Убийство из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом, ст. 105 ч.2 п. "з" УК РФ

Квалифицированным видом вымогательства, предусмотренным в ч. 2 ст. 163 УК, признается его совершение: а) группой лиц по предварительному сговору; б) с применением насилия; в) в крупном размере (п. «г». ч.2 ст. 163 УК введен Федеральным законом от 08.12.2003 № 162- ФЗ).

Вымогательство, соединенное с насилием, выражается в реальном нанесении потерпевшему или его близким ударов, побоев, причинении легкого или средней тяжести вреда их здоровью. В отличие от насильственного грабежа и разбоя, при совершении которых насилие служит средством завладения или удержания имущества, насилие, применяемое при вымогательстве, лишь подкрепляет угрозу причинить более существенный вред потерпевшему. На это прямо обращено внимание в постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР «О судебной практике по делам о вымогательстве» от 4 мая 1990 г.

В ч. 3 ст. 163 УК предусмотрена ответственность за вымогательство, совершенное: а) организованной группой; б) в целях получения имущества в особо крупном размере; в) с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего.

Корыстное убийство, сопряженное с вымогательством может быть совершено с прямым умыслом с целью устранения других лиц, а также по мотиву мести за отказ передать деньги или иное имущество. Такое убийство может быть совершено и с косвенным умыслом, когда примененные “средства воздействия” на жертву с целью вымогательства привели к смерти потерпевшего, к возможности наступления которой виновный относится безразлично. Корыстное убийство, сопряженное с вымогательством является новым составом в уголовном кодексе. Поэтому судебная и следственная практика еще не наработана в полной мере, но примеры привести уже можно.

В определении по делу Голубниченко Судебная коллегия Верховного суда РФ признала правильной квалификацию содеянного как убийство из корыстных побуждений, с целью сокрытия другого преступления - похищение человека из корыстных побуждений с насилием, опасным для жизни и здоровья, а также вымогательство при отягчающих обстоятельствах. Голубниченко похитил мальчика и убил его, а затем вымогал 11 млн рублей у матери убитого под предлогом возврата ребенка .

Таким образом, при убийстве, сопряженном с вымогательством лишение жизни спряжено с требованием передачи вымогателю чужого имущества или права на такое имущество либо совершения других действий имущественного характера (погашение долга, оплата покупки, ремонт дома и т.п.)

§ 7. Убийство, сопряженное с бандитизмом

Умышленное убийство, сопряженное с бандитизмом, имеет свои особенности.

Непосредственным объектом, на который посягает бандитизм, является общественная безопасность, а при нападении на граждан и организации - жизнь и здоровье людей.

Бандитизм (ст. 209 УК)

Непосредственным объектом бандитизма являются основы общественной безопасности. В качестве дополнительных объектов могут выступать личность, собственность, порядок управления, общественный порядок.

Объективная сторона бандитизма (ч. 1 ст. 209 УК) выражается в: 1) создании устойчивой вооруженной группы (банды); 2) руководстве такой группой (бандой).

Под бандой следует понимать организованную устойчивую вооруженную группу из двух или более лиц, объединившихся для совершения нападений на граждан или организации. Банда может быть создана и для совершения одного, но требующего тщательной подготовки нападения .

Таким образом, признаками банды являются: 1) наличие двух или более лиц, входящих в ее состав; 2) устойчивость; 3) вооруженность; 4) цель - совершение нападений на граждан или организации.

Об устойчивости банды могут свидетельствовать, например, такие признаки, как стабильность ее состава, тесная взаимосвязь между ее членами, согласованность их действий, постоянство форм и методов преступной деятельности, длительность ее существования и количество совершенных преступлений.

Бандой признается только вооруженная группа. Следовательно, наличие оружия хотя бы у одного из ее участников является обязательным признаком состава преступления. При этом другие участники банды должны осознавать это обстоятельство.

Сам по себе признак вооруженности применительно к этому составу преступления предполагает наличие у участников банды огнестрельного или холодного, в том числе метательного, оружия как заводского изготовления, так и самодельного, различных взрывных устройств, а также газового и пневматического оружия.

Признаком банды является также цель, ради достижения которой она была создана. Таковой является цель нападения на граждан или организации. Чаще всего бандитские нападения преследуют корыстную цель, не исключаются и другие цели: приобретение оружия, совершение преступлений против личности.

Под созданием банды понимается организаторская деятельность, направленная на сформирование устойчивой вооруженной группы. Конкретно она включает сговор, приискание соучастников, выработку соглашения, распределение обязанностей между участниками, финансирование, приобретение оружия, разработку плана совместных действий. Итогом такой деятельности должно стать создание банды, т. е. устойчивой вооруженной группы людей, готовых совершать нападения на граждан или организации.

Если по каким-либо объективным причинам (например, вследствие своевременного пресечения правоохранительными органами) действия, направленные на создание банды, не увенчались успехом, то содеянное должно квалифицироваться как покушение на это преступление.

Руководство бандой может выражаться в таких действиях, как материальное обеспечение и организация, планирование преступной деятельности группы; обучение, подготовка членов банды в качестве преступников-профессионалов; организация и руководство совершением отдельных нападений банды.

С субъективной стороны бандитизм характеризуется прямым умыслом. Лицо осознает, что создает устойчивую вооруженную группу в целях нападения на граждан или организации или руководит ею в тех же целях, и желает совершить такие деяния.

Часть 2 ст. 209 УК предусматривает ответственность за участие в банде или в совершаемых ею нападениях.

Под участием в банде следует понимать членство в банде и выполнение в связи с этим различных действий в интересах банды: непосредственное участие в совершаемых ею нападениях, финансирование, снабжение оружием, укрывательство других членов банды, подыскивание объектов для нападения, обеспечение транспортом, осуществление разведывательных функций и т. п.

