Уголовная ответственность за посягательство на жизнь человека

В тех случаях, когда убийство путем взрыва, поджога или иным общеопасным способом сопряжено с уничтожением или повреждением чужого имущества либо с уничтожением или повреждением лесов, а равно насаждений, не входящих в лесной фонд, содеянное, наряду с п. «е» ч.2 ст.105 УК РФ, следует квалифицировать также по ч.2 ст.167 или ч.2 ст.261 УК РФ.

При квалификации убийства по п. «ж» ч.2 ст.105 УК РФ (совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой) необходимо учитывать содержащееся в ст.35 УК РФ определение понятия преступления, совершенного группой лиц, группой лиц по предварительному сговору и организованной группой лиц.

Убийство признается совершенным группой лиц, когда два или более лица, действуя совместно с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего, применяя к нему насилие, причем необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них (например, один подавлял сопротивление потерпевшего, лишал его возможности защищаться, а другой причинил ему смертельные повреждения). Убийство следует признавать совершенным группой лиц и в том случае, когда в процессе совершения одним лицом действий, направленных на умышленное причинение смерти, к нему с той же целью присоединилось другое лицо (другие лица).

Предварительный сговор на убийство предполагает выраженную в любой форме договоренность двух или более лиц, состоявшуюся до начала совершения действий, непосредственно направленных на лишение жизни потерпевшего. При этом, наряду с соисполнителями преступления, другие участники преступной группы могут выступать в роли организаторов, подстрекателей или пособников убийства, и их действия надлежит квалифицировать по соответствующей части ст.33 и п. «ж» ч.2 ст.105 УК РФ.

Организованная группа - это группа из двух и более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких убийств. Как правило, такая группа тщательно планирует преступление, заранее подготавливает орудия убийства, распределяет роли между участниками группы. Поэтому при признании убийства совершенным организационной группой действия всех участников независимо от их роли в преступлении следует квалифицировать как соисполнительство без ссылки на ст.33 УК РФ.

При квалификации убийства по п. «ж» ч.2 ст.105 УК РФ необходимо учитывать, что «пособничество в убийстве не образует квалифицирующий признак убийства, предусмотренный п. «ж» ч.2 ст.105 УК РФ, - «совершенное группой лиц по предварительному сговору»³³⁴ Определение ВК Верховного Суда РФ от 12 августа 1999 г. "Пособничество в убийстве не образует квалифицирующий признак убийства, предусмотренный п."ж" ч.2 ст.105 УК РФ, - "совершенное группой лиц по предварительному сговору" (Извлечение) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - №5. - мая 2000 г. - с.8.⁴.

Пример из практики: «По приговору Верховного суда Республики Дагестан 10 апреля 2000 г. осуждены: Гаджиев по ч. 1 ст. 30, п. «з» ч. 2 ст. 105, пп. «ж», «з» ч. 2 ст. 105, ч. 1 ст. 226, ч. 1 ст. 222, ч. 2 ст. 167 УК РФ и Гаджиева - по ч. 5 ст. 33, пп. «ж», «з» ч. 2 ст. 105, ч. 5 ст. 33, ч. 2 ст. 167 УК РФ.

По ч. 2 ст. 222, п. «а» ч. 3 ст. 226, ч. 3 ст. 30, пп. «а», «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ Гаджиева оправдана на основании п. 2 ч. 1 ст. 208 УПК РСФСР.

Гаджиев признан виновным в приготовлении к убийству из корыстных побуждений Ахмедова, в хищении огнестрельного оружия и боеприпасов, в их незаконном хранении, ношении и перевозке, в умышленном убийстве из корыстных побуждений Ахмедовой, в соучастии с Гаджиевой группой лиц по предварительному сговору, а также в умышленном повреждении чужого имущества путем поджога.

Гаджиева признана виновной в оказании пособничества Гаджиеву в убийстве Ахмедовой по предварительному сговору группой лиц, из корыстных побуждений, а также в пособничестве Гаджиеву в умышленном повреждении чужого имущества путем поджога.

С июля по август 1999 г. Гаджиев, имея намерение совершить убийство супругов Ахмедовых из корыстных побуждений, поставил в известность свою сестру Гаджиеву о совершаемых им действиях по приготовлению к преступлению и склонил ее к пособничеству в убийстве Ахмедовой. Для достижения цели Гаджиев похитил одноствольное охотничье ружье 16 калибра и патронташ с тремя патронами и спрятал их. 24-25 августа 1999 г. Гаджиев изготовил из ружья обрез и хранил его и патроны дома. Со своей сестрой он разработал план совместных действий, в соответствии с которым взял с собой обрез и два патрона, две пластмассовые бутылки с бензином для уничтожения следов преступления путем поджога трупов и квартиры, две бутылки спиртного с целью заманить Ахмедова в безлюдное место для убийства. Поскольку Гаджиев не знал адреса Ахмедовых, сестра показала ему дорогу. По дороге они сделали приспособление для использования в качестве глушителя к обрезу.

Ахмедова дома не было. Гаджиевы поняли, что их первоначальный план об убийстве двух лиц неосуществим, поэтому решили убить Ахмедову. Гаджиев попросил сестру присмотреть за Ахмедовой, находившейся на кухне, а сам забрал обрез из прихожей, зарядил его и вернулся в гостиную. Когда Ахмедова вошла в гостиную, Гаджиева закрыла за ней дверь, а брат выстрелил Ахмедовой в спину, а затем в голову, отчего потерпевшая скончалась на месте. Затем они перенесли труп в спальню. Найденные в квартире деньги и ценности они сложили в сумку. Перед уходом из квартиры Гаджиев облил имущество и труп бензином, поджег и, взяв сумку, вместе с Гаджиевой скрылся.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор оставила без изменения.

Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об исключении из судебных решений указания на осуждение Гаджиева по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ, Гаджиевой - по ч. 5 ст. 33 и п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Президиум Верховного Суда РФ 18 июля 2001 г. протест удовлетворил, указав следующее. Суд признал в приговоре, что Гаджиева не была соисполнителем убийства Ахмедовой, которое совершил один Гаджиев, а лишь содействовала совершению убийства. Несмотря на это, суд квалифицировал действия Гаджиевых как совершенные по предварительному сговору группой лиц.

