Правовые основы акционерного соглашения

Какие гарантии (меры) потенциально могли бы обеспечить участие номинального держателя в соглашении акционеров? Во-первых, необходимо достаточно четко ограничить сферу ответственности номинального держателя в случае его участия в соглашении акционеров.

Например, в соглашении акционеров можно было бы предусмотреть, что если номинальный держатель получает инструкцию от участника соглашения акционеров, в интересах которого он осуществляет номинальное держание (далее - принципал), явно противоречащую положениям соглашения акционеров (или положения соглашения акционеров, применимые к такой инструкции, могут толковаться различным образом), то номинальный держатель обязан:

Вариант №1: отказаться выполнять такую инструкцию до ее подтверждения всеми участниками соглашения акционеров (кроме принципала) или до вступления в силу решения компетентного судебного органа, предписывающего номинальному держателю исполнить полученную инструкцию; или

Вариант №2: приостановить выполнение данной инструкции на некоторое время. Если в течение этого периода все участники соглашения акционеров (кроме принципала) не подтвердят номинальному держателю, что данную инструкцию не нужно исполнять, как явно противоречащую соглашению акционеров, или в указанный срок не вступит в силу определение компетентного судебного органа, запрещающего выполнение данной инструкции, то номинальный держатель ее выполнит.

В случае ограничения сферы ответственности номинального держателя, как это описано выше, сторонам целесообразно обратить особое внимание на следующие моменты.

1. Критерии наличия «явного противоречия»

Идея ограничения сферы ответственности номинального держателя, вероятно, может быть воспринята последним только в том случае, если имеется четкое понимание относительно того, какие действия следует считать явно противоречащими положениям соглашения акционеров. Очевидно, что в значительной мере ответ на данный вопрос зависит от того, каким образом будет составлено само соглашение акционеров. Невнятные или пространные формулировки в соглашении акционеров, конечно, будут создавать дискомфорт для номинального держателя и усложнять проведение с ним переговоров относительно заключения им соглашения акционеров. Вместе с тем без общих формулировок стороны, скорее всего, также не смогут обойтись. В этой связи, очевидно, можно было бы руководствоваться следующим критерием: если непосредственно из текста соглашения акционеров можно выявить, что действие, которое принципал требует совершить от номинального держателя, не соответствует соглашению акционеров, то имеет место явное противоречие и номинальный держатель должен отказаться от выполнения такого действия, как это указано выше.

Например, соглашением акционеров предусматривается, что за совершение обществом сделки по отчуждению недвижимости, выносимой на общее собрание акционеров, участники такого соглашения акционеров голосуют, только если ее одобрение будет предварительно письменно согласовано всеми участниками соглашения акционеров. Если в этом случае принципал требует от номинального держателя голосовать за одобрение такой сделки, но не может предоставить номинальному держателю документ, подтверждающий, что все участники соглашения акционеров согласились голосовать за одобрение такой сделки на предстоящем общем собрании акционеров, то имеет место явное противоречие и у номинального держателя есть основание для отказа в выполнении полученной инструкции.

В то же время, если соглашением акционеров только предусмотрено, что за совершение названной сделки стороны могут проголосовать, в случае когда она не повлечет существенных негативных последствий для общества (и никакого предварительного письменного согласования не требуется), то из такой формулировки номинальный держатель не может понять, есть или нет противоречие между полученной инструкцией и соглашением акционеров (так как, исходя из данной формулировки соглашения акционеров, он не может оценить, повлечет ли сделка существенные негативные последствия для общества). Как следствие, у номинального держателя нет оснований отказывать в исполнении инструкции, полученной им от принципала в данном случае.

2. Дублирование в депозитарном договоре права (обязательства) номинального держателя отказать в выполнении инструкции принципала