Оконченным это преступление признается с момента вступления в банду, т. е. дачи согласия оказывать содействие устойчивой вооруженной группе, созданной для совершения нападений на граждан или организации.

Под участием в нападениях, совершаемых бандой, понимается непосредственное совершение этим преступным сообществом общественно опасных деяний.

Как бандитизм должно квалифицироваться участие в совершаемых ею нападениях и таких лиц, которые, не являясь членами банды, осознают, что принимают участие в преступлениях банды.

Действия лиц, не состоявших членами банды и не принимавших участия в совершенных ею нападениях, но оказавших содействие в ее преступной деятельности, следует квалифицировать по ст. 33 и 209 УК.

Под нападением при этом понимаются действия, направленные на достижение преступного результата путем применения насилия либо создания реальной угрозы его немедленного применения.

Целью нападений банды является не только непосредственное завладение чужим имуществом, деньгами или иными ценностями, но и убийство, изнасилование, вымогательство, уничтожение либо повреждение чужого имущества и т. п. Поскольку возможные последствия нападений банды не предусмотрены ст. 209 УК, требуется дополнительная квалификация преступных деяний, образующих самостоятельный состав преступления.

Часть 3 ст. 209 УК устанавливает ответственность за деяния, предусмотренные чч. 1 или 2 анализируемой статьи, совершенные лицом с использованием своего служебного положения.

Субъектом этого преступления может быть не только должностное лицо (представитель власти), но и военнослужащий, похищающий оружие из арсенала для вооружения банды; работник железнодорожного транспорта, организующий остановку поезда, чтобы его сообщники произвели нападение; сотрудник службы охраны банка, открывший бандитам двери для проникновения вовнутрь, и т. д. Иными словами, требуется, чтобы совершение преступления (чч. 1 или 2 ст. 209 УК) стало возможным или в значительной мере было обусловлено тем, что виновный использовал для этого преимущества, выгоды, льготы благодаря занимаемому им служебному положению.

Мотивировка действий при бандитизме разнообразна, но в большинстве случаев преобладает корысть. Наличие специальной цели - нападение на граждан и организации, обязательный признак бандитизма.

Если в процессе нападения было совершено убийство или причинение тяжкого вреда здоровью, действия виновных, в соответствии с разъяснением Пленума Верховного Суда РФ от 17.01.97г. “О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм” квалифицируются по совокупности преступлений, предусмотренных ст. ст. 209, 105, 112 УК РФ.

Воробьев, Шалалай и Савин совершили ранее ряд преступлений в г. Нижневартовске и Нижневартовском районе Тюменской области. Затем уехали в г. Тюмень, к сестре Воробьева, где продолжали преступную деятельность. Завладели охотничьим оружием путем кражи, изготовили из малокалиберной винтовки и охотничьего ружья обрезы, и маски. Затем составили список лиц, на которые они будут совершать нападения, разработали план преступной деятельности, согласно которому они предварительно изучали обстановку: расположение дверей, наличие запоров, способы проникновения, сокрытия похищенного, распределили роли. После этого совершили ряд бандитских нападений.

Во время нападения на квартиру Дорохова, Воробьев и Савин угрожали оружием - обрезом и ножом, заставили находившихся там Дорохова, его жену и их дочь лечь на пол, связали им руки. Похитили деньги и ценности. Когда они находились в квартире, позвонила соседка Гусева. Открыв дверь, Воробьев предложил ей пройти в квартиру и лечь на пол. Поскольку, Гусева стала кричать о помощи и легла на лестничную клетку, Воробьев с целью убийства, чтобы она не помешала им довести преступный умысел на завладение личным имуществом Дорохова до конца, нанес ей 11 ножевых ранений в область груди, от чего Гусева скончалась .

Таким образом, от иных преступлений, совершаемых с применением насилия (например, разбоя, вымогательства), бандитизм отличается, главным образом, более высокой степенью внутренней организации, устойчивости, сплоченности, а также наличием вооруженности банды в узком смысле этого слова.

Глава 2. Вопросы квалификации убийства из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряженного с разбоем, вымогательством или бандитизмом

§ 1. Квалификация убийства из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряженного с разбоем, вымогательством или бандитизмом

Квалификация преступления - это установление и юридическое закрепление точного соответствия между признаками совершенного деяния и признаками состава преступления, предусмотренного уголовно-правовой нормой.

Сущность уголовно-правовой оценки, осуществляемой в виде квалификации состоит в том, что привлечение к уголовной ответственности лица, виновного в совершении преступления, имеет целью применение к нему наказания, необходимого и достаточного для исправления виновного и предупреждения совершения новых преступлений. Наказание назначается в пределах или, в исключительных случаях, ниже санкции статьи, в которой установлена ответственность за данное конкретное преступление. Следовательно, необходимой предпосылкой ответственности является установление той нормы уголовного права, которая содержит состав преступления, охватывающий признаки совершенного деяния. Эта задача решается посредством квалификации деяния. Она выражается в сопоставлении признаков совершенного деяния с признаками конкретных составов преступлений, предусмотренных уголовным законом, и установлении между ними тождества и различия.

Процесс сопоставления завершается в момент, когда выявлена норма, которая предусматривает все признаки совершенного деяния, имеющие уголовно-правовое значение.

Каждая статья уголовного закона содержит один или несколько родственных составов преступлений, охватываемых одним понятием, которое указывается в названии статьи: кража, грабеж, убийство и т.д. Установление в процессе квалификации искомого состава преступления означает одновременно его оценку, т.е. распространение на квалифицируемое деяние названия и, соответственно, содержания данного состава.

При сопоставлении признаков совершенного деяния с признаками состава преступления, предусмотренного уголовным законом, выявляется соответствие этих признаков: по объекту (на что направлено деяние), по объективной стороне (в чем оно внешне выразилось), по субъекту (кем совершено), по субъективной стороне (почему совершено правонарушение: каковы вина, мотивы, цели).

