Состязательность в досудебном процессе

Для подозреваемого и обвиняемого с доказательственной точки зрения очень важно знать, какая информация будет отражена в протоколе допроса. Особую актуальность и значимость это приобретает тогда, когда проводится первый допрос подозреваемого или обвиняемого, поскольку сказанное подозреваемым и обвиняемым может быть использовано органом уголовного преследования и положено в основу обвинения.

На первом допросе важно как для подозреваемого, так и для обвиняемого знание и понимание сущности подозрения или обвинения. В случае, когда суть подозрения или обвинения неясна, а орган расследования по какой-либо причине ее не разъясняет, подозреваемому и обвиняемому лучше воспользоваться правом отказаться от дачи показаний. Используя свое право на отказ от дачи показаний, подозреваемый или обвиняемый могут отказаться отвечать на вопросы органа расследования, тем самым скрыть необходимую для следователя, дознавателя информацию и не навредить самому себе.

Несмотря на необходимость объективного расследования уголовного дела, вытекающую из назначения уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ), обвинительный уклон при расследовании уголовных дел фактически узаконен: УПК РФ возлагает функцию обвинения на дознавателя, следователя, прокурора. Более того, законодатель не закрепляет необходимость достижения истины в уголовном процессе.

Закон закрепляет принцип состязательности, что предполагает противоборство сторон в процессе. В таких условиях не исключены случаи, когда органы расследования, задержав лицо по подозрению в совершении преступления, не спешат четко и ясно объяснить суть подозрения, не стремятся добыть истинное знание о сути дела. Органы расследования не очень заинтересованы в получении оправдательных доказательств. Они по новому УПК- сторона обвинения. Поэтому было бы абсурдно ждать от следователя объективного подхода при расследовании уголовного дела.

Случается, что следователи и дознаватели стремятся получить от подозреваемого или обвиняемого нужную для них информацию, поэтому отказ от дачи показаний, предоставление выборочной информации органу расследования, особенно при первом допросе, следует воспринимать как тактику защиты. Тем более в тех случаях, когда задержанное лицо видит обвинительный уклон в отношении себя. Так, Берков, подозреваемый в совершении преступления, предусмотренного п. п. «б», «в» ч. 3 ст. 286, ч. 2 ст. 105 УК РФ, на первом допросе отказался от дачи показаний, сославшись на положения Конституции Российской Федерации Рябцев, А.А., Хозова, Л.П. О правах подозреваемого и обвиняемого в ходе доказывания по действующему УПК РФ [Текст] / А.А. Рябцев, Л.П. Хозова // Уголовное судопроизводство. 2006. N 2. С. 30.. Он хотел получить перед допросом предварительную консультацию с адвокатом, чтобы в дальнейшем построить соответствующую тактику защиты.

Право подозреваемого и обвиняемого пользоваться помощью защитника, иметь с ним свидание наедине и конфиденциально закреплено в п. 3 ч. 4 ст. 46 и в п. 8 ч. 4 ст. 47 УПК РФ. Причем для подозреваемого иметь свидание с защитником наедине и конфиденциально возможно только до первого допроса. Это положение вытекает из п. 3 ч. 4 ст. 46 УПК РФ. Последующие же свидания, исходя из смысла данной нормы, можно проводить и в присутствии следователя.

Следует также отметить, что для обвиняемого вышеуказанное право шире. В п. 9 ч. 4 ст. 47 УПК РФ обвиняемый к тому же еще имеет право иметь свидание с защитником без ограничения числа свиданий и их продолжительности.

Свидание подозреваемого с защитником может быть ограничено дознавателем, следователем, прокурором с обязательным предварительным уведомлением об этом подозреваемого и его защитника в случае необходимости производства процессуальных действий с участием подозреваемого. В любом случае продолжительность свидания не может быть менее 2 часов (ч. 4 ст. 92 УПК РФ).

Анализ указанных норм дает основание сделать вывод, что после проведения первого допроса подозреваемого число свиданий подозреваемого с защитником и их продолжительность могут быть ограничены до тех пор, пока подозреваемому не предъявят обвинение. Иначе говоря, лишь когда подозреваемый становится обвиняемым, он может встречаться с защитником сколько угодно. В таком положении усматривается ограничение права подозреваемого на защиту по сравнению с обвиняемым, поскольку подозреваемый - фигура временная, и именно ему приходится прилагать массу усилий для осуществления защиты. Следовательно, право на защиту у него не должно быть уже, чем у обвиняемого.

Налицо законодательная недоработка. Законодателю следовало бы изложить это право и для подозреваемого, и для обвиняемого текстуально одинаково. Следует также наделить подозреваемого правом на свидание с защитником без ограничения их числа и продолжительности, когда нет необходимости проводить следственные действия с участием подозреваемого. В случае необходимости провести следственное действие с участием подозреваемого право органа расследования ограничить свидание на основании ч. 4 ст. 92 УПК РФ сохраняется.

Защитник самостоятельно разрабатывает линию защиты своего подзащитного по уголовному делу, собирает доказательства там, где это возможно, представляет их следователю, дознавателю, прокурору и в суд, обращается с ходатайством о приобщении их в качестве доказательств по делу. Тем более что чаще всего подозреваемый и обвиняемый находятся под стражей и не обладают возможностью самостоятельно изыскивать и представлять доказательства. В такой ситуации только защитник может тщательно проверить все возможные источники новых данных, которые могут быть признаны доказательством по делу. Очевидно, что орган расследования вряд ли будет с тщательностью изыскивать и проверять источники новой информации, оправдывающей подозреваемого и обвиняемого. По действующему законодательству орган расследования преследует иную цель. Нельзя забывать, что следователь, дознаватель, прокурор - сторона обвинения. Значит, их главная задача - изобличить, найти виновное лицо.

