Другая метафора той же тематики реализует модели фетишных метафор «Человек как жидкость» и «Человек как вещество»: «Эта, уличная женщина, - вонючая, грязная вода, которая предлагается тем, у кого жажда сильнее отвращения; та, в театре, - яд, который незаметно отравляет все, во что попадает» [Толстой 1980, с. 306]. Эта метафора несёт в себе мотив экзистенциальных потребностей человека, здесь это жажда.

К группе «Явления общественной жизни» мы отнесли и такую метафору: «Ему никакого дела не было до того, каким образом начался мир, по Моисею или Дарвину, и дарвинизм, который так казался важен его сотоварищам, для него был такой же игрушкой мысли, как и творение в шесть дней» [Толстой 1980, с. 396] Теория происхождения жизни на земле отождествляется автором с игрушкой - `предметом, используемом или специально изготовленном для игры'. Игра - `развлечение, забава', нечто несерьёзное, неважное. Таким образом, эта фетишная метафора показывает маловажность для персонажа теории происхождения жизни.

Говоря о явлениях общественной жизни, писатель высказывает взгляд на революцию одного из своих героев: «Революция, в его представлении, не должна была изменить основные формы жизни народа…, революция, по его мнению, не должна была ломать всего здания, а должна была только иначе распределить внутренние помещения этого прекрасного, прочного, огромного, горячо любимого им старого здания» [Толстой 1980, с. 396] Здесь две метафоры: антропоморфная метафора, где революция отождествляется с живым существом, скорее всего человеком (модель «Политическое явление как человек») и фетишная метафора, представляющая привычный герою уклад жизни как здание (модель «Государственное устройство как архитектурное сооружение»).

Следующая анализируемая нами группа в субполе «Факты духовной культуры» - «Образ жизни людей». Образ жизни - это условия и особенности повседневной жизни людей, устойчивые формы социального и индивидуального поведения, нравственных установок и оценок в том или ином обществе, поэтому мы и отнесли выражения, описывающие образ жизни персонажей романа к субполю «Факты духовной культуры».

В романе «Воскресение» Л. Н. Толстой сравнивает жизнь людей разных сословий. На жизнь писатель часто смотрит глазами своих героев. Так о Катюше автор пишет: «За неё сватались, но она ни за кого не хотела идти, чувствуя, что жизнь её с теми трудовыми людьми, которые сватались за неё, будет трудна ей, избалованной сладостью господской жизни» [Толстой 1980, с. 9] Метафора «сладость господской жизни», скорее всего, восходит к узуальной метафоре «сладкая жизнь». Сладкий - `имеющий приятный, свойственный сахару, вкус'. Основой для возникновения сравнения качества жизни со вкусом еды послужила сема «приятный». Метафорический эпитет был создан по модели «Жизнь как продукт питания».

Описывает жизнь прачек, автор романа использует языковую метафору: «Она с соболезнованием смотрела теперь на ту каторжную жизнь, которую вели в первых комнатах бледные, с худыми руками прачки, из которых некоторые уже были чахоточные, стирая и гладя в тридцатиградусном мыльном пару с открытыми летом и зимой окнами, и ужасалась мысли о том, что и она могла поступить в эту каторгу» [Толстой 1980, с. 12]. Каторга - тяжёлые принудительные работы, на которые ссылались преступники. Метафора и эпитет реализуют модель «Жизнь как наказание».

Авторский эпитет рисует образ жизни проституток: «И с тех пор началась для Масловой та жизнь хронического преступления заповедей божеских и человеческих, которая ведётся сотнями и сотнями тысяч женщин не только с разрешения, но под покровительством правительственной власти, озабоченной благом своих граждан, и кончается для девяти женщин из десяти мучительными болезнями, преждевременной дряхлостью и смертью» [Толстой 1980, с. 13]. Эпитет «хронический» здесь употреблён в значении «постоянный». Отметим, что обычно это слово сочетается с названием какой-либо болезни или симптома. Таким образом, описываемая жизнь уподобляется болезни. Как болезнь - нарушение нормальной жизнедеятельности организма, так и жизнь уличных женщин невозможна без нарушения нормальной деятельности совести, то есть здесь воплощается метафорическая модель «Жизнь как болезнь».

Ту же тему Толстой развивает в развёрнутой метафоре: «На четырёх страницах … шло таким образом описание всех подробностей наружного осмотра страшного … разлагающегося трупа веселившегося в городе купца… Жизнь Катюши и вытекавшая из ноздрей сукровица, и вышедшие из орбит глаза и его поступок с нею - всё это, казалось ему, были предметы одного и того же порядка, и он со всех сторон был окружён и поглощён этими предметами» [Толстой 1980, с. 71]. Сначала в этом предложении сравниваются сразу несколько субъектов: перечисляются страшные, очень неприятные подробности, несущие объективно отрицательную коннотацию, и с ними в один ряд ставится образ жизни Масловой, уличной женщины, и то, как Нехлюдов поступил с нею, соблазнив и бросив совсем юную Катюшу. Такое сравнение возможно из-за общего отрицательного коннотативно-оценочного компонента всех субъектов: всё перечисленное гадко. Во второй части предложения перечисленные предметы осмысливаются как среда, в которой находится Нехлюдов. О них говорится, что Нехлюдов «был окружён и поглощён этими предметами». Окружать - быть той средой, в которой кто-нибудь живет. Поглощать - пропитавшись чем-нибудь, вбирать в себя. Таким образом, перечисленные предметы олицетворение среды, в которой живут герои, их образа жизни. В данной метафоре реализуется модель «Жизнь как вещь».

Толстой использует языковую метафору для обозначения привычного образа жизни: «Кроме того, что он чувствовал фальшь в этом положении просителя среди людей, которых он уже не считал своими, но которые его считали своим, в этом обществе он чувствовал, что вступал в прежнюю привычную колею и невольно поддавался тому легкомысленному и безнравственному тону, который царствовал в этом кружке» [Толстой 1980, с. 257]. Не только на привычность такой жизни для персонажа обращает внимание читателя автор. Колея - это углубление на дороге от колеса, много раз проезжавшего по одному и тому же месту. Ехать по колее удобно, выбившись из неё - трудно. Так и герою, пытающемуся изменить привычный образ жизни, очень тяжело продвигаться по новому жизненному пути. В данном случае метафора построена по модели «Жизнь как путь/дорога».

