Изучение в школе повести М.А. Булгакова "Собачье сердце"

Заботясь о том, чтобы заключительные занятия не своди-лись лишь к обращению и повторению пройденного, учитель ис-пользует разнообразные формы работы: чтение небольших про-изведений учащимися или мастерами художественного слова (прослушивание грамзаписи), составление монтажа из наибо-лее ярких отрывков романа или повести, рассматривание иллю-страций. Все это действительно может создать общий взгляд на произведение, однако не всегда обеспечивает новое постижение его смысла, новое пробуждение чувств.

Возбуждение эмоций на заключительных занятиях создается новыми открытиями в произведении, которое как будто уже вполне знакомо и даже привычно ученикам. Но чтобы эти откры-тия произошли, необходимо вызвать в школьниках потребность повторного обращения к произведению, заставить их задуматься над более сложной задачей, чем те, которые уже решены, соз-дать проблемную ситуацию в конце анализа.

Плодотворным оказывается на заключительных занятиях сопоставление сюжета произведения и реальной основы его.

Новый материал, введенный в урок (мемуары), позволяет классу самостоятельно найти внутреннюю цель автора в рас-сказе, в проблемной- ситуации защитить то представление о ге-рое, которое сложилось у них при чтении и разборе.

В старших классах степень самостоятельности учащихся на заключительных занятиях усиливается, постепенно усложняются задачи, которые мы ставим перед классом. Но сущность заключительных уроков остается прежней. Заключительные занятия--это этап анализа, его заверше-ние, а не просто урок прощания с произведением. Поэтому во-просы, над которыми работал класс в процессе разбора, здесь должны найти свое законченное выражение. Не анализ текста в его деталях, а взгляд на произведение в целом--такова цель заключительных занятий.

Итак, заключительные занятия по изучению литературного произведения в школе требуют осуществления многих задач. Во-первых, после анализа необходимо вызвать у школьников потребность снова обратиться к произведению, осмыслить его . в целом

Введением нового материала, созданием на заключительных занятиях новой проблемной ситуации мы вовлекаем учеников в решение более сложных задач, чем те, которые разрешались на предыдущих этапах изучения..

Во-вторых, заключительные занятия призваны не только сум-мировать знания, но и синтезировать их, привести учащихся к более обобщенным выводам!)

В-третьих, заключительные занятия призваны «проверить» прочность сложившихся в ходе анализа убеждений учеников. В классе должна быть создана ситуация, когда школьники само-стоятельно защищают определенное мнение о произведении, при-меняют накопленные процессе анализа знания.

Глава 2. Особенности изучения повести М.А.Булгакова «Собачье сердце»

2.1.Вступительное занятие и чтение произведения

Повесть М. А. Булгакова «Собачье сердце» по программе под редак-цией В. Г. Маранцмана включена в курс литературы. Опыт показывает, что для большинства школьников это действитель-но первая встреча с писателем.

Система уроков по изучению повести «Собачье сердце» может выглядеть так: «Михаил Булгаков -- человек и писатель» -- 1 ч; «Спор о собачьем сердце» -- 2 ч; «В чем вина профессо-ра Преображенского?» -- 1 ч.Нет необходимости подробного изучения биографии писателя: впереди еще встречи с Булгаковым -- драматургом и романи-стом. Но, создавая установку на общение ребят с повестью, расскажем о семье Булгаковых, о формировании Булгакова как личности и как писателя, о его работе в московских газетах и об истории создания «Собачьего сердца». Ход этого урока представляется таким. На доске -- порт-рет писателя, годы жизни (1891--1940) и его слова; «Сатира создается тогда, когда появится писатель, который сочтет несовершенной теку-щую жизнь, и, негодуя, приступит к художественному обличению ее. Полагаю, что путь такого художника будет весьма и весьма труден».

Урок начинается с того, что ребятам предлага-ется прослушать четыре фрагмента из разных произведений М. Булгакова без сообщения им имени автора, после чего они должны ответить на вопрос: «Что можно сказать об авторе каждого отрывка?»[9,76]

1. «Боги, боги мои! Как грустна вечерняя земля! Как таинственны туманы над болотами. Кто блуждал в этих туманах, кто много страдал перед смертью, кто летал над этой землей, неся на себе непосильный груз. тот это знает. Это знает уставший! И он без сожаления покидает туманы земли, ее болота и реки. он отдается с легким сердцем з руки смерти, зная. что только она одна успокоит его» («Мастер и Маргари-та»).

2. «Черт с ним! -- загремел блондин.-- Черт с ним. Машинистки, гей!» Он махнул рукой, стена перед глазами Короткова распалась, и тридцать машин на столах, звякнув звоночками, заиграли фокстрот. <...> Белые змеи бумаги полезли в пасти машин, стали свиваться, раскраиваться, сшиваться. Полезли белые брюки с фиолетовыми лампасами. «Предъявитель сего есть действительно предъявитель, а не какая-нибудь шантрапа» («Дьяволиада»).

3. «Итак. 13 примерно января 1622 года, в Париже у господина Жана-Батиста Поклена и его супруги Марии Крессе появился хилый первенец. 15 января его крестили в церкви святого Евстафия и назвали в честь отца Жаном-Батистом. Соседи поздравили Поклена, и в цехе обойщиков стало известно, что родился на свет еще один обойщик и торговец мебелью» («Жизнь господина де Мольера»).

4. «Раненько, раненько, когда солнышко заслало веселый луч в мрачное подземелье, ведущее с дворика в квартиру Василисы, тот, выглянув, увидал в лучах знамение. Оно было бесподобно в сиянии своих тридцати лет, в блеске монист на царственной екатерининской шее, в белых стройных ногах, в колышущейся упругой груди.

-- Пятьдесят сегодня,- сказало знамение голосом сирены, указывая на бидон с молоком» («Белая гвардия»).

Учащиеся отмечают, что отрывки отличаются друг от друга не только тематикой, но и стилем. Автор первого отрывка предстает перед нами как лирик с оттенком философским и даже мистическим. Автор второго отрывка -- энерги-чен, остр, с богатым воображением, а сам фрагмент явно из фантастического и сатириче-ского произведения. Автор третьего отрывка -- историк, но не сухой ученый, а, напротив, человек, стремящийся историю оживить. А чет-вертый -- «жизнерадостный, остроумный, иро-ничный бытописатель». Если ученики еще не догадались, что автор всех фрагментов М. А.Булгаков, то учитель сообщает им об этом. Но в любом случае у ребят рождаются вопросы: «Как все эти качества соединялись в одном человеке? Каким он был? Какое выражение получил его талант?»