Случается так, что орган расследования преследует лицо, виновность в совершении преступления которого вызывает сомнение. Свидетельством тому является, например, возрастающее число лиц, оправданных судами в 2006 году на 6,5 %: с 8,2 тыс. лиц в 2005 году до 8,7 тыс. в 2006 году. Число лиц, в отношении которых уголовные дела прекращены, в 2006 году составило 387 тыс. лиц или 29,4% от общего числа лиц, в отношении которых судами были рассмотрены уголовные дела, что на 15 % больше, чем в 2005 году, когда данный показатель составил 336 тыс. лиц Общая характеристика судимости в России в 2006 году [Текст] // Преступность и правонарушения (2002-2006): статистический сборник / Министерства внутренних дел РФ, Межгосударственный статистический комитет СНГ, Судебный Департамент при Верховном Суде РФ. М., 2007. С. 150.. Таковы реалии наших дней.

В условиях закрепленной состязательности уголовного судопроизводства роль защитника подозреваемого и обвиняемого усиливается. На защитника возлагается обязанность защищать подзащитного. Защищать - значит доказывать его непричастность к совершенному преступлению, невиновность или меньшую степень таковой. Поэтому можно сказать, что защитник несет обязанность доказывания непричастности, невиновности или меньшей степени виновности своего подзащитного.

Составной частью защиты по делу является представление доказательств. Совершенно очевидно, что большей информацией по расследуемому делу обладает подозреваемый и обвиняемый. Иногда только им известно, из какого источника можно «почерпнуть» информацию, необходимую для своей защиты в уголовном деле. Кроме того, нужно учесть, что подозреваемый и обвиняемый могут находиться при надлежащем поведении и под подпиской о невыезде, под личным поручительством, под наблюдением командования воинской части, т.е. тогда, когда подозреваемый и обвиняемый не ограничен в свободе передвижения. В таких случаях подозреваемый и обвиняемый может собирать доказательства и представлять их самостоятельно. УПК РФ в п. 4 ч. 4 ст. 46 и п. 4 ч. 4 ст. 47 закрепляет право подозреваемого и обвиняемого (соответственно) представлять доказательства.

Право подозреваемого и обвиняемого собственно собирать доказательства закреплено в ч. 2 ст. 86 УПК РФ. В указанной статье речь идет о праве подозреваемого и обвиняемого собирать письменные документы и предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств. Обращает на себя внимание неточность формулировки данного пункта: подозреваемый не может представить доказательства, поскольку представленные письменные документы и предметы приобретут статус доказательств только после приобщения их к делу. Так, в уголовном деле по обвинению Шулика, Фоменко, Фролова в совершении преступлений, предусмотренных п. п. «б», «в», «г» ч. 2 ст. 162 УК РФ, родственники подозреваемого Фролова по его просьбе представили следователю фотографии с выбитой датой, подтверждающие, по мнению подозреваемого, его алиби Рябцев, А.А., Хозова, Л.П. Указ. соч. С. 32.. Указанные фотографии были приобщены к делу в качестве доказательств и были предметом исследования в суде.

Между тем в законе (ч. 2 ст. 86 УПК РФ) говорится о праве представлять только письменные документы. Ни фотографии, ни электронные носители не являются письменными документами, поэтому такие материалы по формальному признаку не могут быть представлены и приобщены к делу. Неясно, почему законодатель так сузил перечень материалов и информации, которые могли бы быть представлены подозреваемым или обвиняемым органу расследования для приобщения к уголовному делу. Учитывая, что мы живем в эпоху научно-технического прогресса и компьютеризации, нетрудно представить, что важная информация может содержаться не только в письменных документах и предметах, но и в электронных документах, цифровых записях, во всемирной сети Internet и т.д. Однако, как свидетельствует изучение материалов уголовных дел, практика идет по иному пути.

Следует отметить, что защитник имеет больше возможностей в вопросе собирания и предоставления материалов и информации, чем подозреваемый и обвиняемый. На наш взгляд, у подозреваемого и обвиняемого объем прав в собирании и представлении доказательств по делу не должен быть меньше, чем у их защитника. Подозреваемый и обвиняемый также должны иметь право опросить лиц с их согласия, истребовать справки, характеристики, иные документы от органов власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, которые обязаны предоставлять запрашиваемые документы или их копии. Известно, что организации обязаны предоставлять документы по требованию заинтересованных лиц. В чем же разница между предоставлением таких документов защитнику и предоставлением документов его подзащитному - подозреваемому или обвиняемому? Защитник имеет лишь больший авторитет, может истребовать их в соответствии с требованиями Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ».

Права подозреваемого и обвиняемого заявлять ходатайства и отводы, участвовать в следственных действиях, знакомиться с протоколами следственных действий, знакомиться с постановлением о назначении судебной экспертизы, ставить вопросы эксперту, знакомиться с его заключением, приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, следователя, прокурора и суда также позволяют в некоторой мере реализовать свою тактику защиты. Заявляя ходатайства, знакомясь с протоколами и постановлениями, ставя вопросы участникам судопроизводства, подозреваемый и обвиняемый могут рассчитывать, что своими действиями они поспособствуют проведению «нужного» им следственного действия, приобщения к уголовному делу оправдательных документов, что в конечном счете смягчит их положение.

Кроме того, в связи с изменениями, внесенными в УПК Федеральным законом от 6 июня 2007 г., на прокурора возложены новые обязанности - по проверке законности и обоснованности выдвинутого дознавателем подозрения лица в совершении преступления. В случае, если уголовное дело возбуждено органом дознания или дознавателем по факту совершения преступления и в ходе дознания получены достаточные данные, дающие основание подозревать лицо в совершении преступления, дознаватель составляет письменное уведомление о подозрении в совершении преступления (ст. 223.1). В соответствии с ч. 5 ст. 223.1 копия уведомления о подозрении лица в совершении преступления направляется прокурору.

