«Тьма» - рассказ о тройном бунте. Проститутка Любовь, заметив отсутствие креста на шее посетителя, спрашивает: «Вы кто по рождению?» Он отвечает: «Отец - доктор, военный врач. Дед был мужик. Мы из старообрядцев.

- Вот как! А креста на шее нет. - Креста? -усмехнулся он. - Мы крест на спине несем...».

Героев в рассказе два: террорист, повелевший называть себя именем «Петр», а потом оказавшийся «Алексеем», и проститутка. Он мыслит себя человеком «своей» правды и «своего» бунта, которые он ставит выше мира человеческой боли.

Петр из рассказа Андреева самонадеян, самодоволен, самодостаточен и презирает Любовь за то, что она «грязная». Петр гордится и похваляется тем, что он ?«чистый», способный дать человечеству «новую жизнь». У Любови также есть свой «бунт»: униженных против «забракованности» теми, кто считает себя их защитниками. В ответ на презрение «чистых» в ней рождается протест пробудившейся личности («какое право ты имеешь быть чистым, когда я плохая?»).

Рассказ завершается третьим бунтом - противлением против мира, поделенного на «чистых» и «грязных», восстанием за человечность, совестливое равенство, за любовь и смирение, терпение и умение нести своей крест. Идеологом и практиком бунта оказывается Алексей. Это подлинное имя бунтаря. Он нисходит во тьму и там возжигает новый свет.

Философско-психологический рассказ «Призраки» среди мировоззренческих рассказов занимает особое место: в нем не идет речи, как обычно, о воззрениях личности какого-либо одного типа или склада. «Призраки» - это обобщающее произведение, на котором Андреев запечатлел свои философские представления о некоторых ведущих типах современного миропонимания и мироотношения. Все они произросли из очень несхожих по своим признакам разновидностей мирочувствования, но все они рождены на почве одной и той же социально-исторической действительности.

В рассказе действие происходит в психиатрической больнице, герои рассказы - пациенты этой больницы. В «Призраках» два персонажа заметно больше других выдвинуты вперед и резко противопоставлены по типу своего отношения к действительности. Один из них Егор Тимофеевич Померанцев, столоначальник губернского присутствия. Он человек активный, деятельный умеющий приспособиться к любым обстоятельствам, по натуре доброжелательный, все и вся приемлющий и во всем умеющий найти нечто положительное, даже в сумасшедшем доме. Иной персонаж, имя которого не указывается, предстает перед нами человеком явно нервно взбудораженным и жаждущим передать собственное волнение всем и каждому: он находился постоянно в поисках запертой двери и стучал в нее, если дверь отворялась, он не успокаивался, а продолжал искать другую запертую дверь снова. «И стучал дни и ночи, коченея от усталости. Вероятно, силою своей безумной мечты он научился стучать и в то время, когда спал - иначе он умер бы от бессонницы; но спящим его не видели, и стук никогда не прерывался».

Примечательно толкование самого Андреева, который он дал в беседе с Горьким: «Безумный, который стучит, это - я, а деятельный Егор - ты. Тебе действительно присуще чувство уверенности в силе твоей, это и есть главный пункт твоего безумия и безумия всех подобных тебе романтиков, идеализаторов разума, оторванных мечтой своей от жизни».

Одной из основных фигур рассказа является Петров. Корни болезни Петрова - это современная действительность. Петров - жертва «мирового зла». Вавилон захватил его, Петрову уже не найти противоядие и не спастись.

В «Призраках» Андреев избражает четырнадцать душевнобольных. Но выделить из них стоить лишь троих. Что можно сказать о характере Померанцева? Андреев рисует определенный тип характера, который предрасположен к романтике и оптимизму. Петров в изображении Андреева безнадежный пессимист. Больной - пример трагического бунтаря. Но ни один из этих характеров нельзя назвать нормальным, все эти люди доведены до предела. Два мира - лечебница и «Вавилон» - в композиции рассказа скреплены судьбой Петрова. Наблюдателем этого всего является доктор Шевырев. Для него безумные - носители страстей, глубоких чувств и сильных мечтаний. В лечебнице безумные, став призраками для «нормального» мира, не перестали быть людьми. «Вавилон» - это тот же парад призраков: артисты, писатели, купцы, чиновники, дворяне. И этот парад наглядно демонстрирует разрушительные результаты воздействия цивилизации на личность. Сам доктор Шевырев среди больных был мудрым и отзывчивым наставником, а среди завсегдатаев «Вавилона» он лишь изредка улыбался, и поэтому считался интересным и умным собеседником.

