"Ювенильное море" Андрея Платонова как утопия

Размещено на http://www.allbest.ru

КФ МГУ им. М.В.Ломоносова

Кафедра филологии

«Ювенильное море» Андрея Платонова как утопия

Курсовая работа

Выполнена Жеребятьевым В.Е.

Научный руководитель Кривощапова Т.В.

Астана, 2013

Оглавление

Введение

§1. Утопия: теория вопроса

§2. Историко-литературный контекст «Ювенильного моря

§3. Утопическая идея «Ювенильного моря

§4. Исследование текста с точки зрения развития утопической идеи

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Андрей Платонов - советский писатель и драматург, один из самых самобытных по стилю и языку писателей первой половины XX века.

Великим людям не всегда дано получить признание при жизни. Не всегда современники могут по достоинству оценить творения того или иного гения - будь то литератор, музыкант или инженер. Сам Андрей Платонов никогда не считал себя выдающимся писателем. Более того, считал, что он намного ниже по уровню таланта относительно таких современников, как, например, Шолохов [1]. Платонов никогда не требовал ни признания, ни заоблачных тиражей и гонораров. Никогда не пробовал что-то кому-то доказать, занять чье-то место. Не стремился попасть в функционеры Союза писателей, чтобы обрести власть отдавать повелительным тоном распоряжения относительно чужих судеб. Вместе с тем, сложно переоценить значение произведений Андрея Платоновича для мировой и русской литературы, равно как и других великих классиков. Как сказала М. Каганская: «После Платонова всякая другая литература кажется плоской, пресной» [2].

Одно из первых советских изданий писателя было осуществлено в 1958 году - через семь лет после смерти его, в результате усилий вдовы Платонова Марии Александровны. Немногочисленных исследователей платоновского творчества 1960-1970-х годов неизменно принимали в квартире на Малой Грузинской улице в Москве, куда семья писателя вскоре после его смерти переехала из флигеля на Тверском бульваре и куда перевезли архив Платонова. До середины 1980-х годов издавалась лишь строго ограниченная часть произведений Андрея Платонова, допущенная в свет во время «оттепели». При каждом новом переиздании Мария Александровна пыталась расширить круг разрешенных для публикации творений Платонова, но удавалось это нечасто [3]. Основная часть творчества начала публиковаться только во второй половине 1980-х годов.

В настоящее время произведения Платонова широко изданы и составляют законную славу двадцатого века, славу русской литературы. Как сказал философ, писатель и публицист А.Г. Дугин: «Платонов - осевой писатель Руси, не только советской, маго-большевитской, но всегдашней, полупроявленной и неизменной, укрывающейся, воющей неслышным голосом под гробными снегами отчуждения» [4]. Платонов - это вселенная, устроенная по своим грандиозным законам, и исследователи стараются эту вселенную понять. Платонову, художнику редкой силы, оказалось под силу создать очень глубокую, философскую картину мира. М.Каганская писала, что «если у других глаза -- зеркало души, то у Платонова -- зазеркалье» [2]. По творчеству писателя написаны тысячи литературоведческих статей и научных работ, защищены сотни диссертаций и изданы десятки книг не только в России, но и зарубежом. В результате, Андрей Платонов является одним из наиболее изученных писателей настоящего времени.

В данной работе рассматривается повесть Андрея Платонова «Ювенильное море» в контексте жанра утопии. Повесть «Ювенильное море» написана Андреем Платоновичем в 1934 года, однако впервые была спустя более полувека - в 1986 году. В этом же году начинается история осмысления этого произведения как утопии: вышла рецензия Л.Коробкова, в которой автор утверждал, что «Ювенильное море» - «самая светлая и оптимистическая книга Платонова» [13]. Это утверждение многим показалось односторонним и вызвало дискуссию в научных кругах. Полемика по поводу вопроса о жанровой принадлежности «Ювенильного моря» продолжается до сих пор, и существуют два противоположных мнения на этот счет: одни исследователи считают это произведение утопией, а другие - антиутопией.

Цель работы - провести анализ повести «Ювенильное море» с точки зрения соответствия жанра утопии, выявить соответствия и несоответствия этому жанру и ответить на вопрос - действительно и Андрей Платонов написал утопию, или же это произведение имеет другое, антиутопическое значение.

Объект исследования - повесть «Ювенильное море».

Задачи работы:

- проанализировать повесть «Ювенильное море» на предмет соответствия жанру утопии

- проанализировать историко-литературную ситуацию в СССР в период написания Андреем Платоновичем повести

- определить особенности утопической идеи в произведении

- проследить за тем, как реализуется в тексте идея утопии

- исходя из проделанного анализа, сделать вывод о том, является ли повесть «Ювенильное море» утопией с точки зрения авторского замысла.

В соответствии с поставленной целью и задачами работы она состоит из введения, основной части, заключения и списка использованной литературы.

§1. Утопия: теория вопроса

Прежде чем начать анализ «Ювенильного моря» Андрея Платонова с точки зрения соответствия жанру утопии, следует предварительно разобраться с терминологией данного вопроса, а также произвести небольшое теоретическое исследование на предмет становления и классификации жанра утопии и вывести некоторые критерии, которые позволяют относить произведение к этому жанру.