В этом случае прокурор должен проверить, соблюдены ли дознавателем при составлении уведомления требования ч. 2 ст. 223.1, вручена ли копия уведомления подозреваемому, разъяснены ли ему права подозреваемого, предусмотренные ст. 46 УПК, допрошен ли подозреваемый в течение трех суток с момента вручения ему уведомления о подозрении в совершении преступления, соблюдено ли дознавателем при выполнении этих действий право подозреваемого на защиту. При несоблюдении дознавателем указанных положений УПК прокурор должен потребовать устранения нарушений федерального законодательства в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 37.

Подводя итог, следует отметить, что УПК РФ закрепляет право подозреваемого и обвиняемого защищаться иными средствами и способами, не запрещенными УПК РФ (п. 11 ч. 4 ст. 46 и п. 21 ч. 4 ст. 47 УПК РФ). Представляется, что под этим можно понимать право подозреваемого и обвиняемого собирать и представлять доказательства по принципу - что не запрещено, то разрешено.

Состязательность в уголовном процессе предполагает равноправие сторон - участников уголовного судопроизводства, поэтому ограничивать в правах по доказыванию подозреваемого и обвиняемого было бы нарушением принципа состязательности.

§ 2. Судебный порядок обжалования действий и решений органов и должностных лиц, осуществляющих предварительное расследование

Следуя модели состязательного судопроизводства, в современном российском уголовном процессе суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Суд, таким образом, занимает особое, отличное от прежнего, положение участника процесса.

Состязательное построение уголовного судопроизводства меняет ролевую характеристику суда, а с ним и идеологию судебного разбирательства.

Еще до принятия нового Уголовно-процессуального кодекса Конституционный Суд Российской Федерации разъяснил, что принцип состязательности в уголовном судопроизводстве «означает прежде всего строгое разграничение судебной функции разрешения дела и функции обвинения, которые, таким образом, осуществляются разными субъектами... Возложение же на суд обязанности в той или иной форме подменять деятельность этих органов и лиц по осуществлению функции обвинения не согласуется с предписанием статьи 123 (часть 3) Конституции РФ и препятствует независимому и беспристрастному осуществлению правосудия судом, как того требуют статья 120 (часть 1) Конституции РФ, а также нормы ратифицированных Российской Федерацией международных договоров (статья 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и статья 14 Международного пакта о гражданских и политических правах)» П.2 Постановления Конституционного Суда РФ «По делу о проверке конституционности положений п. 1 и 3 ч. 1 ст. 232, ч. 4 ст. 248 и ч. 1 ст. 258 УПК РСФСР в связи с запросами Иркутского районного суда Иркутской области и Советского районного суда г. Нижнего Новгорода» [Текст] : от 20 апреля 1999 г. N 7-П // СЗ РФ. N 17. Ст. 2205.. Суть положений ст. 46-52, 118 (ч. 1 и 2), 123 (ч. 3) и 126 Конституции РФ, по мнению Конституционного Суда РФ, состоит в том, что суд, осуществляющий судебную власть посредством уголовного судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон, в ходе производства по делу не может становиться ни на сторону П. 2.1 Постановления Конституционного Суда РФ «По делу о проверке конституционности положений ст. 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также гл. 35 и 39 УПК РСФСР в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан» [Текст] : от 8 декабря 2003 г. N 18-П // СЗ РФ. 2003. N 51. Ст. 5026. обвинения, ни на сторону защиты, подменять стороны, принимая на себя их процессуальные полномочия, а должен оставаться объективным и беспристрастным арбитром. «Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты и создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав (часть третья статьи 15), а также устанавливает правовой статус лиц, представляющих в уголовном процессе стороны обвинения и защиты, исходя из существа возлагаемых на каждую из этих сторон процессуальных функций (главы 6 и 7), обеспечивая тем самым их реальное разделение» П.3 Постановления Конституционного Суда РФ «По делу о проверке конституционности отдельных положений ст. 7, 15, 107, 234 и 450 УПК РФ в связи с запросом депутатов Государственной Думы» [Текст] : от 29 июня 2004 г. N 13-П // СЗ РФ. 2004. N 27. Ст. 2804..

Признается недопустимой активность суда в пользу стороны обвинения Эта позиция появилась в п.1 Определения Конституционного Суда РФ по жалобе гражданина В.Н. Демьяненко на нарушение его конституционных прав положениями ст. 56, 246, 278 и 355 УПК РФ [Текст] : от 6 февраля 2004 г. N 44-О // СЗ РФ. 2004. N 14. Ст. 1341., суду запрещается восполнять неполноту произведенного дознания или предварительного следствия П.3 Постановления Конституционного Суда РФ «По делу о проверке конституционности положений ст. 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также гл. 35 и 39 УПК РФ в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан» [Текст] : от 8 декабря 2003 г. N 18-П // СЗ РФ. 2003. N 51. Ст. 5026; см. об этом также: п. 2-3-7 Постановления Конституционного Суда РФ от 20 апреля 1999 г. N 7-П // СЗ РФ. 1999. N 17. Ст. 2205; Определение Конституционного Суда РФ по жалобе гражданки Л.Ю. Березиной на нарушение ее конституционных прав п. 2 ч. 1 ст. 232 УПК РСФСР [Текст] : от 3 февраля 2000 г. N 9-0 // СЗ РФ. 2000. N 13. Ст. 1428.. Последнее расценивается как осуществление несвойственной суду обвинительной функции. При этом Конституционный Суд РФ исходит из требования полного и всестороннего исследования всех обстоятельств дела в целях принятия правосудного решения. «После передачи материалов уголовного дела с обвинительным заключением в суд именно этот орган, разрешая дело на основе полного и всестороннего исследования в судебном заседании всех его обстоятельств, осуществляет проверку процессуальных актов и других материалов досудебного производства» П.2 Постановления Конституционного Суда РФ «По делу о проверке конституционности положений ст. 133, ч. 1 ст. 218 и ст. 220 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан В.К. Борисова, Б.А. Кехмана, В.И. Монастырецкого, Д.И. Фуфлыгина и общества с ограниченной ответственностью «Миноком»» [Текст] : от 23 марта 1999 г. N 5-П // СЗ РФ. N 14. Ст. 1749; см. также: п. 2 Определения Конституционного Суда РФ по жалобе гр-на М.Г. Передерия на нарушение его конституционных прав ч. 4 ст. 47 и п. 1 ст. 254 УПК РФ [Текст] : от 5 ноября 2004 г. N 359-О // СЗ РФ. 2004. N 52. Ст. 5586; п. 2 Определения Конституционного Суда по жалобе гр-на Е.В. Краюшкина на нарушение его конституционных прав ч. 4 ст. 133 УПК РФ [Текст] : от 5 ноября 2004 г. N 360-О // СЗ РФ. 2004. N 52. Ст. 5587; п. 2 Определения Конституционного Суда РФ по жалобе гражданина В.Т. Филиппова на нарушение его конституционных прав ч. 2 ст. 24, ч. 4 ст. 133, ст. 239 и п. 1 ст. 254 УПК РФ от 5 ноября 2004 г. N 361-О // СЗ РФ. 2004. N 52. Ст. 5588..