На основе установленного сходства делается вывод о том, что совершенное деяние является, например, убийством, предусмотренным ч. 1 ст. 105 УК РФ, со всеми вытекающими из этого юридическими последствиями. Вывод закрепляется в соответствующих уголовно-процессуальных актах -- постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, обвинительном приговоре и т.д.

Таким образом, сущность квалификации состоит в определении содержания социально значимого поведения определенного субъекта, а значит, существования самого факта совершения преступления, и его уголовно-правовой оценке.

На практике приходится сталкиваться с тремя видами квалификации преступления: официальной, доктринальной и обыденной .

Официальная (легальная, т.е. законная) квалификация -- это уголовно-правовая оценка, осуществляемая должностными лицами, занимающимися расследованием и судебным рассмотрением уголовных дел (органом дознания, следователем, прокурором, судом). Производимая ими оценка деяния закрепляется в соответствующих уголовно-процессуальных документах и имеет юридическое значение.

Доктринальная (неофициальная, научная) квалификация осуществляется лицами, вооруженными научными юридическими знаниями, на основе законов, правовых и иных теорий, руководящих разъяснений. Как правило, к ним относятся научные и педагогические работники. В отличие от официальных лиц их выводы отражают научную позицию и не имеют юридического значения, хотя и могу? учитываться практиками в качестве рекомендаций.

Обыденная квалификация -- это юридическая оценка деяния, которая может даваться любым гражданином на основе собственного, часто не основанного на законе, представления о юридической природе содеянного. К таким оценкам необходимо относиться критически.

Итак, квалификация представляет собой существенную часть (стадию) применения уголовного закона и осуществляется посредством нескольких взаимосвязанных этапов. Толкаченко А.А. выделяет следующие этапы квалификации преступления .

I. Этапы, относящиеся к фактической составляющей оценочной деятельности (установление фактов).

1. Установление действительных обстоятельств дела, заключающееся в анализе объективных и субъективных признаков, характеризующих общественно опасное деяние и субъекта преступления.

Не все фактические обстоятельства имеют одинаково важное уголовно-правовое значение. Одни из них являются обязательными для установления и приобретают значение основных признаков. Другие имеют квалифицирующее (смягчающее или отягчающее) значение, третьи именуются факультативными, выполняющими разную роль в зависимости от характера оцениваемого деяния. Кроме того, имеется целый ряд фактических обстоятельств на первый взгляд не имеющих уголовно-правового значения и не задействованных в квалификации, но выполняющих обеспечивающие криминалистические (поисковые), уголовно-процессуальные (доказательственные) и криминологические (предупредительные) функции.

2. Основанное на первом этапе выделение юридически значимых признаков из всех обстоятельств дела для последующей квалификации.

II. Этапы, относящиеся к юридической составляющей оценочной деятельности (уяснение и применение закона).

3. Выдвижение квалификационных версий (как частных гипотез), соответствующих фактическим обстоятельствам, т.е. выявление группы родственных составов преступлений.

4. Выбор конкретной уголовно-правовой нормы на основе разграничения смежных составов преступлений и с учетом несовпадения уголовно-правовых понятий «статья» и «норма» УК.

5. Юридическое закрепление решения о квалификации содеянного в процессуальных документах, позволяющее и сегодня говорить о квалификации как о «процессе, и о результате» .

Значение официальной квалификации определяется тем, что она является юридически значимым актом познания обстоятельств, имеющих уголовно-правовое значение.

Квалификация служит способом и основанием признания объективности факта совершения общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом. Деяние, которое не квалифицировано, не оценено как конкретное уголовно-наказуемое поведение, не существует для уголовного права, в таком случае можно говорить лишь о том или ином событии. Совершение преступления можно установить только посредством его конкретной квалификации. Следовательно, квалификация выполняет функцию отграничения преступного от непреступного и закрепляет факт объективной реальности совершенного общественно опасного деяния.

Квалификация объективно отражает наличие и вид ответственности, поскольку констатирует факт совершения преступного деяния, являющегося фактическим (материальным) основанием уголовной ответственности (ст. 8 УК).

Правильная квалификация преступления служит важной основой законности при решении всех вопросов уголовной ответственности (ст. 3 УК). Законность в рассматриваемой сфере юридической деятельности означает правильное применение права вообще и конкретной уголовно-правовой нормы, в частности, назначение справедливого наказания, решение иных вопросов, предусмотренных уголовным законом, реализацию в конечном итоге целей и задач уголовной политики государства.

Весь этот круг проблем, так или иначе, связан с квалификацией -- с применением уголовно-правовой нормы, содержащей состав соответствующего преступления, -- а назначение наказания осуществляется в пределах, предусмотренных данной нормой. Другие вопросы ответственности (множественности преступлений, освобождения от наказания, признания деяния рецидивом, определения сроков давности, судимости) также во многом зависят от характера совершенного преступления, предусмотренного применяемой нормой. Поскольку выбор нормы уголовного закона осуществляется в процессе квалификации, то, следовательно, правильная квалификация является предпосылкой законности.

Официальная уголовно-правовая оценка деяний, осуществляемая в обязательной уголовно-процессуальной форме, является прерогативой государственных органов, действующих на определенных организационных началах. Поэтому правильная квалификация имеет организационно-управленческое значение (с точки зрения организации научно обоснованной, эффективной правоохранительной деятельности государственной власти, решения вопросов подследственности и подсудности так или иначе квалифицируемых общественно опасных деяний и т.п.), является способом обеспечения законности всей правоприменительной деятельности суда и правоохранительных органов.

Окончательная уголовно-правовая оценка деяния осуществляется в приговоре, постановленном от имени государства на основе демократических принципов судопроизводства.

