Фольклорные образы в интерпретации П.П. Бажова

Размещено на http://www.allbest.ru/

32

Размещено на http://www.allbest.ru/

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«МОРДОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ИМ. Н.П. ОГАРЁВА»

Факультет филологический

Кафедра русской и зарубежной литературы

КУРСОВАЯ РАБОТА

ФОЛЬКЛОРНЫЕ ОБРАЗЫ В ИНТЕРПРЕТАЦИИ

П.П. БАЖОВА

Саранск

2011

Содержание

Введение

1. Интерпретация фольклорных образов хозяев земных богатств в сказах П.П. Бажова

2. Функции волшебных предметов в сказах П.П. Бажова

Заключение

Список использованных источников

Введение

Еще в глубокой древности сложились у людей представления о том, что подземные богатства охраняют чудесные существа. В мировом фольклоре хранители недр выступают в облике или Хозяина, старика, горного духа, или Хозяйки, пещерных великанов, гномов и т.д. Действия их могут быть как враждебны, так и доброжелательны по отношению к людям. Такие фантастические предания были широко распространены и среди уральских рабочих, многие поколения которых трудились в тяжелейших условиях на «подземной каторге», в рудниках и шахтах. Стремление объяснить непонятные явления природы вызвало их к жизни, жажда справедливости, желание видеть удачу труженика и наказание угнетателя определили их содержание.

Богатство поэтического языка, совершенство художественной формы уральских сказов увлекли писателя П.П. Бажова. В своих произведениях Бажов использует, развивает и дополняет фольклорные традиционные мотивы. Творчество П.П. Бажова прочно связано с жизнью горнозаводского Урала. Будущий писатель жил и формировался в среде уральских горнорабочих. Старые рабочие, «бывальцы», являлись хранителями народных горняцких легенд и поверий. Горщики, рудобои, камнерезы - все, кто неразрывно связан был своим трудом с природой Урала, искали объяснения земляным богатствам и создавали легенды, в которых нашла выражение любовь русских людей к родной земле.

Сказы и легенды бережно передавались в рабочих семьях из поколения в поколение. Условия Урала, Сибири и других мест, где рабочие жили в окружении суровой и дикой природы, привели к возрождению языческих верований. Мечты «первых добытчиков» облекались в кладоискательские сказы, в которых говорилось о несметных сокровищах уральской земли, не только уже открытых, но и главным образом о тех, какие еще не найдены и хранятся в недрах гор, охраняемые «тайной силой»: девкой Азовкой, Малахитницей, гигантским змеем Полозом и его дочерьми Змеевками. Говорилось и о «первых добытчиках», которым таинственные хозяева гор приоткрывали путь к руде, к золоту, а также о прославленных мастерах, что «секрет» знают…

Еще ребенком Павел Петрович Бажов любил слушать истории о «тайной силе», которые рассказывали старики. Позднее, в 1899 году, став народным учителем, в течение пятнадцати лет, каждый год во время школьных каникул, он пешком странствовал по родному краю, изучая труд камнерезов, литейщиков, оружейников и многих других уральских мастеров, беседовал с ними о тайнах их мастерства и вел обширные записи, записывая все, что ему рассказывали: были и небылицы, подлинные истории и народные предания, песни, сложенные столетия назад.

В 1939 году увидел свет сборник «Сказов старого Урала» - «Малахитовая шкатулка», в который вошли четырнадцать сказов. Сказы «Малахитовой шкатулки» были представлены читателю как восстановленные по памяти, воспринятые когда-то от дедушки Слышко. Бажов сам был уверен в том, что он воспроизводит то, что слышал в 1892-1895 годах от Василия Хмелинина, приезжая домой на каникулы.

«Малахитовая шкатулка» сразу вызвала шквал восторженных откликов. Критика почти единодушно отмечала, что еще никогда ни в стихах, ни в прозе не довелось так воспеть труд горнорабочего, камнереза, литейщика, так глубоко раскрыть творческую сущность профессионального мастерства. Особенно подчеркивалась органичность сочетания самой причудливой фантазии и подлинной правды истории, правды характеров [5, 7, 9].

Читателей и критику покорил язык книги, сочетающий сокровища не только фольклорной, но и живой, разговорной речи уральских рабочих, смелого, самобытного словотворчества, обладающего огромной изобразительной силой [5, 15]. Однако вскоре обнаружилось, что характер этой книги многие читатели и критики понимают по-разному. В отечественном литературоведении выявились две тенденции в оценке «Малахитовой шкатулки» - одни считали ее чудесным документом фольклора [15], другие - великолепным литературным произведением [4].

Исследователь творчества П.П. Бажова Л. Скорино, М. Батин и др. [2, 15] убедительно доказали, что «Малахитовая шкатулка», написанная на основе уральского фольклора, является, тем не менее, самостоятельным литературным произведением. Это подтверждает также и архив писателя - рукописи, демонстрирующие профессиональную работу Бажова над композицией произведения, образом, словом и т.д.

Вместе с тем до настоящего времени отдельные аспекты данной проблемы требуют, на наш взгляд, более глубокого рассмотрения. Так, недостаточно исследованной нам представляется степень влияния фольклорной поэтики на творческий метод П.П. Бажова, остается не до конца разгаданной тайна уникального поэтического обаяния его прозы, много спорного вызывает трактовка исследователями чудесных и фантастических образов прозы П.П. Бажова, а особенно Хозяйки Медной горы и Великого Полоза.

Все вышесказанное является обоснованием выбора нашей исследовательской работы и ее актуальности.

Целью данного исследования выступает выявление особенностей интерпретации фольклорных образов в сказах П.П. Бажова.

Задачами курсовой работы являются:

- выявление фольклорных типов в образной системе сказов Бажова;

- описание путей и средств создания демонологических образов и волшебных предметов в сказах П.П. Бажова;

- определение роли фольклорных демонологических образов и волшебных предметов в воплощении художественной идеи сказов П.П. Бажова.

Теоретическую базу работы составили книги и отдельные статьи В.В. Блажеса, М.А. Батина, Л.И. Скорино, Л.М. Слобожаниновой и др.[3, 4, 15, 16 и др.].

Курсовая работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованных источников.

1. ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ФОЛЬКЛОРНЫХ ОБРАЗОВ ХОЗЯЕВ ЗЕМНЫХ БОГАТСТВ В СКАЗКАХ П.П. БАЖОВА

Рабочий фольклор Урала характеризуется прежде всего устоявшейся образной системой, в которой особое место занимают так называемые хозяева земных богатств. Так, в преданиях уральского края не раз упоминается покровительница земных недр. Она красива собой и живет в горе. Образ этот был связан с горными сокровищами. К людям хозяйка горных недр относилась либо благосклонно, указывая путь к богатому месту, либо враждебно. У Бажова Хозяйка Медной горы не только хранительница сокровищ, но покровительница смелых и мужественных, творчески одаренных людей. Писатель наделяет ее необыкновенной внешностью. Детали красочного портрета намекают на связь героини с миром природы. «Девка небольшого росту, из себя ладная, и уж такое крутое колесо -- на месте не посидит... Коса ссиза-черная и не как у наших девок болтается, а ровно прилипла к спине. На конце -- ленты не то красные, не то зеленые. Сквозь светеют и тонко этак позванивают, будто листовая медь» [4, 1,c.53]. Многое роднит эту героиню и со сказочной царевной. Не только необыкновенная красота, но и чудесные помощники, выполняющие все ее распоряжения,-- разноцветные ящерки. Живет она в прекрасном подземном дворце, куда можно попасть, только преодолев многие испытания, похожие на те, которые проходит и герой волшебной сказки.

Отношения Медной горы Хозяйки с людьми определяются особыми условиями, так называемыми запретами. Одним из них был запрет женщине спускаться в шахту, во владения Хозяйки. Другой - не жениться молодцу, который хочет обрести ее покровительство.

В цикл о Хозяйке входят девять сказов: «Медной горы Хозяйка», «Малахитовая шкатулка», «Каменный цветок», «Горный мастер» «Хрупкая веточка», «Две ящерки», «Приказчиковы подошвы», «Сочневы камешки», «Таюткино зеркальце», «Травяная западенка»; сюда же примыкают два незавершенных сказа «Теплая грань» и «Хозяйкино зарукавье».

Хозяйка Медной горы -- осевой центр цикла. Он трактуется прямолинейно-однозначно даже у самого авторитетного исследователя бажовских сказов М. А. Батина, который видит в Малахитнице «воплощение мечты рабочих о свободных, а потому могущественных, гармонически развитых, всесторонне совершенных людях, физически здоровых и - главное - духовно прекрасных»; он пишет также о «нравственной красоте» Малахитницы, считает, что ей свойственны «все лучшие человеческие чувства», что ее образ «глубоко человечен и бесконечно обаятелен»[7, c.118].

Действительно, Хозяйка может быть как будто справедливой и внешне обаятельной. Но почему ее, как огня, боятся рабочие?

Если Малахитница благородна, духовно прекрасна, тогда почему она издевается над Настасьей? Ведь Настасья выросла сиротой, она скромная и работящая, она не сделала ничего дурного и не заслужила ни порицания, ни насмешки. А Малахитница подарила ей украшения, которые носить просто невозможно: Настасья «наденет кольцо. ... Ровно как раз впору, не жмет, не скатывается, а пойдет в церковь или в гости куда -- замается. Как закованный палец-от, в конце нали посинеет. Серьги навесит -- хуже того. Уши так оттянет, что мочки распухнут... Буски в шесть или семь рядов только раз и примерила. Как лед кругом шеи-то и не согреваются нисколько» [4, 1,c.62].

Следовательно, нельзя считать образ Хозяйки однозначным: в ней есть и доброе и злое, что дает представление о многогранности ее характера.

Сама Хозяйка называет себя «каменной девкой». Она как бы вылита из пластичного камня: коса монолитно прилипла к спине, ленты в коме «позванивают, будто листовая медь»[4, 1,c.53], платье сделано из шелкового малахита: «Камень, а на глазах как шелк, хоть рукой погладь»[4, 1,c.54]. Именно по основным приметам Данило-мастер сразу узнает Хозяйку: «По красоте-то да по платью малахитову Данилушко сразу ее признал»[4, с.101].

Но каменная сущность Хозяйки двояка. С одной стороны, камень является холодным, безжизненным материалом. Следовательно, Хозяйка должна иметь такие же качества. Она величественна и горда, имеет подчас суровый нрав и холодное спокойствие. Не раз Хозяйка сама говорит о холодности и безжизненности своей натуры. Так, в сказе «Горный мастер» Катя просит у Хозяйки прощения за свои грубые слова в ее адрес, на что получает ответ: «Ладно, что каменной сделается!». В сказе «Медной горы Хозяйка» Степан выбирает Настю, а не Малахитницу со всеми ее богатствами. Хваля Степана, она сама ставит живое человеческое выше холодного каменного: «Не обзарился ты на мои богатства, не променял свою Настеньку на каменную девку»[4, 1,c.58].

С другой стороны, в сказе «Медной горы Хозяйка» мы видим, что «каменная девка» чувствительна, ей так же, как и обычному живому человеку, свойственны переживания. Хозяйке полюбился Степан. При определенном условии она готова пойти за Степана замуж. Хозяйка демонстрирует ему свое приданое. Со Степаном она весела и задорна: «Только смешком все. Весело, видно, ей»[4, 1,c.54]. Стоит также отметить и то, что в образе Млахитницы иногда сочетается холодное каменное и теплое человеческое. Например, в сцене прощания со Степаном показаны холодные каменные слезы Хозяйки, но рука, дающая эти слезы не холодна: «Камешки холодные, а рука, слышь-ко, горячая, как есть живая и трясется маленько»[4, 1,c.59].

Встреча с Хозяйкой Медной горы никого счастливым не делает. Не случайно рабочие побаивались Хозяйку, избегали встреч с нею. Вот как описывается встреча Степана с Хозяйкой: «Парень хотел было слово молвить, вдруг его как по затылку стукнуло.

- Мать ты моя, да ведь это сама Хозяйка! Ее одежа-то. Как я сразу не приметил? Отвела глаза косой-то своей... «Вот,- думает парень,- беда! Как бы только ноги унести, пока не заметила», От стариков он, вишь, слыхал, что Хозяйка эта -- малахитница-то-- любит над человеком мудровать» [4, 1,c.54].

Ее «мудрование» в том, что она сбивает человека с проторенного человеческим разумом пути, лишает его покоя. Она привлекает человека своим знанием красоты и умением ее создавать.

Подземные чертоги Хозяйки сказочно великолепны, но в них нет ничего живого, все статично, как бы омертвело. Люди в ее царстве есть, но никто их не видел, они бездействуют. Когда Данила ушел к Хозяйке, про него стали говорить, что он -- «мертвяк», а его невесту стали звать «мертвяковой невестой». Когда он вернулся, люди его стали бояться, «чураются, заклятья разные говорят»[4, 1,c.115]. И насчет Степана, побывавшего у Малахитницы, замечено, что он «душу нечистой силе продал»[4, 1,c.59].