Подходящий эпиграф для этого рассказа - описание окна к квартире доктора Шевырева, составленного из разноцветных стекол.

Рассказ «Призраки» наталкивает нас на мысль, что у каждого человека есть свое стеклышко, через которое он смотрит на этот мир. У кого-то оно светло-голубого цвет, как у Егора Тимофеевича, и ему вполне уютно в сумасшедшем доме, а есть и такие, как «вечно стучащий» и Петров, которые не могут от тоски и беспокойства, поэтому все так призрачно в этом мире.

2.3 Бунт против «судьбы» в творчестве Леонида Андреева

Постановка проблемы «человек и рок» видоизменялась у Леонида Николаевича в связи с изменением его мировоззрения с течением времени. Данная проблема наиболее остро волновала Андреева как человека и писателя. Андреевское изображение рока представлено в ранних философских рассказах, а обобщил данную тему Леонид Николаевич в аллегории «Стена».

В рассказах на темы современности Андреев акцентирует основной посыл на неосознанном трагизме жизни, на трагизме обыденного в жизни рядового человека. Его литературный герой - рядовой человек, он принадлежит среде, однороден ей. Слитность с «обстоятельствами», растворенность «я» в «не - я» оборачивается для героя трагедией. Среда, общество, история, природа - все мироздание - оказываются «роковыми» силами в его судьбе. Отношения человека с «роком» - неподчинение ему, уяснение того, что выше сил человеческих и что сам человек, каковы границы его «я» - все это становится предметом художественного анализа Андреева.

В рассказе «У окна» воссоздан особый тип отношений героя с миром: герой отрешился от самого себя, жизнь для него - страх и ужас, подчинение чему-то, что выше его, но чего понять или чему противостоять он не может.

Носителем и опорой философского содержания оказывается оригинальная композиционная организация рассказа. Композиция представляет собой круг, кольцо, составленное с помощью лейтмотивных образов (пластических, словесно-фразеологических, ситуационно-символических), кольцо оказывается разорванным в одном или нескольких местах и почти обязательно разомкнутым в конце.

Фабульное действие ничтожно, его почти нет: рассказ оканчивается на том же месте, с которого начался. Место действия - замкнутое пространство, скованность которого усиленно подчеркивается, в частности, с помощью разрывов. За окном у Андрея Николаевича - не удавшаяся ему любовь, пугающий его хоть сколько-нибудь творческий труд, от которых он бежал, спрятался, которых боится и ненавидит. Сам Андрей Николаевич характеризуется автором как «омертвевшая душа», товарищи дали ему кличку «Сусли-Мысли», девушка, которая его любила, зовет его «Кикиморой».

Каморка Андрея Николаевича на протяжении всего рассказа сравнивается с гробом, на котором вот-вот должна захлопнуться крышка, или с могилой, которую вот-вот должны засыпать, или с крепостью, в которой умирают, отсиживаясь от жизни. Из «камеры» в «чистое поле» его уже не могут вытащить люди, но еще вырывают «через потаенную калиточку» мысли. Но «камера», в которую засел Андрей Николаевич, есть закон, и судьба, и конец, и другому не быть. Концовка двойственная, очень характерная для Андреева: неприкаянный, несчастный, убогий герой будет жить жалкой жизнью, равносильной смерти, и он будет вызывать не жалость или сочувствие, но негодование и презрение, ибо, по-видимому, он достоин своей участи. Автор же (разомкнутость кольца в финале) бунтует против такой судьбы своего героя, он сострадает о погибшей душе человека, он зовет победу каждого человека во имя самого человека.

Для Андрея Николаевича разрывами кольца было его прошлое: любовь к Наташе и несостоявшаяся женитьба, несостоявшееся же повышение по службе (причина: ужас перед жизнью с ее «злыми» законами, страх перед напрасно потраченными в борьбе усилиями и ничтожностью достигнутого).

