Шекспировский вопрос

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

• Введение.
• 1. Основные версии шекспировского вопроса
• 2. Илья Гилилов
• 3. А.А. Аникст:
• Заключение.
• Список литературы

Введение

Интерес к Шекспиру неуклонно растет. Все больше людей приобщается к его произведениям, и в связи с этим, естественно, расширяется круг тех, кто хочет узнать о его жизни и о том, какой он был человек. Но если с его творчеством познакомиться легко, то личность Шекспира отнюдь не столь открыта для нас.

Теперь Шекспир признан одним из величайших писателей мира. Он - гордость человечества. Но в глазах современников Шекспир не был значительной величиной. Тогда его не считали таким великим, и известность его была гораздо меньшей.

Начиная с XIX века шекспироведение разделилось на два враждующих лагеря: стратфордианцев (т.е. признающих автором Шекспира из Стратфорда) и естратфордианцев (пытающихся найти реального автора, скрывающегося под маской. Последние, в свою очередь, выдвинули несколько «кандидатов в Шекспиры», но все версии были неубедительны и не выдерживали строгой критики. Естественно, это было выгодно стратфордианцам, чьи позиции только укрепились.

Свои главные произведения Шекспир написал для общедоступного народного театра. В те времена театр считался развлечением сравнительно низкого рода. Достаточно сказать, что в пределах Лондона городские власти не разрешали строить театры и давать публичные представления Буржуа-пуритане, управлявшие муниципалитетом столицы, видели в театрах источник разложения нравов и одну из причин распространения эпидемий чумы. Театры строили за городской чертой, там, где находились всякого рода злачные места и такие развлечения, как загоны для травли медведя и арены для петушиных боев.

Хотя актеров жаловали при дворе и приглашали туда давать представления, драма отнюдь не считалась высоким искусством. Признавался авторитет древнеримских драматургов - Сенеки, Теренция и Плавта. Современные авторы, писавшие для театров, в широких кругах уважением не пользовались. Зрители не интересовались, кто сочинил ту или иную популярную пьесу, так же как теперь публика не знает имен сценаристов, пишущих для кино.

В печати фамилия Шекспира впервые появилась в 1593 г. Он подписал ею посвящение поэмы «Венера и Адонис» своему покровителю графу Саутгемптону. Ему же посвятил он и вторую поэму - «Обесчещенная Лукреция», напечатанную в следующем году.

«Венеру и Адониса» Шекспир назвал «первым плодом моего творчества». Между тем к тому времени, когда вышла поэма, на сцене было поставлено уже не менее шести пьес, среди них «Ричард III», «Комедия ошибок» и «Укрощение строптивой». Что означало признание поэмы первым плодом поэтического творчества? Может быть, то, что она была создана раньше пьес? Отнюдь нет. Дело просто в том, что настоящей литературой считались произведения, принадлежавшие к высоким и общепризнанным литературным жанрам. Пьесы для народного театра таковыми еще не признавались.

Первые издания пьес Шекспира, вышедшие вслед за поэмами, были анонимными. Фамилия автора не была обозначена. Не следует думать, будто это объяснялось «дискриминацией» в отношении Шекспира. Пьесы других писателей тоже сначала печатались так. Заметим, что в те времена авторского права еще не существовало. Продав пьесу театру, писатель переставал быть собственником своего произведения. Оно принадлежало театру. Как правило, труппа пьес своего репертуара не продавала, чтобы их не ставили соперничающие театры. Но эпидемия чумы 1592-1594 гг. вызвала закрытие театров. Нуждаясь в деньгах, труппы продали издателям много пьес. В числе их были и произведения Шекспира. Кроме того, если пьеса была популярна, издатели добывали ее нечестным «пиратским» путем, иногда просто выкрадывали, а порой подсылали стенографов записать спектакль. «Пиратскими» были и издания некоторых пьес Шекспира.

Лишь в 1597 г. фамилия Шекспира в первый раз появилась на титульном листе издания пьесы. То была комедия «Бесплодные усилия любви». А в следующем году вышла книжечка одного любителя литературы и театра Фрэнсиса Мереза «Palladis Tamia, или Сокровищница ума». Она содержала обзор английской литературы, причем отечественные писатели сопоставлялись с древнеримскими и итальянскими авторами. Здесь Шекспиру воздается должное. Он охарактеризован как драматург, «наипревосходнейший в обоих видах пьес», то есть в трагедии и комедии. При этом Мерез перечислил десять пьес Шекспира.

Из этого, однако, не следует делать вывода о всенародном признании Шекспира. Его имя оставалось известным лишь узкому кругу литераторов и актеров. Достаточно сказать, что шесть лет спустя после издания книги Мереза чиновник, плативший за спектакли при королевском дворе, не знал даже, как пишется фамилия автора «Комедии ошибок», «Венецианского купца», «Меры за меру» и «Отелло». Вместо Shakespeare он написал: Shaxbird.

