Жанр жития в русской духовной литературе XIX-XX вв.

Рассказу о жизни иером. Никона предпослано введение, посвященное Оптиной Пустыни. «Если хотите, читатель, пойдемте со мной вместе, вместе со светлыми воспоминаниями моей юности в Оптину Пустынь!», - восклицает автор и как бы ведет читателя за собой, по дороге из Козельска в Оптину и далее, в самый Скит, к деревянному храму во имя Св. Иоанна Крестителя. Во время этого литературного путешествия перед читателем открываются живописные картины русской природы, величественные монастырские здания, перед ним проходят богомольцы и насельники монастыря, пока он не оказывается в светлой тишине и благоухании скитского сада - смысловом центре всего повествования. Именно в этот Скит «однажды, зимой, …вошли двое юношей-братьев, приехавших из Москвы», одним из которых и был будущий иером. Никон.

Заканчивается книга описанием праведной кончины старца, после которого автор, чтобы запечатлеть в памяти читателя духовный образ подвижника, приводит различные эпизоды его жизни, характеризующие его с наиболее ярких сторон. Венчают этот рассказ размышления автора о смерти и вечной жизни по учению св. отцов.

Из приведенного описания жития видно, что его автор строит концепцию своего произведения с точки зрения художественной выразительности и активно использует художественно-изобразительные литературные средства. Таким образом, агиограф, оставаясь верным православному пониманию жанра в содержании произведения, максимально приближает его эстетические качества к нормам современной художественной литературы.

Агиографический жанр в конце XX в. находится в стадии своего возрождения. Отсутствуют устойчивые признаки жанра. Среди авторов житий нет единства в понимании целей и задач жанра, а также в выборе литературных средств. Тем не менее, просматриваются некоторые общие тенденции, свойственные большинству агиографических произведений.

В первую очередь это тенденция к беллетризации жития, стремление сделать этот жанр более художественным, тем самым облегчив его восприятие для современного читателя. Авторы, сохраняя точность в передаче исторических событий, описывают их в достаточно яркой, непосредственной художественной манере. Живость литературных образов, динамика развития событий создают значительный контраст с историческим житием XIX в. В то же время эти особенности в некоторой степени сближают современное житие с образцами древнерусской литературы этого жанра. В древнерусской агиографии сюжетные и художественно-изобразительные качества произведения также имели большое значение. Эти качества иногда даже становились важнее, чем точность передачи исторических событий. Разница между древнерусским и современным подходом к написанию жития заключается в том, что древнерусский книжник руководствовался при этом нормами сложившейся жанровой традиции, а современный писатель - своим пониманием литературных задач этого жанра и, во многом, нормами современной светской литературы.

В то же время многие современные агиографы отказываются от собственного разъяснения излагаемых фактов, от явно выраженного авторского отношения к происходящему. В произведении отсутствует голос автора, рассказчик, все события выносятся непосредственно на суд самого читателя. Автор стремится донести до читателя голос самого подвижника, не внося в его звучание своих собственных комментариев.

Все сказанное свидетельствует о переосмыслении задач агиографического жанра в новейшее время. Традиционной целью написания жития было прославление святого через раскрытие соответствия его жизни идеалу святости. Это соответствие выявлялось путем описания добродетелей святого, его подвигов, сопровождавшимся похвальными словами автора подвижнику. Таким образом, основным предметом изображения в житии был идеал христианской святости как таковой, при этом основной задачей жития было наставить читателя в христианских добродетелях, ведущих к достижению этого идеала. В новейшее время такое дидактическое понимание агиографического жанра отходит на второй план. Идеал святости к этому времени уже достаточно полно раскрыт как в агиографической, так и в нравственно-назидательной литературе. Этот идеал остается неизменным на протяжении всей христианской истории. Гораздо больше современного писателя и читателя волнует возможность достижения святости в наше смутное время, условия жизни в которое столь сильно отличаются от условий жизни древних подвижников. Какие они - святые современной эпохи, внешне живущие среди нас, но не принадлежащие к этому миру? - вот вопрос, который более всего волнует читателей агиографической литературы.