Отметим также, что дорога в царство Хозяйки пролегает через густой лес, который переходит в каменный, или в ее владения можно попасть, «пройдя сквозь камень». Подобный путь в царство мертвых характерен для народных сказов и демонологических преданий.

В покоях Малахитницы стены «желтые с золотыми крапинками», «цветы медные», на ее платье могут обозначаться золотистые узоры; она дарит той же Настасье украшения, среди которых есть золотые; свет в лесу Хозяйки идет от золотых змеек: «Солнышка не видно, а светло как перед закатом. Промеж деревьев-то змейки золотенькие трепыхаются, как пляшут. От них и свет идет» [4, 1,c.102]. Все это выглядит очень живописно и означает не только необычность и неизмеримость богатств Хозяйки, но и принадлежность ее владений к царству мертвых. В.Я. Пропп, специально изучавший атрибуты царства мертвых в произведениях народной прозы, пишет: «Золото фигурирует так часто, так ярко, в таких разнообразных формах, что можно с полным правом назвать тридесятое царство золотым царством. Это -- настолько типичная черта, что утверждение: «все, что связано с тридесятым царством, может иметь золотую окраску», может оказаться правильным и в обратном порядке: «все, что окрашено в золотой цвет, этим самым выдает свою принадлежность к иному царству». Золотая окраска есть печать иного царства» [35, c.264].

Однако герой, попав в сказочные владения Хозяйки, ведет себя вполне достойно. Сюжет сказа «Медной горы Хозяйка» строится как тройное испытание богатством: Хозяйка водит парня по своим чудесным палатам, но он ничем не соблазняется, помня о слове, данном Настасье. Третье испытание -- забыть красоту Малахитницы -- Степан не выдерживает. В сказе проводится мысль о невозможности счастья для горняка. Труд в горе, во владениях Малахитницы, медленно убивает человека. Даже молодые парни-горняки выглядят изможденными: Степан -- «неженатик», а уж в глазах «зеленью отливать стало»; его товарищ постарше «весь изробленный. В глазах зелено, и щеки будто зеленью подернулись. И кашлял завсе»[4, 1,c.53].

Человек в сказе «Медной горы Хозяйка» оказался в поле действия двух сил: чудовищного, каторжного труда и стихийного демонического влияния Хозяйки. Сущность первой раскрыта сразу и вполне точно. Вторая введена в повествование под именем «тайной» в облике девушки-оборотня; смысл ее действий, влияния на человека герою известен, а для читателя пока очерчен пунктирно. Динамику сюжета составляет борьба этих сил, причем человек поначалу оказывается только втянутым в борьбу, а затем судьба горняка и его взаимоотношения с Хозяйкой становятся основными линиями повествования.

Малахитница и в этом сказе, и в других напоминает сказочную царевну. В народных сказках есть два типа царевны: кроткая и коварная. Малахитница ближе к последней, которая может быть очень мстительной и злой, пока жених не решит поставленных перед ним задач. Хозяйка, как сказочная царевна, ищет женихов, ставит им трудные задачи, «женихи» же не могут их выполнить, например Андрюха, герой «Двух ящерок», не смог выдержать даже первого испытания. Парни, приглянувшиеся ей, оказываются связанными обещанием жениться на другой девушке (Степан, Данила).

Хозяйка владеет секретами высокого мастерства, но она готова раскрыть секрет или оказать помощь только холостому парню. С женатыми она не контактирует, они вне ее интересов. Для нее главное -- найти холостого парня, и в его поисках она использует все, даже жажду познания человеком тайны прекрасного. Данила потому и оказался у Хозяйки, что она, узнав о его творческих исканиях, посмотрела на него как на возможного супруга и заманила к себе, пообещав раскрыть тайну каменного цветка. Катерина это сразу поняла, поэтому при встрече говорит Хозяйке: «Какое право чужих женихов сманивать?»[4, 1,c.114]. И той пришлось уступить Катерине.

Предпринятое рассмотрение цикла сказов о Хозяйке дает основание характеризовать ее как владелицу земных богатств, хранительницу тайн прекрасного и секретов высокого мастерства. В то же время ее владения лишены жизни, в них многое напоминает мертвое царство. Малахитница может быть игриво-веселой, она ищет жениха, но счастье для нее невозможно, как невозможна безбедная жизнь для человека, вступившего в контакт с ней. Она может быть неотразимо красивой девушкой, но и обычной старухой или уродливым существом, «поганью» с телом ящерицы и головой человека; она -- оборотень с ухватками деревенской колдуньи.

Малахитница занимается только рудокопами да камнерезами и не касается чужих владений, ей, например, нет дела до углежогов, медеплавильщиков. В отдельных случаях Хозяйка выступает помощницей рабочих, но она помогает лишь тем, кто ей нужен, -- холостым парням, да и в этом случае последствия ее помощи печальны. Она сурово наказывает барских прислужников, но только тогда, когда они не выполняют ее требований или бахвалятся, унижают ее. Так, Душной козел выполнил ее требование и остался жив-здоров, зато ослушники ею сурово наказываются. Она не вмешивается, когда надзиратели избивают рабочих в цехе, в конторе, где-нибудь еще -- ей нет до этого дела. Но в своих владениях (шахтах) она сама властвует над рабочими и не терпит, когда надзиратели или приказчики открыто проявляют свою власть. Северьян бил людей прямо в шахте, Хозяйка его дважды предупредила, а на третий раз наказала. Мера жестокости ее наказания зависит от меры человечности виноватого. Если живодер Северьян был превращен в пустую породу, то его слуги, «которые хуже всех были, те все мертвые, а кои хоть маленько стыд имели, те только изувечены». Иными словами, социальное зло наказуется только тогда, когда оно одновременно задевает и рабочих, и Хозяйку, а если оно касается лишь рабочих, Хозяйка остается безразличной, пассивной.

Обобщая все сказанное об образе Хозяйки Медной горы, можно выделить следующий ряд его атрибутивных функций.

1. Хозяйка-владычица. В ведении Хозяйки находятся подземные недра. Здесь ее дом, лес, сад, приданое (драгоценные камни и изделия горных мастеров).

2. Каменная красавица. Хозяйка обладает особенной красотой и одеянием. По сути своей это холодное каменное создание, отдаленное от мира человеческих чувств и страстей, но стремящееся обрести теплые человеческие чувства. В своем стремлении она бывает весела, но в понимании невозможности счастья печальна.

3. Хозяйка-искусительница. Она любит «мудровать» над человеком, искушая его красотой и богатством. Падкие на богатство, жадные и завистливые люди бывают наказаны Хозяйкой.

4. Хозяйка-хранительница. Подземные богатства не только находятся в ее власти, но и под ее охраной. Кроме того, Хозяйка хранит тайну красоты, воплощенную в каменном цветке и зависящую от знания красоты тайну мастерства.