Повторим, положение Шекспира как драматурга не было ни почетным, ни уважаемым. Писателям еще предстояла долгая борьба за достойное положение в обществе. Конечно, люди, понимавшие толк в искусстве, уже при жизни ценили Шекспира, о чем свидетельствует ряд отзывов его современников. Но его общественное положение ни в малой степени не идет в сравнение с тем, как к нему стали относиться полтораста лет спустя и позже. В середине XVIII в. Его признали классиком. Возник и развился подлинный культ Шекспира, и в начале XIX в. его провозгласили величайшим поэтом.

Жанр биографии деятелей культуры начал развиваться в Англии лишь четверть века спустя после смерти Шекспира, когда Айзек Уолтон написал биографию поэта Джона Донна (1640). Затем появились жизнеописания других писателей.

Тогда-то впервые спохватились, что надо собрать сведения о знаменитых людях прошлого. Одним из собирателей стал священник Томас Фуллер (1608-1661), окончивший Кембриджский университет. Написанная им «История знаменитостей Англии» (History of the Worthies of England) вышла в свет уже после его смерти (1662). Он еще застал в живых современников Шекспира и записал их рассказы. Они приведены в этой книге, и С. Шенбаум рассматривает степень их достоверности. Собрал разные сведения о Шекспире и выученик Оксфордского университета Джон Обри (1626-1697). По свидетельству знавших его, он был не слишком тщателен в проверке сведений, и собранные им предания о Шекспире точностью не отличались. Его записи не были окончательно обработаны, их обнаружили и впервые опубликовали в XVIII в. Читатель познакомится с ними в трактовке С. Шенбаума.

Итак, как при жизни Шекспира, так и после его смерти биографические данные о нем оставались почти неизвестными. Что-то рассказывали о нем стратфордские старожилы, какие-то предания сохранились и передавались из поколения в поколение в актерской среде. Но ничего достоверного о жизни Шекспира не было известно.

1. Основные версии шекспировского вопроса

Особое место в литературе о Шекспире занимает «шекспировский вопрос» -- проблема авторства произведений, известных миру как принадлежащие перу Уильяма Шекспира (1564-1616), родившегося и умершего в Стрэдфорде-на-Эйвоне и работавшего в лондонских театрах. Что такой человек существовал, ни у кого нет ни малейшего сомнения. В том, что он сам писал свои произведения, его современники также не сомневались. Более того, сохранилась заметка «О нашем Шекспире» в записях «Леса, или Открытия о людях и разных предметах» (между 1623 и 1637) его друга и, в определенном смысле, литературного соперника Бена Джонсона, который сам был выдающимся драматургом и при этом одним из представителей «оксфордских умов», необычайно образованным человеком, описывающая как характер Шекспира, так и непосредственный процесс написания им своих текстов: «Помнится, актеры часто говорили, желая восхвалить Шекспира, что когда он писал, то, что бы он ни писал, он никогда не вычеркивал ни строчки.

Я на это ответил: лучше бы он вычеркнул тысячу их; они сочли это злобным выпадом с моей стороны. Я бы не стал сообщать об этом потомству, если бы не невежество актеров, которые хвалили своего друга как раз за то, в чем он больше всего погрешил. Я имею право упрекнуть его за это, ибо я любил его как человека и, находясь на одной стороне с теми, кто преклоняется перед ним, как перед кумиром, почитаю его не меньше, чем все другие. Он был человек честный, открытый и свободный по натуре, обладал великолепной фантазией, отличался смелостью мыслей и благородством выражения их, поэтому он писал с такой легкостью, что по временам следовало останавливать его. Он обладал умом большой остроты, но не всегда умел контролировать себя. Он много раз совершал ошибки, которые не могли не вызывать смеха. Так, например, когда кто-то, обращаясь к Цезарю, говорит: “Цезарь, ты поступаешь несправедливо”, то Цезарь отвечает на это: “Цезарь никогда не поступает несправедливо, если у него нет для этого справедливого основания” -- и другие вещи вроде этого, которые просто смехотворны. Но его недостатки искупались его достоинствами. В нем было гораздо больше достойного похвалы, чем того, что нуждалось в прощении» О нем см.: Плаушевская Е. В. Уильям Давенант и его место в английской литературе XVII века // Науч. докл. высш. шк. Филол. науки. 1977. № 1. С. 34-44. Если справедливо считать, что большой фрагмент пьесы «Сэр Томас Мор» неизвестного автора в рукописи (опубликованной еще в 1840 г.) принадлежит руке Шекспира (а эту точку зрения поддержали самые авторитетные шекспироведы-текстологи), словам Бена Джонсона находится подтверждение: почерк стремительный (рука как бы не поспевает за мыслью и фантазией), текст почти не имеет правки, хотя явно черновой.

В 1772 г., когда к Шекспиру пришло международное признание и начал складываться культ Шекспира, английский писатель Герберт Лоуренс впервые высказал сомнение в том, что малоизвестный актер Шекспир мог написать столь великие произведения. Он высказал предположение, что таким автором мог бы быть Френсис Бэкон (1561-1626), великий английский философ -- современник Шекспира. Однако аргументов он не приводил. Взгляды Лоуренса (а также Дж. Уилмота) не привлекли особого внимания. Наступившая эпоха романтизма совершенно отбросила эту точку зрения. Для романтиков именно такой Шекспир, вышедший из гущи народа, незнатный, не получивший особого образования, противоречивый в своем отношении к семье, не знавший аристотелевских правил искусства, наиболее ярко воплотил романтическую концепцию гения.