Теперь обратим внимание учеников на порт-рет писателя (их может быть несколько). Какой бы портрет ни выбрал для работы учитель, с любого на нас будет смотреть человек с затаен-ной грустью в глазах. Не странно ли: грустный сатирик? Но покажем ученикам портрет люби-мого Булгаковым Салтыкова-Щедрина, сказки которого им уже знакомы. Опять ни улыбки, ни задора в глазах. Может быть, это не случай-ность, что люди, умевшие так язвительно вы-смеивать пороки человечества, редко смеялись сами?

Так каким же был Михаил Булгаков? Обра-тимся к воспоминаниям современников:

-- Веселый, артистичный, блестящий.

-- Замкнутый, закрытый, не терпящий фа-мильярности.

-- Раскрывался лишь узкому кругу друзей.

Объяснит школьникам эти видимые противо-речия в характере писателя его друг и первый биограф П. С. Попов: «...Порою мнительный в мелких обстоятельствах жизни, раздираемый противоречиями, он в серьезном, в моменты кризиса не терял самообладания и брызжущих из него жизненных сил. Ирония у него неизмен-но сливалась с большим чувством, остроты его были метки, порой язвительны и колки, но никогда не коробили. Он презирал не людей, он ненавидел только человеческое высокомерие, тупость, однообразие, повседневность, карье-ризм, неискренность и ложь, в чем бы послед-няя не выражалась: в поступках, искательстве, словах и даже жестах. Сам он был смел и неуклонно прямолинеен в своих взглядах. Крив-да для него никогда не могла стать правдой. Мужественно и самоотверженно шел он по избранному пути»[12,76].

Как же проходило становление писателя М. Булгакова? Расскажем школьникам о друж-ной, веселой семье Булгаковых, об атмосфере любви, царившей в доме № 13 по Андреевскому спуску в Киеве, о музыке, которую так любили все члены этой семьи. Книги, музыка, природа, друзья, свет и покой -- вот обстановка, в которой росли дети Булгаковых. Обратим вни-мание на то, что русская и мировая культура, ее традиции органично усваивались будущим писа-телем и в дальнейшем стали основой его мировосприятия и творчества. В качестве иллю-страций к уроку учитель может использовать альбом «Киев Михаила Булгакова», выпущенный в 1990 году, фрагменты из вальсов Ф. Шопена, опер Д. Верди «Аида» и «Травиата», III. Гуно «Фауст».

Медицинское образование в Киевском универ-ситете, служба врачом в военных госпиталях и в провинции дали Булгакову не только знание и по-нимание законов природы, ее эволюционного развития, но и знание психологии человека, таин-ственных провалов и взлетов его души. К этому времени относятся наброски первых рассказов Булгакова.

В революции Булгаков увидел «ту страшную, завораживающую и влекущую силу, что столько раз проступала в загадочных вьюгах русской истории, в ее смутах, восстаниях и крестьянских войнах[15,112]. Но эта стихия разрушала столь чтимую писателем куль-туру. рвала и рушила все человеческие связи. Со временем к Булгакову приходит понимание того, что противостоять народу, пусть ослепленному, не ведающему, что творит, бессмысленно, что «большевики -- это надолго». Перипетии жизни приводят Булгакова в Москву, где он начинает сотрудничать в газетах: «...приехал без денег, без вещей в Москву, чтобы остаться в ней навсег-да». «Меня гоняло по всей необъятной и странной столице одно желание -- найти себе пропитание. И я его находил,-- правда, скудное. неверное, зыбкое. <...> Я писал торгово-про-мышленную хронику в газетку, а по ночам сочинял веселые фельетоны, которые мне само-му казались не смешнее зубной боли, подавал прошение в Льнотрест, а однажды ночью, остервенившись от постного масла, картошки, дырявых ботинок, сочинил ослепительный про-ект световой торговой рекламы...» (М. Булга-ков -- «Трактат о жилище»). Отрывки из дневника писателя за 1923--1925 годы помогут ученикам увидеть не только факты из жизни страны, но и размышления Булгакова о пра-вильности выбранного им самим пути и своей писательской и человеческой позиции.

7 мая 1926 года в квартире Булгакова был произведен обыск и изъяты дневник и рукопись Повести «Собачье сердце». Писатель не раз подавал заявление о возвращении рукописей, но -- «ни одно учреждение, ни одно лицо на мое заявление не отвечают... Остается уничтожить последнее, что осталось,-- меня самого»[2,17].

В итоге и дневник и повесть были возвраще-ны писателю, но Булгаков сжег свой дневник и больше никогда не делал подобных записей. До нас дошла копия дневника, снятая в ОГПУ.

Судьба Булгакова-художника трагична. Един-ственный опубликованный при его жизни роман, и то не полностью,-- «Белая гвардия». Из пьес свет рампы увидели «Дни Турбиных», «Багровый остров», «Зойкина квартира» и «Мольер». Но, кроме «Дней Турбиных», все пьесы шли лишь несколько раз и снимались с репертуара. Худож-ник, обреченный на безмолвие, писатель, ли-шенный читателя,-- это ли не трагедия? Может быть, поэтому такой грустью наполнены глаза М. Булгакова, пристально смотрящие на нас с портрета?

Этим вопросом мы заканчиваем урок и про-сим учеников дома перечитать повесть и поду-мать над следующими вопросами и заданиями:

«Составьте план повести, обратив внимание на то, от чьего лица ведется повествование в каждой части. Что, на ваш взгляд, фантастично и что реально в повести? Каким представляется вам Шарик, какие его качества симпатичны, какие -- нет? Меняется ли Шарик за неделю, проведенную в доме на Пречистенке? Как проявляется превращение" из «милейшего пса» в мразь? Осталось ли что-нибудь собачье в Шарикове?»

2.2. Анализ повести «Собачье сердце»

Открывает первый урок по анализу произведения рассказом учителя об истории создания и «неопубликования» повести «Собачье сердце».

В январе 1925 года для журнала «Недра» М. Булгаков начал работу над сатирической повестью. Первоначально она называлась «Со-бачье счастье. Чудовищная история», но вскоре писатель изменил название на «Собачье сердце». Законченная в марте того же года повесть пришла к читателю только в 1987 году. Л. Б. Каменев, ознакомившийся с рукописью Булгако-ва по просьбе издателя «Недр» Ангарского, вынес произведению приговор: «Это острый памфлет на современность, печатать ни в коем случае нельзя»[5,87].