Таким образом, с одной стороны, Конституционный Суд РФ исключает какую-либо активность суда в пользу стороны обвинения, а с другой - предполагает проявление инициативы в целях полного, всестороннего и объективного исследования обстоятельств дела.

О реализации принципа состязательности на досудебных стадиях можно говорить лишь при рассмотрении вопроса о судебном контроле. Однако, как верно указывает В. Кальницкий, в судебном заседании при даче судом согласия на проведение следственного действия (ч. ч. 1 - 4 ст. 165 УПК) отсутствуют стороны, а соответственно и правовой спор Кальницкий, В. «Санкционирование» и проверка судом законности следственных действий в ходе досудебного производства не эффективны [Текст] / В. Кальницкий // Уголовное право. 2004. N 1. С. 73 - 75. . И только при рассмотрении вопроса о применении в качестве меры пресечения заключения под стражу или о ее продлении, а также при помещении лица в стационар для проведения судебной психиатрической экспертизы находит свое реальное проявление принцип состязательности. При этом, как показывает практика, именно от активности сторон зависит, какое решение примет судья.

Кроме того, именно на основе состязательности в ходе досудебного производства рассматриваются судом жалобы на действия следователя, дознавателя, прокурора в порядке ст. 125 УПК. Однако как бы ни хороша была эта норма, уже складывается порочная практика, поскольку прокурорские работники и судьи воспринимают ее в ракурсе старого законодательства, считая, что право обжалования распространяется на все действия указанных в ней должностных лиц и рассмотрение любых жалоб должно производиться именно в порядке ст. 125.

Думается, такая позиция ошибочна по сути, поскольку законодатель, закрепив в ст. 19 УПК право на обжалование процессуальных действий и решений, разграничил порядок обжалования на досудебных и судебных стадиях, предусмотрев соответственно право на обжалование действий следователей, дознавателей и прокуроров в судебном порядке в ст. 125 УПК, а после вступления приговора в законную силу - в апелляционном, кассационном порядке и в надзорной инстанции.

Вместе с тем отдельные практические работники как прокуратуры, так и суда неверно трактуют положения ст. 19 УПК, считая, что в порядке ст. 125 УПК можно обжаловать любое решение, даже после вступления в законную силу приговора суда.

Так, по уголовному делу по обвинению М. в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК, в ходе судебного разбирательства по заявлению подсудимого о применении в отношении его насилия при получении показаний работниками милиции была назначена прокурорская проверка, по результатам которой в возбуждении уголовного дела было отказано. Дав оценку этому факту, суд вынес обвинительный приговор. Через три месяца после рассмотрения дела в кассационной инстанции, оставившей приговор без изменения, осужденный обжаловал в порядке ст. 125 УПК решение следователя прокуратуры об отказе в возбуждении уголовного дела. На протяжении двух лет постановление шесть раз отменялось как судом, так и прокурорами различных уровней на том основании, что проверка проведена неполно и не всесторонне, ставя тем самым под сомнение приговор суда, который уже вступил в законную силу. После проведения дополнительных проверок в возбуждении уголовного дела вновь и вновь отказывали. Но осужденный обжаловал уже новое постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, создав порочный круг, из которого, по нашему мнению, выход только один - обжалование всех действий после вступления приговора в законную силу допустимо только в порядке надзора Погодин, С., Тугушев, Р. Действует ли принцип состязательности на досудебных стадиях? [Текст] / С. Погодин, Р. Тугушев // Законность. 2005. N 3. С.16-18..

Таким образом, несмотря на расширение состязательных начал в уголовном процессе, в том числе в ходе досудебного производства, стадии возбуждения уголовного дела и предварительного расследования сохраняют свое самостоятельное процессуальное значение. Состязательность находит реальное воплощение только в судебном заседании.

§ 3. Предоставление сторонам обвинения и защиты права ходатайствовать об исключении доказательства

При формировании процедуры состязательного процесса в УПК РФ в отличие от УПК РСФСР закреплена принципиально новая модель взаимоотношений участников уголовного судопроизводства, предусмотрен иной характер деятельности двух сторон - обвинения и защиты.

Каждой из сторон предоставлено право собирать доказательства по уголовному делу. Поэтому взаимодействие сторон обвинения и защиты в современном российском уголовном процессе на стадии предварительного расследования не может строиться по принципу «основной участник и содействующий». Однако анализ норм УПК РФ, регулирующих предварительное расследование, показывает, что именно такой характер взаимодействия сторон в основном остался для законодателя определяющим.