Между тем в соответствии со ст. 35 УК РФ убийство признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении убийства, что по настоящему делу не установлено.

При таких обстоятельствах указание в приговоре на осуждение Гаджиева по п. «ж» ч. 2 ст. 105 и Гаджиевой по ч. 5 ст. 33, п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ подлежит исключению»³³⁵ Постановление Президиума Верховного Cуда РФ от 27 июня 2001 г. "Действия лица не образуют квалифицирующий признак убийства (совершение группой лиц по предварительному сговору), если это лицо не было соисполнителем убийства, а являлось пособником" (извлечение) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 2002 г. - №2. - стр.16.³⁶ Определение СК Верховного Суда РФ от 29 января 1997 г. "Убийство пассажиром водителя автомашины с целью избежать платы за проезд признано совершенным из корыстных побуждений" // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 1997 г. - №6 - с.11⁵.

По п. «з» ч.2 ст.105 УК РФ (убийство из корыстных побуждений) следует квалифицировать убийство, совершенное в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества или прав на его получение, прав на жилплощадь и т.п.) или избавления от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязательств, уплаты алиментов и др.).

Важно подчеркнуть, что не имеет значения «размер корысти». Так согласно определению СК Верховного Суда РФ от 29 января 1997 г. «Убийство пассажиром водителя автомашины с целью избежать платы за проезд признано совершенным из корыстных побуждений»³³⁶ Определение СК Верховного Суда РФ от 29 января 1997 г. "Убийство пассажиром водителя автомашины с целью избежать платы за проезд признано совершенным из корыстных побуждений" // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 1997 г. - №6 - с.11⁶.

Как убийство по найму надлежит квалифицировать убийство, обусловленное получением исполнителем преступления материального или иного вознаграждения. Лица, организовавшие убийство за вознаграждение, подстрекавшие к его совершению или оказавшие пособничество в совершении такого убийства, несут ответственность по соответствующей части ст.33 и п. «з» ч.2 ст.105 УК РФ.

Необходимо отметить, что убийство по найму является по существу убийством из корыстных побуждений, в связи, с чем квалификация содеянного обвиняемыми как убийства из корыстных побуждений является излишней³³⁷ Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за II квартал 1999 г. // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации, 2000 г. - №1. - стр. 7⁷.

Как сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом следует квалифицировать убийство в процессе совершения указанных преступлений. Содеянное в таких случаях квалифицируется по п. «з» ч.2 ст.105 УК РФ в совокупности со статьями УК, предусматривающими ответственность за разбой, вымогательство или бандитизм.

При квалификации убийства, совершенного при разбойном нападении, необходимо указывать лишь один признак п. «з» ст.105 УК РФ - «сопряженное с разбоем» и дополнительно приводить квалифицирующий признак «из корыстных побуждений» не требуется»³³⁸ Определение ВК Верховного Суда РФ по делу Чуносова И.В. от 22 июля 1999 г. №2-076/99.⁸http://www.allpravo.ru/library/doc101p0/instrum2942/item2949.html - _ftn21.

По п. «и» ч.2 ст.105 УК РФ следует квалифицировать убийство, совершенное из хулиганских соображений. То есть - убийство, совершенное на почве явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение (например, умышленное причинение смерти без видимого повода или с использованием незначительного повода как предлога для убийства).

Как подчеркивает В.М. Лебедев, по своему содержанию оно представляет собой сложный мотив, в котором переплетаются и безграничный, разнузданный эгоизм, и искаженные представления о границах личной свободы, и культ грубой силы, и стремление «испытать себя», и вспышка безотчетной злобы³³⁹ Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: Научно-практический комментарий / Отв. ред. В.М. Лебедев. - М.: Юрайт-М. - 2001. - с.337.⁹.

На практике, зачастую представляет сложность выделение признаков характеризующих убийство как «из хулиганских побуждений».

Так, например: «По приговору Брянского областного суда 3 апреля 1998 г. Ковалев, ранее судимый, осужден по ч. 3 ст. 30, п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ и ч. 3 ст. 213 УК РФ.

Он признан виновным в совершении покушения на убийство из хулиганских побуждений и хулиганства с применением оружия. Преступления совершены при следующих обстоятельствах. 31 октября 1997 г. Ковалев в нетрезвом состоянии после незначительного конфликта с Быконя взял двуствольное охотничье ружье и около 19 час. пришел к его дому. Увидев Быконя (стоявшего спиной к окну), он из хулиганских побуждений с целью убийства произвел в него два выстрела сквозь окно, после чего ушел домой.

В результате Ковалев причинил легкий вред здоровью Быконя и Зиноровой (которая находилась в доме вне пределов видимости Ковалева и пострадала в связи с рассеиванием дробовых зарядов), а также повредил окно в доме.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 2 июля 1998 г. приговор оставила без изменения. Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос о переквалификации действий осужденного с ч. 3 ст. 30, п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ, а с ч. 3 ст. 213 УК РФ на ст. 115 УК РФ. В случае переквалификации действий виновного с ч. 3 ст. 213 УК РФ на ст. 115 УК РФ автор протеста просил отменить приговор по ст. 115 УК РФ на основании п. 6 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР (за примирением потерпевшей с обвиняемым) и дело прекратить.

Президиум Верховного Суда РФ 3 июля 2002 г. удовлетворил протест, указав следующее. Вина Ковалева в совершении покушения на лишение жизни Быконя подтверждена доказательствами. Вместе с тем судебные решения подлежат изменению, поскольку вывод суда о совершении Ковалевым преступлений из хулиганских побуждений ошибочен.

В соответствии с законом по ч. 3 ст. 30, п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ следует квалифицировать покушение на убийство, совершенное по причине явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение.