Для изучения «Собачьего сердца» на уроках можно выбрать разные пути анализа. Анализ «вслед за автором» предполагает, что в центре внимания класса будет работа над композицией повести. Образный анализ сосредоточит внима-ние школьников на конфликте двух централь-ных персонажей произведения -- Шарикова и профессора Преображенского. Предлагаемая на-ми система уроков предполагает проблемное изучение повести.

Стержневой проблемный вопрос, который предстоит решить ученикам, можно сформули-ровать, исходя из их ответов на вопросы анкеты: «Что понял в финале повести профес-сор Преображенский? Согласен ли с ним ав-тор?» Большинство учащихся могут и не увиде-ть разницы между позициями автора и его героя, они сужают авторскую позицию, сводя ее к тому, что «из собаки не сделать человека», что «навязывать что-то природе бесполезно». Но есть и другие мнения. Например: «Булгаков считает, что эксперимент будет удачным, если мы сможем понять и раскрыть мир человече-ской души». Ни одно из приведенных здесь высказываний не удовлетворит нас, но, столкнув их на уроке, мы создаем проблемную ситуацию. в ходе решения которой ученики придут к более глубокому осмыслению произведения проблемный вопрос ко всем урокам: «Совпадает ли авторская позиция с позицией профессора Преображенского?»

Чтобы разрешить эту проблему, необходимо понять позицию профессора и позицию автора. В центре повести -- конфликт между Преобра-женским и Шариковым, и именно в этом конфликте раскрывается сущность каждого пер-сонажа. Поэтому первой проблемой -- первым шагом -- будет вопрос о том, кто же прав в споре: профессор Преображенский или доктор Борменталь? Анкетирова-ние убеждает нас в том, что и этот вопрос вызывает разные мнения в классе: кто-то считает, что прав профессор, кто-то -- что доктор Борменталь, кто-то -- что оба правы, а кто-то -- что оба неправы. Поиску истины и будет посвящен этот урок.

Для того чтобы разбудить воображение учени-ков и показать им, что перед нами разворачива-ется коллизия не частного, а вселенского мас-штаба, просим их представить и описать Моск-ву, в которой и происходят события повести.

Москва представляется ребятам грязной, не-уютной, холодной и мрачной. В этом городе, где царят ветер, вьюга и снег, живут озлобленные люди, пытающиеся удержать то, что у них есть, а еще лучше -- захватить побольше. Ученики находят в тексте детали, подтверждающие их впечатления, и приходят к выводу, что в Москве -- обстановка хаоса, распада, ненависти:

человек, бывший никем, теперь получает власть, но употребляет ее во благо себе, не считаясь с окружающими его людьми (пример тому -- судьба «машинисточки»).

-- Противостоит ли что-нибудь в повести этому хаосу и ненависти?

Ученики легко справляются с этим вопросом: Булгаков знакомит читателя с квартирой Филип-па Филипповича, где жизнь идет словно по другим законам: там порядок, уют, там уважают ближнего. Правда, эта жизнь находится под угрозой, потому что домком во главе со Швондером все время пытается разрушить ее, пере-делать на свой вкус, по своим законам.

Делая обобщение о том, что соединяет в повести два мира, просим учеников найти еще одну соединительную линию. Конечно, это Ша-рик, пес, бездомный и безродный, словно в волшебной сказке перенесшийся из мира мрака, голода и страдания в мир тепла, света и покоя.

Спрашиваем учеников, на сколько частей они разделили повесть и от чьего лица ведется повествование в каждой части. Это задание не вызывает затруднений, так как композиция «Собачьего сердца» достаточно прозрачна: две части с прологом и эпилогом. В прологе к драматическим событиям, которым является первая глава, автор создает обстановку вселен-ского катаклизма. II--IV главы -- первая часть. II и III главы неторопливо знакомят нас с обитателями дома на Пречистенке, с образом их жизни и мыслей и, конечно, с характером пса Шарика. Как пролог, так и эти главы даны в основном глазами собаки -- прием отстранения, позволяющий автору «спрятать» свое отношение к происходящему и в то же время наиболее полно раскрыть характер наблюдателя через его восприятие событий и их оценку. Автор лишь фиксирует действие, избегая его прямого ком-ментирования, но его ироническая улыбка -- в деталях, в композиции: в столкновении реплик, оценок, поведении персонажей. Четвертая гла-ва -- кульминация и развязка первой части -- операция и предполагаемая смерть Шарика. Эта сцена излагается непосредственно автором, под-мечающим неоднозначное впечатление от про-исходящего.

Вторая часть, как и первая, открывается своеобразным прологом, которым служит днев-ник доктора Борменталя (V глава). Автор отдает повествование о чудесном превращении собаки в человека медику-профессионалу, отмечающе-му факты, но не обладающему опытом и проницательностью своего учителя профессора Преображенского. Переполняющие Борменталя восхищение, недоумение, надежды отражаются в изменении почерка, что и отмечает автор, якобы не берущийся судить о фантастических событи-ях. Подобный прием интригует читателя, кото-рый вместе с Борменталем и Преображенским пытается разобраться в происходящем.

В VI--IX главах рассказ об эволюции «нового человека» ведет автор, единственный, кто может держать в поле зрения всех персонажен и объективно изложить все детали совершающей-ся катастрофы. Он не передает наблюдения Шарикову. как делал это в первой части с Шариком, так как, в отличие от собаки, у этого человека мысли обнаружить невозможно.

Конец IX главы рассказывает о новой опера-ции. События в первой и второй частях повто-ряются: выбор имени, посещение Филиппа Фи-липповича домкомом, безобразие, учиненное Шариком-Шариковым (сова -- кот), обед, раз-мышления профессора перед операциями, раз-говоры с доктором Борменталем, операция,-- но тем сильнее бросаются в глаза изменения, происходящие в доме и в людях.

Завершает повесть эпилог, в котором ситуа-ция, благодаря чудесному мастерству профессо-ра Преображенского, возвращена к исходному состоянию первой части -- двойное кольцо замкнулось.

Конечно, самостоятельно трудно постичь роль композиции в замыслах автора «Собачьего сердца», но составление дома плана повести с выделением повествователей -- первый шаг на этом пути.