Но к середине XIX века положение меняется. На смену романтическому взгляду на Шекспира приходит позитивистская концепция, требующая тщательно изучить факты его биографии, провести научные исследования изданий его произведений. Заметно, что на отношение к Шекспиру начинает влиять возникающее шекспироведение, его дух научности. Но, как резко заметил Г. Брандес, «этот инструмент неожиданно попал в руки невежественных американцев и фанатических женщин» Аветисян В.А. Гете и проблема мировой литературы: Дис… доктора филол. н. М., 1987; Гениушас А. Т. Фольклорно-мифологический субстрат поэти-ки Шекспира: Дис… доктора филол. н. М., 1988; Мезенин С. М. Образные средства в языке Шекспира: Дис… доктора филол. н. М., 1986; и др.. И дальше: «И вот женская критика, с ее отсутствием эстетического чутья, совершила в союзе с американской предприимчивостью, лишенной духовной культуры, самую дикую атаку на личность Шекспира и приобрела в немногие годы массу приверженцев» Брандес Г. Указ. соч. С. 103.

Кого имел в виду Брандес? Прежде всего, он называет американца Гарта, в 1848 г. высказавшего «в самых общих выражениях сомнение в авторстве Шекспира» (имелся в виду «Роман о прогулке на яхте» Джозефа Харта), и анонимную статью в «Эдинбургском журнале (август 1852), в которой высказывалось предположение, что Шекспир «содержал бедного поэта, вроде Чаттертона, продававшего ему за деньги свой гений» Шекспировские чтения, 1976 / Под ред. А. А. Аникста. М., 1977; Шекспировские чтения, 1977 / Под ред. А. А. Аникста. М., 1980; Шекспировские чтения, 1984 / Под ред. А. А. Аникста. М., 1986; Шекспировские чтения, 1985 / Под ред. А. А. Аникста. М., 1987; и др.. (между прочим, это косвенно подтверждает предположение о том, что «шекспировский вопрос» был спровоцирован разоблачениями предромантических мистификаций Д. Макферсона и Т. Чаттертона, которыми были созданы поэты-мифы Оссиан и Роули См.: Вершинин И. В., Луков Вл. А. Предромантизм в Англии. Самара, 2002. С. 135-136.. Начало грандиозной кампании по пересмотру авторства Шекспира было положено статьями американской журналистки Делии Бэкон, утверждавшей, что у произведений Шекспира был коллективный автор -- кружок интеллектуалов, главным из которых был великий английский философ Френсис Бэкон (среди участников -- Уолтер Рэли, Эдмунд Спенсер). В 1856 г. Уильям Смит издал свое письмо лорду Элсмеру, возглавлявшему Шекспировское общество в Англии, и книгу «Бэкон и Шекспир», где утверждалось, что единственным из современников Шекспира, чьи познания отвечали уровню его произведений, был Френсис Бэкон, которому, следовательно, они и принадлежат. Позже появилась почти 700-страничная книга американца Натаниэла Холмса, обосновывающая эту версию. Но Холмс в своих аргументах не был самостоятелен, он выступил последователем Делии Бэкон, которая после статей издала в 1857 г. обширную монографию «Философия пьес Шекспира» Bacon D. S. The philosophy of the plays of Shakespeare. N. Y., 1857. (Переизд.: N. Y., 1970). развивавшую свою гипотезу. Делия Бэкон -- странная, необычная фигура. Известно, что она сошла с ума (правда, не из-за «шекспировского вопроса», как нередко объявляется, а из-за несчастной любви) и умерла в психиатрической больнице в 1859 г. Однако до этого она успела сделать достоянием широкой публики свои по-журналистски сенсационные, скандальные «разоблачения» Шекспира и даже съездить в Стрэдфорд, где попыталась вскрыть его могилу, ожидая найти в ней архив рукописей, доказывающих ее правоту, но была задержана. О стиле Бэкон свидетельствует отрывок из ее статьи «Уильям Шекспир и его драмы», где журналистка обвиняет Шекспира в утрате рукописей шекспировских произведений: «Нет, конюх лорда Лейстера не заботился, конечно, об этих рукописях. Ему было только важно извлечь из них материальную выгоду. Что могло удержать его от желания топить ими свою печку, когда он выжал из них все, что только мог! Этот человек видел первоначальный текст “Гамлета”, столь дивный в своем совершенстве, и первоначальный текст “Лира”, блиставший своеобразно прекрасным стилем, он видел их такими, какими они вышли из рук этого полубога, и этот человек заставил нас прокоптить всю молодость над старыми, искаженными, режиссерскими копиями, заставил нас тщетно ломать голову над их исправлением… Что сделал ты с этими рукописями? Долго трусил ты отвечать... Но ты отдашь в них отчет. Грядущие столетия посадят тебя на скамью подсудимых. Ты не покинешь ее, пока не ответишь на вопрос: “Что сделал ты с этими рукописями?”«. Г. Брандес, приведя эту цитату из статьи Делии Бэкон, с горечью восклицал: «Что за жестокая участь! Проходят 200 лет со дня смерти величайшего драматурга земного шара и у него требуют в таком тоне отчет об исчезновении его рукописей».