Вывод о хулиганских побуждениях Ковалева суд сделал в приговоре, исходя из того, что он после конфликта с Быконя в темное время суток тайком пробрался к его дому и дважды произвел выстрелы в потерпевшего из ружья, когда тот появился в окне.

Согласно показаниям подсудимого он совершил эти действия в связи с тем, что Быконя в ходе конфликта нанес ему удары по лицу.

Судом установлено, что в день совершения преступления у Ковалева с потерпевшим Быконя дважды возникали конфликты, очевидцев того, как он произвел выстрелы в Быконя, не было, виновный принес извинения за содеянное, потерпевший в стадии следствия просил никого не привлекать к ответственности.

Изложенное свидетельствует о том, что в действиях Ковалева отсутствуют признаки грубого нарушения общественного порядка, явного неуважения к обществу и пренебрежения к общественным интересам. Поэтому совершенное им следует переквалифицировать на ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ как покушение на причинение смерти другому человеку.

В связи с отсутствием у Ковалева хулиганских побуждений к совершению преступлений его действия в отношении потерпевшей Зиноровой подлежат переквалификации с ч. 3 ст. 213 УК РФ на ст. 115 УК РФ, а с учетом того, что она простила его и просила в отношении него дела не возбуждать, приговор в этой части подлежит отмене, а дело - прекращению производством на основании п. 6 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР (за примирением потерпевшей с обвиняемым).

Потерпевший Шевцов, отец Быконя, также просил не возбуждать уголовного дела в отношении Ковалева за повреждение выстрелами окна в его доме, так как ущерб причинен незначительный (20 руб.), виновный попросил прощения, стекла вставил. Состав преступления в данном случае отсутствует»⁴⁴⁰ Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 3 июля 2002 г. // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 2002 г. - №11.⁰.

Если виновный, помимо убийства из хулиганских побуждений, совершает иные умышленные действия, грубо нарушавшие общественный порядок, выражавшие явное неуважение к обществу и сопровождавшиеся применением насилия к гражданам либо угрозой его применения, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества, то содеянное им надлежит квалифицировать по п.»и» ч.2 ст.105 УК РФ и соответствующей части ст.213 УК РФ. Между тем, необходимо подчеркнуть, что «хулиганские действия, продолжением которых явилось убийство потерпевшего, как образующие идеальную совокупность с преступлением, предусмотренным п. «и» ч.2 ст.105 УК РФ, дополнительной квалификации по ст.213 УК РФ не требуют»⁴⁴¹ Определение Военной коллегии Верховного Суда РФ от 5 июля 2001 г. // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - сентябрь 2002 г. - № 9.¹.

Необходимо акцентировать внимание на том, что «одновременная квалификация покушения на убийство как совершенного в связи с выполнением лицом общественного долга и из хулиганских побуждений невозможна» (Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 7 февраля 2001 г.)⁴⁴² Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 7 февраля 2001 г.^2.

Для правильного же отграничения убийства из хулиганских побуждений от убийства в ссоре либо драке следует выяснять, кто явился их инициатором, не был ли конфликт спровоцирован виновным для использования его в качестве повода к убийству. Если зачинщиком ссоры или драки явился потерпевший, а равно в случае, когда поводом к конфликту послужило его противоправное поведение, виновный не может нести ответственность за убийство из хулиганских побуждений.

По смыслу закона квалификация по п. «к» ч.2 ст.105 УК РФ совершенного виновным убийства определенного лица с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение исключает возможность квалификации этого же убийства, помимо указанного пункта, по какому-либо другому пункту ч.2 ст.105 УК РФ, предусматривающему иную цель или мотив убийства. Поэтому, если установлено, что убийство потерпевшего совершено, например, из корыстных или из хулиганских побуждений, оно не может одновременно квалифицироваться по п. «к» ч.2 ст.105 УК РФ. Так, например, «действия виновных, совершивших умышленное убийство по предварительному сговору группой лиц и с особой жестокостью, не могут квалифицироваться одновременно и как убийство с целью сокрытия этого же преступления»⁴⁴³ Определение Военной коллегии Верховного Суда РФ по делу Федорова С.Н. и Курганского В.Т. от 26 декабря 1996 г. № 5-0134/96³.

Как подчеркивается в абз.2 п.13 Постановления Пленума ВС РФ от 27 января 1999 года под убийством, сопряженным с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера, следует понимать убийство в процессе совершения указанных преступлений или с целью их сокрытия, а также совершенное, например, по мотивам мести за оказанное сопротивление при совершении этих преступлений. Учитывая, что при этом совершаются два самостоятельных преступления, содеянное следует квалифицировать по п. «к» ч.2 ст.105 УК РФ и, в зависимости от конкретных обстоятельств дела, по соответствующим частям ст.131 или ст.132 УК РФ.

При квалификации по п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ важно учитывать, что необходимо установить мотив, который может быть обусловлен ненавистью к потерпевшему как к представителю определенной национальности, расы или религии. При убийстве на почве кровной мести виновный руководствуется не столько чувством личной неприязни к потерпевшему, сколько стремлением соблюсти обычай, отомстить за род, дабы не подвергнуть позору себя и свой род.

Убийство, предусмотренное п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ, может совершаться как в корыстных, так и не в корыстных целях. При наличии корысти, оно также должно квалифицироваться по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Как уже подчеркивалось, убийство, совершенное при квалифицирующих признаках, предусмотренных двумя и более пунктами ч.2 ст.105 УК РФ, должно квалифицироваться по всем этим пунктам.

По смыслу закона убийство не должно расцениваться как совершенное при квалифицирующих признаках, предусмотренных п.п. «а», «г», «е», ч.2 ст.105 УК РФ, а также при обстоятельствах, с которыми обычно связано представление об особой жестокости (в частности, множественность ранений, убийство в присутствии близких потерпевшему лиц), если оно совершено в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения либо при превышении пределов необходимой обороны.

Во всех случаях изменение судом обвинения с одного на другой пункт ч.2 ст.105 УК РФ без возвращения дела для дополнительного расследования недопустимо.