В заключение анализа группы метафор, с помощью которых автор воссоздаёт и характеризует образ жизни персонажей романа, проанализируем метафору, построенную по модели «Жизнь как смерть»: «Как ни ново и трудно было то, что он намерен был сделать, он знал, что это была единственная возможная для него теперь жизнь, и как ни привычно и легко было вернуться к прежнему, он знал, что это была смерть» [Толстой 1980, с. 293]. Прежняя жизнь, бессмысленная, бездумная сравнивается здесь со смертью, новая жизнь в помощи другим называется «единственной возможной» жизнью. Основой для сравнения стало то, что смерть - это «не жизнь», а Нехлюдов перестал считать настоящей жизнью свой прежний светский образ жизни. Таким способом Толстой противопоставляет образ жизни Нехлюдова до встречи с Катюшей в суде и после этого. Подобную метафору можно включить в круг метафор, несущих мотив насущных человеческих потребностей: жажды, голода, сна, а здесь - самосохранения.

В романе «Воскресение» Л. Н. Толстой если даёт, то очень точные, чёткие описания предметов, используется слова в прямом значении. Нами были найдены лишь два примера образных описаний предметов материальной культуры.

В первом примере автор сравнивает ботинки с зеркалом: «Обмыв там холодной водой мускулистое, обложившееся жиром белое тело и вытершись лохматой простыней, он надел чистое выглаженное бельё, как зеркало, вычищенные ботинки и сел перед туалетом расчёсывать двумя щётками небольшую чёрную курчавую бороду…» [Толстой 1980, с. 14]. Основу для такого сравнения дают общие признаки зеркальной поверхности и вычищенных ботинок - блеск и гладкость.

Во втором примере огни отождествляются с человеком, дающим обещания, возникает антропоморфная метафора: «Во всех трех домах теперь светились огни, как всегда, в особенности здесь, обманчиво обещая что-то хорошее, уютное в освещенных стенах» [Толстой 1980, с. 384]

Подводя итоги анализа предметного поля «Мир культуры», следует сказать, что, хотя группа примеров изображения фактов духовной культуры и предметов материальной культуры относительно невелика, модели составляющих её метафор разнообразны: нет только примера пространственной метафоры. Метафоры преобладают над сравнениями, что, возможно, свидетельствует о менее сильном стремлении писателя к конкретике, чем при изображении психологических состояний героев. Характерные для творчества Л.Н. Толстого мотивы важнейших человеческих потребностей проявляются в метафорах проанализированной группы.

Предметное поле «Мир природы».

В романе «Воскресенье» Лев Николаевич Толстой не раз обращался к объектам мира природы как ко вторичным субъектам при создании метафор и сравнений, мы обсуждали это при анализе других предметных полей. Мы нашли всего 5 примеров описаний собственно явлений природы, растений, животных, причём в тексте выразительные средства, как правило, сосредоточены на небольших участках текста, что будет видно по номерам страниц приведённых примеров.

Среди них представлены антропоморфные метафоры: «Солнце грело, трава, оживая, росла и зеленела везде, … липы надували лопавшиеся почки…» (с. 5); «Веселы были и растения, и птицы, и насекомые, и дети» (с. 6); «Еще, еще! - говорил Нехлюдов, радуясь на оживающие под благодатным дождем поля, сады, огороды» [Толстой 1980, с. 354]. Такие описания окружающей героев романа природы создают определённый эмоциональный фон для их переживаний.

При описании грозы автор воспользовался акциональной метафорой, создавая её по модели «Явление природы как действие»: «Изредка тучу разрезали молнии, и с грохотом вагонов все чаще и чаще смешивался грохот грома» [Толстой 1980, с. 354]. Основанием для сравнения появления молний и «разрезания» тучи стало кажущееся при взгляде на небо разделение его молнией на части.

Объекты неживой природы сравниваются с другими объектами природы: «Только сад не только не обветшал, но разросся, сросся и был теперь весь в цвету; из-за забора видны были, точно белые облака, цветущие вишни, яблони и сливы» [Толстой 1980, с. 210] или предметами материальной культуры: «Все как будто покрылось лаком: зеленое становилось зеленее, желтое - желтее, черное - чернее» [Толстой 1980, с. 354]. В обоих случаях основанием для сравнения стал цвет описываемых объектов. В первом случае, кроме цвета, главный и вторичный субъекты схожи также по форме и «консистенции», во втором - по яркости цвета. В обоих случаях автор создал фетишные метафоры.

Судя по немногочисленности примеров, метафорика изображения мира природы, носит в романе вспомогательный характер. Писателем используются модели «Явление природы как человек», «Явление природы как действие» и «Явление природы как предмет».

Выводы по главе

В ходе работы в тексте романа Л.Н. Толстого «Воскресение» были выделены и проанализированы многочисленные примеры использования вторичной номинации.

Стремление донести до читателя свою мысль максимально точно, характерное для творческой манеры Л.Н. Толстого, побуждало писателя прибегать к развёрнутым текстовым конструкциям, которые оформлялись им с помощью различных стилистических фигур, прежде всего эпитетов и сравнений, и сочетания этих средств. Для передачи всех оттенков эмоционального состояния персонажа Л.Н. Толстой создаёт целые тексты-метафоры.

Предметный мир романа Л.Н. Толстого «Воскресение» может быть разбит на три больших группы:

1) люди, их действия и состояния;

2) предметы и явления мира природы;

3) предметы и явления мира культуры.

Каждая группа в романе проанализирована нами с точки зрения использования автором метафоры.

Метафоры Л.Н. Толстого часто распространены, дополнены и пояснены. Автор создаёт целый текст в тексте, чтобы создать яркий художественный образ и вместе с тем быть предельно ясным и точным.

метафора толстой роман воскресение

Заключение

Задачи, поставленные в начале работы, были решены. Сделаны следующие выводы.

1. Метафора представляет собой очень интересный объект изучения, о чем свидетельствует огромное число работ в этой области лингвистических исследований. История изучения метафоры свидетельствует о многообразии подходов и принципов рассмотрения. Основы теории метафоры были определены еще в античности, и многие теоретические положения не утратили своего значения и в наши дни. Первое упоминание о метафоре, которая рассматривалась как, прежде всего, языковое явление, мы встречаем в трудах Аристотеля, Деметрия и Цицерона.

Конец XX века характеризуется возрастающим интересом к явлениям метафоры и процессам метафоризации языковых выражений. Объяснение этого явления интересует не только лингвистов - логики, философы, филологи, литературоведы, психологи обращаются к феномену метафоры, и в современной науке она занимает видное место. Интерес к метафоре способствовал взаимодействию многих направлений научной мысли и формированию когнитивной науки, занятой исследованием различных сторон человеческого сознания.