Конституционное положение о том, что каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральном законодательстве порядке и установлена вступившим в законную силу приговором, определяет его значение как важнейшего акта правосудия и обязывает суды неукоснительно соблюдать требования законодательства, предъявляемые к приговору. Пленум Верховного Суда РФ неоднократно подчеркивает, что выводы суда относительно квалификации должны быть мотивированными, обоснованными, а наказание -- законным и справедливым. Назначение наказания не противопоставляется, а вытекает из квалификации.

Квалификация также важна своей прагматичной функцией разграничения преступлений. Оценить совершенное деяние -- значит установить его существенные признаки. Таковыми являются признаки, которые отличают одно преступление от других. Следовательно, при оценочной деятельности осуществляется отграничение квалифицируемого преступления от общественно опасных деяний, предусмотренных другими (смежными) уголовно-правовыми нормами.Важно при этом, чтобы устанавливаемые признаки были тождественны, взяты в полном объеме и действительно существенны. В противном случае нельзя быть уверенным в правильности квалификации. На указанные обстоятельства постоянно обращает внимание Пленум Верховного Суда РФ .

Изучение следственной и судебной практики показывает, что при квалификации убийств как корыстных нередко допускаются ошибки. Иногда убийство квалифицируется как совершенное из корыстных побуждений, в то время как в действительности имеют место иные мотивы (месть, ревность, семейные неурядицы и т.п.). Как правило, это делается в тех случаях, когда совершению убийства предшествуют какие-либо споры имущественного характера (например, потерпевший не платит обусловленную сумму денег, не отдает долг). При этом забывается, что лишь стремление получить благодаря лишению жизни потерпевшего какие-либо выгоды материального характера либо намерение избавиться от материальных затрат дают основание квалифицировать убийство как совершенное из корыстных побуждений.

Для признания убийства корыстным необходимо установить, что корыстный мотив на его совершение возник у виновного до осуществления преступного деяния и обусловил его; при этом не требуется, чтобы цель убийства была непременно достигнута. Главное, чтобы, совершая данное преступление, виновный руководствовался корыстным мотивом.

В тех случаях, когда корыстные побуждения не были мотивом убийства, завладение имуществом убитого не может являться основанием для квалификации содеянного по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК.

Корыстные побуждения при убийстве не ограничиваются стремлением обогатиться за счет получения имущества или прав на него. Корыстным признается и убийство с целью сохранить у себя часть материальных ценностей, подлежащих отчуждению. Убийство из корыстных побуждений имеет место не только в тех случаях, когда преступник путем его совершения стремится избавиться от взыскания с него на законном основании материальных ценностей, но и когда это законом не регулируется.

П. после совершения вместе с Д. кражи из кассы стройучастка должен был по договоренности между ними несколько дней хранить у себя дома украденные деньги, а затем половину передать Д. Встретив Д. для передачи денег в установленном месте, П., с целью оставить у себя все похищенные деньги, убил Д. Виновный совершил убийство из корыстных побуждений .

Однако, если убийство совершено с целью защитить свое имущество от незаконного завладения им другим лицом (убийство вора), то такое убийство не является убийством из корыстных побуждений. Оно должно рассматриваться в зависимости от конкретных обстоятельств либо как правомерное причинение смерти в состоянии необходимой обороны (ст. 37 УК), либо как убийство с превышением пределов необходимой обороны (ст. 108 УК), либо как простое убийство (ч. 1 ст. 105 УК).

Приговором Пермского областного суда Никитин осужден по ст. 103 УК РСФСР. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР, рассмотрев дело по кассационному протесту прокурора, приговор отменила, считая неправильной переквалификацию судом действий осужденного с п. «а» ст. 102 УК РСФСР, по которой ему было предъявлено обвинение органами следствия, на ст. 103 УК РСФСР .

Как видно из материалов дела, Никитин, заметив, что в его огород забрался Истомин, выстрелил в него из ружья и вторым выстрелом ранил его в голову. Доставленный в больницу, Истомин скончался.

Таким образом, обвинение Никитина в совершении умышленного убийства Президиум считает установленным. Корыстные мотивы совершения убийства предполагают стремление к наживе в результате совершенного преступления, стремление к противоправному завладению имуществом или иными ценностями, находящимися во владении потерпевшего, или иное желание лица получить материальную выгоду от совершения преступления.

В данном случае, совершая убийство, Никитин никакой материальной выгоды от этого не получил и не мог получить. Следовательно, в его действиях не было корыстных мотивов.

При таких обстоятельствах Президиум считает, что суд правильно квалифицировал действия Никитина по ст. 103 УК РСФСР как умышленное убийство, совершенное без отягчающих обстоятельств, перечисленных в ст. 102 УК РСФСР.

По изложенным основаниям Президиум Верховного суда РСФСР определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РСФСР в отношении Никитина отменил и дело направил на новое кассационное рассмотрение в ту же Судебную коллегию, в ином составе судей.

Нельзя признавать убийством из корыстных побуждений и убийство, совершаемое с целью возврата убийцей своего имущества, находящегося у потерпевшего неправомерно (не отдавал взятого в долг, украл или самоуправно взял у обвиняемого имущество). Также не относится к убийствам из корысти убийство во время ссоры по поводу какого-либо имущества.

Так, Верховный суд РСФСР признал правильной квалификацию действий осужденного как простое убийство, поскольку оно было совершено в ссоре из-за того, что проигравший в карты не отдавал свои часы в возмещение проигрыша .

Корыстные побуждения при убийстве не ограничиваются стремлением субъекта преступления извлечь материальную выгоду или уклониться от материальных затрат для себя. К рассматриваемому виду относятся и убийства, совершаемые ради материальных благ лиц, в судьбе которых убийца лично заинтересован.

Для квалификации убийства как совершенного из корыстных побуждений не требуется, чтобы материальная выгода была действительно получена, достаточно того, что убийство совершено по корыстному мотиву.