Одним из первых в мировой литературе Андреев многосторонне показывал процесс отчуждения личности в буржуазном обществе. Проблема отчуждения личности отчетливо проступает в рассказах философского настроения, на наиболее рельефно она поставлена в рассказе «Вор». Крестьянин Федор Юрасов, он же безымянный вор, трижды судившийся за кражи, он же Генрих Вальтер, благопристойный конторский служащий, - все это маски, за которыми потерялась и плачет необъятная душа неведомого человека. Он смертельно одинок в масках (заброшен, никому не нужен), он смертельно одинок, когда сорвет их «...весь мир, который он считал равнодушным и чужим, теперь поднялся и гонится за ним, задыхаясь и стеная от злобы...».

Вывод, следующий из рассказов Андреева, таков: ординарному человеку нет и не может быть радости, счастья в жизни, где все от рождения до смерти подчинено злому «року». Андреев бунтует против такой правда жизни, он далек от того, чтобы принять этот вывод со смирением или согласием. Блок писал, что Андреев «вопил» при виде мучений человеческих и что «вопли его услышаны; они так пронзительны, так вещи, что добираются до сокровенных тайников смирных и сытых телячьих душ, бог весть до какой трясины, на которой воздвигнуты храмы чиновничьих мировоззрений».

Наиболее прозорливые современники услышали в этих «воплях» не только скорбь и совсем не утверждение идеи подчинения человека «року», но настойчивую мысль о необходимости противостояния человека «року», отстаивания и завоевания своего «я» в трагической борьбе с мирозданием.

Проблема отчуждения личности, как называют ее теперь, или проблема человеческого счастья - его возможности или невозможности была поставлена Андреевым в нескольких идейно-философских планах. Один из них уже рассмотрен выше: когда «отчужденным» представлен человек-жертва, подчинившийся «нормам» бытия, страдающий, потерявший и не нашедший себя. Он может оказаться чужим в непосильной для него повседневности («У окна» или в разгулявшемся мировом хаосе («Вор»). Главные приметы этого отчуждения - слитность героя с окружением, будь это среда, обстоятельства, хаос, несчастливость судьбы, потеря вкуса, радости жизни.

Рядом с таким отчуждением в раннем, как и во всем, творчестве Андреева присутствует отчуждение другого рода, когда герой, стоящий выше среды, борющийся с ней, оказывается чужим и чуждым тем, ради кого боролся или к кому был близок.

Примерами такого отчуждения может быть одиночество Веры в рассказе «Молчание».

Вполне можно сказать, что рассказ Л. Андреева «Молчание» был написан в духе времени. Не случайно он весьма хорошо был встречен такими разными писателями, как М. Горький и Л. Толстой: первый прослезился при чтении его, а второй, обычно не очень щедрый в своих оценках даже классиков, поставил ему «5».

После неожиданной поездки в Петербург, с какой-то своей тайной, погруженной в молчание, появляется в рассказе Вера, дочь священника о. Игнатия и Ольги Степановны, и затем навсегда уносит эту тайну с собой, бросившись под поезд.

О том, что произошло в Петербурге, нам, как и родителям Веры, узнать ничего не дано, ибо из этой поездки она даже вскользь не вспомнила и не упомянула абсолютно ни одного имени, факта или события. Правда, по возвращении домой Вера однажды все-таки нарушила свое молчание, но лишь для того, чтобы возразить отцу, который во всем случившемся склонен был винить Петербург: «Петербург здесь ни при чем, угрюмо сказала Вера и закрыла глаза. - А со мной ничего...

– Ну-с, так, значит, ничего? -иронически спросил он.

– Отец, - резко сказала Вера... - ты знаешь, что я люблю тебя и мамочку. Но... Ну, так, скучно мне немножко. Пройдет все это. Право, идите лучше спать. И я спать хочу. А завтра или когда там - поговорим».

Да, мы не знаем, зачем, с какой целью она поехала в Петербург, что влекло её туда, какие мысли и чувства. Но определенно можно сказать, что уехать из дому ей очень хотелось, хотя она и понимала, что нарушает волю родителей, очень огорчает их. А вот возвращение домой было для неё настолько нев ыносимо, что очень скоро по приезде она покончила с собой. Вполне логично поэтому искать причину происшедшего именно здесь (на что, кстати, наталкивает и реплика Веры: «Петербург здесь ни при чем...»).