Основополагающим понятием, вокруг которого строится работа, является понятие утопии. Утопия (от греч. Ou -- нет и topos -- место, т.е. место, к-рого нет,--“Нигдения”, или от греч. eu -- благо и topos -- место --“Блаженная страна”) - развернутое описание общественной, прежде всего государственно-политической и частной жизни воображаемой страны, отвечающей тому или иному идеалу социальной гармонии. В современной литературе относится к жанрам научной фантастики [8]. Задача утопии состоит в выработке наиболее оптимального варианта людского общежития, социального и духовного совершенствования человечества. Для утопии характерна вера в возможность такого совершенствования, как и вообще вера в исторический прогресс; в отличие от антиутопии. Поэтому утопию называют «позитивной» [8]. Позитивность утопии не только не исключает, а даже в некоторой степени предполагает отрицание наличного бытия едва ли не во всех его сферах, в первую очередь социально-экономического устройства общества, но пафос критицизма в утопии часто носит не выявленный сюжетно характер [8].

Утопия начала свое существование еще в древней Греции [9]. Впервые подлинно утопическое описание идеальной страны, дает Платон: намеченное в диалоге «Тимей», оно развернуто в «Республике», где Сократ излагает оптимальные, хотя и заведомо неосуществимые принципы благоустройства общества [8].Свое название жанр получил от одноименно произведения Томаса Мора 1516 года [10], в котором описывался уклад жизни на вымышлено острове Утопия.

Изначально утопии времен Ренессанса являлись описаниями воображаемых социально-экономических экспериментов, попытками предсказать земной итог истории помимо исторического развития общества [8]. Позднее, начиная с XIX века в утопию стали вноситься элементы технического прогресса - по словам В.И. Ленина, они «...предвосхищали будущее, гениально угадывали тенденции той «ломки», которую проделывала на их глазах прежняя машинная индустрия» [11, Т2 с. 240]. Вместе с тем, из этой тенденции выделился жанр научной фантастики, где основной аспект делался на описании достижений технического прогресса. Также принято говорить и о таком поджанре утопии, как социалистическая утопия, который активно развивался в период начала XX века и первых лет Советской власти - например, роман «Красная звезда» А. Богданова, написанный в 1908 году.

Таким образом, можно выделить некоторые критерии жанра, позволяющие относить то или иное произведение к утопии. Так, произведение должен характеризовать в той или иной мере фантастический хронотоп, человек должен в высшей степени идеализироваться, и в целом произведение должно показывать идеальную, то есть несбыточную модель построения человеческого общества. Сюжетно утопия обязательно должна иметь положительную развязку, так как представляет собой позитивный вариант развития человечества.

Вместе с тем, параллельно жанру утопии существует жанр антиутопии. Антиутопия - дистопия, негативная утопия, изображение опасных, пагубных и непредвиденных последствий, связанных с построением общества, соответствующего тому или иному идеалу [8]. Направленные против апологетики потребительства, сциентизма, технократических. и элитарных социальных теорий, псевдосоциалистических претензий, реакционных и консервативных идиллий, многие произведения антиутопической направленности благодаря специфике жанра несут в себе особо действенный разоблачительный пафос [8].

В данной работе будут использованы некоторые термины, связанные с понятием утопии, толкование которых следует разъяснить.

Утопическая идея - совокупность идеологических и философских установок, которые формируют идейное содержание утопии.

Утопическая действительность - реальность во всей совокупности утопических установок, действительность после реализации утопической идеи.

§2. Историко-литературный контекст «Ювенильного моря»

Данная часть посвящена изучению вопроса о том, ставил ли Андрей Платонов действительно цель создать утопию. Для этого стоит рассмотреть ситуацию 30-х годов двадцатого века. В это время нарастает вторжение идеологии в литературный процесс. В 1932 году вышло постановление ЦК ВКП(б) «О перестройке литературно-художественных организаций», в котором говорилось о необходимости ликвидировать действовавшие литературные объединения с тем, чтобы создать одно общее. Вследствие этого были автоматически расформированы действовавшие до этого объединения писателей - РАПП (Российская ассоциация пролетарских писателей), объединение «Перевал», ВОАПП (всесоюзное объединение Ассоциаций пролетарских писателей) и другие, и в 1934 году был создан Союз писателей СССР. Союз писателей стал инструментом тотального контроля власти над творческим процессом. Не быть членом Союза писателю было нельзя, так как в этом случае он лишался возможности публиковать свои произведения и, более того, мог быть привлечен к уголовной ответственности за «тунеядство». У истоков этой организации стоял М. Горький. Первый съезд советских писателей в 34 году объявил единственно возможным творческим методом социалистический реализм. Горький писал о социалистическом реализме: «Для наших писателей жизненно и творчески необходимо встать на точку зрения, с высоты которой - и только с ее высоты - ясно видимы все грязные преступления капитализма, вся подлость его кровавых намерений и видно все величие героической работы пролетариата - диктатора». Этот тезис определил главенствующее направление в литературе данной эпохи - социалистический реализм. Ведущими становятся романы об индустриализации, о первых пятилетках, создаются большие эпические полотна. В этот период созданы такие классические произведения социалистического реализма, как, первый том «Поднятой целина» Михаила Александровича Шолохова, «Как закалялась сталь» Николая Алексеевича Островского, первые тома «Брусков» Федора Ивановича Панферова. Вместе с тем, этот период приходится на усиленную борьбу советского государства с разного рода утопиями - как в жизни, так и в литературе. Негативное отношение к утопии в конце XIX - начале XX века было вызвано влиянием суждений Фридриха Энгельса и Карла Маркса, которые считали утопию бесплодной идеей [12]. В эти годы многие авторы утопий были арестованы. Вследствие этого в литературе складывается парадоксальная ситуация: попытка воспеть молодое советское государство ведет к обвинению в бесплодном «мечтательстве», а критика этих мечтаний - к обвинению в неприятии существующего строя. Таким образом, создание утопии было в этот период весьма не к месту, и подобное произведение было бы заранее обречено остаться «в столе» писателя. Это должен был осознавать Андрей Платонович, создавая «Ювенильное море». Однако, если предыдущие произведения Платонова - такие, как «Котлован», «Епифанские шлюзы», «Чевенгур» где, отчасти по причине несчастливого завершения сюжета, по словам того же Горького, «Впечатление таково, что будто автор задался целью в художественных образах и картинах показать несостоятельность идей возможности построения социализма в одной стране» [14]. Таким образом, возможно, Андрей Платонов надеялся, что положительная развязка «Ювенильного моря» подтолкнет текст к публикации. Вместе с тем, «Ювенильное море» имеет очень сильное сходство с таким жанром социалистического реализма, как производственный роман, в котором наиболее яркое воплощение получила советская утопия [15]. Так, в «производственном романе» основные события должны происходить на фоне производственного процесса, в который включены все герои, и решение производственных проблем создает определенные нравственные коллизии, которые решают герои. Таков, например, роман Ф. Гладкова «Цемент». Однако, глубокое идейное содержание «Ювенильного моря», смысловой акцент, поставленный на воплощение утопической идеи, ее многогранность и фантастичность резко отдаляют повесть от произведений социалистического реализма и превращают повесть в произведение утопического жанра. Это в конечном итоге и повлияло на отказ союза писателей опубликовать «Ювенильное море».