Вследствие этого метафора допускает разные толкования. Существует ряд различных концепций метафоры. Сделав обобщение, мы можем говорить о том, что метафора - это сжатое сравнение, состоящее в переносе значения одного объекта (или класса объектов) на другой объект (или класс объектов) на основе сходства какого-либо признака.

2. Метафора - универсальное языковое явление, присущее всем языкам и во все эпохи. Не существует, наверное, ни одного художественного произведения, в котором писатель не прибегал бы к метафоре. Метафора - это орудие и плод поэтической мысли. Она органически связана с поэтическим видением мира. Автор, создавая свое произведение, одновременно создает определенный, не похожий ни на какой другой, свой собственный мир. Не является исключением и творчество Л.Н.Толстого.

3. Рассмотрение метафорики романа Л.Н. Толстого «Воскресение» позволяет утверждать, что, несмотря на многообразие объектов, выступающих как главными, так и второстепенными субъектами метафорического переноса, образная система романа обнаруживает множество глубинных связей, проявляющихся в постоянном присутствии сквозных образов, общих категориях изображения реальности.

Предметный мир романа Л.Н. Толстого «Воскресение» может быть разбит на три больших группы. Это:

1) люди, их действия и состояния;

2) предметы и явления мира природы;

3) предметы и явления мира культуры.

Рассмотрение метафорики романа «Воскресение» показало целостность образа мира, описываемого Л.Н. Толстым. Прибегая к разнообразному арсеналу метафорических моделей, писатель показывает взаимопроникновение мира отдельного человека в мир других людей, мира природы в человеческий мир, неразрывную взаимосвязь мира людей и мира культуры, человеческого и предметного миров.

При общей характеристике персонажей были выделены такие метафорические модели, как «Человек как животное», «Человек как инфернальное существо», «Человек как предмет», «Человек как продукт питания», «Человек как человек определённой профессии», «Человек как ребёнок», «Внешность человека как природное явление», «Человек как растение», «Человек как животное», «Человек как человек в определённой ситуации», «Человек как птица», «Мысль как насекомое», «Действие как вынужденное действие», «Чувство как удар током», «Предмет как другой предмет», «Государственное устройство как архитектурное сооружение», «Жизнь как наказание», «Жизнь как вещь», «Жизнь как путь/дорога», «Явление природы как человек», «Явление природы как действие» и «Явление природы как предмет» и другие.

Центральное место в романной картине мира занимает живой человек с его чувствами и переживаниями, действиями и отношениями с другими людьми, с его проявлениями в общей культуре. Именно человек становится мерой всех вещей, способом восприятия и понимания мира. При изображении внутреннего мира человека метафорическая техника используется автором романа особенно изощрённо. Описывая чувства, состояния, воспоминания, Л.Н. Толстой прибегает к созданию биоморфных, акциональных и пространственных метафор, но более всего уделяет внимание образованию антропоморфных метафор, особенно тех, где в качестве вторичных субъектов выбираются важнейшие потребности человека и сами люди в разнообразных ситуациях.

Литература

1. Актуальные вопросы лексикологии и фразеологии: Сборник научных трудов / Отв. ред. Д.А. Романов. - Тула: Изд-во Тул. гос. пед. ун-та им. Л.Н. Толстого, 2005. - 379 с.

2. Актуальные проблемы современной лингвистики. - М.: Наука, 2009. - 416 с.

3. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика: синонимические средства языка / Ю.Д. Апресян. - М.: Русский язык, 1995. - 472 с.

4. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека / Н.Д. Арутюнова. - М.: Языки русской культуры, 1998. - 895 с.

5. Арутюнова Н.Д. Функциональные типы языковой метафоры / Н.Д. Арутюнова. - М.: Серия языка и литературы, 1978. - № 4.

6. Аюпова Е.И. Метафорическое словоупотребление в художественном тексте / Е.И.Аюпова // Преподавание и изучение русского языка в контексте современной языковой политики России. - Н. Новгород: Изд-во Нижегородского ун-та, 2002. - 246 c.

7. Блэк М. Метафора // Теория метафоры / М. Блэк. - Под общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской. М.: Прогресс, 1990. - 512с.

8. Виноградов В.В. О языке художественной прозы: Избр. труды / В.В. Виноградов. - М.: Наука, 1980. - 256 с.

9. Виноградов В.В. О языке Толстого: в книге Виноградов В.В. Избранные труды. Язык и стиль русских писателей. От Гоголя до Ахматовой / В.В.Виноградов. - М.: Наука, 2003. - 394 с.

10. Вольф Е.М. Метафора и оценка / Е.М. Вольф // Метафора в языке и тексте / Е.М.Вольф. - М.: Наука, 1988. - 176 с.

11. Гальперин И.Р. Избранные труды. - М.: Высшая школа, 2005. - 256 с.

12. Герасименко И.Е. Использование оценочной лексики во вторичной номинации: Дис. ... канд. филол. Наук. - Москва, 2002. - 189 с.

13. Глазунова О.И. Логика метафорических преобразований / О.И. Глазунова. - СПб.: Нева, 2000. - 190 с.

14. Гудков Л.Д. Метафора и рациональность / Л.Д.Гудков. - М.,1994. - 420 с.

15. Иванюк Б.П. Метафора и литературное произведение (структурно-типологич., историко-типологич. и прагматический аспекты исследования) / Б.П. Иванюк. - Черновцы: Рута, 1999.

16. История понятий, история дискурса, история метафор/Антология. - М.: Нов. литер. обозрение, 2010. - 328 с.

17. Кассирер Э. Сила метафоры /Э.Кассирер // Теория метафоры. - Под общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской. - М.: Прогресс, 1990. - 512 с.

18. Кожина М.Н., Дускаева Л.Р., Салимовский В.А. Стилистика русского языка. Учеб.пособие для студентов фак.рус.яз. и лит. пед. ин-тов/ М.Н.Кожина. - М.: Флинта; Наука, 2010. - 464 с.

19. Лакофф Д., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. - М.: ЛКИ, 2008. - 256 с.

20. Материалы к концептуарию Л.Н. Толстого: Сб. науч. ст. / Науч. ред. Г.В. Токарев. - Тула: Изд-во Тул. гос. пед. ун-та им Л.Н. Толстого, 2008. - 82 с.

21. Метафоры языка и метафоры в языке: Букинистическое издание. - Спб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2006. - 264 с.

22. Миллер Дж. Образы и модели, употребления и метафоры. // Теория метафоры / Н.Д. Арутюнова, М.А. Журинская. - М.: Прогресс, 1990. - 317 с.

23. Москвин В.П. Русская метафора. Очерк семиотической теории. - М.: ЛКИ, 2007. - 184 с.