2.2 Отграничение убийства от смежных составов преступлений

На практике зачастую представляет сложность отграничение убийства от смежных составов преступлений (от причинения смерти по неосторожности; от причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего; от привилегированных видов убийства и др. составов преступлений).

Необходимо рассмотреть подробнее критерии и особенности разграничения убийства и иных составов преступлений.

Как подчеркивается в ч.3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. №1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)» необходимо отграничивать убийство от умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего, имея в виду, что при убийстве умысел виновного направлен на лишение потерпевшего жизни, а при совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст.111 УК РФ, отношение виновного к наступлению смерти потерпевшего выражается в неосторожности.

При решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранения жизненно важных органов человека), а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения.

Убийство необходимо отграничивать от причинения смерти по неосторожности (ст.109 УК РФ), причинения смерти по неосторожности в виду нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств (п.2 ст.264 УК РФ).

Так, «Рауд и Кириченко договорились об ограблении потерпевшей. В совершение данного преступления они вовлекли несовершеннолетнюю Красильникову.

Обманным путем проникнув в квартиру потерпевшей, Кириченко, требуя выдачи денег и ценностей, стал избивать ее, а Красильникова и Рауд в это время обыскивали дом. Испугавшись, потерпевшая передала Кириченко 30 руб., шесть бутылок водки и золотые серьги. Продолжая требовать деньги, золото и другое имущество, Кириченко матерчатой удавкой стал сдавливать шею потерпевшей. В процессе удушения у нее произошел сердечный приступ, от которого она скончалась на месте происшествия. После этого нападавшие завладели ее имуществом, деньгами и золотыми изделиями.

Суд первой инстанции квалифицировал действия Кириченко по ч.1 ст.109 УК РФ, пп. «б», «в» ч.2 ст.162 УК РФ и ч.1 ст.150 УК РФ, действия Рауд по пп. «а», «в» ч.2 ст.161 УК РФ, ч.4 ст.150 УК РФ и Красильниковой по пп. «а», «в» ч.2 ст.161 УК РФ.

Судебная коллегия Верховного Суда РФ приговор оставила без изменения.

Заместитель Генерального прокурора РФ в протесте поставил вопрос об отмене судебных решений и направлении дела на новое судебное рассмотрение. По мнению автора протеста, суд, установив, что сдавливание шеи петлей спровоцировало сердечный приступ, от которого последовала смерть потерпевшей, ошибочно расценил действия виновного как причинение смерти по неосторожности. Осужденные, как видно из их показаний, считали, что смерть потерпевшей наступила от удушения. Никто из них, в том числе и Кириченко, не предполагал наличия у погибшей каких-либо заболеваний и возможности наступления смерти в результате болезни.

Президиум Верховного Суда РФ оставил протест без удовлетворения, указав следующее.

Из показаний Красильниковой видно, что Кириченко неоднократно сдавливал шею потерпевшей, требуя деньги и ценности.

Вместе с тем Кириченко при допросе в качестве подозреваемого, признавая, что он душил потерпевшую и требовал деньги, утверждал, что убивать ее не хотел.

Таким образом, примененное Кириченко насилие к потерпевшей имело целью понудить ее указать, где находятся ценности.

Как видно из заключений судебно-медицинских экспертов, смерть потерпевшей могла наступить как от острой сердечной недостаточности, так и от механической асфиксии.

При таких обстоятельствах суд обоснованно исходил из конституционного положения, согласно которому неустранимые сомнения в виновности подсудимого толкуются в его пользу, и правильно квалифицировал действия Кириченко по пп. «б», «в» ч.2 ст.162 УК РФ и ч.1 ст.109 УК РФ»⁴⁴⁴ Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за II квартал 2001 г. (по уголовным делам) (утв. постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 26 сентября 2001 г.) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 2001 г. - №12. - стр.12⁴.

Особенные трудности возникают в судебной практике при отграничении убийства с косвенным умыслом от причинения смерти по легкомыслию. И в том, и в другом случае виновный предвидит возможность наступления смерти потерпевшего в результате своих действий. И в том, и в другом случае он не желает наступления такого результата, не стремится к нему. Но при косвенном умысле виновный сознательно допускает наступление смерти, часто относится к этому безразлично, не предпринимает никаких действий, направленных на предотвращение такого результата. При неосторожности в форме легкомыслия виновный не относится к смерти потерпевшего безразлично, он рассчитывает на свои силы, умение, ловкость, профессиональное мастерство, на то, что в результате принятых им мер либо в результате действий других лиц или каких-либо иных конкретных факторов удастся избежать смертельного исхода. Однако в силу того, что виновный в этих случаях не проявляет должной предусмотрительности, недостаточно учитывает свои возможности или возможности других лиц, смертельный результат все же наступает.

Пример из практики: «Боготольским районным народным судом Красноярского края Хороший осужден по ст. 103 УК РСФСР. Он признан виновным в умышленном убийстве Драко.

21 января 1994 г. в двенадцатом часу ночи в доме Хорошего в г. Боготоле находились Бирюков, Вишняков, Петрова, Амельченко и Драко. Хороший стал оказывать знаки внимания Драко, с которой он находился в дружеских отношениях. Драко ответила ему, что ей это надоело, и села рядом с Бирюковым, продолжая разговор. Хороший, видя, что его ухаживания отвергаются, с целью обратить на себя внимание, принес из соседней комнаты в разобранном виде двухствольное охотничье ружье 12-го калибра, собрал его, зарядил ружье и из неприязни умышленно произвел выстрел в Драко. В результате выстрела потерпевшей причинены телесные повреждения в виде слепого огнестрельного дробового ранения головы с множественными переломами костей основания черепа, что повлекло ее смерть.

Судебная коллегия по уголовным делам и президиум Красноярского краевого суда приговор в отношении Хорошего оставили без изменения.

Заместитель Генерального прокурора РФ в протесте поставил вопрос об изменении приговора суда и кассационного определения и отмене постановления президиума краевого суда, переквалификации действий Хорошего со ст. 103 на ст. 106 УК РСФСР, считая, что убийство Драко было совершено им по неосторожности, в результате преступно-небрежного обращения с оружием.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 13 июня 1995 г. протест удовлетворила, указав следующее.