ювенильное море платонов утопия

§3. Утопическая идея «Ювенильного моря»

Утопическая идея в повести «Ювенильное море» многогранна и сложна, ибо представляет собой причудливую смесь программной идеи Коммунистической партии о построении социализма в отдельно взятой стране, общей марксистской идеи коммунизма, и вместе это все смешивается идеями русского космизма и философией Н.Ф. Федорова. Как писала В. Чаликова, «книги Платонова -- уникальный художественный аргумент к мысли Бердяева о «запредельности русского коммунизма», которому не хорошая жизнь нужна, не конкретная политическая свобода, а нечто большее самой жизни» [16].

Сначала в повести встает вопрос о торжество коммунизма, всеобщего человеческого братства, уничтожение границ между людьми. Далее герои расширяют границы идеи - речь идет не только о всеобщем равенстве людей, но и о равенстве всех живых существ на Земле: «коммунистическое естествознание сделает, вероятно, из флоры и фауны земли более близких родственников человеку... Пропасть между человеком и любым другим существом должна быть перейдена...» [5]. Более того, далее идея коммунизма развивается и смешивается с идеями русского комизма и философией Н.Ф. Федорова - переходе границы между жизнью и смертью, ибо платоновский коммунизм предполагает бессмертие людей: « (продолжение предыдущей цитаты - части диалога)- Будет еще лучше, - обещала Босталоева. - Между живой и мертвой природой будет проложен вечный мост» [5].

Вместе с тем, это комплексная идея социальной гармонии предполагает свое осуществления не только мерами социального преобразования, но мерами технического прогресса. Так классическая утопическая идея, ведущая начало в сочинениях древнегреческих философов и унаследованная произведением - родоначальником жанра - «Утопией» Томаса Мора, смешивается с технократической утопией - научной фантастикой.

Утопическая идея «Ювенильного моря» построена на системе дуальных оппозиций. Противопоставляются «добро и зло» и, как их олицетворение - коммунизм и капитализм. Так же, герои произведения однозначно делятся «хороших» и «плохих». Четко выраженного главного героя нет, но можно выделить Николая Вермо как основного протагониста, ибо автор часто использует несобственно-авторское повествование, и словами Вермо выражаются основные утопические установки. После Вермо идет Надежда Босталоева - в случае с ней автор также часто использует несобственно-авторское повествование, она фигурирует как герой не менее важный, чем Вермо. Второстепенным главным героем является Федератовна, она выступает основным действующим лицом в значительной части произведения. Антагонисты - это группа кулаков под идейным предводительством Умрищева, который, доморощенный философ, пропагандирующий оппортунизм - отказ от борьбы за коммунизм, невмешательство в течение истории. Достижение утопического будущего должно идти по двум направлениям: политическому и технократическому. Политически утопическая мысль выражена в уничтожении идейной оппозиции коммунизма - капитализма и всего, что с ним связано. В повести эту мысль выражают герои, в чьих руках лежат бразды правления колхоза - Надеждой Босталоевой и Федератовной. Федератовна, будучи не сильно просвещена в научных сферах деятельности, выражает голые идеи классовой борьбы: «Будет тебе, - сказала старушка, - иль уж капитализм наступает: душа с советской властью расстается. Мы их кокнем…»[5], как олицетворение этого - портрет Карла Маркса, который висит у нее над кроватью. Надежда Босталоева, как председатель совхоза, идейно подготовлена и произносит основные идеологические установки, она олицетворяет советскую власть. Инженер Вермо выражает научную сторону утопической идеи. Вермо и Босталоева, в отличие от Федератовны - старухи - люди, которым принадлежит будущие. Именно им предстоит в нем жить, и они - его основные строители, «своеобразные посланцы идеального будущего, наивные, часто упрощающие многое, но такие необходимые настоящему» [1].

