Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Глава 1. Институт преступлений против жизни в уголовном праве РФ

1.1 Понятие убийства по российскому уголовному законодательству

1.2 Понятие квалифицирующих признаков, влияние их на дифференциацию уголовной ответственности за убийство

Глава 2. Квалификация убийств, совершенных с отягчающими обстоятельствами

2.1 Общая характеристика убийств, совершаемых с отягчающими обстоятельствами

2.2 Особенности квалификации убийства, совершенного из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряженного с разбоем, вымогательством или бандитизмом

2.3 Проблемы отграничения убийства, сопряженного с изнасилованием, от убийства с целью скрыть другое преступление

Заключение

Список использованных источников

Приложение А - Убийство (состав преступления)

Приложение Б - Убийства с отягчающими обстоятельствами

Введение

Актуальность исследуемой темы во многом обусловлена тем, что жизнь человека бесценна и является одним из важнейших объектов уголовно-правовой охраны. Все нормы права, регулирующие уголовную ответственность за совершение убийства, ход расследования данного вида преступлений, должны единообразно применяться всеми правоохранительными органами на территории страны, что и обеспечит надлежащую охрану жизни человека.

Как верно отмечает Д.Ю. Краев, право на жизнь - неотъемлемое право человека, гарантируемое Конституцией РФ (ст. 20) Краев Д.Ю. Понятие «сопряженность» убийства с другими преступлениями // Закон и право. 2007. № 12. С. 58..

Отметим, что ст. 105 УК РФ находится в главе 16, посвященной преступлениям против жизни и здоровья, и одним из наиболее опасных из них является убийство.

Часть 2 ст. 105 УК РФ предусматривает несколько групп квалифицирующих признаков, отягчающих наказание.

Квалификация убийств нередко вызывает трудности на практике и споры среди теоретиков уголовного права.

Следует отметить, что, начиная с УК РСФСР 1922 года, наш законодатель, уделяет большое внимание квалифицирующим обстоятельствам как одному из средств дифференциации уголовной ответственности. Эта тенденция проявилась и в УК РФ 1996 года.

Цель исследования - на основе действующего уголовного законодательства проведение анализа содержания убийств с отягчающими обстоятельствами, определение путей разрешения проблемных вопросов квалификации убийств.

Объект исследования - общественные отношения, складывающиеся в сфере совершения преступлений против жизни.

Предмет исследования - квалифицирующие (отягчающие) обстоятельства убийства, дискуссионные вопросы квалификации убийств.

Задачами исследования являются:

? проведение анализа содержания убийства по российскому законодательству;

? проведение анализа понятия квалифицирующих признаков;

? общая характеристика убийств с отягчающими обстоятельствами;

? характеристика особенностей отдельных видов убийств, с отягчающими обстоятельствами.

Методическую базу исследования составляют труды, научные статьи, монографии известных специалистов в области уголовного права, в частности, В.М. Лебедева, А.И. Рарога, Л.Л. Кругликова, Л.И. Иногамовой-Хегай, А.Н. Попова, В.Б. Рушайло, И.Л. Марогуловой, Э.В. Бабурнеева и др.

Правовую базу исследования составляют Конституция РФ, Уголовный кодекс РФ, материалы постановлений Пленумов Верховного Суда РФ.

Глава 1. Институт преступлений против жизни в уголовном праве РФ

1.1 Понятие убийства по российскому уголовному законодательству

Определение понятия убийства в уголовном законодательстве и правильное раскрытие его содержания важны по двум обстоятельствам.

Во-первых, для определения круга преступных деяний, за совершение которых может быть установлена смертная казнь. Поскольку в соответствии с ч. 2 ст. 20 Конституции РФ смертная казнь впредь до ее отмены может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни при предоставлении обвиняемому права на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей. А согласно ч. I ст. 59 «Смертная казнь» УК РФ смертная казнь как исключительная мера наказания может быть установлена только за особо тяжкие преступления, посягающие на жизнь.

Во-вторых, для установления момента окончания убийства.

В соответствии с ч. I ст. 105 УК РФ убийством признается причинение смерти другому человеку. Однако такая, на наш взгляд, чрезмерно лаконичная и упрощенная законодательная формулировка понятия убийства не случайно вызвала возражения ученых. Так, С.В. Бородин отмечает, что «в законодательном определении убийства, с нашей точки зрения, не достает указания на противоправность и виновность деяния. Определение понятия убийства, данное в законе, не вполне совершенно еще и потому, что в нем не заложен критерий отграничения убийства от других преступлений, которые также предполагают умышленное лишение жизни другого человека» Бородин С.В. Преступления против жизни. Спб., 2005. С. 21. и предлагает сформулировать его следующим образом: «Убийство -- это предусмотренное статьей Особенной части УК виновное деяние, посягающее на жизнь другого человека и причиняющее ему смерть» Там же..

А Коробеев А.И. отмечает, что «чрезмерный лаконизм использованной в законе формулировки приводит к тому, что из определения «выпадают» признак противоправности и характеристика объекта посягательства» Коробеев А.И. Эволюция понятия убийств в истории российского уголовного законодательства // История развития уголовного права и ее значение для современности. Материалы V Международной научно- практической конференции, состоявшейся на юридическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова 26-27 мая 2005 г. М., 2006. С. 200..