Согласно п. 2 ст. 8 Федерального закона от 22 апреля 1996 г. «О рынке ценных бумаг» (далее - Закон о рынке ценных бумаг), номинальный держатель обязан осуществлять сделки и операции с ценными бумагами исключительно по поручению лица, в интересах которого он является номинальным держателем ценных бумаг, и в соответствии с договором, заключенным с этим лицом, если иное не установлено федеральным законом. Также согласно п. 4.13 «Положения о депозитарной деятельности в Российской Федерации» (утвержденного Постановлением Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг от 16 октября 1997 г. №36, далее - ПДД), депозитарий (коим фактически будет являться номинальный держатель) не вправе определять и контролировать направления использования ценных бумаг клиентов (депонентов), устанавливать не предусмотренные законодательством РФ или депозитарным договором ограничения его права распоряжаться ценными бумагами по своему усмотрению. Поскольку законодательством прямо не предусмотрено, что номинальный держатель вправе (или обязан) отказаться выполнять / приостановить выполнение инструкцию(и) акционера по факту ее несоответствия соглашению акционеров, то с учетом указанных положений Закона о рынке ценных бумаг и ПДД целесообразно, чтобы положения соглашения акционеров, предусматривающие такое право (обязательство) номинального держателя, были продублированы и в депозитарном договоре между номинальным держателем и соответствующим участником. На эту необходимость также указывает и п. 8.1.8 ПДД. Согласно ему, депозитарий обязан обеспечивать своему клиенту-акционеру реализацию права голоса на общих собраниях акционеров общества в порядке, предусмотренном депозитарным договором.

Во-вторых, номинальный держатель, очевидно, будет требовать от остальных участников соглашения (кроме принципала) представления обязательств компенсировать ему любые расходы и убытки, которые он понесет в случае, если не выполнит инструкцию принципала и будет привлечен за это к ответственности. Полагаем, что данное обязательство с определенными оговорками указанные лица могли бы принять, чтобы создать комфортные условия для номинального держателя.

Существует еще ряд моментов, на которые необходимо обратить внимание при заключении соглашения акционеров с номинальным держателем, но они здесь не рассматриваются.

В заключение следует отметить, что, согласно п. 2 ст. 8 Закона о рынке ценных бумаг, номинальный держатель ценных бумаг по требованию владельца обязан обеспечить внесение в систему ведения реестра записи об их передаче на имя последнего. Данное положение желательно дополнить словами «если иное не предусмотрено соглашением акционеров, участником которого является владелец». Эта формулировка позволила бы избежать ситуации, когда участник (принципал), намеревающийся совершить действие, не соответствующее соглашению акционеров, инструктирует номинального держателя перерегистрировать акции общества на себя. В силу указанного положения п. 2 ст. 8 Закона о рынке ценных бумаг номинальный держатель будет обязан осуществить перерегистрацию акций и больше не сможет играть роль «защитного барьера», препятствующего совершению действий, нарушающих соглашение акционеров. Однако в случае дополнения Закона о рынке ценных бумаг предлагаемой формулировкой вероятность подобного развития событий можно минимизировать.

Общество - Полагаем, что общество может быть участником соглашения акционеров, однако его обязательства в рамках такого соглашения перед другими участниками соглашения могут быть ограниченными. Так, на общество могли бы возлагаться дополнительные обязательства по распоряжению принадлежащими ему акциями в той мере, в какой это не противоречит требованиям Закона об АО. Также разумным и обоснованным представляется возложение на общество обязательства не регистрировать переход права собственности / обременения на акции, если это противоречит соглашению акционеров*(4). Однако вряд ли общество может быть принуждено исполнить решение, принятое участниками соглашения акционеров в соответствии с положениями такого соглашения, если при этом не была соблюдена процедура принятия такого решения, предусмотренная уставом общества. Это связано с тем, что именно устав является учредительным документом общества и обязательные для общества решения должны проходить процедуру принятия, установленную в уставе. Если же данное правило игнорируется, то это будет означать фактическую подмену учредительного документа (устава) соглашением акционеров, что противоречит российскому законодательству.

2. Способы разрешения тупиковой ситуации в рамках акционерного соглашения

2.1 Понятие тупиковой ситуации

акционерный держатель соглашение тупиковый

Тупиковой обычно называют ситуацию, когда акционеры не могут достигнуть консенсуса по какому-либо ключевому вопросу деятельности компании и при этом ни один из них не обладает достаточным количеством голосов для принятия окончательного решения.

Положения акционерного соглашения о тупиковой ситуации обеспечивают возможность справедливо и окончательно разрешить все неустранимые противоречия, касающиеся ведения бизнеса либо соблюдения имеющихся договоренностей между акционерами. При этом итогом реализации действий, обозначенных сторонами в качестве способа урегулирования тупиковой ситуации (далее по тексту - deadlock, Глагол - заходить в тупик), является выход одного из акционеров из бизнеса путем продажи принадлежащих ему акций. Порядок определения выкупной цены варьируется в зависимости от выбранного сторонами механизма урегулирования deadlock.