Именно молчание Веры (ведь её рассказов и ответов на вопросы родителей не было) помогает прояснить атмосферу, господствующую в их семье, - отсутствие родственной близости, искренности и доверительности. Первое, что бросается в глаза - властный характер отца, не привыкшего интересоваться мнениями других людей, даже самых близких. Он из тех людей, которых называют монологистами, для которых весь интерес беседы в том, чтобы говорить самому и слушать себя. В разговоре с «провинившейся» дочерью у него «сухой и твердый голос», он не беседует с ней, а читает нотацию, обличает и выговаривает: «Против моего желания поехала ты в Петербург, - разве я проклял тебя, ослушницу? Или денег тебе не давал? Или, скажешь, не ласков был я? Ну, что же молчишь?». И когда она сделала попытку что-то прояснить («скучно мне немножко»), отец гневно прервал едва наметившийся диалог.

Молчание Веры не могло не раздражать отца. Но можно было понять и её обиду: ведь так очевидно было его нежелание понять какие-то ее душевные терзания.

И вот она умирает, и с её смертью устанавливается уже совсем иное молчание, и по масштабам, природе, и по силе своего воздействия на всех знавших её, и самых близких и - дальних. Если при жизни Веры какая-то надежда всё-таки оставалась, даже для властного и упрямого отца, что наступившее молчание рано или поздно уступит место их общению, теперь же надеяться было не на что. Но произошло нечто неожиданное: отец начинает беседовать с дочерью.

И только теперь мы начинаем понимать, как сильно любил он как много значила она для него. Отсюда нестерпимо страстное желаниеего не столько оправдаться, сколько покаяться перед ней, и если не понять, то хотя бы догадаться, какую же тайну она унесла с собой «Со дня похорон в маленьком домике наступило молчание. Это не была тишина, потому что тишина - лишь отсутствие звуков, а это было молчание, когда те, кто молчит, казалось, могли говорить, но не хотят. Так думал о. Игнатий...».

Он снова и снова рассматривал портрет дочери. И, как ни ставил он портрет, глаза Веры «неотступно следили за ним, но неговорили, а молчали; и молчание это было так ясно, что его, казалось, можно было услышать. И постепенно о. Игнатий стал думать, что он слышит молчание...».

По Андрееву, невозможно полноценно воспринимать отчужденную личность, для него она не может быть полноценным человеком. Сквозной мотив всего андреевского творчества можно охарактеризовать, как возможность такого человека выйти из «футляра».

В начале ХХ века в моду входят аллегории на различные темы: от бытовых до исторических, особенно популярны становятся библейские мотивы. Таким образом, читатею предлагают самому представлять картины с максимальным психологичсеким напряжением.

Если задуматься, к какому жанру отнести рассказ «Стена», то наиболее подходящим вариантом может быть мрачная аллегория, которая составлена из отдельно взятых картин. Эти картины описывают, что видят «прокаженные», которые идут вдоль стены. Рассказ важно соотнести с идейными исканиями самого автора.

В рассказе перемежаются две темы: тема вековечной борьбы со стеной людей-прокаженных, которые, «умирая каждую секунду, были бессмертны, как боги», и тема власти стены с «сумрачным и грозно-покойным взглядом ее бесформенных очей». Стена - этот же «рок», это все возможные препоны на пути человека и человечества. Сам Андреев трактовал эту аллегорию очень широко: «Стена - это все то, что стоит на пути к новой, совершенной и счастливой жизни. Это, как у нас в России и почти везде на Западе, социальный политический гнет; это несовершенство человеческой природы с ее болезнями, животными инстинктами, злобою, жадностью и пр.; это вопросы о цели и смысле бытия, о боге, о жизни, о смерти - “проклятые вопросы”». И далее: «Люди перед стеной - это человечество в его исторической борьбе за правду, счастье и свободу, слившейся с борьбою за существование и узколичное благополучие. Отсюда - то дружный революционный натиск на стену, то беспощадная братоубийственная война друг с другом. Прокаженный - это воплощение горя, слабости и ничтожности и жестокой несправедливости жизни. В каждом из нас есть частица прокаженного...».