Автор мотивирует свою точку зрения тем, что «отсутствие первого из них не позволяет отграничивать убийство от правомерных способов лишения человека жизни (при необходимой обороне, задерживании лица, совершившего преступление, в процессе исполнения смертной казни). Очевидно, что и в подобных ситуациях один человек умышленно причиняет смерть другому. Но убийством эти действия признать нельзя, ибо они лишены противоправности» Коробеев А.И. Эволюция понятия убийств в истории российского уголовного законодательства // История развития уголовного права и ее значение для современности. Материалы V Международной научно- практической конференции, состоявшейся на юридическом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова 26-27 мая 2005 г. М., 2006. С. 200.. Мнение о необходимости включения в определение убийства признака противоправности ранее уже высказывалось и другими авторами Пионтковский А.А. Глава II. Убийство // Курс советского уголовного права. Том IV. М., 1971. С. 21; Попов А.Н. Умышленные преступления против жизни (проблемы законодательной регламентации и квалификации). Автореф. дисс.... докт. юрид. наук. М., 2007. С. 14..

Таким образом, критика законодательного определения убийства в части отсутствия в нем признака противоправности возражений, в том числе и у нас, не вызывает.

Относительно же второго обстоятельства («выпадения» из определения убийства характеристики объекта посягательства) А.И. Коробеев пишет, что «пробельность формулы убийства влечет за собой трудности в отграничении классических видов убийств от их нетипичных аналогов, когда умышленное причинение смерти потерпевшему рассматривается законодателем как побочный результат действий, направленных на причинение вреда иному (нежели жизнь) объекту. Имеются в виду такие составы преступлений как посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК), посягательство ни жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295 УК), посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК), геноцид (ст. 357 УК)» Коробеев А.И. Указ. раб. С. 200-201.. Поэтому по изложенным им основаниям и принимая во внимание эволюцию понятия убийства в истории дореволюционного, советского и постсоветского российского уголовного законодательства автор предлагает определить в настоящее время убийство «как противоправное умышленное посягательство на жизнь другого человека в качестве частного лица, выразившееся в причинении ему смерти» Там же. С. 201..

По нашему мнению, предлагаемые С.В. Бородиным и А.И. Коробеевым определения понятия убийства в полной мере нельзя признать обоснованными. Анализируемое понятие, по нашему мнению, требует уточнения по следующим основаниям.

Во-первых, убийство хотя и является виновным деянием, но может совершаться лишь умышленно. Да и сам С.В. Бородин отмечает, что из законодательной формулировки следует, что убийством является только умышленное деяние и тем самым из категории убийств исключается причинение смерти по неосторожности Бородин С.В. Указ. соч. С. 21..

Во-вторых, посягательством на жизнь не охватывается убийство другого человека, совершенное с косвенным умыслом. Посягательство на жизнь другого человека может совершаться лишь с прямым умыслом Редин М.П. Преступления по степени их завершенности. Монография. С. 24-28.. Оно (посягательство) является одним из звеньев цепи, имя которой «стадии осуществления преступного намерения» Там же. С. 12-28..

В-третьих, само по себе посягательство на жизнь другого лица не может выразиться в причинении ему смерти. Под посягательством на жизнь следует понимать такую деятельность лица по реализации преступного намерения, при помощи которой преднамеренное убийство другого человека должно быть непосредственно приведено в исполнение Там же. С. 28.. Поэтому причинить смерть другому человеку в качестве публичного либо частного лица (в смысле наличия в деянии виновного лица составов преступлений, предусмотренных ст. ст. 277, 295, 317 УК РФ) возможно лишь путем посягательства на его жизнь, сопряженного с успешным непосредственным приведением преднамеренного убийства в исполнение.

В-четвертых, посягательство на жизнь другого человека в качестве публичного лица (ст. 277 УК РФ), публичного либо частного лица (ст. ст. 295, 317 УК РФ), частного лица (ст. 357 УК РФ), сопряженное с причинением ему смерти, не может рассматриваться законодателем как побочный результат действий, направленных на причинение вреда иному (нежели жизнь) объекту. Поскольку непосредственным дополнительным объектом преступлений, предусмотренных ст. ст. 277, 295, 317 УК РФ, является жизнь другого человека (как публичных, так и частных лиц), перечисленных в диспозициях этих статей Редин М.П. О конструкции составов преступлений, предусмотренных статьями 277, 295, 317 УК РФ // Следователь. 1999. № 2. С. 32.. Геноцид (ст. 357 УК РФ), как считает А.В. Наумов, относится к преступлениям, посягающим на регламентированные международным правом средства и методы ведения войны. Кроме того, его непосредственным объектом являются жизнь и здоровье национальной, этнической, расовой или религиозной группы людей (в целом). Субъективная сторона этого преступления характеризуется прямым умыслом. Лицо осознает, что совершает действия, образующие геноцид, и желает их совершить Наумов А.В. Практика применения Уголовного кодекса РФ: комент. судеб. практики и доктрин. толкование / Под ред. Г.М. Резника. М., 2005. С. 909.. А Динека В.И. считает, что «геноцид возможен только с прямым умыслом и со специальной целью: полностью или частично уничтожить национальную, этническую, расовую или религиозную группу».

Умышленное причинение смерти потерпевшему как побочный результат действий, направленных на причинение вреда иному (нежели жизнь) объекту, как известно, характерно для преступлений, совершаемых с косвенным умыслом.

Следует согласиться с почетным адвокатом РФ Рединым М.П. в том, что понятие убийства можно определить как противоправные умышленное причинение смерти другому человеку в качестве частного лица либо посягательство на жизнь другого человека в качестве публичного лица (а равно его близкого), сопряженное с причинением ему смерти Редин М.П. Понятие убийства в российском уголовном законодательстве // Российская юстиция. 2007. № 10. С. 49..