Следует отметить, что в стремлении доказать свою гипотезу Д. Бэкон собрала обширный фактический материал. Она первой обратила внимание на расхождения в написании подписей Шекспира, из чего вытекало, что он точно не знал, из каких букв состоят его имя и фамилия. В тексте она обнаружила некий шифр, дешифровка которого позволяла ей утверждать, что Бэкон указал в такой форме свое авторство. Большое место заняло расследование недостойного поведения Шекспира от женитьбы в 18 лет на 26-летней Энн Хэтеуэй, чтобы прикрыть грех (через 6 месяцев у них родилась дочь) и браконьерства в заповеднике сэра Томаса Льюси до ростовщичества в последние годы жизни, когда Шекспир по неизвестным причинам покинул Лондон и вернулся в Стрэдфорд. Недостойным представлялось и завещание Шекспира, где он завещал жене лишь «вторую по качеству кровать с принадлежностями». В то же время обращалось внимание на отсутствие какого-либо упоминания о книгах и рукописях в доме Шекспира. Подозрительной представлялась и надпись в стихах на его могиле в стрэдфордской церкви св. Троицы: «Добрый друг, во имя Иисуса, не извлекай праха, погребенного здесь. Да благословен будет тот, кто не тронет эту плиту, и да будет проклят тот, кто потревожит мои кости» -- никаких намеков на то, что умерший был как-то связан с литературой. Лишь в результате позднейшей кропотливой работы стрэдфордианцев было доказано, что рукописей (по крайней мере -- пьес) у Шекспира быть не могло, так как они принадлежали театру, откуда их было запрещено выносить (из-за репертуарной конкуренции) и, следовательно, они сгорели во время пожара «Глобуса» в 1613 г., то есть при жизни Шекспира. Разъяснено рождение дочери раньше срока: в интимные отношения во времена Шекспира вступали не после брака, а после помолвки. Было обнаружено, что заповедник Льюси появился через два года после смерти Шекспира. (Хотя, откровенно говоря, Шекспир вовсе не обязательно должен был вести пуританский образ жизни, что легко показать на примерах биографий множества великих людей.) Разъяснился и вопрос с подписями: в шекспировскую эпоху написание имен и фамилий еще не установилось. Если бы Делия Бэкон изучила подписи Френсиса Бэкона, в чьей высокой образованности невозможно сомневаться, она встретилась бы с тем же случаем вариативности подписей. Но эти открытия были сделаны позднее, а многие неясности сохраняются и поныне.

Так что были определенные основания возникновения «шекспировского вопроса», разделившего шекспироведов на стрэдфордианцев (сторонников признания авторства за Шекспиром, актером, родившемся в Стрэдфорде) и антистрэдфордианцев (отрицавших авторство Шекспира и называвших автором кто Френсиса Бэкона, кто аристократов -- графа Рэтленда, графа Пембрука, графа Саутгемптона, графа Дерби, графа Оксфорда, Роберта Сесила, кто Кристофера Марло, кто даже английскую королеву Елизавету Тюдор и короля Иакова I). В настоящее время, кажется, нет ни одного видного современника Шекспира, которому не попытались приписать его произведения. Основной мотив таких поисков образно выразил еще в 1912 г. бельгийский ученый-антистрэтфордианец Селестен Дамблон, полагавший, что «борзая не может родиться в семье мосек», «лилия не растет на чертополохе». Но доказательства антистрэтфордианцев нередко поверхностны, отдают желанием сделать сенсацию. Двухсотлетний спор, если говорить об общей тенденции, все более и более убеждает в принадлежности шекспировского творчества самому Шекспиру. Однако попытки разрешить «шекспировский вопрос» вовсе не бесплодны для науки: в результате об эпохе Шекспира сегодня известно больше, чем о любой другой культурной эпохе.

И шекспироведение, и «шекспировский вопрос» как его ответвление, должны быть отделены от представления о культе Шекспира как константе тезаурусов европейской художественной культуры. Они порождены этим культом и его поддерживают, создают базу для развития особой зоны в структуре культурных тезаурусов -- научного тезауруса, где Шекспир как константа предстает, конечно, иначе, чем в тезаурусе культуры повседневности.

2. Илья Гилилов

шекспир авторство произведение художественный

Конечно, в разные времена появляются совсем смелые версии о личности Шекспира. Версия, выдвинутая И. Гилиловым, вызвала как восхищение, так и презрение в среде любителей Шекспира. Мы не возьмемся судить автора, а лишь приведем рассуждения самого автора книги «Игра об Уильяме Шекспире, или тайна Великого Феникса» Ильи Гилилова И. Гилилов «Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна Великого Феникса», Москва, 1997 :

«Произведения Уильяма Шекспира свидетельствуют о том, что этот человек обладал гигантским , ни с чем не сравнимым объемом активного лексикона- от 20 до 25 тысяч слов , в то время как у самых образованных и литературно одаренных современников типа философа Френсиса Бекона - около 9- 10 тысяч слов. Современный англичанин с высшим образованием употребляет не более 4 тысяч слов. Шекспир же, как сообщает Оксфордский словарь , ввел в английский язык около 3200 новых слов - больше, чем его литературные современники, вместе взятые.