В «Стене», как и в рассказах философского настроения, «рок» не есть нечто непобедимое. Он непобедим лишь тогда, когда он - закон, против которого всегда (смерть) или пока (социальное зло) бессилен этот человек. Потому и в философских рассказах, и в аллегории «Стена» авторская мысль обращена к возможности активного противостояния человека «року» или противоборства с ним. Именно поэтому, как указывал, между прочим, и сам Андреев (и это очень важное признание), «смысл всего рассказа» заключен в словах прокаженного, зовущего на бой: «Пусть стоит она, но разве каждый труп не есть ступень к вершине? Нас много, и жизнь наша тягостна. Устелем трупами землю, на трупы набросаем новые трупы и так дойдем до вершины. И если останется один, - он увидит новый мир».

В «Стене», как и в других произведениях, обнаруживает себя вера Андреева в поступательное движение человечества, в прогресс, но путь к нему, по его мнению, всегда трагичен и зачастую непрям. «Стена», как и большинство других произведений Андреева, оканчивается двойным и двойственным аккордом. За приведенным выше призывом к борьбе не следует скорая и полная победа людей над стеной. Более того, призыв на этот раз не встречает сочувствия и единодушия, «прокаженные» повернулись к глашатаю своими «равнодушными, усталыми» спинами.

Критика начала века поняла своеобразие трагического мировосприятия Андреева и особенность его трактовки проблемы «человек и рок». Так, Н. Геккер писал о «Стене», что «это не просто изображение безнадежной борьбы за идеал, не только пессимистический символ бесполезности усилий пробить толстую и глухую стену общественных невзгод, но и целая живописная картина кровавой и неустанной борьбы человечества за лучшее будущее, за свет и добро».

Заключение

Творчество Леонида Андреева развивалось в русле эстетических взглядов рубежа веков. Оригинальная личность Леонида Николаевича и его своевообразная психическая организация породили одного из интереснейших художников Серебряного века. Одним из ярких отличий Андреева от современников-писателей можно отметить синтез различных художественных направлений и стилей: от реализма до экзистенциализма.

В ходе работы мы выделили основные типы героев, которые имеют наиболее важное значение в структурном и поэтическом аспекте прозы Леонида Андреева 1890 - 900х гг. Необходимо заметить, что в данном исследовании мы намеренно классифицировали произведения в зависимости от целей бунта и рассматривали их отдельно друг от друга, не забывая при этом об их неразлучном единстве. Разделение было осуществлено в методологических целях, для облегчения аналитического разбора и структурирования материала.

Более определенные результаты в решении сложного дискуссионного вопроса, связанного с эстетической значимостью творчества Андреева, своеобразие изображения человека в художественном мире писателя - дает, как нам представляется, проблемный подход к изучению андреевского наследия.

Исследование работ автора с точки зрения изображения человека показывает, что его волновала такая проблема, как; защита, точнее, самозащита «человеческого в человеке» у людей, стоящих на разных ступенях социальной лестницы. В чиновнике, священнике, ремесленнике, бродяге Андреев показывает чувства человеческие, сохраняющиеся под спудом социально- бытовых обстоятельств в нравственно ущербной среде и поднимающиеся в виде «смутных ощущений» со «дна души». Психологический конфликт андреевских героев разрешается «самопрозрением»: осознанием глубины собственного падения и желанием очищения. Они не способны «перестроить» жизнь, но не каждый положительный характер способен на такие великие дела.

Рассказы «Баргамот и Гараська, «Гостинец», «Петька на даче» и т.п. связаны не с «пассивным гуманизмом» автора, их действенный эстетический заряд в другом, в утверждении: человек может и должен всегда оставаться человеком. Активная позиция самого писателя проявилась в изображении множества людей жертвами вполне определенных общественных отношений.

В «Рассказе о Сергее Петровиче», «Бездне» он создает тип характера, по его словам, людей «теневой стороны». Эти персонажи также принадлежат разным социальным слоям и в каждом автор осуждает эгоцентризм, принятие социальной жизни такой, как она есть.

Особенно часто Андреев обращается к проблеме интуитивного, реже -осознанного, стремления человека к «другой жизни». Бунтарство - это первый шаг за «прозрением», революционность - второй. Бунтари и революционеры представляют самую большую группу созданных писателем характеров. Для описания сил, препятствующих человеку в его устремлениях, Андреев широко вводит экспрессивную и символическую образность, рядом сюжетно- композиционных приемов создает«образ рока», но все это - с целью создания экстремальной конфликтной ситуации, чтобы выявить героические начала представленных характеров. Заостряя внимание читателей на роковой неизбежности судьбы героев таких сочинений, как «Город», «Жизнь Василия Фивейского», «Весенние обещания», автор не связывает ее с пафосом, главной идеей произведений.