В следственной и судебной практике встречается формальная трактовка корыстного мотива. Это, в основном, относится к действиям несовершеннолетних, требующих у младших мелкие суммы денег или носильные вещи. В таких случаях, как правило, присутствует не корыстный мотив, а хулиганский - стремление поглумиться. Результатом же может быть причинение смерти, как правило, с косвенным умыслом - вследствие избиения.

Для признания убийства совершенным из корыстных побуждений необходимо установить, что цель завладения имуществом возникла у виновного до совершения убийства. Если умысел на завладение имуществом убитого возник после совершения убийства, то это не влечет квалификации действий виновного по п. п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Приговором Верховного суда Мордовской АССР Базаев осужден по п. «а» ст. 102 УК РСФСР . В кассационном порядке приговор не обжаловался.

Заместитель Председателя Верховного суда РСФСР внес протест в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного суда РСФСР о переквалификации действий виновного на ст. 103 и ч. 1 ст. 144 УК РСФСР. Судебная коллегия протест удовлетворила.

Базаев осужден за убийство Кимаева, страдавшего шизофренией. После распития водки Базаев и Кимаев пришли в лес. Там Базаев двумя выстрелами из ружья убил Кимаева по просьбе последнего, а затем взял ружье и деньги, принадлежавшие потерпевшему, и скрылся с места преступления.

Судом установлено, что Базаев убил Кимаева по его просьбе. Кимаев до этого вынашивал мысль о самоубийстве, о чем свидетельствуют его записки, приобщенные к делу.

Таким образом, убийство потерпевшего совершено при отсутствии отягчающих обстоятельств, предусмотренных ст. 102 УК РСФСР. Никаких данных о том, что, убивая Кимаева, Базаев преследовал цель завладеть его имуществом, в деле не имеется. В приговоре также не содержится доказательств, которые свидетельствовали бы о корыстных мотивах убийства. Присвоение осужденным принадлежавших Кимаеву ружья и денег после убийства не дает оснований для квалификации преступления по п. «а» ст. 102 УК РСФСР. Корыстная цель, предусмотренная этим пунктом, должна являться мотивом убийства.

В данном случае присвоение ружья и денег, принадлежавших убитому, следует квалифицировать как кражу по ч. 1 ст. 144 УК РСФСР. Поэтому Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР приговор в отношении Базаева изменила: действия его переквалифицировала с п. «а» ст. 102 УК РСФСР на ст. 103 и ч. 1 ст. 144 УК РСФСР.

Корыстной убийство может быть совершено только с прямым умыслом, если преступник в результате убийства стремится получить имущественные блага либо имеет цель избавиться от законного взыскания с него имущества или имущественных благ в перспективе.

Если же цель преступления - немедленно завладеть имуществом потерпевшего, то к смерти, по нашему мнению, возможен как прямой, так и косвенный умысел, поскольку смерть в последнем случае не является необходимым условием для достижения цели.

Корыстные мотивы могут сочетаться и с иными мотивами убийства. Нет никаких оснований считать, что при совершении убийства поведение виновного всегда подчинено только одному мотиву.

Вполне понятно, что не все конкурирующие мотивы играют одинаковую роль в поведении человека. В большинстве случае можно установить те мотивы, которые оказывали главное воздействие, остальные мотивы, соответственно, оказывали незначительное влияние на поведение преступника. При квалификации содеянного учитываются основные, ведущие мотивы. Но судебная практика знает случаи, когда несколько мотивов были в равной степени определяющими поведение убийцы. Представляется, что при таких обстоятельствах всем мотивам должна быть дана юридическая оценка.

С целью кражи Х. проник в квартиру К. Но в это время К. вернулась домой. Тогда Х. напал на нее, нанес множество ножевых ранений, а затем головным платком задушил, после чего с похищенным скрылся.

Установлено, что убийство было совершено из корыстных побуждений и боязни последующего разоблачения (К. знала Х.). Несомненно, что эти два мотива найдут отражение только при квалификации содеянного Х. наряду с разбоем и по пунктам “з”, “к” ч. 2 ст. 105 УК.

Убийство из корыстных побуждений может быть квалифицировано по совокупности с кражей в случаях, когда:

1) убийца лишает жизни потерпевшего с целью завладения его имуществом, но не сразу после убийства, а с определенным разрывом во времени. При этом для завладения имуществом требуется совершить дополнительные преступные действия, например, тайно проникнуть в квартиру убитого;

2) завладение имуществом осуществляется убийцей сразу же после убийства, но причинение смерти не преследовало этой цели, например, убийство совершено с целью завладения квартирой, но затем преступник завладевает и ценностями убитого.

Квалификация по совокупности в приведенных ситуациях представляется необходимой потому, что для применения п. “з” ч. 2 ст. 105 УК достаточно установления корыстного мотива убийства, а сам же факт тайного незаконного завладения имуществом, для чего преступником совершаются после убийства иные противоправные действия, требует самостоятельной квалификации. В первом случае, по нашему мнению, необходимо квалифицировать убийство и по п. “к” ст. 105 УК, как совершенное с целью облегчения другого преступления - кражи.

Убийство с целью избавиться от уплаты долга, образовавшегося в результате совместного участия в кражах, не исключает корыстных мотивов убийства.

Так, приговором Омского областного суда Полетаев осужден по ч. 2 ст. 144, ч. 2 ст. 89 и ст. 210 и 103 УК РСФСР . Он признан виновным в том, что по сговору с Толбаевым совершил хищение государственного имущества, а затем вместе с вовлеченным в преступление несовершеннолетним Сафроновым убил его и похитил принадлежавшие ему вещи при следующих обстоятельствах.

Полетаев по сговору с Толбаевым в 1969 г. совершил хищения ткани и красок. Похищенное он продавал через свою жену. Всего они похитили 350 м коленкора и 35 кг краски на общую сумму 282 руб.