24. Москвин В.П. Стилистика русского языка. Теоретический курс: Высшее образование. - Ростов-на-Дону: Феникс, 2006. - 640 с.

25. Павлович Н.В. Язык образов: Парадигмы образов в русском поэтическом языке / Н.В.Павлович. - М.: ИРЯ РН, 1995. - 491 с.

26. Пилипенко В. Ф. Безопасность: теория, парадигма, концепция, культура / В.Ф. Пилипенко - М.: Пер - Сэ-Пресс, 2005. - 192 с.

27. Скляревская, Г.Н. Метафора в системе языка / Г.Н.Скляревская. - СПб: Филологический факультет СПбГУ, 1993. - 153 с.

28. Современный русский литературный язык: Учебник/ П.А.Лекант и др. Под ред. П.А.Леканта. - М.: Высшая школа, 2009. - 399с.

29. Телия В.Н. Вторичная номинация и ее виды // Языковая номинация (Виды наименований). Отв. ред. Б.А. Серебренников и А.А. Уфимцева / В.Н.Телия. - М.: Наука, 1977. - 358 с.

30. Телия В.Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция // Метафора в языке и тексте / В.Н.Телия. - М.: Наука, 1998. - 176 с.

31. Токарев Г.В. Лингвокультурология: Учеб. пособие / Г.В. Токарев. - Тула: Изд-во Тул. гос. пед. ун-та Л.Н. Толстого, 2009. - 135 с

32. Токарев Г. В. Семиотика / Г.В.Токарев.- Тула, Издательство ТГПУ им. Л. Н. Толстого, 2007. - 147 с.

33. Токарев Г.В. Современный русский язык. Лексикология / Г.В.Токарев. - Тула Издательство ТГПУ им. Л.Н. Толстого, 2008. - 150с.

34. Толстой Л. Н. Воскресение / Л. Н. Толстой - Тула, 1980. - 463 с.

35. Харченко В.К. Функции метафоры / В.К. Харченко. - М.: Либроком, 2009. - 88 с.

36. Эйхенбаум Б.М. Работы о Льве Толстом. - СПб: Филологический факультет СПбГУ, 2009. - 954 с.

Словари

1. Ахманова А.С. Словарь лингвистических терминов / А.С. Ахманова. - М.: КомКнига, 2007. - 576 с.

2. Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В. Н. Ярцева. - М.: Советская энциклопедия, 1990. - 683 с.

3. Ожегов С.И. Словарь русского языка / С. И. Ожегов - М., 2004 - 736с.

4. Ушаков Д.Н. Большой толковый словарь современного русского языка / Д.Н. Ушаков - М., 2008. - 1239 с.

5. Фразеологический словарь русского литературного языка // сост. А.И. Фёдоров - М., 2001. - 720 с.

Приложение

Источник исследования - роман Л.Н. Толстого «Воскресение» (Толстой Л.Н. Воскресение / Л.Н. Толстой - Тула, 1980. - 463 с.)

Люди, их действия и состояния

Внешность и голос, физическое состояние человека

Молодая кровь, как всегда при взгляде на него, залила всё милое лицо, и чёрные глаза, смеясь и радуясь … остановились на Нехлюдове (с. 58).

Она тотчас же через головы шедших перед ней увидала его, и он видел, как просияло её лицо (с. 59).

Взглянув ему в лицо, она просияла, точно она объявила ему о чём-то необыкновенно радостном (с. 60).

На мгновение в глазах Филиппа вспыхнул огонёк (с. 99).

Рядом с силачом красавцем Филиппом, которого он вообразил себе натурщиком, он представил себе Колосова нагим, с его животом в виде арбуза, плешивой головой и безмускульными, как плети, руками (с. 99).

- Как же это вы могли сделать? Это очень странно вы говорите, - сказала Аграфена Петровна, и в старых глазах её зажглись игривые огоньки (с. 121).

Наверху всё затихло, и сторожиха досказала свою историю, как она испужалась в волостном, когда там в сарае мужика секли, как у ней вся внутренность отскочила (с. 164).

Особенно поразили Нехлюдова добрые, круглые глаза, вопросительно и испуганно перебегающие с него на надзирателя… (с. 180)

Она подняла голову, и черные косящие глаза остановились и на его лице, и мимо него, и все лицо ее просияло радостью. Но она сказала совсем не то, что говорили ее глаза (с. 246).

Для того чтобы спастись, совсем не нужно сделать в аршин лицо и все плакать (с. 290).

Нехлюдов молчал, с недобрым чувством глядя на неподвижную маску бледного лица (с. 301).

Ряды за рядами шли незнакомые странного и страшного вида существа, двигавшиеся тысячами одинаково обутых и одетых ног и в такт шагов махавшие, как бы бодря себя, свободными руками. Их было так много, так они были однообразны и в такие особенные странные условия они были поставлены, что Нехлюдову казалось, что это не люди, а какие-то особенные, страшные существа (с. 333).

Один из них был черный и плешивый, с таким же бордюром черных волос на затылке, какой был у Игнатья Никифоровича (с. 336).

…по тонким костям рук и скованных ног и по сильным мышцам всех пропорциональных членов видно было, какое это было прекрасное, сильное, ловкое человеческое животное, как животное, в своем роде гораздо более совершенное, чем тот буланый жеребец, за порчу которого так сердился брандмайор. А между тем его заморили, и не только никто не жалел его как человека, - никто не жалел его как напрасно погубленное рабочее животное (с. 343).

Нехлюдов сначала думал в этот промежуток съездить еще к сестре, но теперь, после впечатлений этого утра, почувствовал себя до такой степени взволнованным и разбитым, что, сев на диванчик первого класса, совершенно неожиданно почувствовал такую сонливость, что повернулся на бок, положил под щеку ладонь и тотчас же заснул (с. 347).

Ранцева просияла своей улыбкой (с. 405).

Психологическое состояние человека

Черты характера

Когда стали допрашивать, кто стрелял, она сказала, что стреляла она, несмотря на то, что никогда не держала в руке револьвера и паука не убьёт (с. 187)

Владимир Васильевич Вольф был действительно un homme tres comme il faut, и это свое свойство ставил выше всего, с высоты его смотрел на всех других людей и не мог не ценить высоко этого свойства, потому что благодаря только ему он сделал блестящую карьеру… (с. 260)

Он считал себя не только un homme tres comme il faut, но еще и человеком рыцарской честности (с. 260).

Один из теперешних товарищей ее, Новодворов, шутя говорил про нее, что она предается спорту благотворения… И этот спорт сделался привычкой, сделался делом ее жизни (с. 371).