Это приводит к значительному усилению личностного начала и психологизма в современном житии. В нем теперь изображается не абстрактный идеал святости, а конкретная человеческая личность, стремящаяся и достигающая спасения, со всеми ее переживаниями, искушениями и неизбежными ошибками, совершаемыми ею на этом пути. Такое житие драматично, полно сложных перипетий и коллизий, и лишено абсолютной однозначности, как и сама современная жизнь. Все эти изменения свидетельствуют об изменении самого типа современного читателя и автора агиографического произведения. Органическое сочетание такого понимания жития с традициями этого древнего церковного жанра представляется достаточно проблематичным и еще не нашло своего однозначного воплощения в современной агиографической литературе.

1989

свт. Иов, патриарх М. +1607

свт. Тихон 1865-1925

1990

Иоанн Кроншт. 1829-1908

1992

Свщмч. Владимир Киевский 1848-1918

Свщмч. Вениамин Петр. и иже с ним архим. Сергий и мчч. Юрий и Иоанн 1873-1922, 1866-, 1882-, 1978-

Препмчц. Елисавета и Варвана 1864-1918, +1918

Прп. Кирилл и Мария XIVв.

1994

Свт. Филарет Моск. 1782-1867

Свщмч. Александр, протопресвитер 1872-1937

Иоанн, протоиерей 1871-1917

1997

Петр, митр. Крутицкий 1862-1937

Серафим, митр. 1856-1937

Фаддей, архиеп. 1872-1937

Заключение

Учитывая то обстоятельство, что каждая часть дипломной работы заканчивается выводами, мы не будем в заключительной части работы повторять эти промежуточные итоги. Постараемся сделать общие выводы из проведенного исследования.

Сравнение житий нового времени с древнерусским житийным каноном, а также исследование развития агиографии XIX - XX вв. позволяют выявить магистральную тенденцию, определяющую движение житий. Ее можно определить, как размывание форм и границ жанра. Это связано с тем, что в послепетровское время житие выходит из круга литургической жизни Церкви, становясь скорее фактом благочестивого домашнего чтения православных христиан. С одной стороны, важной причиной этого выхода стала смена языка житийных текстов: именно в XIX в. церковно-славянский язык традиционного жития сменяется русским языком. Однако пример жанра проповеди, несмотря на аналогичную смену языка оставшегося частью богослужения, убеждает в том, что причина этого процесса находится вне границ самого жанра. В любом случае, с выпадением жития из богослужения Православной Церкви его развитие во многом подчиняется общим закономерностям литературного процесса. Житие изменяется параллельно с другими литературными и, шире, речевыми жанрами. При этом крайне существенно, что вся литература нового времени развивается в направлении все большей секуляризации, что, таким образом, определяет и возрастающую секуляризацию агиографического жанра.

Несмотря на то, что в последние десятилетия наблюдается крайняя активизация агиографического творчества, не происходит возвращения этого жанра к его древнерусским истокам. Это особенно заметно на фоне возрождения древнерусских традиций в иконописи и, частично, в музыке. Пример иконописи здесь особенно интересен. В XX в. происходит подлинная реставрация иконописного творчества. Религиозная живопись, доминирующая в интерьерах храмов XVIII - XIX вв., вновь сменятся иконами древнерусского типа. С агиографическим жанром ничего подобного не происходит. Многочисленные новые жития последних десятилетий все дальше отходят от древнерусского канона. Некоторым исключением являются жития святых, предназначенные для детского чтения, удивительным образом напоминающие древнерусские житийные тексты.

Как представляется, разница между житием и биографией, также как между иконой и портретом, проповедью и лекцией обуславливается именно принадлежностью первых к литургической жизни Православной Церкви. В таком случае стоит задаться вопросом: возможно и нужно ли возрождение древнерусских агиографических традиций в том случае, если житие не станет вновь частью православного богослужения.