Идеал бунтаря («Жизнь Василия Фивейского», «Весенние обещания») - в нем самом; если даже он идет на смерть за людей, - это жертва, отчаяние. В произведениях о революционерах(«В темную даль», «Марсельеза»), во-первых, идеал связан не с отдельной личностью, во-вторых, они действуют исходя из осознанной (объективной) необходимости таких действий, в-третьих, разрушаемая ими стена - определенное социальное устройство.

В каждом человеке, будь он крестьянин, чиновник, губернатор, пролетарий или даже революционер, Андреев стремился увидеть то, чем он силен и в чем слаб, что в нем высокочеловеческого, а что низводит его «ниже человека».

Андреева отличает неистовая, страстная непримиримость к непросветленному, дикому, низменному в человеке, хотя и вызваны эти качества комплексом «внешних» условий - социальной средой или силами «мирового зла» («рока»). Одновременно Андреев до глубины души, до слез исполнен жалости к несчастным людям, утратившим качества, необходимые человеку, или так и не приобретшим их.

В смысле поиска решения важных проблем жизни, идейного представления Андреева о характерах людей, «сохраняющих в себе человека» и «пренебрегающих» им, а также людей, ведущая черта характера которых - протест против существующего миропорядка, проза писателя представляют собой довольно целое единство. Оно проявляется в максималистском отношении автора рассказов и повестей к отдельному человеку, государству и миропорядку в целом. По Андрееву, либо продолжает торжествовать зло, либо сразу побеждает абсолютное добро как в отдельном человеке, так; и в обществе в целом. Вопрос своеобразия андреевского «пессимизма» заслуживает специального рассмотрения.

В предлагаемой классификации андреевских героев по типам характеров одни из них выделяются на основании определения их, так сказать, внутренней детерминанты («человек в человеке», бунтари и революционеры), другие - на основании внешней эмоциональной оценки (люди «теневой стороны», человек «теневой стороны»).

Самое главное для Андреева - показать нечто необъяснимое и неистребимое в человеке, парадокс поступка.

Революционеры и хранители устоев - все по-своему правы, все по-своему несчастны.

Мотив бунта, важнейший в художественном мире Андреева, проходит через все его творчество и объединяет в себе ряд героев одиночек-бунтарей, бросающих вызов общественным морали и ценностям, всему миру и его творцу. Главная проблема, которая поставлена во многих произведениях Андреева можно обозначить как поиск истины, и невозможность ее обретения; Под истиной понимается тот путь, следуя которым в конечном итоге можно обрести прежде всего свободу от угнетателей и в повседневной человеческой жизни, и в жизни вечной. В качестве угнетателя, писатель видел некую высшая власть, высший суд, Закон, рок. Но на пути поиска истины герои Андреева сталкиваются с такими препятствиями, обойти которые человек не в силах, и в борьбе между человеком и роком победа неизменно оказывается на стороне рока. Изначально герои вступают на тот путь, который неизменно приведет их к поражению. Но в самой борьбе они находят упоение и в самой гибели ищут отраду. Поиски истины героев Андреева отражают поиски самого автора: «Кто я? До каких неведомых и страшных границ дойдет мое отрицание? Вечное «нет»? сменится ли оно хоть каким-нибудь «да»? И правда ли то, что «бунтом жить нельзя»? Не знаю. Не знаю. Но бывает скверно. Смысл, смысл жизни, где он? Бога я не приму, пока не одурею, да и скучно - вертеться, чтобы снова вернуться на то же место. Человек? Конечно, и красиво, и гордо, и внушительно,? но конец где? Стремление ради стремления ? так ведь это верхом можно поездить для верховой езды, а искать, страдать для искания и страдания; без надежды на ответ, на завершение, нелепо. А ответа нет, ? всякий ответ ? ложь. Остается бунтовать - пока бунтуется, да пить чай с абрикосовым вареньем», - писал Андреев в письме к В. Вересаеву.

Безумный бунт и абсурдный вызов героев Андреева заключаются в неприятии жизни с ее непостижимыми законами, с ее неограниченной властью и порабощением человеческой воли. Мировосприятию героев Андреева характерны глубокий трагизм и отчаяние.