Хороший вину в умышленном убийстве Драко не признал. В судебном заседании он пояснил, что решил похвастаться охотничьим ружьем 12-го калибра, достал и собрал его. Кто-то из присутствовавших сказал, что ружье есть, а патронов нет. Тогда он взял два патрона 16-го калибра и зарядил ружье. Курки ружья взводятся автоматически. Он стал демонстрировать ружье, водя им горизонтально, хотел пошутить, попугать присутствовавших. Убивать Драко у него умысла не было. По его мнению, выстрела произойти не могло, поскольку патроны он «утопил» в стволы. Неожиданно для него произошел выстрел и заряд попал в Драко. Возможно, он и нажал на курок, но как это было - не помнит.

Аналогичные показания Хороший давал в ходе предварительного следствия.

Как видно из материалов дела, показания Хорошего об обстоятельствах происшедшего подтверждаются имеющимися в деле доказательствами. Судом установлено, что Хороший принес ружье с целью обратить на себя внимание. Согласно протоколу осмотра места происшествия, из домовладения Хорошего были изъяты: двухствольное внутрикурковое ружье 12-го калибра (в одном из стволов которого находился патрон 16-го калибра на расстоянии 3,6 см от основания ствола, а из другого (левого) ствола ощущался запах гари) и гильза 16-го калибра с согнутыми краями, с запахом пороха.

По заключению судебно-баллистического эксперта, взведение курков производится взводителями при открывании ружья.

Из ружья 12-го калибра возможен выстрел патроном 16-го калибра при условии соприкосновения донца гильзы со щитком колодки.

Согласно заключению судебно-медицинского эксперта, выстрел был направлен снизу вверх, что свидетельствует о том, что дульные срезы ружья находились выше относительно щитка колодки.

Как пояснил свидетель Бирюков, Хороший во время происшедшего с Драко не ссорился, ревности у него не могло возникнуть из-за того, что Драко пересела к нему. Они были друзьями, и Драко общалась со всеми присутствовавшими. Хороший показывал им ружье, по горизонтали водил стволами на уровне его лица. Потом раздался выстрел. Он не понял, как это произошло. Хороший крикнул, чтобы вызвали «скорую помощь». Вместе с Хорошим он отвез Драко в больницу, а оттуда они поехали в милицию.

Свидетели Вишняков и Амельченко дали аналогичные показания. Кроме того, Амельченко пояснил, что то обстоятельство, что у Хорошего появилось ружье, никого не испугало, угроз он не высказывал и специально ни в кого не целился. По словам Вишнякова, выстрел был неожиданным. Как показала свидетель Петрова, Хороший сказал, что он сейчас что-то покажет и вышел, а вернулся с ружьем. Отношения между Драко и Хорошим были нормальные и атмосфера веселья и разговора не нарушалась, когда она пересела к Бирюкову. Хороший держал ружье на уровне головы Драко, что-то говорил ей и неожиданно произошел выстрел. Хороший сразу отбросил ружье, стал биться головой о печь и кричать, что он не хотел убивать, просил вызвать «скорую помощь».

Приведенные доказательства свидетельствуют, что между Драко и Хорошим были дружеские отношения. В день происшедшего между ними также не возникло конфликта.

То обстоятельство, что Хороший до выстрела пытался заигрывать с Драко, но она не восприняла этого и пересела на другое место, с достоверностью не подтверждает вывод суда о возникновении между ними неприязни и совершении убийства из ревности.

В нарушение требований ст. 301 УПК РСФСР вывод суда в приговоре об умышленном лишении Хорошим жизни Драко не мотивирован.

Между тем, как видно из материалов дела, поведение Хорошего после выстрела - растерянность, переживание, принятие мер к оказанию медицинской помощи, свидетельствует о том, что выстрел был для Хорошего и всех присутствовавших неожиданным.

Тем не менее Хороший грубо нарушил правила обращения с оружием, вследствие чего произошел выстрел и была убита Драко. Нарушая правила обращения с оружием, Хороший мог и должен был предвидеть возможность выстрела и убийства кого-либо из присутствовавших, а поэтому его действия следует квалифицировать по ст. 106 УК РСФСР как неосторожное убийство»⁴⁴⁵ Определение СК Верховного Суда РФ от 13 июня 1995 г. // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 1996 г. - №.8. - С. 9.⁵.

Суд должен досконально изучить обстоятельства дела, дабы не допустить ошибок по совершению правосудия.

Как уже подчеркивалось, ошибки на практике при квалификации преступлений, могут возникнуть в связи с тем, что легальное определение убийства не выделяет, а скорее затушёвывает принципиальные отличия составов преступлений, предусмотренных, например, статьями 105 и 277 УК РФ. А между тем таких различий несколько: - другой основной объект посягательства; - смерть потерпевшего совсем не обязательна для состава оконченного теракта; - в теракте невозможен косвенный умысел; - субъектом теракта признаётся физическое вменяемое лицо с 16 лет, а убийства, квалифицируемого по ст. 105 -- с 14 лет (поэтому, если 14-летний преступник неудачно стреляет в государственного деятеля, то судить его будет необходимо по ст. 30 ч.3 и ст. 105 ч. 2 п. «б»).

Особняком в УК РФ стоит ст. 357 (геноцид), которая формально в диспозиции содержит слово «убийство», но практически не применяется, включена в УК РФ по причине подписания нашей страной соответствующих конвенций, откуда обычно и заимствуются словосочетания.

В последнее время в науке уголовного права высказана концепция, согласно которой различия между статьями 277, 295, 317 -- и ст. 105 ч. 2 п. «б» УК РФ несущественны, поэтому первые три упомянутые статьи можно бы исключить из кодекса и тем самым упростить имеющиеся теоретические сложности, называя всё подряд убийством уже вроде бы на законном основании. Представляется, что это принципиальное заблуждение. Специальные составы преступлений -- ст. 317, 295, 277 -- долгие годы сохранялись в отечественном уголовном законе, и довольно часто применяются на практике. А в нынешних условиях расцвета терроризма исключение подобных статей было бы просто опрометчивым⁴⁴⁶ Кузнецов В.И. Понятие убийства в Российском уголовном праве // ЭЖ-Юрист. - №19. - 2003. - с.26.⁶.