5. Хозяйка-дарительница и помощница. Наделяет своими дарами людей смелых, целеустремленных, пытливых, талантливых, верных и честных. Дары Хозяйка вручает лично. Дар дается как ценная помощь или «памятка».

В целом можно сказать, что в Хозяйке сосуществуют, составляя ее сущность, доброе и злое, живое и мертвое, возвышенно-прекрасное и низменно-отвратительное. И наше толкование сути образа Малахитницы способствует более глубокому раскрытию идейно-художественного смысла бажовских сказов и пониманию Бажова как писателя, помогающего своими сказами восстановить процесс формирования самосознания русских рабочих.

Другой фантастический персонаж - гигантский змей Полоз - действующее лицо старательских сказов о золоте. Он хранитель всего наземного и подземного золота Урала.

В мировом рабочем фольклоре встречается множество его аналогов: дракон, змея, змей, царь ужей, ящерица. Их отличительным свойством выступает тесный контакт с землей и миром мертвых. В устной поэзии горняков сохраняется отличие змея от змеи. Змей соотносится преимущественно с водой, огнем и ветром; змея - с нижним миром.

Образ Полоза выписан у Бажова в полном соответствии с фольклорной традицией. Змей властен над всем золотом, может опоясать его, притянуть к себе: «Где он пройдет - туда оно и побежит»[4, с.211]. Недаром дочь Полоза носит имя Золотой Волос - золотые прожилки в породе ассоциируются у старателей с ее прядями: «Коса у ней золотая и длиной в десять сажен. Речка от этой косы горит, что глаза не терпят»[4, с.324]. Традиционный образ полоза - огромная змея, хотя он способен «оборачиваться», трансформироваться. «И вот видят ребята - человека того уже нет. Которое место до пояса - все голова стала, а от пояса шея. Голова точь-в-точь как была: только большая, глаза ровно по гусиному яйцу стали, а шея змеиная. И вот из-под земли стало выкатываться тулово огромного змея»[4, с.210].

Мужская ипостась змея проявляется в сказе «Про великого Полоза»: «незнакомый какой-то и одет не по-нашенски. Кафтан это на нем, штаны - все желтое, из золотой, слыш-ко, поповской парчи, а поверх кафтана широкий пояс с узорами и кистями, тоже из парчи, только с зеленью. Шапка желтая, а справа и слева от нее красные зазорины, и сапожки тоже красные. Лицо желтое, в окладистой бороде, а борода вся в тугие кольца завилась. Только глаза зеленые и светят, как у кошки. Мужик… грузный. На котором месте встал, под ногами у него земля вдавилась»[4, с.209].

Цвет одежды символизирует золотые залежи, ведь желтый и красный цвета - функциональные эквиваленты огня, второй ипостаси золота. Огненная сущность Полоза проявляется и в том, что он оставляет после себя участки выжженной земли. Избыточный вес персонажа - тяжесть драгоценного металла. Яркое свечение глаз и желтый отлив кожи - телесные аномалии, выдающие сверхъестественную суть персонажа. От Полоза исходит блеск камня: «свет не такой, как от солнышка, а какой-то другой, и холодом потянуло»[4, с.211]. Обитает змей в пещерах и старых штольнях, горах, лесах, болотах - на территориях потенциально опасных для человека. «А ходить он может и по земле, и под землей, как ему надо, места может окружить сколько хочет» [4,с.211]. Обычно люди стремятся избегать встречи с этим существом, так как оно достаточно агрессивно настроено. Лишь бесстрашные, отважные люди типа одинокого отставного солдата Семеныча без опаски подходят на близкое расстояние.

Наиболее активен змей на закате и восходе солнца, в полночь, в полдень. Встреча с ним регулируется рядом запретов ритуально-этического характера. Запрещено, к примеру, рассказывать о столкновении с фантастическим существом - «Молчок про эти дела, а то все испортите»[4, с.211]. Не допускаются ссоры из-за добычи, не следует лгать, проявлять алчность, жестокость, во всем необходимо соблюдать справедливость». «Не любит, вишь, он, чтобы около золота обман да мошенства были, а пуще того, чтобы один человек другого утеснял»[4, с.211].

Великий Полоз как хранитель и хозяин золота осуществляет по отношению к человеку принцип морально-этической справедливости. Он «отводит» золото, стягивает его по кольцу, если из-за него между людьми начинается драка, смертоубийство или если рассыпанное золото, найденное старателями, забирает контора. Не случайно, одаряя по просьбе Семеныча сыновей Левонтия, Пантелея и Костьку золотой жилой, Полоз все-таки выражает сомнение: «А не испортим мы с тобой этих ребятишек? …Меньшенький-то вон тонкогубик. Как бы жадный не оказался»[4, с.210]. Эти слова Полоза оказались пророческими. Его дар действительно губит Костьку Рыжего, убивая в нем человека.

Полоз в сказах выступает не единовластным хранителем драгоценного металла. У него есть помощники - его дочери Голубая змейка, Змеевка. Его дочери, как и сам Полоз, способны принимать человеческий облик, однако их возможно узнать по некоторым приметам. Голубая змейка «когда идет, так на самом мелком песке следов не оставляет. Трава под ней не гнется…Из правого рукава золотая струя бежит, из левого - черная пыль сыплется» [4, с.269].Змеевка также способна превращать в человека, ее отличительной чертой является способность проходить сквозь камень.

Дочери Полоза, как и отец, осуществляют по отношению к человеку принцип морально-этической справедливости. Змеевка жестоко наказывает рыжего Костьку, еще в детстве одаренного ее отцом Полозом богатой золотой жилой, за его жадность и бессердечие, нежелание выкупать из «крепости» брата Пантелея. Пройдя сквозь камень, Змеевка оставила за собой золото «где каплями, где целыми кусками». Об один из таких камней Костька и разбивает себе голову от жадности. Зато Змеевка щедро одаривает безответного Пантелея. Она дает ему возможность найти в «кладовухе земной» богатую жилу, где он набивает чистым золотом фунтов пять-шесть. Это позволяет ему исполнить свою мечту и выкупиться на волю вместе со своей невестой.

Другим персонажем, связанным с золотом является Огневушка-Поскакушка. Эта хранительница золота принимает облик маленькой пляшущей девочки, показывающейся там, где золото сидит «редькой», то есть сверху встречаются более или менее широкие гнезда, которые потом сужаются и сходят на нет. Главной чертой Поскакушки, от которой она и получила свое прозвище, является умение исполнять магический танец, открывающий залежи золотого песка. Не каждому дано увидеть веселую Огневушку. Да если увидишь - главное не спугнуть ее, а внимательно посмотреть, где она свой магический танец танцевать станет. В том месте и есть золото, сидящее «редькой».