Бунт против веры - один из важнейших мотивов в творчестве Андреева. Пронализировав отношение самого Андреева к вере, мы пришли к выводу, что Леонид Николаевич всю жизнь сомневался в своем отношении к вере. Поэтому в его творчестве появляются рассказы и повести, явно направленные против Бога и веры. Бунт против веры у Андреева воплощен по-разному: в переосмыслении андреевских героев своей веры, в пародии на так называемых христиан ХХ Века, в изображении библейских притч по-новому. писатель литературный реалистический андреев

У Андреева есть ряд рассказов антимещанской и антибуржуазной направленности, в которых ярко выражен анархический бунт против общества. По Андрееву герою, который пытается противостоять обществу, не всегда это удается, и, в конечном итоге, он теряет свою естественность. У такого героя существующие порядки в обществе зарождают в его душе анархический бунт.

Бунт против судьбы или рока встречается в очень многих ранних андреевских произведениях. Андреева волнует вопрос, может ли человек противостоять року или человек бессилен? Леонид Николаевич не дает нам однозначного ответа по этому поводу.

Мировосприятие Андреева диктует, что бунтовать можно всегда, несмотря ни на какие внешние силы и угрозы.

Одной из перспективных тем в исследовании творчества и личности Андреева может стать отношение к смерти андреевских героев и самого Леонида Николаевича.

В современной программе по литературе Андрееву отведено немного часов. Знакомство с Андреевым происходит в пятом классе на примере рассказа «Ангелочек», затем в седьмом классе проходят «Кусаку» и в десятом классе повесть «Иуда Искариот».

На наш взгляд в программу одиннадцатого класса по литературе следует включить философоские рассказы Андреева, по выбору учителя, такие как: «Мысль», «Призраки» и повесть «Жизнь Василия Фивейского».

Способы выражения авторской позиции в произведениях Андреева - насущная и малоразработанная тема. Есть необходимость в специальном исследовании такого рода.

Леонид Николаевич Андреев - писатель, который не перестает волновать умы современных читателей.

Изучение одного из самых интересных писателей Серебряного века продолжается, оно, безусловно, откроет много нового и интересного в творчестве художника, страстно протестовавшего против всех форм угнетения человека.

Литература

1. Андреев Л.Н. Собр. соч.: в 6 т. Т. 1.- М. : Худож. лит., 1990. - 639с.

2. Айхенвальд Ю.Л. Леонид Андреев // Айхенвальд Ю.Л. Силуэты русских писателей. Вып. 3. - М. : Научное слово, 1910. - С. 64-84.

3. Ачатова А.А. Значение образа-символа в ранних рассказах Леонида Андреева // Ученые записки Томского ун-та. -1966. - №62. -С. 202-216.

4. Басинский П. Поэзия бунта и этика революции: реальность и символ в творчестве Л. Андреева // Вопросы литературы. -1989. - № 10. - С. 132- 148.

5. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. - М.: Худож. лит., 1975. - 504с.

6. Беззубов В.И. Леонид Андреев и традиции русского реализма. - Таллин: Ээстираамат, 1984. - 335с.

7. Блок А.А. О реалистах // Блок А.А. Собр. соч.: в 8 т. - М.; Л., 1960 -1963. - Т.5. - С. 107

8. Блок А. Памяти Леонида Андреева // Блок А. Собр. соч. В 8 т. Т. 6.- М.- Л.: Худож. лит., 1962. - С. 129-135.

9. Богданов А.В. Между стеной и бездной// Андреев Л. Н. Собр. соч. : в 6 т. Т. 1. - М. : Худож. лит., 1990. - С. 5-40.

10. Брусятин В.В. Леонид Андреев: Жизнь и творчество. - М.: Изд-во К.Ф. Некрасова, 1912. - 128с.

11. Вилявина И.Ю. Художественное своеобразие прозы Л. Андреева: зарождение и развитие русского экспрессионизма: дис. канд. филол. наук. - Астрахань: Астраханский гос. пед. ун-т, 1999. - 173с.

12. Генералова Н.П. Леонид Андреев и Николай Бердяев (К истории русского персонализма) // Русская литература. - СПб., 1997. №2. С. 40-54.

13. Гинзбург Л.Я. О литературном герое. -Л.: Сов. писатель, 1979.

14. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. - М.: Интрада, 1999.

Размещено на Allbest.ru