Положения акционерного соглашения о выходе из тупиковых ситуаций структурируются следующим образом:

- определение условий, при которых возникают основания для применения механизма deadlock. Как правило, таковыми являются разногласия по ключевым вопросам относительно управления компанией и контроля над ее деятельностью.

- установление необходимого числа собраний совета директоров или другого органа управления компании, после проведения которых, если решение так и не принято, возникает тупиковая ситуация;

- письменное формулирование сторонами, оказавшимися в тупиковой ситуации, своих позиций и разногласий по спорному вопросу, после чего высшие должностные лица акционеров пытаются найти выход из положения. В акционерном соглашении может быть предусмотрена обязательность привлечения независимого посредника для ведения такого рода переговоров;

- в случае если стороны оказались не в состоянии выработать взаимоприемлемое решение по спорному вопросу, применение соответствующего механизма урегулирования deadlock.

2.2 Обзор существующих правовых механизмов разрешения тупиковых ситуаций

акционерный держатель соглашение

«Русская рулетка» (Russian Roulette) - распространенный способ урегулирования тупиковой ситуации, при котором риск выхода из бизнеса практически поровну распределяется между сторонами. В случае возникновения deadlock один из двух акционеров (инициирующий) направляет другому акционеру (принимающему) предложение о выкупе его акций с указанием цены, срока и иных условий. Акционер, получивший такое уведомление, имеет выбор: продать свой пакет акций другому акционеру по указанной цене либо наоборот - купить пакет другого акционера по той же цене и на тех же условиях.

«Техасская стрельба» (Texas Shootout) - механизм, отличающийся наличием конкуренции ценовых предложений о выкупе акций, подаваемых каждым акционером. Каждая из оказавшихся в тупиковой ситуации сторон акционерного соглашения направляет независимому посреднику запечатанное и скрепленное печатью предложение о цене, по которой она готова выкупить акции другой стороны. После этого оба запечатанных ценовых предложения одновременно вскрываются посредником в присутствии акционеров. Победившим считается тот из них, кто предложит более высокую цену. Далее победивший акционер обязан приобрести (а проигравший - продать) акции проигравшего акционера по цене, указанной в победившем ценовом предложении.

Указанные правовые конструкции эффективны лишь при определенных обстоятельствах:

- во-первых, они подразумевают, что совместное предприятие может продолжать осуществлять свою деятельность, руководить которой будет один из оставшихся в бизнесе партнеров, а это не всегда возможно;

- во-вторых, тупиковая ситуация может быть разумно урегулирована с помощью данных правовых механизмов при условии, что обе стороны осведомлены о наличии у каждой из них достаточных финансовых средств для реализации опциона;

- в-третьих, применение указанных способов урегулирования deadlock подразумевает заинтересованность принимающего акционера в реализации опциона. Однако он может не захотеть выкупать акции, а тем более продавать свой пакет по цене ниже рыночной. В этом отношении механизм одностороннего определения цены при определенных обстоятельствах может оказаться пагубным для инициирующего акционера (например, если он осведомлен о том, что другая сторона не имеет достаточных ресурсов для принятия предложения о продаже или не заинтересована в покупке, что может повлечь предложение о продаже по цене ниже рыночной).

«Голландский аукцион» (Dutch Auction) - одна из разновидностей «техасской стрельбы», обязывающая каждого акционера передать независимому посреднику запечатанное и скрепленное круглой печатью предложение о минимальной цене, по которой данный акционер намерен продать свои акции другому акционеру. После этого оба запечатанных ценовых предложения одновременно вскрываются посредником в присутствии акционеров. Победившим считается тот, кто предложит наименьшую цену продажи. Далее победивший акционер обязан приобрести (а проигравший - продать) акции проигравшего акционера по цене, указанной в проигравшем ценовом предложении.

Сдерживающий метод (Deterrence Approach) - механизм, цель которого заключается в недопущении возникновения тупиковой ситуации под страхом наступления негативных финансовых последствий для инициирующего акционера, связанных с выкупом или продажей акций. В данном случае обоюдный рисковый характер deadlock состоит в том, что любой акционер может первым заявить о возникновении тупиковой ситуации и таким образом получить существенное стратегическое преимущество.