Убийство необходимо отграничивать от привилегированных видов убийства (ст.107 и 108 УК РФ).

Убийство в состоянии аффекта характеризуется особым психическим состоянием субъекта. Об аффекте свидетельствуют резкое снижение сознания с экспрессивным переживанием обиды, гнева, ярости, двигательный автоматизм, отрывочность восприятия с запамятованием многих деталей содеянного. Выход его из состояния аффективного возбуждения характеризуется типичной постаффективной астенией и эмоциональной реактивностью.

Так, «Березовским районным судом Красноярского края 29 июля 1999 г. Федоров осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ. Он признан виновным в умышленном причинении смерти Потылицыну. 10 сентября 1998 г. Федоров, Лущиков, Бронников, Ежова и Морозова приехали к Потылицыну. Последний вел себя вызывающе, схватил Морозову - сестру Федорова за подбородок и заявил, что совершит с ней половой акт. За ужином при распитии спиртных напитков он ударил ее по руке, выбив ложку. Федоров потребовал от него извиниться, но Потылицын отказался. Лущиков пытался уладить конфликт, забрал у Потылицына нож. После этого Потылицын бросил в Лущикова табурет. Через некоторое время Потылицын опять направился к Морозовой. Федоров пытался поговорить с ним, но тот толкнул его. Тогда Федоров несколько раз ударил Потылицына ножом в грудь, от чего наступила смерть потерпевшего.

Судебная коллегия по уголовным делам Красноярского краевого суда в части квалификации действий Федорова приговор оставила без изменения. Президиум Красноярского краевого суда протест прокурора об изменении судебных решений оставил без удовлетворения, а приговор и кассационное определение - без изменения.

Заместитель Генерального прокурора РФ в протесте поставил вопрос об изменении приговора и последующих судебных решений: переквалификации содеянного Федоровым с ч. 1 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 107 УК РФ. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 29 января 2003 г. удовлетворила протест, указав следующее.

Как видно из показаний Федорова, он, его сестра (Морозова) и их знакомые заехали к Потылицыну, которого Федоров ранее не знал. Там же вечером сестра сказала ему, что Потылицын схватил ее за подбородок и заявил, что совершит с ней половой акт. Он (Федоров) возмутился, но виду не подал, так как они собирались уезжать. Во время ужина Потылицын ударил Морозову по руке, она заплакала. Он (Федоров) предложил Потылицыну извиниться, но тот отказался. Лущиков пытался уладить конфликт, забрал у Потылицына нож, зная, что пьяный он агрессивный. Потылицын бросил в него табурет и ушел, а перед отъездом гостей снова направился к Морозовой. Он, Федоров, спросил, что ему от сестры надо. Потылицын толкнул его в грудь рукой. Дальнейшие события он (Федоров) не помнит, пришел в себя в лесу, где спал. Позже узнал, что убил Потылицина.

Показания Федорова подтверждаются показаниями свидетелей Морозовой, Ежовой, Лущикова, частично - показаниями признанной потерпевшей Потылицыной. Из их пояснений видно, что Потылицын совершил противоправные действия в отношении сестры Федорова, вел себя вызывающе по отношению к другим присутствующим, в том числе и к Федорову.

Суд также пришел к выводу о неправомерном поведении потерпевшего, однако расценил это лишь как смягчающее вину Федорова обстоятельство.

Из заключения судебной психолого-психиатрической экспертизы видно, что Федоровым в силу особенностей личности (активная позиция, ранимость, теплые доверительные отношения с сестрой, его потребность защищать и оберегать ее, ориентация на принятые нормы поведения) остро переживалась возникшая ситуация, накапливалось эмоциональное напряжение, относительно незначительное травмирующее воздействие сыграло роль «последней капли» и вызвало тяжелый аффективный взрыв. Об аффекте свидетельствуют резкое снижение сознания с экспрессивным переживанием обиды, гнева, ярости, двигательный автоматизм, отрывочность восприятия с запамятованием многих деталей содеянного. Выход его из состояния аффективного возбуждения характеризуется типичной постаффективной астенией и эмоциональной реактивностью.

С учетом этого экспертная комиссия пришла к заключению о том, что Федоров вменяем, но в момент совершения правонарушения находился в состоянии физиологического аффекта.

Выводы данной экспертизы подтверждаются заключением судебно-психологической экспертизы. Тот факт, что Федоров находился в момент совершения преступления в состоянии аффекта, вызванного действиями Потылицына, подтверждается также показаниями свидетелей-очевидцев; заключением судебно-медицинского эксперта, согласно которому потерпевшему причинено семь ножевых ранений разной степени тяжести, а их локализация свидетельствует о хаотичном нанесении ударов.

При таких обстоятельствах Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ действия Федорова переквалифицировала с ч. 1 ст. 105 УК РФ (убийство) на ч. 1 ст. 107 УК РФ (убийство, совершенное в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), вызванного противоправными действиями потерпевшего)»⁴⁴⁷ Определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 29 января 2003 г. "Судебная коллегия действия осужденного переквалифицировала с ч. 1 ст. 105 УК РФ (убийство) на ч. 1 ст. 107 УК РФ (убийство, совершенное в состоянии аффекта)" (извлечение) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - ноябрь 2003 г. - №11.⁷. Таким образом, суд должен выяснить психологическое состояние виновного, показания свидетелей очевидцев, провести экспертизу.

На практике представляет сложность отграничение убийства (ст.105 УК РФ) от убийства совершенного при превышении пределов необходимой обороны (ч.1 ст.108 УК РФ) либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ч.2 ст.108 УК РФ). Пример из практики: «Согласно приговору Стрельников был признан виновным в убийстве, совершенном неоднократно и с целью скрыть другое преступление при следующих обстоятельствах.