Попробуем вместе с ними разобраться, поче-му Булгаков почти все события первой части изображает с помощью приема отстранения, отдавая повествование Шарику. Ведь решить, кто прав в споре о «собачьем сердце», можно, лишь понаблюдав и за собакой, и за «новым человеком». Итак, мы организуем в классе наблюдение и сопоставляем Шарика-Шарикова, каким он предстает в первой и второй частях повести, с помощью следующих вопросов и заданий:

-- Каким представляется вам Шарик? Опишите его в момент встречи с профессором. Какие качества Шарика вам симпатичны, какие -- нет? Какие качестза з Шарике подчеркивает автор? С какой целью он это делает? Что замечает Шарик в окружающей его действительности и как на это реагирует? Что нравится Шарику в доме профессора и что -- нет? Прочитайте выразительно сцену приема пациентов. Что можно сказать о собаке по ее поведению в этом эпизоде? Как воспринимает пес обитателей квартиры? Прочитайте выразительно сцену посещения Филиппа Филипповича домкомом. Что понимает и чего не понимает Шарик? Меняется ли Шарик с 16 по 23 декабря? Выделите этапы этих изменений. Как относятся к Шарику обитатели квар-тиры и автор?

Анализ первых глав повести открывает учени-кам много нового. Они понимают, что с первых строк перед читателем разворачивается «поток сознания» пса. И с первых строк ясно, что пес перед нами -- фантастический.

Пес, над телом которого надругались люди, конечно, умеет ненавидеть, но «машинисточка» вызывает у него сочувствие и жалость. И автор откровенно сострадает псу и барышне, отдан-ным на растерзание людям и природной стихии: «Иная машинисточка получает по IX разряду четыре с половиной червонца, ну, правда, любовник ей фильдеперсовые чулочки подарит. Да ведь сколько за этот фильдеперс ей издева-тельств надо вынести...» «Наклонив голову, бро-силась барышня в атаку, прорвалась в ворота, и на улице начало ее вертеть, раскидывать, потом завинтило снежным винтом, и она пропала». «На душе у пса было до того больно и горько, до того одиноко и страшно, что мелкие собачьи слезы, как пупырышки, вылезали из глаз и тут же засыхали»[2,142].

Встреча с профессором Преображенским спа-сает Шарика от смерти. И хоть пес осознает свою рабскую душу и подлую долю, но за кусок краковской колбасы отдает свою любовь и преданность «умственного труда господину». Ла-кейская угодливость, проснувшаяся в Шарике, проявляется не только в готовности лизать сапоги господина, но и в желании отомстить за былые унижения одному из тех, кого он раньше боялся как огня,-- «тяпнуть швейцара за пролетарскую мозолистую ногу». Чудесная встреча изменила положение Шарика в обще-стве, превратила из бездомного, безродного пса в «господина Шарика» и позволила автору раскрыть достоинства и недостатки своего фан-тастического персонажа.

Начинается первое действие своеобразной драмы, в котором пес знакомится с домом профессора Преображенского и его обитателя-ми. Он, как ребенок, наблюдает новый для него мир, порой замечая то. чего не увидит человек, потерявший остроту восприятия. Но порой Шарик многого не понимает. Готовый претер-петь физическую расправу за укус ноги доктора Борменталя, он слышит «странные» слова про-фессора о необходимости ласкового обращения с живым существом (выводы из них пес сделает чуть позже). Сцена приема пациентов, построен-ная автором с помощью иронического столкно-вения высокого и низкого, рождает у Шарика такой интерес, от которого даже тошнота, мучившая его после наркоза, проходит. Первый посетитель, которого Шарик скрещивает «фрук-том», обращается к профессору, вдруг сделавше-муся «необыкновенно важным и представитель-ным»:

«-- Хи-хи! Вы маг и чародей, профессор,-- сконфуженно вымолвил он.

-- Снимайте штаны, голубчик,-- скомандовал Филипп Филиппович и поднялся» (Булга-ков М. Цит. соч.-- С. 153).

Принимая пошляков и развратников, готовых платить за возвращение молодости любые день-ги, профессор Преображенский напевает сере-наду Дон Жуана (муз. П. И. Чайковского на слова А К. Толстого), что придает сцене еще больший комический эффект и помогает чита-телю понять авторское отношение к происходя-щему. А пес «совершенно затуманился, и все в голове у него пошло кверху ногами»: «Ну вас к черту,-- мутно подумал он, положив голову на лапы и задремав от стыда...» Но дух конформиз-ма силен в собаке: «Похабная квартирка, но до чего хорошо...»

Наблюдая сцену посещения Филиппа Филип-повича домкомом во главе со Швондером, Шарик убеждается во всемогуществе профессо-ра, не понимая, на чем оно основано: «Вот это парень! <...> Как оплевал! Ну и парень!»

После сытного обеда Шарик окончательно признает профессора очень хорошим человеком, «волшебником, магом и кудесником из собачьей сказки...». Философия фантастического пса от-нюдь не фантастична: хорошо там, где тепло, сытно и не бьют; прав тот, у кого сила и власть,-- обыкновенная рабская философия.

За неделю пребывания в доме профессора Шарик существенно изменился. Из несчастного умирающего пса он превратился в лохматого, жирного, наглого пса-красавца. Происходят из-менения и в его сознании: беспокойство о том, зачем он понадобился профессору, сменяется подозрениями о наличии собственных опреде-ленных достоинств: «А может, я и красивый». Появившийся страх лишиться «тепла и сытости» быстро вытесняется уверенностью в том, что он «вытащил самый главный собачий билет, что он -- красавец, собачий принц-инкогнито». Недовольство ошейником также быстро прохо-дит, как только Шарик замечает «бешеную зависть в глазах у всех встречных псов. И он, еще недавно жалевший «машинисточку», по-барски начинает относиться к людям: Филипп Филиппович -- главное божество, и ему оказы-вается высшее песье почтение; Дарья Петров-на -- царица кухни (тепло и сытость), и к ней с помощью умильной настырности подбираются ключи, открывающие доступ в царство огня и еды; доктор Борменталь -- просто «тяпнутый». не играющий практически никакой роля в жизни Шарика, а Зина -- прислуга, которую Шарик именует про себя свысока Зинкой.