Участникам процесса на стороне защиты предоставлены права собирать и представлять письменные документы и предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств (ч. 2 ст. 86 УПК РФ), заявлять ходатайства о дополнении материалов дела (ч. 1 ст. 219 УПК РФ).

Для защитника также определены способы собирания доказательств путем получения сведений, предметов и документов, опроса лиц с их согласия и истребования документов от органов государственной власти, общественных объединений и организаций (ч. 3 ст. 86 УПК РФ).

Но доказательства, которыми располагает сторона защиты на стадии предварительного расследования, могут быть приобщены к уголовному делу в качестве доказательств только стороной обвинения. Собранные защитником и другими субъектами на стороне защиты материалы и сведения могут ими передаваться лицу, ведущему досудебное производство, с ходатайством о приобщении их к делу или о проведении следственного действия.

Статья 47 УПК РФ (п. 4 ч. 4) наделяет обвиняемого правом представлять доказательства. Но этому праву не противостоит обязанность принять доказательство, то есть фактически обвиняемый также наделен лишь правом на ходатайство.

Согласно ч. 2 ст. 159 УПК РФ защитнику не может быть отказано в допросе свидетелей, производстве судебной экспертизы и других следственных действий, если доказательства имеют значение для уголовного дела. Право оценивать значимость для уголовного дела представляемых стороной защиты доказательств предоставлено представителям стороны обвинения, то есть разрешение ходатайства защитника или другого лица со стороны защиты зависит от усмотрения лица, в производстве которого находится дело. При этом УПК РФ не предусматривает необходимость и обязанность следователя обосновывать и мотивировать принимаемое по ходатайству решение (ст. ст. 122, 159 УПК РФ).

Таким образом, приобретут ли представленные стороной защиты материалы и информация характер доказательств по уголовному делу и станут ли они предметом рассмотрения в состязательном судебном разбирательстве, во многом зависит от должностного лица, ведущего следствие.

В том случае, когда собранная стороной защиты информация или испрашиваемое следственное действие противоречит убеждению следователя (дознавателя) в виновности лица, он может отказать в удовлетворении ходатайства.

Например, в ходе предварительного расследования дела по обвинению Гусейнова по ч. 1 ст. 228.1, п. «б» ч. 2 ст. 228.1, ч. 1 ст. ст. 30, 228.1 УК РФ защитник заявил ходатайство о проведении очной ставки между обвиняемым и свидетелями. Следователь в удовлетворении ходатайства отказал, мотивируя свое постановление следующим: «Исходя из материалов уголовного дела, следствие приходит к выводу, что вина Гусейнова М.Н. доказана всеми имеющимися материалами уголовного дела в полном объеме и проведения очной ставки в рамках уголовного дела между обвиняемым Гусейновым и свидетелями Ли и Антоновым не требуется» Склизков, А.Н. Взаимодействие сторон уголовного судопроизводства на стадии предварительного расследования [Текст] / А.Н. Склизков // Адвокатская практика. 2007. N 3. С.26. .

Уверенность следователя в обоснованности принимаемого им решения и в виновности обвиняемого может быть субъективной и предвзятой, но обвинительный уклон его решения обусловлен самой функцией уголовного преследования и обвинения.

Согласно п. 55 ст. 5 УПК РФ уголовное преследование направлено на «изобличение подозреваемого и обвиняемого в совершении преступления». Если по УПК РСФСР обвинительный уклон в действиях следователей и лиц, производящих дознание, должен был пресекаться прокурором (ст. 20), то в УПК РФ обвинительный уклон в действиях указанных лиц определенно узаконен.

Предварительное расследование - это в основном проведение следственных действий. При проведении следственных действий следователь должен полностью владеть методикой их выполнения, знать основания и цель их проведения.

Таким образом, удовлетворение следователем ходатайств, заявленных стороной защиты, во многом зависит от мастерства следователя в умении маневрировать при расследовании уголовного дела, правильно действовать применительно к возникшим обстоятельствам. Получается, что реализация функции защиты на стадии предварительного расследования зависит еще и от квалификации должностных лиц, ведущих расследование дела. Эта квалификация, к сожалению, далеко не всегда отличается высоким уровнем.

На решении следователем по заявленному ходатайству стороны защиты может сказаться также результат его усталости и перегрузок.

Согласно ч. 1 ст. 88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения его относимости, допустимости и достоверности. Оценка относимости и достоверности доказательств осуществляется, как правило, по единым критериям. В противовес этому вопрос об установлении допустимости сведений решается далеко не однозначно.

Представляется, что законодатель придает особое значение допустимости доказательств по сравнению с остальными свойствами, поскольку именно ему в УПК РФ уделяется наибольшее внимание (ст. ст. 7, 75, 88 и др.), чего нельзя сказать об относимости и достоверности.

Нормативное предписание о том, что доказательства, полученные с нарушением порядка, установленного уголовно-процессуальным законом, являются недопустимыми (ч. 1 ст. 75 УПК), послужило основанием для концепции, образно названной «плодами отравленного дерева». По ее смыслу при любом нарушении порядка собирания доказательств должно применяться правило о недопустимости использования его результатов в процессе доказывания.

Другой подход к оценке рассматриваемого свойства в юридической литературе получил название «асимметрии» правил о допустимости доказательств. Суть этих правил заключается в том, что нарушения, допущенные стороной обвинения в порядке собирания доказательств, не должны препятствовать их использованию в интересах защиты.

Полагаем, что указанные концепции оценки допустимости доказательств не бесспорны. Дело в том, что квинтэссенция ст. 6 УПК, посвященной назначению уголовного судопроизводства, заключается в следующем: уголовный процесс Российской Федерации служит защите прав и законных интересов личности как от преступлений, так и от необоснованного преследования и обвинения.