Конечно, некоторые элементы средневекового агиографического канона все же сохраняются в текстах современных житий. Значение этих элементов в тексте жития и их соотношение с остальным материалом произведения представляют собой серьезную проблему для исследователя. Эта проблема, только затронутая в дипломной работе, представляется слишком значительной и должна стать предметом дальнейших самостоятельных исследований.

Список использованной литературы

1. Аверинцев С.С. Риторика и истоки европейской литературной традиции // Аверинцев С.С. Древнегреческая поэтика и мировая литература. М.: Школа «Языки русск. культуры», 1996. 146-157 с.

2. Адрианова-Перетц В.П. Задачи изучения агиографического стиля Древней Руси // Труды Отдела древнерусской литературы: Институт русской литературы АН СССР. Л., 1964. Т. XX.

3. Буслаев Ф.И. Историческая хрестоматия церковнославянского и древнерусского языков. М., 1861.

4. Бухаркин П.Е. Язык А.С. Пушкина и проблемы секуляризации русской культуры // Бухаркин П.Е. Риторика и смысл. Спб: изд-во С.-Пет. ун-та, 2001. 42-60 с.

5. Голубинский Е. История канонизации святых в Русской Церкви. М., 1903. 597 с.

6. Дмитриев Л.А. Литературные судьбы жанра древнерусских житий: Церковно-служебный канон и сюжетное повествование // Славянские литературы: VII Международный съезд славистов: Варшава: Авг. 1973 г. М., 1973. 400-418 с.

7. Дурново. Н.Н. Легенда о заключенном бесе в византийской и старинной русской литературе // Древности. Труды славянской комиссии Московского археологического общества. М., 1907. Т. IV. Вып. 1.

8. Еремин И.П. К характеристике Нестора как писателя // Труды Отдела древнерусской литературы: Институт русской литературы АН СССР. Л., 1961. Т. XVII.

9. Еремин И.П. Лекции по древней русской литературе. Изд-во Лен. ун-та, 1968. 208 с.

10. Живов В.М. Язык и культура в России XVIII века. М., 1996.

11. Зеньковский В.В., прот. История русской философии. Л.: Эго, 1991. Том I. Часть 1. 220 с.

12. Знаменский. П. Сергий Шелонин, один из малоизвестных писателей XVII века // Православное обозрение. 1882. февр.

13. История русской литературы X - XVII веков / Под ред. Д.С. Лихачева. М.: Просвещение, 1980. 462 с.

14. Кадлубовский А.П. Очерки по истории древнерусской литературы житий святых. Варшава, 1902.

15. Ключевский В.О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М.: Наука, 1988. 465, IV, III, 30 с.

16. Лихачев Д.С. Избранные работы в трех томах. Л.: Худ. лит-ра, 1987. Том 1: Развитие русской литературы X - XVII веков. 654 с.

17. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. М.: Наука, 1979. 357 с.

18. Мещерский Н.А. История русского литературного языка. Л., 1981.

19. Михайлов А.В. Поэтика Барокко: завершение риторической эпохи // Михайлов А.В. Языки культуры. М., 1997. 112-175 с.

20. Михайлов А.В. Роман и стиль // Михайлов А. В. Языки культуры. М., 1997. 404-423 с.

21. Словарь книжников и книжности Древней Руси / Отв. ред. Д.С. Лихачев. Л.: Наука, 1987. Вып. I: XI- первая половина XIV в. 494 с.

22. Соловьев С.М. История России. М., 1962. Т. VII.

23. Успенский Б.А. Краткий очерк истории русского литературного языка (XI-XIX вв.). М., 1994.

24. Федотов Г.П. Святые Древней Руси. М., 1990. 280 с.

25. Флоровский Г., прот. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991. 600 с.

26. Цыпин Владислав, прот. О канонизации святых в XX веке (до 1988 г.) // Канонизация святых в XX веке. М.: Изд. Сретенского м-ря, 1999.12-17 с.

27. Яблонский В. Пахомий Серб и его агиографические писания: Биографический и библиографически-литературный очерк. СПб., 1908.

Размещено на Allbest.ru