Чаще всего сдерживающий метод применяется при распределении акционерного капитала компании поровну между двумя акционерами. В данном случае процедура инициируется путем направления принимающему акционеру уведомления о возникновении неразрешимых противоречий. После этого оценивается рыночная стоимость пакета акций, которым владеет каждый из акционеров. Оценка производится независимым экспертом и (или) аудитором. После определения рыночной стоимости принадлежащих акционерам акций инициирующий акционер будет обязан по своему выбору совершить одно из указанных действий:

- выкупить пакет акций принимающего акционера по цене, превышающей рыночную стоимость на сумму, определенную сторонами в соглашении (например, при распределении 50/50 цена выкупа может составить 125% от рыночной стоимости пакета акций);

- продать собственные акции принимающему акционеру по цене, определенной акционерами в соглашении (при распределении 50/50 цена выкупа может составить 75% от рыночной стоимости пакета акций).

Возникновение тупиковой ситуации не всегда ведет к продаже акций одним из акционеров. Соглашение акционеров может также предусматривать ликвидацию компании при возникновении deadlock в случае, когда ни одна из сторон не заинтересована в том, чтобы другая сторона продолжала вести бизнес или чтобы в нем участвовали третьи лица.

Кроме того, акционеры могут прийти к соглашению о том, что при возникновении тупиковой ситуации решение по тому или иному спорному вопросу будет принимать председатель совета директоров компании или независимый внешний арбитр, в качестве которого могут выступить бухгалтер, юрист или другой указанный в соглашении специалист. Однако в последнем случае повышается риск придания публичной огласке информации о проблемах компании, что может негативно отразиться на финансовых показателях ее деятельности.

2.3 Практические аспекты разрешения deadlock

Опыт многих специалистов, имеющих дело с тупиковыми ситуациями, свидетельствует о том, что закрепленные в соглашении акционеров механизмы их урегулирования реализуются очень редко. Как правило, при возникновении deadlock партнеры совместного предприятия находят выход путем проведения переговоров, в которых руководствуются большей частью бизнес-суждениями, нежели юридическими аргументами. В некоторых ситуациях достижение консенсуса представляется весьма затруднительным, поэтому наступающие правовые и финансовые последствия напрямую зависят от конструкции способа разрешения тупиковой ситуации и формулировок, использованных в акционерном соглашении.

1. В частности, может возникнуть проблема квалификации ситуации в качестве deadlock, например, если одна из сторон не является на собрания акционеров, в результате чего отсутствует необходимый для решения вопросов кворум. По условиям акционерного соглашения deadlock не наступает, однако фактически ситуация безвыходная. Существует несколько вариантов предотвращения развития событий в подобном ключе. В соглашении акционеров можно закрепить право стороны, посещающей собрания, решать поставленные вопросы в отсутствие кворума. Но это довольно рискованный и агрессивный подход. Более взвешенным решением будет указание в тексте соглашения на возникновение deadlock в случае отсутствия кворума. В этом случае виновен акционер, игнорирующий собрания, а дополнительные права по выкупу или продаже акций должны быть предоставлены другому акционеру.

2. Также следует учитывать положения действующего законодательства той юрисдикции, которой стороны подчинили акционерное соглашение. Так, в соответствии с положениями ст. 306 британского закона о компаниях 2006 г. (Companies Act 2006) суд вправе по заявлению акционера или директора компании созвать собрание акционеров, которое будет действительно и при участии одного-единственного акционера. Впрочем, в данном случае выход из тупиковой ситуации путем обращения в суд сопряжен с весьма ощутимыми процессуальными издержками. Кроме того, суд не всегда сможет урегулировать deadlock (например, если уставный капитал распределен между двумя акционерами поровну, и при этом решением суда будут затронуты закрепленные права акционеров).

3. Как уже упоминалось, выкуп акций в результате разрешения тупиковой ситуации подразумевает серьезные финансовые издержки для приобретающего акционера. После использования механизма разрешения deadlock акционеры зачастую сталкиваются с трудностями в финансировании - в значительной степени из-за очень сжатых сроков подготовки и заключения сделки. Получение финансовой поддержки от банков традиционно сопряжено с существенными временными затратами, к тому же кредиторы стараются избегать компаний, в которых корпоративный конфликт может привести к прекращению деятельности предприятия. Получается, что выкупающему акционеру приходится полагаться в основном на собственные ресурсы, рискуя в противном случае выйти из бизнеса. Однако в зарубежной практике существуют компании, специализирующиеся на частных и венчурных (рискованных) инвестициях, которые готовы предоставить финансирование «экстренного» вынужденного выкупа акций.