Персонажи «Ювенильного моря» довольно агрессивны относительно идейной оппозиции - то и дело звучат призывы «выжечь остатки кулачья» [5], мечты героев посвящены «гибели враждебных существ» [5]. Но они невинны и искренни в своей агрессии, чувствуется некая детская непосредственность в их ненависти к «классовому врагу», уничтожение которого очистит мир от зла. Строгая форма дуальной оппозиции «добро-зло» характерно для сказок, ибо реальная жизнь более неоднозначна, и в этом тоже выражается утопическая направленность «Ювенильного моря», красивой истории о достижении «Светлого будущего», Утопии. Как и в сказках, без уничтожения зла невозможно построить будущее, невозможно даже думать о нем: «Вермо всегда не столько хотел радостной участи человечеству - он не старался ее воображать, - сколько убийства всех врагов творящих и трудящихся» [5]. Уничтожение врагов позволит порвать связь с прошлым, с «империализмом», при котором уже было достаточно времени, чтобы «выспаться» [5], так как прошлое тянет назад, не давая возможности утопии оторваться от действительности, от истории. Ибо при коммунизме время остановится, и история прекратит свой ход - стоит вспомнить концепцию утопии в романе «Чевенгур». Идейным противником утопи и главным антагонистом является директор мясосовхоза Умрищев, который, наоборот, считал необходимым оставить все как есть, его лозунг - «Не суйся», который был написан белыми буквами на красных полотнах. По Умрищеву, человек должен растворяться в истории, а не останавливать ее, не вмешиваться ни во что, и в этом заключается его собственная, умрищевская утопия, с помощью которой он тоже хочет достигнуть светлого будущего, и с которой борются главные герои: «Он старался постигнуть тайну и скуку исторического времени, все более доказывал самому себе, что вековечные страсти-страдания происходят оттого, что люди ведут себя малолетним образом и всюду неустанно суются, нарушая размеры спокойствия» [5], а «каждому трудящемуся надо дать в его собственность небольшое царство труда - пусть он копается в нем непрерывно и будет вечно счастлив» [5]. В словах Умрищева содержится слово «собственность», которое противоречит идее коммунизма, в котором не должно быть собственности, как и личного пространства. Платоновская утопия не признает личного пространства для счастья, ибо счастье не может быть личным - оно только всеобщее, «особое, платоновское счастье -- счастье растворения, избавления от постылой индивидуальности» [2]. И, подобно сказкам, в отношении главного антагониста после его поражения и раскаяния, после того, как он становится жалок и беспомощен, не применяется какая-либо жестокость, его прощают. Он проводит остаток жизни «под крылом» Федератовны, которая его перевоспитывает. Подвергаются жестокому наказанию лишь изверги - Божев и Священный, которые совершают гнусные преступления, убийства.

На восприятие утопической идеи и накладывают отпечаток некоторые особенности поэтики текста.

Язык писателя крайне своеобразен и необычен, характерен совмещением не совместимых даже в метафоре понятий. Катахреза - основная особенность языка Платонова. Сопоставляются несопоставимые в обычной (но только не платоновской!) реальности понятия - такие, как ”ударный поцелуй”, “кипящая вселенная”. Для Платонова обычны косноязычные словосочетания, которые, тем не менее, воспринимаются более глубоко, нежели обычные их аналоги: «смотреть друг в друга» [5] - вместо «друг на друга», идти «нечаянно рядом» [5] вместо «нечаянно приблизиться». Как писал Иосиф Бродский, «жертвой разговоров об Утопии прежде всего становится грамматика, ибо язык, не поспевая за мыслью, задыхается … вследствие чего даже у простых существительных почва уходит из под ног, и вокруг них возникает ореол условности» [17].

Герои повести обладают говорящими именами, это - один из инструментов раскрытия образов. Так, Вермо ассоциируется со словами «верность», «верный» так как полностью предан тому, во что верит, вместе с тем - «веретено», как олицетворение его неугомонности. Федератовна вообще имеет «идеологическое» имя, которое она приняла взамен старого - Кузьминична. Умрищев - от «умереть», ибо он олицетворяет собой все старое и отжившее, его все время сопровождает чтение старых книг, размышления о «временах Иоана Грозного» [5]. В фамилиях Божева и Священного кроется оксюморон: их фамилии обозначают нечто святое, связанное с христианской религией, но, вместе с тем, они главные и единственные источники прямого зла. Божев - убийца доярки, Священный убивает коров и быка, причем зверским способом - коровам запихивает в глотки «крупную и нечищеную картошку» [5], а быку отрезает «член размножения [5], после чего несчастное животное умирает. Они не раскаиваются в своих проступках, они более, чем иные антагонисты недостойны жить в «будущем прекрасном мире», их убивают, причем сцены казни отражают их злодеяния: Божева за убийство человека расстреливают, Священному, как извращенному садисту, отрубают в несколько приемов голову топором.

Таким образом,

***

Вермо музыкальное сопровождение учиняет, гимны будущему.

Исследование текста с точки зрения развития утопической идеи.

Крайне примечательна с этой точки зрения работа «Мироздание А. Платонова. Опыт культурологической реконструкции» Н.Н. Брагиной. В этом труде автор предлагает прочтение Платонова через музыкальное восприятие его поэтики. Речь идет «не о нахождении прямых музыкальных аналогий и не об описаниях музыки, которыми изобилуют многие тексты Платонова, а о музыкальности как имманентном свойстве его произведений, об «идее» музыки, проявленной через вербальный текст» [6]. Рассмотрение «Ювенильного моря» в этом ключе позволяет отследить то, как философская идея утопии с течением повествования развертывается в тексте, выявить взаимосвязь сюжета с идеей утопии и отследить переход от реальности к утопической действительности. Брагина отмечает тот факт, что «каждый следующий раздел повествования короче предыдущего, форма как бы «свертывается» в соответствии с упрощением содержания. В музыке такое строение определяется как модулирующая нисходящая, или регрессивная, форма, т.е., начинаясь, как произведение, сложное по структуре, относящееся к формам высокого ранга (в данном случае это сонатная форма), в процессе развития упрощается, и в итоге побеждает форма более низкого ранга (здесь это трехчастная форма, обычно соответствующая жанру скерцо)» [6]. Для того, чтобы прокомментировать данный тезис, стоит провести развернутый анализ «Ювенильного моря» с этой точки зрения. Материалом служит авторская разбивка текста на составляющие - главы, и они сравниваются между собой по нескольким параметрам. За основу берутся основополагающие признаки, которые формируют ритм повествования: размер каждого из отрезков текста, ход сюжета (события, которые проистекают в каждом из отрезков) и время в произведении, которое они занимают. С этим сопоставляется развертывание утопической идеи и ход ее реализации. Произведен анализ в этом ключе каждой из глав, составлена таблица, иллюстрирующая изменения в ритме повествования и к ней приложен развернутый комментарий. В таблице показано соотношение размера каждой из глав с произошедшими в ней событиями и временем, которое они занимают в произведении. В комментарии к каждой из глав произведения это сопоставлено с проявлениями утопической идеи в тексте произведения.