1.2 Понятие квалифицирующих признаков, влияние их на дифференциацию уголовной ответственности за убийство

Согласимся с Э.В. Кабурнеевым в том, что квалифицирующие признаки отражают содержание типовой степени общественной опасности. В свою очередь, типовая степень общественной опасности учитывается законодателем при дифференциации преступлений (внутри вида) на простые, с отягчающими и со смягчающими обстоятельствами. При решении вопроса о назначении наказания типизированная степень общественной опасности учитывается так же, как при установлении характера общественной опасности: через квалификацию содеянного, которая, в свою очередь, предопределяет выбор наказания. Различие их состоит в том, что, определив характер опасности, суд устанавливает, к какому виду преступлений относятся те или иные деяния. Установив типизированную степень общественной опасности, суд должен внутри данного вида преступления отнести его либо к простому, либо к квалифицированному, либо со смягчающими обстоятельствами. В этом заключается процесс квалификации общественно опасных деяний Кабурнеев Э.В. Понятие квалифицирующих признаков и их роль в дифференциации уголовной ответственности за убийство // Законы России: опыт, анализ, практика. 2007. № 4. С. 51..

Юридическая природа отягчающих обстоятельств в уголовном праве различна. Отягчающие обстоятельства, предусмотренные Общей частью УК РФ, влияют на определение конкретной степени общественной опасности преступления и личности преступника и, следовательно, на вид и размер наказания в рамках санкции, предусмотренной за тот или иной вид преступления. Второй вид обстоятельств предусмотрен Особенной частью УК РФ. Эти обстоятельства включены в число обязательных признаков преступления, т.е. наряду с другими они составляют качественную характеристику преступления, описанного в статьях Особенной части УК РФ. И те и другие обстоятельства, предусмотренные Общей и Особенной частями УК РФ, несмотря на различную их природу, имеют одинаковую направленность. Независимо от того, в какой части (Общей или Особенной) УК РФ содержатся эти обстоятельства, они призваны увеличить объем наказания. В одном случае, когда указанные обстоятельства являются признаками какого-либо вида преступления, их наличие влияет на характер и размер ответственности опосредованно, через квалификацию содеянного. Отягчающие обстоятельства, предусмотренные в Общей части УК РФ, оказывают непосредственное влияние на увеличение объема ответственности, так как их обязаны учесть органы правосудия при решении вопроса об индивидуализации уголовного наказания.

В соответствии с ч. 2 ст. 63 УК РФ двойной учет отягчающих обстоятельств, предусмотренных Общей и Особенной частями УК РФ, недопустим. В качестве обоснования этого решения можно выдвинуть следующие основания. Во-первых, невозможность двойного учета обусловлена единым назначением этих обстоятельств независимо от места их расположения в УК РФ. Поскольку это разновидности одного явления, они не могут применяться одновременно.

Во-вторых, в случае необходимости установления соотношения отягчающих обстоятельств, регламентированных в Общей и Особенной частях УК РФ, следует исходить из того, что мы имеем дело с разновидностью конкуренции уголовно-правовых норм, где ст. 63 УК РФ является общей, а статьи, предусматривающие ответственность за отдельные преступления с отягчающими признаками, - специальной нормой. С учетом общепризнанного правила в теории квалификации при указанной конкуренции уголовно-правовых норм применению подлежит специальная норма Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 1972. С. 251..

По мнению Т.А. Лесниевски-Костаревой, основное качество квалифицирующих признаков состоит в отражении изменений типовой степени общественной опасности содеянного Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности. М.: Норма, 2000. С. 230..

Э.Ф. Побегайло, рассматривая проблемы дифференциации уголовной ответственности за тяжкие насильственные преступления, справедливо отмечает, что в процессе дифференциации законодатель учитывает типичные специфические признаки отдельных видов общественно опасных деяний и существенное изменение такими признаками уровня общественной опасности таких деяний Побегайло Э.Ф. Проблемы дифференциации уголовной ответственности за тяжкие насильственные преступления // Совершенствование правовых мер борьбы с преступностью. Владивосток, 1986. С. 24-25.. Вопреки сказанному В.В. Карлов утверждает, что критерием формирования квалифицированного состава преступления является дополнительный объект преступления. Однако данное положение срабатывает далеко не всегда. На примере убийства в этом можно убедиться, если обратиться к п. "д" ч. 2 ст. 105 УК РФ. В этом случае законодатель особую жестокость - способ убийства - относит к квалифицирующему признаку. В данном случае усиливается типизированная степень общественной опасности, хотя дополнительного объекта нет. Конечно, появление дополнительного объекта во многих случаях дает законодателю основание для выделения квалифицированного преступления, но данное обстоятельство может быть и основанием для выделения составного преступления, предназначение которого в значительной мере повысит ответственность. Это можно видеть на примере грабежа, разбоя и других составных преступлений.

А.И. Свинкин к критериям отбора квалифицирующих признаков относит возросшую общественную опасность, сравнительную распространенность данного обстоятельства Свинкин А.И. Оптимальное конструирование квалифицированных составов по признакам повторности и рецидива // Проблемы эффективности уголовного закона. Свердловск, 1975. С. 35 - 37..

Безусловно, одним из критериев, позволяющих отнести то или иное обстоятельство к квалифицирующим, следует признать его влияние на степень общественной опасности деяния. Еще И.Я. Фойницкий отмечал значительность влияния квалифицирующего обстоятельства на содеянное и изменение вследствие этого природы последнего. При этом проявляется «большая общественная опасность действий для гражданского общества и большая преступность воли виновного» Фойницкий И.Я. Курс русского уголовного права. С. 39, 183, 311; Фойницкий И.Я. Уголовное уложение 22 марта 1903 г. с мотивами... С. 608..