В сказах Бажова, даже если золото дается в награду человеку, оно все-таки таит в себе опасность. Исключение составляют случаи, когда золото дается в дар детям, еще не испорченным жаждой наживы. При этом чаще всего в качестве подобного ребенка выступает ребенок-сирота, социальная незащищенность которого придает этому дару этический смысл. Например, Огневушка-Поскакушка награждает дедку Ефимку с Федюнькой за их бескорыстие и доверчивость, позволив им «годов с пяток в достатке жить»[4, с.263].

Хранители золота сами решают, кого и как наградить. Они показывают богатые месторождения тем, кто не стремиться обогатиться, и использовать полученное богатство во зло другим. Золото в сказах Бажова приносит пользу только в том случае, если дается в небольшом количестве и детям. Оно улучшает на какое-то время благосостояние семьи, не способствуя изменению социального статуса героев.

Таким образом, Бажов, сохраняя «природную» сущность героев, наделяет их вымышленными свойствами, углубляет, «психологизирует» их характеры, приближает к человеку.

Так, Хозяйка медной горы, сохраняя черты древнего фольклорного существа, обладает качествами обычной женщины: она способна любить, чувствовать, стремиться к счастью. В сказах она выступает в качестве грозной, но и справедливой силы, понимающей нужды обычного человека. Но более всего глубок этот образ как воплощение подлинной природы творчества, которое дарит огромное счастье, однако платой за него часто служит личная трагедия.

Образ Полоза во многом сохраняет указанные выше тенденции: как и Хозяйке, ему свойственны справедливость в отношении к трудовым людям, но, как и Хозяйку, Бажов наделяет Полоза чертами обычного человека: отца, рачительного хозяина.

Именно психологизм в изображении двух центральных образов цикла и делает их столь яркими, запоминающимися, воплощающими авторские принципы воздаяния за бескорыстие и честный труд.

2 ФУНКЦИИ ВОЛШЕБНЫХ ПРЕДМЕТОВ В СКАЗКАХ П.П. БАЖОВА

Важная роль в создании таинственного и чудесного отводится в бажовских сказах волшебным предметам. Например, малахитовая шкатулка может уменьшаться в размерах, ее нельзя украсть (случай с хитником из сказа «Малахитовая шкатулка»), кольца, серьги, бусы и прочие украшения из шкатулки могут светиться, излучать тепло или холод, превращаться в капли и совсем исчезнуть. Почему? Потому что шкатулка и украшения чудесные; рациональное объяснение здесь невозможно.

И не людям труда предназначена шкатулка. Малахитница презентовала ее невесте Степана, а та не может воспользоваться подарком: от кольца синел палец, мочки ушей распухали от сережек, бусы холодили шею. Не смогла носить украшения и Паротина жена. Бажов в комическом плане описывает попытку Паротиной жены «пристроить» на голове украшения и тем самым усиливает социальное звучание сказа, но факт остается фактом: чудесные кольца, серьги, прочие вещи носить обычным женщинам нельзя. Бажов также описывает, как барыня пыталась найти в городе мастера, чтобы он подогнал украшения: «Мастер старый-престарый, а по своему делу дока. Оглядел шкатулку, спрашивает, у кого куплено. Барыня рассказала, что знала. Оглядел еще раз мастер шкатулку, а на камни и не взглянул даже: «Не возьмусь, -- говорит, -- что хоть давайте. Не здешних мастеров работа. Нам несподручно с ними тягаться». Барыня, конечно, поняла, в чем тут закорючка, фыркнула и побежала к другим мастерам. Только все как сговорились: «оглядят шкатулку, полюбуются и от работы наотрез отказываются»[4, с.75].

Разъяснение состоит в том, что украшения впору только Татьяне, а она- та же Малахитница, ипостась ее, то есть чудесный персонаж. Поначалу Татьяна напоминает хорошую девушку из рабочей семьи: много трудится, ровна и уважительна со старшими, строга с заводскими парнями, но она и не от мира сего: внешне похожа на Малахитницу и обладает качествами Хозяйки. Она может превращаться в неземную красавицу, исчезнуть в малахитовой стенке и, наоборот, появляться в пуговке обычного бутылочного стекла и т. п., а после случая в царском дворце стали говорить, будто «Хозяйка Медной горы двоиться стала: сразу двух девиц в малахитовых платьях люди видали»[4, с.83]. Как же удается Катерине стать равной по величию самой хозяйке Медной горы? Обратимся к сказам цикла.

В эпизоде встречи с Хозяйкой Катерина требует вернуть Данилу. Разговор Катерины с Малахитницей напоминает перебранку поселковых девушек, поссорившихся из-за парня. Катерина «прямо на горло наступать стала» Хозяйке, «кричит» на нее, а Малахитница тоже за словом в карман не полезла, называет Катерину «дурой», та в долгу не остается: «А ты -- разлучница!»[4, с.114]. Куда девалась рассудительность, величавость Хозяйки! Казалось бы, она может прибегнуть к своей власти над людьми, но дело в том, что Катерина любит и любима, -- это тоже сила по-настоящему прекрасная, истинно человеческая, ее ничто не может сломить! В этом Хозяйка окончательно убеждается, когда Данила, вольный в выборе, говорит что людей забыть не может, а Катерину помнит «каждую минуту». Хозяйка пасует: «Твоя взяла, Катерина! Бери своего мастера». Так наступает торжество любви [4, с.114].

Катерина и Данила, красивые своей высокой нравственностью, силой любовного чувства, вроде бы заслуживают сказочного «стали жить-поживать и добра наживать». Но Бажов понимал невозможность идеализированного романтического бытия для своих героев. Этого не допускала и художественная логика образа Хозяйки, которая совсем не была способна на добрую снисходительность к женщинам. Поэтому атмосфера светлой гармонии и безмятежного счастья Данилы и Катерины нарушается. Малахитница одаривает Катерину: «За удалость да твердость твою вот тебе подарок: пусть у Данилы все мое в памяти останется. Только вот это пусть накрепко забудет!» -- и полянка с диковинными цветами сразу потухла» [4, с.114].

Из предыдущих сказов известно, какую печальную роль в судьбе Степана и Настасьи сыграл подарок Хозяйки. Мы знаем также, что Татьяна, двойник Хозяйки, оставила Турчанинову «пуговку», и «он после этого последний умишко потерял»[4, с.83]. И когда узнаем о подарке Катерине, возникает опасение: ведь Хозяйка просто так ничего не дарит. В конце сказа опасение подтверждается: молодые живут в достатке, «только нет-нет -- и задумается Данила. Катерина понимала, конечно, о чем, да помалкивала» [4, с.116].