4. При составлении акционерного соглашения следует обращать особое внимание на связь условий относительно deadlock с перечнем ключевых вопросов, относящихся к управлению компанией и контролю над ее деятельностью, а также иметь в виду зависимость: чем больше количество ключевых вопросов, тем выше риск возникновения deadlock и сложнее управление компанией.

3. Последствия нарушения акционерного соглашения

3.1 Сделки, совершенные с нарушением акционерного соглашения

Поскольку целью заключения АС является в большинстве случаев получение возможности лица или группы лиц осуществлять дополнительный контроль над обществом, то одним из наиболее значимых вопросов, связанных с введением данного соглашения, становятся возможные последствия его неисполнения, в частности ответственность за последнее.

В Законе отмечается, что АС могут предусматриваться способы обеспечения исполнения вытекающих из него обязательств и меры гражданско-правовой ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение таких обязательств. В соответствии с п. 1 ст. 329 ГК РФ, стороны соглашения могут предусмотреть и иные способы обеспечения обязательств, помимо прямо поименованных в законе, например сделку купли-продажи акций, заключенную под условием.

Закон об АО перечисляет некоторые меры гражданско-правовой ответственности, которые могут применяться в случае неисполнения АС (например, взыскание убытков, компенсации, неустойки и др.). Однако он не содержит прямого указания на возможность исполнения обязательства в натуре (например, понуждение акционера продать свои акции при наступлении определенных обстоятельств). С одной стороны, такое исполнение не должно рассматриваться как мера ответственности, в силу чего положение ст. 32.1 Закона об АО можно трактовать как запрет на удовлетворение требования об исполнении обязательств названным образом. С другой стороны, поскольку Закон об АО прямо не исключает возможности требовать исполнения обязательства в натуре, стороны АС вправе предусмотреть, что применение меры ответственности не освобождает нарушившую сторону от ее обязанности, например от передачи акций при наступлении определенных условий.

Не вполне понятна ограничительная норма, содержащаяся в ч. 2 п. 7 ст. 32.1 Закона об АО. Из нее фактически следует, что судебная защита предоставляется только при заявлении требования о применении меры ответственности, но не о понуждении к исполнению обязательства в натуре (например, требование о передаче акций при наступлении оговоренного в АС условия). Также, если рассматривать обязательства стороны по приобретению или отчуждению акций (предусмотренные п. 1 ст. 32.1 Закона об АО) с учетом норм, установленных законом для предварительных договоров, а также сделок, совершенных под условием, то представляется, что могут возникнуть сложности с судебной защитой прав потерпевшей стороны, так как практически может быть трудно соблюсти эти требования в рамках АС.

Закон прямо предусматривает, что сделки, совершенные при несоблюдении АС, являются оспоримыми (п. 4 ст. 32.1 Закона об АО). Например, если в нарушение АС сторона произведет отчуждение акций до наступления определенного события, то такой договор купли-продажи может быть признан недействительным в судебном порядке по иску другой стороны АС, только если будет доказано, что покупатель знал или заведомо должен был знать об установленных ограничениях.

В то же время с целью соблюдения баланса интересов акционеров и третьих лиц Закон об АО устанавливает, что нарушение АС не может являться основанием для признания ничтожными решений органов управления общества. Таким образом, если сделка совершена в результате принятия решения последними, то она не должна быть признана недействительной, даже если ее совершение нарушает условия АС.

Интересным представляется также решение вопроса о мерах ответственности за нарушение АС. Пункт 7 ст. 32.1 Закона об АО предусматривает, что в качестве таковых могут использоваться возмещение причиненных убытков, взыскание неустойки, выплата компенсации и др. Возмещение убытков в силу трудности их доказывания, а также взыскание неустойки из-за возможности ее неограниченного уменьшения судом не всегда смогут быть адекватным ответом на несоблюдение АС его стороной (например, в случае ее отказе продать свои акции в обществе при наступлении определенных условий, когда другая сторона - инвестор - рассчитывала на приобретение в этом случае контроля над АО).

На стадии разработки и обсуждения изменений в Законе об АО указывалось, что фактически единственным реальным способом защиты потерпевшей стороны АС должна стать выплата определенной суммы, размер которой не должен уменьшаться судами, как это происходит с неустойкой в силу ст. 333 ГК РФ. В результате в Закон об АО было введено понятие компенсации, которая представляет собой денежную сумму, твердую либо подлежащую определению в порядке, указанном в АС. Представляется, что поскольку в данном случае компенсация упоминается наряду с неустойкой в числе мер ответственности, то ее следует отличать от неустойки (пени, штрафа) и размер ее не может быть изменен судом по правилам ст. 333 ГК РФ. Вопрос о правовой природе компенсации является дискуссионным, но на наш взгляд, ее включение в ст. 32.1 Закона об АО выступает аналогом штрафных выплат, известных иностранному праву: punitive damages, liquidated damages и т.п. На практике компенсация при условии, что ее размер не будет уменьшаться судами в произвольном порядке, сможет стать существенной гарантией исполнения АС его сторонами.