Да, пока Шарик в собачьей шкуре, вреда особого его философия не приносит -- разве что сову «разъяснил» -- к такому выводу приводят учеников наблюдения и размышления над пер-вой частью повести, над образом странной собаки. Дома ребята подумают над такими вопросами и заданиями:

-- Выделите этапы превращения «милейшего пса в мразь». Сравните поведение собаки и человека (Шарикова) в эпизодах первой и второй частей: выбор имени, обед, посещение домкомом. Проявляется ли что-нибудь собачье в человеке? Почему? Что в Шарикове от собаки, что от Чугункина? Какова роль Швондера в воспитании Шарикова? Почему профессор Пре-ображенский говорит, что «Швондер и есть самый главный дурак?

Следующий урок посвящен наблюдениям над тем, как изменился пес, став человеком, и решению проблемной ситуации о том, кто прав в споре: профессор Преображенский или доктор Борменталь?

Начнем урок с размышлений над вопросом о том, почему М. Булгакову понадобилось вводить в повесть метаморфозу, делать пружиной интри-ги превращение собаки в человека. Если в Шарикове проявляются только качества Клима Чугункина (как считают многие восьмиклассни-ки), то почему бы автору было не «воскресить» самого Клима? Но на наших глазах «седой Фауст», занятый поисками средств для возвра-щения молодости, создает человека не в про-бирке, а путем превращения собаки.

Ответить на этот вопрос ученикам пока сложно, но он будит в них желание найти истину.

Напомним им о дневнике доктора Борменталя. Большинство ребят не смогли во всей тонкости осмыслить его роль в повести при первом чтении: их ответы носят репродук-тивный характер. Обострим проблемную ситуа-цию дополнительным вопросом: «Почему днев-ник ведет именно доктор Борменталь, а не профессор Преображенский?»

Доктор Борменталь -- ученик и ассистент профессора, и, как и положено ассистенту, он ведет записи, фиксируя все этапы эксперимента. Перед нами строгий медицинский документ, в котором только факты. Однако вскоре эмоции, захлестывающие молодого ученого, начнут отра-жаться в изменении его почерка. В дневнике появляются предположения доктора о том, что происходит. Но, будучи профессионалом. Бор-менталь молод и полон оптимизма, v него еще нет опыта и проницательности учителя. Таким образом «устранением автора и радужные надеж-ды на результат эксперимента усиливают чита-тельский интерес, держат читателя в напряже-нии, давая возможность строить свои догадки по поводу событий. Даты записей в дневнике позволяют нам отметить сакральную параллель: 23 декабря, вечером, проведена операция; с 24 декабря по б января, когда новое существо теряет один за другим признаки, напоминающие о собаке, от Сочельника до Рождества происходит преобра-жение собаки в человека Не потому ли Булгаков выбрал для драматурга фамилию Преображенский?

Какие же этапы становления проходит «новый человек», бывший недавно не то что никем, а собакой? Еще до полного превращения, 2 января, существо обругало своего создателя по матери, к Рождеству же его лексикон пополнил-ся всеми бранными словами. Первая осмыслен-ная реакция человека на замечания создателя -- «отлезь, гнида». Доктор Борменталь выдвигает гипотезу о том, что «перед нами развернувшийся мозг Шарика», но мы-то знаем, благодаря первой части повести, что ругани не было в собачьем мозгу, и принимаем скептическую оценку возможности «развить Шарика в очень высокую психическую личность», высказывае-мую профессором Преображенским. Но абсо-лютно ли прав профессор, считающий, что возродил Клима Чугункина -- люмпена и уголов-ника? Продолжим наши наблюдения.

К ругани добавляются курение (Шарик не любил табачного дыма); семечки; балалайка (и музыку Шарик не одобрял) -- причем балалайка в любое время суток (свидетельство отношения к окружающим); неопрятность и безвкусица в одежде. На этом этапе урока можно с помощью видеомагнитофона посмотреть фрагмент из ки-нофильма режиссера В. Бортко «Собачье серд-це» -- разговор Шарикова и Филиппа Филиппо-вича. Сравним образ, созданный актером и режиссером, с авторским описанием: что сохра-нили и о чем «забыли» создатели фильма? Таким ли представлялся ребятам Шариков, когда они читали повесть?

Развитие Шарикова стремительно: Филипп Филиппович утрачивает звание божества и пре-вращается в «папашу». К этим качествам Шари-кова присоединяются определенная мораль, точ-нее, аморальность («На учет возьмусь, а вое-вать -- шиш с маслом»), пьянство, воровство. Венчают этот процесс превращения «из милей-шего пса в мразь» донос на профессора, а затем и покушение на его жизнь.

Ученики не могут не заметить, что, рассказы-вая о развитии Шарикова. автор подчеркивает в нем оставшиеся собачьи черты: привязанность к кухне, ненависть к котам, любовь к сытом, праздной жизни. Человек зубами ловит блох, а в разговорах возмущенно лает и тявкает. Но не внешние проявления собачьей натуры тревожат обитателей квартиры на Пречистенке. Наглость казавшаяся милой и неопасной в псе, делается невыносимой в человеке, который своим хамст-вом терроризирует всех жильцов дома, отнюдь не собираясь «учиться и стать хоть сколько-ни-будь приемлемым членом общества». Его мо-раль иная: он не нэпман, следовательно, труже-ник и имеет право на все блага жизни: так Шариков разделяет пленительную для черни идею «все поделить».

Швондер, который становится «крестным отцом» Полиграфа Полиграфовича. пытается вос-питать Шарикова по-своему. Идеи о всеобщем равенстве, братстве и свободе, усвоенные нераз-витым сознанием главы домкома, внушаются и «новому человеку». Надо сказать, что попадают они в мозг, вообще лишенный сознания (в нем живут инстинкты!). Результаты сказываются мгновенно: инстинкт борьбы за существова-ние -- природный, вечный -- находит опоры в идеологии. Швондер -- дурак, потому что не понимает, какого джинна выпускает из бутылки. В скором времени он сам станет жертвой монстра, которого так усиленно «развивает».

Наблюдения этих уроков наделяют знанием «собачьего сердца» и «чело-веческого». Они делают важный для понимания смысла всей повести вывод: Шариков взял самые плохие, самые страшные качества и у собаки, и у человека. Эксперимент привел к созданию монстра, который в своей низости и агрессивности не остановится ни перед подло-стью, ни перед предательством, ни перед убий-ством; который понимает только силу, готовый, как всякий раб, отомстить всему, чему подчи-нялся, при первой возможности. Собака должна оставаться собакой, а человек -- человеком.