Следы контакта Катерины и Данилы с Хозяйкой обозначатся также на судьбе их детей. Митенька из сказа «Хрупкая веточка» перенял все лучшее у отца, правда, он «то ли с крылечка, то ли еще откуда свалился и себе повредил: горбик у него стал расти»[4, с.117]. Случайность? Возможно. Только странное совпадение: Хозяйка у Настасьи подменила Татьяной третьего ребенка, и Митенька третий у Катерины. Именно ему стала помогать Малахитница, когда он повзрослел и у него «ус пробиваться стал». Причем Митя не ищет помощи у Хозяйки, срабатывает былой отцовский контакт с ней. В этом сказе линия Митя -- Хозяйка перебивается социальным конфликтом, и судьба героя неопределенна: он куда-то скрылся, даже мать с отцом ничего не знают. Только в сказе «Теплая грань», который Бажов не дописал, говорится, что Митя работает в Березовском заводе.

Бажов описывает жизнь семьи Данилы в пяти сказах, если считать два незаконченных -- «Теплая грань» и «Хозяйкино зарукавье». В начале «Каменного цветка» Данила -- маленький мальчик, а в «Теплой грани» - уже дедушка, и вся его жизнь, по сути дела, связана с тайной каменного цветка.

Волшебные предметы в сказах - второй главный элемент в создании образной системы всех циклов. В отношении к этим вещам раскрываются характеры персонажей. Посредством волшебных предметов хозяева земных богатств либо награждают, либо наказывают человека. Все волшебные предметов глубоко символичны, они не имеют одного, единого прочтения, являясь обозначением жажды творчества (каменный цветок), красоты (малахитовая шкатулка), поддержки (пуговка) и т.д.

Впервые о каменном цветке Данила услышал в детстве, когда его после зверской порки выхаживала бабка-лекарка Вихориха. Бабка всякий «открытый» цветок в округе знала, она же рассказала мальчику про три «неоткрытых» цветка: первый -- напора -- цветок колдовской, «клады им открывают», цветет на Иванов день; второй -- «на разрыв-траве цветок - бегучий огонек. Поймай его - и все тебе затворы открыты. Воровской это цветок»; наконец, третий - каменный цветок, он растет «в малахитовой горе, полную силу имеет на змеиный праздник. Несчастный тот человек, который каменный цветок увидит»[4, с.87]. Бабка Вихориха в своем предании не только поставила каменный цветок в один ряд с «колдовским» и «воровским» цветками, но и связала каменный цветок со змеиным праздником. В дальнейшем мотив каменного цветка и мотив змеи, змеиного праздника будут постоянно соприкасаться.

Вторично о каменном цветке рассказал Даниле безымянный старичок, «вовсе ветхий старичоночко». В его рассказе многое названо, однако многое лишь намечено в виде намеков. Он сказал о горных мастерах, которые «в горе живут, никто их не видит», хотя сам однажды видел: «Случалось мне раз видеть». Здесь самое интересное место. Где, каким образом, когда это ему удалось? Но рассказчик ничего не сообщает, прибегая к фигуре умолчания.

Сам факт признания старика выглядит как подтверждение достоверности его сообщения - подобный прием доказательства истинности постоянно встречается в народных преданиях и рассказах-воспоминаниях. Старик, как и Вихориха, слышал, что каменный цветок приносит несчастье: «Кто поглядит, тому белый свет не мил станет». Но зато старик предупредил: увидеть каменный цветок - «понять» красоту. Мотивы каменного цветка и змеи снова в его рассказе соприкасаются: кто видел каменный цветок, тот может выточить «как есть живую змейку-зарукавье».

Наконец, третий раз упоминание о каменном цветке вложено в уста самой Хозяйки. Она откровенно предостерегает Данилу: человек, увидевший цветок, потом об этом жалеет и может вернуться к людям лишь на время. Он становится, по сути дела, каким-то должником Малахитницы: «Не отпустишь из горы?» -- спрашивает Данила. -- «Зачем не отпущу! -- отвечает Хозяйка. -- Дорога открыта, да только ко мне же ворочаются» [4, с.101].

Не всякому дано видеть «каменный цветок». Растет он тайно в горе у Малахитницы. Сказочный образ «каменного цветка» символизирует красоту самого материала, ту красоту, что заложена природой и в обломке камня и в куске дерева-- словом, в любом материале, какой требует усилий мастера, чтобы стать произведением искусства. Кто увидел «каменный цветок», тот «красоту понял» и в силу этого становится «горным мастером». «Горные мастера» -- выученики Малахитницы. Они живут и трудятся в подземных владениях Хозяйки Медной горы. Их труд чудесен, они обладают умением придавать жизненность, казалось бы, мертвому камню. Работа их от «здешних... наотличку... У наших змейка, сколь чисто ни выточат, каменная, а тут как есть живая. Хребтик черненький, глазки... Того и гляди -- клюнет» [4, с.98].

Исполнилось желание Данилы-камнереза: проник он в тайную красоту природы, в красоту самой материи. Но этого оказалось мало. Материал не может подсказать всего того, что должен найти сам мастер, опираясь не только на свои наблюдения над природой, но и обязательно на способность к образному обобщению.

«- Ну, Данило-мастер, поглядел?-- спрашивает Хозяйка.

- Не найдешь,-- отвечает Данилушко,-- камня, чтобы так-то сделать

- Кабы ты сам придумал, я дала бы тебе такой камень, а теперь не могу.- Сказала и рукой махнула. Опять зашумело, и Данилушко на том же камне, в ямине-то этой оказался. Ветер так и свистит. Ну, известно, осень» [4, с.102].

Первостепенно значение поэтической выдумки мастера. Пусть только родится у него свой собственный замысел, тогда-то и камень ему будет по мыслям. Задумал камнерез Данила воплотить в камне красоту простого лесного цветка. Но не дается ему малахитовая чаша, над которой он трудится, и не радует ее внешняя отделанность. Нет в ней жизни, а следовательно, красоты. «То и горе,-- жалуется Данила,-- что похаять нечем. Гладко да ровно, узор чистый... а красота где? Вон цветок... самый что ни есть плохонький, а глядишь на него -- сердце радуется. Ну, а эта чаша кого обрадует?»[4, с.97]. Это только ловко сделанная вещь. Данила же стремится, чтобы, глядя на его чашу, люди забывали об искусстве мастера и видели живой цветок. В этом для молодого камнереза и заключается истинная сила мастерства.