Таблица.

*в тексте главы не пронумерованы, нумерация произведена для удобства пользования таблицей.

**неразрывные промежутки времени подчеркнуты

Комментарий к таблице.

Что параллельно а что не параллельно происходит, 1 за 2, сразу или не сразу, разрывы в повествовании. От везде - до конкретного места.

1. Действие произведения начинается с общего плана: «День за днем шел человек в глубину юго-восточной степи Советского союза. Он воображал себя паровозным машинистом, летчиком воздухофлота, геологом-разведчиком… Он управился… открыть первую причину землетрясений, вулканов и векового переустройства вселенной» [5]. Здесь человек не конкретизирован, говориться об обобщенном советском человеке, который терпеливо, «день за днем» [5] пробирается в дебри природы с тем, чтобы понять ее суть и покорить ее.

Далее действие постепенно переход от общего плана к конкретному: уже не «день за днем» [5], а «в конце пятого дня» [5], не «человек» [5], а «этот человек» [5]. С началом описания местности обобщенный план действия заканчивается, и читатель видит уже конкретного человека, пришедшего в мясосовхоз, после чего называется его имя: «…в систему мясосовхоза командируется инженер-электрик сильных токов товарищ Николай Вермо…» [5]. Таким образом, знакомство читателя с одним из главных героев начинается с общего плана, инженер Вермо - один из многих, кому суждено строить новый, утопический мир. Вместе с тем, обобщенный план создает ощущение повсеместного построения утопии: если герой - один из многих, то и светлое будущее будет наступать везде, и все, подобные главному герою, предчувствуют это: «Он уже имел, как миллионы прочих, предчувствие всеобщего будущего» [5].

Происходит первая встреча с Умрищевым - главным идейным противником утопии на протяжении всей повести. Идеология Умрищева - «не соваться в железный самотек истории, где ему непременно будет отхвачена голова» [5]. Здесь же впервые звучит обвинение Умрищева в оппортунизме («Оппортунизм - враждебное марксизму-ленинизму течение... проповедующее отказ от борьбы за социалистическую революцию и диктатуру пролетариата» [7, с.415]). Умрищев читает книгу, посвященную деяниям Ивана Грозного, и восхищается ими.

2. Вермо знакомится с главной своей приспешницей - Надеждой Босталоевой, они быстро и без прелюдий сближаются: после короткого диалога Вермо целует и обнимает ее. Их отношения изначально непорочны и естественны, так как они связаны общим делом и не ставят себе никаких целей и предположений относительно друг друга, никак не осмысливают отношения. Более того - отношения Вермо и Босталоевой являются прямой проекцией развития идеи утопии - с течением реализации утопической идеи они становятся все ближе друг другу.

Умрищевская оппортунистическая идея конкретизируется до звучащей еще не раз произведении формулировки «каменного исторического дождя» [5], который сметает из истории людей, пытающихся что-либо предпринимать: «Вас надо бы гидрометеором по голове - потише сказал Умрищев. - Гидрометеор - это дождь - равнодушно заявил Високовский. - Я имею в виду тот дождь - объяснил Умрищев, - который шел при Иоанне Грозном - каменный, исторический дождь!» [5].

3. Во время собрания у тела доярки Федератовна озвучивает угрозу, которая формирует сюжет произведения: «Без меня б тут давно мужики-единоличники всех коров своих гнусных на наших обменяли, и не узнал бы никто, а кто проведал бы, так молчал уж: ай ему жалко нашу федеративную республику?!» [5]. Эта угроза адресована самой идее построения утопии, и выходит за рамки выбранного Платоновым места, что выражается в фразе про республику: кулаки вредят не столько мясосовхозу №101, сколько самой молодой советской республики, в которой повсеместно строится утопия. Таким образом, проблема вредительства кулаков ставится во главу угла и в ней концентрируется все зло, которое мешает утопии, кулаки - это фактически единственный враг, и только его устранение приносит возможность строить утопию.

4. В этой части происходит развязка истории с дояркой, которая покончила жизнь самоубийством. Выявляются приспешники кулачества - Божев и Умрищев. Божев - один из двух деятельных антагонистов в повести, от него исходит прямое зло: он занимается вредительской для гурта деятельностью - обменивает здоровых коров гурта на больных животных у кулаков, а когда доярка Айна узнает об этом - избивает и насилует ее. Умрищев действует согласно своему главному постулату - «Не суйся» [5], то есть никак не препятствует деятельности Божева и покрывает его. Когда во время похоронного шествия Вермо играет Аппассионату Бетховена и далее свои сочинения, происходит конкретное разделение героев на тех, кому предстоит строить утопию и жить в ней и тех, кто должен остаться в прошлом, вредителей. Первые понимают музыку Вермо: «… он (Вермо) чувствовал радость и победу и делал отомстить всему миру за беззащитного человека, которого несли мертвым вслед за ним. Существо жизни, беспощадное и нежное, волновалось в музыке, оттого что оно еще не достигло своей цели в действительности, и Вермо, сознавая, что это тайное напряженное существо и есть большевизм, шел сейчас счастливым» [5], « - Мне представлялась какая-то битва, - как мы с кулацким классом, и музыка была за нас! - сказала Босталоева» [5], а вторые - нет: «Умрищев и Божев не понимали музыки Вермо; они думали, что это звуки имеют горестное значение» [5].