Чувства, переживания, воспоминания

С тех пор ей всё стало постыло, и она только думала о том, как бы ей избавиться от того стыда, который ожидал её, и она стала не только неохотно и дурно служить барышням, но, сама не зная, как это случилось, - её прорвало. Она наговорила барышням глупостей, в которых сама потом раскаивалась, и попросила расчёта (с. 10).

От них она поступила горничной к становому, но … становой, пятидесятилетний старик, стал приставать к ней, и один раз, когда он стал особенно предприимчив, она вскипела, назвала его дураком и старым чёртом и так толкнула в грудь, что он упал. (с. 10)

Так что доводов было столько же за, сколько и против; по крайней мере, по силе своей доводы эти были равны, и Нехлюдов, смеясь сам над собою, называл себя буридановым ослом. И всё-таки оставался им, не зная, к какой из двух вязанок обратиться (с. 21).

В Нехлюдове, как и во всех людях, было два человека. Один - духовный, ищущий блага себе только такого, которое было бы благо и других людей, и другой - животный человек, ищущий блага только себе и для этого блага готовый пожертвовать благом всего мира. В этот период его сумасшествия эгоизма, вызванного в нём его петербургской и военной жизнью, этот животный человек властвовал в нём и совершенно задавил духовного человека (с. 55-56).

Так казалось Нехлюдову, когда он взглядывал на её стройную фигуру в белом платье с складочками и на сосредоточенно радостное лицо, по выражению которого он видел, что точь-в-точь то же, что поёт в его душе, поёт и в её душе (с. 58).

Когда он теперь вспоминал Катюшу, то из всех положений, в которых он видел её, эта минута застилала все другие (с. 60).

В любви между мужчиной и женщиной бывает всегда одна минута, когда любовь эта доходит до своего зенита, когда нет в ней ничего сознательного, рассудочного и нет ничего чувственного (с. 60).

Всё было так обыкновенно, но в душе Нехлюдова была буря (с. 61).

Тот животный человек, который жил в нём, не только поднял теперь голову, но затоптал себе под ноги того духовного человека, которым он был в первый приезд свой и даже сегодня утром в церкви, и этот страшный животный человек теперь властвовал один в его душе (с. 62).

Хоть слабо, но ещё слышен был голос истинной любви к ней, который говорил ему об ней, о её чувствах, о её жизни. Другой же голос говорил: смотри, пропустишь своё наслаждение, своё счастье. И этот второй голос заглушил первый (с. 62).

Он видел по выражению лица Матрёны Павловны, что она осуждает его и права … но животное чувство, выпроставшееся из-за прежнего чувства хорошей любви к ней, овладело им и царило одно, ничего другого не признавая (с. 63).

Воспоминание это жгло его совесть (с. 67).

«Узнала!» - подумал он. И Нехлюдов как бы сжался, ожидая удара (с. 70).

И в его представлении происходило то обычное явление, что давно не виденное лицо любимого человека, сначала поразив теми вешними переменами, которые произошли за время отсутствия, понемногу делается совершенно таким же, каким оно было за много лет тому назад, исчезают все происшедшие перемены, и перед духовными очами выступает только то главное выражение исключительной, неповторяемой духовной личности (с. 80).

А между тем … он уже чувствовал всю жестокость, подлость, низость не только этого своего поступка, но всей своей праздной, развратной, жестокой и самодовольной жизни, и та страшная завеса, которая каким-то чудом всё это время, все эти двенадцать лет скрывала от него и это преступление, и всю его последующую жизнь, уже колебалась, и он урывками уже заглядывал за неё (с. 80-81).

И в душе Нехлюдова шевельнулось дурное чувство (с. 88).

Извозчики предлагали свои услуги, но он пошёл пешком, и тотчас же целый рой мыслей и воспоминаний о Катюше и об его поступке с ней закружились в его голове (с. 92).

И он вспомнил себя таким, каким он был тогда. На него пахнуло этой свежестью, молодостью, полнотою жизни, и ему стало мучительно грустно (с. 103)

Тогда он был бодрый, свободный человек, перед которым раскрывались бесконечные возможности, - теперь он чувствовал себя со всех сторон пойманным в тенетах глупой, пустой, бесцельной жизни, из которых он не видел никакого выхода… (с. 104)

С Нехлюдовым не раз уже случалось то, что он называл «чисткой души». Чисткой души назвал он такое душевное состояние, при котором он вдруг, после иногда большого промежутка времени, сознав замедление, а иногда и остановку внутренней жизни, принимался вычищать весь тот сор, который, накопившись в его душе, был причиной этой остановки…

Так он очищался и поднимался несколько раз, так это было с ним в первый раз, когда он приехал на лето к тётушкам…

С тех пор и до нынешнего дня прошёл длинный период без чистки, и потому никогда ещё он не доходил до такого загрязнения…(с. 105)

Но всякий раз соблазны мира улавливали его, и он, сам того не замечая, опять падал, и часто ниже того, каким он был прежде (с. 105).

Но то свободное, духовное существо, которое одно истинно, одно могущественно, одно вечно, уже пробудилось в Нехлюдове (с. 105).

Матвеевна говорит: ослобонят, а я говорю: нет, говорю, касатка, чует моё сердце, заедят они её… (с. 115)

…несмотря на его солдатское одурение и машинообразность, видно было, что он жалел мальчика и неохотно рассказывал о своей поимке (с. 124).

А это было не ребячество, а беседа с собой, с тем истинным, божественным собой, которое живёт в каждом человеке. Всё время этот я спал, и мне не с кем было беседовать. Пробудило его необыкновенное событие 28-го апреля, в суде, где я был присяжным (с. 132)

Эти воспоминания где-то далеко нетронутыми лежали в её душе (с. 133).

Нехлюдов пробыл в этой комнате минут пять, испытывая какое-то странное чувство тоски, сознанья своего бессилья и разлада со всем миром; нравственное чувство тошноты, похожее на качку на корабле, овладело им (с. 147).

Но, не будучи в силах разобраться в этом, она поступила и теперь, как поступала всегда: отогнала от себя эти воспоминания и постаралась застлать их особенным туманом развратной жизни… (с. 151-152).

Опять тот искуситель, который говорил вчера ночью, заговорил в душе Нехлюдова, как всегда, стараясь вывести его из вопросов о том, что должно сделать, к вопросу о том, что выйдет из его поступков и что полезно (с. 153).

«Ничего ты не сделаешь с этой женщиной, - говорил этот голос, - только себе на шею повесишь камень, который утопит тебя и помешает тебе быть полезным другим» (с. 153).