Данила хочет понять свой материал, «полную силу камня самому поглядеть и людям показать». Но здесь-то молодой мастер и совершает ошибку: он не идет дальше подражания природе. Посчастливилось ему было: в поисках материала для своей чаши нашел он подходящую «малахитину». «Большой камень -- на руках не унести, и будто обделан вроде кустика. Стал оглядывать Данилушко эту находку. Все, как ему надо: «Цвет снизу погуще, прожилки на тех самых местах, где требуется... Ну, все как есть» [4, 1,c.99]. Но хотя Даниле казалось, что камень «ровно нарочно для моей работы создан» [4, 1,c.99],-- чаша не вышла. Материал подчиняет его себе. Данила не привнес в работу творческой выдумки, поэтической обобщающей мысли. Выточил мастер «чашку, как у дурман-цветка, а не то... Не живой стал и красоту потерял» [4, с.100]. Не понимая еще причины своей неудачи, молодой мастер обращается за помощью к Малахитнице. «Не могу больше,-- жалуется Данила Хозяйке горы,-- Измаялся весь, не выходит. Покажи каменный цветок». И, несмотря на ее уговоры,- настаивает на своем [4, 1,c.101].

Символично, что Данила находит подходящий для дурман-чаши малахит у Змеиной горки; когда назначили день его свадьбы с Катериной, оказалось, что «как раз около Змеиного праздника свадьба пришлась. К слову кто-то и помянул про это -- вот-де скоро змеи все в одно место соберутся» [4, с.100]. А бабка Вихориха когда-то говорила, что каменный цветок именно на змеиный праздник силу имеет. Не потому ли накануне свадьбы, накануне змеиного праздника Данила ушел в горные мастера? С другой стороны, оставалась последняя возможность встречи с Малахитницей, ибо после свадьбы она бы не пошла на контакт с Данилой: ей нужны лишь холостые парни.

Любовь Катерины и Данилы оказалась сильнее тайны каменного цветка, но полного спокойствия и счастья в семье Данилы нет. В отличие от всех других поселковых камнерезов он был в горных мастерах, а Малахитница его предупредила, что такие люди к ней же возвращаются, т. е. раз установленный контакт может быть лишь временно прерван.

Рабочие считают Хозяйку жестокой и безжалостной, поэтому они ее избегают, но иногда бывают вынуждены столкнуться с ней. И в этом случае человек может выйти победителем благодаря своему жизненному опыту и активности. Ведь Хозяйка - чудесное существо с вполне определенными нормами поведения, устойчивым кругом требований и запретов. Если эти требования знать и благоразумно их использовать, то можно остаться целым-невредимым. Так Бажов мастерски строит целый сказ на основе одного запрета. Это запрет женщине спускаться в шахту, во владения Хозяйки.

В одном забое пошла руда со шлифом. «Хозяйка зеркало расколола, обвал будет», -- сказали старики. «Люди, понятно, сторожатся кто как может, а начальство в первую голову. Рудничный смотритель как услышал про эту штуку, сразу в ту сторону и ходить перестал, а своему подручному надзирателю наказывает: «Распорядись подпереть проход двойным перекладом из лежаков да вели очистить до надежного потолка забой. Тогда сам погляжу». Рабочие понимают: идти в забой-- верная смерть.

Надзиратель отправляет туда самого безответного, самого безотказного - Ганю Зарю: «На диво безответный мужик выдался. То ли его смолоду заколотили, то ли такой уродился -- никогда поперек слова не молвит. А как у него семейная беда приключилась, он и вовсе слова потерял». Ганя идет в забой не один, а с четырехлетней дочкой Таюткой, переодев ее в одежду мальчика.

Есть в фольклорной поэтике закон переодевания: персонаж надевает чужую одежду, и все воспринимают переодетого человека как того, чью одежду он надел. Перемена одежды означает и «перемену» пола: женщина, надевшая мужскую одежду, воспринимается как мужчина, и наоборот.

Переодевая дочку, сам Ганя пытается объяснить свой поступок: «А чтобы не было от начальства привязки, что, дескать, женскому полу в шахту спускаться нельзя» [4, с.183]. Информация о запрете. Но запрет будто бы исходит не от Хозяйки, а от начальства. Таким ходом писатель, во-первых, приглушает суеверность шахтеров и, во-вторых, подготавливает восприятие их сочувствия: рабочие жалеют Таютку, стараются позабавить ее -- «известно, ребенок! Всякому охота, чтоб ему повеселее было. Берегут ее в шахте, потешают, кто как умеет. То на порожней тачке подвезут, то камешков узорчатых подкинут» [4, с.184].

На самом деле рабочие знают порядки, установленные Хозяйкой в своих владениях, боятся ее гнева. Иx страх затушеван мотивировками, но все-таки проявляется в мерах предосторожности. Например, рабочие хоть и развлекают Таютку по-разному, кто как умеет, но разговаривают с ней только как с мальчиком: «И прозвище ей дали - Натал Гаврилыч. Как увидят, сейчас разговор: - А, Натал Гаврилыч!

- Как житьишком, Натал Гаврилыч? - Отцу пособлять пришел, Натал Гаврилыч? Дело, друг, дело. Давно пора, а то где же ему одному управиться» [4, с.184].

То, что девочка, надев одежду умершего брата, временно «изменила» пол, подобно сказочной героине, подтверждается еще двумя случаями:

1. Когда открылось зеркало, она увидела свое отражение, испугалась, заплакала, не узнав себя, -- на нее смотрел «большой парень» (зеркало увеличивало размеры): «... заревела во всю голову: «Тятя, дедо! Большой парень из горы царапается!» Гаврило со стариком подбежали... сперва-то и ярами испугались, потом поняли: «Наш Натал Гаврилыч себя не признал» [4, с.187].

2. Когда по руднику разнеслась весть, что у Гани зеркало открылось, все кинулись смотреть. «Таютку кто-то подтащил к зеркалу да кричит: «Это вот тот большой парень зеркало открыл!» [4, с.189]. Здесь уже не сама девочка, а другие люди как бы видят ее в зеркале парнишкой.

Во второй части сказа Бажову уже не пришлось прибегать к сложному переплетению сказочно-реального. К наказанию барыни и ее спутников приводит открытое нарушение двух запретов Хозяйки. Во-первых, барыня спустилась в забой, хотя ее предупреждали, что «никак нельзя женщине в шахту», и, во-вторых, она не только произнесла слово «хозяйка», что не рекомендовалось делать во владениях Малахитницы, но и назвала себя хозяйкой горы: «Хочу, чтоб это зеркало у меня стояло, потому как я хозяйка этой горы!» [4, с.192].