Домашнее задание к последнему уроку может быть таким:

-- Придумайте название для IV главы, чтобы оно во всей полноте раскрывало ее содержание. Выпишите авторские характеристики профессо-ра Преображенского в эпизоде операции. Со-ставьте «кодекс честив профессора Преображен-ского. Изложите теорию воспитания по профес-сору Преображенскому и по доктору Борменталю. Опишите профессора в сцене приема пациентов, посещения домкомом, за обедом.

2.3.Заключительное занятие

Четвертый урок и заключительный урок мы назвали «В чем вина профессора Преображенского?». Название урока и является центральным проблемным вопросом, поэтому именно на последнем заключительном уроке ученики будут искать ответ на поставленный вопрос.

Беседа развивается по следующим вопросам:

-- Каким предстает перед нами профессор Преображенский? Как автор относится к своему герою в первой части повести? Что можно сказать об образе жизни и взглядах профессора? Каковы его нравственные принципы? С какой целью профессор подобрал бездомного пса? Зачем он проводит экспериментальную опера-цию? Всесилен ли профессор Преображенский? Сравните теории воспитания профессора и доктора Борменталя. Какая и почему оказалась результативнее? Как повлияли результаты экспе-римента на профессора и его ассистента? Меняется ли авторское отношение к профессо-ру на протяжении повести? С чем связаны эти изменения? Что понял и чего не понял профес-сор Преображенский к концу повести? Совпада-ет ли его позиция с авторской? В чем вина профессора Преображенского? О чем предуп-реждает автор своего читателя? Почему так сложилась судьба повести «Собачье сердце»?

На этом уроке в центре внимания учеников оказывается другой участник драматических со-бытий в доме на Пречистенке -- профессор Преображенский. Европейски знаменитый уче-ный занимается поисками средств для омоложе-ния организма человека и уже достиг значитель-ных результатов. Профессор -- представитель старой интеллигенции и исповедует старые принципы жизнеустройства. Каждый, по мнению Филиппа Филипповича, в этом мире должен заниматься своим делом: в театре -- петь, в больнице -- оперировать, и тогда не будет никакой разрухи. Он справедливо считает, что достигнуть материального благополучия, жиз-ненных благ, положения в обществе можно только трудом, знаниями и умениями- Не про-исхождение делает человека человеком, а поль-за, которую он приносит обществу. Убеждения же не вбивают в головы противника дубиной:

«Террором ничего поделать нельзя». Профессор не скрывает неприязни к новым порядкам, перевернувшим страну вверх дном и приведшим ее на грань катастрофы. Он не может принять новых правил («все поделить», «кто был никем, тот станет всем»), лишающих истинных труже-ников нормальных условий труда и быта. Но европейское светило все-таки идет на компро-мисс с новой властью; он возвращает ей молодость, а она обеспечивает ему сносные условия существования и относительную неза-висимость. Встать в открытую оппозицию к новой власти -- лишиться и квартиры, и возможности работать, а может быть, и жизни. Профессор сделал свой выбор. Чем-то этот выбор напоминает читателям выбор Шарика.

Во II и III главах повести образ профессора дан Булгаковым предельно иронично. Для того чтобы обеспечить себя. Филипп Филиппович, похожий на французского рыцаря и короля, вынужден обслуживать подонков и развратни-ков, хотя он и говорит доктору Борменталю, что делает это не ради денег, а из научных интересов. Но, думая об улучшении человече-ской породы, профессор Преображенский пока лишь преображает развратных стариков и про-длевает им возможность вести распутную жизнь.

На домкомовцев. для которых нет вообще никакой разницы между мужчиной и женщиной, а слово «господа» унизительно, которые не имеют никакого понятия о культуре поведения и культуре труда, Филипп Филиппович смотрит, «как полководец на врагов». Ненависть Швондера, которую подчеркивает автор, в этом эпизоде оказывается бессильной благодаря «телефонно-му праву». Но всевластен профессор лишь для Шарика. Ученому гарантирована безопасность, пока он служит власть имущим; пока он нужен представителям власти, он может себе позволить открыто выражать нелюбовь к пролетариату, он защищен от пасквилен и доносов Шарикова и Швондера. Но судьба его, как и судьба всей интеллигенции, пытающейся против палки бо-роться словом, угадана Булгаковым и предсказа-на в повести Вяземской: «Если бы вы не были европейским светилом и за вас не заступались бы самым возмутительным образом <„.> лица, которых, я уверена, мы еще разъясним, вас следовало бы арестовать». Кстати, Шарик точно таким же словом «разъясним» выражает свою подсознательную ненависть к раздражающей его сове.

В III главе, за обедом, мы подробнее знако-мимся со взглядами профессора. От описания блюд у читателя текут слюнки, и он, как Шарик, готов стучать хвостом по паркету. Спрашиваем учеников: «Зачем Булгакову понадобилось так подробно описывать сервировку стола, блюда, запахи?» Школьники способны оценить пейзаж, созданный человеком для наслаждения человека! Это красота, это традиция и в питании оставаться культурным человеком, не жрать, а получать эстетическое и гастрономическое удо-вольствие: «Есть нужно уметь, а представьте себе -- большинство людей вовсе есть не умеют» [2,164]. Именно против культуры, традиции, а значит, целого ряда правил и запретов будет восставать Шари-ков за обедом во второй части повести.

А профессора как раз больше всего тревожит крушение культуры, проявляющееся в быту (история Калабуховского дома), в труде и веду-щее к разрухе. Увы, слишком современны замечания Филиппа Филипповича о том, что разруха -- в головах, что, когда каждый займется своим делом, «разруха исчезнет сама собой».

Но ученики не замечают иронии автора в этой сцене: «Набравшись сил после сытного обеда, гремел он (Преображенский), подобно древнему пророку, и голова его сверкала сереб-ром». Учитель должен обязательно обратить внимание учеников на эти строчки: легко быть пророком на сытый желудок! Усиливает автор-скую иронию и реакция Шарика: «Он бы прямо на митингах мог деньги зарабатывать... перво-классный деляга».