Части с первой по четвертую можно объединить в один временной блок, так как в них действия протекают в одном сплошном временном отрезке, который занимает три дня: вечер и ночь - первая часть, утро следующего дня и сам день - вторая часть, вечер того же дня - третья часть и следующие после этого день и вечер - четвертая часть. Каждая часть хронологически следует сразу за первой, время протекает с одинаковой скоростью. В этих частях произведения утопическая действительность еще только предчувствуется героями, имеет вид цели, мечты, а все происходящие события реальны. Конкретизируется круг социальных проблем, которые необходимо решить ради осуществления идеи - победить капитализм в лице кулаков, изжить оппортунизм в лице Умрищева с главенствующего поста в совхозе. В этом блоке, благодаря развернутому введению, идея всеобщей утопии, которую все предчувствуют и к которой все стремятся, конкретизируется и сужается до определенного хронотопа и круга лиц - Средняя Азия, мясосовхоз №101, инженер Николай Вермо, Надежда Босталоева и коллектив гурта. Вместе с тем, четыре части составляют один сюжетный отрезок. Таким образом, их можно объединить в один сюжетно-временной блок, который характеризуется единым темпом повествования

5. Действие происходит через некоторое время после первых четырех частей, происходит окончательная развязка истории с дояркой Айной и председательством Умрищева. Последнего смещают с должности и исключают из партии: « - Как теперь партия? - спросил Умрищев. - Наверно, разлюбит меня? - Очевидно, - сказал секретарь» [5]. Однако же, Умрищев дает обещание исправится, и его назначают председателем колхоза недалеко от «Родительских двориков».

Единое время повествование первых четырех частей разрывается, между ними образуется необозначенный временной промежуток - неизвестно, через сколько времени прошло после событий предыдущих частей. Однако, исходя из текста, можно предположить, что не очень много.

6. В этой части создаются все условия для осуществления утопической идеи - гурт «Родительские дворики» получает административную независимость, управление переходит в руки главных героев произведения, которым и предстоит строить утопию: Босталоева, Вермо, Федератовна и служащие гурта. Утопическая идея коммунистического равенства прогрессирует и переходит в абсолют: «коммунистическое естествознание сделает, вероятно, из флоры и фауны земли более близких родственников человеку... Пропасть между человеком и любым другим существом должна быть перейдена... - Будет еще лучше, - обещала Босталоева. - Между живой и мертвой природой будет проложен вечный мост» [5]. Вместе с тем, ставится план развития мясосовхоза: поставить три тысячи тонн мяса вместо положенной по плану тысячи. Для этого необходимо возвести ряд прогрессивных сооружений: ветрогенератор для производства электричества, наладить отопление из коровьего навоза. Также, Вермо предлагает осуществить фантастическую идею: высвободить подземные воды для разведения скота: « - Мы достанем наверх материнскую воду - она лежит глубоко отсюда в кристаллическом гробу… покроем всю Среднюю Азию озерами ювенильной воды!» [5]. Таким образом, впервые звучит метафора: Ювенильное море, море юности - символ Светлого будущего, коммунистической идеи, утопии, которую нужно высвободить из «кристаллического гроба» истории. Таким образом, утопическая идея коммунизма прогрессирует и сливается воедино с идеей технотронной утопии. С помощью технических изобретений удастся достичь идей русского космизма, которые, в совокупности с коммунистической идеей всеобщего равенства, дадут возможность человеку уравняться и слиться воедино с природой и победить время, историю и смерть («наложить вечный мост между живой и мертвой природой»). В финале шестой части создается восторженное настроение начатого осуществления утопии: «Вермо глядел на конкретный облик Босталоевой и на других ныне живущих людей, вырывающихся из мертвого мучения долгой истории» [5]. Цепь дуальных оппозиций, характеризующих идею утопии «прошлое - будущее», «капитализм - коммунизм» дополняется глобальной оппозицией «мертвое - живое».

7. Вермо и Босталоева встречают Умрищева. Умрищев, несмотря на то, что обещал исправится и пытался влиться в новое течение жизни - поступал наоборот с тем, как диктует ему его мировоззрение, вновь начинает воплощать в жизнь свою оппортунистическую теорию, читает другое историческое сочинение - Науку Универсальных Сочинений 1844 года и теперь на этой почве увлекся философией. В своем колхозе Умрищев предпринимает шаги, обратные коллективизации - «уже управился начисто ликвидировать гнусную обезличку» [5]. Таким образом, Умрищев пытается вернуть истории ее дореволюционный ход и противостоит идее утопии, ему принадлежит прошлое, он в нем остается и ставится в оппозицию главным героям, устремленным в будущее: «Вермо оглянулся издали на Умрищева - все так же стоял человек на толстой земле, вредный и безумный в историческом смысле. Вермо предложил… поставить производство исторического идиотизма в крупном... масштабе... чтобы создать для будущих поколений памятники последних членов отживших классов» [5].

8. На производственном совещании принимается ряд решений по благоустройству совхоза - о глубинном бурении земли вольтовой дугой, постройке жилищ для скота из известняка. Мужики из колхоза Умрищева наносят вред стаду коров «Родительских двориков», сама же умрищевская идея оппортунизма, сопротивления новой жизни, переходит в разряд комизма: «Он там мужикам … говорит, что все на свете есть электрон, который никуда не денется, хоть вся диктатура иди против него. Теперь там … каждый хочет электроном стать, а как не знают…» [5].