Типизированная степень общественной опасности, которая должна быть отражена, в том числе в квалифицирующих признаках, должна в большей степени учитываться законодателем при дифференциации ответственности и формирования санкций за те или иные виды преступлений. В этом плане ч. 2 ст. 105 УК РФ нельзя признать образцом дифференциации ответственности. В ней все квалифицирующие признаки убийства как бы приравнены по степени общественной опасности, а в ст. 111 УК РФ по существу эти же квалифицирующие признаки причинения тяжкого вреда здоровью разбиты на два блока (ч. ч. 2 и 3). Чем объяснить то, что умышленное причинение тяжкого вреда здоровью общеопасным способом, по найму, из хулиганских побуждений и т.д. предусмотрено ч. 2 ст. 111 УК РФ, а это же деяние, совершенное, например, в отношении двух или более лиц, - ч. 3 ст. 111 УК РФ, а в ст. 105 УК РФ те и другие обстоятельства предусмотрены в ч. 2? Этот факт позволяет говорить о том, что законодатель в одном случае различает их по степени типизированной общественной опасности, а в другом приравнивает. Трудно объяснить данное обстоятельство еще и потому, что преступление, предусмотренное ст. 111 УК РФ, чаще всего совершается с неопределенным умыслом. Эти недостатки дифференциации были замечены еще на стадии обсуждения проекта УК РФ Малков В.П. Уголовный кодекс должен быть системой взаимосогласованных норм Общей и Особенной части, Конституции РФ и иных федеральных законов // Вопросы уголовной ответственности и ее дифференциации (в проекте Особенной части УК РФ). Ярославль, 1994. С. 48., но так и не были ликвидированы.

Представляется, что для устранения отмеченных недостатков есть два пути. Первый: одноименные признаки в преступлениях с единым родовым объектом должны регламентироваться более или менее единообразно, т.е., например, для разд. VII УК РФ должны быть унифицированы квалифицирующие и особо квалифицирующие признаки преступлений. И второй путь - кардинальное решение этого вопроса на уровне категоризации преступлений. Для каждой категории преступлений (ст. 15 УК РФ) можно было бы предусмотреть свой блок квалифицирующих обстоятельств, из которого законодатель мог бы то или иное обстоятельство отнести к тому или иному виду преступлений.

Как уже отмечалось, критерием дифференциации должна быть распространенность того или иного обстоятельства, которое может быть отнесено к квалифицирующим признакам.

А.Н. Трайнин писал, что не имеет смысла закреплять в законе в качестве признака преступления единичные обстоятельства даже в случаях, если они существенно влияют на общественную опасность содеянного Трайнин А.Н. Состав преступления по советскому уголовному праву. М., 1951. С. 88; Куринов Б.А. Научные основы квалификации преступлений. С. 38.. Квалифицирующие признаки приобретают статус признака преступления, они должны обладать определенной степенью абстрактности, отражать не единичное, а типичное, относительно распространенное явление.

К квалифицирующим признакам можно отнести лишь те, которые характеризуют деяние или личность виновного либо одновременно и то, и другое. Такая классификация смягчающих и отягчающих наказание Лейкина Н.С. Личность преступника и уголовная ответственность. Л., 1968. С. 107; Кругликов Л.Л. Смягчающие и отягчающие обстоятельства в уголовном праве (вопросы теории). Воронеж, 1985. С. 30 - 31. обстоятельств была дана Н.С. Лейкиной и Л.Л. Кругликовым. Эти обстоятельства должны проявиться в содеянном. Следует согласиться с В.Н. Кудрявцевым, Б.А. Куриновым и другими авторами, что обстоятельства, относящиеся к характеристике только личности виновного, включая ее общественную опасность, и не проявляющиеся в деянии, не должны признаваться квалифицирующими Келина С.Г., Кудрявцев В.Н. Принципы советского уголовного права. С. 92, 93; Куринов Б.А. Повышение роли уголовного закона в предупреждении преступлений // Вестник МГУ. Сер. 11. Право. 1974. № 5. С. 35.. Они должны учитываться при индивидуализации наказания. Учитывая данное обстоятельство, законодатель отказался от понятия «особо опасный рецидивист», которое ранее в пятнадцати статьях УК РСФСР предусматривалось в качестве квалифицирующего признака.

Обстоятельства, характеризующие преступника либо черты личности виновного, проявившиеся непосредственно в преступлении, могут свидетельствовать об изменении типизированной степени общественной опасности содеянного и, следовательно, признаваться квалифицирующими признаками. Именно эти обстоятельства являются также критерием дифференциации ответственности. Такой подход к оценке данных обстоятельств не противоречит основе уголовного права - ответственности лишь за поступки, деяния и в пределах этого деяния. В прошлом законодатель порой позволял относить обстоятельства, характеризующие личность виновного, к конструктивным либо к квалифицирующим признакам (например, признание лица особо опасным рецидивистом; невозможность применения мер общественного воздействия; лицо, уклоняющееся от общественно полезного труда; алкоголик или наркоман и т.д.). Отказ от этих обстоятельств как конструктивных либо как квалифицирующих признаков в большей степени обеспечивает равенство граждан перед уголовным законом, обеспечивает возможность нести равную ответственность за содеянное.

В ч. 2 ст. 105 УК РФ содержится перечень квалифицирующих признаков, которые, как бы дополняя основное преступление, дают основания законодателю повысить уровень ответственности. Выше были рассмотрены далеко не все признаки преступления, а лишь те, которые гипотетически и практически обусловливают наступление смерти потерпевшего. Квалифицирующие признаки (ч. 2 ст. 105 УК РФ) могут дополнять и дополняют те деяния, которые описаны в ч. 1 ст. 105 УК РФ. Лишь при наличии признаков «простого» убийства и признаков, описанных в ч. 2 ст. 105 УК РФ, можно говорить о квалифицированных видах убийства, учитывая, что квалифицирующие признаки, предусмотренные в ч. 2 ст. 105 УК РФ, аналогичны тем, которые предусмотрены в других статьях главы «Преступления против жизни и здоровья» и в других главах УК РФ.