Автор пьес хорошо знал французский язык, итальянский, латынь, разбирался в греческом, прекрасно ориентировался в истории Англии, в древней истории и так далее. Сюжет «Гамлета» взят из книги француза Бельфоре, переведенной на английский язык только через сто лет. Сюжеты «Отелло» и «Венецианского купца» заимствованы из итальянских сборников, также появившихся на английском только в XVIII веке. Сюжет «Двух веронцев» взят из испанского пасторального романа, до появления пьесы никогда не публиковавшегося на английском.

Установлено, что Шекспир знал произведения Монтеля, Ронсара, Ариосто, Боккаччо, ему была прекрасно известна греко-римская мифология, литература, история, он использовал сочинения Гомера, Плавта, Овидия, Сенеки, Плутарха, причем не только в переводах, но и в оригиналах. Исследованиями ученых установлена основательность познаний автора пьес в английской истории, юриспруденции, риторике, музыке, ботанике, медицине, военном и даже морском деле. Ему прекрасно были известны Северная Италия, Падуя, Венеция …

Короче, в произведениях Шекспира видны следы чрезвычайно эрудированной личности, высоко образованной, владеющей языками, знающей другие страны, быт самых высокопоставленных кругов тогдашнего английского общества, включая монархов, знакомых с придворным этикетом, родословными, языком самой высокородной знати.

Что документально известно о том, кого считают автором пьес - Шекспире из Стратфорда? Сначала о нем вообще ничего не знали. При жизни его нет никаких следов и свидетельств того, чтобы кто-то принимал его за писателя. Через 50-100 лет после его смерти стали искать эти следы, документы. И вот что узнали: вся его семья - отец, мать, жена и - о ужас!- дети - были неграмотны. И от него самого не осталось ни одного клочка бумаги, написанные его рукой.

Не найдено ни одной книги из его библиотеки (в то время как от многих других его современников и сейчас продолжают находить книги с подписями, чем-то вроде экслибрисов и прочее). От каждого писателя того времени найдена хоть какая-то рукопись или письмо, или чьи-то заметки о нем. Здесь же нет ни одного письма или заметки современника с упоминанием вроде: «Я видел Шекспира, нашего актера, драматурга». Такого писателя никто в Англии не видел!

Зато есть документы, показывающие, что Шекспир из Стратфорда занимался мелким ростовщичеством, упорно преследовал своих соседей - кузнеца, аптекаря- за долги по ссудам. Был активным приобретателем. Нет никаких данных, что он получил хотя бы начальное образование. Предание говорит, что он немного учился в городской начальной школе (вроде нашей церковноприходской).

Предание также говорит: отец Шекспира, перчаточник , испытывал трудности и рано забрал сына из школы, сделал подмастерьем. Все это было тогда обычным явлением, но где же он мог обрести высочайшую, ни с чем не сравнимую образованность, эрудицию, знание языков и т.д.?

Шекспир был членом актерской труппы. Какие роли играл и играл ли вообще, неизвестно. Есть предание, что он играл роль Тени отца Гамлета. Возможно, участвовал в массовых сценах.

Он был пайщиком театра, то есть актером-совладельцем - это подтверждено документально. Считают, что он давал туда свои пьесы. Это как бы был вклад в дело. Прекрасное предположение, но оно не подтверждено никакими документами. Нет никаких документальных указаний на то, что кто-то из актеров труппы «Глобуса» считал Шекспира при жизни писателем, драматургом.

Обратимся к завещанию Шекспира, составленному нотариусом с его слов. Его нашли через сто с лишним лет. Человек, который его отыскал, был в отчаянии. Он писал своему другу, что в завещании нет ни одного слова, которое могло бы быть связано с Шекспиром - Великим Бардом. Там расписаны ложки, вилки, деньги на несколько поколений вперед, проценты, пенсы… Все расписано - вплоть до посуды и кровати , о которой потом так много писали. И - нет ни одного слова о книгах, хотя многие книги стоили дорого.

А где его рукописи? Имя Шекспира было в то время уже известно, издатели гонялись за его пьесами, сонетами. А как к ним попадали шекспировские рукописи, неизвестно. Его современники - писатель, поэты, драматурги - зарабатывали на этом. Кроме него! Он, который за два фунта гонял по судам неимущего должника и, вероятно, засадил в тюрьму соседа-кузнеца, совсем не упоминает какие-то рукописи. А ведь за пьесу можно было получить у тогдашнего антрепренера шесть фунтов!

Когда умер Шекспир из Стратфорда, никто в Англии не произнес ни звука! Единственный отклик на смерть гения - запись в стратфордском приходском регистре : «25 апреля 1616 погребен Уилл Шекспир , джент.»

В те времена было принято: когда умирает поэт , может даже не очень известный , коллеги писали на его смерть элегии , издавали памятные сборники. На смерть Джонсона - целая книга элегий. Умер Бомонт - торжественные похороны, элегии. Умирает Дрейтон - студенты образовывают целую процессию по улицам города (кстати, Дрейтон был незнатного происхождения и беден)… Целые сборники оплакивали кончину Сидни , Спенсера, Донна… А здесь - ни слова , ни звука.»