В шестой, седьмой и восьмой частях единые время и темп повествования, разорванное пятой частью, вновь налаживаются: шестая часть - день, вечер и ночь, седьмая - утро и день следующего дня, восьмая - вечер и ночь того же дня. Герои переходят к осуществлению технологической части утопии, задают конкретные цели, однако сталкиваются с рядом проблем. С одной стороны - Умрищев вновь пытается предпринимать попытки противостоять наступлению нового времени, кулаки под его руководством наносят вред совхозу. С другой стороны - нехватка строительных материалов. Таким образом, эти части создают новый, второй сюжетно-временной блок с единым темпом повествования и неразрывным течением времени.

9. Девятая часть посвящена поездке Надежды Босталоевой за строительными материалами и техническими приспособлениями для совхоза. Повсюду она сталкивается с государственным бюрократическим аппаратом, который отказывает ей в выделении ресурсов. Однако, и там находятся самоотверженные люди, которые ей помогают. В стремлении Босталоевой любой ценой достать столько необходимые совхозу вещи кроется мысль Платонова любыми средствами достичь светлого будущего - даже жертвуя собой, ибо идея утопии стоит этих усилий: «…я привыкла... Прошлый год я достала кровельное железо, мне пришлось за это сделать аборт. Но вы, наверно, не такая сволочь...» [5].

Единый временной план вновь прерывается: действие начинается словами «в одно истекшее летнее утро». Связано это с переменой места действия - путешествие Босталоевой по стране стоящегося социализма расширяет утопическую идею, сузившиюся ранее до пространства мясосовхоза «Родительские дворики. Вместе с совхозом вся страна вся страна предчувствует наступление коммунизма, повсюду происходят изменения: «пустоту и скорбь капитализма сменял многолюдный социализм» [5]. Более того - сама природа стоит на стороне утопии: «таинственные, мутные и нежные силы природы действуют в рядах большевиков» [5]. Даются временные сроки наступления светлого будущего, когда страна сможет отдохнуть и люди займутся личными проблемами: «нужно ждать еще пять или десять лет, чтобы наступил коммунизм, когда механизмы вступят в труд и освободят людей для взаимного увлечения» [5].

10. В этой части повествуется о событиях, произошедших в совхозе во время отсутствия Босталоевой. Действие происходит параллельно девятой части. Вместе с Босталоевой, совхоз временно лишился второго деятельного героя - Федератовны, которая «лежала десять дней, больная животом и поносом». За это время умерло восемнадцать коров и один бык. Причиной смерти коров была крупная картошка, «которую им скормили либо нештатные пастухи, либо неизвестные подкулачники», у быка же «непонятным образом был отрезан член размножения, и он тоже умер» [5]. Происходят развязка конфликта с участием кулаков - вредителей. Федератовна едет в колхоз Умрищева, чтобы разобраться с произошедшим.

Написать о жирующем паразитирующем псевдо-колхозе

Небольшой детектив.

Колхоз - кровопийца, это из-за кулаков утопия не могла существовать. Даже вол, который вращал генератор для лампочки и вентилятора Умрищева, умер оттого, что не хотел быть в скучной старине: «..вол был сытый и здоровый, но скучный последнее время и умер сейчас: наверное, от тоски своего труда для ненужного человека 593».

Примечательно, что в этой части отсутствуют оба главных героя - Надежда Босталоева и Николай Вермо, хотя по всем канонам поэтики главные герои должны не только присутствовать во время кульминации, но и принимать в ней активное участие. Вместо этого основным героем здесь является Федератовна. Она берет на себя грязную работу, чтобы спасти души чистыми для светлого будущего. Однако, Платонов избавляет от этого и ее - убийство совершает … и Федератовна отправляет его под арест, так как нельзя убивать людей в одиночку, вершить правосдие без суда и ему не место теперь в Светлом будущем: «Нет, малый - сказала Федератовна, - ты в совхозе не будешь работать… Ты зачем, поганец, человека убил? - что ты - вся советская власть … что чуждыми классами распоряжаешься? Ты же сам - одна частичка…595»

«зажиточные остатки, которые жир наживают на твоей говядине с совхоза. У тебя за год сто коров семнадцать дворов съели - и мало, а ты один обман знала… 594»

Колхоз пропитал жиром и смертью - смерть коровы, смерть природы, паразитирование на кормящей руке.

Кулак Священный - воплощение зла и старины, демоническое и богатырское начало в нем, т.к. раньше (цитату взять) были хороши силой, теперь - умом, и герой современности - не богатырь, а инженер. Во время противостояния Священный теряет и такслабые человеческие черты (он - не человек, он - воплощения кулацкого класса в целом, который хочет потребить все, переживать, уничтожить, против самой природы) - ломает ногами стену, что выходит за рамки возможного. Ноги в деревне - это как в древнегреческом мифе герой у которго сила когда ноги на земле. Но кулаку родная деревенская земля не помогает - сама природа восстает против него. Сцена уго убийства - Давид и Голеаф, отрубание головы - как качан капусты, зрительный образ - легко и ужасно «терпеливо дорубал» - , это сделано легко, уставший юноша это сделал. Не главный герой, так как он - воплощение всего народа, и не главные герои - личности, а как бы сам народ терпеливо освобождался от гнета.