Стрельников вместе с гражданами Русалевым и Камневым в их квартире распивал спиртные напитки. После этого Камнев и Русалев предъявили ему претензии по поводу того, что он якобы ранее изнасиловал их знакомую, и, угрожая, потребовали 8 млн.руб. Когда Стрельников отказался передавать им деньги, Камнев заявил, что приведет свидетеля, который подтвердит факт изнасилования, и вышел и квартиры. Через некоторое время Стрельников хотел тоже уйти, но Русалев, обхватив его сзади руками за туловище и, угрожая ножом, стал препятствовать ему. Оттолкнувшись ногой от стены, Стрельников упал вместе Русалевым на диван и, оказавшись сверху, стал выкручивать руку последнего, в результате чего нож упал на пол. При этом Стрельников порезал себе пальцы. Кроме того, Русалев укусил его плечо. Освободившись от захвата, Стрельников стал наносить Русалеву удары по голове бутылками с водкой, разбив при этом не менее 4 бутылок, от чего тот потерял сознание. После этого Стрельников опять хотел выйти из квартиры, но, услышав звук отпирания замка двери (пришел Камнев), спрятался на кухне. Когда Камнев прошел в комнату, Стрельников снова подошел к двери, но, не успев открыть ее, увидел, что Камнев идет к нему с куском стекла в руке. Защищаясь, Стрельников ударил Камнева ногой в область живота, а когда тот упал, прошел в комнату и взял с пола нож. Камнев снова направился к Стрельникову и последний, желая отомстить за предъявленные ранее к нему требования, нанес Камневу несколько ударов ножом в грудь и убил его. В это время пришел в себя Русалев и, взяв в руки планку от дивана, попытался ударить Стрельникова. Уклонившись от удара, Стрельников стал наносить Русалеву удары ножом в голову, шею, грудь и живот с целью избавиться от него, как от свидетеля совершенного ранее убийства Камнева. От полученных ранений Русалев через несколько часов скончался.

Рассмотрев материалы дела и обсудив изложенные в кассационной жалобе доводы, Военная коллегия посчитала, приговор подлежащим изменению по следующим основаниям.

Вывод суда о виновности Стрельникова в убийстве, совершенном неоднократно и с целью скрыть другое преступление, основан на неправильной оценке фактических обстоятельств, установленных по делу, и сделан без учета мотивов действий осужденного.

Суд признал установленным, что пьяные Камнев и Русалев, угрожая, необоснованно требовали от Стрельникова деньги. Когда Стрельников пытался уйти, Русалев обхватил его сзади и угрожал ножом. Противодействуя нападению, Стрельников выбил из рук Русалева нож и нанес ему удары бутылками по голове, от чего тот потерял сознание. После этого Стрельников снова пытался уйти из квартиры, но ему помешал Камнев который также стал нападать на него с куском стекла в руке. Защищаясь, Стрельников ударом ноги сбил Камнева с ног. Когда тот вновь направился к нему, Стрельников нанес ему подобранным с пола ножом несколько ударов. В то время на Стрельникова снова напал пришедший в сознание Русалев и пытался ударить его деревянной планкой от дивана. Уклонившись от удара, Стрельников нанес Русалеву несколько ударов ножом. В результате причиненных Стрельниковым ранений Камнев и Русалев скончались.

Эти обстоятельства подтверждены последовательными показаниями осужденного на предварительном следствии и в суде, а также другими материалами дела.

Согласно протоколу судебно-медицинского освидетельствования у Стрельникова обнаружены резаные раны пальцев правой руки, которые по пояснениям Стрельникова ему причинены, когда он вырывал у Русалева нож, а также следы укуса на плече.

Из показаний свидетелей Усова и Кулешова видно, что Стрельников рассказал им о том, что он, защищаясь, убил двух мужчин, которые на него напали и требовали деньги. Что касается показаний Кулешова о рассказе ему Стрельниковым об убийстве им второго мужчины как свидетеля убийства первого, то они не могут служить достаточным основанием для вывода о виновности Стрельникова в умышленном убийстве с целью сокрытия другого преступления, поскольку сам Кулешов очевидцем преступления не был и эти его показания противоречат объяснениям Стрельникова и показаниям свидетеля Усова, которому, по пояснениям Кулешова, он передавал все сказанное Стрельниковым.

Таким образом, по делу установлено, что инициаторами конфликта были Камнев и Русалев. Они же напали на Стрельникова и угрожали. Эти их действия судом признаны противоправными, о чем прямо указано в приговоре.

Учитывая обстановку, в которой происходили эти события, следует признать, что у Стрельникова были реальные основания опасаться за свою жизнь и здоровье и он имел право на необходимую оборону. Указание в приговоре, что после пресечения посягательства Камнева никакой опасности для жизни и здоровья Стрельникова не было, поскольку Камнев лежал, а Русалев в это время находился без сознания, не соответствует обстоятельствам, изложенным в приговоре, согласно которым Камнев, поднявшись, вновь пошел к Стрельникову, а затем Русалев, придя в сознание, пытался ударить его планкой. Ссылка на то, что Стрельников имел возможность покинуть квартиру, также противоречит установленным судом обстоятельствам. Кроме того, это не соответствует и требованиям, изложенным в ст.37 УК РФ, согласно которой право на необходимую оборону принадлежит лицу независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти.

Вместе с тем из материалов дела усматривается, что Стрельников, имея хорошую физическую подготовку, оказал Камневу и Русалеву активное сопротивление и обезоружил при этом, как первого, так и второго. Впоследствии, учитывая, что Русалев был в средней степени опьянения, а Камнев в сильной степени, Стрельников имел реальную возможность осуществить свою защиту менее опасными средствами, не лишая их жизни. Несмотря на это, он применил нож и нанес им множество ударов нападавшим, что явно не вызывалось ни характером посягательства, ни реальной обстановкой. В связи с этим действия Стрельникова подлежат переквалификации с пп. «к», «н» ч.2 ст.105 УК РФ на ч.1 ст.108 УК РФ.