А под знаменитым псевдонимом, по мнению Гилилова, творила супружеская пара Роджер Мэннерс граф Ратленд и его супруга Елизавета Мэннерс графиня Ратленд. Доказательство этому приведено в разделе «Другой такой пары в Англии не было» первой главы «Таинственные птицы Роберта Честера». Гилилов считает, что честеровский сборник был выпущен в память о безвременно ушедших супругах, которые в сборнике выведены под аллегорическими именами Феникс и Голубь.

3. А.А. Аникст

А.А. Аникст - представляет свою, на наш взгляд наиболее аргументированную позицию. Он доказывает реальность личности Шекспира, используя разнообразные методы: от филологического его произведений, до непосредственного изучения материальных предметов эпохи Шекспира. Вот как он аргументирует свою позицию Аникст А. А. Творчество Шекспира. М., 1963:

«Пьесы Шекспира написаны были не для театра вообще, а для вполне определенной труппы. Начиная с 1594 г., когда сформировалось актерское товарищество, взятое под покровительство лорд-камергером, Шекспир создавал пьесы, рассчитанные на актеров своей труппы. Главные роли в каждой пьесе предназначались пайщикам актерского товарищества. Внимательно читая пьесы, можно определить, на какие актерские амплуа рассчитаны роли в хрониках, трагедиях и комедиях Шекспира.

Премьером труппы был Ричард Бербедж (1568-1619). Для него были написаны роли Ричарда III, Ромео, Брута, Гамлета, Отелло, Макбета, Лира, Кориолана, Антония, Просперо. Но в составе труппы имелись актеры на вторые по значению роли. Так, во второй половине 1590-х гг. Шекспир писал роли для актера, обладавшего горячим и бурным темпераментом. Он играл забияку Тибальта в «Ромео и Джульетте» и пылкого, воинственного Гарри Перси, прозванного Горячей Шпорой. Совершенно очевидно, что труппа имела великолепного комика, толстого и немолодого актера, который так блеснул в роли Фальстафа в первой части «Генри IV», что Шекспир написал для него продолжение - вторую часть «Генри IV» и «Виндзорских насмешниц».

Актрис в ту пору еще не было, и женские роли исполняли мальчики, специально обученные взрослыми актерами, в семьях которых они жили. Судя по количеству женских ролей в пьесах Шекспира, можно определить, сколько актеров-мальчиков было в труппе в тот или иной период. В 1590-е гг., когда Шекспир создал свои жизнерадостные комедии, в труппе было до четырех мальчиков, три во всяком случае. В «Сне в летнюю ночь» четыре женские роли - Ипполита, Титания, Гермия, Елена. Впрочем, две роли - Ипполиты и Титании - мог играть один и тот же мальчик, ибо эти два персонажа не встречаются вместе. В «Много шума из ничего», «Как вам это понравится».

В «Двенадцатой ночи» три женские роли. В начале XVII в. мальчиков-актеров в труппе стало меньше. В «Гамлете», «Юлии Цезаре», «Троиле и Крессиде» - по две женские роли. Такие факты не случайны. Шекспир всегда приспосабливал свои пьесы к особенностям актеров труппы, использовал их физические и голосовые данные.

Бросив взгляд на список действующих лиц любой пьесы Шекспира, нетрудно увидеть, что число их доходит до тридцати, а то и больше. Между тем в труппе обычно было не больше восьми основных актеров (пайщиков) и восемь - десять актеров, нанятых на второстепенные роли. Установлено, что актеры, работавшие в труппе по найму, обычно исполняли не меньше двух ролей - одну в начале пьесы, другую во второй ее половине.

Актеры более позднего времени, игравшие роли шекспировских героев, сделали любопытное открытие. Оказалось, что Шекспир учитывал физические возможности актера и на протяжении пьесы создавал для него паузы, когда он е участвовал в действии и мог отдохнуть за кулисами, готовясь для следующей сцены, требовавшей большого напряжения сил. Особенно это заметно между третьим и пятым актами пьесы; в четвертых актах трагедий исполнитель главной роли в некоторых сценах совсем не появляется перед зрителями. Какому графу, якобы писавшему пьесы, могли прийти в голову такие расчеты? Только драматург, бывший одновременно актером, мог учитывать все детали, необходимые для успешного исполнения пьесы на сцене.

Прочитав написанное здесь, иной читатель все же не поверит нам и потребует безоговорочного документального свидетельства о том, что именно актер Шекспир написал все приписанные ему пьесы. Такие свидетельства оставили современники Шекспира, в первую очередь те, кто был связан с театром. Свидетельства эти либо приведены в книге С. Шенбаума, либо кратко упоминаются в ней. Так как сам С. Шенбаум не сомневается в принадлежности пьес Шекспиру, то он рассматривает высказывания современников в несколько другом аспекте.