Но тут же он почувствовал, что теперь, сейчас, совершается нечто самое важное в его душе, что его внутренняя жизнь стоит в эту минуту как бы на колеблющихся весах, которые малейшим усилием могут быть перетянуты в ту или другую сторону (с. 153).

Он чувствовал, что ему должно разбудить её духовно, что это страшно трудно … он ничего не желал себе от неё, а желал только того, чтобы она перестала быть такою, какою на была теперь, чтобы она пробудилась и стала такою, какою она была прежде (с. 153).

При первом свидании Нехлюдов ожидал, что увидав его, узнав его намерение служить ей и его раскаяние, Катюша обрадуется и умилится и опять станет Катюшей, но, к ужасу своему, он увидал, что Катюши не было, а была одна Маслова (с. 154).

Воспоминания эти не сходились с её теперешним миросозерцанием и потому были совершенно вычеркнуты из её памяти или скорее где-то хранились в её памяти нетронутыми, но были так заперты, замазаны, как пчёлы замазывают гнёзда клочней… (с. 156)

- Маруся, хоть немножко подожди, - сказал он голосом, по которому видно было, что это музыка составляла крест его жизни (с. 177).

Всё поговорят - отведут душу (с. 189).

«Зачем это?» - спрашивал Нехлюдов, испытывая теперь в высшей степени то чувство нравственной, переходящей в физическую, тошноты, которую он всегда испытывал в тюрьме, и не находил ответа (с. 190).

-Так точно, - проговорил этот, очевидно ещё не освободившийся от гипнотизма солдатства, крестьянин (с. 225).

Всё это понять, понять всё дело хозяина - не в моей власти. Но делать его волю, написанную в моей совести, - это в моей власти, и это я знаю несомненно (с. 229).

Нехлюдов испытывал то, что бывает с ушибленным местом. Кажется, что, как нарочно, ударяешься все больным местом, а кажется это только потому, что только удары по больному месту заметны (с. 243).

- Нет, нельзя. Я на панихиду еду к Каменской. Она ужасно убита (с. 258).

- Ты меня уморишь, - говорила она, закашлявшись (с. 288).

Я должна быть довольна - и довольна. Но есть червяк, который просыпается… (с. 291)

- И ему не надо давать засыпать, надо верить этому голосу, - сказал Нехлюдов, совершенно поддавшись ее обману (с. 291).

Всё спуталось в его голове (с. 292).

- И прекрасно. Ну, что Питер, как на тебя действует, - прокричал Богатырев, скажи, а?

- Чувствую, что загипнотизировываюсь, - сказал Нехлюдов (с. 299).

«Бедная, милая! Как она могла так измениться?» - думал Нехлюдов, вспоминая Наташу такою, какая она была не замужем, и испытывая к ней сплетенное из бесчисленных детских воспоминаний нежное чувство (с. 321).

- Ну, уж вы мне предоставьте решать мои дела самому и знать, что надо читать и что не надо, - сказал Нехлюдов, побледнев, и, чувствуя, что у него холодеют руки и он не владеет собой, замолчал и стал пить чай (с. 324).

Она радует меня той внутренней переменой, которая, мне кажется, - боюсь верить, - происходит в ней. Боюсь верить, но мне кажется, что она оживает (с. 329).

Все эти люди, очевидно, были неуязвимы, непромокаемы для самого простого чувства сострадания только потому, что они служили. Они, как служащие, были непроницаемы для чувства человеколюбия… (с. 354)

Рабочие - их было человек двадцать - и старики и совсем молодые, все с измученными загорелыми сухими лицами, тотчас же, цепляя мешками за лавки, стены и двери, очевидно чувствуя себя вполне виноватыми, пошли дальше через вагон, очевидно готовые идти до конца света и сесть куда бы ни велели, хоть на гвозди (с. 363).

Рабочие же, испытывая радость и успокоение людей, миновавших большую опасность, остановились и стали размещаться, скидывая движениями плеча тяжелые мешки с спин и засовывая их под лавки (с. 363).

- Вы спрашивали про моих детей; хотите видеть их? ...

- …очень, очень интересно, - сказал Нехлюдов, тронутый этой переливающейся через край счастливой материнской любовью. - Пожалуйста, покажите (с. 433).

Люди должны в поте лица хлеб есть, а он их запер; как свиней, кормит без работы, чтоб они озверели (с. 441).

Действия человека, их характеристика

Повитуха взяла у неё за прожитьё … за два месяца сорок рублей, двадцать пять рублей пошли на отправку ребёнка, сорок рублей повитуха выпросила себе взаймы на корову, рублей двадцать разошлись так … так что, когда Катюша выздоровела, денег у неё не было… (с. 10)

Нехлюдов только что хотел взяться за письма, как из двери, ведшей в коридор, выплыла полная пожилая женщина в трауре… (с. 15)

Вид этой картины, над которой он бился два года, и этюдов, и всей мастерской напомнили ему испытанное с особенной силой в последнее время чувство бессилия идти дальше в живописи (с. 19).

В числе присяжных нашёлся знакомый Нехлюдова…

- А, и вы попали? ... Не отвертелись?

- Я и не думал отвёртываться, - строго и уныло сказал Нехлюдов (с. 23).

Народ всё выходил и … сходил со ступеней и рассыпался по церковному двору и кладбищу (с. 58).

- И зачем это читать? Только затягивают. Эти новые мётлы не чище, а дольше метут (с. 73).

- Девчонка не виновата, запуталась, - сказал добродушный купец, - надо снисхождение дать (с. 81).

Матвеевна говорит: ослобонят, а я говорю: нет, говорю, касатка, чует моё сердце, заедят они её… (с. 115)

Придёт какой-нибудь: где тут бумага какая, или ещё что, а я вижу, что ему не бумага нужна, а меня так глазами и ест… (с. 116)

Но когда он вместе с присяжными вошёл в залу заседания, и началась вчерашняя процедура… - он почувствовал, что хотя и нужно было сделать это, он и вчера не мог бы разорвать эту торжественность (с. 123).

Свидетель-городовой на вопросы председателя, обвинителя, защитника безжизненно отрубал: «Так точно-с», «Не могу знать»… (с. 124)

Ну, а если только может вытянуть у вас двадцатипятирублёвый билет - зубами вырвет (с. 158).

А каждое такое дело стоит огромного труда. Ведь и мы тоже, как какой-то писатель говорит, оставляем кусочек мяса в чернильнице (с. 159).

На другом конце гостиной у стола с чаем сидели барыни и стояли мужчины - военные и штатские, и слышался неумолкаемый треск мужских и женских голосов (с. 192).