Глава 2. Квалификация убийств, совершенных с отягчающими обстоятельствами

2.1 Общая характеристика убийств, совершаемых с отягчающими обстоятельствами

Преступления против жизни представляют повышенную опасность для общества и всех граждан. Для правильной оценки совершенных подобных деяний необходимы их тщательная дифференциация на законодательном уровне, а также четкие правила квалификации уже совершенных преступных проявлений.

По классификации наиболее опасными преступлениями в данной категории признаны убийства, совершаемые с отягчающими обстоятельствами, перечисленными в ч. 2 ст. 105 УК. Несмотря на то, что по данной категории преступлений Пленум Верховного Суда РФ принял соответствующее Постановление (Постановление от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве»), правоохранительные органы допускают немало ошибок при квалификации подобных деяний и назначении наказаний за их совершение Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 3. С. 2 - 6.. Представляется интересным рассмотреть некоторые проблемы дифференциации и квалификации указанных преступлений.

При оценке убийства двух или более лиц (п. "а" ч. 2 ст. 105 УК) необходимо, чтобы действия виновного охватывались единым умыслом, направленным на убийство двух или более лиц, и были совершены одновременно. Последовательность действий виновного по причинению смерти другим лицам для квалификации не имеет значения.

Есть некоторые проблемы по определению момента окончания этого преступления. Большинство специалистов полагают, что подобное убийство считается оконченным с момента наступления смерти двух или более лиц. Убийство же одного человека и покушение на жизнь другого не могут рассматриваться как оконченное преступление. Так как умысел виновного не был до конца реализован по не зависящим от его воли причинам, содеянное следует квалифицировать по ч. 1 или 2 ст. 105 и ст. 30 и п. "а" ч. 2 ст. 105 УК. Такую позицию занимает Пленум Верховного Суда РФ, разъясняя в известном Постановлении, что подобная квалификация должна иметь место независимо от последовательности преступных действий.

По мнению других авторов, в данном случае речь идет о едином преступлении, которое не может быть квалифицировано по нескольким статьям УК, поскольку согласно ч. 2 ст. 6 УК РФ «никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление» Кондрашова Т.В. Проблемы уголовной ответственности за преступления против жизни, здоровья, половой свободы и половой неприкосновенности. Екатеринбург, 2006. С. 55 - 56.. Вероятно, позиция Пленума Верховного Суда РФ нуждается в существенной корректировке.

Если виновный, желая причинить смерть одному человеку, не доводит свой замысел до конца (промахивается при стрельбе) и причиняет вред другому человеку (за исключением случаев терроризма и стрельбы в многолюдных местах), то его действия также образуют идеальную совокупность преступлений - ст. 30 и ч. 1 или 2 ст. 105 и ч. 1 ст. 109 УК.

Квалификация убийства лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. "б" ч. 2 ст. 105 УК) предполагает, что важнейшим критерием при квалификации убийства данного вида являются цель, к которой стремится виновный, - воспрепятствование правомерной деятельности потерпевшего по выполнении им своего служебного либо общественного долга, а также мотив мести за такую деятельность. В УК закон одинаково защищает как самого потерпевшего, осуществляющего служебную деятельность или выполняющего общественный долг, так и его близких. Под близкими понимаются его близкие родственники и иные лица, интересы которых в силу различных обстоятельств дороги потерпевшему Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 3. С. 4.. Однако до настоящего времени нет исчерпывающего толкования таким категориям, как служебная деятельность и общественный долг.

Данное убийство следует отличать от убийства государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК), лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295 УК), сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК), а также от геноцида (ст. 357 УК). Эти составы преступлений выделены законодателем в отдельные нормы (специальные), а по правилам квалификации при конкуренции общей и специальной нормы действует специальная норма. Хотя за убийство ответственность наступает с 14 лет, а за посягательство на жизнь с 16. Не совсем понятна такая дифференциация, ведь подросток в 14 лет осознает, что лишает жизни человека. Есть и другие проблемы, возникающие при применении общей и указанных специальных норм. Санкции статей имеют различие по минимальной границе наказания в виде лишения свободы, что трудно объяснить. По нашему мнению, следует рассмотреть целесообразность выделения специальных норм, предусматривающих фактически дублирование ответственности за убийство по тем же основаниям, что и в ч. 2 ст. 105 УК.

При квалификации убийства лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженного с похищением человека либо с захватом заложника (п. "в" ч. 2 ст. 105 УК), следует правильно воспринимать ряд оценочных понятий. Так, судебная практика под беспомощным понимает такое состояние потерпевшего, при котором он не может понимать характер и значение совершаемых с ним действий (малолетство, физические или психические недостатки, иное болезненное или бессознательное состояние) или не может оказать сопротивления виновному и последний осознает, что потерпевший находится в таком состоянии. Следует поддержать высшие судебные инстанции в том, что не имеет значения, привел ли потерпевшего в такое состояние сам виновный (алкоголь, наркотики, снотворное, гипноз) или потерпевший уже находился в этом состоянии.

Но есть и определенные противоречия. Так, в ряде случаев суды не признавали убийство потерпевших, находившихся в состоянии сильного алкогольного опьянения и сна, как убийство лиц, заведомо для виновного находившихся в беспомощном состоянии Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 8. С. 19.. Такой подход сужает рамки уголовной ответственности. Определяющим моментом является то, что виновный должен сознавать беспомощность состояния жертвы в момент совершения убийства.

По мнению большинства специалистов, а также по разъяснению Пленума, убийство, сопряженное с похищением человека или с захватом заложника, следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных п. "в" ч. 2 ст. 105 УК и ст. 126 или 206 УК, так как эти преступления имеют самостоятельный состав. Но четкого обоснования такой оценке деяния нигде не встречается. При этом еще раз следует вспомнить о принципе справедливости (ст. 6 УК), где указано, что никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление. На наш взгляд, данный вид убийства уже сам по себе охватывает похищение и захват заложника. Как представляется, в этом случае Пленум Верховного Суда необоснованно допустил расширительное толкование.