Военная коллегия приговор военного суда флота изменила, исключив указание об убийстве Стрельниковым Камнева из мести, а Русалева с целью скрыть другое преступление, переквалифицировала его действия с пп. «к», «н» ч.2 ст.105 УК РФ на ч.1 ст.108 того же УК, по которой назначила ему наказание в виде двух лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима и за отбытием этого срока освободила из-под стражи. В остальной части приговор оставлен без изменения»⁴⁴⁸ Определение ВК Верховного Суда РФ по делу Стрельникова от 18 января 2000 г. № 2-0131/99 "Действия лица, совершившего убийство при превышении пределов необходимой обороны ошибочно квалифицированы как убийство, совершенное неоднократно и с целью скрыть другое преступление"

^8.

Таким образом, по ч. 1 ст. 108 УК может квалифицироваться убийство, когда обороняющийся сознательно прибегнул к защите такими средствами и способами, которые явно не вызывались ни характером нападения, ни реальной обстановкой, и без необходимости умышленно причинил нападающему смерть. Неосторожное же причинение смерти посягающему при отражении общественно опасного (преступного) посягательства не влечет уголовной ответственности.

В заключение подчеркну, что убийство необходимо отграничивать и от невиновного причинения вреда - казуса (случай), имеет место, когда лицо не предвидело общественно опасных последствий своего действия или бездействия и по обстоятельствам дела не должно было и не могло их предвидеть.

Заключение

Подводя краткие итоги настоящего исследования, можно сделать вывод о том, что тема уголовной ответственности за убийство в отечественном уголовном законодательстве продолжает оставаться актуальным в настоящее время.

Безусловно, уголовная ответственность за убийство в российской правовой науке получила достаточно широкое освещение.

Вместе с тем некоторые нормы уголовного закона нуждаются в совершенствовании. Например, в законодательном определении убийства отсутствует признак противоправности, что не позволяет четко отграничить убийство от правомерного лишения жизни человека.

Кроме этого, не смотря на высокий уровень преступлений против жизни и здоровья, законодатель исключает из действующего уголовного законодательства одну из трёх форм множественности преступлений - неоднократность (ст.16 УК РФ), представлявшая собой совершение двух и более преступлений, предусмотренных одной статьёй или частью статьи УК РФ. Также неоднократность устранена из составов многих преступлений как квалифицирующий признак ( в частности , п. «н» ч.2 ст.105 УК РФ).

Так, согласно действующему законодательству, убийство двух и более лиц, если действия виновного охватывались единым умыслом, будет квалифицироваться по п. «а» ч.2 ст.105 УК РФ, предусматривающим наказание в виде лишения свободы до двадцати лет, либо пожизненного лишения свободы, либо смертной казни. Если же лицо за определённый период времени совершило несколько убийств без отягчающих обстоятельств и при отсутствии единого умысла, то каждое из этих убийств будет квалифицироваться отдельно по ч.1 ст.105 УК РФ и наказание будет назначаться в соответствии с ч.3 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений путём частичного или полного сложения наказаний. При этом окончательное наказание в виде лишения свободы не может превышать более чем наполовину максимальный срок наказания в виде лишения свободы, предусмотренный за наиболее тяжкое из совершённых преступлений, т.е. по ч.1 ст.105 УК РФ - пятнадцать лет плюс семь лет и шесть месяцев. В результате лицо, совершившее несколько убийств, получит наказание в виде лишения свободы сроком двадцать два года шесть месяцев, что не является даже верхним пределом наказания, предусмотренным ч.4 ст.56 УК РФ (25 лет).

То же касается и рецидива убийства. Согласно ч.2 ст.68 УК РФ срок наказания при любом виде рецидива преступлений не может быть менее одной третьей части максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершённое преступление, но в пределах санкции соответствующей статьи Особенной части УК, т. е. при рецидиве убийства по ч.1 ст.105 УК РФ приговором может быть лишение свободы на срок от пяти до пятнадцати лет.

Наибольшее внимание в последнее время уделяется проблеме «серийных» убийств по сексуальным мотивам. Особенно в отношении детей. Статьи 131 и 132 УК РФ не предусматривают, на мой взгляд, адекватного наказания за подобные преступления. А квалификация по п. «к» ч.2 ст.105 предполагает альтернативность санкции согласно концепции УК РФ об индивидуализации наказания, учёте как смягчающих, так и отягчающих обстоятельств. Как следствие этого, осуждённые за аналогичные преступления освобождаются и вновь насилуют и убивают детей. Во многом это связано с недостатками деятельности судебной и уголовно-исполнительной систем.

Одной из причин возникновения сложностей при расследовании убийств является низкий уровень первоначальной подготовки сотрудников правоохранительных органов. Зачастую они даже не имеют юридического образования. Поэтому необходимо проводить подготовку молодых сотрудников и периодическую переподготовку сотрудников со стажем повышения их уровня юридической грамотности.

С целью повышения результативности расследования убийств целесообразно организовать специальные отделы, на которые следует возложить обязанности по расследованию нераскрытых преступлений прошлых лет. Здесь должна аккумулироваться вся имеющая для их раскрытия информация, содержащаяся в разрозненных следственных и оперативно-розыскных документах. Это способствует более продуктивному ее использованию для выработки оптимальных путей расследования группы преступлений.

Также необходимо шире использовать привлечение специалистов к выявлению и диагностике убийств, поскольку одни лишь объективные признаки не всегда позволяет выявить в полной мере существующую связь.

Привлечение психологов является существенным для выбора верного направления в расследовании подобных преступлений. Составленный специалистом психологический «портрет», психологический розыскной «профиль» преступника, его поисковая характеристика, составленная на основе следственных и иных материалов, нередко способствует розыску этого лица. Более активно необходимо использовать привлечение психологов к разработке тактики допросов, а также перечня очередности и характера вопросов допрашиваемому (допрашиваемым), к анализу материалов допроса.