Требование допустимости выполняет несколько функций: охранительную (гарантирует права и свободы личности, вовлеченной в сферу уголовного судопроизводства), регулятивную (упорядочивает процесс получения сведений в соответствии с законом) и познавательно-удостоверительную (обеспечивает достоверность, т.е. адекватность скопированной доказательственной информации ее источнику в объективной действительности, а также ее последующую сохранность).

Исходя из этого полагаем, что недопустимыми должны признаваться доказательства: 1) в случаях, прямо указанных в законе; 2) если собирание сведений проводилось вопреки гарантированному Конституцией РФ статусу личности; 3) если нарушение установленного порядка получения доказательств повлекло неустранимые сомнения в их достоверности.

Думается, что запрет на использование в процессе доказывания любых сведений, полученных с нарушением установленного порядка, правилен по существу, но раскрыт в ст. 75 УПК половинчато. Действительно, попрание уголовно-процессуальной формы недопустимо и ничем не оправдывается, но нельзя же всегда руководствоваться принципом «чтобы выпрямить, необходимо перегнуть». Если нарушения установленного законом порядка собирания и закрепления доказательств не накладывают тень сомнения на их достоверность и последствия несущественны и устранимы, то неразумно отказываться от доказательственной информации в условиях, как правило, ее острого дефицита при расследовании, рассмотрении и разрешении дела.

В изложенном выше аспекте назначения уголовного судопроизводства «асимметрия» правил о допустимости доказательств видится неприемлемой. В уголовном процессе, ориентированном против преступности и на защиту вовлеченной в него личности, в доказывании не должно отдаваться приоритета ни одной из сторон, поскольку обвинение и защита равноправны перед судом (ч. 4 ст. 15, ст. 244 УПК).

«Асимметрия» правил о допустимости доказательств препятствует реализации принципа состязательности в уголовном судопроизводстве, поскольку «состязательность - это способ исследования и оценки доказательств, способ отстаивания участниками процесса своих или представляемых интересов», как правомерно заключает А.П. Гуськова Гуськова, А.П. О спорных вопросах российского правосудия [Текст] / А.П. Гуськова // Российский судья. 2001. N 3. С. 7..

Так, при проведении предварительного слушания, если стороной заявлено ходатайство об исключении доказательства по основаниям его недопустимости, судья выясняет у другой стороны, есть ли у нее возражения против ходатайства, тем самым уравнивая возможности сторон в обосновании доказываемого ими тезиса.

Представляя суду свои доводы относительно законности получения тех или иных доказательств, стороны состязаются в оказании влияния на его внутреннее убеждение. Причем сторона защиты находится в более выгодном положении, поскольку ей достаточно заявить ходатайство и привести доводы недопустимости сведений, обязанность по опровержению которых законом возложена на прокурора. В остальных случаях бремя доказывания лежит на стороне, заявившей ходатайство.

Эти правила, восходящие к принципу презумпции невиновности, обеспечивают состязательные начала судебного производства, поскольку от активности и профессионализма сторон зависит доказательственная база их оппонентов. При отсутствии возражений об исключении доказательства на основании его недопустимости суд удовлетворяет ходатайство (ч. 5 ст. 234, ч. ч. 1 и 4 ст. 235 УПК).

Крен в сторону «асимметрии» правил о допустимости доказательств неприемлем и потому, что допускает использование в процессе доказывания сведений, полученных вопреки конституционному статусу личности, а также доказательств, полученных с грубейшими процессуальными нарушениями. Полагаем, что в российском уголовном судопроизводстве должна применяться концепция рациональной допустимости доказательств. По крайней мере, по этому пути идет практика Определение Конституционного Суда РФ от 20 ноября 2003 г. N 451-О. и за нее ратуют многие ученые Зажицкий, В. Новые нормы доказательственного права и практика их применения [Текст] / В. Зажицкий // Российская юстиция. 2003. N 7. С. 46; Лупинская, П.А. Основания и порядок принятия решений о недопустимости доказательств [Текст] / П.А. Лупинская // Российская юстиция. 1994. N 11. С. 4. Обозначенный подход к допустимости справедлив по своей сути, так как учитывает интересы общества в целом, а также отдельной личности, будь она потерпевшим или обвиняемым. Рациональная допустимость подчеркивает особую роль независимого и беспристрастного суда перед равноправными и состязающимися сторонами.

С учетом изложенного можно сказать, что доказательства будут недопустимыми, если:

1) при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией Российской Федерации права человека и гражданина;

2) были допущены нарушения установленного УПК РФ порядка их собирания и закрепления, влекущие неустранимые сомнения в достоверности полученных доказательств.

А к недопустимым доказательствам относятся:

1) показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде;

2) показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности;

3) доказательства, полученные ненадлежащим лицом или органом либо в результате действий, не предусмотренных либо запрещенных уголовно-процессуальным законом;

4) сведения, полученные из источника, не предусмотренного ч. 2 ст. 74 УПК РФ.

Исследованию доказательств на предмет относимости, допустимости и достоверности при проведении предварительного слушания посвящен ряд норм УПК РФ. Помимо изложенной выше ч. 7 ст. 234 УПК РФ, позволяющей стороне защиты ходатайствовать об истребовании дополнительных доказательств или предметов, способных пролить свет, например, на достоверность отдельных сведений, по ходатайству сторон в качестве свидетелей могут быть допрошены любые лица, которым что-либо известно об обстоятельствах производства следственных действий или изъятия и приобщения к уголовному делу документов, за исключением лиц, обладающих свидетельским иммунитетом (ч. 8 ст. 234 УПК РФ).