Признанием того, что Шекспир был Одновременно актером и драматургом, является отзыв писателя Роберта Грина. Умирая, он предостерегал собратьев по еру против актеров: «Не верьте им [актерам]; есть выскочка - ворона средь них, украшенная нашим опереньем, кто «с сердцем тигра в шкуре лицедея» считает, что способен помпезно изрекать свой белый стих, как лучшие из вас, он - чистейший «мастер на все руки» - в своем воображении полагает себя единственным потрясателем сцены в стране».

Шекспир не назван здесь своим полным именем, но не трудно догадаться, что игра слов «единственный потрясатель сцены» (shake-scene) направлена против того, кого звали Shakespeare (потрясающий копьем). Отзыв Грина является осуждающим, а не хвалебным. Из него ясно, что для Грина Шекспир актер и Шекспир, пишущий пьесы, - одно и то же лицо.

Джон Марстон в 10-й сатире «Бича злодеяний» (The Scourge of Villanie,1598) осмеял светского хлыща, «из чьих уст льются только чистые Джульетта и Ромео», иначе говоря, он пригоршнями изрекает цитаты из пьесы Шекспира. И он е завел записную книжку, чтобы вносить в нее все, что ему становится звестно об актерах и пьесах Chambers, E. К. William Shakespeare. A Study of Facts and Problems. Vol. II, p. 195-196.

Габриел Харви в своих личных записях такого же рода, сделанных между 1598 и 1601 гг., отмечает: «Молодежи весьма нравятся «Венера и Адонис» Шекспира, а те, кто более зрел умом, предпочитают его «Лукрецию» и «Гамлета, принца Датского» {Ibid., p. 197}.

Поэт Джон Уивер одну из своих «Эпиграмм» посвящает Уильяму Шекспиру, озаглавив ее по-латыни: «Ad Gulielmum Shakespeare». «Медоточивый Шекспир, когда я увидел твои создания, то готов был поклясться, что их породил сам Аполлон». Он называет не только героев поэм - Адониса, Венеру, Лукрецию и Тарквиния, - но также Ромео и Ричарда (очевидно, Ричарда III) и призывает Шекспира при помощи своей музы создать новые образы {Ibid., p. 199.}.

Эпитет «медоточивый» - honey-tongued - первым применил к Шекспиру Ф. Мерез в 1598 г., и он, как видим, быстро закрепился за ним.

Студенты Кембриджского университета, решив посмеяться над незадачливыми графоманами, поставили сатирические пьески-пародии наподобие наших «капустников» - «Паломничество на Парнас» и «Возвращение с Парнаса» (1599-1601). В первой из них остряк Инджениозо предупреждает зрителей относительно дурака Галлио любящего говорить цитатами: «Мы сейчас получим нечто иное, как чистого Шекспира и лоскутки поэзия, подобранные в театрах» {Chambers Е. К. William Shakespeare, vol II, р. 200.}. Сам Галлио говорит: «Пусть дураки восхищаются Спенсером и Чосером, я буду поклоняться сладостному г-ну Шекспиру и, чтобы почтить его, положу его «Венеру и Адониса» под подушку, как я читал о ком-то (не могу вспомнить его имени, но я уверен, что это был какой-то король), кто спал, положив под изголовье кровати Гомера» {Ibid., p. 201.}. С. Шенбаум справедливо указывает, что в глазах кембриджских ученых вкус Галлио был не лучшим, ибо Чосера и Спенсера они ставили выше Шекспира.

Особенно важно одно место из «Возвращения с Парнаса». Здесь в числе действующих лиц оказываются актеры труппы Шекспира, комик Кемп и трагик Ричард Бербедж. Кембриджские педанты и здесь не жалуют народный театр. Они изображают Кемпа невеждой. Это явствует из его рассуждения: «Редко кто из этих университетских умеют хорошо писать пьесы. Они слишком пропахли этим писателем Овидием и этим писателем Метаморфозием и больно много толкуют о Прозерпине и Юпитере...» {Ibid.} Это выпад против общедоступного народного театра в защиту драмы академической, следующей образцам римских классиков. А дальше мы слышим от Кемпа прямое противопоставление «неуча» Шекспира «образованным» писателям: «А вот наш приятель Шекспир всех их кладет на лопатки. Да и Бена Джонсона в придачу» {Ibid.}. Сторонники академической драмы с горечью признают, что у зрителей большим успехом пользуются драматурги «неученые», как Шекспир. Кембриджцев это возмущает, и они смеются над вкусами «толпы».

В этом отрывке особого внимания заслуживают слова актера Кемпа «наш приятель Шекспир», «our fellow Shakespeare». Их можно перевести также - «наш товарищ Шекспир», «наш коллега». Иначе говоря, в речи Кемпа Шекспир фигурирует одновременно как драматург и актер. Факт знаменательный.