В начале февраля 1970 г. Толбаев потребовал у Полетаева долю похищенного. Полетаев попросил отсрочить расчет. 17 февраля 1970 г. Толбаев вновь пришел к Полетаеву и продолжал требовать у него деньги или часть похищенной ткани. Чтобы избавиться от притязаний Толбаева, Полетаев убил его при содействии приглашенного им для этого несовершеннолетнего Сафронова, после чего они похитили принадлежавшие потерпевшему 15 руб., авторучку и зажигалку.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР приговор оставила без изменения.

Заместитель Прокурора РСФСР внес протест в Президиум Верховного Суда РСФСР об отмене приговора и кассационного определения и о передаче дела на новое судебное рассмотрение.

В протесте указывалось, что убийство Толбаева совершено Полетаевым из корыстных побуждений, так как он на предварительном следствии и в суде показывал, что убил Толбаева, чтобы освободиться от выплаты денег и избавиться от его требований, а других мотивов убийства не установлено.

Вывод суда в том, что Полетаев решил убить Толбаева, чтобы избавиться от его притязаний, есть фактическое признание корыстных мотивов убийства.

То обстоятельство, что притязания Толбаева не охранялись законом, не исключает корыстных мотивов убийства, поскольку, как указывалось в протесте, Полетаев признавал за собой обязанность рассчитаться с Толбаевым совершил убийство с целью избавиться от уплаты долга.

Президиум постановлением от 1 марта 1972 г. протест удовлетворил, указав следующее.

Убийство Полетаевым Толбаева по обвинительному заключению органами предварительного следствия было квалифицировано по пп. «а», «г», «е» ст. 102 УК и по этой статье он предан суду.

Однако суд, не находя отягчающих обстоятельств, указанных в ст. 102 УК, квалифицировал действия Полетаева по ст. 103 УК.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР, соглашаясь с выводом суда, указала, что приобретение государственного имущества преступным путем не порождает у лица, завладевшего этим имуществом, законных прав на него. Уголовное, равно как и гражданское, право охраняет лишь законные имущественные интересы законного владельца этим имуществом.

Между тем, как признал суд, убийство совершено с целью избавиться от имущественных притязаний Толбаева, однако не дал оценки свидетельствующим об этом обстоятельствам.

Суд как первой, так и второй инстанций не обосновал причины исключения корыстных мотивов убийства.

А между тем согласно п. 3 постановления Пленума Верховного Суда СССР № 9 от 3 июля 1963 г. «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике по делам об умышленном убийстве» умышленные убийства, совершенные из побуждений, направленных на получение всякого рода материальной выгоды или с намерением избавиться от материальных затрат, следует квалифицировать по п. «а» ст. 102 УК РСФСР.

При новом рассмотрении дела приговором Омского областного суда от 26 апреля 1972 г. Полетаев осужден по ч. 2 ст. 144, ч. 2 ст. 89, ст. 210 и п. «а» ст. 102 УК РСФСР.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР, рассмотрев дело в кассационном порядке, приговор суда оставила без изменения.

Корыстным признается и убийство с целью избавиться от взыскания на законном основании материальных ценностей. Свердловским областным судом умышленное убийство четырехлетнего ребенка с целью освободиться от уплаты средств на его содержание признано совершенным с особой жестокостью и из корыстных побуждений. Егоров осужден по ст. 207 и пп. «а», «г» ст. 102 УК РСФСР .

Он признан виновным в умышленном убийстве с особой жестокостью и из корыстных побуждений своей четырехлетней дочери и в угрозе убийством своей жене Егоровой. В середине февраля 1993 г. Егоров, узнав, что жена обратилась в суд с заявлением о расторжении брака и взыскании алиментов на дочь и желая освободиться от материальных затрат и отомстить жене, решил убить свою дочь. С этой целью он забрал ребенка из детского сада и в туннеле под железнодорожным полотном задушил ее. Для уничтожения облил труп заранее приготовленным горючим веществом и поджег, после чего скрылся и домой не возвратился.

В кассационной жалобе адвокат осужденного, не оспаривая фактических обстоятельств дела, просил приговор изменить: переквалифицировать действия Егорова с пп. «а», «г» ст. 102 на ст. 103 УК РСФСР.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 31 января 1994 г. приговор оставила без изменения, указав следующее.

Вывод суда о доказанности вины Егорова в умышленном убийстве из корыстных побуждений и с особой жестокостью своей малолетней дочери и угрозе убийством жене обоснован.

Как пояснила потерпевшая Егорова, когда родилась дочь, она предупредила мужа, что, если он будет пьянствовать, она подаст на развод. В ответ муж заявил, что алиментов она от него не получит, в этом случае он убьет дочь. Оценив по делу все доказательства в совокупности, суд обоснованно шел к выводу о виновности Егорова в содеянном и дал правильную юридическую оценку его действиям.

Теперь рассмотрим вопросы квалификации «заказного» убийства. В связи с тем, что убийство по найму (за плату) выступает частным (специальным) случаем убийства из корыстных побуждений, дополнительное указание на квалифицирующий признак убийства «из корыстных побуждений» является излишним .

Так, убийство по найму Пикулева, судом необоснованно дополнительно квалифицировано как убийство из корыстных побуждений .

Как следует из показаний Букреева, 7 июля 1998 г. после распития спиртных напитков в квартире, где проживали Пикулев и Чирков, по предложению Чиркова Букреев и Тетера подошли к комнате потерпевшего. Букреев выбил закрытую дверь и, войдя в комнату, несколько раз ударил кулаком лежавшего Пикулева и прижал его голову к подушке. Тетера в это время нанес удары ножом, а Чирков держал потерпевшего за ноги.

Тетера показал, что, узнав от Букреева о предложении Чиркова убить Пикулева за 10 тыс. долларов США, он согласился на это. Об обстоятельствах убийства он дал такие же сведения, как и Букреев.

Суд квалифицировал действия Букреева и Тетеры по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство из корыстных побуждений и по найму.