В конце - уже нет сплошных временных блоков, единое течение повествования постепенно распадается. Если вначале первые четыре части обнаруживают хронологическое единство, то далее

Производственный роман (источник см) с напылением идеи утопии, борьба активистов-колхозников с кулаками и идейными противниками, борьба с бюрократической волокитой, решение административных проблем, нахождение «подножного корма» . Это - жанрово-структурные истоки ЮМ, голый сюжет состроенных вместе частей.

Это - структурно. Так как утопия должна показывать уже существующий идеальный строй, а не историю его построения. Платонов показал теоретическую возможность, фантастическую идею. Но, вместе с тем, она невозможна. Самая настоящая утопия по жанру - но, будучи фантастической, оторванной от действительности, она показывает невозможность этого в действительности - равно как невозможно найти ЮМ. Оптимистичная надежда.

5 -

6-8

9=10

1-4, 5, 6-8, 9=10

Темп повествования к концу произведения резко ускоряется, длина глав стремительно уменьшается,

«Ювенильное море» удивляет неожиданными жанровыми смещениями, приводящими к несимметричности формы: повесть, начинаясь, как эпическая поэма о преображении мира, вмещающая в себя утопическую космогонию … в процессе развития теряет свою смысловую полифонию» [6].

Про сюжет.

Сюжет - приезд Вермо и разборка с кулаками, начинается не сразу и кончается тоже не сразу. Пока он длится, идея утопии не прогрессирует, не сдвигается с мертвой точки, но вместе с тем произведение реально. Когда она кончается - время резко ускоряется и тры ты ты, а реальноть ускользает. В принципе, сама утопия - это первый абзац, планерка в 8 части, первый абзац и части 11-16, то есть занимает малую часть произведения. В целом же блок 6-8 - утопический. ИДЕЯ БЛОКОВ, ИДЕЯ УТОПИИ В НИХ, ЕСТЬ БЛОКИ СЮЖЕТНЫЕ И УТОПИЧЕСКИЕ

Таким образом, вместе с упрощением формы, регрессирует и сама идея утопии. Действительно, при подсчете знаков в различных частях произведения выясняется, что ближе к концу, средняя длина каждой из глав повествования сокращается. Скорость течения времени в повести стремительно увеличивается, приводя к тому, что две последние части, в которых утопическое начало преобладает наиболее сильно, фактически, становятся уже эпилогом. Это ускорение ритма повествования вкупе с нарастающей к концу произведения степенью фантастичности и конкретизации утопической идеи (так, в одной из последних глав даже дан в виде таблицы финансовый план проведения работ) дает полное ощущение отрыва от действительности и, следовательно, реальной возможности воплощения утопии в жизнь. Это и превращает утопию, фактически, в антиутопию.

Вывод

Будучи формально утопией, «Ювенильное море», тем не менее, в полной мере ею не является. За внешней формой утопии скрыто более глубокое содержание, которое вовсе не оптимистично.

Причудливый сплав платоновской интерпретации идеи русского космизма с тем, как она будет осуществлена. До этого уже был случай (рассказать про «Чевенгур»). Это - единственное произведение Платонова, в котором утопия победила жизнь - пусть абсурдно, пусть нарочито неправдоподобно - но все же победила. И то, что оно написано уже после несчастных, несостоявшихся утопий «Чевенгура» и «Котлована», говорит о … светлой мечте Андрея Платонова о том, что когда-нибудь добро победит зло, справедливость восторжествует и утопия станет реальностью.

Платонов и Сталин, Платонов и коммунизм, вывести мысль о том что ЮМ - не есть пародия и гротеск, не есть шутка и водевиль.

Многие исследователи убеждены в том, что произведения Платонова носят антисталинский характер. Однако же Произведения Андрея Платонова - это ни в коем случае не осуждение действующего строя, это чистосердечный плач по тому, во что превращается попытка претворения идеала в жизнь, по невозможности утопии. Платонов никогда не был и не мог быть идейным противником Сталина … «гибель враждебных существ».

Платоновская утопия. Космизм.Иные утопии АП.

… Но если Вощев - слабый, не просвещенный идейно герой, который не смог понять, влиться в новую жизнь, и которому, как многим героям «Котлована», не оказалось в ней места, то но инженер Вермо - герой сильный, который борется за будущее, оставляя «за бортом» слабых: «Он боролся со своим отчаянием, что жизнь скучна и люди не могут побороть своего ничтожного безумия, чтобы создать будущее время».

Платоновские утопии ни в коем случае не несут какого-либо политического контекста. Они выражают философскую идео о невозможности претворения идеала в жизнь. Основные произведения, кроме «Ювенильного моря» - «Котлован» и «Чевенгур». С этой точки зрения все платоновские произведения - антиутопии, так как показывают невозможность построения утопии в реальной жизни. Различия сводятся к тому, что, если в сюжетах «Котлована» и «Чевенгура» утопии рушатся, то в «Ювенильном море» утопическая идея претворяется в жизнь фантастическим образом - со слишком большими, невозможными допусками. Утопическое по сюжету и антиутопическое по содержанию, «Ювенильное море», однако, пронизано оптимизмом и верой. Однако, если ставить вопрос ребром -

Список использованной литературы

Чалмаев В.А. Андрей Платонов: К сокровенному человеку. М.: Советский писатель, 1989. - 448 с.

Каганская М. Платонов, Сталин и тьма. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://magazines.russ.ru/znamia/2011/12/ka11.html#top

Малыгина Н.М. Художественный мира Андрея Платонова. М.: МПУ, 1995 - 96с.

Дугин А.Г. Магический большевизм Андрея Платонова. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://arcto.ru/article/214

Платонов А. Роман и повести. М.: Советский писатель, 1990. - 659 с.

Брагина Н.Н. Мироздание А.Платонова: опыт культурологической реконструкции. М., 2010.