В IV главе повествование резко убыстряется. Обилие глагольной лексики, звукопись придают сцене динамизм, напряжение и экспрессию. В этом эпизоде Шарик предстает перед читате-лем как мученик, совершающий «трудный по-двига. Эти ассоциации подтверждаются еще одной деталью -- «красным венцом» на лбу собаки. Сразу в нескольких обликах предстает профессор Преображенский. Сначала он, подняв руки, словно благословляет Шарика на «трудный подвиг». А далее мгновенно преображается в разбойника (может, и эта его способность преображения отражена в фамилии?) -- в убий-цу, истязающего свою жертву он «взмахнул ножичком», «длинно протянул по животу Шари-ка», «набросился хищно», «полоснул второй раз», «вдвоем начали разрывать крючьями», «залез в глубину», «вырвал из тела»... Наконец жрец, приносящий жертву (новая ипостась), «отвалил-ся от раны» (словно вампир, напившийся кро-ви). Автор прямо сравнивает Филиппа Филиппо-вича с разбойником, подчеркивая звериное в выражении его лица, в звучании голоса, исполь-зуя звукопись: «Зубы Филиппа Филипповича сжались, глазки приобрели остренький колючий блеск, и, взмахнув ножичком, он метко и длинно протянул по животу Шарика рану. Кожа тотчас разошлась, и из нее брызнула кровь в разные стороны» [2, 178].

А из разбойника Преображенский так же мгновенно превращается в творца: «Одной ру-кой он выхватил болтающийся комочек, а другой ножницами выстриг такой же в глубине где-то между распяленными полушариями. Ша-риков комочек он вышвырнул на тарелку, а новый заложил в мозг вместе с ниткой и своими короткими пальцами, ставшими точно чудом тонкими и гибкими, ухитрился янтарной нитью его там замотать».

Если на уроке использовать кинофрагмент, то ученики увидят, что в фильме полностью утра-чено неоднозначное авторское отношение к происходящему, режиссеру не удалось найти адекватных авторским приемов изображения.

Филипп Филиппович делает важный для себя и для автора вывод: «...человечество само забо-тится <... > и в эволюционном порядке каждый год упорно, выделяя из массы всякой мрази, создает десят-ками выдающихся гениев, украшающих земной шар!»

Получив из гипофиза вытяжку полового гор-мона, профессор не предположил, что гормонов в гипофизе множество. Недосмотр, просчет привели к рождению Шарикова. И преступле-ние, от которого предостерегал ученый доктора Борменталя. все же совершилось, вопреки взгля-дам и убеждениям учителя. Шариков, расчищая себе место под солнцем, не останавливается ни перед доносом, ни перед физическим устране-нием «благодетелей». Ученые вынуждены защи-щать уже не убеждения, а свою жизнь: «Шари-ков сам пригласил свою смерть. Он поднял левую руку и показал Филиппу Филипповичу обкусанный с нестерпимым кошачьим запахом шиш. А затем правой рукой по адресу опасного Борменталя из кармана вынул револьвер»[2,227]. Вынужденная самозащита, конечно, несколько смягчает в глазах автора и читателя ответственность ученых за смерть Шарикова, но мы в очередной раз убеждаемся, что жизнь никак не укладывается в какие-либо теоретические постулаты.

Жанр фантастической повести позволил Бул-гакову благополучно разрешить драматическую ситуацию. Но предостерегающе звучит мысль автора об ответствен ности ученого за право на эксперимент. Любой опыт должен быть проду-ман до конца, иначе последствия его могут привести к катастрофе.

Такой вывод делается в конце урока. А на дом детям даются несколько тем сочинений - эссе по выбору, чтобы ребята смогли порассуждать на темы, поставленные автором произведения.

2.4.Работа с литературоведческими понятиями: юмор, сатира, памфлет, фантастика.

Определяющим в повести «Собачье сердце» яв-ляется сатирический пафос (к середине 20-х го-дов М. Булгаков уже проявил себя как талантли-вый сатирик в рассказах, фельетонах, повестях «Дьяволиада» и «Роковые яйца»). Поэтому по-весть представляет собой определенный интерес и с точки зрения своеобразия сатирического изо-бражения, присущего этому произведению.

Первый вопрос, который возникает при изу-чении повести,-- это определение предмета сатирического изображения. В «Собачьем серд-це» писатель средствами сатиры обличает само-довольство, невежество и слепой догматизм иных представителей власти, возможность без-бедного существования для «трудовых» элемен-тов сомнительного происхождения, их нахрапи-стость и ощущение полной вседозволенности. Нужно отметить, что взгляды писателя выпада-ли из русла общепринятых тогда, в 20-е годы. Однако в конечном итоге сатира М. Булгакова через осмеяние и отрицание определенных общественных пороков несла в себе утвержде-ние непреходящих нравственных ценностей.

С термином «сатира» ребята уже знакомы, но необходимо напомнить само определение «сатира», дать ей характеристику и упомянуть о сатирических произведениях, изученных раннее или познакомить с другими в виде обзора. Это можно сделать с помощью докладов учеников. А в ходе анализа повести останавливаться на своеобразии сатиры М.А.Булгакова.

Сатирическое содержание повести раскрыва-ется прежде всего через систему персонажей. Нетрудно заметить, что персонажи образуют своего рода антагонистические пары, позволяю-щие наиболее полно раскрыть основной конф-ликт произведения. Интересно с этой точки зрения рассмотреть взаимодействие таких пер-сонажей, как профессор Преображенский -- Шариков, Преображенский -- Швондер.

Профессор Преображенский -- значительная фигура в повести. Это, прежде всего, профессио-нал высокого класса, талантливый ученый, про-водящий опыты по омоложению людей и натол-кнувшийся в этой области на неожиданное открытие. Весь уклад жизни профессорского дома сохраняет связь со старым, дореволюцион-ным временем, и сам профессор болезненно воспринимает любое нарушение этого уклада. В кабинете Филиппа Филипповича все блестит и сияет, что выдает любовь профессора к поряд-ку -- и внутреннему, и внешнему. Все, что связано с наукой, работой, имеет для профессо-ра Преображенского первостепенное значение. Именно своему труду обязан он всем -- именем, европейской известностью, достатком.

Только уважение могут вызвать и нравствен-ные принципы профессора. «На преступление не идите никогда... Доживите до старости с чистыми руками»,-- говорит он доктору Борменталю.

Вдумчивого осмысления заслуживает обще-ственная позиция профессора, которая не так проста и уж никак не прямолинейна. Профессор высказывает много «крамольных вещей («Да, я не люблю пролетариата...»). Он придает большое значение исчезновению калош. Калоши для него важны не сами по себе, в них он видит своеобразный символ царящей крутом разрухи. Несмотря на всю свою агрессивность, Преобра-женский не отрицает новый порядок, напротив, именно его отсутствие и вызывает гнев профес-сора. Он настаивает на установлении порядка исходя из того, что в современном обществе это необходимо, так как это общество строгого разделения труда: «В Большом пусть поют, а я буду оперировать. Вот и хорошо -- и никаких разрух...»