В заключение хотелось бы отметить, что введение в российское корпоративное законодательство института акционерных соглашений носит, безусловно, позитивный характер и является значительным шагом вперед в его развитии. Однако в настоящий момент большое количество вопросов, связанных с заключением и исполнением АС, остается открытым, и должно пройти время для формирования правоприменительной практики по данному вопросу.

3.2 Ответственность за нарушения акционерного соглашения

Весомый организационно-регулятивный потенциал в акционерной сфере имеют акционерные соглашения, конструкция которых сравнительно недавно получила законодательную прописку в ст. 32.1 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. №208-ФЗ «Об акционерных обществах» (далее - Закон об АО). «Использование договорного механизма в корпоративных отношениях позволяет юридически обеспечить согласованный их участниками баланс экономических интересов, который в каждой конкретной ситуации является уникальным… Акционерным соглашениям свойственны все возможности и преимущества договорного регулирования» посредством их заключения создаются предпосылки для «формализации группового интереса акционеров» на самоуправленческих началах и выстраивания прогнозируемого сценария развития «корпоративных событий» (в том числе с целью преодоления возможных «тупиковых ситуаций»).

Одними из краеугольных «пунктов», по которым определяется «жизнеспособность» той или иной нормативной модели, являются моменты гарантированности реального исполнения заложенных в ней требований и действенности механизмов защиты интересов сторон при их нарушении. Для акционерных соглашений, «властный эффект» которых, как известно, весьма ограничен, обозначенные моменты приобретают особое значение.

Ключевой принцип, лежащий в основе нормирования юридической силы акционерного соглашения и имеющий прямой выход на вопрос о его «взаимодействии» с иными юридическими фактами, состоит в том, что акционерное соглашение является обязательным только для его сторон (п. 4 ст. 32.1 Закона об АО). Данное постулирование базируется на теоретической трактовке акционерного соглашения как обычного гражданско-правового договора (а значит, условия такого соглашения, хотя и затрагивающего корпоративную сферу, а не оборот, могут связывать лишь контрагентов) и, кроме того, продиктовано прагматическими соображениями, ибо иное видение»… могло бы создать условия для злоупотреблений, например оформление соглашения задним числом с тем, чтобы признать недействительным то или иное решение., а также привело бы к возникновению споров по соглашениям, которые затрагивают интересы третьих лиц и создают риски дестабилизации хозяйственного оборота».

Условно можно выделить внутренний (корпоративный) и внешний (с точки зрения потребностей гражданского оборота) аспекты проявления сформулированного принципа. Корпоративный аспект заключается в том, что нарушение акционерного соглашения не может служить основанием для признания недействительными решений органов общества (п. 4 ст. 32.1 Закона об АО). Это в полной мере согласуется с предписаниями по поводу обжалования решений общего собрания акционеров, совета директоров (наблюдательного совета) и коллегиального исполнительного органа, вводящими для признания таких решений недействительными условие о несоблюдении требований исключительно нормативных правовых актов РФ и устава общества (см. п. 7 ст. 49, п. 6 ст. 68, п. 3 ст. 70 Закона об АО). Идея «незыблемости» решений органов общества отражена и в разработанной под эгидой Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства Концепции развития гражданского законодательства РФ (положения соглашений акционеров, - указывается в п. 4.1.11 разд. III, - «не могут… служить основанием для признания недействительными решений органов хозяйственного общества»), а равно поддержана без каких-либо отступлений в выдвинутом в развитие названной Концепции проекте изменений в часть первую ГК РФ (далее - проект ГК) («нарушение корпоративного договора… не является основанием для признания недействительными решений органов общества» - п. 3 ст. 67.1).

