоятельности следователя. Процессуальная самостоятельность следователя при возбуждении уголовного дела, избрании (отмене) меры пресечения и при производстве следственных действий, пути ее совершенствования.
дипломная работа [102,8 K], добавлен 23.07.2010Следователь как участник уголовного процесса. Процессуальные полномочия следователя, гарантии законности и обоснованности принимаемых им решений. Взаимодействие следователя с иными участниками уголовного процесса, ведомственный и прокурорский надзор.
курсовая работа [65,0 K], добавлен 12.03.2011Следователь как участник уголовного процесса. Место следователя в системе функций уголовного процесса. Взаимодействие следователя с иными участниками уголовного процесса. Ведомственный контроль и прокурорский надзор за деятельностью следователя.
дипломная работа [110,5 K], добавлен 18.10.2006Взаимоотношения следователя с субъектами уголовного процесса, осуществляющими контроль за его деятельностью. Взаимодействие следователя с оперативно-розыскными подразделениями полиции, с участковым уполномоченным. Процессуальный статус следователя.
дипломная работа [82,1 K], добавлен 28.04.2013Понятие и механизм формирования усмотрения, правовой статус следователя. Анализ нравственно-этических норм поведения следователя при производстве основных следственных действий. Сущность обыска и освидетельствования, последовательность их проведения.
контрольная работа [30,4 K], добавлен 08.01.2014Следователь как участник уголовного процесса. Процессуальные функции следователя и их место в деятельности следователя. Полномочия следователя. Процессуальная самостоятельность следователя. редпосылки создания единого следственного аппарата.
дипломная работа [57,4 K], добавлен 12.12.2003Уголовно-процессуальные основы деятельности следователя. Противопоставление защиты расследованию. Теоретические и правовые основания взаимодействия дознания и следователя. Взаимоотношения следователя с руководителем следственного органа и прокурором.
курсовая работа [57,2 K], добавлен 29.10.2012Понятие розыскной деятельности следователя, ее принципы, цели, задачи и характерные закономерности. Деятельность следователя по розыску обвиняемых в процессе производства по уголовному делу. Розыск в случае приостановления предварительного следствия.
контрольная работа [26,1 K], добавлен 14.12.2014Процессуальные действия следователя по внесению представления, легальность решения собрания и соблюдение принципов уголовного судопроизводства. Производство по преступлениям и привлечение лица в качестве обвиняемого согласно требованиям законодательства.
контрольная работа [17,9 K], добавлен 04.10.2011