Рассматривая дело по кассационной жалобе осужденных, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отметила, что убийство по найму применительно к обстоятельствам данного дела является по существу убийством из корыстных побуждений, в связи с чем квалификация содеянного Букреевым и Тетерой как убийства из корыстных побуждений излишняя и подлежит исключению из приговора.

Еще пример. С целью уклонения от возврата долга Дмитриев поручил Гавловскому убить И., Р. и 3., для чего предложил ему подыскать надежного соисполнителя. Гавловский привлек к участию в преступлении своего знакомого Шестова, пообещав ему материальное вознаграждение.

Выполняя разработанный план убийства, все трое встретились с И. и Р., посадили их в автомашину, там Шестов нанес ножом удар в шею Р., Гавловский извлек из-под одежды заряженный обрез охотничьего ружья. Однако потерпевшие успели выскочить из машины. Тогда Гавловский произвел прицельный выстрел из обреза в убегавшего Р., причинив ему сквозное ранение грудной клетки, выстрелил в И., но промахнулся. После этого Дмитриев, Гавловский и Шестов скрылись.

По приговору суда Шестов осужден по ч. 2 ст. 209, ч. 3 ст. 30, пп. "а", "з" ч. 2 ст. 105, ч. 1 ст. 30, пп. "а", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Кассационная инстанция оставила приговор без изменения.

Президиум Верховного Суда РФ исключил из приговора в отношении Шестова такие квалифицирующие признаки, как приготовление к убийству и покушение на убийство из корыстных побуждений, поскольку покушение на убийство И. и Р. и приготовление к убийству 3. было совершено по найму, подразумевающему материальное вознаграждение .

В юридической литературе справедливо высказывается мнение о том, что убийство по найму предполагает получение вознаграждения исполнителем преступления. Следовательно, если материальное вознаграждение за совершение убийства получают соучастники «сопомощники» (подстрекатель, организатор или пособник), а не исполнитель, то исключается квалификация по п. «з» ч.2 ст. 105 УК РФ по признаку найма.

В связи с тем, что мотивы и цели заказчика и исполнителя убийства могут не совпадать, в теории уголовного права и на практике могут возникать проблемы квалификации действий виновных лиц. Необходимо учитывать следующие обстоятельства. Если исполнитель знает или догадывается о мотивах (целях) заказчика, то его действия следует квалифицировать кроме п. «з» ч.2 ст. 105 УK РФ дополнительно по тому пункту названной статьи, который предусматривает мотив (цель) убийства в качестве отягчающего обстоятельства (месть за выполнение служебной деятельности или общественного долга, скрыть или облегчить совершение преступления, изъятие органов или тканей и др).

В случае если заказчик нанимает исполнителя для лишения жизни специального потерпевшего, которая выступает в качестве дополнительного объекта уголовно-правовой охраны (государственного или общественного деятеля, судьи, прокурора, сотрудника правоохранительного органа), то при осознании исполнителем этого обстоятельства его действия должны квалифицироваться только по соответствующей статье УК РФ (ст.ст.277, 295, 317) и дополнительной квалификации по п. «з» ч.2 ст. 105 УК не требуется.

Думаем, можно согласиться с высказанным в юридической литературе мнением, что квалификация действий заказчика и исполнителя по разным статьям УК в некоторых случаях возможна. Однако квалификация действий заказчика как сопомощника (подстрекателя или организатора) в преступлении, где отсутствует исполнитель, выглядит нелепо. Представляется, что его действия логичнее расценить как опосредованное («посредственное») исполнение преступления на основании ч.2 ст.33 УК РФ, поскольку заказчик использует наемника «втемную» и его руками (посредством использования другого лица) совершает другое преступление, в отношении которого вина у наемника отсутствует.

Если заказчик убийства принимает участие в причинении смерти потерпевшему совместно с наемником (выполняет хотя бы часть объективной стороны преступления), то действия обоих следует дополнительно квалифицировать по п. «ж» ч.2 ст. 105 УК РФ.

Сложность при квалификации возникает в случае, когда заказчик нанимает соисполнителя для посягательства на жизнь специального потерпевшего (государственного или общественного деятеля, судьи, сотрудника правоохранительного органа), но не говорит об этом наемнику. Очевидно, что действия заказчика-исполнителя следует квалифицировать только по соответствующей специальной норме (ст.ст.277, 295, 317 УК РФ).

Действия же наемника-исполнителя необходимо квалифицировать кроме п. «з» ч.2 ст. 105 УК дополнительно по п. «ж» ч.2 ст. 105 по направленности умысла на убийство группой лиц по предварительному сговору, но со ссылкой на ч.3 ст.30 УК, поскольку формально нет группового убийства другого лица, жизнь которого является основным непосредственным объектом уголовно-правовой охраны.

Труднее дать правовую оценку в ситуации, когда заказчик преступления, не достигший 16-летнего возраста, нанимает исполнителя для совершения посягательства на специального потерпевшего.

Если наемнику известны мотивы посягательства и признаки специального потерпевшего, то действия наемника-исполнителя, как уже отмечалось, должны быть квалифицированы только по соответствующим статьям (ст.ст.277, 295, 317 УК РФ). Действия несовершеннолетнего заказчика, представляется, необходимо квалифицировать по п. «б» ч.2 ст. 105 УК РФ без ссылки на ст.33 УК как опосредованного («посредственного») исполнителя в соответствии с ч.2 ст.33 УК РФ.

Если же наемник не знает о признаках специального потерпевшего, но знает, что лишает жизни потерпевшего за его служебную деятельность, то его действия следует квалифицировать как убийство по найму лица в связи с осуществлением служебной деятельности (по совокупности пп. «б» и «з» ч.2 ст. 105 УК РФ), а действия несовершеннолетнего заказчика следует оценивать как сопомощничество (подстрекательство или организация) в таком убийстве (со ссылкой на соответствующую часть ст.33 УК РФ).