Очень важны те итоги, к которым приходит профессор Преображенский. Он признает не только ошибочность своих опытов, но и их опасность. Можно, конечно, привить гипофиз Спинозы и соорудить из собаки другой, более высокий организм. Но зачем? «Объясните мне, пожалуйста, зачем нужно искусственно фабрико-вать Спиноз, когда любая баба может его родить когда угодно!.. Ведь родила же в Холмогорах мадам Ломоносова этого своего знаменитого... Мое открытие... стоит ровно один ломаный грош...» [2,194].

Совсем иную жизненную позицию в повести занимает Швондер (и другие члены домкома).

Швондер -- человек, облеченный властью. Но человек не умный и не слишком тонкий, для которого Шариков с его «пролетарским» проис-хождением значит больше, чем профессор Пре-ображенский со всеми его трудами. Швондер любит выражаться цветистыми фразами («бли-стающий меч правосудия сверкнет красным лучом»), для него чрезвычайно важны все внешние проявления дела (вечерами слышится в Калабуховском доме пение «хоралов»). Сам Швондер глубоко убежден в значительности своей персоны. А между тем тысячу раз прав профессор: куда больше пользы будет всем, если каждый, вместо того чтобы распевать песни, станет заниматься прямым своим делом. Швондер готов прямолинейно и бездумно сле-довать всем указаниям и инструкциям. Было бы неверно видеть в этом персонаже карикатуру на большевизм (в чем в свое время и упрекали Булгакова). Профессор Преображенский отож-дествляет Швондера и членов домкома с проле-тариатом, но они, скорее, его «заместители». И дискредитируют они себя не только своими бессмысленными действиями, но и союзом с Шариковым.

Наиболее глубокий конфликт в повести возни-кает между профессором Преображенским и его «детищем» -- Шариковым. В результате научно-го эксперимента из добродушного пса получился лгун, пьяница, грубиян, да к тому же наделенный непомерными претензиями. Шариков требует себе документы, поступает на службу и даже собирается жениться. У него складывается и определенная жизненная философия: себя он с гордостью именует «трудовым элементом», гово-рит о своих правах. Справедливость в его понятии заключается в том, чтобы «взять все и поделить». Выше уже говорилось, что профессор осознает всю опасность результатов своего эксперимента. В чем же заключается эта опас-ность? Шариков, со своим минимальным запа-сом интеллекта и полным отсутствием мораль-ных устоев, не только легко приспосабливается к любым условиям, но и проявляет агрессив-ность. И эту агрессию легко направить куда угодно. В повести профессор говорит: «Ну, так вот, Швондер и есть самый главный дурак. Он не понимает, что Шариков для него еще более грозная опасность, чем для меня... если кто-ни-будь, в свою очередь, натравит Шарикова на самого Швондера, то от него останутся только рожки да ножки!»[2,195]. Филипп Филиппович Преображенский, осознав страшные социаль-ные опасности, возникающие в результате его эксперимента, успевает произвести повторную операцию, и Шариков возвращается в свое первоначальное собачье бытие.

Отметим попутно, что М. А. Булгаков был всегда внимателен к выбору имени для своих персонажей. Писателя могли привлечь подвиж-ность, округлость, «качательность», заключенные в сатирической фамилии «Шариков». А в имени «Полиграф Полиграфович» сатирически заост-рялась тенденция к сочинению новых имен, возникшая в послереволюционное десятилетие. Кроме того, нелепое имя, выбранное Шарико-вым, своей вычурностью не соответствует фа-милии, создается комический эффект. Иногда фамилия персонажа отражает характер его дея-тельности: «Преображенский» -- от глагола «преобразовывать», что подчеркивает творче-ский, преобразующий характер занятий профес-сора.

Важным средством в раскрытии сатирическо-го содержания повести «Собачье сердце» являет-ся язык. Булгакову было свойственно серьезное, вдумчивое, глубоко осознанное отношение к этой стороне своих произведений. Здесь будет уместно сослаться на наблюдения М. Чудаковой. Проводя сопоставление отношения к прямому авторскому слову двух писателей -- М. Зощенко и М. Булгакова, она, в частности, пишет главный способ отношения Булгакова к чужому слову -- отчуждение его от автора и от близких ему героев, выделенность, обособленность. Чу-жое слово несовместимо со словом автора; авторская речь развивается на фоне близких и импонирующих ей слов[3,74].

Это замечание очень важно, ибо использова-ние Булгаковым чужого слова всегда служит знаком определенного речевого облика персона-жа. И действительно, языковые особенности -- лексические, интонационные -- являются важ-ным средством характеристики персонажей. Те из них, которые малосимпатичны автору, неред-ко изъясняются скверным русским языком, и это специально подчеркнуто писателем. В пове-сти «Собачье сердце» таким образом высмеяна корявая речь домкомовцев: «Мы -- управление дома,-- с ненавистью заговорил Швондер,-- пришли к вам после общего собрания жильцов нашего дома, на котором стоял вопрос об уплотнении квартир дома.

-- Кто на ком стоял? -- крикнул Филипп Филиппович,-- потрудитесь излагать ваши мыс-ли яснее» [4,136].

А слово «извиняюсь» неоднократно повторен-ное пришедшим, в те годы только-только входило в обиход вместо «извините» и считалось вульгарным. Можно представить, как резало оно ухо Филиппа Филипповича Преображенского. Писатель высмеивает и страсть Швондера к напыщенным, революционно-патетическим фразам.

Определенный лексический пласт заложен в речи Шарикова. Интересен тот набор фраз, которым пользовался в обиходе Клим Чугункин и которые затем первыми всплыли в сознании Шарикова: «еще парочку», «мест нету», «слезай с подножки», а также «все бранные слова, которые только существуют в русском лексиконе». Писа-тель строит речь Шарикова из коротких, отры-вистых фраз, что, очевидно, характеризует при-митивный образ его мысли.

Булгаков широко использует лексические воз-можности и при описании того или иного события. Так, описывая операцию над Шари-ком, писатель пользуется нарочитым несоответ-ствием лексики происходящему. Сравнения -- выразительны, отточены, образны: «Оба завол-новались, как убийцы», «Глаза Борменталя напо-минали два черных дула, направленных на Шарикова в упор» и другие. Комический эффект здесь происходит от того, что описанию хирур-гической операции не соответствует лексика, заимствованная из уголовной хроники.