Волшебные владыки не терпят, чтобы кто-нибудь претендовал на их роль. Едва барыня проговорила, что она хозяйка горы, сразу же «из зеркала рудой плюнуло. Барыня завизжала и повалилась» [4, с.192]. Она осталась жива, только «с той поры все дураков рожала. И не то что недоумков каких, а полных дураков» [4, с.193]. Смешно, конечно. Но и жестоко, потому что трудно придумать для женщины более суровое наказание.

Хозяйка и в этом сказе осталась прежней. И если она сохранила жизнь Гане, Полукарпычу и «большому парню» Натал Гаврилычу, то потому, что они как-никак, а соблюдали правила, установленные ею, чего не хотела делать заграничная барыня и сопровождавший ее баринок. Такой вывод можно сделать, только исходя из фольклорной основы сказа. По рабочим представлениям, Хозяйка -- демоническая сила, которую, как и силу хозяев, необходимо преодолеть.

Здесь уместно вспомнить Андрея Соленого из сказа «Две ящерки», ему как будто помогла Хозяйка. Но что из этого получилось? Умирающий Андрей перед тем, как свалиться в рудничную мокреть, подумал: «Эх, зря люди про Хозяйку сказывают, будто помогает она. Коли бы такая была, неуж мне не пособила бы? Видела, поди, как человека в горе замордовали. Какая она Хозяйка! Пустое люди плетут, себя тешат» [4, с.142].

Конечно, люди говорили, что Хозяйка может вмешаться, если человека «в горе» мордуют, но только «Худому с ней встретиться -- горе и доброму -- радости мало»[4, с.61]. Люди и это говорили.

Хозяйка услышала зов Андрея, пришла на помощь, чудесным питьем, едой, сном на волшебной кровати поставила его на ноги. И хотя он не смог убить барина, на заводе все-таки все печи «наглухо заморозил». Андрей - настоящий бунтарь, непокорный, с развитым чувством справедливости. Такие люди в своей среде всегда являются идейными вдохновителями, вожаками, хранителями нравственных ценностей, но вне среды им нет жизни, так как исчезает та почва, на которой только и может существовать подобная натура. И помощь Хозяйки оказалась для него губительной: он побывал в палатах Малахитницы, и люди отвернулись от него, стали считать его мертвецом.

Здесь необходимо сделать пояснение: понятие «мертвый» употреблялось Бажовым в старом народном, а не современном смысле. По народным представлениям XVIII--XIX веков, в том числе и тем, что отразились в сказах Бажова, живой и Мертвый отличаются только формой бытия. Если для нас мертвец -- это человек, переставший существовать, то в народной демонологии и сказках мертвец-это человек, изменивший только вид бытия, перешедший в иной мир, мир мертвых, где есть свои законы, обычаи порядки и где существование человека продолжается. Поэтому мертвый может приходить к живым, вмешиваться в их дела, если его, например, захоронили не по обычаю.

Народный и христианский похоронные обряды имеют одну цель, отличаясь, конечно, по исполнению. В «Двух ящерках» барин думает, что Андрея задавило завалом, его не похоронили по обряду--просто оставили в земле, за что он и мстит живым людям. Его нужно срочно захоронить по-настоящему, отсюда приказ: «Отрыть задавленного и попам отдать, пущай, дескать, хорошенько захоронят, по всем правилам, чтоб не вставал больше» [4,с.148]. Расчистили завал, мертвеца нет. Барин рвет и мечет: «Поймать, коль живой» [4, с.148]. Слуги увидели Андрея на горушке, окружили, а он на глазах у всех «нажал на камень да туда». На барских слуг напал страх: «В самделе, видно, покойник, коли через камень ушел» [4, 1,c.149]. Узнав об этом, барин спешит убраться от греха подальше. Его «запотряхивало с перепугу: «В Сысерть мне надо, дело там спешное» [4, с.149].

Не только барин и его слуги считают Андрея мертвецом -- это полбеды, но и поселковые жители, все рабочие, и это главная беда. Андрей потому и смог «заморозить» печи, что все, без исключения, испугались его как мертвеца, когда он ночью появился на заводе: «Увидали его там -- перепугались. Побросали все, да кто куда. Надзиратель ночной с перепугу на крышу залез. На другой день уж его сняли--обеспамятел вовсе... Андрюха и походил у печей-то... Опять все наглухо заморозил...»[4, с.149]. После этого случая безымянная девушка скажет подругам, что Андрей все-таки живой, раз он все печи заморозил, но единственное здравое замечание не рассеет всеобщего суеверного страха. От Андрея отвернулись даже те, кого он считал самыми близкими: любимая девушка Таютка («боится, как бы Андрюха к ней под окошко не пришел»[4, с.149]), Михаил, который «вместе с Андрюхой у печи ходил». Андрей знал, что Михаил -- парень хоть и «простоватый», но и «надежный», а этот «надежный парень» не только убежал от Андрея, но и выдал место их встречи: «Андрюху Соленого видел! Вон за тем вересовым кустом»[4, с.147].

Суеверный страх, сковавший людей, оказался такой силой, которую Андрей преодолеть не смог. Герой, наделенный социальной активностью, жаждой деятельности, отвергнут своей же средой -- вот к какой трагической ситуации привела героя связь с Малахитницей.

Вместе с тем, с мифологическими персонажами связана в сказах Бажова поэтизация самого процесса труда, творческих исканий героев. Писатель открывает в своих сказах подлинную силу мастерства, которое дарит людям глубокие и сильные переживания, внутренне их обогащает. Оно приносит радость свершения мастеру и радость постижения красоты всем остальным

В сказах Бажова можно встретить несколько талантливых мастеров «по каменному делу», чье умение явно превосходит возможности их товарищей по ремеслу. Творческая одаренность - это дар, который следует признать изначально данным свыше. У Бажова проблема одаренности последовательно перетекает в проблему творческой неуспокоенности, принуждает героев к поискам совершенной красоты. Поиски эти мучительны. Герои понимают, что для воплощения идеала одного мастерства недостаточно. Данила пытается и не может выточить малахитовую чашу так, «чтобы камень полную силу имел». Разрешение внутреннего конфликта для героя оказывается невозможным без помощи извне. Такая помощь приходит к Даниле в лице самой обладательницы сокровенного знания - Медной горы Хозяйки, «тайной силы». Данила уходит в подземный мир Хозяйки и становится ее «горным мастером». Однако обретенная полнота гениального дара делает его человеком глубоко несчастным. Это проявляется в виде дилеммы между возможностью творчества и любовью к земной женщине. Герой платит за свой дар свободой волеизъявления. Он становится изгоем среди людей, так как отказывается от общепринятого образа жизни, уходя от людей в поземный мир Хозяйки Медной горы. Вернувшись к людям, Данила забывает тайну красоты - земному миру эта тайна оказывается недоступной. О ней можно лишь догадываться.