Сохранилось предание, рассказанное Т. Фуллером, о словесных стычках между Шекспиром и Беном Джонсов ном. С. Щенбаум подвергает сомнению достоверность рассказа. Позволю себе не согласиться с автором книги. Есть стихотворение Фрэнсиса Бомонта, адресованное Бену Джонсону, в котором тот вспоминает о встречах литераторов в таверне «Сирена». Правда, Шекспир здесь прямо не назван по имени, но сами сборища писателей описаны весьма красочно. А в другом стихотворном послании Ф. Бомонта о Шекспире говорится впрямую. Бомонт пишет о своей любви к Бену Джонсону, стремясь вы разить ее безыскусственно. «Даже если бы я обладал ученостью, - пишет Бомонт, - я отбросил бы ее, чтобы в моих строках не было никакой учености, как в лучших строках Шекспира, которые учителя будут приводить нашим потомкам в качестве примера, что иногда смертный может находить дорогу при туманном свете Природы» {Сhambers E. К. William Shakespeare, vol. II, р. 224.}. Бомонт говорит о Шекспире то же самое, что мы читаем в рассказе Т. Фуллера, а именно что Джонсон превосходил Шекспира «объемом своей учености». И сам Бен Джонсон в поэме, посвященной памяти Шекспира, заявил, что покойному недоставало учености: он «немного знал латынь и еще меньше греческий». Тем не менее Джонсон нашел возвышенные слова для оценки Шекспира как великого поэта: «Душа века! Предмет восторгов, источник наслаждения, чудо нашей сцены» {Ibid., p. 208.}. Шекспир, по его словам, «затмил нашего Лили, смелого Кида и мощный стих Марло». Более того, поклонник античности Джонсон изрек, что Шекспир стоит «выше сравнения с тем, что гордая Греция и надменный Рим оставили нам» {Ibid.}.

Хвалу Шекспиру воздали и другие современные ему поэты и драматурги. Ни у кого не было даже тени сомнения в том что он автор созданных им пьес, поэм и сонетов.

Особый интерес представляют те отзывы, которые указывают на личное знакомство написавшего их с Шекспиром. С. Шенбаум приводит в своей книге отзыв писателя Джона Девиса, который сострил, сказав, что игравший королей Шекспир сам был бы достойным собеседником монархов, и отметил, что в его личности было нечто царственное. Свою эпиграмму Девис озаглавил: «Нашему Теренцию, г-ну Уильяму Шекспиру». Здесь прямо говорится о Шекспире как актере и драматурге одновременно.

Смешны и нелепы сомнения в авторстве Шекспира. Ведь известно даже, как он писал. Об этом свидетельствуют его друзья-актеры, издавшие первое собрание пьес Шекспира, Хеминг и Кондел: «Его мысль всегда поспевала за пером, и задуманное он выражал с такой легкостью, что мы не нашли в его рукописях никаких помарок». Бен Джонсон тоже знал шекспировскую манеру письма, но относился к ней иначе, чем актеры. С. Шенбаум приводит его слова о том, что Шекспир «писал с такой легкостью, что порой его необходимо было останавливать».

Нужны ли еще какие-нибудь доказательства того, что Шекспир был автором своих произведений?».

Заключение

Там, где не хватает информации, всегда появляются мифы и легенды. Так произошло со многими знаменитыми людьми, чья биография осталась неизвестной по разным причинам. Возможно, исследователям жизни и творчества Шекспира удастся найти неопровержимые доказательства его реальности и спор, о том, существовал ли Шекспир и кем он был, утихнет. Но даже если это произойдет, мистификации по этому поводу вряд ли прекратятся, поскольку в настоящий момент трудно найти более противоречивую и спорную фигуру среди писателей Возрождения. Шекспир велик и столь же велико желание читателей осмыслить его, наполнить его образ биографическими деталями, приблизить его к реальности. Отсюда многочисленные псевдонаучные версии о том, что Шекспир был, например, наркоманом, или женщиной.

Так или иначе, нам остается лишь соглашаться или не принимать отдельные версии жизни Шекспира. К сожалению, сейчас мы не можем изменить историю таким образом, что бы о жизни Шекспира остались убедительные подробности. Но мы можем принять Шекспира таким, каким его донесла до нас история: великим, разносторонним и непознанным.

Список литературы

1. 1 Аветисян В.А. Гете и проблема мировой литературы: Дис… доктора филол. н. М., 1987;

2. Аникст А. А. Творчество Шекспира. М., 1963

3. Аникст А. А. Творчество Шекспира. М., 1963

4. Вершинин И. В., Луков Вл. А. Предромантизм в Англии. Самара, 2002. С. 135-136.

5. Гениушас А. Т. Фольклорно-мифологический субстрат поэтики Шекспира: Дис… доктора филол. н. М., 1988;

6. Гилилов И Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна Великого Феникса», Москва, 1997

7. Мезенин С. М. Образные средства в языке Шекспира: Дис… доктора филол. н. М., 1986

8. Стороженко Н. Шекспир. Курс лекций (читаны в 1891-1892 гг.). Литографированное изд., б. г.

9. Шекспировские чтения, 1976 / Под ред. А. А. Аникста. М., 1977;

10. Шекспировские чтения, 1977 / Под ред. А. А. Аникста. М., 1980;

11. Шекспировские чтения, 1984 / Под ред. А. А. Аникста. М., 1986;

12. Шекспировские чтения, 1985 / Под ред. А. А. Аникста. М., 1987;

13. Bacon D. S. The philosophy of the plays of Shakespeare. N. Y., 1857. (Переизд.: N. Y., 1970).

Размещено на Allbest.ru