Стоит подчеркнуть, что разбираемое законоположение:

1) распространяется на решения любых органов акционерного общества (хотя, конечно же, в первую очередь оно сориентировано на акты высшего органа управления);

2) является безусловным (не знает никаких исключений), что, правда, не находит всеобщего одобрения. Так, на взгляд В. Кузнецова,»… законодателю… не следовало столь категорично исключать возможность влияния нарушения соглашения на действительность решения органов управления общества. Решение о допустимости (недопустимости) указанной зависимости должно приниматься с учетом характера отношений между акционерами, а также того, затрагиваются ли решением, принятым в нарушение условий соглашения, права и интересы третьих лиц». Интересно заметить, что, к примеру, в Германии несоблюдение договорных условий, в порядке исключения, все-таки может привести к недействительности корпоративного акта, если сторонами соглашения выступают все участники корпорации; недействительность решения собрания в данном случае, - справедливо замечает Х. Ода, - не противоречит «договорной природе акционерного соглашения, так как договоренности по голосованию, заключенные между всеми участниками, могут привести к таким же последствиям, что и акты корпоративного права, в той мере, в которой участники в одинаковой степени связаны обязательствами по соглашению». Мысль о дифференцированном подходе к формулированию корпоративных последствий нарушения акционерного соглашения (повышающем эффективность и привлекательность данного инструмента) не кажется крамольной и, полагаем, может быть легализована (но, во всяком случае, решение органа общества не должно признаваться недействительным, если это может повлечь нарушение прав и законных интересов третьих лиц).

Следует заметить, что в проекте ГК содержится более расширенный набор действий общества, о порочности которых нельзя говорить при нарушении договоренностей участников: данное нарушение согласно п. 3 ст. 67.1 не является основанием для признания недействительными не только решений органов общества, но и совершенных обществом сделок. Приведенное уточнение представляется вполне обоснованным и нелишним (хотя и в настоящее время не вызывает сомнений невозможность признания недействительными сделок, совершенных обществом без учета условий корпоративных договоров).

Второй (внешнего плана) ограничительный аспект действия акционерного соглашения, сопряженный с обеспечением устойчивости гражданского оборота, выражается в том, что договор, заключенный стороной акционерного соглашения в его нарушение, по общему правилу, не может быть признан судом недействительным (п. 4 ст. 32.1 Закона об АО).

Из обозначенного правила имеется исключение, когда все-таки может ставиться вопрос о недействительности заключенного стороной акционерного соглашения договора, - речь идет о ситуации, когда другая сторона по договору знала или заведомо должна была знать об ограничениях, предусмотренных акционерным соглашением. Благодаря данному правилу (аналогичному положениям ст. 174 ГК РФ о последствиях ограничения полномочий на совершение сделки) «отвергаются» недобросовестное поведение контрагента и непроявление им должной осмотрительности. Из законодательства однозначно вытекает оспоримость совершенной в нарушение условий акционерного соглашения сделки, вследствие чего:

1) круг истцов по спорам о признании сделки недействительной и применении последствий недействительности является суженным (см. п. 2 ст. 166 ГК РФ) - с иском вправе обратиться лишь заинтересованная сторона акционерного соглашения;

2) срок исковой давности по указанным требованиям - сокращенный, составляющий один год со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной (п. 2 ст. 181 ГК РФ); этим обстоятельством по смыслу п. 4 ст. 321 Закона об АО является заключение договора в обход акционерного соглашения.

Бремя доказывания осведомленности другой стороны по оспариваемому договору возлагается на истца. Понятно, что в условиях, когда стороны стремятся сохранить конфиденциальность заключенного ими акционерного соглашения, а предусмотренные законодательством «параметры» обязанности по информированию о заключении акционерного соглашения максимально ограниченны (соответствующее уведомление в силу п. 5 ст. 321 Закона об АО: а) направляется в императивном порядке лишь в общество; б) причем только такого, выпуск эмиссионных ценных бумаг которого сопровождался регистрацией их проспекта; в) касается лишь случаев, когда лицо приобретает право определять порядок голосования на общем собрании акционеров), доказать недобросовестность ответчика - нелегкая задача. В этой связи в литературе высказываются различные предложения по поводу способов выявления осведомленности ответчика. В частности, плодотворным считаем утверждение А. Куделина о том, что информация об акционерном соглашении «может фиксироваться в реестре акционеров или в учетных регистрах депозитария (в том числе отражаться в выписке из лицевого счета / счета депо)…. Было бы логичным признать, что информация о соглашении акционеров, содержащаяся в выписке… позволяет считать третьих лиц, ознакомившихся с такой выпиской, заведомо знающими об ограничениях (обременениях), установленных соответствующим соглашением». Это - приемлемый вариант «взаимной охраны» участников акционерного соглашения, не боящихся раскрыть его содержание. Однако реализация данной рекомендации предполагает внесение изменений в нормативные акты, регламентирующие реестровую (учетную) деятельность регистратора (депозитария) (об отражении в инициативном порядке соответствующей информации и возможности ее исключения только при прекращении действия акционерного соглашения), даже несмотря на то, что они предусматривают фиксацию на счете зарегистрированного лица информации об обременении ценных бумаг обязательствами (см. п.п. 3.3 и 7.6 Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, утвержденного постановлением ФКЦБ РФ от 2 октября 1997 г. №27). Дело в том, что акционерное соглашение, предмет которого составляют не акции, а определенные действия (воздержание от них), порождает договорное обязательство, «обременяющее» не ценные бумаги, а лица (стороны соглашения); по крайней мере, из действующего законодательства противоположное невыводимо (ср., например, с положениями ГК РФ о залоге). Уместно заметить, что в Концепции развития законодательства о юридических лицах (п. 2.3 параграфа 3) прямо указывается, что условия соглашений участников не могут устанавливать не поименованное в законе обременение акций (долей участия).