- Сплошь драка пойдёт, - сказал старик с белой бородой и смеющимися глазами. - Бабы друг дружке все глаза повыцарапают (с. 233).

- Куда! Нынче так набиваются во все места, что беда. Хозяева швыряются народом, как щепками. Везде полно (с. 243).

Но когда прошло известное время, и он ничего не устроил, ничего не показал, и когда … представительные и беспринципные чиновники вытеснили его … то всем стало ясно, что он был … очень ограниченный и малообразованный, хотя и очень самоуверенный человек… (с. 255)

Всякие попытки его изменить эту жизнь разбивались, как о каменную стену, об ее уверенность, поддерживаемую всеми ее родными и знакомыми, что так нужно (с. 284).

- Пожалуйста, не лови меня на словах (с. 290).

Когда кончился монолог, театр затрещал от рукоплесканий (с. 304).

- Ведет князя смотреть своих малышей, - смеясь, закричал генерал от карточного стола, за которым он сидел с зятем, золотопромышленником и адъютантом. - Отбудьте, отбудьте повинность (с. 433).

…она продолжает любить меня и для моего же блага отказывается от меня и навсегда сжигает свои корабли, соединяя свою судьбу с Симонсоном», - подумал Нехлюдов, и ему стало стыдно (с. 436).

Люди должны в поте лица хлеб есть, а он их запер; как свиней, кормит без работы, чтоб они озверели (с. 441).

Отношения между людьми

Записка была продолжением той искусной работы, которая вот уже два месяца производилась над ним княжной Корчагиной и состояла в том, что незаметными нитями всё более и более связывала его с ней (с. 16).

Нехлюдову же было удивительно, как это он, этот дьячок, не понимает того, что всё, что здесь да и везде на свете существует, существует только для Катюши и что пренебречь можно всем на свете, только не ею, потому что она - центр всего (с. 58).

Он знал, что в ней была эта любовь, потому что он в себе в эту ночь и в это утро сознавал её, и сознавал, что в этой любви он сливался с нею в одно (с. 60)

Нехлюдов приехал сюда, чтобы развлечься, и всегда ему в этом доме бывало приятно, не только вследствие того тона хорошей роскоши, которая приятно действовала на его чувства, но и вследствие той атмосферы льстивой ласки, которая незаметно окружала его (с. 94).

… он ничего не сказал ей такого, что бы связывало его, не делал ей предложения, но по существу он чувствовал, что связал себя с нею, обещал ей, а между тем нынче он почувствовал всем существом своим, что не может жениться на ней (с. 101).

- Верно, перед богом говорю, барин. Будьте отцом родным! (с. 181)

Мика … может иметь другие недостатки, но вы знаете, как он добр. Все эти несчастные заключённые - его дети (с. 194).

- Да мы разве не уважаем тебя? - сказал старик. - Нам тебя нельзя не уважать, потому мы у тебя в руках; ты из нас верёвки вьёшь (с. 208).

- Подпишись, говорит, - продолжал лохматый мужик своё суждение о речи барина. - Подпишись, он тебя живого проглотит (с. 227).

Теперь он нами владеет. Как хочет, так и ездит на нас (с. 244).

Так и видно в нем было - в его позе, его взгляде, которым он обменялся с женою, - властелин, собственник красивой жены (с. 304).

Он чувствовал, что нет больше той Наташи, которая когда-то была так близка ему, а есть только раба чуждого ему и неприятного черного волосатого мужа (с. 352).

Ведь все эти люди … все они, если бы не были губернаторами, смотрителями, офицерами, двадцать раз подумали бы о том, можно ли отправлять людей в такую жару и такой кучей, двадцать раз дорогой остановились бы и, увидав, что человек слабеет, задыхается, вывели бы его из толпы, свели бы его в тень, дали бы воды, дали бы отдохнуть и, когда случилось несчастье, выказали бы сострадание. Они не сделали этого, даже мешали делать это другим только потому, что они видели перед собой не людей и свои обязанности перед ними, а службу и ее требования, которые они ставили выше требований человеческих отношений (с. 353).

- И не говори, так присмолилась ко мне, что как одна душа (с. 360).

Общая характеристика человека/людей

- Ах, кобель бритый! Что делает, - проговорила рыжая… (с. 114)

- То-то шкура барабанная! Чего гогочет! - сказала Кораблёва, покачав головою на рыжую… (с. 114)

Тот, как бишь его, лохматый, носастый, - тот, сударыня моя, из воды сухого выведет (с. 115).

Придёт какой-нибудь: где тут бумага какая или ещё что, а я вижу, что ему не бумага нужна, а меня так глазами и ест, - говорила она, улыбаясь и как бы в недоумении покачивая головой. - Тоже - артисты. (с. 116)

Когда придёт в контору, посадишь его чай пить, - улыбаясь, говорил приказчик, - разговоришься - ума палата, министр, - всё обсудит, как должно (с. 226).

Только жена у него из русских, - такая-то собака, что не приведи бог (с. 244).

И он точно не сомневался в этом не потому, что это было так, а потому, что если бы это было не так, ему бы надо было признать себя не почтенным героем, достойно доживающим хорошую жизнь, а негодяем, продавшим и на старости лет продолжающим продавать свою совесть (с. 273).

Как ни тяжело мне было тогда лишение свободы, разлука с ребенком, с мужем, все это было ничто в сравнении с тем, что я почувствовала, когда поняла, что я перестала быть человеком и стала вещью (с. 297).

Суд имеет целью только сохранение общества в настоящем положении и для этого преследует и казнит как тех, которые стоят выше общего уровня и хотят поднять его, так называемые политические преступники, так и тех, которые стоят ниже его, так называемые преступные типы (с. 326).

- Что ж это, барин, правда, что двенадцать человек арестантов уморили до смерти? … Ужли ж им ничего за это не будет? То-то дьяволы! (с. 346)

Погоди, говорит, старуха, бабенка - робенок вовсе, сама не знала, что делала, пожалеть надо. Она, може, опамятуется (с. 359).

Баба ухватистая да молодая, в соку (с. 360).

В это время из-за стены послышался взрыв брани, толкотня ударяющихся в стену, звон цепей, визг и крики…

- Вон они звери! Какое же может быть общение между нами и ими? (с. 401)

Умственные силы этого человека - его числитель - были большие; но мнение его о себе - его знаменатель - было несоизмеримо огромное и давно уже переросло его умственные силы (с. 403).

Да… это был весь хрустальный человек, всего насквозь видно. Да… он не то что солгать - не мог притворяться. Не то что тонкокожий, он точно весь был ободранный, и все нервы наружу (с. 411).