Анализ данных положений показывает, что они могут быть направлены на выяснение допустимости и достоверности доказательств. Исследованию и оценке доказательств способствует и право судьи на допрос свидетеля и приобщение к уголовному делу документа, указанного в ходатайстве. В случае если одна из сторон возражает против исключения доказательства, судья вправе огласить протоколы следственных действий и иные документы, имеющиеся в уголовном деле и (или) представленные сторонами (ч. 3 ст. 235 УПК РФ). Тем самым обеспечивается, по необходимости, процедура предметного исследования судом материалов уголовного дела.

Таким образом, уголовно-процессуальный закон предусматривает необходимые условия при проведении предварительного слушания для исследования и оценки относимости, допустимости и достоверности доказательств.

В связи с рассматриваемым вопросом интересными являются нормы, распределяющие бремя доказывания при исключении доказательств. В случае если стороной защиты оспаривается их допустимость, то бремя опровержения доводов лежит на прокуроре.

В остальных случаях бремя доказывания лежит на стороне, заявившей ходатайство (ч. 4 ст. 235 УПК РФ). Думается, что последнее правило предназначено именно для установления неотносимости и недостоверности доказательств, поскольку законодателю не было смысла делать оговорку об «остальных случаях», и без которой напрашивается логичный вывод об обязанности, по собственной инициативе, обоснования стороной обвинения исключения доказательства по основанию его недопустимости. Именно анализируемая оговорка об «остальных случаях» позволяет нам утверждать, что при проведении предварительного слушания возможно исключение доказательств по мотивам их неотносимости и недостоверности, причем бремя обоснования ходатайства лежит на стороне, его заявившей.

Конституционный Суд РФ в Определении от 20 ноября 2003 г. N 451-О разъяснил, что осуществление судом функции правосудия в публичном по своему характеру уголовном процессе предполагает законодательное наделение его правом проверять и оценивать с точки зрения относимости, допустимости и достоверности представленные сторонами обвинения и защиты доказательства как путем установления их источников и сопоставления с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле либо представляемыми сторонами в судебном заседании, так и путем получения и исследования иных доказательств, подтверждающих или опровергающих доказательство, проверяемое судом Определение Конституционного Суда РФ «Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб гражданина С.В. Веккера на нарушение его конституционных прав положениями статей 86, 87, 235, 252, 253, 283 и 307 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» [Текст] : от 20 ноября 2003 г. N 451-О // СПС «Консультант Плюс»..

Значит, оценка доказательств в состязательном уголовном процессе при проведении предварительного слушания может и должна быть связана с исключением доказательств по основаниям их неотносимости, недопустимости и недостоверности. Как верно подчеркивает А.П. Гуськова, «состязательность - это способ исследования и оценки доказательств, способ отстаивания участниками процесса своих или представляемых интересов» Гуськова, А.П. О спорных вопросах российского правосудия [Текст] / А.П. Гуськова // Российский судья. 2001. N 3. С. 7-8., и нет смысла ограничивать действие данного фундаментального принципа при возможности заявления сторонами ходатайств об исключении доказательств в стадии подготовки к судебному заседанию.

Особого внимания к себе требует ч. 5 ст. 235 УПК РФ: если суд принял решение об исключении доказательства, то данное доказательство теряет юридическую силу и не может быть положено в основу приговора или иного судебного решения, а также исследоваться и использоваться в ходе судебного разбирательства. Стало быть, последствием исключения доказательства является лишение его по решению суда юридической силы. В ч. 1 ст. 75 УПК РФ проводится водораздел между данным свойством и допустимостью сведений. Думается, что допустимостью охватывается порядок получения сведений, а юридической силой - само доказательство как средство доказывания.

Допустимость является формальной основой юридической силы, поскольку обеспечивает законность вовлечения сведений в сферу уголовного судопроизводства, правомерность изъятия информации из объективной действительности, в то время как юридическая сила - это ее правовая действенность в качестве доказательства, реализуемая в процессе его использования при доказывании. Посему юридическая сила - это обусловленная допустимостью правовая способность сведений служить средством установления обстоятельств предмета доказывания.

Юридическая сила представляет собой отголосок формальной теории доказательств, при которой, по словам А.Я. Вышинского, сила судебных доказательств заранее определялась законом. По этой теории каждое доказательство имело заранее установленный законом вес, значение Вышинский, А.Я. Теория судебных доказательств в советском праве [Текст] / А. Я. Вышинский. М.: Юридическая лит-ра, 1950. С. 70. И.Я. Фойницкий в этой связи отмечал, что кроме правил о силе доказательств формальная теория предлагала ряд правил о допустимости доказательств и способах доказывания Фойницкий, И.Я. Курс уголовного судопроизводства [Текст] / И.Я. Фойницкий. Т. 2. СПб.: Альфа, 1996. С. 182.. УПК РФ в ст. ст. 17, 75, 87, 88 и др. устанавливает порядок доказывания, что свидетельствует о его формализме, одним из признаков которого являются правила допустимости и юридической силы доказательств.

Значит, удовлетворяя ходатайство сторон об исключении доказательств, суд по смыслу ч. 5 ст. 235 УПК РФ лишает его юридической силы, т.е. запрещает использовать в качестве информационной основы установления обстоятельств дела, что подтверждается и ч. 4 ст. 236 УПК РФ. В этом случае решение суда является формальным основанием для признания доказательства недопустимым, безотносительно к тому, является ли оно таковым на самом деле по смыслу ст. 75 УПК РФ, конечно, за исключением случаев оспаривания сторонами именно этого свойства.

Иными словами, недопустимость доказательств, установленная по решению суда при проведении предварительного слушания, нетождественна недопустимости сведений, предусмотренной ст. 75 УПК РФ, подразумевающей нарушение установленного порядка получения доказательств, ибо различна процессуальная природа их происхождения и содержания.

Подобная двусмысленность продиктована и ч. 7 ст. 235 УПК РФ: при рассмотрении уголовного дела по существу суд по ходатайству стороны вправе повторно рассмотреть вопрос о признании исключенного доказательства допустимым. Полагаем, что последний термин вводит в заблуждение, поскольку делает единственно логически возможным исключение доказательств по причине нарушения порядка их получения, что противоречит ч. 5 ст. 235 УПК РФ, указывающей на утрату сведениями юридической силы.