Следует подчеркнуть, что смерть в данном случае может причиняться не только похищенному или заложнику, но и другим лицам в связи с похищением или захватом. Важно доказать, что умысел виновного охватывал причинение смерти потерпевшему. Если умысел на убийство доказать не представляется возможным, то в ряде случаев действия виновного следует квалифицировать по ч. 3 ст. 126 и ст. 206 УК соответственно (субъективная сторона будет характеризоваться двойной формой вины - умыслом, направленным на захват или похищение, и неосторожностью по отношению к наступившей смерти потерпевшего).

Самое главное при оценке убийства женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (п. "г" ч. 2 ст. 105 УК), состоит в том, что срок беременности значения не имеет. Такое убийство считается оконченным с момента наступления смерти беременной женщины, даже если при определенных обстоятельствах удалось сохранить жизнь плода. Заведомость означает, что виновному достоверно известно о беременности женщины до начала убийства.

Могут возникнуть вопросы при оценке действий виновного, который ошибается относительно факта беременности потерпевшей. Фактически совершается убийство другого человека, но умысел был направлен на убийство беременной женщины. По мнению одних специалистов, такие действия образуют оконченный состав, охватываемый п. "г" ч. 2 ст. 105 УК. Хотя следует представлять себе, на что был направлен умысел виновного и какие последствия фактически наступили. Высказано мнение о том, что такую фактическую ошибку в признаках потерпевшей следует толковать в пользу виновного, а деяние надлежит квалифицировать по ч. 1 ст. 105 УК. На наш взгляд, в подобных случаях действия виновного должны квалифицироваться как оконченное преступление без отягчающих обстоятельств и как покушение на аналогичное преступление при отягчающих обстоятельствах, поскольку такая квалификация позволяет непосредственно установить деяние, совершенное субъектом преступления.

Убийство, совершенное с особой жестокостью (п. "д" ч. 2 ст. 105 УК), характеризует виновного как лицо, склонное к садистским проявлениям, которое испытывает удовольствие от глумления над жертвой или ее близкими.

В теории и практике под особой жестокостью понимаются случаи, когда перед лишением жизни или в процессе совершения убийства к потерпевшему умышленно применялись пытки, истязания либо ему причинялись особые страдания путем нанесения большого количества телесных повреждений или использования мучительно действующего яда, сожжения заживо, длительного лишения пищи, воды Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 3. С. 4 - 6.. Также особо жестоким будет считаться убийство в присутствии близких потерпевшему лиц, когда виновный сознавал, что своими действиями причиняет им особые страдания. Следует согласиться с теми авторами, которые указывают, что уничтожение или расчленение трупа с целью сокрытия преступления не может рассматриваться как убийство, совершенное с особой жестокостью (такие действия охватываются ст. 244 УК).

Убийством, совершенным общеопасным способом (п. "е" ч. 2 ст. 105 УК), признается такое причинение смерти другому человеку, при котором сознательно создается реальная угроза для жизни других лиц. Если следовать разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ, то достаточно угрозы гибели хотя бы одного человека (кроме потерпевшего). При этом угроза должна быть действительной, а не мнимой и предполагаемой. Не имеет значения, был ли реально причинен вред другим лицам.

Такие способы известны судебной практике: взрыв, поджог, затопление, обвал, разрушение жилых строений, выстрелы в толпу, отравление воды и пищи, удушение газом, применение иных источников повышенной опасности. Важно, чтобы умысел виновного охватывал угрозу причинения смерти другим лицам. В связи с этим вызывает возражение точка зрения тех специалистов, которые полагают, что в некоторых случаях виновный, действуя общеопасным способом при совершении убийства, причиняет некоторым лицам смерть по неосторожности. Такие действия надлежит квалифицировать якобы по совокупности ст. 109 и ч. 3 ст. 30, п. "е" ч. 2 ст. 105 УК. Мы решительно возражаем по поводу такой оценки. Как представляется, виновный, выбирая подобный способ, безразлично относится к возможности причинения смерти другим лицам. Хотя и не исключается прямой умысел в отношении таких последствий. В случае причинения вреда здоровью других лиц действия виновного следует квалифицировать по совокупности с другими преступлениями, предусматривающими ответственность за умышленное причинение вреда здоровью, а при причинении смерти другим лицам - по совокупности с п. "а" ч. 2 ст. 105 УК.

Необходимо помнить об объективных и субъективных признаках соучастия при квалификации убийства, совершаемого группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК).

Данное убийство совершается с использованием форм соучастия, признаки которых раскрываются в ст. 35 УК. Как любое соучастие, здесь предполагается участие двух и более лиц в лишении жизни другого человека. По разъяснению Пленума Верховного Суда РФ в качестве исполнителей преступления следует признавать лиц, которые действовали совместно, с умыслом, направленным на совершение убийства, и непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего.

Есть определенные проблемы при квалификации убийств, совершенных в соучастии. Во-первых, убийство, совершенное группой лиц, признается таковым, если в его совершении совместно участвовали два и более исполнителя без предварительного сговора. Во-вторых, если в преступлении участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном убийстве, это означает, что все они - соисполнители и действовали по предварительному сговору группой лиц.

Если при совершении преступления участники выполняли различные роли, то их действия квалифицируются по ст. 33 и п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК (если они одновременно не являлись соисполнителями убийства), а действия исполнителя - без ссылки на ст. 33 УК.

Особое место отведено убийствам, совершаемым организованной группой. Пленум Верховного Суда РФ занял принципиальную позицию и полагает, что такое убийство весьма опасно, а действия всех участников организованной группы, совершившей убийство, независимо от их роли в преступлении следует квалифицировать как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК. На наш взгляд, налицо признаки объективного вменения, тем более что на практике очень часто организованной группой признается обычная преступная группа. Возможно, следует внести дополнение в ст. 34 УК, а не устанавливать новые правила по решению судебных органов.