Предметы и явления мира природы

Солнце грело, трава, оживая, росла и зеленела везде, … липы надували лопавшиеся почки… (с. 5)

Веселы были и растения, и птицы, и насекомые, и дети (с. 6).

Изредка тучу разрезали молнии, и с грохотом вагонов все чаще и чаще смешивался грохот грома (с. 354).

Факты духовной культуры

Явления общественной жизни

В конце же недели поездка в государственное учреждение - участок, где находящиеся на государственной службе чиновники, доктора - мужчины, иногда серьёзно и строго, а иногда с игривой весёлостью. Уничтожая данный от природы для ограждения от преступления … стыд, осматривали этих женщин и выдавали им патент на продолжение тех же преступлений, которые они совершали со своими сообщниками в продолжение недели (с. 14).

- Ну что же, подрывали основы? - сказал Колосов, иронически употребляя выражение ретроградной газеты, восстававшей против суда присяжных (с. 93).

И ведь сколько и каких напряжённых усилий стоит это притворство, - продолжал думать Нехлюдов, оглядывая эту огромную залу, эти портреты, лампы, кресла…вспоминая…всю армию чиновников, писцов, сторожей, курьеров, не только здесь, но во всей России получающих жалованье за эту никому не нужную комедию (с. 126).

Ему никакого дела не было до того, каким образом начался мир, по Моисею или Дарвину, и дарвинизм, который так казался важен его сотоварищам, для него был такой же игрушкой мысли, как и творение в шесть дней (с. 396).

Революция, в его представлении, не должна была изменить основные формы жизни народа…, не должна была ломать всего здания, а должна была только иначе распределить внутренние помещения этого прекрасного, прочного, огромного, горячо любимого им старого здания (с. 396).

Нехлюдов видел, что людоедство начинается не в тайге, а в министерствах, комитетах и департаментах и заключается только в тайге; что его зятю, например, да и всем тем судейским и чиновникам, начиная от пристава до министра, не было никакого дела до справедливости или блага народа… (с. 417)

Образ жизни людей

За неё сватались, но она ни за кого не хотела идти, чувствуя, что жизнь её с теми трудовыми людьми, которые сватались за неё, будет трудна ей, избалованной сладостью господской жизни (с. 9).

Она с соболезнованием смотрела теперь на ту каторжную жизнь, которую вели в первых комнатах бледные, с худыми руками прачки, из которых некоторые уже были чахоточные, стирая и гладя в тридцатиградусном мыльном пару с открытыми летом и зимой окнами, и ужасалась мысли о том, что и она могла поступить в эту каторгу (с. 12).

И с тех пор началась для Масловой та жизнь хронического преступления заповедей божеских и человеческих, которая ведётся сотнями и сотнями тысяч женщин не только с разрешения, но под покровительством правительственной власти, озабоченной благом своих граждан, и кончается для девяти женщин из десяти мучительными болезнями, преждевременной дряхлостью и смертью (с. 13).

В пользу женитьбы вообще было … то, что женитьба, кроме приятностей домашнего очага, устраняя неправильность половой жизни, давала возможность нравственной жизни… (с. 20)

На четырёх страницах … шло таким образом описание всех подробностей наружного осмотра страшного … разлагающегося трупа веселившегося в городе купца… Жизнь Катюши и вытекавшая из ноздрей сукровица, и вышедшие из орбит глаза и его поступок с нею - всё это, казалось ему, были предметы одного и того же порядка, и он со всех сторон был окружён и поглощён этими предметами (с. 71).

Кроме того, что он чувствовал фальшь в этом положении просителя среди людей, которых он уже не считал своими, но которые его считали своим, в этом обществе он чувствовал, что вступал в прежнюю привычную колею и невольно поддавался тому легкомысленному и безнравственному тону, который царствовал в этом кружке (с. 257).

Как ни ново и трудно было то, что он намерен был сделать, он знал, что это была единственная возможная для него теперь жизнь, и как ни привычно и легко было вернуться к прежнему, он знал, что это была смерть (с. 293).

Сравнения

Люди, их действия и состояния

Внешность и голос, физическое состояние человека

Всё лицо женщины было той особенной белизны, которая бывает на лицах людей, проведших долгое время взаперти, и которая напоминает ростки картофеля в подвале (с. 7).

Катюша, сияя улыбкой и чёрными, как мокрая смородина, глазами, летела ему навстречу (с. 47).

Взглянув ему в лицо, она просияла, точно она объявила ему о чём-то необыкновенно радостном (с. 60).

…Колосов, выпив водки, вина, ликёра, был немного пьян, не так пьян, как бывают пьяны редко пьющие мужики, но так, как бывают пьяны люди, сделавшие себе из вина привычку (с. 98).

Рядом с силачом красавцем Филиппом, которого он вообразил себе натурщиком, он представил себе Колосова нагим, с его животом в виде арбуза, плешивой головой и безмускульными, как плети, руками (с. 99).

Мисси в шляпе и каком-то тёмно-полосатом платье, схватывавшем без складочки её тонкую талию, точно как будто она родилась в этом платье, была очень красива (с. 193).

Слушая соловьёв и лягушек, Нехлюдов вспомнил о музыке дочери смотрителя; вспомнив о смотрителе, он вспомнил о Масловой, как у неё, так же, как кваканье лягушек, дрожали губы, когда она говорила: «Вы это совсем оставьте» (с. 206).

- И старый же ты стал, ваше сиятельство; то как репей хороший был, а теперь что! Тоже забота, видно (с. 217).

Старческий же ребёнок весь расплылся в улыбку, изгибая свои, как червячки, тоненькие ножки (с. 219).

Спереди против них сидели их дети: разубранная и свеженькая, как цветочек, девочка … и восьмилетний мальчик с длинной, худой шеей… (с. 334)…по тонким костям рук и скованных ног и по сильным мышцам всех пропорциональных членов видно было, какое это было прекрасное, сильное, ловкое человеческое животное, как животное, в своем роде гораздо более совершенное, чем тот буланый жеребец, за порчу которого так сердился брандмайор (с. 343).

Психологическое состояние человека

Черты характера

Убеждения графа Ивана Михайловича с молодых лет состояли в том, что как птице свойственно питаться червяками, быть одетой перьями и пухом и летать по воздуху, так и ему свойственно питаться дорогими кушаньями, приготовленными дорогими поварами, быть одетым в самую покойную и дорогую одежду, ездить на самых покойных и быстрых лошадях, и что поэтому это все должно быть для него готово (с. 254).

Нехлюдову было ясно, что оба были богатые натуры и были только запущены и изуродованы, как бывают запущены и изуродованы заброшенные растения (с. 316).