Как отмечалось выше, допустимость и юридическая сила доказательств - не тождественные понятия, хотя второе зависит от наличия первого. Но основанием исключения доказательств по ходатайству сторон является не нарушение порядка их получения, а фикция - решение суда! Поэтому ч. 7 ст. 235 УПК РФ подразумевает возможность восстановления при рассмотрении уголовного дела по ходатайству сторон именно юридической силы доказательств как правовой возможности их использования в процессе доказывания при устранении сомнений в неотносимости, недопустимости и недостоверности. Свойства доказательств, предусмотренные ч. 1 ст. 88 УПК РФ, наделяют их именно юридической силой как средства доказывания, формально допуская использование собранных сведений.

Завершая характеристику предмета оценки доказательств при проведении предварительного слушания, отметим правоту суждения Е.А. Карякина: «Отрадно, что в последнее время наметился отход от такой организации процесса, когда исход дела определялся материалами досудебной проверки, когда суд еще до начала судебного разбирательства по ознакомлении с материалами уголовного дела, по сути, формировал в сознании приговор по делу. Состязательный же процесс предъявляет новые требования как к суду, так и сторонам» Карякин, Е.А. Отдельные вопросы исследования доказательств стороной обвинения в состязательном процессе [Текст] / Е.А. Карякин // Вестник Оренбургского государственного университета / Глав. ред. д.э.н., проф. В.П. Ковалевский, отв. ред. д.ю.н., проф. А.Л. Гуськова. Оренбург: РИК ГОУ ОГУ, 2006. N 3 (53). С. 87..

Запрет на оценку достаточности доказательств при проведении предварительного слушания логически следует из анализа разрешенных случаев прекращения судом уголовного дела (ч. ч. 1, 2 ст. 239 УПК РФ), из которых законодатель исключил случаи, требующие установления обстоятельств предмета доказывания на основе совокупности достаточных доказательств (отсутствие в деянии состава преступления, отсутствие события преступления (пп. 1, 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ), непричастность подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ).

Подводя итог, предположим, что в состязательном уголовном судопроизводстве при проведении предварительного слушания возможно исключение доказательств по причине их неотносимости, недопустимости и недостоверности, что подразумевает исследование и оценку сторонами и судом наличия обязательных свойств, закрепленных в ч. 1 ст. 88 УПК РФ, за исключением определения достаточности доказательств.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучив и всесторонне проанализировав состязательность в досудебном производстве, считаем возможным остановиться на следующих наиболее существенных выводах.

В результате совместного и целенаправленного воздействия общепризнанных принципов и норм международного права в области прав человека, преломленных через нормы Конституции РФ, дополненных толкованиями Конституционного Суда РФ в период с 1991 по 2001 гг. произошла замена традиционного смешанного российского уголовного процесса, существовавшего со времен Устава уголовного судопроизводства 1864 года, на состязательный процесс по образцу стран англосаксонской правовой системы, что нашло свое воплощение в принятом 18 декабря 2001 года УПК РФ.

Основными характерными чертами данного процесса явилось распространение принципа состязательности и равноправия сторон помимо судебной стадии уголовного судопроизводства также и на досудебную стадию. Одновременно расширены права как участников уголовного судопроизводства со стороны защиты: подозреваемого, обвиняемого, защитника, с одной стороны, так и участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения: потерпевшего, его представителя и гражданского истца. Суд же при этом не является органом уголовного преследования, не выступает ни на чьей стороне и осуществляет в ходе досудебного производства функции судебного контроля (при рассмотрении жалоб на действия (бездействие) и решения органов предварительного расследования и прокурора в порядке ст. 125 УПК РФ) и судебного надзора (в порядке ч. 2 ст. 29 УПК РФ при санкционировании следственных действий, затрагивающих конституционные права граждан).

В настоящее время всеобщность действия принципа состязательности находит свое выражение в тех полномочиях, которыми закон наделяет субъектов уголовно-процессуальной деятельности, в тех производствах на досудебных стадиях процесса, когда стороны обращаются к суду для разрешения возникших противоречий.

В УПК РФ в редакции Федеральных законов от 5 июня 2007 г. N 87-ФЗ и от 6 июня № 90-ФЗ расширен институт процессуальной самостоятельности следователя и руководителя следственного органа. Прокурор на досудебных стадиях уголовного процесса становится просто одним из участников со стороны обвинения. При этом большинство властных полномочий прокурора по надзору за законностью предварительного расследования им утрачивается. Эти полномочия переходят к суду. Несмотря на это, на наш взгляд, необходимо иметь в виду, что основными задачами и прокуроров, и руководителей следственных органов является защита прав и свобод человека и гражданина, обеспечение законности, всесторонности, полноты и объективности при расследовании преступлений, выявление обстоятельств, способствовавших совершению преступлений, принятие мер по их устранению.

Итогом настоящего исследования стал вывод: состязательность является фактором гарантирования прав участников уголовного процесса и универсальным средством повышения эффективности деятельности государства в борьбе с преступностью. Это позволяет предположить, что применительно к предварительному следствию она послужит средством обеспечения объективности и качества.

Вместе с тем, представляется, что в связи с внесенными в УПК изменениями необходим постоянный мониторинг практики применения новых норм закона, а также своевременная разработка и внесение предложений по дальнейшему совершенствованию уголовно-процессуального закона и правоприменительной деятельности предварительного расследования.

СПИСок ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

I. Законы, нормативные правовые акты и иные официальные документы

1. Конвенция о защите прав человека и основных свобод [Текст]: от 4 ноября 1950 г. и Протоколы к ней // СЗ РФ. 1998. № 20. Ст. 2143.