В случае полной неосведомленности наемника о мотивах убийства, виновный должен нести ответственность только за убийство по найму, а 14-15-летний заказчик подлежит ответственности как сопомощник (подстрекатель, организатор) в убийстве по найму и опосредованный («посредственный») исполнитель убийства лица в связи с осуществлением им служебной деятельности.

Новый УК не решил вопрос, как квалифицировать действия исполнителя убийства по найму, если в группе только он один отвечал признакам субъекта преступления, а остальные члены такими признаками не обладали, например, были невменяемы или не достигли указанного в законе возраста. Известно, что только по трем видам преступлений - грабеж, разбой и изнасилование - даны разъяснения Пленума Верховного Суда РФ признавать их в подобных случаях совершенными группой, несмотря на то, что к уголовной ответственности привлекается только один человек. Но нельзя отрицать тот факт, что у группы, особенно когда ее члены лишь немного не «дотягивают» до установленного законом четырнадцатилетнего возраста, больше возможностей для реализации задуманного убийства.

Убийство, сопряженное с разбоем, необходимо квалифицировать по совокупности с п. "в" ч. 2 ст. 162 УК, предусматривающей ответственность за разбой. Необходимость такой квалификации (по совокупности) следует из определения совокупности преступлений, изложенного в ст. 17 УК.

П. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.99г. “О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)” разъясняет, что если умышленное убийство совершено при разбойном нападении, содеянное надлежит квалифицировать по совокупности преступлений, так как лишение жизни потерпевшего не охватывается составом разбоя, поэтому умышленное убийство, совершенное при разбое квалифицируется по п. “з” ст. 105 УК РФ. В свою очередь, нападение с целью завладения чужим имуществом, сопряженное с причинением смерти потерпевшего, выходит за рамки корыстного убийства и требует дополнительной квалификации. Виновным в этом случае совершается два самостоятельных преступления: умышленное убийство из корыстных побуждений и разбой.

Так, суд обоснованно признал подсудимого соисполнителем разбоя и убийства. По данному делу суд установил, что между Бессарабовым и Реснянским был предварительный сговор на совершение разбоя и убийства потерпевшего. При причинении Бессарабовым потерпевшему смертельных ранений Реснянский удерживал последнего, лишая его возможности защищаться, отобрал у него монтажку и передал ее Бессарабову.

С учетом указанных обстоятельств суд обоснованно признал Реснянского соисполнителем разбоя и убийства, а не виновным лишь в укрывательстве преступлений, и квалифицировал его действия по пп. "ж", "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ и п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ .

При квалификации убийства, совершенного при разбойном нападении, необходимо указывать лишь один признак п.."з" ст. 105 УК РФ - «сопряженное с разбоем» и дополнительно приводить квалифицирующий признак «из корыстных побуждений» не требуется.

Чуносов с целью завладения деньгами убил знакомого предпринимателя и его водителя. Органы следствия и суд действия Чуносова квалифицировали как разбой, совершенный с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевших, и как убийство двух лиц, совершенное из корыстных побуждений и сопряженное с разбоем.

Военная коллегия приговор изменила в части квалификации убийства и в своем определении указала, что квалифицирующий признак убийства, содержащийся в п."з" ч.2 ст. 105 УК РФ - "сопряженное с разбоем", предполагает корыстный мотив совершения данного преступления и дополнительный признак убийства "из корыстных побуждений", предусмотренный тем же пунктом названной статьи УК, в этом случае является излишним. Поэтому он подлежит исключению из приговора .

Лицо, совершившее в целях завладения чужим имуществом разбойное нападение, повлекшее смерть потерпевшего, с учетом направленности умысла несет ответственность по п. «з» ч. 2 ст. 105 и ч. 2 ст. 162 УК РФ и в том случае, если между нападением и завладением имуществом имеется некоторый разрыв во времени

Приговором Верховного суда Бурятской АССР Ткаченко осужден по пп. «а», «г», «е» ст. 102 и пп. «а», «в» ч. 2 ст. 146 УК РСФСР . Он признан виновным в том, что 21 января 1971 г. совершил разбойное нападение на Швецову, 1916 г. рождения, и убил ее из корыстных побуждений и с особой жестокостью.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР действия Ткаченко переквалифицировала с пп. «б» и «в» ч. 2 ст. 146 на ч. 1 ст. 144 УК РСФСР, в остальном приговор оставлен без изменения.

Судебная коллегия, признав установленными те же фактические обстоятельства дела, указала, что при разбойном нападении, сопряженном с убийством потерпевшего, лишение его жизни и изъятие его имущества происходят одновременно или в непосредственной близости одно за другим. Поскольку Ткаченко, убив потерпевшую, завладел только ключом от ее квартиры, а уже потом, воспользовавшись этим ключом, украл из ее квартиры деньги и коньяк, его действия, по мнению Судебной коллегии, надлежит квалифицировать по ч. 1 ст. 144 УК РСФСР.

Заместитель Председателя Верховного суда РСФСР внес протест в Президиум Верховного суда РСФСР об отмене определения Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РСФСР в связи с неправильной переквалификацией действий осужденного. Президиум Верховного суда РСФСР протест удовлетворил, указав в постановлении следующее.

Убийство Швецовой, как вытекает из приговора, было совершено при внезапном нападении на нее Ткаченко. Статья 146 УК РСФСР предусматривает нападение с целью завладения личным имуществом граждан, соединенное с насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевшего, или с угрозой применения такого насилия. Установив эти признаки в действиях Ткаченко, Судебная коллегия, однако, пришла к выводу о неправильности квалификации его действий по ст. 146 УК РСФСР только по тем соображениям, что он завладел имуществом Швецовой не на месте убийствами позднее, в ее квартире.

Такие выводы не вытекают из содержания ст. 146 УК РСФСР. Судебная коллегия не опровергла вывода суда первой инстанции о том, что нападение на Швецову и убийство были совершены именно с целью завладения имуществом, находившимся в ее квартире.