Квалификация убийства из хулиганских побуждений (п. "и" ч. 2 ст. 105 УК) предполагает, что убийство совершается на почве явного неуважения к обществу, грубого нарушения правил общежития и норм морали, когда поведение виновного являлось открытым вызовом общественному порядку и было обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, показать свое пренебрежительное к ним отношение. Чаще всего такое убийство следует за актом хулиганства, как правило, с использованием незначительного повода как предлога для убийства. При этом необходимо помнить об изменившейся редакции ст. 213 УК РФ, из которой исключены действия, не связанные с оружием. Необходимо установить, что умысел виновного охватывал посягательство не только на жизнь человека, но и на общественный порядок.

Наибольшую трудность на практике представляет отграничение убийства из хулиганских побуждений от убийства в драке, ссоре, что составляет 30% от числа всех преступлений, квалифицированных по ст. 105 УК РФ. Чтобы отграничить указанные преступления, необходимо тщательно изучить все обстоятельства дела, объективные и субъективные признаки преступления. О хулиганских побуждениях свидетельствуют действия виновного, повод к совершению преступления, отношения с потерпевшим.

Оценка убийства по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды либо кровной мести (п. "л" ч. 2 ст. 105) связана с определенными трудностями. Важно установить наличие мотива преступления, содержанием которого является стремление виновного показать ущербность потерпевшего в силу его принадлежности к определенной национальности, расе, этнической группе и религии. В некоторых случаях виновный, совершая такое убийство, пытается продемонстрировать исключительность своей национальной, расовой и религиозной принадлежности.

По мнению некоторых специалистов, для квалификации имеет значение и личность потерпевшего. Им может быть представитель иной национальности либо иного вероисповедания или лицо, принадлежащее к той же национальности, расе, что и виновный. В последнем случае виновный может мстить потерпевшему за несогласие поддержать националистическую идею превосходства и исключительности.

Некоторые особенности необходимо учитывать и при квалификации убийства, совершенного по мотиву кровной мести. Кровная месть известна с древнейших времен и распространена среди многих племен земного шара. Как древнейший родовой обычай кровная месть была известна и сохраняется в нескольких республиках Северного Кавказа. По древним обычаям за убийство мстили родственники убитого самому убийце или одному из ближайших родственников, на кого «падала» кровная месть. За увечье или ранение причинивший их сам подвергался увечью или ранению со стороны потерпевшего. Мстить убийце своего родственника было священным долгом. Не исполнивший этот долг навлекал позор не только на себя, но и на весь свой род, каждый вправе был обидеть и оскорбить его. Ислам, став господствующей религией в республиках Северного Кавказа, на Ближнем и Среднем Востоке, освятил и узаконил этот обычай, закрепив его в мусульманском праве (шариате).

Общественная опасность данного преступления состоит в том, что виновный посягает на жизнь другого человека и на исключительное право государства на осуществление правосудия.

За убийство, совершенное женщиной, кровная месть «падает» на ее мужа, брата, иных родственников мужского рода.

Умысел в этом преступлении может быть лишь прямой. Косвенный умысел исключается. Поскольку обычай кровной мести требует отплатить за смерть смертью, то, ни к какому иному результату, при осуществлении мести субъект не стремится, никакого другого исхода не допускает - он желает только смерти обидчика, которую предвидит, сознавая общественно опасный характер своих действий, и желает ее наступления.

Очень сложным для раскрытия является убийство в целях использования органов и тканей потерпевшего (п. "м" ч. 2 ст. 105 УК). Под использованием следует понимать трансплантацию органов и тканей, т.е. их пересадку. Этот метод лечения предполагает двуединую операцию, в результате которой спасается жизнь или здоровье больного - реципиента за счет причинения вреда здоровью здоровому человеку - донору. Производство таких операций урегулировано Законом РФ от 22 декабря 1992 г. «О трансплантации органов и (или) тканей человека». В некоторых случаях в соответствии с этим Законом изъятие органов и (или) тканей у здорового человека с его согласия и причинившее вред его здоровью следует считать правомерным.

Мотивом данного преступления может быть корысть. В этих случаях содеянное должно квалифицироваться и по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Данное преступление может быть совершено из стремления спасти жизнь близкого человека за счет жизни другого. Законодательство предусматривает специальную цель, наличие которой обусловливает квалификацию по п. "м" ч. 2 ст. 105 УК РФ - использование органов и (или) тканей потерпевшего.

Данное убийство будет считаться оконченным независимо от того, использовал ли виновный органы и ткани потерпевшего. В специальной литературе распространено мнение, что органы и ткани убитого используются для трансплантации в качестве донорского материала. Однако законодатель ведет речь не только о трансплантации, но и вообще об использовании органов и тканей для различных целей: использование в промышленности, каннибализм, глумление над трупом и т.п.

Подводя итог, можно констатировать, что некоторые квалифицирующие признаки убийства требуют более точного толкования, а отдельные из них должны получить, на наш взгляд, разъяснение на законодательном уровне.

Убийства, ответственность за которые предусмотрена п. п. "з", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ, рассмотрены более подробно в следующих параграфах работы.