Невлияние факта нарушения акционерного соглашения на действительность корпоративных актов, а также сделок с третьими лицами отнюдь не превращает обязательство, порождаемое данным договором, в натуральное (т.е. в обязательство, права из которого не пользуются судебной защитой). Закон об АО в п. 7 ст. 32.1 четко указывает, что права сторон акционерного соглашения, основанные на этом соглашении, в том числе права требовать применения мер ответственности, подлежат судебной защите. Данное положение развивает норму об обязательности акционерного соглашения для его сторон (п. 4 ст. 321 Закона об АО) и «поглощается» общим правилом о судебной защите нарушенных прав (п. 1 ст. 1, п. 1 ст. 11 ГК РФ) (и в этом плане можно говорить о его смысловой избыточности, поскольку в особых оговорках нуждаются не защищаемые права, а правомочия, не обеспечиваемые юрисдикционной охраной).

Значимым в свете изложенного является вопрос о правомерности понуждения стороны акционерного соглашения к исполнению обязательства в натуре. Многие авторы однозначно или осторожно склоняются в целом к положительному ответу, констатируя, вместе с тем, очевидную проблематичность при реализации данного способа защиты. В частности, по словам Д.В. Ломакина,»… в связи с особенностью предмета акционерного соглашения в случае неисполнения его условий потерпевшая сторона практически лишена возможности использовать такой способ защиты нарушенных прав, как предъявление требования о присуждении исполнения обязательства в натуре. Практика применения английского права, допускающего понуждение к исполнению в натуре обязательств, порожденных акционерным соглашением, также показывает, что применение данного способа защиты сопряжено со значительными трудностями».

Действительно, трудно говорить о допустимости удовлетворения иска о понуждении должника к исполнению некоторых обязательств, возникающих из акционерного соглашения, прежде всего обязательства, связанного с голосованием на общем собрании акционеров (в ситуации состоявшегося голосования и при наличии запрета на признание недействительным принятого высшим органом управления решения). Тем не менее сущность некоторых других возможных обязанностей (в частности, приобретать или отчуждать акции при наступлении определенных обстоятельств), думается, не исключает применение анализируемого способа защиты.

Прямо предусмотренным Законом об АО инструментом, призванным побудить участников акционерного соглашения к его соблюдению, является возможность установления на договорной основе способов обеспечения исполнения обязательств, вытекающих из акционерного соглашения (п. 7 ст. 32.1). Но полноценно задействовать арсенал «классических» способов обеспечения исполнения обязательств (не считая неустойки, которая, имея обеспечительную направленность, одновременно выступает формой гражданско-правовой ответственности) весьма затруднительно, ибо они (залог, поручительство, банковская гарантия, задаток) сориентированы исключительно или главным образом на стимулирование исполнения денежного обязательства, тогда как обязанности осуществлять определенным образом права, удостоверенные акциями, и (или) права на акции (а тем более воздерживаться от осуществления указанных прав) в большинстве своем денежными не являются. Применительно к задатку ситуация может измениться, если в жизнь будет воплощена идея, заложенная в проекте ГК (п. 5 ст. 380), о правомерности в случаях, установленных законом, обеспечения задатком иных (нежели договорные денежные) требований (естественно, при условии параллельного отнесения неисполнения акционерного соглашения к «установленным случаям»).