2.2 Особенности квалификации убийства, совершенного из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряженного с разбоем, вымогательством или бандитизмом

В УК РСФСР 1960 г. в числе квалифицирующих признаков убийства законодатель предусматривал лишь совершение этого преступления из корыстных побуждений. В п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ законодатель предусмотрел несколько обстоятельств, характеризующих корыстную ориентацию виновного, направленную на извлечение материальных благ. К таким обстоятельствам, характеризующим повышенную опасность убийства, законодатель отнес совершение данного преступления по найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом. Все эти обстоятельства являются разновидностью убийства из корыстных побуждений. Если убийство будет совершено без указанных обстоятельств, но будут установлены корыстные побуждения, то этого будет достаточно для того, чтобы содеянное квалифицировать по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Корыстный мотив - это осознанное побуждение получить незаконную имущественную выгоду, обогащение, наживу, которым руководствовалось лицо при совершении рассматриваемого преступления. Понятие корысти при убийстве и в других преступлениях против здоровья охватывает материальную выгоду в самом широком понимании этого слова. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» дается толкование данному виду убийства. Это убийство совершается в целях получения материальной выгоды для виновного и других лиц (денег, имущества или прав на его получение, прав на жилплощадь и т.д.) или избавления от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг выполнения имущественных обязательств, уплаты алиментов и др. Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 3. С. 2 - 6.).

Если убийство было совершено не из корысти, а по другим мотивам и после наступления смерти жертвы у виновного появилось намерение обратить в свою пользу имущество погибшего, то квалифицировать содеянное по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ нельзя. Корыстный мотив предшествует убийству, побуждает его совершить, но не следует за ним. Нельзя говорить о корыстном убийстве, если мотивом лишения жизни потерпевшего была месть за причиненный виновному ранее материальный ущерб (большой выигрыш в карты, банкротство фирмы, невозвращение долга и т.п.). Установление корыстного мотива, а не его реализация в виде завладения имуществом, материальными ценностями позволяет квалифицировать содеянное по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Небезынтересно заметить, что в п. "г" ч. 2 ст. 111 УК РФ законодатель предусмотрел лишь совершение умышленного причинения тяжкого вреда здоровья по найму, в то время как в п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ наряду с корыстными побуждениями к квалифицирующим признакам относятся убийства, сопряженные с разбоем, вымогательством и бандитизмом. Что касается причинения тяжкого вреда здоровью, сопряженного с разбоем, вымогательством или бандитизмом, вполне объяснимо, почему законодатель не предусмотрел этих обстоятельств в качестве квалифицирующих в ст. 111 УК РФ. В этих случаях причинение тяжкого вреда здоровью является отягчающим обстоятельством разбоя (п. "в" ч. 3 ст. 163 УК РФ), а бандитизм охватывает корыстные и некорыстные посягательства на здоровье, и содеянное квалифицируется лишь по ст. 209 УК РФ. В этом случае причинение тяжкого вреда здоровью характеризует дополнительный объект (разбой и вымогательство) либо факультативный (при бандитизме). Однако трудно понять, почему законодатель предусмотрел наем в качестве квалифицирующего признака умышленного причинения здоровью, но отказался от такого признака, как совершение данного преступления из корысти. Представляется, что корыстные побуждения следует также отнести к квалифицирующим признакам нанесения тяжкого вреда здоровью.

Одной из разновидностей убийства из корыстных побуждений является убийство, сопряженное с разбоем. В этих случаях совершается два преступления. Однако долгие годы на Руси «убийство в разбое» рассматривалось как разновидность убийства (см., например, Русскую Правду). Так было до тех пор, пока разбой не выделили в качестве самостоятельного преступления против собственности.

Нельзя сказать, что выделение разбоя раз и навсегда обусловило квалификацию убийства, сопряженного с разбоем, как два самостоятельных преступления. Уголовное уложение 1903 г. содержало ответственность за убийство с корыстной целью в ст. 455, а за разбой в ст. 589, и, тем не менее вопрос о квалификации оставался открытым.

В уголовно-правовой литературе советского периода выработалось четкое мнение о том, что убийство при совершении разбойного нападения надлежит квалифицировать по совокупности преступлений: по статье, предусматривающей ответственность за убийство из корыстных побуждений, и по статье, предусматривающей ответственность за разбой Уголовное право. Особенная часть / Под ред. А.А. Герцензона, А.А. Пионтковского. 2-е изд., перераб. М., 1939. С. 161; Советское уголовное право. Часть Особенная / Под ред. В.Д. Меньшагина, Н.Д. Дурманова, Г.А. Кригера. М., 1964. С. 138.. Однако изменение законодательства, которое предусматривало более суровое наказание за разбой, чем убийство, обусловливало квалификацию содеянного лишь как разбой, без ссылки на ст. 136 УК РСФСР 1926 г. С принятием Указа Президиума Верховного Совета СССР от 30 апреля 1954 г. «Об усилении уголовной ответственности за умышленное убийство», в соответствии с которым за убийство предусматривалось наказание в виде смертной казни, убийство, сопряженное с разбоем, квалифицировалось как убийство из корысти или как разбойное нападение. Потом в соответствии с разъяснениями Пленума Верховного Суда РФ аналогичные деяния рекомендовалось квалифицировать по совокупности преступлений в период действия УК РСФСР 1960 г. И это вполне соответствовало законодательству, так как п. "а" ст. 102 УК РСФСР предусматривал повышенную ответственность лишь за убийство из корыстных побуждений. Однако последняя такая рекомендация Пленума Верховного Суда РФ по этому вопросу была дана в 1996 г., когда уже действовал УК РФ, в котором в п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ убийство, сопряженное с разбоем, было самостоятельным квалифицирующим признаком данного преступления. Изменение законодательства должно было обусловить другую рекомендацию. Верховный Суд РФ как бы рекомендовал «двойной» учет того обстоятельства, что виновный совершил убийство, сопряженное с разбоем. Однако это обстоятельство было учтено законодателем при дифференциации ответственности за убийство. Именно это обстоятельство явилось условием повышения наказания до 20 лет лишения свободы. А при совокупности этих преступлений окончательное наказание могло быть назначено до 25 лет лишения свободы.